Страница:
Глава XXV
Сумерки в древнем Риме
Оказавшись в офисе, Не-Маркетинг и Маркетинг сразу направились в кабинет Главы. Большинство сотрудников уже разошлось по домам, но секретарь самого большого здешнего начальника по-прежнему оставалась на месте.
– Он ждет вас, – сказала она приятелям и показала рукой на открытую как обычно дверь.
– Мы никого не встретили! – проговорил Не-Маркетинг, точно бы загодя начиная извиняться.
– Мы знаем, – сказала секретарь и посмотрела на Не-Маркетинга слишком пристально. Этот взгляд сразу показался ему подозрительным.
Он первым вошел в кабинет, Маркетинг – следом за ним.
Верхнее освещение было приглушено, за светло-коричневым полированным столом никого не оказалось, первоклассной марки новенький мощный ноутбук закрыт: Глава представительства, раскинув руки и облокотив их о спинку дивана, сидел в одиночестве за низким столиком и, судя по всему, уже некоторое время ничего не делал. В его тонких пальцах была зажженная сигарета – дымок тянулся к потолку и исчезал в вентиляционной решетке.
Он поднял глаза на подчиненных.
– Как сказать... – начал Не-Маркетинг. – Я хочу сказать, что я не могу больше... Вот он – он кивнул на Маркетинга. – Да, это прозвучит странно... Но вы должны рассудить, это полное сумасшествие! Все обвиняют меня в каком-то особом настрое, но тут... Вы должны разобраться... Понимаете, дело в том, что...
– Мне доложили. По вашему дурному примеру, все смотрят новости в Интернете. Там все уже есть...
– А... что? – немного запнувшись спросил Не-Маркетинг.
Глава представительства внимательно, также, как только что его секретарша, посмотрел на Не-Маркетинга.
– Самолет взорвался!
– Взорвался?!
– Да. Был взорван... Так сказали люди из авиакомпании.
– Неужели можно дозвониться? – бессмысленно спросил Не-Маркетинг – его начало трясти.
– Я дал ей один телефон, которого нет в справочнике... – Глава представительства махнул рукой в сторону своего секретаря – Шансов, что кто-то уцелел нет никаких. Следовательно, можно с уверенностью на сто процентов заявить: мадам С., которая летела этим рейсом, больше нет в живых...
– Мадам С. погибла... А мы-то все гадали, что это за мрачная шутка: про то, что она – мадам Смерть, – произнес Маркетинг. – Получается, это была вовсе не шутка! Значит, она действительно несла с собой смерть... Самолет взорван, все, кто был в нем – погибли... И разве меняет дело, что она, окажется какой-нибудь мадам Смит... По сути она все равно – мадам Смерть!.. Загадочно!.. Гибель самой Смерти... Значит, если мадам С. погибла, нам больше нечего опасаться!.. Ведь так?!
Глава представительства уставился в гладкую поверхность стоявшего перед ним пустого столика.
Некоторое время все трое молчали.
– Говорите, если мадам С. погибла, больше нечего опасаться?! – вдруг резко проговорил Глава представительства. – Если бы так!.. Злоба зашла слишком далеко. Эту войну уже не остановить!.. Да, мадам С. погибла. Но вместо нее пришлют другую, новую. И новая, я уверен, окажется в сто раз опасней прежней... Она будет бесстрастной, холодной, как лед, расчетливой и безжалостной... Она окажется Смертью, лишенной эмоций!.. Так что рано радуетесь, наивные коллеги!..
Маркетинг и Не-Маркетинг невольно переглянулись: что-то странное почудилось им в последних фразах.
– Ладно, идите, я подумаю, что со всем этим делать! Надо подумать... Мне надо связаться с главной конторой. Мне почему-то до сих пор не позвонили оттуда... Где произошел взрыв? Над территорией какой страны?
– Мы не знаем....
– Идите! – резко произнес Глава представительства.
Маркетинг и Не-Маркетинг встали с дивана и направились к двери. Вдруг Маркетинг остановился и развернувшись, показывая пальцем на сигарету Главы, попросил:
– Можно...
– Что? – тот недоуменно вскинул глаза.
– Сигарету... Только сигарету! Киоск внизу закрыт...
Глава представительства вытащил из кармана красивую бело-голубую пачку, протянул ее Маркетингу, тот вытащил сигарету, вернул пачку начальнику, быстро достав из кармана дешевую одноразовую зажигалку с логотипом их корпорации, тут же прикурил и жадно затянувшись дымом, выпустил его только уже когда они с Не-Маркетингом вышли из кабинета. Маркетинг был бледен, руки его, когда он делал вторую жадную затяжку, тряслась.
В офисе не смел курить никто, кроме Главы...
В этот момент секретарша убирала в сумку помаду и складное зеркальце. На столе перед ней лежали ключи от подержанного маленького иностранного автомобильчика, на котором она всегда с гордостью ездила по городу. Компьютер был выключен. Новенькая чистенькая мышка вместе с новеньким аккуратным ковриком была задвинута под нависающий угол плоского монитора.
– Ну что, пожаловался?.. Интересно, как ты все это себе представляешь?.. Скажешь, что я сказал тебе, что я – Иисус Христос?! Очень любопытное заявление? Скажите... – Маркетинг обратился к секретарю. – Вот если он вдруг заявит вам, что я сообщил ему, будто бы я Иисус Христос, основоположник новой религии и я предложил ему меня съесть? Что бы вы подумали?
– Ребята, все это так ужасно... – устало проговорила она. – Я тоже схожу с ума!..
– Вот видишь, я же говорил тебе! – обратился Маркетинг к Не-Маркетингу. – Ск оро полнолуние, а в такой период всякое может произойти! Так что лучше ничему не удивляйся, не жалуйся, все равно не поймут, а просто мотай на ус... Будь, так сказать, моим последователем, моим апостолом.
Пять минут назад, когда они проходили по офисному залу от входной двери к кабинету Главы, офис казался совершенно опустевшим. Теперь же в нем было еще несколько человек... Ровный сильный свет заливал весь офисный зал, отражаясь от стандартно белых офисных стен, от белых же корпусов мониторов, от клавиатур, от разбросанных тут и там листов офисной бумаги. За окнами уже было черно...
Маркетинг жадно, в несколько чудовищных затяжек прикончил сигарету.
– А вообще-то я с тобой больше говорить на эту тему не буду... Ты разочаровал меня! Единственный, в кого я верил, разочаровал меня. Так что можешь не волноваться: тебе не придется пить мою кровь, это сделают другие. И воскреснут другие, и Царь Весны оживет в других, а тебе остается только старость, глупость и идиотизм и информационные потоки сюрреалистической лжи, которые тебе так нравятся. Ты не прошел испытания сегодняшним днем!
