Кейт Уилхелм. Шагающая смерть

четыре с лишним десятилетия изгнали нас из всех миров, они, тем не менее,
представления не имеют о том, что такое война. Черт возьми, да чего ходить
далеко, даже наш Фред и тот вряд ли понимает, что есть множество
индивидуальностей. А ведь именно его мы хотим напустить на тех самых Нага,
что обитают здесь, на Геракле, и мне кажется, что идея одного индивидуума,
убивающего другого такого же индивидуума, должна быть ему чужда в принципе,
как... я не знаю что. Как представление Нага о Вселенной недоступно для нас.
Дэв долго раздумывал, прежде чем ответить на этот вопрос.
- Я мог бы, конечно, загрузить тебя всеми этими избитыми банальностями
относительно синергии взаимно чуждых культур, - сказал он, немного помолчав,
- Тебе не раз это приходилось слышать от Синклера. Разнообразие хорошо
именно тем, что две культуры имеют уже два способа мышления. А вместе они
способны додуматься до таких вещей, о которых никто из них и не подозревал,
оставаясь в одиночестве.
- Все это так, но мы ведь говорим сейчас не о культуре, Дэв. Мы говорим
о кусочке черноватой, наделенной ощущениями пленки, перемешанной Бог знает
со сколькими триллионами нанотехнических конструкций, живущей во тьме,
пожирающей скалы и думающей о таких вещах, о которых людям... - Она не
договорила. - Откуда же приходит к ним эта синергия? Ведь из каких бы
антагонистических культур не происходили люди, они - люди. У них очень много
общего. Они разговаривают, поют, любят друг друга и желают добра своим
детям. Они смотрят на небо и поражаются. А Нага ведь совсем другие.
- М-м-м, может быть. Но я нутром чую, что, каким бы чуждым нам ни было
то или иное создание, любая попытка столкнуть два противоположных и чуждых
друг другу существа - все равно что настройка микроединств в двигателе
корабля. Ты можешь получить бездну энергии, которой там и в помине не было
до этого. Во всяком случае, гораздо больше, чем можно ожидать от таких
крохотуль.
Сказав это, Дэв даже призадумался, верное ли сравнение выбрал. В
двигателе корабля резонанс между двумя маленькими черными дырами размером с
нейтрон каждая, вызывал колоссальную энергию, это верно... энергии этой было
вполне достаточно, чтобы превратить в пар и самый огромный из кораблей, и
вообще все в радиусе нескольких десятков тысяч километров.
Какую же энергию способна высвободить пара "человек-ксены"? Возможно ли
будет как-то контролировать эту энергию?
Катя вдруг забеспокоилась.
- А... вы завтра далеко отправляетесь?
- А я знаю? Все зависит от Нага, не так ли? -
Он чувствовал, как Катя дрожала.
- Дай сюда... - Протянув руку, Дэв взял ее ладонь в свою, и их
вживленные сенсоры соприкоснулись. Они снова поцеловались, и общие эмоции
помчались по проводам их рук, готовые сплавить их воедино.
Дэву не раз приходилось слышать, что некие шакаи - "сливки общества",
особая субкультура верхнего, самого верхнего слоя японского общества,
специально вживляли себе датчики в губы, гениталии и другие эрогенные зоны
для того, чтобы усилить физические ощущения. Дэв всегда презирал подобные
вещи, считая их дурью. Зачем они? К чему? Любое повышение интенсивности
чувства, если оно было искусственным, все равно не то. И имплантируемые цепи
поначалу вообще не предназначались для того, чтобы усиливать какие-то там
ощущения, а всего лишь для передачи данных от цефлинка и к нему. Дэв так и
не понял, усиленным был этой поцелуй или нет, он прервал контакт, убрав свою
ладонь, и предпочел обеими руками забраться Кате под жилет.
- Я хочу тебя, - шептала она. - Давай возвращаться.
- А там ничего нет, кроме модулей ВИРкома, - возразил Дэв. - Но ничего,
можно будет попробовать соединиться через какой-нибудь уорстрайдер, где два
пилотских отсека...
- Ты не понял меня. Я не ВИР-секса хочу. Я хочу по-настоящему. С тобой.
