Волвертон Дэйв. Мой путь в рай

фильмы - фильмы, в которых показано, как дети упражняются с машинами на
воздушной подушке и с лазерными ружьями. Завала стоял неподвижно.
- Ну? - спросил Гарсиа.
Завала распрямился.
- Я знаю... - сказал он, как будто всю душу вкладывал в слова, - я
знаю, что это волшебный мир, что в нем есть духи! - Должно быть, на наших
лицах отразилось недоумение. - У меня есть доказательство! - закончил он.
- Ну, давай это доказательство! - сказал я.
- Я знаю, в это трудно поверить, но когда-то я был как вы - искал
ответа на вопросы, у которых нет ответа, пытался постигнуть непостижимую
вселенную. - Завала взмахнул рукой, словно одним этим жестом описал всю
вселенную.
- Это было до того, как социалисты напали на Колумбию. Мне тогда было
шестнадцать лет. Я хотел жениться на девушке из Трес Риос и заработать
немного денег, чтобы мы могли купить землю. Я отправился в Буэнавентуру и
получил работу на корабле, китайском сборщике планктона.
- Мы должны были плыть к берегам Антарктиды и там собирать планктон, но
корабль по пути втягивал все: бревна, медуз, водоросли, мусор. Моя работа
заключалась в том, чтобы разбирать это, мусор бросать на транспортер,
который снова выбрасывал его в море, а рыбу отправлять на обработку.
- Мы проплыли всего три дня и находились к югу от Чимботы, когда я
нашел это... - Завала смолк.
- Что? - спросил Гарсиа. - Ты нашел духа?
- Ты не поверишь, если я расскажу, - ответил Завала.
- Ты нам никогда не лгал, почему мы тебе не поверим? - спросил я.
Завала обдумал мои слова.
- Мы наткнулись на большое поле красных водорослей. И в клубке
водорослей я кое-что нашел. Вначале я решил, что это большая морская
свинья, и обрадовался, потому что уже много лет никто не находил больших
дельфинов. Длинная, серая, с большим хвостом. Но когда я отбросил
водоросли, то увидел голову и грудь женщины! Это была сирена. Кожа у нее
светло-голубая, волосы светлые, длинные тонкие руки с перепонками между
пальцами. А вот здесь, - он пальцем показал себе под горло, - жабры, белые
жабры, в виде веера, как у саламандры. Она была мертва уже несколько дней,
и рыбы выели ей глаза. Но несмотря на это, она была... прекрасна.
Удивительна. Совершенна. - Завала взглянул на нас и, чтобы убедить,
добавил: - Я знаю, что видел!
Гарсиа смущенно улыбнулся.
- Итак, ты видел сирену. Возможно, - снисходительно сказал он, - но как
это доказывает существование духов?
Очевидно, он не поверил Завале. Но искренность Завалы убедила меня, что
он говорит правду.
Завала пришел в сильное возбуждение. Говоря, он размахивал руками.
- Разве вы не понимаете? Это доказывает, что на Земле есть колдовство.
И если это волшебное существо тысячи лет жило на земле, откуда мы знаем,
что не существуют и другие? Магия повсюду! Но наши мозги не в состоянии
воспринять ее, и потому мы лжем, чтобы сделать вид, что все понимаем! Вы
должны только ощутить внутри себя, тогда вы не усомнитесь в существовании
духов.
Я спокойно ответил:
- Есть вполне логичное объяснение того, что ты видел.
- Что? - Он сжал зубы.
- Ты видел химеру. Ведь это вблизи чилийских вод.
- Нет! - Завала яростно покачал головой. - Это не химера! Никто не мог
создать такую красоту!
- Я видел, как создана Абрайра. Поверь мне, если дать достаточно
времени, человек может сделать все - даже сирену. Ты ведь видел химер, не
очень похожих на людей, верно? - спросил я. - Разве не слышал рассказов о
маленьких людях, похожих на гигантских летучих мышей? А возле поселка
инженеров-генетиков у Токопиллы есть большие аквариумы, они соединяются
прямо с морем. Разве там инженеры не могли создать сирену?
