– Гороскопы у него классные…
– Вот! А появилась программа – и кому нужен Астралон с классными гороскопами? Он-то ведь хочет получать по-прежнему – сорок процентов с реализации. Жалко чудака! Говорил же ему – Астралон, хочешь, оплачу тебе курсы биоэнергетики? И кто его гнал из «Калиостро»? Вот и скитается по задворкам, клиентуру переманивает…
Собеседник смотрел на Епископа с некоторым сомнением в оплате курсов, а также в прочих благих намерениях.
– И ладно бы отстегивал… – поняв этот взгляд, добавил Епископ. – А то уж вовсе нехорошо получается, несолидно…
В дверь дважды стукнули – с трогательной деликатностью.
– Чего тебе, Алконост? – спросил собеседник. – Мобилка, что ли, орет?
– Вас тут один домогается, – прозвучало из-за двери.
– Нет же меня.
– Он говорит – вы есть. И просил сказать одно слово.
– Ну-ка, ну-ка, и что же это за волшебное слово?
– Серсид.
– Тьфу ты! – вскричал Епископ. – Вот это подарочек! Скажи ему – штаны натяну и выйду. Гамаюна с Сирином позови!
– Вот это уже любопытно… – протянул собеседник. – Приплелся-таки, голубчик!
– Приплелся! – подтвердил, растирая полотенцем ноги, Епископ. – Ох, чует мое сердце, не с пустыми руками!
– К тебе поди приплетись с пустыми, – собеседник усмехнулся. – Помяни мое слово – наговор на соль сработал.
– Сработал! Но я-то думал, что он по крайней мере с крыши свалится. А от него Серсид сбежал. Может, он нам еще спасибо скажет, что от Серсида избавили. Я его в кабинете приму, – Епископ на секунду задумался. – А дверцу оставим открытой – ты все и услышишь.
Буквально через полторы минуты он уже входил в кабинет, одетый в брюки и поверх них – в восточный парчовый халат, неся на лице строгость и озабоченность судьбами Вселенной.
Его покорно ждал мужчина средних лет, невысокий, светловолосый, с наметившейся лысинкой. Имел этот мужчина черты лица – простецкие, нос – картошкой, и лучше всего смотрелся бы в сером халате грузчика при пункте стеклотары. Однако прозрачные глаза мужичка были очень даже не глупые.
– Садись, Серсид, – Епископ указал на гостевое кресло, а сам сел за стол, и получилось, что он смотрит на визитера сверху вниз. – Рад тебя видеть. Мои предложения в силе. Хочешь – приходи гадальщиком в «Медею», хочешь – специалистом по сглазу и порче в «Калиостро». Твердый оклад плюс доля в прибыли. Но ведь ты не за рабочим местом ко мне явился.
Епископ помолчал, гость смотрел в пол. Гость имел жалобный вид и явно не знал с чего начать.
– И тебя никто ко мне ни за чем не посылал. Никто? – помог Епископ.
– Никто.
– Сам, значит, пришел.
– Сам.
В кабинет гуськом вошли три здоровенных парня в белых халатах, сели на стулья у стены и сделали вид, что изучают медитативные картинки, висящие напротив. Гость посмотрел на них с тревогой.
– Ну, говори уж, – велел Епископ. – Мои птенчики не помешают. Ты же знал, друг мой Серсид, что придется говорить. За этим сюда и шел.
– Таир заклял инкуба, – хмуро сообщил Серсид.
– Ну-ка, ну-ка! Как ему удалось? – Епископ даже подался вперед.
– Клиентка пришла. Ее по ночам инкуб доставал. Всю ночь одно снится, это самое со всеми подробностями, утром тетка – как выжатый лимон. Она даже не сразу поняла, что происходит. Потом ее пятна на простыне вразумили…
– Что же он к ней прицепился?
– А она от большого ума лярву посылала. Рассказать?
