Страница:
— Ты все же особо не рассчитывай, друг Патрик, что кто-то из них бросится в твои объятия. Скажи, как бы поступил на их месте ты сам? Думаю, точь-в-точь так же, как и я. А я бы двинул прямиком в горы, и стал бы там есть одни только дикие плоды, ягоды да коренья, а еще птичьи яйца, пока все это не улеглось бы и пока то, что убивает одного за другим всех головорезов, не убралось бы с острова восвояси.
Кобчик с тревогой покосился на Траска.
— Я не ослышался, Амос? Ты сказал «то», а не «тот»?
Траск кивнул и понизил голос:
— Я почти уверен, что эта нечисть — не человек. Не люди. Или, вернее, не вполне люди. В общем, я пока и сам толком ничего не знаю… — Он повернулся к Маркусу. — У нас теперь осталась только одна возможность хоть что-то узнать, сынок.
Маркус встал и зашагал к двери. На ходу он обернулся и твердо произнес:
— И я не упущу эту возможность, адмирал.
— Я ж вам говорила, — раздался вдруг знакомый тоненький голосок, — что стоит спросить обо мне любого в городе, и я сама вас разыщу.
Бриза уселась в ногах его постели. Маркус поспешно потянулся за рубахой и панталонами, которые висели на спинке стула.
— Скажи, тебе известно, куда повезли пленных? Бриза с усмешкой следила за его неловкими попытками надеть рубаху, не вылезая из-под одеяла. Склонив голову набок и явно желая его подразнить, она промурлыкала:
— А кожа-то у тебя, оказывается, нежная, как бархат. Да и сложен ты что надо. Вот только запамятовала, как твое имя, красавчик?
— Маркус, — раздраженно буркнул он.
Бриза плутовато усмехнулась:
— Ты делаешься еще краше, когда сердишься. Ты это знал, да?
Маркус не удостоил ее ответом. Он покончил с одеваньем, спустил ноги с кровати и стал натягивать сапоги.
— Так что же тебе известно?
— А сколько ты мне дашь?
Маркус пожал плечами:
— Сколько скажешь.
Бриза надула губы и обиженно протянула:
— А я-то думала, что ты хоть чуточку за мной приударишь. Неужто же я тебе не нравлюсь?
Терпение Маркуса лопнуло. Он выпрямился и схватил ее за руку повыше локтя.
— Я тебе, в который раз…
Молниеносным движением девушка выхватила из-за пояса кинжал. Еще через мгновение его острие уперлось в горло Маркуса. Он выпустил ее руку, и она удовлетворенно кивнула.
— Вот так-то лучше! Терпеть не могу грубиянов. Может, я когда и не прочь, чтоб меня чуточку потискали, но ты уж что-то больно горяч! Видать, на этом мы с тобой не столкуемся. Так что подавай денежки, красавчик!
Тут железные пальцы Гулы сомкнулись на запястье девушки, и старый воин отвел ее руку с кинжалом от шеи Маркуса.
— Хватит кривляться, дорогуша! Мы ж ведь здесь не для того, чтоб шутки шутить. И не вздумай вытащить другой нож из-за голенища. Я тогда твою ручонку переломлю, как сухую хворостину. Поняла?! — Девушка кивнула. Старый наемник еще несколько секунд удерживал ее руку, затем разжал пальцы, и Бриза заткнула кинжал за пояс.
— Так сколько же ты с нас возьмешь? — невозмутимо спросил Маркус.
Бриза скорчила презрительную гримасу:
— Меньше чем за тысячу золотых я вам и слова не скажу, раз вы так со мной обходитесь!
— Не многовато ли будет? — насмешливо спросил Гуда.
Девушка и бровью не повела:
— В самый раз. Вам ведь никто кроме меня не расскажет, куда их дели.
Поколебавшись, Маркус направился к двери.
— Подождите меня здесь.
Через несколько минут он вернулся в сопровождении Николаса и Амоса Траска.
— Вот она, эта девушка. Она видела, как пленных увозили с острова. И согласна нам рассказать все, что знает, за тысячу золотых.
— Ты их получишь, малышка, — кивнул Амос. — Говори поскорее, куда эти мерзавцы их увезли?
— Деньги вперед.
Амос бросил на нее сердитый взгляд.
— Ну, хорошо. Будь по-твоему. — Он обвел глазами остальных и скомандовал:
— Все за мной!
— Но куда ты собираешься нас вести? — недоуменно спросил Николас.
— На корабль. — По знаку Амоса Гуда снова схватил Бризу за руку.
— Эй, нельзя ли полюбезнее! — возмутилась она. — Я ж ведь не говорила, что готова всюду ходить за вами следом. Гоните деньги, и я вам все расскажу!
— Откуда же я их здесь тебе возьму? — развел руками Амос. — Золото хранится в моей каюте. Не бойся, малышка, мы не сделаем тебе ничего худого. Слово адмирала! Но ежели ты нас обманула, то пеняй на себя: мы тебя вышвырнем за борт, и домой будешь добираться вплавь.
Бриза сочла за благо покориться. Но всю дорогу до гавани она брела рядом с Гудой насупившись и что-то недовольно бормоча себе под нос.
Большинство матросов оставались на борту «Стервятника». Еще несколько человек прибыли на баркасах вместе с Амосом и остальными. Траск отозвал в сторону своего помощника Родеса и тихо о чем-то с ним переговорил, а затем направился к себе в каюту, велев,. Николасу и Бризе следовать за собой.
Он предложил девушке сесть в мягкое кресло, а принцу кивком велел встать у двери, чтобы отрезать Бризе путь к бегству.
— Так где же пленники, малышка?
Бриза сощурила глаза:
— Сперва отдайте мне деньги!
Амос подошел к столу, кряхтя опустился на колени и открыл потайной люк в полу. Из люка он вытащил объемистый и тяжелый кожаный мешок и швырнул его на стол. В мешке что-то глухо звякнуло.
— Вот твое золото.
— А почем мне знать, — буркнула девушка, — может, там у тебя гвозди да подковы звенят!
Траск закрыл ногой крышку люка и присел к столу. Он распустил узел кожаной тесьмы, которой была перетянута горловина мешка, и засунул руку внутрь. Бриза подалась вперед. Амос вынул горсть золотых монет и показал их девушке.
— Видала? Теперь рассказывай, что знаешь.
— Сначала давай сюда мешок!
— Ты его получишь, когда мы узнаем от тебя, куда эти мерзавцы увезли наших девушек и ребят.
Поколебавшись, Бриза вздохнула и буркнула:
— Ну, так и быть. — Она скользнула взглядом по мешку с золотыми, провела языком по пухлым губам и повернулась к Траску:
— Когда я рассказала твоим трем красавчикам помощникам про остров и корабль, я кое-что от них утаила.
