Страница:
Остальные крайдийцы потянулись следом за пажем и его спутницей. Из подземного хода вынырнул еще один юноша, и Гарри велел ему идти к лодкам вместе с другими, а сам свесился через край колодца и, вглядываясь в темный провал, громко крикнул:
— Эй, там, внизу! Мы ждем вас с баркасами! Нельзя ли попроворней?
Из глубины донесся голос Маркуса, искаженный эхом подземелья:
— Постараемся. Но уж больно все они слабы!
— Мы спустим вам веревку с петлей и втянем наверх тех, кто не сможет подняться сам, — пообещал Гарри.
— Спасибо! — последовал ответ. — Это нам здорово поможет!
Время тянулось ужасающе медленно. Бывшие пленники унылой чередой поднимались по колодезной лестнице и направлялись к баркасам. Когда последний из тех, кто мог передвигаться без посторонней помощи, выбрался наружу, Маркус крикнул Гарри и Праджи, чтобы те бросили вниз веревочную петлю. Ослабевших и недужных крайдийцев, в чьих телах едва теплилась жизнь, стали втаскивать по вертикальному ходу с помощью этого нехитрого приспособления. Лбы Праджи, Ваджи и двоих мускулистых наемников, тянувших веревку, вскоре покрылись испариной. Все четверо действовали споро и слаженно. Гарри, убедившись, что совсем скоро с подъемом будет покончено, облегченно вздохнул и направился к берегу, где возле одного из баркасов скучал Тука.
— По моей команде столкнете баркасы с невольниками в воду и направитесь к заливу. Там дождетесь Николаса и Амоса. А нам, похоже, придется здесь задержаться, но потом мы вас отыщем. — Гарри с тревогой покосился на столб дыма, который поднимался над владениями Дагакона.
Возница испуганно вскинул голову:
— А когда ж мы пойдем вверх по реке, саб?
— После, друг мой, после, — рассеянно пробормотал Гарри и повернулся, чтобы идти назад, к ферме. — Всему свое время.
Николас пожал плечами:
— Пожар. На другом берегу залива что-то горит.
— Надеюсь, — вздохнул Траск, — это не помешает нашим вызволить пленных и увезти их оттуда на баркасах. Иначе ведь…
— Ты лучше гляди вперед! — нетерпеливо прервал его Николас. — Ведь тем, кто на другом берегу, мы все равно ничем сейчас не поможем.
Амос сосредоточенно кивнул. Впереди стали вырисовываться очертания большого трехмачтовика, который они преследовали.
— Все наверх! Готовить абордажные крючья! — разнеслась над палубой каботажной шхуны его отрывистая команда.
Хозяин маленького верткого суденышка, которое они позаимствовали в гавани, торговец средней руки, использовал его не только для перевозки своих товаров, но и для прогулок по водам залива. В трех небольших палубных каютах могли бы свободно разместиться человек восемь-девять, а внизу находился просторный и, к большой радости Амоса и Николаса, совершенно пустой грузовой трюм. Нечего было и мечтать о том, чтоб заставить эту скорлупку идти против ветра, зато при попутном ветре она летела вперед, точно стрела, выпущенная из длинного лука. И Амос, пускаясь вдогонку за трехмачтовиком, все это учел.
Свежий ветер раздувал паруса каботажной шхуны, и расстояние между нею и двойником «Королевского Орла» быстро сокращалось. Вскоре с палубы легкого суденышка уже можно было разглядеть и мачты «Королевской Чайки», вернее, точной ее копии, хотя та намного опередила «Орла», который стал виден экипажу шхуны как на ладони. Амос поспешил выровнять курс. Через несколько минут ему, Николасу и матросам предстояло взять трехмачтовик приступом. Опытный капитан «Орла» тщательно рассчитал, как вывести свой корабль из гавани в открытое море, не отворачивая от попутного ветра и избегая в то же время приближаться к опасным прибрежным рифам. Амосу оставалось лишь повторять его маневры, чтобы следовать тем же курсом и нагнать его корабль. И потому яркий свет трех лун, который Гарри проклинал на все лады, был прямо-таки благословением для Траска и Николаса.
Все матросы поднялись на палубу. Те, кто не был занят у снастей, проверяли оружие или читали молитвы в преддверии боя. Двое насмерть перепуганных вахтенных, которые этой трехлунной ночью были оставлены охранять купеческую шхуну, лежали в трюме, связанные по рукам и ногам и с кляпами во рту.
Каботажное судно легко и быстро неслось вперед, рассекая волны и оставляя за кормой пенный след. На носу с абордажным крюком наготове стоял Гуда Буле. Такие же крюки, навязанные на тонкие канаты, держали и трое других матросов, расположившихся рядом с Гудой. Амос отрядил целую дюжину самых сильных матросов, чтоб те причалили шхуну к борту трехмачтовика. Остальные из трех десятков человек, что находились сейчас на каботажнике, должны были первыми вскарабкаться на палубу «Орла». Николас уповал на то, что внезапность и стремительность их атаки обескуражат противника и обеспечат им быструю победу. Он даже отдаленно не представлял себе, сколько человек могли находиться на борту «Орла». Амос полагал, что экипаж такого большого корабля должен насчитывать десятка три матросов, не считая, разумеется, офицеров, охранников и… оборотней.
С высокой мачты «Орла» раздался крик матроса, заметившего приближение каботажной шхуны, и один из крайдийских лучников метким выстрелом заставил его замолчать. В то же мгновение Гуда размахнулся и метнул вперед свой абордажный крюк. Его примеру последовали и одиннадцать матросов, выстроившихся вдоль борта купеческой шхуны, а несколько их товарищей перемахнули с ее мачт на палубу «Орла», выхватили из-за поясов короткие мечи и кинжалы и принялись озираться по сторонам в поисках противников. Николас проворно взобрался на рей и прыгнул следом за ними. Он пронесся над четырех-пятифутовой полосой воды, все еще разделявшей борта кораблей, и приземлился на четвереньки в носовой части палубы трехмачтовика.
Принц едва успел подняться на ноги, как к нему бросился одетый в черное верзила с абордажной саблей в руке. Николас заколол его мечом, прежде чем тот вознес над головой свое оружие. Шум сражения нарастал, и вскоре Николас расслышал сквозь лязг стали и стоны раненых и умиравших пронзительный крик дозорного с мачты «Королевской Чайки». По-видимому, матросу удалось разглядеть со своего наблюдательного поста необычное оживление на палубе «Орла». Но «Чайка», если только расчеты Траска были верны, не могла изменить курс и прийти на помощь «Орлу».
