Страница:
Что же делать? Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, для кого предназначена вся эта смертоносная сила. И неужели… неужели они делают это с ведома командора?!
Нет, нет… Такого просто не могло случиться… Геллер никогда бы не позволил получить победу такой ценой… Или позволил бы?..
Утихомирив кое-как мятущиеся обрывки мыслей, Миральда кинулась к шатру командора. Часовой возмутился было, но она так глянула на него, что тот съежился. Знал, что опасно связываться с ведьмой.
Командор, склонившись над столом, разбирал письма. Увидев Миральду, он приветливо кивнул ей, но, сообразив, что ведьма не в духе, удивленно приподнял брови.
От волнения она задыхалась.
– Геллер… Зачем маги построили это?
Он вздохнул, и Миральде показалось, что с видимым облегчением.
– А, моя красавица, ты за этим пришла? Они сказали, что эта штука позволит войскам беспрепятственно войти в Дэйлорон и добраться до столицы или что там у них…
Она не поверила собственным ушам.
– И ты так спокойно говоришь об этом, Геллер? А, да! Скорее всего, они не сказали тебе, каким образом обезопасят Императорскую армию?
Командор пожал плечами – широкими, крепкими, которые было так приятно обнимать…
– Мне и не нужно это знать, дорогая. Думаю, они объяснили Императору. Да что это с тобой? Ты сама не своя!
Миральду буквально затрясло. Подскочив к Геллеру, она прошипела, как разъяренная кошка:
– Они собираются убить всех дэйлор!!! Этого они тебе не сказали?!!
Она смотрела в чистые, светлые глаза Геллера, напоминающие замершее в смертоносном полете лезвие меча, и ждала… Наверное, того, что он вздрогнет, возмутится, позовет людей и прикажет им разрушить постройку магов, но… Командор только развел руками.
– А если это единственный путь для Империи – получить эти земли? Так решил Император, и я не могу не принять его решения.
– Геллер… – шепот, выползающий из покалеченного горла, был похож на сухое шуршание змеи по песку, – Геллер… Неужели ты позволишь им сделать это? Я прошу тебя… умоляю… прекратите! Вы собираетесь погубить целый народ, разумный народ, так похожий на нас, ради блестящих камней и золота!
– Послушай, Миральда, – он положил ей руку на плечо, – все, что я делаю, я делаю во славу Империи.
Рука была тяжелой, приятное тепло начало расползаться по коже. И как же трудно… Стиснув зубы, ведьма сбросила его руку.
– Значит, ты не сделаешь ничего, чтобы остановить их?
– Это приказ Императора, – Геллер покачал головой, – не мне судить…
Горло предательски сжалось. Да, им было слишком хорошо вдвоем, чтобы это длилось вечно… Заморгав, чтобы осушить внезапно набежавшие слезы, Миральда сделала еще одну попытку.
– Ты обещал мне, – прошептала она, – ты же обещал, кто приложишь все усилия, чтобы никто из мирных не пострадал! И только ради этого я согласилась отправиться в Алларен, к Императорскому двору… Разве я совсем ничего не значу для тебя?
Удар достиг цели. Командор опустил глаза и принялся перебирать карты, разбросанные по столу.
– Это приказ Императора, – пробормотал он, – ни в чем не препятствовать магам и присоединить Дэйлорон к землям Империи. Я ничего не могу сделать, Миральда, даже если бы и хотел. А я… я хочу, потому что ты и в самом деле многое значишь для меня. Но не могу, понимаешь?!!
Не говоря больше ни слова, ведьма вышла из шатра, хорошо еще, что он не пытался ее удержать, иначе ей было еще тяжелее. Геллер не был виноват в происходящем… Вернее, вся его вина заключалась в том, что он не смеет ослушаться Императора… Император, только Император был господином для него, и только воля владыки была священна. Тень Императора… Миральда хмыкнула. Но почему же ей так больно?
Непрошеные слезы все-таки набежали на глаза, смазывая деревья в размытые желто-зеленые пятна, мешая их, как на палитре художника, с сизой дымкой пасмурного неба.
Она снова подошла к застывшей в ожидании смерти. Если Геллер отказался предотвратить гибель народа, то это сделает она, простая ведьма. Но вот как?..
И в этот миг откуда-то из глубин сознания на поверхность вынырнула мысль.
Миральда быстро вытерла глаза и огляделась. А что, если разузнать, как действует эта штука, и поломать ее? Естественно, маги смогут отстроить ее заново, но это даст несколько дней передышки, и за это время она придумает что-нибудь еще…
И на сей раз господин Случай проявил свою благосклонность.
– Любуешься?
Черноволосый маг, старший из всей прибывшей троицы, подошел неслышно и остановился в двух шагах. Миральда заметила, что он тоже смотрит на свое творение.
– Я давно хотел с тобой поговорить, – сказал он, и взгляд его ленивым слизнем переполз на Миральду, – да ты все занята была.
Ведьма усмехнулась. Да, все эти дни она была очень занята…
Маг щелчком взбил кружево на манжетах, провел пальцами по блестящим волосам.
– Дело вот в чем, Миральда, так ведь тебя зовут? Я вижу в тебе нешуточный Дар. Конечно, бывало и получше, но среди магов ты далеко не последняя. Таким, как ты, не место в лесной глуши. Я могу предложить тебе переехать в Закрытый город, в Алларен.
– К Императорскому двору, что ль? – осторожно спросила она.
Маг усмехнулся.
– Не-эт. Маги Закрытого города не служат Империи, знаешь ли. Мы занимаемся своими исследованиями и, как видишь, не чураемся приглашать одаренных ведьм и охотников, ежели встречаем таковых. Тебе ведь интересны различные проявления Силы, а? В Закрытом городе у тебя будут превосходные компоненты и великолепные возможности ставить опыты…
– Магия ради магии, – невольно пробормотала Миральда, – но ведь магия должна быть… ради чего-то? Вот, к примеру, я помогаю людям…
И тут же запнулась.
«Помогаю людям… Могу ли я вообще об этом заикаться?»
Маг насмешливо смотрел на нее.
– О, да, ты очень помогла людям, когда спалила дотла деревню. Мы отследили всплеск Силы, и, хочу заметить, это было недурственно.
Ведьма вспыхнула. Так они знали о ней!
– Если маги не служат Империи, то почему же вы помогаете захватить Дэйлорон? – немного невпопад спросила она.
