Зан Тимоти. Ангелмасса

   — Через несколько дней, — ответила Орнина, поглощая свою порцию с аппетитом, ставившим под сомнение искренность ее извинений. Вероятно, она тоже в свое время наголодалась. — Габриэль назначает расценки исходя из того, что экипаж охотника затрачивает на поиски ангела в среднем четверо суток.
   Четверо суток. От одной этой мысли у Чандрис свело живот. Она провела здесь всего одиннадцать часов и уже начинает терять самообладание. И она должна вытерпеть еще три с половиной дня?
   — А если вы не найдете ангела в этот срок? — спросила Чандрис, догадываясь, какой получит ответ.
   Она не ошиблась.
   — Будем продолжать, пока не найдем, — ответила Орнина с набитым ртом. — Иногда ты натыкаешься на ангела уже через несколько часов, в другой раз — спустя неделю. Невезение чередуется с удачей.
   — Ясно, — пробормотала Чандрис и, вздохнув, сунула в рот очередную ложку.
   В тот же миг тишину разорвал вой сирен. Зубы девушки инстинктивно стиснули ложку, и ее челюсть пронзила вспышка боли.
   — Что?..
   — Предупреждение о том, что корабль начинает ускоряться, — отрывисто бросила Орнина, уже вскочившая на ноги. Она захлопнула крышку своей чашки и метнулась к люку. — Быстрее! Кажется, попался.
   К тому времени, когда они добрались до рубки управления, «Газель» прекратила вращаться.
   — Пристегнитесь! — рявкнул Ханан. Чандрис, цепляясь за свое кресло, втискивалась в него, неуклюже извиваясь всем телом. Орнина была проворнее — она уже привязалась ремнями. — Начинаем!
   Взревели двигатели, и Чандрис пришлось несколько секунд бороться с последним замком, который не желал защелкиваться. Она установила свой дисплей в рабочее положение и отстучала на клавиатуре команду, подключаясь к терминалу Орнины.
   — Что мне делать? — крикнула она сквозь рев машин.
   — Включи дублирующий поисковый локатор, — звенящим голосом отозвалась Орнина. — Я вычислю вектор, а ты проверяй мои расчеты.
   — Хорошо. — Очередная вспышка гамма-разряда на мгновение превратила экран Чандрис в белый прямоугольник. На главном дисплее высветилось что-то вроде снежной пелены, испещренной сотнями построенных компьютером спиралей, а в самом центре изображения по-прежнему виднелся след…
   — Вот он, — чуть слышно произнесла девушка. Она отчетливо представляла последовательность действий, изученную по корабельным наставлениям, но ее пальцы еще не приобрели нужных навыков, и Чандрис то и дело нажимала не ту клавишу. Покрывшись испариной, она пыталась угнаться за Орниной.
   Внезапно двигатели умолкли, и ребра Чандрис вжались в подлокотник — «Газель» метнулась вправо.
   — Быстро теряет заряд, — послышался напряженный голос Орнины. — Станет нейтральным примерно через пятнадцать секунд.
   — Уже почти, — отозвался Ханан. — Чандрис?
   — Я его засекла! — крикнула девушка. У конца следа ангела возникла стрелка, ее направление непрерывно менялось по мере того, как спираль раскручивалась и выпрямлялась, одновременно бледнея. Наставления называли это явление эффектом туманной камеры. Сверхчувствительные датчики «Газели» использовали в качестве ориентира собственное излучение ангела; но Чандрис не было нужды знать подробности этого процесса, чтобы понять, что происходит. Ангел притягивал к себе множество частиц, теряя заряд, благодаря которому его можно было обнаружить. И если он нейтрализуется до того момента, когда охотники определят его курс, они потеряют след.
   — Захват готов, — сказал Ханан. — Сколько осталось?
   — Пять секунд, — ответила Орнина. — Четыре… три… два… один…
   След, превратившийся к этому времени в прямую линию, исчез с экрана Чандрис.
   — …нейтрален!
