Вурц Дженни. Проклятие Деш-Тира

   Приготовления к коронации изменили зал почти до неузнаваемости. Выцветшие, пыльные знамена гильдий были отодвинуты в дальний угол. Их затмевало знамя с вышитым леопардом — гербом династии Фаленитов. Узкие стрельчатые окна, еще совсем недавно задрапированные плотной алой материей, были распахнуты, пропуская внутрь свежий утренний воздух. Свет заливал полы, заново натертые воском. Лучи солнца оживляли старинный кленовый паркет и вспыхивали множеством разноцветных огоньков, отражаясь от позолоченных колонн, драгоценностей и блестящих шелковых одежд сановников. Собравшиеся, сбившись в кружки, перешептывались, все время тревожно оглядываясь по сторонам.
   Но Асандира, восседавшего на тронном возвышении, эта болтовня, похоже, ничуть не тревожила и даже не занимала.
   Морфет затаился, словно выслеживал ядовитую змею, заползшую в его беседку. Он выжидал. Должен же найтись во всей этой суматохе хотя бы один момент, когда Содружество не сможет уследить за своим подопечным. И тогда уже в следующий миг Аритона Фаленского найдут с кинжалом в спине.
   — Но где же главнокомандующий Диган? — недовольно вопрошал министр юстиции. — Не помню я, чтобы он когда-нибудь опаздывал.
   — Он и не опаздывает, — отозвался Морфет, которому очень хотелось расстегнуть врезавшиеся в запястья манжеты. Язвительным тоном он добавил: — Наш главнокомандующий пригласил Лизаэра на светскую беседу после завтрака. Этот светловолосый вовсю волочится за его сестрой. Я уверен, именно это и задержало Дигана.
   Наместник, наморщив лоб, глядел на обитое парчой кресло, которому предстояло стать троном будущего короля. Ни трон, ни корона из белого золота, усыпанная изумрудами, не будут надежной защитой Аритону. Сегодня, завтра или на следующий год, но тейр-Фаленита обязательно свергнут. Итарра никогда не покорится королевскому правлению. Никогда. Мысленно желая, чтобы крушение Аритона произошло сегодня, Морфет увидел, как Асандир резко повернулся. Его не волновал оскорбленный шепот вельмож, вынужденных лицезреть спину мага.
   Морфет улыбнулся. Кажется, желаемое начало осуществляться и у этих самоуверенных магов не все идет так, как они замышляли.
   Асандир, не извинившись, снова повернулся, встал и стремительно зашагал к двери. Он был заметно взволнован и не обращал внимания на рассерженных членов совета, которым едва не наступал на ноги.
   Морфет улыбнулся и поспешил следом, воспользовавшись живым коридором, оставленным магом. Он достиг передней в тот момент, когда Асандир прошел через внешнюю дверь, плотно закрыв ее снаружи. Ничуть не стесняясь, наместник припал глазом к замочной скважине.
   Он увидел, как Аритон подал знак поднимавшемуся по мраморной лестнице Трайту.
   — Вызови своего ворона, — велел ему Асандир. — Твой друг может нам понадобиться для передачи сообщений.
   Трайт ответил почти шепотом, и его слов Морфету разобрать не удалось.
   Асандир чуть заметно кивнул.
   — Иди в зал. Как можешь успокаивай собравшихся. Главное, никто из них не должен знать о наших проблемах. Сетвир только что прислал предостережение: Лизаэру грозит серьезная опасность. Узор, составлявший его Имя, изменился. Хуже того: Люэйн сообщил, что Дакара посетило видение и он до сих пор не может прийти в себя. В Илессида проникла одна из сущностей Деш-Тира. Оба события ясно указывают на это. Такое могло случиться, когда мы загоняли их в сосуд. Если я не ошибаюсь, нас ожидают события, предсказанные нитями судьбы. Одно слово, сказанное невпопад, одно несвоевременное действие, и вместо коронованного короля и восстановления Содружества до его прежнего числа мы получим панику и залитые кровью улицы.
