Страница:
Диего поднял руку:
– Подождите, Андрэ... Подождите, пожалуйста... Дайте мне собраться с мыслями...
– Что случилось, дон Диего? – спросил Ги. Диего покачал головой:
– Не знаю даже, с чего начать... Вы ведь знаете, Андрэ, я никогда не верил в то, что вы добьетесь успеха в этом деле...
– Если бы не верили, то не послали бы с нами своего сына.
Диего посмотрел мне в глаза:
– Я отправлял Эгвеньо на смерть. Я не мог допустить, чтобы чужие люди проливали кровь, защищая честь нашей семьи.
– Что теперь говорить... Эгвеньо, как видите, жив. И я тоже. Чего нельзя сказать об Альфаро.
Диего огляделся. Было видно – в окружении многих людей он чувствует себя очень неуютно...
– Мне нужно поговорить с вами...
– Наедине?
– Хотелось бы, но... Но об этом и так все узнают.
Он потянул Эгвеньо за рукав, а когда тот наклонился, что-то прошептал ему на ухо. Здоровяк кивнул и направился к фургону. Мы ждали...
Эгвеньо вернулся не один. Его сопровождала очень красивая девушка лет двадцати, которая была бы еще красивее, если бы не глубокие тени, залегшие вокруг глаз, и не печать давнего страха и горя. Она мельком посмотрела на нас и тут же опустила глаза.
Диего ободряюще потрепал девушку по руке. У меня возникло ощущение, что ободрить он пытается самого себя.
– Дон Андрэ... – Он глубоко вдохнул. – Позвольте представить вам донью Анну, дочь дона Яго Альгариса, кузину барона Родриго де Эро.
Нет, не такой я ее себе представлял. Но, черт возьми, она еще красивее, чем я думал.
Глубокая тишина. Все присутствующие пялятся на бледную девушку. Она бледнеет еще больше и еще ниже опускает голову.
– Что это еще за чертовщина? – разорвал тишину голос Ги де Эльбена.
Диего сцепил пальцы рук. Сглотнул.
– Позвольте мне объяснить...
– Что все это значит, раздери тебя дьявол?!
– Ги, дай ему сказать, что он хочет, – отчеканил я, и тамплиер умолк.
– Андрэ, – обратился ко мне старик. – Я понимаю, что вы подумаете обо мне, но...
– Ближе к делу.
– Хорошо... Когда два года назад Альфаро вторгся в наши земли, мы уже знали... что ждет Анну, если он... когда он захватит замок. Видите ли, когда дон Яго отказался покориться ему, граф во всеуслышанье объявил, что главу рода он предаст позорной смерти, а его дочь обесчестит. И мы решили... Яго решил... Понимаете, Андрэ, в замке была одна девушка, Мария, очень похожая на Анну. Дочь служанки. Поговаривали, что Яго – ее отец... Неважно. Мы уговорили Марию назваться именем законной дочери дона.
– Что вы ей пообещали?
– А что можно было пообещать? – Диего вздохнул. – Она ведь служанка, она обязана повиноваться. Нет, она согласилась добровольно... Даже если бы мы и знали... Честь и жизнь служанки и честь и жизнь дочери рыцаря, наследницы рода... Это несопоставимые вещи. Мы пошли на обман, но я вам не солгал: когда Альфаро запер Марию, мы пытались ее выкупить...
Тут настоящая Анна подняла взгляд и посмотрела на Диего. Выражение робости не исчезло с ее лица, но, продолжая рассматривать ее, за оболочкой страха и неуверенности я вдруг ощутил глухую ненависть, тлеющую в ее душе. Ненависть к заступнику, дону Диего.
Ненависть, господин, это как черная жгучая отрава. Она жжет и того, кто ее носит, и других людей, – так сказала мне однажды ведьма Рихо. И теперь я слишком хорошо мог понять, что же она имела в виду.
– Не понимаю, – сказал я вслух. – Я видел, что с ней сделал Альфаро. Почему она не проболталась? Впрочем, если сначала она держала рот на замке... То когда ее бросили в подвал, вряд ли кто-нибудь стал ее слушать.
Диего кивнул, соглашаясь.
– Мы хотели ее выкупить, – повторил он.
– Андрэ, ты что, веришь этому старому лгуну? – процедил Ги де Эльбен. – Не знаю, где они нашли эту девицу... Может быть, приодели какую-нибудь служанку... Ты не понимаешь, чего они хотят? Они тянут свои руки к наследству Родриго, только и всего...
Эгвеньо взревел и схватился за двуручник. Ги оскалился и взялся за собственный клинок. Но я не дал вытащить ему меч из ножен. Дон Диего, на лице которого играли желваки, одним движением руки остановил сына.
Лишенные возможности вцепиться друг другу в горло, Ги и Эгвеньо сцепились взглядами. Из горла Эгвеньо по-прежнему рвалось глухое рычание. Волк и медведь. Даже не знаю, на кого бы я поставил, если бы волк не был подранен...
О Господи, и это – мои друзья!..
– Вы тоже полагаете, что я хочу обмануть вас? – вздернув подбородок, холодно осведомился Диего.
– Нет. – Я покачал головой. – Проще всего было бы предположить, что вы лжете, но я знаю, что это не так.
– Откуда? – все тем же ледяным тоном спросил Диего.
Я не мог объяснить.
