Страница:
сестрами были отданы отцом в 1824 г. в сиротский приют для дочерей
духовенства, подготовлявший девушек к должности гувернанток. Школа
Кован-Бридж оставила у сестер Бронте самые ужасные воспоминания и послужила
Шарлотте прообразом Ловудского приюта, описанного в романе "Джен Эйр".
Недоедание, холод и грязь в помещениях, утомительные церковные службы,
грубое и издевательское обращение воспитателей подрывали здоровье детей.
Попечитель приюта пастор Вильсон, бессердечный педант, стал виновником
гибели многих детей. Шарлотта Бронте с ненавистью изобразила его
впоследствии в романе "Джен Эйр" в образе попечителя Ловудского приюта,
священника Брокльхерста, злобного ханжи и лицемера.
Две старшие дочери Патрика Бронте заболели туберкулезом и погибли одна
за другой. Кроткую и талантливую Марию, подвергавшуюся в пансионе жестоким
побоям и издевательствам, Шарлотта Бронте запечатлела в своем романе в
образе Элен Бернс.
Чтобы спасти жизнь младших дочерей, Патрик Бронте вынужден был взять их
из пансиона, где они пробыли только год. После смерти старших дочерей в
семье осталось четверо детей: сын, Патрик Брэнуел, и три дочери - Шарлотта
(Charlotte Bronte, 1816-1855), Эмилия (Emily Bronte, 1818-1848) и Анна (Anne
Bronte, 1820-1849). Три последние стали писательницами.
Шарлотта была отдана в дальнейшем в частный платный пансион в соседнем
местечке, где провела несколько лет, сначала в качестве ученицы, потом - в
качестве воспитательницы. Здесь были еще живы воспоминания о вооруженных
восстаниях луддитов, происходивших в окрестностях, о поджоге восставшими
рабочими фабрики и убийстве фабриканта.
Встречаясь со своими сестрами во время каникул, Шарлотта усиленно
занималась их образованием. Анну ей удалось взять в качестве ученицы в тот
же самый пансион. Эмилия подготовилась к должности гувернантки. Этой тяжелой
и неблагодарной работой сестры занимались большую часть своей короткой
жизни. Им приходилось выносить всевозможные унижения, грубость хозяев -
богатых фабрикантов - и их избалованных детей. Особенно страдала от этого и
от разлуки с близкими самолюбивая и болезненно чуткая Эмилия. Столь же
независимая и гордая по натуре, но обладающая большей выдержкой и
неиссякаемой энергией Шарлотта легче выносила житейские невзгоды. Мечта трех
девушек открыть собственный пансион и работать, не разлучаясь друг с другом,
оказалась неосуществимой: у них не было для этого денег.
Все семейство Бронте отличалось исключительной талантливостью. Брэнуел
и Шарлотта прекрасно рисовали, Эмилия и Анна имели редкие музыкальные
способности; все четверо с детских лет писали стихи и романы.
Первые литературные опыты Шарлотты относятся к тринадцатилетнему
возрасту, затем ее творческий энтузиазм заразил и младших детей. Шарлотта и
Брэнуел сочиняли вымышленную историческую хронику фантастической страны
Ангрии, Эмилия и Анна - предания о стране Гондал. В этой работе отразилась и
огромная начитанность подростков, их знакомство с В. Скоттом, Шекспиром,
Оссианом, библией и арабскими сказками и их постоянный интерес к
политической жизни. События французской революции и наполеоновских войн, а
также борьба за парламентскую реформу в Англии, сведения о которой дети
черпали из торийских газет, - все это своеобразно преломлялось в их
творчестве. История Ангрии, как и история острова Гондал, насыщена
драматизмом и представляет собой цепь политических потрясений и переворотов.
Но при этом Шарлотта больше уделяла внимания "точным" фактам, описанию
"исторических" событий, Эмилию же больше привлекала патетика сильных
страстей, бурные переживания ее героинь. Любопытно, что многие деятели
английской истории, чаще консервативные (в частности герцог Веллингтон),
также выступают в качестве героев этих своеобразных эпопей. В 1832 г.,
приехав из пансиона на каникулы, Шарлотта впервые включает в свою хронику
эпизоды луддитских восстаний.
Свою "Историю Ангрии" Шарлотта оформляла в виде крошечных книжек,
соответствующих по размерам деревянным солдатикам Брэнуела, для которых
якобы писались эти книги. Соединяя игру с литературным творчеством и
проявляя при этом исключительное терпение, Шарлотта заполняла листки книжек
микроскопическими буквами. Большинство этих игрушечных книг сохранилось до
наших дней и может быть прочитано лишь при помощи лупы.
Скоро Шарлотта Бронте рассталась со своим фантастическим эпосом о
несуществующей Ангрии. Ее тянуло к реалистическому творчеству.
Литературно-критические замечания, встречающиеся в ее письмах к
подругам, написанных в юные годы, обнаруживают тонкий художественный вкус и
самостоятельность суждений. Уже в этих письмах ощущается протест против
ханжески-лицемерных взглядов буржуазного общества и той клерикальной среды,
в которой выросла Шарлотта. Она испытывает религиозные сомнения; в письме от
10 мая 1836 г. она говорит, что библия не доставляет ей никакого
наслаждения. Позднее, в 1842 г. она пишет: "Я считаю нелепыми методизм,
квакерство и те крайности, в которые впадает и "Высокая" и "Низкая"
епископальная церковь, но католицизм побивает их всех". Эти высказывания
Шарлотты Бронте, а также созданные ею сатирические образы английских
священников показывают, как фальшивы утверждения некоторых буржуазных
литературоведов, заявляющих, что основным источником ее творчества
является... методистская религия.
В тех же письмах Шарлотта Бронте советует своей подруге Мери Тэйлор
читать Байрона и называет его мистерию "Каин" замечательным произведением.
Если мы вспомним, с какой ненавистью относилась английская буржуазия к
мятежному поэту и особенно к его богоборческой драме "Каин",
самостоятельность и смелость суждений юной дочери пастора станет очевидной.
Все чаще в письмах Шарлотты Бронте к ее сестрам и подругам прорывается
и социальный протест, жалобы на общественную несправедливость, на
загубленные возможности и силы. В письме от 7 августа 1841 г. она пишет:
"Мне трудно сказать, какое чувство сдавило мне горло...: какое-то страстное
возмущение против непрерывной подневольной работы, мучительная жажда крыльев
- крыльев, которые дает только богатство - мучительная потребность видеть,
познавать, учиться!..". "Я знаю, что мы обладаем способностями, - говорится
в ее письме от 29 сентября того же года, - я хочу, чтобы они нашли
применение".
