Эддингс Дэвид. Потаенный город

   Схватка была короткой и отвратительной, и исход ее оказался вполне предсказуем. Келтэн разбил неуклюжий щит, отразил пару неловких формальных выпадов в голову и по самую рукоять погрузил свой меч точно в центр блистающего нагрудника. Сантеокл уставился на него в немом потрясении. Затем он вздохнул, соскользнул с клинка и со звоном рухнул с лестницы.
   — Так! — с исступленным восторгом воскликнула Элана, увидев, как погиб самый отвратительный из ее мучителей.
   Из-за расколотой двери донесся долгий отчаянный вопль, зловеще затихший вдали, и на лестнице появилась Миртаи. На лице ее было написано мрачное удовлетворение.
   — Что ты с ним сделала? — с любопытством спросил Келтэн.
   — Изоконировала, — пожала она плечами.
   — Миртаи!.. — ахнул он. — Это же чудовищно! Атана озадаченно взглянула на него.
   — О чем ты говоришь?
   — Сотворить такое с мужчиной — это просто ужасно!
   — Выбросить его из окна? Я могла бы придумать кое-что и похуже.
   — Так вот что означает это слово!..
   — Разумеется. Стрейджен частенько использовал его в Материоне.
   — А-а, — Келтэн слегка покраснел.
   — А ты что подумал?
   — Э-э… неважно, Миртаи. Забудь, что я говорил.
   — Но ведь ты же что-то подумал.
   — Может, хватит об этом? Я тебя не так понял, вот и все. — Он поглядел на остальных. — Пошли вниз, — предложил он. — Думаю, нам уже никто не помешает.
   Элана вдруг разразилась слезами.
   — Не могу! — простонала она. — Я не могу предстать перед Спархоком вот такой! — Она прижала ладонь к головному платку, скрывавшему ее изуродованную прическу.
   — Тебя это все еще беспокоит? — осведомилась Афраэль.
   — Я выгляжу так ужасно! Афраэль закатила глаза.
   — Пойдем в ту комнату, — предложила она. — Я все устрою — если это для тебя так важно.
   — Правда? — жадно спросила Элана.
   — Ну разумеется! — Богиня-Дитя деловито прищурилась, оглядывая ее. — Может быть, хочешь изменить цвет волос? — предложила она. — Или сделать их вьющимися?
   Королева поджала губы.
   — Почему бы нам это не обсудить? — осведомилась она.
   Кинезганцы, охранявшие внешнюю стену Потаенного города, никогда не были хорошими вояками, и, когда тролли, вывалившись из He-Времени, принялись карабкаться на стены, солдаты побросали оружие и пустились наутек.
   — Ты сказал троллям, чтобы они открыли для нас ворота? — спросил Вэнион у Улафа.
   — Да, мой лорд, — отвечал генидианец, — но, боюсь, они нескоро об этом вспомнят. Сейчас они голодны, а потому вначале позавтракают.
   — Но, Улаф, мы должны попасть в город, — с нажимом проговорила Сефрения. — Нам нужно защитить рабов.
   — О Господи, — проговорил он, — об этом-то я и забыл. Тролли не сумеют отличить рабов от кинезганцев.
   — Пойду гляну на ворота, — вызвался Халэд. Спрыгнув с коня, он побежал к массивным, сколоченным из толстых бревен воротам.
   Через минуту он вернулся.
   — С воротами проблем не будет, леди Сефрения, — сообщил он. — Они развалятся, едва на них как следует чихнешь.
   — Что?!
   — Дерево очень старое, моя леди, да к тому же изъедено сухой гнилью. С твоего разрешения, лорд Вэнион, я возьму нескольких людей и снаряжу таран. Мы вышибем ворота и войдем в город.
   — Разумеется, — кивнул Вэнион.
   — Пошли, Берит! — окликнул Халэд друга.
   — При этом юноше я всегда чувствую себя неполноценным, — шепотом пожаловался Вэнион, глядя вслед молодым людям, которые поскакали к столпившимся в нескольких ярдах позади рыцарям.
   — Насколько я помню, его отец производил на тебя такое же воздействие, — отозвалась Сефрения. Из-за стены галопом прискакал Кринг.