Дэв недоуменно хлопал глазами. Большинство тех, кто располагал тремя
разъемами предпочитали как раз ВИР-секс, если только была возможность
соединить цефлинки. Несмотря на все упреки, переживаемые ощущения совершенно
не отличались от тех, которые приносит обычный сексуальный контакт - мозг не
различал эмоции по их происхождению, и непонятно, в чем состояла разница,
можешь ли ты сам создать в своем воображении ту или иную романтическую
сцену, то ли заново пережить, вызвав в памяти, уже имевшую место. Дэв знал
многих мужчин и женщин, которые даже стыдились нормального секса, этих
"лошадиных потуг", как они выражались. Да и детей можно было зачинать в
клиниках, а ВИР-секс был гигиеничнее, удобнее, никаких треволнений и во
многих отношениях даже более "естественным", чем самый естественный. Дэв и
сам толком не знал, был ли он сторонником такой точки зрения, или нет. Он
практиковал и то, и другое, в каждом находя что-то свое. Но с Катей у него
ничего такого реального не было, и то, что она вдруг первой проявила
инициативу, слегка ошарашило его.
- Да... знаешь, сложновато будет найти тихое местечко...
- Ничего, найдем. Прошу тебя, Дэв. Сегодня, в эту ночь я не хочу
чувствовать, как ты проникаешь в меня через какую-то проклятую машину.
Позже, когда они вытянулись на узкой, неудобной солдатской койке в
казарме под колпаком, Дэв все же понял, что Катя была абсолютно права.
Существовала психотехника, которая при помощи цефлинков и персональных
аналогов позволяла в буквальном смысле общаться с самим собой. Японцы
называли это джигано ханаши-аи или эго-дискуссиями. В Приграничье это
называлось "джиговать". Любой человек имел возможность вызвать какую-то
часть своей личности и обсудить с ним любую проблему. У Дэва были свои
аналога, среди них был один, которого он прозвал "Тактиком", это был
представитель холодно-рассудочной части Дэва, трезвый аналитик, на него
возлагалась подготовка к сражениям. "Воин" - жуткое воплощение - смесь
преданности и техномегаломании - был у него и такой. "Деткой" был сам Дэв в
возрасте семнадцати лет. Имелись и другие.
Дэв редко джиговал. Уже очень давно ему разонравились эти его "alter
ego", и произошло это тогда, когда он понял, что, в общем-то, разонравился
себе. Может, это было что-то вроде попыток нарисовать свой психологический
портрет в ракурсе, сводя все воедино. Причиной разочарования было чувство,
что эти его "двойники" по сути своей, никакие не двойники, а всего лишь
куски, фрагменты его личности, не настоящие Дэвы.
Так вот, установил он для себя, ВИР-секс апеллировал именно к ним, к
этим фрагментам, вернее, к одному из них, который был окрещен "Любовником",
той его части, которая только тем и занималась, что представляла Катю в
качестве партнера для секса.
Но это. Это...
Дэв ближе прижался к ней, обняв ее еще крепче. Это затрагивало каждую
его клеточку, каждую частичку его существа, его тела, разума и души так, как
никогда раньше.
Оно собирало его воедино... нет, это она собирала его воедино.

ГЛАВА 22

Отдельная "клетка" ксенофоба - более уместно было бы назвать ее
"параклеткой" или "супраклеткой", чтобы не путать с микроскопическими
клетками, из которых состоит все живое на Земле - имеет массу примерно
один-два килограмма и способна медленно, как бы в полудреме, передвигаться.
Обладая небольшим собственным интеллектом, за исключением некоторой
врожденной гомеотропии, она может быть уподоблена нейрону человеческого
мозга.
Разум и интеллект ксенофобов - это, прежде всего, функции многих,
связанных друг с другом отдельных параклеток. Ксенофобы-путешественники,
состоящие из нескольких десятков таких параклеток, обладают интеллектом,
сравнимым с интеллектом человека. Планетарный ксенофоб, состоящий из десяти
в семнадцатой степени супраклеток, по возможностям своего интеллекта намного
превосходит человека.
Нет необходимости доказывать, что интеллект этот радикальным образом
отличается от нашего.
