Зан Тимоти. Ангелмасса

   Коста нахмурился:
   — Я привык считать Аккху едва ли не официальной теорией.
   — Общепринятая еще не значит правильная, — возразила Подолак. — Я не знаю, что представляют собой ангелы и как они воздействуют на людей, которые находятся с ними в контакте. Уже саму мысль о том, что они — крохотные порции столь расплывчатого и неопределенного явления, которое мы называем добром, можно легко опровергнуть.
   — Каким образом?
   — Влияние ангелов пассивно, во всяком случае — как правило, — ответила Подолак. — Они не принуждают людей к добру.
   Женщина пристально смотрела на Косту, у краешков ее губ залегли складки.
   — Вы знаете что-то, — осторожно заговорил он, — чего не знают остальные?
   Губы Подолак превратились в жесткую линию.
   — За последние десять лет, когда эксперимент с ангелами принял широкий размах, не менее семи Верховных Сенаторов были уличены в подлогах, казнокрадстве и злоупотреблении властью.
   У Косты отвалилась челюсть. Он думал, что Подолак попытается уйти от ответа, сославшись на какие-нибудь маловразумительные данные исследований по контролю над ангелами, проводившихся в Институте.
   — Вы серьезно?
   — За тот же период времени, — продолжала она, — еще по крайней мере пятьдесят человек, носящих ангелов, совершили деяния, граничащие с беззаконием.
   — И вы умудрились сохранить это в секрете?
   — Верховный Сенат справляется с подобными затруднениями весьма эффективно, — ответила Подолак. — Между прочим, у большинства чиновников, о которых я говорила, была обнаружена психоэмоциональная неустойчивость, которую они до поры до времени успешно скрывали.
   — Тем более люди должны знать об этом, — возразил Коста.
   — Вы правы, — согласилась женщина. — Если бы это зависело от меня, они бы узнали.
   — Так от кого же это зависит? — спросил Коста. — От Верховного Сената?
   — Большинство Сенаторов ничего не знают, — сказала Подолак. — Только самые высокопоставленные руководители и несколько старших офицеров СОЭ. По их мнению, разоблачение семи бесчестных Сенаторов за десять лет вряд ли свидетельствует о масштабной коррупции.
   Коста фыркнул:
   — Скорее они попросту хотят прикрыть свою задницу, ведь все эти годы народу твердили, какой благонравной и добропорядочной стала власть под влиянием ангелов.
   — Не думаю, — отозвалась Подолак. — Дело в том, что ангелы действительно оказывают положительное воздействие. По крайней мере, в большинстве случаев. Они способствовали слаженности и эффективности работы Сената, а также снизили уровень преступности в его рядах.
   — В какой мере?
   — Достаточно существенно, — ответила Подолак. — За двадцать лет до введения закона о ношении ангелов более двухсот Сенаторов были обвинены, осуждены либо отправлены в отставку за противозаконные и аморальные деяния.
   — Да, звучит впечатляюще, — признал Коста.
   — Аналогичная картина наблюдается среди офицеров СОЭ и представителей власти на местах, носящих ангелов, — продолжала Подолак. — Теперь вы видите, что в их нежелании поднимать шум на данном этапе есть свои резоны.
   — Но вы с ними не согласны.
   Подолак вздохнула.
   — Вы правы, ангелы создают у людей чувство защищенности. Беда в том, что они стали чересчур благодушны. Естественная настороженность народа по отношению к своим избранникам притупилась либо исчезла вовсе. Даже будь ангелы идеальными носителями добра, это вряд ли можно было назвать здоровым явлением. Ну а в данных обстоятельствах оно несет реальную опасность для общества.
   К горлу Косты подступил комок.
   — Не говоря уже об угрозе Пакса, который дышит нам в затылок, и все потому, что Верховный Сенат убедил его лидеров, будто бы ангелы — это неодолимая армия чужаков.
   — Возможно, — согласилась Подолак. — Однако, не будь этого повода, нашелся бы другой. Пакс не мыслит своей жизни без завоеваний.
