Страница:
– Ладно, иди...
– Что?..
– Иди... Ты пьян!.. – мрачно проговорил Не-Маркетинг.
– Да-да, я пойду! – пьяно пошатываясь, Пенза пошел к двери. – Беру такси и мигом туда обратно... А она позвонит подруге... Я думаю, я дам ей твой адрес... Не возражаешь?..
– Иди к черту!..
– Ответ крайне неопределенный... Можно понимать и так и эдак!.. Ладно, я не обижусь, если окажусь перед твоей закрытой дверью и эта дверь не захочет открываться, чтобы впустить меня... Я буду знать, где тебя искать... В Приморье! Там чудесный воздух!.. Я последую туда за тобой!.. Мы выкрадем из тюрьмы твоего отца и вместе сбежим в Северную Корею...
– Иди, ты пьян!..
– Если ты боишься, что я приведу Эльвиру, имей ввиду, у меня назначено свидание с другой подругой... Сколько мы выпили?..
– В бутылке был литр.
– Мало...
Пенза открыл дверь и вышел в коридор:
– Пока!..
Он закрыл за собой дверь... Не-Маркетинг остался один. В голове у него шумело... Он пошел в ванную, открыл кран: ледяная вода с шумом потекла в раковину.
– Н у что, привет! – сказал он сам себе, посмотрев в зеркало. – Вот и приплыли. Дальше уже, кажется, некуда!..
Он посмотрел на стены ванной комнаты, обернулся, глянул через открытую дверь в коридор. Опять уставился на собственное отражение:
– Нечто, выходи!.. Ты что-то хочешь от меня, нечто, но что – я не могу понять... Я чувствую, что ты хочешь внушить мне что-то... Что-то, что я должен сделать... Что я должен сделать? Напиться? Провести вечер с Пензой и его девицами? Что?.. Я сделаю... Я сделаю что-то, чтобы ты не сожрало меня окончательно! Что надо сделать?!.. Объявить себя богом?! Объявить несчастного инвалида убийцей и сказать, что Иван Бобылев никого не убивал?!.. Что надо сделать?.. Жить!..
– Оно хочет, чтобы я не ехал никуда, а сегодня развлекся, а потом поехал на курорт... – пробормотал он после некоторой паузы и опустил глаза. Взгляд его остановился на никелированном кране, из которого била холодная вода.
Некоторое время он стоял молча.
«Что-то будет... В представительстве обязательно что-то произойдет... В самое ближайшее время. Во всей транснациональной корпорации в самое ближайшее время что-то произойдет!.. Когда я говорил об этом Пензе, я говорил все правильно – неслось у него в голове. – И Пенза отчасти прав: либо ты – среди тех, кто нападает, либо ты – жертва... Конечно, с точки зрения практической это скорее неоригинально, чем оригинально, скорее бессмысленно, чем полезно. Но вот с точки зрения психологической это дает огромные преимущества! Чувствуешь себя гораздо уверенней!.. А психология, то есть взаимодействие информаций, сегодня гораздо важней, чем любая практика, то есть реальные физические события. Если я буду в психологическом плане, в информационном плане устойчив, то мне будет неизмеримо легче выжить...»
Что-то звякнуло в комнате. Не-Маркетинг не обернулся...
«Что же делать?!.. Если Пенза прав и надо самому нападать, то сейчас не нужно никуда бежать... Надо остаться в квартире, в представительстве, выходить на работу и продолжать в том же духе, в каком действовали там Пенза и теперь уже покойный Маркетинг...»
Опять что-то звякнуло...
«Покойный Маркетинг?.. Еще не улетел на небо и откликается на мои мысли о нем?..» – подумал Не-Маркетинг и рассмеялся своему отражению в зеркале.
Он закрутил кран. Остатки воды с шумом исчезли в горловине слива. В наступившей тишине Не-Маркетинг принялся прислушиваться... В квартире не раздавалось ни звука...
«Плохо то, что все-таки так и не знаю, что мне теперь делать... Неясно самое главное: бежать или оставаться... С отцом, конечно, все ужасно... Это он убил пьянчугу – не может быть никаких сомнений. Он дошел до ручки и убил...»
Что-то опять звякнуло и потом раздался какой-то шорох.
«Всегда одинаково начинается! – равнодушно подумал Не-Маркетинг. – Звяканье, шорох, нарастающее напряжение, а потом – бам! Какая-нибудь ужасная личина перед глазами или в дверь входит кто-то, закутанный с головой в черный саван».
За дверью раздался какой-то грохот, застучали в дверь, раздался крик:
– Не-Маркетинг, открывай!
Не-Маркетинг усмехнулся и пошел открывать...
На пороге стоял Пенза:
– Послушай, если там – только лишь подобие сна...
– Где?
– Там, куда попадают после смерти.... То там не будет моей силы воли, моей стальной и неодолимой силы воли, которую я воспитывал в себе с самого детства. Моя воля – это достижение всей моей жизни! И этого необыкновенного достижения там не будет!.. Исчезнет!.. Там оно не нужно, бесполезно! Вот, что меня никак не может устроить. Моя воля – достижение всей моей жизни, это, действительно, то, что я по-настоящему создал на этой земле!..
– Я от тебя устал... Ты пьян!..
– Мне показалось, ты не хочешь, чтобы я уходил... Я подумал, что лучше мне вернуться и быть с тобой...
– Знаешь что, – вдруг проговорил Пенза. – Ведь и мне, если на мою теперешнюю жизнь посмотреть, тоже нет никакого смысла здесь оставаться... Только...
Пенза замолчал. Не-Маркетинг поднял на него глаза.
– Мне кажется, ты поймешь меня... – Пенза прошел на кухню и стал лицом к окну. – Вот, посмотри на этот город!..
Не-Маркетинг горько усмехнулся: не первый раз за эти дни приглашают его посмотреть на «этот город»...
– Не смейся! Конечно не так впечатляющ и шикарен, как Нью-Йорк или Лондон. Но дело не в богатстве и техническом прогрессе...
– Странно... Этот подросток... Он говорил, как и ты, только... «Главное, что теперь в этом городе информации ничуть не меньше, чем в тех, других... Богатых городах...» Так он говорил...
– Можешь назвать это информацией... Только я скажу иначе: в нем ничуть не меньше поэзии!.. Поэзии!.. Мне кажется, так правильнее. Такой поэзии больше нигде не сыщешь. Она довольно мрачная, но... Если я ее лишусь, мне непременно ее станет нехватать... Понимаешь?!..
Не-Маркетинг повертел головой.
– Нет, – устало сказал он. – При чем тут поэзия?..