Однако девушки из бедной семьи в ту пору не смели и мечтать о занятиях
литературой и искусством - только одной Шарлотте приходили иногда в голову
эти дерзкие планы. Все свои надежды сестры возлагали на брата Брэнуела. Но у
него нехватило сил и энергии для борьбы с нуждой. Он начал пить, опускался
все ниже и ниже и погиб молодым, ничего не сделав. Это было жестоким ударом
для его сестер.
Первая попытка Шарлотты добиться литературного признания потерпела
крах.
В 1837 г. она вместе с робким письмом послала одно из своих
стихотворений поэту-лауреату Роберту Саути. В своем ответном письме Саути
заявил начинающей писательнице, что литература - не женское дело, так как
она отвлекает женщину от хозяйственных обязанностей. Шарлотта Бронте тщетно
пыталась подавить в себе жажду творчества.
В 1842 г. Эмилия и Шарлотта приняли решение отправиться в Брюссель и
поступить ученицами в бельгийский пансион. Шарлотта надеялась, что, овладев
в совершенстве французским языком, они смогут впоследствии открыть
собственный пансион. Две взрослые серьезные девушки, уже привыкшие к
самостоятельному труду, чувствовали себя одинокими среди легкомысленных юных
пансионерок, девочек из богатых семейств. При этом Эмилия тосковала по
родине.
Девушки получили помощь и поддержку со стороны профессора риторики
Константина Эже, преподававшего в пансионе литературу, который заметил и
оценил выдающиеся способности молодых англичанок. Шарлотта Бронте надолго
сохранила привязанность к своему брюссельскому наставнику и неоднократно
обращалась к нему с письмами, в которых патетика французских риторических
оборотов не могла заглушить искреннего чувства душевной боли, недовольства
окружающей жизнью.
Вернувшись в Англию, сестры тщетно пытались открыть свой пансион. Они
не имели ни материальных средств, ни связей в аристократических домах, и
никто не приехал учиться в угрюмый, бедно обставленный пасторский дом в
Хэворте.
Нужда, болезнь брата и ослепшего отца, убожество провинциальной
клерикальной среды - таковы были условия, в которых протекала жизнь трех
талантливых девушек. Шарлотта все чаще высказывала в своих письмах чувства
неудовлетворенности и разочарования. "Когда-то Хэворт был для меня
счастливым местом, но теперь не так - я чувствую, что мы погребены здесь
заживо, - а мне так хочется путешествовать, работать, жить полной жизнью!",
- пишет она в письме к подруге 24 марта 1845 г. Шарлотта все острее
чувствовала, что "этот дом на кладбище - всего только большая могила с
окнами". То, что переживала она в эту пору, выразилось позднее в страстном
возгласе: "Британцы! взгляните на ваших дочерей, многие из которых увядают
на ваших глазах от тоски и чахотки! Ведь жизнь для них - безотрадная
пустыня...".
В то время как Шарлотта негодовала и страстно рвалась к практической
деятельности, ее сестра Эмилия пыталась найти прибежище в мире творчества.
Мертвящая среда наложила на эту богатую натуру свой отпечаток: она стала
болезненно-замкнутой и угрюмой, дичилась посторонних и, казалось, считала
своей главнейшей обязанностью хозяйственные дела. Но во время работы на
кухне около нее всегда лежала тетрадь, в которую она записывала новые
строфы. Наблюдая тягостную провинциальную жизнь, царящие вокруг невежество и
несправедливость, она начала работать над своим романом "Холмы бурных
ветров". Ее стихи и роман превратились, но выражению Ральфа Фокса, в
сплошной крик боли.
Младшую сестру, кроткую и жизнерадостную Анну, Эмилия и Шарлотта видели
редко - она работала гувернанткой в отдаленной местности.
В 1846 г. Шарлотте, Эмилии и Анне Бронте удалось, наконец, издать
сборник своих стихотворений. Стихи были подписаны мужскими псевдонимами -
Керрер, Эллис и Эктон Белл. Сборник не имел успеха, хотя журнал "Атенеум"
отметил поэтическое мастерство Эллиса (Эмилии) и его превосходство над
другими авторами сборника.
В 1847 г. сестры закончили работу над своими первыми романами и под
теми же псевдонимами послали их издателям в Лондон. Романы Эмилии ("Холмы
бурных ветров") и Анны ("Агнеса Грей") были приняты, роман Шарлотты
("Учитель") - отвергнут. Второй роман Шарлотты Бронте "Джен Эйр" произвел на
рецензентов благоприятное впечатление и появился в печати в октябре 1847 г.
- раньше, чем вышли романы Анны и Эмилии. Он имел шумный успех и, за
исключением реакционного "Куортерли ревью", был восторженно оценен печатью.
"Холмы бурных ветров" и "Агнеса Грей" были напечатаны в декабре 1847 г. и
также имели успех.
Однако ни литературная известность, ни улучшение материального
положения не принесли сестрам Бронте счастья. Их силы были уже надломлены
лишениями и тяжелым трудом. Эмилия ненадолго пережила своего брата Брэнуела:
она скончалась, как и он, от туберкулеза в конце 1848 г. Анна умерла весной
1849 г. Шарлотта осталась одна, без верных спутниц, с которыми привыкла
делиться каждой своей мыслью. Подавляя отчаяние, она работала над романом
"Шерли"; одна из его глав имеет характерное заглавие: "Долина тени смерти".
Роман "Шерли" вышел в октябре 1849 г. Хлопоты по изданию и
необходимость посоветоваться с врачами заставила Шарлотту поехать в Лондон.
Эта поездка расширила круг ее знакомств и литературных связен; она давно уже
переписывалась с известным критиком-позитивистом Льюисом, а теперь лично
познакомилась с Теккереем; в числе ее друзей была Элизабет Гаскелл,
написавшая впоследствии первую биографию Шарлотты Бронте.
В 1853 г. был опубликован последний роман Шарлотты "Вильетт". В то же
время она работала над вторым изданием стихов и романов своих умерших
сестер, писала о них воспоминания.
В 1854 г. она вышла замуж за служившего в приходе ее отца священника
Артура Белла Николса. Беременность и тяжелая простуда окончательно подорвали
ее расстроенное здоровье; она умерла в марте 1855 г., 39 лет от роду.
