Страница:
Пусто.
Один за другим он осмотрел все шкафы.
Никого.
Но тень была!
Джош подкрался к двери и выглянул в коридор — длинный неосвещенный ход вел к винтовой лестнице. Металлические перила ее тускло мерцали во мраке. Кое-где валялся мусор, но спрятаться в нем невозможно…
Джош не знал, что и подумать, как вдруг одна из дальних дверей медленно отворилась, и из черного проема в темноту коридора выплыло нечто серое, слегка светящееся, очертаниями отдаленно напоминающее человеческую фигуру. Замерло спиной — спиной? — к стрелку.
Джош, стиснув зубы, поднял револьвер, прицелился
Еще один маг?
А серая фигура стала медленно поворачиваться, но выглядело это как-то странно — она будто выворачивалась наизнанку.
Джош вдруг понял, кто перед ним, и стиснул рукоять револьвера так, что побелели пальцы. Стрелок догадался, что эту светящуюся тень пуля не возьмет. Как не причинит вреда любой другой тени.
Фигура вывернулась, и Джош увидел жуткое колышущееся лицо — три черных пятна на месте глаз и рта.
Потеряв самообладание, стрелок отшатнулся и захлопнул дверь. Его бил озноб. Руки тряслись, дрожали вдруг ослабевшие ноги. Он был готов выпрыгнуть из окна, кинуться вниз, едва только призрак покажется в комнате.
Спустя мгновение Джош опомнился. Убрал револьвер в подмышечную кобуру, хотя с оружием в руках чувствовал себя намного увереннее. Сел на скрипучий стул и долго ровно дышал, пытаясь унять клокотавшее сердце.
Он сам не знал, чего испугался: он был уверен, что призрак не может причинить вреда живым. Привидение — только тень: пусть жуткая, пугающая, но — только тень.
И все же…
Джош никогда не верил в призраков. Страх заставил его поверить.
Нескоро стрелок решился вновь выглянуть в коридор…
Тем временем Стас и Рудгер, сидя возле очага, изучали схемы, таблицы и графики, одновременно увлеченно разговаривая. Они слышали, как на площади за казармами кричали бойцы, воодушевленные речью мага, но не обращали на шум внимания.
— Почему ты помогаешь Хурхасу? — спросил Стас.
— Прежде всего я преследую собственные цели. Меня очень интересует Рой. Ты только представь — это же совершенно новые существа, которых никто из ученых раньше не видел, не описал. А вдруг мне повезет и я сумею заглянуть в их мир? Нельзя упускать такую возможность!
— И все же, что вас связывает? Почему Хурхас обратился за помощью именно к тебе и ты немедленно откликнулся?
— Я обязан ему… — Рудгер помолчал. — Да. Обязан жизнью… Рассказать?
— Конечно расскажи.
— Это случилось давно. Тогда я только начинал заниматься Порталами. Я был еще совсем молод, наверное, как ты сейчас, а может, даже еще моложе, и у меня был учитель — Стефан. Вдвоем мы неоднократно переходили в Центральный Мир, чтобы исследовать Порталы и миры по другую сторону. Стефан был ученым, а еще он был стрелком…
— Я уже несколько раз слышал: “стрелки, стрелки”, — перебил Стас. — Кто они?
— Стрелки — первооткрыватели нашего мира. Легенда говорит, что когда-то давно, много поколений назад, большой отряд стрелков ушел из родного мира в открывшийся Портал. Кто-то считает, что это была случайность, кто-то утверждает, что они знали, куда направляются. Сейчас мы думаем, что стрелки убегали от преследования. Но кто их преследовал? Ответа нет. Мы почти ничего о них не помним. Даже их имена давно забылись… Центральный Мир встретил стрелков неприветливо. Возможно, они сами были в этом виноваты — они сами и револьверы на поясах… Когда окрестным крестьянам надоели грабежи и поборы, они взяли в руки топоры и однажды ночью окружили дома, где отдыхали стрелки. Но что могли сделать деревенские жители с профессиональными бойцами? Когда началась стрельба, когда пролилась кровь, крестьяне в панике отступили. А стрелки шли за ними следом и убивали, убивали… Их было всего несколько десятков. Но ничто не могло противостоять им… Потом они захватили большой замок, разгромив полутысячное войско и убив хозяина замка. Теперь у них был целый город, но они продолжали грабить и жили только этим. Крестьяне бунтовали еще много раз, но изменить ничего не могли… А потом пришел маг. Один-единственный. И уничтожил половину их отряда, прежде чем им удалось подстрелить его. Но он не умер. Он исчез. И стрелки решили бежать дальше — они подозревали, что маг вернется, и, возможно, не один. К тому времени они обзавелись кое-каким хозяйством, у них появились женщины, слуги и домашняя скотина. Они уходили с тяжелогруженым обозом и были вынуждены следовать по дорогам, мимо деревень и сел, на виду у своих врагов. Весь этот мир был настроен против них… Но однажды они вошли в клубящийся туман Портала и оказались в новом, незнакомом мире. Там жили огромные косматые великаны, необычайно сильные, живучие и опасные. Там не было людей. И магов. Поэтому стрелки остались. Вскоре выяснилось, что новый мир — они назвали его Приютом — очень часто совмещается с Центральным Миром. И они стали совершать короткие вылазки, набеги, добывая себе все необходимое, в том числе и рабов… Прошло какое-то время, и стрелки разобрались в системе работы Порталов. Появились люди, составляющие схемы совмещений и тем живущие… Через несколько десятилетий великаны-людоеды были истреблены, повсюду выросли новые города. Появились перекупщики и банкиры, плотники и кузнецы. А сами стрелки постепенно отходили на второй план. Коменданты — управляющие городов и провинций — предпочитали торговать с Центральным Миром, а не грабить его… — Рудгер замолчал, бессмысленно перебирая бумаги и глядя куда-то вдаль. Пробормотал чуть слышно: — Но они всегда хотели вернуться.
— Что? — переспросил Стас.
— Стрелки всегда хотели вернуться, — повторил ученый. — Все мы хотим найти свой родной мир. То место, откуда мы пришли. Поэтому я и стал заниматься Порталами. Кто знает, может, повезет именно мне?
— У нас тоже были стрелки, — сказал Стас. — Завоеватели Американского континента. Ковбои с револьверами на поясах, в широкополых шляпах и длинных плащах. Может быть, ваши стрелки пришли от нас? С Земли?
Рудгер задумчиво посмотрел на него:
— Может быть… Какой он — твой мир?
— Большой… — подумав, сказал Стас, и это было правдой. — И все же ты так и не договорил, что там произошло с тобой и Хурхасом.