– Странно... Мне кажется, ты должен понимать... В мрачной черной лжи есть своя огромная поэзия. Послушай: ты говоришь, нет никакого смысла здесь оставаться, кругом мрачная черная ложь, но знаешь, в жизни смысла почти всегда очень мало, то есть, если всерьез поразмыслить, в ней вообще нет никакого смысла... Единственное, что всегда и везде может придать жизни смысл – это поэзия...
– Я так не думаю!.. Еще вчера у меня, и у подростка был смысл жить.
– Знаю, знаю: так иногда кажется: какой-то смысл во всем есть. Но шутка в том, что только кажется. Так кажется, что даже иногда бываешь всерьез уверен в смысле и ужасно удивляешься и смеешься, если кто-то пытается убедить в обратном. Как, например, ты вчера...
– Не помню... Ни в чем я тебя не убеждал.
– Ладно, не имеет значения. Пойми: есть периоды – в них все уверены, что в жизни есть смысл. Места для поэзии не остается совсем...
– Ладно, бог с ней с поэзией! Надо идти...
– Но приходит момент – люди прозревают и понимают: никакого смысла ни в чем нет. Тогда-то поэзия и вступает в дело, начинается ее время! Понимаешь?!..
– Нет, ровным счетом ничего... Очередная сюрреалистическая информация. Хватит! Надоела бессмыслица... Бог с ней, с поэзией! Я не пишу стихов...
– Я не про стихи... Я про поэзию вообще... Поэзия есть во всем. Как объяснить?..
– Не нужно никаких объяснений. Мне надо собираться...
– Ты не прав!.. Только поэзия придает всему смысл и единственный и неподверженный никаким воздействиям смысл жизни – только в ней. Он реален, когда все остальные смыслы рассыпались в прах...
Не-Маркетинг усмехнулся.
– Только она, поэзия – вечна и является солью этого мира. Не веры, не религии, которые приходят и уходят, а она – поэзия!.. Она сама по себе является единственным и окончательным смыслом этого бытия и потому больше никакого другого смысла, кроме смысла поэзии, в ней нет. В ней нет здравого, практического смысла. Ее отвергают, над ней смеются в те несчастные времена, когда все уверены в существовании в жизни какого-то иного, непоэтического смысла. Таковы мои коллеги с телевидения – они все уверены, что в жизни есть еще какой-то смысл, кроме жизни ради поэзии, потому-то меня, скорее всего и уберут с телевидения... Потому что я – поэт. Да-да, ты знаешь, я ведь – поэт... В широком смысле слова...
– Бред!..
– Вот видишь – бред!.. – раздосадовано сказал Пенза.
– Мы с тобой – два странных идиота... – проговорил Не-Маркетинг. – А там, – он кивнул на дверь, а скорее на то, что было за дверью. – Бродит что-то... – Не-Маркетинг отвернулся от Пензы и с тоской взглянул на городскую панораму. – К чему ты все это мне рассказываешь?.. Очередной набор сюрреалистических информаций?!..
– Знаешь, я впервые так сформулировал все это. Я даже и для себя только сейчас окончательно и четко сформулировал это. Да, да, черт возьми! – Пенза хлопнул по стене. – Сейчас я ясно все это понял!..
– Ты придумываешь для меня утешение...
– Нет, это не утешение... Пусть увольняют меня! Пусть закрывают программу! Со мной останется поэзия... Она никуда не денется, она разлита в мире вокруг меня!.. Даже в мрачн ой черной лжи есть поэзия. Это единственный реальный смысл всего.
– Я вижу, тебе еще хуже, чем мне, – с горечью проговорил Не-Маркетинг. – Я-то по крайней мере нашел в себе силы трезвыми глазами взглянуть и на себя и на окружающую ситуацию. А ты... Ты потерялся во всех этих бредовых информациях и собственных неудачах.
– Да, поэтому надо отдыхать!.. Вот что, я быстро! Барышни уже выехали! Сейчас я возьму еще бутылочку или даже две, встречу их и мы забудем все наши неудачи!..
Пенза стремительно вывалился из квартиры. Дверь за ним с шумом захлопнулась.
Не-Маркетинг прошел в комнату и устало опустился на кресло...
«Этот идиот все прервал! – с досадой подумал Не-Маркетинг. – Предчувствие не могло обмануть! Что-то должно было случиться... Такое же, как в прошлые разы тревожное ощущение, такие же шорохи... Если бы Пенза неожиданно не забарабанил бы в дверь, все бы уже случилось!»
Он посмотрел на свои руки. От напряжения они стали дрожать... Он встал и заходил по комнате.
Вдруг он вздрогнул:
«Но ведь это же маразм, психоз! – пронеслось у него в голове. – Чего я жду?! Что должно произойти?!..»
«Но ведь с самого начала в этой истории все выглядело полным психозом! – пронеслась в его голове другая информация. – Но ведь не закончилось же все просто так, ничем... Закончилось все чем-то вполне определенным: несколько трупов, Глава ушел... Все уволены... Или еще не уволены?.. А ведь если бы это был только психоз, то он должен был закончиться ничем, фантом бы развеялся и все осталось бы на своих местах. Когда просыпаешься, сон исчезает и то, что произошло во сне не имеет никаких последствий наяву... Здесь же наоборот...»
В дверь позвонили...
«Вот оно!.. – моментально сообразил Не-Маркетинг. – Это не Пенза...»
Отчего-то он сразу в это мгновение понял, что за дверью его ждет не Пенза. Он весь напрягся и подобрался. Руки стали дрожать еще сильней. Да его всего от пяток до макушки уже колотило!
«Ведь я могу не открывать!.. Ну и что?.. А если это квартирная хозяйка и все переживания напрасны?!.. Психоз ли все это или все же что-то за этим есть?.. Мне не решить сейчас! И я пойду и открою, хотя не уверен, что мне нужно это делать! Зачем я это делаю?!.. Это психоз! Психоз! Стыдно так трусить!»
Он встал и пошел к двери. Он посмотрел в глазок: за дверью стояла женщина. Никогда прежде он не видел ее. Она была одета в добротный строгий деловой костюм и что-то было в ней такое, что сразу выдавало в ней принадлежность к транснациональной корпорации – она была похожа на школьную учительницу серьезным, смелым взглядом – так смотрят на ученика, пытаясь определить, выучил ли он урок. Впрочем, много ли он мог разглядеть через глазок на темной лестничной площадке?!..
Вдруг неожиданное отчаяние охватило его: он резко дернул собачку замка и рванул на себя дверь...
Она отпрянула... Теперь они стояли друг напротив друга: он – в дверном проеме, она – на маленьком закутке лестничной площадки возле открытой двери.
– Изувините... – проговорила она.
Он узнал этот голос – немного хриплый, красивый – именно этот голос он слышал в телефонной трубке той ночью, когда увидел в офисе нечто в черном саване. Вот оно что!.. Вот так встреча!
– Как вы меня напугали!.. Почему вы открыли дверь так резко?!..