– Знаю. И не будем об этом.
– Мы два года прятали Анну от всего мира, – пробормотал старик. – Один Господь Бог знает, что сделал бы Альфаро, если бы он узнал, что его обманули. Теперь я хочу принести вам свои...
– Постойте, Диего. Вы еще не все рассказали. А если бы я не появился здесь? Вы бы прятали Анну до конца ее дней?
Диего пожал плечами:
– Не знаю.
– Но ведь на что-то же вы рассчитывали, когда решились на обман?
– Да... – Диего посмотрел на девушку. – Анна была сосватана за одного рыцаря, отпрыска древнего и благородного рода... Как вы понимаете, даже если бы Альфаро отпустил ее, ни о какой свадьбе разговора уже не было бы...
– И что же? Свадьба состоялась?
Черт, почему это меня так волнует? Диего покачал головой.
– Нет. Тот человек... Мы отправили к нему гонца с письмом... Но он узнал о нашем несчастье раньше. Гонец не застал его. Жених Анны отправился в замок Кориньи и вызвал графа на поединок. Поединок состоялся...
– ...и Альфаро его убил, – закончил я. Диего сделал отрицательный жест.
– Говорят, они даже не успели скрестить мечи. Только обменялись приветствиями, и жених Анны споткнулся и упал на собственный меч... Поверьте мне – он не был растяпой. Он был одним из лучших фехтовальщиков Каталонии. Колдовство, невообразимая удача графа, помощь дьявола – или все вместе – погубило его. А когда приехали вы... мы ведь не знали вас... Не сочтите за оскорбление, но ваша настойчивость... мы не могли исключить того, что вы – человек графа Альфаро.
Я кивнул. Я не ощущал ничего, кроме чудовищной усталости...
– Дон Диего, я очень дорого заплатил за ваш обман. Дороже, чем вы думаете.
...Значит, если Анна вдруг воскреснет, ты будешь с нами? Это – твоя цена?..
– А извинения... извинения можете оставить себе, дон Диего. Я понимаю. Вы не хотели зла. Вы поступали так, как считали нужным.
– Я рад, что...
– Я дал Родриго обещание, что позабочусь об Анне, – сказал я. – Но очень скоро мне придется встретиться с королем Арагона и Каталонии. Вполне может случиться, что я и о себе-то позаботиться не сумею. Вы... будь вы и Эгвеньо чужими людьми для нее, – я кивнул на девушку, – я переложил бы на вас свое обещание. А так... А так я знаю, что вы в любом случае сделаете все, чтобы она получила это наследство.
– Конечно. Мы не для того прятали Анну полтора года, чтобы сейчас бросить ее на произвол судьбы.
Я еще раз взглянул на Анну Альгарис. Честь юноши или девушки – особенно девушки – это принадлежность не только их самих, но и всей семьи. Двенадцатый век... Не думаю, чтобы кто-нибудь поинтересовался ее мнением, когда отец и Диего замыслили этот обман. Интересно, какие у нее были отношения со своей сводной сестрой?.. Но вряд ли я когда-нибудь это узнаю.
Я подошел к той, которая стоила жизни многих, дождался, когда она поднимет глаза, и произнес непривычно мягким голосом:
– Донна Анна, если судьбе и Богу будет угодно, я сделаю все, чтобы в вашей жизни больше не было горя. Даю вам слово.
Она ничего не ответила, только чуть заметно кивнула. Впрочем, я и не ждал слов.
...Фернандо был готов к моему скорому отъезду, но он очень удивился, узнав, куда я собираюсь направиться. Он посмотрел на меня как на ненормального. Ну, мне не привыкать.
Если прежде Фернандо рассчитывал потянуть время и предстать перед своим королем как можно позже (поскольку смерть – это событие довольно неприятное и каждому из нас хочется его отсрочить), то теперь он решил ехать вместе со мной.
– Нет! – отрезал я. – Я поеду один. Ги, тебя это тоже касается. Если король Педро увидит тамплиера, он решит, что все затеял ваш Орден. Ты останешься здесь. Выздоравливай, мне скоро понадобится твой меч.
Потребовалось некоторое время, чтобы уломать Ги, но в конце концов мне это удалось. Однако мне в попутчики набился человек, от которого я меньше всего ожидал чего-либо подобного, – Хайме Толстяк.
– Зачем тебе это?
Хайме равнодушно пожал плечами:
– Хочу посмотреть на короля. Ни разу не видел.
Впрочем, как раз ему-то ничего не грозило. Вероятность того, что Педро решит сорвать свой гнев на наемниках, была невелика.
И мы поехали. К вечеру следующего дня мы уже стучались в ворота замка Фернандо, занятого королевскими войсками. Кроме Хайме и нескольких его людей, со мной был только Тибо. Я и не пытался уговорить его остаться.
Король не стал томить меня долгими часами ожидания в приемной, не передавал через своего секретаря «Приходите завтра» или «Позвоните мне через неделю». Он принял меня сразу после того, как ему доложили о прибытии в замок рыцаря с черным грифоном на щите. И в этом не было ничего удивительного. Король – всего лишь первый рыцарь в своем королевстве. Да и шпионы у него тоже есть.
Педро II Арагонский был человеком высокого роста, широким в кости, с великолепной мускулатурой. Скорее всего, если он доживет до старости, эти мускулы заплывут жирком и он превратится в настоящую пивную бочку. Все предпосылки для этого были.