Чародей пожал плечами:
– Император заключил с нами контракт, если ты, конечно, понимаешь, что это означает. Он пообещал нам кое-что взамен… А мы подрядились разрешить ту неприятную ситуацию, в которой оказался молодой владыка.
На языке у Миральды вертелся вопрос: а что же такого пообещал Император магам в обмен на помощь? Но вместо этого она кивнула в сторону магического сооружения и наивно поинтересовалась, что это за штука и как она действует.
– Мое детище, – гордо заметил маг, – я работал над этим три года, прежде чем нашел нужные соотношения…
Он уже не напоминал ленивого слизняка. В карих глазах заблестел фанатичный огонек, и Миральда поймала себя на том, что, невзирая ни на что, маг начинал ей нравиться. Сила и воля переплелись в нем, нежданно-негаданно породив неугасимую жажду нового познания.
Странным казалось только то, что человек этот провел три года, создавая заклятия, несущие Смерть.
– На самом деле возможности весьма и весьма ограниченны, – продолжал тем временем чародей, – благодаря этому концентратору – да, я назвал его так – мы не сможем извести всех дэйлор в этом мире. Я смогу воздействовать только на определенные земли, да и то умрут они не сразу. Это что-то вроде болезни, неизлечимой и смертельной, но на большой территории, понимаешь?
– Какая жалость, – качнула головой Миральда, ловя каждое слово, – но и без того проделана грандиозная работа!
– Ничего, я его усовершенствую, – пробормотал он, польщенный, – жаль, что сейчас времени маловато… Я все необходимое с собой привез.
– Когда ты его усовершенствуешь, боюсь, истреблять будет просто некого, – пробурчала Миральда.
Маг расхохотался:
– Не останется нелюди, займемся землями за Кайэрскими топями! А я гляжу, ты остра на язык, ведьма. Поехали в Закрытый город, представлю тебя Магистру, а?
– Я подумаю, – пробормотала Миральда, – скажи-ка, какое место самое уязвимое в этом… мм… концентраторе?
– А вот это – моя тайна! – чародей лукаво подмигнул. – Сегодня вечером ты понаблюдаешь действие моего детища и поймешь, как серьезно мы занимаемся магией!
– Поглядим, поглядим, – промурлыкала ведьма, – что ж, спасибо за интересную беседу…
– Витальдус.
– У меня еще много дел.
– Разумеется. – Он пожал плечами, внимательно поглядел на нее и вдруг нахмурился. – Надеюсь, ты не хочешь повредить концентратор, чтобы спасти презренную и бесполезную нелюдь? Я-то запасся материалами и для второго такого же, твое вмешательство никого не спасет. А вот тебя убью, ежели что… И желание Магистра видеть тебя в стенах нашей цитадели не помеха.
Миральда надменно вздернула подбородок.
– Ты мне угрожаешь, Витальдус? Не советую. Может быть, я простая ведьма, но тебя и твою братию не боюсь, занимайся своими делами, маг, и не лезь в мои.
Чародей и бровью не повел. Сложил руки на груди и, ухмыльнувшись, прошелестел:
– Думаю, мы друг друга вполне поняли, Миральда.
– Безусловно, Витальдус. Я запомню твои слова.
Ко всему прочему Миральда, воспользовавшись тем, что сам он был весь день занят, бродила по лагерю, как неприкаянная, пугая солдат своей призрачной бледностью и совершенно отсутствующим взглядом. В какой-то миг Геллеру показалось, что ведьма что-то замышляет, но, когда он прямо спросил ее об этом, она только рассмеялась и сказала, что просто-напросто собирает нужные травки на охранный амулет одному старому солдату. Тогда Геллер подумал, что неплохо бы запереть ее подальше от беды, но тут его заняли капитаны, и ведьма снова осталась предоставленной самой себе.
Командор недовольно поморщился. Все-таки что-то она задумала, но что? Не вышло бы чего плохого…
– Что задумались, командор? – Витальдус развязно хлопнул его по плечу, поставил бокал с вином прямо на стол с разложенными картами.
Геллер раздраженно посмотрел на него.
– Да вот, уважаемый, все думаю, что такого предложил наш владыка Закрытому городу? Дорого ли заплатил за услуги?
Конечно же он размышлял о другом, но этим вопросом тоже успел задаться не раз. Отчего же не спросить напрямую?
Маг усмехнулся, посмотрел на Геллера чуть снисходительно.
– Вам, командор, это знать вовсе не обязательно… Но я, пожалуй, намекну: Магистру интересно все, что связано с их магией. А кроме того…
Он не договорил. В шатер ворвалась оглушающая мешанина звуков: бешеный стук копыт, дикое ржание, людские крики… Схватившись за меч и гадая, что такого могло произойти в лагере, Геллер рванулся к выходу, маг – следом.
Прямехонько на шатер командора несся добрый десяток лошадей, расшвыривая всех, кто пытался хоть как-то их остановить. Достигнув магического сооружения, кони с сочным хрустом раздавили змеевик, расшвыряли металлические спицы… еще миг – и они снесут шатер и растопчут всех, кто в нем находится.
Не заботясь более о маге (пусть чародей сам подумает о собственном здоровье!), Геллер с усилием бросил свое тело в сторону, как можно дальше от шатра. Упав на одно колено, поднялся и, чувствуя, как почти рвутся от напряжения сухожилия, в два прыжка оказался рядом с деревом.
В этот миг что-то проорал маг; в воздухе блеснуло, громыхнуло и потянуло серой. Перед шатром, откуда ни возьмись, выросла стена из клубящегося дыма…
Не слишком надежное прикрытие от взбесившихся лошадей. Неужели это все, на что способен маг из Закрытого города?
Но уже в следующее мгновение Геллер оценил мастерство Витальдуса: налетев на призрачную, невесомую завесу, кони валились с ног в пыль, как будто кто-то умелым ударом подсек им сухожилия.
Маг уверенным движением мясника, засучивающего рукава, выпростал белые запястья из-под бархата камзола, вскинул руки вверх, словно пытаясь проткнуть пальцами небесный купол.
– Akt'd enn t'ar!
И следующим движением его скрюченные пальцы пронзили воздух в направлении шевелящейся груды конских тел.
Геллер едва верил собственным глазам: с абсолютно чистого неба, где с самого утра не было ни облачка, ударила молния. Поплыл густой, тошнотворный запах горящей плоти; еще миг – и там, где в судорогах бились связанные магией лошади, осыпалась на землю зола.