   — Да хранит тебя Эт.
   Лишенный магического зрения, Трайт не мог увидеть возможного развития событий. Он коснулся плеча Асандира, и они расстались.
   Морфет оторвался от замочной скважины, выпрямился и огляделся по сторонам. Они хотят сохранить свои проблемы в тайне? Ничего подобного! Сейчас он громогласно объявит об этом всем собравшимся. Он бросился к дверям зала. Те почему-то оказались запертыми. Пустяки, сейчас он крикнет, и в зале его услышат. Морфет набрал в легкие побольше воздуха.
   Вместо крика из его горла вырвались лишь булькающие звуки. Подскочивший сзади Трайт протянул свою руку в черной перчатке и зажал наместнику рот.
   — Вы не сделаете этого, — прошептал ему в левое ухо самый мягкий и учтивый из всех магов Содружества.
   Наместник застонал. Его глаза налились кровью, и он сдавленно зарычал. Локтями и ногами он стал отбиваться от Трайта, но его удары пришлись в пустоту. Морфет попытался впиться зубами в руку мага, но получил ответный болезненный толчок.
   В это время двери зала распахнулись и оттуда выскочили несколько человек, недоуменно глядя на Трайта.
   — Не будете ли вы любезны помочь мне? — спросил у них маг.
   Суматоха возрастала. Не дожидаясь, пока стонущий Морфет выдаст истинную причину своего состояния, Трайт обратился к сановникам:
   — Я направлялся в зал и увидел, что наместнику стало плохо. Скажите, он подвержен припадкам? Возможно, всему причиной жара. При таком обилии тяжелых бархатных одежд немудрено потерять сознание.
   Будто в подтверждение этих слов Морфет рухнул на пол. Хлопая крыльями, ему на грудь опустился ворон. Клюв этой странной птицы был последним, что запомнил наместник. Потом под действием магических заклинаний он без чувств распластался на ковре, расстеленном специально для коронации.
 
   Лизаэр, которого после завтрака пригласили в богато обставленную гостиную Дигана на светскую беседу за бокалом вина, вдруг почувствовал, как кровь прилила у него к лицу. Жаркая волна охватила все тело и тут же сменилась пронизывающим холодом. Боясь расплескать вино, Лизаэр поспешно опустил на столик свой бокал. Неужели он где-то подцепил лихорадку? Лизаэр дотронулся до лба. По телу прокатилась вторая волна, лишившая Илессида привычных ощущений. Лизаэр оцепенел от страха; на мгновение ему почудилось, будто разум окутала тьма и им управляет чужая воля.
   Вскоре к нему вернулись привычные ощущения. Испытывая какое-то дурацкое облегчение, Лизаэр вздохнул. Он просто устал, вот и мерещится разная чепуха. Коронация Аритона не несла никакой угрозы, а секундный обморок был вызван возбужденностью и разыгравшимся воображением. Возможно, это следствие кошмаров, время от времени мучивших его после Итамона. Расплывчатый узор парчовой обивки кресла, в котором он полулежал, вновь стал четким. Лизаэр поднял голову.
   Руки Талиты, унизанные кольцами, уже не гладили собачку, а неподвижно застыли на курчавой шерсти. Она, ее брат Диган и разукрашенный бантиками песик — все хранили молчание, вежливо и выжидающе глядя на Лизаэра.
   Какие слова он только что говорил? Лизаэр силился восстановить нить разговора, но здесь в его памяти зиял провал. Подобное нельзя было объяснить невнимательностью. Озадаченный своей оплошностью, которая, впрочем, могла показаться даже забавной, Лизаэр произнес несколько банальных фраз.
   Диган перебил его и сказал, словно продолжая начатый разговор:
   — Дети, которые работают на разделке конских туш, взяты не из семей городской бедноты, как пытался вам внушить этот, с позволения сказать, наследный принц.
