– Можешь составить не просто список салонов, а выстроить оптимальный маршрут? Чтобы мы часа за три их пробежали?
– Бегать-то зачем? – насторожился Игорь.
– Затем, что по телефону и соврать недолго. Это во-первых. А если он в салоне трудится под какой-то другой кликухой? Это – во-вторых. Ну так выстроишь маршрут?
– Ладно…
Глава восьмая.
О том, каким образом в газете «Асмодей» появилось объявление салона «Инферналь», и кто явился проверить ловушку
Я не выдающийся географ, однако на маршрут у меня ушло только пять минут – почему-то почти все салоны разместились в центре города.
– Готово? – спросил Васька.
– Адрес первый – улица Кирова, сорок один – а, – прочитал я в блокноте.
– Это в трех шагах.
Мы вышли из ментовского управления, двинулись по Малой Артиллерийской, свернули направо, пересекли Пушкинскую и через квартал оказались на улице Кирова.
– Уж как шли два дородных добрых молодца воевать с колдунами заморскими, по салонам колдуны позапрятались, телефоны отключили мобильные, понабили себе пивом холодильники и сидят, пиво пьют да беды не ждут! – прямо по ходу действия слагал я былинные стихи. – Подходили два дородных добрых молодца…
– Ты за себя говори, какой я тебе дородный, – огрызнулся Васька. И вот всегда он так – лишь бы настроение испортить и стих поломать! Тридцать девять, ага, сорок один – а… Стоп!
Первый этаж дома целиком занимал огромный хозяйственный магазин.
– Это что, вертеп черной магии? – строго спросил Вася.
Он имел в виду – не перепутал ли я в очередной раз какие-то цифры. Но в блокноте было написано именно так. Строение за номером сорок один-б вообще отсутствовало. И даже хуже того – сорок третьего дома в природе не было, а сразу шел сорок пятый.
– Ну, если Астралон принимал в кафе «Анжелика», то почему бы этой древнерусской школе не сидеть в хозяйственном магазине? – предположил я. – Магические средства борьбы с мухами, клопами, тараканами и так далее?…
– Надо посмотреть с другой стороны, – решил Вася.
С изнанки дом имел подъезды для жильцов, расположенные на пандусе, и туда же выходили, как мы догадались, двери магазинных складов и прочих засекреченных помещений. Мы залезли на пандус и пошли вдоль стены, тщательно идентифицируя каждую дверь.
Как ни странно, оба мы с Васькой оказались правы. Он – в том, что первый пункт маршрута следовало искать с другой стороны, я – в том, что он угнездился в магазине. То есть – арендовал помещение в подвале. Вывеска была темного металла, скромная, элегантная, и своим видом как бы говорила – нам не нужна яркая реклама, нас и без нее все знают и любят!
– «Древнерусская школа ведической реабилитации», – Васька прочитал вслух вывеску и посмотрел на меня. – Вроде бы с одной стороны – магия, а с другой – на науку похоже. Рискнем?
– Рискнем!
Я чувствовал совершенно неожиданное и неподходящее возбуждение. Как будто на свидание с общедоступной девицей намылился!
Мы спустились в полуподвал и вошли в просторную комнату. Она чем-то смахивала на школьный кабинет гражданской обороны. Стены были нейтрального цвета – светлого хаки, по ним висели плакаты, изображающие человека с чакрами, причем выполненные вручную и раскрашенные, надо думать, гуашью. Висели мандалы, опять же кустарного производства, висели гималайские пейзажи – хоть к этим я не мог бы придраться, репродукции Рериха из какого-то солидного журнала.
А прямо напротив двери сидел за столом крупный стриженый парень в белом халате и радостно на нас пялился. Судя по всему, он охранял дверь во внутренние покои.
– Добрый день, – сказал Вася. – Нам сказали, что тут принимает специалист по имени Таир. Он занимается…
– Знаю, знаю Таира! – воскликнул, вскакивая, этот сияющий привратник. – Таир у нас бывает регулярно! Мы сотрудничаем! Он работает в рамках нашей школы и делает то же самое, что мы!
Рожа у Васьки невыразительная, но сейчас на ней было-таки выражение.
– Нас дурят! – говорила эта рожа. – Ну-ка, что дальше будет?
А дальше было вот что – привратник устремился к нам и обежал нас обоих чуть ли не рысцой.