А Витальдус, не медля, кинулся к жалким останкам своего сооружения. Упав на колени, он принялся судорожно разгребать руками то, что осталось от взбесившихся коней, ругаясь при этом на чем свет стоит. Затем, выдернув нечто маленькое, неприметное, издал торжествующий вопль.
Геллер уже шел к нему. Хоть и неприятным казался чародей, все ж таки три дня работал не покладая рук… Маг, растрепанный, перемазанный золой и с лицом белым как мел, сунул ему под нос свою находку.
– Где она?!! Где эта тварь?..
Геллер в недоумении смотрел на то, что держал брезгливо, двумя пальцами, Витальдус. Это было совершенно безобидное на вид колечко, сплетенное из конского волоса, с несколькими завязанными узелками и крест-накрест перевязанное травяными стеблями.
– Где ведьма?!! – совершенно не владея собой, взвизгнул маг.
Швырнув вещицу на землю, он принялся в исступлении топтать ее, не переставая поминать всю родню упомянутой особы.
– Я поищу ее, – пробормотал Геллер.
На душе стало совсем мерзко. Судя по происшедшему, Миральда решила бороться своими способами. И зачем, спрашивается? Теперь ему придется приложить немало усилий, чтобы уладить скандал…
Он осторожно заглянул в ее палатку и почти не удивился, никого там не застав.
– Лошадей, – прохрипел над ухом маг, – я найду ее и убью, эту сумасшедшую стерву. И ты, командор, не помешаешь мне. Ибо таков приказ Императора!
Она слабо представляла себе, куда могут двинуться дэйлор, но не переставала твердить самой себе, что им нужно скрыться на время, пока не успокоится ненасытный Император, пока не отправятся восвояси маги… Уж лучше потерять на время свои дома и города, чем жизни…
«Конечно, они могут возразить, – думала ведьма, – кто-нибудь скажет, что они готовы погибнуть в бою и не уйдут со своей земли. Но какой же, во имя Небес, это бой?!»
Миральда быстро шла по мелколесью. Лошадь, позаимствованная на время, уже была на пути в лагерь – незамысловатая попытка немного запутать следы на тот случай, если Геллер вышлет погоню. Сама же Миральда была налегке, не взяла с собой ровным счетом ничего, за исключением маленького заплечного мешка и фляги с водой. И это позволяло надеяться, что она будет и дальше продвигаться достаточно быстро.
Вечерело. Со стороны Дэйлорона тянуло промозглой сыростью; задумчиво шелестели деревья, презрительно глядя на семенящую человеческую фигурку, такую маленькую и жалкую. Миральда остановилась, чтобы перевести дыхание, отстегнула от пояса фляжку с водой. Теплая, отдающая железом вода слабо утоляла жажду, но все же это было лучше, чем ничего.
Ведьма улыбнулась при мысли о том, какой, вероятно, переполох поднялся в лагере при виде табуна, несущегося прямиком на шатер командора. Впрочем, Геллеру ничто не угрожало – знак был оставлен как раз за смертоносным детищем Витальдуса; кони бы просто остановились в каких-нибудь пяти шагах от шатра. Теперь маги долго будут восстанавливать свой концентратор, а она тем временем постарается убедить дэйлор покинуть на время Дэйлорон.
Она шла и шла вперед, и, невзирая ни на что, на душе было хорошо и спокойно.
«Это потому, что я сделала все правильно, – сказала она себе, – жаль, что с Геллером не попрощалась… Но, может быть, и доведется нам встретиться… Кто знает?»
Миральда глубоко вздохнула. Да, никому не ведомы пути судьбы… Возможно, и повстречает она еще красавца командора; ведь решила же после Дэйлорона отправиться на юг, туда, где большие города. Уж там-то найдется и ей работа: кого полечить, кого приворожить, а кого и вокруг пальца обвести, – люди так падки на чудеса! Жаль вот только, что не будет с ней сестер. Впрочем, когда-нибудь они снова свидятся, и пусть это случится не скоро – она будет терпеливо ждать своего часа.
Она шла. Все дальше и дальше углубляясь в мелколесье; ей казалось, что она одолела большую часть пути и что еще немного – и поднимутся среди обычных деревьев гигантские ели, мрачные стражи границ Дэйлорона, о которых рассказывал Шениор. Но конечно же земли дэйлор были еще неблизко.
…Где-то неподалеку раздалось лошадиное ржание. Миральда остановилась, прислушалась: и в самом деле кто-то пробирался по мелколесью на лошадях. Может быть, путники, а может быть… Ведьма ускорила шаг; лес, как назло, поредел, и, если не миновать проплешину, спрятаться будет негде. Она быстро ощупала свои не многочисленные компоненты, которые успела собрать в лагере: немного птичьих перьев, конский волос, несколько лягушачьих лапок… С таким арсеналом не развернешься, разве что глаза запорошить да припугнуть хорошенько. В который раз Миральда пожалела, что, бросившись с головой в омут страсти и забыв обо всем на свете, не разжилась несколькими кусочками ведьминого камня – вот где настоящая Сила!
Но что жалеть о том, чего нет? Конское ржание, хруст веток под копытами приближались, и единственное, что ей пришло в голову, так это спрятаться в развилке старого дерева.
Она замерла, прижавшись к теплой коре, и, затаив дыхание, стала ждать.
Показался Витальдус на вороном тонконогом коне. Одного взгляда на сосредоточенное лицо мага было достаточно, чтобы оценить всю серьезность его намерений. А следом… Руки задрожали – ох, как нехорошо! Особенно в преддверии знатной драки. Следом, раздернув жидкую завесу золотистой листвы, выехал командор Геллер. Они остановились на опушке; маг повертел головой – и как-то очень быстро его взгляд впился в раз двоенный ствол. Конь под чародеем нетерпеливо заплясал, будто предвкушая хорошую драку. Но Витальдус не торопился плести атакующее заклятие. Ему очень хотелось хотя бы на миг, но насладиться собственным превосходством.
– Что, доигралась? Я говорил, что убью, если будешь под ногами путаться? – рявкнул чародей, натягивая поводья и заставляя своего коня стоять смирно. – Магистр тебе, дура, великую честь оказал, позвал в Закрытый город. Да еще после того, как твоя припадочная мамаша чуть его не угробила! Тьфу! Что мать, что дочка…
Миральде стало обидно – до неприятной горечи, сжимающей горло. И вовсе не потому, что маг обозвал ее дурой. Все было гораздо хуже: расфуфыренный индюк из Алларена покусился на один из немногих уголков в душе ведьмы, который не запятнали ни горести, ни бурые пятна пролитой людской крови. Этим пятнышком света была память о матери, ведьме, отдавшей свою жизнь за обитателей маленькой деревни.
