Страница:
реалистов: жизнеописание героя становится широким социальным полотном. По
мере развития своего творчества английские реалисты точнее отображали
соотношения жизни, что сказалось на масштабах и форме повествования: от
разбросанных "Очерков Боза", от романа, основным сюжетным стержнем которого
была история героя ("Оливер Твист", "Николас Никклби" и др.), Диккенс в
конце 40-х годов и в 50-е годы пришел к проблемным социальным эпопеям, где
пытался дать характеристику капиталистическому строю как определенной
социальной системе, искал широких обобщений ("Холодный дом", "Тяжелые
времена", "Крошка Доррит"). Если вначале герой Диккенса еще мог иногда
рассчитывать на награду после жестоких испытаний жизни (Оливер Твист,
Николас Никклби, Давид Копперфильд), то в дальнейшем перед писателем встала
проблема утраченных иллюзий. Теккерей от "Ирландских очерков" и "Книги
снобов" обратился в пору зрелого творчества к сатирической эпопее - "Ярмарке
тщеславия", к большим социальным романам 50-х годов.
Величайшая заслуга английского критического реализма состоит в том, что
он в лучших своих творениях сумел откликнуться на существенные вопросы,
выдвинутые основным конфликтом эпохи - конфликтом между пролетариатом и
буржуазией. Именно поэтому творчество Диккенса и Теккерея и обладает такой
мощью типического обобщения.
Социально-обличительный пафос творчества английских реалистов состоит
прежде всего в антибуржуазной направленности. Это - основа народности
английского критического реализма. Всем своим творчеством критические
реалисты опровергали культ бентамовской "пользы", принципы утилитаризма,
своекорыстного расчета.
"Блестящая плеяда современных английских писателей, - указывал Маркс, -
чьи выразительные и красноречивые страницы раскрыли миру больше политических
и социальных истин, чем это сделали все профессиональные политики,
публицисты и моралисты вместе взятые, показала все слои буржуазии, начиная с
"высокочтимого" рантье и держателя ценных бумаг, который смотрит на любое
предпринимательство как на нечто вульгарное, и кончая мелким лавочником и
клерком в конторе адвоката. И как же изобразили их Диккенс и Теккерей, мисс
Бронте и м-сс Гаскелл? Полными самомнения, напыщенности, мелочного тиранства
и невежества; и цивилизованный мир подтвердил их приговор, заклеймив этот
класс уничтожающей эпиграммой: "он раболепен по отношению к стоящим выше и
деспотичен к стоящим ниже"" {"New York Daily Tribune", August 1, 1854, p.
4.}.
Наиболее ярко характеризуется сущность буржуазии в творчестве Диккенса
и Теккерея. Диккенс обличает закон о бедных и его последствия (от "Оливера
Твиста" до "Нашего общего друга"), раскрывает бесчеловечность мальтузианства
и гневно осуждает манчестерцев-утилитаристов в "Очерках Боза", "Колоколах" и
особенно в романе "Тяжелые времена". Он выступает как непримиримый противник
лицемерного буржуазного благотворительства, разоблачает губительную власть
денег ("Домби и сын", "Большие ожидания" и др.), судопроизводство и весь
бюрократический аппарат тогдашней Англии. Он обращается к кардинальному
вопросу эпохи - рабочему вопросу, к проблеме восстания. Он создает
бессмертные в своей типичности образы Пекснифа и Подснепа, в которых клеймит
лицемерие, ханжество и узколобый шовинизм английских собственников.
Теккерей в своей публицистике 40-х годов, в "Ярмарке тщеславия" и
других произведениях яростно обрушивается на своекорыстие и паразитизм
буржуазии, провозглашая, что в собственническом мире нет и не может быть
ничего героического и возвышенного. В "Книге снобов" и "Ярмарке тщеславия"
он создает типическую фигуру сноба, воплощающего характернейшие черты
британского буржуа. Р. Фокс справедливо заметил, что Теккерей ненавидел
буржуазию "и открыто в форме беспощадной сатиры выказывал эту свою нелюбовь"
{Р. Фокс. Роман и народ, стр. 96.}. С гневной критикой собственнического
мира наживы, эксплуатации и морального растления выступали Шарлотта и Эмилия
Бронте и Гаскелл.
Сила проникновения критического реализма в сущность социальной жизни
того времени сказалась не только в его умении подметить и сатирически
обличить пороки собственнического мира буржуазно-аристократической Англии,
отказать ему в положительной оценке, но также и в том, что он увидел свет и
надежду в демократической среде, в среде бедняков, тружеников, рабочих.
Подъем искусства критических реалистов, возможность прийти к реалистическим
обобщениям, социальная глубина их творчества во многом связаны с тем фактом,
что они формировались как художники в эпоху подготовки и первого
самостоятельного выступления революционного пролетариата. Моральное величие
человека труда, его нравственная чистота, мужество и бескорыстие, истинный
демократизм, вдохновляя писателя-реалиста, вселяли в него веру в человека,
сильнее оттеняли в его сознании наличие непреходящих контрастов между
тружениками - творцами жизни - и тунеядствующей буржуазией.
Реалистически обличая классовое своекорыстие буржуазии, великие
английские реалисты смотрели на действительность глазами народа,
обнаруживали его истинных врагов, разделяли его благородные надежды. В этом
была огромная прогрессивная сила их творчества и величайшая победа реализма.
Гневно выступая против мальтузианства, бентамизма, против буржуазного
либерализма, реалисты резко противопоставляли жестокий мир расчета, мир
Домби, Баундерби, Осборна и Седли-старших и мир подлинных человеческих
чувств и гуманности, мир счастья и искреннего веселья простых людей. Это
противопоставление социально-антагонистических явлений определяет в
творчестве критических реалистов и юмор и сатиру. Общество "чудаков" из
романа "Пикквикский клуб", капитан Каттль и дядюшка Соль ("Домби и сын") и
другие подобного же рода положительные образы выведены Диккенсом с большим
сочувствием, теплотой; в их обрисовке юмор сочетается нередко с мягкой
лиричностью. Иное дело язвительная сатира, к которой английские реалисты
прибегают с целью обличения отрицательного персонажа. В данном случае они
мастерски используют характерные для сатирического жанра приемы гротеска,
преувеличения, шаржа, тем самым добиваясь типизации конкретного социального
явления. Достаточно вспомнить ставшие нарицательными образы мистера Домби,
Пекснифа, Подснепа, Скруджа, Сквирса у Диккенса, образы баронета Кроули,
Ребекки Шарп, вереницу персонажей из "Книги снобов" у Теккерея. В
предисловии к "Мартину Чазлвиту" Диккенс обосновывает право художника на
сатирическое преувеличение.
