Клавелл Джеймс. Тай-Пэн: Роман о Гонконге

   -- Пора уж нам было прийти повидать вас, ваше превосходительство, -тяжело заговорила Морин. -- Мистер Квэнс наконец-то решил отступиться от этой своей пустой мазни. Он хочет определиться на приличную работу. Вот о работе мы и пришли с вами поговорить, ваше превосходительство, -- Она оглянулась на мужа, и на ее лице появилось уста лое выражение. -- Все что угодно. Лишь бы она была постоянной и приносила довольно денег. -- Она повернулась к Лонгстаффу: -- Может, какое-нибудь место клерка. Бедный мистер Квэнс не имеет в делах большого опыта.
   -- Это... э... вас устроит, Аристотель?
   -- Она сломала мои кисти, -- безнадежно повторил Квэнс. -- Это все, что у меня было: мои краски и кисти.
   -- Мы же обо всем договорились, дружок, не так ли, ну? Давеча еще клялись всем, что свято? А? Больше никаких картин. Приличная постоянная работа, исполнение своего святого долга перед семьей и никаких шалостей.
   -- Да, -- убито сказал Квэнс.
   -- Я буду рад предложить вам место, мистер Квэнс, -- вмешался Струан. -- Мне как раз нужен клерк. Плата -- пятнадцать шиллингов в неделю. Я добавлю к этому каюту на моем плавучем складе сроком на один год. После этого вы будете сами подыскивать себе жилье.
   -- Да охранят вас все святые, Тай-Пэн. Идет. Ну, поблагодари Тай-Пэна, -- сказала Морин.
   -- Спасибо, Тай-Пэн.
   -- Будьте в конторе завтра в семь утра, Аристотель. И без опозданий.
   -- Он придет, Тай-Пэн, уж вы не беспокойтесь. Да пребудут с вами в эти тяжкие дни благословения святого Петра за то, что вы позаботились о несчастной жене и голодных детях. Добрый день вам обоим.
   Они вышли. Лонгстафф плеснул себе глоток бренди.
   -- Боже милостивый. Я глазам своим не верю. Бедный, бедный Аристотель. Вы в самом деле намерены превратить Аристотеля Квэнса в клерка?
   -- Да. Уж лучше я, чем кто-то другой. У меня не хватает людей в конторе. -- Струан надел шляпу, очень довольный собой. -- Я не из тех, кто станет встревать между мужем и женой. Но любая женщина, которая способна сделать такое со стариной Аристотелем, называться женой не имеет права, клянусь Богом!
   Лрнгстафф вдруг улыбнулся и сказал:
   -- Я отряжу линейный корабль, если это поможет. Все, чем располагает правительство Ее Величества, к вашим услугам.
   Струан заторопился на берег. На Куинз Роуд он подозвал закрытый паланкин и объяснил кули, куда его доставить.
   -- Ждать, ясно? -- сказал он, когда его доставили в указанное место.
   -- Ясна, масса.
   Он прошел мимо ошеломленного привратника в гостиную дома. Комната была вся убрана коврами -- большие удобные диваны, портьеры из вощеного ситца, зеркала, всюду изящные безделушки. За его спиной послышался шелест платья и звук приближающихся шагов. Сквозь занавес из бус в гостиную вошла маленькая седая леди в аккуратном, туго накрахмаленном платье. У нее были большие глаза и очки на носу.
   -- Приветствую вас, миссис Фортерингилл, -- вежливо произнес Струан.
   -- А-а, Тай-Пэн, я рада вас видеть, -- сказала она. -- Господи, вот уже столько лет мы были лишены удовольствия принимать вас у себя. Сейчас несколько рановато для посетителей, но юные леди как раз готовятся к их встрече. -- Она улыбнулась, обнажив слегка пожелтевшие вставные зубы.
   -- Э-э... видите ли, миссис Фортерингилл...
   -- Я все понимаю, Тай-Пэн, -- кивнула она с серьезным видом. -- В жизни каждого мужчины наступает момент, когда он...
   -- Речь пойдет о моем друге.
   -- Не тревожьтесь, Тай-Пэн, в этом заведении умеют держать язык за зубами. Вам не о чем беспокоиться. Соблаговолите подождать одно мгновение. -- Она торопливо поднялась и громко крикнула: -- Девушки!