– Грязноватая карма у вас, грязноватая! – сообщил он голосом дореволюционного врача-оптимиста, только обращения «батенька» недоставало. – Но это мелочи! У нас работают замечательные дипломированные корректоры кармы! Почистим вам карму, почистим, будет как новенькая! Могу прямо сейчас начать…
Он посмотрел направо и налево, как бы в поисках орудия коррекции кармы. И мы с Васькой невольно повернули головы туда и сюда.
Тут мы и увидели стоявший в углу большой желтый веник. Полутораметровый – не меньше!
Уставились мы на него все трое.
И двое из нас вообразили себе картину – как нас охаживают этим веником, а потом им же на совочек сметается грязь, вытряхнутая из нашей кармы!
Опомнились мы уже на улице.
Никогда я не видел, чтобы Васька так ржал. Для работника органов это было вовсе неприлично. Он даже скрючился, он даже тихо ойкал, пытаясь привести себя в чувство, но не помогало.
– Пошли! Пошли отсюда! – шептал я, как будто тот дурак в белом халате мог выскочить с веником наперевес.
– Не мо-гу… – отвечал Васька.
На нас уже стали оборачиваться прохожие.
Вдруг он резко выпрямился, собрал раскисшую от смеха физиономию, три раза вздернул голову с каким-то странным бульканьем, идущим из горла, как если бы пытался проглотить остатки смеха, и резко выдохнул.
Теперь это был обычный, строгий, сдержанный Вася Горчаков.
– Ну? – спросил он сурово, как будто это не он, а я сейчас ржал самым непотребным образом. – Что у нас дальше по списку?
– Салон «Калиостро», – сверившись с блокнотом, сообщил я.
В салоне нам сказали, что Таир вышел на минутку, но нас могут записать на прием. Сто рублей – полчаса, деньги – вперед. Если же мы не возражаем против знаменитой Элеоноры, наставницы Таира, то сеанс обойдется в сто двадцать рублей, и – как нам повезло! – она именно сию минуту свободна.
«Кассандра» работала несколько честнее. Там сразу сказали, что Таир у них не трудится. Больше не трудится. Им неприятно говорить плохо о бывшем коллеге, но Таир повел себя некорректно по отношению к посетительнице и был уволен. А «Кассандра» соблюдает безукоризненную магическую этику: в чем мы и можем убедиться, если позволим раскинуть для себя карты Таро.
И дальше все шло в том же духе. Таира знали, Таира уважали, Таира ненавидели – но не закладывали!
– Пункт следующий – пельменная! – решил Вася, когда мы вышли из «Медеи». Там как раз зашла речь об астрологической диете.
Мы люди простые, пшеница, пророщенная в полнолуние, – это для нас слишком сложно. Вот двойная порция пельменей – это понятно, приятно и даже полезно после общения с гадалками.
– Кажется, я их раскусил. Давай рассуждать логически! – Васька действительно имел такое намерение, я видел это по глазам, но кто мог поручиться, что через три с половиной минуты я не собью его с толку и мы не займемся какой-то алогичной ерундой?
– Давай! – тем не менее сказал я, подцепляя вилкой разваренный пельмень и, конечно же, роняя начинку.
– Эти проклятые маги друг дружку не сдают – так?
– Так!
– Астралон теперь вообще нос из дому высунуть боится – так?
– Так!
– А почему боится? Ну? Ладно, не мучайся – потому что они таких вот индивидуалов не любят. Если ты – маг, то будь добр работай в салоне и три четверти выручки отстегивай хозяину! Так?
– М-м-м…
– А ты думаешь, маги в смысле финансов чем-то от прочих бизнесменов отличаются? В общем, мы открываем индивидуальное магическое предприятие. Называем его как-нибудь инфернально – и пусть оно будет ловушкой! Примерно через два дня к тебе кто-нибудь туда наверняка пожалует с инспекцией. Мы его возьмем за жабры – и тогда наверняка выясним про Таира.
Так я и знал!
Как фантазировать на магические темы – так Васька, а как сидеть одному в дурацком салоне и ждать деда с полтергейстом – так я!
– И что же мне прикажешь там делать? Раскидывать карты на суженого-ряженого? Искать по фотографии сбежавшего мужа? Привораживать женихов?
Васька посмотрел на меня с большим сомнением.
– Лично я бы не доверил тебе привораживать жениха… Ты прав. Нужна какая-то другая деятельность, где тебя не раскусят в первые же пять минут.
– А почему это меня непременно должны сразу раскусить? – в конце концов, это было даже обидно!
– А потому, что ты – монолог ходячий. Ты не клиента будешь слушать, а сам себя. Но клиент не обязан сидеть сорок пять минут по стойке смирно и смотреть тебе в рот.
