Орлов Антон. Контора Игрек

   Приняв решение, Римма сбросила робу, переложила в карман справа парализатор для «сканера» и бластер ближнего боя для стажера-предателя. Она не новичок, не перепутает.
   — На шее осталось белое пятно, — донесся из приемника озабоченный голос Роберта. — И вот здесь, за ухом. А так ничего… У нас есть темнокожие, сойдешь за одного из них.
   — Сюда кто-то идет, — перебил Лагайм. — С той стороны.
   Кирч ощутила досаду, смешанную с азартом: «сканер» ее заметил, но это не значит, что она проиграет двум слабакам. На ходу вытащив бластер, она пересекла, низко пригибаясь, зал с покосившимися от старости контейнерами — вечным реквизитом седьмого отсека.
   — Он приближается.
   — Один?
   — Да.
   — Эсбэшники, которые тебя ищут, ходят по трое. Какой-нибудь горемыка-штрафник… — Роберт говорил негромко, но оживленно, как путешественник, готовый навсегда распрощаться и с эсбэшниками, и со штрафниками, и с другими местными достопримечательностями. — Спрячь эту желтую тряпку вон туда, за ящики.
   Скрежет пластиковой тары.
   — Он мне не нравится, — тревожный шепот Лагайма. — Это убийца.
   — Мне здесь тоже никто не нравится. Все они убийцы, зверье… Убери парализатор, на словах отбрешемся.
   — Роберт, я ведь «сканер»! — Лагайм начал терять самообладание. — Он идет сюда, чтобы убить нас. Не знаю, каким образом, но он про нас знает.
   Римма присела, положила оружие на пол, вытащила из специального кармашка и натянула перчатки. Дернув «молнию» на воротнике, опустила на лицо глухой капюшон с прорезями для глаз. У нее ушло на это несколько секунд. Идиотский приказ Лорехауна оказался кстати: хорошо, что на ней полевая форма, сшитая из ткани, которую заряд парализатора не пробьет.
   Взяв бластер, она крадучись двинулась дальше. Роберт и Поль от нее не уйдут — вереница залов заканчивается тупиком, другого выхода нет.
   — Наверное, он следил за мной от столовой! — Роберт тоже начал паниковать. — Черт, что теперь делать? Расстреляют…
   — Прекрати, — оборвал «сканер». — Парализуем его. Он один, других нет. Двигается бесшумно, но я его вижу — небольшой агрессивный сгусток, словно плывет шаровая молния.
   «Сейчас засранец-стажер скажет про форму… Нет, не сказал. Забыл, “салага”, мало тебя по лбу щелкали!»
   — Он за этой дверью, — тихо предупредил «сканер».
   «Спасибо за подсказку», — мысленно хмыкнула Римма.
   Пинком распахнув дверь, она прижалась к стене, с бластером наготове.
   — Где? — с нотками истерики спросил Роберт.
   — Справа.
   Римма нашарила в кармане рубиконский «волчок». Будь там, со «сканером», Зойг, она не решилась бы на такой номер, Зойг не попался бы, но эти — другое дело.
   «Волчок» — детская игрушка, во время путешествия по облаку Тешорва кто-то подбросил его в женскую душевую. Римма тогда первая опомнилась, сообразила, что облачные аномалии тут ни при чем, и поймала жужжащий, разноцветно мигающий, скачущий по раздевалке предмет, а после, злая и мокрая, нагишом вылетела в коридор и надавала тумаков тем, кто хихикал за дверью. Ее напугали — этого она спустить не могла.
   Собираясь покинуть «Гиппогриф», она сунула «волчок» в карман: он маленький, с грецкий орех, зато переполоха может наделать, как тяжелая артиллерия.
   Сейчас эти двое получат, нервы-то у них натянуты… Ухмыльнувшись, Римма включила игрушку и швырнула в дверной проем. Затем упала, перекатилась, из положения лежа выстрелила в оцепеневшего Роберта. По его бледному лицу скользнул лиловый зимний отсвет, когда это лицо перекосилось, и предатель, взмахнув руками, начал оседать на пол.
