Кейт Уилхелм. Шагающая смерть

имперского контроля над всеми мирами Шикидзу.
Да, но сначала надо установить контроль над Эриду. Ясно, что если
Гегемонийские войска не в состоянии обеспечить порядок...
Но Камерон предупредил город; хуже того, предатель снял копии с
секретного приказа и передал их в Танис. А уж повстанцы сделают все
возможное, чтобы содержание инструкций стало известно всем жителям планеты.
Итогом станет всеобщее восстание.
Почему Камерон так поступил? Может быть, он уже давно тайно связан с
повстанцами? Омигато не верил этому, ведь Камерон твердо знал, что
реабилитация отца зависит от его хорошего поведения. Он должен был либо
выполнить приказ, либо вернуться на базу, надеясь так или иначе отвертеться
от трибунала. Впрочем, если бы Камерон попал под трибунал, то вполне мог бы
продолжить карьеру, не подвергая опасности судьбу спасения честного имени
отца. Измена не оставляла никаких надежд. То, что сделал Камерон, не имело
смысла.
Приходилось признать, что он, Омигато, мог ошибиться. Уроженцы Запада,
в особенности американцы, не разделяют присущего японцам почтения к
родителям, но Омигато хорошо изучил личное дело Камерона и был уверен, что
молодой человек сделает все, чтобы спасти честь и доброе имя отца! Что же
может быть важнее этого?
Гайджин. Омигато грустно покачал головой. Животные! Их невозможно
понять!
- Сандоваль!
Майор, руководивший работой коммуникационного центра ВОКОГа, резко
повернулся в своем кресле и испуганно уставился на Омигато.
- Сэр!
- Откройте надежный канал связи с капитаном Нагаи.
Оставался один шанс спасти положение. Нагаи и его морские пехотинцы
находились возле Луксора, ожидая приказа, чтобы поддержать роту Камерона во
время штурма города.
Если обставить все как следует, то еще можно представить происходящее
так, будто Камерон и его подразделение обезумели и истребили население
целого города.

Глава 25

Сколько же можно нести ярмо Японии и ее гегемонийских марионеток?
Сколько же можно гнуть спину на других, отсылая продукты своего труда на
Землю, где ДайНихон использует их на социальные программы, в то время, когда
наши дети голодают.
Из речи на митинге в г.Танисе,
Д. Мэттингли, 2542 год.

После предупреждения Гуннара Кляйнста прошло почти два часа, прежде чем
первые морские пехотинцы появились у главного купола Таниса. Сначала прибыло
воздушное прикрытие: четыре "Така", что на нихонго означает "сокол", для
поддержки пехоты. За ними следовало около дюжины флиттеров, применяющихся
главным образом для транспортировки боевых машин. Неуклюжие, шумные,
окрашенные в черный цвет бронетранспортеры опускались на землю уже с
поднятыми грузовыми люками. Из темных внутренностей зловещих птиц хлынула
волна уорстрайдеров, рассыпавшихся тут же атакующей цепью. За ними шла
пехота, около 300 человек.
И все же они опоздали. Хотя одна рота находилась в полной готовности на
случай, если штурмующим Танис силам потребуется поддержка, приказ о боевом
развертывании целого батальона оказался полной неожиданностью, а
транспортные средства не были даже выведены из ангаров.
В итоге, к тому времени, когда флиттеры с боевыми машинами и пехотой
приземлились возле главного купола, значительное число местных жителей уже
встречали их с внешней стороны, укрывшись за похищенным армейским
оборудованием и тяжелыми шахтными машинами, вооруженными из местных
арсеналов. С территории перерабатывающего комбината прикатили пять громадных
вагонов для перевозки руды. Опрокинутые набок, они образовали цепь пусть и
примитивных, но достаточно эффективных редутов, прикрыв северное и западное
направления.
Около двухсот человек - мужчин и женщин - из милиции Рене Дюшана заняли
позиции за перевернутыми вагонами и обломками скал. Хотя в докладах агентов
и упоминались тайные арсеналы повстанцев, у танисской милиции почти не было
современного вооружения. Большинство пехотинцев имели при себе лазерные
пистолеты и карабины, из тяжелого вооружения - приспособленные к ведению
боевых действий шахтные 200-мегаваттные лазеры "Могура".
Кроме того у защитников Таниса было шесть уорстрайдеров: RLN-90
"Скаут", три конструктора со сменным вооружением и два древних LaG-З
"Разрушитель". Последние заняли позиции на флангах обороны, при массе в 50
тонн их единственным оружием были лазеры. Конечно, рассчитывать на них не
приходилось - возраст (около 200 лет), относительная слабая огневая мощь,
низкая маневренность делали их легкой добычей более молодых "хищников".