Намек на школьную карьеру? Ну, ладно. Я незлобив, аки агнец, но от таких комплиментов и у агнца могут вырасти клыки и когти.
– Он тебе платит деньги, за то, чтобы ты его выслушал, – неумолимо продолжал Васька. – И потом, эти дамы, которые шастают по гадальным салонам, сами уже в чем-то разбираются. А нам нужно продержаться до тех пор, пока нами заинтересуются настоящие маги. Те, которые собирают дань. Вот с ними я и попробую договориться. Ну, хотя бы два-три дня! Иначе до Таира не добраться.
Следователь Горчаков задумался. Если со стороны посмотреть – скромный герой сыска планирует в одиночку захват крупной банды наркодилеров. Такая у него благородно-озабоченная физиономия.
– Все очень просто! – воскликнул Васька. – Заодно и разбогатеем. Помнишь корректоров кармы?
– Забыть сие невозможно! – и я руками показал, что действительно невозможно.
– Помнишь этого амбала, который грозился нам карму почистить?
– Веник тоже помню.
– Так вот, ты будешь сидеть и торговать кармоочистителями, – твердо объявил Васька.
– Чем-чем?
– Кармоочистителями. Ну, возьми полированную дощечку, закрепи на ней камушек… – Васька обмакнул зубец вилки в сметану и принялся рисовать на краю тарелки. – Проволочную сеточку сверху. И, вот так, север, юг, запад и восток.
Сметанная мазня меня как-то не вдохновила.
– Инструкцию отшлепаем на ксероксе, – деловито фантазировал Васька. – Принести домой, сориентировать по сторонам света и на ночь ставить у изголовья, причем раз в две недели поливать соленой водой…
– Чушь какая-то! – возмутился я. – При чем тут соленая вода?!?
– Чем круче чушь, тем охотнее купят, – возразил практичный Васька. – Подумай сам – никуда ходить не надо, никому душу наизнанку выворачивать не надо! Поставил кармоочиститель на полочку – и живи себе спокойно! Если покупают всякие биокорректоры, которые в лучшем случае нормализуют давление, то кармоочиститель с руками оторвут! Мы еще будет индивидуально подбирать камень, древесину для подставки и наклон сеточки!
Он был прав.
– А что мы скажем фининспекции?
– До этого дело не дойдет.
– Дойдет! – злорадно пообещал я. – Потому что этот кармоочиститель действительно будут покупать! И мы привлечем к себе совершенно ненужное внимание! В смысле – не магическое!
– Это я беру на себя, – помолчав и, очевидно, просчитав, кого придется подключать к делу, сказал Васька.
И я поплелся в «Асмодей» давать объявление.
Выглядело оно так:
...«Салон практической карматерапии „Инферналь“ предлагает чистку кармы первичную и вторичную.
Работы производятся на дому у клиента.
В особо сложных случаях устанавливается кармоочиститель модели «Шамбала-Плюс» с корригирующими янтрами.»
К этой ахинее прилагался телефон Васькиного мобильника.
Васька же сбегал в агонизирующую комиссионку и взял там древний телевизор, из полированных боков которого и блестящих потрохов вполне можно было смастерить вышеуказанный кармоочиститель – если только я буду столь любезен, добегу до строящейся автостоянки и принесу кило два крупного гравия.
Я был настолько любезен, а он соорудил штуку, достойную какого-нибудь Авиценны или Раймонда Луллия – мне страшно хотелось назвать ее астролябией, но я никак не мог вспомнить облик настоящей астролябии, да и Васька, будучи спрошен, увильнул от серьезного ответа.
Более того – он где-то разжился старой вывеской и вставил под стекло изготовленное на принтере название нашего салона, украшенное найденными в компьютерных недрах фигурками – кошками и почему-то лошадками.
На следующий день, убедившись, что я имею достойный вид и штаны на мне скучные, а не мои любимые лиловые, Васька сунул кармоочиститель в большой пакет и повел меня, как Сусанин, и привел к Дому колхозника, и сказал мрачно:
– Здесь!
– Солидно! – в ужасе согласился я. Этот дом приютил серьезных людей и серьезные фирмы, у меня тут основательные знакомые, даже редакция городской вечерки – и та снимает здесь четверть этажа. И вот куча уважаемых мною людей увидит меня в кабинете под вывеской «Инферналь», с останками телевизора, увенчанными кучей гравия!
