Орлов Антон. Контора Игрек

   Да, все они стали «немного странными»… Вьянгас объявили зоной бедствия, туда отправились психотерапевты и целители — оказывать помощь нескольким тысячам пострадавших, но пятеро пострадавших улизнуло. По Лиргисо и Хинару плакала галактическая тюрьма. Тине после резни на базе не хотелось общаться с космополовцами, которые побывали там и видели ее работу. Претензий к ней не было: остановила психотронных террористов, спасла неизвестно сколько людей, находившихся на грани самоубийства, — а у нее все равно что-то в душе ныло, когда вспоминались подробности. Вряд ли она когда-нибудь сможет получать удовольствие от фильмов-сказок, где сражаются на мечах… И ведь если бы она всех там попросту перестреляла — сразу бы выбросила из головы; ее поразила страшная наглядность смерти: лужи крови, разлетевшиеся по полу внутренности, куски разрубленных тел.
   «Ты придаешь чрезмерное значение внешнему оформлению», — заметил по этому поводу Живущий-в-Прохладе.
   Поль от психотерапевтов и раньше бегал, а сотрясение мозга у него оказалось не опасное, хватило лечения в «коконе».
   На что рассчитывал Маршал — они могли только строить предположения, но ничего хорошего из его затеи не вышло. Взять хотя бы Лиргисо: в нем появился надрыв, которого не было раньше, однако его взгляды ни на йоту не изменились; оправившись от шока, он опять стал прежним. Или почти прежним. Единственная заметная перемена: с Полем он теперь вел себя осторожней, мягче, воздерживался от уничижительных насмешек — для такого типа, как Лиргисо, это уже много. Но его отношение к «черни», «развращенным демократией рабам», «неразвитому большинству» переоценки не претерпело. Неужели Маршал думал, что сможет таким способом кого-то переделать к лучшему? Тине казалось, что его мотивы могли быть и такими, хотя черт его знает, что он там на самом деле думал.
   Одно Тина после Вьянгаса знала наверняка: в давней катастрофе с «Эдлоосом» она не виновата. Если бы она была к этому причастна, во время атаки Маршала оно бы всплыло, заодно со всем остальным. Восемнадцать лет назад не было у нее скрытых экстрасенсорных способностей, и не она вызвала те сбои в бортовом компьютере космолайнера, врезавшегося в пересадочную станцию. Случайность.
   Ивена и Лейла по-прежнему находились на Овиаме, у силарцев.
   «Лучше пока не забирать их оттуда. И мы сейчас… немного странные, и Маршал, может, еще попробует отыграться. Хорошо, что их не было с нами на Вьянгасе».
   Поль вернулся за полночь.
   — Я был в Пелаодге, там сейчас вечер. Небо цвета чайной розы, а в Городе Водопадов уже включили подсветку и водяные фонари. Кого там только нет — как будто попадаешь в какой-то густонаселенный сон.
   — Лиргисо, часом, не встретил?
   — А он постоянно следит за мной, — Поль усмехнулся. — Если я вижу кого-то обычным зрением и в то же время не вижу зрением «сканера» — ясно, что он наглухо заэкранирован, а это большая редкость. Кроме того, Лиргисо хороший актер, но в профессиональные конспираторы его никогда не готовили, и некоторые моменты выдают его. Походка, осанка, характерные движения… Хотя, если б не его фирменная экранировка, я бы не обратил внимания.
   — Тебя это не очень достает?
   — Да пускай… После миксер-моря и Вьянгаса я стал относиться к нему терпимее. Раньше я за каждый повод хватался, чтобы полезть в драку, даже без повода, а сейчас никаких разборок не хочу. Я смертельно устал от насилия. Хочется просто быть среди людей и никого не трогать, и чтобы меня не трогали. Если за мной по пятам ходит добровольный охранник, который при необходимости полезет в драку вместо меня — ничего не имею против.