   А «сканер» не оцепенел — отскочил, направил на нее бесполезный парализатор. «Волчок» не произвел на него впечатления, и Кирч это разозлило: притворяется, будто он круче, чем на самом деле!
   — Брось оружие, лежать лицом вниз, руки на затылок!
   Тоже не подействовало. Метнулся в сторону, за контейнеры. Он же под хминком, чертов стажер угостил его двойной дозой.
   «Волчок» кружил по залу, ударялся о стены, неритмично завывал, режущие цветные вспышки мешали сориентироваться. Отбросить это, как на тренировках: посторонние звуки и световые эффекты побоку, главное — найти врага.
   Роберт все еще шевелился, скреб пальцами пол. Кирч добила его контрольным выстрелом в голову, а то вдруг вытащит оружие… Убрав бластер, достала парализатор. «Сканер» знает много любопытного, а превратить ее в зомби ему слабо… Или… или зомбирование уже началось, и это он внушил ей мысль, что убивать его нецелесообразно?
   — Выходи, если хочешь жить! — потребовала Римма.
   «Сканер» не отзывался. Он там, за столпотворением контейнеров, и он ее видит сквозь пластик и металл, а она даже не слух не может определить его местонахождение, «волчок» глушит все негромкие звуки.
   Если он сбежит… В одиночку ему деваться некуда, но где-то бродит зомбированный гинтиец, готовый выполнить любой его приказ, и мало ли, кого еще он сумеет зомбировать.
   «Только не меня, — подумала Римма, стараясь подавить шевельнувшийся страх. — Я не поддамся».
   Движение за спиной — она его не увидела и не услышала, скорее уловила неким шестым чувством. Враг обошел ее с фланга, протиснувшись в просвет между контейнерами. Первым ударом выбил парализатор, вторым попытался оглушить ее, но Римма увернулась.
   Это напоминало драку на дискотеке, под аккомпанемент несусветной какофонии и кислотные всплески цветомузыки. Римма уступала «сканеру» в силе и гибкости, зато превосходила в технике и скорости — ребята его так отделали, что двойной дозы хминка еле-еле хватило на то, чтобы он двигался в нормальном для посредственного бойца темпе. У обоих за плечами опыт уличных драк (у Риммы — в яхинианских и рубиконских трущобах, у ее противника — в экзотических незийских мегаполисах), а также тренировки, но Лагайм никогда не был ликвидатором «Конторы», не охотился на людей. И боевого задора ему не хватало: он просто защищался на последнем рубеже, дрался, чтобы выжить. Он проигрывал.
   Римма запнулась о швабру; отпрыгнув, откинула капюшон, чтобы обзор был получше. Новый прыжок спас ее от подсечки. Они очутились возле тела стажера — тот лежал на боку, выпученные глаза остекленели.
   — Зачем надо было убивать его? — первые слова, которые Римма услышала от «сканера».
   — Он предатель, сторговался с тобой, хотел уйти! — яростно и счастливо, ликуя от предвкушения близкой победы, выпалила Римма. — Предателей мы казним!
   Вот тогда это и случилось… Она не поняла, что произошло со «сканером»: мгновенная неуловимая перемена — и он стал другим, опасным. Получив сильный удар в живот (до сих пор он так не бил!), Кирч стукнулась затылком о контейнер. Хорошо, что у нее накачанный брюшной пресс и череп не стеклянный… Теперь уже она проигрывала, отступала, а «сканер» атаковал, сравнявшись с ней в скорости, словно в него вселился демон.
   Ее швырнули на пол, правая рука вывернута на перелом. Попытка освободиться ни к чему не привела, Кирч засопела от боли.
   — Не двигаться, сломаю, — предупредил «сканер».
   Руки он ей скрутил и связал вполне профессионально, все-таки бывший полицейский, хоть и с Неза. Эластичным поясом от ее же форменного комбинезона — не разорвешь, на то и рассчитан. Потом Римму приподняли за шиворот и посадили, прислонив спиной к рифленому боку контейнера.
