Кейт Уилхелм. Шагающая смерть

ноге имперского Голиафа, "Скороход" выпустил несколько зарядов, пытаясь
лишить врага возможности передвигаться. "Катана" отступил - после двух
попаданий в область колена дюрашитовая броня расплавилась, грозя более
серьезными неприятностями - и обрушил на своего обидчика шквал огня из
спаренных 88-мегаваттных башенных лазеров левого борта. "Скороход" вряд ли
пережил бы эту атаку, но Дарси успел применить, пожалуй, единственный.
оставшийся в его распоряжении прием: он рванулся вперед, к врагу, в
отчаянной попытке укрыться в мертвой зоне.
С момента появления "Катаны" прошли считанные секунды. "Арес-12" Руди
Карлссона еще только обходил дымящуюся груду монорельса, чтобы занять
удобную для стрельбы позицию. С другой стороны останки вагона огибал "Рино"
Брауна. При соотношении 4:1 еще оставалась возможность того...
Из темных внутренностей вагона одна за другой вырвались две молнии.
Неуклюжий "Рино" пошатнулся, раненый в брюхо. Из руин поднимался еще один
воин - закованный в черную броню, меньшего роста и не столь внушительный,
как "Катана", массой в 21 тонну, но более проворный и почти столь же
смертельно опасный, как и его напарник, "Тахи" КУ-1180 со спаренным
88-мегаваттным лазером на плоской башне и двумя сменными кассетами
вооружений на каждом бедре.
"Скороход" Дарси столкнулся с "Катаной", для обоих это оказалось такой
неожиданностью, что они с грохотом рухнули на землю. "Тахи", полностью
выбравшийся из вагона, выстрелил еще раз, и дюраллоевая пластинка,
защищавшая брюхо "Рино", не выдержала и треснула, куски расплавленного
металла упали на камни. Браун развернул конструктор, чтобы дать отпор новому
противнику, обнаружил цель и дал залп из боковых лазеров, но "Тахи",
отступив в сторону и избежав таким образом серьезных повреждений, накрыл
страйдер целым шквалом ракет с бронебойными головками. Этот автоматический
ураган захлестнул неповоротливого "Рино", градины снарядов пробили толстую
шкуру и разорвались внутри. Башня правого лазера дрогнула, окутанная
пламенем, и развалилась на две дымящиеся половины.
Проклятие! Катя разрядила в "Тахи" весь свой арсенал правого борта,
осыпав противника дождем ракет М-21. "Рино" мог достаточно эффективно
действовать против пехоты, но выстоять в схватке с первоклассным имперским
уорстрайдером... об этом нельзя было и мечтать. На этот раз Кате повезло -
ракеты раздробили бедренный узел "Тахи". Через секунду атаку возобновила
автоматическая пушка Руди. Начиненные мощной взрывчаткой снаряды "Циклона"
послали "Тахи" в нокдаун. КУ-1180 пошатнулся и с грохотом рухнул на
догорающий монорельс.
Но перед тем, как упасть, черный монстр успел нанести ответный удар,
огненно-белый бич метнулся к "Торопыге", расплавил броню, прикрывающую
активатор правой ноги, вырвал его из плоти машины, разбросав дымящиеся
фрагменты. В следующий миг и сама нога, отделенная от корпуса, упала на
землю, как отброшенный инвалидом костыль.
Только тут Катя заметила, что стрелял не "Тахи", а плазменная винтовка
двухметровой длины на ножках, не очень удобное, но эффективное оружие.
- Руди! - закричала она. "Арес-12" медленно заваливался вправо, струйка
белого дыма сочилась из зияющей раны на бедре, где раньше находился узел
сочленения. - Выбирайся!