Войны с ксенофобами
Д-р Фрэнсин Торри,
2543 год Всеобщей эры

Казалось, конца не будет этой шахте с гладкими, словно отшлифованными
стенами, идущей под уклон примерно градусов в десять. Дэв шел впереди, заняв
место в пилотском отсеке рассчитанной на одного пилота машины RLN-90
"Разведчик", крадучись, продвигаясь под уклон, словно нащупывая дорогу. Вся
внутренняя поверхность этой странной штольни была словно вылизана чьим-то
гигантским языком - никаких шероховатостей, и вообще, резкие изменения
профиля здесь отсутствовали, повсюду господствовала мягкая целесообразность
поворотов и постепенность сопряжении. Можно было подумать, что странствуешь
по некоему трубопроводу, который решили пробурить в скальной породе; диаметр
этой трубы не превышал трех метров, и поэтому Дэв старался заставить своего
"Разведчика" припасть к земле, чтобы установленные сверху на броне сенсоры и
вооружение не задевало потолок штольни. Яркий сноп света четырех
прожекторов, установленных спереди, мощным потоком впивался во тьму, освещая
пространство на тысячи метров вперед, хоть и освещать здесь особенно было
нечего.
Позади, метрах в восьмидесяти за Дэвом следовал еще один уорстрайдер,
это была маленькая, аккуратненькая LaG-17, управляемая Виком Хэганом. Его
машина тащила за собой на буксире тележку от магнитолета, с закрепленным на
ней сосудом, в котором путешествовал Фред.
- Если верить нашим эхолокаторам, мы уже на подходе, - прозвучал в
цефлинке Дэва голос Хэгана.
Хоть они и были в разных "Шагающих", все данные сенсоров с машины Дэва
передавались
Вику для анализа, и Дэв мог не отвлекаться, всецело сосредоточившись на
дороге и держа наготове оружие, будто оба они сидели в двухместной машине. -
Еще пару шажков - и все.
- Принято, - ответил Дэв. Данные, передававшиеся Вику, шли и в его
внутреннем взоре, однако он почти не обращал на них внимания. - Буду рад,
когда доберемся до самого дна. - У меня такое чувство, будто ползу по
чьей-то гигантской кишке, которая никак не кончится.
- Понимаю тебя.
- Катя, - позвал Дэв. - Где ты там? Слышишь нас?
- Слышу, слышу, Дэв. - Несмотря на треск разрядов, Дэв почувствовал
напряжение в ее голосе. Обе машины оставляли за собой целую цепочку реле
коммуникации, поскольку эти скалы поглощали большую часть и радиоволн, и
лазерных лучей, и большое количество дополнительных трансмиссионных
устройств не могло не вызывать интерференции и помех. Никто не мог знать
заранее, сколько времени эти два "Шагающих", спускавшихся в преисподнюю
Геракла, смогут оставаться на связи со своими товарищами на поверхности.
Разумеется, это было всего лишь иллюзией, фобией, но Дэву казалось, что
вся эта многометровая толща скал вот-вот обвалится прямо на него. Эта гора
как и остальные заводы-генераторы атмосферы была выращена по особой
нанопрограмме, которая и пробурила бесконечные тысячи метров туннелей в
недрах планеты, подобных этому, вытаскивая на поверхность породу буквально
по одной молекуле, где потом она превращалась в сверхтвердый бетон, дюраллой
и феррокарб, составлявшие основу этой горы и служившие сырьем для
изготовления различных видов оборудования. Пустые туннели решено было
оставить, они стали элементом циркуляционной системы атмосферных
наногенераторов и резервуаром для хранения чистых газов - кислорода или
азота - до тех пор, пока их не было накоплено достаточно, чтобы строго
дозированными порциями начать выпускать их в атмосферу.
Похоже, теперь туннели эти обретали новую жизнь, но уже в несколько
ином качестве.

x x x

Были Скалы... и не-Скалы, было Я и не-Я, Вселенная, Представленная в
двоичной системе - есть/нет, - созданная вечной и неизменной первоосновой.