— Да… Это была третья наша совместная экспедиция в Центральный Мир. Ее пятый день. Они застали нас врасплох — Стефан, мой учитель, не успел достать оружие, его оглушили, повалили на землю и скрутили. На плечи ему накинули аркан. Пояс с револьверами выбросили в дорожную пыль. Меня тоже связали, накинули на голову пыльный мешок, но почти не били — наверное потому, что я был безоружен и не оказывал сопротивления. Я слышал, как нападавшие яростно спорили, кого убить первым. Мне повезло. Мне достался второй номер… Полуживого Стефана разорвали четверкой лошадей. Меня же решили просто повесить вниз головой на ближайшем дереве, поволокли, накрепко спеленав, опутав веревками, к месту казни, и вдруг появился Хурхас. Я не понимал, что происходит. Я слышал голоса, но не понимал ни единого слова — паника овладела рассудком. Я трепыхался, бился в своих путах, слабея, а рядом решалась моя судьба — Хурхас разговаривал с пленившими меня людьми. Потом он рассказывал мне, что они хотели получить выкуп. Но он так ничего и не дал. Он пригрозил, что выжжет им глаза и уши, если они и дальше будут упорствовать. Я до сих пор не знаю, кто были эти люди, убившие моего учителя. Крестьяне, мстящие за разграбленную деревню? Торговцы, лишившиеся своего товара? Обычные разбойники?… Я уже терял сознание от недостатка воздуха и страшной жары, когда чьи-то руки начали распутывать веревки. С головы сорвали мешок, и я увидел лицо Хурхаса. Через мгновение я заметил окровавленные куски мяса, болтающиеся на арканах: голова, руки, ноги… Еще через мгновение я понял, что это — останки Стефана. Меня вырвало прямо на мага, я не успел даже согнуться. И знаешь, что он сказал?…
— Что?
— Он сказал: “Ты не стрелок”. И я почувствовал, что он разочарован. Разочарован настолько, что готов отдать меня на растерзание людям, от которых только что освободил. Все же он не сделал этого.
— Чего он хотел?
— Все того же… Уже тогда он думал о том, как спасти мир от нашествия Роя. Он искал стрелков, так как подозревал, что они умеют предугадывать, когда открываются Порталы. Конечно же стрелки ничего не знали, они просто использовали таблицы, которые составляли для них мы, ученые. Все, что тогда узнал Хурхас, это точное расположение Порталов. Он исходил весь Центральный Мир вдоль и поперек, он составил подробную карту, допросил множество стрелков, лично проверил каждый Портал. Но так и не узнал главного — по каким законам совмещаются миры… Это попытался ему объяснить я. Лишь через два дня после спасения я наконец-то понял, чего хочет этот странный старик… Маги слабо разбираются в арифметике. Все, что им доступно, это складывать и вычитать. Разве мог Хурхас разобраться в системах нелинейных уравнений? Конечно же нет! Маги не умеют записывать математические действия. Их система счета очень неудобна, они даже не понимают, как можно использовать число ноль. Ты понимаешь, о чем я говорю?
— Да, конечно. — Стас кивнул и невольно улыбнулся, подумав, а сможет ли Рудгер разобраться в дифференциальном исчислении?
— И Хурхас скоро сообразил, что абсолютно беспомощен, что без меня ему не обойтись. Но была одна загвоздка— я никогда не слышал про Рой. И я ничего не знал о мире, откуда приходят эти существа. Я был уверен — никто в Приюте не мог мне помочь. Возможно, хотя и очень сомнительно, что-то знал Стефан, но он был мертв… Все, что было известно, это цикл совмещений — двести четыре года. А еще Хурхас указал Порталы, через которые приходил Рой в прошлом. Портал номер десять — двести лет назад. Портал номер тридцать — четыреста лет… “Слишком много неизвестных”, — сказал я ему тогда. А он пригрозил, что убьет меня, если я не решу эту задачу. Что мне оставалось делать? Я не мог убежать, я был его заложником. И я решил попробовать. “По крайней мере, протяну время”, — подумал я… Чтобы составить модель, надо было узнать хотя бы еще две точки совмещения миров. И мы отправились собирать сведения. Не знаю, кто ему сказал — наверное, кто-то из знакомых магов, еще более старых, чем он сам, — но уже через месяц Хурхас сообщил мне, что шестьсот лет назад Рой вошел в мир через двенадцатый или одиннадцатый Портал — они находились совсем рядом. “Но восемьсот лет, — сказал он мне, усмехаясь, — не живут даже маги. Впрочем, — заметил он, — есть народ, память которого простирается на тысячелетия…” И последующие полтора года мы искали этот народ, представителей которого Хурхас называл дэлфами. Но тщетно… Странное дело — мы сдружились, путешествуя вместе, хоть он и угрожал мне смертью в самом начале знакомства. А я вдруг увлекся поисками неведомого мира. Хурхас чувствовал это, он уже не держал меня возле себя, он знал, что никуда я не денусь, что я увяз во всем этом с головой, я хочу — алчу! — отыскать новый мир. Сферу, которую, быть может, назовут моим именем. А еще эта идея о спасении мира… — Рудгер застенчиво улыбнулся, покачал головой. — Это же так заманчиво — спасти целый мир!
— Я догадываюсь, — сказал Стас.
— Мы сдружились, — повторил Рудгер. — А потом появился Назлух. И Хурхас решил, что я должен вернуться домой, потому что там я буду в безопасности. “Я свяжусь с тобой, когда что-то станет известно”, — сказал он мне, и мы расстались на несколько лет. Но я не сидел в Приюте, периодически я совершал экспедиции в Центральный Мир. Один, без Хурхаса. Довольно часто мы встречались— иногда случайно, но чаще по желанию мага, — беседовали и расходились снова — так было безопасней. Назлух повсюду искал Хурхаса, ничего не зная обо мне… Прошло почти сорок лет, прежде чем стал известен номер очередного Портала. Хурхас все же обнаружил кого-то из дэлфов и выяснил, что восемьсот лет назад Рой вошел через Портал номер три. Я сел за работу, я пытался решить задачу, хотя это было нелегко. Слишком много неизвестных еще оставалось, поэтому пришлось перебирать все возможные варианты, просчитывать каждый из них, отсеивая неверные. Работы было много. Очень много! Я бился над решением более пяти лет! И все же добился своего… А потом ко мне пришел полуживой стрелок. Он сказал, что Хурхас хочет меня видеть. Время пришло… И я отправился сюда… Этот стрелок… — Рудгер покачал головой.
Умер там. Он пришел ко мне уже мертвый…
— Этот стрелок на пороге моего дома вдруг напомнил мне о Хурхасе. О том, какой он на самом деле… — Рудгер понизил голос. — Хурхас жесток. Да, он может быть милосердным, да, он хочет спасти мир от страшного нашествия, но мне порой кажется, что он хочет сохранить его для себя, а не для других. А еще я думаю, что за его ненавистью к Рою стоит что-то личное… Хурхас, как и любой другой маг, страшный человек. Человек ли? Он владеет Силой, он живет четыреста лет, даже больше. Кто для него обычные люди? Ничтожные букашки, не более.
