Страница:
Через несколько минут отряд направился к скале с расколотой вершиной…
Они достигли ее под вечер.
— Пришли, — сказал Стас, сверившись с картой. Странное чувство — ему казалось, что он уже был на этом месте… Острые пики скал, закрывшие небо, редкие деревья, черные, голые, узловатые. Неподалеку ель, словно бы прореженная топором…
— Хурхас! — окликнул Стас мага.
— Что?
— Мы же здесь были, да?
— Конечно. А ты что, не узнал? Я же показывал место, где нашел тебя.
— То самое место! — Стас закрутил головой, отыскал знакомую мертвую березу. — Вон там я костер жег!…
Стрелки устраивались на привал. Таскали дрова, разводили огонь, развязывали мешки с провизией. Время еще было. Несколько часов — этого достаточно, чтобы приготовить нехитрую еду, согреться у огня и даже поспать.
Напряжение отпустило их, и они, посмеиваясь, вспоминали недавнее происшествие, подшучивали над товарищами, попавшими в объятия подснежников. Особенно усердствовал Кэд.
— Эй, Кугард! — кричал он высокому стрелку в разодранных штанах. — Тебе там ничего не оторвало, что еще могло бы пригодиться твоей женушке?… А ты, Кригер, вопил так, что я думал, будто тебе в задницу что-то залезло.
— Заткнись, Кэд!
Но Кэд только еще шире скалился, хохотал громче и сыпал новыми шуточками:
— Клянусь, я слышал, как Кугард молится! “Прости, Господи, — говорил он, — я больше не буду ковыряться в носу и оставлю в покое толстуху Гиту!”
Стрелки, слушая беззлобный треп Кэда, посмеивались. Кто-то из стариков отвесил ему подзатыльник. Кэд тут же завопил:
— Ревнует! Он ревнует к Гите!…
Стас, улыбаясь, сидел у огня и жевал жесткую хлебную корку. Еда у стрелков была простая, но по крайней мере соленая, не пресная. Это в Центральном Мире солью почему-то не пользовались.
Хурхас и Легорн отдыхали в стороне, рядом с лошадьми. Они не стремились к сближению со стрелками, да и сами стрелки не жаждали общения с магом и воином. Вот уже вторую неделю они путешествовали вместе, но оставались так же далеки друг от друга, как в самом начале пути. Люди разных миров — они даже питались отдельно. У них не было ни общих тем, ни желания вести разговор. Они терпели друг друга, старались не замечать.
А уж теперь-то, когда всем стрелкам стало ясно, что Хурхас не кто иной, как ненавистный маг, дистанция превратилась в пропасть.
Стрелки не могли убить мага. И они игнорировали его присутствие.
Один Джош общался со всеми. Он был требователен к своим людям, корректен с Легорном, почтителен с Хурхасом. Возможно, если б не обстоятельства, он вел бы себя иначе. Но сейчас… Сейчас он должен во что бы то ни стало отыскать Рудгера. А для этого необходима сплоченность. Или как минимум терпимость…
К Стасу стрелки относились двояко. С одной стороны, он не был магом и в Центральном Мире оказался случайно. С другой — он не был стрелком или воином. Да, он хорошо играл на своем инструменте, пел берущие за душу песни на многих языках. Но он был бродячим менестрелем, и не более того… Так считали стрелки. Стас отлично это понимал и немного обижался. Про себя он называл стрелков снобами и несколько раз пытался убедить их, что и ему доводилось держать в руках оружие, причем гораздо более разрушительное, чем пара револьверов.
— И сколько человек ты убил? — обычно спрашивали у него.
— Я не убивал, — отвечал Стас и понимал, что спор окончен.
И все же его уважали. Звали к огню, просили что-нибудь сыграть. И тогда даже ершистый Кэд умолкал и внимательно, затаив дыхание, слушал музыку…
— Стас, сыграешь нам сегодня? — спросил Джош, присаживаясь рядом и протянув руки к огню.
— Может быть.
— Сыграй “Дом восходящего солнца”, — попросил Кэд, уже узнававший кое-что из обширного репертуара Стаса.
— Только не сейчас, — запротестовал Стас. — Сперва я поем чего-нибудь горячего, отогреюсь.
— Горячее скоро будет, — сказал Кэд, и Джош кивнул. — Похлебка из фасоли. Вода в котелках уже закипает.
— А у нас есть специальные консервы… — сказал Стас.
— Консервы? Это что такое? — заинтересовался Кэд. Проходящий мимо стрелок остановился, услышав разговор. Стас обернулся, узнал Пола, молодого любознательного стрелка, приветливо кивнул ему.
— Консервы — это еда в запаянных банках. Она очень долго может храниться и не портиться. Несколько лет. Так вот, у нас есть такие консервы, которые открываешь, а они сами разогреваются. И не надо никакого огня.
Кэд хмыкнул.
— Расскажи, что еще у вас есть.
— Ну… — Стас задумался. — Про радио я вам уже говорил. Про телевизор тоже пытался объяснить… Есть у нас атомные бомбы.
— Бомбы я знаю, — заметил Кэд.
— Такой, как эта, не знаешь, — возразил Стас. — Одной подобной бомбы достаточно, чтобы уничтожить несколько ваших городов. Когда она взрывается, свет от взрыва поджигает дома, а ударная волна выкорчевывает деревья в радиусе нескольких миль. Но это не все. После взрыва земля остается зараженной на много десятилетий, и человек там жить не может.
— А зачем тогда эта бомба нужна? — спросил Пол. Стас пожал плечами. Ответил:
— Больше для запугивания противника. Они помолчали.
— Кое-кто говорит, — Кэд покосился на Джоша, — будто ты утверждаешь, что мы пришли из твоего мира.
— Я не утверждаю, — сказал Стас. — Но предполагаю, что это очень возможно.
— Как думаешь, мы сможем туда вернуться?
— Почему бы и нет?… — Стас представил, как отряд увешанных оружием стрелков, выйдя из леса, оказывается в заштатном городишке, где за порядком следит какой-нибудь пузатый участковый в штанах с лампасами, и ему стало смешно.
“…будь осторожен в нашем болоте…”
Он вообразил, как Хурхас, маг, похожий на старого бомжа, дает интервью центральному каналу телевидения — это было еще забавней.
Разумный косматый великан, беседующий с учеными-антропологами…
И толпы дикарей-туристов, простаивающих в очередях возле обнесенной колючей проволокой Зоны, ожидающих очередного Совмещения, чтоб перейти в мир мечей и магии, на всякий случай запасшись автоматическим пистолетом и парой ручных гранат.
Крестьяне Уанроана, забросившие поля, торгующие сувенирами.
Ратники, участвующие в кровавых турнирах на потеху жадным до зрелищ туристам.