   -- Сядьте и выслушайте меня! Это касается Аристотеля!
   -- О! Бедный попрошайка, вот уж кому теперь не позавидуешь.
   Струан объяснил ей, что ему от нее нужно, и сбежавшиеся на зов хозяйки девушки разочарованным взглядом проводили его до двери.
   Едва он переступил порог своего дома, как Мэй-мэй напустилась на него:
   -- Почему это ты ходишь к шлюхам, хейа? Струан вздохнул и рассказал ей все:
   -- Ты думаешь, я этому поверю, хейа? -- Ее глаза метали молнии.
   -- Да. Так будет лучше для тебя же.
   -- Я верю тебе, Тай-Пэн, -- тут же выпилила она.
   -- Тогда перестань изображать передо мной огнедышащего дракона! -- Он прошел в свою комнату.
   -- Хорошо, -- сказала Мэй-мэй, входя за ним следом и закрывая за собой дверь. -- Сейчас мы увидим, Говорил ли ты правду. Мы незамедленно займемся любовью. Я безумно желаю тебя, Тай-Пэн.
   -- Благодарю тебя, но у меня дела, -- ответил Струан, с трудом удерживаясь от того, чтобы не расхохотаться.
   -- Ай-йа на твои дела, -- сказала она и начала расстегивать пуговицы на своей золотистой пижаме. -- Мы делаем немедленную любовь. Я скоро буду видеть, если какая-ни будь сладкоречивая шлюха забрала твою силу, клянусь Богом. И тогда твоя старая Мать разберется с тобой, клянусь Богом. -- У тебя, кстати, тоже есть дела, -- заметил Струан.
   -- У меня очень много дел. -- Ее шелковые штаны соскользнули на пол, и она выступила из них. Ее серьги позвякивали, как колокольчики. -- И тебе лучше заняться делом очень сильно быстро.
   Он разглядывал ее и следил при этом, чтобы переполнявшее его счастье не вырвалось наружу. Ее живот чуть-чуть, и очень красиво, округлился после четырех месяцев, что она носила его ребенка. Быстрым движением он обнял ее и впился поцелуем в губы. Потом бережно положил на кровать и лег сверху, немного придавив ее своим весом.
   -- Будь осторожен, Тай-Пэн, -- выдохнула она. -- Я ведь не одна из твоих грудастых толсторебрых варварских великаншев! Поцелуи ничего не доказывают. Снимай одежды, тогда увидим все по правде!
   Он поцеловал ее Снова, и она сказала уже другим голосом:
   -- Ну, снимай же.
   Он приподнялся на локтях и посмотрел на нее сверху вниз, потом потерся носом о ее нос, положив конец игре.
   -- Сейчас не время. Мне скоро отправляться на вечер, посвященный помолвке, а ты начинай укладывать вещи.
   -- Укладывать вещи зачем? -- спросила она.
   -- Ты переезжаешь на "Отдыхающее Облако".
   -- Почему?
   -- Наш фен шуй здесь никуда не годится, девочка.
   -- О, как хорошо, как ужасно замечательно хорошо! -- Она восторженно обняла его. -- В самом деле уезжать отсюда? Навсегда?
   -- Да.
   Она поцеловала его, быстро выскользнула из-под его рук и начала одеваться.
   -- А я-то думал, ты действительно хотела заняться любовью, -- заметил он.
   -- Ха! Кому нужно такое доказательство? Я слишком много тебя знаю. Даже если у тебя была шлюха час назад, ты такой бык, что сумеешь притвориться и обмануть свою бедную старую Мать. -- Она рассмеялась и снова обхватила его руками за шею. -- О, как хорошо, что мы покидаем плохой фен шуй. Я уложусь быстро-быстро.
   Она подбежала к двери и пронзительно крикнула: "А Сам-м-ма!" Тут же появилась встревоженная А Сам, следом за ней Лим Дин, и на них обрушился целый водопад криков, вперемешку с громким тараторением. Когда водопад иссяк, А Сам и Лим Дин шумно заторопились прочь, взывая к богам в сильнейшем возбуждении Мэй-мэй вернулась в комнату, села на кровать и принялась обмахиваться веером.
   -- Я уже укладываюсь, -- радостно объявила она. -- Теперь я помогу тебе одеться
   -- Спасибо, но я пока в состоянии сам справиться с этим.
