Кейт Уилхелм. Шагающая смерть

камне.
Он кивнул:
- Я рад.
- А как долго ты будешь носить эту штуку? Ноги еще не до конца выросли?
- Нет, мне сказали, что уже все. Специалисты по наносоматике говорят,
что эту штуку мне нужно носить еще неделю, чтобы мышцы достаточно окрепли и
выдерживали мой вес.
- Разницу ты никогда не ощутишь. - Она подняла левую руку и помахала
ею. - Мне ее сделали два года назад.
- В самом деле? - Глаза его наполнились ужасом.
- Они будут, как прежние. Только не увидишь на них старых шрамов и
прочих изъянов.
- Мне сказали то же самое. - Он отвел взгляд. - Последние два дня мне
все время хочется есть.
Медицинское наносредство, введенное Катей в организм Дэва,
предназначалось для того, чтобы привести его в бесчувственное состояние,
остановить кровотечение и исключить распространение чужеродных наносредств в
организме. Хирурги ВМЦГ ампутировали Дэву обе ноги и приживили зачатки
нейтральной быстро растущей ткани, рост которой осуществлялся под
наблюдением лучших инженеров ВМЦГ в области наносоматики. Завершившие рост к
четвертому дню новые ноги ничем не отличались от старых, но они еще были
ужасно слабыми и пока не могли не только носить его тело, но даже держать
его вес без дополнительной опоры ходунков. В организм Дэва вводили
метаболические эффекторы, которые преобразовывали сырье в мышечную ткань, по
этой причине он испытывал постоянное чувство голода. Вскоре ему предстояло
приступить к программе тренировок, тогда у него не будет времени думать о
чем-то постороннем.
Если, конечно, его психика не пострадала от того, что он пережил на
гребне холма. Именно это Катя и пыталась выяснить сейчас.
- Рада узнать об этом. - Катя улыбнулась. - Ты голоден, значит,
поправляешься. Знаешь, когда тебя вытаскивали из "Клинка", я подумала, что
им придется отскребать тебя лопатой.
Катя заметила, как от этого нарочито грубого замечания с ее стороны у
Дэва дернулся уголок рта. Что ответит он ей на это? "Если бы психиатры
только узнали, что я здесь делаю, они бы, не колеблясь, вышвырнули меня вон
из купола, даже не позволив надеть скафандр", - подумала Катя.
Но ей нужно было узнать, как он отреагирует.
- Думаю, мне не слишком бы понравился ее дизайн, - ответил Дэв. -
Старомодный инструмент. И совсем не мой стиль.
- А какой у вас стиль, лейтенант? Романтический - военно-морских сил
раннего периода?
- Романтический, определенно. На много веков отставший от
современности.
Она рассмеялась.
- Боже правый, Дэв, уверена, что у тебя все будет в порядке!
Он криво усмехнулся.
- А вы думали, меня можно уже списывать со счетов?
- Такие случаи известны. Психика может подвести куда сильнее, чем тело.
А ты пережил очень сильную травму.
Медицинские инженеры в состоянии восстановить тело, залечить раны. Но
самыми серьезными ранами на войне считаются те, что получает душа: шок,
пережитый в результате ранения, шок, пережитый при гибели друзей,
разрушающее воздействие страха. Лечение можно начать с чего угодно: с прямых
рекомендаций и советов, психических имитаций, терапии на уровне подсознания,
но завершить лечение должен пациент сам.
Дэв задумчиво покачал одной ногой.
- Да. Наверно, все дело в том, что они так быстро залатали меня, что я
даже не понял, что произошло со мной. Так что я в полном порядке, капитан. В
самом деле.
Катя согласилась. Она видела предварительные данные психических тестов,
но она не знала, как сложить их в единую картину. Его ТМ-показатель снизился
теперь до отметки два, что могло означать, что он утратил часть своей
задиристости. Конечно, имела место определенная депрессия. Показатель
клаустрофобии вырос, подозрительность по отношению к начальству осталась на
прежнем уровне. В целом его состояние как будто улучшилось.
- Итак, как насчет возвращения к работе, кадет?
Она снова уловила легкое подергивание мышц его лица.
- Я не против, капитан. Если ваши ребята захотят взять меня обратно.
- Как я уже говорила, ты обладаешь всеми предпосылками стать великим
пилотом страйдера. Мне только нужно было убедиться в том, что то, что
произошло тогда, не сказалось на твоих мозгах.