Маги, устраивающие фейерверки и показывающие фокусы…
— Но надо ли вам туда возвращаться? — спросил Стас. — Вы создали свой мир — маленький, но, поверьте мне, не худший из возможных. А то, что есть у нас, вам, возможно, не понравится…
Вскоре ужин был готов. Люди расселись небольшими группами по пять-шесть человек, достали ложки. Сосредоточенно ели, передавая горячий котелок по кругу. Ожидая своей очереди, жевали сухари. Стихли разговоры, слышалось только хлюпанье, шмыганье и стук ложек…
— Хорошо! — сказал Кэд, насытившись. Он отдал кому-то закопченный котелок, сунул руку за пазуху и достал губную гармошку. Продул ее, постучал о колено.
— Ну что, Стас, сыграем?
— Давай. — Стас погрел над огнем руки, раскрыл футляр, вынул гитару.
— Начинай “Дом восходящего солнца”, а я поддержу.
Стас чуть подкрутил колки, настраивая гитару, зажал аккорд, пробежался по струнам. Выдержал паузу. И заиграл вступление.
Стрелки, заслышав звуки гитары, поспешно доедали похлебку, передавали грязную посуду дежурным, а сами шли к костру, где звучала музыка. Присаживались на корточки, стараясь занять место поближе к Стасу, замирали…
Звенели струны. Кэд, спрятав губную гармошку в ладонях, неровно выдувал мелодию.
Стас, закрыв глаза, отрешился от всего. Он не слышал своей гитары, не слышал потрескивания костра, говора людей в отдалении… Сейчас он слышал группу Animals— “Дом восходящего солнца” в их исполнении…
Он играл и играл, зациклившись, повторяя одно и то же, встряхивал головой, словно камлающий шаман, и стрелки вокруг тоже словно впали в транс — они как зачарованные раскачивались, и взвизгивала гармошка в ладонях съежившегося Кэда…
А потом раздался крик.
Кто-то из дежурных, закончив оттирать посуду колючим снегом, поднял голову и увидел, как по заснеженной равнине идут, быстро приближаясь, огромные косматые существа — тролли. Их было много — никак не менее двух десятков. А рядом с ними, вокруг них, то ныряя в снег, то выныривая в фонтане снежной крошки, стремительно скользили многолапые твари, похожие на гигантских насекомых.
Стрелки вскочили на ноги, выхватили револьверы. Канониры побежали к пушкам.
— Стойте, — прокричал Хурхас, поднимая руки над головой. С его пальцев сыпались горячие искры. — Стойте! Это мои друзья! Они пойдут с нами!
— Не стрелять! — крикнул Джош. Он, не отводя взгляда от приближающихся великанов, подошел к магу, переспросил негромко: — Твои друзья? Пойдут с нами?
— Да, — Хурхас кивнул. — Я так решил. Они отличные бойцы, а их подснежники здорово нам помогут в битве.
— Хочешь сказать, они будут участвовать в сражении? И великаны, и эти твари?
— Да.
— Не стрелять! — еще раз крикнул Джош. — Уберите оружие! Они на нашей стороне. Его послушались немногие.
— Что?… — озадаченно спросил Кэд и почесал переносицу мушкой револьвера.
— Убери оружие, Кэд, — сказал ему Джош. — Ты слышал, что я сказал…
— Что-то все больше становится у нас странных друзей, — пробурчал Кэд и выразительно посмотрел Хурхасу в лицо. — Сначала маг и его приятель с мечом. Теперь вот какие-то людоеды с огромными ручными пауками. Что дальше? Ты можешь ответить, Джош? Какой сюрприз будет следующим? — Кэд возвысил голос. — Может, однажды утром мы проснемся мертвыми?!…
Стрелки загудели, сплотились.
— Попридержи язык, Кэд, — спокойно сказал Джош. — И убери револьвер. Иначе мне придется убрать тебя.
— Старина Джош начинает зазнаваться, ребята, — Кэд хмыкнул, скривился. Стрелки затихли, опустили головы. — Что ж вы замолчали, парни? Не кажется ли вам…
— Заткнись, Кэд! — окриком перебил его Тиас. Банкир подошел к Кэду со спины, ткнул его револьвером под ребра, прошипел на самое ухо: — Помолчи, а то мне придется тебя продырявить.
— Вот так история! — вскричал Кэд. — Наш банкир еще помнит, что револьвер надо держать стволом от себя.
Кэд повернулся лицом к Тиасу, отступил на шаг, медленно поднял руку, нацелив револьвер точно банкиру в лоб. Сказал с издевкой:
— Давай проверим, у кого крепче нервы.
Они замерли, неотрывно следя за пальцами на курках. Руки мерзли, немели, но противники не шевелились. Кэд хищно оскалился, раздул ноздри. Тиас окаменел лицом. Малейшее неверное движение, и кто-то может сорваться — спустит курок.
Стас осторожно, стараясь не шуметь, убрал гитару, встал. Посмотрел в сторону приближающихся троллей, оценил расстояние — метров триста. Бочком, бочком он выбрался из тесного окружения стрелков.
Было тихо.
Стрелки, окупившись у костра, не знали, как себя вести. С одной стороны, Кэд говорил дело. С другой стороны, они не знали всего, что, возможно, знал Джош. На чьей стороне правда?
Подобравшийся Джош с тревогой разглядывал лица своих товарищей — и тех, что замерли в нерешительности, и этих двоих, что так неожиданно схлестнулись, нацелили друг на друга револьверы.
За спиной Джоша Хурхас медленно водил по воздуху рукой, перебирая волокна Силы. Он мог бы вмешаться в конфликт, мог испепелить зарвавшегося Кэда, заодно показать свою мощь другим стрелкам. Но он понимал, что тут все должно решиться без его участия. Понимал он и то, что магией не остановить в упор летящую пулю… Рядом с Хурхасом, крепко взявшись за рукоять меча, замер Легорн. Исподлобья он разглядывал ссорящихся стрелков и
следил за приближающимися троллями. Воин не совсем понимал причину конфликта, но видел, что большинство стрелков колеблется, не зная, чью сторону принять. Малейшее движение — и равновесие может нарушиться…
— Не лучшее время для драки, — чуть слышно сказал Стас, и все невольно покосились в его сторону. — Вам предстоит сражение с тысячей бойцов, а вы сейчас хотите друг друга перестрелять. Кому это выгодно? Тебе, Кэд? Тебе, Джош? Тебе, Тиас?… Это никому не выгодно. Ни стрелкам, ни магу, ни мне. Это выгодно только нашим врагам… А потому, Кэд, я думаю, лучше всего будет, если вы оба сейчас опустите револьверы и разойдетесь… Я разумно говорю?…
Стас замолчал. Кто-то в толпе стрелков сдавленно кашлянул, и вновь стало тихо.
А потом Кэд шмыгнул носом и медленно опустил руку. Пробурчал:
— Разумно… — и убрал револьвер в кобуру.