   — Как выключить эту штуку?
   — Ее сначала надо поймать, — буркнула Римма.
   «Волчок» скоро сам остановится, жужжание постепенно затихало, и скачки были уже не такими сумасшедшими. Наверное, Лагайм это понял, потому что гоняться за ним не стал, вместо этого начал обыскивать пленницу. Когда его пальцы задели грудь, Кирч рефлекторно напряглась.
   — Извини, я только оружие заберу.
   Это немного смущенное «извини» ее успокоило: незийский полицейский, что с него взять… Уж она-то никогда не стала бы извиняться перед побежденным врагом! Сейчас в нем не было ничего демонического — исчезло так же внезапно, как появилось. Он отобрал у нее бластер, парализатор, пару миниатюрных пистолетов, ножи. «Торпеда» тоже досталась ему, и это было особенно досадно: вряд ли удастся так же запросто украсть вторую, в Отделе мобильной связи наверняка хватились пропажи.
   Пока «сканер» рассовывал трофеи по карманам, Римма его рассматривала, изучала. Она уже видела его на «Сиролле» и в домберге, и помнила снимки из досье. Поль Лагайм был красивым парнем: тонкие, почти девичьи черты лица, прямой нос, большие и выразительные темно-карие глаза, но сейчас от этой красоты следа не осталось — опухшие скулы, разбитые запекшиеся губы. Кожа темная от грима, при этом гладкая, без щетины — видимо, пользуется дорогими эпиляторами долговременного действия (Римма осуждала тех, кто разорялся на дорогую косметику). А глаза на изуродованном побоями лице сохранили свою привлекательность, было в них что-то, вызывающее невольную симпатию — возможно, и Зойг на это купился.
   Одна деталь, особо отмеченная в досье: на Незе Поль Лагайм постоянно затевал драки, однако на него ни разу не подавали в суд. Это каким же чудовищным влиянием на людей надо обладать… У Риммы дыхание перехватило от нахлынувшего страха, и, чтобы не поддаться наваждению, она проворчала:
   — Физию-то тебе здорово попортили… В зеркало еще не смотрелся? Красавец хоть куда.
   Он в это время разглядывал «торпеду». Услышав слова Кирч, безразлично пожал плечами, словно отмахнулся от ерунды. Значит, для него не имеет значения, красив он или нет, и этот наскок вызвал у него только презрение… Римма почувствовала себя задетой.
   Убрав «торпеду» в карман, Поль поднял голову, и вдруг его глаза расширились, он замер. Там, куда он смотрел, не было ничего интересного: опрокинутое ведро, облезлые оранжевые контейнеры.
   — Ты все еще здесь, не ушел? — тихо спросил «сканер». — Жаль, что так получилось. Зато теперь ты свободен, и никто не сможет удержать тебя тут, понимаешь? Я тебя вижу, но не слышу, что ты говоришь. Есть какие-нибудь места, которые тебе нравятся? Тебе теперь достаточно захотеть, чтобы там оказаться.
   — С кем ты разговариваешь? — не выдержала Римма.
   — С Робертом.
   — Он же вон где! — чувствуя, как по коже ползут мурашки, она оглянулась на труп.
   — Нет, он стоит перед нами, — возразил Поль. — Ты его не видишь, а я вижу. Послушай, тебе не стоит здесь задерживаться, — он опять обращался к пустоте. — Лучше не оставайся в облаке Тешорва, отправляйся на какую-нибудь хорошую планету. Счастливо тебе, и спасибо за помощь, — после паузы, в течение которой Кирч вся взмокла, «сканер» сказал: — Все, ушел. Те, кто уходит, обычно очень переживают из-за того, что другие люди их не замечают, а их просто почти никто не видит. Зачем ты его убила?
   — Предателей надо наказывать.
   — Фраза-клише.
   Кирч угрюмо засопела: ну вот, еще один умник на ее голову выискался, мало ей было Саймона Клисса! Потом спросила сквозь зубы:
   — Что такое клише?