   Главнокомандующий вооруженными силами Итарры поставил на столик свой бокал. За эти полчаса он так и не притронулся к вину.
   — Оборванцы, о которых столь печется Аритон, на самом деле являются детьми закоренелых преступников. Я говорю о варварах из лесных кланов. Не один век они промышляют грабежом караванов, убивая ни в чем не повинных людей.
   Лизаэру снова стало жарко. Он не решался протянуть руку и утереть пот со лба. Принц внимательно глядел на Дигана, размышляя о том, что этому человеку с его острым умом больше пристало быть придворным, нежели солдатом. Вот и сейчас он, как обычно, своими словами с легкостью сумел разогнать терзавшие принца мысли.
   А ведь в Дасен Элюре фаленитские пираты постоянно выбирали самые болевые точки амротской политики, чтобы подбить жителей Амрота на беспорядки и тем отвлечь внимание от своих грабительских набегов.
   Лизаэр тряхнул головой, заставив себя вернуться к окружающей его реальности. Он находился в Итарре, а не в Королевской Гавани, и Аритон не был похож на собственных предков. Не столько пират, сколько музыкант, он был наследником короля-убийцы, но все это осталось в прошлом. Оставаясь приверженцем справедливости, Лизаэр вернулся к разговору с Диганом.
   — Вы считаете, что наследный принц Ратана прибегнул ко лжи, чтобы опорочить государственный совет?
   — Я считаю, что он действует в сговоре с магами Содружества, которые мечтают отдать Итарру во власть варварам.
   Диган подался вперед и уперся локтями в колени.
   — Думаю, вы не станете отрицать, что Аритон действует так, как того требуют цели магов.
   Лизаэр всегда относил скрытность Аритона к особенностям воспитания, полученного у магов, и эта черта в характере брата немало ему досаждала. Теперь, после слов Дигана, он на многие вещи взглянул под иным углом. Лизаэр вспомнил, как Дакар заявился сегодня под утро, завершив странствия по местным тавернам. Однако при всей замутненности сознания Безумный Пророк помнил, что Аритон не провел свою последнюю свободную ночь за кружкой эля в мужской компании. «Одному Дейлину известно, где он был. Его высочество говорить не изволит».
   Лизаэр заморгал, пронзенный странной мыслью: ведь этот музыкант, умоляющий, чтобы его освободили от королевского бремени... в свое время силой магии сжег семь амротских кораблей, а потом на суде разыграл комедию, спасая собственную шкуру.
   — Я чувствую, вами владеют какие-то сомнения, — заметила Талита.
   Она пододвинулась к Лизаэру, прошелестев кружевным платьем из тафты. Собачка заскулила и спрыгнула на пол.
   — Что касается наших интересов, — продолжала Талита, — не скрою: мы хотим, чтобы эта коронация не состоялась. Но времени на противодействие остается все меньше и меньше.
   И в самом деле, до полуденной церемонии оставался какой-то час. Лизаэр вздрогнул. Прежний ход его мыслей был вновь остановлен врожденной привычкой к справедливости.
   — Только не предлагайте мне вступить с вами в сговор. Я не стану участвовать в подобном вероломстве. Замыслы Содружества относительно Итарры не направлены во вред вашему городу, и не мне отрицать права Аритона на престолонаследие.
   — Но вы же сомневаетесь в его правах и не доверяете своему брату, — не отступала Талита.
   Сестра Дигана играла довольно грубо, однако сейчас она могла засчитать очки в свою пользу. «Пригодность любого правителя должна проверяться на пробном камне всеобщей справедливости», — подумал Лизаэр. Он вздрогнул, словно по его лицу прошлись мокрой тряпкой, затем встал. Скрывая за учтивыми манерами охватившее его беспокойство, Лизаэр снял со спинки кресла свой бархатный плащ и предложил Талите руку. Красота этой женщины могла ослеплять его глаза, но это никак не влияло на его принципы. Лизаэр осторожно помог Талите подняться на ноги.