Но покамест ничего подобного королю Арагона и Каталонии не грозило. Королю Педро шел двадцать первый год. А королем он стал лишь год назад. Местные жители его любили. О нем уже ходила слава как о герое, галантном рыцаре и знаменитом трубадуре.
Я поклонился. Педро сидел в кресле Фернандо и пристально рассматривал меня. Кроме нас, в зале находилось еще двадцать человек. Все при оружии и с такими надменными выражениями на своих физиономиях, что становилось ясно: эти люди считают себя очень благородными. Очень.
– Франк! – Голос у Педро был громким и сильным. – Мне сказали, что ты приехал с юга.
– Именно так, сир.
– Ты ехал мимо Кориньи? Ты видел, что там происходит?
– Я как раз оттуда и прибыл, Ваше величество.
Глаза Педро сузились, а взгляд стал очень нехорошим.
– Так ты из людей этого разбойника Фернандо? Почему он сам ко мне не прибыл? Струсил?
– Видите ли, сир, – сказал я негромко, – Фернандо не смог прибыть сразу. Его задержали раненые. Да он и сам ранен. Впрочем, если вы хотели видеть именно его, то он будет тут очень скоро. С другой стороны, если вы хотели видеть человека, который собрал войска, руководил штурмом Кориньи и в личном поединке убил графа Альфаро, то этот человек перед вами. Я прибыл сразу же, как только вместе с Фернандо получил ваше послание.
Рыцари зашевелились. Поднялся шум. Кое-кто, наверное, в этот момент очень остро пожалел, что, допуская к королю, меня не лишили оружия.
Педро некоторое время молчал. Рассматривал меня. Когда наконец благородные люди страны, собравшиеся у трона, перестали шуметь и стало более-менее тихо, король выразился так:
– В первый раз встречаюсь с подобной наглостью. Франк, может быть, ты хочешь что-нибудь сказать в свое оправдание перед тем, как тебя отдадут палачу?
– У меня есть оправдания. Только вот захотите ли вы меня слушать?
Педро несколько секунд размышлял. Затем сказал своим вассалам:
– Оставьте нас вдвоем. Да, кто-нибудь... заберите у этого человека оружие.
Без возражений я расстегнул пояс с мечом и отдал его человеку с самой надменной физиономией.
Итак, благородные господа ушли. Осталась только личная стража.
Мой рассказ был долгим. Он начинался с того момента, когда Родриго де Эро на смертном одре попросил выполнить пустяковое поручение: съездить в Испанию и привезти в Лангедок его родственницу, Анну Альгарис.
Я говорил, а Арагонец внимательно слушал. На его губах появилась легкая усмешка, когда я рассказал ему о том, как мы взяли замок. Беседу с Альфаро и Жаклин я, само собой, опустил. Когда я подошел к финалу и изложил историю, которую мне поведал дон Диего, Педро воскликнул:
– Это подлость! Альгарисы дурно поступили с вами.
Я покачал головой:
– Мне тоже не нравится этот обман, Ваше величество. Но взгляните на то, что произошло, их глазами.
Некоторое время Педро молчал, а потом поинтересовался:
– А что вы собирались делать дальше? Допустим, я бы не появился здесь. Что бы вы стали делать?
Я пожал плечами:
– Вернулся бы во Францию с Анной. Меня здесь больше ничего не держит.
– А во Франции?
– Не знаю... Кроме обещания, которое я дал Родриго, – разве что сирвенты.
Педро хмыкнул. Впрочем, лицо его почти сразу же снова обратилось в грозную маску.
– Если граф Альфаро действительно совершил все эти преступления, почему ты нарушил мир и все законы моего королевства? Почему не обратился ко мне? Я бы судил Альфаро.
На этот раз пришла моя очередь усмехаться. Педро, заметив мою усмешку, побагровел от ярости.
– Ты что же, считаешь, что я не в состоянии...
– Ваше величество, – поспешно сказал я, снова почувствовав совсем рядом незримое присутствие палача, – вы – олицетворение закона и порядка в этом королевстве. И поэтому, не имея всех доказательств вины графа Альфаро, вы бы не стали ничего предпринимать против него. А собрать эти доказательства, учитывая власть и влияние графа, было бы попросту невозможно. Поэтому я и решился действовать на свой страх и риск. Наказывая преступника, я действовал во благо вашего королевства, именно потому что законным образом покарать его было бы трудно. Ведь даже беззаконие, которое простой рыцарь может совершить ради достижения каких-то высоких целей, даже такое беззаконие не приличествует королю.
Педро нахмурился.
– Преступник или нет, но, пока был жив Альфаро, я мог не беспокоиться за южные пределы моего королевства, – пробормотал он.
Я решил подойти с другой стороны.
– Сир, разве вам нужны колдуны для защиты собственных владений?
Педро быстро посмотрел на меня. О нем ходила слава как о наихристианнейшем короле. На деле это, очевидно, означало, что он был фанатиком даже большим, чем Ги де Эльбен.
На заданный мною вопрос ему нечего было ответить.
Некоторое время в зале царило молчание. Где-то у дверей негромко лязгнул металл. Наверное, один из стражников переступил с ноги на ногу.
