Страница:
— Я люблю тебя, глупый! Не дай им себя убить! — С этими словами она легко оттолкнулась от дощатой крыши и перемахнула в другой баркас.
— Я тоже тебя люблю! — крикнул Гарри ей вслед.
Он вынул меч из ножей и прошел на корму. Пора было готовиться к бою. Мимо, подпрыгивая на волнах, скользил баркас, в который пересели Маргарет и Эбигейл. Из хвоста каравана вновь послышались тревожные крики.
— Что там случилось? — спросил Гарри у Маркуса.
Прошло несколько томительных мгновений, и Маркус передал ему ответ:
— Эти негодяи открыли стрельбу по нашему последнему баркасу!
Калис поднялся на крышу кабины и стал вглядываться туда, где должны были находиться преследователи.
— Ни одного длинного лука! — обрадованно сообщил он.
Маркус последовал примеру эльфа и тоже запрыгнул на крышу кабины. Они поставили свои лодки в одну линию. Так им было сподручнее согласовать стрельбу по баркасам неприятеля. Мимо проплывали последние из лодок каравана. Гребцы отчаянно работали веслами, и суденышки неслись вперед с небывалой скоростью. Оба лучника одновременно натянули тетивы своих длинных луков, прицелились и сразили наповал рулевых на вражеских полубаркасах. Гребцы, ошеломленные этим неожиданным нападением, со страху побросали весла, и лодки тотчас же замедлили ход. Маркус счастливо рассмеялся. Калис легонько похлопал ладонью по колчану.
— Это их немного задержит. — Нахмурившись, он сквозь зубы добавил:
— Наше счастье, что они не догадываются, как мало у нас осталось стрел!
Тут один из гребцов головного баркаса, ушедшего далеко вперед, пронзительно крикнул:
— Корабль! Впереди корабль!
Гарри оглянулся, и лицо его расплылось в счастливой улыбке. Со стороны моря в залив входил большой трехмачтовик, и матросы как раз брали рифы, чтоб развернуть его против течения и тем замедлить ход. А это означало, что на корабле водворились Николас и Амос с крондорскими моряками. Они готовились принять на борт пассажиров и грузы из баркасов.
— Калис, похоже, вам с Маркусом придется удерживать этих бандитов подальше от нас все то время, пока мы не окажемся на корабле и не погрузим в трюм провизию.
— А мы как же, саб? — встревожился Тука.
— Прежде надо позаботиться о сохранности ваших шкур, не так ли? — осклабился Гарри. — А уж потом мы найдем какой-нибудь способ высадить вас на землю.
Тука согласно кивнул, но по его вытянувшемуся лицу можно было без труда догадаться, что ему безмерно жаль расставаться с мыслью о сопровождении каравана вверх по реке и в особенности — с теми выгодами, которые сулило такое путешествие. Гарри понял его без слов.
— Не тужи, приятель. Ведь капитан обещал тебе щедрую плату за труды, и ты ее получишь. А кроме того, не забывай, что Ранджану и ее служанок надо будет проводить домой. На этом ты тоже хорошо подзаработаешь.
Тука кивнул и слабо, принужденно улыбнулся. Видно было, что слова Гарри успокоили его лишь отчасти.
Вскоре головной баркас причалил к борту корабля, с которого быстро спустили грузовую сеть на тросах. Лодочники и наемники принялись бросать в нее мешки, корзины и короба с припасами. Когда трюм баркаса опустел, на палубу «Орла» по веревочной лестнице поднялись один за другим пассажиры и гребцы.
Волны подхватили пустое суденышко и отнесли его в сторону от трехмачтовика, к борту которого уже подходил второй баркас с людьми на палубе и грузом в трюме.
Гарри с довольной улыбкой следил за слаженными действиями экипажа корабля и наемников с баркасов, благодаря которым на разгрузку каждого из вместительных трюмов уходило всего лишь по несколько коротких минут.
— Так держать, ребята! Вот ведь какие молодцы! — Гарри обернулся к Калису.
Но эльф глядел в другую сторону. Он глаз не спускал с преследовавших их полубаркасов:
— Видишь?
Одно из суденышек развернулось и направилось в противоположную сторону.
— Что это они? — удивился Гарри. — Никак от нас удирают?
— Не думаю, — нахмурился эльф. — Похоже, отправились за Подкреплением.
Николас с тревогой наблюдал за чередой баркасов, подходивших к борту «Орла». Пикенс заверил его, что экипаж сумеет быстро сняться с якоря и развернуть паруса, хотя для того, чтобы выйти из гавани в открытый океан, придется маневрировать, и на это потребуется некоторое время. Но успеют ли они разгрузиться, прежде чем первоправитель вышлет им вслед погоню?
По веревочной лестнице на борт «Орла» поднялись Маргарет и Эбигейл. Девушки помогли нескольким пленникам выбраться из грузовой сети, в которой тех переместили с баркаса на корабль, и лишь после этого подбежали к принцу. Маргарет с радостной улыбкой бросилась в объятия кузена. Николас расцеловал ее в обе щеки.
— Как я счастлив тебя видеть, дорогая Марго! Ты совсем не изменилась!
— Так я тебе и поверила! — фыркнула принцесса. — Мы с Эбби похожи на два вороньих пугала. И не пытайся нас убедить, что это не так, враль несчастный!
— Она с неподдельной нежностью улыбнулась Николасу, потрепала его по волосам и грустно вздохнула. — Мы ведь еще нынче утром гляделись в зеркало. Ну, ничего! — Принцесса решительно тряхнула головой. — Главное, живы, а остальное приложится. Правда, Эбби?
Но Эбигейл не слыхала слов подруги. Схватившись за поручни борта, она вглядывалась туда, где в эту минуту находились баркасы с лучниками и их преследователи в полубаркасах:
— Маркус! Как он там? Хоть бы только с ним не случилось ничего худого!
Николас ревниво, хотя и не без некоторого облегчения, покосился в ее сторону. Эбигейл его не замечала. Он хотел было подойти к ней, чтобы поздороваться, но тут с вахты послышался крик дозорного:
— Капитан! Корабль снимается с якоря!
— Где? — встрепенулся Николас.
— Сзади по левому борту!
Николас поспешил на мостик и повернулся к корме. Один из кораблей в гавани разворачивал паруса.
— Сколько у нас времени?
— Он повернется по ветру самое большее через десяток минут, — сказал Пикенс. — А к нам успеет подойти вдвое быстрее этого.
Николас набрал в легкие воздуха и громко крикнул:
— Сколько баркасов еще не разгружено?
— Два, — отвечали ему с палубы.