— Мне кажется, ты ошибаешься, — сказал Стас. — Он должен считаться с людьми. Он все же не Бог, он ходит по той же земле, ест ту же пищу. Его можно убить обычным оружием.
— Убить его? Это не так просто сделать, как тебе кажется, — Рудгер усмехнулся. — Пожалуй, только стрелки представляют какую-то угрозу для магов. Именно поэтому маги так их ненавидят. И это взаимная ненависть…
Гулко хлопнула дверь. В комнату ворвался Джош, необычайно бледный, чем-то встревоженный. Колючие глаза его обшарили темные углы, скользнули по раздвинутым шторам. Несколько раз он оглянулся, словно опасаясь преследования.
— Что случилось? — спросил Рудгер, приподнимаясь.
Стрелок мотнул головой, схватил стул, поставил его возле очага, сел, протянул руки к огню. Только после этого сказал:
— Все в порядке, — голос его чуть-чуть дрожал. Рудгер помолчал. Спросил осторожно:
— Где ты пропадал?
Вновь открылась дверь, впустив Хурхаса и Легорна. Сквозняк шевельнул разбросанные на столе бумаги, и Джош перевел на них взгляд. Помолчав, ответил:
— Ходил наверх, в башню. Там полно пустых комнат. Видимо, когда-то здесь жило много народу.
— Да. — Легорн подошел к огню, присел на корточки. — Когда-то здесь жило много людей.
— А теперь живут и нелюди, — сказал Джош негромко — так, что его услышал один Легорн. Хозяин замка вздрогнул, повернул голову, пристально посмотрел в лицо стрелку.
— Ты что-то видел?
— Может быть… А ты догадываешься, что я мог увидеть?
— Может быть…
Они неприязненно разглядывали друг друга и закоченевшими руками гладили огонь.
— Как воины? — спросил Рудгер, с тревогой поглядывая в сторону стрелка.
— Они внимательно выслушали меня, — сказал Хурхас.
— Они готовы хоть сейчас идти в бой, — откликнулся Легорн.
— Мы слышали крики, — сказал Стас.
— Моя речь произвела впечатление. — Хурхас сел за стол, отодвинул бумаги, облокотился о столешницу. — Кажется, пора обедать. Что скажешь, Легорн?
— Я тоже порядком проголодался. — Воин выпрямился. — Пойду посмотрю, где там Зелд. Какой стряпней он собирается травить нас на этот раз?…
На обед была жидкая похлебка из лука, муки и воды. Стас ел и никак не мог насытиться. Чтобы еда казалась не такой пресной, он вспоминал хот-доги с горчицей, пельмешки с майонезом, сало, нашпигованное чесноком, соленые хрустящие огурчики, картофельные чипсы…
— Пожалуй, мне хватит, — сказал он и отодвинул тарелку.
— Сыграй, — попросил Хурхас. Или приказал? Стаса не нужно было упрашивать. Он достал гитару, подстроил струны. Предложил:
— Давайте я спою.
— Ты никогда раньше не пел, — заметил маг.
— Я спою. — Стас пододвинулся поближе к очагу, погрел над огнем руки, размял пальцы, взялся за гриф. Прикрыл глаза. И затянул в полный голос, раздельно, широко:
Степь да степь кругом,
Путь далек лежит.
Там, в степи глухой,
Замерзал ямщик.
И набравшись сил,
Чуя смертный час,
Он товарищу
Отдавал наказ…
Акустика в комнате была отличная. Каменные стены не глушили звук, высокий свод потолка резонировал, усиливая голос. Слушатели затаили дыхание…
Когда песня закончилась, отзвуки ее долго дрожали под потолком. Стас поднял глаза.
Суровый Джош с восхищением смотрел на него. Рудгер задумчиво водил пальцем по столешнице. Хурхас, подперев голову руками, зачарованно раскачивался, словно все еще слыша песню. А Легорн… Легорн плакал!
— Еще, — выдохнул Хурхас.
Стас мгновение помедлил, раздумывая, что исполнить, до руки уже знали, какая песня будет следующей, аккорд уже прозвучал, и Стас начал новую, свою:
Зацепилось солнце за макушки леса,
Церковь накренилась в речку посмотреть.
А из перелесков выходили бесы —
На ножах на острых выносили смерть
Развернулась лентой белая тропинка,
Только знаю я: по ней мне не идти.
Черная дорога, темная ложбинка
И с ножами бесы на моем пути…
Он пел и пел — песня была длинная, почти бесконечная. А когда она закончилась, когда Стас убрал гитару, все молча встали и разошлись по комнатам. Только Легорн остался сидеть перед огнем, погрузившись в свои думы и утирая наворачивающиеся слезы. Он сидел долго, вспоминая свое детство, друзей, родителей. Жену.
Почему Хурхас не пришел раньше? Почему он не спас и ее?
Диа…
Почему он позволил тебе умереть?…
Ночью Легорн особенно остро чувствовал свое одиночество. Долгой зимней ночью.
Замок казался склепом.
Да он и был склепом — каменным, холодным, пустым…
Наверху что-то приглушенно хлопнуло. Легорн поднял глаза к потолку. Прислушался. По винтовой лестнице кто-то поднимался. Легорн поежился, оглянулся на обступившую со всех сторон темноту.
Склеп!
Набросив плед на плечи, он встал, кинул в камин пару поленьев, посидел перед очагом на корточках, наблюдая, 'как занимается огонь. Тьма немного отступила. Легорн тяжело вздохнул, вернулся в кресло. Снова задумался, незаметно для себя задремал. Спал он тревожно — порой вздрагивал, хватался за рукоять меча, открывал глаза, непонимающе осматривался — призраки обступали его со всех сторон, неясные видения из прошлого. Обрывки снов причудливыми тенями колебались на стенах. Легорн хмурился, ожесточенно зевал, ерошил волосы, щипал себя за щеки. Но уже через минуту вновь начинал клевать носом, безвольно ронял руки, смежил веки…
В эту ночь призраки беспокоили не только Легорна.
Далеко за полночь вдруг проснулся Стас.
У дальней стены шевелилась во мраке какая-то неясная тень — серая, бесформенная, — словно клуб дыма застрял в углу.
На соседней кровати беззаботно посапывал Хурхас.
Стас приподнялся на локте, щурясь в темноту. И серая тень, почувствовав его внимание, качнулась к нему. Выплыло из тьмы белое, чуть светящееся лицо с черными провалами глазниц, распахнулась дыра рта. Стас ощутил, как дохнуло холодом. Он хотел крикнуть, но только просипел что-то бессмысленное, хотел забиться под одеяло, но все его тело сделалось непослушным, мышцы окаменели. Белое лицо тянулось к нему, призрак что-то говорил, но Стас не слышал, не понимал, не мог понять. Из темноты возникли жуткие полупрозрачные руки, распростерлись над кроватью, потянулись к изголовью…
Стас жалобно всхлипнул и отключился.
