Страница:
— Психическая травма. Поль, я ведь об этом не знал, — Лиргисо не то искренне расстроился, не то искусно изобразил сострадание и огорчение.
— А если б знал, ты бы не стал ко мне клеиться?
— Я бы тогда действовал мягче и осторожней. Теперь я понимаю, как тебя пугала моя агрессивность… Но ты сказал, тебе было пятнадцать лет, неужели у тебя до этого не было никакого опыта?
— Не было. Не веришь? Я и девочками начал интересоваться поздно. Задержка в развитии. Умственно отсталым я не был, просто у меня в переходном возрасте было по горло проблем, каких у нормальных людей не бывает — из-за того, что я «сканер». Для меня тогда жизненно важным было разобраться, что вижу и воспринимаю только я, а что — все люди, и как относиться к тем вещам, которые вижу только я. Физически я развивался так же, как остальные, но наблюдения, условно говоря, за призраками доводили меня до полного истощения, и было не до секса. До того случая я игнорировал, если меня пытались снимать такие, как ты. Меня это не злило, просто не интересовало.
— За шесть лет я полностью адаптировался в человеческом теле, — улыбнулся Лиргисо. — Тебя, человека, я люблю так же, как мог бы любить другого энбоно в Могндоэфре. Мое чувство к Тине изначально было иным — я полюбил ее, как любят странное, чуждое, непостижимое. Возможно, когда-то в прошлых рождениях я уже был человеком, потому и адаптация прошла так быстро. А мой покойный патрон за несколько веков не сумел адаптироваться и вечно был недоволен! — он коротко рассмеялся и опять сменил тему. — Поль, поверь, тогда на Незе я действительно не собирался тебя пытать. Я хотел только напугать, в отместку за твою беспардонную попытку убить меня. Я не изверг. Когда я был маленьким, бывало, что другие дети отрывали лапки декоративным ящерицам и смотрели, как те умирают, а я никогда так не делал. Мне было жалко ящериц, таких красивых и беззащитных.
— Ага, ты мучил не ящериц, а рабов.
— Поль, рабы — это всего лишь рабы, — Лиргисо говорил с бесконечным терпением, словно объяснял прописные истины ребенку. — И Саймон Клисс — всего лишь раб. Давай забудем о нем. Представь, что этого столь страшного для тебя эпизода не было, — он заговорщически подмигнул. — Тебе ведь иногда снятся кошмары? Будем считать, что это был один из них, а теперь ты проснулся, и жуть рассеялась.
— Сделаем вид, что ничего не было? Гениально…
— Пойдем, — Лиргисо дотронулся до его колена. — Мы с тобой роботам мешаем.
Поль стряхнул его руку.
— Ты, что ли, ничего не понял? Сегодня утром я почти ждал тебя. Думал, мы поговорим, и после этого что-то будет по-другому, несмотря на всю нашу несовместимость. А ты устроил эту мерзость с Клиссом… Тот, кто может так поступить с кем бы то ни было, не заслуживает ни уважения, ни привязанности.
— Поль, уверяю тебя, ты заблуждаешься…
Все-таки тройная доза хминка — страшное дело. Лиргисо, вновь протянувший руку, отшатнулся, получив молниеносный удар в лицо. Еще секунду назад Поль не собирался его бить. Просто боль разочарования стала вдруг нестерпимой и выплеснулась наружу.
Оба вскочили.
— Что ты принял? — Лиргисо отступал, из носа у него текла кровь. — Ты нажрался допинга вместе с Саймоном Клиссом!
— Так, как ты поступил с Саймоном Клиссом, нельзя поступать ни с кем! Запомни это, понял?
Удар сзади, под колени — Живущий-в-Прохладе начал использовать телекинез. Поль моментально оказался на ногах и снова ему врезал.
— Больно? Клиссу на том столе тоже было больно! Ни с кем больше так не поступай, никогда, понял?
Лиргисо не хватало скорости, чтобы парировать удары, а Поль даже от оживающих предметов успевал уворачиваться. Внезапная боль под ложечкой, волна тошноты. Противник сумел-таки достать его?.. На разбитом лице Лиргисо появилась злая ухмылка: видимо, решил прибегнуть к энергетическому вампиризму. Поль постепенно терял силы, теперь драка шла более-менее на равных. Они налетели на робота, паявшего провода — тот, чтобы не повредить людям, шарахнулся в сторону и потянул за собой кабель, толкнул другого робота, кабель заискрил.
— Босс, Поль, прекратите!
Поль отклонился, пытаясь уйти от коварного бокового удара, и тут тело перестало ему подчиняться, все поплыло. Оседая на пол, он увидел в дверном проеме пилота с парализатором. Живущий-в-Прохладе тоже медленно оседал, его длинные зеленые волосы слиплись от крови, как у избитой русалки.
«Хинар парализовал нас обоих?»
Эта удивленная мысль была последней.
«Он меня все-таки убил, как обещал!»
Несмотря на то, что действие допинга до сих пор не закончилось, Саймон готов был расплакаться: Поль вышвырнул его с яхты на верную погибель. По извилистым «капиллярам» в облаке Тешорва нельзя носиться на космических скоростях, а Саймон забыл об этом, забыл — когда увидел, что яхта Лиргисо его преследует, все мысли разом испарились, остался только неистовый, визжащий страх. Даже хминк не выручил.
Он рванул на околосветовой, а здесь это нельзя, все инструкции строжайше воспрещают, вот и увяз в киселе, как муха в смоле. Недаром у пилотов-профессионалов облако Тешорва считается второй по сложности зоной после гиперпространства.
Клисс включил аварийный передатчик: SOS, а также сигнал, означающий, что на борту находится преступник, разыскиваемый Космополом (хотелось надеяться, что Космопол его ищет). Связь тут никудышная, все глохнет, но, может, повезет, может, кто-нибудь услышит его призыв?
Он вспомнил, что давно уже хочет пить, и достал из холодильника бутылку витаминизированной воды. Руки так дрожали, что он облился.
Очнулся Поль на кушетке в медотсеке. Ноющая боль в солнечном сплетении, а в сознании плавают какие-то бредовые картины… Да нет, не бредовые. Все это было на самом деле.
— Босс, как вы себя чувствуете?
— Как полупереваренная жертва Фласса. Меня-то зачем парализовал?
— Прошу прощения, босс. Я использовал минимальный заряд, вы находились без сознания всего четверть часа. Как пилот, я отвечаю за безопасность своих пассажиров, а вы с Полем мешали ремонтным работам и усугубляли аварийную ситуацию. По закону, я имею право при чрезвычайных обстоятельствах применить парализатор, а также посадить нарушителей порядка под арест.