   — Все правильно, — пробормотал Ханан. — Начинаю захват!
   Чандрис напрягла слух, но единственным звуком, который достигал ее ушей, было гудение генераторов магнитного поля, прерываемое щелчками гамма-разрядов.
   — Что, если мы не поймаем его с первого раза? — спросила она. — Сможем ли мы предпринять вторую попытку?
   — Как правило, нет, — сказала Орнина, впившись взглядом в свою панель. — Под действием приливных сил, гравитации и солнечного ветра большинство нейтрализованных ангелов постепенно проваливаются назад в Ангелмассу.
   Ханан выпрямился.
   — Ну что, поймали? — спросила Чандрис.
   — Не знаю, — ответил Ханан. — Захват работал на протяжении последней сотни метров его траектории, но плотность частиц и излучений столь велика, что ангел мог рассеяться, и нет никакой гарантии, что он угодил в камеру.
   — Захват набрал чуть больше четырех микрограммов материи, — добавила Орнина, поворачиваясь к девушке. —Анализатор уже исследует пойманные частицы. Если ангел среди них, то…
   Ее прервал двухтональный зуммер.
   — …будет подан звуковой сигнал, — закончил Ханан за Орнину, которая рывком повернулась к панели. — Примерно вот такой. — Он улыбнулся Чандрис, и складки на его лице разгладились. — Как дела?
   — Мы его поймали, — сообщила Орнина, расстегивая привязные ремни. — Если хочешь, можешь спуститься со мной, Чандрис, — предложила она, взмывая над креслом. — Я покажу, как извлекать ангела из приемной камеры и укладывать в контейнер для перевозки.
   — Спасибо, но, пожалуй, я присоединюсь к вам в другой раз, — произнесла Чандрис, справляясь с замками своих ремней. — Кому-то нужно пойти на кухню и убрать все, что осталось от обеда.
   — Никто не заставляет тебя это делать, — сказал Ханан.
   — Мы можем прибраться позже, вдвоем, — добавила Орнина, задерживаясь у люка рубки.
   — Не надо, — твердо произнесла Чандрис. — До сих пор от меня не было никакого толка. Я могла бы, по крайней мере, взять на себя грязную работу.
   Орнина посмотрела на брата и пожала плечами.
   — Как хочешь, — сказала она. — Увидимся позже.
   Покидая рубку, Чандрис с сожалением подумала, что ей было бы очень полезно узнать, как обращаются с ангелами. Но сейчас она не могла дать волю своему любопытству. Там, на «Хиррусе», у нее всегда был день-другой на принятие мер по обеспечению сохранности добычи, на которую она нацеливалась. Но теперь, когда благодаря ускорителю до Серафа было всего два часа пути, ее единственный шанс состоял в том, чтобы совершить похищение немедленно.
   Она миновала кухню и свернула из коридора в крохотное помещение, которое было обозначено на плане корабля как механическая мастерская. Ей хватило минуты, чтобы найти универсальную отвертку и маленькие клещи и спрятать их под одеждой. Как бы ни был устроен контейнер для хранения ангела, эти два инструмента справятся с ним.
   А если нет?..
   Несколько долгих мгновений она смотрела на миниатюрный плазменный резак. Ей уже приходилось пользоваться похожим устройством, и Чандрис знала, что оно представляет собой неплохое оружие. Но по какой-то загадочной причине ей была неприятна сама мысль об этом…
   Внезапно взревели двигатели корабля, оторвав ее от раздумий.
   — Проклятие, — пробормотала Чандрис себе под нос. Схватив резак, она спрятала его под одеждой вместе с остальными инструментами. Она знала, что до хранилища ангелов в нижнем отсеке «Газели» можно добраться двумя способами. Если предположить, что Орнина отправилась туда прямой дорогой, Чандрис следовало избрать второй, длинный путь.
   Она продвигалась вперед осторожно, ловя малейший звук, но отсек казался вымершим. Добрый знак; следовательно, процедура закладки ангела на хранение достаточно проста.