Николас огляделся по сторонам и, убедившись, что люди его все сильнее теснят одетых в черное бандитов, бросился по сходням на нижнюю палубу, к кормовым каютам. Он нисколько не сомневался, что, если на корабле находились пантатианцы или кто-либо из других организаторов заговора, то искать их следовало именно там. Он пинком растворил дверь капитанской каюты, откуда его приветствовал короткий вибрирующий звук спущенной тетивы арбалета. В то же мгновение в дверной косяк над его головой вонзилась короткая черная стрела. Капитан корабля невозмутимо поднялся из-за стола, за которым сидел в ожидании нападения, отложил арбалет в сторону и вытащил из ножен кривую саблю.
— Сдавайтесь! Ваша битва проиграна! — крикнул Николас, но капитан, обогнув стол, бросился к нему с занесенным над головой оружием.
Николас отскочил в сторону и приготовился защищаться. В лице капитана разбойничьего корабля он встретил сильного, опытного и бесстрашного противника. Тот делал выпад за выпадом, тщетно пытаясь найти слабое место в обороне принца, которому не оставалось ничего другого, кроме как отбивать атаки и ждать, когда немолодой капитан выдохнется и ослабит натиск. Во время этой стремительной схватки принца ни на мгновение не покидала мысль о крондорских матросах и воинах из Крайди, которые продолжали биться с бандитами на верхней палубе. Они заранее условились, что последние из них, прежде чем покинуть позаимствованную у местного торговца шхуну, должны были разрезать путы на руках и ногах двоих дозорных, чтобы дать им возможность вернуть судно к причалу или по крайней мере отвести его от опасных рифов. Таким образом люди принца закрыли себе путь к отступлению, и ставкой в этой битве был не только корабль с бандитами и двойниками крайдийских пленных, но и жизнь доброй половины отряда.
Выждав удобный момент, Николас перешел в наступление и сделал стремительный выпад. Он ранил капитана в правую руку, и тот разжал пальцы и выронил свою саблю.
— Сдавайся! — повторил принц.
Раненый взревел от ярости, выхватил из-за пояса кинжал и снова бросился на Николаса. Тот выставил вперед свой меч, и острое лезвие легко, без усилий вошло в грудь капитана, рассекая плоть и реберные кости. Высвобождая меч из тела мертвого противника, Николас поморщился и отвел глаза. Ему почему-то вспомнился убитый Рендер, и в душе всколыхнулись отголоски тех чувств, которые он испытал, когда впервые в жизни убил человека.
Однако медлить было нельзя. Выходя в коридор, он лишь мельком взглянул на неподвижное тело в луже крови и заторопился в каюту напротив. На сей раз, толкнув дверь, он тотчас же предусмотрительно отступил в сторону от проема. Но выстрела не последовало, и принц опасливо заглянул внутрь каюты.
Та оказалась пуста, и Николас с такими же предосторожностями отворил дверь последней из кормовых кают. Оттуда навстречу ему снова полетела пущенная из арбалета короткая черная стрела, но, поскольку он был теперь начеку, убийственный снаряд не достиг цели и вонзился в деревянную обшивку стены коридора.
Зная, что за несколько секунд противник не успеет перезарядить свой арбалет, Николас смело бросился ко входу в каюту и у самой двери столкнулся с первым помощником капитана. В руке у коренастого немолодого бородача что-то блеснуло, и в то же мгновение Николас почувствовал жгучую боль в правом боку: острое лезвие кинжала рассекло кожу на ребрах. Николас обрушил тяжелую рукоятку своего меча на голову нападавшего, но удар, по-видимому, оказался недостаточно силен: помощник со свирепым рычанием снова пустил в ход кинжал. Николас подался в сторону, и лезвие, распоров рубаху, лишь слегка его оцарапало. Он наносил противнику удар за ударом, и внезапно тот выронил кинжал и со стоном осел на пол.
Рана Николаса сильно кровоточила, весь правый бок горел точно в огне. Он скользнул взглядом по полу. Возле распростертого тела первого помощника валялся кинжал с выпачканным кровью лезвием. Николас осторожно, морщась от боли, ощупал бок. Порез оказался неглубоким. Он вздохнул полной грудью, чтобы унять подступавшую к горлу тошноту, и побрел наверх.
Сражение на палубе, как ему сперва показалось, подходило к концу, и перевес в нем был явно на стороне крондорцев и крайдийцев. Большинство головорезов, одетых с ног до головы во все черное, были убиты или ранены и в беспомощных позах лежали на палубе. Нападение отряда Николаса застало их врасплох. Гуда и остальные одного за другим приканчивали тех бандитов, кто еще оставался в живых.
Стоя спиной к мачте, Траск бился с двумя дюжими бандитами.
— Держись, Амос! Я иду на помощь! — крикнул ему Николас.
Траск уверенно отбил атаку одного из нападавших, но тот круговым движением сабли поддел его меч кверху, давая возможность своему товарищу поразить адмирала в грудь. Второй из головорезов не замедлил этим воспользоваться. Николас гигантским прыжком сократил расстояние между собой и сражавшимися, чтобы помешать разбойнику нанести Траску смертельный удар, но в это мгновение корабль качнуло, и принц приземлился немного в стороне от Амоса и его противников.
— Амос!
Одним ударом принц расправился с тем из бандитов, который блокировал меч адмирала, другой быстро вытащил лезвие из тела Траска и обернулся к Николасу лицом. Николас поднырнул под окровавленное острие и сумел точным броском снизу и сбоку вонзить клинок ему в живот.
Он отшвырнул умиравшего разбойника ногой и склонился над Амосом. Тот был без сознания. Дыхание его сделалось поверхностным и частым. Николас оглянулся по сторонам. У самого борта Гуда ловко и умело расправился с могучим головорезом и тотчас же скрестил клинок с другим. Битва все еще шла полным ходом, и помощи для Амоса ждать было неоткуда. «Сколько же их здесь?»
— пронеслось в голове у принца.
Он нехотя поднялся с колен и, бросив на умиравшего Амоса исполненный отчаяния взгляд, поспешил встать в ряды сражавшихся. Чья-то рука цепко впилась в его лодыжку. Не оглядываясь, Николас что было сил пнул разбойника другой ногой. Послышался хруст поломанной кости и следом за ним — сдавленный стон. Пальцы, державшие ногу принца, разжались, и он бросился в самую гущу битвы, туда, где разил противников неустрашимый Гуда. Завидев Николаса, наемник помотал лысой головой и с оттенком уважения воскликнул:
— Вот ведь какие лихие вояки! Нипочем не хотят сдаваться!