   Коста оглянулся на штабеля аппаратуры.
   — Что я, по-вашему, должен делать теперь? — спросил он.
   — То же, что сделал бы любой настоящий исследователь, — ответила Подолак. — Ищите истину.
   — А потом?
   — С последствиями разберутся политики. — Подолак встала. — Пожалуй, вам и Язону пора отправляться в путь. К сожалению, ни вы, ни он в одиночку не справитесь со всем оборудованием. — Она чуть заметно улыбнулась. — А значит, мне придется проводить вас до ворот. Вызовите несколько грузовых тележек. Без них вам не обойтись.

Глава 34

   Было ровно половина шестого, и в большинстве помещений «Стардаст Металз» воцарилась мертвенная тишина, когда Чандрис подошла к двери кабинета Тумза и постучала по косяку. Судя по всему, Тумз был готов к ее приходу и ждал; дверь распахнулась немедленно. Чандрис вошла внутрь.
   Да, Тумз ждал ее. Он сидел на диване с пушистой обивкой, одетый в тунику до колен с изящной вышивкой. Чандрис не могла сказать, есть ли что-нибудь под ней, но полагала, что это очень скоро выяснится.
   — Вы пунктуальны, — приветствовал ее Тумз. Его губы вновь кривились в улыбке хищника. — Мне это нравится.
   — Я рада, — отозвалась Чандрис, шагая ему навстречу. На углу стола Тумза лежала небольшая коробка из тех, в которых продают одежду; девушка сделала вид, что не замечает ее. — Насколько я понимаю, вы все подготовили.
   — Да, я готов, — ответил он. — Но вы — нет. На моем столе лежит коробка. Откройте ее.
   Чандрис свернула к столу. Теперь она видела, что коробка, несколько меньше, чем казалось от двери. Если в ней такой же наряд, как на Тумзе, то он, должно быть, сшит из очень тонкого материала.
   Девушка подняла крышку. Туники в коробке не было, зато она нашла там полный комплект: бюстгальтер, трусики, чулки и короткую накидку с ярко-красными завязками. Как она и предполагала, накидка была почти прозрачной.
   — Вы, наверное, хотите, чтобы я это надела, — сказала она, глядя на воздушную ткань.
   — Если, конечно, вы не против, — ответил Тумз. Можно подумать, у нее оставался выбор.
   — А деньги? — спросила Чандрис.
   Тумз указал на коробку:
   — Достаньте одежду.
   Чандрис подчинилась. Кредитное поручение лежало на дне коробки. Сто восемьдесят тысяч райя, как и было обещано.
   — Пока оставьте его там, — велел Тумз, демонстративно растянувшись на диване и положив жезл управления на пол. От движения его туника чуть распахнулась; Чандрис увидела что под ней ничего нет — по крайней мере, выше пояса. — Заберете, когда будете уходить.
   Несколько мгновений Чандрис боролась с желанием схватить документ и убежать. Поручение было подписано по всей форме, и Тумз никоим образом не смог бы заморозить или приостановить платеж.
   Но он наверняка предусмотрел такой вариант. Дверь скорее всего заперта, и открыть ее можно только с помощью жезла. Чандрис оставалось лишь выполнить его пожелания.
   Хотя бы отчасти.
   — Ладно, — сказала она.
   — Можете переодеться в ванной комнате, — произнес Тумз, указывая на дверь в дальней стене кабинета. — Только не задерживайтесь слишком долго.
   — Очень красиво, — сказала Чандрис, небрежно расстелив тонкую накидку на столе рядом с коробкой. — Но можно обойтись без этого.
   — Почему же? — осведомился Тумз. — Я надеялся, у нас с вами все получится по-доброму.
   Его последнее слово неприятно резануло слух девушки. По-доброму.