Тиас, не говоря ни слова, развернулся и направился к костру. Стрелки расступились, пропуская его, и толпа сразу сделалась рыхлой — кто-то отходил в сторону и, вытягивая шею, с тревогой посматривал на совсем уже близких троллей, кто-то возвращался к огню, кто-то оставался на месте, ожидая, что сейчас предпримет Джош…
— Вот и хорошо, — сказал Хурхас и, поймав взгляд Стаса, кивнул ему. Мгновение спустя маг в сопровождении отстающего Легорна уже бежал навстречу троллям, и Однозуб издалека приветствовал своего спасителя громоподобным ревом.
— Ладно, — сказал Джош, — будем считать, что ничего не случилось.
— Пойми, — сказал Кэд, подняв голову. — Мне не нравится компания мага. Я ему не доверяю.
— Я тоже, — негромко сказал Джош. — Но у нас есть общее дело. И пока мы полезны друг другу, опасаться нам нечего.
— Вот уж не думал, что у мага и стрелков может быть общее дело… — пробурчал Кэд. — Не верится как-то…
— Постарайся забыть, что он маг. Помни о золоте и о Рудгере.
— Золото! — Кэд тряхнул головой. — Заладили тоже — “золото”! А может, мне дела нет до этого проклятого золота! — Он развернулся и, бормоча что-то сердито себе под нос, побрел прочь от лагеря. Подальше от костров, магов, троллей и стрелков. Джош смотрел ему вслед.
— Куда это он? — спросил Стас.
— Вернется. Ему надо побыть одному. Развеяться. Увязая в снегу, Кэд уходил к недалеким корявым деревьям.
— Дров принеси! — крикнул вслед ему Джош, и Кэд, не оборачиваясь, поднял руку.
— Как-то… — Стас помолчал, — быстро получилось… Я и не ожидал…
— Ты все правильно сделал, — сказал Джош. — Если бы не ты, то… не знаю, что бы и вышло… Я же спиной чувствовал, как маг готовится… Воздух прямо трещал…
— Мы же с ним вместе играли, он такой веселый был… А потом вдруг сорвался. Что это с ним?
— Веселый… — Джош хмыкнул. — Кэд веселым не бывает… Ему сейчас тяжело. Наверное, тяжелее всех прочих… Он из большой семьи. Шесть братьев у него было — два младших и четыре старших. Крепко они друг за друга держались, да… Хорошие бойцы, отличные стрелки. Шестеро братьев и их отец… Но однажды встретили они мага, и вот теперь Кэд один… Совсем один — мать с горя умерла, когда он домой вернулся и сказал, что больше ждать некого. Заболела и умерла…
Стас промолчал, не зная, что сказать. Впрочем, Джош и не ждал ответа, он еще раз посмотрел в сторону уходящего Кэда, покачал головой и вернулся к костру. Вокруг огня собрались почти все стрелки. Они сидели тесно, в несколько рядов, молчаливые, хмурые, смотрели на пламя, тонувшее в снегу. Потом кто-то из молодых поднял губную гармошку, оброненную Кэдом, погрел над костром, вытряс из нее капельки воды и заиграл какую-то тоскливую протяжную мелодию…
Пушечная обслуга проверяла лошадей и орудия. Молчаливые неприметные люди в простой одежде делали свое дело в стороне от всех, и Стас подумал, что вот уже сколько путешествуют они вместе, а он никого из них не знает, даже лиц толком не помнит. Он подошел к пушке, присел на лафет, наблюдая за усердно работающими людьми. На него не обращали внимания. Один человек, развязав брезентовый тюк, обходил лошадей, бросал им под ноги охапки заготовленной в другом мире травы. Следом шел второй, он внимательно, без спешки проверял животных — обследовал копыта, проводил рукой по бокам, щупал ребра— он напомнил Стасу железнодорожного обходчика, простукивающего колеса вагонов перед отправкой поезда. Два человека осматривали пушки. Вычищали стволы от набившегося снега, орудуя приспособлениями, похожими на огромные кухонные ершики. Открывали лафетные ящики, что-то там поправляли, передвигали. Качая головами, разглядывали колеса, переговаривались негромко. Стас пытался разобрать, о чем они говорят, но так ничего и не услышал. Впрочем, все было понятно без слов — пушки прошли большое расстояние. Оси наверняка сильно износились. Колеса разболтались из-за постоянно меняющихся условий — то снег, то жара, то сырость, то сушь… Сколько еще они смогут выдержать? Не подведут ли в самый последний момент?…
Тем временем Хурхас закончил говорить с троллями. Приказав великанам держаться подальше от стрелков и проинструктировав Однозуба, он оставил великанов на попечение Легорна и вернулся к Стасу.
— Ну, как дела? — спросил Стас.
— Все хорошо. Они рады, что идут с нами. Здесь для них совсем нет пищи.
— Ты обещал им, что отведешь в места, где много еды?
— Да. Именно так.
— Ты предупредил их, что придется драться?
— Конечно! Они только этого и ждут.
— Твоя армия растет, Хурхас.
— Моя армия… — Маг усмехнулся. — Ты про стрелков? Они стараются меня не замечать. Они меня ненавидят и готовы выстрелить мне в спину.
— Они понимают, что без тебя им не победить. Джош все им растолковал, объяснил, что ты будет сдерживать Назлуха, пока они бьются с его армией.
— “Понимают”… — Маг поджал губы, покачал головой. — Не стоит доверять рассудку… Но теперь-то я защищен… надеюсь, стрелки об этом догадаются.
— Ты про троллей?
— Да. Однозуб и его племя полностью на моей стороне. Троллей нелегко убить, у них слишком мало мозгов и слишком много мяса. Они разорвут стрелков, если что-то пойдет не так.
— А ты хитер, Хурхас, — заметил Стас.
— Я предусмотрителен.
— Сколько их?
— Троллей?
— Да.
— Двадцать четыре. Восемь самцов, остальные самки Самки, кстати, выше и сильней самцов… — Хурхас посмотрел в сторону, где под разлапистой елкой расселись, разлеглись тролли вокруг Легорна, своего нового предводителя. — А еще с ними восемь ручных подснежников… Легорн рад, что у него теперь появился свой отряд. Пусть даже и такой неотесанный… — улыбнулся он. — Он ожил. Теперь ему есть кого обучать хождению в строю… Кажется, он только теперь начал верить в победу.
— А ты? — спросил Стас.
— Пока еще рано судить о чем-то… Но я сделаю все возможное…
И Стас, заглянув в стальные глаза мага, вдруг вспомнил слова, что сказал когда-то Рудгер, безобидный ученый, теперь уже мертвый:
“… Хурхас жесток. Да, он может быть милосердным, да, он собирается спасти мир от страшного нашествия, но мне порой кажется, что он хочет сохранить его для себя, а не для других. А еще я думаю, что за его ненавистью к Рою стоит что-то личное…”
— Личное… — пробормотал Стас.
— Что? — переспросил Хурхас.
— Скажи мне, почему именно ты хочешь остановить Рой? Где остальные маги? И зачем тебе это нужно?