– Моя мама не была припадочной, – обиженно пробормотала Миральда. В груди поднималась, клокоча, злость; ведьме вдруг захотелось как следует поджарить мага, так, чтобы вопил и бился в агонии, долго-долго, и чтобы кожа слезла пузырями, обнажая мясо… Она встряхнула головой, усилием воли отгоняя навязчивое видение и пытаясь привести в порядок мысли. Предстоял серьезный бой, и будет лучше, если она подумает о защите.
А Геллер спокойно наблюдал за происходящим, не предпринимая ровным счетом ничего.
«Я, видно, ошиблась в нем, – мрачно подумала ведьма, – что ж, поделом. И мне, и им. Мы еще поглядим, кто кого».
И Миральда, порывшись в мешочке на поясе, извлекла связанные в пучок воробьиные перья и несколько волосков из конской гривы. Из этих компонентов можно было соорудить классическую Ловчую Сеть, в которой бы непременно застряло заклинание Витальдуса. Который, покончив с вступительным словом, перешел к делу.
Ведьма ощутила, как вокруг Витальдуса зарождается мощное поле Силы, смертоносное, испепеляющее.
Эх, где ее милые кусочки обсидиана?
Поле скрутилось в тугой огненный кокон – такой разворачивается настоящим огненным вихрем, остановить его трудно, но… Попробовать все-таки придется.
Иначе кто спасет дэйлор, повинных только в том, что на их земле мир родит золото и камни?
Она зажмурилась. Лучше не смотреть, а просто ощущать. Тогда легче сконцентрироваться, а ей сейчас придется ох как нелегко…
Огненный кокон окончательно вызрел в пальцах мага, готовый сорваться, расцвести пламенным цветком, горячим языком лизнуть затаившуюся ведьму… И вдруг… Осыпался бесполезными искрами на жухлую траву.
Миральда открыла глаза. Бесчувственный, но живой Витальдус навалился на конскую шею, а Геллер неспешно прятал меч. Мгновенный бросок малой порции Силы – и ведьма поняла, что на затылке чародея вспухает самая обычная шишка. Геллер всего-навсего оглушил его, ударив плашмя мечом.
Значит, все-таки не ошиблась…
Она торопливо выбралась из развилки и в нерешительности остановилась под деревом.
– Иди, иди! – Командор махнул ей рукой. – Что бы ты ни делала, я не буду тебе мешать! Только… Возвращайся! Мое предложение все еще в силе!
Миральда откашлялась. Как бы ей хотелось, чтобы голос ее звучал звонко!
– Что ты ему скажешь? – сипло прокаркала она.
– Я что-нибудь придумаю, – Геллер пожал плечами и улыбнулся, – он мне ничего не сделает. Я же тень Императора, не забывай.
И, подхватив поводья вороного коня, он развернулся и медленно поехал прочь, то и дело поправляя в седле сползающего набок Витальдуса.
А Миральда поспешила дальше. Ведь у нее оставалось не так уж много времени.
Они сидели на балконе д'Элома'н'Аинь. Две луны, Большая и Малая, отражались, как два глаза, в застывшем зеркале Поющего озера; серебрились лапы гигантских елей. Шениору было видно крыло дворца, и казалось, что сами стены источают мягкое жемчужное сияние.
– Не знаю, – просто сказал он, – не знаю, как бы поступил я на его месте. Да и что теперь говорить об этом?
Старший качнул головой; его сапфировые глаза неотрывно смотрели на Шениора.
– Ты быстро принимаешь мудрость нашей земли. Жаль, что знамения не сулили тебе ничего хорошего… с самого начала.
Шениор передернул плечами. И ведь вовсе не обязательно было старому вампиру напоминать об этом именно сейчас, когда он почти убедил себя в том, что все как-нибудь обойдется. И, чтобы перевести разговор в другое русло, завел речь об успешном походе Миртс.
– Лунный Цветок видела в людском лагере магов. Как думаешь, Учитель, чем это может угрожать Дэйлорону? И не можем ли мы нанести превентивный удар?
Старший, прищурившись, глядел на застывшее отражение двух лун.
– Император любит прятать парочку козырей в рукаве, в этом мы уже убедились. Три мага – сила небольшая, но слышал я, что людские чародеи рождаются все более могущественными. В то время как уже очень давно не рождались среди дэйлор маги, способные устроить вторую Огневую Пустошь.
Он замолчал, все так же глядя на озеро. Там, аккурат между отражениями лун, вода всколыхнулась, и на поверхность всплыл бутон – огромный, размером с голову тритона. В воздухе поплыл тонкий, едва ощутимый аромат.
– Значит, ты не можешь сказать, чего можно от них ждать? – уточнил Шениор. – А если я попрошу отправить туда нескольких воинов, чтобы разделаться с магами?
Бутон лопнул, и на темную воду упали первые серебристые блики.
– Одна ведьма лихо управилась с моими куницами, – ответил Старший, – на что способны три чародея? К тому же убей мы одних, вслед за ними явятся другие.
– Но что же тогда делать? – Шениор смотрел, как медленно раскрывается Лунный Цветок – целый шар тонких белых лепестков.
– Мы уже предотвратили роковую битву и освободили трон от предателя, – задумчиво прошелестел Старший, – армия не может бесконечно стоять у наших границ, они захлебнутся в собственных отбросах, начнутся болезни, боевой дух будет слабеть с каждым днем; появятся недовольные… Это чудовище пожрет само себя, нужно только время.
Нет, нет… Такого просто не могло случиться… Геллер никогда бы не позволил получить победу такой ценой… Или позволил бы?..
Утихомирив кое-как мятущиеся обрывки мыслей, Миральда кинулась к шатру командора. Часовой возмутился было, но она так глянула на него, что тот съежился. Знал, что опасно связываться с ведьмой.
Командор, склонившись над столом, разбирал письма. Увидев Миральду, он приветливо кивнул ей, но, сообразив, что ведьма не в духе, удивленно приподнял брови.
От волнения она задыхалась.
– Геллер… Зачем маги построили это?
Он вздохнул, и Миральде показалось, что с видимым облегчением.