Тактический канал молчал, а восьмитонная машина уже грохнулась о камни
и замерла. Она ударила из обоих пулеметов, осыпая весь сектор градом
15-миллиметровых пуль. Пулеметный огонь не мог причинить никакого вреда
покрытому тяжелой броней уорстрайдеру, но пехоте наносил немалый урон. Дробя
камни, цепочка разрывов накрыла стрелка, раскроила его защитную кирасу от
плеча до ноги и почти разрезала человека надвое. Медленно повернувшись, Катя
дважды прошлась огнем по цепи морских пехотинцев, срезая их, как серп
пшеницу. Внешние микрофоны донесли крики, вопли раненых, стоны умирающих,
почти заглушенные тяжелым рокотом пулеметов.
Низко над землей пролетела граната и, ударившись о ее левую ногу, без
взрыва, соскользнула в песок. Она бросила взгляд налево и короткой очередью
срубила стрелявшего, почти тут же пожалев об этом - парень даже не успел
укрыться. Ошибка стоила ему жизни.
Но заниматься пехотой было некогда. "Катана" уже поднимался на ноги.
Поставить машину - после того, как она оказалась на земле, дело весьма
хитрое, здесь требовалось все внимание, все умение пилота. Катя
сосредоточилась и выпустила в пытающегося встать гиганта остаток своих
ракет. Корпус КУ-1180 покрылся вспышками разрывов. От сотрясения входной люк
открылся, из него повалил дым, тут же унесенный ветром, и Катя увидела
разноцветье проводов и гидравлических труб. Все это искрилось и слабо
дымилось. Контроль над главной пушкой "Призрака" все еще оставался у
Липински, но теперь Катя могла показать, куда надо стрелять.
- Целься! - крикнула она, держа перед своим внутренним взором
"картинку" - темный зияющий разрыв на спинной части корпуса "Катаны" в
нескольких сантиметрах от "пузыря" одного из пилотов. Этот же образ, взятый
в красные скобки, появился теперь в мозгу ее напарника. - Бей его, Георг!
Лазер выстрелил, вспышка света на сотую долю секунды озарила открытую
панель, зашипела расплавленная изоляция. На визуальном дисплее замигал
сигнал предупреждения.
- Лазер выходит из строя! - закричал Липински.
Случилось то, чего она боялась: сердечник перегрелся, и рубашка
охлаждения треснула. Облака пара окутали "Призрак" белым туманом - это через
расплавившиеся перемычки хлынул охладитель, моментально превратившись в пар
на открытом воздухе.
Катя отключила цепь, продолжая двигаться вперед. Поверженный "Катана"
попытался спастись, но "Призрак" обрушил на врага всю свою мощь, всю ярость,
пушки ударили по щели в броне гиганта. Расстояние между противниками было
невелико, осколки шрапнели рикошетом застучали по броне LaG-42. "Катана"
снова попытался подняться, но тут что-то взорвалось у него внутри, правый
сдвоенный лазер отлетел в сторону, сорвав с корпуса полосу дюраллоевой
обшивки в метр шириной.
Катя повернулась к "Тахи", поврежденному, но не прекратившему бой. Залп
ее ракет и шквал снарядов из автоматической пушки Руди отбросили его к
вагону и оторвали ногу, но и накренившись, стоя на одном колене, он
продолжал поливать "Рино" из лазера. Четвероногий конструктор застыл на
месте, весь окутанный черным дымом, выходящим из растерзанного корпуса. Огня
не было - кислорода в воздухе не хватало для горения.
Катя приближалась к "Тахи". Боеприпасы кончились, лазер вышел из строя,
оставались только пулеметы, но и их не хватит надолго - счетчик расхода
патронов быстро подходил к нулю, ведь приходилось вести огонь по пехотинцам,
которые, отходя к лесу, несколько раз не очень прицельно выстрелили по
"Призраку" из лазерных винтовок. Разозлившись, Катя дала две длинные
очереди: одну по лежавшим за рухнувшей "Катаной" солдатам, другую по опушке
леса, откуда по ней стреляли. Все стихло. Только дым от почерневших
страйдеров повис над полем боя.