– Ты, главное, все время своди разговор на эту дуру, – повторял, внедряя меня в совершенно пустую комнату, Васька. – Сделай так, чтобы клиент сразу захотел ее приобрести, заполни заявку и потом скажи, что товар будет через три дня чартерным рейсом из Шамбалы.
Стоило мне открыть рот насчет заявок, как он из того же пакета достал стопку бланков. Отдельно лежали инструкции к кармоочистителю. Надо полагать, часа два человек сочинительством занимался и ксерокс насиловал.
– И долго мне тут сидеть? – тут я сообразил, что сидеть-то как раз и не на чем. Вернее, мне – есть на чем, от природы есть. Но что подставить снизу?
– Я на три дня договорился, – сказал Васька. – Ребята все равно еще только переселяются. Ну, на четыре. А потом поставят сюда нормальную мебель – и придется тебе выметаться.
– Ковер будет?
– Зачем тебе ковер?
– Сидеть по-турецки!
Васька задумался. Какие-то его приятели временно пустили нас в свой новый офис, только что после ремонта, на двенадцатом этаже, даже позволили перетащить в эту комнату телефон. Предыдущие владельцы оставили какую-то рухлядь – но она была безжалостно выброшена. А вести прием там, где не на что посадить клиента, да еще держать при этом в руках кармоочиститель весом в пять кило, – извините, как-то оно не того…
– Бомбоубежище! – сообразил Васька. – Сейчас позвоним завхозу, и нам доставят оттуда какой-нибудь старый стол. С двумя стульями. Больше тебе на надо. Скажешь, что заказана мебель во Франции, вот-вот приедет.
Впечатление завхоз Алексей Степанович Петраков произвел блистательное – монументальный дедушка в безупречно отутюженном костюме. Я сразу представил себе свою бабушку – с каким бы наслаждением она наглаживала брюки солидному дедушке! При виде моих джинсов она бормотала и чуть ли не отплевывалась. Особенно – лиловых… Должно быть, Петраков имел хозяюшку Петракову, которая по меньшей мере сорок лет его обихаживала. Честное слово, было что-то трогательное в такой аккуратности!
Мы попытались увязаться за ним в подвал, чтобы самостоятельно притащить мебель, но завхоз был категорически против.
– Это же бомбоубежище! – воскликнул он, воздев указательный перст.
Мы переглянулись – ну, классический забытый часовой! И доверили ему выбор канцелярского стола с прочими компонентами.
Через два часа у меня имелось все необходимое. Завхоз взял двух грузчиков из местной столовки и оборудовал «Инферналь» в жутковатом стиле пятидесятых годов.
Реклама в «Асмодее» выходила только на следующее утро.
Примерно к обеду я, побегав по заданиям и сдав кое-какие снимки, связался с Васей. Пришлось бежать к нему за списком посетителей, которых с утра позвонило и записалось на прием аж семь человек. Но среди них не было тех, кого мы ждали.
Я умаялся заполнять заявки на кармоочиститель. Кроме того, я на свой страх и риск вписывал пожелания клиентов. Они касались размеров «Шамбалы-Плюс», а одна тетка спросила, нет ли наручного варианта. Я пообещал. Другая поклялась, что муж ей смастачит то же самое – а от нас ей требуются только корригирующие янтры, причем бесплатно. Чтобы поскорее от нее избавиться, я спросил ее знак зодиака, взял бумажку и принялся писать.
Обычно я легко вспоминаю всякую латинщину, но в тот единственный раз, когда она действительно потребовалась, память забастовала.
– Haurit aquam cribro, qui discere vult sine libro, – с грехом пополам вспомнил я. Фраза была хорошая, даже с рифмой. Я посмотрел на замершую в ожидании тетку и вдруг понял, чем ее еще нужно осчастливить.
Следующая янтра была такая: salus patriae suprema lex est.
– Повторять по десять раз утром перед завтраком и вечером после ужина, – велел я.
– В полнолуние тоже?
– В полнолуние – по восемь раз.
На том и расстались.
Далее по списку за номером шестым шло некое существо, чью фамилию я даже не пытался выговорить. Очевидно, Вася записал ее в четыре приема. А на бумаге это выглядело так: Жилиналинаунаускайте.
– Входите! – окончательно вжившись в образ корректора кармы, крикнул я.
И вошла женщина, чье уникальное безобразие я уже однажды отметил.
Это была Леонтина, переводчица с языка «Т-т-т!»