Он бросился с мостика вниз, к борту, у которого матросы и наемники поспешно выбрасывали мешки и корзины с припасами из грузовой сети, чтобы снова опустить ее к воде и принять Поклажу с предпоследнего баркаса. Николас свесился через борт и громко позвал:
— Гарри!
— Здесь! — живо отозвался сквайр.
— У кого наши золотые и каменья?
— Тут, со мной.
— Положи сундук в сеть и поднимайся на борт. Все поднимайтесь. Груз из двух последних баркасов придется бросить. У нас больше нет времени. Мы сию же минуту выбираем якорь и отплываем.
Позади него послышался протестующий возглас:
— Но там ведь все мои наряды и драгоценности! Вы не смеете их у меня отнимать! Пусть их погрузят на борт, слышите, капитан?! Прикажите своим людям разгрузить последние баркасы!
Николас обернулся к принцессе и с досадой возразил:
— Ничего подобного я не сделаю, потому что даже минута промедления может всем нам стоить жизни! Мы купим вам другие платья, дорогие и красивые, и надарим драгоценностей сколько вы пожелаете. Если останемся живы. — Он кивком подозвал к себе Маргарет и Бризу. — Я знаю, что на вас двоих во всем можно положиться. Маргарет, это Бриза. Бриза, познакомься с ее высочеством Маргарет. Прошу вас, отведите Ранджану вниз и пусть займет соседнюю с Амосом каюту.
Девушки, не слушая возражений Ранджаны, погнали ее и всех четырех служанок к трапу, что вел на нижнюю палубу. Тем временем на борт трехмачтовика забрались Гарри, Калис и Маркус. Матросы подняли грузовую сеть с тяжелым кованым сундуком, где хранились золотые монеты и драгоценности Ши-Нгази. В числе последних, взошедших на корабль, были также и Накор с Энтони.
— Мистер Пикенс! — Николас задрал голову кверху. Помощник стоял на мостике возле рулевого. — Вытащите нас отсюда, да поживее!
Пикенс стал отдавать приказания. Матросы бросились к якорному канату и к мачтам. Наемники во главе с Праджи и лодочники, которых нанял Тука, с тревогой и любопытством наблюдали за их слаженными действиями.
Николас с мрачной улыбкой кивнул невозмутимому Праджи:
— Может статься, твоим людям все же придется обнажить мечи!
Со стороны борта, где собрались наемники, послышался недовольный ропот.
— Но ведь именно для этого вас наняли, не так ли? — оборачиваясь на ходу, с укором бросил им принц и поспешил на мостик.
— Мистер Пикенс, мы сумеем от них уйти?
Коренастый помощник пожал плечами:
— Это будет не очень-то просто. — Он оглянулся, что-то подсчитал в уме, шевеля губами, и с улыбкой кивнул принцу. — Но похоже, они останутся с носом!
Николас сбежал на палубу, чтобы обрадовать этим известием остальных, но тут в глазах у него потемнело, и он без чувств упал на руки подбежавших матросов.
С трудом поднявшись с койки, он натянул панталоны и откинул крышку морского рундука, который принадлежал прежнему обитателю каюты, в поисках подходящей рубахи или камзола. Под руку ему попалась черная шелковая туника, и он без колебаний ее надел. Та оказалась ему почти впору. Обувшись, он вышел в коридор.
Прежде чем подняться на палубу, Николас заглянул в капитанскую каюту к Траску. Адмирал лежал на узкой койке, раскинув руки. Одна из них упиралась в переборку, другая свешивалась вниз. Он все еще был без сознания. Дыхание его стало ровнее и глубже, но лицо оставалось мертвенно-бледным. С минуту Николас постоял возле него, затем, вздохнув, тихо вышел в коридор и затворил за собой дверь.
На главной палубе, куда Николас не без труда взобрался по узкому трапу, царила напряженная тишина. Матросы, свободные от вахты, дремали под снастями, наемники собрались у борта и угрюмо глядели на Гуду, Маркуса, Энтони и Гарри, которые загораживали от них лесенку, что вела на мостик. Неподалеку от наемников тесной группой собрались лодочники, нанятые Тукой для путешествия вверх по реке.
Пошатываясь от слабости, Николас подошел к Маркусу:
— Что тут у вас стряслось, пока я спал?
Маркус нахмурился и сердито мотнул головой в сторону толпы наемников.
— Возникли кое-какие трения, — с мрачной усмешкой сказал Гарри.
— Кто-то повздорил?
Гуда, скользнув хмурым взглядом по лицам воинов и гребцов, медленно, с расстановкой ответил:
— Эти люди требуют, чтоб их сей же час ссадили на берег. А Калис забрался на мостик со своим луком на случай, ежели эти горячие головы, Праджи и его приятели, вздумают потягаться с нами силами.
Николас только теперь к немалому своему удивлению обнаружил, что «Орел» давно вышел в открытое море и с попутным пассатом бежал вперед. Все три мачты были сверху донизу покрыты парусами.
— Когда же мы обогнули мыс?
— Вчера на рассвете.
— Выходит, я проспал двое суток?
— Из гавани Города Змеиной реки мы вышли позапрошлой ночью, — усмехнулся Маркус. — А теперь уж полдень.
— Твоя рана оказалась серьезней, чем мы думали, — прибавил Гарри. — Энтони смазал ее целебным бальзамом и уложил тебя в постель. А через несколько минут эти, — он указал на собравшихся у борта, — подняли бунт.
— Так что же все-таки случилось? — повторил Николас. — Кто-нибудь наконец мне это объяснит?
— Все началось с гребцов, — вздохнул Гуда. Они стали вопить И причитать на все голоса, ну прямо как торговки с базара, мол, их насильно разлучают с женами да малыми детишками, и коли бы они знали, что придется плыть за море, то ни за какие деньги к нам бы не нанялись.
— Так почему ж вам было не замедлить ход и не спустить с борта шлюпки, чтоб люди вернулись домой? Ведь вы могли это сделать, когда «Орел» вышел из гавани. Наемники правы. О том, чтобы сопровождать нас в Крондор, мы с ними не уговаривались.
— Я то же самое всем говорил, — раздраженно заметил Маркус. — Но Энтони и Калис нипочем со мной не соглашались. Они и теперь считают, что правда на их стороне. Ведь нам надо догнать «Чайку» и самим уйти от погони.
— А потом в эту свару ввязались и солдаты, которых нанял Праджи, — продолжал Гуда. — Им тоже не улыбалось плыть в Королевство. Все хотели сойти на берег. А вчера вечером мы поднесли всем по чарке вина. Думали, это их маленько успокоит да развеселит. Но не тут-то было! — Он с досадой покачал головой. — Они только еще пуще на нас взъярились.
— Что ж, придется мне самому с ними поговорить, — пожал плечами Николас.