— О, это мысль… Посадим Поля под арест. Но зачем ты парализовал меня? Это вольность, граничащая с оскорблением.
— Извините, босс. Я опасался, что вы сгоряча его убьете. Если бы вы это сделали, вы бы сами потом пожалели. Еще раз прошу прощения.
— Я бы этого не сделал, — из-за перегородки донесся вздох. — Где он?
— Здесь, рядом.
— Доложи, какова ситуация. Сам понимаешь, меня снедает любопытство.
— В рубке Амина, и мы потихоньку идем к Аглону. А Клисс разогнался и увяз в киселе — он там, как в зыбучке, и надеюсь, не найдется доброхотов его спасать.
— Мы могли бы его вытащить?
— Для этого понадобится специальное оборудование, какого у нас нет.
— М-м, постой, Хинар… Какой бот он угнал?
— «Двойку».
Разочарованный стон.
— Фласс, я же никогда не пользовался «двойкой»! Иначе я мог бы телепортироваться и притащить сюда Клисса. Насколько серьезен ущерб?
— У нас неисправен кормовой шлюз, там что-то заклинило, и внешние створки не могут сойтись до конца. В ангаре Клисс располосовал три силовых кабеля, плюс еще один кабель порвал робот во время вашей драки. Я сейчас займусь ремонтом. Пока не устраним неполадки, нам лучше идти на малой скорости, и на Аглон попадем примерно через шесть-семь суток.
— Сие не столь уж плохо… Что ты на меня так смотришь?
— Извините, босс, вам нужна медицинская помощь.
— Он несколько раз ударил меня кулаком по лицу. Как я, по-твоему, должен после этого выглядеть?
— Именно так, как выглядите, босс.
— Иронизируешь?
— Разве я когда-нибудь иронизировал? Это, как вы говорите, не мой стиль.
— Что ж, Хинар, хотя бы ты можешь радоваться — получишь свою зарплату в десятикратном размере, — помолчав, сказал Лиргисо примирительно. — А сейчас я хочу навестить его, достань мою маску.
Поль оглядел небольшой бокс: у изголовья кушетки вмонтирован в стену медавтомат, в жемчужной стене напротив прорезаны очертания откидного столика и сиденья. В случае новой драки здесь не развернешься… Он сел и отметил, что сил у него, благодаря допингу, по-прежнему хоть отбавляй, но голова кружится — в этом сочетании силы и слабости было что-то от скольжения по льду: вроде бы и управляешь своим телом, и в то же время оно тебе неподвластно.
Дверь бокса отъехала в сторону. Лицо Живущего-в-Прохладе прикрывала ажурная серебряная маска, усыпанная мелкими голубоватыми бериллами, Поль уже видел ее однажды — когда избил его в прошлый раз, на Кутакане.
— Извиниться не хочешь?
— Нет.
— Напрасно… Мне ведь есть, чем тебя шантажировать. Берегись, если ты меня разозлишь, вся Галактика узнает о том, что это ты выпустил на свободу Саймона Клисса! — в словах Лиргисо сквозила усмешка: похоже, он еще не потерял надежды перевести все в шутку.
— Он же в киселе.
— Я не слишком удивлюсь, если он оттуда выберется.
«Я тоже».
— Он погибнет или останется жив? — видимо, Лиргисо внимательно следил за выражением его лица.
— Я «сканер», а не оракул.
— Кто-то его спасет?
— Будущее вероятностно.
Живущий-в-Прохладе подошел ближе, дотронулся до лица Поля. Тот молча оттолкнул руку.
— Ты невыносим… — процедил Лиргисо. — Значит, война продолжается? Сейчас ты ляжешь в «кокон» — ты ведь этого не любишь, не так ли? Будешь там двое суток лежать, как музейный экспонат под стеклом. Можешь сколько угодно просить и умолять, все равно не отвертишься!
Повернувшись, он вышел, из-за стены донеслось:
— Хинар, в «кокон» его. Будет сопротивляться — примени силу. Фласс, мне тоже придется лечиться…
Поль прекрасно понимал, что «кокон» для него сейчас, после повторной передозировки — насущная необходимость, но Лиргисо постарался преподнести это, как наказание, и его переполняло бешенство. Когда он попытался вскочить, голова обморочно закружилась.
Появился Хинар.
— Поль, пойдем. У тебя анализ крови неважный, токсины. Обопрись на мою руку. У нас один «кокон», и босс, видишь, уступает его тебе, а что он говорит — не обращай внимания, — последние слова шиайтианин произнес чуть слышным шепотом. — И никогда больше не принимай хминк, тебе нельзя. Я в этом малость разбираюсь. Будет случай, у врача проконсультируйся. Ты на Незе тогда сильно перебрал с допингами, и с тех пор, видно, у тебя в организме что-то сдвинулось.
— Ага, я проконсультируюсь, — согласился Поль. — Спасибо.
Комнату с похожим на хрустальный саркофаг «коконом» и папоротниками на стенах Поль запомнил смутно. Сейчас он обнаружил, что папоротники перламутровые, а фон бледно-зеленый — в его воспоминании было наоборот.
Уже устроившись в «коконе», он спросил:
— А со шлюзом — это серьезно?
— Диагностику я еще не делал. Мы с Аминой все починим.
— Если надо, я помогу вам, когда отсюда выйду.
— Нет уж, ты лучше от этого шлюза держись подальше! — обычно невозмутимый пилот слегка заволновался.
— Я ведь не нарочно. Сам не знаю, как это получилось.
— Вот-вот, — угрюмо подхватил Хинар. — Оно и плохо. Если б нарочно, ты бы не стал больше его ломать, а раз сам не знаешь — даже близко не подходи. А то подойдешь, и оно опять само сломается…
Крик за стеной заставил Поля судорожно дернуться на анатомическом ложе, а Хинара — на полуслове замолчать и выскочить из комнаты. Через мгновение Поль услышал:
— Босс, что такое?
— Флассов робот…
— Вы ранены?
— Анестезию мне, живо!
Звуки суеты. Что-то уронили. Потом Лиргисо, уже расслабленно, со следами муки в голосе, произнес:
— Я его пережег… Фласс, не знаю, что бы я делал, если б не владел магией. Хвала демонам хаоса и Тине, у которой я вырвал сии драгоценные знания! Обработай гелем.
— Что случилось? Чтобы медицинский робот напал на человека…
— Это, Фласс, тот самый робот, которого я перепрограммировал для шутки с Саймоном, — объяснил Живущий-в-Прохладе. — Он вернулся на свое место, и я по прихоти рока избрал именно его. Он не должен был на меня нападать, это программный сбой.
— Босс, это единственный робот, с которым вы таким образом экспериментировали? — с тревогой поинтересовался пилот.