– Вы разворошили осиное гнездо, Андрэ, – сказал в конце концов Педро. То, что он перешел на вежливое обращение, показалось мне хорошим признаком. – Совсем скоро закончится перемирие с маврами. Собственно, я собирался закончить его немного раньше срока и вместе с Альфонсом Кастильским одновременно навалиться на них. А тут – смута... В моем же собственном королевстве.
– Смута? – удивленно переспросил я. – Но ведь все уже закончилось...
Педро саркастически рассмеялся.
– Все только начинается. Эти бароны обязательно начнут грызню между собой. Почему, как вы думаете, лишь немногие из них прислали свои войска на помощь Альфаро? Да потому что, сказать по правде, половина баронов Альфаро – такие же разбойники, как и их бывший синьор, которого вы так не вовремя отправили в ад. Только Альфаро мог железной рукой сдерживать эту волчью стаю. Близких родственников у него не было. Теперь, кого бы я ни поставил на его место, половина баронов откажется его признавать. Да, вы устроили большую смуту в моем королевстве, Андрэ.
Я снова пожал плечами:
– Извините, Ваше величество, но я все равно не понимаю. Мне кажется, усмирить их будет не так уж сложно. Алонсо де Виллярробледо и Фернандо де Грасиане – прекрасные люди. С ними совсем нетрудно будет договориться...
Ага. С людьми, один из которых три года просидел в подвале, питаясь крысами и наполовину свихнулся, а второй Бог знает сколько лет лелеял только одну мысль: как бы угробить собственного синьора...
– ...что же касается тех вассалов, которые не признают языка разума, то их нужно просто припугнуть. Я уже имел дело с двумя из них и поэтому отвечаю за свои слова. Да, одного барончика пришлось отшлепать. Но второй посмотрел на первого и мирно убрался восвояси.
Педро снова молча стал разглядывать меня. Я забеспокоился. Не люблю, когда люди в ответ на мои слова ничего не говорят, а только молчат и думают. Мало ли что может прийти человеку в голову, когда он начинает думать.
– Я вот думаю, – изрек наконец Педро, – а не помиловать ли тебя?
– Ваше величество...
– Андрэ де Монгель, – перебил меня король Арагона. – Андрэ де Монгель, сын графа де Монгеля. Второй сын, верно?
Я кивнул.
– Если ты рассчитываешь, что меня остановит твое происхождение и то, что ты – франк, ты заблуждаешься. Твой король Филипп не станет ссориться со мной из-за такого пустяка, как твоя жизнь, когда ты будешь уже мертв. Так что готовься к встрече с палачом...
Не скажу, чтобы эти слова привели меня в восторг. Но я молчал. Чувствовал: это не все.
– Но мне, право, жаль отправлять на плаху такого славного рыцаря, – продолжал король. – Поэтому я предлагаю тебе выбор. Либо ты знакомишься с моим палачом... Либо ты приносишь присягу верности мне и принимаешь от меня в ленное владение графство Кориньи. Я думаю, раз уж ты справился с самим Альфаро, то его баронов приберешь к рукам наверняка. Тебе нужно время, чтобы подумать?
Подумать? Нет, думать мне было ни к чему. Что ждало меня во Франции? Жизнь странствующего рыцаря? Пожалуй, для меня, теперешнего, этого маловато. Восстановление в правах Анны Альгарис? Но графу де Кориньи это будет сделать намного проще, чем рыцарю де Монгелю. К тому же родовые земли Альгарисов здесь, в Испании, пожалуй побогаче. Тем более под моим крылом... Нет, думать тут было не о чем.
Поэтому я опустился на одно колено.
И сказал то, что от меня ожидали. Выбора ведь на самом-то деле у меня не было.
– Вы еще живы, господин? А я думал, Педро вас уже... того. – И провел большим пальцем по горлу.
– У короля Арагона сегодня хорошее настроение, – сказал я и поманил Хайме Толстяка в сторонку. – Вот он меня и помиловал... Кстати, как ты относишься к тому, чтобы наняться еще на одну военную кампанию?
Хайме вытаращил глаза и подавился пивом.
– Вас... кхе-кхе... только что... помиловали... кхе-кхе... А вы снова в петлю лезете?
– Видишь ли, Хайме, я теперь граф де Кориньи.
У Хайме отвалилась челюсть.
– Посему у меня к тебе предложение, солдат. Не желаешь ли устроиться ко мне на постоянную работу? Ну, что скажешь?..
Но вот лес заканчивается, и перед нами открывается долина. Я поднимаю руку, приглашая своих спутников остановиться.
Наемники уже снялись с места. Сейчас они двигаются на запад, во владения Умберто де Коломьи, одного из ближайших вассалов покойного графа Кориньи.
Я отправлюсь за войском. Скоро. Догоню их по дороге.
Но сначала я должен был приехать сюда.
Я смотрю не на долину, обезображенную следами недавнего присутствия многих людей. Я смотрю на светлый замок, вырастающий из плоти горы и, как властелин, возвышающийся над долиной.
На мой замок.
Я трогаю Принца с места. Мои спутники делают то же самое.
...Замок Кориньи вырастает перед нами. Ворота распахнуты. Теперь это – мой дом.
– Подождите, Андрэ... Подождите, пожалуйста... Дайте мне собраться с мыслями...