Дихотомия бытия была незамысловата и ясна. физическую форму можно было
представить в виде Скалы, неопределимой в пространственном отношении, почти
неопределимой в таинственном постоянстве ее структуры и химического состава,
как на молекулярном, так и на субмолекулярном уровне. А не-Скалой было все
остальное - каналы и полости, включения того почти вакуума, что вмещает и
защищает, ограничивает и дает прибежище Я. Психическая форма - осознанность,
сознание, EGO, мысль, воля, действие - все это тоже было Я, хотя именно
здесь и начиналось стремительное усложнение, уход от этого дуализма бытия и
небытия, "да" и "нет". Когда-то давно, хотя сейчас воспоминания были
затуманены бесконечной чередой событий, Я, вероятно, просто было Я, но даже
Я способно меняться. И, действительно, Я соизмеряло разницу между Я и Скалой
не только в плане разума и способности ощущать, накапливать информацию,
запоминая ее, но и изменять себя, как по своей доброй воле, так и следуя
чужой. Оно пережило неизмеримо огромное число событий прошлого, учась, как
по щепоткам отбирать и вычленять минуты собственного бытия, как крошечные
места локализации цели и воли отъединять от Я, добиваться той мыслящей и
ощущающей осознанности, которая была не Я, но "я".
Открытие "я", бесспорно, явилось важнейшим шагом в эволюции Я,
средством проникнуть в мрак и тепло чрева Матери-Скалы и собрать опыт,
воспоминания, даже маленькие образчики Скалы по ту сторону Пределов Я. И
маленькое "я", оторвавшись от Я большого, отправится в путь, горько
оплакивая свою боль одиночества, боль потери. Лишенное своей прежней формы
Я, не успевает даже осознать его концепцию Вселенной - да и может ли эта
концепция вообще быть осознана прежде, чем "я" опять вернется к своему
большому Я, и оно, обладающее более совершенным механизмом осознания
поглотит его, и тогда его мелкие, столь типичные для маленького "я"
переживания, вольются в целое, став частью его. Как же зыбко любое
философское осмысление, как сложно оно! Да и можно ли обрести опыт - уловить
скрытый смысл событий, перемен, всех этих воспоминаний - может ли такое
обретение опыта вообще состояться во Вселенной вне всеохватывающего Я?
Какой бы непостижимой ни казалась эта истина, примеры бесчисленного
множества "я" доказали, что это именно так. За пределами Я была Суть, и Суть
эта была скорее Вселенной, чем Скалой, Существовал Предел, - где находилось
Я, - и был Запредел. События могли происходить внутри кажущегося
неопределимым Запредела, процесс этот отрицал все, что Я считало наполненным
смысла и неоспоримо верным.
И Я все еще сражалось против этой концепции, когда на пути его возник
Огонь.
Из того, что Кате и Дэву удалось выяснить от планетарных Нага на их
мире ДалРиссе, что у звезды Алия В-V и на Эриду, развитие этих существ
начиналось со связанных друг с другом супраклеток, обитавших глубоко в коре
планеты, куда они прибыли из космоса на ориентировавшемся по магнитным полям
репродуктивном снаряде. Вместе с миллионами нанотехнических органоидов,
сосуществовавших в симбиозе с органическими компонентами каждой супраклетки,
создания эти могли проделывать ходы и маленькие пещерки в толще скал, причем
их способ преодолевать многометровую толщу весьма походил на тот, что
использовали специалисты по оземлению, применявшие нанотехнологию при
прохождении туннелей для создания атмосферных генераторов.
Пожираемые Нага скалы использовались как исходный материал для создания
новых супраклеток, органических и неорганических компонентов, подобных
обнаруженным в недрах планеты минеральным богатствам - кварцу, кислороду,
углероду, железу, никелю и другим элементам. А жилые дома, возведенные на
этой планете людьми, заводы и фабрики были для них теми же скалами, разве
что чуть отличавшимися по форме и концентрации в них ценных элементов для
усвоения.
Вероятно, на протяжении сотен миллионов лет Нага прорывали туннели в
коре планеты и размножались. Будучи термоворами, они использовали внутренний
жар планет, утилизуя энергию для усвоения скальной породы, буквально по
молекуле. Самородки или жилы залегания чистых руд металлов были
по-настоящему ценной добычей для них, так как требовали намного меньше
энергии для их извлечения. В конце концов, Нага заселили большую часть коры
планеты от поверхности до таких глубин, где температура и давление начинали
превышать допустимые для их физического существования величины. Обладавшие
разветвленной системой чувств, гораздо более разветвленной, чем люди, они
обладали способностью обнаруживать залежи чистых веществ на больших
расстояниях, и толщина скалы не являлась для них препятствием. Для Нага
город, построенный людьми, даже отдельная боевая машина, уорстрайдер
представляли собой редкое средоточие чистых металлов, полимеров и керамики,
чистого алмаза, которым были армированы тонкие, прекрасно усвояемые
металлические листы, необозримое множество уже готовых нанотехнологических
устройств, размером с одну-единственную крупную молекулу, готовую для
усвоения и перепрограммирования в соответствии с собственными потребностями.