   Возвращаясь назад, Орнина, конечно же, пойдет не в рубку, а в кухню… Чандрис выбросила эту мысль из головы. Уже через два часа ей станет совершенно безразлично, что о ней думают Девисы.
   Хранилище оказалось именно там, где указывал план: массивный на вид ящик, вмонтированный в одну из переборок корабельной кладовой. Выудив из-под одежды инструменты, Чандрис разложила их на палубе и принялась размышлять, как бы ей половчее справиться с замками.
   — Видишь ли, это совершенно бессмысленно.
   Чандрис рывком повернулась; резкое движение в слабом тяготении «Газели» выбило ее из равновесия, и она упала на одно колено, вслепую шаря рукой по палубе в поисках резака. Ханан и Орнина стояли в проеме люка.
   — Не двигаться! — приказала Чандрис.
   — Хорошо, — невозмутимым тоном отозвался Ханан, показывая ей пустые руки. — Только не пугайся. Мы не сделаем тебе ничего плохого.
   — А я и не пугаюсь, — процедила девушка. — Если кому-то и будет плохо, то только вам двоим.
   Ханан кивнул.
   — Мы понимаем. — Он указал на ящик за спиной Чандрис. — Тем не менее Орнина права: даже если ты завладеешь ангелом, это не принесет тебе никакой пользы.
   — Это уж моя забота, — сказала Чандрис, чувствуя, как к горлу подступает комок, и лихорадочно соображая, что ей делать теперь. Попытка вскрыть контейнер, одновременно удерживая на расстоянии Орнину и Ханана, была явно обречена на провал.
   Да что контейнер! Как прикажете в одиночку вести корабль до Серафа?
   Орнина и Ханан стояли на месте, ничего не предпринимая, и спокойно взирали на Чандрис.
   — Я не собираюсь причинять вам вред, — сказала она, чувствуя, как на лбу выступает испарина. — Мне нужен только ангел.
   — И что ты будешь с ним делать? — спросила Орнина.
   Чандрис с изумлением посмотрела на нее.
   — Что за глупости? — проворчала она. — Продам его, конечно.
   — Кому?
   Чандрис открыла рот… и вновь его закрыла.
   — Найду кому.
   — Нет. — Ханан покачал головой. — Украденных ангелов невозможно продать. Ни скупщиков, ни черного рынка — в общем, никаких неофициальных каналов сбыта не существует. Приобретать ангелов может только Габриэль; но даже и он не дает за них наличных денег. Мы получаем кредит на оплату товаров и услуг, и он действует только на Серафе.
   Резак в руке девушки, становился все тяжелее; она не без труда удерживала его, нацелив на Орнину и Ханана.
   — В таком случае придется забрать ваш корабль, — бросила она.
   Ханан вскинул бровь.
   — Не умея им управлять? — с нажимом произнес он.
   — Почему вы решили, что я не умею?
   Ханан вздохнул.
   — Довольно, Чандрис. Мы разгадали твою ложь еще вчера вечером, как только ты появилась на корабле. Если бы ты действительно закончила курсы подготовки астронавтов, то гораздо больше знала бы об Ангелмассе и о черных дырах.
   — К тому же, — добавила Орнина, — тебе не пришлось бы лететь на Сераф зайцем.
   Горло Чандрис стиснул невидимый обруч:
   — О чем вы говорите?
   — Мы говорим о некой Чандрис Лалаша, которая поднялась на борт космического лайнера «Хиррус» во время стоянки у Ахары, затем исчезла и впоследствии была опознана как безбилетная пассажирка высшего класса, бежавшая из-под стражи в космопорту Магаски.
   — Выставив набитыми дураками целую толпу агентов безопасности, — с улыбкой добавил Ханан.
   Чандрис похолодела. Итак, они в курсе. И если они сообщили о ней властям еще до того, как прийти сюда…
   — Когда вы узнали об этом?
   — Сообщение о беглянке поступило вчера во второй половине дня, — мягко произнесла Орнина. — К нему прилагалось несколько фотографий.