— Ясное дело, — хмыкнул Траск. — Давай рассказывай дальше.
— На большом расстоянии от острова стоял на якоре корабль. Я таких не видала никогда прежде. — Она подробно, со знанием дела описала Амосу корабль похитителей. Слушая ее, Траск хмурился и качал головой. — С острова на этот корабль отчаливали лодки. Одна за другой. Их было очень много, и все полны людей. Я побоялась подходить слишком близко, но мне и без того было ясно, что всех невольников куда-то увозят.
— И куда же? — разом спросили Амос и Николас.
— Я этого не видала. Но у этого корабля осадка была куда глубже, чем у твоего, дядя, так что сам понимаешь, они могли двигаться только к югу, где нет рифов, и идти по этому курсу дня два, не меньше. Иначе эта черная посудина как пить дать распорола бы себе брюхо.
— Тут двумя днями не обошлось бы, — поправил ее Амос. — При такой осадке, как ты говоришь, они должны были идти на юг не меньше недели.
— Значит, ты не видела, куда они плыли? — разочарованно спросил Николас.
— За что же тогда мы стали бы тебе платить?
— Сперва дослушай, — сердито бросила Бриза, — а потом говори! Я ж ведь еще не все рассказала. Так вот, два дня назад во Фрипорт пришел торговый корабль из Кеша, из Тарума. Шквал целую неделю гнал его к западу, и чтоб выровнять курс на Фрипорт, ему пришлось отвернуть к северо-востоку. И вот один матрос с этого корабля сказал мне, что, когда он был вахтенным, то видел далеко в море огромный как целый город и черный как ночь четырехмачтовик, который под всеми парусами шел в сторону заката.
— В сторону заката,.. — задумчиво повторил Траск. — В нынешнюю пору это означает на юго-запад…
— Но ведь Кеш лежит к востоку отсюда, — заметил Николас.
— А другие острова — строго на запад, — добавила Бриза.
— Там, куда они шли, нет никакой суши, — нахмурившись, подытожил Николас.
— Только Безбрежное море.
Амос озадаченно почесал затылок:
— Мы с твоим отцом однажды разглядывали занятную карту Мидкемии…
Николас кивнул. Взгляд его прояснился.
— Ее составил Макрос Черный! Он на нее нанес материки, которых мы не знаем! Как же это я про нее забыл?
Амос помолчал, прошелся по каюте, затем, остановившись перед Николасом, скомандовал:
— Открой дверь!
Принц повиновался. В коридоре стоял первый помощник Родес.
Мистер Родес, мы отплываем с вечерним приливом, — сказал ему Траск. — Всем матросам, кто остался в городе, велите срочно вернуться на корабль.
— Есть, капитан, — последовал ответ.
Бриза встала с кресла.
— Мое золото!
— Ты его непременно получишь, — кивнул Амос, — когда мы вернемся из плавания.
— Вернетесь?! — выкрикнула девушка. — Ишь, чего выдумали! А ну-ка отдавайте мне мое золото да отвезите меня на берег, а не то я вам всем глаза вы». царапаю!
— Потише, малышка! — хмыкнул Амос. — Клянусь, тебе у нас понравится! Никто из нас и пальцем тебя не тронет. Но ежели окажется, что ты нас обманула, то я тебя выкину за борт, где б мы ни очутились, ясно? Будешь добираться до дому вплавь!
Бриза вынула из-за пояса кинжал, но Николас, не сводивший с нее глаз, схватил ее за руку прежде чем она успела воспользоваться своим оружием.
— Веди себя как подобает, — буркнул он. — Здесь ты в безопасности. Никто не сделает тебе ничего худого. Но те, кого мы хотим отыскать, очень для нас дороги, и если ты сказала не правду, тебе придется солоно. — Он криво улыбнулся. — Так что лучше уж тебе сознаться в этом прямо сейчас. Отсюда ты ведь вполне сможешь доплыть до причала.
Бриза принялась озираться по сторонам, как затравленный зверек, в поисках пути к бегству. Не обнаружив такового, она протяжно вздохнула.
— Я вам сказала правду. Тот матрос очень хорошо рассмотрел их корабль. Это точно был он. Тот, на котором увозили с острова пленников из вашего края. Матрос его видал в шести часах хода от рифа Хедерса, к западу от острова Трех Пальцев. Ты ж ведь знаешь, где это, дядя?
— Знаю, — кивнул Амос.
— Ну вот и веди свою посудину по тому же курсу, и ты их нагонишь, — устало заключила девушка.
— Если ты, малышка, и впрямь нам не солгала, — вкрадчиво и проникновенно заговорил Траск, — ты получишь не только весь этот мешок с тыщей золотых, но гораздо, гораздо больше! Тебя щедро наградят герцог Крайдийский и принц Крондорский, а еще — король нашей страны его величество Лиам. А сейчас я велю бросить для тебя в канатный ящик пару одеял и подушку. Держись подальше от моих ребят, и все будет хорошо и покойно. Ясно? А не то я тебя запру в якорном рундуке. Там-то уж тебе придется несладко.
Бриза обреченно кивнула, расправила плечи, задрала вверх дрожавший от сдерживаемых слез острый подбородок и с достоинством осведомилась:
— Ну а теперь вы мне позволите уйти?
Амос поднялся:
— Ступай. А ты, Николас…
— Да, капитан.
— Не отходи от нее ни на шаг, пока мы не выйдем из гавани и не окажемся в открытом море. Иначе она чего доброго попытается удрать и доплыть до Фрипорта. Ежели только она подберется к борту, стукни ее кулаком по голове. Да покрепче!
— С большим удовольствием, — ухмыльнулся Николас.
Девушка метнула на него злобный взгляд и стремглав выбежала из каюты. Николас кивнул Траску и поспешил за ней следом.
Глава 11. ПРЕСЛЕДОВАНИЕ
Кобчик с тревогой покосился на Траска.
— Я не ослышался, Амос? Ты сказал «то», а не «тот»?
Траск кивнул и понизил голос:
— Я почти уверен, что эта нечисть — не человек. Не люди. Или, вернее, не вполне люди. В общем, я пока и сам толком ничего не знаю… — Он повернулся к Маркусу. — У нас теперь осталась только одна возможность хоть что-то узнать, сынок.
Маркус встал и зашагал к двери. На ходу он обернулся и твердо произнес:
— И я не упущу эту возможность, адмирал.
***
Еще не вполне проснувшись, Маркус рывком сел на постели. Его разбудило ощущение присутствия в комнате кого-то постороннего. Он скосил глаза на Гуду. Старый солдат приложил палец к губам и потянулся за своим мечом.— Я ж вам говорила, — раздался вдруг знакомый тоненький голосок, — что стоит спросить обо мне любого в городе, и я сама вас разыщу.