Правда, теперь вооруженные силы Таниса получили подкрепление в виде
"Арес-12", все еще несущего знаки отличия 4-го полка Терранских рейнджеров.
Противная сторона выглядела внушительнее: 34 имперских уорстрайдера,
три полные роты 2-го Батальона 3-го Имперского полка морской пехоты, больше
известных как "обаке" (Черный Гоблин) , под командованием майора Нобосуке
Нагаи. Половина имперских страйдеров состояла из "Тачи" и "Танто", сходным
по основным показателям - скорости, броне, вооружению - с гегемонийскими
LaG-17. Из остальных десять - Nak-232 "Вакизаши", шесть "Мицубиси Катана" и
один, командирский, трехместный великан "Даймио". Силы сопровождения
состояли из двух рот пехоты в полном боевом снаряжении.
Хотя имперские страйдеры значительно отличались по конструкции,
гражданскому человеку эти отличия часто были незаметны. Эти машины обычно
шли в бой, не прибегая к защитному нанофляжу. Черные блестящие чудовища со
своими собственными сашимоно, небольшими знаменами с гербом рода командира
подразделения.
Однако в этот раз страйдеры Нагаи развернулись возле Таниса без знамен
и с применением защитного нанопокрытия, отражающего доминирующий цвет
местности. Конечно, всерьез говорить о камуфляже не приходилось - спрятать
пятиметровый уорстрайдер в открытом поле днем просто невозможно, - речь шла
лишь о дезориентации противника. В Танисе не было военных, а гражданские не
знали различий между многочисленными разновидностями боевых машин, и лишь
немногие догадались записать их образы во время штурма, а те, кто это
сделал, вряд ли передали кому-либо свои данные. Если кто и выживет - а
инструкции, данные Нагаи, не давали повода к разночтению: таких быть не
должно, - то в их ОЗУ останутся лишь смутные очертания разнообразно
окрашенных боевых машин, больших, страшных, с нанофляжем, отражающем золотые
и оранжевые цвета Эриду. Подать такое описание - кстати, типичное для
гегемонийских страйдеров, значит еще больше запутать дело, тем более, что и
коммуникационные сети, и служба новостей находились под контролем ВОКОГа.
Битва за Танис началась еще до того, как имперские силы выгрузились из
транспорта. "Таки" и "Хачи", дабы отвлечь внимание обороняющихся и облегчить
выгрузку, совершили несколько угрожающих маневров и вызвали на себя огонь
"Разрушителей". Застучали тяжелые пулеметы, нескладные тела ветеранов
заскрипели, пытаясь развернуться и не упустить пикирующий "Хачи". Им удалось
поймать его "в вилку" и обдать дождем 12-миллиметровых бронебойно-разрывных
снарядов. Аэрокосмолет вздрогнул, легкая броня дельтовидного крыла и
стабилизаторов не выдержала, внутри что-то взорвалось. Топливный бак с
водородом полыхнул, в борту "Хачи" образовалась дыра, из которой хлынул
поток всякого хлама. Пилоту удалось как-то сбить огонь, выровнять
аэрокосмолет и направить его на север, оставляя за собой клубы черного дыма.
Через несколько секунд запущенные с переносной установки ракеты
"земля-воздух" со свистом устремились в небо. Одна прошла мимо цели, но зато
другая попала в двигатель "Таки". Аэрокосмолет стал терять высоту и повернул
в сторону леса. Казалось, что ему, как и "Хачи", удастся благополучно
покинуть место боя, но тут система управления дала сбой, и "Таки" резко
нырнул вниз. Глухой взрыв, и над деревьями расплылось грибообразное облако
пламени и черного дыма. Оставшаяся часть звена благоразумно ретировалась,
сознавая, что тонкая броня не защитит ни от пулеметов, ни тем более от
ракет. Как раз в этот миг первый редут защитников города принял удар морской
пехоты.
В том, чем это все закончится, никто не сомневался. Прошедшие
прекрасную подготовку и отлично взаимодействующие между собой уорстрайдеры в
первую очередь сосредоточили огонь на самых тяжелых машинах повстанцев.