– Что случилось, дон Диего? – спросил Ги. Диего покачал головой:
– Не знаю даже, с чего начать... Вы ведь знаете, Андрэ, я никогда не верил в то, что вы добьетесь успеха в этом деле...
– Если бы не верили, то не послали бы с нами своего сына.
Диего посмотрел мне в глаза:
– Я отправлял Эгвеньо на смерть. Я не мог допустить, чтобы чужие люди проливали кровь, защищая честь нашей семьи.
– Что теперь говорить... Эгвеньо, как видите, жив. И я тоже. Чего нельзя сказать об Альфаро.
Диего огляделся. Было видно – в окружении многих людей он чувствует себя очень неуютно...
– Мне нужно поговорить с вами...
– Наедине?
– Хотелось бы, но... Но об этом и так все узнают.
Он потянул Эгвеньо за рукав, а когда тот наклонился, что-то прошептал ему на ухо. Здоровяк кивнул и направился к фургону. Мы ждали...
Эгвеньо вернулся не один. Его сопровождала очень красивая девушка лет двадцати, которая была бы еще красивее, если бы не глубокие тени, залегшие вокруг глаз, и не печать давнего страха и горя. Она мельком посмотрела на нас и тут же опустила глаза.
Диего ободряюще потрепал девушку по руке. У меня возникло ощущение, что ободрить он пытается самого себя.
– Дон Андрэ... – Он глубоко вдохнул. – Позвольте представить вам донью Анну, дочь дона Яго Альгариса, кузину барона Родриго де Эро.
Нет, не такой я ее себе представлял. Но, черт возьми, она еще красивее, чем я думал.
Глубокая тишина. Все присутствующие пялятся на бледную девушку. Она бледнеет еще больше и еще ниже опускает голову.
– Что это еще за чертовщина? – разорвал тишину голос Ги де Эльбена.
Диего сцепил пальцы рук. Сглотнул.
– Позвольте мне объяснить...
– Что все это значит, раздери тебя дьявол?!
– Ги, дай ему сказать, что он хочет, – отчеканил я, и тамплиер умолк.
– Андрэ, – обратился ко мне старик. – Я понимаю, что вы подумаете обо мне, но...
– Ближе к делу.
– Хорошо... Когда два года назад Альфаро вторгся в наши земли, мы уже знали... что ждет Анну, если он... когда он захватит замок. Видите ли, когда дон Яго отказался покориться ему, граф во всеуслышанье объявил, что главу рода он предаст позорной смерти, а его дочь обесчестит. И мы решили... Яго решил... Понимаете, Андрэ, в замке была одна девушка, Мария, очень похожая на Анну. Дочь служанки. Поговаривали, что Яго – ее отец... Неважно. Мы уговорили Марию назваться именем законной дочери дона.
– Что вы ей пообещали?
– А что можно было пообещать? – Диего вздохнул. – Она ведь служанка, она обязана повиноваться. Нет, она согласилась добровольно... Даже если бы мы и знали... Честь и жизнь служанки и честь и жизнь дочери рыцаря, наследницы рода... Это несопоставимые вещи. Мы пошли на обман, но я вам не солгал: когда Альфаро запер Марию, мы пытались ее выкупить...
Тут настоящая Анна подняла взгляд и посмотрела на Диего. Выражение робости не исчезло с ее лица, но, продолжая рассматривать ее, за оболочкой страха и неуверенности я вдруг ощутил глухую ненависть, тлеющую в ее душе. Ненависть к заступнику, дону Диего.
Ненависть, господин, это как черная жгучая отрава. Она жжет и того, кто ее носит, и других людей, – так сказала мне однажды ведьма Рихо. И теперь я слишком хорошо мог понять, что же она имела в виду.
– Не понимаю, – сказал я вслух. – Я видел, что с ней сделал Альфаро. Почему она не проболталась? Впрочем, если сначала она держала рот на замке... То когда ее бросили в подвал, вряд ли кто-нибудь стал ее слушать.
Диего кивнул, соглашаясь.
– Мы хотели ее выкупить, – повторил он.
– Андрэ, ты что, веришь этому старому лгуну? – процедил Ги де Эльбен. – Не знаю, где они нашли эту девицу... Может быть, приодели какую-нибудь служанку... Ты не понимаешь, чего они хотят? Они тянут свои руки к наследству Родриго, только и всего...
Эгвеньо взревел и схватился за двуручник. Ги оскалился и взялся за собственный клинок. Но я не дал вытащить ему меч из ножен. Дон Диего, на лице которого играли желваки, одним движением руки остановил сына.
Лишенные возможности вцепиться друг другу в горло, Ги и Эгвеньо сцепились взглядами. Из горла Эгвеньо по-прежнему рвалось глухое рычание. Волк и медведь. Даже не знаю, на кого бы я поставил, если бы волк не был подранен...
О Господи, и это – мои друзья!..
– Вы тоже полагаете, что я хочу обмануть вас? – вздернув подбородок, холодно осведомился Диего.
– Нет. – Я покачал головой. – Проще всего было бы предположить, что вы лжете, но я знаю, что это не так.
– Откуда? – все тем же ледяным тоном спросил Диего.
Я не мог объяснить.
– Знаю. И не будем об этом.
– Мы два года прятали Анну от всего мира, – пробормотал старик. – Один Господь Бог знает, что сделал бы Альфаро, если бы он узнал, что его обманули. Теперь я хочу принести вам свои...