Хурхас посерьезнел, внимательно посмотрел Стасу в глаза. Что стоит за этими вопросами? Почему именно сейчас, вдруг, они прозвучали? Какая часть дэлфа перешла в Стаса, сколько Знания поместилось в нем?…
— Почему ты спрашиваешь об этом?
— Я не понимаю, не вижу всего… Чего-то не хватает… — Стас пожал плечами, нахмурился.
— Чего?
— Не знаю… Не знаю… Весь мир в опасности. По твоим словам… Но где же армии? Где люди, желающие спасти свои дома, свои жизни, жизни своих близких? Почему навстречу Рою идешь только ты и жалкая горстка наемников? Где все остальные?…
— Сидят дома, — ответил маг, лишь секунду помедлив. — Они все сидят дома.
— А ты? Почему ты не сидишь?
— Потому что… Потому что у меня нет дома.
— Это ничего не объясняет, — сказал Стас.
— Послушай, — Хурхас тронул Стаса за руку, пытаясь почувствовать Знание. И конечно же ничего не ощутил. — Я не знаю, что ты хочешь услышать, но постараюсь ответить… Почему я собираюсь уничтожить Рой? Отвечу — я всего лишь хочу, чтобы мир не менялся… Почему Назлух старается мне помешать? — Он усмехнулся. — И он по-своему за то, чтобы мир не менялся… Где остальные маги? Рой для них ничего не значит. Рой для них — это словно народившиеся осенью комары для вас, людей. Не очень приятно, но ничего страшного. И маги сидят в своих заколдованных замках и также не желают перемен… Где армии? Где люди? А они дома! Они спят со своими женами, играют с детьми, возятся со скотиной. Они не хотят брать оружие и куда-то идти — в холод, в зиму, — они не хотят, чтобы что-то менялось… Понимаешь, Стас? Никому это не нужно. Даже тебе. И поэтому ты идешь со мной. Поэтому я иду к Порталу. Поэтому Назлух идет против нас.
Поэтому все остальные сидят дома… Мы все не хотим, чтобы что-то менялось, вот в чем дело… Понятно?…
Стас долго смотрел магу в глаза. Потом отвел взгляд, покачал головой.
— Не знаю… Чего-то не хватает…
— Это Знание, — мягко сказал Хурхас. — Знание дэлфа. Оно тревожит тебя, распирает изнутри.
— Да, наверное, — согласился Стас. — Последнее время я очень часто вижу странные сны. А иногда вдруг узнаю то, что знать не должен.
— Ты привыкнешь. У тебя будет время привыкнуть…
Два человека, проверяющие орудия, подошли к пушке, на которой сидел Стас. Они вычистили ствол большим ершиком, попивали деревянные, окованные металлом ободья колес. Стас слез с лафета, чтобы не мешать им. Поинтересовался:
— А далеко ли бьют эти пушки?
На него посмотрели искоса, но ответили:
— Все зависит от заряда. Картечь летит недалеко, шагов на четыреста. Ядра подальше — шагов этак на шестьсот. Если брать заряд побольше, то и все восемьсот пролетит. Но тогда стволы чистить надо через каждые два выстрела.
— А при обычном заряде? — спросил Стас.
— Через три.
Заинтересовавшись разговором, подошел еще один человек — пожилой, невысокий, сутулый, с серым болезненным лицом. Сказал:
— Это плохонькие пушки. Ствол короткий. Да и старые. Я вот на службе у коменданта заведовал артиллерийской батареей. Вот там были орудия! Мортиры били на полмили, а пушки картечь швыряли на тысячу шагов!…
Стасу вспомнились уходящие в небо огненные всполохи “Градов”.
— Говорят, сейчас выдумали новые орудия, заряжающиеся с казенной части. Большими такими патронами. Гильзы — что твоя нога… Не знаю… Мудрено это все для меня… — продолжил сутулый.
— Порох вам надо бездымный, — сказал Стас.
— Порох? Бездымный? Как это? Так не бывает! Как же — огонь и без дыму?
— Бывает, — сказал Стас. — И не такое бывает.
— Не знаю… Оно, конечно, может, и так… Только мудрено это все…
Стрелки, собравшиеся вокруг костра, затянули негромкую песню под аккомпанемент губной гармошки. Стас посмотрел в их сторону.
— Пойду я, пожалуй, — сказал Хурхас.
— Куда?
— К троллям, куда же еще.
Стас помолчал. Вздохнул и пожаловался:
— Скучно.
— А ты думал, спасать мир будет весело? — Маг усмехнулся.
— Ничего я не думал… Я домой хочу.
— А что дома? Та же скука!
— Нет, — Стас помотал головой. — Дома хорошо. Тебе не понять.
— Куда уж мне… Ладно, пойду я.
Стас поглядел на хронометр. Предупредил:
— Портал откроется через час.
— Уже смеркается, — сказал Хурхас. — А вроде бы совсем недавно было утро…
Солнце ушло за горы, вызолотило ледники вершин, затемнило разломы и ущелья. Еще светилась розовым паутина высоких облаков, а глубокое небо уже чернело.
— Опять поднимется буря, — сказал Стас. — Не отстанешь, не потеряешься со своими троллями?
— Откуда я знаю?…-пожал плечами Хурхас. — Я не умею видеть будущее. Это только ты можешь… Маг уходил, когда Стас окликнул его:
— Хурхас!
— Что? — Маг даже не обернулся.
— Он мертв, — негромко сказал Стас ему в спину.
— Что? — не расслышал Хурхас, остановился, оглянулся через плечо. Стас нагнал его, посмотрел по сторонам, убедился, что их никто не слышит, и повторил:
— Рудгер, ученый. Он мертв.
Хурхас повернулся лицом к Стасу и сказал с безразличием в голосе:
— Это уже не важно… — он помолчал секунду и добавил: — Только стрелкам не говори.
— Не скажу, — пообещал Стас.
— Стрелки нам еще пригодятся, — равнодушно сказал Хурхас, и Стаса покоробили слова и тон, каким они были сказаны. “А я тебе на что пригожусь?” — хотел он спросить, но промолчал. Сдержанно кивнув, он отвернулся от мага и крикнул:
— Джош! До совмещения остался час!
— Сколько? — Возле костра поднялась во весь рост фигура. Стрелки повернули головы. Затихла песня, смолкла губная гармошка.
— Один час! — Стас направился к стрелкам. — Пора готовиться!
— Понял…
Меньше чем через сорок минут сборы было завершены Все вещи аккуратно упакованы, увязаны, сложены в мешки, навьючены на лошадей. Люди, согревшиеся у огня, наглухо закутались в одежды, закрыли лица высокими воротниками и шерстяными шарфами. Канониры еще раз проверили пушки. Совместными усилиями орудия вытащили из снега, поставили на крепкий наст.
— Осталось двадцать минут! — объявил Стас. — Портал в том направлении, — он махнул рукой. — Ну что, ничего не забыли?…
Они достигли ее под вечер.