– А, моя красавица, ты за этим пришла? Они сказали, что эта штука позволит войскам беспрепятственно войти в Дэйлорон и добраться до столицы или что там у них…
Она не поверила собственным ушам.
– И ты так спокойно говоришь об этом, Геллер? А, да! Скорее всего, они не сказали тебе, каким образом обезопасят Императорскую армию?
Командор пожал плечами – широкими, крепкими, которые было так приятно обнимать…
– Мне и не нужно это знать, дорогая. Думаю, они объяснили Императору. Да что это с тобой? Ты сама не своя!
Миральду буквально затрясло. Подскочив к Геллеру, она прошипела, как разъяренная кошка:
– Они собираются убить всех дэйлор!!! Этого они тебе не сказали?!!
Она смотрела в чистые, светлые глаза Геллера, напоминающие замершее в смертоносном полете лезвие меча, и ждала… Наверное, того, что он вздрогнет, возмутится, позовет людей и прикажет им разрушить постройку магов, но… Командор только развел руками.
– А если это единственный путь для Империи – получить эти земли? Так решил Император, и я не могу не принять его решения.
– Геллер… – шепот, выползающий из покалеченного горла, был похож на сухое шуршание змеи по песку, – Геллер… Неужели ты позволишь им сделать это? Я прошу тебя… умоляю… прекратите! Вы собираетесь погубить целый народ, разумный народ, так похожий на нас, ради блестящих камней и золота!
– Послушай, Миральда, – он положил ей руку на плечо, – все, что я делаю, я делаю во славу Империи.
Рука была тяжелой, приятное тепло начало расползаться по коже. И как же трудно… Стиснув зубы, ведьма сбросила его руку.
– Значит, ты не сделаешь ничего, чтобы остановить их?
– Это приказ Императора, – Геллер покачал головой, – не мне судить…
Горло предательски сжалось. Да, им было слишком хорошо вдвоем, чтобы это длилось вечно… Заморгав, чтобы осушить внезапно набежавшие слезы, Миральда сделала еще одну попытку.
– Ты обещал мне, – прошептала она, – ты же обещал, кто приложишь все усилия, чтобы никто из мирных не пострадал! И только ради этого я согласилась отправиться в Алларен, к Императорскому двору… Разве я совсем ничего не значу для тебя?
Удар достиг цели. Командор опустил глаза и принялся перебирать карты, разбросанные по столу.
– Это приказ Императора, – пробормотал он, – ни в чем не препятствовать магам и присоединить Дэйлорон к землям Империи. Я ничего не могу сделать, Миральда, даже если бы и хотел. А я… я хочу, потому что ты и в самом деле многое значишь для меня. Но не могу, понимаешь?!!
Не говоря больше ни слова, ведьма вышла из шатра, хорошо еще, что он не пытался ее удержать, иначе ей было еще тяжелее. Геллер не был виноват в происходящем… Вернее, вся его вина заключалась в том, что он не смеет ослушаться Императора… Император, только Император был господином для него, и только воля владыки была священна. Тень Императора… Миральда хмыкнула. Но почему же ей так больно?
Непрошеные слезы все-таки набежали на глаза, смазывая деревья в размытые желто-зеленые пятна, мешая их, как на палитре художника, с сизой дымкой пасмурного неба.
Она снова подошла к застывшей в ожидании смерти. Если Геллер отказался предотвратить гибель народа, то это сделает она, простая ведьма. Но вот как?..
И в этот миг откуда-то из глубин сознания на поверхность вынырнула мысль.
Миральда быстро вытерла глаза и огляделась. А что, если разузнать, как действует эта штука, и поломать ее? Естественно, маги смогут отстроить ее заново, но это даст несколько дней передышки, и за это время она придумает что-нибудь еще…
И на сей раз господин Случай проявил свою благосклонность.
– Любуешься?
Черноволосый маг, старший из всей прибывшей троицы, подошел неслышно и остановился в двух шагах. Миральда заметила, что он тоже смотрит на свое творение.
– Я давно хотел с тобой поговорить, – сказал он, и взгляд его ленивым слизнем переполз на Миральду, – да ты все занята была.
Ведьма усмехнулась. Да, все эти дни она была очень занята…
Маг щелчком взбил кружево на манжетах, провел пальцами по блестящим волосам.
– Дело вот в чем, Миральда, так ведь тебя зовут? Я вижу в тебе нешуточный Дар. Конечно, бывало и получше, но среди магов ты далеко не последняя. Таким, как ты, не место в лесной глуши. Я могу предложить тебе переехать в Закрытый город, в Алларен.
– К Императорскому двору, что ль? – осторожно спросила она.
Маг усмехнулся.
– Не-эт. Маги Закрытого города не служат Империи, знаешь ли. Мы занимаемся своими исследованиями и, как видишь, не чураемся приглашать одаренных ведьм и охотников, ежели встречаем таковых. Тебе ведь интересны различные проявления Силы, а? В Закрытом городе у тебя будут превосходные компоненты и великолепные возможности ставить опыты…
– Магия ради магии, – невольно пробормотала Миральда, – но ведь магия должна быть… ради чего-то? Вот, к примеру, я помогаю людям…
И тут же запнулась.
«Помогаю людям… Могу ли я вообще об этом заикаться?»
Маг насмешливо смотрел на нее.
– О, да, ты очень помогла людям, когда спалила дотла деревню. Мы отследили всплеск Силы, и, хочу заметить, это было недурственно.
Ведьма вспыхнула. Так они знали о ней!
– Если маги не служат Империи, то почему же вы помогаете захватить Дэйлорон? – немного невпопад спросила она.
Чародей пожал плечами:
– Император заключил с нами контракт, если ты, конечно, понимаешь, что это означает. Он пообещал нам кое-что взамен… А мы подрядились разрешить ту неприятную ситуацию, в которой оказался молодой владыка.
На языке у Миральды вертелся вопрос: а что же такого пообещал Император магам в обмен на помощь? Но вместо этого она кивнула в сторону магического сооружения и наивно поинтересовалась, что это за штука и как она действует.
– Мое детище, – гордо заметил маг, – я работал над этим три года, прежде чем нашел нужные соотношения…
Он уже не напоминал ленивого слизняка. В карих глазах заблестел фанатичный огонек, и Миральда поймала себя на том, что, невзирая ни на что, маг начинал ей нравиться. Сила и воля переплелись в нем, нежданно-негаданно породив неугасимую жажду нового познания.