- Они такие же тупые, как и были, капитан, не больше. Дело в том... В
общем я не знаю, смогу ли справиться. Может быть, мне лучше вернуться в
пехоту?
Она покачала головой.
- Я просмотрела записи твоего боя с "Коброй" после того, как моя сеть
оказалась вырубленной. Ты очень хороший, прирожденный оператор. У леггеров
твои таланты останутся невостребованными.
- В пехоте, - поправил ее он. - Беда в том, что все представляют меня
героем. Но это не так. Я был просто безумно напуган. Когда мы находились по
ту сторону "Клинка" и пытались вскарабкаться по лестнице, я испытывал такой
страх, какого никогда раньше не чувствовал.
Так вот в чем дело. Обжегшись однажды, он не был уверен, сможет ли
вынести это во второй раз. Весь ужас пережитого он будет переживать снова и
снова, и никакая помощь психиатров не поможет ему.
- Кузо, Дэв. Знаешь, кто не боится на поле боя? Мертвые и
бесчувственные. Ты думаешь, что чем-то отличаешься от других?
Он криво усмехнулся.
- Вовсе нет.
- Не ты один боялся на гребне.
- Вы тоже, капитан?
- Но только, если хоть одна живая душа узнает об этом, я найду способ,
как проветрить твои мозги. Я выпала из страйдера только потому, что
струсила. Это была слепая паника, мне хотелось бежать и спрятаться
куда-нибудь. Если бы я не сломала ногу, то, наверное, еще бежала бы куда-то.
- Как-то трудно поверить этому.
- Не испытывай мое терпение, кадет. Я ничем не отличаюсь от тебя.
Некоторое время она наблюдала за ним, борясь с эмоциями, вызванными
воспоминаниями. Ей тоже повезло, что она осталась в живых, и благодарить за
это нужно было этого необычного молодого воина. До сих пор она не могла
вспоминать о своем падении без внутреннего содрогания, но еще менее приятно
ей было вспоминать о пережитом страхе.
Еще было чувство вины. Во время опроса выяснилось, что одиноким
солдатом, которого она встретила, был Дэв. Она прошла мимо, бросив его на
растерзание гамм, а он вылез из "Полководца", чтобы этих самых гамм
прогнать, когда она выпала из "Клинка". Будучи реалистом, она понимала, что
эти два случая несопоставимы. Она ничего не могла сделать, и никто не ждал
от нее никаких действий по его спасению. Но понимание этого не могло
уменьшить испытываемого ею чувства благодарности.
"Жива..."
Почувствовав, что краска бросилась ей в лицо, она снова сменила тему.
- Я заметила, что у тебя не было сложностей с кодовым словом для
получения доступа.
- Заметили, говорите?
- Мне кажется, что в первый раз ты чрезмерно старался, или страх
перепутал все твои провода. В любом случае, ты это преодолел.
"Но все равно, я бы дала тебе пока одноместный страйдер, - подумала она
про себя. - На всякий случай. В твоей голове творится такое, что ни один
психиатрический тест не покажет. Так будет лучше, если сначала ты один, а не
с кем-то в экипаже разберешься в этом. На Норвежской гряде ты действовал
самостоятельно и вел себя выше всяких похвал".
- Так ты возвращаешься к "Ассасинам"?
- Думаю, да. Спасибо. - Он выглядел немного смущенным. - Я постараюсь
больше не подводить вас.
- Ты когда-нибудь скакал верхом на лошадях, кадет?
Дэв покачал головой.
- Я слышал о лошадях, - сказал он. - Но никогда ни одной не видел.
- В некоторых колониях их еще и сегодня используют в качестве
транспортных средств. В Новой Америке, например, там, откуда я приехала.
Такие крупные животные. Можно даже ушибиться, если свалишься со спины.
Смущение прошло, и лицо его стало слегка лукавым.
- Все равно, что упасть со страйдера?
- Да, как со страйдера. Только нужно очень хорошо запомнить несколько
правил. Правило номер один: встать и вернуться на прежнее место нужно так же
быстро, как упал. Прежде, чем сообразишь, что произошло.
- Звучит разумно. Думаю, что мне хотелось бы... вернуться, я имею в
виду.
- Но это еще не флот, - сказала она, выбросив вперед руку. - Однако,
добро пожаловать на борт. С возвращением.