История трех талантливых сестер Бронте, погубленных бедностью,
социальным бесправием и семейным деспотизмом, является предметом
сентиментальных вздохов и сожалений в буржуазном литературоведении. Многие
английские биографы стремились представить трагедию сестер Бронте как
случайное явление, как результат воздействия печальных обстоятельств на
болезненно утонченную психику писательниц. На самом деле эта трагедия -
гибель талантливых женщин-тружениц в капиталистическом обществе - была
закономерным и типичным явлением.
В большинстве многочисленных критических и биографических трудов о
сестрах Бронте, вышедших за рубежом в последние десятилетия, нет достаточно
глубокой характеристики их творчества. Почти все эти работы принижают
значение критического реализма Шарлотты Бронте. Эта тенденция проявляется
нередко в противопоставлении ей творчества Эмилии, искусственно наделяемого
декадентскими чертами. Иногда же наиболее талантливым в семействе Бронте
объявляется неудачник Брэнуел.
Уже первый роман Шарлотты Бронте "Учитель" (The Professor, 1847),
отвергнутый издателями и опубликованный только после ее смерти, в 1857 г.,
представляет значительный интерес. В письме к критику Льюису (6 ноября 1847
г.) по поводу романа "Джен Эйр", отвечая на его упреки в мелодраматизме и
романтических крайностях, Шарлотта Бронте вспоминает свой первый роман, в
котором она решилась "взять Природу и Правду своими единственными
руководителями". Это стремление к реализму, несомненно, присуще роману
"Учитель", и оно же, по признанию самой писательницы, послужило препятствием
для его напечатания. Издатели отклонили роман, ссылаясь на то, что он
недостаточно интересен для читателя и не будет иметь успеха, но, в сущности,
они были испуганы теми откровенными социально-разоблачительными тенденциями,
которые в нем заключались. Только увлекательная фабула и необычайная сила в
изображении чувств, предвещавшая сенсационный успех, заставили их преодолеть
свою робость и напечатать второй, не менее разоблачительный роман
писательницы - "Джен Эйр".
В романе "Учитель" Шарлотта Бронте проявляет присущее ей мастерство
типизации, это главное достоинства писателя-реалиста. Она создает
сатирический образ фабриканта Эдуарда Кримсворта, руководимого только жаждой
наживы, попирающего все человеческие чувства, эксплуатирующего родного
брата. В противопоставлении двух братьев, жестокого богача Эдуарда и
честного бедняка Вильяма, в простой наглядной форме, напоминающей народные
сказки, проявляется демократизм Шарлотты Бронте. Писательница разоблачает
предпринимательскую алчность и грубый эгоизм буржуазных воспитателей
юношества в образах Пеле и г-жи Ретэ - директора и начальницы брюссельских
пансионов; их мелочные расчеты, заставляющие их, наконец, сочетаться браком
и объединить доходы со своих "предприятий", атмосфера шпионажа и придирок,
которой они окружают молодых и независимых педагогов, - все это изображено
писательницей с неумолимым сарказмом.
Критические суждения героев Шарлотты Бронте об английской
действительности создают правдивую и страшную картину жизни английского
народа. "Поезжайте в Англию,... поезжайте в Бирмингем и Манчестер, посетите
квартал Сент-Джайлз в Лондоне - и вы получите наглядное представление о
нашей системе! Вглядитесь в поступь нашей надменной аристократии, взгляните,
как она купается в крови и разбивает сердца... Загляните в хижину
английского бедняка, бросьте взгляд на голодных, скорчившихся у почерневших
очагов, на больных,... которым нечем прикрыть свою наготу...".
Уже в этом первом романе писательница создает характерный для нее образ
положительного героя - бедного, трудолюбивого и независимого человека, -
образ, который затем будет полнее развит в романе "Джен Эйр". Эта
демократическая тема честной и гордой бедности раскрывается в образах
главных действующих лиц - учителя Вильяма Кримсворта и учительницы Фрэнсис
Генри. Оба эти образа автобиографичны, в обоих отразилась тяжелая жизненная
борьба и душевная стойкость самой писательницы. Но Шарлотта Бронте стремится
обобщить и осмыслить свои житейские наблюдения, придать своим героям
социально-типические черты.
Одиночество положительного героя в корыстном мире, раннее крушение его
лучших юношеских порывов, иллюзий и надежд подчеркиваются писательницей во
всех ее романах. Так, в романе "Учитель" бедняк Вильям Кримсворт не получает
ни поддержки от своих родственников, ни ответа на свои письма к друзьям;
приехав к единственному брату-фабриканту, он встречает презрение, враждебную
холодность. Брат предлагает ему изнурительную, низкооплачиваемую работу:
нужда заставляет его принять это предложение. Трудолюбивая молодая
учительница Фрэнсис окружена в пансионе стеной молчаливого презрения; ее
безжалостно выбрасывают на улицу под первым же предлогом. Эта одинокая
девушка твердо знает, что должна рассчитывать только на себя; в минуту нужды
и болезни никто не протянет ей руку помощи.
С этим связана характерная для главных героев Бронте психологическая
черта: крайняя внешняя сдержанность при бурных душевных движениях.
Одиночество, унижение и страстная жажда независимости выработали в них эту
черту. "Мой тон был спокоен. Я всегда говорил спокойно", - с горькой иронией
замечает Вильям Кримсворт, повествуя о самых тяжелых минутах своей жизни, о
готовых вырваться наружу чувствах негодования, возмущения. Этот внутренний
огонь, спрятанный под внешним спокойствием, озарит потом и образ Джен Эйр,
маленькой скромной гувернантки.
Реализм романа "Учитель" проявляется и в описаниях повседневной работы
клерка или педагога, и в зарисовках индустриального или городского пейзажа,
и в сатирических портретах избалованных бессердечных буржуазных девиц из
брюссельского пансиона. Но в некоторых отношениях роман остается только
пробой пера талантливой романистки. Неумелая композиция, сухость и робость в
изображении чувств, недостаточная яркость красок - все эти художественные
недостатки Шарлотта Бронте преодолела в следующей своей книге. Некоторые
идейные недостатки романа, однако, остались присущими и ее дальнейшему
творчеству. Положительный образ главного героя и его личная судьба
исчерпывают все позитивные искания писательницы. Традиционный счастливый
конец приносит героям материальное благополучие: сначала - возможность
открыть собственный пансион, а потом - то самое положение сельских сквайров,
которое противоречит собственным идеалам писательницы, ее призывам к
интересному и полезному труду. Крайне надуманным представляется образ
добродетельного резонера-фабриканта Хэнсдена, в уста которого романистка
часто вкладывает свои собственные критические замечания об английской
действительности.