   — То же самое, что стереотип или шаблон, — объяснил Поль. — Удобная бессмыслица, которую используют, чтобы не вникать в суть. Теперь понятно?
   — Предательство — это не бессмыслица.
   — Роберт рассказал мне, как он попал в «Контору Игрек». Его завербовали обманом, так что он ничего не был вам должен. Предать можно своих, а не мошенников, которые тебя обманули.
   У Риммы был кое-какой опыт в спорах, в последнее время она полемизировала со всем «Гиппогрифом», и уступать «сканеру» тоже не собиралась. Это всего лишь незийский гражданин, изнеженный, бесхарактерный, привыкший плыть по течению, как все люди с Неза. То, что он одержал верх в драке, а перед этим расправился с Пергу и санитарами, ничего не меняло: культурного незийского гражданина загнали в угол и вынудили защищать свою шкуру! Просто так он не стал бы все это делать, поэтому Кирч по-прежнему ощущала свое превосходство над ним, хоть и сидела на полу со связанными руками.
   — Если ты в команде, ты не имеешь права плевать на ее интересы, а как ты попал в команду, сам пришел или тебя за уши притащили — это не важно.
   — Наоборот, это ключевой момент, — возразил Поль. — Если меня притащили за уши — значит, команде наплевать на мои интересы, и тогда я не обязан считаться с ее интересами.
   Типично незийский менталитет. Ехидное сопение Кирч «сканер» проигнорировал, словно она вообще не издала ни звука, это ее тоже задело.
   — Ты, наверное, хочешь, чтобы тебе было удобненько, чтобы с тобой происходило только то, чего ты сам захотел? А Вселенной нет дела до твоих щенячьих желаний! Во Вселенной есть силы, которым тьфу на твои интересы! — для большей убедительности Римма сплюнула на пол. — Вот так — видел? Можно называть их Богами, можно Учителями, можно Высшими Силами, и они всех нас учат и испытывают, и если ты не хочешь остаться пешкой, ты должен быть хорошим стажером, не слабаком, потому что мы все для них вроде как стажеры, и в офицеры производят тех, кто этого заслуживает. У них все под контролем, понял?
   — Да нет там ничего подобного.
   — А что есть?
   — Бесконечность. Много разного. Если поискать, возможно, и найдется такое, как ты говоришь, но это будет крохотная частица бесконечности — клуб для тех, кто нуждается в Высших Силах. Можно вступить в него, а можно пройти мимо.
   От этих рассуждений Римме стало жутковато: словно заглянула в окошко, за которым предполагалось что-то вполне определенное, знакомое — и вместо этого увидела провал в бездну, ту самую бесконечность, о которой говорил «сканер».
   — Ты гонишь. Ты такой же слабак и дезертир, как Роберт. Привык у себя на Незе к тепличным условиям… Тебя, наверное, и Лиргисо этим купил? Почему не поработать на врага, если тебе по утрам подают в постель на золотом подносе настоящий кофе с четырьмя ложками сахара!
   — С двумя, — возразил «сканер». — Зато со сгущенкой, иначе я не стал бы на него работать. А у вас тут настоящий кофе только для избранных?
   — Чтобы что-то получить, надо это заслужить! Надо самому искать трудностей, а если ты от них бегаешь и становишься героем только чтоб защищаться, к тебе и отношение будет вот такое — тьфу! — на этот раз Кирч изобразила плевок символически. — А Роберт даже на вынужденный героизм был не способен. Слабак, из которого так и не удалось человека сделать.
   — Зачем вы вербуете неподходящих людей?
   — А подходящих мало. Человечество — это сонное болото, не замечал? — в голосе Риммы появились нотки горечи, совсем как у Маршала. — Мы их защищаем от таких, как ты, а им на все наплевать, они пасутся себе на мыльных сериалах, пьют пиво, балуются мелкими дрязгами — и так живет восемьдесят процентов человечества! Тех, кто чего-то стоит, очень мало, — она тяжело вздохнула.