Улыбнувшись, он пожал протянутую ему руку, а она почувствовала, как в
ней снова поднялась волна чего-то, что она обещала себе никогда больше не
испытывать. "Не хочу больше сближаться ни с одним человеком, - подумала она,
- ни за что".
Но почти сразу она выкинула эту мысль из головы. "Да, жокей! Ты только
что вернулся!"

ГЛАВА 19

Поэтому я говорю: знай себя и знай врага; сотню битв пройдешь, и
опасность не будет угрожать тебе.
Когда не знаешь врага, но знаешь себя, твои шансы на победу и поражение
равны.
Если ты не знаешь ни врага, ни себя, опасность будет подстерегать тебя
в каждом бою.
"Искусство войны" СунЦу, IV век до н.э.

Три человека плыли в золотом свете, затянутая облаками сфера Локи
выпукло вырисовывалась на фоне ночи у них над головами. Офис контрадмирала
Казуо Аико размещался на кольце Асгарда, в ста километрах к востоку от
небесного лифта Бифроста, но ИИ, который усилил и спроецировал изображение,
убрал все лишнее, в том числе и орбитальное кольцо, оставив чистые звезды,
свободный космос и обдуваемый ветрами шар Локи. Комната приобрела теплые
розовые тона 36-го Змееносца С, но, тем не менее, воздух казался леденящим.
Никто из находившихся в комнате людей не испытывал радости.
Генерал Джон Говард, безукоризненно подтянутый, в сером армейском
мундире, прилип к трубке ручной связи и смотрел на двух нихонджин, что
пригласили его на эту конференцию, ожидая самого худшего. Формально Говард
по чину считался выше Аико, но адмирал был главнокомандующим Имперскими
Вооруженными силами в системе Локи. В силу традиции и здравого смысла даже
вице-адмиралы Военного командования Гегемонии с почтением и дипломатической
учтивостью относились к офицерам Имперских войск независимо от их звания и
чина.
Что касается третьего из присутствовавших мужчин, он даже не был
военным, но это обстоятельство не помогло бы Говарду спасти карьеру, если бы
Шотаро Такахаши решил, что в деле Локи ему нужен козел отпущения. Он был
дайхио, личным представителем императора, и слово его было равносильно
приказу императора.
Внешность бывает обманчива, полагал Говард, поскольку Такахаши вовсе не
походил на представителя императора. Он был тучен и напоминал борца сумо.
Его руки и ноги были мощными, что намекало на недюжинную силу, скрывавшуюся
под слоем жира. Из одежды он носил только кусок белой ткани, обернутый
вокруг бедер и чресел, что еще больше усиливало сходство с борцом сумо, но
нательные украшения, перья, произведенные по нанотехнологии, инкрустации на
металле в стиле барокко и лоскутные работы, играющие всеми цветами радуги,
плотной вязью покрывавшие обнаженную часть его торса, были невиданной
красоты и ни с чем не сравнимы.
В нем было что-то декадентское и... угрожающее. Каким-то образом
легендарное народное искусство Имперского Дворца пересекло расстояние в
шестнадцать световых лет и предстало перед Говардом здесь, в офисе Аико.
Скрестив ноги, дайхио парил в центре комнаты, поправ традиционное
представление о верхе и низе, на существование которых намекал пол комнаты и
скудная обстановка. Он чувствовал себя настолько комфортно в состоянии
микрогравитации, что Говарду казалось, что на любой жесткой поверхности тот
будет совершено беспомощен, поскольку Говард даже начал уже сомневаться в
наличии реального тела под этими пышными украшениями. Такахаши представлялся
ему скорее существом из воздушного мира, не способным жить ни на Земле, ни
на Локи, чем человеком из плоти и крови.
Контр-адмирал Аико, напротив, был вполне земным существом, как всегда
суровым и подтянутым, в черной форме Имперского флота. Он засунул свои босые
ноги в специальные опоры на полу за серебристо-белой консолью, служившей в
качестве пульта компьютерной связи и интерфейса. Говард по достоинству
оценил этот жест. Он не привык к нулевой гравитации, и испытываемое им
головокружение еще больше усугублялось фоном, вызывавшим глухое раздражение.
Только пол, предметы мебели и попытка Аико оставаться в вертикальном
положении чуть-чуть смягчали неприятную иллюзию того, что они, все трое,
парили в пространстве. Говард, который покидал Локи только в силу неизбежной
необходимости, гадал, была ли проекция такого рода предумышленным
психологическим трюком, хитроумной уловкой, применяемой с целью вывести из
равновесия таких визитеров, как он, привыкших к твердой опоре под ногами.