Бриза уселась в ногах его постели. Маркус поспешно потянулся за рубахой и панталонами, которые висели на спинке стула.
— Скажи, тебе известно, куда повезли пленных? Бриза с усмешкой следила за его неловкими попытками надеть рубаху, не вылезая из-под одеяла. Склонив голову набок и явно желая его подразнить, она промурлыкала:
— А кожа-то у тебя, оказывается, нежная, как бархат. Да и сложен ты что надо. Вот только запамятовала, как твое имя, красавчик?
— Маркус, — раздраженно буркнул он.
Бриза плутовато усмехнулась:
— Ты делаешься еще краше, когда сердишься. Ты это знал, да?
Маркус не удостоил ее ответом. Он покончил с одеваньем, спустил ноги с кровати и стал натягивать сапоги.
— Так что же тебе известно?
— А сколько ты мне дашь?
Маркус пожал плечами:
— Сколько скажешь.
Бриза надула губы и обиженно протянула:
— А я-то думала, что ты хоть чуточку за мной приударишь. Неужто же я тебе не нравлюсь?
Терпение Маркуса лопнуло. Он выпрямился и схватил ее за руку повыше локтя.
— Я тебе, в который раз…
Молниеносным движением девушка выхватила из-за пояса кинжал. Еще через мгновение его острие уперлось в горло Маркуса. Он выпустил ее руку, и она удовлетворенно кивнула.
— Вот так-то лучше! Терпеть не могу грубиянов. Может, я когда и не прочь, чтоб меня чуточку потискали, но ты уж что-то больно горяч! Видать, на этом мы с тобой не столкуемся. Так что подавай денежки, красавчик!
Тут железные пальцы Гулы сомкнулись на запястье девушки, и старый воин отвел ее руку с кинжалом от шеи Маркуса.
— Хватит кривляться, дорогуша! Мы ж ведь здесь не для того, чтоб шутки шутить. И не вздумай вытащить другой нож из-за голенища. Я тогда твою ручонку переломлю, как сухую хворостину. Поняла?! — Девушка кивнула. Старый наемник еще несколько секунд удерживал ее руку, затем разжал пальцы, и Бриза заткнула кинжал за пояс.
— Так сколько же ты с нас возьмешь? — невозмутимо спросил Маркус.
Бриза скорчила презрительную гримасу:
— Меньше чем за тысячу золотых я вам и слова не скажу, раз вы так со мной обходитесь!
— Не многовато ли будет? — насмешливо спросил Гуда.
Девушка и бровью не повела:
— В самый раз. Вам ведь никто кроме меня не расскажет, куда их дели.
Поколебавшись, Маркус направился к двери.
— Подождите меня здесь.
Через несколько минут он вернулся в сопровождении Николаса и Амоса Траска.
— Вот она, эта девушка. Она видела, как пленных увозили с острова. И согласна нам рассказать все, что знает, за тысячу золотых.
— Ты их получишь, малышка, — кивнул Амос. — Говори поскорее, куда эти мерзавцы их увезли?
— Деньги вперед.
Амос бросил на нее сердитый взгляд.
— Ну, хорошо. Будь по-твоему. — Он обвел глазами остальных и скомандовал:
— Все за мной!
— Но куда ты собираешься нас вести? — недоуменно спросил Николас.
— На корабль. — По знаку Амоса Гуда снова схватил Бризу за руку.
— Эй, нельзя ли полюбезнее! — возмутилась она. — Я ж ведь не говорила, что готова всюду ходить за вами следом. Гоните деньги, и я вам все расскажу!
— Откуда же я их здесь тебе возьму? — развел руками Амос. — Золото хранится в моей каюте. Не бойся, малышка, мы не сделаем тебе ничего худого. Слово адмирала! Но ежели ты нас обманула, то пеняй на себя: мы тебя вышвырнем за борт, и домой будешь добираться вплавь.
Бриза сочла за благо покориться. Но всю дорогу до гавани она брела рядом с Гудой насупившись и что-то недовольно бормоча себе под нос.
Большинство матросов оставались на борту «Стервятника». Еще несколько человек прибыли на баркасах вместе с Амосом и остальными. Траск отозвал в сторону своего помощника Родеса и тихо о чем-то с ним переговорил, а затем направился к себе в каюту, велев,. Николасу и Бризе следовать за собой.
Он предложил девушке сесть в мягкое кресло, а принцу кивком велел встать у двери, чтобы отрезать Бризе путь к бегству.
— Так где же пленники, малышка?
Бриза сощурила глаза:
— Сперва отдайте мне деньги!
Амос подошел к столу, кряхтя опустился на колени и открыл потайной люк в полу. Из люка он вытащил объемистый и тяжелый кожаный мешок и швырнул его на стол. В мешке что-то глухо звякнуло.
— Вот твое золото.
— А почем мне знать, — буркнула девушка, — может, там у тебя гвозди да подковы звенят!
Траск закрыл ногой крышку люка и присел к столу. Он распустил узел кожаной тесьмы, которой была перетянута горловина мешка, и засунул руку внутрь. Бриза подалась вперед. Амос вынул горсть золотых монет и показал их девушке.
— Видала? Теперь рассказывай, что знаешь.
— Сначала давай сюда мешок!
— Ты его получишь, когда мы узнаем от тебя, куда эти мерзавцы увезли наших девушек и ребят.
Поколебавшись, Бриза вздохнула и буркнула:
— Ну, так и быть. — Она скользнула взглядом по мешку с золотыми, провела языком по пухлым губам и повернулась к Траску:
— Когда я рассказала твоим трем красавчикам помощникам про остров и корабль, я кое-что от них утаила.
— Ясное дело, — хмыкнул Траск. — Давай рассказывай дальше.
— На большом расстоянии от острова стоял на якоре корабль. Я таких не видала никогда прежде. — Она подробно, со знанием дела описала Амосу корабль похитителей. Слушая ее, Траск хмурился и качал головой. — С острова на этот корабль отчаливали лодки. Одна за другой. Их было очень много, и все полны людей. Я побоялась подходить слишком близко, но мне и без того было ясно, что всех невольников куда-то увозят.
— И куда же? — разом спросили Амос и Николас.
— Я этого не видала. Но у этого корабля осадка была куда глубже, чем у твоего, дядя, так что сам понимаешь, они могли двигаться только к югу, где нет рифов, и идти по этому курсу дня два, не меньше. Иначе эта черная посудина как пить дать распорола бы себе брюхо.
— Тут двумя днями не обошлось бы, — поправил ее Амос. — При такой осадке, как ты говоришь, они должны были идти на юг не меньше недели.
— Значит, ты не видела, куда они плыли? — разочарованно спросил Николас.