Охваченная яростью боя, Катя надвигалась на "Тахи". Сейчас она
чувствовала себя гигантом, стальной Валькирией, шагающей в дыму и пламени,
несущей смерть... Исковерканная башня черного монстра со скрежетом
повернулась на 90 градусов и замерла, поймав цель...
В следующее мгновение будто десяток великанов опустили на "Тахи" свои
молоты: смятая в блин лазерная башня полыхнула снопом искр, а корпус,
рассеченный снарядами, развалился на части. Катя оглянулась. Ну, конечно, Ли
Чунг успел вернуться как раз вовремя, и теперь его "Скаут" RLN-90 добивал
"Тахи" потоком разрывных снарядов.
Бой закончился, причем и длился он крайне мало. Согласно Катиным часам
с момента первого выстрела прошло 18,2 секунды.
- Ли! - позвала она. - Где Симона?
- Все еще в трансформаторной, капитан.
- Побудь с ней. Не хочу, чтобы эти морские пехотинцы окружили ее там
одну. Дарси! Ты как?
- Я здесь, капитан, - прозвучал голос Дарси. - Потеря мощности на 30
процентов, но двигаться в состоянии.
- На тебе охранение, - сказала ему Катя. - Следи, чтобы эти импи не
попытались контратаковать.
- Да, сэр. - Теперь в его голосе не было ни снисходительности, ни
сомнения.
- Липински, идешь со мной.
Она поставила "Призрак" в режим выключения и сняла ладонь с интерфейса.
Потом встала внутри своей рубки, тесной, темной, раскаленной трубы,
освещенной лишь одной узкой панелью. Сняв цефлинковый шлем и отсоединив
коннекторы защитного костюма, она натянула дыхательную маску, повесила
систему жизнеобеспечения, надела перчатки с изоляционными манжетами.
Хлопнула ладонью по кнопке "Выход", и спинной люк "Призрака" откинулся с
печальным скрипом. По узкой лесенке Катя спустилась вниз. Липински, потный и
задыхающийся под маской, присоединился к ней через секунду. Она повесила на
плечо ракетный пистолет М-263 и потрепала напарника по плечу.
- Проверим сначала страйдер Руди.
У локийского джекера не было ни одного шанса. Его легкая машина, словно
выпотрошенная, стояла с оторванным люком. Поцелуй плазменной винтовки выжег
рубку. Забрызганная кровью, с прилипшими к стенкам кусками мяса, она
напоминала огромную мясорубку, выключенную в середине операции.
Катя услышала вздох Липински за спиной и, оглянувшись, увидела, как
тот, торопливо сорвав маску, отвернулся. Его вырвало. Ей самой пришлось
подавить приступ тошноты. Она видела смерть, и кровь, и жестокость не раз,
но как ужасно, когда лежащее перед тобой изувеченное тело было когда-то
другом.
"Призраки" - Крис Кингфилд и Мич Доусон вместе с другими мужчинами и
женщинами - встали рядом, окружили ее. Их стоны, плач, шепот звучали в ушах,
притягивали, звали.
- Пошли, - бросила она. - Да надень эту чертову маску.
Липински, уже бледный, как луна, дрожащими руками попытался натянуть
маску, хватая открытым ртом разреженный воздух. Углекислый газ уже начал
действовать, глаза у бедняги вылезали из орбит.
- Ну! - рявкнула Катя, и Георг наконец справился с собой и маской. Она
протянула руку к распределителю и перевела рычажок вправо, увеличив
поступление кислорода в легкие. Такая мера не была излишней. Отравление
углекислым газом может проявляться внезапно, жертва ничего не чувствует, ни
о чем не подозревает, пока не падает неожиданно без сознания. Он судорожно
сделал несколько глубоких вдохов, кивнул и прищурился от резкого света.
- Пистолет, - напомнила она. - Нужно проверить состав.