- Ваша просьба весьма нестандартна, - проговорил Такахаши.
Пророкотавший из широкой груди голос был мягким, но одновременно в нем
чувствовалась скрытая угроза. Он говорил на нихонго, хотя Говард знал, что в
его персональной памяти хранились записи превосходного англика. - И даже в
какой-то степени незаконна. Вы же знаете о руководящих указаниях Империи по
этому вопросу.
У Говарда даже побелели костяшки пальцев - с такой силой он сжал трубку
ручной связи. Он был страшно рассержен, но ему вовсе не хотелось, чтобы эта
встреча превратилась в открытую конфронтацию. У него был достаточный опыт
общения с представителями Империи, и Говард слишком хорошо знал, что тупым
упрямством никогда не добьешься того, что нужно.
- Конечно, дайхио Такахаши, - ровным голосом ответил он. - Тем не
менее, я считаю необходимым указать, что эта новая идея дает нам прекрасную
возможность не только держать ксенофобов в узде, но фактически победить их.
- До сих пор мы не могли сказать, что держим их в руках, - вставил
Аико. - Действительно, на Норвежском гребне мы одержали победу, но не
следовало подпускать их так близко к Мидгарду, да еще в таких количествах. -
Он вытянул большой и указательный пальцы, оставив между ними расстояние не
больше сантиметра. - Вот как близки мы были от того, чтобы потерять все.
- Ядерное оружие должно по-прежнему оставаться в распоряжении
исключительно Имперских Вооруженных сил, - процитировал Такахаши выдержку из
старой доктрины. - Большая опасность заключена уже в том, что Вооруженные
силы Гегемонии имеют доступ к тактическому вооружению в дробном килотонном
диапазоне. Более мощное оружие требует специальной подготовки и особых
навыков. Новое средство, предложенное вашими людьми, является
многообещающим, но император разрешит его применение только под контролем
его Вооруженных сил.
"Специальная подготовка, - подумал Говард, - все правильно. Вежливый
способ дать понять, что они не доверяют нам с этими чертовыми штуками...
особенно сейчас, когда Гегемония под пятой Империи стала проявлять
беспокойство".
- Мы сражаемся с одним и тем же врагом, - вслух сказал он, указывая на
очевидное. - Четыре дня назад мы получили новые секретные данные, материал,
который никто прежде не видел. На основании этой информации мы и разработали
идею нового оружия. Но, как я уже указывал в своем рапорте, для реализации
этой идеи требуется ядерное оружие. По моим оценкам, для начала нам
необходимо пятьдесят единиц мощностью в сто килотонн...
- Невозможно, - пророкотал Такахаши.
Аико искоса взглянул на дайхио, а затем с бесстрастным выражением лица
посмотрел на Говарда.
- По правде говоря, генерал, я не вижу здесь никакого противоречия.
Вооруженные силы Гегемонии всегда полагались на опыт Империи, когда дело
касалось уничтожения тоннеля ксенофобов. Я уверен, что и в этом вопросе мы
могли бы прийти к соглашению, устраивающему обе стороны. Мы могли бы
обеспечивать вас ядерными боеголовками, но их распределение и использование
должно находиться под контролем Империи. - Он снова взглянул на Такахаши. -
Такое решение вопроса удовлетворило бы императора?
Такахаши торжественно склонил голову, словно даровал отпущение грехов.
Говард ожидал, что предстоит выдержать бой. Контроль над использованием
ядерных боеголовок вот уже пять веков находился в руках японцев - со времен
войны в Центральной Азии, когда они оказались единственными, кто выступил
против и фактически разоружил казахов и уйгуров из Западной Китайской
Республики. По иронии судьбы, как полагал Говард, подписанный в Караганде
мирный договор привел к тому, что Японская Империя стала единственной
страной, получившей право на владение оружием мощностью более килотонны.
Официально это объяснялось тем, что бесконтрольное использование оружия,
базирующегося на реакциях расщепления и синтеза, может повлиять на процессы
формирования пригодных для жизни условий на других планетах Шикидзу. В
какой-то степени это соответствовало действительности, - рассуждал Говард, -
за исключением того, что ксенофобы уже вмешались в процесс терраобразования
более чем на одиннадцати планетах, вызвав такие необратимые разрушения,
которые были не под силу ядерным бомбам.