– А расскажи! – распорядился Епископ. – Вот, ребятам любопытно будет. Тут кое-кто тоже лярву посылать пробовал…
Очевидно, имелись в виду все трое – потому что именно трое, не желая встречаться взглядом с начальством, опустили свои бедовые головы.
– Ну, значит, тетка, под сорок, в теле, по всем данным – типичнейший донор, – обрисовал клиентку Серсид. – Муж у нее – явный лунный вампир, пара в энергетическом смысле идеальная, но его сманила другая, польстилась на его доходы. Клиентка чуть не полезла в петлю, ну, вы же знаете, как донор к вампиру привязывается, а потом пошла к такой же дуре, как и сама, за приворотом, и та научила ее лярву посылать. А след путать не научила…
– Ну-ка, ну-ка? Это что же за дура такая завелась? – Епископ даже привстал. – Еще одна самоучка у нас клиентуру отбивает?
Парни уставились на него в трепетном ожидании приказа.
– Похоже на то, – согласился Серсид. – Таир эту тетку при мне расспрашивал. Так она ту дуру не через салон нашла.
– Ага… Ну и как же она лярву посылала?
– Ночью разделась, легла на ковер и стала себя под музыку гладить, мужа воображать, как она его хочет и как он ее хочет. Ну, обычное дело, адаптированный вариант, из десяти раз хорошо если один удается, только ее та дура научила еще куриную лапку взять. А куриная лапка, сами знаете…
– За такие штуки бить надо. Таир не догадался про дуру спросить?
– Нет, не спрашивал.
– Вот всегда он так… – проворчал Епископ. – Перебивают клиентуру, а он – хоть бы хны. Ну и что – гадючью и голубиную кровь они тоже мешали и на красной свече кипятили?
– А где им взять гадючью кровь? Им голубя зарезать – и то проблема. Заварили какие-то приворотные травы – барвинок, любисток, кориандр… Тоже явно неполный набор. Но лапку использовали – это точно. И она себя этими когтями где нужно скребла, когда посыл делала. Только посыл вышел слабый, или там бывшему мужу защита была поставлена – я так и не понял. Лярва пометалась, покрутилась, цели не достигла и, я думаю, растаяла. Не на крови же сделано! А канал остался открытым! Перевести та дура не догадалась.
– Ну-ка, ну-ка…
Серсид посмотрел на Епископа с недоверием – чтобы тот, маг с положением, да не знал таких простых вещей! Епископ же взглядом показал ему на внимающих птенчиков – мол, вразуми дураков, а то я с ними уже умаялся…
– Поймать голубя. Выждать три дня. Если лярва не добилась цели и вот-вот вернется, положить куриную лапку голубю на голову и сказать: «Сюда, домой!»
– А дальше?
– Похоронить голубя.
– Да… Чему-то ты все-таки научился.
– Когда работаешь с лярвой, главное – каналы замкнуть! – вдохновившись похвалой, продолжал Серсид. – Особенно при неудачном посыле. А у той тетки канал открытым остался. Поблизости слонялся голодный инкуб. Он ее по открытому-то канальчику и нашел.
– А вот если такими глупостями занимается мужчина, то к нему по каналу заявляется суккуб, – назидательно произнес Епископ, имея в виду отнюдь не Серсида. – И тоже потом пятна бывают на простынках и дрожание в конечностях. Так что же сделал Таир?
– Таир вышел на нее, когда она спала, и заклял инкуба.
– Как заклял? Знаешь? – грозно спросил Епископ.
– То-то и беда, что он мне рассказал! – прямо-таки взвизгнул Серсид.
– Почему – беда?
– А потому… Ну, потому… Ну, в общем… Ну…
Епископ очень внимательно посмотрел на Серсида.
– Ты его спер, – не то чтобы спросил, а почти уверенно сказал он.