   Нет. К тому, чего хотел Тумз, это слово было неприменимо. По-доброму к ней отнеслись Орнина и Ханан, когда она бродила среди кораблей, голодная и неприкаянная. По-доброму они отнеслись и к Косте Джереко. По-доброму Сенатор Форсайт относился к своему помощнику Роньону, похожему на большого ребенка.
   Даже Триллинг был добр с ней, когда их знакомство только начиналось.
   Разве ему пришло бы в голову заставлять Чандрис делать что-нибудь в этом роде? Конечно, нет. Да, он учил ее пользоваться своим лицом и телом, отвлекать мужчин, ослаблять их волю, выкачивать из них сведения. Но он никогда не заставлял ее вступать с людьми в интимные отношения. Чандрис не бывала близка ни с одним мужчиной, кроме него.
   И теперь, после нескольких месяцев, которые она провела рядом с ангелом в обществе Орнины и Ханана, ей еще менее хотелось уступать домогательствам Тумза. Он сделал ошибку, потребовав от нее этого; он явно хватил через край. Он с лихвой окупил бы свои деньги. Информация Косты стоила куда дороже ста восьмидесяти тысяч райя. Тумз дал волю мстительности либо глупому упрямству. Либо пошел на поводу у своих хищных инстинктов.
   И Чандрис должна наказать его за это.
   — Конечно, я буду мила с вами, — заговорила она, обольстительно улыбаясь. — Но будет гораздо лучше, если я сделаю все по-своему. — Она медленно двинулась к Тумзу, покачивая бедрами. — Позвольте, я покажу вам.
   Тумз продолжал хищно улыбаться, но теперь на его лице угадывалась настороженность. Однако такой человек, как он, ни за что не признался бы, что боится, как бы его не перехитрили. По крайней мере, во второй раз.
   — Хорошо, — сказал он, окидывая девушку одобрительным взглядом. — Посмотрим, на что вы способны.
   Чандрис не спеша пересекла кабинет, с дразнящей медлительностью расстегивая пуговицы. Приблизившись к дивану, она остановилась на расстоянии вытянутой руки от Тумза и полностью распахнула блузку. Ее лифчик не шел ни в какое сравнение с тем, что подготовил для нее Тумз, однако свою Роль он должен был сыграть превосходно. Во взгляде Тумза все еще сквозило сомнение, но было видно, что он не прочь несколько затянуть прелюдию.
   Чандрис надеялась, что эта игра продлится достаточно Долго. Она не отваживалась смотреть на настенные часы с резной рамкой, висевшие над его головой. Тумз наверняка заметил бы ее взгляд, а она не могла позволить ему что-либо заподозрить. Но у Чандрис всегда было хорошее чувство времени, и она не думала, что ей придется разыгрывать эту сцену более двух минут.
   Если не считать ужасных мгновений, которые она однажды провела, скорчившись в тени и дожидаясь, когда взбешенные полицейские пробегут мимо, это были две самые долгие минуты в ее жизни. Тумз, не моргая, следил за тем, как она раздевается, и время от времени облизывал губы. Выражением лица он напоминал голодного тигра, который играет с барашком, прежде чем прыгнуть и растерзать его.
   Чандрис не торопилась, вкладывая в каждое движение как можно больше неги и чувственности. Ей еще не доводилось проделывать ничего подобного, но на одной вечеринке подружки приятелей Триллинга устроили импровизированное состязание, и воспоминания об этом, хотя и довольно неприятные, накрепко отпечатались в ее мозгу.
   Но как бы она ни оттягивала развязку, отпущенное ей время подходило к концу. Дыхание Тумза стало коротким и прерывистым; он следил за Чандрис, содрогаясь всем телом. Она почувствовала исходящий от него запах алкоголя, который еще более усугублял его возбуждение. Тумз сгорал от желания и был готов к действию; уже очень скоро его нетерпение и страсть преодолеют даже те остатки самообладания, на которое еще был способен его отравленный наркотиками и спиртным разум.