Демократизм английского критического реализма особенно блистательно
сказался в творчестве Диккенса. Писатель нашел своего положительного героя
среди простых, задавленных нищетой людей. Постоянное противопоставление
труженика буржуа и выяснение превосходства первого над вторым - неизменная
черта всего творчества Диккенса. Симпатии писателя всегда на стороне
простого человека, и глубоко прав был М. Горький, когда особо выделял
гуманизм, любовь к людям как черту, в высокой степени характерную для
английского романиста. Знаменательно, что на эту же особенность творчества
Диккенса в свое время указал и Энгельс, отметивший в статье "Континентальные
дела" молодого Боза в ряду немногих европейских писателей, живо
заинтересовавшихся положением широких народных масс.
В 40-е годы не только обнажилась непримиримость противоречий между
трудом и капиталом, но и возникала проблема разрешения этих противоречий.
Эпоха чартизма настоятельно потребовала от писателей-реалистов отклика на
проблему народного движения, революции, ответа на вопрос о том, имеет ли
народ право на свершение социального переворота. В лучших социальных
романах, посвященных этой теме, английские реалисты, противопоставив класс
классу, развернули картину непосредственного столкновения народа с его
угнетателями, столкновения крестьян и городского плебса с феодальными
сословиями ("Повесть о двух городах" Диккенса), рабочих луддитов с
фабрикантами ("Шерли" Ш. Бронте), сельскохозяйственных и промышленных
рабочих с предпринимателями в эпоху чартизма ("Колокола" и "Тяжелые времена"
Диккенса, "Мэри Бартон" и "Север и Юг" Гаскелл). Стремясь осознать роль
народа в истории общества, они шли вразрез с реакционной теорией о "героях",
которой придерживались Бульвер и Дизраэли, Карлейль и Маколей.
Однако английские реалисты, несмотря на признание справедливости
возмущения восстающих масс, неизменно осуждали революцию как метод
перестройки социальной действительности. Они предлагали мирный путь
разрешения классового конфликта, нередко переводя это разрешение в область
морали. В этом непосредственно сказывалась классовая ограниченность их
мировоззрения.
Вместе с тем само рабочее движение в Англии в период подготовки и даже
развития чартизма испытывало на себе сильное влияние мелкобуржуазных
тред-юнионистских тенденций, воздействие идей утопического социализма
(оуэнизма), которые объективно становились своего рода анахронизмом в ходе
обострения классовых противоречий, но еще сохраняли известную популярность.
Период деятельности критических реалистов относится к тому времени, когда
чартистское рабочее движение старалось высвободиться из-под власти
утопических учений, когда революционное крыло чартизма стремилось соединить
пролетарское движение с научным социализмом. Но соединение это в ту пору не
осуществилось в Англии; а между тем к моменту наивысшего напряжения борьбы,
к 1848 г., как писал Энгельс, утопический социализм окончательно стал
буржуазным движением, ибо он объявлял освобождение рабочего класса делом
эксплуататорских "образованных" классов.
"В 1847 г. под именем социалистов, - указывал Энгельс, - были известны,
с одной стороны, приверженцы различных утопических систем: оуэнисты в
Англии, фурьеристы во Франции, причем и те и другие уже выродились в
постепенно умиравшие секты; с другой стороны, - всевозможные социальные
знахари, обещавшие, без всякого вреда для капитала и прибыли, исцелить все
социальные недуги с помощью всякого рода заплат. В обоих случаях это были
люди, стоявшие вне движения рабочего класса и искавшие поддержки скорее у
"образованных" классов. А та часть рабочего класса, которая убедилась в
недостаточности чисто политических переворотов и провозглашала необходимость
коренного переустройства всего общества, называла себя тогда
коммунистической" {К. Маркс и Ф. Энгельс. Манифест Коммунистической партии,
стр. 17 (Предисловие к английскому изданию 1888 г.)}.
Эти соображения Энгельса помогают понять некоторые выводы писателей
критического реализма, относительную ограниченность их
социально-политической программы, противоречивость их художественного
творчества. В противоположность, например, Джонсу, в период 1846-1853 гг.
шедшему к марксизму, уяснившему необходимость коренного переустройства
общества и видевшему выход в революционной деятельности пролетариата,
Диккенс, Ш. Бронте, Гаскелл в конце концов остались на позициях защиты
буржуазной демократии, мечтали об исправлении буржуазного общества,
утопически веря в человеческую справедливость, добро и т. п.; в этом
источник основных противоречий их реализма.
Положительную программу писателей-реалистов характеризует страстное
стремление исцелить социальные недуги, но в конечном счете при помощи
полумер, при помощи реформистских "заплат"; будучи глубоко озабочены судьбой
трудового народа, они нередко ищут спасения, уповая на инициативу имущих
классов, ибо стоят в стороне от организованного движения трудящихся.
В творчестве английских реалистов глубина типических обобщений,
беспощадная критика капиталистических порядков поэтому сочетается с попыткой
создать картину победы справедливости, добра, утверждения прав обездоленных
и преследуемых героев. Заметно стремление Диккенса и Гаскелл, Шарлотты и
Эмилии Бронте подменить в своих романах развязку, вытекающую из реальных
социальных отношений, развязкой, повествующей о неожиданной, не типической в
свете действительного соотношения социальных сил победе героя или
гуманистического принципа.