   — Друг Бергстен готовится ударить по северным воротам, — сообщил он.
   — Передай ему, чтобы был осторожен, друг Кринг, — посоветовала Бетуана. — Тролли уже в городе — и они голодны. Может быть, ему лучше ненадолго отложить свою атаку.
   Кринг согласно кивнул.
   — Когда действуешь в союзе с троллями, многое переворачивается с ног на голову, верно? Дерутся они отменно, но, упаси Боже, если проголодаются.
   Минут через десять Халэд и несколько десятков рыцарей приволокли к воротам огромное бревно, подвесили его на веревках, привязанных к нескольким самодельным треножникам, и принялись мерно молотить тараном по гнилым бревнам ворот. Ворота содрогнулись, испуская клубы мельчайшей ржаво-красной пыли, и начали крошиться и разваливаться на куски.
   — Вперед! — жестко крикнул Вэнион своему разношерстному войску и повел его в город. По настоянию Сефрении рыцари тотчас направились к невольничьим загонам, освободили закованных рабов и вывели их в безопасное место снаружи городских стен. Затем войско Вэниона двинулось прямиком к внутренней стене, которая окружала крутую гору, подымавшуюся посередине Кирги.
   — Сколько это может продолжаться, сэр Улаф? — спросил Вэнион, указывая на беснующихся троллей.
   — Трудновато сказать, лорд Вэнион, — отозвался Улаф. — Не думаю, впрочем, что мы добьемся от троллей хоть какой-нибудь помощи, покуда по улицам внешнего города еще мечутся живые кинезганцы.
   — Может быть, это и к лучшему, — решил Вэнион. — Я все же предпочитаю отыскать Спархока, прежде чем это сделают тролли. — Он огляделся и позвал: — Халэд! Пусть твои люди волокут сюда таран. Выломаем ворота во внутренний город и отыщем Спархока.
   — Слушаюсь, мой лорд, — отозвался Халэд.
   Эти ворота оказались куда прочнее, и Халэдов таран еще молотил по ним с гулким уханьем, когда из-за поворота стены выехал патриарх Бергстен, сопровождаемый сэром Гельдэном, ветераном-пандионцем, незнакомым Вэниону пелоем и высокой гибкой молодой атаной. С некоторым изумлением Вэнион увидел в этой компании и стирикского бога Сетраса.
   — Что это, по-твоему, ты делаешь, Вэнион? — прорычал Бергстен.
   — Выбиваю ворота, ваша светлость, — ответил Вэнион.
   — Я не об этом говорю! Что, во имя Господа, надоумило тебя пустить вперед троллей?
   — Слово «пустить» здесь не очень-то уместно, ваша светлость. Они попросту не спрашивали разрешения.
   — Во внешнем городе творится абсолютный хаос. Мои рыцари не могут сосредоточиться на внутренней стене, потому что все время натыкаются на троллей. Тролли, знаешь ли, совсем обезумели от голода. Сейчас они готовы есть все, что движется.
   — Это обязательно? — содрогаясь, пробормотала Сефрения.
   — Привет, Сефрения, — сказал Бергстен. — Хорошо выглядишь. Сколько ты еще намерен провозиться с воротами, Вэнион? Надо поскорее ввести наших людей во внутренний город, где мы будем иметь дело исключительно с киргаями. Твои союзники действуют моим людям на нервы. — Он взглянул на край внутренней стены, четко очерченный на фоне рассветного неба. — Я, кстати, полагал, что киргаи — воины. Почему они не на стенах?
   — Они сейчас слегка деморализованы, — пояснила Сефрения. — Спархок только что убил их бога.
   — Спархок?! Я считал, что это должен сделать Беллиом.
   Сефрения вздохнула.
   — В определенном смысле он это и сделал, — пояснила она. — Сейчас их очень трудно отделить друг от друга. Афраэль точно не уверена, где сейчас заканчивается Беллиом и начинается Спархок.
   Бергстен содрогнулся.
   — Не думаю, что мне хочется побольше об этом узнать, — заявил он. — Мне и без того довольно теологических сложностей. А что с Клаалем?