   И когда это произойдет…
   Когда это произойдет, Чандрис сделает то, что должна сделать. И неважно, права она или нет, будет ли ее поступок омерзительным или просто неприятным, она пройдет свой путь до конца. Орнина и Ханан надеются на нее.
   А у Ангелмассы продолжают погибать люди.
   Чандрис уже обнажилась до талии и принялась медленно скатывать по бедрам трусики, когда наконец взревела сирена учебной пожарной тревоги, которую она запрограммировала накануне.
   — Что это? — выдохнула она, рывком обернувшись и едва не потеряв равновесие из-за туфли, случайно попавшей ей под ногу. — Это полиция!
   — Нет, нет, — неузнаваемым голосом произнес Тумз. — Это пожарный извещатель. Наверное, какой-то болван сбросил компьютерную систему…
   — Пожар? — взвизгнула Чандрис, содрогнувшись, как будто в нее угодила пуля. — Пожар?
   — Это всего лишь учебная тревога, — успокаивал ее Тумз. — Глупое недоразуме… Стойте!
   Но было поздно. Чандрис уже подхватила сброшенную блузку — вместе с жезлом — и босиком подбежала к столу.
   — Стойте! — вновь крикнул Тумз. Его вышитая туника с шорохом скользнула по обивке дивана; поднявшись на ноги, он двинулся вслед за девушкой. Не задержавшись у стола ни одного лишнего мгновения, Чандрис на бегу выхватила расписку из коробки и метнулась к двери.
   — Эй! Вернитесь! — рявкнул Тумз голосом, в котором зазвучала угроза; перспектива опять остаться наедине со своими неутоленными желаниями явно пришлась ему не по вкусу. Он ринулся во весь опор, надеясь перехватить Чандрис у двери.
   Но он тоже был босиком и путался в длинных полах туники, а Чандрис уже набрала скорость. Как только она навела жезл на дверь и нажала кнопку, панель с похвальной быстротой сдвинулась в сторону, и она проскользнула в проем, опережая преследователя на три шага. Ее голой спины коснулось дуновение воздуха — это Тумз взмахнул рукой, тщетно пытаясь поймать ее. Наконец она выскочила из кабинета и пересекла приемную.
   Тумз бежал за ней, то проклиная ее, то умоляя и упрашивая остановиться. Чандрис была проворнее и моложе, но Тумз находился в прекрасной форме, и к тому времени, когда девушка оказалась у двери в вестибюль, он едва не наступал ей на пятки.
   И не выказывал ни малейшего желания прекратить погоню. Он заплатил за этот шанс и не собирался упускать его без борьбы. И если учесть, что от улицы Чандрис отделял лабиринт дверей, коридоров и лифтов, казалось неизбежным, что рано или поздно он потащит ее к своему дивану с перьями, если потребуется — за волосы.
   Чандрис помнила, что дверь приемной открывается наружу. Выставив плечо, она навалилась всем весом и распахнула ее, но потеряла при этом скорость. Тумз нагнал ее, как только она оказалась в коридоре. С торжествующим воплем он ухватил ее сзади за трусики.
   — Попалась, мерзкая…
   Тумз так и не успел произнести последнее слово. Он в ужасе остановился; его пальцы разжались и выпустили трусики девушки, словно их внезапно охватило пламя.
   Судя по выражению лиц восьми мужчин и женщин, стоявших на складных малярных подмостках по обе стороны коридора, они были испуганы ничуть не меньше. Вытаращив глаза и забыв о своих кистях и ведрах с краской, они смотрели на Тумза, который лихорадочно сучил руками, спеша запахнуть свою тунику и хотя бы отчасти сохранить достоинство.
   Чандрис не думала ни о достоинстве, ни об эффекте, который произвела эта сцена. Крепко прижимая блузку к груди, она побежала между подмостками, продолжая кричать: «Пожар! Пожар!»
   Никто не пытался ее остановить. Насколько она заметила, рабочие даже не шевельнулись, разве что проводили ее взглядами. Она стремительно промчалась к дверям лифтов у дальнего конца коридора. Напротив открывался выход на лестницу, и, с облегчением вздохнув, она свернула туда и побежала вниз по ступеням.