Это объясняет гуманистическую утопию писателей-реалистов и нередко
появляющиеся в их творчестве романтические черты. В творчестве английских
реалистов в той или иной мере сочетаются трезвый, беспощадный реализм с
элементами романтической критики, социально-обличительная, антибуржуазная
природа реализма с романтическими образами и ситуациями. Проблема
романтического начала в английском критическом реализме отнюдь не сводится к
заимствованию отдельных приемов у писателей-романтиков; как уже отмечалось,
крупнейшие реалисты не раз выступали против подражания романтической
традиции. Своеобразие романтической утопии "Пикквикского клуба", мир
романтических образов и ситуаций "Барнеби Раджа", "Повести о двух городах" и
некоторых других произведений Диккенса, романтический пафос протеста романов
Шарлотты Бронте ("Учитель", "Джеи Эйр", "Вильетт") и Эмилии Бронте ("Холмы
бурных ветров") объясняются прежде всего тем, что наступает н_о_в_ы_й этап в
развитии английского буржуазного общества, когда с еще невиданной дотоле
остротой обнаруживают себя противоречия капитализма.
Касаясь проблемы романтического начала в творчестве английских
романистов, мы обращаемся к сложному вопросу о связи традиций революционного
романтизма и критического реализма. Известно увлечение молодого Теккерея
Шелли; Эмилия Бронте много созвучного находила в творчестве Байрона. Эти
факты многозначительны. Идейное родство между писателями критического
реализма и революционными романтиками имеет глубокие корни, оно основано на
сходстве их отношения к буржуазному прогрессу. Наличие романтического
элемента в творчестве Диккенса, Шарлотты и Эмилии Бронте связано с резко
отрицательным отношением их к некоторым результатам буржуазного прогресса в
викторианской Англии и в то же самое время - со стремлением найти воплощение
идеала не в прошлом, как у реакционных романтиков, а в будущем, в связи с
развитием здоровых, прогрессивных сил современного общества. Именно в связи
с этой прогрессивной природой романтического начала у английских реалистов
оно не только не ослабляет, а, наоборот, служит источником поэтической силы
и пафоса их произведений. Сочетание реалистической жизненности с
романтическим пафосом протеста, с жаждой справедливости и свободы играет
огромную роль в творчестве Шарлотты и Эмилии Бронте, особенно последней
("Холмы бурных ветров", лирика).
Таким образом, романтический элемент реалистической критики у
социальных романистов Англии связан с рядом обстоятельств. Перевод событий в
романтический план диктовался, с одной стороны, все крепнувшим сознанием,
что в данном, т. е. буржуазном, обществе осуществление гуманных,
демократических идеалов невозможно; с другой стороны (и в этом сказалось
непонимание закономерностей развития буржуазного общества), критические
реалисты не смогли увидеть того, что единственным путем искоренения
социального зла является не мирная проповедь внеклассовой дружбы,
общечеловеческой любви, взаимоуважения людей, как думали Диккенс и его
соратники по искусству, а утверждение социальных прав трудящихся и
эксплуатируемых масс в ходе революционной борьбы. Это закономерно приводило
иногда к одностороннему усилению морального критерия даже в лучших
произведениях английских реалистов. Понятно также, почему столь большое и
принципиально решающее значение приобретала для них, становясь сквозной
темой их творчества, тема воспитания и образования человека.
К крупнейшим мастерам реалистической литературы XIX века в Англии в
полной мере применимы слова М. Горького, характеризовавшего своеобразие
критического реализма как метода: "...обличая пороки общества, изображая
"жизнь и приключения" личности в тисках семейных традиций, религиозных
догматов, правовых норм, критический реализм не мог указать человеку выхода
из плена" {М. Горький. Собр. соч. в тридцати томах, т. 27. М., 1953, стр.
217.}. Несмотря на весь их демократизм, английские критические реалисты,
стоявшие вне движения рабочего класса, не смогли до конца осознать
закономерности развития буржуазной Англии и поэтому объективно не могли
указать правильного выхода "из плена" социального рабства.
Но Диккенс и Теккерей, сестры Бронте и Гаскелл - современники чартизма
- обличили бесчеловечный социальный строй собственнической Англии; они с
огромной силой своего реалистического таланта выразили народную мечту о
лучшей жизни, построенной на иных началах, нежели окружавшая их
действительность.
После поражения чартистов 10 апреля 1848 г., поражения революции во
Франции в истории Европы наступил период (1849-1864), который Энгельс
характеризует как период всеобщего подавления рабочего движения {См. К.
Маркс и Ф. Энгельс. Избранные письма. Госполитиздат, 1953, стр. 291.}.
Нарастание забастовочного движения в Англии в 1850-1854 гг., новый
кратковременный подъем чартизма в 1853 г., оживление борьбы рабочих за
всеобщее избирательное право в конце 50-х годов - все эти и подобного рода
факты свидетельствовали о том, что подавление рабочего движения проходило
при сопротивлении английских трудящихся. Лишь во второй половине 50-х годов
наступила временная экономическая стабилизация, снизился организованный
протест рабочих в промышленных районах Англии.
Конец 1850-х и 1860-е годы - период экономического подъема буржуазной
Англии, бурного оживления промышленности, начавшегося после кризиса 1847 г.,
расширения капиталистической экспансии за рубежом.
Имея высокоразвитую промышленность, владея огромными колониальными
богатствами, капиталистическая Англия извлекала громадные сверхприбыли, за
счет которых буржуазия могла подкупать и использовать в своих интересах
верхушку рабочего класса. Помня грозный урок чартизма, страшась новых
общественных потрясений, она к тому же вынуждена была пойти на некоторые
уступки в области политической жизни, применить тактику частных реформ,
заняться насаждением различных культурных объединений, благотворительных
обществ. Наступает период спада рабочего движения.