Он молча смотрел на нее. Он думал о том, что гостья своей внешностью чрезвычайно напоминает Главу представительства – у нее было такое же узкое хищное лицо, тонкий нос с горбинкой и тонкие подвижные губы. Ба, да ведь это, должно быть, какая-то его родственница!.. Вот оно что! И она звонила той ночью в офис... Глава представительства не хочет оставить его в покое. И хорошо! И замечательно!.. Значит он был прав, когда делал Пензе свои предсказания – события в офисе продолжаются и ему, Не-Маркетингу отведена в них немалая роль. Иначе для чего Глава представительства подсылает к нему на квартиру свою родственницу?! Лихорадочное возбуждение охватило Не-Маркетинга. Страх мгновенно куда-то исчез. Он словно бы воспрял к жизни: снова события, снова действие, снова впереди маячит какая-то разгадка!..
Тем временем не дождавшись от него ответа женщина обернулась и глянув на лестничную клетку, как нарочно особенно темную в этот момент потому что на нескольких этажах не работал свет и оттого мрачную, проговорила, уже вроде и не к нему обращаясь, а сама себе:
– Это все так ужасно: этот ужасный темный подъезд, этот ужасный грязный лифт. Как вы не боитесь здесь находиться?!.. Я знала, что все ужасно... Но никогда не думала, что все настолько ужасно!..
Неожиданно она заулыбалась той улыбкой, которой улыбаются, когда хотят расположить к себе собеседника, чтобы что-то у него выведать... Не-Маркетинг отшатнулся: ужасное коварство почудилось ему во всем ее облике.
«Будь осторожней! Ни верь ни одному ее слову! Опасность! Вот она!.. Эта незнакомая женщина – олицетворенная опасность!» – пронеслась в его голове информация.
Уловив испуг и настороженность, мелькнувшие в его глазах, она, похоже, обиделась – перестала улыбаться и теперь уже без всякой улыбки, а напротив, с какой-то злостью произнесла:
– Я приготовила вам подарок... Вот, держите... – она протянула ему пакет. – Это очень хорошее вино... Безумно дорогое!.. Вы не стоите, откровенно говоря, такого вина!..
«Так и есть! Родственница Главы! Она будет укорять меня в чем-то, говорить, что я сам виноват в своем увольнении, а в самом конце предложит какой-то вариант – позовет в представительство, станет склонять на сторону Главы. У Главы большие проблемы и я нужен им именно в качестве союзника! Что ж, посмотрим!..»
Он сам поразился тому, как настроение его мгновенно опять стало приподнятым, словно вот-вот он ожидал радостное известие...
Он не брал сумку из ее рук. Кроме вина там лежало что-то еще, какие-то коробки – возможно, сладости, может быть коробки сигарет...
– Видите ли, вам не нужно меня пугаться... – проговорила незваная гостья и опять начала улыбаться. – Вы, похоже, ожидали, что я приеду одетая в черный саван и с косой в руке?..
Он вздрогнул... Отчего-то до сих пор он и не подумал о том, что это может быть проверяющая из главной конторы – мадам С. Но она же погибла?!.. Значит, все же нет! Но как такое может быть?!.. Значит, приняв ее за родственницу Главы, он все же ошибся... Но почему в его взбудораженной голове сразу появилась именно мысль про родственницу Главы представительства?!.. Он не отрываясь смотрел на стоявшую за порогом женщину... Никакого сходства с Главой представительства он больше в ней не находил... Да и как он мог обнаружить это сходство прежде, если, в темном закутке, в который выходили двери двух квартир лицо гостьи было скрыто полумраком?!.. Света в прихожей он не зажигал, а того, что лился из комнаты, было недостаточно... Он потянулся к выключателю, чтобы зажечь здесь свет, он повернулся к стене и в этот момент она шагнула в его сторону, словно намереваясь без разрешения войти в квартиру... Свет вспыхнувшей под потолком незакрытой абажуром лампы ярко осветил ее лицо... Она откинула со лба прядь длинных светлых волос. В этот момент она показалась ему удивительно красивой – он словно бы только сейчас по-настоящему увидел, как она выглядит.
Да, именно: она была красива и он знал, что мог бы легко поддаться воздействию такой красоты... Циничная усмешка исказила ее лицо...
– Я знаю, моему приезду сопутствовала очень странная и дикая история, – произнесла она с расстановкой, по-прежнему цинично усмехаясь.
Она словно бы прекрасно понимала, какие мучения испытывает собеседник, и презирала его за них и смеялась над ним – таким, который способен испытывать мучения по такому поводу.
Его лицо тоже исказилось. Но не циничная усмешка, а злость была на нем...
– Я не виноват, что вашему приезду сопутствовала такая история!.. Я-то как раз был из тех, кто с самого начала не верил в весь этот бред...
– Не верил?.. А теперь, значит, поверили? – очень спокойно, но продолжая по-прежнему цинично и презрительно усмехаться, осведомилась она.
– Если уж кто и достоин презрения, – продолжал Не-Маркетинг повышая голос. – Если уж кто и заслуживает презрительного смеха, то это – администрация транснациональной корпорации, которая допускает существование среди сотрудников своих представительств подобных бредовых информаций!
Он был как пьяный (да ведь он и был пьян!) в эти мгновения и сам это прекрасно осознавал. Он чувствовал – его поведение не является нормальным: зачем он вообще разговаривает с этой странной гостьей, которую он не приглашал, которая вообще неизвестно откуда узнала его адрес?!.. Он спорит с ней, он оправдывается, он негодует... Он разглядывает ее... Разве это нормально?!.. Нормальным было бы вообще не открывать дверь незнакомому человеку, в крайнем случае он мог спросить ее через дверь: кто вы и что вам от меня нужно?.. Кто сейчас, в такое неспокойное время, когда кругом полно изощренных грабителей и мошенников, открывает дверь незнакомке?!.. А если это ловушка: если кто-то узнал про всю историю и воспользовался этим и сейчас за ней войдет в дверь кто-то еще и его ударят по голове чем-нибудь тяжелым и ограбят?!..
Бред! Полный бред! В его голове не было ни одной трезвой, здравой мысли!.. Каждое очередное умозаключение было бредовей предыдущего, – того, сменяя которое оно приходило.
Она опять словно бы почувствовала его состояние и произнесла спокойно и деловито, уже без унижавшей его насмешки:
– Я знаю, что этот человек... ваш бывший начальник... Он очень нехорошо поступал с вами. Он издевался над вами... Этот его с вами разговор про новую маркетинговую программу. Вообще, мне рассказали, как ужасно вы пострадали от этой махинации с покупкой квартиры... Что вы смотрите?.. Вы пострадали, я готова избавить вас от мучений... Корпорация даст вам большой кредит... Отдадите долг, купите квартиру... Ну так что?..