– Постойте, Диего. Вы еще не все рассказали. А если бы я не появился здесь? Вы бы прятали Анну до конца ее дней?
Диего пожал плечами:
– Не знаю.
– Но ведь на что-то же вы рассчитывали, когда решились на обман?
– Да... – Диего посмотрел на девушку. – Анна была сосватана за одного рыцаря, отпрыска древнего и благородного рода... Как вы понимаете, даже если бы Альфаро отпустил ее, ни о какой свадьбе разговора уже не было бы...
– И что же? Свадьба состоялась?
Черт, почему это меня так волнует? Диего покачал головой.
– Нет. Тот человек... Мы отправили к нему гонца с письмом... Но он узнал о нашем несчастье раньше. Гонец не застал его. Жених Анны отправился в замок Кориньи и вызвал графа на поединок. Поединок состоялся...
– ...и Альфаро его убил, – закончил я. Диего сделал отрицательный жест.
– Говорят, они даже не успели скрестить мечи. Только обменялись приветствиями, и жених Анны споткнулся и упал на собственный меч... Поверьте мне – он не был растяпой. Он был одним из лучших фехтовальщиков Каталонии. Колдовство, невообразимая удача графа, помощь дьявола – или все вместе – погубило его. А когда приехали вы... мы ведь не знали вас... Не сочтите за оскорбление, но ваша настойчивость... мы не могли исключить того, что вы – человек графа Альфаро.
Я кивнул. Я не ощущал ничего, кроме чудовищной усталости...
– Дон Диего, я очень дорого заплатил за ваш обман. Дороже, чем вы думаете.
...Значит, если Анна вдруг воскреснет, ты будешь с нами? Это – твоя цена?..
– А извинения... извинения можете оставить себе, дон Диего. Я понимаю. Вы не хотели зла. Вы поступали так, как считали нужным.
– Я рад, что...
– Я дал Родриго обещание, что позабочусь об Анне, – сказал я. – Но очень скоро мне придется встретиться с королем Арагона и Каталонии. Вполне может случиться, что я и о себе-то позаботиться не сумею. Вы... будь вы и Эгвеньо чужими людьми для нее, – я кивнул на девушку, – я переложил бы на вас свое обещание. А так... А так я знаю, что вы в любом случае сделаете все, чтобы она получила это наследство.
– Конечно. Мы не для того прятали Анну полтора года, чтобы сейчас бросить ее на произвол судьбы.
Я еще раз взглянул на Анну Альгарис. Честь юноши или девушки – особенно девушки – это принадлежность не только их самих, но и всей семьи. Двенадцатый век... Не думаю, чтобы кто-нибудь поинтересовался ее мнением, когда отец и Диего замыслили этот обман. Интересно, какие у нее были отношения со своей сводной сестрой?.. Но вряд ли я когда-нибудь это узнаю.
Я подошел к той, которая стоила жизни многих, дождался, когда она поднимет глаза, и произнес непривычно мягким голосом:
– Донна Анна, если судьбе и Богу будет угодно, я сделаю все, чтобы в вашей жизни больше не было горя. Даю вам слово.
Она ничего не ответила, только чуть заметно кивнула. Впрочем, я и не ждал слов.
...Фернандо был готов к моему скорому отъезду, но он очень удивился, узнав, куда я собираюсь направиться. Он посмотрел на меня как на ненормального. Ну, мне не привыкать.
Если прежде Фернандо рассчитывал потянуть время и предстать перед своим королем как можно позже (поскольку смерть – это событие довольно неприятное и каждому из нас хочется его отсрочить), то теперь он решил ехать вместе со мной.
– Нет! – отрезал я. – Я поеду один. Ги, тебя это тоже касается. Если король Педро увидит тамплиера, он решит, что все затеял ваш Орден. Ты останешься здесь. Выздоравливай, мне скоро понадобится твой меч.
Потребовалось некоторое время, чтобы уломать Ги, но в конце концов мне это удалось. Однако мне в попутчики набился человек, от которого я меньше всего ожидал чего-либо подобного, – Хайме Толстяк.
– Зачем тебе это?
Хайме равнодушно пожал плечами:
– Хочу посмотреть на короля. Ни разу не видел.
Впрочем, как раз ему-то ничего не грозило. Вероятность того, что Педро решит сорвать свой гнев на наемниках, была невелика.
И мы поехали. К вечеру следующего дня мы уже стучались в ворота замка Фернандо, занятого королевскими войсками. Кроме Хайме и нескольких его людей, со мной был только Тибо. Я и не пытался уговорить его остаться.
Король не стал томить меня долгими часами ожидания в приемной, не передавал через своего секретаря «Приходите завтра» или «Позвоните мне через неделю». Он принял меня сразу после того, как ему доложили о прибытии в замок рыцаря с черным грифоном на щите. И в этом не было ничего удивительного. Король – всего лишь первый рыцарь в своем королевстве. Да и шпионы у него тоже есть.
Педро II Арагонский был человеком высокого роста, широким в кости, с великолепной мускулатурой. Скорее всего, если он доживет до старости, эти мускулы заплывут жирком и он превратится в настоящую пивную бочку. Все предпосылки для этого были.