Он взошел на мостик, у поручня которого стоял Калис с луком наготове.
— Почему ты не отпустил восвояси всех этих людей? — в голосе принца слышался упрек.
Калис с легкой усмешкой мотнул головой.
— Энтони сумеет объяснить это лучше меня. Он сейчас на нижней палубе, в кают-компании. А мое место здесь. На случай, если приятели Праджи попытаются сюда взойти, чтоб заставить мистера Пикенса изменить курс.
— А как настроен сам Праджи?
— Он-то на нашей стороне. Иначе здесь не обошлось бы без кровопролития. — Калис снова едва заметно усмехнулся. — Похоже, он о тебе очень высокого мнения и старается удержать своих приятелей от непоправимых поступков в надежде, что ты как-нибудь разрешишь этот спор.
Николас задумчиво кивнул и сошел с мостика. Он неторопливо приблизился к борту, где стояли наемники, и кивнул Праджи.
— Доброе утро, капитан.
— Не знаю, кто из вас виноват в этом недоразумении, — сказал Николас вместо приветствия, — но даю вам слово, что еще до заката те, кто желает покинуть корабль, будут доставлены на берег. Обещаю также щедро вознаградить вас за труды.
Едва только он произнес эти слова, как напряжение, коим был охвачен корабль, рассеялось без следа. Наемники разбрелись по палубе, негромко переговариваясь между собой. Николас жестом велел Калису спуститься с мостика и только теперь обратил взгляд к первому помощнику, стоявшему у штурвала:
— Мистер Пикенс!
— Слушаю, капитан!
— Вы что же это, больше суток простояли на вахте?
— Так точно, — последовал ответ.
— Передайте штурвал кому-нибудь из рулевых, а сами ступайте отдыхать. Я ненадолго спущусь вниз, в кают-компанию.
— Есть, сэр!
— Гарри! — позвал Николас.
— Что тебе? — сонным голосом откликнулся сквайр, успевший расположиться на отдых в тени одной из мачт.
— Поднимись на мостик и проследи, чтоб мы не сели на мель. Побудешь пока первым помощником.
Гарри криво улыбнулся и нехотя кивнул:
— Как прикажете, капитан.
— Выполняйте! — хмыкнул Николас и, поманив с собой Гуду и Маркуса, спустился по трапу вниз, туда, где помещались каюты экипажа.
Энтони осматривал тех из бывших пленников, которые более других нуждались в помощи лекаря. Остальные спали на узких койках или негромко переговаривались между собой. Эбигейл и Маргарет чем могли помогали чародею.
— Как себя чувствуют эти бедняги? — спросил Николас, входя в каюту и кивком приветствуя Энтони и девушек.
— Так ты уже проснулся! — пробормотал Энтони. Николас, взглянув на его изможденное лицо с ввалившимися глазами и запавшими щеками, вовремя удержался от резких слов, которые готовы были сорваться с его губ в ответ на это в высшей степени нелепое замечание, и участливо склонился к чародею.
— Энтони, скажи-ка, а когда ты сам спал в последний раз?
Чародей вяло пожал плечами:
— Право же, не помню. За день или за два до того, как мы выбрались из города. Уж больно много у нас недужных!
— Я ему только и твержу, чтоб он отдохнул хоть немного, — встряла Маргарет, послав возлюбленному негодующе-восхищенный взгляд, — но разве он меня послушает!
— Как дела у пленников?
— Неплохо, — улыбнулся Энтони. — Главное для большинства из них сейчас — это еда и сон. Некоторые, правда, очень уж слабы и нуждаются в лечении, но я надеюсь поставить их на ноги самое большее за неделю.
— А что с Амосом? — Николас понизил голос и оглянулся через плечо, словно опасаясь, что адмирал мог его услыхать.
— Рана тяжелая, — вздохнул Энтони. -Я сделал для него все, что только мог. Остальное за ним. Судя по тому, сколько у него на теле шрамов, он не раз выходил живым из гораздо худших переделок. Надо надеяться, что и нынче все обойдется. Скроен-то он крепко. — Чародей обнадеживающе улыбнулся. — Если адмирал очнется в ближайшие день-два, то за жизнь его можно будет не тревожиться.
— Но коли даже он быстро придет в себя, — прибавила Маргарет, — ему будет не по силам управлять кораблем, и тебе до конца нашего плавания придется оставаться капитаном.
Николас обреченно кивнул и вновь обратился к Энтони:
— Скажи, что это за история с наемниками и гребцами? Почему вы с Калисом отказались высадить их на берег?
Энтони и Калис переглянулись. Чародей развел руками:
— Даже не знаю, с чего начать. — Ему потребовалось время, чтобы собраться с мыслями, и Николас и остальные не торопили его, а терпеливо ждали, когда он заговорит. — Мы не можем так рисковать, Николас, — после довольно долгого молчания убежденно заявил Энтони. — Иначе другой корабль уйдет слишком далеко вперед, и мы его не нагоним.
— По-твоему, его непременно надо догнать?
Чародей согласно кивнул:
— Все обстоит гораздо серьезнее, чем ты можешь предположить. Накор поведал мне кое о чем важном. — Он вопросительно взглянул на Калиса. Эльф слегка наклонил голову, и Энтони уверенно продолжил:
— Разумеется, он не посвятил меня в тайны, о которых известно лишь членам королевской семьи, но и того, что стало мне ведомо, достаточно, чтоб перепугаться до смерти и отказаться даже от малейшего риска.
— Так в чем же все-таки дело? — Николас начал терять терпение.
— Пантатианцы создали болезнь, что-то вроде чумы, хуже которой нет и никогда не было на всей Мидкемии.
— Ты в этом уверен?
— Еще бы! Она неизлечима. Чтоб ее сотворить, они прибегли к черной магии. И вот эту-то ужасную болезнь двойники наших крайдийцев должны были рассеять по Королевству.
Николас зажмурился и обхватил голову руками:
— Это… все объясняет, — простонал он, — Ведь они поклоняются смерти и почитают своим долгом истреблять жизнь на планете, чтоб таким образом осуществить свои ужасные планы.
Энтони устало и печально кивнул.
— Я не знаю, каково течение этой болезни. Мне ведь еще не приходилось с ней сталкиваться.
— Но ты уверен, что ее нельзя одолеть? — с беспокойством переспросил Николас.
— Так считает Накор, а ведь он больше моего понимает в магии. — Энтони слабо улыбнулся. — Вернее, в фокусах. Может статься, с ней справился бы Пат, или священники из монастырей Дала и Килиан, или ишапианцы. — Он развел руками. — Не знаю. А главное, у нас нет времени, чтоб это выяснять. Мы должны спешить!