   — Его больше нет. Он был изгнан, как только Спархок убил Киргона.
   — Великолепно, Вэнион, — с сарказмом заметил Бергстен. — Вы заставили меня проскакать тысячу лиг в разгар зимы лишь затем, чтобы прибыть к шапочному разбору.
   — Физические упражнения вам только на пользу, ваша светлость. — Вэнион повысил голос. — Сколько еще ждать, Халэд?
   — Несколько минут, мой лорд! — откликнулся оруженосец Спархока. — Бревна уже трещат.
   — Отлично, — мрачно проговорил Вэнион. — Мне не терпится отыскать Заласту. Нам с ним предстоит кое-что обсудить — и это продлится долго.
   — Все удрали, Спархок, — сообщил Телэн, наскоро осмотревший разрушенный дворец. — Ворота нараспашку, и кроме нас здесь ни единой живой души.
   Спархок устало кивнул. Эта долгая, чересчур долгая ночь истощила и его физические силы, и чувства, однако он до сих пор ощущал то безмерное спокойствие, которое снизошло на него после того, как он наконец осознал истинный смысл его странной связи с Беллиомом. Смутные желания — скорее любопытство, нежели что-то другое, — мелькали в его голове, искушая немедленно испытать пределы своей лишь недавно осознанной мощи. Спархок намеренно подавлял их.
   «Валяй, Спархок!» — голос Флейты прозвучал в его сознании с легким вызовом. Повернув голову, он бросил насмешливый взгляд на бессмертное дитя, стоявшее рядом с его женой. Элана с задумчивым видом пропускала сквозь пальцы длинные светлые пряди волос.
   «Что, по-твоему, я должен сделать?» — послал он ответную мысль.
   «Все, что ни придет в голову».
   «Зачем?»
   «Неужели тебе ни чуточки не любопытно? Разве ты не хочешь узнать, можешь ли ты вывернуть наизнанку гору?»
   «Могу, — ответил он, — однако не вижу причины это делать».
   «Ты отвратителен!» — вдруг вспыхнула она.
   «Что с тобой, Афраэль?»
   «Ты такой неуклюжий!»
   Спархок нежно улыбнулся ей.
   «Знаю, но ведь ты все равно меня любишь, верно?»
   — Спархок! — позвал Келтэн от чеканных бронзовых ворот, — сюда едет Вэнион. И с ним Бергстен.
   Вэнион знал Спархока со времен его послушничества, но усталый человек в черных доспехах показался ему почти незнакомцем. Было в его лице и глазах нечто такое, чего прежде там не бывало никогда. Магистр пандионцев, сопровождаемый патриархом Бергстеном и Сефренией, приблизился к своему старому другу с чувством, весьма похожим на благоговейный трепет.
   Едва Элана увидела Сефрению, она тихо вскрикнула и, бросившись к ней, заключила ее в неистовые объятия.
   — Я вижу, Спархок, ты разрушил еще один город, — широко ухмыляясь, заметил Бергстен. — Похоже, это уже входит у тебя в привычку.
   — Доброе утро, ваша светлость, — отозвался Спархок. — Как приятно снова вас увидеть.
   — Это все ты натворил? — Бергстен указал на развалины храма и полуобрушившийся дворец.
   — Нет, ваша светлость, по большей части — Клааль.
   Массивный церковник расправил плечи.
   — Я привез тебе приказ Долманта, — объявил он. — Ты должен передать мне Беллиом. Почему бы нам не покончить с этим делом сразу, пока мы оба еще не забыли о нем?
   — Боюсь, что это невозможно, ваша светлость, — вздохнул Спархок. — У меня его больше нет.
   — Что ты с ним сделал?
   — Беллиом больше не существует — во всяком случае, в своем прежнем облике. Он освободился из своего заточения и продолжил свое странствие.
   — Ты освободил Беллиом, не посоветовавшись с Церковью? Тебе грозят неприятности, Спархок.
   — Да ладно, Бергстен, успокойся, — вмешалась Афраэль. — Спархок сделал то, что должен был сделать. Я потом сама все объясню Долманту.
   Вэниона, впрочем, занимали иные мысли.