Один из сотрудников махнул им рукой:
– Ну что, где ездите?
Это был тот самый недавно работающий в представительстве человек, которого Не-Маркетинг повстречал в кинотеатре на сеансе фильма ужасов.
– А ты что, разве ничего не слышал? – спросил Маркетинг.
– Все только об этом и говорят! Кстати, тут намечается одно мероприятие... Связанное с мадам С. Хочу вот и вас тоже пригласить... – как-то очень неуверенно проговорил он.
– Послушайте... я забыл, как вас зовут? – спросил Не-Маркетинг.
– Михалыч... Иван Михалыч... Меня все здесь уже зовут Михалыч... И вы так зовите... Тут мы все хотим осмыслить, все, что произошло, все кого я пригласил, хотят осмыслить. Поэтому мы и собираемся сегодня. Именно сегодня. По горячим следам. Нет, не буду сочинять – все это задумывалось достаточно давно. Но главный момент – это, конечно, пришло на ум только сейчас, только после известия... – он как-то нервно сглотнул слюну, отчего острый кадык на его шее дернулся.
Он замолчал. Не-Маркетинг и Маркетинг смотрели на него.
Вдруг Михалыч встрепенулся, – какая-то идея пришла ему в голову.
– Пойдемте, пойдемте со мной! – схватил он Не-Маркетинга за рукав.
– И вы, разумеется! – он посмотрел на Маркетинга. – Пойдемте, пойдемте! Пойдемте скорей!.. А то сейчас Глава придет в себя и даст нам какие-нибудь поручения: скажет куда-нибудь звонить, что-нибудь выяснять... У него всегда под вечер зуд начинается.
Он взял Маркетинга за локоть, Не-Маркетинга за рукав и решительно потащил их к двери в коридор.
– Послушайте, куда вы нас тащите? – возмутился Не-Маркетинг.
Михалыч отпустил рукав Не-Маркетинга, они остановились.
– Сейчас он даст нам задание! – вдруг проговорил Маркетинг, глядя в сторону кабинета Главы.
Обернувшись, Не-Маркетинг и Михалыч увидели, что Глава представительства вышел из своего кабинета и стоит в дверях, глядя на часы. По лицу его было видно, что он раздражен и явно ищет кого-то, а кого бы можно было излить свое недовольство. Секретаря на месте уже не было, – она успела улизнуть как-то совершенно незаметно для Маркетинга и Не-Маркетинга.
– Пошли-и! – негромко, но внятно и с напором произнес Михалыч.
Все трое быстро пошли к двери.
– У вас сегодня есть свободное время? – спросил Михалыч, уже когда они были у лифта.
– Смотря для чего... – заметил Не-Маркетинг уклончиво.
Маркетинг во время всего этого разговора сосредоточенно молчал, словно обдумывая что-то.
– Сначала скажите, есть или нет?
– Странный разговор, – сказал Не-Маркетинг.
– Дай сигарету! – попросил Михалыча Маркетинг.
– Зачем тебе курить, Царь Весны? Ведь тебя же должны съесть! А кому же будет приятно есть твое прокуренное мясо?! Ты должен быть свеженьким!..
Он обратился к Не-Маркетингу:
– Он вам говорил об этом?
– О чем?
– О том, что он – Царь Весны, что его скоро должны съесть...
– Нет...
– Странно... Он всем об этом рассказывает: например сегодня утром он говорил об этом секретарю Главы, затащил ее на лестницу, пытался раздеть. Что самое удивительное, она уже почти согласилась стать Марией Магдалиной и отирать его своими волосами... Оно и понятно – барышня она одинокая, перезрелая. На беду библейская сцена была прервана вошедшими курильщиками. Так что если он будет вам предлагать стать его апостолом – не соглашайтесь – заманит куда-нибудь на темную лестницу и кончится все каким-нибудь непотребством, что потом придется бежать в душ отмываться. Вы же не перезрелая барышня! Вам-то терять есть чего!..
– Трепло! – зло заметил Маркетинг. – Она, между прочим, сама меня заманила!
– Странно, я слышал другую версию!.. Ну да ладно, что много говорить о странностях. Отчего бы им не случаться, если день сегодня такой странный... – лицо Михалыча было совершенно серьезно. – Разве не так?
– Так, так! – согласился Маркетинг, беря протянутую сигарету.
Подошел лифт, двери раскрылись – они увидели свое отражение в разломленном надвое зеркале.
– О-па! – притворно удивился Маркетинг. – Кто-то похулиганил...
– Да, – тут же подтвердил Михалыч. – А вы что, разве ничего не знаете?
– А что? – встрепенулся Не-Маркетинг.
– Сегодня такое было!.. Я говорю, день-то странный! – Михалыч вошел в кабину лифта.
– Чего вы? – уже войдя в лифт спросил он, глядя на Не-Маркетинга и Маркетинга, которые не решались шагнуть в кабину.
Двери начали закрываться, Михалыч нажал кнопку, – они вновь раскрылись...
– А что сегодня было? – вдруг, неожиданно для самого себя спросил Не-Маркетинг.
– Составите кампанию, так и быть расскажу, – лукаво улыбнувшись ответил Михалыч.
– И потом мужики... – произнес он следом, уже переходя на другой, доверительный и увещевающий тон. – Будьте мужиками, составьте кампанию! Страшно же одному в лифте ехать!
Не-Маркетинг вошел в кабину, – жгучее любопытство, смешанное с каким-то детским ужасом охватило его в этот момент. Маркетинг шагнул следом за ним.
Двери закрылись.
– Что там произошло? – нетерпеливо спросил Не-Маркетинг.
– Да вот сегодня... Вы уж уехали по-моему... Да, точно!.. Раздается звонок... – начал рассказывать Михалыч с радостным видом. – Служба безопасности снизу звонит секретарю Главы. Говорит, что к нам в офис прорывается какая-то ужасная старуха... Какая-то грязная, оборванная, полусумасшедшая. Нет, скажу вам честно, насчет мадам С. ни у кого мысли не закралось. Не знаю, наверное это вас, Не-Маркетинг, это обидит, но, уж как говорится, из песни слова не выкинешь: поскольку у всех на памяти было еще появление вашего папаши, то кто-то тут же и сказал, что это, мол, ваша мать пришла повидать сыночка...
Маркетинг и Не-Маркетинг посмотрели друг на друга.
– Твоя мать... – пробормотал Маркетинг.
