Кейт Уилхелм. Шагающая смерть

Популярные ВИР-постановки и туристские ВИР-путеводители описывали планету
как мир джунглей, хотя такая упрощенная характеристика любой планетной
экологии - полная чушь. Влажный воздух, температура на экваторе около 50 С,
испарения, соленые болота и непроходимые леса удивительных растений - вот
такой, похожей на первобытную Землю, представала в этих рассказах Эриду.
На самом деле все было немного иначе. Климат на полюсах примерно такой,
как в северо-западной части Тихого океана. При почти полном отсутствии
наклона оси сезонные изменения не ощущались; климат определялся только
широтой и долготой, а не зимой и летом. К югу и северу от 50 широты
невысокие холмы постепенно переходили в лесостепь и степь. Винчестер,
столица колонии и одно из крупнейших поселений, располагался вблизи южного
полюса. В отличие от других миров, где главным городом становился обычно
расположенный на экваторе населенный пункт с небесным лифтом, Библ на Эриду
был всего лишь перевалочной станцией для пассажиров и грузов. В более
благоприятные высокоширотные края можно добраться рельсовым флиттером или
судном на воздушной подушке. Около половины поверхности приходилось на долю
небольших, окруженных сушей, морей. Основная часть изначальной воды
испарилась давным-давно в отличие от Земли, где солнце мягче и слабее.
Политическая жизнь на Эриду также отличалась активностью, как отметил
Дэв. Большой популярностью пользовалось движение "Вселенская Жизнь", а также
современные последователи бывшей партии "зеленых". В Винчестере он наблюдал
демонстрацию под антигегемонистскими лозунгами: кричащая толпа диссидентов
направлялась к зданию городской администрации. Путь им преграждала цепь
полицейских, вооруженных станнерами и легкими лазерами.
- Смутьяны, - раздался рядом голос Токаямы. Дэв открыл код ОЗУ,
молчаливо приглашая капитана присоединиться к нему. Его аналог, отметил
Камерон, полностью соответствовал реальному образу, вплоть до испачканного и
потрепанного зеленого комбинезона. - Смутьяны и хулиганы.
- Из-за чего сыр-бор? - спросил Дэв. - Этично ли терраформирование?
- С этим на Эриду не было бы проблем, - сказал Токаяма. - Удвоить
содержание кислорода. Снизить уровень углекислого газа. На все потребуется
15 лет и один-единственный атмосферный конвертер. Воздух станет пригодным
для дыхания, кроме того уменьшится парниковый эффект, а значит,
экваториальные области можно будет заселить. Верное дело, не то что эти
Богом проклятые Молох или Локи, а?
- При этом также погибнет местная флора и фауна, - добавил Дэв. Усилием
воли он сменил пункт наблюдения, переместив его с городской площади за
пределы поселения, туда, где начинались необычные,
золотисто-красно-коричневые леса, где удивительные, похожие на грибы деревья
отбрасывали причудливые тени на нечто, окрашенное в оранжевый цвет и
напоминавшее сухопутных анемонов. Над головой что-то прошуршало, большое и
малиновое, но Дэв не мог сказать, что это такое.
- Удвойте кислород, и вся местная живность погибнет. Весь их обмен
веществ рассчитан на девять процентов кислорода и более разреженный воздух.
- Ну и что? Теперь это наша планета. К черту! Кое-кто твердит, что мы
не имели права преобразовывать Локи и Гефест. А ведь на них еще и жизнь не
зародилась! Так что же, пусть пропадают впустую, да? - он покачал головой и
с брезгливой миной на лице добавил: - Некоторые люди просто бака. Идиоты.
Сами не знают, что для них хорошо.
Дэв промолчал, но слова Токаямы обеспокоили его. Камерон не
симпатизировал ни "зеленым", ни защитникам окружающей среды, но хищническая
политика Гегемонии вызывала в последнее время сильное недовольство. В
Пограничных мирах и не пахло бы восстанием, подумал он, если бы власть
предержащие, хоть чуть смягчили свои методы.
Кроме того, как выяснил Дэв, Эриду уже поставляла ценные продукты. Из
грибов, росших во влажных экваториальных лесах, получали ценный препарат,
способствующий укреплению памяти, а химический экстракт из растения греннел
приобрел репутацию надежного помощника в борьбе с импотенцией.
- Повстанческая активность? - спросил он капитана.
- А, обычные слухи, - ответил японец.
- И все таки?