   — Все это очень интересно, — мрачно проговорил он, — но меня сейчас куда больше занимает вопрос, как отыскать Заласту. Кто-нибудь знает, где я мог бы его найти?
   — Он может быть под этими развалинами, Вэнион, — сказала Элана, указывая на разрушенный храм. — Он и Экатас направились туда, когда обнаружили, что Спархок уже в стенах Кирги. Экатасу удалось спастись, и его прикончила Миртаи, но Заласта, вполне вероятно, мог оказаться под обломками, когда Клааль разворотил храм.
   — Нет, — кратко возразила Афраэль. — Его нет в городе.
   — Я очень хочу найти его, Божественная, — проговорил Вэнион.
   — Сетрас, дорогой, — сладким голосом обратилась Афраэль к своему кузену, — не мог бы ты отыскать для меня Заласту? Он за многое должен ответить.
   — Я сделаю что смогу, Афраэль, — пообещал красивый бог, — но мне и вправду очень нужно вернуться в студию. Из-за всех этих дел я слегка забросил свои занятия.
   — Ну пожалуйста, Сетрас, — льстиво промурлыкала она, одарив его своей всесокрушающей улыбкой. Сетрас беспомощно рассмеялся.
   — Теперь понимаешь, Бергстен, о чем я говорил? — обратился он к рослому патриарху. — Она — опаснейшее создание во всей вселенной.
   — Я тоже об этом слышал, — отозвался Бергстен. — Лучше исполни ее просьбу, Сетрас. Ты ведь все равно в конце концов это сделаешь.
   — А вот и ты, Итайн-посол, — услышал Вэнион обманчиво любезный голос атаны Марис. Обернувшись, он увидел, что стройный юный командир гарнизона Кинестры наступает на явно перепуганного тамульского дипломата. — Я тебя обыскалась, — продолжала она. — Нам о многом нужно поговорить. Отчего-то ни одно твое письмо не дошло до меня. Думаю, ты должен примерно наказать своего гонца.
   На лице Итайна появилось затравленное выражение.
   Бетуана выслала гонцов в Материон перед самым полуднем, когда последние киргаи, окончательно павшие духом, сдались на милость победителей. Сэр Улаф особо отметил, что на такое благоразумное решение немало повлияла участь, постигшая кинезганцев во внешнем городе. Патриарх Бергстен давно уже бросал на своего соотечественника задумчивые критические взгляды. Бергстен был бесцеремонен в своей церковной деятельности и охотно нарушал любые правила ради достижения необходимой цели, но и его лишал дара речи безудержный экуменизм Улафа.
   — Он чересчур ими восторгается, Спархок, — заявил рослый патриарх. — Ну ладно, я согласен, что тролли были нам полезны, но все-таки… — Он не докончил фразы, подыскивая слова, которые могли бы выразить его врожденные предрассудки.
   — У Улафа с троллями, ваша светлость, установились особые отношения, — уклончиво пояснил Спархок и тут же благоразумно переменил тему. — Много нам еще осталось здесь сделать? Я бы хотел поскорее вернуть жену ко благам цивилизации.
   — Можешь уезжать хоть сейчас, Спархок, — пожал плечами Бергстен. — Мы и сами все подчистим. Ты оставил нам не слишком много действительно важных дел. Я с рыцарями останусь здесь, чтобы завершить усмирение киргаев; Тикуме уведет пелоев в Кинестру, чтобы помочь Итайну и атане Марис укрепить там оккупационный режим; Бетуана намерена послать своих атанов в Арджуну, дабы восстановить там императорскую власть. — Бергстен скорчил кислую гримасу. — На нашу долю остались исключительно нудные административные мелочи. Ты лишил меня доброй драки, Спархок.
   — Если хотите, ваша светлость, я могу послать за солдатами Клааля.
   — Нет, Спархок, спасибо, не нужно, — торопливо ответил Бергстен. — Без этой драки я как-нибудь обойдусь. Ты возвращаешься прямиком в Материон?
   — Не прямиком, ваша светлость. Вежливость обязывает нас сопроводить анару Ксанетию в Дэльфиус.