   — Вот это да! — Поль усмехнулся. — Знаешь, когда я смотрю на человечество, я вижу совершенно другую картину, но дело даже не в этом. На Незе я работал в полиции, и все мы там знали, что люди, которых мы должны защищать, достойны хорошей жизни, мы относились к ним с уважением. А у вас тут настоящий театр абсурда: защищаете — и при этом ненавидите и презираете, зачем тогда защищать?
   Опять умничает… Кирч не стала спрашивать, что такое театр абсурда. Еще раз вздохнула и объяснила:
   — Массы не заслуживают другого отношения, на то и массы. Главное ведь не это, а то, что мы — команда, мы не боимся трудностей, мы умеем выигрывать! Ваша незийская полиция — это ребята-дилетанты, а мы из высшей лиги!
   — Послушай, тебе сколько лет?
   — Двадцать пять.
   — Ты думать никогда не пробовала?
   От неожиданного вопроса она растерялась и ляпнула:
   — Как?
   — Мозгами. Не знаешь, как это делается?
   — В отличие от уважаемых тобой масс, я все время думаю, — исподлобья глядя на него, процедила Римма.
   — Твои убеждения и твое нежелание что-то понимать — твое личное дело, но ведь Роберт не первый. Ты многих убила.
   — С чего ты взял?
   — Я «сканер», — напомнил Лагайм. — Я вижу, что ты профессиональная убийца, наивная и твердолобая. Что мне теперь с тобой делать? В драке я мог бы тебя убить, а вот так, связанную, не могу. В судьи и тем более в палачи я не гожусь. Сдать бы тебя в Космопол, но его здесь нет… Кстати, почему ты сказала, что людей надо защищать от таких, как я?
   — От таких, как ты, в первую очередь, — Римма прищурилась, чтобы скрыть нарастающую неприязнь, смешанную со страхом. — Вначале «Подразделение Игрек» было создано специально для борьбы с такими, как ты.
   — Со «сканерами»?
   — С зомбировщиками.
   — Но я же никого не зомбирую, — его недоумение казалось искренним. — Я даже не знаю, как это делается.
   — А Зойга кто обработал?
   — При чем тут Зойг?
   Ага, не удивился, услышав имя… Не «какой Зойг?», а «при чем тут Зойг?»
   — Ты ведь знаешь, кто такой Зойг? — Римма задала вопрос обличительным тоном, хотя в животе у нее похолодело от страха.
   — Офицер, который не позволил вашей шпане переломать мне кости. Я запомнил имя.
   — У нас не шпана, а бойцы! — обиделась за товарищей Кирч. — Такие, как ты, даже разницы не видят. Что ты сделал с Зойгом?
   — Ничего.
   — Такое ничего, что он против своих пошел! Он убивает тех, кто тебя ищет, и «глушилок» повсюду насовал, чтобы связь и слежение наладить не могли. И медавтомат с собой таскает — как думаешь, для кого? Все, как тебе надо!
   «Сканер» обрадовался, даже скрыть это не попытался, в его темных глазах вспыхнула отчаянная надежда. Значит, до сих пор он не знал, удалось зомбирование или нет?
   — Как можно найти Зойга?
   «Создал зомби и потерял над ним контроль? Не такой уж ты опытный…»
   — Между прочим, это оч-чень опасные дела! — Кирч решила припугнуть его, чтобы не попробовал то же самое проделать с ней. — Смотри, наполучаешь хороших щелчков по лбу! Тот, кто зомбирует других, понемногу свихнется сам, а если ты ослабишь контроль, и твои зомби взбунтуются, тебе очень не поздоровится. Учти, Зойг такого, как ты, одним пальцем убьет. В общем, не обрадуешься!
   — Я никого не зомбировал.
   — Ага, конечно, не зомбировал, у Зойга это просто роковая любовь с первого взгляда! — съязвила Римма. — Между прочим, контроль над зомби ты можешь упустить в любой момент, мало ли, какие факторы сработают. Раз — и он уже не зомби, и тебе уже голову откручивают, как пробку от бутылки, — ей вспомнилась сценка из одного натуралистического ужастика. — Опомниться не успеешь, как нарвешься. Бывают еще всякие последствия, еще похуже…
   Ей удалось-таки напугать его. То ли тревожно-многозначительный тон так подействовал, то ли угроза насчет головы, но надежда угасла, ее сменило растерянное, почти затравленное выражение.