— Значит, мы перебьем их всех до одного! — угрюмо ответил Николас. — Оно и к лучшему: нам теперь только пленных не хватало!
Краем глаза он заметил, как один из бандитов бросился к матросу из Крондора, который как раз склонился над поверженным врагом и вытаскивал из его груди свой кинжал. Не подоспей Николас вовремя, и матросу пришлось бы проститься с жизнью, но принц подскочил к нападавшему сзади и одним ударом меча отсек ему голову. Тотчас же перед ним словно из под земли вырос еще один разбойник, с головы до ног одетый в черное, и Николас принялся отражать его неистовый натиск.
Бой то затухал, то разгорался с новой силой. Николас уже потерял счет убитым. От боли, усталости и потери крови в глазах у него начало мутиться. Несколько раз ему казалось, что бандиты, которых он с минуту тому назад заколол мечом или кинжалом, снова представали перед ним живыми и невредимыми, хищно скаля зубы и размахивая кривыми саблями. И вдруг на корабле воцарилась мертвая тишина. Николас слышал лишь хриплый, прерывистый звук своего дыхания. Он не поверил своим ушам и недоуменно огляделся по сторонам.
— Благодарение богам, наконец-то все позади, — усмехнулся оказавшийся рядом Гуда.
Николас угрюмо кивнул. У него не было сил говорить. Его шатало от усталости, правый бок и левая ступня надсадно ныли, все тело было залито потом и кровью, во рту пересохло. От усталости колени его мелко дрожали. Больше всего на свете ему сейчас хотелось рухнуть на залитую кровью палубу и ни о чем больше не думать. Но внезапно он вспомнил:
— Амос! — и бросился туда, где оставил раненого Траска. К счастью, тот был еще жив. Гуда, склонившийся над распростертым адмиралом вместе с Николасом, покачал головой:
— Плохи его дела, принц! Надобно поскорей доставить к нему Энтони.
— Отнесите его в капитанскую каюту! — распорядился Николас.
Два матроса подхватили бесчувственного Траска на плечи и побрели к трапу. Тут только Николас заметил, что взгляды всех, кто находился в эту минуту на верхней палубе, были устремлены на него. Внутри у него все похолодело. Ведь теперь, когда Амос так опасно, быть может даже смертельно ранен, ему поневоле придется принять на себя командование кораблем. И какое им дело до того, что он совершенно к этому не готов? Набрав полную грудь воздуха и кивком подозвав к себе одного из матросов, он спросил:
— Кто из вас самый старший?
Матрос смущенно переступил с ноги на ногу:
— Никак Пикенс, ваше высочество. Ежели только он жив.
— Пикенс! — крикнул Николас.
— Здесь! — отозвался позади него бодрый и веселый голос, и через мгновение перед принцем предстал невысокий и коренастый молодцеватый матрос лет тридцати с лишком. — Слушаю, капитан!
— Вы назначаетесь первым помощником, Пикенс. Прикажите выбросить убитых за борт.
— Есть, капитан! — отвечал новоназначенный помощник. Он повернулся к усталым, потным матросам, с ног до головы обагренным кровью. — Слыхали, что приказал капитан?! Чего же вы ждете?! Быстро выкиньте всех мертвецов за борт!
— Никак, ты ранен, принц? — вполголоса спросил Николаса Гуда.
— Пустяки! Одному из бандитов удалось слегка царапнуть меня кинжалом. Вот старина Амос, тот всерьез меня беспокоит.
— Он-то скроен крепко, — пробормотал Гуда. — Будем уповать на милосердие богов. Глядишь, все и обойдется. — Однако в голосе его слышалась тревога.
— Я многому у него научился за время предыдущего плаванья, — вздохнул Николас, — да и до этого мне не раз случалось ходить под парусом. Надеюсь, мне удастся не потопить этот корабль и с грехом пополам довести его до берегов Королевства.
Гуда склонился к самому его уху и вполголоса посоветовал:
— А ты лучше всего положись на этого Пикенса. Он, по всему видать, бывалый моряк. Приказывай ему, что считаешь нужным, а уж как он это выполнит
— его дело.
— Неплохой совет, — усмехнулся Николас. — Пожалуй, именно так я и поступлю.
На палубу взбежал один из матросов, которым Николас поручил снести Траска в капитанскую каюту, и доложил принцу:
— Ваше… Э-э-э… капитан, в трюме пленники!
Николас и Гуда переглянулись.
— Веди нас туда! — после недолгого колебания сказал принц и кликнул помощника:
— Мистер Пикенс!
— Слушаю, капитан!
— Когда все убитые будут за бортом, поворачивайте в обратную сторону и держите курс на город!
— Есть, капитан!
Николас криво усмехнулся и хлопнул Гуду по плечу:
— Твой совет и впрямь хорош!
Спустившись по трапу на нижнюю палубу, Николас и Гуда склонились над отверстием люка, сквозь который был хорошо виден трюм. Там и впрямь находились пленники из Крайди. Около дюжины юношей и молодых девушек подняли головы и молча, равнодушно взглянули на незнакомцев.
— Хотел бы я знать, это крайдийцы или проклятые двойники? — вполголоса пробормотал Гуда.
— Понятия не имею, — пожал плечами Николас. Он был слишком утомлен, чтобы ломать над этим голову, и потому отрывисто приказал матросам:
— Заприте их там. А после мы так или иначе выясним, кто они такие.
Поднявшись на ноги, Николас ощутил, как палуба под ним качнулась и накренилась набок. Это означало, что матросы уже закончили уборку палубы и теперь разворачивали корабль к городу под командой первого помощника. Гуда кивком указал вверх, и Николас, с трудом передвигая ноги, побрел следом за ним к трапу. Ему следовало принять командование на себя и проследить за ходом маневра.
Пошатываясь, принц взобрался на капитанский мостик. Пикенс стоял возле штурвала, который поворачивал один из матросов.
— Разверните паруса! — приказал помощник марсовым и вполголоса бросил рулевому:
— Марш к правому борту!
Матросы поднялись на реи. Пикенс принял у рулевого штурвал и, не отрывая взгляда от парусов, со смесью недоумения и восхищения сказал Николасу:
— Ну и потрудились же эти мерзавцы! Я так просто в разум не возьму, как им удалось построить такую точную копию нашего «Орла»?! В жизни бы их друг от дружки не различил, а ведь я проплавал на «Орле» десяток лет!
— Какие у нас потери? — спросил принц.
— Шестеро раненых, трое убитых. Еще минут десять, и мы напоролись бы на риф. Но теперь, благодарение богам, все опасности позади.
— Хотелось бы на это надеяться, — едва слышно буркнул Николас.