Броня "Разрушителей", действительно, не имела аналогов. Когда эти 50-тонные
монстры, снабженные тяжелыми плазменными пушками и 250-мегаваттными лазерами
впервые появились на поле боя в 2332 году, они произвели подлинный переворот
в военном искусстве, оставаясь на протяжении 60 лет неоспоримыми владыками,
внушающими ужас врагу и вдохновляющими однополчан. Но сейчас, конечно, ни
тяжелые пулеметы, ни шахтные лазеры, ни автоматические пушки не шли ни в
какое сравнение с мощным современным вооружением "Катана" и "Вакизаши".
Один из LaG-З удачным попаданием снес левый узел вооружения с
надвигающегося на него "Танто", но сосредоточенный огонь семи имперских
боевых машин не оставил ему никаких шансов: лазеры и плазменные пушки в одно
мгновение пробуравили плиту брони в нескольких местах. Разрывы снарядов
взломали защитный слой, разбрасывая куски расплавленного металла. Внутренняя
проводка задымилась, и через секунду сталь и керамика вспыхнули, получив
освежающий душ вырвавшегося из резервуаров кислорода. После этого внутри
ветерана взорвался боезапас, что и положило конец разрушениям. Руки великана
упали на землю, массивное тело покачнулось и рухнуло дымящейся грудой.
Второй "Разрушитель" трижды разрядил в наступающего "Катана" оба свои
50-мегаваттные лазеры-хлопушки, ни на секунду не задержав продвижение врага.
И тут же на беднягу обрушился ураган ракет М-490. Они стучали по рукам и
ногам, взрезали броню, срывали куски обшивки, наполняя при этом воздух
визгом шрапнели. LaG-З неуверенно шагнул вперед, пошатнулся и упал,
активатор правой ноги вышел из строя. Земля вздрогнула, когда 50-тонная
мертвая масса металлокерамики рухнула, перекрывая глухим стоном
пронзительные крики людей, необдуманно укрывшихся за ее толстыми ногами.
Новая команда, и наступающие страйдеры перенесли огонь на очередную
жертву. Один из конструкторов, получивших повреждения еще час назад, когда
оттаскивал платформу, взорвался, не успев даже открыть огонь. Два другие
развалились на куски, разрубленные залпами с трех разных направлений. RLN-90
"Скаут" держался упорно, отбиваясь от имперских машин огнем автоматической
пушки "Циклон-2000", пока ракета "Стархок" с микроядерной боеголовкой не
попала в его корпус: взрыв превратил машину в темное облако. Единственную
потерю имперские страйдеры понесли от огня "Арес-12" Кляйнста, которому
удалось одной длинной очередью разрывными сломать правую ногу "Танто",
отчего тот завалился набок. И тут же залп протонной пушки "Вакизаши" пронзил
машину Кляйнста. Энергоустановка "Y-51D" мгновенно сгорела, бело-голубые
разряды разорвали тело "Торопыги". Гуннар Кляйнст умер, когда после
короткого замыкания в сети ИИ 1200 вольт напряжения разрядились
непосредственно на его цефлинк, отчего голова юноши в одно мгновение
превратилась в обугленную головешку.
После этого танисская милиция продержалась не более 10 секунд.
Неуправляемые ракеты и шахтные лазеры били прямой наводкой и вывели из строя
четыре страйдера, убив при этом одного пилота. Но как только лазеры "Катана"
и пулеметы смяли первую шеренгу, остальные рассыпались и разбежались. Белые
разряды плазменных пушек, мелькание лазерного луча, перескакивающего с цели
на цель, бьющие в небо фонтаны крови и опаленные тела - такая жуткая картина
предстала перед глазами Рене Дюшана, когда он влез на платформу, пытаясь
собрать охваченных паникой горожан. Через секунду выстрел из 88-мегаваттного
лазера разрезал его пополам, а его заместитель, перезаряжавшая гранатомет,
была раздавлена тяжелой ногой "Вакизаши".
Лишившись обоих командиров, милицейские части потеряли всякую
координацию. Некоторые бросились бежать к Синайским Высотам, откуда по
имперской пехоте вели огонь снайперы. Другие устремились к открытым грузовым
шлюзам главного купола, где возникло самое настоящее столпотворение, чем не
преминули воспользоваться страйдеры, полоснувшие по массе людей лазерами.