   — Он не полезет в драку. Он или заберет энергию, или воспользуется своими лярнийскими приемами — одно прикосновение, и человек в обмороке, никакого парализатора не надо.
   — Тем лучше.
   «Глаза, темные от тоски. Нет, они у него просто темные, сами по себе, а тоска — выражение, которое в последнее время никак из них не исчезает».
   — Если бы с нами был Стив, на Вьянгасе все бы вышло иначе. Я бы такого не натворила.
   — Против тебя не выдвинуто никаких обвинений. Я специально смотрел, я же изучал галактическое право. Защита от особо опасной формы терроризма — состава преступления нет. В Сети, кстати, полно адресованных тебе открытых писем от родителей тех ребят, которые на Вьянгасе оказались в зоне поражения. Почитай — может, хоть тогда перестанешь из-за этого переживать. И еще официальное письмо от тергаронских властей, они тебя к какой-то награде представили, потому что тергаронцы тоже там были.
   — Но я-то знаю, что рубить в лапшу людей Маршала было незачем. Я просто озверела, как кот из того древнего мультика — помнишь, мы смотрели?
   — Все они были убежденные конторские террористы, готовые пойти за Маршалом до конца. Таких, как Зойг или Роберт, среди них не было.
   — Хуже всего то, что Маршала я упустила. Если бы он не ушел, я бы ни о чем не жалела.
   — Я его найду, как в прошлый раз нашел.
   Где-то в глубине дома Хинар включил музыку, такую же прозрачную и зыбкую, как туман за приоткрытым окном.
   — Фласс… — пробормотала Тина.
   — Что ты ругаешься, как Лиргисо? — удивился Поль.
   — Я не ругаюсь. Это для энбоно ругательство, а вообще-то — имя лярнийского океана, который может проникать в другие измерения. Надо попробовать через него связаться со Стивом. На Незе у него точка выхода в районе Орибского архипелага…
   — Идем, — Поль, сидевший на каменных перилах террасы, рывком встал.
   — Куда?
   — Возьмем машину и полетим на Орибы.
   — Прямо сейчас?
   — Да. Пока Лиргисо куда-то смылся. Он сразу почувствует, что мы от него что-то скрываем, а если узнает об этой идее — постарается помешать.
   — На тебе его метка.
   — Ага, надо снять и оставить здесь, у меня в комнате. Сможешь найти?
   Аэрокар плыл сквозь туман, внизу время от времени мелькали оконца темной воды, просвечивающие сквозь молочную дымку — единственный признак того, что машина куда-то двигается, а не зависла на месте. Полетом управлял бортовой компьютер, Тина и Поль сидели, как пассажиры.
   — У нас получится? — Тине пришлось сделать над собой усилие, чтобы нарушить молчание.
   — Не знаю.
 
   — Клисс, тук-тук, к вам стучится хорошая новость! — с порога объявил румяный и жизнерадостный, как распорядитель на свадьбе, менеджер корпорации «Иллюзориум». — Вы не вернетесь в тюрьму, у вас теперь есть интересная работа!
   Саймон забился в угол и оттуда глядел на визитера со всякими нехорошими подозрениями. Уже было… Сперва Лиргисо предложил ему «интересную работу», потом — деятели из «Конторы Игрек». Ну, когда же его наконец-то оставят в покое?!
   — Не надо меня на работу принимать, — пробубнил он уныло, без особой надежды на успех. — Типа сами не обрадуетесь. Опасный я очень. Или что-нибудь подорву, или кино про вас такое сниму, что вся Галактика ахнет. Короче, сделаю пакость, я не могу иначе.
   — Вот-вот, как раз такой персонаж нам и нужен! — менеджер излучал энтузиазм и деловую эйфорию. — Вы, Клисс, будете изображать телеведущего — неврастеника, тайного пакостника, прирожденного черного пиарщика, любителя трупов, дерьма и криминальных кошмаров. По рукам?