И первых разведчиков Нага, приближавшихся к мирам, заселенным людьми,
привлекали именно эти концентрации сырьевых материалов. Не осознавая, что
эти нежные создания, частью основы которых является углерод, - живые,
разумные существа, а не просто какие-то залегающие в глубинах коры скопления
необходимых для их существования химические элементы, они набрасывались на
них...
А это, разумеется, воспринималось людьми, как нападение чудовищ,
пришельцев со страшной всеразрушающей силой, лишенной всякого понимания.
С Алии B-V ДалРиссы были вынуждены эвакуировать весь свой мир, в
котором они родились и жили, когда на их планету обрушились Нага, превращая
города, поверхность планеты, целые континенты в кошмар - продукт фантазии
этих чудовищных созданий, имевших свое жуткое представление о линии, форме и
назначении предметов. В конце концов, эти бесчисленные отдельные
микроколонии из каждой, пребывающей на планете или в ее коре Нага,
объединились, все они теперь были связаны воедино - нейрон за нейроном они
слились в огромный мозг необозримой величины и диапазона возможностей. И на
этой стадии весь организм изменился, его стимулы, его внутренние побуждения
переключились с неистовой фазы стяжательства на фазу покоя и воспроизводства
себя - созерцательную, умозрительную и задумчивую.
Вот и все, что было известно о Нага, общение с которыми осуществлялось
теперь через посредника - уже "прирученный" организм - через комель
ДалРиссов. Тем более загадочным казалось все сейчас. Что же послужило
толчком к переходу от фазы стяжательства, завоевания пространства к фазе
созерцания и неподвижности? Сколько эта спокойная фаза продлится? Ощущение
времени ксенофобов разительно отличалось от человеческого восприятия этой
вечной категории, между ними не было ничего общего. И действительно, все
говорило о том, что время вообще играло очень малую роль для этих,
обладавших памятью организмов, причем память эта была какой-то хаотической,
странной, непонятно структурированной, она растягивалась на периоды,
охватывавшие сотни миллионов или даже миллиардов лет, и на необозримую
цепочку завоеванных миров.
Вопрос этот встал с новой остротой в связи со ставшим для них таким
необходимым миром Мю Геркулеса. Двадцать восемь лет назад первые
разведчики-ксенофобы поднялись из подземных глубин и начали разорять людские
поселения. Три десятилетия были, разумеется, просто мгновением по сравнению
с теми периодами времени, на протяжении которых осуществлялось становление
Нага, но когда эти организмы стали прорываться к чужой для них поверхности
этого мира, казалось, трансформация эта вот-вот произойдет. И когда Дэв
принимал решение о выборе Мю Геркулеса в качестве места, где должно было
осуществляться слежение за Нага, он обосновывал это решение надеждой на то,
что гераклианские Нага тоже решат обосноваться здесь и что именно здесь у
них и начнется тот самый переход от кочевничества к оседлости. Те Нага, с
которыми ему удалось пообщаться на Алии B-V находились уже. на стадии
оседлости, те же, с которыми столкнулась Катя на Эриду, еще кочевали, но
кочевничество это вот-вот должно было завершиться, большинство скоплений
отдельных супраклеток уже установили связь друг с другом, и их
интеллектуальный уровень достигал уже фантастического уровня.
Но здесь, на Геракле, Нага, обитающие на этой планете, так и не
показывались на поверхности в течение всех этих двадцати восьми лет,
миновавших с того дня, как Аргос исчез в бездне ядерного пожара.
Тщательнейшее, буквально, километр за километром, обследование поверхности
планеты с орбиты не показало следов присутствия здесь этих организмов.
Вполне возможно было предположить, что все они погибли. Конечно, идея
эта была очень зыбкой, в особенности, если предположить, что организм,
оккупировавший значительную часть коры планеты, был размером с небольшую
луну, но все же такая возможность существовала. Если ксенофобы, атаковавшие
Аргос представляли собой относительно молодую колонию, случайно оказавшуюся
вблизи этого города, то вполне вероятно, что и она оказалась уничтоженной в
результате этого чудовищного ядерного взрыва, столь разительным образом
изменившего географию полуострова Авгия.