— Ты… Ты уверен, что эти оборотни больны и могут перезаразить чумой всех нас? — побледнел Николас.
— Вот-вот. И «Чайка», заметь, тоже везет в Королевство эту хворь. Ее надо нагнать и уничтожить вместе со всем экипажем и пассажирами, иначе все ваши усилия по вызволению пленников пойдут насмарку, и зловещим пантатианцам удастся осуществить их черные замыслы.
— И Накор так считает?
— Разумеется, — устало вздохнул Энтони. — Он сейчас внизу, в трюме, с оборотнями. Хочет вызнать об этой болезни как можно больше.
— Но он ведь сам рискует заразиться! — встревожился Николас.
— Он-то сумеет защитить себя от воздействия пантатианских чар, — усмехнулся Энтони. — Накор еще и не такое может. А вот мы, остальные, и впрямь подвергаемся риску, пока эти создания здесь, на корабле.
— А в каком именно трюме их сейчас содержат?
— В грузовом. Туда можно попасть через этот ход, — и Энтони указал на маленькую дверцу в перегородке каюты.
Николас толкнул ее и очутился в коротком и узком коридоре, который привел его к еще одной точно такой же дверце. За ней открывался выход на предпоследнюю из палуб. Энтони двинулся следом за принцем, строго предупредив остальных, чтоб они не покидали каюты.
Николас опустился на колени и сквозь решетчатое отверстие в палубном покрытии заглянул вниз, в грузовой трюм, который был обращен в нечто напоминавшее жилой барак.
Николас обернулся к Энтони:
— А где же наши съестные припасы и остальные грузы?
— Мы велели матросам разложить их на других палубах, — успокоил его чародей. — Накор считает, что хранить их здесь слишком опасно.
— Привет, Николас! — раздался снизу знакомый голос. Принц распластался на досках палубы и заглянул в дальний угол трюма. Там на одной из пустовавших деревянных коек, подобрав под себя ноги, восседал Накор. Он приветливо помахал принцу рукой, Двойники крайдийцев сидели или лежали на двухъярусных койках. При виде них у Николаса перехватило дыхание. Они ничем не отличались от самых обыкновенных людей. Более того, лица некоторых из них были ему хорошо знакомы. Этих юношей и девушек он видел некогда в Крайдийском замке и на улицах городка, а не более десяти минут назад — на верхней палубе.
— Я… я просто глазам не верю, — выдохнул он.
— Теперь ты понимаешь, что они задумали? — прошептал Энтони. Эти создания явились бы в Крондор под видом спасшихся крайдийцев, и благодаря им пантатианская чума распространилась бы по Королевству со скоростью лесного пожара. Разумеется, маги из Звездной Пристани и святые отцы всех орденов общими усилиями рано или поздно победили бы эту страшную болезнь, но представь себе, какой ущерб государству и царствующему дому она успела бы нанести!
— Накор! — Николас приложил ладони рупором ко рту, чтобы исалани расслышал каждое его слово. — Тебе удалось узнать что-нибудь новое об этой убийственной затее пантатианцев?
— Удалось, — кивнул коротышка. — Спустите-ка мне сюда веревку.
Николас огляделся по сторонам. В переборке трюма примерно посередине между полом и потолком была укреплена прочная деревянная петля с намотанной на нее веревкой. Николас снял свернутую кольцами веревку с петли и бросил один ее конец Накору. Другой был крепко привязан к петле. Исалани поднялся наверх с ловкостью обезьяны, вытянул веревку из грузового трюма и аккуратно намотал ее на петлю.
— Они совершенно безвредны, — он указал пальцем вниз, — до тех самых пор, пока болезнь не даст о себе знать.
Николас скользнул взглядом по лицам лженевольников. Некоторые из юношей и девушек робко ему улыбнулись. Другие пробормотали слова приветствия, третьи молча поклонились.
— Их вид действует мне на нервы, — нахмурился принц, отворачиваясь в сторону. — Пойдемте-ка отсюда!
Чародеи и Николас вернулись к подлинным пленникам, где их дожидались Маркус с Гудой. При виде крайдийцев Николас слабо улыбнулся и качнул головой.
— Я уж думал, у меня ум за разум зашел. Просто не представляю себе, как им такое удалось!
— Дело вот еще в чем… — робко начал Энтони и умолк, не находя нужных слов.
Предчувствуя недоброе, Николас хмуро приказал:
— Продолжай!
— Нам придется умертвить всех оборотней.
— Что?!
— А ты как думал! — встрял Накор. — Ведь они же рано или поздно захворают этой черной чумой! Конечно, не в ближайшие три месяца. Ведь по замыслу этих негодяев пантатианцев в Королевство они должны явиться здоровыми, чтоб прежде времени никого там не насторожить. Но кто ведает, вдруг они уже теперь могут любого заразить этой хворью? Как она распространяется, тоже никому не известно. По моей теории…
— Но почему вы все настаиваете на истреблении этих несчастных? — перебил его Николас. — Ведь мы могли бы высадить их где-нибудь на необитаемом острове.
— А вдруг за нами погоня? — возразил Маркус. — Тогда преследователи возьмут их к себе на борт, а потом высадят на берег Королевства. Конечно, подменить Маргарет и Эбигейл оборотнями, а значит, наслать чуму на обитателей Крондорского дворца они уже не смогут, но заразить чумой сотни и тысячи горожан им будет вполне по силам.
— Но как мы это сделаем? — удрученно спросил Николас, покоряясь неизбежному.
— Не печалься, принц, — грустно усмехнулся Накор. — Не тебе одному претит сама мысль о насилии. Я тоже не одобряю убийства. Они мне не по душе. И однако же самую трудную часть этого дела я беру на себя. Мне одному нипочем та зараза, которую они в себе несут. Я-то уж точно не захвораю этой их черной чумой. — Коротышка гордо выпятил грудь. — Я спущусь к ним и подмешаю сонного снадобья в их питье. Коли вы потом сбросите мне туда грузовую сеть, я перетащу в нее всех оборотней, и мы их потопим в море.
— А не мог бы ты подмешать им такого яда, от которого они просто уснули бы и не проснулись? — с надеждой спросил Николас.
Накор решительно помотал головой:
— Слишком это опасно, принц. Их смерть может ведь и не уничтожить самой болезни, и тогда она еще скорее перекинется на остальных. Мы не должны рисковать. Я, по правде говоря, вообще за то, чтобы сжечь все до единого тела этих двойников, но здесь, в открытом море, это невозможно.
— Я тоже тебя люблю! — крикнул Гарри ей вслед.