Несколько минут прошли в молчании. Корабль медленно направлялся в сторону гавани. Вдруг с мачты послышался тревожный крик впередсмотрящего:
— Прямо по курсу одномачтовик!
На лбу у Николаса выступил холодный пот, но первые же звуки спокойного, невозмутимого голоса Пикенса, крепко сжимавшего в руках штурвал, рассеяли все его страхи:
— Не о чем тревожиться, капитан! Уж я-то не наскочу на разнесчастную каботажницу!
— Хвала небесам, — облегченно вздохнул Николас. — А то нам бы сейчас только этого недоставало!
— Почему бы вам не спуститься вниз и не заняться своей раной? — участливо предложил Пикенс. — Она ж ведь поди все еще кровоточит.
Николас согласно кивнул:
— Ведите «Орла» в гавань, мистер Пикенс.
— Есть, капитан! — отсалютовал помощник. Николас спустился с мостика и побрел в носовую часть палубы, где несколько воинов перевязывали раненых. Завидев принца, один из добровольных лекарей бросился к нему и помог ему стянуть с себя окровавленную рубаху. Николас едва не лишился чувств от боли, когда воин ощупал его рану и перевязал ее чистой тряпицей.
Поблагодарив воина, Николас облокотился о борт и стал вглядываться вперед. Вдалеке видны были огни порта. Теперь всем им оставалось только молиться, чтобы Гарри, Калис и Маркус без помех справились со своей частью плана.
— Вот и четвертый, — удовлетворенно произнес Праджи, во весь рост растянувшийся на палубе. — Будем надеяться, что они поймут намек и оставят нас в покое.
Гарри скептически покачал головой и тронул Туку за плечо.
— Сколько еще нам осталось?
— Думаю, ярдов сто, саб.
Течение несло их вниз по реке под градам стрел, которые слали вдогонку баркасам конники, явившиеся выяснить причины пожара в поместье Дагакона. Лодочник был убит наповал в самом начале перестрелки, после чего все остальные, включая и гребцов, попрятались за кабину или распластались на палубе.
— Маркус! — позвал Гарри.
— Что тебе? — отвечали из второго баркаса.
— Какие у вас потери?
Помолчав, Маркус крикнул:
— Благодарение богам, только один легкораненый.
— Эй, Маркус, — весело окликнул его Калис, — гляди, на пригорке две преотличных мишени, и луны как раз светят им в спину.
— Мой чур тот, что слева.
— Идет. На счет «три», — согласился Калис и принялся считать:
— Один… Два… Три! — Поднявшись во весь рост, он выстрелил из своего длинного лука. Маркус отпустил тетиву одновременно с ним. Тишину ночи прорезали два коротких вскрика. С берега по баркасам больше никто не стрелял.
Переждав несколько мгновений, Гарри распорядился:
— На весла! Живо!
Гребцы вставили весла в уключины, и баркасы понеслись вперед. Рулевые направили их к середине реки. Суденышки выстроились в цепь одно за другим, и Гарри, приложив ладони рупором ко рту, крикнул:
— Есть ли потери?
Вопрос был передан дальше по всей цепочке, и ответы не заставили себя ждать: один убитый; двое раненых; потерь нет; один раненый; убит рулевой; все живы, ни одного раненого.
Гарри вернулся к каюте, под прикрытием которой, скрючившись в три погибели, все еще сидела Бриза.
— Ты в порядке?
— Если не считать того, что у меня от страха душа в пятки ушла, в порядке, — сердито ответила девушка.
Гарри присел на палубу возле нее:
— Скоро все это кончится.
Бриза невесело усмехнулась:
— Хотелось бы на это надеяться.
Баркасы один за другим вышли из устья реки в залив, и волны тотчас же принялись швырять их вверх и вниз.
— Хорошо, что нам не придется идти на этих скорлупках в открытый океан, — пробормотал Гарри, хватаясь за борт.
Праджи и Ваджа стояли плечом к плечу возле каюты, придерживаясь за поручни трапа.
— А что, это было бы даже весело, — усмехнулся Ваджа.
— Не обращайте внимания на моего друга, — словно извиняясь, проговорил Праджи. — Он у нас любит пошутить и бывает, такое загнет…
— Это мы заметили, — кивнул Гарри.
Тут из хвоста каравана послышался предостерегающий крик, но слов было не разобрать. Гарри насторожено повернулся к корме. Вскоре сообщение достигло второго баркаса, и Маркус передал его Гарри:
— За нами погоня!
— Проклятье! — воскликнул Гарри, бросаясь к корме. — Сколько их и далеко ли они от нас?
Маркус передал вопрос дальше и вскоре получил ответ:
— Три полубаркаса с лучниками и копейщиками на борту. Они сейчас в двух сотнях ярдов позади нас.
Гарри оглядел цепочку баркасов и быстро принял решение:
— Маркус, все наши, кто умеет биться на мечах и стрелять из лука, находятся в первых двух лодках. Отверните чуть вправо и дайте остальным пройти вперед. И мы сделаем то же самое. Вам с Калисом надо будет отпугнуть преследователей.
Праджи скептически оглядел палубу:
— Здесь и биться-то негде. И в любом случае, пересадите девушку в какой-нибудь из наших баркасов, что сейчас пойдут мимо. Ей тут не место.
— Это ты хорошо придумал, — кивнул Гарри и, прежде чем Бриза успела возразить, крикнул Марку-су:
— Пусть Маргарет и Эбигейл, а с ними и остальные, кто не владеет мечом и луком, перейдут в баркасы, которые поплывут мимо вас.
Маргарет принялась было протестовать в весьма энергичных выражениях, заверяя всех, что уж она-то сможет за себя постоять и осыпая Гарри, посмевшего в этом усомниться, отборными ругательствами, но тот в ответ небрежно махнул на нее рукой.
— Вы сейчас слишком слабы, чтоб биться с бандитами, ваше высочество, так что соблаговолите заткнуться.
Маргарет так опешила от этой отповеди, что не нашла слов для дальнейших возражений, и Гарри повернулся к Бризе и погрозил ей пальцем.
— И ты отправишься на другой баркас вместе с ее высочеством! Не спорь! Я ничего не желаю слушать! А кроме того, мне просто некогда с тобой препираться!
Бриза шмыгнула носом и, отступив на шаг, вдруг бросилась ему на шею. Гарри обнял ее за плечи и привлек к себе. Несколько мгновений они простояли не говоря ни слова. В это время сзади послышался плеск весел, и Бриза, крепко расцеловав Гарри, вспрыгнула на крышу каюты.
— Эй, там, внизу! Мы ждем вас с баркасами! Нельзя ли попроворней?