— За что же тогда мы стали бы тебе платить?
— Сперва дослушай, — сердито бросила Бриза, — а потом говори! Я ж ведь еще не все рассказала. Так вот, два дня назад во Фрипорт пришел торговый корабль из Кеша, из Тарума. Шквал целую неделю гнал его к западу, и чтоб выровнять курс на Фрипорт, ему пришлось отвернуть к северо-востоку. И вот один матрос с этого корабля сказал мне, что, когда он был вахтенным, то видел далеко в море огромный как целый город и черный как ночь четырехмачтовик, который под всеми парусами шел в сторону заката.
— В сторону заката,.. — задумчиво повторил Траск. — В нынешнюю пору это означает на юго-запад…
— Но ведь Кеш лежит к востоку отсюда, — заметил Николас.
— А другие острова — строго на запад, — добавила Бриза.
— Там, куда они шли, нет никакой суши, — нахмурившись, подытожил Николас.
— Только Безбрежное море.
Амос озадаченно почесал затылок:
— Мы с твоим отцом однажды разглядывали занятную карту Мидкемии…
Николас кивнул. Взгляд его прояснился.
— Ее составил Макрос Черный! Он на нее нанес материки, которых мы не знаем! Как же это я про нее забыл?
Амос помолчал, прошелся по каюте, затем, остановившись перед Николасом, скомандовал:
— Открой дверь!
Принц повиновался. В коридоре стоял первый помощник Родес.
Мистер Родес, мы отплываем с вечерним приливом, — сказал ему Траск. — Всем матросам, кто остался в городе, велите срочно вернуться на корабль.
— Есть, капитан, — последовал ответ.
Бриза встала с кресла.
— Мое золото!
— Ты его непременно получишь, — кивнул Амос, — когда мы вернемся из плавания.
— Вернетесь?! — выкрикнула девушка. — Ишь, чего выдумали! А ну-ка отдавайте мне мое золото да отвезите меня на берег, а не то я вам всем глаза вы». царапаю!
— Потише, малышка! — хмыкнул Амос. — Клянусь, тебе у нас понравится! Никто из нас и пальцем тебя не тронет. Но ежели окажется, что ты нас обманула, то я тебя выкину за борт, где б мы ни очутились, ясно? Будешь добираться до дому вплавь!
Бриза вынула из-за пояса кинжал, но Николас, не сводивший с нее глаз, схватил ее за руку прежде чем она успела воспользоваться своим оружием.
— Веди себя как подобает, — буркнул он. — Здесь ты в безопасности. Никто не сделает тебе ничего худого. Но те, кого мы хотим отыскать, очень для нас дороги, и если ты сказала не правду, тебе придется солоно. — Он криво улыбнулся. — Так что лучше уж тебе сознаться в этом прямо сейчас. Отсюда ты ведь вполне сможешь доплыть до причала.
Бриза принялась озираться по сторонам, как затравленный зверек, в поисках пути к бегству. Не обнаружив такового, она протяжно вздохнула.
— Я вам сказала правду. Тот матрос очень хорошо рассмотрел их корабль. Это точно был он. Тот, на котором увозили с острова пленников из вашего края. Матрос его видал в шести часах хода от рифа Хедерса, к западу от острова Трех Пальцев. Ты ж ведь знаешь, где это, дядя?
— Знаю, — кивнул Амос.
— Ну вот и веди свою посудину по тому же курсу, и ты их нагонишь, — устало заключила девушка.
— Если ты, малышка, и впрямь нам не солгала, — вкрадчиво и проникновенно заговорил Траск, — ты получишь не только весь этот мешок с тыщей золотых, но гораздо, гораздо больше! Тебя щедро наградят герцог Крайдийский и принц Крондорский, а еще — король нашей страны его величество Лиам. А сейчас я велю бросить для тебя в канатный ящик пару одеял и подушку. Держись подальше от моих ребят, и все будет хорошо и покойно. Ясно? А не то я тебя запру в якорном рундуке. Там-то уж тебе придется несладко.
Бриза обреченно кивнула, расправила плечи, задрала вверх дрожавший от сдерживаемых слез острый подбородок и с достоинством осведомилась:
— Ну а теперь вы мне позволите уйти?
Амос поднялся:
— Ступай. А ты, Николас…
— Да, капитан.
— Не отходи от нее ни на шаг, пока мы не выйдем из гавани и не окажемся в открытом море. Иначе она чего доброго попытается удрать и доплыть до Фрипорта. Ежели только она подберется к борту, стукни ее кулаком по голове. Да покрепче!
— С большим удовольствием, — ухмыльнулся Николас.
Девушка метнула на него злобный взгляд и стремглав выбежала из каюты. Николас кивнул Траску и поспешил за ней следом.
Глава 11. ПРЕСЛЕДОВАНИЕ
Маргарет вздрогнула и обхватила плечи ладонями.
— Что с тобой? — участливо спросила ее Эбигейл.
— Сама не знаю… Опять это странное чувство… — Марагрет прикрыла глаза. — Я никак не могу понять, что оно означает…
— Расскажи хоть, на что оно нынче похоже, — потребовала Эбигейл.
В течение последнего месяца принцессу едва ли не всякий день внезапно посещало странное, доселе не изведанное ею ощущение. Оно возникало откуда-то извне и сопровождалось то ознобом, то мучительным жаром, то покалыванием по всей поверхности кожи. Душу ее охватывали томление и сладкая грусть. При этом Маргарет не испытывала боли или страха. Только удивление и любопытство, к которым в последние дни стала примешиваться робкая надежда. Она почему-то была уверена, что все эти ее странные ощущения не могли быть навеяны магическими действиями похитителей, а коли так, они скорее всего знаменовали собой какие-то перемены в их с Эбигейл участи.
— Оно теперь гораздо ближе, — пробормотала Маргарет.
— Что?
— То, что на меня так странно действует. Маргарет поднялась с дивана и подошла к круглому иллюминатору. Их каюта располагалась в кормовой части корабля, над рулевой рубкой. Помимо двух коек и мягкого дивана, в ней помещался еще только небольшой столик. Еду им подавал вышколенный пожилой слуга, который за все время их пребывания на корабле не произнес ни единого слова. Девушкам при всем их старании не удалось втянуть его даже в самую пустяковую беседу. Дважды в день, если погода тому благоприятствовала, они выходили на палубу, чтобы подышать свежим воздухом, подставить лица солнечным лучам и немного размяться.
День ото дня погода делалась все мягче и теплее. Марагрет это удивляло, ведь весна была еще в самом начале. Однако экипаж судна, похоже, воспринимал нараставшую жару как должное. Принцесса заметила, что и солнце в этой части мира всходило гораздо раньше и исчезало за горизонтом позже, чем на их родине. Она поделилась своими наблюдениями с Эбигейл, но та осталась к ним равнодушна.