   — Такого телеведущего никто не станет держать, чтоб не разориться на штрафы, — резонно возразил Саймон.
   — Это сейчас не станут держать, — посетитель уселся на единственный в камере стул, привинченный к полу. — В нашем цивилизованном мире. А я говорю о диком прошлом, о древней Земле на рубеже двадцатого — двадцать первого века. Мы раскручиваем «Проект ЗИП», это значит «Земля — Исторический Парк», и вы будете играть роль телеведущего в городе-музее, для воссоздания колорита эпохи. Мы все уладили, внесли за вас гарантию. Работа несложная: будьте самим собой — это единственное, что от вас требуется.
   Саймон слушал и постепенно оттаивал: получается, что справедливость, в которую он не верил, все-таки существует, и его страдания будут вознаграждены. Жратва, как в ресторане; первоклассное медицинское обслуживание; комфортабельное жилье; охранять будут, как президента, поскольку «Иллюзориум» берет на себя ответственность за то, чтобы Саймон Клисс не сбежал из своей золотой клетки.
   — Когда вы меня туда засадите, в этот город-музей?
   Оказалось, не так скоро. Сперва надо все построить, набрать персонал и разрекламировать Землю-Парк — на это уйдет полтора-два года, не меньше. Зато у Клисса будет время, чтобы основательно изучить свой исторический период, познакомиться с сохранившимися видеоархивами конца двадцатого — начала двадцать первого века.
   — Вы пока нужны Космополу, — добавил менеджер. — Космопол совместно с тергаронскими военными готовит операцию по уничтожению Маршала, бывшего главы «Конторы Игрек».
   — А тергаронцы каким боком тут замешаны?
   — Вы разве не слышали о психотронном теракте на Вьянгасе?
   Саймон ничегошеньки не слышал, ведь жадюги-охранники так и не вернули ему видик.
   — Там пострадали тергаронские солдаты, и теперь их правительство рвет и мечет, — менеджер все с тем же деловито-жизнерадостным видом покачал головой. — Отдавить мозоль тергаронским воякам, какая глупость! Вы понадобитесь им, как консультант.
   Саймон осторожненько ухмыльнулся. Вот так-то, Саймон Клисс в цене, всеми востребован… А те недоумки-космополовцы на Аглоне еще не хотели за него деньги платить!
 
   — …Раз меня до сих пор не выбросило — значит, мне удалось договориться с вашей Вселенной. Или, скорее, замаскироваться так, чтобы ее защитные механизмы перестали реагировать на меня, как на раздражитель. Кое-чего я делать не должен, иначе они опять проснутся, и все начнется по новой.
   Спокойное серебряное море под ночным небом. Небольшой островок, сплошная скала, залит звездным светом, и Стив выглядит совсем как обыкновенный человек: высокий, жилистый, широкоплечий, с неправильными чертами длинного худого лица и немного искривленным носом. Такой же, каким он был до облака Тешорва, пока не начал превращаться в живую голограмму. Прижавшись к нему, Тина почувствовала тепло его кожи и знакомый слабый запах пота, а Стив привычно провел пальцами по ее спутавшимся волосам. Словно не было ни воронки посреди пыльного аглонианского плато, ни Вьянгаса.
 
   …Фласс отозвался сразу. Как будто прямо у тебя в голове кто-то чужой произносит странные ломаные фразы, вперемешку с ними возникают картинки, и вдобавок — ощущение чего-то мощного и громадного, как бескрайний лес или океан.
   — Ты знаешь место, где живут такие существа?
   Тина поняла, что Поль сопроводил вопрос мысленным образом: Стив, но не человек, а вихрь радужного пламени — таким Поль видел его, когда смотрел зрением «сканера».
   — Знаю. Далеко. Там пространство тянется не в три стороны, как здесь, а в разные стороны.
   — Существо-Стив находится там. Пожалуйста, найди его и позови, — Поль повернулся к Тине. — Открывай зеленую улицу!