Усиление реакции в политической жизни после 1848 г. получило отражение
и в сфере идеологической. Безупречность и незыблемость капиталистических
порядков воинственно проповедовал глава позитивистской школы в Англии
Герберт Спенсер (Herbert Spencer, 1820-1903), деятельность которого
развивалась в период относительного экономического подъема. Агностик,
субъективный идеалист, Спенсер старался представить биологические законы
животного мира в качестве непреходящих законов человеческого общества,
подменяя классовые противоречия между людьми неким "вечным" конфликтом между
человеком и природой. Обеспокоенный судьбами буржуазного мира, Спенсер
развивал пресловутую ультрареакционную "теорию равновесия", "гармонии"
социальных интересов, утверждая, что не борьба, а мирное сосуществование
классов, медленная эволюция - вот что представляет естественную основу
развития человеческого общества. В ряде своих сочинений, посвященных
вопросам социологии, этики, биологии, выражая затаенную мечту английской
буржуазии о вечном господстве, Спенсер провозгласил неизбежность классового
и расового неравенства и осудил выступления трудящихся против "вечных"
законов социального рабства. Народ и правители, рабочие и капиталисты,
господа и рабы - это, с точки зрения реакционного философа, внеисторические
категории; первые должны выполнять волю вторых, подобна тому, как в
человеческом организме руки неукоснительно исполняют приказания разума.
Вульгарная метафизичность и реакционная классовая сущность английского
позитивизма обнаружились и в сочинениях Г. Т. Бокля (Henry Thomas Buckle,
1821-1862), особенно в его основном труде "История цивилизации в Англии"
(The History of Civilization in England, 1857-1861). Бокль ставил процесс
развития общества в непосредственную и исключительную зависимость от
географических, климатических и тому подобных факторов. Смысл сочинения
Бокля сводится к прославлению богатства как основной движущей силы в истории
цивилизации. Без богатства, рассуждает Бокль, не может быть досуга, без
досуга - знания. Заведомо искажая исторические факты, Бокль выдвигает
имущественное неравенство в качестве непреходящего признака человеческой
цивилизации.
Идейный последователь Мальтуса, Бокль использует основные положения его
"теории" о народонаселении. Оправдывая колониальные захваты английского
капитализма, он утверждает "неизбежную" обреченность колониальных народов на
вечную зависимость от народов цивилизованных, объясняя это особенностями
климата, характером пищи и т. п. Единственным уделом индийского народа на
протяжении "поколений "было трудиться, единственной обязанностью -
повиноваться", - утверждает Бокль. Его умиляет "тихая, раболепная
покорность" - черта, которую Бокль приписывает туземцам Перу, Мексики и
другим южным народам. Испуганный развернувшимся освободительным движением
"фениев" в Ирландии, он спешит успокоить недовольных при помощи своей
"теории": на нищенскую жизнь ирландский народ, оказывается, обречен не
политикой английских колонизаторов, а тем, что ему приходится питаться
молоком и картофелем.
Крайний эклектик, Бокль в новых исторических условиях развивает и
теорию "пользы" Бентама и историческую концепцию Маколея. Бокль восхваляет
политический компромисс между буржуазией и земельной аристократией, который
кажется ему залогом современного процветания Великобритании. Правление
Вильгельма III представляется ему самым счастливым, самым блестящим периодом
в истории цивилизации Англии, так как именно в это время, с точки зрения
Бокля, были обеспечены наилучшие условия для упрочения влияния богатства.
Бокль возводит качества английского буржуа в особенности национального
характера, приписывая английскому народу презрение ко всякой теории, не
сулящей материальной выгоды, культ "фактов", умеренность и благоразумие в
частной и общественной жизни.
Конец 1850-х и 60-е годы, отмеченные существенными сдвигами в области
социально-политической жизни Англии, представляют особый этап и в развитии
английской литературы. Наблюдается все возрастающее засилие позитивизма,
углубляется кризис критического реализма. Крупнейшим последователем
позитивистской доктрины Огюста Конта в Англии был Дж. Г. Льюис (George Henry
Lewes, 1817-1878), оказавший своими эстетическими суждениями заметное
влияние на творчество некоторых писателей и прежде всего на Джордж Элиот.
Льюис вслед за Контом утверждал, что науку и искусство интересует не
познание законов развития жизни, а данное, единичное явление. Задача
философа и художника заключается в описании явления, но не в раскрытии его
сущности. В высшей мере симптоматичным был спор между Льюисом и Шарлоттой
Бронте. Автор "Джен Эйр" еще в конце 40-х годов отстаивала право художника
на заострение ситуаций, страстность воображения, вымысел, основанный на
глубоком изучении действительности, и с позиций критического реализма
отклонила требования Льюиса, призывавшего ее к плоскому и мелочно "точному"
изображению "обыкновенной", обыденной жизни.
Начинающийся кризис реалистического искусства, обращающегося к
позитивистским эстетическим нормам, наглядно иллюстрируется творчеством
Джордж Элиот, одного из крупнейших писателей-реалистов рассматриваемого
периода. Даже в лучших произведениях (повести "Сцены из жизни духовенства",
романы "Адам Бид", "Мельница на Флоссе", "Сайлас Марнер"), где автор
изображает простых людей из народа, противопоставляя их жестоким и
развратным представителям привилегированных классов, реализм Элиот ограничен
канонами позитивистской эстетики. Писательница стремится
объективистски-"научно" показать то, что есть, не вдаваясь в анализ
социальной динамики борющихся сил. Позитивизм Элиот, взращенный философией
Спенсера и эстетикой Льюиса, проявлялся и в проповеди социального
компромисса, в утверждении, будто бы счастье простого человека - в его
безропотном труде, в религиозном самосовершенствовании. Творчество Элиот
знаменует собой значительный спад реалистического направления в английской
литературе. Выступая против формализма и мистики прерафаэлитов, Элиот стоит
за плоское воспроизведение среднего, массовидного; ей чужд широкий,
обобщающий и страстный реализм Диккенса и других романистов "блестящей
плеяды".