Центральное место в творчестве Шарлотты Бронте занимает роман "Джен
Эйр" (Jane Eyre, 1847). В нем писательница выступает пламенной защитницей
женского равноправия, пока еще не политического (избирательных прав для
женщин не требовали даже чартисты), но равенства женщины с мужчиной в семье
и в трудовой деятельности. Общий подъем чартистского движения в 40-е годы
выдвинул среди других важных проблем современности и вопрос о бесправном
положении женщины. Не будучи официальной участницей борьбы за женскую
эмансипацию и даже отрицая в письмах феминистские тенденции своего
творчества, Шарлотта Бронте избегла многих отрицательных сторон феминизма,
но до конца осталась верна прогрессивному и несомненному для нее принципу
равенств полов. В письме к Льюису по поводу романа "Шерли" она пишет, что
вопрос об умственном равенстве женщины и мужчины для нее настолько ясен и
очевиден, что всякое обсуждение его кажется ей излишним и вызывает чувство
негодования.
В решении женского вопроса, как и в литературном творчестве, Шарлотта
Бронте сближалась со своей любимой писательницей Жорж Санд, которая в 40-е
годы пришла к выводу, что спасение для женщины - не только в праве на
свободу и равенство в любви, но и в упорном самостоятельном труде. Шарлотта
Бронте постоянно восхищается талантом Жорж Санд, называя его титаническим и
проникновенным; лучшим ее романом она считает "Консуэло". История
талантливой и трудолюбивой Консуэло и образ ее сыграли определенную роль при
создании образа Джен Эйр. Подобно Жорж Санд, Шарлотта Бронте не отделяет
судьбу и борьбу женщины от судьбы неимущих, угнетенных классов: ее героиня
подвергается обидам и унижениям, прежде всего потому, что она бедна.
В душе Джен Эйр живет стихийный протест против социального угнетения.
Еще в детстве Джен открыто восстает против своей богатой лицемерной тетки и
ее грубых, избалованных детей. Став воспитанницей сиротского приюта, она в
беседе с Элен Бернс высказывает мысль о необходимости сопротивления. "Когда
нас бьют без причины, мы должны отвечать ударом на удар - иначе и быть не
может - притом с такой силой, чтобы навсегда отучить людей бить нас!"
Этот дух протеста и независимости ни на минуту не покидает Джен Эйр и
придает ее образу живое обаяние; он определяет многочисленные конфликты, в
которые она вступает с окружающей ее средой. Самое объяснение Джен в любви
принимает характер смелой декларации о равенстве: "Или вы думаете, что я
автомат, бесчувственная машина?.. У меня такая же душа, как у вас, и
безусловно такое же сердце!.. Я говорю с вами сейчас, презрев обычай и
условности и даже отбросив все земное!".
Не удивительно, что подобные слова, вложенные в уста героини, бедной
гувернантки, вызвали возмущение реакционных критиков. Они находили, что
объяснение Джен Эйр в любви оскорбительно для женщины. В злобной рецензии,
помещенной в журнале "Куортерли ревью" (декабрь 1848 г.) и принадлежавшей
перу некоей мисс Ригби, Шарлотта Бронте объявлялась женщиной, "которая давно
уже потеряла право на общество лиц одного с нею пола". По словам критика,
"Джен Эйр горда, а потому и крайне неблагодарна; богу было угодно сделать ее
одинокой и беззащитной сиротой, и тем не менее она никого не благодарит - ни
друзей, ни руководителей своей беспомощной юности, и меньше всего
Вседержителя, - за одежду и пищу, за заботу и воспитание. Автобиография Джен
Эйр - целиком антихристианское сочинение. Оно проникнуто ропотом против
комфорта богатых и лишений бедняков...".
На вершине счастья, будучи невестой любимого человека, Джен Эйр
сохраняет самообладание и трезвость. Она стоит на страже не только своей
чести, но и своей независимости. Ее пугает опасность превращения в рабыню, в
игрушку мужа. Джен Эйр отвергает роскошные подарки жениха, упорно напоминает
ему о том, что она бедна и некрасива, и продолжает выполнять обязанности
гувернантки. Гордая в самой скромности, она свято дорожит своим личным
человеческим достоинством. Жажда самостоятельного честного труда и
независимости - одна из самых привлекательных черт героини.
Интересно проследить, как стихийное возмущение против лицемерного
буржуазного мира заставляет иногда Шарлотту Бронте, верующую дочь
священника, восставать против мертвящей морали англиканской церкви. Наиболее
отталкивающий образ в романе - священник Брокльхерст, попечитель приюта и, в
сущности, истязатель девочек-сирот в Ловудской школе. Рисуя этот образ,
типичный для реакционно-клерикальной среды, Шарлотта Бронте прибегает к
сознательному заострению отрицательных черт, к приемам гротеска.
Другой представитель духовенства, Сент-Джон, вызывает у читателя не
меньшее отвращение, хотя Шарлотта Бронте часто упоминает об идеально
правильных чертах его лица, о его внешне безукоризненном поведении. Это
педант и фанатик, приносящий все живые чувства и человеческие отношения в
жертву своему воображаемому "религиозному долгу".
Душевная черствость Сент-Джона сочетается с крайним лицемерием. Он
предлагает Джен Эйр брак без любви и совместную миссионерскую деятельность в
Индии, прикрываясь фразами о высшем христианском долге. Но для него это лишь
способ приобрести покорную и безропотную подругу, в этом сказывается
проявление сухого эгоистического расчета. Недаром Джен Эйр отвечает ему
гневной отповедью. Она говорит, что презирает и его самого и его любовь.
Противопоставление бескорыстного и пылкого чувства Рочестера лицемерным и
ханжеским рассуждениям миссионера, разоблачение тупого фанатизма и
бессердечия в образе Сент-Джона говорят о большой смелости и честности
Шарлотты Бронте. Но писательница не в состоянии преодолеть полностью своих
религиозных иллюзий и несколько идеализирует "призвание" миссионера. Образ
Сеит-Джона противоречив. В конце романа писательница пытается отчасти
реабилитировать его.