   — Как?..
   — Как сумеешь.
   Тина представила себе дорогу — широкую, светлую, безопасную, специально для Стива, и сама она ждала его в конце этой дороги.
   Через некоторое время Поль сообщил:
   — Он здесь, но он в пространстве Фласса. Нет гарантии, что его отсюда не выбросит. Он попытается… принять условия насчет некоторых ограничений, чтобы здесь остаться.
   Они стояли рядом и ждали, слушая тихий плеск волн. Двое людей возле аэрокара на скалистом островке, а над морем ветвится туманное древо — щупальце Фласса, протянутое на Нез с Лярна. Потом на камень упала еще одна тень: появился третий.
 
   Стив и Тина отстранились друг от друга. Поль уже забрался в машину, он в таких случаях старался быть незаметным.
   — Вы для меня одежду не захватили? — спросил Стив.
   Как раз об этом они и не подумали…
   — Попробуй натянуть мои джинсы, — после заминки предложила Тина.
   — Они на Стиве не застегнутся, — возразил из кабины Поль. — Тут есть полотенце — сойдет, как набедренная повязка.
   Наверное, Стив мог бы создать себе одежду из ничего, но стоит ли с первых же минут дразнить несговорчивую чужую Вселенную?
   По дороге Тина рассказала о Вьянгасе.
   — …Тергаронцы обещают мне медаль за проявленный героизм. Может, я и героиня, но за этой медалью к ним не сунусь. Я же помню, как они хотели меня прикончить, когда Сефаргл нас подставил. Пусть лучше лежит под стеклом в каком-нибудь музее боевой славы на Тергароне, чтобы новые поколения киборгов смотрели на нее и знали, на кого равняться.
   — Они теперь наверняка начнут вооружать своих киборгов еще и мечами, вдобавок ко всему остальному. Кстати, как ты смотришь на то, чтобы стать киборгом другого класса?
   — Зачем?
   — Чтобы ты смогла побывать в моем мире. Мы тогда сможем быть вместе и здесь, и там. Я за это время кое-что смоделировал и просчитал, надо видоизменить тело на энергетическом уровне, добавить новые органы восприятия… Это вполне реально.
   — Думаешь, получится? — слегка охрипшим от неожиданности голосом спросила Тина.
   — Получится, — опередив Стива, ответил с заднего сиденья Поль. — Я видел это во сне.
   Оставив аэрокар во дворе под навесом, они поднялись на квадратную террасу, свернули в галерею и столкнулись с Живущим-в-Прохладе. Тот сумел не выказать разочарования при виде Стива. Побледневшее после ночных развлечений треугольное лицо осталось натренированно-бесстрастным, ни вздоха, ни гримасы. Дежурно улыбнувшись, он вежливо, но с оттенком упрека заметил:
   — Стив, это мое полотенце.
   — Постираю и верну, — буркнул Стив.
   Телепортация в пределах планеты не входила в перечень запретных действий, и они втроем отправились на яхту, где Стив сменил обмотанное вокруг бедер полотенце с пауками и розами на мешковатый комбинезон цвета ржавчины.
   На другой день состоялся разговор о Маршале — в домике на туманном берегу, в комнате с белеными стенами и множеством пыльных стеклянных полочек, на которых были разложены разнообразные раковины. Словно кто-то собирался устроить тут морской музей, но внезапно остыл к этой затее, не доведя дело до конца. В углу за креслами стояло еще две коробки раковин, прикрытых сверху рваным ковриком из искусственного меха, и все это имело вид заброшенный и немного печальный.
   — Надо решить, как быть с Маршалом, — начала Тина. — Можно его убить, а можно взять живым и сдать Космополу. Без машины-усилителя он ничего по-крупному натворить не сможет, а его способности пригодились бы для обезвреживания преступников, особенно террористов.