   Несколько мгновений Чандрис слышала лишь приглушенный рев двигателей и биение собственного сердца.
   — Лжете, — наконец выдавила она. — Вы ничего не знали. Не могли знать.
   — Почему? — спросила Орнина.
   — Потому что вы не дали бы мне даже приблизиться к вашему кораблю, — сказала Чандрис. — Вы бы вызвали полицию, и я уже сидела бы в кутузке.
   Орнина пожала плечами.
   — Именно поэтому мы не стали обращаться к властям — чтобы ты не попала в тюрьму.
   — Оставьте жалость при себе. — Чандрис фыркнула. — Я повидала немало тюрем, но они не причинили мне особого вреда.
   — Возможно. — Орнина не спускала с девушки глаз. — Но, как видно, и пользы не принесли.
   Чандрис переводила взгляд с Орнины на Ханана и обратно. Инстинкты выживания боролись в ее душе с необъяснимым приливом чувства собственного достоинства. Если Девисы и впрямь еще вчера знали, кто она такая, значит, они еще более мягкотелые доброхоты, чем ей показалось сначала. Она могла вновь надеть на себя личину несчастной беспомощной девочки, сыграть на сочувствии… Гордость победила.
   — Вы, кажется, решили взять меня под опеку, — язвительно произнесла она. — Большое спасибо, но я не нуждаюсь в жалости. Даже ту дрянь, которой я питалась в Баррио, легче проглотить, чем благотворительность.
   Только теперь, впервые за все время, на лице Орнины залегли жесткие складки.
   — Советую тебе немедленно забыть это слово, девчонка, — отрывисто бросила она. — Говоря о благотворительности, мы подразумеваем оказание безвозмездной помощи, а это — самое последнее, на что ты можешь рассчитывать, находясь на борту «Газели». Управление кораблем-охотником и уход за ним — тяжелая работа. Если решишь остаться, будь добра исправно тянуть свою лямку.
   Чандрис впилась в Орнину гневным взглядом… и вдруг слова женщины достигли ее сознания — сами слова и заключавшееся в них предложение.
   — О чем вы? — осведомилась она, скрывая растерянность за вызывающим тоном.
   — Мы хотим взять тебя на работу, — ответил Ханан. — Если, конечно, ты не собираешься вновь удариться в бега.
   Чандрис во все глаза смотрела на него, чувствуя, как по ее спине разливается омерзительный холодок. Где-то здесь ловушка… иначе и быть не может.
   — Зачем это вам? — спросила она, пытаясь выиграть время.
   — Ты быстро учишься, у тебя великолепная память, — объяснил Ханан. — Вдобавок ты готова трудиться не покладая рук, чтобы достичь желаемого.
   Чандрис бросила короткий взгляд через плечо, почти готовая увидеть кого-нибудь, подкрадывающегося к ней со спины. Но там не было ничего, кроме голой переборки.
   — Вы сообщили обо мне полицейским, — обвиняющим тоном произнесла она. — Меня уже поджидают.
   Орнина покачала головой.
   — Мы никому ничего не сообщали, — ответила она. — О тебе знаем только мы. — Она бросила короткий взгляд на руки Чандрис. — Дальнейшее зависит только от тебя.
   Чандрис посмотрела на резак. Ловушка. Но где?
   — А если я откажусь?
   — Что ж, это несколько уменьшит количество вариантов, — сказал Ханан. — В таком случае тебе придется решить — убить ли нас и попытаться самой управлять этой посудиной либо вернуться вместе с нами на Сераф и вновь удариться в бега.
   — И, конечно, вы пообещаете не выдавать меня, — презрительно бросила Чандрис. Ханан уже во второй раз упомянул о бегстве. Что, если эти двое знают о ней больше, чем говорят? — Я уже слышала подобные заверения.
   Орнина выпрямилась во весь рост.
   — Что ж, может быть, мне удастся облегчить тебе выбор. — Она вытянула руку и двинулась вперед.