   «Слабак ты все-таки!» — с торжеством отметила Римма.
   Он смотрел мимо нее и о чем-то напряженно размышлял. За контейнерами вяло жужжал издыхающий «волчок». Почувствовав, что связанные руки совсем затекли, Кирч засопела, чтобы привлечь внимание «сканера». Тот вздрогнул, поднял взгляд.
   — Ты проводишь меня туда, где стоят машины. Если поможешь мне отсюда выбраться, останешься жива.
   — А если откажусь?
   — У тебя нет выбора. Или ты проводишь меня к машинам, или я тебя зомбирую, и тогда ты все равно проводишь меня к машинам.
   — А вдруг ты не сможешь меня зомбировать?
   — А вдруг смогу?
   Мерзкий холодный страх выползал из каких-то неприметных щелок, Римма и не подозревала, что в ней так много этого страха. Вдруг он сможет?..
   — Дай мне подумать, хоть полчаса.
   — Пять минут.
   Ему нужно добраться до машин раньше, чем закончится действие допинга. Потом он свалится без сознания… и достанется команде Лорехауна? Этого допустить нельзя, Лорехаун может использовать его против Маршала. Склонить «сканера» к сотрудничеству недолго (раз он готов продаться за кофе со сгущенкой!), и тогда враги новой Организации, которая существует пока только в мечтах Риммы Кирч, получат тактическое преимущество. Вдобавок, угроза зомбирования… Когда Римма заговорила о последствиях, он и в лице переменился, и Зойга искать раздумал, но она чувствовала, что сейчас его это не остановит.
   — Время истекло. Идем — или я начинаю зомбирование.
   — А если у тебя не получится?
   — А если получится?
   «Ладно, есть тут одна машина специально для тебя!»
   — Я помогу тебе сбежать, но меня оставишь на корабле, согласен?
   — Да.
   — Развяжи мне руки.
   — Пойдешь так.
   — Я, что ли, должна буду объяснять всем встречным, что люблю прогуливаться со связанными руками?
   — Что-нибудь накинем сверху.
   Он подхватил ее за локти, поставил на ноги и начал озираться.
   — Там есть подсобка, можно взять робу. Идем.
   Он выбрал робу почище, набросил ей на плечи, застегнул на верхнюю пуговицу. Что ж, весь «Гиппогриф» привык к тому, что Римма Кирч одевается, как попало — удивляться не будут.
   — Один полезный совет, — буркнула она, глядя на него искоса. — Если не хочешь, чтоб тебя узнали, щурься посильнее, понял? У тебя запоминающиеся глаза, а у нас тут все натренированы подмечать детали.
   Глаза у него поразительно красивые, но говорить такие слова Римме не хотелось.
   — Идти далеко?
   — Не близко. Ангаров несколько, мы пойдем туда, где стоят машины высшего комсостава. Там проще выбраться.
   Наверное, он заподозрил подвох, потому что предупредил:
   — Если попробуешь меня выдать — убью. И тех, кто окажется рядом, тоже убью.
   Разве так угрожают? Слабак, не умеешь давить на психику… Римма ухмыльнулась: угрозу он произнес слегка сбивчивым голосом воспитанного молодого человека, словно что-нибудь вроде: «Если уйдешь без меня, я с тобой больше не разговариваю».
   — Не важно, как я это сказал, — он то ли уловил, то ли просто угадал ее мысль. — Изображать бандита я не собираюсь, но в случае чего перестреляю всех, кого смогу. Мне терять нечего.
   — Пошли, — угрюмо позвала Римма.
   Пробираться по родному «Гиппогрифу», как по одному из тех сверкающих и грязных рубиконских супермаркетов, где она шесть лет назад воровала, чтобы прокормиться… или как по вражеской территории. Да это и есть вражеская территория, здесь теперь заправляет Лорехаун, а команда Риммы — там, где Маршал. Она умела быстро избавляться от старых привязанностей, когда ситуация менялась, и гордилась этой способностью.