Поскольку я сидел в белом халате и шапочке (не хуже, чем тот жизнерадостный болван в Древнерусской школе ведической реабилитации), то Леонтина не сразу узнала меня. Естественно, она пришла не покупать «Шамбалу-Плюс», а в поисках безопасности.
– Я подумала – если «Инферналь» снимает помещения в Доме колхозника, то тут у него надежная крыша, – после некоторых реверансов призналась она. – Мы бы могли работать в вашем помещении хоть рано утром, хоть поздно вечером, и платить вам разумный процент. Мы уже раскручены, – и она полезла в сумку.
Я думал – за деньгами, но она достала папку с газетными публикациями. Оказалось, глухонемой Имант в нашем городе – личность известная. И люди к нему ломятся. Тут возразить было трудно – я сам это видел.
Очень не хотелось признаваться Леонтине, что «Инферналь» родился на свет вчера и обречен скончаться в идеальном случае сегодня вечером, ну а если не повезет – денька через два. И вдруг меня осенило!
– Я бы хотел проверить, как работает ваш ясновидящий, – деловито сказал я. – Мы наше дело только начинаем, и не хотелось бы с первых шагов позориться.
– Разумеется! – воскликнула она. – Мы сейчас же придем!
Стоило ей закрыть дверь, как я набрал номер Бояринова.
Бабушка его хорошо вразумила – он действительно понял, что мы с Маргаритой в последние месяца четыре даже издали друг друга не видели.
– Синицын, – представился я. – Ну, как?
– Никак.
– Я узнавал по своим каналам, – произнеся эти важные слова, я даже развалился на канцелярском стуле, опершись лопатками о спинку. – Я же вам говорил, что у меня друг работает в городском управлении милиции. Ни в городе, ни в области не было такого несчастного случая, чтобы пострадала девушка шестнадцати лет, с длинными темными волосами. Венерический диспансер тоже вне подозрений. А в инспекции по делам несовершеннолетних сказали, что она, видимо, связалась с кем-то из крутых, ну, подружились, ну…
Инспекторша, которая объясняла Ваське ситуацию, выразилась простенько, но по существу:
– Нашелся крепкий парень при деньгах, как следует уложил ее в койку, и ей это дело понравилось. Сколько пропадает, неделю? Ну, еще денька через три опомнится, посмотрит на календарь и соблаговолит позвонить домой.
С одной стороны, меня это успокоило, но с другой…
Маргарита, нежная девочка, которой я читал стихи (и она ведь мне стихи читала!), такая трогательная в своей короткой юбочке, с такими распахнутыми глазищами – и в чьей-то постели? Margaritas ante porcos…
Конечно же, я хотел, чтобы однажды она оказалась именно в моей постели. Но года через два… женой…
Ох!…
– Жена отпросилась на работе и ходит по городу, как сумасшедшая, – сказал Бояринов. – Ей кажется, что так она ищет дочку. Что делать – не представляю.
– Я представляю. В городе есть один ясновидящий. У него действительно способности. Я покажу ему фото Маргариты.
Я помолчал – пусть спросит, откуда у меня это фото. Скрывать нечего – на пикнике я снимал весь класс и извел две пленки в надежде на один необходимый мне кадр. Он не спросил – как будто давал мне понять, что вся та дурацкая история сейчас не имеет абсолютно никакого значения.
– Ясновидящий? – я думал, что он сейчас объявит себя потомственным атеистом в сороковом колене, но, если даже это было так, не о своей идейной чистоте беспокоился Бояринов. – Знаете что – пусть при этом будет жена. Или нет…
– Да жива Маргарита, жива! – заорал я в трубку.
И тут дверь открылась.
На пороге стоял среднего роста темноволосый парень. В черных штанах – я бы сказал, с барского плеча, да только штаны – они совсем с другого места, в черном свитерке, худощавый, с внимательными глазами.
Он так на меня посмотрел, как будто спросил:
– Ну и кто же ты такой, продавец «Шамбалы-Плюс»?
Я не хотел класть трубку, но я ее положил.
Парень, не здороваясь, подошел к столику, где торчал наш кармоочиститель, потрогал пальцем гравий, взял лежавшую рядом инструкцию и с большим интересом принялся ее читать.
После того, как он с меня перевел взгляд на «Шамбалу-Плюс», ощущение было такое, будто меня на минутку придавили надгробной плитой, а потом ее приподняли.
Я схватил телефонную трубку и набрал номер.
– Горчаков на проводе, – раздался суровый Васькин голос.
– Чеши сюда немедленно, – напрочь позабыв про все пароли и тайные знаки, выпалил я.