На ее красивое лицо, как маски, непрерывно накладывались какие-то гнусные, неприятные выражения: холодная строгость, презрительная усмешка, злой цинизм.
– Так как?.. – спросила она.
– Я не понимаю...
– Неужели?!.. Вы не понимаете?..
Прежняя циничная издевка прозвучала в ее голосе.
– Неужели можно быть таким непонятливым!.. – воскликнула она.
Но вдруг череда каких-то странных выражений пробежала по ее лицу. Словно ему на мгновение открылся царивший в ее душе сумбур ничуть не меньший, чем тот, чем царил и в его собственной.
«Да она должно быть тоже невероятно взвинчена и успевает за одну минуту перейти от паники к злобе и презрению, и от надменности обратно к страху!..»
– Чего вы боитесь? Похоже, вы никак не можете поверить, что я человек, а не сама смерть, принявшая обличие человека, не приведение... Неужели же в наши дни в современном обществе... Хотя, впрочем, именно в современном обществе и должны появляться люди, которые всерьез верят во всякую сверхъестественную чушь... – произнесла она, глядя на Не-Маркетинга. – Но даже если вы всерьез меня в чем-то подозреваете, то подумайте сами – если я обладаю какими-то сверхъестественными способностями, то какой смысл вам не пускать меня куда-то?! Ведь я могу без вашего разрешения проникнуть в любое место... Хотя бы вон туда!.. Смотрите! Я стою уже у вас за спиной!..
Он резко обернулся и отпрянул... Боже мой! Он испугался ее отражения в зеркале, которое находилось у него за спиной. Она громко и зло захохотала...
Затем она с ненавистью проговорила:
– Будьте мужчиной, а не раскисшей полуграмотной бабкой! Вот из-за таких как вы в современном мире сплошь и рядом происходят проблемы. Надо быть трезвей, рациональней! Позор!.. Во что вы сами себя превратили!.. Не мужик, а какая-то трусливая суеверная баба!.. Будьте мужиком! Настоящим русским мужиком!.. Иначе мне будет на вас противно смотреть!.. Мне кажется, вы на самом деле не такой жалкий слизняк, каким пытаетесь казаться... Скажу вам больше: я уверена, что вы прикидываетесь, нарочно изображаете из себя идиота с какими-то вполне конкретными, корыстными целями, надеясь выжать таким оригинальным образом какую-то выгоду для себя... Что ж, стремление выжать выгоду как раз совсем не является плохим стремлением... За это вас можно уважать. И я уважаю вас!.. Я сама стремлюсь к выгоде!.. Весь современный мир стремится к выгоде. По-моему это совершенно современное и совершенно рациональное стремление... Так что как два человека, стоящих на одинаковой идейной платформе и понимающих мысли друг-друга, давайте постараемся побыстрее договориться. Время – деньги. Вам нужно зарабатывать на отдачу долга и на покупку дома, а мне... У меня много дел в нашей корпорации!
– Откуда вы так хорошо знаете русский язык?.. – взвизгнул он истерично и сам поразился этому своему визгу – вот так же визжал сегодня в зале телестудии молодой чрезвычайно нарядно одетый журналист.
– Пустите меня, мне кажется, что за мной кто-то идет... О, я всю свою жизнь мечтала о России, я бредила ей!.. Пустите, о пустите, вон кто-то там поднимается!.. Что вы, не слышите что ли?!..
– Что вы несете?!.. Этого не может быть!.. Вы сами сошли с ума!..
– Чего не может быть?.. Что?! Я не понимаю!
– Никто никогда не мечтает о России!.. Тем более, такие, как вы! Такие, как вы могут мечтать только о больших деньгах!.. Моя страна – ужасная страна! Все боятся ее... Все настроены против нее...
– Нет, неправда! Уверяю вас, очень многие обожают Россию... – она напирала на него, она толкала его.
– Я изучала русский язык очень долго: сначала в университете, потом... Да пустите же скорей!.. – она стояла уже совсем вплотную к нему, она толкалась в него, чтобы пройти внутрь квартиры, все сильнее. – Мне всегда хотелось поехать сюда работать, но так сложилось, что я здесь бывала только в качестве туристки... Пустите!..
На миг у него мелькнуло ощущение, что в его квартиру норовит проскочить какая-то мерзкая, скользкая гадина и пусти он ее сейчас внутрь – никакими силами нельзя будет потом поймать и выдворить ее обратно, но в следующую секунду он действительно услышал внизу какие-то шаги... Мелькнуло что-то темное...
Раздался дикий крик:
– А, с-сука!..
Гостья взвизгнула и бросилась на Не-Маркетинга, буквально втолкнув того в квартиру. Краем глаза там, на лестнице, в потемках, он увидел кажется, то ли какого-то парня, то ли молодого мужчину, который что-то держал в руках – кажется, нож. От него по лестнице убегала вниз какая-то молодая девка, – в зубах у нее была зажата сигарета, – ее огонек – вот то единственное, что Не-Маркетинг разглядел отчетливо.
Втолкнув его в квартиру, она мигом захлопнула за собой дверь...
– Простите меня! – она повернулась к нему. Они стояли нос к носу, – Как видите... Вот такая я злодейка!..
Вдруг она выронила пакет из рук – он упал на пол.
Раздался звон разбившегося стекла, по паркету тут же растеклась красная жидкость. Послышался сильный запах вина...
– Вино, как вы сами понимаете, было отравлено... Так что ваша жизнь теперь вне опасности. Как, впрочем, и моя...
Вдруг она посмотрела на него в упор и проговорила:
– По моему, пришло время расставить все по местам!
Он отпрянул...
Некоторое время с презрением поразглядывав его, она затем прошла мимо него в единственную комнату так, как будто его приглашения для этого больше не требовалось, как будто он больше не был здесь хозяином...
– Здесь уже все полностью разгр омлено! – сказала она, без приглашения садясь на колченогий стул, стоящий возле кровати. – Никакого смысла здесь оставаться нет – он сделал все, чтобы не оставить от представительства камня на камне... То, что я узнала в представительстве, повергло меня в ужас. Это невероятно, это ужасно! Мое впечатление от всего произошедшего было такое, что я сказала себе: всего этого просто не может быть. Просто не может быть! Такого просто не может быть! Эта сволочь – он нарочно разваливал всю работу к моему приезду, чтобы здесь уже было совершенно нечего ловить, чтобы представительство пришлось бы открывать заново – он нарочно переругался со всеми ключевыми клиентами... Вы знаете, что у него уже давно здесь есть сеть ресторанов?
– У кого? У Главы?..
– Да! У кого же еще?! – с раздражением воскликнула она.
– Нет, не слышал...
– Неужели вы все этого не замечали? Почему вы не сообщали ни о чем в главную контору? Я хочу предложить вам сделку... Видите ли, я знаю, что вы ужасно пострадали от него...