— Пришли, — сказал Стас, сверившись с картой. Странное чувство — ему казалось, что он уже был на этом месте… Острые пики скал, закрывшие небо, редкие деревья, черные, голые, узловатые. Неподалеку ель, словно бы прореженная топором…
— Хурхас! — окликнул Стас мага.
— Что?
— Мы же здесь были, да?
— Конечно. А ты что, не узнал? Я же показывал место, где нашел тебя.
— То самое место! — Стас закрутил головой, отыскал знакомую мертвую березу. — Вон там я костер жег!…
Стрелки устраивались на привал. Таскали дрова, разводили огонь, развязывали мешки с провизией. Время еще было. Несколько часов — этого достаточно, чтобы приготовить нехитрую еду, согреться у огня и даже поспать.
Напряжение отпустило их, и они, посмеиваясь, вспоминали недавнее происшествие, подшучивали над товарищами, попавшими в объятия подснежников. Особенно усердствовал Кэд.
— Эй, Кугард! — кричал он высокому стрелку в разодранных штанах. — Тебе там ничего не оторвало, что еще могло бы пригодиться твоей женушке?… А ты, Кригер, вопил так, что я думал, будто тебе в задницу что-то залезло.
— Заткнись, Кэд!
Но Кэд только еще шире скалился, хохотал громче и сыпал новыми шуточками:
— Клянусь, я слышал, как Кугард молится! “Прости, Господи, — говорил он, — я больше не буду ковыряться в носу и оставлю в покое толстуху Гиту!”
Стрелки, слушая беззлобный треп Кэда, посмеивались. Кто-то из стариков отвесил ему подзатыльник. Кэд тут же завопил:
— Ревнует! Он ревнует к Гите!…
Стас, улыбаясь, сидел у огня и жевал жесткую хлебную корку. Еда у стрелков была простая, но по крайней мере соленая, не пресная. Это в Центральном Мире солью почему-то не пользовались.
Хурхас и Легорн отдыхали в стороне, рядом с лошадьми. Они не стремились к сближению со стрелками, да и сами стрелки не жаждали общения с магом и воином. Вот уже вторую неделю они путешествовали вместе, но оставались так же далеки друг от друга, как в самом начале пути. Люди разных миров — они даже питались отдельно. У них не было ни общих тем, ни желания вести разговор. Они терпели друг друга, старались не замечать.
А уж теперь-то, когда всем стрелкам стало ясно, что Хурхас не кто иной, как ненавистный маг, дистанция превратилась в пропасть.
Стрелки не могли убить мага. И они игнорировали его присутствие.
Один Джош общался со всеми. Он был требователен к своим людям, корректен с Легорном, почтителен с Хурхасом. Возможно, если б не обстоятельства, он вел бы себя иначе. Но сейчас… Сейчас он должен во что бы то ни стало отыскать Рудгера. А для этого необходима сплоченность. Или как минимум терпимость…
К Стасу стрелки относились двояко. С одной стороны, он не был магом и в Центральном Мире оказался случайно. С другой — он не был стрелком или воином. Да, он хорошо играл на своем инструменте, пел берущие за душу песни на многих языках. Но он был бродячим менестрелем, и не более того… Так считали стрелки. Стас отлично это понимал и немного обижался. Про себя он называл стрелков снобами и несколько раз пытался убедить их, что и ему доводилось держать в руках оружие, причем гораздо более разрушительное, чем пара револьверов.
— И сколько человек ты убил? — обычно спрашивали у него.
— Я не убивал, — отвечал Стас и понимал, что спор окончен.
И все же его уважали. Звали к огню, просили что-нибудь сыграть. И тогда даже ершистый Кэд умолкал и внимательно, затаив дыхание, слушал музыку…
— Стас, сыграешь нам сегодня? — спросил Джош, присаживаясь рядом и протянув руки к огню.
— Может быть.
— Сыграй “Дом восходящего солнца”, — попросил Кэд, уже узнававший кое-что из обширного репертуара Стаса.
— Только не сейчас, — запротестовал Стас. — Сперва я поем чего-нибудь горячего, отогреюсь.
— Горячее скоро будет, — сказал Кэд, и Джош кивнул. — Похлебка из фасоли. Вода в котелках уже закипает.
— А у нас есть специальные консервы… — сказал Стас.
— Консервы? Это что такое? — заинтересовался Кэд. Проходящий мимо стрелок остановился, услышав разговор. Стас обернулся, узнал Пола, молодого любознательного стрелка, приветливо кивнул ему.
— Консервы — это еда в запаянных банках. Она очень долго может храниться и не портиться. Несколько лет. Так вот, у нас есть такие консервы, которые открываешь, а они сами разогреваются. И не надо никакого огня.
Кэд хмыкнул.
— Расскажи, что еще у вас есть.
— Ну… — Стас задумался. — Про радио я вам уже говорил. Про телевизор тоже пытался объяснить… Есть у нас атомные бомбы.
— Бомбы я знаю, — заметил Кэд.
— Такой, как эта, не знаешь, — возразил Стас. — Одной подобной бомбы достаточно, чтобы уничтожить несколько ваших городов. Когда она взрывается, свет от взрыва поджигает дома, а ударная волна выкорчевывает деревья в радиусе нескольких миль. Но это не все. После взрыва земля остается зараженной на много десятилетий, и человек там жить не может.
— А зачем тогда эта бомба нужна? — спросил Пол. Стас пожал плечами. Ответил:
— Больше для запугивания противника. Они помолчали.
— Кое-кто говорит, — Кэд покосился на Джоша, — будто ты утверждаешь, что мы пришли из твоего мира.
— Я не утверждаю, — сказал Стас. — Но предполагаю, что это очень возможно.
— Как думаешь, мы сможем туда вернуться?
— Почему бы и нет?… — Стас представил, как отряд увешанных оружием стрелков, выйдя из леса, оказывается в заштатном городишке, где за порядком следит какой-нибудь пузатый участковый в штанах с лампасами, и ему стало смешно.
“…будь осторожен в нашем болоте…”
Он вообразил, как Хурхас, маг, похожий на старого бомжа, дает интервью центральному каналу телевидения — это было еще забавней.
Разумный косматый великан, беседующий с учеными-антропологами…
И толпы дикарей-туристов, простаивающих в очередях возле обнесенной колючей проволокой Зоны, ожидающих очередного Совмещения, чтоб перейти в мир мечей и магии, на всякий случай запасшись автоматическим пистолетом и парой ручных гранат.
Крестьяне Уанроана, забросившие поля, торгующие сувенирами.
Ратники, участвующие в кровавых турнирах на потеху жадным до зрелищ туристам.