– Секретарь, конечно, тут же сказала, чтобы охрана ее ни в коем случае к нам не пропускала. Затем проходит какое-то достаточно большое время – может быть даже полчаса или даже больше и вдруг дверь офиса открывается и на пороге появляется та самая ужасная старуха. Как она попала в здание – то ли смогла как-то уговорить охрану, то ли ей удалось как-то незаметно пробраться через другой вход – непостижимо! Вид у нее был совершенно определенный – богомольная старуха, нищенка с церковной паперти. В каком-то тряпье, платке, грязная чумазая, согнутая... Где тут ваш начальник, говорит... Побежали к Главе. Он сразу как-то занервничал, сказал, чтобы ее прогнали. Она не уходит, начала клюкой своей размахивать, ругаться. В общем, Главе представительства в конце-концов пришлось с ней поговорить...
Лифт, наконец, добрался до низа, они вышли в лифтовой холл.
– И что бы вы думали? На вопрос, что ей от него нужно она достает спрятанный где-то у нее под тряпьем контракт на наше спонсорство кинофестиваля и протягивает его Главе! Вот говорит, подобрала на паперти, везла, мучалась – там в контракте ваш адрес – не обидьте, говорит... Глава еще раз посмотрел внимательно – все точно, наш контракт! – и дал ей пятьсот рублей. Она была страшно довольна! Поклоны Главе земные била, спасибо тебе, говорит, мил человек, что ты в нашу страну бедную приехал, учить нас разнесчастных, как дела надо делать!
– Это я его потерял!..
– Значит, контракт у тебя был?! Зачем же ты обвинял меня?!..
– Я забыл, я совсем забыл – т ы действительно передавал мне какой-то конверт!.. Но ты не сказал, что там контракт!.. А я не посмотрел!..
– А-а, точно, было!.. Так ведь я тоже не смотрел!.. Значит, Глава-то не обманывал!
– Куда вы нас тащите? – спросил вдруг Не-Маркетинг Михалыча.
– Не удивляйтесь... И не пугайтесь... Я веду вас на спиритический сеанс!
– Опять бред?..
– О, это действительно бред! Но я обожаю его. Я вообще, если хотите знать, специалист по всякого рода бредам. Вообще-то, таких как вы я на свои мероприятия никогда не приглашаю. Для меня пригласить вас – это совершенно значительное и неординарное событие, это необычное для меня поведение! Так что, пожалуйста, не отказывайтесь!
– Нет, мы никуда не пойдём! – проговорил Маркетинг. – Смотрите, что на улице-то затевается!..
Они уже шли по тротуару вдоль фасада бизнес-центра. Маркетинг, а за ним – и Михалыч и Не-Маркетинг остановились, пропуская целую кавалькаду автомобилей, отъезжавших от главного входа. Небо, между тем, действительно заволокло тучами – будучи в офисе они почему-то не обратили на это внимания – на улице стало довольно сумеречно, хотя до захода солнца оставалось еще достаточно времени.
– И потом, – продолжал Маркетинг. – Ни один нормальный человек не пойдет ни на какой спиритический сеанс. Тем более сотрудник представительства солидной транснациональной корпорации. Это просто неприлично!
– Да, а мрак кругом все сгущается! – заметил Не-Маркетинг. – Неба не видно, какая-то преждевременная ночь наступила!
Михалыч посмотрел на Не-Маркетинга, потом на Маркетинга, затем ответил:
– Я бы согласился с вами, если бы не одно «но». Дело в том, что на этом сеансе вы встретите не всех, но многих сотрудников нашего представительства.
– Как они там окажутся? – нервно спросил Не-Маркетинг.
– Я пригласил их...
– Вы уверены, что они, действительно, придут? Может быть, они просто настолько опешили от вашего предложения побывать на спиритическом сеансе, что согласились только, чтобы поскорей отвязаться от вас?
– Нет, это не так. Большинство из тех, кого я пригласил – придут. Я в этом уверен. А те, кто не придут, не появятся вовсе не потому, что не захотят, а просто не смогут по каким-нибудь, действительно, уважительным причинам, и потом будут ужасно переживать, что не смогли у меня быть.
– Вы всех ровняете по себе, – продолжал Михалыч. – Но большинство людей вовсе на вас не похожи. Я сказал, что для меня пригласить вас на это мероприятие – это очень значительное и неординарное дело, потому что общение с такими людьми, как вы – это против моих правил. И вовсе не потому, что вы – плохи или недостойны меня. Как раз наоборот!..
Михалыч замолчал, выжидательно глядя при этом на Маркетинга и Не-Маркетинга.
– Значит, вы полагаете, что там будут многие из нашего представительства? – наконец проговорил Не-Маркетинг.
– Я уверен в этом! Я же сказал! Неужели вы не понимаете, что если я что-то говорю, то значит, так и будет! – со злой решимостью ответил Михалыч. Глаза его сверкнули.
– Кстати говоря, – сказал он затем. – Новенький сотрудник... Еще более новый, чем я (тут он улыбнулся), из-за которого вы устроили скандал Главе – тоже там будет. Голову даю на отсечение!..
Некоторое время все трое молчали.
– Итак, вы идете или нет? – спросил, наконец, Михалыч зло.
– Идем, – ответил Не-Маркетинг. В голосе его тоже прозвучала злость.
– Вот и чудесно! – воскликнул Михалыч. – Сумерки природные уже наступили, а сумерки разума наступят там, куда мы с вами движемся. Но не пугайтесь, в сумерках можно найти массу любопытных вещей, ими можно даже наслаждаться! Сон разума таит в себе массу ни с чем не сравнимых удовольствий!..
На улице действительно стало еще темнее.
– Вот, посмотрите, посмотрите на того уличного продавца с типичным цыганскими манерами!.. – со смехом предложил им Михалыч.
Действительно, навстречу им по улице шел человек, – судя по наружности, приехавший в столицу из каких-нибудь более теплых краев, – он держал в руках яркую коробку с каким-то бытовым прибором – то ли миксером, то ли соковыжималкой. Выискав в толпе кого-нибудь, кто казался ему подходящей жертвой, он начинал назойливо преследовать его и предлагать купить у него замечательно дешево этот прибор.
Они были уже совсем недалеко от метро. Кругом было множество всевозможных палаток, где готовили и тут же продавали блюда восточной кухни. Отовсюду слышалась чужая речь.
– Лет уж, наверное, десять тому назад я был в Стамбуле – там меня поразили вот такие вот уличные продавцы, тогда они почему-то приставали к прохожим, предлагая купить у них исключительно почему-то покрывало для дивана. «Дивандек! Дивандек!» – ныли они, преследуя свою жертву иногда по несколько кварталов и потрясая при этом пластиковым прозрачным чемоданчиком в котором это самое покрывало и находилось. Таких восточных продавцов в Москве, конечно же, тогда не было, и представить их на московской улице было совершенно невозможно. Думал ли я тогда, что через десять лет встречу точно такого же продавца уже у себя дома?! Посмотрите, посмотрите на этого продавца! Он как будто перешел на эту улицу прямо с улицы турецкого города десятилетней давности (не знаю, есть ли там сейчас такие продавцы)!