Вместе они прошли через каменную площадку, пригнувшись под полотном
дороги, и приблизились к боковой ветке, где застыли две исковерканные груды.
Путь к ним устилали трупы морских пехотинцев и дымящиеся обломки
уорстрайдеров. Катя заметила, что "Катана" пострадал не меньше "Торопыги" -
обе рубки открыты, безголовый, с обрубками рук труп одного из пилотов висел
на выступающем из корпуса стволе пушки, касаясь ногами земли. Испещренный
черными глубокими царапинами корпус был залит кровью.
Пробираясь через груды трупов и обломки машин, Катя с ужасом
обнаружила, что смерть настигла не всех. Некоторые из лежащих медленно, как
в кошмарном сне, шевелили ногами и руками. Она была готова помочь им, но
усилия ее ничего не дали бы. У нее слишком мало людей, так что даже и думать
нечего об оказании первой помощи. У большинства порваны защитные костюмы,
через несколько минут удушье и углекислый газ положат конец их мучениям.
Отведя в сторону свисающий с крыши кусок обшивки, Катя заглянула внутрь
второго вагона, готовая в любой момент упасть на землю, если какой-то
затаившийся солдат поджидает их. Опасения оказались напрасными - внутри было
пусто. И темно, хотя через распахнутый грузовой люк проникал свет, заливая
резко наклоненный пол белым сияющим лаком. В отраженном блеске Катя
рассмотрела большие горизонтальные скобы, предназначенные для
транспортировки двух уорстрайдеров. Судя по тому, как быстро они появились,
она предположила, что машины находились уже в полной готовности, пилоты
занимали свои места. Сидения вдоль стен теперь пустовали. Запирающиеся
отсеки, в которых хранилось оружие, стояли открытыми и пустыми, несколько
ящиков с амуницией валялись на полу. Около них - два неподвижных тела, по
всей видимости, раненные, решившие спрятаться в вагоне.
И ничего похожего на то, что они искали.
- Вперед, - сказала Катя, махнув пистолетом в направлении первого
вагона, соединенного со вторым раздвигающимися дверьми. Первая свободно
скользнула в сторону, вторая, отъехав наполовину, застряла в погнувшемся
косяке. Катя протиснулась боком, Липински тоже, хотя и не так быстро. В этом
задымленном вагоне тоже было темно, и Георг включил фонарик. Здесь тоже
хватало мертвых: безоружные люди погибли, когда огнем пушек и лазеров
разворотило стены и двери. Во время падения люди, сидения, груз оказались у
первой стенки и смешались в одну жуткую кучу.
В течение пяти минут Липински и Катя судорожно рыскали по вагону.
Внезапно Липински наткнулся на большой сейф с замком-ридером. Он посмотрел
на нее, и Катя кивнула.
- Да, это нам и нужно.
Обладатель интерфейса, который мог бы открыть сейф, наверняка мертв.
Пришлось применять более грубый метод. Катя выжгла замок ручным лазером,
соединила пару обгоревших проводков, и дверца с шипением распахнулась.
Внутри была металлическая коробка длинной сантиметров 25 и глубиной 20.
Замок открылся простым нажатием на кнопку.
В коробке лежал комель.
Катя смотрела на приз, чувствуя, как стучит сердце. Вот он, еще живой,
пульсирующий, полупрозрачный, размером с баскетбольный мяч. Она надеялась,
что атмосфера Эриду не убьет его, по опыту знала, что биоинженерные создания
необычайно жизнестойки, способны перенести самые разнообразные атмосферные
условия. Липински протянул рюкзак из грубого прочного материала, Катя
запечатала коробку и сунула в мешок.
- Капитан, - донесся до нее взволнованный голос Симоны. Сегодня Катя,
разумеется, носила за ухом комрап. - Подкрепление из Библа, воздушное судно.
Конечно, морские пехотинцы уведомили о нападении после первых же
выстрелов и затребовали помощь. Ее сразу же выслали.