   — Весьма странная леди, — задумчиво проговорил Бергстен. — Я все время ловлю себя на том, что стоит ей войти в комнату, меня так и тянет рухнуть на колени.
   — Да, ваша светлость, ее присутствие именно так и действует на людей. Если мы вам здесь действительно не нужны, я поговорю с друзьями, и мы будем готовиться к отъезду.
   — Что, собственно говоря, здесь произошло, Спархок? — напрямик спросил Бергстен. — Мне нужно будет доложить обо всем Долманту, а из того, что рассказывают другие, мало что можно понять.
   — Не уверен, ваша светлость, что сумею это понятно объяснить, — ответил Спархок. — Мы с Беллиомом на время вроде как бы объединились. Полагаю, ему нужна была моя рука. — Это был простой ответ, удачно обходивший суть дела, о которой Спархок еще не был готов даже задуматься.
   — Так ты был всего лишь орудием? — спросил Бергстен, не сводя с него пристального взгляда. Спархок пожал плечами.
   — Как и все мы, ваша светлость. Разве мы не орудия Божьи? В этом, собственно, и состоит наша служба.
   — Спархок, ты на грани ереси. Не бросайся так словом «Бог».
   — Я и не бросаюсь, ваша светлость, — сказал Спархок. — Это просто ограниченность нашего языка. Есть вещи, которых мы не понимаем и которым не знаем названия. Мы просто слепляем их в один комок, даем ему название «Бог» — и дело с концом. Мы с тобой солдаты, патриарх Бергстен. Наша служба в том, чтобы мчаться в бой, когда затрубит труба. С остальным пусть разбирается Долмант. Это уже его служба.
   Спархок и его друзья в сопровождении Кринга, Бетуаны и Энгессы выехали из покоренной Кирги на следующее утро вскоре после рассвета и направились к Сарне. Со времени своего поединка с Киргоном Спархок не видел и не слышал Беллиома, и это вызывало у него странное разочарование. Тролли-Боги тоже удалились, забрав всех своих детей — кроме Блоква, который трусил сейчас между Улафом и Тиниеном. Блокв весьма уклончиво отвечал на вопрос, зачем он решил присоединиться к ним.
   Они ехали на северо-восток по бесплодным землям Кинезги, не торопясь и часто делая остановки. Спешить больше не было нужды. Сефрения и Ксанетия, вновь объединив свои усилия, вернули все лица их законным владельцам, и все понемногу возвращалось в прежнюю колею.
   Через десять дней после того, как они покинули Киргу, незадолго до полудня, когда до Сарны оставалось уже несколько лиг, Вэнион подъехал к Спархоку, скакавшему во главе колонны.
   — Можно тебя на два слова? — спросил он.
   — Конечно.
   — Это личный разговор.
   Спархок кивнул, передал командование Бевьеру и пустил Фарэна в легкий галоп. Опередив колонну примерно на четверть мили, они снова перешли на шаг.
   — Сефрения хочет, чтобы мы поженились, — сказал Вэнион, отметая все предисловия.
   — Тебе нужно мое разрешение?
   Вэнион одарил друга долгим ровным взглядом.
   — Извини, — сказал Спархок. — Ты застал меня врасплох. С этим будут проблемы, ты же знаешь. Ни Церковь, ни Тысяча Стирикума никогда не одобрят этого брака. Мы уже не так ограниченны, как прежде, но одна мысль о браке между представителями разных рас и разной веры по-прежнему вызывает всеобщую ярость.
   — Знаю, — мрачно сказал Вэнион. — Долмант, вероятно, не стал бы возражать, но его руки связаны доктриной и законами Церкви.
   — Кто же тогда совершит венчание?
   — Сефрения уже разрешила эту проблему. Обряд проведет Ксанетия.
   Спархок поперхнулся.
   — Она ведь и вправду духовное лицо, Спархок.
   — M-м… формально, да, я полагаю. — И Спархок вдруг разразился хохотом.
   — Что тебя так рассмешило? — ядовито осведомился Вэнион.
   — Можешь ты вообразить себе физиономию Ортзела, когда он узнает, что магистр одного из орденов, патриарх церкви сочетался браком с женщиной из Тысячи Стирикума, а свершила обряд дэльфийская жрица?