Не-Маркетинг и Маркетинг пристально посмотрели на восточного человека, но тот, проходя мимо них, лишь скользнул по ним взглядом, – видимо, его опытный глаз сразу определил, что для него они никакого интереса не представляют, поскольку прибор в коробке они покупать на улице не станут, как бы он его не расхвалил и как бы неотвязно ни преследовал их со свой коробкой.
– Вообще, я в иные моменты задаю себе вопрос – «а я, собственно говоря, в Москве или в каком-то восточном городе?!» – заявил вдруг Михалыч.
Не-Маркетинг и Маркетинг переглянулись.
– Нет, ну серьезно! Вы посмотрите вокруг на эти лавки, на этих людей, на эти кушанья. Я бы сказал, очень колоритно, но это вовсе не Московский колорит. Я имею ввиду ту Москву, конечно, какой она была лет пятнадцать-двадцать тому назад...
Не-Маркетинг и Маркетинг молчали.
– А что, разве вы можете что-то возразить против моего утверждения, что здесь, так скажем, полно, я бы даже сказал, превалирует, ну, назовем его, южный колорит?! Неужели вы что-то возразите?! Ну это же так, это же правда, согласитесь!.. Не знаю, как... на многих – не на многих, но по крайней мере на этой улице превалирует южный колорит, согласитесь!
– Да, пожалуй, мы согласимся, – ответил Маркетинг. – Ты согласишься? – спросил он тут же у Не-Маркетинга.
– Положим, это преувеличение, да хотя бы даже это и не было преувеличением, что из того? Главное – какие выводы вы из этого делаете, – ответил Не-Маркетинг.
– Значит, вы подтверждаете мои слова! – обрадовался новый сотрудник представительства. – Между прочим, я ведь не говорю, что колорит плохой. Я говорю, что просто он нездешний! Если про ботинки сказать, что они импортные, это же не значит, что вы хотите сказать, что они плохие! Скорее ведь, наоборот, импортные – лучше!.. Смысл в том, что от всего этого мне в голову приходит одно соображение, одна удивительная параллель... Был один очень известный римский поэт... Я говорю о древнем Риме...
– Какой поэт? – спросил Не-Маркетинг.
– Не-Маркетинг... Тоесть, какой Не-Маркетинг, – я совсем сошел с ума! Ювенал! – ответил новый сотрудник представительства и расхохотался. – Надо же, какая оговорка! – продолжал он, смеясь. – Знаете Ювенала, да?
– Знаю, знаю! – проговорил Маркетинг.
– О, вы знаете Ювенала?! Это просто поразительно! Встретить человека, который знает Ювенала – это сегодня подпадает под категорию чуда! Нет, вы явно не мои люди... Так вот, Ювенал писал, что в последнее время, когда он находится на улице, то начинает сомневаться – а на римской ли улице он, вообще, находится?! Если бы он точно не знал, что находится на римской улице, то скорее подумал бы, что находится где-нибудь в восточном, в сирийском городе, потому что вокруг на улице восточные одежды и смуглые лица, и восточная музыка! Так много в определенный момент стало в Риме чужеземцев, которых манила своими возможностями эта богатейшая столица мира. Мы, там в том обществе, которое проводит спиритические сеансы, изучаем опыт прошлых лет. Я не случайно подводил вас к теме Древнего Рима. Мы сейчас точно бы вполне в Древнем Риме и находимся. Следовательно, надо изучать, надо повторять...
Сумерки как-то уж очень сгустились к этому моменту. Когда ещё они вышли из офисного здания, было светло, так что даже тот самый восточный человек мог заниматься продажами по своему почти цыганскому методу, но теперь уже было темновато и становилось чуть ли ни с каждой минутой темнее и темнее. Группки людей и одиночные прохожие мрачными тенями скользили по тротуару. Большинство двигалось к метро, мало кто шел в обратную сторону.
– А мрачный, однако, сегодня вечерок будет. Небо-то вон затягивает!.. Мрачный, мрачный! Это даже хорошо. Для спиритических сеансов должна быть необходимая атмосфера – мрачная, тягучая, тягостная... – проговорил вдруг Михалыч.
– Это очень хорошо, что такая атмосфера! – продолжил он затем. – А не вызвать ли нам дух мадам С.? Атмосфера вечера соответствует: мрачная, угрюмая атмосфера. Вот в такую атмосферу души умерших и удается вызвать, потому что они не во всякую атмосферу приходят, капризные собаки!.. Так вот, про Древний Рим, – перескочил он опять с темы на тему. – Коли мы теперь точно бы в Древний Рим вернулись, то там, между прочим, было очень развито гадание по внутренностям птиц...
– Интересно, с какими выражением будут участвовать во всей этой чуши сотрудники нашего представительства!
– Зря... Зря! Птицы многое ведают, они летают высоко-высоко, ближе к богу, чем мы.
– А космонавты – еще ближе, – заметил Не-Маркетинг.
Михалыч рассмеялся:
– Остроумно!.. И чистейшая правда! Только вот ни один космонавт, боюсь, не согласится на то, чтобы ему выпотрошили внутренности. А птичка – что ж... Кто за нее заступится? Между прочим, про пророчицу Вангу слышали? Она была поднята ураганом в небо и летала там против своей воли некоторое время, как птица... Вот вам и разгадка пророческого дара! Птицы многое знают, но не могут сказать этого... А по внутренностям, косвенно, можно это знание считать... Только мастерство гадания утеряно. В нашей кампании есть один тип, но, мне кажется, он все врет, все выдумывает – не умеет он гадать!..
В это мгновение Не-Маркетингу показалось, что впереди мелькнул силуэт подростка...
– Я не пойду с вами! – проговорил он неожиданно. – Мне нужно... Пока!
Не-Маркетинг ринулся вперед, туда, где мелькнул силуэт.
– Стой, куда ты?! – крикнул вслед Маркетинг.
– Что?.. Что? Почему? – задергался Михалыч.
Не успел Не-Маркетинг пробежать и нескольких метров, как силуэт остановился возле магазинной витрины, – в её ярком свете даже издалека было видно – это не подросток, который был копией Не-Маркетинга, каким он был, когда ему было столько же лет.
Не-Маркетинг остановился. Михалыч с Маркетингом подошли к нему.
– Вы чего, мы же собрались ехать? – проговорил Михалыч.
– Да нет, ничего... Просто показалось...
Навстречу им шла кампания из нескольких человек, – там были и мужчины и женщины. Неожиданно, один из мужчин отделился от своих товарищей и преградил сотрудникам представительства дорогу. Он был высок и широколиц, а одет – в джинсы, рубашку и легкую непромокаемую куртку. Его черные ботинки были старательно начищены и блестели.