Из глубины донесся голос Маркуса, искаженный эхом подземелья:
— Постараемся. Но уж больно все они слабы!
— Мы спустим вам веревку с петлей и втянем наверх тех, кто не сможет подняться сам, — пообещал Гарри.
— Спасибо! — последовал ответ. — Это нам здорово поможет!
Время тянулось ужасающе медленно. Бывшие пленники унылой чередой поднимались по колодезной лестнице и направлялись к баркасам. Когда последний из тех, кто мог передвигаться без посторонней помощи, выбрался наружу, Маркус крикнул Гарри и Праджи, чтобы те бросили вниз веревочную петлю. Ослабевших и недужных крайдийцев, в чьих телах едва теплилась жизнь, стали втаскивать по вертикальному ходу с помощью этого нехитрого приспособления. Лбы Праджи, Ваджи и двоих мускулистых наемников, тянувших веревку, вскоре покрылись испариной. Все четверо действовали споро и слаженно. Гарри, убедившись, что совсем скоро с подъемом будет покончено, облегченно вздохнул и направился к берегу, где возле одного из баркасов скучал Тука.
— По моей команде столкнете баркасы с невольниками в воду и направитесь к заливу. Там дождетесь Николаса и Амоса. А нам, похоже, придется здесь задержаться, но потом мы вас отыщем. — Гарри с тревогой покосился на столб дыма, который поднимался над владениями Дагакона.
Возница испуганно вскинул голову:
— А когда ж мы пойдем вверх по реке, саб?
— После, друг мой, после, — рассеянно пробормотал Гарри и повернулся, чтобы идти назад, к ферме. — Всему свое время.
***
— Что ж это там такое? — недоуменно пробурчал Амос.Николас пожал плечами:
— Пожар. На другом берегу залива что-то горит.
— Надеюсь, — вздохнул Траск, — это не помешает нашим вызволить пленных и увезти их оттуда на баркасах. Иначе ведь…
— Ты лучше гляди вперед! — нетерпеливо прервал его Николас. — Ведь тем, кто на другом берегу, мы все равно ничем сейчас не поможем.
Амос сосредоточенно кивнул. Впереди стали вырисовываться очертания большого трехмачтовика, который они преследовали.
— Все наверх! Готовить абордажные крючья! — разнеслась над палубой каботажной шхуны его отрывистая команда.
Хозяин маленького верткого суденышка, которое они позаимствовали в гавани, торговец средней руки, использовал его не только для перевозки своих товаров, но и для прогулок по водам залива. В трех небольших палубных каютах могли бы свободно разместиться человек восемь-девять, а внизу находился просторный и, к большой радости Амоса и Николаса, совершенно пустой грузовой трюм. Нечего было и мечтать о том, чтоб заставить эту скорлупку идти против ветра, зато при попутном ветре она летела вперед, точно стрела, выпущенная из длинного лука. И Амос, пускаясь вдогонку за трехмачтовиком, все это учел.
Свежий ветер раздувал паруса каботажной шхуны, и расстояние между нею и двойником «Королевского Орла» быстро сокращалось. Вскоре с палубы легкого суденышка уже можно было разглядеть и мачты «Королевской Чайки», вернее, точной ее копии, хотя та намного опередила «Орла», который стал виден экипажу шхуны как на ладони. Амос поспешил выровнять курс. Через несколько минут ему, Николасу и матросам предстояло взять трехмачтовик приступом. Опытный капитан «Орла» тщательно рассчитал, как вывести свой корабль из гавани в открытое море, не отворачивая от попутного ветра и избегая в то же время приближаться к опасным прибрежным рифам. Амосу оставалось лишь повторять его маневры, чтобы следовать тем же курсом и нагнать его корабль. И потому яркий свет трех лун, который Гарри проклинал на все лады, был прямо-таки благословением для Траска и Николаса.
Все матросы поднялись на палубу. Те, кто не был занят у снастей, проверяли оружие или читали молитвы в преддверии боя. Двое насмерть перепуганных вахтенных, которые этой трехлунной ночью были оставлены охранять купеческую шхуну, лежали в трюме, связанные по рукам и ногам и с кляпами во рту.
Каботажное судно легко и быстро неслось вперед, рассекая волны и оставляя за кормой пенный след. На носу с абордажным крюком наготове стоял Гуда Буле. Такие же крюки, навязанные на тонкие канаты, держали и трое других матросов, расположившихся рядом с Гудой. Амос отрядил целую дюжину самых сильных матросов, чтоб те причалили шхуну к борту трехмачтовика. Остальные из трех десятков человек, что находились сейчас на каботажнике, должны были первыми вскарабкаться на палубу «Орла». Николас уповал на то, что внезапность и стремительность их атаки обескуражат противника и обеспечат им быструю победу. Он даже отдаленно не представлял себе, сколько человек могли находиться на борту «Орла». Амос полагал, что экипаж такого большого корабля должен насчитывать десятка три матросов, не считая, разумеется, офицеров, охранников и… оборотней.
С высокой мачты «Орла» раздался крик матроса, заметившего приближение каботажной шхуны, и один из крайдийских лучников метким выстрелом заставил его замолчать. В то же мгновение Гуда размахнулся и метнул вперед свой абордажный крюк. Его примеру последовали и одиннадцать матросов, выстроившихся вдоль борта купеческой шхуны, а несколько их товарищей перемахнули с ее мачт на палубу «Орла», выхватили из-за поясов короткие мечи и кинжалы и принялись озираться по сторонам в поисках противников. Николас проворно взобрался на рей и прыгнул следом за ними. Он пронесся над четырех-пятифутовой полосой воды, все еще разделявшей борта кораблей, и приземлился на четвереньки в носовой части палубы трехмачтовика.
Принц едва успел подняться на ноги, как к нему бросился одетый в черное верзила с абордажной саблей в руке. Николас заколол его мечом, прежде чем тот вознес над головой свое оружие. Шум сражения нарастал, и вскоре Николас расслышал сквозь лязг стали и стоны раненых и умиравших пронзительный крик дозорного с мачты «Королевской Чайки». По-видимому, матросу удалось разглядеть со своего наблюдательного поста необычное оживление на палубе «Орла». Но «Чайка», если только расчеты Траска были верны, не могла изменить курс и прийти на помощь «Орлу».