- Уходим, - ответила она. - Дарси! Вы слышите? Закладывайте заряды!
- Я готов, капитан. Как только подадите команду!
- Дайте нам только выбраться отсюда.
Жгучее солнце Мардука заставило их прищуриться. Подбежав к "Призраку",
они вскарабкались по трапу, втиснулись в свои рубки и задраили люки. Через
несколько секунд Катя уже подключилась, бортовой ИИ снизил уровень
освещенности до привычного для человека. По дисплею поползли столбцы
информации... да, вот они, три приближающихся воздушных судна, возможно,
"Хачи".
Хачи - на нихонго означает "оса" - быстрые и опасные убийцы,
предназначенные для воздушной поддержки пехоты. Они приближались на большой
скорости и малой высоте. Расчетное время подлета - менее трех минут.
- В джунгли, - приказала Катя. - Симона, забирайся к Чунгу. Боюсь,
будет немного тесновато.
Они подождали, пока Дагуссе поднялась на борт "Скаута" и, извиваясь,
втиснулась ногами вперед в открытый люк. Катя знала, что это будет за
прогулка: спина к спине, в почти кромешной темноте. Можно посочувствовать
Симоне, впрочем, как и Ли.
Задраив люки, три уорстрайдера повернули с поля битвы, оставив за собой
трупы, обломки машин, искореженный состав. И все это ради... чего? Впрочем,
размышлять было некогда, нужно поскорее уходить. У оставшихся в живых
пехотинцев вполне могли оказаться плазменные винтовки, но хуже всего то, что
"Хачи" имеют специальные сенсоры, способные обнаружить уорстрайдеры по теплу
даже сквозь покров леса. Впрочем, все не так уж и страшно, джунгли велики, и
затеряться в них нетрудно. А потом, у них хватит и других забот: надо
подобрать разбежавшихся солдат.
Позади них громыхнул взрыв, и не успело эхо от него замереть, как
раздался второй, третий, четвертый. Заложенные Дарси заряды разметали
подбитые уорстрайдеры. Раз уж ими не смогут воспользоваться повстанцы,
например, для запасных частей, то пусть не достанутся и импи.
Катя сожалела, что не успела получше осмотреть состав. Они рассчитывали
загрузить "Рино" трофейным оружием, но четвероногий конструктор продолжал
дымиться, его корпус покрылся гарью, оплавился. Уже уходя, Ли нагнулся и
подобрал валявшуюся среди трупов плазменную винтовку, теперь он нес ее,
зажав в огромном бронированном кулаке. Так что трофеев оказалось два.
Схватка - резкая, быстрая - завершилась победой. Но победа далась
дорогой ценой. Две из девяти боевых машин "Освободителей" уничтожены, 22
процента всей мощи. Два человека погибли... и один из них Руди Карлссон,
которого Катя знала с локийской кампании. А что взамен? Два уорстрайдера из
неисчислимой армии Империи, десятка два морских пехотинцев убиты да еще
10-15 разбрелись по джунглям.
Позволить себе такой счет - страйдер за страйдер, пусть даже "Рино" за
"Катану" - повстанцы не могут. Катя подумала о комеле, лежащем в рубке,
позади нее. А стоит ли эта штуковина такой цены?

Глава 14

Разумны ли ксенофобы? Или небесный остров Барнарда? Или комель? А
дельфины, гориллы, слоны или те сказочные звери из недавнего прошлого Земли,
что возбуждают наше любопытство, большей частью сомнительными историями?
Думаю, что вопрос, который мы должны поставить перед собой - это не разумна
ли данная форма жизни, а принимает или нет этот разум такую форму, которую
мы, самодовольные и эгоцентричные человеческие существа, способны понять.
"Разум во Вселенной",
Доктор Пол Эрнандес, 2532 год.