- Официально ничего. "Зеленые" угрожают перейти к вооруженному
сопротивлению, если Гегемония решится на терраформирование. Кстати, Эриду
колонизировали американцы. Американцы и европейцы. Неплохой получается
рассадник для антиимперских настроений, а?
Интересно, подумал Дэв, уж не пытается ли Токаяма вывести его из себя
или он действительно забыл, что его пассажир - американец. После некоторого
размышления, однако, Камерон решил, что для старого капитана важно лишь то,
что его собеседник имперский офицер. А что касается диссидентов... что ж,
вряд ли их деятельность станет серьезной помехой его миссии. Внезапное
вторжение ксенофобов заставит даже антиимперских активистов на какое-то
время притихнуть и затаиться. Тревис Синклер и его сторонники, называющие
себя Новыми Конституционалистами, могут ненавидеть Гегемонию и все связанное
с ней, но даже они вряд ли предпочтут подземных монстров своим
соплеменникам. Ведь с людьми можно говорить, можно договариваться. Со
временем с ними можно далее достичь взаимопонимания. Ксенофобы же настолько
чужды, что трудно даже понять, о чем они думают... и думают ли вообще.
Продолжая дальнейшее знакомство с Эриду, Дэв не мог не размышлять о тех
группировках, которые делали ставку на военное решение вопроса о контроле
над Эриду. К людям, борющимся за сохранение естественного планетного
порядка, он испытывал определенную симпатию хотя бы по той простой причине,
что массовое угасание биосферы лишит десятки тысяч колонистов средств к
существованию.
С другой стороны, ведь и Гегемония желает людям только добра. Миры, где
человек мог свободно ходить без защитного костюма и дышать воздухом
атмосферы, встречались, к сожалению, очень редко - Новая Земля, Элизия и
сама Земля. Терраформирование создавало подобные миры, при наличии исходного
материала и времени, обычно несколько столетий.
Большинство преобразованных миров в пределах Шикидзу вначале находились
на доорганической стадии, где вода, углекислый газ и аммиак составляли
потенциал для зарождения жизни, но чуда не случилось. Существовала одна
теория, согласно которой возникновение жизни и не зависело только от них.
Эта теория - Лунарная Гипотеза - утверждала, что только на тех планетах,
которые располагают большими, естественными и достаточно близко
расположенными спутниками, первичные химические элементы могут образовывать
сложные цепи аминокислот, протеинов и в конечном итоге аналоги ДНК. Приливы,
доказывали сторонники Лунарной Гипотезы, подобные тем, что есть на Земле и
Элизии, необходимы для появления жизни. Так что если люди не преобразуют
такие миры, те обречены навсегда остаться безжизненными, окутанными ядовитой
атмосферой.
Ситуация на Эриду представлялась несколько более сложной, но отличия
заключались в степени, а не в принципе. Жизнь на ней сформировалась
несколько сот миллионов лет назад, но наиболее развитой формой были
насекомоподобные опылители, встречавшиеся по всей планете, от полюса до
полюса. Животная жизнь наличествовала лишь в мелких морях. В общем,
повторялась картина Земли, какой она была 350 миллионов лет назад. Разум,
если ему вообще суждено здесь возникнуть, мог появиться не раньше, чем через
несколько десятков миллионов лет.
Конечно, защитники окружающей среды были заинтересованы в сохранении
примитивных форм местной жизни, существ, доставляющих радость экзобиологам.
Их поддерживали и те местные жители, которые собирали греннел или бродили по
джунглям в поисках Dracomycetes mirabila. Но мир, открытый для проживания и
эксплуатации, устроил бы всех.
Конечно, размышлял Дэв, для безработных собирателей греннела можно
найти новые места, а современной нанотехнологии вполне по силам
синтезировать любое химическое соединение. Причем быстро, точно и дешево.
Так что Человечество, похоже, ничего не теряет, преобразуя такой мир. А
получает целую планету, с голубыми небесами, чистым воздухом и возможностью
положить начало новому искусству, новым наукам, т.е. по-новому выразить
разносторонность и творческую продуктивность Человечества.
А потом, ну как могут разрозненные повстанцы противостоять Гвардии
Гегемонии? Они сами должны понять безнадежность своего дела. Тогда почему
эти люди так упорствуют? Много раз Дэв возвращался на смоделированную
компьютером планету, невидимо присутствуя в толпе протестующих, слушая их
проклятия и лозунги. "Не дадим отравить наш мир!" Ну что это может означать?