Один из "Катана" остановился в метрах двадцати от купола и выпустил две
телеуправляемые ракеты "Стархок". Оба взрыва раздались одновременно, подобно
ударам грома, и стена треснула. Воздух города со свистом устремился в
разреженную атмосферу Эриду, поднимая клубы песка и пыли. Давление в Танисе
стало падать, хотя, конечно, должны были пройти часы, прежде чем внешнее и
внутреннее давления сравняются, и ураган прекратится. Пехота, поддерживаемая
"Тато" и "Тачи", разделилась на небольшие ударные группы и одним броском
преодолела открытое пространство, выйдя к намеченным целям, заложенным в
оперативно-тактическую память. Одна команда захватила узел монорельсовой
дороги, где несколько сотен человек пытались погрузиться в три вагона,
готового к отправке состава. Ракеты разворотили стены станции, а флеймеры
залили огнем обезумевшую, вопящую толпу.
Другие группы взяли под охрану шахты и купола сортировочного цеха и
перерабатывающего комбината, хотя там, в связи с демонстрацией, почти никого
не оказалось, кроме нескольких невооруженных рабочих. Их окружили, согнали в
кучу и отвели в шлюзовую камеру "для надежности". Затем внешнюю дверь камеры
открыли, и необходимость в охране вскоре отпала. Оставив небольшую стражу,
пехота двинулась дальше, проверяя по пути возможные укрытия.
Однако настоящая бойня произошла в самом Танисе.

Сержант Исаму Кимая не испытывал гордости от того, что приходилось
делать, но был решительно настроен исполнить приказ с истинно самурайской
преданностью долгу, ведь сделать меньше - значит покрыть позором и себя, и
дайхьо, представителя Императора. И все же он чувствовал облегчение от того,
что ему и его сенсоно кьедаи - братьям по оружию, - было приказано не
использовать в этот раз какие-либо опознавательные знаки, будь то черное
нанопокрытие полка "Обаке" или черно-белое знамя-сашимоно.
Направив свой "Тачи" КУ-1180 в брешь главного купола, он собрал свой
взвод, развернул его в боевом порядке и двинулся в сторону городской
площади. Спинная башня со сдвоенными 88-мегаваттными лазерами "Тошиба" то и
дело приходила в движение, отслеживая отдельные цели и поджигая жилые
строения. Там же, где перед уорстрайдером образовывалась густая толпа
обезумевших от страха людей, сержант пользовался другим оружием, "семпу".
Буквально это слово переводится как "смерч", хотя перевод вряд ли дает
реальное представление о действии этого кошмарного изобретения человеческой
мысли. При разрыве крупнокалиберных снарядов, выпущенных главным оружием
"Тачи", пушкой "Марк-3", образовывалось вихрящееся облако стальных шариков,
разлетающихся в направлении цели подобно пулеметной очереди. Однако в
отличие от пуль шарики скреплены друг с другом несколькими метрами тонкой,
не больше одной молекулы в поперечине, проволоки, которая без труда режет
легкую броню, одежду, плоть, кости, превращая человека в отвратительное
кровавое месиво.
В некоторых местах мертвые - или аккуратно порезанные части тел -
лежали кучками по пять-шесть человек, особенно у входа в дома, возле
шлюзовых камер и переходов, так что пехотинцам приходилось двигаться по
тротуарам по щиколотку в крови. Неплохо зарекомендовали себя и флеймеры,
предназначенные для борьбы с ксенофобами "гамма", они столь же эффективно
сжигали людей. Задолго до того, как атмосфера стала непригодной для дыхания,
воздух уже был пропитан запахами горелого мяса, металлокерамики и еще
чего-то отвратительного, над землей висели облака грязновато-серого дыма.
Внимание Кимая привлекла парочка - мужчина и молодая женщина, -
перебегавшая улицу. Луч лазера разрезал обоих, но когда "Тачи" перешагивал
их трупы, он заметил, что мужчина еще жив, хотя шансов у него уже не было.
Дальше перед сержантом высилась целая гора трупов, человек 12-15, и ему
пришлось пройти через нее. Сдерживая эмоции, Кимая с благодарностью вспомнил
о кокородо, без которого выполнение таких вот приказов было бы сильно
осложнено. Конечно, помогал и сам характер связи между машиной и пилотом. В
инфракрасных лучах системы компьютерного поиска цели бегущие люди
представлялись быстро мелькающими цветовыми фигурами, без лица - лишь иногда
взгляд натыкался на зияющую дыру, - возможно, задохнувшийся в крике рот, без
чувств, без каких-либо индивидуальных черт - всего лишь движущиеся мишени,
вроде тех андроидов, которые использовались в тренировочных упражнениях.
Обычные в таких случаях переговоры, реплики, позывные заполняли тактическую
частоту, усиливая ощущение тренировочного характера операции.