   -- Тогда я буду смотреть. И потру тебе спину. Ванна готова. Я так чудесно рада, что ты решил уехать. -- Она продолжала жизнерадостно щебетать, не умолкая ни на минуту, пока он переодевался. Он принял ванну, и она крикнула слугам, чтобы те подали для него горячие полотенца, а когда их принесли, насухо вытерла ему спину. И все это время она думала о том, была у него девушка или нет после того, как он договорился обо всем для того маленького смешного художника, который так замечательно написал ее портрет. Хотя мне все равно, говорила она себе, с силой растирая его. Просто он не должен посещать такие места. Решительно нет. Очень плохо для его лица. И очень плохо для моего. Очень плохо. Скоро эти мерзкие паршивые слуги начнут шептать по всем углам, что я не могу как следует заботиться о своем мужчине. О боги, защитите меня от грязных сплетен, а его от грязных красоток всех видов
   Солнце уже садилось, когда она, А Сам и Лим Дин были наконец готовы. Драматизм и возбуждение большого переезда оставили их всех совершенно без сил Несколько носильщиков унесли тюки, сундуки и сумки. Другие терпеливо ждали около закрытого паланкина, который должен был доставить ее на катер.
   Мэй-мэй закуталась в густую вуаль. Она задержалась на мгновение в воротах сада вместе со Струаном и оглянулась на свой первый дом на Гонконге. Если бы не плохой фен шуй --и не лихорадка, которая была частью этого фен шуя, -- ей было бы горько уезжать отсюда.
   Вечер был приятным. Несколько комаров, тонко звеня, кружились вокруг них Один сел ей на щиколотку, но она этого не заметила.
   Комар жадно потыкался хоботком, замер и через несколько секунд улетел с раздувшимся брюшком
   Струан вошел в главную каюту "Белой Ведьмы". Броки ожидали его в полном сборе, не было только Лиллибет, которую уже отослали спать. Кулум стоял рядом с Тесс
   -- Добрый вечер, -- приветствовал всех Струан. -- Сара шлет свои извинения. Она неважно себя чувствует
   -- Добро пожаловать на борт, -- ответил Брок. Голос его звучал грубо и встревоженно. Лицо хмурилось от тяжелых раздумий.
   -- Вот тебе раз, -- со смехом заметил Струан -- Не так стоило бы начинать счастливое торжество.
   -- Торжество тут ни при чем, клянусь Богом, как тебе хорошо известно. Мы все превращаемся в банкротов -- по крайней мере, несем огромные убытки из-за этой растреклятой малярии.
   -- Верно, -- кивнул Струан. Он с улыбкой посмотрел на Кулума и Тесс и, заметив их беспокойство, решил не откладывая сообщить все хорошие новости. -- Я слышал, Лонгстафф собирается отдать приказ о том, чтобы оставить Куинз Таун, -- как бы между делом произнес он.
   -- Клянусь кровью Христовой! -- взорвался Горт. -- Мы не можем оставить город. Мы вложили слишком много денег в землю и строительство. Мы не можем все это бросить. Если бы вы, черт возьми, не выбрали тогда эту проклятую долину, мы бы не...
   -- Придержи язык, -- оборвал его Брок. Он повернулся к Струану: -- Ты, как есть, теряешь больше нашего, клянусь Богом, и при этом стоишь улыбаешься. С чего бы это?
   -- Отец, -- вмешалась Тесс, в ужасе от того, что застарелая злоба испортит им вечер и помешает осуществиться их с Кулумом невероятному счастью,-- может быть, мы наполним бокалы? Шампанское уже совсем холодное.
   -- Да-да, конечно, Тесс, милая, -- сказал Брок. -- Но разве ты не понимаешь, что говорит Дирк? Получается, что мы теряем чудовищную сумму. Наличными. Если нам придется уехать из долины, наше будущее черно, как адское варево. И его тоже, клянусь Богом.
   -- Будущее "Благородного Дома" бело, как меловые утесы Дувра, -спокойно изрек Струан. -- Причем ваше тоже. Лонгстафф возместит всем нам те деньги, которые мы вложили в Счастливую Долину. Каждый пенни. Наличными.
   -- Это невозможно! -- воскликнул Брок.