"Оставьте нас в покое!", "Долой Имперскую Гегемонию!", "Губернатор - нет!
Жизнь - да!"
Разве не понимают эти рассерженные, орущие граждане, что без Гегемонии
они не проживут в таком мире и шести недель? Да, они бы могли выращивать
продовольствие на орбитальных гидропонных фермах, но машины, оборудование,
инструменты, запасные части, ИИ-компьютеры, оружие - все это поступало с
Земли или из других развитых Центральных Миров. Дэву казалось, что вся
колония сходит с ума.
И все же похоже было на то, что зачинщиками беспорядков являются
немногие, кучка экстремистов. Наблюдая за демонстрациями и бунтами, легко
забыть, что подавляющее большинство жителей планеты законопослушные
граждане, желающие только одного: чтобы их оставили в покое. Именно эти люди
пострадают сильнее всего, если гражданская война все же разразится... или
если ксенофобов не удастся остановить.
Больше думать об этом Дэв уже не мог. Пусть болит голова у других.
Пусть губернатор со своей гвардией гасят искры восстания. Его главная задача
- ксенофобы. Следует подумать о том, как выполнить инструкции, особенно,
если боевые действия между людьми и вышедшими на поверхность ксенами уже
начались. Вот о чем нужно беспокоиться. А восставшие на Эриду могут
позаботиться о себе сами.

Глава 4

Тревис Эвелл Синклер - солдат, политик, писатель, государственный
деятель, философ... и главный автор так называемой "Декларации Разума". И
если Восстание Конфедерации обязано своим существованием не только ему, то
оно, по крайней мере, обязано ему своим характером.
"Восстание", ВИР-обзор,
Ричард Фитцджеральд Кент,
2542 год Всеобщей эры.

Прошло много лет с тех пор, как Катя в последний раз была в Новой
Америке, поэтому она с некоторым беспокойством ожидала возвращения домой, не
зная, с каким чувством ступит на родную землю. Совершенно неожиданно она
почувствовала... пустоту и оцепенелость. У нее не было здесь родных, а
воспоминания о детстве, прошедшем на ферме в украинской колонии, не
доставляли радости.
Встретивший ее мир оказался таким же, каким она запомнила его: диким,
суровым и... прекрасным. Новая Америка относилась к небольшому числу миров
Шикидзу, на которых собственная экология получила развитие до прихода
землян. Кроме того, здесь, как и еще на двух-трех планетах, органическая
жизнь во многом походила на земную - вплоть до левозакрученных аминокислот и
правозакрученных сахаридов - поэтому многие местные продукты годились в пищу
людям. Мир-сад, неиспорченный и прекрасный, по крайней мере, пока.
Единственным недостатком с коммерческой точки зрения являлось
отсутствие небесного лифта. У Новой Америки имелся один, но зато большой и
близко расположенный спутник, Колумбия, чье бледное, испещренное оспинами
кратеров лицо маячило на небосводе даже днем. Вызываемые его притяжением
приливные волны делали неустойчивым любые высотные сооружения.
Что касается Кати, то она находила в этом одну из прелестей родного
мира. Нет небесного лифта - значит, нет дешевого транспорта
"планета-орбита", а, следовательно, уменьшается влияние Гегемонии и Империи,
ведь посылка кораблей на планету обходится недешево. Конечно, это не
способствовало развитию экономики, но зато на жителей не давило постоянное
внимание визитеров Гегемонии. Тот факт, что две трети населения были
потомками американских колонистов, неизбежно породил разнообразные
диссидентские течения, вызвал появление необычных философских учений и
религиозных верований. Поэтому именно на Новой Америке стали возможны
революционные настроения.
Лайнер "Транслюкс", на котором летела Катя, пришвартовался на
орбитальной станции. Она сообщила по ВИРкому друзьям о своем прибытии и
пересела в пассажирский "шаттл", направлявшийся в космопорт Джефферсона. На
выходе ее уже ждали.
- Катя! Как приятно тебя видеть!
- Ну, как там Земля?
- Где Дэв? Он с тобой?
- Добро пожаловать домой!
После алиянской экспедиции Торхаммеры возвратились на Локи, но так как
угроза нашествия ксенофобов миновала, Гегемония объявила о своем намерении
сохранить местный гарнизон и предложила ветеранам и участникам экспедиции
выйти в отставку до срока, если они пожелают. Многие, находившиеся под
командованием капитана Алессандро, и большинство страйдеров 1-го батальона,
так и сделали. Их примеру последовали и солдаты локанского гарнизона,
потратившие выходные демобилизационные пособия на перелет в Новую Америку.