— Да, да, единственный… Фласс, какие омерзительные сюрпризы иногда преподносит непредсказуемый рок!
«Получил? И не говори потом, что я, “сканер”, тебя не предупреждал!»
Понимая, что за стенкой его могут услышать, Поль старался смеяться беззвучно.
Вся «Команда Игрек» (так они теперь себя называли, не путать с «Конторой Игрек»!) собралась в тесной кают-компании, исключая дежурного пилота. Перед каждым лежал какой-нибудь небольшой предмет — ложка, расческа, отвертка — и надо было усилием воли его передвинуть, но получалось только у Груши. Римму Кирч разбирала обида: неужели они так и не станут элитным отрядом боевых экстрасенсов?
Красная и сердитая, она сосредоточенно смотрела на неподвижную ложку с искривленным черенком и сопела, не замечая укоризненного взгляда психолога, когда в дверях появился пилот. Он принял сигнал бедствия: какой-то недотепа увяз в киселе и теперь звал на помощь во всех диапазонах. Поймать сигнал можно только вблизи, и то один раз через десять.
— У них на борту преступник в галактическом розыске, — добавил пилот. — Кроме SOS передают ПРИЗ, но это может быть уловка, чтобы поскорей вытащили.
— А вдруг там Саймон Клисс? — неуклюже сострил Энзо. — Мы его опять спасем, ха-ха, и он опять нам нагадит!
— Тьфу на тебя… — пробормотал Маршал. — Еще накаркаешь.
Корабль прошел мимо, не замедляя хода, и Кирч, оставив ложку в покое, начала мысленно возражать моралисту, упрекающему их в жестокости: они — Команда Сильных, и не должны терять время из-за каждого неудачника, который сам виноват, что вляпался в кисель. Победы в таких воображаемых спорах всегда поднимали ей настроение.
Глава 7
— А если б знал, ты бы не стал ко мне клеиться?
— Я бы тогда действовал мягче и осторожней. Теперь я понимаю, как тебя пугала моя агрессивность… Но ты сказал, тебе было пятнадцать лет, неужели у тебя до этого не было никакого опыта?
— Не было. Не веришь? Я и девочками начал интересоваться поздно. Задержка в развитии. Умственно отсталым я не был, просто у меня в переходном возрасте было по горло проблем, каких у нормальных людей не бывает — из-за того, что я «сканер». Для меня тогда жизненно важным было разобраться, что вижу и воспринимаю только я, а что — все люди, и как относиться к тем вещам, которые вижу только я. Физически я развивался так же, как остальные, но наблюдения, условно говоря, за призраками доводили меня до полного истощения, и было не до секса. До того случая я игнорировал, если меня пытались снимать такие, как ты. Меня это не злило, просто не интересовало.
— За шесть лет я полностью адаптировался в человеческом теле, — улыбнулся Лиргисо. — Тебя, человека, я люблю так же, как мог бы любить другого энбоно в Могндоэфре. Мое чувство к Тине изначально было иным — я полюбил ее, как любят странное, чуждое, непостижимое. Возможно, когда-то в прошлых рождениях я уже был человеком, потому и адаптация прошла так быстро. А мой покойный патрон за несколько веков не сумел адаптироваться и вечно был недоволен! — он коротко рассмеялся и опять сменил тему. — Поль, поверь, тогда на Незе я действительно не собирался тебя пытать. Я хотел только напугать, в отместку за твою беспардонную попытку убить меня. Я не изверг. Когда я был маленьким, бывало, что другие дети отрывали лапки декоративным ящерицам и смотрели, как те умирают, а я никогда так не делал. Мне было жалко ящериц, таких красивых и беззащитных.
— Ага, ты мучил не ящериц, а рабов.
— Поль, рабы — это всего лишь рабы, — Лиргисо говорил с бесконечным терпением, словно объяснял прописные истины ребенку. — И Саймон Клисс — всего лишь раб. Давай забудем о нем. Представь, что этого столь страшного для тебя эпизода не было, — он заговорщически подмигнул. — Тебе ведь иногда снятся кошмары? Будем считать, что это был один из них, а теперь ты проснулся, и жуть рассеялась.
— Сделаем вид, что ничего не было? Гениально…
— Пойдем, — Лиргисо дотронулся до его колена. — Мы с тобой роботам мешаем.
Поль стряхнул его руку.
— Ты, что ли, ничего не понял? Сегодня утром я почти ждал тебя. Думал, мы поговорим, и после этого что-то будет по-другому, несмотря на всю нашу несовместимость. А ты устроил эту мерзость с Клиссом… Тот, кто может так поступить с кем бы то ни было, не заслуживает ни уважения, ни привязанности.
— Поль, уверяю тебя, ты заблуждаешься…
Все-таки тройная доза хминка — страшное дело. Лиргисо, вновь протянувший руку, отшатнулся, получив молниеносный удар в лицо. Еще секунду назад Поль не собирался его бить. Просто боль разочарования стала вдруг нестерпимой и выплеснулась наружу.
Оба вскочили.
— Что ты принял? — Лиргисо отступал, из носа у него текла кровь. — Ты нажрался допинга вместе с Саймоном Клиссом!
— Так, как ты поступил с Саймоном Клиссом, нельзя поступать ни с кем! Запомни это, понял?
Удар сзади, под колени — Живущий-в-Прохладе начал использовать телекинез. Поль моментально оказался на ногах и снова ему врезал.
— Больно? Клиссу на том столе тоже было больно! Ни с кем больше так не поступай, никогда, понял?
Лиргисо не хватало скорости, чтобы парировать удары, а Поль даже от оживающих предметов успевал уворачиваться. Внезапная боль под ложечкой, волна тошноты. Противник сумел-таки достать его?.. На разбитом лице Лиргисо появилась злая ухмылка: видимо, решил прибегнуть к энергетическому вампиризму. Поль постепенно терял силы, теперь драка шла более-менее на равных. Они налетели на робота, паявшего провода — тот, чтобы не повредить людям, шарахнулся в сторону и потянул за собой кабель, толкнул другого робота, кабель заискрил.
— Босс, Поль, прекратите!
Поль отклонился, пытаясь уйти от коварного бокового удара, и тут тело перестало ему подчиняться, все поплыло. Оседая на пол, он увидел в дверном проеме пилота с парализатором. Живущий-в-Прохладе тоже медленно оседал, его длинные зеленые волосы слиплись от крови, как у избитой русалки.
«Хинар парализовал нас обоих?»
Эта удивленная мысль была последней.
«Он меня все-таки убил, как обещал!»