Маргарет взобралась на свою койку и отворила иллюминатор. Высунув голову наружу, она могла видеть сине-зеленую гладь моря и пенный след, который оставлял на ней их корабль. Маргарет часто проветривала каюту и подолгу глядела в иллюминатор. Она не могла нарадоваться возможности в любой момент отворить оконце и втянуть в себя свежий запах моря. Слишком памятными были для нее тягостные дни заточения в зловонной духоте трюма невольничьего судна и в бараке на острове. Она с болью думала об остальных невольниках, которым повезло гораздо меньше, чем им с Эбигейл. Несчастные ютились в тесном пространстве полутемной нижней палубы, куда почти не достигало дуновение ветра.
Дверь открылась, и на пороге появился Арджин Сваджиан. Этим именем представился девушкам один из похитителей, который каждый день их навещал. Он по своему обыкновению соединил ладони, поднес их к лицу, так что пальцы почти коснулись губ, и поклонился пленницам в пояс.
— Я смиренно надеюсь, что обе вы пребываете в добром здравии. — Это было традиционное приветствие, которое он всегда произносил, входя к ним в каюту.
Человек этот подолгу говорил с Маргарет и Эбигейл о самых, казалось, незначительных предметах и с интересом расспрашивал их о жизни в Королевстве. Он держался с пленницами приветливо и дружелюбно, голоса не повышал, и ласковая улыбка почти никогда не сходила с его узкого смуглого лица. Арджин был среднего роста, сухощав, темноволос и темноглаз, бороду и волосы носил аккуратно подстриженными и облачался в яркие, просторные наряды из дорогих тканей, от которых исходил густой аромат благовоний. Все это делало его похожим на преуспевающего торговца из Кеша или Дурбина.
Поначалу его визиты помогали девушкам развеять томительную скуку целодневного пребывания в тесноте каюты, но через некоторое время обе они стали ими тяготиться. И Эбигейл, и Марагрет чувствовали, что за мягкими, вкрадчивыми манерами этого человека таилась неведомая угроза. Они стали менее охотно отзываться на его вопросы, порой лукавя, намеренно отвечая невпопад и противореча друг другу. Однако Арджин, слушая их, все так же одобрительно кивал и ласково, дружелюбно им улыбался. Он словно давал им понять, что подобными уловками они не смогут помешать ему достичь назначенной цели. Какова была эта цель, оставалось для пленниц загадкой.
Иногда он приходил к ним не один, а в сопровождении другого мужчины, которого девушки заметили на палубе среди пленных в первый день пребывания на корабле. Он тогда заносил сведения о невольниках на вощеную табличку. Имя его было Сарджи. По знаку Арджина он записывал слова Эбигейл и Маргарет на табличку или на свиток пергамента. Говорил он мало и неохотно, и то лишь когда Арджин обращался к нему с вопросами.
— Сегодня я хотел бы услышать от вас как можно больше о вашем дяде принце Аруте, — сказал Арджин.
— Зачем? — насторожилась Маргарет. — Чтобы пойти на него войной?
Арджин по своему обыкновению отнесся к словам девушки с полным спокойствием. Без тени удивления или раздражения он мягко ответил:
— Нас с ним разделяет океан. Вести войну с таким далеким противником было бы слишком трудно. — Сочтя, по-видимому, что своим ответом он раз и навсегда закрыл тему войны с Королевством, Арджин спросил:
— Хорошо ли вы знаете принца?
— Я — нет, — ответила Маргарет.
Арджин никогда не проявлял перед невольницами никаких чувств, но что-то неуловимое в его походке, когда он прошелся по каюте, во взгляде, обращенном к ней, подсказало принцессе, что на сей раз он почему-то остался очень доволен ее ответом.
— Но вы с ним встречались?
— Очень давно. Я тогда была еще ребенком.
Арджин повернулся к Эбигейл.
— А вы когда-нибудь видели принца Аруту? Эбигейл помотала головой:
— Нет. Отец еще не представил меня ко двору.
Арджин произнес несколько отрывистых фраз на своем родном языке, Сарджи кивнул и стал что-то быстро записывать на своей табличке.
Неспешная беседа шла своим чередом. Как и прежде, Арджин не коснулся вопросов, которые задавал минувшим днем, а говорил с пленницами совсем о другом. К полудню Маргарет и Эбигейл почувствовали себя вконец усталыми и опустошенными. Что же до их собеседника, то его, похоже, этот нескончаемый допрос не только не утомил, а напротив, взбодрил и привел в еще более хорошее расположение духа. Слуга принес девушкам обед. Арджин есть не стал. Пленницы напрасно надеялись, что он оставит их одних хотя бы на время принятия пищи. Он с ласковой улыбкой велел им приступать к еде и, пока Маргарет и Эбигейл без всякого аппетита жевали сухари, солонину и засушенные фрукты, запивая все это вином, неутомимо продолжал свои расспросы. Пленницам полагалось съедать и выпивать все, что им приносили. Однажды Эбигейл имела неосторожность отказаться от завтрака. Слуга, который подавал им еду, немедленно доложил о том Арджину. Тот вскоре явился к ним в каюту в сопровождении двух дюжих воинов, один из которых стал держать Эбигейл за руки, пока другой насильно ее кормил. После окончания этой мучительной процедуры Арджин с отечески добродушной улыбкой сказал девушкам:
— Вы должны сохранить здоровье и телесные силы. А для этого вам надо хорошо питаться.
Вскоре после того, как пленницы покончили с едой, Арджин встал, церемонно с ними раскланялся и покинул каюту в сопровождении Сарджи. Маргарет приложила ухо к двери. Она услыхала, как их визитер негромко постучал в дверь соседней каюты и вошел туда. Принцесса опрометью бросилась к переборке и стала изо всех сил напрягать слух, как поступала всегда, когда Арджин посещал их таинственного соседа. Он часто и подолгу с ним совещался. Однако Маргарет, несмотря на все ее усилия, еще ни разу не удалось узнать, о чем они говорили, — те общались между собой на своем родном наречии, которого принцесса не понимала, и произносили слова едва слышно. Таинственный сосед девушек никогда не покидал своей каюты. И никто, кроме Ар джина, никогда к нему туда не входил. Однажды Маргарет словно бы невзначай спросила Арджина, кто занимает соседнее с ними помещение, но тот со свойственной ему невозмутимостью проигнорировал ее вопрос и заговорил о другом. Это лишь подстегнуло любопытство девушек.