Но покамест ничего подобного королю Арагона и Каталонии не грозило. Королю Педро шел двадцать первый год. А королем он стал лишь год назад. Местные жители его любили. О нем уже ходила слава как о герое, галантном рыцаре и знаменитом трубадуре.
Я поклонился. Педро сидел в кресле Фернандо и пристально рассматривал меня. Кроме нас, в зале находилось еще двадцать человек. Все при оружии и с такими надменными выражениями на своих физиономиях, что становилось ясно: эти люди считают себя очень благородными. Очень.
– Франк! – Голос у Педро был громким и сильным. – Мне сказали, что ты приехал с юга.
– Именно так, сир.
– Ты ехал мимо Кориньи? Ты видел, что там происходит?
– Я как раз оттуда и прибыл, Ваше величество.
Глаза Педро сузились, а взгляд стал очень нехорошим.
– Так ты из людей этого разбойника Фернандо? Почему он сам ко мне не прибыл? Струсил?
– Видите ли, сир, – сказал я негромко, – Фернандо не смог прибыть сразу. Его задержали раненые. Да он и сам ранен. Впрочем, если вы хотели видеть именно его, то он будет тут очень скоро. С другой стороны, если вы хотели видеть человека, который собрал войска, руководил штурмом Кориньи и в личном поединке убил графа Альфаро, то этот человек перед вами. Я прибыл сразу же, как только вместе с Фернандо получил ваше послание.
Рыцари зашевелились. Поднялся шум. Кое-кто, наверное, в этот момент очень остро пожалел, что, допуская к королю, меня не лишили оружия.
Педро некоторое время молчал. Рассматривал меня. Когда наконец благородные люди страны, собравшиеся у трона, перестали шуметь и стало более-менее тихо, король выразился так:
– В первый раз встречаюсь с подобной наглостью. Франк, может быть, ты хочешь что-нибудь сказать в свое оправдание перед тем, как тебя отдадут палачу?
– У меня есть оправдания. Только вот захотите ли вы меня слушать?
Педро несколько секунд размышлял. Затем сказал своим вассалам:
– Оставьте нас вдвоем. Да, кто-нибудь... заберите у этого человека оружие.
Без возражений я расстегнул пояс с мечом и отдал его человеку с самой надменной физиономией.
Итак, благородные господа ушли. Осталась только личная стража.
Мой рассказ был долгим. Он начинался с того момента, когда Родриго де Эро на смертном одре попросил выполнить пустяковое поручение: съездить в Испанию и привезти в Лангедок его родственницу, Анну Альгарис.
Я говорил, а Арагонец внимательно слушал. На его губах появилась легкая усмешка, когда я рассказал ему о том, как мы взяли замок. Беседу с Альфаро и Жаклин я, само собой, опустил. Когда я подошел к финалу и изложил историю, которую мне поведал дон Диего, Педро воскликнул:
– Это подлость! Альгарисы дурно поступили с вами.
Я покачал головой:
– Мне тоже не нравится этот обман, Ваше величество. Но взгляните на то, что произошло, их глазами.
Некоторое время Педро молчал, а потом поинтересовался:
– А что вы собирались делать дальше? Допустим, я бы не появился здесь. Что бы вы стали делать?
Я пожал плечами:
– Вернулся бы во Францию с Анной. Меня здесь больше ничего не держит.
– А во Франции?
– Не знаю... Кроме обещания, которое я дал Родриго, – разве что сирвенты.
Педро хмыкнул. Впрочем, лицо его почти сразу же снова обратилось в грозную маску.
– Если граф Альфаро действительно совершил все эти преступления, почему ты нарушил мир и все законы моего королевства? Почему не обратился ко мне? Я бы судил Альфаро.
На этот раз пришла моя очередь усмехаться. Педро, заметив мою усмешку, побагровел от ярости.
– Ты что же, считаешь, что я не в состоянии...
– Ваше величество, – поспешно сказал я, снова почувствовав совсем рядом незримое присутствие палача, – вы – олицетворение закона и порядка в этом королевстве. И поэтому, не имея всех доказательств вины графа Альфаро, вы бы не стали ничего предпринимать против него. А собрать эти доказательства, учитывая власть и влияние графа, было бы попросту невозможно. Поэтому я и решился действовать на свой страх и риск. Наказывая преступника, я действовал во благо вашего королевства, именно потому что законным образом покарать его было бы трудно. Ведь даже беззаконие, которое простой рыцарь может совершить ради достижения каких-то высоких целей, даже такое беззаконие не приличествует королю.
Педро нахмурился.
– Преступник или нет, но, пока был жив Альфаро, я мог не беспокоиться за южные пределы моего королевства, – пробормотал он.
Я решил подойти с другой стороны.
– Сир, разве вам нужны колдуны для защиты собственных владений?
Педро быстро посмотрел на меня. О нем ходила слава как о наихристианнейшем короле. На деле это, очевидно, означало, что он был фанатиком даже большим, чем Ги де Эльбен.
На заданный мною вопрос ему нечего было ответить.
Некоторое время в зале царило молчание. Где-то у дверей негромко лязгнул металл. Наверное, один из стражников переступил с ноги на ногу.
– Вы разворошили осиное гнездо, Андрэ, – сказал в конце концов Педро. То, что он перешел на вежливое обращение, показалось мне хорошим признаком. – Совсем скоро закончится перемирие с маврами. Собственно, я собирался закончить его немного раньше срока и вместе с Альфонсом Кастильским одновременно навалиться на них. А тут – смута... В моем же собственном королевстве.