Он вынул меч из ножей и прошел на корму. Пора было готовиться к бою. Мимо, подпрыгивая на волнах, скользил баркас, в который пересели Маргарет и Эбигейл. Из хвоста каравана вновь послышались тревожные крики.
— Что там случилось? — спросил Гарри у Маркуса.
Прошло несколько томительных мгновений, и Маркус передал ему ответ:
— Эти негодяи открыли стрельбу по нашему последнему баркасу!
Калис поднялся на крышу кабины и стал вглядываться туда, где должны были находиться преследователи.
— Ни одного длинного лука! — обрадованно сообщил он.
Маркус последовал примеру эльфа и тоже запрыгнул на крышу кабины. Они поставили свои лодки в одну линию. Так им было сподручнее согласовать стрельбу по баркасам неприятеля. Мимо проплывали последние из лодок каравана. Гребцы отчаянно работали веслами, и суденышки неслись вперед с небывалой скоростью. Оба лучника одновременно натянули тетивы своих длинных луков, прицелились и сразили наповал рулевых на вражеских полубаркасах. Гребцы, ошеломленные этим неожиданным нападением, со страху побросали весла, и лодки тотчас же замедлили ход. Маркус счастливо рассмеялся. Калис легонько похлопал ладонью по колчану.
— Это их немного задержит. — Нахмурившись, он сквозь зубы добавил:
— Наше счастье, что они не догадываются, как мало у нас осталось стрел!
Тут один из гребцов головного баркаса, ушедшего далеко вперед, пронзительно крикнул:
— Корабль! Впереди корабль!
Гарри оглянулся, и лицо его расплылось в счастливой улыбке. Со стороны моря в залив входил большой трехмачтовик, и матросы как раз брали рифы, чтоб развернуть его против течения и тем замедлить ход. А это означало, что на корабле водворились Николас и Амос с крондорскими моряками. Они готовились принять на борт пассажиров и грузы из баркасов.
— Калис, похоже, вам с Маркусом придется удерживать этих бандитов подальше от нас все то время, пока мы не окажемся на корабле и не погрузим в трюм провизию.
— А мы как же, саб? — встревожился Тука.
— Прежде надо позаботиться о сохранности ваших шкур, не так ли? — осклабился Гарри. — А уж потом мы найдем какой-нибудь способ высадить вас на землю.
Тука согласно кивнул, но по его вытянувшемуся лицу можно было без труда догадаться, что ему безмерно жаль расставаться с мыслью о сопровождении каравана вверх по реке и в особенности — с теми выгодами, которые сулило такое путешествие. Гарри понял его без слов.
— Не тужи, приятель. Ведь капитан обещал тебе щедрую плату за труды, и ты ее получишь. А кроме того, не забывай, что Ранджану и ее служанок надо будет проводить домой. На этом ты тоже хорошо подзаработаешь.
Тука кивнул и слабо, принужденно улыбнулся. Видно было, что слова Гарри успокоили его лишь отчасти.
Вскоре головной баркас причалил к борту корабля, с которого быстро спустили грузовую сеть на тросах. Лодочники и наемники принялись бросать в нее мешки, корзины и короба с припасами. Когда трюм баркаса опустел, на палубу «Орла» по веревочной лестнице поднялись один за другим пассажиры и гребцы.
Волны подхватили пустое суденышко и отнесли его в сторону от трехмачтовика, к борту которого уже подходил второй баркас с людьми на палубе и грузом в трюме.
Гарри с довольной улыбкой следил за слаженными действиями экипажа корабля и наемников с баркасов, благодаря которым на разгрузку каждого из вместительных трюмов уходило всего лишь по несколько коротких минут.
— Так держать, ребята! Вот ведь какие молодцы! — Гарри обернулся к Калису.
Но эльф глядел в другую сторону. Он глаз не спускал с преследовавших их полубаркасов:
— Видишь?
Одно из суденышек развернулось и направилось в противоположную сторону.
— Что это они? — удивился Гарри. — Никак от нас удирают?
— Не думаю, — нахмурился эльф. — Похоже, отправились за Подкреплением.
Николас с тревогой наблюдал за чередой баркасов, подходивших к борту «Орла». Пикенс заверил его, что экипаж сумеет быстро сняться с якоря и развернуть паруса, хотя для того, чтобы выйти из гавани в открытый океан, придется маневрировать, и на это потребуется некоторое время. Но успеют ли они разгрузиться, прежде чем первоправитель вышлет им вслед погоню?
По веревочной лестнице на борт «Орла» поднялись Маргарет и Эбигейл. Девушки помогли нескольким пленникам выбраться из грузовой сети, в которой тех переместили с баркаса на корабль, и лишь после этого подбежали к принцу. Маргарет с радостной улыбкой бросилась в объятия кузена. Николас расцеловал ее в обе щеки.
— Как я счастлив тебя видеть, дорогая Марго! Ты совсем не изменилась!
— Так я тебе и поверила! — фыркнула принцесса. — Мы с Эбби похожи на два вороньих пугала. И не пытайся нас убедить, что это не так, враль несчастный!
— Она с неподдельной нежностью улыбнулась Николасу, потрепала его по волосам и грустно вздохнула. — Мы ведь еще нынче утром гляделись в зеркало. Ну, ничего! — Принцесса решительно тряхнула головой. — Главное, живы, а остальное приложится. Правда, Эбби?
Но Эбигейл не слыхала слов подруги. Схватившись за поручни борта, она вглядывалась туда, где в эту минуту находились баркасы с лучниками и их преследователи в полубаркасах:
— Маркус! Как он там? Хоть бы только с ним не случилось ничего худого!
Николас ревниво, хотя и не без некоторого облегчения, покосился в ее сторону. Эбигейл его не замечала. Он хотел было подойти к ней, чтобы поздороваться, но тут с вахты послышался крик дозорного:
— Капитан! Корабль снимается с якоря!
— Где? — встрепенулся Николас.
— Сзади по левому борту!
Николас поспешил на мостик и повернулся к корме. Один из кораблей в гавани разворачивал паруса.
— Сколько у нас времени?
— Он повернется по ветру самое большее через десяток минут, — сказал Пикенс. — А к нам успеет подойти вдвое быстрее этого.
Николас набрал в легкие воздуха и громко крикнул:
— Сколько баркасов еще не разгружено?
— Два, — отвечали ему с палубы.
Он бросился с мостика вниз, к борту, у которого матросы и наемники поспешно выбрасывали мешки и корзины с припасами из грузовой сети, чтобы снова опустить ее к воде и принять Поклажу с предпоследнего баркаса. Николас свесился через борт и громко позвал:
— Гарри!
— Здесь! — живо отозвался сквайр.
— У кого наши золотые и каменья?
— Тут, со мной.