   Спустившись на два этажа, она вновь выскочила в коридор и проскользнула в ближайший дамский туалет. Одежда, которую она оставила здесь, войдя в здание четверть часа назад, лежала на месте. Несколько минут спустя девушка вернулась на лестницу, одетая в комбинезон уборщицы.
   Если первая фаза побега напоминала скачку, то теперь Чандрис не спешила. Застигнутый в погоне за полуголой девицей, годившейся ему в дочери, Тумз сейчас был не в том настроении, чтобы продолжать преследование, и еще не скоро придет в себя.
   Чуть позже его, конечно, заинтересует, кто и зачем распорядился перекрасить коридор у его кабинета именно в этот вечер. Чандрис лишь надеялась, что он задумается об этом после того, как она покинет здание и окажется в недосягаемости.
   И тем не менее, усаживаясь в такси, Чандрис почувствовала укол совести. Сама она не считала свой поступок мошенничеством, но Орнина и Ханан вполне могли воспринять его именно так. Вероятно, будет лучше сохранить подробности в тайне.
   И, уж конечно, Косте она не скажет вообще ничего.
 
   Чандрис выбралась из такси. Как она и ожидала, Коста караулил ее у ворот.
   — Как прошло? — спросил он, неумело скрывая беспокойство.
   — Лучше, чем я думала, — ответила Чандрис, протягивая ему расписку и окидывая «Газель» торопливым взглядом. Рабочих, с которыми она рассталась чуть раньше, поблизости не было. — Что с ремонтом?
   — То же самое, — сказал Коста, внимательно прочтя цифры на расписке и бережно укладывая ее в карман. — Они поставили в носовом отсеке автоматический аппарат радиационного упрочнения новых электронных схем, и еще один такой же работает в машинном отделении. Бригадир сказал, что, пока процесс не закончится, им там нечего делать, и они отправились на обеденный перерыв.
   — Их ждет долгий приятный отдых, — заметила Чандрис и указала на зияющие углубления в корпусе корабля там, где были повреждены плитки обшивки. — А это что? Я велела закончить корпус к полуночи.
   — Все будет готово вовремя, — ответил Коста. — По крайней мере, в основном. Ремонтники забрали старые плитки и изготавливают новые у себя в мастерских. Бригадир сказал, что они закончат их сегодня вечером и начнут устанавливать утром.
   — Они могут начать установку уже сегодня, — возразила Чандрис. — Пусть не кормят меня завтраками. Пусть пришлют людей для работы в ночную смену. Где бригадир? Ушел обедать вместе с остальными?
   — Видишь ли… — Коста замялся. — Орнина сказала им, что корпус можно закончить завтра. Но ничего страшного, — торопливо добавил он. — В любом случае я закончу подключение своей аппаратуры только к утру.
   — Хоть к следующей неделе, — сердито произнесла Чандрис. — Я велела закончить ремонт как можно быстрее. «Завтра» — это слишком долго.
   — Знаю, — сказал Коста. — Но… — Он умолк и выглянул поверх плеча Чандрис. — Я могу чем-нибудь вам помочь?
   Чандрис обернулась, ожидая увидеть кого-нибудь из рабочих.
   И замерла.
   — Конечно, можешь, — с безумной улыбкой отозвался Триллинг Вейл. — Меня зовут Триллинг. Я пришел за своей девчонкой.

Глава 35

   Несколько мгновений Коста ни о чем не догадывался. Имя незнакомца ничего ему не говорило, а его улыбка казалась любезной и доброжелательной.
   Но Чандрис вдруг метнулась к нему, издав странный приглушенный всхлип… и внезапно Косту озарило.
   Все время с тех пор, когда они впервые заметили друг друга в ресторане «Хирруса», Чандрис была в бегах. И причиной тому был улыбающийся человек, который к ним приближался.
   Коста схватил Чандрис за плечи и задвинул себе за спину, встав между ней и незнакомцем.