   — Госпожа Талита, ради благополучия вашего города я намерен усомниться в праве Аритона на престолонаследие. Он скрытен и хитер, и мне далеко не всегда бывали ясны его побуждения. Однако, неоднократно сталкиваясь с ним лицом к лицу, я не помню случая, чтобы он лгал.
   Диган позвонил в колокольчик, чтобы слуги убрали вино и бокалы. Обращаясь к Лизаэру, он спросил:
   — Вы согласны еще до коронации поделиться с нами добытыми сведениями?
   Лизаэра вдруг пробрала дрожь. Он и сам не понимал, как мог, почти не раздумывая, согласиться.
   — Даю вам честное слово, — услышал он собственный голос.
   Гостиная, вино и общество хозяев — все это вдруг показалось ему невыносимым. Лизаэр отчаянно пытался взять себя в руки. Бессонные ночи и тревожные сны наполнили его разум недостойными сомнениями. Ведь даже если Аритон и ошибался в своих симпатиях, справедливость требовала признания очевидного. Гильдии действительно обрекали на рабский труд детей. Голодных, оборванных, ютящихся в убогих лачугах. И каким бы несправедливым ни представлялось наказывать этих детей за преступления родителей, их судьба требовала тщательного и беспристрастного рассмотрения. Если Аритон решил вступиться за них, ему придется отстаивать это решение и бороться с государственным советом.
   Стараясь не наступить на крутящуюся возле его ног собачонку, Лизаэр с твердым намерением уйти направился к двери.
   — Разрешите откланяться, — учтиво сказал он хозяевам. С внешней стороны, в коридоре, послышались шаги и голоса.
   Лизаэр узнал голос Дакара, заунывно спорящего со слугой. Его прервал требовательный голос Асандира, требующего объяснить ему, что происходит.
   Лизаэр взялся за задвижку. Она почему-то не поддавалась. Сколько он ни пытался, ему не удалось отодвинуть ее.
   Диган, едва не опрокинув служанку, убиравшую со стола, поспешил Лизаэру на подмогу. Их совместные усилия привели к тому, что витая медная задвижка вдруг раскалилась добела, разбрасывая искры. От нее повеяло жаром, вполне достаточным, чтобы обжечь руки.
   Лизаэр сразу же оглядел пальцы. На них не было ни малейших следов ожогов. Будучи знаком с колдовством подобного рода, он инстинктивно вскрикнул:
   — Задвижка заколдована!
   Диган внимательно посмотрел на него. Лизаэр между тем вновь ощутил, как вслед за обжигающей волной его обдало холодом. Этот приступ оказался сильнее предыдущего, принц зашатался. Окружающий мир то исчезал, то снова появлялся. Потом зрение восстановилось, зато в ушах стоял непонятный звон. Лизаэра охватил гнев. Это чувство пришло к нему вместе с предельно ясной мыслью, более осязаемой, чем дверная перемычка, за которую он держался, чтобы не упасть. Кто, как не Аритон, своей магией запер их сейчас в гостиной? Потом с такой же ясностью в мозгу всплыл вывод: если во всем повинен фаленитский ублюдок, его нападки на государственный совет Итарры — заведомая ложь.
   Видя смятение Лизаэра, Диган все понял.
   — Нас предали!
   Они с Талитой мрачно переглянулись.
   Слуга в коридоре как воды в рот набрал. Служанка в гостиной испуганно забилась в угол и тоже молчала. Вскоре из-за двери послышался голос Дакара:
   — Я сразу же наложил заклятие на эту дверь. Аритон умолял меня любой ценой держать его подальше от Лизаэра!
   — Где принц?