— Положи сундук в сеть и поднимайся на борт. Все поднимайтесь. Груз из двух последних баркасов придется бросить. У нас больше нет времени. Мы сию же минуту выбираем якорь и отплываем.
Позади него послышался протестующий возглас:
— Но там ведь все мои наряды и драгоценности! Вы не смеете их у меня отнимать! Пусть их погрузят на борт, слышите, капитан?! Прикажите своим людям разгрузить последние баркасы!
Николас обернулся к принцессе и с досадой возразил:
— Ничего подобного я не сделаю, потому что даже минута промедления может всем нам стоить жизни! Мы купим вам другие платья, дорогие и красивые, и надарим драгоценностей сколько вы пожелаете. Если останемся живы. — Он кивком подозвал к себе Маргарет и Бризу. — Я знаю, что на вас двоих во всем можно положиться. Маргарет, это Бриза. Бриза, познакомься с ее высочеством Маргарет. Прошу вас, отведите Ранджану вниз и пусть займет соседнюю с Амосом каюту.
Девушки, не слушая возражений Ранджаны, погнали ее и всех четырех служанок к трапу, что вел на нижнюю палубу. Тем временем на борт трехмачтовика забрались Гарри, Калис и Маркус. Матросы подняли грузовую сеть с тяжелым кованым сундуком, где хранились золотые монеты и драгоценности Ши-Нгази. В числе последних, взошедших на корабль, были также и Накор с Энтони.
— Мистер Пикенс! — Николас задрал голову кверху. Помощник стоял на мостике возле рулевого. — Вытащите нас отсюда, да поживее!
Пикенс стал отдавать приказания. Матросы бросились к якорному канату и к мачтам. Наемники во главе с Праджи и лодочники, которых нанял Тука, с тревогой и любопытством наблюдали за их слаженными действиями.
Николас с мрачной улыбкой кивнул невозмутимому Праджи:
— Может статься, твоим людям все же придется обнажить мечи!
Со стороны борта, где собрались наемники, послышался недовольный ропот.
— Но ведь именно для этого вас наняли, не так ли? — оборачиваясь на ходу, с укором бросил им принц и поспешил на мостик.
— Мистер Пикенс, мы сумеем от них уйти?
Коренастый помощник пожал плечами:
— Это будет не очень-то просто. — Он оглянулся, что-то подсчитал в уме, шевеля губами, и с улыбкой кивнул принцу. — Но похоже, они останутся с носом!
Николас сбежал на палубу, чтобы обрадовать этим известием остальных, но тут в глазах у него потемнело, и он без чувств упал на руки подбежавших матросов.
***
Он очнулся в каюте первого помощника. Сквозь иллюминатор пробивались яркие лучи полуденного солнца. Николас заслонил глаза ладонью и попытался перевернуться на спину, но движение это отозвалось мучительной болью в его раненом боку. Поморщившись и закусив губу, он ощупал ребра и тут только обнаружил, что кто-то заботливо сменил ему пропитанную кровью повязку на свежую, а рану смазал целебным притираньем. Резкий, сладковато-пряный запах снадобья разливался в душном воздухе каюты.С трудом поднявшись с койки, он натянул панталоны и откинул крышку морского рундука, который принадлежал прежнему обитателю каюты, в поисках подходящей рубахи или камзола. Под руку ему попалась черная шелковая туника, и он без колебаний ее надел. Та оказалась ему почти впору. Обувшись, он вышел в коридор.
Прежде чем подняться на палубу, Николас заглянул в капитанскую каюту к Траску. Адмирал лежал на узкой койке, раскинув руки. Одна из них упиралась в переборку, другая свешивалась вниз. Он все еще был без сознания. Дыхание его стало ровнее и глубже, но лицо оставалось мертвенно-бледным. С минуту Николас постоял возле него, затем, вздохнув, тихо вышел в коридор и затворил за собой дверь.
На главной палубе, куда Николас не без труда взобрался по узкому трапу, царила напряженная тишина. Матросы, свободные от вахты, дремали под снастями, наемники собрались у борта и угрюмо глядели на Гуду, Маркуса, Энтони и Гарри, которые загораживали от них лесенку, что вела на мостик. Неподалеку от наемников тесной группой собрались лодочники, нанятые Тукой для путешествия вверх по реке.
Пошатываясь от слабости, Николас подошел к Маркусу:
— Что тут у вас стряслось, пока я спал?
Маркус нахмурился и сердито мотнул головой в сторону толпы наемников.
— Возникли кое-какие трения, — с мрачной усмешкой сказал Гарри.
— Кто-то повздорил?
Гуда, скользнув хмурым взглядом по лицам воинов и гребцов, медленно, с расстановкой ответил:
— Эти люди требуют, чтоб их сей же час ссадили на берег. А Калис забрался на мостик со своим луком на случай, ежели эти горячие головы, Праджи и его приятели, вздумают потягаться с нами силами.
Николас только теперь к немалому своему удивлению обнаружил, что «Орел» давно вышел в открытое море и с попутным пассатом бежал вперед. Все три мачты были сверху донизу покрыты парусами.
— Когда же мы обогнули мыс?
— Вчера на рассвете.
— Выходит, я проспал двое суток?
— Из гавани Города Змеиной реки мы вышли позапрошлой ночью, — усмехнулся Маркус. — А теперь уж полдень.
— Твоя рана оказалась серьезней, чем мы думали, — прибавил Гарри. — Энтони смазал ее целебным бальзамом и уложил тебя в постель. А через несколько минут эти, — он указал на собравшихся у борта, — подняли бунт.
— Так что же все-таки случилось? — повторил Николас. — Кто-нибудь наконец мне это объяснит?
— Все началось с гребцов, — вздохнул Гуда. Они стали вопить И причитать на все голоса, ну прямо как торговки с базара, мол, их насильно разлучают с женами да малыми детишками, и коли бы они знали, что придется плыть за море, то ни за какие деньги к нам бы не нанялись.
— Так почему ж вам было не замедлить ход и не спустить с борта шлюпки, чтоб люди вернулись домой? Ведь вы могли это сделать, когда «Орел» вышел из гавани. Наемники правы. О том, чтобы сопровождать нас в Крондор, мы с ними не уговаривались.
— Я то же самое всем говорил, — раздраженно заметил Маркус. — Но Энтони и Калис нипочем со мной не соглашались. Они и теперь считают, что правда на их стороне. Ведь нам надо догнать «Чайку» и самим уйти от погони.
— А потом в эту свару ввязались и солдаты, которых нанял Праджи, — продолжал Гуда. — Им тоже не улыбалось плыть в Королевство. Все хотели сойти на берег. А вчера вечером мы поднесли всем по чарке вина. Думали, это их маленько успокоит да развеселит. Но не тут-то было! — Он с досадой покачал головой. — Они только еще пуще на нас взъярились.