Был Сам и миллиарды его продолжений и дополнений, переплетающихся друг
с другом в уютном тепле Матери-Скалы, подобно кружеву вьющихся и
переплетающихся прожилок металлической руды. И как всегда, Сам ненавидел
расставание и боялся этой крошечной смерти, неизбежно сопровождающей
отделение "самих" от Самого, смерти, необходимой для его проникновения в
окружающую чуждую бессознательность. Это в точности напоминало ампутацию
конечности - несколько сотен составляющих клеток, разрезая скалу,
устремились туда, где Скалы не было.
Боль... Утрата...
Для обеих разлученных частей это означало потерю. Для главного тела,
заполняющего глубины связанных между собой пещер, она едва ощущалась. Сам
постоянно посылал частицы себя через окружающий скальный грунт. Подобно
исследовательским зондам, независимым носителям крошечных микроклеток, они
сверлили скалу и выходили в Ничто, посланцы разума. Обычно эти разведчики
возвращались. Иногда нет.
Что же касается тех, кто оторвался от обитающего в скале Разума, то для
них потеря означала катастрофу. Примерно половина микро-"самих" не
выдерживала перехода, потери своей принадлежности к Самому, утраты памяти,
своего "эго", бывшего частью теплого, привычного единства. Заключенные в
искусственное тело-протез, созданное Разумом для единственной цели - пройти
скалу, эти частицы пытались сломать барьеры, ограничивающие их возможности,
и снова стать частью Самого.
Сморщенный, одинокий "сам" помнил свою прежнюю жизнь обрывками, смутно.
Воспоминания проплывали в его сознании как редкие облака. Когда-то память
его складывалась из мыслей и восприятий миллионов клеток, взаимосвязанных и
взаимоорганизованных; теперь таких клеток насчитывалось несколько сотен.
Сколько всего утрачено! Внутри искусственного тела-скалореза "сам"
вздрогнул, скорчился от боли и чуть не обезумел. Это было безумие от утраты
и еще что-то, что люди назвали бы горем.
Из того, что сохранилось от родительского тела, самым сильным
становилась потребность к поиску нового, впечатанная в сложные молекулярные
кольца, аналогичные хромосомам, находящиеся в каждой органической частице, и
в крошечные компьютеры, плавающие в море цитоплазмы. Именно эта потребность
наделяла "самого" способностью к самоконтролю, давала цель и возможность
заполнить пустоты, образовавшиеся после утраты связей с родительским телом.
Постепенно безумие отчаяния стихало, но не проходило совсем, оставаясь
где-то на дне, готовое в любой момент всплыть на поверхность. Между тем,
скалорез становился чем-то вроде подвижного экзоскелета для сочащейся массы
студенистых клеток. Магнитные поля - они мерцали, перемещались, росли. "Сам"
начинал воспринимать окружающую Скалу, скалорез приходил в движение.
Была Скала, и был "сам", и он покидал ее в мощном потоке магнитных
полей, превращавших скальный грунт в пластичную массу. Скалорез шел тем
путем, по которому уже прошел другой "сам", по неизвестным причинам так и не
вернувшийся для реабсорбции и унесший с собой новые восприятия и
впечатления. "Сам" следовал проторенным путем по двум причинам: во-первых,
скала, деформированная предыдущим скалорезом, была мягче и уступчивее, а
во-вторых, им руководило неясное желание найти потерявшийся фрагмент. На
этом пути "сам" не знал преград. Любая угроза, ему или же оставленному в
уютной глубине Матери-Скалы родителю, должна быть обнаружена и устранена,
точнее, поглощена.
Путь вел наверх, все дальше и дальше от тепла Скалы. Выше "Сам" уже
ощущал магнитный вкус чистых металлов и каких-то других, менее поддающихся
идентификации субстанций. Совсем рядом, по всем направлениям он чувствовал
магнитные потоки и движения других себе подобных - все они стремились вверх,
к сокровищам, обещавшим сырье, рост, выживание.