Процесс деградации английской буржуазной литературы во второй половине
XIX века в еще большей мере отразился в творчестве Антони Троллопа, в свое
время весьма популярного у буржуазных читателей. Считая себя учеником и
продолжателем традиций Теккерея, Троллоп в действительности всем своим
творчеством пытался убедить читателей в прочности устоев капиталистической
мере развития своего творчества английские реалисты точнее отображали
соотношения жизни, что сказалось на масштабах и форме повествования: от
разбросанных "Очерков Боза", от романа, основным сюжетным стержнем которого
была история героя ("Оливер Твист", "Николас Никклби" и др.), Диккенс в
конце 40-х годов и в 50-е годы пришел к проблемным социальным эпопеям, где
пытался дать характеристику капиталистическому строю как определенной
социальной системе, искал широких обобщений ("Холодный дом", "Тяжелые
времена", "Крошка Доррит"). Если вначале герой Диккенса еще мог иногда
рассчитывать на награду после жестоких испытаний жизни (Оливер Твист,
Николас Никклби, Давид Копперфильд), то в дальнейшем перед писателем встала
проблема утраченных иллюзий. Теккерей от "Ирландских очерков" и "Книги
снобов" обратился в пору зрелого творчества к сатирической эпопее - "Ярмарке
тщеславия", к большим социальным романам 50-х годов.
Величайшая заслуга английского критического реализма состоит в том, что
он в лучших своих творениях сумел откликнуться на существенные вопросы,
выдвинутые основным конфликтом эпохи - конфликтом между пролетариатом и
буржуазией. Именно поэтому творчество Диккенса и Теккерея и обладает такой
мощью типического обобщения.
Социально-обличительный пафос творчества английских реалистов состоит
прежде всего в антибуржуазной направленности. Это - основа народности
английского критического реализма. Всем своим творчеством критические
реалисты опровергали культ бентамовской "пользы", принципы утилитаризма,
своекорыстного расчета.
"Блестящая плеяда современных английских писателей, - указывал Маркс, -
чьи выразительные и красноречивые страницы раскрыли миру больше политических
и социальных истин, чем это сделали все профессиональные политики,
публицисты и моралисты вместе взятые, показала все слои буржуазии, начиная с
"высокочтимого" рантье и держателя ценных бумаг, который смотрит на любое
предпринимательство как на нечто вульгарное, и кончая мелким лавочником и
клерком в конторе адвоката. И как же изобразили их Диккенс и Теккерей, мисс
Бронте и м-сс Гаскелл? Полными самомнения, напыщенности, мелочного тиранства
и невежества; и цивилизованный мир подтвердил их приговор, заклеймив этот
класс уничтожающей эпиграммой: "он раболепен по отношению к стоящим выше и
деспотичен к стоящим ниже"" {"New York Daily Tribune", August 1, 1854, p.
4.}.
Наиболее ярко характеризуется сущность буржуазии в творчестве Диккенса
и Теккерея. Диккенс обличает закон о бедных и его последствия (от "Оливера
Твиста" до "Нашего общего друга"), раскрывает бесчеловечность мальтузианства
и гневно осуждает манчестерцев-утилитаристов в "Очерках Боза", "Колоколах" и
особенно в романе "Тяжелые времена". Он выступает как непримиримый противник
лицемерного буржуазного благотворительства, разоблачает губительную власть
денег ("Домби и сын", "Большие ожидания" и др.), судопроизводство и весь
бюрократический аппарат тогдашней Англии. Он обращается к кардинальному
вопросу эпохи - рабочему вопросу, к проблеме восстания. Он создает
бессмертные в своей типичности образы Пекснифа и Подснепа, в которых клеймит
лицемерие, ханжество и узколобый шовинизм английских собственников.
Теккерей в своей публицистике 40-х годов, в "Ярмарке тщеславия" и
других произведениях яростно обрушивается на своекорыстие и паразитизм
буржуазии, провозглашая, что в собственническом мире нет и не может быть
ничего героического и возвышенного. В "Книге снобов" и "Ярмарке тщеславия"
он создает типическую фигуру сноба, воплощающего характернейшие черты
британского буржуа. Р. Фокс справедливо заметил, что Теккерей ненавидел
буржуазию "и открыто в форме беспощадной сатиры выказывал эту свою нелюбовь"
{Р. Фокс. Роман и народ, стр. 96.}. С гневной критикой собственнического
мира наживы, эксплуатации и морального растления выступали Шарлотта и Эмилия
Бронте и Гаскелл.
Сила проникновения критического реализма в сущность социальной жизни
того времени сказалась не только в его умении подметить и сатирически
обличить пороки собственнического мира буржуазно-аристократической Англии,
отказать ему в положительной оценке, но также и в том, что он увидел свет и
надежду в демократической среде, в среде бедняков, тружеников, рабочих.
Подъем искусства критических реалистов, возможность прийти к реалистическим
обобщениям, социальная глубина их творчества во многом связаны с тем фактом,
что они формировались как художники в эпоху подготовки и первого
самостоятельного выступления революционного пролетариата. Моральное величие
человека труда, его нравственная чистота, мужество и бескорыстие, истинный
демократизм, вдохновляя писателя-реалиста, вселяли в него веру в человека,
сильнее оттеняли в его сознании наличие непреходящих контрастов между
тружениками - творцами жизни - и тунеядствующей буржуазией.
Реалистически обличая классовое своекорыстие буржуазии, великие
английские реалисты смотрели на действительность глазами народа,
обнаруживали его истинных врагов, разделяли его благородные надежды. В этом
была огромная прогрессивная сила их творчества и величайшая победа реализма.
Гневно выступая против мальтузианства, бентамизма, против буржуазного
либерализма, реалисты резко противопоставляли жестокий мир расчета, мир
Домби, Баундерби, Осборна и Седли-старших и мир подлинных человеческих
чувств и гуманности, мир счастья и искреннего веселья простых людей. Это
противопоставление социально-антагонистических явлений определяет в
творчестве критических реалистов и юмор и сатиру. Общество "чудаков" из
романа "Пикквикский клуб", капитан Каттль и дядюшка Соль ("Домби и сын") и
другие подобного же рода положительные образы выведены Диккенсом с большим
сочувствием, теплотой; в их обрисовке юмор сочетается нередко с мягкой
лиричностью. Иное дело язвительная сатира, к которой английские реалисты
прибегают с целью обличения отрицательного персонажа. В данном случае они
мастерски используют характерные для сатирического жанра приемы гротеска,
преувеличения, шаржа, тем самым добиваясь типизации конкретного социального
явления. Достаточно вспомнить ставшие нарицательными образы мистера Домби,
Пекснифа, Подснепа, Скруджа, Сквирса у Диккенса, образы баронета Кроули,
Ребекки Шарп, вереницу персонажей из "Книги снобов" у Теккерея. В
предисловии к "Мартину Чазлвиту" Диккенс обосновывает право художника на
сатирическое преувеличение.