– Маги прибыли?
– Хуже! То есть – лучше!
Парень повернулся ко мне, и я замер с трубкой.
– Таир?! – воскликнул на том конце провода Васька.
Но я даже не мог сказать «да»…
Глава девятая.
О том, как некий загадочный Епископ поспешно натягивал штаны, разбирался с кражей инкуба и придумывал название для монстра
Большой желтый веник, стоявший в Древнерусской школе ведической реабилитации, вовсе не был единственным средством выколачивания кармической и финансовой грязи из посетителей. Как и блистающее чистотой и пустотой помещение – единственным, где велась магическая деятельность.
За приемной и большим кабинетом, где проводились лекции по астрологии, нумерологии, кармадиагностике, женской приворотной магии и прочим дисциплинам, были еще комнаты, наводившие на мысль о четвертом измерении: глядя на дом снаружи, трудно было предположить, что внутри – такое необъятное пространство. Но, возможно, четвертое измерение объяснялось всего лишь дверью, пробитой между двумя подвалами…
Под низкими сводами благоухало эвкалиптом. Двое мужчин, завернутых в радужные махровые простыни, попивали из высоких стаканов легкое золотистое вино и наслаждались так, как только может наслаждаться потомственный горожанин, ускользнувший на полтора часа из когтей своего бизнеса, растворением в тепле и аромате финской бани.
А финская баня – это, доложу я вам, хитрая штука. В нее нужно уметь вовремя входить, чтобы перепуганный жаром организм не запер на амбарный замок всю избыточную воду, а принялся блаженно отдавать ее, как бы приговаривая: «Ох, как сладко потеется!…»
Двое мужчин вошли вовремя – пока жар не достиг и сорока градусов. Они неторопливо размякли на свежеоструганных досках, покрытых высушенными на ветерке и потому благоуханными простынками. А потом, продолжая беседу, вышли насладиться прохладой предбанника, где уже было сервировано все необходимое.
– А ты посчитай, Епископ, – говорил один, причем говорил лениво, даже благостно, даже несколько мечтательно. – Ты вот посчитай: если мы раньше брали за гороскоп двести, так ведь и работа соответствовала. С одними таблицами эфемерид намучаешься… Мне Астралон показывал – это же с ума сойти можно, если по-честному все выстраивать. А теперь, когда ребята скачали с диска программу, натальная карта прямо сама на монитор выскакивает. Твои птенчики такие гороскопы лепят – даже они! Процесс упростился – так?
– Но они-то не знают, что процесс упростился, – возразил названный Епископом, внушительный, с горбатым носом и залысинами, смахивавший на Мефистофеля, но на Мефистофеля кавказского разлива. Впрочем, и тяжеловат он был для верткого беса, и усы на нем росли уж чересчур пышные…
– Но мы-то знаем. И вот, с одной стороны, себестоимость гороскопа резко снизилась. Более того – обучить этому делу можно любую девочку за два часа. А с другой – женщины, которым настоящий гороскоп не по карману, читают всякую чушь в газетах, и этого им вполне хватает. Знаешь эти короткие инструкции: Овен на следующей неделе должен экономить деньги, а Скорпион – сделать ремонт в ванной… Так не разумно ли будет снизить цену на гороскоп вдвое? Мы привлечем толпы женщин…
– Не привлечем, – сказал Епископ, – а только уроним авторитет солидного и правильно составленного гороскопа. Вот только что он стоил от двухсот и выше, над ним трудились специалисты, и вдруг он уже стоит сто или даже восемьдесят? Женщины сразу скажут – подделка, халтура, вымогательство и мошенничество! Ты же не будешь им докладывать про компьютерную программу?
Еще некоторое время собеседники препирались о стоимости заказного гороскопа, пока сторонник удешевления не перешел к конкретным цифрам.
– Ты вспомни, сколько нам давал «Калиостро» в позапрошлом году, а сколько дает сейчас?
– Но в «Гитане» все идет по-прежнему.
– Ты уверен? А я знаю, что они просто не хотят портить отношения и отстегивают нам прежний процент с большим напрягом. То же самое в «Кассандре» и «Медее».
– Не все ли тебе равно? – удивился Епископ. – Пусть только попробуют не отстегивать – Эфраима напущу.
– Эфраим уже замучался за Астралоном гоняться.
– Астралона мне жалко, веришь? – проникновенно спросил Епископ. – Но кто же виноват, что он у нас маг-теоретик? Все читал, все знает…