   Она успела сделать три шага, прежде чем Чандрис спохватилась.
   — Ни с места! — крикнула она и повела резаком из стороны в сторону. — Вернитесь назад, или я вас сожгу! Я серьезно!
   Орнина даже не замедлила шаг.
   — Все в порядке, — успокаивающим голосом произнесла она, — мы не сделаем тебе ничего дурного, а ты — нам…
   — Остановитесь! — Даже сама Чандрис услышала в собственных словах скорее мольбу, чем требование. — Остановитесь, или я убью вас. Клянусь!
   — Ты не убийца, — твердо сказала Орнина. Протянув руку, она вынула резак из внезапно онемевших пальцев девушки.
   Чандрис судорожно вздохнула, в ее желудке возникло ощущение пустоты. Итак, все кончено. Она слишком поздно разгадала ловушку. В помещение пустили какой-то газ или наркотик, отнявший у нее силы и самообладание. Как она и подозревала, разговор, который завели Орнина и Ханан, имел своей целью оттянуть время до той поры, когда отрава начнет действовать.
   — Что теперь? — с горечью произнесла она. — Вы бросите меня в космос или привяжете к кровати на все время пути до Серафа?
   Ханан театрально закатил глаза.
   — Ну почему? — заговорил он, обращаясь к потолку. — Почему это всегда вызывает такие сложности? — Он опустил взгляд на девушку. — Хотелось бы верить, что нам все же удалось кое-чего добиться. Надо ли понимать тебя так, что ты отказалась от плана убить нас и захватить «Газель»?
   — Вы очень остроумны, — проворчала Чандрис.
   — Спасибо. — Ханан поклонился. — Вдобавок я страшно устал и хочу есть. Быть может, покончим с нашей размолвкой?
   Чандрис во все глаза смотрела на него. Потом перевела взгляд на Орнину. И опять на Ханана.
   — Вы это серьезно? — Девушке казалось, что ее голос доносится откуда-то издалека. — Вы действительно говорите то, что думаете?
   — Мы действительно говорим то, что думаем. — Ханан кивнул.
   Чандрис покачала головой:
   — Вы сумасшедшие. Оба. Настоящие психи.
   — Отчего же? — спросила Орнина. — Потому, что предлагаем работу человеку, который отчаянно в ней нуждается?
   — У меня есть работа, — отрывисто произнесла Чандрис. Нереальность случившегося поразила ее словно ударом грома. — Я обворовываю людей. Иногда убиваю их. — Орнина вскинула брови и чуть приподняла резак. — Ну, по крайней мере, пугаю их, грозя убить, — пробормотала Чандрис.
   — Давай назовем это переменой профессии, — предложил Ханан. — Твое нынешнее занятие не сулит тебе ничего хорошего.
   Чандрис уже и сама начинала терзаться сомнениями. Происходящее казалось ей слишком прекрасным, чтобы быть правдой…
   Нет, где-то здесь определенно кроется западня.
   — Быть может, воровство не слишком доходное занятие, — проворчала она, — зато мне не приходится ежедневно иметь дело с ненормальными.
   На лице Ханана появилось выражение оскорбленной невинности.
   — Кто ненормальный? Я?
   — Умолкни, Ханан, — велела ему Орнина. — Почему ты решила, что мы — сумасшедшие?
   Чандрис фыркнула:
   — А как еще назвать людей, предлагающих работу тому, кто только что грозился их убить?
   Ханан покачал головой.
   — Ох уж этот эгоцентризм молодости! — Он вперил в Чандрис пронизывающий взгляд. — Видишь ли, ты не первая пытаешься провернуть это дельце.
   — О чем вы?
   — Он имеет в виду, — ровным голосом заговорила Орнина, — что ты уже шестой человек за последние четыре года, который поднимается на борт «Газели» в надежде украсть у нас ангела.
   Еще час назад сама мысль о том, что эти толстяки могли дать отпор пяти изголодавшимся воришкам, немало повеселила бы Чандрис. Но теперь по какой-то причине ей и в голову не пришло усомниться в их словах.