Назревала революция.
Вик Хаган обнял Катю и по-братски поцеловал в щеку. Лара Андерс, сияя
от радости, крепко пожала руку, Гаральд Николсон подхватил сумку с вещами.
Здесь же были Ли Чунг, Руди Карлссон, Торольф Бондевик, Эрика Якобсен...
Боже, да не меньше половины ее команды!
Из всех присутствующих только Вик Хаган да маленький темноволосый Ли
Чунг были, как и Катя, уроженцами новой Америки, - это все, что осталось от
2-го батальона Новоамериканских "Минитменов", сформировавшегося здесь, в
Джефферсоне пять лет назад. Иногда она чувствовала себя как некое исключение
из закона средних чисел, потому что все остальные подписали контракт уже
после размещения подразделения в созвездии Змееносца и переименования его в
5-й Локийский батальон уорстрайдеров.
- Привет, ребята, - как можно сердечнее отозвалась Катя. - Дэв... он не
приедет.
На лицах встречающих отразилось разочарование и недоумение. После
возвращения на Локи, только она и Камерон удостоились чести посетить Землю и
быть принятыми императором. Все полагали, что они и вернутся вместе.
- Тебя ждет комната в гостинице, - сказала Лара.
- Отлично, - отозвалась Катя. - Я до смерти устала.
- О сне забудь, - шепнула Эрика. - У тебя еще два месяца - отоспишься.
А на сегодняшний вечер мы запланировали кое-что особенное.
Катя застонала. Долгие путешествия всегда утомляли ее, не из-за своей
продолжительности, а из-за скуки. Полет сюда занял 63 дня вместе с
остановками на Локи и П'ан Ку. "Транслюкс" славился тем, что предоставлял
пассажирам широкий выбор ВИР-драм и библиотеку, но Катя всегда предпочитала
реальные вещи моделированным, не обращая внимания на бытующее мнение, что
отличить их друг от друга, практически, невозможно. Два месяца
ВИР-путешествий по различным мирам, купание и подводная охота у Большого
Барьерного Рифа, старые и современные ВИР-драмы, а так же обзор Имперской
истории от сегуната Токугавы - это уж слишком. Единственное ВИР-сексуальное
приключение, на которое она решилась, оставило ее неудовлетворенной и только
вызвало новый прилив тоски. Почему она не смогла убедить Дэва? Почему он не
понял, что ей необходимо делать то, что она делает?
На той дурацкой оргии в доме Кодамы у нее не было возможности говорить
свободно, но ведь они и раньше откровенно все обсуждали во время пребывания
на Земле. Она рассказала ему о своих контактах на Сингапуре-Орбитальном с
подпольной организацией, называющей себя "Сеть". Цель ее состояла, ни больше
ни меньше, как в свержении со временем господства Гегемонии и ликвидации
Имперского правления в Пограничных Мирах.
Даже на двенадцати Центральных Мирах, даже на самой Земле "Сеть"
представляла удивительно сильную организацию, и хотя точный учет ее членов
никогда не велся, судя по всему, их насчитывалось несколько сот миллионов
человек. Империя не пользовалась популярностью, особенно в отдаленных мирах
вроде Новой Америки, и единственная причина, почему она до сих пор
удерживала власть, заключалась в монополии на межзвездные полеты.
Но когда она сказала об этом Дэву, когда попыталась объяснить ему свое
отношение к Империи и к ее губительной для всех политике, он счел это за
шутку и просто-напросто посмеялся над ней.
Только гораздо позднее Катя поняла, как Дэву нужна Империя. Она была
совершенно уверена, что для него большое значение имеет политическая
реабилитация Майкла Камерона, что верность Империи как бы перешла по
наследству от отца к сыну. Вскоре Катя заметила, что они отдаляются друг от
друга. Дэв тогда был ужасно занят, выступал с серией лекций в Совете по
Космическим исследованиям. Получив медаль и новую имперскую форму,
вовлеченный в бесконечный круг встреч, выступлений, приемов на самом высоком
уровне, он становился недоступным для нее. Она продержалась шесть недель,
прежде чем решила оставить все надежды и возвратиться на родину.