Маги, устраивающие фейерверки и показывающие фокусы…
— Но надо ли вам туда возвращаться? — спросил Стас. — Вы создали свой мир — маленький, но, поверьте мне, не худший из возможных. А то, что есть у нас, вам, возможно, не понравится…
Вскоре ужин был готов. Люди расселись небольшими группами по пять-шесть человек, достали ложки. Сосредоточенно ели, передавая горячий котелок по кругу. Ожидая своей очереди, жевали сухари. Стихли разговоры, слышалось только хлюпанье, шмыганье и стук ложек…
— Хорошо! — сказал Кэд, насытившись. Он отдал кому-то закопченный котелок, сунул руку за пазуху и достал губную гармошку. Продул ее, постучал о колено.
— Ну что, Стас, сыграем?
— Давай. — Стас погрел над огнем руки, раскрыл футляр, вынул гитару.
— Начинай “Дом восходящего солнца”, а я поддержу.
Стас чуть подкрутил колки, настраивая гитару, зажал аккорд, пробежался по струнам. Выдержал паузу. И заиграл вступление.
Стрелки, заслышав звуки гитары, поспешно доедали похлебку, передавали грязную посуду дежурным, а сами шли к костру, где звучала музыка. Присаживались на корточки, стараясь занять место поближе к Стасу, замирали…
Звенели струны. Кэд, спрятав губную гармошку в ладонях, неровно выдувал мелодию.
Стас, закрыв глаза, отрешился от всего. Он не слышал своей гитары, не слышал потрескивания костра, говора людей в отдалении… Сейчас он слышал группу Animals— “Дом восходящего солнца” в их исполнении…
Он играл и играл, зациклившись, повторяя одно и то же, встряхивал головой, словно камлающий шаман, и стрелки вокруг тоже словно впали в транс — они как зачарованные раскачивались, и взвизгивала гармошка в ладонях съежившегося Кэда…
А потом раздался крик.
Кто-то из дежурных, закончив оттирать посуду колючим снегом, поднял голову и увидел, как по заснеженной равнине идут, быстро приближаясь, огромные косматые существа — тролли. Их было много — никак не менее двух десятков. А рядом с ними, вокруг них, то ныряя в снег, то выныривая в фонтане снежной крошки, стремительно скользили многолапые твари, похожие на гигантских насекомых.
Стрелки вскочили на ноги, выхватили револьверы. Канониры побежали к пушкам.
— Стойте, — прокричал Хурхас, поднимая руки над головой. С его пальцев сыпались горячие искры. — Стойте! Это мои друзья! Они пойдут с нами!
— Не стрелять! — крикнул Джош. Он, не отводя взгляда от приближающихся великанов, подошел к магу, переспросил негромко: — Твои друзья? Пойдут с нами?
— Да, — Хурхас кивнул. — Я так решил. Они отличные бойцы, а их подснежники здорово нам помогут в битве.
— Хочешь сказать, они будут участвовать в сражении? И великаны, и эти твари?
— Да.
— Не стрелять! — еще раз крикнул Джош. — Уберите оружие! Они на нашей стороне. Его послушались немногие.
— Что?… — озадаченно спросил Кэд и почесал переносицу мушкой револьвера.
— Убери оружие, Кэд, — сказал ему Джош. — Ты слышал, что я сказал…
— Что-то все больше становится у нас странных друзей, — пробурчал Кэд и выразительно посмотрел Хурхасу в лицо. — Сначала маг и его приятель с мечом. Теперь вот какие-то людоеды с огромными ручными пауками. Что дальше? Ты можешь ответить, Джош? Какой сюрприз будет следующим? — Кэд возвысил голос. — Может, однажды утром мы проснемся мертвыми?!…
Стрелки загудели, сплотились.
— Попридержи язык, Кэд, — спокойно сказал Джош. — И убери револьвер. Иначе мне придется убрать тебя.
— Старина Джош начинает зазнаваться, ребята, — Кэд хмыкнул, скривился. Стрелки затихли, опустили головы. — Что ж вы замолчали, парни? Не кажется ли вам…
— Заткнись, Кэд! — окриком перебил его Тиас. Банкир подошел к Кэду со спины, ткнул его револьвером под ребра, прошипел на самое ухо: — Помолчи, а то мне придется тебя продырявить.
— Вот так история! — вскричал Кэд. — Наш банкир еще помнит, что револьвер надо держать стволом от себя.
Кэд повернулся лицом к Тиасу, отступил на шаг, медленно поднял руку, нацелив револьвер точно банкиру в лоб. Сказал с издевкой:
— Давай проверим, у кого крепче нервы.
Они замерли, неотрывно следя за пальцами на курках. Руки мерзли, немели, но противники не шевелились. Кэд хищно оскалился, раздул ноздри. Тиас окаменел лицом. Малейшее неверное движение, и кто-то может сорваться — спустит курок.
Стас осторожно, стараясь не шуметь, убрал гитару, встал. Посмотрел в сторону приближающихся троллей, оценил расстояние — метров триста. Бочком, бочком он выбрался из тесного окружения стрелков.
Было тихо.
Стрелки, окупившись у костра, не знали, как себя вести. С одной стороны, Кэд говорил дело. С другой стороны, они не знали всего, что, возможно, знал Джош. На чьей стороне правда?
Подобравшийся Джош с тревогой разглядывал лица своих товарищей — и тех, что замерли в нерешительности, и этих двоих, что так неожиданно схлестнулись, нацелили друг на друга револьверы.
За спиной Джоша Хурхас медленно водил по воздуху рукой, перебирая волокна Силы. Он мог бы вмешаться в конфликт, мог испепелить зарвавшегося Кэда, заодно показать свою мощь другим стрелкам. Но он понимал, что тут все должно решиться без его участия. Понимал он и то, что магией не остановить в упор летящую пулю… Рядом с Хурхасом, крепко взявшись за рукоять меча, замер Легорн. Исподлобья он разглядывал ссорящихся стрелков и
следил за приближающимися троллями. Воин не совсем понимал причину конфликта, но видел, что большинство стрелков колеблется, не зная, чью сторону принять. Малейшее движение — и равновесие может нарушиться…
— Не лучшее время для драки, — чуть слышно сказал Стас, и все невольно покосились в его сторону. — Вам предстоит сражение с тысячей бойцов, а вы сейчас хотите друг друга перестрелять. Кому это выгодно? Тебе, Кэд? Тебе, Джош? Тебе, Тиас?… Это никому не выгодно. Ни стрелкам, ни магу, ни мне. Это выгодно только нашим врагам… А потому, Кэд, я думаю, лучше всего будет, если вы оба сейчас опустите револьверы и разойдетесь… Я разумно говорю?…
Стас замолчал. Кто-то в толпе стрелков сдавленно кашлянул, и вновь стало тихо.
А потом Кэд шмыгнул носом и медленно опустил руку. Пробурчал:
— Разумно… — и убрал револьвер в кобуру.