- Красный-3, Красный-3! Освободи зону, отойди влево на 10 метров.
- Зеленый-5, цель 3-1-5, расстояние 200 метров.
- Оранжевый-2, замри, я стреляю.
- Кажется, несколько человек укрылись позади того здания слева.
- Нагумо! Сато! Нейтрализовать!
- Наведение. Готов! Огонь!
- Цель нейтрализована.
Но при всем этом сержант Кимая чувствовал себя не в своей тарелке.
Бойня, казалось, никогда не закончится. Уорстрайдеры рассеялись по городу,
повсюду находя себе работу. Одно за другим вспыхивали здания. Святые предки!
Он пытался не думать, что там могут оказаться женщины и дети!
- Красный-1, это Красный-2. Объект уничтожен.
- Понял. Красный-2, переходите к объекту-4.
- Иошитоми! Возьмите свое отделение и проверьте те здания слева!
Как и было приказано, все происходящее записывалось бортовым
компьютером "Тачи". Почему его начальники так интересовались деталями этой
мясорубки? Кимая не знал ответа.
Боковым зрением он заметил какое-то движение и повернулся налево. К
"Тачи" шел какой-то гражданский, на лице дыхательная маска, в правой руке
белый лоскут. Мужчина что-то кричал, и Кимая включил внешние микрофоны,
чтобы услышать, в чем дело.
- Ханаши-о, цузуки-о! - вопил подошедший. - Ханаши-о, цузуки-о!
Бессмыслица какая-то. "Давайте продолжим разговор". Фраза повторялась
еще и еще раз, и Кимая пришло в голову, что, возможно, это какой-то код,
что-то вроде пароля.
Но перед ним гайджин... и Кимая ничего не сказали ни о каких паролях,
только позывные штурмовой группы. Ему приказали не брать пленных. Опустив
левую руку, сержант направил на незнакомца пушку "Марк-3" и выстрелил. Залп
разрезал мужчину на дюжину аккуратных кусочков, на лице, когда голова мягко
шлепнулась на землю, застыло выражение крайнего недоумения. Боги, сколько же
здесь крови...

- Боже, что они делают?
- Скоты! Мерзкие долбаные ублюдки!
- Заткнитесь, вы! Тише!
Забившись вместе с десятком других людей под серо-коричневое термальное
одеяло, Джеймс Мэттингли с болью в душе наблюдал через запыленные стекла за
происходящим внизу. Вместе с несколькими друзьями ему удалось ускользнуть
через шахтные туннели за несколько минут до вступления морских пехотинцев в
город. И вот сейчас он скрывался в горах, пользуясь термальным одеялом,
чтобы аэрокосмолеты не засекли тепловое излучение их тел. Неподалеку, под
прикрытием скалы скорчились четыре милиционера, угрюмо и молча взирающих на
то, как разрушается их город, который они не смогли защитить.
Никаких сомнений в том, кто проводит карательную операцию, не
оставалось. Сам Мэттингли, в прошлом страйдер, служил в Шотландском полку на
Каледоне до того, как эмигрировал на Эриду, где стал управляющим
энергостанции, а потому хорошо знал особенности имперских боевых машин.
Ясно, что там, внизу, бесчинствуют морские пехотинцы. Но какова цель
операции? Чем объяснить столь явную демонстрацию силы? Как они собираются
оправдаться за многочисленные жертвы? Похоже, им приказано не брать пленных.
Мэттингли не был столь высокого мнения о себе, чтобы допустить возможность
того, что это ради его головы импи готовы принести в жертву целый город.
Должна быть какая-то причина... но какая?
Постепенно к нему стали стекаться сведения о других уцелевших,
укрывшихся либо в лесу, либо в подземных туннелях. Несколько человек улетели
на флиттерах сразу после появления Кляйнста с его ужасными известиями. При
удачном стечении обстоятельств они могли бы добраться до соседних городов и
поднять тревогу.
Со стороны городского купола донесся звук взрыва... еще один. Судя по
всему, взрывают дома. Уорстрайдеры уже начали выходить из-под купола и
загружаться на поджидающие их транспортные машины. В небе снова появилась
эскадрилья поддержки, аэрокосмолеты кружили над уничтоженным городом, как
стервятники, почуявшие добычу.
- Почему они сделали это? Почему? - закричал в отчаянии какой-то
мужчина, голос его, хотя и приглушенный маской, прозвучал слишком громко,
вызвав недовольные взгляды соседей. - Почему они не оставят нас в покое?