Общественный флиттер доставил всех к гостинице, где друзья помогли Кате
распаковать вещи. Потом ее подняли на двадцатый этаж в отдельные апартаменты
- на стенах темные деревянные панели, на полу толстые мягкие ковры,
подвесные деревянные потолки, на полках старинные книги, а у дальней стены
удивительно реалистичный горящий камин. До самого ухода из комнаты Катя так
и не поняла - настоящий он или это прекрасно смоделированная иллюзия.
Перед камином стоял мужчина - седая борода, длинные и все еще густые и
темные волосы. Одет он был типично для Новой Америки - килт, на плечах плед,
под ним желтовато-коричневая рубашка, на затылке - белый пластмассовый
коммус.
- Здравствуйте, капитан Алессандро, - приветливо сказал он, и потому,
как хозяин растягивал слова, Катя признала в нем соотечественника. - Я
Тревис Синклер. Полагаю, вы обо мне слышали.
Слышала ли она о нем? Без всяких сомнений, Тревис Синклер был самым
знаменитым гражданином Новой Америки, оригинальный философ и публицист,
стоявший у колыбели Новой Конституционалистской партии. Если об одном
человеке можно сказать, что он представляет разрозненные, непримиримые,
спорящие друг с другом группы, существующие на сорока планетах и называющие
себя "Сеть", то таким человеком явно был он.
- Это... неожиданная честь для меня, сэр.
- Давайте обойдемся без формальностей, я - Тревис, а вы Катя?
Она кивнула, не зная, что сказать, и пожала протянутую на старинный
манер руку.
Однажды, много лет назад, Катя видела Синклера, здесь, в Джефферсоне.
Он прибыл в столицу, чтобы выступить с речью, и его призыв к сопротивлению
имперскому диктату, к борьбе с влиянием Империи на местное правительство
вынудил Гегемонию издать приказ об аресте опасного подстрекателя. Она была
уверена, что именно этот митинг пробудил в ней интерес к политике.
Вот уже восемь лет Синклер скрывался, хотя по слухам за это время он
ухитрился побывать почти во всех Пограничных Мирах. Как ему удавалось так
долго оставлять с носом Директорат Безопасности оставалось тайной, которую
знали только те сотни преданных сторонников, которые помогали своему кумиру
оставаться на свободе.
- Прошу простить меня за всю эту секретность, - сказал он. - А также за
то, что вас предварительно не уведомили, к кому ведут. Но в последнем
сообщении говорилось, что за эту вот лохматую голову назначена награда - 50
миллионов йен. Так что приходится соблюдать осторожность.
- 50 миллионов йен? - Эрика даже присвистнула. - Кругленькая сумма.
- Угощайтесь, - радушно предложил хозяин, указывая в сторону бара,
укомплектованного запрограммированным на приготовление напитков сервотом с
множеством тонких рук. - Возьмите себе что-нибудь и устраивайтесь поудобнее.
Я давно и с нетерпением ждал знакомства с вами, Катя.
Она отказалась от предложенного коктейля и села в кресло, остальные
тоже расселись, негромко переговариваясь друг с другом.
- Почему именно со мной?
- Я, конечно, встречался и с другими, - сказал Синклер. - Но вашу
помощь очень ценю. Особенно меня заинтересовали сообщения о вас и... Дэве,
да? Дэв Камерон. Так вот, мне хотелось бы подробнее узнать о вашей
экспедиции на Алия B-V.
- Мне очень жаль, но Дэва нет.
- Я слышал об этом.
- Он... ну, думаю, что слишком многим обязан Империи. Я надеялась, что
Дэв присоединится к нашей организации, но... - она пожала плечами.
- Плохо, это очень плохо. Что вы знаете о "Плане Юнаги"?
Катя вздрогнула. Дэв довольно часто рассказывал ей об этом плане,
особенно вначале, когда на операцию еще не был наброшен покров секретности.
А вообще они вдвоем провели немало времени, обсуждая возможность
установления регулярных связей людей с ксенофобами, что устранило бы угрозу
уничтожения обеим цивилизациям и помогло прекратить войну. Катя и Дэв даже
поспорили по этому вопросу, когда возвращались с Алии В на Землю, настолько
неоправданно оптимистичным показалось ей его отношение к этой проблеме.
- Немногое, - осторожно ответила она. - Мы часто обсуждали этот вопрос.