"Интересно, - думал он, - неужели штаб Имперских Вооруженных сил
считает, что война Гегемонии против Империи неизбежна?" Он догадывался, что
многие из его знакомых офицеров тоже так считают. Сам Говард был из их
числа. Должно быть, между ксенофобами, с одной стороны, и беспокойной
Гегемонией, с другой, император чувствовал себя не слишком уютно.
- Уверен, что это был бы наилучший способ решения вопроса, - мягко
сказал Говард. - Конечно, в среде Военного командования Гегемонии много
недовольства. Они настаивают... ошибочно, на мой взгляд, но они настаивают,
что основное бремя борьбы с ксенофобами лежит на наших плечах, поскольку
Империя находится в тени и в некоторой степени в безопасности...
- Йоку ю-йо! - выкрикнул Такахаши. На нихонго это дословно означало:
"Как смеете вы так говорить", но в культуре, где прямое выражение смысла
считается оскорблением, фраза несла заряд гнева и богохульства. - Вы не
имеете права так говорить!
- Я просто передаю вам то настроение, что Царит среди солдат, - ответил
Говард, разводя руками.
- Что это, бунт? - поинтересовался Аико. - Восстание в Вооруженных
силах Гегемонии?
- Не нужно драматизировать, адмирал-сан. Но настроения действительно
скверные. Сколько граждан Империи погибло в Шлутере?
- Имперские силы прибыли к тому времени, когда бой уже закончился.
- Именно это я и хотел сказать.
- Но мы сражаемся с вами по одну сторону баррикад! - подчеркнул
Такахаши. - Люди против монстров! Земля находится в такой же опасности, как
и Локи, во всяком случае до тех пор, пока мы не поймем, каким способом
ксенофобы распространяются в пространстве. Мы должны сотрудничать, ваши люди
и мои.
- Расскажите нам о тех новых данных, о которых вы уже упоминали, -
попросил Аико.
- Во время сражения один из наших страйдеров случайно очутился между
двумя линиями ксенофобов. Оказалось, что и время, и место были выбраны им
как нельзя более кстати. Все, что удалось увидеть пилоту, было записано в
память ИИ его страйдера с передачей всего спектра ощущений. Когда эти данные
просмотрел один из наших военных инженеров, он сразу понял особую ценность
информации, и у него родилась эта идея по созданию нашего оружия.
- Я бы хотел просмотреть эти данные сам.
Говард кивнул.
- Думаю, это можно устроить, адмирал. Всю полученную с уорстрайдера
информацию подвергли обработке, и на ее основании была создана
детализированная виртуальная реальность. - Он указал на компьютерное
устройство на столе адмирала. - Если позволите, сэр?
- Разумеется.
Говард склонился над крышкой стола и положил ладонь на контактную
панель.
- Господа?
Аико открыл панель стола и достал три провода для осуществления
контактной связи. Такахаши не торопился подключаться к системе первым, как
будто боялся, что прямой электронный контакт каким-то образом заразит его,
но, в конце концов, и он решился и, протянув короткопалую ладонь, взял
кабель и подсоединил его к В-разъему, спрятанному под убором из белых и алых
перьев. Говард также подключился к сети и, обменявшись взглядами с
остальными мужчинами, прижал ладонь к интерфейсу столешницы.
Комната, золотисто-рыжее солнце и затянутая облаками планета - все
исчезло. Вместо них появился пустынный ландшафт со следами недавнего
сражения. Над поверхностью плыли тяжелые, маслянистые грозовые облака. На
гребне холма с останками разбитых фортификационных укреплений, торчащими из
земли наподобие зубов хищника, притулился сгорбившийся страйдер. В трехстах
метрах над наполненной туманом долиной клубился дым, сквозь который
прорастали кристаллические архитектурные формы. Унылое небо, как капли
дождя, роняло мокрые сгустки пыли и пепла. На фоне рокочущего грома
слышалось мелодичное позвякивание, похожее на бой курантов. Было похоже, что
стоял жгучий холод, но на самом деле наблюдатели чувствовали себя вполне
комфортно.
- Что это за место? - спросил Такахаши. Говард с удивлением отметил про
себя, что ВИР-персона дайхио в виртуальной реальности, смоделированной ИИ,
значительно отличалась от своего оригинала. Он был плотным и мускулистым,
без признаков ожирения, одетый в боевые доспехи древнего японского воина
феодальных времен самурая. Это производило эффект столь же сильный, как
перья и искусная татуировка.