   Должно быть, маг так сверкнул глазами на своего ученика, что голос Дакара зазвучал непривычно высоко, готовый перейти в истерический вопль.
   — Он ушел... Да, отправился разыскивать тебя. Если Люэйн по-прежнему и стережет его, то почему-то молчит. А разве ты сам, когда шел сюда, не видел их?
   — Нет.
   Асандир сделал несколько шагов, подойдя к двери гостиной.
   — Слишком поздно строить догадки. Твое пророчество связывает нас по рукам и ногам. Говоришь, Лизаэр находится за этой дверью?
   — Да, — упрямо произнес Дакар, желая оправдаться. — Слуги Дигана утверждают, что он не покидал дома.
   Лизаэр почувствовал, как чья-то рука взяла его за запястье. Талита быстро повела его в противоположную сторону. Он вздрогнул, но не от красоты этой женщины, способной ошеломить любого мужчину, — Лизаэра поразила ее бесцеремонная властность. Прежде чем он успел задуматься о причинах столь непонятного раздражения, оно ушло, сменившись не менее непонятной потребностью высказаться.
   — Я обещал разыскать Аритона и узнать у него всю правду. Можете ли вы помочь мне выбраться отсюда?
   Диган усмехнулся.
   — В Итарре каждый дом имеет потайной выход. Талита вас проводит. Я задержу Асандира.
   — Будьте осторожны, — предупредил его Лизаэр, послушно следуя за Талитой. — Магам Содружества ничего не стоит проникнуть в самые потаенные ваши мысли.
   Неизвестно, принял ли Диган к сведению его предупреждение. Талита вцепилась в руку Лизаэра и потащила его за собой к узкому проему, чудесным образом открывшемуся в задней стене гостиной. Оттуда потянуло затхлостью и плесенью. Талита вполголоса помянула недобрым словом пыль, в которой ей предстояло испачкать подол своего роскошного платья. Потом дверь закрылась, и дальнейший путь хозяйки и гостя пролегал в полной темноте, среди густой паутины.
   Служанка в гостиной, не выдержав напряжения, стала всхлипывать. Собачонка, которой не позволили сопровождать хозяйку, теперь уже не скулила, а рычала и тявкала. Дверная задвижка снова озарилась снопом искр. Перепуганный песик шмыгнул под кресло, волоча за собой разноцветные ленты. Дверь в гостиную с шумом отворилась.
   На пороге стоял Асандир. У него за спиной сопел Дакар. Они увидели главнокомандующего Дигана сидящим в кресле. В руках он держал графин с вином, собираясь налить себе бокал. Увидев незваных гостей, он любезно улыбнулся. Рука с графином застыла в воздухе.
   Типично итарранская учтивость не произвела никакого впечатления на Асандира. Взгляд мага сразу же зацепился за два недопитых бокала, стоящих на подносе. Пока собачонка затихала под креслом, Асандир холодным изучающим взглядом рассматривал Дигана.
   — Куда делся Лизаэр? — без обиняков спросил маг.
   Диган и бровью не повел, что искренне восхитило Дакара. Главнокомандующий с легким стуком опустил графин на столик.
   — Ваш Лизаэр отправился переговорить со своим братом. Стоит ли из-за этого тревожиться?
   — Скоро узнаем, стоит или нет.
   Асандир прошел в гостиную, и его тень упала на Дигана, отчего великолепие церемониального наряда главнокомандующего сразу же померкло. В сравнении с ним одежда мага казалась снятой с плеча какого-нибудь бедняка.
   — Я хочу, чтобы вы подумали и ответили как можно точнее: за время, проведенное Лизаэром у вас, не терял ли он сознания? Не становился ли рассеянным хотя бы ненадолго?
   Когда Диган попытался отмахнуться от его вопросов, Асандир подошел еще ближе и остановился прямо перед ним.