   — Хочешь получить от Космопола награду? — скривился Живущий-в-Прохладе. — Тина, это не тот случай, когда стоит проявлять присущую человеческой расе меркантильность. На Вьянгасе ты пострадала меньше всех, однако вспомни, что было с другими, — он выразительно скосил глаза в сторону Поля — тот не заметил, взгляд предназначался Тине, сидевшей напротив.
   — Я ничего не забыла. Я просто предлагаю обсудить этот вопрос. Мне пришло в голову, что против террористов и других таких же отморозков Маршал был бы незаменим.
   — По-твоему, Космопол удержит под контролем боевого киборга и в придачу — мага? — Лиргисо саркастически выгнул бровь. — Тебя они удержали бы против твоей воли?
   — Вряд ли.
   — А ведь Маршал не в пример сильнее тебя, как маг, и умеет подчинять себе окружающих. Мы с ним делаем это по-разному, но я способен оценить чужое искусство… Поверь, он будет слишком опасным пленником.
   Тина машинально протянула руку, взяла с полки шипастую раковину, окраской похожую на картофелину. Она вовсе не собиралась защищать Маршала и скорее склонялась к тому, чтобы убить его, а вышло наоборот… Потому что Лиргисо сразу же завелся и начал язвить, и она по привычке едва не начала с ним спорить. Она держала хрупкую раковину на ладони, опасаясь раздавить неосторожным движением: когда ее одолевала досада, с ней такое случалось.
   — Поль, что скажешь о Маршале ты? — спросил Живущий-в-Прохладе.
   — Рассмотреть его, как следует, я не могу из-за экранировки, но это, действительно, очень сильный человек. И в нем много горечи… Он хочет передать свою горечь всем остальным, вот что плохо.
   — Выпускать такого, как он, против террористов, может, было бы эффективно, — заговорил Стив. — Но ведь он и раньше мог заняться борьбой с терроризмом, а вместо этого сколотил «Контору». Даже не сам сколотил, а прибрал к рукам организацию, которая когда-то была подразделением космической полиции. Так что не остаться бы Галактике без Космопола, если мы сдадим туда Маршала, и его там посчитают полезным.
   Тина была благодарна Стиву за то, что он не стал блокироваться против нее с Лиргисо, а изложил свое мнение чуть позже, задумчивым бесстрастным тоном, как будто рассуждал на отвлеченную тему. Впрочем, Живущий-в-Прохладе тоже вдруг стал странно сдержанным и покладистым, и заявил, что готов согласиться с решением большинства.
   Дальнейший разговор протекал почти идиллически — ни споров, ни пикировок. Говорили в основном Стив и Тина, Лиргисо изредка вставлял одну-две реплики — словно умный, но нерешительный дипломат, который никак не может определиться насчет своей позиции. Потом он с любезной улыбкой откланялся и ушел; Тина услышала, как он зовет из галереи Хинара.
   — Вечер уже, — Поль посмотрел на часы. — Долго мы просидели.
   — У тебя что-то вызывает тревогу? — взглянув на него, спросила Тина. — Опасность?
   — Что-то есть, но не опасность. Не могу понять, что это. Я пока в душ.
   Судьбу Маршала они так и не решили. Если будет драка — он умрет, но если он захочет сдаться и сам потребует, чтобы его передали Космополу?.. Тина надеялась, что он окажется непримиримым.
   — Главное, ведь то, что он делает — бессмысленно. Сильнее всего это подействовало на Поля, у которого и доброты, и порядочности, и сочувствия к другим столько, что хватит на троих и еще останется. Причем для таких, как Поль, воздействие Маршала смертельно опасно. Это было полезно разве что для Лиргисо, но с ним тоже вышло не лучшим образом. Вот если бы он вдруг обрел совесть, сохранив при этом свои хорошие качества — ум, смелость, художественный вкус — тогда бы я, может, в чем-то признала правоту Маршала. А то, как вспомню этого несчастного типа, который извинялся перед моими ботинками и рыдал у меня на груди, — так и смешно, и оторопь берет. Не знаю, во что бы мы превратились, если бы это продолжалось достаточно долго… В общем, Маршала надо прикончить.