   -- Это ложь, клянусь Богом! -- рявкнул Горт. Струан повернулся к нему:
   -- Маленький совет, Горт. Не называй меня лжецом больше одного раза.
   Потом он рассказал им о намерениях Лонгстаффа.
   Кулум был безмерно поражен красотой этого плана. Хотя его отец ни словом не обмолвился о том, что это он повлиял на решение Лонгстаффа, он прекрасно видел, что только Тай-Пэн мог бы так тонко и с таким блеском все устроить. Он вспомнил свою первую встречу с Лонгстаффом и то, как отец манипулировал этим человеком, точно куклой. Вера Кулума в себя была поколеблена. Он вдруг понял, что не все, из того, что он слышал от Горта, до конца справедливо: сам он никогда не смог бы управлять Лонгстаффом так, как это удавалось его отцу -- чтобы спасти их всех в следующий раз.
   -- Это почти что чудо, -- сказал он, сжав руку Тесс.
   -- Клянусь всеми святыми, Тай-Пэн, -- заговорил Горт, -- я беру свои слова обратно. Приношу свои извинения -- это вырвалось у меня против воли. Да, здорово придумано, ничего не скажешь.
   -- Дирк, -- начал Брок с угрюмым добродушием, -- я буду рад -- прямо очень рад -- породниться с гобой. Ты спас всех нас, и это чистая правда.
   -- Я тут совершенно ни при чем. Это была идея Лонгстаффа.
   -- Ну, конечно, -- сардонически усмехнулся Брок. -- Что ж, дай ему Бог ума и впредь. Лиза, выпивку, клянусь Богом. Дирк, ты дал нам сегодня огромный повод для торжества. Благодаря тебе вечер удался, клянусь Богом. Так давайте пить и веселиться. -- Он взял бокал шампанского и, когда все присоединились к нему, поднял его для госта: -- За Тесс и Кулума, и пусть у них всегда будут спокойное море и тихая гавань до конца дней.
   Все выпили. Потом Брок пожал руку Кулуму, а Струан обнял Тесс, и в каюте воцарилась дружба.
   Но лишь на время. Каждый понимал это. Однако на сегодня все приготовились забыть о старой вражде. Только Тесс и Кулум чувствовали полное умиротворение.
   Сели ужинать. Платье Тесс выгодно подчеркивало ее расцветающую фигуру, и Кулум едва не терял рассудок от обожания. Вина не жалели, смех стал громче, тосты следовали один за другим. В минуту затишья Струан достал из кармана жесткий конверт и протянул его Кулуму.
   -- Маленький подарок вам обоим.
   -- Что это? -- спросил Кулум. Он открыл конверт. Тесс вытянула шею, чтобы посмотреть вместе с ним. Внутри оказались несколько сложенных бумаг, одна была плотно исписана китайскими иероглифами.
   -- Это купчая на кое-какую землю под самым Гдессинг Пойнтом.
   -- Но ведь земля там еще не продавалась, -- подозрительно сощурился Брок.
   -- Его превосходительство утвердил некоторые бумаги китайцев из здешней деревни, которые владели землей до того, как Гонконг отошел к нам. Это одна из них. Кулум, ты и Тесс теперь совместно владеете акром земли. Вид оттуда превосходный. Да, и вместе с купчей вы получаете достаточно строительных материалов на дом с семью спальнями, садом и летним флигелем.
   -- О, Тай-Пэн, -- воскликнула Тесс, одаряя его лучезарной улыбкой, -спасибо вам! Спасибо!
   -- Наша собственная земля? И наш собственный дом? Ты действительно серьезно? -- спрашивал Кулум, потрясенный щедростью и великодушием отца.
   -- Да, парень. Я подумал, что вам, наверное, захочется начать строить его безотлагательно. Я договорился для вас о встрече с архитектором завтра в полдень. Чтобы он мог приступить к планам.
   -- Завтра мы все уезжаем в Макао, -- резко произнес Горт.
   -- Но, Горт, ты же не станешь возражать против того, чтобы задержаться на день-два, правда? -- сказал Кулум. -- В конце концов, все это очень важно для нас...
   -- О, очень, -- поддакнула Тесс.
   -- ...и теперь, когда проблема Куинз Тауна решена и предстоит еще одна земельная распродажа... -- Он замолчал и возбужденно повернулся к своей невесте: -- Суза -- лучший архитектор на Востоке.