В романе "Джен Эйр" критика жестокого и лицемерного
буржуазно-аристократического общества звучит с полной силой. Поистине
духовенства, подготовлявший девушек к должности гувернанток. Школа
Кован-Бридж оставила у сестер Бронте самые ужасные воспоминания и послужила
Шарлотте прообразом Ловудского приюта, описанного в романе "Джен Эйр".
Недоедание, холод и грязь в помещениях, утомительные церковные службы,
грубое и издевательское обращение воспитателей подрывали здоровье детей.
Попечитель приюта пастор Вильсон, бессердечный педант, стал виновником
гибели многих детей. Шарлотта Бронте с ненавистью изобразила его
впоследствии в романе "Джен Эйр" в образе попечителя Ловудского приюта,
священника Брокльхерста, злобного ханжи и лицемера.
Две старшие дочери Патрика Бронте заболели туберкулезом и погибли одна
за другой. Кроткую и талантливую Марию, подвергавшуюся в пансионе жестоким
побоям и издевательствам, Шарлотта Бронте запечатлела в своем романе в
образе Элен Бернс.
Чтобы спасти жизнь младших дочерей, Патрик Бронте вынужден был взять их
из пансиона, где они пробыли только год. После смерти старших дочерей в
семье осталось четверо детей: сын, Патрик Брэнуел, и три дочери - Шарлотта
(Charlotte Bronte, 1816-1855), Эмилия (Emily Bronte, 1818-1848) и Анна (Anne
Bronte, 1820-1849). Три последние стали писательницами.
Шарлотта была отдана в дальнейшем в частный платный пансион в соседнем
местечке, где провела несколько лет, сначала в качестве ученицы, потом - в
качестве воспитательницы. Здесь были еще живы воспоминания о вооруженных
восстаниях луддитов, происходивших в окрестностях, о поджоге восставшими
рабочими фабрики и убийстве фабриканта.
Встречаясь со своими сестрами во время каникул, Шарлотта усиленно
занималась их образованием. Анну ей удалось взять в качестве ученицы в тот
же самый пансион. Эмилия подготовилась к должности гувернантки. Этой тяжелой
и неблагодарной работой сестры занимались большую часть своей короткой
жизни. Им приходилось выносить всевозможные унижения, грубость хозяев -
богатых фабрикантов - и их избалованных детей. Особенно страдала от этого и
от разлуки с близкими самолюбивая и болезненно чуткая Эмилия. Столь же
независимая и гордая по натуре, но обладающая большей выдержкой и
неиссякаемой энергией Шарлотта легче выносила житейские невзгоды. Мечта трех
девушек открыть собственный пансион и работать, не разлучаясь друг с другом,
оказалась неосуществимой: у них не было для этого денег.
Все семейство Бронте отличалось исключительной талантливостью. Брэнуел
и Шарлотта прекрасно рисовали, Эмилия и Анна имели редкие музыкальные
способности; все четверо с детских лет писали стихи и романы.
Первые литературные опыты Шарлотты относятся к тринадцатилетнему
возрасту, затем ее творческий энтузиазм заразил и младших детей. Шарлотта и
Брэнуел сочиняли вымышленную историческую хронику фантастической страны
Ангрии, Эмилия и Анна - предания о стране Гондал. В этой работе отразилась и
огромная начитанность подростков, их знакомство с В. Скоттом, Шекспиром,
Оссианом, библией и арабскими сказками и их постоянный интерес к
политической жизни. События французской революции и наполеоновских войн, а
также борьба за парламентскую реформу в Англии, сведения о которой дети
черпали из торийских газет, - все это своеобразно преломлялось в их
творчестве. История Ангрии, как и история острова Гондал, насыщена
драматизмом и представляет собой цепь политических потрясений и переворотов.
Но при этом Шарлотта больше уделяла внимания "точным" фактам, описанию
"исторических" событий, Эмилию же больше привлекала патетика сильных
страстей, бурные переживания ее героинь. Любопытно, что многие деятели
английской истории, чаще консервативные (в частности герцог Веллингтон),
также выступают в качестве героев этих своеобразных эпопей. В 1832 г.,
приехав из пансиона на каникулы, Шарлотта впервые включает в свою хронику
эпизоды луддитских восстаний.
Свою "Историю Ангрии" Шарлотта оформляла в виде крошечных книжек,
соответствующих по размерам деревянным солдатикам Брэнуела, для которых
якобы писались эти книги. Соединяя игру с литературным творчеством и
проявляя при этом исключительное терпение, Шарлотта заполняла листки книжек
микроскопическими буквами. Большинство этих игрушечных книг сохранилось до
наших дней и может быть прочитано лишь при помощи лупы.
Скоро Шарлотта Бронте рассталась со своим фантастическим эпосом о
несуществующей Ангрии. Ее тянуло к реалистическому творчеству.
Литературно-критические замечания, встречающиеся в ее письмах к
подругам, написанных в юные годы, обнаруживают тонкий художественный вкус и
самостоятельность суждений. Уже в этих письмах ощущается протест против
ханжески-лицемерных взглядов буржуазного общества и той клерикальной среды,
в которой выросла Шарлотта. Она испытывает религиозные сомнения; в письме от
10 мая 1836 г. она говорит, что библия не доставляет ей никакого
наслаждения. Позднее, в 1842 г. она пишет: "Я считаю нелепыми методизм,
квакерство и те крайности, в которые впадает и "Высокая" и "Низкая"
епископальная церковь, но католицизм побивает их всех". Эти высказывания
Шарлотты Бронте, а также созданные ею сатирические образы английских
священников показывают, как фальшивы утверждения некоторых буржуазных
литературоведов, заявляющих, что основным источником ее творчества
является... методистская религия.
В тех же письмах Шарлотта Бронте советует своей подруге Мери Тэйлор
читать Байрона и называет его мистерию "Каин" замечательным произведением.
Если мы вспомним, с какой ненавистью относилась английская буржуазия к
мятежному поэту и особенно к его богоборческой драме "Каин",
самостоятельность и смелость суждений юной дочери пастора станет очевидной.
Все чаще в письмах Шарлотты Бронте к ее сестрам и подругам прорывается
и социальный протест, жалобы на общественную несправедливость, на
загубленные возможности и силы. В письме от 7 августа 1841 г. она пишет:
"Мне трудно сказать, какое чувство сдавило мне горло...: какое-то страстное
возмущение против непрерывной подневольной работы, мучительная жажда крыльев
- крыльев, которые дает только богатство - мучительная потребность видеть,
познавать, учиться!..". "Я знаю, что мы обладаем способностями, - говорится
в ее письме от 29 сентября того же года, - я хочу, чтобы они нашли
применение".