   — Да, это и впрямь нарушает кое-какие правила, — с невеселой усмешкой признал Вэнион.
   — Кое-какие? Вэнион, я сомневаюсь, что найдется хоть одно правило, которого не нарушает это событие.
   — Так ты тоже против?
   — Только не я, старый мой друг. Если этого хотите вы с Сефренией, я готов отстаивать вашу правоту перед всей Курией.
   — Так ты будешь со мной? Я имею в виду, во время церемонии.
   Спархок похлопал его по плечу.
   — Сочту за честь, друг мой.
   — Отлично. Таким образом, это будет семейное дело. Сефрения уже говорила с твоей женой. Элана будет подружкой невесты.
   — Почему-то я так и подумал, — рассмеялся Спархок.
   Они проехали через Сарну и двинулись на север по засыпанной снегом горной дороге, которая вела в Диргис. Покинув Диргис, они вновь повернули на запад и поднялись выше в горы.
   — Мы оставляем за собой широкий след, Спархок, — сказал Бевьер как-то в конце снежного дня. — И этот след ведет прямиком в Дэльфиус.
   Спархок обернулся и посмотрел назад.
   — Ты прав, — признал он. — Надо мне, пожалуй, поговорить с Афраэлью. Кое-что в мире переменилось, но все же я не думаю, что дэльфы готовы принимать у себя толпы незваных гостей.
   Он повернул Фарэна и поехал назад, чтобы присоединиться к дамам. Афраэль, как всегда, ехала с Сефренией.
   — Можно предложить, Божественная? — осторожно спросил Спархок.
   — Ты говоришь точь-в-точь, как Тиниен. Он пропустил это замечание мимо ушей.
   — Насколько хорошо ты управляешься с погодой?
   — Тебе понадобилось лето?
   — Нет. На самом деле мне нужен небольшой буран. Мы оставляем след на снегу, и этот след ведет прямо к Дэльфиусу.
   — Какое это имеет значение?
   — Дэльфам вряд ли нужны незваные гости.
   — Гостей не будет — ни званых, ни незваных. Ты же обещал запечатать их долину, забыл?
   — О Господи! — пробормотал он. — Совсем вылетело из головы! С этим могут возникнуть трудности. У» меня ведь больше нет Беллиома.
   — Так постарайся связаться с ним, Спархок. В конце концов, обещание есть обещание. Ксанетия исполнила свою часть сделки, так что твоя моральная обязанность — исполнить свою.
   Спархок был в смятении. Отъехав к густой рощице молодых тонких сосен, он спешился.
   — Голубая Роза! — позвал он вслух, почти не надеясь услышать ответа. — Голубая Роза!
   «Я внемлю тебе, Анакха, — тотчас отозвался в его сознании знакомый голос. — Мнилось мне, что ты отчего-то недоволен мной».
   «Ни в коей мере, Голубая Роза. Ты исполнил все, что я просил у тебя. Враги наши повержены, и я весьма доволен. Я, однако же, присягал своей честью дэльфам, что запечатаю их долину, дабы никто из внешнего мира не мог проникнуть в нее».
   «Помню я присягу твою, Анакха. Была она дана верно и справедливо. Вскоре, однако же, в ней не будет нужды».
   «Смысл сих слов ускользает от меня».
   «Смотри же, сын мой, и учись. — Наступила долгая пауза. — Никоим образом не желал бы я оскорбить тебя, однако же для чего обратился ты ко мне с сим делом?»
   «Отец, я дал слово дэльфам запечатать их долину».
   «Так исполни сие».
   «Не был я уверен, что по-прежнему могу говорить с тобою, дабы обратиться к тебе за помощью».
   «Но ты не нуждаешься в помощи, Анакха, — ни в моей, ни в чьей-либо еще. Ужели поединок твой с Киргоном не доказал тебе, что отныне для тебя возможно все? Ты — Анакха и сын мой, и нет подобного тебе во всей многозвездной вселенной. Необходимо было сотворить тебя таким, дабы мог ты исполнить мое дело. Все, что ни совершал ты через меня, с той же легкостью мог бы ты свершить самолично. — Беллиом помолчал. — Приятно мне, однако же, что не сознавал ты собственной силы, ибо дало мне это случай близко узнать тебя. Часто буду я думать о тебе в бесконечном своем странствии. Направимся же в Дэльфиус, где соединятся в браке друг твой Вэнион и любимая всеми нами Сефрения и где узришь ты чудо».