Демократизм английского критического реализма особенно блистательно
сказался в творчестве Диккенса. Писатель нашел своего положительного героя
среди простых, задавленных нищетой людей. Постоянное противопоставление
труженика буржуа и выяснение превосходства первого над вторым - неизменная
черта всего творчества Диккенса. Симпатии писателя всегда на стороне
простого человека, и глубоко прав был М. Горький, когда особо выделял
гуманизм, любовь к людям как черту, в высокой степени характерную для
английского романиста. Знаменательно, что на эту же особенность творчества
Диккенса в свое время указал и Энгельс, отметивший в статье "Континентальные
дела" молодого Боза в ряду немногих европейских писателей, живо
заинтересовавшихся положением широких народных масс.
В 40-е годы не только обнажилась непримиримость противоречий между
трудом и капиталом, но и возникала проблема разрешения этих противоречий.
Эпоха чартизма настоятельно потребовала от писателей-реалистов отклика на
проблему народного движения, революции, ответа на вопрос о том, имеет ли
народ право на свершение социального переворота. В лучших социальных
романах, посвященных этой теме, английские реалисты, противопоставив класс
классу, развернули картину непосредственного столкновения народа с его
угнетателями, столкновения крестьян и городского плебса с феодальными
сословиями ("Повесть о двух городах" Диккенса), рабочих луддитов с
фабрикантами ("Шерли" Ш. Бронте), сельскохозяйственных и промышленных
рабочих с предпринимателями в эпоху чартизма ("Колокола" и "Тяжелые времена"
Диккенса, "Мэри Бартон" и "Север и Юг" Гаскелл). Стремясь осознать роль
народа в истории общества, они шли вразрез с реакционной теорией о "героях",
которой придерживались Бульвер и Дизраэли, Карлейль и Маколей.
Однако английские реалисты, несмотря на признание справедливости
возмущения восстающих масс, неизменно осуждали революцию как метод
перестройки социальной действительности. Они предлагали мирный путь
разрешения классового конфликта, нередко переводя это разрешение в область
морали. В этом непосредственно сказывалась классовая ограниченность их
мировоззрения.
Вместе с тем само рабочее движение в Англии в период подготовки и даже
развития чартизма испытывало на себе сильное влияние мелкобуржуазных
тред-юнионистских тенденций, воздействие идей утопического социализма
(оуэнизма), которые объективно становились своего рода анахронизмом в ходе
обострения классовых противоречий, но еще сохраняли известную популярность.
Период деятельности критических реалистов относится к тому времени, когда
чартистское рабочее движение старалось высвободиться из-под власти
утопических учений, когда революционное крыло чартизма стремилось соединить
пролетарское движение с научным социализмом. Но соединение это в ту пору не
осуществилось в Англии; а между тем к моменту наивысшего напряжения борьбы,
к 1848 г., как писал Энгельс, утопический социализм окончательно стал
буржуазным движением, ибо он объявлял освобождение рабочего класса делом
эксплуататорских "образованных" классов.
"В 1847 г. под именем социалистов, - указывал Энгельс, - были известны,
с одной стороны, приверженцы различных утопических систем: оуэнисты в
Англии, фурьеристы во Франции, причем и те и другие уже выродились в
постепенно умиравшие секты; с другой стороны, - всевозможные социальные
знахари, обещавшие, без всякого вреда для капитала и прибыли, исцелить все
социальные недуги с помощью всякого рода заплат. В обоих случаях это были
люди, стоявшие вне движения рабочего класса и искавшие поддержки скорее у
"образованных" классов. А та часть рабочего класса, которая убедилась в
недостаточности чисто политических переворотов и провозглашала необходимость
коренного переустройства всего общества, называла себя тогда
коммунистической" {К. Маркс и Ф. Энгельс. Манифест Коммунистической партии,
стр. 17 (Предисловие к английскому изданию 1888 г.)}.
Эти соображения Энгельса помогают понять некоторые выводы писателей
критического реализма, относительную ограниченность их
социально-политической программы, противоречивость их художественного
творчества. В противоположность, например, Джонсу, в период 1846-1853 гг.
шедшему к марксизму, уяснившему необходимость коренного переустройства
общества и видевшему выход в революционной деятельности пролетариата,
Диккенс, Ш. Бронте, Гаскелл в конце концов остались на позициях защиты
буржуазной демократии, мечтали об исправлении буржуазного общества,
утопически веря в человеческую справедливость, добро и т. п.; в этом
источник основных противоречий их реализма.
Положительную программу писателей-реалистов характеризует страстное
стремление исцелить социальные недуги, но в конечном счете при помощи
полумер, при помощи реформистских "заплат"; будучи глубоко озабочены судьбой
трудового народа, они нередко ищут спасения, уповая на инициативу имущих
классов, ибо стоят в стороне от организованного движения трудящихся.
В творчестве английских реалистов глубина типических обобщений,
беспощадная критика капиталистических порядков поэтому сочетается с попыткой
создать картину победы справедливости, добра, утверждения прав обездоленных
и преследуемых героев. Заметно стремление Диккенса и Гаскелл, Шарлотты и
Эмилии Бронте подменить в своих романах развязку, вытекающую из реальных
социальных отношений, развязкой, повествующей о неожиданной, не типической в
свете действительного соотношения социальных сил победе героя или
гуманистического принципа.