– Я попробовал! Я в заклятие свое имя вставил! Мне было интересно – получится, нет? – быстро-быстро заговорил Серсид, и уже одна эта скорость наводила на нехорошие размышления. – Я один раз произнес, со своим именем, а когда его имя выговорил – Ассарам Кадлиэль! – чувствую, держу! Тогда я заново попробовал, с именем Таира, а голос-то мой и энергия моя! В общем…
– Ничего ты заново не пробовал. Инкуб – это хорошо. Значит, пришел ко мне с инкубом, – Епископ улыбнулся как можно более приветливо. – Инкуб мне пригодится! И что пришел – правильно сделал. Хорошую цену дам.
Серсид махнул рукой с видом полнейшего отчаяния. И душераздирающе вздохнул при этом.
– Ну-ка, ну-ка?… – Епископ взглянул на трех своих птенчиков, а они только этого взгляда и ждали. Но не встали, нет, а только легким наклоном тяжелых торсов вперед намекнули – вот сейчас-таки и встанут!…
– Я его, ну… Как бы это сказать…
– Ты с ним что-то сделал, – помог Епископ. – Ты его на кого-то натравил?
– Да нет же! Друг у меня один есть… – Серсид задумался, соображая, как бы получше изложить. – Давайте я с самого начала!
– Давай, только не слишком длинно, – согласился Епископ.
Но коротко не получилось. Через каждые три слова Серсид клялся в своей невинности, всячески подчеркивал благость намерений и до того надоел Епископу, что в некую секунду тот чуть было не приказал Гамаюну, Алконосту и Сирину выкинуть гостя ко всем чертям. Но из приоткрытой дверцы за его спиной изошло нечто вроде легкого дуновения и остудило Епископа.
История же, если очистить ее от явного вранья, была такая.
Серсид действительно имел приятеля, человека тихого, из тех, кто не в состоянии ложку с кашей до рта донести без своевременного совета жены или тещи. Этот безымянный человек знал о Серсидовых занятиях магией. А когда Серсид познакомился с Таиром и, невзирая на разницу в возрасте, напросился к нему в ученики, когда в результате уже смог показать Борису конкретные плоды своих колдовских трудов, Борис стал брать у него всю чернокнижную литературу и, кажется, заучивать наизусть.
– Клопов я у них вывел, – объяснил Серсид. – Заговорил веник, они туда сползлись, осталось только сжечь.
Как Таир стал учителем для Серсида (весьма странным учителем, да не об этом речь), так Серсид, исполнившись гордости после сжигания клопиного веника, стал учителем для своего поклонника и даже подумывал самостоятельно устроить ему тройную церемонию посвящения – на полночном перекрестке, на кладбище и в бане, как полагается. Но оказалось, что способностей к этому делу у Бориса – кот наплакал. И, осознав это, бедняга впал в полнейшее отчаяние.
– Ничего мне в жизни не удалось, и последний шанс рухнул! – рыдающим голосом возвестил Серсид, передразнивая ученика.
Последнее, на чем этот невезунчик окончательно сломался, была попытка создать двойника.
– Он выпускал эктоплазму, честное слово! И она вид имела! Но он не мог ее удержать дольше, чем две-три секунды! И он был в таком состоянии, что сам ее не видел! То есть, почти в обмороке, – объяснил Серсид Епископу то, что тот и сам прекрасно знал. – Я тоже пробовал – и тоже плохо получалось. И тут мне пришла в голову эта идиотская мысль…
Мысль, впрочем, была вовсе не идиотской: наложить образ, изваянный в эктоплазме, на энергетическое тело инкуба. Эту нечисть фиг разрушишь – инкуб сам себе постоянно пищу находит, вот он и будет прекрасным носителем для двойника!
– А зачем ему вообще двойник-то понадобился? – резонно спросил Епископ.
– Это я уже потом понял. Он же неудачник!
– Ну-ка, ну-ка?
– Замухрышка! – поняв, чего от него ждут, злобно принялся перечислять Серсид. – Бабы от него шарахаются! Жена шесть раз на дню разводиться собирается! Теща совсем загоняла! С одной работы вылетел, с другой работы вылетел! Поставили книгами с лотка торговать – ну, что там можно перепутать? Так у него половину книг с лотка сперли!