   «Сканер» шел с ней рядом напряженный, как натянутая струна, готовый схватиться за оружие. Он не доверял ей, а напрасно: Римма не собиралась звать на помощь и сдавать его клике Лорехауна, сейчас она хотела только одного — без помех довести его до машины и отправить туда, откуда он не вернется.
   — Обними меня, — шепнула она, увидев впереди ребят из Отдела ликвидации. — И лицо ко мне поверни!
   Те ничего не поняли, прошли мимо. Все они сочувствовали Римме, у которой никак не складывалась личная жизнь, а теперь, видно, решили, что у нее наконец-то начали налаживаться отношения с парнем. Вот будут гадать, кто это с ней был…
   «Сканер» только делал вид, что обнимает ее — едва касался, с миллиметровым зазором. Что это, деликатность или отвращение? Когда разминулись с ребятами, Кирч сглотнула: ей было немного обидно.
   Несколько раз им приходилось прятаться, где придется. Однажды с полчаса просидели под гармошкой межпалубной лестницы, в то время как неподалеку топталось шестеро эсбэшников. В СБ уже с десяток сотрудников недосчитывались, но так и не поняли, чья работа. Поль сжимал бластер, а Римма думала о том, что эсбэшники, если обнаружат их, ни черта не поймут и отправят обоих на гауптвахту за неуставной внешний вид.
   Наконец дошли до маршальского ангара с серебристым «торнадо». Дверца мышеловки приоткрыта, вокруг ни души.
   Почувствует он или нет троянскую программу в бортовом компе? Не почувствовал…
   Пока Поль, выложив оружие на пол, надевал найденный в кабине скафандр (предусмотрительный, только это его не спасет), Кирч медленно пятилась к нишам с сервисными роботами.
   — Стой! Ты не сказала, что надо сделать, чтобы меня выпустили наружу.
   — Когда включишь комп, он запросит пароль. Набери цифры 0123, потом пробел, потом «Маршал тире вылет», и автоматика откроет шлюз.
   — Стой, где стоишь. Не бойся, тебя я с собой не возьму.
   Римма смотрела, как он неумело прилаживает кислородные баллоны, как рассовывает оружие по карманам скафандра. С сожалением проводила взглядом «торпеду» — где бы еще одну украсть…
   Несмотря на свою очевидную неопытность, «сканер» вполне толково проверил, все ли баллоны закреплены, как надо, потом шагнул к машине, но вдруг повернулся к Римме:
   — Я должен тебе кое-что сказать. Я тебя обманул. Я не умею зомбировать и никогда этого не делал.
   — А как же Зойг?
   Он не ответил, молча забрался в кабину. Дверца закрылась, спустя несколько секунд дрогнули и разъехались створки шлюза.
   Римма смотрела вслед серебристому «торнадо»: легендарная машина Маршала так и не предала своего хозяина… Створки вновь сомкнулись, и Кирч услышала звук, свидетельствующий о том, что открываются внешние створки.
   «Счастливого пути в миксер-море!»
   Теперь надо уходить, пока не застукали. Кирч испытывала удовлетворение, как после хорошо выполненной работы, но мысль о возможных осложнениях портила настроение. Ясно, что она не могла сама себя связать, так что придется объясняться… На худой конец, чья-то дурацкая шутка: накинули на голову тряпку, скрутили руки, убежали… Только ведь позор — так могут пошутить с «салагой», а не с младшим офицером!
   Ловко двигаться со связанными руками Кирч умела — одно из обязательных упражнений на тренировках, для нее это детская игра. Не возбраняется ведь прохаживаться по корабельным коридорам, заложив руки за спину… Лишь бы не встретить Зойга. Зомби все без разницы, но… вдруг Поль сказал на прощание правду, и гинтиец — не зомби?.. Тогда он убьет Римму, если узнает, что она сделала. Убьет и аккуратно запакует в черную пленку.