Однако девушки из бедной семьи в ту пору не смели и мечтать о занятиях
литературой и искусством - только одной Шарлотте приходили иногда в голову
эти дерзкие планы. Все свои надежды сестры возлагали на брата Брэнуела. Но у
него нехватило сил и энергии для борьбы с нуждой. Он начал пить, опускался
все ниже и ниже и погиб молодым, ничего не сделав. Это было жестоким ударом
для его сестер.
Первая попытка Шарлотты добиться литературного признания потерпела
крах.
В 1837 г. она вместе с робким письмом послала одно из своих
стихотворений поэту-лауреату Роберту Саути. В своем ответном письме Саути
заявил начинающей писательнице, что литература - не женское дело, так как
она отвлекает женщину от хозяйственных обязанностей. Шарлотта Бронте тщетно
пыталась подавить в себе жажду творчества.
В 1842 г. Эмилия и Шарлотта приняли решение отправиться в Брюссель и
поступить ученицами в бельгийский пансион. Шарлотта надеялась, что, овладев
в совершенстве французским языком, они смогут впоследствии открыть
собственный пансион. Две взрослые серьезные девушки, уже привыкшие к
самостоятельному труду, чувствовали себя одинокими среди легкомысленных юных
пансионерок, девочек из богатых семейств. При этом Эмилия тосковала по
родине.
Девушки получили помощь и поддержку со стороны профессора риторики
Константина Эже, преподававшего в пансионе литературу, который заметил и
оценил выдающиеся способности молодых англичанок. Шарлотта Бронте надолго
сохранила привязанность к своему брюссельскому наставнику и неоднократно
обращалась к нему с письмами, в которых патетика французских риторических
оборотов не могла заглушить искреннего чувства душевной боли, недовольства
окружающей жизнью.
Вернувшись в Англию, сестры тщетно пытались открыть свой пансион. Они
не имели ни материальных средств, ни связей в аристократических домах, и
никто не приехал учиться в угрюмый, бедно обставленный пасторский дом в
Хэворте.
Нужда, болезнь брата и ослепшего отца, убожество провинциальной
клерикальной среды - таковы были условия, в которых протекала жизнь трех
талантливых девушек. Шарлотта все чаще высказывала в своих письмах чувства
неудовлетворенности и разочарования. "Когда-то Хэворт был для меня
счастливым местом, но теперь не так - я чувствую, что мы погребены здесь
заживо, - а мне так хочется путешествовать, работать, жить полной жизнью!",
- пишет она в письме к подруге 24 марта 1845 г. Шарлотта все острее
чувствовала, что "этот дом на кладбище - всего только большая могила с
окнами". То, что переживала она в эту пору, выразилось позднее в страстном
возгласе: "Британцы! взгляните на ваших дочерей, многие из которых увядают
на ваших глазах от тоски и чахотки! Ведь жизнь для них - безотрадная
пустыня...".
В то время как Шарлотта негодовала и страстно рвалась к практической
деятельности, ее сестра Эмилия пыталась найти прибежище в мире творчества.
Мертвящая среда наложила на эту богатую натуру свой отпечаток: она стала
болезненно-замкнутой и угрюмой, дичилась посторонних и, казалось, считала
своей главнейшей обязанностью хозяйственные дела. Но во время работы на
кухне около нее всегда лежала тетрадь, в которую она записывала новые
строфы. Наблюдая тягостную провинциальную жизнь, царящие вокруг невежество и
несправедливость, она начала работать над своим романом "Холмы бурных
ветров". Ее стихи и роман превратились, но выражению Ральфа Фокса, в
сплошной крик боли.
Младшую сестру, кроткую и жизнерадостную Анну, Эмилия и Шарлотта видели
редко - она работала гувернанткой в отдаленной местности.
В 1846 г. Шарлотте, Эмилии и Анне Бронте удалось, наконец, издать
сборник своих стихотворений. Стихи были подписаны мужскими псевдонимами -
Керрер, Эллис и Эктон Белл. Сборник не имел успеха, хотя журнал "Атенеум"
отметил поэтическое мастерство Эллиса (Эмилии) и его превосходство над
другими авторами сборника.
В 1847 г. сестры закончили работу над своими первыми романами и под
теми же псевдонимами послали их издателям в Лондон. Романы Эмилии ("Холмы
бурных ветров") и Анны ("Агнеса Грей") были приняты, роман Шарлотты
("Учитель") - отвергнут. Второй роман Шарлотты Бронте "Джен Эйр" произвел на
рецензентов благоприятное впечатление и появился в печати в октябре 1847 г.
- раньше, чем вышли романы Анны и Эмилии. Он имел шумный успех и, за
исключением реакционного "Куортерли ревью", был восторженно оценен печатью.
"Холмы бурных ветров" и "Агнеса Грей" были напечатаны в декабре 1847 г. и
также имели успех.
Однако ни литературная известность, ни улучшение материального
положения не принесли сестрам Бронте счастья. Их силы были уже надломлены
лишениями и тяжелым трудом. Эмилия ненадолго пережила своего брата Брэнуела:
она скончалась, как и он, от туберкулеза в конце 1848 г. Анна умерла весной
1849 г. Шарлотта осталась одна, без верных спутниц, с которыми привыкла
делиться каждой своей мыслью. Подавляя отчаяние, она работала над романом
"Шерли"; одна из его глав имеет характерное заглавие: "Долина тени смерти".
Роман "Шерли" вышел в октябре 1849 г. Хлопоты по изданию и
необходимость посоветоваться с врачами заставила Шарлотту поехать в Лондон.
Эта поездка расширила круг ее знакомств и литературных связен; она давно уже
переписывалась с известным критиком-позитивистом Льюисом, а теперь лично
познакомилась с Теккереем; в числе ее друзей была Элизабет Гаскелл,
написавшая впоследствии первую биографию Шарлотты Бронте.
В 1853 г. был опубликован последний роман Шарлотты "Вильетт". В то же
время она работала над вторым изданием стихов и романов своих умерших
сестер, писала о них воспоминания.
В 1854 г. она вышла замуж за служившего в приходе ее отца священника
Артура Белла Николса. Беременность и тяжелая простуда окончательно подорвали
ее расстроенное здоровье; она умерла в марте 1855 г., 39 лет от роду.