Как выяснилось, ученик в тихой злобе составил список всех своих поражений, начиная с первых двоек по арифметике. И, начав эксперименты по созданию двойника, имел в виду месть и только месть. Но сам он был хил, слабосилен, неповоротлив. И вскоре он додумался до более подходящего варианта.
В мечтах своих этот деятель представлял себя великолепным красавцем, совершающим безумные подвиги, вроде скачек на неоседланных мустангах и вождения кадиллаков на одном левом заднем колесе, вроде драк одновременно с десятью спецназовцами и покорения голливудских кинозвезд. Но при этом осознавал, что экранные герои плохо вписываются в скромную российскую реальность.
– То, что он из себя выпустил, было на него похоже так же, как я на балерину! – воскликнул Серсид.
Епископ не стал расспрашивать о подробностях, хотя стоило бы. Соотнести момент похищения инкуба «из любопытства» с графиком экспериментов по изготовлению двойника, например…
– Знаешь, чем отличается двойник от тульпы? – спросил Епископ.
– Знаю.
– Он сотворил тульпу?
– Если бы я не наложил то, что у него получилось, на инкуба, это была бы тульпа! – в отчаянии воскликнул Серсид. – А теперь это черт знает что такое! Монстр! Ведь тульпа – это что? Это искусственно созданный образ, который просто не в состоянии вместить психику человека в полном объеме! Двойник – он хоть бледная, но копия, и связь с источником держит. А тульпа – это же что-то совсем новое, и нормального источника больше не имеет. Тот, кто творит тульпу, должен сконструировать ей отдельную психику, причем очень простую…
– Погоди… Это все крайне любопытно! Что же вы, два дурака, сотворили?…
Епископ встал и принялся ходить по кабинету.
– Говоришь, этот твой кретин хотел отомстить всему миру за свои неудачи? Это, значит, первое составляющее тульпы…
– Да если бы он умел! Он даже в детстве никому не мог в ухо заехать, сам признавался.
– Сам – это хорошо. Значит, искал образец для подражания. Искал болванку, из которой можно выточить образ благородного мстителя…
– Эту болванку он мог взять только в телевизоре, – убежденно сказал Серсид. – Когда я увидел, во что трансформируется эктоплазма, то глазам своим не поверил – дядька вдвое больше родного папочки, настоящая горилла!
– И что же ваша горилла натворила?
– Не знаю!
– Ты мне кое-что морочишь, Серсид! – строго сказал Епископ. – Если бы ваш монстр ничего не натворил, ты бы сюда не заявился. А он что-то такое совершил, что тебе теперь страшно Таиру на глаза показаться. И только поэтому ты здесь – потому что только я могу защитить тебя от Таира!
По унылой физиономии Серсида было видно – прямое попадание!
– Ну так чего это ваше чучело натворило?
– Говорю же – не знаю! Он возник, такой дядька в черном, и пистолет в руке – тоже большой, черный…
– Ну-ка, ну-ка!
– И исчез! Я его и видел-то ровно долю секунды!
– Куда исчез?
– Если бы я знал! Но в тот момент, когда он почти растаял, а услышал что-то вроде выстрела! Он там, куда его послал этот идиот, уже нажал на спуск!
Судя по всему, Серсид говорил правду.
– Ни фига себе… – донеслось оттуда, где замерли, слушая эту историю, птенчики.
– Если я правильно понял, – помолчав, подвел итог Епископ, – вы пустили гулять по свету существо, которое ничем не отличается человека, но с упрощенной и искаженной психикой?
– Да у него не психика, а винегрет! Этот козел ведь не мог сосредоточиться даже настолько, чтобы удержать собственный двойник дольше трех секунд. А тут все-таки тульпа. То есть, что-то в ней от гангстера из американского боевика, а что-то – от моего идиота. И, наверно, других примесей тоже достаточно.
– И при этом оно кидается на всех баб подряд. Да-а, конструкция… Что скажете, орлы? Ты?