Несмотря на то, что действие допинга до сих пор не закончилось, Саймон готов был расплакаться: Поль вышвырнул его с яхты на верную погибель. По извилистым «капиллярам» в облаке Тешорва нельзя носиться на космических скоростях, а Саймон забыл об этом, забыл — когда увидел, что яхта Лиргисо его преследует, все мысли разом испарились, остался только неистовый, визжащий страх. Даже хминк не выручил.
Он рванул на околосветовой, а здесь это нельзя, все инструкции строжайше воспрещают, вот и увяз в киселе, как муха в смоле. Недаром у пилотов-профессионалов облако Тешорва считается второй по сложности зоной после гиперпространства.
Клисс включил аварийный передатчик: SOS, а также сигнал, означающий, что на борту находится преступник, разыскиваемый Космополом (хотелось надеяться, что Космопол его ищет). Связь тут никудышная, все глохнет, но, может, повезет, может, кто-нибудь услышит его призыв?
Он вспомнил, что давно уже хочет пить, и достал из холодильника бутылку витаминизированной воды. Руки так дрожали, что он облился.
Очнулся Поль на кушетке в медотсеке. Ноющая боль в солнечном сплетении, а в сознании плавают какие-то бредовые картины… Да нет, не бредовые. Все это было на самом деле.
— Босс, как вы себя чувствуете?
— Как полупереваренная жертва Фласса. Меня-то зачем парализовал?
— Прошу прощения, босс. Я использовал минимальный заряд, вы находились без сознания всего четверть часа. Как пилот, я отвечаю за безопасность своих пассажиров, а вы с Полем мешали ремонтным работам и усугубляли аварийную ситуацию. По закону, я имею право при чрезвычайных обстоятельствах применить парализатор, а также посадить нарушителей порядка под арест.
— О, это мысль… Посадим Поля под арест. Но зачем ты парализовал меня? Это вольность, граничащая с оскорблением.
— Извините, босс. Я опасался, что вы сгоряча его убьете. Если бы вы это сделали, вы бы сами потом пожалели. Еще раз прошу прощения.
— Я бы этого не сделал, — из-за перегородки донесся вздох. — Где он?
— Здесь, рядом.
— Доложи, какова ситуация. Сам понимаешь, меня снедает любопытство.
— В рубке Амина, и мы потихоньку идем к Аглону. А Клисс разогнался и увяз в киселе — он там, как в зыбучке, и надеюсь, не найдется доброхотов его спасать.
— Мы могли бы его вытащить?
— Для этого понадобится специальное оборудование, какого у нас нет.
— М-м, постой, Хинар… Какой бот он угнал?
— «Двойку».
Разочарованный стон.
— Фласс, я же никогда не пользовался «двойкой»! Иначе я мог бы телепортироваться и притащить сюда Клисса. Насколько серьезен ущерб?
— У нас неисправен кормовой шлюз, там что-то заклинило, и внешние створки не могут сойтись до конца. В ангаре Клисс располосовал три силовых кабеля, плюс еще один кабель порвал робот во время вашей драки. Я сейчас займусь ремонтом. Пока не устраним неполадки, нам лучше идти на малой скорости, и на Аглон попадем примерно через шесть-семь суток.
— Сие не столь уж плохо… Что ты на меня так смотришь?
— Извините, босс, вам нужна медицинская помощь.
— Он несколько раз ударил меня кулаком по лицу. Как я, по-твоему, должен после этого выглядеть?
— Именно так, как выглядите, босс.
— Иронизируешь?
— Разве я когда-нибудь иронизировал? Это, как вы говорите, не мой стиль.
— Что ж, Хинар, хотя бы ты можешь радоваться — получишь свою зарплату в десятикратном размере, — помолчав, сказал Лиргисо примирительно. — А сейчас я хочу навестить его, достань мою маску.
Поль оглядел небольшой бокс: у изголовья кушетки вмонтирован в стену медавтомат, в жемчужной стене напротив прорезаны очертания откидного столика и сиденья. В случае новой драки здесь не развернешься… Он сел и отметил, что сил у него, благодаря допингу, по-прежнему хоть отбавляй, но голова кружится — в этом сочетании силы и слабости было что-то от скольжения по льду: вроде бы и управляешь своим телом, и в то же время оно тебе неподвластно.
Дверь бокса отъехала в сторону. Лицо Живущего-в-Прохладе прикрывала ажурная серебряная маска, усыпанная мелкими голубоватыми бериллами, Поль уже видел ее однажды — когда избил его в прошлый раз, на Кутакане.
— Извиниться не хочешь?
— Нет.
— Напрасно… Мне ведь есть, чем тебя шантажировать. Берегись, если ты меня разозлишь, вся Галактика узнает о том, что это ты выпустил на свободу Саймона Клисса! — в словах Лиргисо сквозила усмешка: похоже, он еще не потерял надежды перевести все в шутку.
— Он же в киселе.
— Я не слишком удивлюсь, если он оттуда выберется.
«Я тоже».
— Он погибнет или останется жив? — видимо, Лиргисо внимательно следил за выражением его лица.
— Я «сканер», а не оракул.
— Кто-то его спасет?
— Будущее вероятностно.
Живущий-в-Прохладе подошел ближе, дотронулся до лица Поля. Тот молча оттолкнул руку.
— Ты невыносим… — процедил Лиргисо. — Значит, война продолжается? Сейчас ты ляжешь в «кокон» — ты ведь этого не любишь, не так ли? Будешь там двое суток лежать, как музейный экспонат под стеклом. Можешь сколько угодно просить и умолять, все равно не отвертишься!
Повернувшись, он вышел, из-за стены донеслось:
— Хинар, в «кокон» его. Будет сопротивляться — примени силу. Фласс, мне тоже придется лечиться…
Поль прекрасно понимал, что «кокон» для него сейчас, после повторной передозировки — насущная необходимость, но Лиргисо постарался преподнести это, как наказание, и его переполняло бешенство. Когда он попытался вскочить, голова обморочно закружилась.
Появился Хинар.
— Поль, пойдем. У тебя анализ крови неважный, токсины. Обопрись на мою руку. У нас один «кокон», и босс, видишь, уступает его тебе, а что он говорит — не обращай внимания, — последние слова шиайтианин произнес чуть слышным шепотом. — И никогда больше не принимай хминк, тебе нельзя. Я в этом малость разбираюсь. Будет случай, у врача проконсультируйся. Ты на Незе тогда сильно перебрал с допингами, и с тех пор, видно, у тебя в организме что-то сдвинулось.
— Ага, я проконсультируюсь, — согласился Поль. — Спасибо.
Комнату с похожим на хрустальный саркофаг «коконом» и папоротниками на стенах Поль запомнил смутно. Сейчас он обнаружил, что папоротники перламутровые, а фон бледно-зеленый — в его воспоминании было наоборот.
Уже устроившись в «коконе», он спросил:
— А со шлюзом — это серьезно?