   — Что с ними произошло?
   — Двое приняли наше предложение, — ответила Орнина. — Оба провели с нами несколько месяцев, потом нашли работу получше, и мы распрощались. Остальные трое исчезли, как только мы доставили их на Сераф.
   — Один из них со временем приобрел достойную профессию, — добавил Ханан. — Пару недель назад мы получили от него письмо.
   — Видишь ли, сама мысль о краже ангелов нелепа по своей сути, — сказала Орнина. — Ангелы изменяют человека. Я знаю, есть люди, которые не верят в это и полагают, что добыча и использование ангелов — грандиозное мошенничество Габриэля и Верховного Сената. Но ангелы действительно оказывают на человека благотворное влияние. — Орнина указала на резак в своей ладони. — И ты — живое тому подтверждение.
   Чандрис посмотрела на массивный ящик за своей спиной, и по ее телу разлился холодок. К этому времени она пробыла рядом с ангелом почти десять минут…
   Должно быть, Ханан прочел ее мысли.
   — О нет, воздействие ангелов проявляется быстро, но не до такой степени, — заверил он девушку. — По нашим наблюдениям, должно пройти не меньше нескольких часов, чтобы укоренившиеся преступные наклонности хотя бы начали смягчаться.
   Чандрис смотрела на него, вытаращив глаза… и вдруг ее осенило.
   — У вас на борту есть еще один ангел.
   — Как я уже говорила, ты очень сообразительна, — похвалила Орнина, кивая. — Мы добыли его шесть лет назад. Два ангела за один маршрут — такое случается крайне редко.
   — Почему же вы не продали его?
   Ханан пожал плечами.
   — Мы уже почти решили. Мы мечтали провести отпуск где-нибудь в славном местечке либо обновить кое-какое оборудование. Но потом вспомнили о рейсах, когда ты проводишь у Ангелмассы по две недели и возвращаешься с пустыми руками, — и решили оставить его у себя. А потом… — Он оглянулся на Орнину и вновь пожал плечами. — В общем, у нас не возникло нужды его продавать.
   Чандрис пристально посмотрела на него:
   — Вдобавок, избавившись от него, вы бы потеряли возможность привечать на своем корабле бродяг вроде меня.
   Орнина улыбнулась:
   — Тебе никто не говорил, что в твоем характере изрядная доля цинизма?
   — А вас никто не называл парой наивных доброхотов? — парировала Чандрис.
   — Много раз, — Ханан кивнул. — В основном другие охотники за ангелами. Впрочем, они и до того считали меня сумасшедшим, так что, в сущности, все осталось по-прежнему.
   — Если хочешь, можешь отложить решение до возвращения на Сераф, — сказала девушке Орнина.
   Чандрис покачала головой.
   — Не надо, — ответила она, глубоко вздохнув. — Я готова. Вели вы действительно хотите взять меня… то я останусь. По крайней мере, на время.
   — Замечательно. — Орнина улыбнулась. Это была настоящая, искренняя улыбка, без следа той свойственной благотворителям снисходительности, которую так ненавидела Чандрис.
   — Великолепно, — согласился Ханан. — Итак, я могу наконец пообедать?
   — Да, можешь, — ответила Орнина с преувеличенно терпеливым выражением, которое ей так хорошо удавалось. — Но только после того, как включишь автопилот, а мы с Чандрис приберемся на кухне. — Она посмотрела на девушку, склонив голову набок. — Или ты хочешь, чтобы мы звали тебя иначе?
   Чандрис покачала головой.
   — Сойдет и так. «Чандрис» ничем не хуже других имен, которые я когда-либо носила.
   — В таком случае — Чандрис, — произнесла Орнина. — Как я уже говорила, управление кораблем-охотником весьма трудоемкое занятие. Давай-ка приступим.