   — Я просил ответить на мои вопросы и спрашиваю не ради пустого любопытства. Если вы заметили что-то подобное, вашему другу грозит беда. Может случиться, что какая-то из сущностей Деш-Тира проникла в разум Лизаэра. Она опасна тем, что может овладеть его сознанием. Если такое случится, беда будет грозить уже всей Итарре.
   Диган внимательно обдумал услышанное, затем поднес бокал к сложенным трубочкой губам и отпил несколько глотков. В глазах его блеснула насмешка.
   — Когда Лизаэр уходил отсюда, он выглядел человеком, прекрасно владеющим собой.
   — А до того? — с тревогой в голосе спросил Асандир.
   — Ну что ты пристал к главнокомандующему? — взорвался Дакар. — Лизаэр и его облапошил.
   — Значит, надо было держать Лизаэра под домашним арестом! — бросил ему Асандир, шагая по длинному ковру. — Теперь жди всяких неожиданностей!
   Маг прошел в дальний конец гостиной, внимательно осмотрел книжные полки и после недолгого раздумья протянул руку, нажав скрытую пружину. Полки отъехали в сторону. Из прохода выразительно потянуло лавандовыми духами Талиты. Бросив сердитый взгляд на Дигана, Асандир двинулся по следам Лизаэра и скрылся в проходе.
   — Даркарон всех вас побери! — крикнул Дакар вслед учителю.
   Безумный Пророк бросился к двери и подставил ногу, не дав ей закрыться. Хотя из темноты не исходило ничего, кроме сквозняков, он все же крикнул:
   — Ну почему никто не соизволит рассказать мне, что такого я напророчил?
   Ответа не последовало. Только собачонка, набравшаяся наконец храбрости, выскочила из-под кресла и вцепилась Дакару в ногу. Дакар хотел ей поддать, но промахнулся. Тем временем дверь, закрывавшая потайной выход, аккуратно встала на место. Когда псина вернулась под кресло, волоча в зубах кусок чулка, Диган поднял графин и осведомился у незваного гостя:
   — Не желаете ли выпить, чтобы отвлечься от превратностей жизни?
   Дакар застонал. Он и так был достаточно измучен последствиями ясновидения и похмелья.
   — Вино не поможет, — пробубнил пророк, зажав пухлыми ладонями виски. — Похоже, вся вселенная тронулась.
   Диган пододвинул Безумному Пророку кресло и протянул наполненный бокал.
   — В таком случае пошлем в Ситэр рассудок и нахлещемся до бесчувствия оба!
 
   Не успели задернуть портьерами окна в зале государственного совета, как со стороны главного входа раздался настойчивый стук. Хотя Трайт и наложил малые заклинания на все двери, одна из них с лязгом открылась. Яркие лучи солнца высветили меха, золотые цепочки и усеянные драгоценными камнями платья вельмож, превратив зал высокого собрания в нечто похожее на сокровищницу.
   Поскольку никто из жителей Итарры не владел магией и не мог снять защитных преград, Трайт оторвался от лежащего на полу Морфета и поспешил к двери. Ворон на его плече отчаянно хлопал крыльями, удерживая равновесие.
   — Где Асандир? — послышался голос Аритона. Стремясь воспользоваться подвернувшейся возможностью, сановники бросились к выходу. Те, кто находился ближе, узнали наследного принца в лицо, остальные — по серебряному обручу.
   — Колдовство! — выкрикнул кто-то сзади.
   Все головы сразу же повернулись в сторону кричавшего.
   — Глядите, этот принц прорвался сквозь магические преграды. Вот вам подтверждения всем ужасным слухам!
   Собравшиеся всколыхнулись. Издали это было похоже на диковинную шпалеру, затрепетавшую от порыва ветра. Сановная толпа загудела:
   — Это действительно он, тейр-Фаленит. Вот тебе и их высочество наследный принц Ратанский! Маг ползучий — вот он кто.
   Стоявший у двери Аритон снова крикнул:
   — Именем Эта, есть здесь кто-нибудь из Содружества?