– Что?..
– Иди... Ты пьян!.. – мрачно проговорил Не-Маркетинг.
– Да-да, я пойду! – пьяно пошатываясь, Пенза пошел к двери. – Беру такси и мигом туда обратно... А она позвонит подруге... Я думаю, я дам ей твой адрес... Не возражаешь?..
– Иди к черту!..
– Ответ крайне неопределенный... Можно понимать и так и эдак!.. Ладно, я не обижусь, если окажусь перед твоей закрытой дверью и эта дверь не захочет открываться, чтобы впустить меня... Я буду знать, где тебя искать... В Приморье! Там чудесный воздух!.. Я последую туда за тобой!.. Мы выкрадем из тюрьмы твоего отца и вместе сбежим в Северную Корею...
– Иди, ты пьян!..
– Если ты боишься, что я приведу Эльвиру, имей ввиду, у меня назначено свидание с другой подругой... Сколько мы выпили?..
– В бутылке был литр.
– Мало...
Пенза открыл дверь и вышел в коридор:
– Пока!..
Он закрыл за собой дверь... Не-Маркетинг остался один. В голове у него шумело... Он пошел в ванную, открыл кран: ледяная вода с шумом потекла в раковину.
– Н у что, привет! – сказал он сам себе, посмотрев в зеркало. – Вот и приплыли. Дальше уже, кажется, некуда!..
Он посмотрел на стены ванной комнаты, обернулся, глянул через открытую дверь в коридор. Опять уставился на собственное отражение:
– Нечто, выходи!.. Ты что-то хочешь от меня, нечто, но что – я не могу понять... Я чувствую, что ты хочешь внушить мне что-то... Что-то, что я должен сделать... Что я должен сделать? Напиться? Провести вечер с Пензой и его девицами? Что?.. Я сделаю... Я сделаю что-то, чтобы ты не сожрало меня окончательно! Что надо сделать?!.. Объявить себя богом?! Объявить несчастного инвалида убийцей и сказать, что Иван Бобылев никого не убивал?!.. Что надо сделать?.. Жить!..
– Оно хочет, чтобы я не ехал никуда, а сегодня развлекся, а потом поехал на курорт... – пробормотал он после некоторой паузы и опустил глаза. Взгляд его остановился на никелированном кране, из которого била холодная вода.
Некоторое время он стоял молча.
«Что-то будет... В представительстве обязательно что-то произойдет... В самое ближайшее время. Во всей транснациональной корпорации в самое ближайшее время что-то произойдет!.. Когда я говорил об этом Пензе, я говорил все правильно – неслось у него в голове. – И Пенза отчасти прав: либо ты – среди тех, кто нападает, либо ты – жертва... Конечно, с точки зрения практической это скорее неоригинально, чем оригинально, скорее бессмысленно, чем полезно. Но вот с точки зрения психологической это дает огромные преимущества! Чувствуешь себя гораздо уверенней!.. А психология, то есть взаимодействие информаций, сегодня гораздо важней, чем любая практика, то есть реальные физические события. Если я буду в психологическом плане, в информационном плане устойчив, то мне будет неизмеримо легче выжить...»
Что-то звякнуло в комнате. Не-Маркетинг не обернулся...
«Что же делать?!.. Если Пенза прав и надо самому нападать, то сейчас не нужно никуда бежать... Надо остаться в квартире, в представительстве, выходить на работу и продолжать в том же духе, в каком действовали там Пенза и теперь уже покойный Маркетинг...»
Опять что-то звякнуло...
«Покойный Маркетинг?.. Еще не улетел на небо и откликается на мои мысли о нем?..» – подумал Не-Маркетинг и рассмеялся своему отражению в зеркале.
Он закрутил кран. Остатки воды с шумом исчезли в горловине слива. В наступившей тишине Не-Маркетинг принялся прислушиваться... В квартире не раздавалось ни звука...
«Плохо то, что все-таки так и не знаю, что мне теперь делать... Неясно самое главное: бежать или оставаться... С отцом, конечно, все ужасно... Это он убил пьянчугу – не может быть никаких сомнений. Он дошел до ручки и убил...»
Что-то опять звякнуло и потом раздался какой-то шорох.
«Всегда одинаково начинается! – равнодушно подумал Не-Маркетинг. – Звяканье, шорох, нарастающее напряжение, а потом – бам! Какая-нибудь ужасная личина перед глазами или в дверь входит кто-то, закутанный с головой в черный саван».
За дверью раздался какой-то грохот, застучали в дверь, раздался крик:
– Не-Маркетинг, открывай!
Не-Маркетинг усмехнулся и пошел открывать...
На пороге стоял Пенза:
– Послушай, если там – только лишь подобие сна...
– Где?
– Там, куда попадают после смерти.... То там не будет моей силы воли, моей стальной и неодолимой силы воли, которую я воспитывал в себе с самого детства. Моя воля – это достижение всей моей жизни! И этого необыкновенного достижения там не будет!.. Исчезнет!.. Там оно не нужно, бесполезно! Вот, что меня никак не может устроить. Моя воля – достижение всей моей жизни, это, действительно, то, что я по-настоящему создал на этой земле!..
– Я от тебя устал... Ты пьян!..
– Мне показалось, ты не хочешь, чтобы я уходил... Я подумал, что лучше мне вернуться и быть с тобой...
– Знаешь что, – вдруг проговорил Пенза. – Ведь и мне, если на мою теперешнюю жизнь посмотреть, тоже нет никакого смысла здесь оставаться... Только...
Пенза замолчал. Не-Маркетинг поднял на него глаза.
– Мне кажется, ты поймешь меня... – Пенза прошел на кухню и стал лицом к окну. – Вот, посмотри на этот город!..
Не-Маркетинг горько усмехнулся: не первый раз за эти дни приглашают его посмотреть на «этот город»...
– Не смейся! Конечно не так впечатляющ и шикарен, как Нью-Йорк или Лондон. Но дело не в богатстве и техническом прогрессе...
– Странно... Этот подросток... Он говорил, как и ты, только... «Главное, что теперь в этом городе информации ничуть не меньше, чем в тех, других... Богатых городах...» Так он говорил...
– Можешь назвать это информацией... Только я скажу иначе: в нем ничуть не меньше поэзии!.. Поэзии!.. Мне кажется, так правильнее. Такой поэзии больше нигде не сыщешь. Она довольно мрачная, но... Если я ее лишусь, мне непременно ее станет нехватать... Понимаешь?!..
Не-Маркетинг повертел головой.
– Нет, – устало сказал он. – При чем тут поэзия?..
– Странно... Мне кажется, ты должен понимать... В мрачной черной лжи есть своя огромная поэзия. Послушай: ты говоришь, нет никакого смысла здесь оставаться, кругом мрачная черная ложь, но знаешь, в жизни смысла почти всегда очень мало, то есть, если всерьез поразмыслить, в ней вообще нет никакого смысла... Единственное, что всегда и везде может придать жизни смысл – это поэзия...