   «О каком чуде ведешь ты речь, Голубая Роза?»
   «Вряд ли возможно было бы назвать его чудом, ведай ты о нем заранее, сын мой».
   В затихающем голосе Беллиома было едва заметное веселье.
   Уже начинало смеркаться и шел снег, когда путники перевалили через кряж и увидели внизу долину, где волшебное озеро, окутанное вьющейся снежной дымкой, сияло едва не ярче луны. Древний Кедон ожидал их у ворот в еще один потаенный город, а рядом с ним стоял друг Итайна Экрасиос.
   Они проговорили допоздна, потому что рассказать нужно было о многом, и на следующий день лишь около полудня проснулся Спархок в непривычно низкой спальне, где разместили его и Элану. Одной из особенностей дэльфийской архитектуры было то, что их комнаты по большей части располагались ниже поверхности земли. Спархока это не слишком занимало, но Халэд, похоже, был весьма увлечен этой идеей.
   Спархок нежно поцеловал спящую жену, тихонько выскользнул из постели и отправился искать Вэниона. Он хорошо помнил день своей свадьбы и был уверен, что другу необходима его поддержка.
   Он нашел седовласого магистра в импровизированной конюшне — тот беседовал с Телэном и Халэдом. Оруженосец Спархока был мрачен.
   — Что случилось? — спросил Спархок, присоединившись к ним.
   — Мой брат слегка не в духе, — пояснил Телэн. — Он беседовал с Экрасиосом и другими дэльфами, которые разогнали армию Скарпы в Арджуне, и никто не смог в точности сказать ему, что приключилось с Крегером.
   — Я намерен действовать так, как если бы он был жив, — объявил Халэд. — Он чересчур скользкий, чтобы не мог увернуться и на сей раз.
   — Халэд, — сказал Вэнион, — у нас есть для тебя другие планы. Ты слишком ценен, чтобы истратить всю свою жизнь, гоняясь за пронырливым пьяницей, который то ли выбрался из Натайоса живым, то ли нет.
   — Лорд Вэнион, — вмешался Телэн, — у него это займет не так уж и много времени. Как только мы со Стрейдженом вернемся в Симмур, я поговорю с Платимом, и он пошлет людей на поиски Крегера. Если только он жив — где бы он ни был, — мы узнаем об этом.
   — Чем заняты дамы? — нервно спросил Вэнион.
   — Элана еще спит, — ответил Спархок. — Вы с Сефренией вернетесь с нами в Материон?
   — Ненадолго, — ответил Вэнион. — Сефрения хочет кое о чем побеседовать с Сарабианом. Потом мы отправимся в Атан с Бетуаной и Энгессой. Оттуда уже совсем недалеко до Сарсоса. Кстати, ты заметил, что происходит между Бетуаной и Энгессой?
   Спархок кивнул.
   — Видимо, Бетуана решила, что атанам нужен король. Энгесса для этой должности вполне подходит, и уж во всяком случае он намного умнее покойного Андрола.
   — Это для него не слишком лестно, Спархок, — ухмыляясь до ушей, заметил Телэн. — Покойный Андрол был ненамного умнее кирпича.
   Дамы, разумеется, вовсю занимались приготовлениями к свадьбе. Рыцари, в свою очередь, делали все, чтобы отвлечь мысли Вэниона от предстоящего события.
   Загадочный догмат дэльфийской веры требовал, чтобы брачный обряд совершался в сумерках на берегу светящегося озера. Спархок смутно понимал, почему это пристало сияющим, но свадьба Вэниона и Сефрении не имела ничего общего с соглашением между дэльфами и их богом. Впрочем, вежливость требовала, чтобы он оставил свои замечания при себе. Он искренне предлагал облачить Вэниона в традиционные черные пандионские доспехи, но магистр предпочел белоснежное стирикское одеяние.