   Трайт стал спешно протискиваться сквозь толпу. Он сразу же заметил, насколько бледен Аритон. Трайту очень не хотелось, чтобы его слышало столько народу, но иного выхода не было, и он крикнул:
   — Асандир отправился на поиски твоего брата. Сетвир находится у ворот южного арсенала. Появляться на улицах очень опасно.
   Подавленный тем, что не может рассчитывать не только на помощь, но даже на сохранение конфиденциальности, Аритон крикнул в ответ:
   — Я не могу оставаться здесь!
   Это было чистейшей правдой. Государственный совет не скрывал своей враждебности к принцу. Если присутствие Трайта и удерживало их от расправы, то это не могло тянуться долго. У каждого сановника под вязью кружев и слоями парчи были спрятаны кинжалы, а алмазные булавки имели острые и, скорее всего, отравленные концы. Многие вельможи привели с собой наемных убийц, переодетых писцами.
   Втиснувшись между Аритоном, которому грозила опасность, и итарранскими сановниками, Трайт мысленно перебирал ограниченные возможности. Отсутствие Люэйна ясно показывало: все, что предсказали нити судьбы тогда, в Альтейнской башне, начало стремительно разворачиваться. Вмешательство магов могло изменить ход событий, обозначенных в Пророчестве о Черной Розе. Трайт скрежетал зубами от бессильной ярости; увы, в отличие от своих собратьев он не мог окинуть магическим взором всю разворачивающуюся картину надвигавшейся беды.
   — Мой ворон сможет быстро известить Сетвира.
   Ворон действительно мог оказаться спасителем в этой ситуации. Лицо Аритона немного просветлело, и сановники это сразу же заметили. Точно стая волков, наглость которых возрастала при виде чужой слабости, они начали теснить Трайта сзади. Еще мгновение — и все высокое собрание могло превратиться в необузданную уличную толпу.
   — Лети, — тихо велел Трайт ворону.
   Птица вспорхнулах его плеча и, шумно хлопая крыльями, вылетела в приоткрытую дверь. А Аритон тут же поспешил навалиться на створку изо всех сил, так как толпа уже устремилась вперёд с явным намерением разорвать Повелителя Теней на куски.
   В столкновении с Деш-Тиром Трайт был искалечен, но не лишился магических сил. Как только он почувствовал, что его начинают со всех сторон теснить и пихать локтями, он без труда прочитал мысли членов совета — всех их объединяла жажда убийства. Собрав исходящую от каждого пульсирующую силу, маг смог обуздать ее.
   Крики начали стихать. Прошло еще немного времени, и в вестибюле слышался только шорох и шелест богатых одежд. Рвавшиеся к двери с намерением расправиться с Аритоном обнаруживали, что у них подгибаются колени, и падали на пол. Вскоре на ногах стоял лишь Трайт. Сановники растянулись на полу, сминая парчовые камзолы, давя грузом тел замысловатые шляпы и собирая пыль подбитыми мехом плащами. Государственный совет Итарры храпел на разные лады.
   Седовласый маг оглядел распластанные тела. Ничтожная победа и к тому же слишком запоздалая. Трайт невесело улыбнулся: вот она, горькая ирония, — если бы не умопомрачительные пророчества Дакара, связанные с восста-новлением Содружества, Аритон вполне мог бы вернуться сюда и в безопасности дожидаться, пока ворон не приведет Сетвира.
   — Проклятые невежды, пусть вас подольше мучают кошмары! — со злостью пробормотал Трайт, глядя на спящих.
   Распрямив поля своей черной шляпы, он поставил магическую преграду на каждую дверь, каждое окно и каждую щель. Подручным Морфета надлежало оставаться в заточении до тех пор, пока не станет ясно, как развернется предсказанная нитями судьбы трагедия и что удастся спасти ради исполнения злополучного Пророчества о Черной Розе.