Лицо мужчины было искривлено презрительной гримасой.
– Он ждет вас, – сказала она приятелям и показала рукой на открытую как обычно дверь.
– Мы никого не встретили! – проговорил Не-Маркетинг, точно бы загодя начиная извиняться.
– Мы знаем, – сказала секретарь и посмотрела на Не-Маркетинга слишком пристально. Этот взгляд сразу показался ему подозрительным.
Он первым вошел в кабинет, Маркетинг – следом за ним.
Верхнее освещение было приглушено, за светло-коричневым полированным столом никого не оказалось, первоклассной марки новенький мощный ноутбук закрыт: Глава представительства, раскинув руки и облокотив их о спинку дивана, сидел в одиночестве за низким столиком и, судя по всему, уже некоторое время ничего не делал. В его тонких пальцах была зажженная сигарета – дымок тянулся к потолку и исчезал в вентиляционной решетке.
Он поднял глаза на подчиненных.
– Как сказать... – начал Не-Маркетинг. – Я хочу сказать, что я не могу больше... Вот он – он кивнул на Маркетинга. – Да, это прозвучит странно... Но вы должны рассудить, это полное сумасшествие! Все обвиняют меня в каком-то особом настрое, но тут... Вы должны разобраться... Понимаете, дело в том, что...
– Мне доложили. По вашему дурному примеру, все смотрят новости в Интернете. Там все уже есть...
– А... что? – немного запнувшись спросил Не-Маркетинг.
Глава представительства внимательно, также, как только что его секретарша, посмотрел на Не-Маркетинга.
– Самолет взорвался!
– Взорвался?!
– Да. Был взорван... Так сказали люди из авиакомпании.
– Неужели можно дозвониться? – бессмысленно спросил Не-Маркетинг – его начало трясти.
– Я дал ей один телефон, которого нет в справочнике... – Глава представительства махнул рукой в сторону своего секретаря – Шансов, что кто-то уцелел нет никаких. Следовательно, можно с уверенностью на сто процентов заявить: мадам С., которая летела этим рейсом, больше нет в живых...
– Мадам С. погибла... А мы-то все гадали, что это за мрачная шутка: про то, что она – мадам Смерть, – произнес Маркетинг. – Получается, это была вовсе не шутка! Значит, она действительно несла с собой смерть... Самолет взорван, все, кто был в нем – погибли... И разве меняет дело, что она, окажется какой-нибудь мадам Смит... По сути она все равно – мадам Смерть!.. Загадочно!.. Гибель самой Смерти... Значит, если мадам С. погибла, нам больше нечего опасаться!.. Ведь так?!
Глава представительства уставился в гладкую поверхность стоявшего перед ним пустого столика.
Некоторое время все трое молчали.
– Говорите, если мадам С. погибла, больше нечего опасаться?! – вдруг резко проговорил Глава представительства. – Если бы так!.. Злоба зашла слишком далеко. Эту войну уже не остановить!.. Да, мадам С. погибла. Но вместо нее пришлют другую, новую. И новая, я уверен, окажется в сто раз опасней прежней... Она будет бесстрастной, холодной, как лед, расчетливой и безжалостной... Она окажется Смертью, лишенной эмоций!.. Так что рано радуетесь, наивные коллеги!..
Маркетинг и Не-Маркетинг невольно переглянулись: что-то странное почудилось им в последних фразах.
– Ладно, идите, я подумаю, что со всем этим делать! Надо подумать... Мне надо связаться с главной конторой. Мне почему-то до сих пор не позвонили оттуда... Где произошел взрыв? Над территорией какой страны?
– Мы не знаем....
– Идите! – резко произнес Глава представительства.
Маркетинг и Не-Маркетинг встали с дивана и направились к двери. Вдруг Маркетинг остановился и развернувшись, показывая пальцем на сигарету Главы, попросил:
– Можно...
– Что? – тот недоуменно вскинул глаза.
– Сигарету... Только сигарету! Киоск внизу закрыт...
Глава представительства вытащил из кармана красивую бело-голубую пачку, протянул ее Маркетингу, тот вытащил сигарету, вернул пачку начальнику, быстро достав из кармана дешевую одноразовую зажигалку с логотипом их корпорации, тут же прикурил и жадно затянувшись дымом, выпустил его только уже когда они с Не-Маркетингом вышли из кабинета. Маркетинг был бледен, руки его, когда он делал вторую жадную затяжку, тряслась.
В офисе не смел курить никто, кроме Главы...
В этот момент секретарша убирала в сумку помаду и складное зеркальце. На столе перед ней лежали ключи от подержанного маленького иностранного автомобильчика, на котором она всегда с гордостью ездила по городу. Компьютер был выключен. Новенькая чистенькая мышка вместе с новеньким аккуратным ковриком была задвинута под нависающий угол плоского монитора.
– Ну что, пожаловался?.. Интересно, как ты все это себе представляешь?.. Скажешь, что я сказал тебе, что я – Иисус Христос?! Очень любопытное заявление? Скажите... – Маркетинг обратился к секретарю. – Вот если он вдруг заявит вам, что я сообщил ему, будто бы я Иисус Христос, основоположник новой религии и я предложил ему меня съесть? Что бы вы подумали?
– Ребята, все это так ужасно... – устало проговорила она. – Я тоже схожу с ума!..
– Вот видишь, я же говорил тебе! – обратился Маркетинг к Не-Маркетингу. – Ск оро полнолуние, а в такой период всякое может произойти! Так что лучше ничему не удивляйся, не жалуйся, все равно не поймут, а просто мотай на ус... Будь, так сказать, моим последователем, моим апостолом.
Пять минут назад, когда они проходили по офисному залу от входной двери к кабинету Главы, офис казался совершенно опустевшим. Теперь же в нем было еще несколько человек... Ровный сильный свет заливал весь офисный зал, отражаясь от стандартно белых офисных стен, от белых же корпусов мониторов, от клавиатур, от разбросанных тут и там листов офисной бумаги. За окнами уже было черно...
Маркетинг жадно, в несколько чудовищных затяжек прикончил сигарету.
– А вообще-то я с тобой больше говорить на эту тему не буду... Ты разочаровал меня! Единственный, в кого я верил, разочаровал меня. Так что можешь не волноваться: тебе не придется пить мою кровь, это сделают другие. И воскреснут другие, и Царь Весны оживет в других, а тебе остается только старость, глупость и идиотизм и информационные потоки сюрреалистической лжи, которые тебе так нравятся. Ты не прошел испытания сегодняшним днем!
Один из сотрудников махнул им рукой:
– Ну что, где ездите?