Однако Дэв так не считал. Слишком уж велика эта планета, чтобы можно
было всерьез рассчитывать на такое совпадение, что и человек, и ксенофобы
почти одновременно начнут колонизацию в одном и том же месте.
И все же... где же были теперь эти гераклианские Нага? Ведь все пробы,
все поиски так называемых ГСА - глубинных сейсмоаномалий, которые были
неизбежными спутниками передвижений Нага, так ничего и не дали, несмотря на
то, что отборы проб были сделаны на всех континентах и на всех главных
островах планеты. В течение двух месяцев чуткие уши приборов так ничего и не
зарегистрировали, за исключением разве что охов и вздохов коры, имевших под
собой вполне планетарное происхождение.
Тем не менее и Дэв, и Вик были едины во мнении, что поиски должны
продолжаться и обрести теперь большую направленность. Туннели, прорытые под
атмосферными наногенераторами, ныне пустовавшие, пронизывали кору планеты на
глубинах, которые в зависимости от конкретного места колебались от одного до
двух километров. Этого вполне хватало, чтобы температура там доходила до
семидесяти градусов, поднимаясь на пять градусов Цельсия на каждый километр
по мере углубления.
Не было сомнений в том, что Нага с их непомерными аппетитами в
отношении чистых металлов и композитных материалов искусственного
происхождения будут предпринимать поиски их в недрах атмосферных заводов,
хотя бы для того, чтобы просто обследовать эти лабиринты на предмет наличия
своих деликатесов. И гора, что теперь возвышалась над Дэвом, сейчас была
частью Гераклианского Атмосферного Нанопредприятия Один, ближайшего из
такого рода заводов к тому месту, где некогда возвышался Аргос. Ксены
непременно должны были проникнуть сюда, дойти до этих туннелей.
Дэв не видел иного способа обнаружить Нага, как решиться на
обследование самых низких точек этих туннелей. И единственной проблемой
сейчас оставалась та, которая уже много времени занимала его.
Если предположить, что Нага на Геракле все же были, то такая их
пассивность, отсутствие даже намека на какую-либо деятельность очень
настораживает и несет в себе потенциальную опасность. Раз эти обитатели коры
планеты вели себя так тихо, то вовсе не были расположены к общению с
непрошенными визитерами.

x x x

Я прекрасно осознавало, что из Огня к нему приближаются в великом
множестве не-Я. Оно все еще затруднялось принять несомненно чуждую ему идею,
концепцию о существовании не-Я, казавшихся носителями воли и
целеустремленности, на которые имели исключительное право лишь Я и они одни.
Удобнее всего для Я было бы воспринять существование не-Я, зарегистрировав
бы их как своего рода "я" маленькие, как частички самого Я, отторгнув на
какой-то момент от его тела. Это могло объяснить и их целеустремленность, и
ощущение близости чистого металла, как и наличия функционировавших
субмикроскопических технологических единиц, а также жестко настроенных и
имевших четко выраженную направленность магнитных полей, высокую температуру
и радиацию явно ненатурального происхождения, словом, все, что эти странные
создания несли с собой.
Но как же могли они быть маленькими "я", если существа эти наступали на
них не вследствие прямого волеизъявления и не как результат действия самого
Я? Этот вопрос так и оставался без ответа, вполне возможно, ответа на него
не было вообще.
Делом вполне обычным было, разумеется, просто поглотить их, сделав
частью себя, впитать в себя и их воспоминания, и их опыт из Пределов Себя,
но память об Огне и желание уберечься, намертво впечатанное в каждое
отдельное "я" как элемент Я большого, вселяло в них неуверенность. Я не
могло выдержать снова те муки, которые приносит с собой Огонь.

x x x

- Дэв?
- Да, Вик.
- Мой датчик поймал что-то очень странное впереди. Мне кажется, что
этот туннель кончается тупиком... но отраженные сигналы продолжают идти. Не
знаю, что это может быть.
- Вижу. Я тоже наблюдаю их. Это может быть как раз то, что мы ищем.
На протяжении последних нескольких километров, Дэв ясно видел, что
туннель явно изменился. Нет, уклон в десять градусов не уменьшился, не