Это объясняет гуманистическую утопию писателей-реалистов и нередко
появляющиеся в их творчестве романтические черты. В творчестве английских
реалистов в той или иной мере сочетаются трезвый, беспощадный реализм с
элементами романтической критики, социально-обличительная, антибуржуазная
природа реализма с романтическими образами и ситуациями. Проблема
романтического начала в английском критическом реализме отнюдь не сводится к
заимствованию отдельных приемов у писателей-романтиков; как уже отмечалось,
крупнейшие реалисты не раз выступали против подражания романтической
традиции. Своеобразие романтической утопии "Пикквикского клуба", мир
романтических образов и ситуаций "Барнеби Раджа", "Повести о двух городах" и
некоторых других произведений Диккенса, романтический пафос протеста романов
Шарлотты Бронте ("Учитель", "Джеи Эйр", "Вильетт") и Эмилии Бронте ("Холмы
бурных ветров") объясняются прежде всего тем, что наступает н_о_в_ы_й этап в
развитии английского буржуазного общества, когда с еще невиданной дотоле
остротой обнаруживают себя противоречия капитализма.
Касаясь проблемы романтического начала в творчестве английских
романистов, мы обращаемся к сложному вопросу о связи традиций революционного
романтизма и критического реализма. Известно увлечение молодого Теккерея
Шелли; Эмилия Бронте много созвучного находила в творчестве Байрона. Эти
факты многозначительны. Идейное родство между писателями критического
реализма и революционными романтиками имеет глубокие корни, оно основано на
сходстве их отношения к буржуазному прогрессу. Наличие романтического
элемента в творчестве Диккенса, Шарлотты и Эмилии Бронте связано с резко
отрицательным отношением их к некоторым результатам буржуазного прогресса в
викторианской Англии и в то же самое время - со стремлением найти воплощение
идеала не в прошлом, как у реакционных романтиков, а в будущем, в связи с
развитием здоровых, прогрессивных сил современного общества. Именно в связи
с этой прогрессивной природой романтического начала у английских реалистов
оно не только не ослабляет, а, наоборот, служит источником поэтической силы
и пафоса их произведений. Сочетание реалистической жизненности с
романтическим пафосом протеста, с жаждой справедливости и свободы играет
огромную роль в творчестве Шарлотты и Эмилии Бронте, особенно последней
("Холмы бурных ветров", лирика).
Таким образом, романтический элемент реалистической критики у
социальных романистов Англии связан с рядом обстоятельств. Перевод событий в
романтический план диктовался, с одной стороны, все крепнувшим сознанием,
что в данном, т. е. буржуазном, обществе осуществление гуманных,
демократических идеалов невозможно; с другой стороны (и в этом сказалось
непонимание закономерностей развития буржуазного общества), критические
реалисты не смогли увидеть того, что единственным путем искоренения
социального зла является не мирная проповедь внеклассовой дружбы,
общечеловеческой любви, взаимоуважения людей, как думали Диккенс и его
соратники по искусству, а утверждение социальных прав трудящихся и
эксплуатируемых масс в ходе революционной борьбы. Это закономерно приводило
иногда к одностороннему усилению морального критерия даже в лучших
произведениях английских реалистов. Понятно также, почему столь большое и
принципиально решающее значение приобретала для них, становясь сквозной
темой их творчества, тема воспитания и образования человека.
К крупнейшим мастерам реалистической литературы XIX века в Англии в
полной мере применимы слова М. Горького, характеризовавшего своеобразие
критического реализма как метода: "...обличая пороки общества, изображая
"жизнь и приключения" личности в тисках семейных традиций, религиозных
догматов, правовых норм, критический реализм не мог указать человеку выхода
из плена" {М. Горький. Собр. соч. в тридцати томах, т. 27. М., 1953, стр.
217.}. Несмотря на весь их демократизм, английские критические реалисты,
стоявшие вне движения рабочего класса, не смогли до конца осознать
закономерности развития буржуазной Англии и поэтому объективно не могли
указать правильного выхода "из плена" социального рабства.
Но Диккенс и Теккерей, сестры Бронте и Гаскелл - современники чартизма
- обличили бесчеловечный социальный строй собственнической Англии; они с
огромной силой своего реалистического таланта выразили народную мечту о
лучшей жизни, построенной на иных началах, нежели окружавшая их
действительность.
После поражения чартистов 10 апреля 1848 г., поражения революции во
Франции в истории Европы наступил период (1849-1864), который Энгельс
характеризует как период всеобщего подавления рабочего движения {См. К.
Маркс и Ф. Энгельс. Избранные письма. Госполитиздат, 1953, стр. 291.}.
Нарастание забастовочного движения в Англии в 1850-1854 гг., новый
кратковременный подъем чартизма в 1853 г., оживление борьбы рабочих за
всеобщее избирательное право в конце 50-х годов - все эти и подобного рода
факты свидетельствовали о том, что подавление рабочего движения проходило
при сопротивлении английских трудящихся. Лишь во второй половине 50-х годов
наступила временная экономическая стабилизация, снизился организованный
протест рабочих в промышленных районах Англии.
Конец 1850-х и 1860-е годы - период экономического подъема буржуазной
Англии, бурного оживления промышленности, начавшегося после кризиса 1847 г.,
расширения капиталистической экспансии за рубежом.
Имея высокоразвитую промышленность, владея огромными колониальными
богатствами, капиталистическая Англия извлекала громадные сверхприбыли, за
счет которых буржуазия могла подкупать и использовать в своих интересах
верхушку рабочего класса. Помня грозный урок чартизма, страшась новых
общественных потрясений, она к тому же вынуждена была пойти на некоторые
уступки в области политической жизни, применить тактику частных реформ,
заняться насаждением различных культурных объединений, благотворительных
обществ. Наступает период спада рабочего движения.