Это уже относилось к Гамаюну, Алконосту и Сирину разом.
– Этот чудак не вписывается в нашу реальность, – сказал Гамаюн, которого взгляд Епископа выделил первым. – Автор, наверно, очень хотел быть благородным Робин Гудом и покарать всех своих врагов. А какой, к бесу, Робин Гуд в наше время и в нашем пространстве?
– Алконост?
Белобрысый птенчик Алконост задумался.
– Это чучело пойдет к своей школьной училке мстить за двойку по арифметике, но увидит ее и по старой памяти впадет в панику. Скорее всего, убежит. Ведь он одновременно знает, что надо мстить, и помнит, что учительница может нажаловаться родителям! – высказался он. – В общем, от таких противоречий и спятить недолго.
– Хорошая версия! – одобрил Епископ. – Сирин?
– Полностью присоединяюсь к предыдущему оратору! – Сирина вся это история привела в веселое расположение духа. – Шеф, у них обоих получился ходячий винегрет! Совершенно невозможная каша из боевика и труса, сексуального разбойника и импотента! Носитель-то – инкуб! Получилось нереальное…
– Нереал, – раздалось из дверцы.
Епископ обернулся.
– Нереал, – повторил незримый собеседник. – Так его и называйте.
Явить себя слушателям он не пожелал.
– Можно! – одобрил Епископ.
Он побарабанил пальцами по столу.
Птенчики уставились на командита, ожидая приказаний.
– Значит, так… – Епископ задумался, облекая свое решение в слова. – Ты, Серсид, правильно сделал, что пришел. Я тебя пока отсюда отправлю недельки на две, на три. Насчет денег не беспокойся. Сказал, что за инкуба хорошо заплачу, – значит, заплачу. В столице у меня один мастер живет, специалист по защите, поедешь к нему, таким кумполом тебя пришлепнет – Таиру ни в жизнь не пробиться. Сегодня же позвони той тетке, от которой он отцепил инкуба, и возьми координаты дуры, не знающей обращения с куриной лапкой. К ней птенчики Гамаюн с Сирином съездят, поучат…
– Эти поучат… – Серсид покосился на парней.
– Если хватит мозгов – ничего с ней не сделается. Может, даже в салон возьмем. Там она хоть под присмотром будет… Инкуб, говоришь?
Епископ негромко рассмеялся.
И ответило ему не то чтобы эхо… Эхо – оно без эмоций. А смешок, раздавшийся в ответ, был довольно-таки зловещий. Но Епископа это, кажется, лишь обрадовало.
Незримый собеседник уловил его мысль, только зародившуюся, и додумал ее до конца.
Глава десятая.
Как Василий Горчаков отважно вступился за оскорбленных и униженных
Внимательно прочитав Васькину инструкцию к «Шамбале-Плюс», Таир повернулся ко мне.
– «Ориентировать строго в направлении северо-запад – юго-восток и юго-запад – северо-восток» – прочитал он горчаковское измышление. – Что имелось в виду – углы или стороны?
Честное слово, я не сразу понял, что речь идет о деревянной подставке!
– Углы, – ответил я, потому что нужно было хоть как-то ответить.
– Интересно, – сказал Таир. – Это же прямоугольник с соотношением сторон примерно два-полтора. Если два угла будут сориентированы правильно, то остальные два покажут непонятно куда, и конструкция не будет работать.
Я молча молил всех святых, чтобы поскорее прибежал Васька. Неужели он для такого случая не поймает такси?
– Кроме того, с какого места взят гравий?
Это я знал точно – из-под будущей автостоянки. Но говорить такое магу было как-то неловко.