   — По-моему, вы ошиблись кораблем, — сказал он.
   Губы Триллинга продолжали улыбаться, но вокруг них внезапно залегли жесткие складки.
   Теперь Коста видел по его глазам, что он находится на грани сумасшествия.
   — Ага, значит, ты ее новый парень, — негромко произнес Триллинг.
   Он продолжал идти вперед, но его правая рука небрежно скользнула в карман куртки. Наверняка у него там оружие.
   Нож или пистолет, неважно, что именно. Судя по виду Триллинга, он одинаково уверенно владел тем и другим.
   — Это не мой парень, Триллинг, — заговорила Чандрис. Ее голос звучал напряженно, но первое потрясение уже прошло.
   — Так кто же твой парень? Какой-нибудь хлыщ из «Стардаст Металз»?
   — Нет, он тоже ни при чем, — ответила Чандрис. — У меня нет никакого дружка.
   — Хватит водить меня за нос! — рявкнул Триллинг. — Ты вошла в здание в одной одежде, вышла в другой и теперь говоришь мне, что между вами ничего не было?
   — Ничего не было, Триллинг, — настаивала Чандрис. — Он не коснулся меня даже пальцем. Тот человек — всего лишь наводчик. Чтобы заручиться его помощью, мне пришлось вскружить ему голову. Никакого нового парня у меня нет.
   Безумие в глазах Триллинга сменилось едва ли не ребяческой радостью.
   — Никого нет, говоришь? — с надеждой переспросил он. — Значит, у нас все, как прежде? И мы опять вместе?
   Коста почувствовал, как вновь напряглись плечи Чандрис, прижимавшиеся к его спине.
   — Что вам нужно? — спросил он, прежде чем девушка успела открыть рот.
   Триллинг посмотрел на Косту с таким видом, словно только теперь его заметил, и то, что предстало его взору, очень ему не понравилось.
   — Ты что, глухой? — осведомился он. — Или просто дурак? Чандрис — моя девушка. Так было всегда, так будет и впредь.
   — А если она… — «не захочет быть с вами?», собрался закончить Коста, но, посмотрев в глаза Триллинга, вдруг сообразил, что эти слова в данной обстановке не слишком уместны. — Чандрис нужна на корабле, — сказал он. — Мы проводим важный научный эксперимент, и без ее помощи нам не обойтись.
   Триллинг фыркнул и разразился мрачным хохотом.
   — Ты считаешь меня глупцом, — произнес он, покатываясь со смеху. Потом умолк и посерьезнел. — Терпеть не могу людей, которые называют меня дураком, — добавил он дрожащим от гнева голосом. — Я не дурак.
   — Мы знаем это, Триллинг, — сказала Чандрис, запинаясь от страха. — Мы не считаем тебя глупым.
   — Нет, считаете, потому что подумали, будто я куплюсь на такую чушь, — заявил Триллинг, переводя злобный взгляд с Чандрис на Косту и обратно.
   — Это не чушь, — возразила девушка. — Коста должен провести эксперимент, а я буду помогать управлять кораблем.
   Триллинг наставил на нее палец.
   — Ты? — осведомился он. — Ты управляешь этой штуковиной?
   — Да, — ответила Чандрис. — Честное слово.
   Триллинг вновь фыркнул.
   — В таком случае я ем на завтрак булыжники, — язвительно произнес он. — Если ты действительно управляешь такой…
   — Сколько, Триллинг? — вмешался Коста, внезапно вспомнив о кредитной расписке в своем кармане. Сто восемьдесят тысяч райя на предъявителя.
   Вероятно, Чандрис подумала о том же.
   — Не смей, — негромко, но с нажимом произнесла она, стиснув его руку. — Мы не имеем права.
   — Молчи, — бросил Коста в ответ, не отрывая взгляд от Триллинга. Речь шла о жизни Чандрис. — Я спрашиваю, сколько нужно заплатить, чтобы ты повернулся и ушел?