   -- Мне думается, наш Ремедиос будет получше, -- сказал Брок, злясь на себя за то, что мысль дать им построить свой собственный дом не пришла ему в голову. В качестве свадебного подарка он намеревался предоставить им один из домов компании в Макао, подальше от Струана и его влияния.
   -- О да, он очень хорош, мистер Брок, -- быстро сказал Кулум, почувствовав его ревность. -- Если Суза нас не удовлетворит, тогда мы, возможно, обратимся к нему. -- Он повернулся к Тесс: -- Ты согласна? -- и к Струану: -- Я бесконечно тебе благодарен.
   -- Не стоит благодарности, Кулум. Молодым людям нужно хорошее начало в жизни и дом, принадлежащий им одним. -- Струан был в восторге от того, что ему удалось разозлить Горта и Брока.
   -- Да, -- удовлетворенно подтвердила его слова Лиза. -- Бог ты мой, это сущая правда.
   Брок взял купчую и принялся внимательно ее рассматривать.
   -- А ты уверен, что тут все, как положено? -- спросил он. -- Вид-то у нее больно необычный.
   -- Уверен. Лонгстафф подтвердил их законную силу. Официально. Его печать стоит на последней странице.
   Брок задумчиво посмотрел на Горта, его кустистые брови слились на жестком обветренном лице в одну толстую черную поперечину.
   -- Я так думаю, стоит нам выяснить, что это за такие туземные купчие.
   -- Да, -- кивнул Горт. Он в упор взглянул на Струана: -- Только, сдается мне, Па, на продажу там уже ни одной не осталось.
   -- Думаю, найдутся и другие, Горт, -- небрежно ответил Струан, -- если ты готов хорошенько поискать. Кстати, Тай-лер, как только будут промеряны новые участки, нам, возможно, стоит обсудить наши позиции.
   -- Я подумал о том же. Все, как и раньше, Дирк. Только в этот раз ты выбираешь первым. -- Он передал документ Тесс, которая бережно разгладила его.
   -- Кулум, ты по-прежнему заместитель секретаря колонии?
   -- Думаю, да. -- Кулум рассмеялся. -- Хотя моих обязанностей никто не определял. А почему вы вдруг спросили?
   -- Так, ничего.
   Струан допил свое вино и решил, что подходящий момент настал.
   -- Теперь, когда мы оставляем Счастливую Долину и эта проблема решена, а новый город будет возводиться за счет Короны, будущее Гонконга обеспечено.
   -- Да, -- согласился Брок, к которому понемногу возвращалось хорошее настроение. -- Теперь Корона рискует своими денежками наравне с нами.
   -- Поэтому, я думаю, больше нет нужды откладывать этот брак. Я предлагаю, чтобы Тесс и Кулум обвенчались уже в следующем месяце.
   Его слова были встречены мертвым молчанием.
   Время словно остановилось для каждого из собравшихся за столом. В голове Кулума одна за другой проносились мысли: что скрывается за этой улыбкой Горта, которая так плохо у него получилась, и почему Тай-Пэн выбрал именно следующий месяц, и -- о Боже, пусть это будет следующий месяц..
   Горт понимал, что следующий месяц лишит его власти над Кулумом и что этого, черт побери, не должно случиться. Что бы ни сказал Па, поклялся он, скорому браку не бывать. На следующий год -- может быть. Да, может быть. Что же задумал этот дьявол?
   Брок тоже пытался разгадать подлинную цель этого предложения Струана -поскольку такая цель обязательно есть, и она не сулит ничего хорошего ни ему, ни Горту. Его первым порывом было отсрочить бракосочетание; это ему подсказывал его инстинкт. Но он, -- как и Струан, -- поклялся перед Богом, что даст молодым безопасную гавань, а он знал, что эта клятва связывает Струана так же, как и его самого.
   -- Мы могли бы объявить о предстоящем браке в следующее воскресенье, -сказал Струан, чтобы разрядить напряженность. -- Думаю, следующее воскресенье подойдет как нельзя лучше. -- Он улыбнулся Тесс: -- А, девочка?
   -- О да. Да, -- сказала она и взяла Кулума за руку.
   -- Нет, -- сказал Брок.
   -- Это слишком быстро, -- вставил Горт.
   -- Почему? -- спросил Кулум.