Николас огляделся по сторонам и, убедившись, что люди его все сильнее теснят одетых в черное бандитов, бросился по сходням на нижнюю палубу, к кормовым каютам. Он нисколько не сомневался, что, если на корабле находились пантатианцы или кто-либо из других организаторов заговора, то искать их следовало именно там. Он пинком растворил дверь капитанской каюты, откуда его приветствовал короткий вибрирующий звук спущенной тетивы арбалета. В то же мгновение в дверной косяк над его головой вонзилась короткая черная стрела. Капитан корабля невозмутимо поднялся из-за стола, за которым сидел в ожидании нападения, отложил арбалет в сторону и вытащил из ножен кривую саблю.
— Сдавайтесь! Ваша битва проиграна! — крикнул Николас, но капитан, обогнув стол, бросился к нему с занесенным над головой оружием.
Николас отскочил в сторону и приготовился защищаться. В лице капитана разбойничьего корабля он встретил сильного, опытного и бесстрашного противника. Тот делал выпад за выпадом, тщетно пытаясь найти слабое место в обороне принца, которому не оставалось ничего другого, кроме как отбивать атаки и ждать, когда немолодой капитан выдохнется и ослабит натиск. Во время этой стремительной схватки принца ни на мгновение не покидала мысль о крондорских матросах и воинах из Крайди, которые продолжали биться с бандитами на верхней палубе. Они заранее условились, что последние из них, прежде чем покинуть позаимствованную у местного торговца шхуну, должны были разрезать путы на руках и ногах двоих дозорных, чтобы дать им возможность вернуть судно к причалу или по крайней мере отвести его от опасных рифов. Таким образом люди принца закрыли себе путь к отступлению, и ставкой в этой битве был не только корабль с бандитами и двойниками крайдийских пленных, но и жизнь доброй половины отряда.
Выждав удобный момент, Николас перешел в наступление и сделал стремительный выпад. Он ранил капитана в правую руку, и тот разжал пальцы и выронил свою саблю.
— Сдавайся! — повторил принц.
Раненый взревел от ярости, выхватил из-за пояса кинжал и снова бросился на Николаса. Тот выставил вперед свой меч, и острое лезвие легко, без усилий вошло в грудь капитана, рассекая плоть и реберные кости. Высвобождая меч из тела мертвого противника, Николас поморщился и отвел глаза. Ему почему-то вспомнился убитый Рендер, и в душе всколыхнулись отголоски тех чувств, которые он испытал, когда впервые в жизни убил человека.
Однако медлить было нельзя. Выходя в коридор, он лишь мельком взглянул на неподвижное тело в луже крови и заторопился в каюту напротив. На сей раз, толкнув дверь, он тотчас же предусмотрительно отступил в сторону от проема. Но выстрела не последовало, и принц опасливо заглянул внутрь каюты.
Та оказалась пуста, и Николас с такими же предосторожностями отворил дверь последней из кормовых кают. Оттуда навстречу ему снова полетела пущенная из арбалета короткая черная стрела, но, поскольку он был теперь начеку, убийственный снаряд не достиг цели и вонзился в деревянную обшивку стены коридора.
Зная, что за несколько секунд противник не успеет перезарядить свой арбалет, Николас смело бросился ко входу в каюту и у самой двери столкнулся с первым помощником капитана. В руке у коренастого немолодого бородача что-то блеснуло, и в то же мгновение Николас почувствовал жгучую боль в правом боку: острое лезвие кинжала рассекло кожу на ребрах. Николас обрушил тяжелую рукоятку своего меча на голову нападавшего, но удар, по-видимому, оказался недостаточно силен: помощник со свирепым рычанием снова пустил в ход кинжал. Николас подался в сторону, и лезвие, распоров рубаху, лишь слегка его оцарапало. Он наносил противнику удар за ударом, и внезапно тот выронил кинжал и со стоном осел на пол.
Рана Николаса сильно кровоточила, весь правый бок горел точно в огне. Он скользнул взглядом по полу. Возле распростертого тела первого помощника валялся кинжал с выпачканным кровью лезвием. Николас осторожно, морщась от боли, ощупал бок. Порез оказался неглубоким. Он вздохнул полной грудью, чтобы унять подступавшую к горлу тошноту, и побрел наверх.
Сражение на палубе, как ему сперва показалось, подходило к концу, и перевес в нем был явно на стороне крондорцев и крайдийцев. Большинство головорезов, одетых с ног до головы во все черное, были убиты или ранены и в беспомощных позах лежали на палубе. Нападение отряда Николаса застало их врасплох. Гуда и остальные одного за другим приканчивали тех бандитов, кто еще оставался в живых.
Стоя спиной к мачте, Траск бился с двумя дюжими бандитами.
— Держись, Амос! Я иду на помощь! — крикнул ему Николас.
Траск уверенно отбил атаку одного из нападавших, но тот круговым движением сабли поддел его меч кверху, давая возможность своему товарищу поразить адмирала в грудь. Второй из головорезов не замедлил этим воспользоваться. Николас гигантским прыжком сократил расстояние между собой и сражавшимися, чтобы помешать разбойнику нанести Траску смертельный удар, но в это мгновение корабль качнуло, и принц приземлился немного в стороне от Амоса и его противников.
— Амос!
Одним ударом принц расправился с тем из бандитов, который блокировал меч адмирала, другой быстро вытащил лезвие из тела Траска и обернулся к Николасу лицом. Николас поднырнул под окровавленное острие и сумел точным броском снизу и сбоку вонзить клинок ему в живот.
Он отшвырнул умиравшего разбойника ногой и склонился над Амосом. Тот был без сознания. Дыхание его сделалось поверхностным и частым. Николас оглянулся по сторонам. У самого борта Гуда ловко и умело расправился с могучим головорезом и тотчас же скрестил клинок с другим. Битва все еще шла полным ходом, и помощи для Амоса ждать было неоткуда. «Сколько же их здесь?»
— пронеслось в голове у принца.
Он нехотя поднялся с колен и, бросив на умиравшего Амоса исполненный отчаяния взгляд, поспешил встать в ряды сражавшихся. Чья-то рука цепко впилась в его лодыжку. Не оглядываясь, Николас что было сил пнул разбойника другой ногой. Послышался хруст поломанной кости и следом за ним — сдавленный стон. Пальцы, державшие ногу принца, разжались, и он бросился в самую гущу битвы, туда, где разил противников неустрашимый Гуда. Завидев Николаса, наемник помотал лысой головой и с оттенком уважения воскликнул:
— Вот ведь какие лихие вояки! Нипочем не хотят сдаваться!
— Значит, мы перебьем их всех до одного! — угрюмо ответил Николас. — Оно и к лучшему: нам теперь только пленных не хватало!