Тиас, не говоря ни слова, развернулся и направился к костру. Стрелки расступились, пропуская его, и толпа сразу сделалась рыхлой — кто-то отходил в сторону и, вытягивая шею, с тревогой посматривал на совсем уже близких троллей, кто-то возвращался к огню, кто-то оставался на месте, ожидая, что сейчас предпримет Джош…
— Вот и хорошо, — сказал Хурхас и, поймав взгляд Стаса, кивнул ему. Мгновение спустя маг в сопровождении отстающего Легорна уже бежал навстречу троллям, и Однозуб издалека приветствовал своего спасителя громоподобным ревом.
— Ладно, — сказал Джош, — будем считать, что ничего не случилось.
— Пойми, — сказал Кэд, подняв голову. — Мне не нравится компания мага. Я ему не доверяю.
— Я тоже, — негромко сказал Джош. — Но у нас есть общее дело. И пока мы полезны друг другу, опасаться нам нечего.
— Вот уж не думал, что у мага и стрелков может быть общее дело… — пробурчал Кэд. — Не верится как-то…
— Постарайся забыть, что он маг. Помни о золоте и о Рудгере.
— Золото! — Кэд тряхнул головой. — Заладили тоже — “золото”! А может, мне дела нет до этого проклятого золота! — Он развернулся и, бормоча что-то сердито себе под нос, побрел прочь от лагеря. Подальше от костров, магов, троллей и стрелков. Джош смотрел ему вслед.
— Куда это он? — спросил Стас.
— Вернется. Ему надо побыть одному. Развеяться. Увязая в снегу, Кэд уходил к недалеким корявым деревьям.
— Дров принеси! — крикнул вслед ему Джош, и Кэд, не оборачиваясь, поднял руку.
— Как-то… — Стас помолчал, — быстро получилось… Я и не ожидал…
— Ты все правильно сделал, — сказал Джош. — Если бы не ты, то… не знаю, что бы и вышло… Я же спиной чувствовал, как маг готовится… Воздух прямо трещал…
— Мы же с ним вместе играли, он такой веселый был… А потом вдруг сорвался. Что это с ним?
— Веселый… — Джош хмыкнул. — Кэд веселым не бывает… Ему сейчас тяжело. Наверное, тяжелее всех прочих… Он из большой семьи. Шесть братьев у него было — два младших и четыре старших. Крепко они друг за друга держались, да… Хорошие бойцы, отличные стрелки. Шестеро братьев и их отец… Но однажды встретили они мага, и вот теперь Кэд один… Совсем один — мать с горя умерла, когда он домой вернулся и сказал, что больше ждать некого. Заболела и умерла…
Стас промолчал, не зная, что сказать. Впрочем, Джош и не ждал ответа, он еще раз посмотрел в сторону уходящего Кэда, покачал головой и вернулся к костру. Вокруг огня собрались почти все стрелки. Они сидели тесно, в несколько рядов, молчаливые, хмурые, смотрели на пламя, тонувшее в снегу. Потом кто-то из молодых поднял губную гармошку, оброненную Кэдом, погрел над костром, вытряс из нее капельки воды и заиграл какую-то тоскливую протяжную мелодию…
Пушечная обслуга проверяла лошадей и орудия. Молчаливые неприметные люди в простой одежде делали свое дело в стороне от всех, и Стас подумал, что вот уже сколько путешествуют они вместе, а он никого из них не знает, даже лиц толком не помнит. Он подошел к пушке, присел на лафет, наблюдая за усердно работающими людьми. На него не обращали внимания. Один человек, развязав брезентовый тюк, обходил лошадей, бросал им под ноги охапки заготовленной в другом мире травы. Следом шел второй, он внимательно, без спешки проверял животных — обследовал копыта, проводил рукой по бокам, щупал ребра— он напомнил Стасу железнодорожного обходчика, простукивающего колеса вагонов перед отправкой поезда. Два человека осматривали пушки. Вычищали стволы от набившегося снега, орудуя приспособлениями, похожими на огромные кухонные ершики. Открывали лафетные ящики, что-то там поправляли, передвигали. Качая головами, разглядывали колеса, переговаривались негромко. Стас пытался разобрать, о чем они говорят, но так ничего и не услышал. Впрочем, все было понятно без слов — пушки прошли большое расстояние. Оси наверняка сильно износились. Колеса разболтались из-за постоянно меняющихся условий — то снег, то жара, то сырость, то сушь… Сколько еще они смогут выдержать? Не подведут ли в самый последний момент?…
Тем временем Хурхас закончил говорить с троллями. Приказав великанам держаться подальше от стрелков и проинструктировав Однозуба, он оставил великанов на попечение Легорна и вернулся к Стасу.
— Ну, как дела? — спросил Стас.
— Все хорошо. Они рады, что идут с нами. Здесь для них совсем нет пищи.
— Ты обещал им, что отведешь в места, где много еды?
— Да. Именно так.
— Ты предупредил их, что придется драться?
— Конечно! Они только этого и ждут.
— Твоя армия растет, Хурхас.
— Моя армия… — Маг усмехнулся. — Ты про стрелков? Они стараются меня не замечать. Они меня ненавидят и готовы выстрелить мне в спину.
— Они понимают, что без тебя им не победить. Джош все им растолковал, объяснил, что ты будет сдерживать Назлуха, пока они бьются с его армией.
— “Понимают”… — Маг поджал губы, покачал головой. — Не стоит доверять рассудку… Но теперь-то я защищен… надеюсь, стрелки об этом догадаются.
— Ты про троллей?
— Да. Однозуб и его племя полностью на моей стороне. Троллей нелегко убить, у них слишком мало мозгов и слишком много мяса. Они разорвут стрелков, если что-то пойдет не так.
— А ты хитер, Хурхас, — заметил Стас.
— Я предусмотрителен.
— Сколько их?
— Троллей?
— Да.
— Двадцать четыре. Восемь самцов, остальные самки Самки, кстати, выше и сильней самцов… — Хурхас посмотрел в сторону, где под разлапистой елкой расселись, разлеглись тролли вокруг Легорна, своего нового предводителя. — А еще с ними восемь ручных подснежников… Легорн рад, что у него теперь появился свой отряд. Пусть даже и такой неотесанный… — улыбнулся он. — Он ожил. Теперь ему есть кого обучать хождению в строю… Кажется, он только теперь начал верить в победу.
— А ты? — спросил Стас.
— Пока еще рано судить о чем-то… Но я сделаю все возможное…
И Стас, заглянув в стальные глаза мага, вдруг вспомнил слова, что сказал когда-то Рудгер, безобидный ученый, теперь уже мертвый:
“… Хурхас жесток. Да, он может быть милосердным, да, он собирается спасти мир от страшного нашествия, но мне порой кажется, что он хочет сохранить его для себя, а не для других. А еще я думаю, что за его ненавистью к Рою стоит что-то личное…”
— Личное… — пробормотал Стас.
— Что? — переспросил Хурхас.
— Скажи мне, почему именно ты хочешь остановить Рой? Где остальные маги? И зачем тебе это нужно?