– Смута? – удивленно переспросил я. – Но ведь все уже закончилось...
Педро саркастически рассмеялся.
– Все только начинается. Эти бароны обязательно начнут грызню между собой. Почему, как вы думаете, лишь немногие из них прислали свои войска на помощь Альфаро? Да потому что, сказать по правде, половина баронов Альфаро – такие же разбойники, как и их бывший синьор, которого вы так не вовремя отправили в ад. Только Альфаро мог железной рукой сдерживать эту волчью стаю. Близких родственников у него не было. Теперь, кого бы я ни поставил на его место, половина баронов откажется его признавать. Да, вы устроили большую смуту в моем королевстве, Андрэ.
Я снова пожал плечами:
– Извините, Ваше величество, но я все равно не понимаю. Мне кажется, усмирить их будет не так уж сложно. Алонсо де Виллярробледо и Фернандо де Грасиане – прекрасные люди. С ними совсем нетрудно будет договориться...
Ага. С людьми, один из которых три года просидел в подвале, питаясь крысами и наполовину свихнулся, а второй Бог знает сколько лет лелеял только одну мысль: как бы угробить собственного синьора...
– ...что же касается тех вассалов, которые не признают языка разума, то их нужно просто припугнуть. Я уже имел дело с двумя из них и поэтому отвечаю за свои слова. Да, одного барончика пришлось отшлепать. Но второй посмотрел на первого и мирно убрался восвояси.
Педро снова молча стал разглядывать меня. Я забеспокоился. Не люблю, когда люди в ответ на мои слова ничего не говорят, а только молчат и думают. Мало ли что может прийти человеку в голову, когда он начинает думать.
– Я вот думаю, – изрек наконец Педро, – а не помиловать ли тебя?
– Ваше величество...
– Андрэ де Монгель, – перебил меня король Арагона. – Андрэ де Монгель, сын графа де Монгеля. Второй сын, верно?
Я кивнул.
– Если ты рассчитываешь, что меня остановит твое происхождение и то, что ты – франк, ты заблуждаешься. Твой король Филипп не станет ссориться со мной из-за такого пустяка, как твоя жизнь, когда ты будешь уже мертв. Так что готовься к встрече с палачом...
Не скажу, чтобы эти слова привели меня в восторг. Но я молчал. Чувствовал: это не все.
– Но мне, право, жаль отправлять на плаху такого славного рыцаря, – продолжал король. – Поэтому я предлагаю тебе выбор. Либо ты знакомишься с моим палачом... Либо ты приносишь присягу верности мне и принимаешь от меня в ленное владение графство Кориньи. Я думаю, раз уж ты справился с самим Альфаро, то его баронов приберешь к рукам наверняка. Тебе нужно время, чтобы подумать?
Подумать? Нет, думать мне было ни к чему. Что ждало меня во Франции? Жизнь странствующего рыцаря? Пожалуй, для меня, теперешнего, этого маловато. Восстановление в правах Анны Альгарис? Но графу де Кориньи это будет сделать намного проще, чем рыцарю де Монгелю. К тому же родовые земли Альгарисов здесь, в Испании, пожалуй побогаче. Тем более под моим крылом... Нет, думать тут было не о чем.
Поэтому я опустился на одно колено.
И сказал то, что от меня ожидали. Выбора ведь на самом-то деле у меня не было.
* * *
...Хайме пил пиво с королевскими солдатами. Заметив мое появление, он слегка приподнял бровь.– Вы еще живы, господин? А я думал, Педро вас уже... того. – И провел большим пальцем по горлу.
– У короля Арагона сегодня хорошее настроение, – сказал я и поманил Хайме Толстяка в сторонку. – Вот он меня и помиловал... Кстати, как ты относишься к тому, чтобы наняться еще на одну военную кампанию?
Хайме вытаращил глаза и подавился пивом.
– Вас... кхе-кхе... только что... помиловали... кхе-кхе... А вы снова в петлю лезете?
– Видишь ли, Хайме, я теперь граф де Кориньи.
У Хайме отвалилась челюсть.
– Посему у меня к тебе предложение, солдат. Не желаешь ли устроиться ко мне на постоянную работу? Ну, что скажешь?..
* * *
...Мы скачем по лесу. Листва почти облетела с деревьев. Конский топот глух, копыта наших лошадей утопают в золоте, которое вскоре, с приходом зимы, превратится в грязь. Воздух холоден и влажен. Судя по всему, вечером снова будет дождь.Но вот лес заканчивается, и перед нами открывается долина. Я поднимаю руку, приглашая своих спутников остановиться.
Наемники уже снялись с места. Сейчас они двигаются на запад, во владения Умберто де Коломьи, одного из ближайших вассалов покойного графа Кориньи.
Я отправлюсь за войском. Скоро. Догоню их по дороге.
Но сначала я должен был приехать сюда.
Я смотрю не на долину, обезображенную следами недавнего присутствия многих людей. Я смотрю на светлый замок, вырастающий из плоти горы и, как властелин, возвышающийся над долиной.
На мой замок.
Я трогаю Принца с места. Мои спутники делают то же самое.
...Замок Кориньи вырастает перед нами. Ворота распахнуты. Теперь это – мой дом.