История трех талантливых сестер Бронте, погубленных бедностью,
социальным бесправием и семейным деспотизмом, является предметом
сентиментальных вздохов и сожалений в буржуазном литературоведении. Многие
английские биографы стремились представить трагедию сестер Бронте как
случайное явление, как результат воздействия печальных обстоятельств на
болезненно утонченную психику писательниц. На самом деле эта трагедия -
гибель талантливых женщин-тружениц в капиталистическом обществе - была
закономерным и типичным явлением.
В большинстве многочисленных критических и биографических трудов о
сестрах Бронте, вышедших за рубежом в последние десятилетия, нет достаточно
глубокой характеристики их творчества. Почти все эти работы принижают
значение критического реализма Шарлотты Бронте. Эта тенденция проявляется
нередко в противопоставлении ей творчества Эмилии, искусственно наделяемого
декадентскими чертами. Иногда же наиболее талантливым в семействе Бронте
объявляется неудачник Брэнуел.
Уже первый роман Шарлотты Бронте "Учитель" (The Professor, 1847),
отвергнутый издателями и опубликованный только после ее смерти, в 1857 г.,
представляет значительный интерес. В письме к критику Льюису (6 ноября 1847
г.) по поводу романа "Джен Эйр", отвечая на его упреки в мелодраматизме и
романтических крайностях, Шарлотта Бронте вспоминает свой первый роман, в
котором она решилась "взять Природу и Правду своими единственными
руководителями". Это стремление к реализму, несомненно, присуще роману
"Учитель", и оно же, по признанию самой писательницы, послужило препятствием
для его напечатания. Издатели отклонили роман, ссылаясь на то, что он
недостаточно интересен для читателя и не будет иметь успеха, но, в сущности,
они были испуганы теми откровенными социально-разоблачительными тенденциями,
которые в нем заключались. Только увлекательная фабула и необычайная сила в
изображении чувств, предвещавшая сенсационный успех, заставили их преодолеть
свою робость и напечатать второй, не менее разоблачительный роман
писательницы - "Джен Эйр".
В романе "Учитель" Шарлотта Бронте проявляет присущее ей мастерство
типизации, это главное достоинства писателя-реалиста. Она создает
сатирический образ фабриканта Эдуарда Кримсворта, руководимого только жаждой
наживы, попирающего все человеческие чувства, эксплуатирующего родного
брата. В противопоставлении двух братьев, жестокого богача Эдуарда и
честного бедняка Вильяма, в простой наглядной форме, напоминающей народные
сказки, проявляется демократизм Шарлотты Бронте. Писательница разоблачает
предпринимательскую алчность и грубый эгоизм буржуазных воспитателей
юношества в образах Пеле и г-жи Ретэ - директора и начальницы брюссельских
пансионов; их мелочные расчеты, заставляющие их, наконец, сочетаться браком
и объединить доходы со своих "предприятий", атмосфера шпионажа и придирок,
которой они окружают молодых и независимых педагогов, - все это изображено
писательницей с неумолимым сарказмом.
Критические суждения героев Шарлотты Бронте об английской
действительности создают правдивую и страшную картину жизни английского
народа. "Поезжайте в Англию,... поезжайте в Бирмингем и Манчестер, посетите
квартал Сент-Джайлз в Лондоне - и вы получите наглядное представление о
нашей системе! Вглядитесь в поступь нашей надменной аристократии, взгляните,
как она купается в крови и разбивает сердца... Загляните в хижину
английского бедняка, бросьте взгляд на голодных, скорчившихся у почерневших
очагов, на больных,... которым нечем прикрыть свою наготу...".
Уже в этом первом романе писательница создает характерный для нее образ
положительного героя - бедного, трудолюбивого и независимого человека, -
образ, который затем будет полнее развит в романе "Джен Эйр". Эта
демократическая тема честной и гордой бедности раскрывается в образах
главных действующих лиц - учителя Вильяма Кримсворта и учительницы Фрэнсис
Генри. Оба эти образа автобиографичны, в обоих отразилась тяжелая жизненная
борьба и душевная стойкость самой писательницы. Но Шарлотта Бронте стремится
обобщить и осмыслить свои житейские наблюдения, придать своим героям
социально-типические черты.
Одиночество положительного героя в корыстном мире, раннее крушение его
лучших юношеских порывов, иллюзий и надежд подчеркиваются писательницей во
всех ее романах. Так, в романе "Учитель" бедняк Вильям Кримсворт не получает
ни поддержки от своих родственников, ни ответа на свои письма к друзьям;
приехав к единственному брату-фабриканту, он встречает презрение, враждебную
холодность. Брат предлагает ему изнурительную, низкооплачиваемую работу:
нужда заставляет его принять это предложение. Трудолюбивая молодая
учительница Фрэнсис окружена в пансионе стеной молчаливого презрения; ее
безжалостно выбрасывают на улицу под первым же предлогом. Эта одинокая
девушка твердо знает, что должна рассчитывать только на себя; в минуту нужды
и болезни никто не протянет ей руку помощи.
С этим связана характерная для главных героев Бронте психологическая
черта: крайняя внешняя сдержанность при бурных душевных движениях.
Одиночество, унижение и страстная жажда независимости выработали в них эту
черту. "Мой тон был спокоен. Я всегда говорил спокойно", - с горькой иронией
замечает Вильям Кримсворт, повествуя о самых тяжелых минутах своей жизни, о
готовых вырваться наружу чувствах негодования, возмущения. Этот внутренний
огонь, спрятанный под внешним спокойствием, озарит потом и образ Джен Эйр,
маленькой скромной гувернантки.
Реализм романа "Учитель" проявляется и в описаниях повседневной работы
клерка или педагога, и в зарисовках индустриального или городского пейзажа,
и в сатирических портретах избалованных бессердечных буржуазных девиц из
брюссельского пансиона. Но в некоторых отношениях роман остается только
пробой пера талантливой романистки. Неумелая композиция, сухость и робость в
изображении чувств, недостаточная яркость красок - все эти художественные
недостатки Шарлотта Бронте преодолела в следующей своей книге. Некоторые
идейные недостатки романа, однако, остались присущими и ее дальнейшему
творчеству. Положительный образ главного героя и его личная судьба
исчерпывают все позитивные искания писательницы. Традиционный счастливый
конец приносит героям материальное благополучие: сначала - возможность
открыть собственный пансион, а потом - то самое положение сельских сквайров,
которое противоречит собственным идеалам писательницы, ее призывам к
интересному и полезному труду. Крайне надуманным представляется образ
добродетельного резонера-фабриканта Хэнсдена, в уста которого романистка
часто вкладывает свои собственные критические замечания об английской
действительности.