– Я так не думаю!.. Еще вчера у меня, и у подростка был смысл жить.
– Знаю, знаю: так иногда кажется: какой-то смысл во всем есть. Но шутка в том, что только кажется. Так кажется, что даже иногда бываешь всерьез уверен в смысле и ужасно удивляешься и смеешься, если кто-то пытается убедить в обратном. Как, например, ты вчера...
– Не помню... Ни в чем я тебя не убеждал.
– Ладно, не имеет значения. Пойми: есть периоды – в них все уверены, что в жизни есть смысл. Места для поэзии не остается совсем...
– Ладно, бог с ней с поэзией! Надо идти...
– Но приходит момент – люди прозревают и понимают: никакого смысла ни в чем нет. Тогда-то поэзия и вступает в дело, начинается ее время! Понимаешь?!..
– Нет, ровным счетом ничего... Очередная сюрреалистическая информация. Хватит! Надоела бессмыслица... Бог с ней, с поэзией! Я не пишу стихов...
– Я не про стихи... Я про поэзию вообще... Поэзия есть во всем. Как объяснить?..
– Не нужно никаких объяснений. Мне надо собираться...
– Ты не прав!.. Только поэзия придает всему смысл и единственный и неподверженный никаким воздействиям смысл жизни – только в ней. Он реален, когда все остальные смыслы рассыпались в прах...
Не-Маркетинг усмехнулся.
– Только она, поэзия – вечна и является солью этого мира. Не веры, не религии, которые приходят и уходят, а она – поэзия!.. Она сама по себе является единственным и окончательным смыслом этого бытия и потому больше никакого другого смысла, кроме смысла поэзии, в ней нет. В ней нет здравого, практического смысла. Ее отвергают, над ней смеются в те несчастные времена, когда все уверены в существовании в жизни какого-то иного, непоэтического смысла. Таковы мои коллеги с телевидения – они все уверены, что в жизни есть еще какой-то смысл, кроме жизни ради поэзии, потому-то меня, скорее всего и уберут с телевидения... Потому что я – поэт. Да-да, ты знаешь, я ведь – поэт... В широком смысле слова...
– Бред!..
– Вот видишь – бред!.. – раздосадовано сказал Пенза.
– Мы с тобой – два странных идиота... – проговорил Не-Маркетинг. – А там, – он кивнул на дверь, а скорее на то, что было за дверью. – Бродит что-то... – Не-Маркетинг отвернулся от Пензы и с тоской взглянул на городскую панораму. – К чему ты все это мне рассказываешь?.. Очередной набор сюрреалистических информаций?!..
– Знаешь, я впервые так сформулировал все это. Я даже и для себя только сейчас окончательно и четко сформулировал это. Да, да, черт возьми! – Пенза хлопнул по стене. – Сейчас я ясно все это понял!..
– Ты придумываешь для меня утешение...
– Нет, это не утешение... Пусть увольняют меня! Пусть закрывают программу! Со мной останется поэзия... Она никуда не денется, она разлита в мире вокруг меня!.. Даже в мрачн ой черной лжи есть поэзия. Это единственный реальный смысл всего.
– Я вижу, тебе еще хуже, чем мне, – с горечью проговорил Не-Маркетинг. – Я-то по крайней мере нашел в себе силы трезвыми глазами взглянуть и на себя и на окружающую ситуацию. А ты... Ты потерялся во всех этих бредовых информациях и собственных неудачах.
– Да, поэтому надо отдыхать!.. Вот что, я быстро! Барышни уже выехали! Сейчас я возьму еще бутылочку или даже две, встречу их и мы забудем все наши неудачи!..
Пенза стремительно вывалился из квартиры. Дверь за ним с шумом захлопнулась.
Не-Маркетинг прошел в комнату и устало опустился на кресло...
«Этот идиот все прервал! – с досадой подумал Не-Маркетинг. – Предчувствие не могло обмануть! Что-то должно было случиться... Такое же, как в прошлые разы тревожное ощущение, такие же шорохи... Если бы Пенза неожиданно не забарабанил бы в дверь, все бы уже случилось!»
Он посмотрел на свои руки. От напряжения они стали дрожать... Он встал и заходил по комнате.
Вдруг он вздрогнул:
«Но ведь это же маразм, психоз! – пронеслось у него в голове. – Чего я жду?! Что должно произойти?!..»
«Но ведь с самого начала в этой истории все выглядело полным психозом! – пронеслась в его голове другая информация. – Но ведь не закончилось же все просто так, ничем... Закончилось все чем-то вполне определенным: несколько трупов, Глава ушел... Все уволены... Или еще не уволены?.. А ведь если бы это был только психоз, то он должен был закончиться ничем, фантом бы развеялся и все осталось бы на своих местах. Когда просыпаешься, сон исчезает и то, что произошло во сне не имеет никаких последствий наяву... Здесь же наоборот...»
В дверь позвонили...
«Вот оно!.. – моментально сообразил Не-Маркетинг. – Это не Пенза...»
Отчего-то он сразу в это мгновение понял, что за дверью его ждет не Пенза. Он весь напрягся и подобрался. Руки стали дрожать еще сильней. Да его всего от пяток до макушки уже колотило!
«Ведь я могу не открывать!.. Ну и что?.. А если это квартирная хозяйка и все переживания напрасны?!.. Психоз ли все это или все же что-то за этим есть?.. Мне не решить сейчас! И я пойду и открою, хотя не уверен, что мне нужно это делать! Зачем я это делаю?!.. Это психоз! Психоз! Стыдно так трусить!»
Он встал и пошел к двери. Он посмотрел в глазок: за дверью стояла женщина. Никогда прежде он не видел ее. Она была одета в добротный строгий деловой костюм и что-то было в ней такое, что сразу выдавало в ней принадлежность к транснациональной корпорации – она была похожа на школьную учительницу серьезным, смелым взглядом – так смотрят на ученика, пытаясь определить, выучил ли он урок. Впрочем, много ли он мог разглядеть через глазок на темной лестничной площадке?!..
Вдруг неожиданное отчаяние охватило его: он резко дернул собачку замка и рванул на себя дверь...
Она отпрянула... Теперь они стояли друг напротив друга: он – в дверном проеме, она – на маленьком закутке лестничной площадки возле открытой двери.
– Изувините... – проговорила она.
Он узнал этот голос – немного хриплый, красивый – именно этот голос он слышал в телефонной трубке той ночью, когда увидел в офисе нечто в черном саване. Вот оно что!.. Вот так встреча!
– Как вы меня напугали!.. Почему вы открыли дверь так резко?!..