Хурхас посерьезнел, внимательно посмотрел Стасу в глаза. Что стоит за этими вопросами? Почему именно сейчас, вдруг, они прозвучали? Какая часть дэлфа перешла в Стаса, сколько Знания поместилось в нем?…
— Почему ты спрашиваешь об этом?
— Я не понимаю, не вижу всего… Чего-то не хватает… — Стас пожал плечами, нахмурился.
— Чего?
— Не знаю… Не знаю… Весь мир в опасности. По твоим словам… Но где же армии? Где люди, желающие спасти свои дома, свои жизни, жизни своих близких? Почему навстречу Рою идешь только ты и жалкая горстка наемников? Где все остальные?…
— Сидят дома, — ответил маг, лишь секунду помедлив. — Они все сидят дома.
— А ты? Почему ты не сидишь?
— Потому что… Потому что у меня нет дома.
— Это ничего не объясняет, — сказал Стас.
— Послушай, — Хурхас тронул Стаса за руку, пытаясь почувствовать Знание. И конечно же ничего не ощутил. — Я не знаю, что ты хочешь услышать, но постараюсь ответить… Почему я собираюсь уничтожить Рой? Отвечу — я всего лишь хочу, чтобы мир не менялся… Почему Назлух старается мне помешать? — Он усмехнулся. — И он по-своему за то, чтобы мир не менялся… Где остальные маги? Рой для них ничего не значит. Рой для них — это словно народившиеся осенью комары для вас, людей. Не очень приятно, но ничего страшного. И маги сидят в своих заколдованных замках и также не желают перемен… Где армии? Где люди? А они дома! Они спят со своими женами, играют с детьми, возятся со скотиной. Они не хотят брать оружие и куда-то идти — в холод, в зиму, — они не хотят, чтобы что-то менялось… Понимаешь, Стас? Никому это не нужно. Даже тебе. И поэтому ты идешь со мной. Поэтому я иду к Порталу. Поэтому Назлух идет против нас.
Поэтому все остальные сидят дома… Мы все не хотим, чтобы что-то менялось, вот в чем дело… Понятно?…
Стас долго смотрел магу в глаза. Потом отвел взгляд, покачал головой.
— Не знаю… Чего-то не хватает…
— Это Знание, — мягко сказал Хурхас. — Знание дэлфа. Оно тревожит тебя, распирает изнутри.
— Да, наверное, — согласился Стас. — Последнее время я очень часто вижу странные сны. А иногда вдруг узнаю то, что знать не должен.
— Ты привыкнешь. У тебя будет время привыкнуть…
Два человека, проверяющие орудия, подошли к пушке, на которой сидел Стас. Они вычистили ствол большим ершиком, попивали деревянные, окованные металлом ободья колес. Стас слез с лафета, чтобы не мешать им. Поинтересовался:
— А далеко ли бьют эти пушки?
На него посмотрели искоса, но ответили:
— Все зависит от заряда. Картечь летит недалеко, шагов на четыреста. Ядра подальше — шагов этак на шестьсот. Если брать заряд побольше, то и все восемьсот пролетит. Но тогда стволы чистить надо через каждые два выстрела.
— А при обычном заряде? — спросил Стас.
— Через три.
Заинтересовавшись разговором, подошел еще один человек — пожилой, невысокий, сутулый, с серым болезненным лицом. Сказал:
— Это плохонькие пушки. Ствол короткий. Да и старые. Я вот на службе у коменданта заведовал артиллерийской батареей. Вот там были орудия! Мортиры били на полмили, а пушки картечь швыряли на тысячу шагов!…
Стасу вспомнились уходящие в небо огненные всполохи “Градов”.
— Говорят, сейчас выдумали новые орудия, заряжающиеся с казенной части. Большими такими патронами. Гильзы — что твоя нога… Не знаю… Мудрено это все для меня… — продолжил сутулый.
— Порох вам надо бездымный, — сказал Стас.
— Порох? Бездымный? Как это? Так не бывает! Как же — огонь и без дыму?
— Бывает, — сказал Стас. — И не такое бывает.
— Не знаю… Оно, конечно, может, и так… Только мудрено это все…
Стрелки, собравшиеся вокруг костра, затянули негромкую песню под аккомпанемент губной гармошки. Стас посмотрел в их сторону.
— Пойду я, пожалуй, — сказал Хурхас.
— Куда?
— К троллям, куда же еще.
Стас помолчал. Вздохнул и пожаловался:
— Скучно.
— А ты думал, спасать мир будет весело? — Маг усмехнулся.
— Ничего я не думал… Я домой хочу.
— А что дома? Та же скука!
— Нет, — Стас помотал головой. — Дома хорошо. Тебе не понять.
— Куда уж мне… Ладно, пойду я.
Стас поглядел на хронометр. Предупредил:
— Портал откроется через час.
— Уже смеркается, — сказал Хурхас. — А вроде бы совсем недавно было утро…
Солнце ушло за горы, вызолотило ледники вершин, затемнило разломы и ущелья. Еще светилась розовым паутина высоких облаков, а глубокое небо уже чернело.
— Опять поднимется буря, — сказал Стас. — Не отстанешь, не потеряешься со своими троллями?
— Откуда я знаю?…-пожал плечами Хурхас. — Я не умею видеть будущее. Это только ты можешь… Маг уходил, когда Стас окликнул его:
— Хурхас!
— Что? — Маг даже не обернулся.
— Он мертв, — негромко сказал Стас ему в спину.
— Что? — не расслышал Хурхас, остановился, оглянулся через плечо. Стас нагнал его, посмотрел по сторонам, убедился, что их никто не слышит, и повторил:
— Рудгер, ученый. Он мертв.
Хурхас повернулся лицом к Стасу и сказал с безразличием в голосе:
— Это уже не важно… — он помолчал секунду и добавил: — Только стрелкам не говори.
— Не скажу, — пообещал Стас.
— Стрелки нам еще пригодятся, — равнодушно сказал Хурхас, и Стаса покоробили слова и тон, каким они были сказаны. “А я тебе на что пригожусь?” — хотел он спросить, но промолчал. Сдержанно кивнув, он отвернулся от мага и крикнул:
— Джош! До совмещения остался час!
— Сколько? — Возле костра поднялась во весь рост фигура. Стрелки повернули головы. Затихла песня, смолкла губная гармошка.
— Один час! — Стас направился к стрелкам. — Пора готовиться!
— Понял…
Меньше чем через сорок минут сборы было завершены Все вещи аккуратно упакованы, увязаны, сложены в мешки, навьючены на лошадей. Люди, согревшиеся у огня, наглухо закутались в одежды, закрыли лица высокими воротниками и шерстяными шарфами. Канониры еще раз проверили пушки. Совместными усилиями орудия вытащили из снега, поставили на крепкий наст.
— Осталось двадцать минут! — объявил Стас. — Портал в том направлении, — он махнул рукой. — Ну что, ничего не забыли?…