— Диагностику я еще не делал. Мы с Аминой все починим.
— Если надо, я помогу вам, когда отсюда выйду.
— Нет уж, ты лучше от этого шлюза держись подальше! — обычно невозмутимый пилот слегка заволновался.
— Я ведь не нарочно. Сам не знаю, как это получилось.
— Вот-вот, — угрюмо подхватил Хинар. — Оно и плохо. Если б нарочно, ты бы не стал больше его ломать, а раз сам не знаешь — даже близко не подходи. А то подойдешь, и оно опять само сломается…
Крик за стеной заставил Поля судорожно дернуться на анатомическом ложе, а Хинара — на полуслове замолчать и выскочить из комнаты. Через мгновение Поль услышал:
— Босс, что такое?
— Флассов робот…
— Вы ранены?
— Анестезию мне, живо!
Звуки суеты. Что-то уронили. Потом Лиргисо, уже расслабленно, со следами муки в голосе, произнес:
— Я его пережег… Фласс, не знаю, что бы я делал, если б не владел магией. Хвала демонам хаоса и Тине, у которой я вырвал сии драгоценные знания! Обработай гелем.
— Что случилось? Чтобы медицинский робот напал на человека…
— Это, Фласс, тот самый робот, которого я перепрограммировал для шутки с Саймоном, — объяснил Живущий-в-Прохладе. — Он вернулся на свое место, и я по прихоти рока избрал именно его. Он не должен был на меня нападать, это программный сбой.
— Босс, это единственный робот, с которым вы таким образом экспериментировали? — с тревогой поинтересовался пилот.
— Да, да, единственный… Фласс, какие омерзительные сюрпризы иногда преподносит непредсказуемый рок!
«Получил? И не говори потом, что я, “сканер”, тебя не предупреждал!»
Понимая, что за стенкой его могут услышать, Поль старался смеяться беззвучно.
Вся «Команда Игрек» (так они теперь себя называли, не путать с «Конторой Игрек»!) собралась в тесной кают-компании, исключая дежурного пилота. Перед каждым лежал какой-нибудь небольшой предмет — ложка, расческа, отвертка — и надо было усилием воли его передвинуть, но получалось только у Груши. Римму Кирч разбирала обида: неужели они так и не станут элитным отрядом боевых экстрасенсов?
Красная и сердитая, она сосредоточенно смотрела на неподвижную ложку с искривленным черенком и сопела, не замечая укоризненного взгляда психолога, когда в дверях появился пилот. Он принял сигнал бедствия: какой-то недотепа увяз в киселе и теперь звал на помощь во всех диапазонах. Поймать сигнал можно только вблизи, и то один раз через десять.
— У них на борту преступник в галактическом розыске, — добавил пилот. — Кроме SOS передают ПРИЗ, но это может быть уловка, чтобы поскорей вытащили.
— А вдруг там Саймон Клисс? — неуклюже сострил Энзо. — Мы его опять спасем, ха-ха, и он опять нам нагадит!
— Тьфу на тебя… — пробормотал Маршал. — Еще накаркаешь.
Корабль прошел мимо, не замедляя хода, и Кирч, оставив ложку в покое, начала мысленно возражать моралисту, упрекающему их в жестокости: они — Команда Сильных, и не должны терять время из-за каждого неудачника, который сам виноват, что вляпался в кисель. Победы в таких воображаемых спорах всегда поднимали ей настроение.
Глава 7
Они появились, когда Тина уже почти перестала надеяться.
— Авария, — кисло объяснил Лиргисо. — Ты ведь знаешь эти прелестные законы Мэрфи: если что-то может сломаться — оно ломается. Пока шел ремонт, мы двигались медленно, и я даже вообразить не смел, как ты кипишь, подобно раскаленной плазме, подозревая меня Фласс знает в чем и вынашивая планы мести.
В самом деле, бывают же всякие поломки, сбои, неполадки — это Стив разбирается с ними за считанные минуты, а обыкновенным космолетчикам, даже таким одержимым, как Хинар, для этого требуется больше времени.
И у Лиргисо, и у Поля вид был безрадостный, но подавленным Поль не выглядел. Скорее наоборот, напоминал выздоравливающего после затяжной болезни. Тину разбирало любопытство, и одновременно ей было досадно и неловко за свое любопытство: речь ведь идет не о ком-то постороннем, а о Поле.
— Кроме аварии, что-нибудь еще случилось? — спросила она у Живущего-в-Прохладе.
— Ну, разве одна мелочь… Тина, ты будешь смеяться, но Саймон Клисс опять сбежал.
— Это уже не смешно. Чертов эксцессер в третий раз от тебя убегает! Где он сейчас?
— У него спроси, — Лиргисо мотнул головой в сторону Поля. — Он знает, но не говорит. Может, хотя бы тебе скажет?
Вернулся Стив, полупрозрачный, как некачественная голограмма, окруженный ореолом слабого радужного сияния — он теперь всегда был таким.
— Что с тобой? — Поль, пораженный, шагнул к нему, протягивая руку. — Ты ведь не здесь, это вроде терминала…
— Ты первый понял это сразу, — усмехнулся Стив. — Я у себя дома, и с вами могу теперь общаться только таким образом. Ваша Вселенная защищается от меня, как может, и до того, как она перекроет мне все каналы, с «Конторой» хорошо бы покончить.
— Хорошо бы, — отозвался Лиргисо. — Но как, Стив?
Тина оглянулась на него: он стоял у стены, скрестив на груди руки, осторожный, корректный, выжидающий.
— «Контора» перестанет существовать, если потеряет свои корабли, базы, предприятия и банковские счета, если одновременно с этим обнародовать сведения обо всех, кто ее поддерживает.
— И ты полагаешь, это можно устроить? — улыбнулся с оттенком скепсиса Живущий-в-Прохладе.
— Я могу это сделать. Ваша Вселенная для меня все равно, что глобальная Сеть какой-нибудь планеты, и я смогу разрушить принадлежащие «Конторе» информационные узлы за короткий отрезок времени. Мы ждали вас. Меня интересует, что об этом думает Поль, а ты должен сверить данные — на случай, если у тебя есть сведения о «Конторе», которые я пропустил.
К Лиргисо подплыла коробочка с компьютерными кристаллами, тот невозмутимо взял ее.
— Когда состоится следующее рандеву?
— Дай знать «торпедой», когда закончишь сверку. Сразу после этого.
Отвесив общий официальный поклон, Живущий-в-Прохладе посмотрел на Поля:
— Все еще сердишься?
Тот молча пожал плечами.