Краем глаза он заметил, как один из бандитов бросился к матросу из Крондора, который как раз склонился над поверженным врагом и вытаскивал из его груди свой кинжал. Не подоспей Николас вовремя, и матросу пришлось бы проститься с жизнью, но принц подскочил к нападавшему сзади и одним ударом меча отсек ему голову. Тотчас же перед ним словно из под земли вырос еще один разбойник, с головы до ног одетый в черное, и Николас принялся отражать его неистовый натиск.
Бой то затухал, то разгорался с новой силой. Николас уже потерял счет убитым. От боли, усталости и потери крови в глазах у него начало мутиться. Несколько раз ему казалось, что бандиты, которых он с минуту тому назад заколол мечом или кинжалом, снова представали перед ним живыми и невредимыми, хищно скаля зубы и размахивая кривыми саблями. И вдруг на корабле воцарилась мертвая тишина. Николас слышал лишь хриплый, прерывистый звук своего дыхания. Он не поверил своим ушам и недоуменно огляделся по сторонам.
— Благодарение богам, наконец-то все позади, — усмехнулся оказавшийся рядом Гуда.
Николас угрюмо кивнул. У него не было сил говорить. Его шатало от усталости, правый бок и левая ступня надсадно ныли, все тело было залито потом и кровью, во рту пересохло. От усталости колени его мелко дрожали. Больше всего на свете ему сейчас хотелось рухнуть на залитую кровью палубу и ни о чем больше не думать. Но внезапно он вспомнил:
— Амос! — и бросился туда, где оставил раненого Траска. К счастью, тот был еще жив. Гуда, склонившийся над распростертым адмиралом вместе с Николасом, покачал головой:
— Плохи его дела, принц! Надобно поскорей доставить к нему Энтони.
— Отнесите его в капитанскую каюту! — распорядился Николас.
Два матроса подхватили бесчувственного Траска на плечи и побрели к трапу. Тут только Николас заметил, что взгляды всех, кто находился в эту минуту на верхней палубе, были устремлены на него. Внутри у него все похолодело. Ведь теперь, когда Амос так опасно, быть может даже смертельно ранен, ему поневоле придется принять на себя командование кораблем. И какое им дело до того, что он совершенно к этому не готов? Набрав полную грудь воздуха и кивком подозвав к себе одного из матросов, он спросил:
— Кто из вас самый старший?
Матрос смущенно переступил с ноги на ногу:
— Никак Пикенс, ваше высочество. Ежели только он жив.
— Пикенс! — крикнул Николас.
— Здесь! — отозвался позади него бодрый и веселый голос, и через мгновение перед принцем предстал невысокий и коренастый молодцеватый матрос лет тридцати с лишком. — Слушаю, капитан!
— Вы назначаетесь первым помощником, Пикенс. Прикажите выбросить убитых за борт.
— Есть, капитан! — отвечал новоназначенный помощник. Он повернулся к усталым, потным матросам, с ног до головы обагренным кровью. — Слыхали, что приказал капитан?! Чего же вы ждете?! Быстро выкиньте всех мертвецов за борт!
— Никак, ты ранен, принц? — вполголоса спросил Николаса Гуда.
— Пустяки! Одному из бандитов удалось слегка царапнуть меня кинжалом. Вот старина Амос, тот всерьез меня беспокоит.
— Он-то скроен крепко, — пробормотал Гуда. — Будем уповать на милосердие богов. Глядишь, все и обойдется. — Однако в голосе его слышалась тревога.
— Я многому у него научился за время предыдущего плаванья, — вздохнул Николас, — да и до этого мне не раз случалось ходить под парусом. Надеюсь, мне удастся не потопить этот корабль и с грехом пополам довести его до берегов Королевства.
Гуда склонился к самому его уху и вполголоса посоветовал:
— А ты лучше всего положись на этого Пикенса. Он, по всему видать, бывалый моряк. Приказывай ему, что считаешь нужным, а уж как он это выполнит
— его дело.
— Неплохой совет, — усмехнулся Николас. — Пожалуй, именно так я и поступлю.
На палубу взбежал один из матросов, которым Николас поручил снести Траска в капитанскую каюту, и доложил принцу:
— Ваше… Э-э-э… капитан, в трюме пленники!
Николас и Гуда переглянулись.
— Веди нас туда! — после недолгого колебания сказал принц и кликнул помощника:
— Мистер Пикенс!
— Слушаю, капитан!
— Когда все убитые будут за бортом, поворачивайте в обратную сторону и держите курс на город!
— Есть, капитан!
Николас криво усмехнулся и хлопнул Гуду по плечу:
— Твой совет и впрямь хорош!
Спустившись по трапу на нижнюю палубу, Николас и Гуда склонились над отверстием люка, сквозь который был хорошо виден трюм. Там и впрямь находились пленники из Крайди. Около дюжины юношей и молодых девушек подняли головы и молча, равнодушно взглянули на незнакомцев.
— Хотел бы я знать, это крайдийцы или проклятые двойники? — вполголоса пробормотал Гуда.
— Понятия не имею, — пожал плечами Николас. Он был слишком утомлен, чтобы ломать над этим голову, и потому отрывисто приказал матросам:
— Заприте их там. А после мы так или иначе выясним, кто они такие.
Поднявшись на ноги, Николас ощутил, как палуба под ним качнулась и накренилась набок. Это означало, что матросы уже закончили уборку палубы и теперь разворачивали корабль к городу под командой первого помощника. Гуда кивком указал вверх, и Николас, с трудом передвигая ноги, побрел следом за ним к трапу. Ему следовало принять командование на себя и проследить за ходом маневра.
Пошатываясь, принц взобрался на капитанский мостик. Пикенс стоял возле штурвала, который поворачивал один из матросов.
— Разверните паруса! — приказал помощник марсовым и вполголоса бросил рулевому:
— Марш к правому борту!
Матросы поднялись на реи. Пикенс принял у рулевого штурвал и, не отрывая взгляда от парусов, со смесью недоумения и восхищения сказал Николасу:
— Ну и потрудились же эти мерзавцы! Я так просто в разум не возьму, как им удалось построить такую точную копию нашего «Орла»?! В жизни бы их друг от дружки не различил, а ведь я проплавал на «Орле» десяток лет!
— Какие у нас потери? — спросил принц.
— Шестеро раненых, трое убитых. Еще минут десять, и мы напоролись бы на риф. Но теперь, благодарение богам, все опасности позади.
— Хотелось бы на это надеяться, — едва слышно буркнул Николас.
Несколько минут прошли в молчании. Корабль медленно направлялся в сторону гавани. Вдруг с мачты послышался тревожный крик впередсмотрящего:
— Прямо по курсу одномачтовик!