— Что ж, придется мне самому с ними поговорить, — пожал плечами Николас.
Он взошел на мостик, у поручня которого стоял Калис с луком наготове.
— Почему ты не отпустил восвояси всех этих людей? — в голосе принца слышался упрек.
Калис с легкой усмешкой мотнул головой.
— Энтони сумеет объяснить это лучше меня. Он сейчас на нижней палубе, в кают-компании. А мое место здесь. На случай, если приятели Праджи попытаются сюда взойти, чтоб заставить мистера Пикенса изменить курс.
— А как настроен сам Праджи?
— Он-то на нашей стороне. Иначе здесь не обошлось бы без кровопролития. — Калис снова едва заметно усмехнулся. — Похоже, он о тебе очень высокого мнения и старается удержать своих приятелей от непоправимых поступков в надежде, что ты как-нибудь разрешишь этот спор.
Николас задумчиво кивнул и сошел с мостика. Он неторопливо приблизился к борту, где стояли наемники, и кивнул Праджи.
— Доброе утро, капитан.
— Не знаю, кто из вас виноват в этом недоразумении, — сказал Николас вместо приветствия, — но даю вам слово, что еще до заката те, кто желает покинуть корабль, будут доставлены на берег. Обещаю также щедро вознаградить вас за труды.
Едва только он произнес эти слова, как напряжение, коим был охвачен корабль, рассеялось без следа. Наемники разбрелись по палубе, негромко переговариваясь между собой. Николас жестом велел Калису спуститься с мостика и только теперь обратил взгляд к первому помощнику, стоявшему у штурвала:
— Мистер Пикенс!
— Слушаю, капитан!
— Вы что же это, больше суток простояли на вахте?
— Так точно, — последовал ответ.
— Передайте штурвал кому-нибудь из рулевых, а сами ступайте отдыхать. Я ненадолго спущусь вниз, в кают-компанию.
— Есть, сэр!
— Гарри! — позвал Николас.
— Что тебе? — сонным голосом откликнулся сквайр, успевший расположиться на отдых в тени одной из мачт.
— Поднимись на мостик и проследи, чтоб мы не сели на мель. Побудешь пока первым помощником.
Гарри криво улыбнулся и нехотя кивнул:
— Как прикажете, капитан.
— Выполняйте! — хмыкнул Николас и, поманив с собой Гуду и Маркуса, спустился по трапу вниз, туда, где помещались каюты экипажа.
Энтони осматривал тех из бывших пленников, которые более других нуждались в помощи лекаря. Остальные спали на узких койках или негромко переговаривались между собой. Эбигейл и Маргарет чем могли помогали чародею.
— Как себя чувствуют эти бедняги? — спросил Николас, входя в каюту и кивком приветствуя Энтони и девушек.
— Так ты уже проснулся! — пробормотал Энтони. Николас, взглянув на его изможденное лицо с ввалившимися глазами и запавшими щеками, вовремя удержался от резких слов, которые готовы были сорваться с его губ в ответ на это в высшей степени нелепое замечание, и участливо склонился к чародею.
— Энтони, скажи-ка, а когда ты сам спал в последний раз?
Чародей вяло пожал плечами:
— Право же, не помню. За день или за два до того, как мы выбрались из города. Уж больно много у нас недужных!
— Я ему только и твержу, чтоб он отдохнул хоть немного, — встряла Маргарет, послав возлюбленному негодующе-восхищенный взгляд, — но разве он меня послушает!
— Как дела у пленников?
— Неплохо, — улыбнулся Энтони. — Главное для большинства из них сейчас — это еда и сон. Некоторые, правда, очень уж слабы и нуждаются в лечении, но я надеюсь поставить их на ноги самое большее за неделю.
— А что с Амосом? — Николас понизил голос и оглянулся через плечо, словно опасаясь, что адмирал мог его услыхать.
— Рана тяжелая, — вздохнул Энтони. -Я сделал для него все, что только мог. Остальное за ним. Судя по тому, сколько у него на теле шрамов, он не раз выходил живым из гораздо худших переделок. Надо надеяться, что и нынче все обойдется. Скроен-то он крепко. — Чародей обнадеживающе улыбнулся. — Если адмирал очнется в ближайшие день-два, то за жизнь его можно будет не тревожиться.
— Но коли даже он быстро придет в себя, — прибавила Маргарет, — ему будет не по силам управлять кораблем, и тебе до конца нашего плавания придется оставаться капитаном.
Николас обреченно кивнул и вновь обратился к Энтони:
— Скажи, что это за история с наемниками и гребцами? Почему вы с Калисом отказались высадить их на берег?
Энтони и Калис переглянулись. Чародей развел руками:
— Даже не знаю, с чего начать. — Ему потребовалось время, чтобы собраться с мыслями, и Николас и остальные не торопили его, а терпеливо ждали, когда он заговорит. — Мы не можем так рисковать, Николас, — после довольно долгого молчания убежденно заявил Энтони. — Иначе другой корабль уйдет слишком далеко вперед, и мы его не нагоним.
— По-твоему, его непременно надо догнать?
Чародей согласно кивнул:
— Все обстоит гораздо серьезнее, чем ты можешь предположить. Накор поведал мне кое о чем важном. — Он вопросительно взглянул на Калиса. Эльф слегка наклонил голову, и Энтони уверенно продолжил:
— Разумеется, он не посвятил меня в тайны, о которых известно лишь членам королевской семьи, но и того, что стало мне ведомо, достаточно, чтоб перепугаться до смерти и отказаться даже от малейшего риска.
— Так в чем же все-таки дело? — Николас начал терять терпение.
— Пантатианцы создали болезнь, что-то вроде чумы, хуже которой нет и никогда не было на всей Мидкемии.
— Ты в этом уверен?
— Еще бы! Она неизлечима. Чтоб ее сотворить, они прибегли к черной магии. И вот эту-то ужасную болезнь двойники наших крайдийцев должны были рассеять по Королевству.
Николас зажмурился и обхватил голову руками:
— Это… все объясняет, — простонал он, — Ведь они поклоняются смерти и почитают своим долгом истреблять жизнь на планете, чтоб таким образом осуществить свои ужасные планы.
Энтони устало и печально кивнул.
— Я не знаю, каково течение этой болезни. Мне ведь еще не приходилось с ней сталкиваться.
— Но ты уверен, что ее нельзя одолеть? — с беспокойством переспросил Николас.