   -- Я просто думал о тебе, Кулум, -- примирительно ответил Грт, -- и о твоем дяде, о твоей печальной утрате. Это была бы неприличная поспешность, прямо очень неприличная.
   -- Лиза, милая, -- хрипло проговорил Брок, -- ты и Тесс, пойдите-ка погуляйте. Мы присоединимся к вам после портвейна. -- Тесс обняла его за шею, прошептала: "О, пожалуйста, папочка", и четверо мужчин остались одни.
   Брок тяжело поднялся и откупорил бутылку портвейна. Разлив вино по бокалам, он передал их гостям и сыну.
   Струан сделал глоток и удовлетворенно кивнул:
   -- Очень хороший портвейн, Тайлер.
   -- Урожай тридцать первого года.
   -- Прекрасный год для портвейна. Опять наступило молчание.
   -- Не будет ли неудобно отложить ваш отъезд на несколько дней, мистер Брок? -- неуверенно спросил Кулум. -- Я хочу сказать, если это невозможно, то... но я, конечно, очень бы хотел, чтобы Тесс посмотрела участок и встретилась с архитектором.
   -- С этим переселением, земельной распродажей и всем остальным мы теперь никуда не поедем, -- сказал Брок. -- По крайней мере, -- добавил он, -- не поедем мы с Гортом. Лизе, Тесс и Лиллибет нужно ехать, и как можно скорее. В это время года лучше Макао места для здоровья не найти. Да там и попрохладнее. Не так ли, Дирк?
   -- Да. В Макао сейчас славно. -- Струан закурил сигару. -- Я слышал, на следующую неделю назначено расследование того случая с великим князем. -- Он испытующе посмотрел на Горта.
   -- Это был плохой йосс, -- сказал Брок.
   -- Да уж, -- эхом откликнулся Горт. -- Палили со всех сторон без остановки.
   -- Все так, -- кивнул Струан. -- Кстати, сразу после того, как его подстрелили, кто-то убил вожака толпы рядом с нами.
   -- Это сделал я, -- сказал Брок.
   -- Спасибо, Тайлер, -- поблагодарил его Струан. -- Ты тоже дрался, Горт.
   -- Я был на носу, выводил лорку.
   -- Верно, -- подтвердил Брок. Он попытался вспомнить, не видел ли он, чтобы кто-то стрелял. Но вспомнил лишь, как отослал Горта на нос. -- Плохой йосс. Толпа есть толпа, дело страшное; в такое время кто знает, что может случиться.
   -- Да, -- опять кивнул Струан. Он понял для себя, что, если пуля и была направлена, то направила ее рука Горта. Не Брока. -- Видно, один из тех случаев.
   Ветер снаружи слегка упал, и масляные лампы, свисавшие с поперечной балки, мягко качнулись, когда крен корабля уменьшился. Моряки -- Горт, Брок и Струан -- тут же насторожились. Брок открыл окошко и потянул носом воздух. Горт начал всматриваться в море через окна в корме, а Струан прислушался к внутреннему голосу самого корабля.
   -- Пустое, -- сказал Брок. -- Ветер переменился на несколько градусов, только и всего.
   Струан вышел в коридор, где висел барометр. Прибор показывал 29,8. Давление за последние недели изменилось едва на десятую долю дюйма.
   -- Давление что-то на редкость устойчиво, -- заметил он, вернувшись в каюту.
   -- Да, -- ответил Брок. -- Только скоро оно перестанет быть устойчивым, и тогда мы начнем задраивать люки. Я вижу, ты уже установил штормовые буи на глубоководье у своего причала.
   -- Да. -- Струан налил себе еще портвейна и предложил бутылку Горту. -Не хочешь ли еще?
   -- Благодарствуйте, -- ответил Горт.
   -- Ты чуешь приближение шторма, Дирк?
   -- Нет, Тайлер. Но я люблю, когда буи стоят наготове -- так, на всякий случай. Глессинг, впрочем, тоже приказал расставить их для всего флота.
   -- Это ты ему посоветовал?
   -- Да.
   -- До меня дошли слухи, что он женится на сестре молодого Синклера.
   -- Похоже, мысли о браке теперь вообще носятся в воздухе.
   -- Я думаю, они будут очень счастливы вместе, -- сказал Кулум. -Джордж боготворит ее.