Он молча смотрел на нее. Он думал о том, что гостья своей внешностью чрезвычайно напоминает Главу представительства – у нее было такое же узкое хищное лицо, тонкий нос с горбинкой и тонкие подвижные губы. Ба, да ведь это, должно быть, какая-то его родственница!.. Вот оно что! И она звонила той ночью в офис... Глава представительства не хочет оставить его в покое. И хорошо! И замечательно!.. Значит он был прав, когда делал Пензе свои предсказания – события в офисе продолжаются и ему, Не-Маркетингу отведена в них немалая роль. Иначе для чего Глава представительства подсылает к нему на квартиру свою родственницу?! Лихорадочное возбуждение охватило Не-Маркетинга. Страх мгновенно куда-то исчез. Он словно бы воспрял к жизни: снова события, снова действие, снова впереди маячит какая-то разгадка!..
Тем временем не дождавшись от него ответа женщина обернулась и глянув на лестничную клетку, как нарочно особенно темную в этот момент потому что на нескольких этажах не работал свет и оттого мрачную, проговорила, уже вроде и не к нему обращаясь, а сама себе:
– Это все так ужасно: этот ужасный темный подъезд, этот ужасный грязный лифт. Как вы не боитесь здесь находиться?!.. Я знала, что все ужасно... Но никогда не думала, что все настолько ужасно!..
Неожиданно она заулыбалась той улыбкой, которой улыбаются, когда хотят расположить к себе собеседника, чтобы что-то у него выведать... Не-Маркетинг отшатнулся: ужасное коварство почудилось ему во всем ее облике.
«Будь осторожней! Ни верь ни одному ее слову! Опасность! Вот она!.. Эта незнакомая женщина – олицетворенная опасность!» – пронеслась в его голове информация.
Уловив испуг и настороженность, мелькнувшие в его глазах, она, похоже, обиделась – перестала улыбаться и теперь уже без всякой улыбки, а напротив, с какой-то злостью произнесла:
– Я приготовила вам подарок... Вот, держите... – она протянула ему пакет. – Это очень хорошее вино... Безумно дорогое!.. Вы не стоите, откровенно говоря, такого вина!..
«Так и есть! Родственница Главы! Она будет укорять меня в чем-то, говорить, что я сам виноват в своем увольнении, а в самом конце предложит какой-то вариант – позовет в представительство, станет склонять на сторону Главы. У Главы большие проблемы и я нужен им именно в качестве союзника! Что ж, посмотрим!..»
Он сам поразился тому, как настроение его мгновенно опять стало приподнятым, словно вот-вот он ожидал радостное известие...
Он не брал сумку из ее рук. Кроме вина там лежало что-то еще, какие-то коробки – возможно, сладости, может быть коробки сигарет...
– Видите ли, вам не нужно меня пугаться... – проговорила незваная гостья и опять начала улыбаться. – Вы, похоже, ожидали, что я приеду одетая в черный саван и с косой в руке?..
Он вздрогнул... Отчего-то до сих пор он и не подумал о том, что это может быть проверяющая из главной конторы – мадам С. Но она же погибла?!.. Значит, все же нет! Но как такое может быть?!.. Значит, приняв ее за родственницу Главы, он все же ошибся... Но почему в его взбудораженной голове сразу появилась именно мысль про родственницу Главы представительства?!.. Он не отрываясь смотрел на стоявшую за порогом женщину... Никакого сходства с Главой представительства он больше в ней не находил... Да и как он мог обнаружить это сходство прежде, если, в темном закутке, в который выходили двери двух квартир лицо гостьи было скрыто полумраком?!.. Света в прихожей он не зажигал, а того, что лился из комнаты, было недостаточно... Он потянулся к выключателю, чтобы зажечь здесь свет, он повернулся к стене и в этот момент она шагнула в его сторону, словно намереваясь без разрешения войти в квартиру... Свет вспыхнувшей под потолком незакрытой абажуром лампы ярко осветил ее лицо... Она откинула со лба прядь длинных светлых волос. В этот момент она показалась ему удивительно красивой – он словно бы только сейчас по-настоящему увидел, как она выглядит.
Да, именно: она была красива и он знал, что мог бы легко поддаться воздействию такой красоты... Циничная усмешка исказила ее лицо...
– Я знаю, моему приезду сопутствовала очень странная и дикая история, – произнесла она с расстановкой, по-прежнему цинично усмехаясь.
Она словно бы прекрасно понимала, какие мучения испытывает собеседник, и презирала его за них и смеялась над ним – таким, который способен испытывать мучения по такому поводу.
Его лицо тоже исказилось. Но не циничная усмешка, а злость была на нем...
– Я не виноват, что вашему приезду сопутствовала такая история!.. Я-то как раз был из тех, кто с самого начала не верил в весь этот бред...
– Не верил?.. А теперь, значит, поверили? – очень спокойно, но продолжая по-прежнему цинично и презрительно усмехаться, осведомилась она.
– Если уж кто и достоин презрения, – продолжал Не-Маркетинг повышая голос. – Если уж кто и заслуживает презрительного смеха, то это – администрация транснациональной корпорации, которая допускает существование среди сотрудников своих представительств подобных бредовых информаций!
Он был как пьяный (да ведь он и был пьян!) в эти мгновения и сам это прекрасно осознавал. Он чувствовал – его поведение не является нормальным: зачем он вообще разговаривает с этой странной гостьей, которую он не приглашал, которая вообще неизвестно откуда узнала его адрес?!.. Он спорит с ней, он оправдывается, он негодует... Он разглядывает ее... Разве это нормально?!.. Нормальным было бы вообще не открывать дверь незнакомому человеку, в крайнем случае он мог спросить ее через дверь: кто вы и что вам от меня нужно?.. Кто сейчас, в такое неспокойное время, когда кругом полно изощренных грабителей и мошенников, открывает дверь незнакомке?!.. А если это ловушка: если кто-то узнал про всю историю и воспользовался этим и сейчас за ней войдет в дверь кто-то еще и его ударят по голове чем-нибудь тяжелым и ограбят?!..
Бред! Полный бред! В его голове не было ни одной трезвой, здравой мысли!.. Каждое очередное умозаключение было бредовей предыдущего, – того, сменяя которое оно приходило.
Она опять словно бы почувствовала его состояние и произнесла спокойно и деловито, уже без унижавшей его насмешки:
– Я знаю, что этот человек... ваш бывший начальник... Он очень нехорошо поступал с вами. Он издевался над вами... Этот его с вами разговор про новую маркетинговую программу. Вообще, мне рассказали, как ужасно вы пострадали от этой махинации с покупкой квартиры... Что вы смотрите?.. Вы пострадали, я готова избавить вас от мучений... Корпорация даст вам большой кредит... Отдадите долг, купите квартиру... Ну так что?..