– Гравий сей доставлен по особым каналам… – и тут меня под внимательным взглядом Таира неслыханно понесло. – Как на улице было на Владимирской, да супротив магазина трикотажного, там равняли земельку добры молодцы да на тех ли на железных на бульдозерах!… Устилали земельку добры молодцы все каменьями округлыми да серыми…
Я зажал себе рот, но оттуда вырывались звуки, совершенно против моей воли складываясь в слова:
– … и ходил по те каменья добрль-рль… мо… ло… дец… по… про… званию!… Брль-рль… горь… Пет… ро… брль-рль…
– Очень приятно, Игорь Петрович, – вежливо сказал Таир. – Каналы действительно особые. Этот гравий взяли в карьере, расположенном в довольно скверном с точки зрения биоэнергетики месте, как раз над смещающимся разломом земной коры. С точки зрения коррекции кармы он совершенно бесполезен, но хорошо принимает и исполняет охранные наговоры.
Я смотрел на него, понимал, что он еще совсем мальчишка, даже не пытающийся притвориться взрослым, одна эта черная майка восемьдесят восьмого размера чего стоила, и, к стыду своему, начинал тихо ненавидеть.
И он тоже не от горячей любви ко мне изъяснялся с такой ядовитой и одновременно ледяной любезностью.
– Насколько я понимаю, каждый может прийти сюда, заказать кармоочиститель и приобрести его, – Таир еще раз просмотрел всю Васькину липовую документацию. – Ну, допустим, я хочу приобрести. Сколько он стоит?
– Сейчас, – сказал я, быстренько просматривая свой комплект бумажек. – Он стоит, стоит…
И тут я понял, до какой степени мы с Горчаковым не вписываемся в этот проклятый капиталистический мир! Васька забыл указать в документации цену, а у меня не хватило ума и деловой хватки, чтобы заметить этот промах.
– Я первый день работаю… – забормотал я. – Сейчас придет шеф, он в курсе, подождите немного, я только по технической стороне…
– Очень хорошо, – заявил Таир. – Я охотно обожду вашего шефа. Будьте настолько любезны, прекратите прием посетителей, пока он не явится. Мне было бы неприятно вмешиваться в процесс.
На оборотной стороне инструкции я начал было писать слово «Прием», но фломастер завис в воздухе. Прием – что? Закрыт? Прерван? Может быть, и не прием вовсе, а я ушел на базу?
Поняв мои мучения, Таир подошел, отнял у меня фломастер и на другом листе вывел «ИНВЕНТАРИЗАЦИЯ».
– Кнопки найдутся? – спросил он.
Кнопок, конечно же, не было. Тогда он прицельным взглядом выловил в Васькиной конструкции кусочек скотча, которым удерживалась металлическая сетка, отлепил его и сам приспособил «ИНВЕНТАРИЗАЦИЮ» по ту сторону двери. После чего сел на гостевой стул, достал из кармана книжку и принялся читать с таким видом, будто пережидает очередь в паспортном отделе домоуправления.
Надо отдать Ваське должное – примчался он оперативно. И вошел в кабинет с большим достоинством.
Таир уставился на него с большим интересом.
– Так это вы, – сказал он, вставая. – А я думаю – у кого хватило смелости расположиться прямо в Доме колхозника? Ваше изобретение?
Таир показал на «Шамбалу-Плюс».
– Мое, – спокойно отвечал Вася. – Ничуть не хуже, чем тот веник, которым чистят карму в «Древнерусской школе ведической реабилитации». И выглядит гораздо солиднее.
– Они чистят карму веником? – в изумлении переспросил Таир.
– Во всяком случае, мне так показалось.
– Вот бездари!
Васька был великолепен – холоден, как айсберг. Даже Таир посмотрел на него с некоторым уважением. А я – так прямо наслаждался. Поединок двух айсбергов! Не каждый день такое увидишь.
– Значит, вы пришли убедиться, что мы торгуем качественным товаром и клиенты довольны? – поинтересовался Вася. – Очевидно, вы хотели бы также знать, сколько аппаратов продано к сегодняшнему дню и каково наше финансовое положение?
Он всем видом давал Таиру понять, что принимает его за посланца той магической мафии, которая контролирует все гадальные салоны города.