Странным казалось только то, что человек этот провел три года, создавая заклятия, несущие Смерть.
– На самом деле возможности весьма и весьма ограниченны, – продолжал тем временем чародей, – благодаря этому концентратору – да, я назвал его так – мы не сможем извести всех дэйлор в этом мире. Я смогу воздействовать только на определенные земли, да и то умрут они не сразу. Это что-то вроде болезни, неизлечимой и смертельной, но на большой территории, понимаешь?
– Какая жалость, – качнула головой Миральда, ловя каждое слово, – но и без того проделана грандиозная работа!
– Ничего, я его усовершенствую, – пробормотал он, польщенный, – жаль, что сейчас времени маловато… Я все необходимое с собой привез.
– Когда ты его усовершенствуешь, боюсь, истреблять будет просто некого, – пробурчала Миральда.
Маг расхохотался:
– Не останется нелюди, займемся землями за Кайэрскими топями! А я гляжу, ты остра на язык, ведьма. Поехали в Закрытый город, представлю тебя Магистру, а?
– Я подумаю, – пробормотала Миральда, – скажи-ка, какое место самое уязвимое в этом… мм… концентраторе?
– А вот это – моя тайна! – чародей лукаво подмигнул. – Сегодня вечером ты понаблюдаешь действие моего детища и поймешь, как серьезно мы занимаемся магией!
– Поглядим, поглядим, – промурлыкала ведьма, – что ж, спасибо за интересную беседу…
– Витальдус.
– У меня еще много дел.
– Разумеется. – Он пожал плечами, внимательно поглядел на нее и вдруг нахмурился. – Надеюсь, ты не хочешь повредить концентратор, чтобы спасти презренную и бесполезную нелюдь? Я-то запасся материалами и для второго такого же, твое вмешательство никого не спасет. А вот тебя убью, ежели что… И желание Магистра видеть тебя в стенах нашей цитадели не помеха.
Миральда надменно вздернула подбородок.
– Ты мне угрожаешь, Витальдус? Не советую. Может быть, я простая ведьма, но тебя и твою братию не боюсь, занимайся своими делами, маг, и не лезь в мои.
Чародей и бровью не повел. Сложил руки на груди и, ухмыльнувшись, прошелестел:
– Думаю, мы друг друга вполне поняли, Миральда.
– Безусловно, Витальдус. Я запомню твои слова.
* * *
Ближе к вечеру Геллер почувствовал себя совершенно несчастным. И дело было даже не в том, что маги Закрытого города подготовили мучительную гибель многим дэйлор, чтобы расчистить путь армии к столице; на дэйлор ему было в высшей степени наплевать. А в том, что он не мог выполнить обещание, данное Миральде, когда они сидели на стволе поваленного бурей дерева, на краю мелколесья, и любовались закатом. Перед ним на одной чаше весов была ведьма, на другой – верность Императору. И, к своему великому замешательству, Геллер до сих пор не мог решить, какая чаша должна перевесить. Вернее, он четко осознавал, что сила на стороне Императора и что он, командор, никогда не ослушается приказа своего владыки. И в то же время нельзя было не признать, что происходило не совсем то, что должно быть, если война честная, когда просто сшибаются две армии и рубятся, пока одна не одержит верх. То, что собирались сделать маги, откровенно говоря, попахивало весьма и весьма дурственно. И Геллеру все это не нравилось.Ко всему прочему Миральда, воспользовавшись тем, что сам он был весь день занят, бродила по лагерю, как неприкаянная, пугая солдат своей призрачной бледностью и совершенно отсутствующим взглядом. В какой-то миг Геллеру показалось, что ведьма что-то замышляет, но, когда он прямо спросил ее об этом, она только рассмеялась и сказала, что просто-напросто собирает нужные травки на охранный амулет одному старому солдату. Тогда Геллер подумал, что неплохо бы запереть ее подальше от беды, но тут его заняли капитаны, и ведьма снова осталась предоставленной самой себе.
Командор недовольно поморщился. Все-таки что-то она задумала, но что? Не вышло бы чего плохого…
– Что задумались, командор? – Витальдус развязно хлопнул его по плечу, поставил бокал с вином прямо на стол с разложенными картами.
Геллер раздраженно посмотрел на него.
– Да вот, уважаемый, все думаю, что такого предложил наш владыка Закрытому городу? Дорого ли заплатил за услуги?
Конечно же он размышлял о другом, но этим вопросом тоже успел задаться не раз. Отчего же не спросить напрямую?
Маг усмехнулся, посмотрел на Геллера чуть снисходительно.
– Вам, командор, это знать вовсе не обязательно… Но я, пожалуй, намекну: Магистру интересно все, что связано с их магией. А кроме того…
Он не договорил. В шатер ворвалась оглушающая мешанина звуков: бешеный стук копыт, дикое ржание, людские крики… Схватившись за меч и гадая, что такого могло произойти в лагере, Геллер рванулся к выходу, маг – следом.
Прямехонько на шатер командора несся добрый десяток лошадей, расшвыривая всех, кто пытался хоть как-то их остановить. Достигнув магического сооружения, кони с сочным хрустом раздавили змеевик, расшвыряли металлические спицы… еще миг – и они снесут шатер и растопчут всех, кто в нем находится.
Не заботясь более о маге (пусть чародей сам подумает о собственном здоровье!), Геллер с усилием бросил свое тело в сторону, как можно дальше от шатра. Упав на одно колено, поднялся и, чувствуя, как почти рвутся от напряжения сухожилия, в два прыжка оказался рядом с деревом.
В этот миг что-то проорал маг; в воздухе блеснуло, громыхнуло и потянуло серой. Перед шатром, откуда ни возьмись, выросла стена из клубящегося дыма…
Не слишком надежное прикрытие от взбесившихся лошадей. Неужели это все, на что способен маг из Закрытого города?
Но уже в следующее мгновение Геллер оценил мастерство Витальдуса: налетев на призрачную, невесомую завесу, кони валились с ног в пыль, как будто кто-то умелым ударом подсек им сухожилия.
Маг уверенным движением мясника, засучивающего рукава, выпростал белые запястья из-под бархата камзола, вскинул руки вверх, словно пытаясь проткнуть пальцами небесный купол.
– Akt'd enn t'ar!
И следующим движением его скрюченные пальцы пронзили воздух в направлении шевелящейся груды конских тел.