— Так считает Накор, а ведь он больше моего понимает в магии. — Энтони слабо улыбнулся. — Вернее, в фокусах. Может статься, с ней справился бы Пат, или священники из монастырей Дала и Килиан, или ишапианцы. — Он развел руками. — Не знаю. А главное, у нас нет времени, чтоб это выяснять. Мы должны спешить!
— Ты… Ты уверен, что эти оборотни больны и могут перезаразить чумой всех нас? — побледнел Николас.
— Вот-вот. И «Чайка», заметь, тоже везет в Королевство эту хворь. Ее надо нагнать и уничтожить вместе со всем экипажем и пассажирами, иначе все ваши усилия по вызволению пленников пойдут насмарку, и зловещим пантатианцам удастся осуществить их черные замыслы.
— И Накор так считает?
— Разумеется, — устало вздохнул Энтони. — Он сейчас внизу, в трюме, с оборотнями. Хочет вызнать об этой болезни как можно больше.
— Но он ведь сам рискует заразиться! — встревожился Николас.
— Он-то сумеет защитить себя от воздействия пантатианских чар, — усмехнулся Энтони. — Накор еще и не такое может. А вот мы, остальные, и впрямь подвергаемся риску, пока эти создания здесь, на корабле.
— А в каком именно трюме их сейчас содержат?
— В грузовом. Туда можно попасть через этот ход, — и Энтони указал на маленькую дверцу в перегородке каюты.
Николас толкнул ее и очутился в коротком и узком коридоре, который привел его к еще одной точно такой же дверце. За ней открывался выход на предпоследнюю из палуб. Энтони двинулся следом за принцем, строго предупредив остальных, чтоб они не покидали каюты.
Николас опустился на колени и сквозь решетчатое отверстие в палубном покрытии заглянул вниз, в грузовой трюм, который был обращен в нечто напоминавшее жилой барак.
Николас обернулся к Энтони:
— А где же наши съестные припасы и остальные грузы?
— Мы велели матросам разложить их на других палубах, — успокоил его чародей. — Накор считает, что хранить их здесь слишком опасно.
— Привет, Николас! — раздался снизу знакомый голос. Принц распластался на досках палубы и заглянул в дальний угол трюма. Там на одной из пустовавших деревянных коек, подобрав под себя ноги, восседал Накор. Он приветливо помахал принцу рукой, Двойники крайдийцев сидели или лежали на двухъярусных койках. При виде них у Николаса перехватило дыхание. Они ничем не отличались от самых обыкновенных людей. Более того, лица некоторых из них были ему хорошо знакомы. Этих юношей и девушек он видел некогда в Крайдийском замке и на улицах городка, а не более десяти минут назад — на верхней палубе.
— Я… я просто глазам не верю, — выдохнул он.
— Теперь ты понимаешь, что они задумали? — прошептал Энтони. Эти создания явились бы в Крондор под видом спасшихся крайдийцев, и благодаря им пантатианская чума распространилась бы по Королевству со скоростью лесного пожара. Разумеется, маги из Звездной Пристани и святые отцы всех орденов общими усилиями рано или поздно победили бы эту страшную болезнь, но представь себе, какой ущерб государству и царствующему дому она успела бы нанести!
— Накор! — Николас приложил ладони рупором ко рту, чтобы исалани расслышал каждое его слово. — Тебе удалось узнать что-нибудь новое об этой убийственной затее пантатианцев?
— Удалось, — кивнул коротышка. — Спустите-ка мне сюда веревку.
Николас огляделся по сторонам. В переборке трюма примерно посередине между полом и потолком была укреплена прочная деревянная петля с намотанной на нее веревкой. Николас снял свернутую кольцами веревку с петли и бросил один ее конец Накору. Другой был крепко привязан к петле. Исалани поднялся наверх с ловкостью обезьяны, вытянул веревку из грузового трюма и аккуратно намотал ее на петлю.
— Они совершенно безвредны, — он указал пальцем вниз, — до тех самых пор, пока болезнь не даст о себе знать.
Николас скользнул взглядом по лицам лженевольников. Некоторые из юношей и девушек робко ему улыбнулись. Другие пробормотали слова приветствия, третьи молча поклонились.
— Их вид действует мне на нервы, — нахмурился принц, отворачиваясь в сторону. — Пойдемте-ка отсюда!
Чародеи и Николас вернулись к подлинным пленникам, где их дожидались Маркус с Гудой. При виде крайдийцев Николас слабо улыбнулся и качнул головой.
— Я уж думал, у меня ум за разум зашел. Просто не представляю себе, как им такое удалось!
— Дело вот еще в чем… — робко начал Энтони и умолк, не находя нужных слов.
Предчувствуя недоброе, Николас хмуро приказал:
— Продолжай!
— Нам придется умертвить всех оборотней.
— Что?!
— А ты как думал! — встрял Накор. — Ведь они же рано или поздно захворают этой черной чумой! Конечно, не в ближайшие три месяца. Ведь по замыслу этих негодяев пантатианцев в Королевство они должны явиться здоровыми, чтоб прежде времени никого там не насторожить. Но кто ведает, вдруг они уже теперь могут любого заразить этой хворью? Как она распространяется, тоже никому не известно. По моей теории…
— Но почему вы все настаиваете на истреблении этих несчастных? — перебил его Николас. — Ведь мы могли бы высадить их где-нибудь на необитаемом острове.
— А вдруг за нами погоня? — возразил Маркус. — Тогда преследователи возьмут их к себе на борт, а потом высадят на берег Королевства. Конечно, подменить Маргарет и Эбигейл оборотнями, а значит, наслать чуму на обитателей Крондорского дворца они уже не смогут, но заразить чумой сотни и тысячи горожан им будет вполне по силам.
— Но как мы это сделаем? — удрученно спросил Николас, покоряясь неизбежному.
— Не печалься, принц, — грустно усмехнулся Накор. — Не тебе одному претит сама мысль о насилии. Я тоже не одобряю убийства. Они мне не по душе. И однако же самую трудную часть этого дела я беру на себя. Мне одному нипочем та зараза, которую они в себе несут. Я-то уж точно не захвораю этой их черной чумой. — Коротышка гордо выпятил грудь. — Я спущусь к ним и подмешаю сонного снадобья в их питье. Коли вы потом сбросите мне туда грузовую сеть, я перетащу в нее всех оборотней, и мы их потопим в море.
— А не мог бы ты подмешать им такого яда, от которого они просто уснули бы и не проснулись? — с надеждой спросил Николас.
Накор решительно помотал головой:
— Слишком это опасно, принц. Их смерть может ведь и не уничтожить самой болезни, и тогда она еще скорее перекинется на остальных. Мы не должны рисковать. Я, по правде говоря, вообще за то, чтобы сжечь все до единого тела этих двойников, но здесь, в открытом море, это невозможно.