Наваждение исчезло…
Замок спал.
Замок пребывал в беспамятстве.
Черные крепостные стены огораживали островок спокойствия. Казармы, набитые людьми, ждали утра. Едва теплились узкие амбразуры караульного помещения — дежурный дремал перед гаснущим очагом, надеясь на неприступность каменных стен и прочность окованных металлом ворот.
Только ярко светилось окно одной из заброшенных комнат на самой вершине главной башни. Свет факела был заметен издалека. И тот, кому предназначался сигнал, увидел его, довольно кивнул, вспрыгнул на лошадь и, гикнув, поскакал во весь опор, не боясь ни воющих в ночи волков, ни колючей поземки.
Глава 15
Один за другим он осмотрел все шкафы.
Никого.
Но тень была!
Джош подкрался к двери и выглянул в коридор — длинный неосвещенный ход вел к винтовой лестнице. Металлические перила ее тускло мерцали во мраке. Кое-где валялся мусор, но спрятаться в нем невозможно…
Джош не знал, что и подумать, как вдруг одна из дальних дверей медленно отворилась, и из черного проема в темноту коридора выплыло нечто серое, слегка светящееся, очертаниями отдаленно напоминающее человеческую фигуру. Замерло спиной — спиной? — к стрелку.
Джош, стиснув зубы, поднял револьвер, прицелился
Еще один маг?
А серая фигура стала медленно поворачиваться, но выглядело это как-то странно — она будто выворачивалась наизнанку.
Джош вдруг понял, кто перед ним, и стиснул рукоять револьвера так, что побелели пальцы. Стрелок догадался, что эту светящуюся тень пуля не возьмет. Как не причинит вреда любой другой тени.
Фигура вывернулась, и Джош увидел жуткое колышущееся лицо — три черных пятна на месте глаз и рта.
Потеряв самообладание, стрелок отшатнулся и захлопнул дверь. Его бил озноб. Руки тряслись, дрожали вдруг ослабевшие ноги. Он был готов выпрыгнуть из окна, кинуться вниз, едва только призрак покажется в комнате.
Спустя мгновение Джош опомнился. Убрал револьвер в подмышечную кобуру, хотя с оружием в руках чувствовал себя намного увереннее. Сел на скрипучий стул и долго ровно дышал, пытаясь унять клокотавшее сердце.
Он сам не знал, чего испугался: он был уверен, что призрак не может причинить вреда живым. Привидение — только тень: пусть жуткая, пугающая, но — только тень.
И все же…
Джош никогда не верил в призраков. Страх заставил его поверить.
Нескоро стрелок решился вновь выглянуть в коридор…
Тем временем Стас и Рудгер, сидя возле очага, изучали схемы, таблицы и графики, одновременно увлеченно разговаривая. Они слышали, как на площади за казармами кричали бойцы, воодушевленные речью мага, но не обращали на шум внимания.
— Почему ты помогаешь Хурхасу? — спросил Стас.
— Прежде всего я преследую собственные цели. Меня очень интересует Рой. Ты только представь — это же совершенно новые существа, которых никто из ученых раньше не видел, не описал. А вдруг мне повезет и я сумею заглянуть в их мир? Нельзя упускать такую возможность!
— И все же, что вас связывает? Почему Хурхас обратился за помощью именно к тебе и ты немедленно откликнулся?
— Я обязан ему… — Рудгер помолчал. — Да. Обязан жизнью… Рассказать?
— Конечно расскажи.
— Это случилось давно. Тогда я только начинал заниматься Порталами. Я был еще совсем молод, наверное, как ты сейчас, а может, даже еще моложе, и у меня был учитель — Стефан. Вдвоем мы неоднократно переходили в Центральный Мир, чтобы исследовать Порталы и миры по другую сторону. Стефан был ученым, а еще он был стрелком…
— Я уже несколько раз слышал: “стрелки, стрелки”, — перебил Стас. — Кто они?
— Стрелки — первооткрыватели нашего мира. Легенда говорит, что когда-то давно, много поколений назад, большой отряд стрелков ушел из родного мира в открывшийся Портал. Кто-то считает, что это была случайность, кто-то утверждает, что они знали, куда направляются. Сейчас мы думаем, что стрелки убегали от преследования. Но кто их преследовал? Ответа нет. Мы почти ничего о них не помним. Даже их имена давно забылись… Центральный Мир встретил стрелков неприветливо. Возможно, они сами были в этом виноваты — они сами и револьверы на поясах… Когда окрестным крестьянам надоели грабежи и поборы, они взяли в руки топоры и однажды ночью окружили дома, где отдыхали стрелки. Но что могли сделать деревенские жители с профессиональными бойцами? Когда началась стрельба, когда пролилась кровь, крестьяне в панике отступили. А стрелки шли за ними следом и убивали, убивали… Их было всего несколько десятков. Но ничто не могло противостоять им… Потом они захватили большой замок, разгромив полутысячное войско и убив хозяина замка. Теперь у них был целый город, но они продолжали грабить и жили только этим. Крестьяне бунтовали еще много раз, но изменить ничего не могли… А потом пришел маг. Один-единственный. И уничтожил половину их отряда, прежде чем им удалось подстрелить его. Но он не умер. Он исчез. И стрелки решили бежать дальше — они подозревали, что маг вернется, и, возможно, не один. К тому времени они обзавелись кое-каким хозяйством, у них появились женщины, слуги и домашняя скотина. Они уходили с тяжелогруженым обозом и были вынуждены следовать по дорогам, мимо деревень и сел, на виду у своих врагов. Весь этот мир был настроен против них… Но однажды они вошли в клубящийся туман Портала и оказались в новом, незнакомом мире. Там жили огромные косматые великаны, необычайно сильные, живучие и опасные. Там не было людей. И магов. Поэтому стрелки остались. Вскоре выяснилось, что новый мир — они назвали его Приютом — очень часто совмещается с Центральным Миром. И они стали совершать короткие вылазки, набеги, добывая себе все необходимое, в том числе и рабов… Прошло какое-то время, и стрелки разобрались в системе работы Порталов. Появились люди, составляющие схемы совмещений и тем живущие… Через несколько десятилетий великаны-людоеды были истреблены, повсюду выросли новые города. Появились перекупщики и банкиры, плотники и кузнецы. А сами стрелки постепенно отходили на второй план. Коменданты — управляющие городов и провинций — предпочитали торговать с Центральным Миром, а не грабить его… — Рудгер замолчал, бессмысленно перебирая бумаги и глядя куда-то вдаль. Пробормотал чуть слышно: — Но они всегда хотели вернуться.
— Что? — переспросил Стас.