Это был тот самый недавно работающий в представительстве человек, которого Не-Маркетинг повстречал в кинотеатре на сеансе фильма ужасов.
– А ты что, разве ничего не слышал? – спросил Маркетинг.
– Все только об этом и говорят! Кстати, тут намечается одно мероприятие... Связанное с мадам С. Хочу вот и вас тоже пригласить... – как-то очень неуверенно проговорил он.
– Послушайте... я забыл, как вас зовут? – спросил Не-Маркетинг.
– Михалыч... Иван Михалыч... Меня все здесь уже зовут Михалыч... И вы так зовите... Тут мы все хотим осмыслить, все, что произошло, все кого я пригласил, хотят осмыслить. Поэтому мы и собираемся сегодня. Именно сегодня. По горячим следам. Нет, не буду сочинять – все это задумывалось достаточно давно. Но главный момент – это, конечно, пришло на ум только сейчас, только после известия... – он как-то нервно сглотнул слюну, отчего острый кадык на его шее дернулся.
Он замолчал. Не-Маркетинг и Маркетинг смотрели на него.
Вдруг Михалыч встрепенулся, – какая-то идея пришла ему в голову.
– Пойдемте, пойдемте со мной! – схватил он Не-Маркетинга за рукав.
– И вы, разумеется! – он посмотрел на Маркетинга. – Пойдемте, пойдемте! Пойдемте скорей!.. А то сейчас Глава придет в себя и даст нам какие-нибудь поручения: скажет куда-нибудь звонить, что-нибудь выяснять... У него всегда под вечер зуд начинается.
Он взял Маркетинга за локоть, Не-Маркетинга за рукав и решительно потащил их к двери в коридор.
– Послушайте, куда вы нас тащите? – возмутился Не-Маркетинг.
Михалыч отпустил рукав Не-Маркетинга, они остановились.
– Сейчас он даст нам задание! – вдруг проговорил Маркетинг, глядя в сторону кабинета Главы.
Обернувшись, Не-Маркетинг и Михалыч увидели, что Глава представительства вышел из своего кабинета и стоит в дверях, глядя на часы. По лицу его было видно, что он раздражен и явно ищет кого-то, а кого бы можно было излить свое недовольство. Секретаря на месте уже не было, – она успела улизнуть как-то совершенно незаметно для Маркетинга и Не-Маркетинга.
– Пошли-и! – негромко, но внятно и с напором произнес Михалыч.
Все трое быстро пошли к двери.
– У вас сегодня есть свободное время? – спросил Михалыч, уже когда они были у лифта.
– Смотря для чего... – заметил Не-Маркетинг уклончиво.
Маркетинг во время всего этого разговора сосредоточенно молчал, словно обдумывая что-то.
– Сначала скажите, есть или нет?
– Странный разговор, – сказал Не-Маркетинг.
– Дай сигарету! – попросил Михалыча Маркетинг.
– Зачем тебе курить, Царь Весны? Ведь тебя же должны съесть! А кому же будет приятно есть твое прокуренное мясо?! Ты должен быть свеженьким!..
Он обратился к Не-Маркетингу:
– Он вам говорил об этом?
– О чем?
– О том, что он – Царь Весны, что его скоро должны съесть...
– Нет...
– Странно... Он всем об этом рассказывает: например сегодня утром он говорил об этом секретарю Главы, затащил ее на лестницу, пытался раздеть. Что самое удивительное, она уже почти согласилась стать Марией Магдалиной и отирать его своими волосами... Оно и понятно – барышня она одинокая, перезрелая. На беду библейская сцена была прервана вошедшими курильщиками. Так что если он будет вам предлагать стать его апостолом – не соглашайтесь – заманит куда-нибудь на темную лестницу и кончится все каким-нибудь непотребством, что потом придется бежать в душ отмываться. Вы же не перезрелая барышня! Вам-то терять есть чего!..
– Трепло! – зло заметил Маркетинг. – Она, между прочим, сама меня заманила!
– Странно, я слышал другую версию!.. Ну да ладно, что много говорить о странностях. Отчего бы им не случаться, если день сегодня такой странный... – лицо Михалыча было совершенно серьезно. – Разве не так?
– Так, так! – согласился Маркетинг, беря протянутую сигарету.
Подошел лифт, двери раскрылись – они увидели свое отражение в разломленном надвое зеркале.
– О-па! – притворно удивился Маркетинг. – Кто-то похулиганил...
– Да, – тут же подтвердил Михалыч. – А вы что, разве ничего не знаете?
– А что? – встрепенулся Не-Маркетинг.
– Сегодня такое было!.. Я говорю, день-то странный! – Михалыч вошел в кабину лифта.
– Чего вы? – уже войдя в лифт спросил он, глядя на Не-Маркетинга и Маркетинга, которые не решались шагнуть в кабину.
Двери начали закрываться, Михалыч нажал кнопку, – они вновь раскрылись...
– А что сегодня было? – вдруг, неожиданно для самого себя спросил Не-Маркетинг.
– Составите кампанию, так и быть расскажу, – лукаво улыбнувшись ответил Михалыч.
– И потом мужики... – произнес он следом, уже переходя на другой, доверительный и увещевающий тон. – Будьте мужиками, составьте кампанию! Страшно же одному в лифте ехать!
Не-Маркетинг вошел в кабину, – жгучее любопытство, смешанное с каким-то детским ужасом охватило его в этот момент. Маркетинг шагнул следом за ним.
Двери закрылись.
– Что там произошло? – нетерпеливо спросил Не-Маркетинг.
– Да вот сегодня... Вы уж уехали по-моему... Да, точно!.. Раздается звонок... – начал рассказывать Михалыч с радостным видом. – Служба безопасности снизу звонит секретарю Главы. Говорит, что к нам в офис прорывается какая-то ужасная старуха... Какая-то грязная, оборванная, полусумасшедшая. Нет, скажу вам честно, насчет мадам С. ни у кого мысли не закралось. Не знаю, наверное это вас, Не-Маркетинг, это обидит, но, уж как говорится, из песни слова не выкинешь: поскольку у всех на памяти было еще появление вашего папаши, то кто-то тут же и сказал, что это, мол, ваша мать пришла повидать сыночка...
Маркетинг и Не-Маркетинг посмотрели друг на друга.
– Твоя мать... – пробормотал Маркетинг.
– Секретарь, конечно, тут же сказала, чтобы охрана ее ни в коем случае к нам не пропускала. Затем проходит какое-то достаточно большое время – может быть даже полчаса или даже больше и вдруг дверь офиса открывается и на пороге появляется та самая ужасная старуха. Как она попала в здание – то ли смогла как-то уговорить охрану, то ли ей удалось как-то незаметно пробраться через другой вход – непостижимо! Вид у нее был совершенно определенный – богомольная старуха, нищенка с церковной паперти. В каком-то тряпье, платке, грязная чумазая, согнутая... Где тут ваш начальник, говорит... Побежали к Главе. Он сразу как-то занервничал, сказал, чтобы ее прогнали. Она не уходит, начала клюкой своей размахивать, ругаться. В общем, Главе представительства в конце-концов пришлось с ней поговорить...