Завала презрительно рассмеялся.
- Мне ничего не следовало вам говорить. Я должен был знать заранее.
Великий врач! Как только я тебе что-нибудь рассказываю, ты сразу
стараешься объяснить. Вы все, проклятые умники, таковы. Если не верите
мне, давайте нападайте на самураев! Но когда они вас убьют, я ограблю ваши
тела и получу свои деньги! Вы ничего не понимаете!
И он выбежал из комнаты. Я чувствовал себя отвратительно, но не знал,
что делать.
Гарсиа вздохнул.
- Итак, нужно подговорить химер напасть сегодня на самурая. Нужно ли
нападать на любого или мы должны выбрать?
Я махнул рукой.
- Для меня они все одинаковы.
- Для меня тоже. Они живут на вашем уровне. Предлагаю устроить засаду в
коридоре. Как ты думаешь?
- Звучит неплохо.
- Значит, решено, - сказал Гарсиа. - Попробуем сегодня вечером.


Вечером в комнату вошел Перфекто и небрежно сказал:
- В коридоре мертвец. - Сказав это, он прошел по комнате и сел на свою
койку. Говорил он таким тоном, каким сообщают: "Опять дождь".
Никто даже не посмотрел на него, не спросил, что это за человек и как
он умер.
Мавро повернулся на своей койке и сказал:
- Я устал от этого дерьма.
Может быть, он говорил о наших поражениях в симуляторе, или о тяжести
возросшего ускорения, или о мертвеце в коридоре. А может, обо всем сразу.
Мы вышли из комнаты и прошли по коридору. У лестницы лежало тело. Без
моего зрения я бы решил, что этот человек ранен, потому что лицо его не
искажено. Но тело его остывало, платиновое сияние смягчилось, стало
рассеянным; нет ярких пятен на лице и на шее, где кровеносные сосуды
подходят близко к поверхности. У него густые черные волосы, смуглая
коричневая кожа и небольшое тело. Он лежал на левом боку, лицо повернуто
так, что смотрит в потолок, а правая нога поднята, как у собаки,
собравшейся помочиться. Губы искажены в рычании. Кто-то сломал ему шею. И
хоть он маленький, но тело его перегородило узкий коридор, так что пройти
мимо невозможно. Горячий платиновый воздух из вентиляционного отверстия в
полу шевелит волосы человека. Такое впечатление, будто волосы разглаживают
полоски света.
Мавро посмотрел на маленького человека и сказал:
- Ах, Маркос, я вижу, Томас наконец застал тебя со своей женщиной! Не
повезло!
И он перешагнул через труп. При этом он бранился: с такой силой тяжести
небольшое тело становится серьезным препятствием. Я остановился, посмотрел
на тело и решил, что у меня не хватит сил, чтобы переместить его. На Земле
Маркос весил, вероятно, 65 килограммов. При корабельной силе тяжести он
весит больше ста килограммов: это гораздо больше моего веса на Земле. К
тому же как мне доставить его по лестнице в лазарет, где смогут избавиться
от тела? Я его не знаю. Помочь ему невозможно. Пусть его компадрес
позаботятся о теле.
Я перешагнул через труп и направился по лестнице на третий уровень.

9

Хозяин Кейго включил нас в наш сценарий.
"Сценарий 69. Дальний патруль".
Небо потемнело от опару но тако, переплетающиеся стаи желтых, зеленых,
коричневых и синих птиц протянулись от горизонта до горизонта. Дул влажный
ветер, сильный, уверенный и мощный. Под его порывами машина вздымалась в
воздух, и мы покачивались.
Вся поверхность усеяна большими пятнами голого белого камня цвета
пожелтевших костей, кое-где виднелись красные "цветы пустыни", крошечные
растения с толстыми листьями, размером с ладонь ребенка. А у нор, в
которые легко проходит кулак мужчины, ждали четвероногие существа, похожие
на гигантских муравьев, с блестящим черно-зеленым экзоскелетом. Почуяв
нас, муравьи скрылись в своих норах.