Геллер едва верил собственным глазам: с абсолютно чистого неба, где с самого утра не было ни облачка, ударила молния. Поплыл густой, тошнотворный запах горящей плоти; еще миг – и там, где в судорогах бились связанные магией лошади, осыпалась на землю зола.
А Витальдус, не медля, кинулся к жалким останкам своего сооружения. Упав на колени, он принялся судорожно разгребать руками то, что осталось от взбесившихся коней, ругаясь при этом на чем свет стоит. Затем, выдернув нечто маленькое, неприметное, издал торжествующий вопль.
Геллер уже шел к нему. Хоть и неприятным казался чародей, все ж таки три дня работал не покладая рук… Маг, растрепанный, перемазанный золой и с лицом белым как мел, сунул ему под нос свою находку.
– Где она?!! Где эта тварь?..
Геллер в недоумении смотрел на то, что держал брезгливо, двумя пальцами, Витальдус. Это было совершенно безобидное на вид колечко, сплетенное из конского волоса, с несколькими завязанными узелками и крест-накрест перевязанное травяными стеблями.
– Где ведьма?!! – совершенно не владея собой, взвизгнул маг.
Швырнув вещицу на землю, он принялся в исступлении топтать ее, не переставая поминать всю родню упомянутой особы.
– Я поищу ее, – пробормотал Геллер.
На душе стало совсем мерзко. Судя по происшедшему, Миральда решила бороться своими способами. И зачем, спрашивается? Теперь ему придется приложить немало усилий, чтобы уладить скандал…
Он осторожно заглянул в ее палатку и почти не удивился, никого там не застав.
– Лошадей, – прохрипел над ухом маг, – я найду ее и убью, эту сумасшедшую стерву. И ты, командор, не помешаешь мне. Ибо таков приказ Императора!
* * *
Миральда спешила. Ей удалось выиграть совсем немного времени, не больше трех дней, и за эти считаные дни она должна была добраться в волшебное королевство дэйлор и убедить… кого-нибудь, хотя бы и самого короля, в том, что и без того немногочисленному народу следует покинуть земли до той поры, как болезнь найдет их.Она слабо представляла себе, куда могут двинуться дэйлор, но не переставала твердить самой себе, что им нужно скрыться на время, пока не успокоится ненасытный Император, пока не отправятся восвояси маги… Уж лучше потерять на время свои дома и города, чем жизни…
«Конечно, они могут возразить, – думала ведьма, – кто-нибудь скажет, что они готовы погибнуть в бою и не уйдут со своей земли. Но какой же, во имя Небес, это бой?!»
Миральда быстро шла по мелколесью. Лошадь, позаимствованная на время, уже была на пути в лагерь – незамысловатая попытка немного запутать следы на тот случай, если Геллер вышлет погоню. Сама же Миральда была налегке, не взяла с собой ровным счетом ничего, за исключением маленького заплечного мешка и фляги с водой. И это позволяло надеяться, что она будет и дальше продвигаться достаточно быстро.
Вечерело. Со стороны Дэйлорона тянуло промозглой сыростью; задумчиво шелестели деревья, презрительно глядя на семенящую человеческую фигурку, такую маленькую и жалкую. Миральда остановилась, чтобы перевести дыхание, отстегнула от пояса фляжку с водой. Теплая, отдающая железом вода слабо утоляла жажду, но все же это было лучше, чем ничего.
Ведьма улыбнулась при мысли о том, какой, вероятно, переполох поднялся в лагере при виде табуна, несущегося прямиком на шатер командора. Впрочем, Геллеру ничто не угрожало – знак был оставлен как раз за смертоносным детищем Витальдуса; кони бы просто остановились в каких-нибудь пяти шагах от шатра. Теперь маги долго будут восстанавливать свой концентратор, а она тем временем постарается убедить дэйлор покинуть на время Дэйлорон.
Она шла и шла вперед, и, невзирая ни на что, на душе было хорошо и спокойно.
«Это потому, что я сделала все правильно, – сказала она себе, – жаль, что с Геллером не попрощалась… Но, может быть, и доведется нам встретиться… Кто знает?»
Миральда глубоко вздохнула. Да, никому не ведомы пути судьбы… Возможно, и повстречает она еще красавца командора; ведь решила же после Дэйлорона отправиться на юг, туда, где большие города. Уж там-то найдется и ей работа: кого полечить, кого приворожить, а кого и вокруг пальца обвести, – люди так падки на чудеса! Жаль вот только, что не будет с ней сестер. Впрочем, когда-нибудь они снова свидятся, и пусть это случится не скоро – она будет терпеливо ждать своего часа.
Она шла. Все дальше и дальше углубляясь в мелколесье; ей казалось, что она одолела большую часть пути и что еще немного – и поднимутся среди обычных деревьев гигантские ели, мрачные стражи границ Дэйлорона, о которых рассказывал Шениор. Но конечно же земли дэйлор были еще неблизко.
…Где-то неподалеку раздалось лошадиное ржание. Миральда остановилась, прислушалась: и в самом деле кто-то пробирался по мелколесью на лошадях. Может быть, путники, а может быть… Ведьма ускорила шаг; лес, как назло, поредел, и, если не миновать проплешину, спрятаться будет негде. Она быстро ощупала свои не многочисленные компоненты, которые успела собрать в лагере: немного птичьих перьев, конский волос, несколько лягушачьих лапок… С таким арсеналом не развернешься, разве что глаза запорошить да припугнуть хорошенько. В который раз Миральда пожалела, что, бросившись с головой в омут страсти и забыв обо всем на свете, не разжилась несколькими кусочками ведьминого камня – вот где настоящая Сила!
Но что жалеть о том, чего нет? Конское ржание, хруст веток под копытами приближались, и единственное, что ей пришло в голову, так это спрятаться в развилке старого дерева.
Она замерла, прижавшись к теплой коре, и, затаив дыхание, стала ждать.
Показался Витальдус на вороном тонконогом коне. Одного взгляда на сосредоточенное лицо мага было достаточно, чтобы оценить всю серьезность его намерений. А следом… Руки задрожали – ох, как нехорошо! Особенно в преддверии знатной драки. Следом, раздернув жидкую завесу золотистой листвы, выехал командор Геллер. Они остановились на опушке; маг повертел головой – и как-то очень быстро его взгляд впился в раз двоенный ствол. Конь под чародеем нетерпеливо заплясал, будто предвкушая хорошую драку. Но Витальдус не торопился плести атакующее заклятие. Ему очень хотелось хотя бы на миг, но насладиться собственным превосходством.