Стив телепортировал Тину и Поля на яхту, сам тут же исчез. Если он задерживался надолго, растревоженные его присутствием глубинные защитные механизмы Вселенной активизировались, и давление выталкивающей силы возрастало. Тина рассказала все это Полю, ходя взад-вперед по салону и отхлебывая из стакана шампанское — пусть алкоголь на нее не действовал, его вкус и запах помогали расслабиться.
— По-моему, вы со Стивом и дальше будете вместе, как бы все ни повернулось, — выслушав, сказал Поль, и добавил неохотной скороговоркой: — Погрешность моих прогнозов — двадцать процентов.
Тина кивнула, допила последний глоток.
— А Ивена и Лейла где?
— На Овиаме. Это силарская планета. Стив телепортировал их на Овиаму прямо отсюда, он теперь это может. Там хорошо и не опасно.
— Да, так лучше, — согласился Поль.
Его темно-карие глаза стали, казалось, еще больше на побледневшем и похудевшем лице. Сделав себе крепкий кофе, он начал рассказывать, изредка поглядывая на часы — видимо, хотел успеть до того, как продолжится общий разговор.
— …Думаю, зря я выпустил Клисса, но я тогда, из-за шока, плохо соображал, что делаю. Он здесь, на Аглоне. Кто-то вытащил его из киселя.
— Хочешь, я убью его? Если ты определишь, где именно он находится…
— Тебе не трудно будет?
— Клисса-то? Нет проблем.
— Наверное, Лиргисо тоже будет его искать, — при упоминании о нем лицо Поля еще сильнее осунулось. — Достал он меня… Помнишь, ты когда-то сказала, что он способен заболтать собеседника насмерть? Еще двое-трое суток — так бы и случилось.
— Это же энбоно. Вся их раса такая.
— Зато в один прекрасный момент я понял, что не особенно его боюсь, — Поль улыбнулся, и все же за этой улыбкой сквозила гримаса боли. — Мы теперь на равных.
— Тогда в чем дело?
— Заметно? Ага, по мне всегда все заметно… Просто после миксер-моря я не могу относиться к нему по-старому. Там было страшно, когда камни начинали двигаться, и ему тоже было страшно — я видел его лицо за щитком шлема. Обычно он хорошо владеет своей мимикой, но в миксер-море не та обстановка, чтоб еще и за этим следить. Болтанка усиливалась, нас обоих могло раздавить, и он боялся умереть, но все равно не бросил меня. А потом, на яхте — эта выходка с Клиссом, дурацкая попытка шантажа… Если он хотел хороших отношений со мной, ничего глупее он не мог придумать.
— В своем репертуаре. Затратить массу усилий ради какой-то цели, а после одним толчком все развалить — это вполне в его духе.
— Из-за Клисса я отравился хминком и двое суток пролежал в «коконе», а он приходил ко мне и произносил пламенные речи на тему, почему он не мог поступить иначе. Настоящие перлы, какой в нем адвокат погибает… И потом, когда я вышел из «кокона», не оставлял меня в покое. Словно пытался собрать и склеить то, что разлетелось на мелкие кусочки, причем половины кусочков не найти, и не хотел видеть, насколько эти попытки абсурдны. Клисса на столе я никогда не забуду. Не знаю, как мне теперь совместить то и другое — миксер-море и Саймона Клисса.
Пришел сигнал от Живущего-в-Прохладе. Тина вызвала Стива (пусть он находился в своем мире, ее передатчик, вживленный в нёбо, по-прежнему действовал — еще одно нарушение законов природы), и они снова телепортировались в штаб-квартиру на Аглоне. Комната без окон, с мозаикой на стенах, изображающей скалистые зеленоватые пейзажи. Посередине комнаты клубилась голографическая модель Галактики, пораженная красной сыпью — планеты и искусственные объекты, так или иначе затронутые деятельностью «Конторы Игрек».
— Организация-паразит, — сказала Тина. — Кажется, это сравнение принадлежит Зелгони, моему адвокату.
— В вашем мире масса таких организаций, в каждом государстве, на каждой обитаемой планете, — отозвался Стив. — В большинстве они относительно безобидны — консервативные бюрократические структуры, которые присваивают энное количество денег, не принося пользы и в то же время ничего не разрушая. Почему-то принято считать, что без них не обойтись. В отличие от них, «Контора Игрек» — опасный паразит, и она будет уничтожена. Я все-таки нашел «Гиппогриф», уже после твоего побега, — он взглянул на Поля. — Моего визита не заметили, а я изъял данные, которые позволят выйти на любой корабль и на любую базу «Конторы». Удары я нанесу одновременно. Что скажешь?
— Вездесущий и всемогущий… — пробормотал Лиргисо, но вопрос был адресован не ему, и Стив оставил его реплику без внимания.
— Вероятность успеха — почти сто процентов, — ответил, наконец, Поль, — но после этого может усилиться сопротивление природных механизмов, которые на тебя реагируют.
— Я это знаю, но не вижу другого способа раз и навсегда покончить с «Конторой».
Стив посмотрел на Тину, потом снова на Поля.
— Жертвы будут? — спросил тот.
— Убивать я не собираюсь, но без них вряд ли обойдется, как при любой техногенной катастрофе.
— Тогда у меня просьба, чтобы один человек с «Гиппогрифа» не пострадал. Это возможно?
— Думаю, да, — кивнул Стив.
Поль с видимым облегчением откинулся на спинку кресла.
— Твоя беспощадная голубоглазая девушка? — насмешливо фыркнул Лиргисо. — Как романтично…
— Нет. Этой стервы, кстати, уже нет на «Гиппогрифе», и группа, с которой она удрала, беспокоит меня больше, чем остальная «Контора». По-моему, там же находится их лидер-экстрасенс. Они уже за пределами облака, где-то далеко.
— Они будут номером два после «Конторы», — решила Тина. — А твоего человека мы выдернем из-под удара перед началом операции. Стив забросит меня на «Гиппогриф», и я найду его. Кто это?
— Офицер, которые остановил их, когда меня били. Если б не он, меня бы так отделали, что никакая смена личности не помогла бы.
— Поль, его великодушие объясняется расчетом, — снисходительно заметил Лиргисо. — Офицер понимал, что ты много знаешь, и хотел сохранить тебя для допроса. Можно удовлетворить твою детскую прихоть, если для Стива сие будет необременительно, однако подумай сам, насколько наивна твоя благодарность!
Слегка поморщившись в ответ на колкости, Поль возразил:
— Он действительно хотел меня спасти. Та девчонка сказала, что он потом искал меня, с медавтоматом, и убивал корабельных секьюрити, которые тоже меня искали. Она решила, что я его зомбировал. Он даже пытался телепатически со мной связаться — однажды я, когда был в полусонном состоянии, уловил его мысль, но ничего не вышло, раз мы оба не телепаты.