Мы видели млекопитающее размером с дикого кота, с пушистой серой
шерстью и одной длинной, с мою руку, конечностью, заканчивавшейся клешней,
как у краба. Эту конечность животное запускало в норы и ловило муравьев.
Мы направлялись к небольшому красному холму, но местность начала
опускаться, и вскоре мы оказались в углублении, где на тонком слое почвы
росли пучки сухой травы и небольшие кусты. Почти вся растительность
земная. Мы миновали стадо газелей и антилоп гну; в тени небольшого дерева
лежали пять коричнево-рыжих львов. Углубление казалось островом
нормальности среди странной флоры и фауны Пекаря.
- Слева от нас еще одна боевая группа, - сказал Перфекто, когда мы
въехали на участок длинной травы. Он помахал рукой кому-то, кого я не
видел.
- Здесь Абрайра Сифуэнтес, группа один, - сказала Абрайра.
- Пако Гарсиа. Минуту назад мы заметили на холме две машины ябадзинов,
они движутся в нашем направлении. Поворачивайте направо и держитесь на
одном уровне с нами. Хочу, чтобы мы действовали тандемом. Новая тактика. -
Усиление было максимальное, и его голос гулко отдавался у меня в ушах. На
таком близком расстоянии отражение звуковых волн в шлеме создавало
впечатление рычания собаки.
- Si, - сказала Абрайра, поворачивая направо. Мавро и Перфекто
привстали, стараясь разглядеть над высокой травой ябадзинов. Мы оказались
в неудобном месте. И если будем продолжать двигаться с такой скоростью,
рискуем нарваться на засаду.
Мы увидели вторую машину, и я взглянул в том направлении. Одеты, как
мы, в пыльные тускло-зеленые защитные костюмы, как экзоскелет насекомых.
Огромные глаза, казалось, смотрят во все стороны. Я теперь привык к своему
оружию. Оно стало частью моего тела. Сражение и даже смерть превратились в
безумное развлечение, и скоро я могу сражаться без предчувствий или
предварительных расчетов. Я хорошо себя чувствовал. Мы свернули в заросли.
Ускакали два рыжих оленя с желтыми пятнами, и я неожиданно испытал
странное чувство.
Машина Гарсиа подошла ближе, на ней все смотрели на нас. И тут я
увидел, что что-то не так: на переднем сидении у пушки должен был сидеть
рослый химера Мигель. Вместо него там находился маленький человек.
Я начал прицеливаться, и их машина развернулась и нанесла нам удар, как
тараном.
- Огонь! - закричал кто-то, и этот крик заполнил мой шлем, словно рев
зверя. Люди в машине направили на нас свое оружие. Защита Перфекто и Мавро
затрещала от залпов на таком близком расстоянии. Я выстрелил в ближайшего
солдата с ружьем. Он протянул руку, вырвал мое ружье и прыгнул мимо меня.
Абрайра пыталась отвернуть в сторону, и я потерял равновесие и отлетел
назад. В меня выстрелили плазмой, она прожгла мою защиту и обожгла грудь.
Я упал на спину и, вместо того чтобы коснуться поверхности, отключился.
Перфекто и Мавро тоже уже отключились, потому что были убиты мгновенно;
они стояли возле голограммы продолжающейся схватки и рассматривали ее. Те,
что еще оставались подключенными к симулятору, расслабленно сидели на
своих местах, изолированные от реальности. Их защитные костюмы напомнили
мне коконы, и мне они показались куколками, застывшими в стасисе в тот
день, когда собирались превратиться в бабочек. Нет, не в бабочек, подумал
я. В нечто более подходящее для этого сна о смерти. В стрекоз.
Кейго сидел на своем помосте, глядя на две идущие рядом машины: двое
рослых солдат перепрыгнули в наше судно. Один сорвал с Завалы шлем и начал
душить его. Второй стащил Абрайру с сидения водителя. Абрайра кричала и
бранилась, и лицо Завалы напоминало спелый фрукт, который начали
сдавливать.
Две машины медленно приближались к стволу баобаба в своем лишенном
управления движении. Из нашего судна все: и крошечные фигурки на
изображении, и люди в настоящих сидениях - попадали, как изорванные куклы,
а вражеская машина пролетела мимо, потом развернулась и направилась назад.