— Стрелки всегда хотели вернуться, — повторил ученый. — Все мы хотим найти свой родной мир. То место, откуда мы пришли. Поэтому я и стал заниматься Порталами. Кто знает, может, повезет именно мне?
— У нас тоже были стрелки, — сказал Стас. — Завоеватели Американского континента. Ковбои с револьверами на поясах, в широкополых шляпах и длинных плащах. Может быть, ваши стрелки пришли от нас? С Земли?
Рудгер задумчиво посмотрел на него:
— Может быть… Какой он — твой мир?
— Большой… — подумав, сказал Стас, и это было правдой. — И все же ты так и не договорил, что там произошло с тобой и Хурхасом.
— Да… Это была третья наша совместная экспедиция в Центральный Мир. Ее пятый день. Они застали нас врасплох — Стефан, мой учитель, не успел достать оружие, его оглушили, повалили на землю и скрутили. На плечи ему накинули аркан. Пояс с револьверами выбросили в дорожную пыль. Меня тоже связали, накинули на голову пыльный мешок, но почти не били — наверное потому, что я был безоружен и не оказывал сопротивления. Я слышал, как нападавшие яростно спорили, кого убить первым. Мне повезло. Мне достался второй номер… Полуживого Стефана разорвали четверкой лошадей. Меня же решили просто повесить вниз головой на ближайшем дереве, поволокли, накрепко спеленав, опутав веревками, к месту казни, и вдруг появился Хурхас. Я не понимал, что происходит. Я слышал голоса, но не понимал ни единого слова — паника овладела рассудком. Я трепыхался, бился в своих путах, слабея, а рядом решалась моя судьба — Хурхас разговаривал с пленившими меня людьми. Потом он рассказывал мне, что они хотели получить выкуп. Но он так ничего и не дал. Он пригрозил, что выжжет им глаза и уши, если они и дальше будут упорствовать. Я до сих пор не знаю, кто были эти люди, убившие моего учителя. Крестьяне, мстящие за разграбленную деревню? Торговцы, лишившиеся своего товара? Обычные разбойники?… Я уже терял сознание от недостатка воздуха и страшной жары, когда чьи-то руки начали распутывать веревки. С головы сорвали мешок, и я увидел лицо Хурхаса. Через мгновение я заметил окровавленные куски мяса, болтающиеся на арканах: голова, руки, ноги… Еще через мгновение я понял, что это — останки Стефана. Меня вырвало прямо на мага, я не успел даже согнуться. И знаешь, что он сказал?…
— Что?
— Он сказал: “Ты не стрелок”. И я почувствовал, что он разочарован. Разочарован настолько, что готов отдать меня на растерзание людям, от которых только что освободил. Все же он не сделал этого.
— Чего он хотел?
— Все того же… Уже тогда он думал о том, как спасти мир от нашествия Роя. Он искал стрелков, так как подозревал, что они умеют предугадывать, когда открываются Порталы. Конечно же стрелки ничего не знали, они просто использовали таблицы, которые составляли для них мы, ученые. Все, что тогда узнал Хурхас, это точное расположение Порталов. Он исходил весь Центральный Мир вдоль и поперек, он составил подробную карту, допросил множество стрелков, лично проверил каждый Портал. Но так и не узнал главного — по каким законам совмещаются миры… Это попытался ему объяснить я. Лишь через два дня после спасения я наконец-то понял, чего хочет этот странный старик… Маги слабо разбираются в арифметике. Все, что им доступно, это складывать и вычитать. Разве мог Хурхас разобраться в системах нелинейных уравнений? Конечно же нет! Маги не умеют записывать математические действия. Их система счета очень неудобна, они даже не понимают, как можно использовать число ноль. Ты понимаешь, о чем я говорю?
— Да, конечно. — Стас кивнул и невольно улыбнулся, подумав, а сможет ли Рудгер разобраться в дифференциальном исчислении?
— И Хурхас скоро сообразил, что абсолютно беспомощен, что без меня ему не обойтись. Но была одна загвоздка— я никогда не слышал про Рой. И я ничего не знал о мире, откуда приходят эти существа. Я был уверен — никто в Приюте не мог мне помочь. Возможно, хотя и очень сомнительно, что-то знал Стефан, но он был мертв… Все, что было известно, это цикл совмещений — двести четыре года. А еще Хурхас указал Порталы, через которые приходил Рой в прошлом. Портал номер десять — двести лет назад. Портал номер тридцать — четыреста лет… “Слишком много неизвестных”, — сказал я ему тогда. А он пригрозил, что убьет меня, если я не решу эту задачу. Что мне оставалось делать? Я не мог убежать, я был его заложником. И я решил попробовать. “По крайней мере, протяну время”, — подумал я… Чтобы составить модель, надо было узнать хотя бы еще две точки совмещения миров. И мы отправились собирать сведения. Не знаю, кто ему сказал — наверное, кто-то из знакомых магов, еще более старых, чем он сам, — но уже через месяц Хурхас сообщил мне, что шестьсот лет назад Рой вошел в мир через двенадцатый или одиннадцатый Портал — они находились совсем рядом. “Но восемьсот лет, — сказал он мне, усмехаясь, — не живут даже маги. Впрочем, — заметил он, — есть народ, память которого простирается на тысячелетия…” И последующие полтора года мы искали этот народ, представителей которого Хурхас называл дэлфами. Но тщетно… Странное дело — мы сдружились, путешествуя вместе, хоть он и угрожал мне смертью в самом начале знакомства. А я вдруг увлекся поисками неведомого мира. Хурхас чувствовал это, он уже не держал меня возле себя, он знал, что никуда я не денусь, что я увяз во всем этом с головой, я хочу — алчу! — отыскать новый мир. Сферу, которую, быть может, назовут моим именем. А еще эта идея о спасении мира… — Рудгер застенчиво улыбнулся, покачал головой. — Это же так заманчиво — спасти целый мир!
— Я догадываюсь, — сказал Стас.
— Мы сдружились, — повторил Рудгер. — А потом появился Назлух. И Хурхас решил, что я должен вернуться домой, потому что там я буду в безопасности. “Я свяжусь с тобой, когда что-то станет известно”, — сказал он мне, и мы расстались на несколько лет. Но я не сидел в Приюте, периодически я совершал экспедиции в Центральный Мир. Один, без Хурхаса. Довольно часто мы встречались— иногда случайно, но чаще по желанию мага, — беседовали и расходились снова — так было безопасней. Назлух повсюду искал Хурхаса, ничего не зная обо мне… Прошло почти сорок лет, прежде чем стал известен номер очередного Портала. Хурхас все же обнаружил кого-то из дэлфов и выяснил, что восемьсот лет назад Рой вошел через Портал номер три. Я сел за работу, я пытался решить задачу, хотя это было нелегко. Слишком много неизвестных еще оставалось, поэтому пришлось перебирать все возможные варианты, просчитывать каждый из них, отсеивая неверные. Работы было много. Очень много! Я бился над решением более пяти лет! И все же добился своего… А потом ко мне пришел полуживой стрелок. Он сказал, что Хурхас хочет меня видеть. Время пришло… И я отправился сюда… Этот стрелок… — Рудгер покачал головой.