На лбу у Николаса выступил холодный пот, но первые же звуки спокойного, невозмутимого голоса Пикенса, крепко сжимавшего в руках штурвал, рассеяли все его страхи:
— Не о чем тревожиться, капитан! Уж я-то не наскочу на разнесчастную каботажницу!
— Хвала небесам, — облегченно вздохнул Николас. — А то нам бы сейчас только этого недоставало!
— Почему бы вам не спуститься вниз и не заняться своей раной? — участливо предложил Пикенс. — Она ж ведь поди все еще кровоточит.
Николас согласно кивнул:
— Ведите «Орла» в гавань, мистер Пикенс.
— Есть, капитан! — отсалютовал помощник. Николас спустился с мостика и побрел в носовую часть палубы, где несколько воинов перевязывали раненых. Завидев принца, один из добровольных лекарей бросился к нему и помог ему стянуть с себя окровавленную рубаху. Николас едва не лишился чувств от боли, когда воин ощупал его рану и перевязал ее чистой тряпицей.
Поблагодарив воина, Николас облокотился о борт и стал вглядываться вперед. Вдалеке видны были огни порта. Теперь всем им оставалось только молиться, чтобы Гарри, Калис и Маркус без помех справились со своей частью плана.
***
Гарри нырнул под прикрытие палубной каюты баркаса. Над головой его свистели стрелы. Калис поднялся во весь рост, спустил тетиву своего длинного лука и присел на корточки рядом с Гарри. С берега до них донесся протяжный крик, оборвавшийся на высокой ноте. Калис улыбнулся одними углами губ: стрела его, как всегда, точно поразила цель.— Вот и четвертый, — удовлетворенно произнес Праджи, во весь рост растянувшийся на палубе. — Будем надеяться, что они поймут намек и оставят нас в покое.
Гарри скептически покачал головой и тронул Туку за плечо.
— Сколько еще нам осталось?
— Думаю, ярдов сто, саб.
Течение несло их вниз по реке под градам стрел, которые слали вдогонку баркасам конники, явившиеся выяснить причины пожара в поместье Дагакона. Лодочник был убит наповал в самом начале перестрелки, после чего все остальные, включая и гребцов, попрятались за кабину или распластались на палубе.
— Маркус! — позвал Гарри.
— Что тебе? — отвечали из второго баркаса.
— Какие у вас потери?
Помолчав, Маркус крикнул:
— Благодарение богам, только один легкораненый.
— Эй, Маркус, — весело окликнул его Калис, — гляди, на пригорке две преотличных мишени, и луны как раз светят им в спину.
— Мой чур тот, что слева.
— Идет. На счет «три», — согласился Калис и принялся считать:
— Один… Два… Три! — Поднявшись во весь рост, он выстрелил из своего длинного лука. Маркус отпустил тетиву одновременно с ним. Тишину ночи прорезали два коротких вскрика. С берега по баркасам больше никто не стрелял.
Переждав несколько мгновений, Гарри распорядился:
— На весла! Живо!
Гребцы вставили весла в уключины, и баркасы понеслись вперед. Рулевые направили их к середине реки. Суденышки выстроились в цепь одно за другим, и Гарри, приложив ладони рупором ко рту, крикнул:
— Есть ли потери?
Вопрос был передан дальше по всей цепочке, и ответы не заставили себя ждать: один убитый; двое раненых; потерь нет; один раненый; убит рулевой; все живы, ни одного раненого.
Гарри вернулся к каюте, под прикрытием которой, скрючившись в три погибели, все еще сидела Бриза.
— Ты в порядке?
— Если не считать того, что у меня от страха душа в пятки ушла, в порядке, — сердито ответила девушка.
Гарри присел на палубу возле нее:
— Скоро все это кончится.
Бриза невесело усмехнулась:
— Хотелось бы на это надеяться.
Баркасы один за другим вышли из устья реки в залив, и волны тотчас же принялись швырять их вверх и вниз.
— Хорошо, что нам не придется идти на этих скорлупках в открытый океан, — пробормотал Гарри, хватаясь за борт.
Праджи и Ваджа стояли плечом к плечу возле каюты, придерживаясь за поручни трапа.
— А что, это было бы даже весело, — усмехнулся Ваджа.
— Не обращайте внимания на моего друга, — словно извиняясь, проговорил Праджи. — Он у нас любит пошутить и бывает, такое загнет…
— Это мы заметили, — кивнул Гарри.
Тут из хвоста каравана послышался предостерегающий крик, но слов было не разобрать. Гарри насторожено повернулся к корме. Вскоре сообщение достигло второго баркаса, и Маркус передал его Гарри:
— За нами погоня!
— Проклятье! — воскликнул Гарри, бросаясь к корме. — Сколько их и далеко ли они от нас?
Маркус передал вопрос дальше и вскоре получил ответ:
— Три полубаркаса с лучниками и копейщиками на борту. Они сейчас в двух сотнях ярдов позади нас.
Гарри оглядел цепочку баркасов и быстро принял решение:
— Маркус, все наши, кто умеет биться на мечах и стрелять из лука, находятся в первых двух лодках. Отверните чуть вправо и дайте остальным пройти вперед. И мы сделаем то же самое. Вам с Калисом надо будет отпугнуть преследователей.
Праджи скептически оглядел палубу:
— Здесь и биться-то негде. И в любом случае, пересадите девушку в какой-нибудь из наших баркасов, что сейчас пойдут мимо. Ей тут не место.
— Это ты хорошо придумал, — кивнул Гарри и, прежде чем Бриза успела возразить, крикнул Марку-су:
— Пусть Маргарет и Эбигейл, а с ними и остальные, кто не владеет мечом и луком, перейдут в баркасы, которые поплывут мимо вас.
Маргарет принялась было протестовать в весьма энергичных выражениях, заверяя всех, что уж она-то сможет за себя постоять и осыпая Гарри, посмевшего в этом усомниться, отборными ругательствами, но тот в ответ небрежно махнул на нее рукой.
— Вы сейчас слишком слабы, чтоб биться с бандитами, ваше высочество, так что соблаговолите заткнуться.
Маргарет так опешила от этой отповеди, что не нашла слов для дальнейших возражений, и Гарри повернулся к Бризе и погрозил ей пальцем.
— И ты отправишься на другой баркас вместе с ее высочеством! Не спорь! Я ничего не желаю слушать! А кроме того, мне просто некогда с тобой препираться!
Бриза шмыгнула носом и, отступив на шаг, вдруг бросилась ему на шею. Гарри обнял ее за плечи и привлек к себе. Несколько мгновений они простояли не говоря ни слова. В это время сзади послышался плеск весел, и Бриза, крепко расцеловав Гарри, вспрыгнула на крышу каюты.