   В конце концов, сказала себе Чандрис, шагая вслед за Орниной в кухню, сейчас ей больше некуда деваться. Ничто не мешает ей остаться на корабле и ждать, пока подвернется что-нибудь получше.
   К тому же, отказавшись от предложения Девисов, она никогда не узнала бы, в чем заключается каверза этой сделки. Нет, она попросту обязана дождаться, когда Орнина и Ханан попытаются подцепить ее на крючок.
   Хотя бы из чистого любопытства.

Глава 13

   Дверь погруженной в полутьму комнаты распахнулась, и знакомый до отвращения голос произнес:
   — Коммодор?
   Ллеши вздохнул.
   — Входите, господин Телтхорст, — сказал он.
   — Спасибо. — Дверь скользнула на место, и туманная фигура Адъютора двинулась навстречу коммодору, едва видимая на фоне звезд, медленно вращавшихся под ногами. — Впечатляющее зрелище, — заметил Телтхорст. — Что это за помещение?
   — Центр оперативно-визуального управления, — ответил Ллеши, произнося официальное название. Разумеется, на корабле никто им не пользовался. Напыщенные названия предназначались для столь же напыщенных сановных гостей.
   — Ага, — сказал Телтхорст, придвигая к коммодору кресло и усаживаясь. — Полагаю, это военный аналог смотровой палубы. Должно быть, к этому круговороту звезд не так-то легко привыкнуть.
   — Ничего особенного, — отозвался Ллеши, пригубив чай. — Вы что-то хотели?
   — Да, — сказал Телтхорст. — Насколько мне известно, сегодня днем со Сцинатры прибыло курьерское судно.
   — Оно вошло в пределы системы, но появилось у дальнего ее края, и в данный момент мы располагаем лишь бессвязным набором данных.
   — Почему не прислали мне копию?
   — Сигнал очень искажен, — ответил Ллеши. — Мы были вынуждены пропустить его через фильтры, чтобы отсеять посторонние шумы.
   — Я опасаюсь, что это очищенное и отфильтрованное сообщение будет доставлено мне только после того, как вы отправите в космос бригады монтажников.
   Ллеши собрал волю в кулак. Настал решающий момент.
   — Я уже ознакомился с расшифрованным текстом, — сказал он Телтхорсту. — Он не содержит приказов, имеющих отношение к вашему требованию.
   — Прямых приказов действительно нет, — согласился Телтхорст. — Но вас уполномочили принять мою рекомендацию.
   Ллеши гневно воззрился на него, хотя в темноте это было бесполезно.
   — Откуда вы узнали?
   — Не имеет значения, — ответил Телтхорст, и в его голосе зазвучал металл. — Куда важнее то, что нам дают «добро», и мы не станем тратить время понапрасну.
   — Чтобы собрать этот проклятый ускоритель, мои люди работают в две смены, — процедил Ллеши. — Изменив орбиту сейчас же, мы потеряли бы минимум двое суток. Для этого пришлось бы взять на борт автономное оборудование и принайтовить остов ускорителя к корпусу корабля.
   — Если бы вы сразу приняли мою рекомендацию, это заняло бы всего пятнадцать часов, — язвительным тоном заметил Телтхорст. — А если начнете окончательную сборку до перемещения на новую позицию, потеряете целую неделю. Надеюсь, вы, армейский офицер, не нуждаетесь в напоминании о том, сколь губительно подобное промедление.
   — Это пустая трата времени, — проворчал Ллеши. — Времени, труда и топлива. Какой смысл подтягивать ускоритель к планете, которую мы никогда не станем заселять?
   В темноте он скорее почувствовал, чем увидел, как Адъютор качает головой. Вне всяких сомнений, с презрительным выражением на лице.
   — Вы по-прежнему исходите из того, коммодор, — заговорил он голосом, который подтверждал догадку Ллеши, — что колонизация — единственный способ практического использования планет. Я согласен, что этот мир слишком темен и холоден для человека. Но, как мне помнится, колония на Нифлееме почти полвека просуществовала в гораздо более суровых условиях.