Умер там. Он пришел ко мне уже мертвый…
— Этот стрелок на пороге моего дома вдруг напомнил мне о Хурхасе. О том, какой он на самом деле… — Рудгер понизил голос. — Хурхас жесток. Да, он может быть милосердным, да, он хочет спасти мир от страшного нашествия, но мне порой кажется, что он хочет сохранить его для себя, а не для других. А еще я думаю, что за его ненавистью к Рою стоит что-то личное… Хурхас, как и любой другой маг, страшный человек. Человек ли? Он владеет Силой, он живет четыреста лет, даже больше. Кто для него обычные люди? Ничтожные букашки, не более.
— Мне кажется, ты ошибаешься, — сказал Стас. — Он должен считаться с людьми. Он все же не Бог, он ходит по той же земле, ест ту же пищу. Его можно убить обычным оружием.
— Убить его? Это не так просто сделать, как тебе кажется, — Рудгер усмехнулся. — Пожалуй, только стрелки представляют какую-то угрозу для магов. Именно поэтому маги так их ненавидят. И это взаимная ненависть…
Гулко хлопнула дверь. В комнату ворвался Джош, необычайно бледный, чем-то встревоженный. Колючие глаза его обшарили темные углы, скользнули по раздвинутым шторам. Несколько раз он оглянулся, словно опасаясь преследования.
— Что случилось? — спросил Рудгер, приподнимаясь.
Стрелок мотнул головой, схватил стул, поставил его возле очага, сел, протянул руки к огню. Только после этого сказал:
— Все в порядке, — голос его чуть-чуть дрожал. Рудгер помолчал. Спросил осторожно:
— Где ты пропадал?
Вновь открылась дверь, впустив Хурхаса и Легорна. Сквозняк шевельнул разбросанные на столе бумаги, и Джош перевел на них взгляд. Помолчав, ответил:
— Ходил наверх, в башню. Там полно пустых комнат. Видимо, когда-то здесь жило много народу.
— Да. — Легорн подошел к огню, присел на корточки. — Когда-то здесь жило много людей.
— А теперь живут и нелюди, — сказал Джош негромко — так, что его услышал один Легорн. Хозяин замка вздрогнул, повернул голову, пристально посмотрел в лицо стрелку.
— Ты что-то видел?
— Может быть… А ты догадываешься, что я мог увидеть?
— Может быть…
Они неприязненно разглядывали друг друга и закоченевшими руками гладили огонь.
— Как воины? — спросил Рудгер, с тревогой поглядывая в сторону стрелка.
— Они внимательно выслушали меня, — сказал Хурхас.
— Они готовы хоть сейчас идти в бой, — откликнулся Легорн.
— Мы слышали крики, — сказал Стас.
— Моя речь произвела впечатление. — Хурхас сел за стол, отодвинул бумаги, облокотился о столешницу. — Кажется, пора обедать. Что скажешь, Легорн?
— Я тоже порядком проголодался. — Воин выпрямился. — Пойду посмотрю, где там Зелд. Какой стряпней он собирается травить нас на этот раз?…
На обед была жидкая похлебка из лука, муки и воды. Стас ел и никак не мог насытиться. Чтобы еда казалась не такой пресной, он вспоминал хот-доги с горчицей, пельмешки с майонезом, сало, нашпигованное чесноком, соленые хрустящие огурчики, картофельные чипсы…
— Пожалуй, мне хватит, — сказал он и отодвинул тарелку.
— Сыграй, — попросил Хурхас. Или приказал? Стаса не нужно было упрашивать. Он достал гитару, подстроил струны. Предложил:
— Давайте я спою.
— Ты никогда раньше не пел, — заметил маг.
— Я спою. — Стас пододвинулся поближе к очагу, погрел над огнем руки, размял пальцы, взялся за гриф. Прикрыл глаза. И затянул в полный голос, раздельно, широко:
Степь да степь кругом,
Путь далек лежит.
Там, в степи глухой,
Замерзал ямщик.
И набравшись сил,
Чуя смертный час,
Он товарищу
Отдавал наказ…
Акустика в комнате была отличная. Каменные стены не глушили звук, высокий свод потолка резонировал, усиливая голос. Слушатели затаили дыхание…
Когда песня закончилась, отзвуки ее долго дрожали под потолком. Стас поднял глаза.
Суровый Джош с восхищением смотрел на него. Рудгер задумчиво водил пальцем по столешнице. Хурхас, подперев голову руками, зачарованно раскачивался, словно все еще слыша песню. А Легорн… Легорн плакал!
— Еще, — выдохнул Хурхас.
Стас мгновение помедлил, раздумывая, что исполнить, до руки уже знали, какая песня будет следующей, аккорд уже прозвучал, и Стас начал новую, свою:
Зацепилось солнце за макушки леса,
Церковь накренилась в речку посмотреть.
А из перелесков выходили бесы —
На ножах на острых выносили смерть
Развернулась лентой белая тропинка,
Только знаю я: по ней мне не идти.
Черная дорога, темная ложбинка
И с ножами бесы на моем пути…
Он пел и пел — песня была длинная, почти бесконечная. А когда она закончилась, когда Стас убрал гитару, все молча встали и разошлись по комнатам. Только Легорн остался сидеть перед огнем, погрузившись в свои думы и утирая наворачивающиеся слезы. Он сидел долго, вспоминая свое детство, друзей, родителей. Жену.
Почему Хурхас не пришел раньше? Почему он не спас и ее?
Диа…
Почему он позволил тебе умереть?…
Ночью Легорн особенно остро чувствовал свое одиночество. Долгой зимней ночью.
Замок казался склепом.
Да он и был склепом — каменным, холодным, пустым…
Наверху что-то приглушенно хлопнуло. Легорн поднял глаза к потолку. Прислушался. По винтовой лестнице кто-то поднимался. Легорн поежился, оглянулся на обступившую со всех сторон темноту.
Склеп!
Набросив плед на плечи, он встал, кинул в камин пару поленьев, посидел перед очагом на корточках, наблюдая, 'как занимается огонь. Тьма немного отступила. Легорн тяжело вздохнул, вернулся в кресло. Снова задумался, незаметно для себя задремал. Спал он тревожно — порой вздрагивал, хватался за рукоять меча, открывал глаза, непонимающе осматривался — призраки обступали его со всех сторон, неясные видения из прошлого. Обрывки снов причудливыми тенями колебались на стенах. Легорн хмурился, ожесточенно зевал, ерошил волосы, щипал себя за щеки. Но уже через минуту вновь начинал клевать носом, безвольно ронял руки, смежил веки…
В эту ночь призраки беспокоили не только Легорна.