— Не беспокойся, вытащим его, — заверила Тина.
— Фласс, началось… — процедил Лиргисо. — Поль, как его зовут?
Тина удивленно взглянула на него:
— Послушай, ты чего?
— Поль, я спросил, как зовут офицера?
— Не твое дело, — буркнул Поль.
— Ошибаешься… — прошипел Живущий-в-Прохладе, но Стив положил этому конец:
— Хватит. У меня мало времени. Мы сейчас говорим о «Конторе» и о нашей операции. Лиргисо, я что-нибудь упустил?
— Несколько мелочей.
Когда обсуждение закончилось, Лиргисо подошел к Тине.
— Умоляю, останься, мне надо поговорить с тобой.
— Да можешь не умолять, у меня к тебе тоже пара встречных вопросов.
Стив и Поль исчезли. Живущий-в-Прохладе упал в кресло и трагически прошептал:
— Совершив добрый поступок, я сам выпустил на волю демонов, которые будут меня терзать! Тот, кто заботится о других, губит себя, — и после этой сентенции уже без всякой патетики деловитым тоном добавил: — Тина, Поля надо проверить на допинг-совместимость. У него с тройной дозы хминка было форменное отравление.
— Знаю. Идиот чертов.
— О, все же не надо о нем в таких выражениях…
— Да я, вообще-то, не о нем, а о тебе.
— Премного благодарен. Насколько я понимаю, он уже успел рассказать тебе, какой я изверг? И вы оба даже не подумали о том, что я мог сделать, но не сделал! Я ведь мог не говорить вам, что он нашелся, оставить его у себя пленником… Фласс, у меня было искушение так поступить, но Поль бы тогда сильно страдал, а этого я не хотел. Разве кто-нибудь оценил мое великодушие? Увы…
— Авария, — кисло объяснил Лиргисо. — Ты ведь знаешь эти прелестные законы Мэрфи: если что-то может сломаться — оно ломается. Пока шел ремонт, мы двигались медленно, и я даже вообразить не смел, как ты кипишь, подобно раскаленной плазме, подозревая меня Фласс знает в чем и вынашивая планы мести.
В самом деле, бывают же всякие поломки, сбои, неполадки — это Стив разбирается с ними за считанные минуты, а обыкновенным космолетчикам, даже таким одержимым, как Хинар, для этого требуется больше времени.
И у Лиргисо, и у Поля вид был безрадостный, но подавленным Поль не выглядел. Скорее наоборот, напоминал выздоравливающего после затяжной болезни. Тину разбирало любопытство, и одновременно ей было досадно и неловко за свое любопытство: речь ведь идет не о ком-то постороннем, а о Поле.
— Кроме аварии, что-нибудь еще случилось? — спросила она у Живущего-в-Прохладе.
— Ну, разве одна мелочь… Тина, ты будешь смеяться, но Саймон Клисс опять сбежал.
— Это уже не смешно. Чертов эксцессер в третий раз от тебя убегает! Где он сейчас?
— У него спроси, — Лиргисо мотнул головой в сторону Поля. — Он знает, но не говорит. Может, хотя бы тебе скажет?
Вернулся Стив, полупрозрачный, как некачественная голограмма, окруженный ореолом слабого радужного сияния — он теперь всегда был таким.
— Что с тобой? — Поль, пораженный, шагнул к нему, протягивая руку. — Ты ведь не здесь, это вроде терминала…
— Ты первый понял это сразу, — усмехнулся Стив. — Я у себя дома, и с вами могу теперь общаться только таким образом. Ваша Вселенная защищается от меня, как может, и до того, как она перекроет мне все каналы, с «Конторой» хорошо бы покончить.
— Хорошо бы, — отозвался Лиргисо. — Но как, Стив?
Тина оглянулась на него: он стоял у стены, скрестив на груди руки, осторожный, корректный, выжидающий.
— «Контора» перестанет существовать, если потеряет свои корабли, базы, предприятия и банковские счета, если одновременно с этим обнародовать сведения обо всех, кто ее поддерживает.
— И ты полагаешь, это можно устроить? — улыбнулся с оттенком скепсиса Живущий-в-Прохладе.
— Я могу это сделать. Ваша Вселенная для меня все равно, что глобальная Сеть какой-нибудь планеты, и я смогу разрушить принадлежащие «Конторе» информационные узлы за короткий отрезок времени. Мы ждали вас. Меня интересует, что об этом думает Поль, а ты должен сверить данные — на случай, если у тебя есть сведения о «Конторе», которые я пропустил.
К Лиргисо подплыла коробочка с компьютерными кристаллами, тот невозмутимо взял ее.
— Когда состоится следующее рандеву?
— Дай знать «торпедой», когда закончишь сверку. Сразу после этого.
Отвесив общий официальный поклон, Живущий-в-Прохладе посмотрел на Поля:
— Все еще сердишься?
Тот молча пожал плечами.
Стив телепортировал Тину и Поля на яхту, сам тут же исчез. Если он задерживался надолго, растревоженные его присутствием глубинные защитные механизмы Вселенной активизировались, и давление выталкивающей силы возрастало. Тина рассказала все это Полю, ходя взад-вперед по салону и отхлебывая из стакана шампанское — пусть алкоголь на нее не действовал, его вкус и запах помогали расслабиться.
— По-моему, вы со Стивом и дальше будете вместе, как бы все ни повернулось, — выслушав, сказал Поль, и добавил неохотной скороговоркой: — Погрешность моих прогнозов — двадцать процентов.
Тина кивнула, допила последний глоток.
— А Ивена и Лейла где?
— На Овиаме. Это силарская планета. Стив телепортировал их на Овиаму прямо отсюда, он теперь это может. Там хорошо и не опасно.
— Да, так лучше, — согласился Поль.
Его темно-карие глаза стали, казалось, еще больше на побледневшем и похудевшем лице. Сделав себе крепкий кофе, он начал рассказывать, изредка поглядывая на часы — видимо, хотел успеть до того, как продолжится общий разговор.
— …Думаю, зря я выпустил Клисса, но я тогда, из-за шока, плохо соображал, что делаю. Он здесь, на Аглоне. Кто-то вытащил его из киселя.
— Хочешь, я убью его? Если ты определишь, где именно он находится…
— Тебе не трудно будет?
— Клисса-то? Нет проблем.
— Наверное, Лиргисо тоже будет его искать, — при упоминании о нем лицо Поля еще сильнее осунулось. — Достал он меня… Помнишь, ты когда-то сказала, что он способен заболтать собеседника насмерть? Еще двое-трое суток — так бы и случилось.
— Это же энбоно. Вся их раса такая.
— Зато в один прекрасный момент я понял, что не особенно его боюсь, — Поль улыбнулся, и все же за этой улыбкой сквозила гримаса боли. — Мы теперь на равных.