Сквозь переборку до Маргарет доносился едва различимый гул голосов, однако слов ей было не разобрать. Принцесса поморщилась от досады, но внезапно по коже ее пробежал озноб, предвещавший появление того странного, таинственного чувства, которому она не могла дать названия. Маргарет сосредоточилась на своих ощущениях и на миг позабыла о разговоре в соседней кабине. Вдруг оттуда донесся встревоженный крик, а вслед за ним — топот шагов. Раздался щелчок. Кто-то распахнул окно. Маргарет подбежала к иллюминатору и выглянула наружу. Она увидела, как из оконца, расположенного рядом, появилась голова в капюшоне. Незнакомец вытянул руку, указывая куда-то вдаль, и крикнул:
— Ше-ча! Я-нист соук, Сваджийан!
Маргарет в ужасе отпрянула от иллюминатора и опустилась на койку. Ее всю трясло, в лице не было ни кровинки. Испуг принцессы тотчас же передался и Эбигейл.
— Что случилось? — побледнев, спросила она.
Маргарет схватила ее за руку и прошептала:
— Эбби, я сейчас видела того, кто там живет. Нашего с тобой соседа! Он… оно вытянуло руку, и я заметила… заметила… — она шумно вздохнула и передернула плечами, — зеленую чешую на запястье и на тыльной стороне ладони! — Глаза Эбигейл наполнились слезами. — Не вздумай только разреветься! — бросила ей принцесса. — Я устала от твоих слез, Эбби. Прошу тебя, держи себя в руках! Ведь мне тоже страшно, но я стараюсь превозмочь свой страх.
Эбигейл кивнула и, шмыгнув носом, пробормотала:
— Но я теперь стану бояться еще и его.
— Мне тоже как-то не по себе. — Принцесса брезгливо поморщилась. — Вот так сосед! Какая-то чешуйчатая тварь. Но мы не должны показывать вида, что о нем узнали. Поняла?
Эбигейл вздохнула:
— Я постараюсь.
— И вот еще что, Эбби.
— Что?! — с ужасом спросила Эбигейл.
— За нами погоня.
В глазах Эбигейл засветилась надежда.
— Откуда ты знаешь? И кто может за нами гнаться?
Маргарет пожала плечами:
— Эта тварь в соседней каюте, по-моему, почувствовала то же, что и я. Мне долго было невдомек, что означало это ощущение, а это чешуйчатое чудовище сразу во всем разобралось. Оно высунулось в иллюминатор и крикнуло, что наш корабль преследуют.
— Ты сама это слышала? Оно говорило по-кешиански, да?
— Нет, язык этот мне незнаком, но я по его тону догадалась о смысле слов. А кроме того, знаешь, мне наконец-то удалось понять, чем вызвано то странное чувство, которое все последние дни меня преследует.
— И что же?
— Я знаю, кто гонится за этим кораблем.
— Кто?
— Энтони.
Эбигейл разочарованно вздохнула:
— Энтони? Ты уверена?
— Но он не один, — улыбнулась Маргарет. — Это его волшебные чары вызывали во мне все те удивительные ощущения. Но мне невдомек, почему их испытывала только я одна. Скажи, ты и в самом деле ничего не чувствовала?
Эбигейл помотала головой:
— Наверное, магия не на всех действует одинаково.
Маргарет покосилась на иллюминатор:
— Эбби, ты смогла бы сквозь него пролезть?
Эбигейл проследила за ее взглядом и кивнула.
— Смогла бы, если б на мне не было этого платья и рубахи.
— Что ж, придется нам раздеться донага, — заключила Маргарет.
— О чем это ты?
— Как только позади нас покажется корабль, мы с тобой отсюда выпрыгнем. Ты плавать-то умеешь? — Вместо ответа Эбигейл смущенно покачала головой. — Быть того не может! — с досадой и изумлением воскликнула принцесса.
— Я немного держусь на воде, — пробормотала Эбигейл, отводя глаза, — если, конечно, течение не очень сильное.
Маргарет всплеснула руками:
— «Немного держусь на воде»! И это говорит девица, которая родилась, и выросла, и всю свою жизнь провела у моря! Ладно уж! -Голос ее смягчился. — Продержишься, сколько сможешь, а там я тебе помогу. Ведь нам не придется долго оставаться в воде. С корабля спустят ялик и подберут нас.
— А что если они нас не увидят и не услышат и пройдут мимо?
Маргарет погрозила ей пальцем:
— Смотри, еще накличешь беду! Давай уж лучше не загадывать наперед, ладно? Будь что будет.
Внезапно тело принцессы напряглось, и ей стало трудно дышать. Теперь она отчетливо ощущала, как чей-то настойчивый, страстный и пристальный духовный взор пытается разглядеть из необозримого далека ее и Эбигейл, их каюту и весь огромный корабль.
— Они все ближе! — с улыбкой сказала она. — Они нас спасут!
— Два румба по левому борту, мистер Родес.
Николас, Гарри и Маркус с минуту молча наблюдали за придворным чародеем, затем Гарри удивленно проговорил:
— Просто не понимаю, как он может с такой уверенностью определять курс. Ведь в Крайди все говорили, что как чародей он гроша ломаного не стоит.
Николас похлопал его по плечу:
— Все это не так-то просто, друг Гарри. В своем ремесле он, может, разбирается не слишком хорошо, но куда «Стервятнику» идти, знает точно. Так говорит Накор. Энтони чувствует, где находится… — принц хотел было сказать: «Маргарет», но вспомнив, что Гарри к ней неравнодушен, и не желая возбудить в нем ревность к Энтони, поспешил поправиться:
— где находятся пленники. А коли уж Накор в нем уверен, то нам тем более не следует сомневаться. Ведь сам Паг велел нам во всем полагаться на Накора.
Амос прибегал к помощи Энтони трижды в день: на рассвете, в полдень и в час заката, всякий раз выправляя курс по его указаниям.
— Что с тобой? — участливо спросила ее Эбигейл.
— Сама не знаю… Опять это странное чувство… — Марагрет прикрыла глаза. — Я никак не могу понять, что оно означает…
— Расскажи хоть, на что оно нынче похоже, — потребовала Эбигейл.
В течение последнего месяца принцессу едва ли не всякий день внезапно посещало странное, доселе не изведанное ею ощущение. Оно возникало откуда-то извне и сопровождалось то ознобом, то мучительным жаром, то покалыванием по всей поверхности кожи. Душу ее охватывали томление и сладкая грусть. При этом Маргарет не испытывала боли или страха. Только удивление и любопытство, к которым в последние дни стала примешиваться робкая надежда. Она почему-то была уверена, что все эти ее странные ощущения не могли быть навеяны магическими действиями похитителей, а коли так, они скорее всего знаменовали собой какие-то перемены в их с Эбигейл участи.
— Оно теперь гораздо ближе, — пробормотала Маргарет.
— Что?