Далеко за полночь вдруг проснулся Стас.
У дальней стены шевелилась во мраке какая-то неясная тень — серая, бесформенная, — словно клуб дыма застрял в углу.
На соседней кровати беззаботно посапывал Хурхас.
Стас приподнялся на локте, щурясь в темноту. И серая тень, почувствовав его внимание, качнулась к нему. Выплыло из тьмы белое, чуть светящееся лицо с черными провалами глазниц, распахнулась дыра рта. Стас ощутил, как дохнуло холодом. Он хотел крикнуть, но только просипел что-то бессмысленное, хотел забиться под одеяло, но все его тело сделалось непослушным, мышцы окаменели. Белое лицо тянулось к нему, призрак что-то говорил, но Стас не слышал, не понимал, не мог понять. Из темноты возникли жуткие полупрозрачные руки, распростерлись над кроватью, потянулись к изголовью…
Стас жалобно всхлипнул и отключился.
Наваждение исчезло…
Замок спал.
Замок пребывал в беспамятстве.
Черные крепостные стены огораживали островок спокойствия. Казармы, набитые людьми, ждали утра. Едва теплились узкие амбразуры караульного помещения — дежурный дремал перед гаснущим очагом, надеясь на неприступность каменных стен и прочность окованных металлом ворот.
Только ярко светилось окно одной из заброшенных комнат на самой вершине главной башни. Свет факела был заметен издалека. И тот, кому предназначался сигнал, увидел его, довольно кивнул, вспрыгнул на лошадь и, гикнув, поскакал во весь опор, не боясь ни воющих в ночи волков, ни колючей поземки.
Глава 15
— Он здесь, — сказал Хурхас и открыл глаза.
— Что? — из своего угла отозвался очнувшийся Стас.
— Назлух здесь. Рядом. — Хурхас выбрался из-под одеяла, сел на краю кровати.
— Где? — Стас вспомнил ночное видение — сон? явь? — и содрогнулся.
— Не знаю. Я чувствую его.
— Чувствуешь?
— Да.
— Но как?
— Сила, — сказал Хурхас таким тоном, словно все объяснял этим коротким словом. Стас пожал плечами.
— Может, приснилось?
— Он здесь. — Хурхас встал, подошел к окну. На улице только-только начинало светать. Билась в заледеневшие стекла поземка. Маг долго всматривался в неясную серую муть, потом вытянул руку и сказал спокойно:
— Назлух там. Он выследил нас. Стас помолчал. Спросил неуверенно:
— И что теперь?
— Не знаю. Для начала разбудим Легорна…
Они собрались в зале, где стол был полон вчерашних объедков. Хмурый Легорн тискал рукоять меча. За спиной хозяина замер Зелд. Невыспавшийся Рудгер клевал носом, то и дело зевал, прикрывая рот ладонью. Джош делал вид, что дремлет — уронил голову на столешницу, закрылся руками. Хурхас время от времени вздрагивал и озирался— он словно бы слышал что-то недоступное остальным.
— Назлух здесь, — в который уже раз повторил маг.
— Насколько он близко? — спросил Легорн.
— Не могу сказать. Быть может, прямо за крепостными стенами. А может — в соседней комнате.
— Я слышал, ночью кто-то поднимался наверх. Это были не вы? — обратился ко всем Легорн.
— Нет, — сказал Рудгер, зевая. Стас покачал головой.
— Это не ты поднимался в башню? — Легорн трон\ i Джоша за плечо.
— Нет, — буркнул стрелок, не поднимая головы.
— Никто не заметил ничего подозрительного? — поинтересовался Легорн.
Стас замялся. Негромко сказал:
— Может быть… Я не знаю… Ночью…
— Что?
— Какая-то тень. Белое лицо с черными дырами. Руки словно бы из тумана. Может быть, это был сон… Легорн нахмурился еще больше.
— Нет, это не сон. Ты тоже видел это, Джош? Там, в башне?
— Да. — Стрелок выпрямился, и всем стало ясно, что он не дремал — во взгляде его не было ни капли сонливости. — Я видел призрак.
— Плохой знак. — Легорн покачал головой. — Что-то произойдет.
— Назлух поблизости, — сказал Хурхас. — Он знает, что я здесь. И если он так близко, если он уже не скрывается, это значит, что он не один.
— Проклятая пурга, — пробормотал Легорн. — В пяти шагах ничего не видать. Под нашим носом может прятаться целая армия, а мы слепы, словно котята.
На несколько минут установилась тишина. Только Руд-гер изредка мучительно зевал. Было слышно, как свистит ветер и царапает окна сухая поземка. Потом родился новый звук — приближающееся приглушенное ритмичное лязганье. Кто-то шагал по коридору замка.
Хурхас и Легорн переглянулись.
В дверь громко постучали.
— Да! — крикнул Легорн.
В комнату вошел воин в доспехах и при оружии. Вскинул руку, салютуя хозяину. Доложил:
— Отряды готовы. Ждут ваших распоряжений.
— Хорошо, Теткур, — устало сказал Легорн. — Распоряжений пока не будет. Присаживайся.
Воин неловко устроился на краешке скамьи, стоящей у двери.
— Все тихо? — спросил Хурхас.
— Пурга, — односложно ответил Теткур.
— Ничего не слышно, не видно? — спросил Легорн.
— Только пурга.
— За ворота кто-нибудь выходил?
— Да. Нерсак и Фипат.
— И что?
— Пока не вернулись.
— А давно ушли?
— Давно.
— Плохо.
— Пурга, — сказал Теткур. — Они могли сбиться с пути. Метет так, что в двух шагах ничего не разобрать.
— Плохо. Патрули выставлены?
— Да. Усиленный отряд к воротам. Двенадцать отрядов на стенах. Остальные ждут в казармах — пурга.
— Если хоть что-то заметят, пусть немедленно докладывают.
— Да.
— Хорошо, Теткур, иди.
Воин поднялся, отсалютовал. Развернулся и, бряцая металлом, удалился. Стихли шаги за дверью.
— Они так же слепы, как и мы, — сказал Легорн. — И у нас есть преимущество.
— Какое? — поинтересовался Джош.
— Мы в крепости. Ее не так легко взять, даже если у них в три раза больше людей, чем у нас.
— Они не будут атаковать, — сказал Хурхас, качая головой.
— Почему?
— А зачем? Его цель — помешать мне. А для этого не обязательно меня убивать. Назлух просто будет держать нас здесь до тех пор, пока Рой не вторгнется в мир. И тогда мы уже ничего не сможем поделать.
— Плохо, — сказал Легорн. — Значит…
— Значит, нам надо будет прорываться.
— Вы торопитесь, — подал голос старый Зедц. — Вы еще ничего не знаете, а уже строите планы.