Лифт, наконец, добрался до низа, они вышли в лифтовой холл.
– И что бы вы думали? На вопрос, что ей от него нужно она достает спрятанный где-то у нее под тряпьем контракт на наше спонсорство кинофестиваля и протягивает его Главе! Вот говорит, подобрала на паперти, везла, мучалась – там в контракте ваш адрес – не обидьте, говорит... Глава еще раз посмотрел внимательно – все точно, наш контракт! – и дал ей пятьсот рублей. Она была страшно довольна! Поклоны Главе земные била, спасибо тебе, говорит, мил человек, что ты в нашу страну бедную приехал, учить нас разнесчастных, как дела надо делать!
– Это я его потерял!..
– Значит, контракт у тебя был?! Зачем же ты обвинял меня?!..
– Я забыл, я совсем забыл – т ы действительно передавал мне какой-то конверт!.. Но ты не сказал, что там контракт!.. А я не посмотрел!..
– А-а, точно, было!.. Так ведь я тоже не смотрел!.. Значит, Глава-то не обманывал!
– Куда вы нас тащите? – спросил вдруг Не-Маркетинг Михалыча.
– Не удивляйтесь... И не пугайтесь... Я веду вас на спиритический сеанс!
– Опять бред?..
– О, это действительно бред! Но я обожаю его. Я вообще, если хотите знать, специалист по всякого рода бредам. Вообще-то, таких как вы я на свои мероприятия никогда не приглашаю. Для меня пригласить вас – это совершенно значительное и неординарное событие, это необычное для меня поведение! Так что, пожалуйста, не отказывайтесь!
– Нет, мы никуда не пойдём! – проговорил Маркетинг. – Смотрите, что на улице-то затевается!..
Они уже шли по тротуару вдоль фасада бизнес-центра. Маркетинг, а за ним – и Михалыч и Не-Маркетинг остановились, пропуская целую кавалькаду автомобилей, отъезжавших от главного входа. Небо, между тем, действительно заволокло тучами – будучи в офисе они почему-то не обратили на это внимания – на улице стало довольно сумеречно, хотя до захода солнца оставалось еще достаточно времени.
– И потом, – продолжал Маркетинг. – Ни один нормальный человек не пойдет ни на какой спиритический сеанс. Тем более сотрудник представительства солидной транснациональной корпорации. Это просто неприлично!
– Да, а мрак кругом все сгущается! – заметил Не-Маркетинг. – Неба не видно, какая-то преждевременная ночь наступила!
Михалыч посмотрел на Не-Маркетинга, потом на Маркетинга, затем ответил:
– Я бы согласился с вами, если бы не одно «но». Дело в том, что на этом сеансе вы встретите не всех, но многих сотрудников нашего представительства.
– Как они там окажутся? – нервно спросил Не-Маркетинг.
– Я пригласил их...
– Вы уверены, что они, действительно, придут? Может быть, они просто настолько опешили от вашего предложения побывать на спиритическом сеансе, что согласились только, чтобы поскорей отвязаться от вас?
– Нет, это не так. Большинство из тех, кого я пригласил – придут. Я в этом уверен. А те, кто не придут, не появятся вовсе не потому, что не захотят, а просто не смогут по каким-нибудь, действительно, уважительным причинам, и потом будут ужасно переживать, что не смогли у меня быть.
– Вы всех ровняете по себе, – продолжал Михалыч. – Но большинство людей вовсе на вас не похожи. Я сказал, что для меня пригласить вас на это мероприятие – это очень значительное и неординарное дело, потому что общение с такими людьми, как вы – это против моих правил. И вовсе не потому, что вы – плохи или недостойны меня. Как раз наоборот!..
Михалыч замолчал, выжидательно глядя при этом на Маркетинга и Не-Маркетинга.
– Значит, вы полагаете, что там будут многие из нашего представительства? – наконец проговорил Не-Маркетинг.
– Я уверен в этом! Я же сказал! Неужели вы не понимаете, что если я что-то говорю, то значит, так и будет! – со злой решимостью ответил Михалыч. Глаза его сверкнули.
– Кстати говоря, – сказал он затем. – Новенький сотрудник... Еще более новый, чем я (тут он улыбнулся), из-за которого вы устроили скандал Главе – тоже там будет. Голову даю на отсечение!..
Некоторое время все трое молчали.
– Итак, вы идете или нет? – спросил, наконец, Михалыч зло.
– Идем, – ответил Не-Маркетинг. В голосе его тоже прозвучала злость.
– Вот и чудесно! – воскликнул Михалыч. – Сумерки природные уже наступили, а сумерки разума наступят там, куда мы с вами движемся. Но не пугайтесь, в сумерках можно найти массу любопытных вещей, ими можно даже наслаждаться! Сон разума таит в себе массу ни с чем не сравнимых удовольствий!..
На улице действительно стало еще темнее.
– Вот, посмотрите, посмотрите на того уличного продавца с типичным цыганскими манерами!.. – со смехом предложил им Михалыч.
Действительно, навстречу им по улице шел человек, – судя по наружности, приехавший в столицу из каких-нибудь более теплых краев, – он держал в руках яркую коробку с каким-то бытовым прибором – то ли миксером, то ли соковыжималкой. Выискав в толпе кого-нибудь, кто казался ему подходящей жертвой, он начинал назойливо преследовать его и предлагать купить у него замечательно дешево этот прибор.
Они были уже совсем недалеко от метро. Кругом было множество всевозможных палаток, где готовили и тут же продавали блюда восточной кухни. Отовсюду слышалась чужая речь.
– Лет уж, наверное, десять тому назад я был в Стамбуле – там меня поразили вот такие вот уличные продавцы, тогда они почему-то приставали к прохожим, предлагая купить у них исключительно почему-то покрывало для дивана. «Дивандек! Дивандек!» – ныли они, преследуя свою жертву иногда по несколько кварталов и потрясая при этом пластиковым прозрачным чемоданчиком в котором это самое покрывало и находилось. Таких восточных продавцов в Москве, конечно же, тогда не было, и представить их на московской улице было совершенно невозможно. Думал ли я тогда, что через десять лет встречу точно такого же продавца уже у себя дома?! Посмотрите, посмотрите на этого продавца! Он как будто перешел на эту улицу прямо с улицы турецкого города десятилетней давности (не знаю, есть ли там сейчас такие продавцы)!