   — Вероятно, Космопол захочет его использовать, а он, в свою очередь, захочет использовать Космопол, — отозвался Стив. — Тот случай, когда лучше убить.
 
   Поль постоял во внутреннем дворике — в этой емкости с туманом, наполненной влажным запахом водорослей, — потом поднялся по узким истертым ступенькам в открытую галерею и повернул в устланный циновками коридор, где находилась его комната. Впотьмах обо что-то споткнулся.
   При его появлении должен был вспыхнуть свет, но система, видимо, опять накрылась. Надо сказать Хинару, тот уже два раза чинил эту рухлядь.
   Переступив через порог комнаты, Поль даже не удивился темноте: и здесь то же самое. Кажется, выключатель слева. Он повернулся, ощупывая холодную оштукатуренную стенку, и тут ему на горло легла чья-то рука.
   Нападение застало его врасплох. Его не душили, прикосновение было почти нежным, но он стремительно скользил в обморочную пустоту… На долю секунды вспыхнуло изумление: почему он не почувствовал опасности?! А потом сознание угасло.
 
   Не было такого грязного слова, которым Маршал не определил бы Тину Хэдис. В «Конторе» издавна вошло в традицию внимать забористой маршальской ругани с благоговением, но сейчас Римма все чаще ловила себя на том, что это начинает ей надоедать. С утра до вечера слушать про суку …, из-за которой все пропало на …, потому что совести и раскаяния в ней нет ни … (Кирч про себя с крамольной ехидцей отметила, что ее шеф первым додумался измерять количество совести и раскаяния в таких единицах!), которая поубивала на … хороших ребят, чтобы спасти от справедливой кары своих дружков, двух …, а если бы ее там не было, все бы прошло, как надо… Римма понимала, что Маршал в первый раз потерпел настолько сокрушительное поражение и переживает тяжелый душевный кризис, но роль няньки-утешительницы никогда ее не привлекала.
   Тина Хэдис призналась в интервью, что на Вьянгасе Лиргисо был с ней — они заключили союз против остатков «Конторы Игрек», так как Стиву Баталову пришлось срочно вернуться в свой родной мир, а третьим был Поль Лагайм.
   «Значит, вот кто нас нашел… Этот слабак с Неза выбрался из миксер-моря специально для того, чтобы погубить Команду Сильных! И неужели правда, что Тина была любовницей Лиргисо?»
   Последний момент вызывал у Риммы негодование, смешанное с нездоровым, по ее же меркам, любопытством. Как всегда, когда речь заходила об интимных отношениях. Ей недавно исполнилось двадцать шесть, однако эта область жизни так и осталась для нее чужой — «взрослой», запретной и стыдной. Что ж, по словам Маршала, заниматься этим самым стоит только ради продолжения рода; внутриконторские служебные романы он не одобрял, хотя и закрывал на них глаза — до поры, до времени, пока не проштрафишься. Так что боец Кирч жила правильно, и все равно не могла задушить в себе проклятое любопытство.
   Всех троих, и Тину, и Лиргисо, и «сканера», Маршал заочно приговорил к смертной казни.
   Пока же они с Риммой укрылись на Сагатре. Промозглый бессолнечный мир с заброшенными бункерами-катакомбами, осклизлыми от постоянной мороси скалами и темными, спутанными, хлюпающими зарослями — это так называемая «суша», занимающая скромный участок на поверхности Сагатры, а все остальное пространство принадлежит океану.
   — Мы здесь, как древние пираты на острове, побитые в морских сражениях, но не сдавшиеся, — значительным шепотом произнес Маршал.
   Кирч это понравилось: они с Маршалом — гроза галактических морей, уцелевшие остатки прежней Команды Сильных и ядро новой.