— Действительно, — сказал Легорн. — Может, все не так плохо?
— Назлух здесь, — невесело усмехнулся Хурхас. — Что может быть хуже? — Маг помолчал, потом повернулся к Стасу и неожиданно попросил:
— Спой.
— Спеть? Сейчас? — Стас удивился.
— Да. А ты, Зелд, принеси нам пива и чего-нибудь перекусить. Мы еще не завтракали.
— Но как же… — начал было Легорн, но Хурхас не дал ему договорить:
— Что мы можем сейчас? Ничего. Так почему бы не поесть, пока не развиднеется?
— Действительно, — сказал Джош. — Я изрядно проголодался.
Зелд, удовлетворенно кивнув, ушел. Следом за ним вышел и Стас. Он уже немного ориентировался в гулких коридорах среди множества дверей и свою комнату нашел сразу. Взяв гитару, он вернулся к товарищам.
— Что? — из своего угла отозвался очнувшийся Стас.
— Назлух здесь. Рядом. — Хурхас выбрался из-под одеяла, сел на краю кровати.
— Где? — Стас вспомнил ночное видение — сон? явь? — и содрогнулся.
— Не знаю. Я чувствую его.
— Чувствуешь?
— Да.
— Но как?
— Сила, — сказал Хурхас таким тоном, словно все объяснял этим коротким словом. Стас пожал плечами.
— Может, приснилось?
— Он здесь. — Хурхас встал, подошел к окну. На улице только-только начинало светать. Билась в заледеневшие стекла поземка. Маг долго всматривался в неясную серую муть, потом вытянул руку и сказал спокойно:
— Назлух там. Он выследил нас. Стас помолчал. Спросил неуверенно:
— И что теперь?
— Не знаю. Для начала разбудим Легорна…
Они собрались в зале, где стол был полон вчерашних объедков. Хмурый Легорн тискал рукоять меча. За спиной хозяина замер Зелд. Невыспавшийся Рудгер клевал носом, то и дело зевал, прикрывая рот ладонью. Джош делал вид, что дремлет — уронил голову на столешницу, закрылся руками. Хурхас время от времени вздрагивал и озирался— он словно бы слышал что-то недоступное остальным.
— Назлух здесь, — в который уже раз повторил маг.
— Насколько он близко? — спросил Легорн.
— Не могу сказать. Быть может, прямо за крепостными стенами. А может — в соседней комнате.
— Я слышал, ночью кто-то поднимался наверх. Это были не вы? — обратился ко всем Легорн.
— Нет, — сказал Рудгер, зевая. Стас покачал головой.
— Это не ты поднимался в башню? — Легорн трон\ i Джоша за плечо.
— Нет, — буркнул стрелок, не поднимая головы.
— Никто не заметил ничего подозрительного? — поинтересовался Легорн.
Стас замялся. Негромко сказал:
— Может быть… Я не знаю… Ночью…
— Что?
— Какая-то тень. Белое лицо с черными дырами. Руки словно бы из тумана. Может быть, это был сон… Легорн нахмурился еще больше.
— Нет, это не сон. Ты тоже видел это, Джош? Там, в башне?
— Да. — Стрелок выпрямился, и всем стало ясно, что он не дремал — во взгляде его не было ни капли сонливости. — Я видел призрак.
— Плохой знак. — Легорн покачал головой. — Что-то произойдет.
— Назлух поблизости, — сказал Хурхас. — Он знает, что я здесь. И если он так близко, если он уже не скрывается, это значит, что он не один.
— Проклятая пурга, — пробормотал Легорн. — В пяти шагах ничего не видать. Под нашим носом может прятаться целая армия, а мы слепы, словно котята.
На несколько минут установилась тишина. Только Руд-гер изредка мучительно зевал. Было слышно, как свистит ветер и царапает окна сухая поземка. Потом родился новый звук — приближающееся приглушенное ритмичное лязганье. Кто-то шагал по коридору замка.
Хурхас и Легорн переглянулись.
В дверь громко постучали.
— Да! — крикнул Легорн.
В комнату вошел воин в доспехах и при оружии. Вскинул руку, салютуя хозяину. Доложил:
— Отряды готовы. Ждут ваших распоряжений.
— Хорошо, Теткур, — устало сказал Легорн. — Распоряжений пока не будет. Присаживайся.
Воин неловко устроился на краешке скамьи, стоящей у двери.
— Все тихо? — спросил Хурхас.
— Пурга, — односложно ответил Теткур.
— Ничего не слышно, не видно? — спросил Легорн.
— Только пурга.
— За ворота кто-нибудь выходил?
— Да. Нерсак и Фипат.
— И что?
— Пока не вернулись.
— А давно ушли?
— Давно.
— Плохо.
— Пурга, — сказал Теткур. — Они могли сбиться с пути. Метет так, что в двух шагах ничего не разобрать.
— Плохо. Патрули выставлены?
— Да. Усиленный отряд к воротам. Двенадцать отрядов на стенах. Остальные ждут в казармах — пурга.
— Если хоть что-то заметят, пусть немедленно докладывают.
— Да.
— Хорошо, Теткур, иди.
Воин поднялся, отсалютовал. Развернулся и, бряцая металлом, удалился. Стихли шаги за дверью.
— Они так же слепы, как и мы, — сказал Легорн. — И у нас есть преимущество.
— Какое? — поинтересовался Джош.
— Мы в крепости. Ее не так легко взять, даже если у них в три раза больше людей, чем у нас.
— Они не будут атаковать, — сказал Хурхас, качая головой.
— Почему?
— А зачем? Его цель — помешать мне. А для этого не обязательно меня убивать. Назлух просто будет держать нас здесь до тех пор, пока Рой не вторгнется в мир. И тогда мы уже ничего не сможем поделать.
— Плохо, — сказал Легорн. — Значит…
— Значит, нам надо будет прорываться.
— Вы торопитесь, — подал голос старый Зедц. — Вы еще ничего не знаете, а уже строите планы.
— Действительно, — сказал Легорн. — Может, все не так плохо?
— Назлух здесь, — невесело усмехнулся Хурхас. — Что может быть хуже? — Маг помолчал, потом повернулся к Стасу и неожиданно попросил:
— Спой.
— Спеть? Сейчас? — Стас удивился.
— Да. А ты, Зелд, принеси нам пива и чего-нибудь перекусить. Мы еще не завтракали.
— Но как же… — начал было Легорн, но Хурхас не дал ему договорить:
— Что мы можем сейчас? Ничего. Так почему бы не поесть, пока не развиднеется?
— Действительно, — сказал Джош. — Я изрядно проголодался.
Зелд, удовлетворенно кивнув, ушел. Следом за ним вышел и Стас. Он уже немного ориентировался в гулких коридорах среди множества дверей и свою комнату нашел сразу. Взяв гитару, он вернулся к товарищам.