На ее красивое лицо, как маски, непрерывно накладывались какие-то гнусные, неприятные выражения: холодная строгость, презрительная усмешка, злой цинизм.
– Так как?.. – спросила она.
– Я не понимаю...
– Неужели?!.. Вы не понимаете?..
Прежняя циничная издевка прозвучала в ее голосе.
– Неужели можно быть таким непонятливым!.. – воскликнула она.
Но вдруг череда каких-то странных выражений пробежала по ее лицу. Словно ему на мгновение открылся царивший в ее душе сумбур ничуть не меньший, чем тот, чем царил и в его собственной.
«Да она должно быть тоже невероятно взвинчена и успевает за одну минуту перейти от паники к злобе и презрению, и от надменности обратно к страху!..»
– Чего вы боитесь? Похоже, вы никак не можете поверить, что я человек, а не сама смерть, принявшая обличие человека, не приведение... Неужели же в наши дни в современном обществе... Хотя, впрочем, именно в современном обществе и должны появляться люди, которые всерьез верят во всякую сверхъестественную чушь... – произнесла она, глядя на Не-Маркетинга. – Но даже если вы всерьез меня в чем-то подозреваете, то подумайте сами – если я обладаю какими-то сверхъестественными способностями, то какой смысл вам не пускать меня куда-то?! Ведь я могу без вашего разрешения проникнуть в любое место... Хотя бы вон туда!.. Смотрите! Я стою уже у вас за спиной!..
Он резко обернулся и отпрянул... Боже мой! Он испугался ее отражения в зеркале, которое находилось у него за спиной. Она громко и зло захохотала...
Затем она с ненавистью проговорила:
– Будьте мужчиной, а не раскисшей полуграмотной бабкой! Вот из-за таких как вы в современном мире сплошь и рядом происходят проблемы. Надо быть трезвей, рациональней! Позор!.. Во что вы сами себя превратили!.. Не мужик, а какая-то трусливая суеверная баба!.. Будьте мужиком! Настоящим русским мужиком!.. Иначе мне будет на вас противно смотреть!.. Мне кажется, вы на самом деле не такой жалкий слизняк, каким пытаетесь казаться... Скажу вам больше: я уверена, что вы прикидываетесь, нарочно изображаете из себя идиота с какими-то вполне конкретными, корыстными целями, надеясь выжать таким оригинальным образом какую-то выгоду для себя... Что ж, стремление выжать выгоду как раз совсем не является плохим стремлением... За это вас можно уважать. И я уважаю вас!.. Я сама стремлюсь к выгоде!.. Весь современный мир стремится к выгоде. По-моему это совершенно современное и совершенно рациональное стремление... Так что как два человека, стоящих на одинаковой идейной платформе и понимающих мысли друг-друга, давайте постараемся побыстрее договориться. Время – деньги. Вам нужно зарабатывать на отдачу долга и на покупку дома, а мне... У меня много дел в нашей корпорации!
– Откуда вы так хорошо знаете русский язык?.. – взвизгнул он истерично и сам поразился этому своему визгу – вот так же визжал сегодня в зале телестудии молодой чрезвычайно нарядно одетый журналист.
– Пустите меня, мне кажется, что за мной кто-то идет... О, я всю свою жизнь мечтала о России, я бредила ей!.. Пустите, о пустите, вон кто-то там поднимается!.. Что вы, не слышите что ли?!..
– Что вы несете?!.. Этого не может быть!.. Вы сами сошли с ума!..
– Чего не может быть?.. Что?! Я не понимаю!
– Никто никогда не мечтает о России!.. Тем более, такие, как вы! Такие, как вы могут мечтать только о больших деньгах!.. Моя страна – ужасная страна! Все боятся ее... Все настроены против нее...
– Нет, неправда! Уверяю вас, очень многие обожают Россию... – она напирала на него, она толкала его.
– Я изучала русский язык очень долго: сначала в университете, потом... Да пустите же скорей!.. – она стояла уже совсем вплотную к нему, она толкалась в него, чтобы пройти внутрь квартиры, все сильнее. – Мне всегда хотелось поехать сюда работать, но так сложилось, что я здесь бывала только в качестве туристки... Пустите!..
На миг у него мелькнуло ощущение, что в его квартиру норовит проскочить какая-то мерзкая, скользкая гадина и пусти он ее сейчас внутрь – никакими силами нельзя будет потом поймать и выдворить ее обратно, но в следующую секунду он действительно услышал внизу какие-то шаги... Мелькнуло что-то темное...
Раздался дикий крик:
– А, с-сука!..
Гостья взвизгнула и бросилась на Не-Маркетинга, буквально втолкнув того в квартиру. Краем глаза там, на лестнице, в потемках, он увидел кажется, то ли какого-то парня, то ли молодого мужчину, который что-то держал в руках – кажется, нож. От него по лестнице убегала вниз какая-то молодая девка, – в зубах у нее была зажата сигарета, – ее огонек – вот то единственное, что Не-Маркетинг разглядел отчетливо.
Втолкнув его в квартиру, она мигом захлопнула за собой дверь...
– Простите меня! – она повернулась к нему. Они стояли нос к носу, – Как видите... Вот такая я злодейка!..
Вдруг она выронила пакет из рук – он упал на пол.
Раздался звон разбившегося стекла, по паркету тут же растеклась красная жидкость. Послышался сильный запах вина...
– Вино, как вы сами понимаете, было отравлено... Так что ваша жизнь теперь вне опасности. Как, впрочем, и моя...
Вдруг она посмотрела на него в упор и проговорила:
– По моему, пришло время расставить все по местам!
Он отпрянул...
Некоторое время с презрением поразглядывав его, она затем прошла мимо него в единственную комнату так, как будто его приглашения для этого больше не требовалось, как будто он больше не был здесь хозяином...
– Здесь уже все полностью разгр омлено! – сказала она, без приглашения садясь на колченогий стул, стоящий возле кровати. – Никакого смысла здесь оставаться нет – он сделал все, чтобы не оставить от представительства камня на камне... То, что я узнала в представительстве, повергло меня в ужас. Это невероятно, это ужасно! Мое впечатление от всего произошедшего было такое, что я сказала себе: всего этого просто не может быть. Просто не может быть! Такого просто не может быть! Эта сволочь – он нарочно разваливал всю работу к моему приезду, чтобы здесь уже было совершенно нечего ловить, чтобы представительство пришлось бы открывать заново – он нарочно переругался со всеми ключевыми клиентами... Вы знаете, что у него уже давно здесь есть сеть ресторанов?
– У кого? У Главы?..
– Да! У кого же еще?! – с раздражением воскликнула она.
– Нет, не слышал...
– Неужели вы все этого не замечали? Почему вы не сообщали ни о чем в главную контору? Я хочу предложить вам сделку... Видите ли, я знаю, что вы ужасно пострадали от него...