Абрайра проползла несколько шагов, потом попыталась встать, но нога ее
торчала под необычным углом. Один из врагов соскочил и схватил ее. Они
покатились по земле. Другой "компадрес" сел, потом пополз к Завале и снова
стал душить его. Я мог только одного человека обвинить в таком нападении
на нас в симуляторе.
Перфекто произнес его имя:
- Люсио. Теперь я понимаю, почему ты не объявил Поиск, когда мы вышли
из спортзала, mamon [сосунок (исп.)].
И я знал, что он прав. Люсио много недель планировал это нападение.
Завала отключился от симулятора. Он снял шлем, выпрыгнул из машины и
пошел к нам сквозь голограмму, как гигант по пустыне, переступив через
изображение двух крошечных машин ябадзинов, приближавшихся из конца
комнаты. Ябадзины были в своих красных костюмах.
Люсио и его люди добрались до разбитой машины у баобаба и спрыгнули со
своих мест. Люсио сказал:
- Хорошо! Хорошо! Разденьте эту суку Абрайру и начинайте трахать ее.
Хочу, чтобы все участвовали по очереди. А где Мавро?
Люсио отделился от группы и начал искать среди тел, пиная их. Четверо
его людей окружили Абрайру. Она не могла стоять, но встала на одно колено;
попыталась ударить одного из них, и он выругал ее. Кто-то толкнул ее
сзади, опрокинул, прижал к земле и начал срывать защитный костюм. Она не
кричала и не впадала в истерику. Тяжело дышала, не давая возможность
раздеть ее.
Перфекто посмотрел на Кейго и спросил:
- Где боевое помещение группы Люсио?
Кейго вначале ничего не сказал, потом протянул руку, нажал выключатель
у себя под ухом и привел в действие свой комлинк. Заговорил по-японски.
Люсио отыскал среди обломков мертвое тело Мавро. Сорвал шлем и
посмотрел ему в лицо, чтобы убедиться, потом обнажил нижнюю часть тела
Мавро и бросил его на землю лицом вниз. Люсио раскрыл свой гульфик.
- Мавро, я хотел бы, чтобы ты был включен в симулятор, чтобы я взял
тебя сзади. - Он навалился на тело и принялся ритмично тереться о него.
Люди Люсио раздели Абрайру, потом большой химера раскрыл свой гульфик и
лег на нее. Она не кричала и не плакала. Химера сдвинулся, и я увидел ее
лицо. Я видел его сверху, как Бог с облака, и даже с такого расстояния
увидел в нем то, что не ожидал увидеть в такой сильной женщине: бледное
лицо с умоляющими глазами, с обращенными книзу углами рта, лицо совершенно
опустошенное и лишенное надежды. Лицо грешницы в греческом аду,
приговоренной к тому, чтобы ее вечно насиловали.
Перфекто вскочил на машину и вырвал из основания черепа Абрайры вилку.
Она упала на пол и подняла колени к подбородку. Он осторожно попытался
снять ее шлем, но она отбросила его руку.
Кейго отключил свой комлинк.
- Они в боевом помещении семьдесят девять, на девятом уровне.
Я побежал к двери, остальные за мной, никто не остановился, чтобы снять
костюм.
- Подождите! - крикнул Кейго. Я остановился и посмотрел на него. Он
опустил голову и взглянул на голограмму, на которой Люсио и его люди
издевались над телами моих компадрес. Просвистел сквозь зубы:
- Ссаааааххх! - Провел рукой по лбу. - Каждый человек важен для нашей
борьбы на Пекаре, - сказал он. - Я не хочу, чтобы вы отбирали их жизни. Мы
не должны быть врагами. - Он взмахнул руками. - Вы должны отложить свои
раздоры, пока мы не победим общего врага. Тогда наступит время для мести.
Мавро смотрел на него, желваки на его лице раздулись от гнева.
- Честь требует мести сейчас! - сказал он, выразив и мою мысль, и я
снова побежал к выходу.
- Не убивайте их! Я вам приказываю! - кричал за нами Кейго.