- Успокойся, Франц, - резко оборвала его сидящая рядом женщина. -
Успокойся или я сама заткну тебе рот.
В целом дисциплина оставалась на должном уровне, шансы на спасение тоже
были неплохие... если только морские пехотинцы не решат прочесать Синайские
Высоты.
Но нет... кажется, и эта опасность миновала, пехотинцы тоже отступили
из города и рысцой двинулись к воздушным бронетранспортерам. Должно быть,
времени у них оставалось в обрез. Войска уходили, оставляя за собой мертвый
город, покрытый густым, маслянистым саваном тумана.
Теперь перед уцелевшими свидетелями кровавой бойни встал другой вопрос:
придет ли помощь? Запасов воздуха в системах жизнеобеспечения хватит
примерно на два часа, даже меньше, после их поспешного бегства и карабканья
по скалам. Если ни Мемфис, ни Сидон не пришлют за ними, то все беглецы
обречены на смерть.
Нет! Это невозможно! Они должны выжить, чтобы рассказать о произошедшей
трагедии, чтобы все жители Эриду знали о том, что сделали импи с городом
Танисом. Если придется, думал Мэттингли, он составит сообщение, передаст
какому-нибудь добровольцу вместе со своей системой жизнеобеспечения и
отправит его в Сидон.
Вот они стали живыми свидетелями истории, только надолго ли? Если...
как много "если"... Мэттингли вздохнул. Когда-нибудь рассказ о Бойне в
Танисе войдет в учебные программы как первое вооруженное столкновение
Гражданской войны.
И он был абсолютно уверен, что оно не станет последним.

Глава 26

Человечество получит огромные преимущества и неограниченный контроль
над поведением индивидуума, когда ученый-исследователь сможет подвергнуть
себе подобного такому же внутреннему анализу, которому сейчас он подвергает
любой природный объект, и когда человеческий мозг сможет созерцать себя не
только извне, но и изнутри.
О так называемых психических процессах
у высших животных,
И.П. Павлов, 1906 год.

Дэв снова управлял уорстрайдером. Он шел по улицам города, обильно
политым кровью. Повсюду тела, как смятые коврики, вынесенные и забытые
беспечными хозяевами. Тела, пропитанные кровью, тела, разрезанные на куски,
одни аккуратно, будто приготовленные к столу сказочного людоеда, другие -
искромсанные, обезображенные, обгорелые, с разбросанными по земле
внутренностями. Боже, сколько же здесь крови...
Он попытался не смотреть вниз, отвлечься, поднять глаза на разрушенные,
обгоревшие здания, на клубы дыма, заполнившие разгерметизированный купол, но
не мог. Дэв искал оставшихся в живых, охотился за ними, как если бы они были
некими насекомыми с оторванными крыльями, вызывающими чувство гадливости,
заслуживающими только одного - быть растоптанными. Что он и делал, методично
и безжалостно расстреливая ползающих тварей короткими экономными очередями.
Какое-то движение слева. Он повернулся: в вилке прицела мужчина,
перепачканные кровью пальцы сжимают белый носовой платок. Бежит... падает...
пошатываясь, встает... что-то кричит. Перед этим Дэву пришлось отключить
внешние микрофоны, чтобы не слышать раздражающих его детских криков. Теперь
он снова включил их.
- Пожалуйста! Помогите мне! - взывал мужчина. - Помогите!
Но приказ требовал иного...
Он остановился, напряг память, пытаясь вспомнить. Приказ... приказ
гласил... что? "Осуществлять патрулирование района, прилегающего к шахтному
комплексу Таниса, следить за активностью ксенофобов, защищать гражданское
население в случае нападения..." Так значит, эта кровавая бойня его идея?
- Пожалуйста, помогите мне!
Дэв пошевелил левой рукой и мужчина развалился на куски: руки, ноги,
голова отвалились от туловища, фонтанами ударила кровь, как будто лопнула
наполненная алой краской резиновая игрушка.
Удовлетворение. Прекрасное оружие это семпу. Нужно будет особо отметить
сей факт в докладе ВОКОГу. ВОКОГу..?
Дэв попытался пошевелиться, ударился головой о стену, чтобы кошмар
памяти вытек из его мозга... чтобы... Но тело не подчинялось его воле.
Где-то в глубине сознания он смутно понимал, что теперь кто-то другой
управляет им, направляя в его цефлинк жуткие видения смерти, огня, крови,
разрушений.
- Зачем ты это сделал, Камерон? Мы все видели, у нас есть записи с
твоего страйдера. Почему ты сделал это?