- Виртуальная имитация зоны боевых действий на Норвежской гряде, -
ответил Говард. - Вон там, на гребне, виден страйдер Камерона.
В отличие от пленочной записи ВИР-имитация позволяла видеть все в
трехмерном варианте. ИИ сам воспроизводил отсутствующие в записи детали,
создавая объемные картины, полнота которых ограничивалась только его
разрешающей способностью.
- Полагаю, Камерон остался в живых, - спокойно произнес Аико. Его
виртуальный образ ничем не отличался от реального. Он был также подтянут,
строг и безупречен. Падавшая с неба сажа никак не отражалась на состоянии
его черной униформы.
- Да, адмирал-сан. Он был тяжело ранен, но и ему, и находившемуся с ним
командиру роты удалось вернуться. Камерон все еще находится в госпитале, где
подвергся наносоматической реконструкции. Он стал настоящим героем.
- Как следует из переданных мне списков военнослужащих, которые я
получил сегодня утром, - сказал Аико, - ротный командир представил его к
награждению "Имперской Звездой". Мне пришлось отклонить ходатайство.
- Могу я спросить почему, адмирал-сан?
- Из политических соображений. - Аико замолчал и уставился на круглую
форму, лежавшую поблизости. - Что это?
- Это именно то, что, по нашему мнению, представляет особый интерес,
господа, - сказал Говард. Он подвел их к объекту - отливающей серым
перламутром полусфере. Она лежала на щебне у самой кромки туманного моря, ее
плоская сторона была открыта обзору. Внутреннее вместилище с гладкими
стенками оказалось гораздо меньше общего объема.
- Пусто, - заметил Такахаши.
- Здесь - да. Посмотрите, вон появляется еще одна.
Он показал рукой. Над заполненным туманом кратером на тридцать метров
вверх уже поднялась вторая, отливавшая перламутром, аналогичная форма. В
воздухе ее поддерживали бледно-голубые крылья магнитного поля, видимого
благодаря мощным сенсором уорстрайдера. Она еще немного повисела в воздухе,
а затем, поднявшись над туманным маревом, медленно поплыла в сторону
наблюдавших за картиной мужчин.
- Она что, появилась из тверди грунта? - поинтересовался Аико.
- Совершенно верно, адмирал-сан. Мы уже давно знаем, что ксенофобы
обладают мощным электромагнитным излучением, позволяющим им пробиваться
сквозь плотные слои горной породы.
- ПДП, - вставил Аико.
- Так точно, сэр. Под поверхностью земли они создают пути, где скальные
породы становятся такими пластичными, что напоминают жидкость, в которой
ксенофобы способны перемещаться, подобно тому как субмарины перемещаются в
воде. - Он пнул пустой каркас носком ботинка. - До того момента, как нам
удалось увидеть этих младенцев в действии, мы полагали, что на этот трюк
способны только "альфы" - так мы называем их аналог наших уорстрайдеров - и
"беты", являющиеся на деле творениями человека, захваченными ксенофобами и
модифицированными. Однако за все время войны с ними, которая продолжается
вот уже сорок пять лет на двенадцати планетах, нам ни разу не удалось
захватить ни одной ксеномашины. Почему? Потому что даже их осколки, похоже,
живут своей собственной жизнью. Они видоизменяются, передвигаются... и
разрушают все, до чего могут добраться. Они либо растворяют объекты с
помощью нанодезинтеграторов, либо превращают их во что-то иное. Никто из
наших разведчиков - я говорю, как о наших, так и о ваших людях - ни разу не
имел возможности рассмотреть оригинальную продукцию нанотехнологии
ксенофобов вблизи.
Как только плывущий пузырь достиг края кратера, он замедлил ход и
снизился, затем, коснувшись грунта, завалился на бок и раскрылся. Одна
половина исчезла, как будто ее и не бывало. Вторая оставалась лежать на
земле нетронутой - серая копошащаяся масса, открытая морозному воздуху Локи.
Такахаши, похоже, испугался, а Аико, прищурившись, с интересом наблюдал, как
из полусферы высыпали живые существа.
- А это, - добавил Говард, - по всей видимости, наш первый взгляд на
самих ксенофобов.
Определенно это были живые существа, формы органической жизни, а не
машины. Каждое по размеру не превышало человеческую руку. Они напоминали
сплющенные шарики неправильной формы, улиток без ракушек или морских червей,
обитающих в глубинах земных океанов. Существа эти были темно-серого цвета,