Я не слушал его. Только кто-то один последовал за мной. Я оглянулся и
увидел Мавро с мрачным и решительным лицом.
Я бежал изо всех сил, стараясь в повышенной силе тяжести опередить его,
быть первым. Все было как во сне: тяжелое дыхание, звуки тефлексового
вооружения, ударяющего о пол, ощущение силы и гнева. Мы действовали
заодно, не договариваясь, бежали к Люсио и его людям по коридорам, и все
жались к стенам, пропуская нас. Пробежали мимо открытой двери, из которой
долетал сладкий запах сигарного дыма; в комнате громко смеялся мужчина в
серебристо-красном кимоно. Я сорвал перчатку и нащупал нож. Ничуть не
волновался. Все будет как в симуляторе. Я умру первым, и все будет как во
сне.
Я словно оказался в другом мире, в котором призрак Флако обретает
плоть. Со мной должны быть призраки, подумал я и почувствовал, что они
следуют за мной. Побежал быстрее. Услышал гремящий звук, но и не подумал
оглядываться. Это начали стучать мои зубы, точно так же они стучали, когда
я убил Эйриша. Мы пробежали по коридору и достигли лестницы.
Сзади крикнул Перфекто:
- Подождите, я иду!
Но мы не стали ждать. Я, не обращая внимания на ступени, схватился за
перила и съехал на три уровня, иногда хватаясь крепче, чтобы затормозить
спуск.
Когда мы оказались на четвертом уровне, Мавро сказал:
- По четвертому коридору и направо в конце.
Я последовал его указаниям, и, когда подбегал к концу, из-за поворота
показались люди в темно-синем - три самурая с мечами наголо, а за ними
несколько латиноамериканцев. Я понял, что Кейго предупредил их, чтобы они
нас остановили, но на ближайшей двери увидел надпись "Боевое помещение
79". Они опоздали. Я бросился в дверную нишу.
Добежав до двери, я открыл ее. И увидел вспышку серебра и красное
кимоно сержанта.
- Тебе никто не говорил, что нельзя бить женщину? - закричал я,
понимаю, что несу чушь.
Люсио смотрел на пол, спускаясь из машины. Увидев меня, он удивленно
открыл рот. Мой хрустальный нож разрезал ему левый глаз, прошелся по носу
и дошел до нижней челюсти. Порез был глубокий. Люсио упал навзничь, и на
меня брызнула кровь. Я удивился, как легко все произошло. Лезвие разрезало
плоть и даже часть черепа, словно я резал торт. Кто-то за Люсио закричал:
"Боже!" и попытался оттащить его подальше.
Люсио вскочил, прыгнул ко мне и пнул в грудь. Удар пришелся в верхнюю
часть живота. Воздух вырвался у меня из легких. Я пошатнулся и увидел, как
из-за меня выскочил Перфекто. Он ударил меня по голове с большим
энтузиазмом, чем нужно, и отбросил на безопасное расстояние.
Я покачнулся, огни на мгновение вспыхнули очень ярко, и оказалось, что
я сижу на полу и трясу головой, чтобы она не кружилась. У Перфекто из губы
шла кровь, он склонился ко мне. Должно быть, я на секунду потерял
сознание. Два самурая стояли между нами и людьми Люсио, у обоих были
обнажены мечи.
В глубине темного боевого помещения друзья поддерживали Люсио. Один из
них сказал:
- Стой спокойно, амиго. Он тебя сильно порезал. Ты тяжело ранен.
Но Люсио вырывался, пытался броситься на нас, кричал:
- Иди сюда, ты, шлюха! Отпустите меня! Я убью этого старого
трахальщика! - И бил своих друзей.
Я понял, что он кричит мне, потому что я его порезал, и постарался
встать, но сделал это слишком торопливо. Закружилась голова.
- Попробуй! - крикнул я.
Мавро, стоя за мной, сказал:
- Уходи отсюда, Анжело! Он спятил! В этом парне сильная кровь
конкистадоров!
В голове его звучали страх и уважение. Я повернулся и посмотрел на
него. Выглядел он очень холодно и расчетливо. Серебряные слезы блестели.