   Ему казалось, что Триллинг разгневан до предела, но теперь Коста увидел, что до сих пор он лишь заводил себя. Триллинг шагнул вперед, вены на его побагровевшем лице вздулись; можно было решить, что его вот-вот хватит удар. Пальцы Чандрис еще больнее впились в ладонь Косты, и он на мгновение подумал, что ему сейчас придет конец.
   — Не вздумай больше говорить мне такое, — ледяным голосом произнес Триллинг. — Ты слышал? Не вздумай. — Внезапно гнев сбежал с его лица, и он почти ласково улыбнулся девушке. — В жизни Чандрис есть только один мужчина, а в моей — только одна женщина, — заявил он. — Мы созданы друг для друга.
   — Хорошо, Триллинг, — негромко сказала Чандрис. — Мы снова будем вместе, если ты действительно этого хочешь.
   — Да, конечно. — Триллинг пожал плечами с таким видом, будто обсуждаемый предмет внезапно перестал его интересовать. — А как быть с ним? — добавил он, вновь посмотрев на Косту.
   — У него есть одна вещь, которую нам не помешает забрать с собой, — ответила Чандрис. — Мы ведь не хотим отправиться в путь без гроша?
   Глаза Триллинга сверкнули.
   — Наличность?
   — Денег у него нет, но есть кое-что, не менее ценное, — воркующим голосом продолжала Чандрис. — У него есть ангел, за которого можно выручить громадную сумму.
   Сердце Косты сжалось. Он понял, к чему клонит Чандрис: заставить Триллинга войти в контакт с ангелом Девисов в надежде на его благотворное воздействие.
   Беда лишь в том, что ангел не способен изменить человека.
   Но Чандрис об этом не знала.
   — Послушай, Чандрис… — заговорил Коста.
   — Умолкни, — велел Триллинг, бросив на него пренебрежительный взгляд. — Значит, ангелы стоят уйму деньжищ?
   — Этот корабль специально построен, чтобы их искать, — объяснила Чандрис, указывая на возвышавшуюся за их спинами «Газель». — Мы поднимемся на борт, возьмем ангела и уйдем, хорошо?
   Триллинг посмотрел на Косту, и его губ коснулась улыбка.
   — Хорошо, — ответил он. — Как скажешь.
   Коста с натугой сглотнул. Прочесть выражение лица Триллинга было нетрудно. Они возьмут ангела и уйдут, но прежде Триллинг уберет свидетелей кражи.
   — Джереко? — окликнула его Чандрис.
   Первым побуждением Косты было схватить ее за руку и броситься наутек, но, даже если им удастся унести ноги, Триллинг может обыскать «Газель».
   Там Орнина. И больше никого.
   Коста глубоко вздохнул. Его учили рукопашной борьбе, хотя и довольно поверхностно. В закрытом помещении его шансы на успех несколько возрастали.
   — Ладно, — сказал он, указывая на люк. — Идемте. Я отдам вам ангела.
   — Пусть Чандрис идет первая, — велел Триллинг, впервые за время разговора вынимая руку из кармана. У него был нож с коротким, но грозным лезвием в острых зазубринах. — А ты пойдешь со мной.
   Чандрис шагала по коридорам «Газели», в которых царила мертвенная тишина. За ней шел Коста, потом — Триллинг. Время от времени острие ножа задевало рубашку Косты, и по его спине пробегала дрожь.
   Войдя в свою каюту, Чандрис извлекла из-под кровати контейнер с ангелом.
   — Вот, — сказала она, передавая его Триллингу.
   — Открой, — велел тот, выглянув из-за спины Косты.
   — Только не здесь. — Чандрис покачала головой. — Это опасно. Ангел очень маленький. Малейшая неаккуратность, и мы его потеряем.
   Несколько секунд Триллинг молчал. Коста смотрел в глаза Чандрис, гадая, хватит ли ей времени предупредить его, если Триллинг замахнется ножом, чтобы нанести удар.