— Тогда в чем дело?
— Заметно? Ага, по мне всегда все заметно… Просто после миксер-моря я не могу относиться к нему по-старому. Там было страшно, когда камни начинали двигаться, и ему тоже было страшно — я видел его лицо за щитком шлема. Обычно он хорошо владеет своей мимикой, но в миксер-море не та обстановка, чтоб еще и за этим следить. Болтанка усиливалась, нас обоих могло раздавить, и он боялся умереть, но все равно не бросил меня. А потом, на яхте — эта выходка с Клиссом, дурацкая попытка шантажа… Если он хотел хороших отношений со мной, ничего глупее он не мог придумать.
— В своем репертуаре. Затратить массу усилий ради какой-то цели, а после одним толчком все развалить — это вполне в его духе.
— Из-за Клисса я отравился хминком и двое суток пролежал в «коконе», а он приходил ко мне и произносил пламенные речи на тему, почему он не мог поступить иначе. Настоящие перлы, какой в нем адвокат погибает… И потом, когда я вышел из «кокона», не оставлял меня в покое. Словно пытался собрать и склеить то, что разлетелось на мелкие кусочки, причем половины кусочков не найти, и не хотел видеть, насколько эти попытки абсурдны. Клисса на столе я никогда не забуду. Не знаю, как мне теперь совместить то и другое — миксер-море и Саймона Клисса.
Пришел сигнал от Живущего-в-Прохладе. Тина вызвала Стива (пусть он находился в своем мире, ее передатчик, вживленный в нёбо, по-прежнему действовал — еще одно нарушение законов природы), и они снова телепортировались в штаб-квартиру на Аглоне. Комната без окон, с мозаикой на стенах, изображающей скалистые зеленоватые пейзажи. Посередине комнаты клубилась голографическая модель Галактики, пораженная красной сыпью — планеты и искусственные объекты, так или иначе затронутые деятельностью «Конторы Игрек».
— Организация-паразит, — сказала Тина. — Кажется, это сравнение принадлежит Зелгони, моему адвокату.
— В вашем мире масса таких организаций, в каждом государстве, на каждой обитаемой планете, — отозвался Стив. — В большинстве они относительно безобидны — консервативные бюрократические структуры, которые присваивают энное количество денег, не принося пользы и в то же время ничего не разрушая. Почему-то принято считать, что без них не обойтись. В отличие от них, «Контора Игрек» — опасный паразит, и она будет уничтожена. Я все-таки нашел «Гиппогриф», уже после твоего побега, — он взглянул на Поля. — Моего визита не заметили, а я изъял данные, которые позволят выйти на любой корабль и на любую базу «Конторы». Удары я нанесу одновременно. Что скажешь?
— Вездесущий и всемогущий… — пробормотал Лиргисо, но вопрос был адресован не ему, и Стив оставил его реплику без внимания.
— Вероятность успеха — почти сто процентов, — ответил, наконец, Поль, — но после этого может усилиться сопротивление природных механизмов, которые на тебя реагируют.
— Я это знаю, но не вижу другого способа раз и навсегда покончить с «Конторой».
Стив посмотрел на Тину, потом снова на Поля.
— Жертвы будут? — спросил тот.
— Убивать я не собираюсь, но без них вряд ли обойдется, как при любой техногенной катастрофе.
— Тогда у меня просьба, чтобы один человек с «Гиппогрифа» не пострадал. Это возможно?
— Думаю, да, — кивнул Стив.
Поль с видимым облегчением откинулся на спинку кресла.
— Твоя беспощадная голубоглазая девушка? — насмешливо фыркнул Лиргисо. — Как романтично…
— Нет. Этой стервы, кстати, уже нет на «Гиппогрифе», и группа, с которой она удрала, беспокоит меня больше, чем остальная «Контора». По-моему, там же находится их лидер-экстрасенс. Они уже за пределами облака, где-то далеко.
— Они будут номером два после «Конторы», — решила Тина. — А твоего человека мы выдернем из-под удара перед началом операции. Стив забросит меня на «Гиппогриф», и я найду его. Кто это?
— Офицер, которые остановил их, когда меня били. Если б не он, меня бы так отделали, что никакая смена личности не помогла бы.
— Поль, его великодушие объясняется расчетом, — снисходительно заметил Лиргисо. — Офицер понимал, что ты много знаешь, и хотел сохранить тебя для допроса. Можно удовлетворить твою детскую прихоть, если для Стива сие будет необременительно, однако подумай сам, насколько наивна твоя благодарность!
Слегка поморщившись в ответ на колкости, Поль возразил:
— Он действительно хотел меня спасти. Та девчонка сказала, что он потом искал меня, с медавтоматом, и убивал корабельных секьюрити, которые тоже меня искали. Она решила, что я его зомбировал. Он даже пытался телепатически со мной связаться — однажды я, когда был в полусонном состоянии, уловил его мысль, но ничего не вышло, раз мы оба не телепаты.
— Не беспокойся, вытащим его, — заверила Тина.
— Фласс, началось… — процедил Лиргисо. — Поль, как его зовут?
Тина удивленно взглянула на него:
— Послушай, ты чего?
— Поль, я спросил, как зовут офицера?
— Не твое дело, — буркнул Поль.
— Ошибаешься… — прошипел Живущий-в-Прохладе, но Стив положил этому конец:
— Хватит. У меня мало времени. Мы сейчас говорим о «Конторе» и о нашей операции. Лиргисо, я что-нибудь упустил?
— Несколько мелочей.
Когда обсуждение закончилось, Лиргисо подошел к Тине.
— Умоляю, останься, мне надо поговорить с тобой.
— Да можешь не умолять, у меня к тебе тоже пара встречных вопросов.
Стив и Поль исчезли. Живущий-в-Прохладе упал в кресло и трагически прошептал:
— Совершив добрый поступок, я сам выпустил на волю демонов, которые будут меня терзать! Тот, кто заботится о других, губит себя, — и после этой сентенции уже без всякой патетики деловитым тоном добавил: — Тина, Поля надо проверить на допинг-совместимость. У него с тройной дозы хминка было форменное отравление.
— Знаю. Идиот чертов.
— О, все же не надо о нем в таких выражениях…
— Да я, вообще-то, не о нем, а о тебе.
— Премного благодарен. Насколько я понимаю, он уже успел рассказать тебе, какой я изверг? И вы оба даже не подумали о том, что я мог сделать, но не сделал! Я ведь мог не говорить вам, что он нашелся, оставить его у себя пленником… Фласс, у меня было искушение так поступить, но Поль бы тогда сильно страдал, а этого я не хотел. Разве кто-нибудь оценил мое великодушие? Увы…