Дэв полагал, что можно воспользоваться комелями ДалРиссов... э... вы слышали
о них? - Синклер кивнул, и Катя продолжала. - Так вот, с их помощью мы могли
бы начать переговоры с ксенами, даже с теми, что находятся на восприимчивой
стадии, и убедить их прекратить нападения. Их мыслительный процесс
отличается от нашего и найти общую почву было бы нелегко, но возможно
сработает что-то простое и общепонятное, типа "Не поедайте наши города, а мы
не будем бросать в вас глубинные ядерные заряды".
Глубинные ядерные заряды, впервые примененные на Локи, оказались
надежным средством для ликвидации угрозы ксенофобов этому миру. Ядерные
боеголовки мощностью в одну килотонну устанавливались на механизмы, которые
использовали технологию противника и погружались под землю на глубину в
несколько километров, где взрывались. Для ксенофобов, обитавших в
недоступных прежде пещерах, результаты были катастрофичны.
- А способны ли ксены вести такие переговоры?
- Дэв полагает, что да, - сказала Катя. - Я не столь уверена. Мне они
кажутся такими... такими непохожими. Но он утверждает, что тот ксен был
необычайно разумен, более разумен, если подходить с абсолютными критериями,
чем любой человек, хотя, конечно, сравнивать невозможно.
- А что думаете вы, Катя?
- Может и получится. Хотя, понятно, человек, который пойдет на это,
должен быть готовым ко всему. Спуститься в эту нору и дотронуться до одного
из... существ... Бр-р.
- Ммм... Да, действительно. - На мгновение он погрузился в какие-то
свои мысли. - Капитан, - сказал наконец Синклер. - Я должен кое о чем вас
попросить. Вам это может показаться неприятным. Знаю, что вы присоединились
к нашей организации на Земле, но откровенно говоря, мне нужны убедительные
доказательства вашей преданности.
Она пристально посмотрела на него.
- Что за доказательства?
- Все эти люди, которые здесь находятся, уже продемонстрировали свою
лояльность нашему делу. Все они поручились за вас, что вполне понятно, но
теперь мне нужно знать, услышать ответ непосредственно от вас. И, возможно,
будет справедливо, если я получу от вас всех какое-то обещание.
- Я ненавижу Империю, - сказала Катя. - Не знаю, что еще можно...
- Вы согласны пройти проверку?
- Понимаю, что вы имеете в виду. - Она сглотнула. - Да, если это нужно.
- Мне это нравится не больше, чем вам. Но надеюсь, вы понимаете, что я
просто не могу верить на слово каждому, кто приходит с улицы и изъявляет
желание вступить в нашу организацию.
- Как я понимаю, моей клятвы недостаточно.
- Моя дорогая, если не ошибаюсь, вы все еще находитесь в резерве как
офицер Гегемонии. И если не доложите о встрече со мной, то нарушите присягу.
Я прав?
Она покраснела, но не опустила глаза.
- Да.
- В общем, все, что мне нужно, это доступ к вашему ОЗУ, какой-то
фрагмент из памяти, корректирующий ваше отношение к нашему движению. Можете
предложить что-то в этом роде?
Катя наморщила лоб и кивнула.
- Да, кое-что есть.
Синклер протянул руку ладонью кверху. Тут же сверкнули серебряные и
золотые нити, вживленные в кожу.
- Тогда воспроизведите для меня. Пожалуйста.
Она опять кивнула, закрыла глаза, сосредоточилась. Потом протянула
руку, прикоснувшись к его интерфейсу. Мысленно произнесла буквенный код и в
мозгу появилось "меню". Ускоренный поиск, вызов.
"Персональный ОЗУ файл, извлечение 1213:281/41" - перед ней снова стоял
Дэв во всем своем великолепии: Имперская Звезда, черный мундир, блестящие
нашивки. Журчала и струилась водная музыка, приглушенно звучали голоса
гостей Кодамы.
- И куда ты отправляешься? - спросил Дэв. В руке он сжимал сенсферу, да
так, что побелели костяшки пальцев. - Локи? Или Новая Америка?
- Подальше от Земли и от Империи. - Она снова ощутила боль той ночи и
еще чувствовала пристальное внимание Синклера. Хороший ИИ мог определить,
является ли воспроизводимый фрагмент подлинным или же это цифровая модель,
фантазия, а коммус на затылке мог служить в качестве модема, позволяющего ИИ
как бы заглядывать ему через плечо. Она напомнила себе, что компьютер,
возможно, больше интересуется структурой ткани одежды Дэва, чем ее эмоциями.