– Я не сомневаюсь, что финансовое положение у вас великолепное, – в тон ему отвечал Таир. – Но что вы будете делать, когда автостоянку заасфальтируют и вы лишитесь гравия?
– Хороший вопрос, – согласился Вася, подошел к столу, пнул меня в бок так, что я буквально слетел со стула, и сам занял мое место. – Я полагаю, в городе еще будут открывать новые автостоянки. Гравий будет в избытке.
Я оценил Васькину тактику – он сейчас сидел, а Таир перед ним стоял. Как мальчишка! Языкастый, злобный, но – мальчишка.
– С ксероксом вы тоже трудностей не испытываете, – Таир показал инструкцию к кармоочистителю. – Солидное место, необычный товар – вам и карты в руки. Кстати – вы подбираете тексты в соответствии со знаком зодиака или с фазами луны?
И тут мой друг лопухнулся. Я предупреждал его, что терминологию нужно зазубрить, но он почему-то решил, что это моя задача, а его башка предназначена для более важных дел.
– Тексты коррегирующих заклинаний мы предлагаем в соответствии со знаками зодиака, – весомо сказал он.
Слово «янтры» у Васи в голове почему-то не укладывалось.
– И сколько же стоит аппарат вместе с матобеспечением? – задал Таир тот вопрос, на который я не смог ответить.
– Шестьсот сорок рублей, – бодро отрапортовал Васька. Ни с того ни с сего.
– А за неделю вы планируете продавать их по меньшей мере пятнадцать-двадцать штук? – уточнил Таир.
– Допустим.
О-о, что это было за противостояние! Я ощущал в кабинете аромат сверкающих молний!
– Если шестьсот сорок помножить на сто штук в неделю и еще на четыре недели, то сколько же это получится? – как бы сам себя спросил Таир.
Тут Васька прокололся во второй раз. У него не было и не предвиделось карманного калькулятора, и он тем же фломастером, которым Таир изобразил «ИНВЕНТАРИЗАЦИЮ», принялся выписывать цифры в столбик. У него получилось двадцать пять тысяч шестьсот рублей. Он вывел эту страшную цифру – и сам удивился.
– Под тысячу долларов в месяц? – прочитав цифру вверх ногами и сразу ее конвертировав, удивился Таир. – Что-то маловато. Если посчитать аренду кабинета в таком престижном месте и оплату сотрудников…
Я сунул нос в расчеты. Оказалось, Васька потерял один ноль, и не тысячу, а все десять тысяч мы могли иметь с древних телевизоров и кучи гравия!
Судя по всему, рот у меня не то что открылся, а даже распахнулся. Десять тысяч! По пять на рыло!
– Так я и думал! – сказал Таир, глядя уже не на Ваську, а на меня. – Можно сказать, золотое дно.
– Так мы и думали, – хладнокровно подтвердил Вася. – Ну как, поговорим о материальной стороне дела? Сколько салон «Инферналь» должен ежемесячно отстегивать, чтобы на него не напускали фининспекцию и не будили полтергейста?
Он вел себя так, словно Таир и был той магической крышей, которая насылает на непокорных полтергейсты. И по его закаменевшей роже трудно было понять – действительно он так считает, или из каких-то тактико-стратегических соображений выделывается под бизнесмена, а вопрос о причастности Таира к инкубам почему-то решил не задавать. Но ведь только ради этого мы затеяли всю аферу с «Инферналем»!
Таир, стараясь выдержать достоинство, все же смотрел на Васю с интересом. Очевидно, не ожидал, что мы до такой степени в курсе дела. Ну что же, у вас, магов, свои способы, у нас – свои…
Я сидел в углу, всем видом показывая – не боюсь и бояться не собираюсь.
– Вы хотите, чтобы я назвал конкретную сумму? – осведомился Таир.
– Процент, – поправил Вася. – И прошу учесть, что салон – новый, стабильной клиентуры пока не имеет и промышленное производство кармоочистителей модели «Шамбала-Плюс» тоже еще не налажено. Вручную мастерим и регулируем при помощи коррегирующих…