— То, что на меня так странно действует. Маргарет поднялась с дивана и подошла к круглому иллюминатору. Их каюта располагалась в кормовой части корабля, над рулевой рубкой. Помимо двух коек и мягкого дивана, в ней помещался еще только небольшой столик. Еду им подавал вышколенный пожилой слуга, который за все время их пребывания на корабле не произнес ни единого слова. Девушкам при всем их старании не удалось втянуть его даже в самую пустяковую беседу. Дважды в день, если погода тому благоприятствовала, они выходили на палубу, чтобы подышать свежим воздухом, подставить лица солнечным лучам и немного размяться.
День ото дня погода делалась все мягче и теплее. Марагрет это удивляло, ведь весна была еще в самом начале. Однако экипаж судна, похоже, воспринимал нараставшую жару как должное. Принцесса заметила, что и солнце в этой части мира всходило гораздо раньше и исчезало за горизонтом позже, чем на их родине. Она поделилась своими наблюдениями с Эбигейл, но та осталась к ним равнодушна.
Маргарет взобралась на свою койку и отворила иллюминатор. Высунув голову наружу, она могла видеть сине-зеленую гладь моря и пенный след, который оставлял на ней их корабль. Маргарет часто проветривала каюту и подолгу глядела в иллюминатор. Она не могла нарадоваться возможности в любой момент отворить оконце и втянуть в себя свежий запах моря. Слишком памятными были для нее тягостные дни заточения в зловонной духоте трюма невольничьего судна и в бараке на острове. Она с болью думала об остальных невольниках, которым повезло гораздо меньше, чем им с Эбигейл. Несчастные ютились в тесном пространстве полутемной нижней палубы, куда почти не достигало дуновение ветра.
Дверь открылась, и на пороге появился Арджин Сваджиан. Этим именем представился девушкам один из похитителей, который каждый день их навещал. Он по своему обыкновению соединил ладони, поднес их к лицу, так что пальцы почти коснулись губ, и поклонился пленницам в пояс.
— Я смиренно надеюсь, что обе вы пребываете в добром здравии. — Это было традиционное приветствие, которое он всегда произносил, входя к ним в каюту.
Человек этот подолгу говорил с Маргарет и Эбигейл о самых, казалось, незначительных предметах и с интересом расспрашивал их о жизни в Королевстве. Он держался с пленницами приветливо и дружелюбно, голоса не повышал, и ласковая улыбка почти никогда не сходила с его узкого смуглого лица. Арджин был среднего роста, сухощав, темноволос и темноглаз, бороду и волосы носил аккуратно подстриженными и облачался в яркие, просторные наряды из дорогих тканей, от которых исходил густой аромат благовоний. Все это делало его похожим на преуспевающего торговца из Кеша или Дурбина.
Поначалу его визиты помогали девушкам развеять томительную скуку целодневного пребывания в тесноте каюты, но через некоторое время обе они стали ими тяготиться. И Эбигейл, и Марагрет чувствовали, что за мягкими, вкрадчивыми манерами этого человека таилась неведомая угроза. Они стали менее охотно отзываться на его вопросы, порой лукавя, намеренно отвечая невпопад и противореча друг другу. Однако Арджин, слушая их, все так же одобрительно кивал и ласково, дружелюбно им улыбался. Он словно давал им понять, что подобными уловками они не смогут помешать ему достичь назначенной цели. Какова была эта цель, оставалось для пленниц загадкой.
Иногда он приходил к ним не один, а в сопровождении другого мужчины, которого девушки заметили на палубе среди пленных в первый день пребывания на корабле. Он тогда заносил сведения о невольниках на вощеную табличку. Имя его было Сарджи. По знаку Арджина он записывал слова Эбигейл и Маргарет на табличку или на свиток пергамента. Говорил он мало и неохотно, и то лишь когда Арджин обращался к нему с вопросами.
— Сегодня я хотел бы услышать от вас как можно больше о вашем дяде принце Аруте, — сказал Арджин.
— Зачем? — насторожилась Маргарет. — Чтобы пойти на него войной?
Арджин по своему обыкновению отнесся к словам девушки с полным спокойствием. Без тени удивления или раздражения он мягко ответил:
— Нас с ним разделяет океан. Вести войну с таким далеким противником было бы слишком трудно. — Сочтя, по-видимому, что своим ответом он раз и навсегда закрыл тему войны с Королевством, Арджин спросил:
— Хорошо ли вы знаете принца?
— Я — нет, — ответила Маргарет.
Арджин никогда не проявлял перед невольницами никаких чувств, но что-то неуловимое в его походке, когда он прошелся по каюте, во взгляде, обращенном к ней, подсказало принцессе, что на сей раз он почему-то остался очень доволен ее ответом.
— Но вы с ним встречались?
— Очень давно. Я тогда была еще ребенком.
Арджин повернулся к Эбигейл.
— А вы когда-нибудь видели принца Аруту? Эбигейл помотала головой:
— Нет. Отец еще не представил меня ко двору.
Арджин произнес несколько отрывистых фраз на своем родном языке, Сарджи кивнул и стал что-то быстро записывать на своей табличке.
Неспешная беседа шла своим чередом. Как и прежде, Арджин не коснулся вопросов, которые задавал минувшим днем, а говорил с пленницами совсем о другом. К полудню Маргарет и Эбигейл почувствовали себя вконец усталыми и опустошенными. Что же до их собеседника, то его, похоже, этот нескончаемый допрос не только не утомил, а напротив, взбодрил и привел в еще более хорошее расположение духа. Слуга принес девушкам обед. Арджин есть не стал. Пленницы напрасно надеялись, что он оставит их одних хотя бы на время принятия пищи. Он с ласковой улыбкой велел им приступать к еде и, пока Маргарет и Эбигейл без всякого аппетита жевали сухари, солонину и засушенные фрукты, запивая все это вином, неутомимо продолжал свои расспросы. Пленницам полагалось съедать и выпивать все, что им приносили. Однажды Эбигейл имела неосторожность отказаться от завтрака. Слуга, который подавал им еду, немедленно доложил о том Арджину. Тот вскоре явился к ним в каюту в сопровождении двух дюжих воинов, один из которых стал держать Эбигейл за руки, пока другой насильно ее кормил. После окончания этой мучительной процедуры Арджин с отечески добродушной улыбкой сказал девушкам:
— Вы должны сохранить здоровье и телесные силы. А для этого вам надо хорошо питаться.