Усиление реакции в политической жизни после 1848 г. получило отражение
и в сфере идеологической. Безупречность и незыблемость капиталистических
порядков воинственно проповедовал глава позитивистской школы в Англии
Герберт Спенсер (Herbert Spencer, 1820-1903), деятельность которого
развивалась в период относительного экономического подъема. Агностик,
субъективный идеалист, Спенсер старался представить биологические законы
животного мира в качестве непреходящих законов человеческого общества,
подменяя классовые противоречия между людьми неким "вечным" конфликтом между
человеком и природой. Обеспокоенный судьбами буржуазного мира, Спенсер
развивал пресловутую ультрареакционную "теорию равновесия", "гармонии"
социальных интересов, утверждая, что не борьба, а мирное сосуществование
классов, медленная эволюция - вот что представляет естественную основу
развития человеческого общества. В ряде своих сочинений, посвященных
вопросам социологии, этики, биологии, выражая затаенную мечту английской
буржуазии о вечном господстве, Спенсер провозгласил неизбежность классового
и расового неравенства и осудил выступления трудящихся против "вечных"
законов социального рабства. Народ и правители, рабочие и капиталисты,
господа и рабы - это, с точки зрения реакционного философа, внеисторические
категории; первые должны выполнять волю вторых, подобна тому, как в
человеческом организме руки неукоснительно исполняют приказания разума.
Вульгарная метафизичность и реакционная классовая сущность английского
позитивизма обнаружились и в сочинениях Г. Т. Бокля (Henry Thomas Buckle,
1821-1862), особенно в его основном труде "История цивилизации в Англии"
(The History of Civilization in England, 1857-1861). Бокль ставил процесс
развития общества в непосредственную и исключительную зависимость от
географических, климатических и тому подобных факторов. Смысл сочинения
Бокля сводится к прославлению богатства как основной движущей силы в истории
цивилизации. Без богатства, рассуждает Бокль, не может быть досуга, без
досуга - знания. Заведомо искажая исторические факты, Бокль выдвигает
имущественное неравенство в качестве непреходящего признака человеческой
цивилизации.
Идейный последователь Мальтуса, Бокль использует основные положения его
"теории" о народонаселении. Оправдывая колониальные захваты английского
капитализма, он утверждает "неизбежную" обреченность колониальных народов на
вечную зависимость от народов цивилизованных, объясняя это особенностями
климата, характером пищи и т. п. Единственным уделом индийского народа на
протяжении "поколений "было трудиться, единственной обязанностью -
повиноваться", - утверждает Бокль. Его умиляет "тихая, раболепная
покорность" - черта, которую Бокль приписывает туземцам Перу, Мексики и
другим южным народам. Испуганный развернувшимся освободительным движением
"фениев" в Ирландии, он спешит успокоить недовольных при помощи своей
"теории": на нищенскую жизнь ирландский народ, оказывается, обречен не
политикой английских колонизаторов, а тем, что ему приходится питаться
молоком и картофелем.
Крайний эклектик, Бокль в новых исторических условиях развивает и
теорию "пользы" Бентама и историческую концепцию Маколея. Бокль восхваляет
политический компромисс между буржуазией и земельной аристократией, который
кажется ему залогом современного процветания Великобритании. Правление
Вильгельма III представляется ему самым счастливым, самым блестящим периодом
в истории цивилизации Англии, так как именно в это время, с точки зрения
Бокля, были обеспечены наилучшие условия для упрочения влияния богатства.
Бокль возводит качества английского буржуа в особенности национального
характера, приписывая английскому народу презрение ко всякой теории, не
сулящей материальной выгоды, культ "фактов", умеренность и благоразумие в
частной и общественной жизни.
Конец 1850-х и 60-е годы, отмеченные существенными сдвигами в области
социально-политической жизни Англии, представляют особый этап и в развитии
английской литературы. Наблюдается все возрастающее засилие позитивизма,
углубляется кризис критического реализма. Крупнейшим последователем
позитивистской доктрины Огюста Конта в Англии был Дж. Г. Льюис (George Henry
Lewes, 1817-1878), оказавший своими эстетическими суждениями заметное
влияние на творчество некоторых писателей и прежде всего на Джордж Элиот.
Льюис вслед за Контом утверждал, что науку и искусство интересует не
познание законов развития жизни, а данное, единичное явление. Задача
философа и художника заключается в описании явления, но не в раскрытии его
сущности. В высшей мере симптоматичным был спор между Льюисом и Шарлоттой
Бронте. Автор "Джен Эйр" еще в конце 40-х годов отстаивала право художника
на заострение ситуаций, страстность воображения, вымысел, основанный на
глубоком изучении действительности, и с позиций критического реализма
отклонила требования Льюиса, призывавшего ее к плоскому и мелочно "точному"
изображению "обыкновенной", обыденной жизни.
Начинающийся кризис реалистического искусства, обращающегося к
позитивистским эстетическим нормам, наглядно иллюстрируется творчеством
Джордж Элиот, одного из крупнейших писателей-реалистов рассматриваемого
периода. Даже в лучших произведениях (повести "Сцены из жизни духовенства",
романы "Адам Бид", "Мельница на Флоссе", "Сайлас Марнер"), где автор
изображает простых людей из народа, противопоставляя их жестоким и
развратным представителям привилегированных классов, реализм Элиот ограничен
канонами позитивистской эстетики. Писательница стремится
объективистски-"научно" показать то, что есть, не вдаваясь в анализ
социальной динамики борющихся сил. Позитивизм Элиот, взращенный философией
Спенсера и эстетикой Льюиса, проявлялся и в проповеди социального
компромисса, в утверждении, будто бы счастье простого человека - в его
безропотном труде, в религиозном самосовершенствовании. Творчество Элиот
знаменует собой значительный спад реалистического направления в английской
литературе. Выступая против формализма и мистики прерафаэлитов, Элиот стоит
за плоское воспроизведение среднего, массовидного; ей чужд широкий,
обобщающий и страстный реализм Диккенса и других романистов "блестящей
плеяды".
Процесс деградации английской буржуазной литературы во второй половине
XIX века в еще большей мере отразился в творчестве Антони Троллопа, в свое
время весьма популярного у буржуазных читателей. Считая себя учеником и
продолжателем традиций Теккерея, Троллоп в действительности всем своим
творчеством пытался убедить читателей в прочности устоев капиталистической