Я прыгнул к Люсио не потому, что хотел ударить его, я хотел кричать ему
в лицо. Перфекто удержал меня, и я крикнул:
- Во мне тоже сильна кровь конкистадоров, ты, mamon!
- Ты сумасшедший! - закричал Люсио.
Я чувствовал, как меня схватило несколько рук, Перфекто и Мавро
потянули меня назад в коридор и начали уводить. Люсио кричал:
- Я убью тебя и буду трахать твою женщину! Ты мертвец! Ты мертвец! Ты
мертвец!
А я кричал в ответ: "Трахай свою мать!" Тут я обнаружил, что еще не
восстановил равновесие, и чуть не упал.
Перфекто удержал меня, и мы пошли назад, к своему боевому помещению.
Слышался только стук нашего вооружения и тяжелое дыхание.
Я повернулся к Мавро.
- Почему ты сказал, чтобы я уходил от Люсио?
- Он сумасшедший. Плохо сражаться с человеком в таком состоянии. Ты
можешь перерезать ему горло, и он еще пять минут будет рвать тебя, прежде
чем поймет, что умер. Пусть успокоится. Тогда его легче убить.
- Мне жаль, что мы потеряли твой нож, - сказал Перфекто.
Я посмотрел на свою руку и понял, что в ней нет ножа.
- Где он?
- Его подобрал самурай. Однако в другой рукав к тебе он не заглянул.
Он прав. К правому запястью по-прежнему прикреплен нож. Но я испытывал
ощущение утраты. Нож был прекрасен. Мы подбирали части защитного
вооружения, которые я разбрасывал на бегу.
В боевом помещении нас ждал Кейго. Он посмотрел на нас и сказал кому-то
в комлинк: "Они здесь". Абрайра сидела на месте водителя, Завала - рядом с
ней. Он протянул руку, чтобы коснуться ее, утешить, однако не касался.
Шлема на Абрайре не было. У нее было измученное и встревоженное лицо.
Серебряные паутинки с ее глазах, казалось, расширились, и глаза перестали
быть человеческими.
Мавро хлопнул меня по спине и похвастал:
- Какой сюрприз! Видели бы вы дона Анжело! Он махал ножом, нисколько не
заботясь о здоровье и самочувствии Люсио! И чуть не отрезал ему голову.
Удивительно! Посмотрите: на нем кровь! Можно подумать, он забил свинью.
Мавро думал, что это забавно. Я взглянул на свою защиту и увидел, что
она действительно забрызгана кровью.
Абрайра странно смотрела на меня, словно собиралась что-то сказать, но
передумала.
Кейго закричал:
- Все вниз! На колени!
Он извлек меч и указал на пол перед собой. Мы осторожно подошли к
помосту, глядя в землю, и склонились перед хозяином Кейго. Он долго
смотрел на нас.
Перфекто понимал самурая лучше нас всех. Он прижался лицом к полу и
закричал:
- Прости их, хозяин, потому что они действовали в порыве гнева.
Кейго тяжело дышал сквозь зубы, потом спокойно спросил:
- Что они сделали?
- Напали на Люсио и разрезали ему лицо - но они помнили твой приказ и
не убили его.
Наступило неловкое молчание. Кейго смотрел на нас. Потом сказал:
- Нужно было предварительно подумать. Нужно сначала думать, потом
действовать.
- Но... ты сам учил нас, что не должно быть никакого разрыва между
мыслью и действием, - сказал Мавро. - Ты хорошо научил нас.
Кейго закричал по-японский, и ожил и начал переводить крошечный прибор
у него на воротнике:
- Вы действовали безответственно и напали преждевременно. О чем вы
думали? Где ваша честь?
Мне это показалось странным вопросом. Я не понимал, почему мы
обесчестили себя, напав на Люсио.
Мавро сказал:
- Я бы отомстил за свою честь, если бы убил их!