   — Эта сука …, эта … убийца нас не победила! — и после очередной порции мата в адрес Тины Хэдис Маршал с раздумьем добавил: — Перед тем, как мы вернемся, я должен, Риммочка, сам себе ответить на вопрос: что еще я могу сделать для людей — кроме того, что мной уже сделано?
 
   — Умыкнуть тебя оказалось проще, чем я думал. Фласс, ты попался на примитивнейший трюк с выключенным светом!
   Поль полулежал в мягком кресле. На запястьях браслеты, но руки свободны… Нет, не свободны, эти штуки соединены цепочками с подлокотниками. Лиргисо сидел напротив и смотрел на него с насмешливым любопытством; видно было, что он получает от ситуации почти чувственное наслаждение.
   — Если это шутка, то довольно глупая, — сказал Поль. — А если ты намерен взыскать с меня долг… Тоже глупо. Банально и пошло, понял?
   — Не угадал. Ни то, ни другое, цель у меня самая что ни на есть благородная… Не бойся, я похитил тебя на время, так что расслабься и не дергайся — ты не Тина, эти цепочки не порвешь.
   — Чего ты хочешь?
   — Найди мне Маршала. Он должен умереть.
   — А кто-нибудь возражает?
   — Ты же слышал, что она сказала! «Можно его убить, а можно взять живым, его способности пригодились бы Космополу…» — Лиргисо передразнил, утрируя, Тинину интонацию. — Флассова идеалистка, упрямая, как лярнийская кхейгла! Я никогда не забуду, что она сделала для меня на Вьянгасе, но порой она проявляет поразительную недальновидность… А Стив поступит так, как захочет она. Ничего, я скормлю Маршала демонам хаоса, не справляясь насчет ее мнения!
   Наверное, они на одной из яхт Живущего-в-Прохладе. Круглая комната, стены задрапированы лярнийскими гобеленами, на белом потолке закручен в яростную спираль вихрь черных, синих и фиолетовых цветов.
   — Твоя работа? — спросил Поль, глядя на роспись.
   — Моя. А гобелены из Могндоэфры — когда-то они принадлежали мне, и потом я выкупил их у расхитителей моего имущества через подставное лицо. Поль, как тебе это удается?
   — Что именно?
   — Говорить без дрожи в голосе, — Лиргисо нарочито гнусно ухмыльнулся.
   — Переигрываешь. Лучше скажи, как ты сумел подобраться ко мне незаметно?
   — Я ведь заэкранирован.
   — Все равно я должен был почувствовать опасность, хотя бы неясную угрозу, а я не почувствовал ничего. Как тебе это удалось?
   — О, это моя маленькая тайна, — Живущий-в-Прохладе подмигнул. — Интересно, хватит у тебя ума ее разгадать?
   — Какой-нибудь лярнийский магический трюк?
   — Холодно.
   Поль его почти не боялся. Это отсутствие прежнего страха создавало странный эффект: словно видишь все то же самое при другом освещении.
   — Гоняться за Маршалом без Тины и Стива — неоправданная авантюра. У Тины иммунитет, а нас с тобой Маршал сделает за пару минут.
   — Умоляю, давай без сленга, — Живущий-в-Прохладе слегка поморщился. — Говоришь, неоправданная? А если Стив и Тина вместо того, чтобы уничтожить его, решат договориться с ним? Согласились ведь они на союз со мной…
   — Сначала они спросят, что об этом думаю я.
   — И что же об этом думаешь ты?
   — Не знаю заранее. Тут нужно глубокое сканирование.
   — Очаровательный ответ… И я тоже не знаю, поэтому рисковать не хочу. Фласс, только представлю, что вы трое пришли к полюбовному соглашению с Маршалом, и вот он среди нас — громогласный, безапелляционный, лишенный изысканных манер и вкуса, обросший предрассудками, как старый корабль ракушками…