"Сам" ускорил ход. i

Глава 15

"Все, что мы знаем о ксенофобах и их психологии, имеет своим источником
свидетельства тех немногих из нас, кто вступали с ними в физический контакт.
К несчастью, трудно сказать, как и в какой степени влияют на эти показания
человеческие предрассудки и стереотипы мышления".
Из доклада Совету по освоению Космоса,
Дэвис Камерон, 2542г.

В 28 километрах к югу от Библа находился кратер диаметром около
километра, отмечающий место последнего прорыва ксенофобов. Джунгли почти
скрыли шрамы этой битвы, и лишь тот, кто поднимается на невысокий, густо
поросший склон, нависающий над потухшим вулканом, сможет разглядеть следы
давнего боя. Склон этот назывался Подъем Хенсона, а сам кратер был помечен
как Участок Повышенной Опасности номер один - УПО-1.
Военное Командование Гегемонии, наученное опытом двенадцати планет,
подвергшихся нашествию чудовищ, позаботилось о возведении оборонительных
укреплений на случай возможного повторного прорыва в этом же месте. За
короткий срок после первой стычки здесь выросли мощные стены, какие и не
снились любому замку на Земле. Масса грунта и мертвых деревьев была заложена
в спешно установленные пластиковые мульды, затем туда же посеяли нанотела,
способные к самовоспроизведению, которые и переработали весь этот материал в
скальную породу. Вся эта процедура и получила название Рогановского
процесса.
Импровизированные фортификационные сооружения, расположившись по краю
кратера, полностью окружили его десятиметровыми стенами и мрачными серыми
башнями, на каждой из которых располагалась автоматическая пушка,
управляемая компьютером. Помимо этого имелись и силы поддержки -
уорстрайдеры одного из новоамериканских полков и пехота эридуанской гвардии.
После рассвета не прошло и часа, как землетрясение, потрясшее ближайшие
деревья, возвестило о надвигающемся прорыве. Земля разверзлась, и в воздух
ударили фонтаны грязи. Через несколько секунд из зияющих разломов стал
сочиться густой белый туман. Растекшись по дну кратера, он образовал белое
круглое озеро из тяжелого газа, превосходившего по плотности самый густой
утренний туман, но все же не достаточно насыщенного, чтобы его можно было
назвать жидкостью. Туман поднимался все выше и выше по стенкам кратера и
дошел до роботов-анализаторов, рассеянных по периметру. Эти авангардные
посты успели взять образцы газа и передать сведения прежде, чем белое облако
поглотило их: туман состоял из миллиардов крохотных, не больше молекулы,
устройств - дезинтеграторов, каждое из которых имело несколько атомов,
бывших некогда скальной породой.
Внезапный магнитный вихрь в центре кратера закружил обломки камней,
гравий, бросил их в небо, а над белым озером тумана появилась, изворачиваясь
из стороны в сторону, голова первого ксенофоба.
Путешествуя под землей, ксенофобы пользуются обычно проторенной их
предшественниками дорогой, так называемым Подземным Деформационным Путем,
ПДП, служащим как бы подземным шоссе, пронзающим твердь скал. Именно эта
особенность помогает, в какой-то мере, предсказывать или предугадывать места
их возможного появления. Защитники участка УПО-1 уже несколько дней слушали
нарастающие подземные звуки - скрипы, щелчки, рокот подземных пластов - и
потому были наготове. Предупрежден - значит, вооружен. Так что когда
ксенофобы пошли в прорыв, их появление не стало неожиданностью. По крайней
мере, люди так полагали.
Однако наступательный прорыв противника был для защитников УПО-1 полной
неожиданностью. Один за другим ксены выныривали из измученной земли,
выбрасывая клубы белого тумана, превращая все вокруг в безжизненную пустыню.
Главным оружием их на этом этапе были те самые облака газа, состоящие из
неисчислимого множества микро-дезинтеграторов, чье прикосновение приводило к