- Но ты обесчестил бы своих нанимателей, если бы преждевременно убил
этих людей! - кричал Кейго. Потом он успокоился и сказал более мягким
тоном, словно спорил с другом: - Корпорации Мотоки нужно, чтобы все были
живы, ne? О чем вы думали? Если восстановите свою честь, убив этих людей
сейчас, вам придется совершать харакири. Но этого не должно быть! Если вы
убьете их, а потом умрете от собственных рук, вы заберете у корпорации
Мотоки десять жизней. Вы навсегда опозорите себя. Вы не выполните своих
обязательств перед корпорацией!
- Или вы хотите убить этих людей сейчас, а потом героически умереть в
битве? Хотите стать Божественным Ветром и умереть героически? - Кейго
широко раскрыл рот, чтобы мы видели его язык. В отвращении сморщил лицо. -
Никто не может с уверенностью ожидать героической смерти. Вы не должны так
думать.
- Итак, я вижу только один путь, на котором вы сохраните свою честь. Вы
можете убить их сейчас, отличиться в битве, а после войны совершить
харакири. Но это очень неопределенный план. Даже если вы сумеете
отличиться в битве, вы никогда не будете знать, какой ущерб могли бы
нанести эти люди ябадзинам. Вы можете совершать чудеса в битве, но нельзя
быть уверенным, что вы себя оправдали. Возможно, вы так считали в гневе,
но сейчас гнев ваш уменьшился, и вы видите, что ни один из этих путей не
ведет к чести!
Мавро горько сказал:
- Я не об этом думал. Я думал: мы убьем этих людей, а потом ты простишь
нас. Я думал, ты поймешь, что мы должны отомстить за себя.
- Я... понимаю, - сказал Кейго. - Я тоже отомстил бы за себя. Но...
единственный путь, на котором вы можете отомстить своим врагам и выполнить
свои обязательства перед Мотоки, единственный путь, который я вижу, - это
ждать окончания войны. Вы сразитесь с ябадзинами, а потом убьете своих
врагов. Так вы отплатите долг чести корпорации и отомстите за свою личную
честь. Вы ведь не станете терять свои жизни в харакири, ne? Все очень
просто. - Он улыбнулся, как будто объяснил простую истину умственно
отсталым детям, и теперь надеется, что они поняли.
Все молчали. Я поразился тому, как он ограничен в своем понимании нас.
Мне его представление о чести, основанной на обязанностях перед
корпорацией, так чуждо, что я с трудом его воспринимал. Я думал не о
чести, а о мщении. В Панаме человек восстанавливает честь семьи, когда
мстит за нее. Месть и честь - одно и то же. Но обязательства перед
нанимателем к чести не относятся. Очень странная концепция.
Абрайра высказала мои мысли.
- Ты не понимаешь. Мотоки платит нам за работу, и мы стараемся
выполнить эту работу. Таковы пределы наших отношений. Работа на корпорацию
Мотоки не включает с нашей стороны понятие чести.
Лицо Кейго исказилось в гримасе боли, шока и недоумения, словно Абрайра
произнесла предельное богохульство. Он быстро заговорил по-японски.
Послышался перевод:
- У меня язык прилип от удивления! Как можно не исполнять обязательства
перед корпорацией Мотоки? Родители дали вам жизнь, и вы у них за это в
долгу, верно? Но теперь Мотоки дает вам еду, дает воду в глубинах
пространства. Одежда на вас дана вам Мотоки. Атмосфера, которой вы дышите,
создана Мотоки на вашем единственном спутнике и с большими расходами
перекачана на корабль. За каждый ваш вздох вы в долгу перед Мотоки. Если
забрать все, что дала вам Мотоки, вы мгновенно умрете! Взорветесь в
глубинах космоса! Мотоки сохраняет вам жизнь. Разве это не означает долг
чести? Разве этот долг не больше долга перед семьей?
Прежде чем кто-нибудь из нас нашелся, Мавро сказал:
- Нет. Мотоки использует нас как инструмент и платит за это.
Кейго ошеломленно молчал. Потом поднял руку и погладил макушку,
пригладил свои черные волосы. Несколько раз раскрывал рот, словно
собирался заговорить, но снова закрывал. Очевидно, ему было очень трудно
понять слова Мавро. Я не мог видеть мир так, как видит его он - своими