   -- Круто придется Горацио, -- заметил Горт, -- что она оставляет его вот так, к слову сказать, неожиданно. У него, кроме нее, и родных-то никого нет. И она еще такая молодая, несовершеннолетняя даже.
   -- Сколько ей? -- спросил Кулум.
   -- Девятнадцать, -- ответил Струан. Напряженность в каюте опять усилилась.
   -- Тесс очень молода, -- сказал Кулум с болью в голосе. -- Я бы ни в коем случае не хотел повредить ей. Даже если... ну, можно ли нам... что вы думаете, мистер Брок? О нашем браке? На следующий месяц? То, что будет лучше всего для Тесс, будет правильно и для меня.
   -- Она действительно еще очень молода, парень, -- произнес Брок, уже слегка захмелевший, -- но я рад, что ты сказал то, что сказал.
   -- Несколько месяцев не покажутся тебе концом света, а, Кулум? -- Горт старался, чтобы его голос звучал ровно и доброжелательно. -- До будущего года осталось едва полгода.
   -- До января семь месяцев, Горт, -- нетерпеливо возразил Кулум.
   -- Я тут ничего не решаю. Что хорошо для вас двоих, хорошо и для меня. -- Горт осушил свой бокал и налил себе еще. -- Что ты скажешь, Па? -обратился он к отцу, нарочно подставляя его под удар.
   -- Я подумаю над этим, -- сказал Брок, пристально разглядывая свой бокал. -- Она еще очень молода. Спешить в таких делах не подобает. Вы знаете друг друга всего три месяца и. .
   -- Но я люблю ее, мистер Брок, -- настаивал Кулум. -- Три месяца или три года ничего в этом не изменят.
   -- Я знаю, парень, -- сказал Брок не без теплоты в голосе. Он вспомнил, как радость расцвела на лице Тесс, когда он сообщил ей, что дает свое благословение на ее брак с Кулумом. -- Я просто желаю тебе добра, и ей тоже. Мне нужно время, чтобы подумать. -- Сообразить, что у тебя на уме, Дирк, сказал он себе.
   -- По-моему, это было бы очень хорошо и для них, и для нас. -- Струан чувствовал теплоту, исходившую от Кулума. -- Тесс молода, это правда. Но и Лиза тоже была молода, и мать Кулума. Сейчас мода на ранние браки. Деньги у них есть. Им обеспечено богатое будущее. Если йосс не подведет. Вот я и говорю, что это было бы хорошо.
   Брок потер лоб тыльной стороной ладони
   -- Я подумаю. И тогда скажу тебе, Кулум. Это неожиданное предложение, вот почему мне нужно время.
   Кулум улыбнулся, тронутый искренностью, звучавшей в голосе Брока. В первый раз он почувствовал к нему доверие и симпатию.
   -- Конечно, конечно, -- сказал он.
   -- Сколько, ты думаешь, времени тебе понадобится, Тайлер? -- упрямо спросил Струан. Он видел, что Кулум смягчается перед их притворным добродушием, и чувствовал, что, настаивая, сумеет показать их ему в истинном свете. -- Не след нам держать молодежь, как рыбок на крючке, да и о многом надо подумать заранее. Мы должны устроить самую роскошную свадьбу, какую только видели в Азии.
   -- Как мне помнится, -- резко ответил Брок, -- свадьбу устраивает отец невесты. И я в этом вполне компетентен и сам знаю, что правильно, а что нет. -- Брок понимал, что Струан загнал его в угол и теперь играет с ним как кошка с мышкой. -- Поэтому всеми приготовлениями будем заниматься мы сами.
   -- Конечно, -- кивнул Струан. -- Так когда ты дашь Кулуму ответ?
   -- Скоро. -- Брок поднялся. -- Пойдемте-ка к дамам.
   -- Как скоро, Тайлер?
   -- Эй, вы же слышали, что сказал Па, -- запальчиво произнес Горт. -Зачем еще теребить его, а?
   Но Струан не обратил на него ни малейшего внимания и продолжал в упор смотреть на Тайлера.
   Кулум испугался, что дело может кончиться дракой, и тогда Брок передумает, и свадьбы вообще не будет. В то же время ему хотелось знать, сколько ему придется ждать, и он был рад, что Струан не оставляет Брока в покое.