Вскоре после того, как пленницы покончили с едой, Арджин встал, церемонно с ними раскланялся и покинул каюту в сопровождении Сарджи. Маргарет приложила ухо к двери. Она услыхала, как их визитер негромко постучал в дверь соседней каюты и вошел туда. Принцесса опрометью бросилась к переборке и стала изо всех сил напрягать слух, как поступала всегда, когда Арджин посещал их таинственного соседа. Он часто и подолгу с ним совещался. Однако Маргарет, несмотря на все ее усилия, еще ни разу не удалось узнать, о чем они говорили, — те общались между собой на своем родном наречии, которого принцесса не понимала, и произносили слова едва слышно. Таинственный сосед девушек никогда не покидал своей каюты. И никто, кроме Ар джина, никогда к нему туда не входил. Однажды Маргарет словно бы невзначай спросила Арджина, кто занимает соседнее с ними помещение, но тот со свойственной ему невозмутимостью проигнорировал ее вопрос и заговорил о другом. Это лишь подстегнуло любопытство девушек.
Сквозь переборку до Маргарет доносился едва различимый гул голосов, однако слов ей было не разобрать. Принцесса поморщилась от досады, но внезапно по коже ее пробежал озноб, предвещавший появление того странного, таинственного чувства, которому она не могла дать названия. Маргарет сосредоточилась на своих ощущениях и на миг позабыла о разговоре в соседней кабине. Вдруг оттуда донесся встревоженный крик, а вслед за ним — топот шагов. Раздался щелчок. Кто-то распахнул окно. Маргарет подбежала к иллюминатору и выглянула наружу. Она увидела, как из оконца, расположенного рядом, появилась голова в капюшоне. Незнакомец вытянул руку, указывая куда-то вдаль, и крикнул:
— Ше-ча! Я-нист соук, Сваджийан!
Маргарет в ужасе отпрянула от иллюминатора и опустилась на койку. Ее всю трясло, в лице не было ни кровинки. Испуг принцессы тотчас же передался и Эбигейл.
— Что случилось? — побледнев, спросила она.
Маргарет схватила ее за руку и прошептала:
— Эбби, я сейчас видела того, кто там живет. Нашего с тобой соседа! Он… оно вытянуло руку, и я заметила… заметила… — она шумно вздохнула и передернула плечами, — зеленую чешую на запястье и на тыльной стороне ладони! — Глаза Эбигейл наполнились слезами. — Не вздумай только разреветься! — бросила ей принцесса. — Я устала от твоих слез, Эбби. Прошу тебя, держи себя в руках! Ведь мне тоже страшно, но я стараюсь превозмочь свой страх.
Эбигейл кивнула и, шмыгнув носом, пробормотала:
— Но я теперь стану бояться еще и его.
— Мне тоже как-то не по себе. — Принцесса брезгливо поморщилась. — Вот так сосед! Какая-то чешуйчатая тварь. Но мы не должны показывать вида, что о нем узнали. Поняла?
Эбигейл вздохнула:
— Я постараюсь.
— И вот еще что, Эбби.
— Что?! — с ужасом спросила Эбигейл.
— За нами погоня.
В глазах Эбигейл засветилась надежда.
— Откуда ты знаешь? И кто может за нами гнаться?
Маргарет пожала плечами:
— Эта тварь в соседней каюте, по-моему, почувствовала то же, что и я. Мне долго было невдомек, что означало это ощущение, а это чешуйчатое чудовище сразу во всем разобралось. Оно высунулось в иллюминатор и крикнуло, что наш корабль преследуют.
— Ты сама это слышала? Оно говорило по-кешиански, да?
— Нет, язык этот мне незнаком, но я по его тону догадалась о смысле слов. А кроме того, знаешь, мне наконец-то удалось понять, чем вызвано то странное чувство, которое все последние дни меня преследует.
— И что же?
— Я знаю, кто гонится за этим кораблем.
— Кто?
— Энтони.
Эбигейл разочарованно вздохнула:
— Энтони? Ты уверена?
— Но он не один, — улыбнулась Маргарет. — Это его волшебные чары вызывали во мне все те удивительные ощущения. Но мне невдомек, почему их испытывала только я одна. Скажи, ты и в самом деле ничего не чувствовала?
Эбигейл помотала головой:
— Наверное, магия не на всех действует одинаково.
Маргарет покосилась на иллюминатор:
— Эбби, ты смогла бы сквозь него пролезть?
Эбигейл проследила за ее взглядом и кивнула.
— Смогла бы, если б на мне не было этого платья и рубахи.
— Что ж, придется нам раздеться донага, — заключила Маргарет.
— О чем это ты?
— Как только позади нас покажется корабль, мы с тобой отсюда выпрыгнем. Ты плавать-то умеешь? — Вместо ответа Эбигейл смущенно покачала головой. — Быть того не может! — с досадой и изумлением воскликнула принцесса.
— Я немного держусь на воде, — пробормотала Эбигейл, отводя глаза, — если, конечно, течение не очень сильное.
Маргарет всплеснула руками:
— «Немного держусь на воде»! И это говорит девица, которая родилась, и выросла, и всю свою жизнь провела у моря! Ладно уж! -Голос ее смягчился. — Продержишься, сколько сможешь, а там я тебе помогу. Ведь нам не придется долго оставаться в воде. С корабля спустят ялик и подберут нас.
— А что если они нас не увидят и не услышат и пройдут мимо?
Маргарет погрозила ей пальцем:
— Смотри, еще накличешь беду! Давай уж лучше не загадывать наперед, ладно? Будь что будет.
Внезапно тело принцессы напряглось, и ей стало трудно дышать. Теперь она отчетливо ощущала, как чей-то настойчивый, страстный и пристальный духовный взор пытается разглядеть из необозримого далека ее и Эбигейл, их каюту и весь огромный корабль.
— Они все ближе! — с улыбкой сказала она. — Они нас спасут!
***
Энтони указал, в каком направлении им надлежит двигаться, и Амос, взглянув на волны из-под приставленной к глазам ладони, скомандовал:— Два румба по левому борту, мистер Родес.
Николас, Гарри и Маркус с минуту молча наблюдали за придворным чародеем, затем Гарри удивленно проговорил:
— Просто не понимаю, как он может с такой уверенностью определять курс. Ведь в Крайди все говорили, что как чародей он гроша ломаного не стоит.
Николас похлопал его по плечу:
— Все это не так-то просто, друг Гарри. В своем ремесле он, может, разбирается не слишком хорошо, но куда «Стервятнику» идти, знает точно. Так говорит Накор. Энтони чувствует, где находится… — принц хотел было сказать: «Маргарет», но вспомнив, что Гарри к ней неравнодушен, и не желая возбудить в нем ревность к Энтони, поспешил поправиться:
— где находятся пленники. А коли уж Накор в нем уверен, то нам тем более не следует сомневаться. Ведь сам Паг велел нам во всем полагаться на Накора.
Амос прибегал к помощи Энтони трижды в день: на рассвете, в полдень и в час заката, всякий раз выправляя курс по его указаниям.