Центральное место в творчестве Шарлотты Бронте занимает роман "Джен
Эйр" (Jane Eyre, 1847). В нем писательница выступает пламенной защитницей
женского равноправия, пока еще не политического (избирательных прав для
женщин не требовали даже чартисты), но равенства женщины с мужчиной в семье
и в трудовой деятельности. Общий подъем чартистского движения в 40-е годы
выдвинул среди других важных проблем современности и вопрос о бесправном
положении женщины. Не будучи официальной участницей борьбы за женскую
эмансипацию и даже отрицая в письмах феминистские тенденции своего
творчества, Шарлотта Бронте избегла многих отрицательных сторон феминизма,
но до конца осталась верна прогрессивному и несомненному для нее принципу
равенств полов. В письме к Льюису по поводу романа "Шерли" она пишет, что
вопрос об умственном равенстве женщины и мужчины для нее настолько ясен и
очевиден, что всякое обсуждение его кажется ей излишним и вызывает чувство
негодования.
В решении женского вопроса, как и в литературном творчестве, Шарлотта
Бронте сближалась со своей любимой писательницей Жорж Санд, которая в 40-е
годы пришла к выводу, что спасение для женщины - не только в праве на
свободу и равенство в любви, но и в упорном самостоятельном труде. Шарлотта
Бронте постоянно восхищается талантом Жорж Санд, называя его титаническим и
проникновенным; лучшим ее романом она считает "Консуэло". История
талантливой и трудолюбивой Консуэло и образ ее сыграли определенную роль при
создании образа Джен Эйр. Подобно Жорж Санд, Шарлотта Бронте не отделяет
судьбу и борьбу женщины от судьбы неимущих, угнетенных классов: ее героиня
подвергается обидам и унижениям, прежде всего потому, что она бедна.
В душе Джен Эйр живет стихийный протест против социального угнетения.
Еще в детстве Джен открыто восстает против своей богатой лицемерной тетки и
ее грубых, избалованных детей. Став воспитанницей сиротского приюта, она в
беседе с Элен Бернс высказывает мысль о необходимости сопротивления. "Когда
нас бьют без причины, мы должны отвечать ударом на удар - иначе и быть не
может - притом с такой силой, чтобы навсегда отучить людей бить нас!"
Этот дух протеста и независимости ни на минуту не покидает Джен Эйр и
придает ее образу живое обаяние; он определяет многочисленные конфликты, в
которые она вступает с окружающей ее средой. Самое объяснение Джен в любви
принимает характер смелой декларации о равенстве: "Или вы думаете, что я
автомат, бесчувственная машина?.. У меня такая же душа, как у вас, и
безусловно такое же сердце!.. Я говорю с вами сейчас, презрев обычай и
условности и даже отбросив все земное!".
Не удивительно, что подобные слова, вложенные в уста героини, бедной
гувернантки, вызвали возмущение реакционных критиков. Они находили, что
объяснение Джен Эйр в любви оскорбительно для женщины. В злобной рецензии,
помещенной в журнале "Куортерли ревью" (декабрь 1848 г.) и принадлежавшей
перу некоей мисс Ригби, Шарлотта Бронте объявлялась женщиной, "которая давно
уже потеряла право на общество лиц одного с нею пола". По словам критика,
"Джен Эйр горда, а потому и крайне неблагодарна; богу было угодно сделать ее
одинокой и беззащитной сиротой, и тем не менее она никого не благодарит - ни
друзей, ни руководителей своей беспомощной юности, и меньше всего
Вседержителя, - за одежду и пищу, за заботу и воспитание. Автобиография Джен
Эйр - целиком антихристианское сочинение. Оно проникнуто ропотом против
комфорта богатых и лишений бедняков...".
На вершине счастья, будучи невестой любимого человека, Джен Эйр
сохраняет самообладание и трезвость. Она стоит на страже не только своей
чести, но и своей независимости. Ее пугает опасность превращения в рабыню, в
игрушку мужа. Джен Эйр отвергает роскошные подарки жениха, упорно напоминает
ему о том, что она бедна и некрасива, и продолжает выполнять обязанности
гувернантки. Гордая в самой скромности, она свято дорожит своим личным
человеческим достоинством. Жажда самостоятельного честного труда и
независимости - одна из самых привлекательных черт героини.
Интересно проследить, как стихийное возмущение против лицемерного
буржуазного мира заставляет иногда Шарлотту Бронте, верующую дочь
священника, восставать против мертвящей морали англиканской церкви. Наиболее
отталкивающий образ в романе - священник Брокльхерст, попечитель приюта и, в
сущности, истязатель девочек-сирот в Ловудской школе. Рисуя этот образ,
типичный для реакционно-клерикальной среды, Шарлотта Бронте прибегает к
сознательному заострению отрицательных черт, к приемам гротеска.
Другой представитель духовенства, Сент-Джон, вызывает у читателя не
меньшее отвращение, хотя Шарлотта Бронте часто упоминает об идеально
правильных чертах его лица, о его внешне безукоризненном поведении. Это
педант и фанатик, приносящий все живые чувства и человеческие отношения в
жертву своему воображаемому "религиозному долгу".
Душевная черствость Сент-Джона сочетается с крайним лицемерием. Он
предлагает Джен Эйр брак без любви и совместную миссионерскую деятельность в
Индии, прикрываясь фразами о высшем христианском долге. Но для него это лишь
способ приобрести покорную и безропотную подругу, в этом сказывается
проявление сухого эгоистического расчета. Недаром Джен Эйр отвечает ему
гневной отповедью. Она говорит, что презирает и его самого и его любовь.
Противопоставление бескорыстного и пылкого чувства Рочестера лицемерным и
ханжеским рассуждениям миссионера, разоблачение тупого фанатизма и
бессердечия в образе Сент-Джона говорят о большой смелости и честности
Шарлотты Бронте. Но писательница не в состоянии преодолеть полностью своих
религиозных иллюзий и несколько идеализирует "призвание" миссионера. Образ
Сеит-Джона противоречив. В конце романа писательница пытается отчасти
реабилитировать его.
В романе "Джен Эйр" критика жестокого и лицемерного
буржуазно-аристократического общества звучит с полной силой. Поистине