Не-Маркетинг и Маркетинг пристально посмотрели на восточного человека, но тот, проходя мимо них, лишь скользнул по ним взглядом, – видимо, его опытный глаз сразу определил, что для него они никакого интереса не представляют, поскольку прибор в коробке они покупать на улице не станут, как бы он его не расхвалил и как бы неотвязно ни преследовал их со свой коробкой.
– Вообще, я в иные моменты задаю себе вопрос – «а я, собственно говоря, в Москве или в каком-то восточном городе?!» – заявил вдруг Михалыч.
Не-Маркетинг и Маркетинг переглянулись.
– Нет, ну серьезно! Вы посмотрите вокруг на эти лавки, на этих людей, на эти кушанья. Я бы сказал, очень колоритно, но это вовсе не Московский колорит. Я имею ввиду ту Москву, конечно, какой она была лет пятнадцать-двадцать тому назад...
Не-Маркетинг и Маркетинг молчали.
– А что, разве вы можете что-то возразить против моего утверждения, что здесь, так скажем, полно, я бы даже сказал, превалирует, ну, назовем его, южный колорит?! Неужели вы что-то возразите?! Ну это же так, это же правда, согласитесь!.. Не знаю, как... на многих – не на многих, но по крайней мере на этой улице превалирует южный колорит, согласитесь!
– Да, пожалуй, мы согласимся, – ответил Маркетинг. – Ты согласишься? – спросил он тут же у Не-Маркетинга.
– Положим, это преувеличение, да хотя бы даже это и не было преувеличением, что из того? Главное – какие выводы вы из этого делаете, – ответил Не-Маркетинг.
– Значит, вы подтверждаете мои слова! – обрадовался новый сотрудник представительства. – Между прочим, я ведь не говорю, что колорит плохой. Я говорю, что просто он нездешний! Если про ботинки сказать, что они импортные, это же не значит, что вы хотите сказать, что они плохие! Скорее ведь, наоборот, импортные – лучше!.. Смысл в том, что от всего этого мне в голову приходит одно соображение, одна удивительная параллель... Был один очень известный римский поэт... Я говорю о древнем Риме...
– Какой поэт? – спросил Не-Маркетинг.
– Не-Маркетинг... Тоесть, какой Не-Маркетинг, – я совсем сошел с ума! Ювенал! – ответил новый сотрудник представительства и расхохотался. – Надо же, какая оговорка! – продолжал он, смеясь. – Знаете Ювенала, да?
– Знаю, знаю! – проговорил Маркетинг.
– О, вы знаете Ювенала?! Это просто поразительно! Встретить человека, который знает Ювенала – это сегодня подпадает под категорию чуда! Нет, вы явно не мои люди... Так вот, Ювенал писал, что в последнее время, когда он находится на улице, то начинает сомневаться – а на римской ли улице он, вообще, находится?! Если бы он точно не знал, что находится на римской улице, то скорее подумал бы, что находится где-нибудь в восточном, в сирийском городе, потому что вокруг на улице восточные одежды и смуглые лица, и восточная музыка! Так много в определенный момент стало в Риме чужеземцев, которых манила своими возможностями эта богатейшая столица мира. Мы, там в том обществе, которое проводит спиритические сеансы, изучаем опыт прошлых лет. Я не случайно подводил вас к теме Древнего Рима. Мы сейчас точно бы вполне в Древнем Риме и находимся. Следовательно, надо изучать, надо повторять...
Сумерки как-то уж очень сгустились к этому моменту. Когда ещё они вышли из офисного здания, было светло, так что даже тот самый восточный человек мог заниматься продажами по своему почти цыганскому методу, но теперь уже было темновато и становилось чуть ли ни с каждой минутой темнее и темнее. Группки людей и одиночные прохожие мрачными тенями скользили по тротуару. Большинство двигалось к метро, мало кто шел в обратную сторону.
– А мрачный, однако, сегодня вечерок будет. Небо-то вон затягивает!.. Мрачный, мрачный! Это даже хорошо. Для спиритических сеансов должна быть необходимая атмосфера – мрачная, тягучая, тягостная... – проговорил вдруг Михалыч.
– Это очень хорошо, что такая атмосфера! – продолжил он затем. – А не вызвать ли нам дух мадам С.? Атмосфера вечера соответствует: мрачная, угрюмая атмосфера. Вот в такую атмосферу души умерших и удается вызвать, потому что они не во всякую атмосферу приходят, капризные собаки!.. Так вот, про Древний Рим, – перескочил он опять с темы на тему. – Коли мы теперь точно бы в Древний Рим вернулись, то там, между прочим, было очень развито гадание по внутренностям птиц...
– Интересно, с какими выражением будут участвовать во всей этой чуши сотрудники нашего представительства!
– Зря... Зря! Птицы многое ведают, они летают высоко-высоко, ближе к богу, чем мы.
– А космонавты – еще ближе, – заметил Не-Маркетинг.
Михалыч рассмеялся:
– Остроумно!.. И чистейшая правда! Только вот ни один космонавт, боюсь, не согласится на то, чтобы ему выпотрошили внутренности. А птичка – что ж... Кто за нее заступится? Между прочим, про пророчицу Вангу слышали? Она была поднята ураганом в небо и летала там против своей воли некоторое время, как птица... Вот вам и разгадка пророческого дара! Птицы многое знают, но не могут сказать этого... А по внутренностям, косвенно, можно это знание считать... Только мастерство гадания утеряно. В нашей кампании есть один тип, но, мне кажется, он все врет, все выдумывает – не умеет он гадать!..
В это мгновение Не-Маркетингу показалось, что впереди мелькнул силуэт подростка...
– Я не пойду с вами! – проговорил он неожиданно. – Мне нужно... Пока!
Не-Маркетинг ринулся вперед, туда, где мелькнул силуэт.
– Стой, куда ты?! – крикнул вслед Маркетинг.
– Что?.. Что? Почему? – задергался Михалыч.
Не успел Не-Маркетинг пробежать и нескольких метров, как силуэт остановился возле магазинной витрины, – в её ярком свете даже издалека было видно – это не подросток, который был копией Не-Маркетинга, каким он был, когда ему было столько же лет.
Не-Маркетинг остановился. Михалыч с Маркетингом подошли к нему.
– Вы чего, мы же собрались ехать? – проговорил Михалыч.
– Да нет, ничего... Просто показалось...
Навстречу им шла кампания из нескольких человек, – там были и мужчины и женщины. Неожиданно, один из мужчин отделился от своих товарищей и преградил сотрудникам представительства дорогу. Он был высок и широколиц, а одет – в джинсы, рубашку и легкую непромокаемую куртку. Его черные ботинки были старательно начищены и блестели.
Лицо мужчины было искривлено презрительной гримасой.