– Что, доигралась? Я говорил, что убью, если будешь под ногами путаться? – рявкнул чародей, натягивая поводья и заставляя своего коня стоять смирно. – Магистр тебе, дура, великую честь оказал, позвал в Закрытый город. Да еще после того, как твоя припадочная мамаша чуть его не угробила! Тьфу! Что мать, что дочка…
Миральде стало обидно – до неприятной горечи, сжимающей горло. И вовсе не потому, что маг обозвал ее дурой. Все было гораздо хуже: расфуфыренный индюк из Алларена покусился на один из немногих уголков в душе ведьмы, который не запятнали ни горести, ни бурые пятна пролитой людской крови. Этим пятнышком света была память о матери, ведьме, отдавшей свою жизнь за обитателей маленькой деревни.
– Моя мама не была припадочной, – обиженно пробормотала Миральда. В груди поднималась, клокоча, злость; ведьме вдруг захотелось как следует поджарить мага, так, чтобы вопил и бился в агонии, долго-долго, и чтобы кожа слезла пузырями, обнажая мясо… Она встряхнула головой, усилием воли отгоняя навязчивое видение и пытаясь привести в порядок мысли. Предстоял серьезный бой, и будет лучше, если она подумает о защите.
А Геллер спокойно наблюдал за происходящим, не предпринимая ровным счетом ничего.
«Я, видно, ошиблась в нем, – мрачно подумала ведьма, – что ж, поделом. И мне, и им. Мы еще поглядим, кто кого».
И Миральда, порывшись в мешочке на поясе, извлекла связанные в пучок воробьиные перья и несколько волосков из конской гривы. Из этих компонентов можно было соорудить классическую Ловчую Сеть, в которой бы непременно застряло заклинание Витальдуса. Который, покончив с вступительным словом, перешел к делу.
Ведьма ощутила, как вокруг Витальдуса зарождается мощное поле Силы, смертоносное, испепеляющее.
Эх, где ее милые кусочки обсидиана?
Поле скрутилось в тугой огненный кокон – такой разворачивается настоящим огненным вихрем, остановить его трудно, но… Попробовать все-таки придется.
Иначе кто спасет дэйлор, повинных только в том, что на их земле мир родит золото и камни?
Она зажмурилась. Лучше не смотреть, а просто ощущать. Тогда легче сконцентрироваться, а ей сейчас придется ох как нелегко…
Огненный кокон окончательно вызрел в пальцах мага, готовый сорваться, расцвести пламенным цветком, горячим языком лизнуть затаившуюся ведьму… И вдруг… Осыпался бесполезными искрами на жухлую траву.
Миральда открыла глаза. Бесчувственный, но живой Витальдус навалился на конскую шею, а Геллер неспешно прятал меч. Мгновенный бросок малой порции Силы – и ведьма поняла, что на затылке чародея вспухает самая обычная шишка. Геллер всего-навсего оглушил его, ударив плашмя мечом.
Значит, все-таки не ошиблась…
Она торопливо выбралась из развилки и в нерешительности остановилась под деревом.
– Иди, иди! – Командор махнул ей рукой. – Что бы ты ни делала, я не буду тебе мешать! Только… Возвращайся! Мое предложение все еще в силе!
Миральда откашлялась. Как бы ей хотелось, чтобы голос ее звучал звонко!
– Что ты ему скажешь? – сипло прокаркала она.
– Я что-нибудь придумаю, – Геллер пожал плечами и улыбнулся, – он мне ничего не сделает. Я же тень Императора, не забывай.
И, подхватив поводья вороного коня, он развернулся и медленно поехал прочь, то и дело поправляя в седле сползающего набок Витальдуса.
А Миральда поспешила дальше. Ведь у нее оставалось не так уж много времени.
* * *
– Так вот оно в чем дело, – тонкие белые пальцы Старшего перебирали пергамент, на котором Селлинор д'Кташин записал свое последнее признание, – я был просто слепым… Как думаешь, можем ли мы винить его, Шениор?Они сидели на балконе д'Элома'н'Аинь. Две луны, Большая и Малая, отражались, как два глаза, в застывшем зеркале Поющего озера; серебрились лапы гигантских елей. Шениору было видно крыло дворца, и казалось, что сами стены источают мягкое жемчужное сияние.
– Не знаю, – просто сказал он, – не знаю, как бы поступил я на его месте. Да и что теперь говорить об этом?
Старший качнул головой; его сапфировые глаза неотрывно смотрели на Шениора.
– Ты быстро принимаешь мудрость нашей земли. Жаль, что знамения не сулили тебе ничего хорошего… с самого начала.
Шениор передернул плечами. И ведь вовсе не обязательно было старому вампиру напоминать об этом именно сейчас, когда он почти убедил себя в том, что все как-нибудь обойдется. И, чтобы перевести разговор в другое русло, завел речь об успешном походе Миртс.
– Лунный Цветок видела в людском лагере магов. Как думаешь, Учитель, чем это может угрожать Дэйлорону? И не можем ли мы нанести превентивный удар?
Старший, прищурившись, глядел на застывшее отражение двух лун.
– Император любит прятать парочку козырей в рукаве, в этом мы уже убедились. Три мага – сила небольшая, но слышал я, что людские чародеи рождаются все более могущественными. В то время как уже очень давно не рождались среди дэйлор маги, способные устроить вторую Огневую Пустошь.
Он замолчал, все так же глядя на озеро. Там, аккурат между отражениями лун, вода всколыхнулась, и на поверхность всплыл бутон – огромный, размером с голову тритона. В воздухе поплыл тонкий, едва ощутимый аромат.
– Значит, ты не можешь сказать, чего можно от них ждать? – уточнил Шениор. – А если я попрошу отправить туда нескольких воинов, чтобы разделаться с магами?
Бутон лопнул, и на темную воду упали первые серебристые блики.
– Одна ведьма лихо управилась с моими куницами, – ответил Старший, – на что способны три чародея? К тому же убей мы одних, вслед за ними явятся другие.
– Но что же тогда делать? – Шениор смотрел, как медленно раскрывается Лунный Цветок – целый шар тонких белых лепестков.
– Мы уже предотвратили роковую битву и освободили трон от предателя, – задумчиво прошелестел Старший, – армия не может бесконечно стоять у наших границ, они захлебнутся в собственных отбросах, начнутся болезни, боевой дух будет слабеть с каждым днем; появятся недовольные… Это чудовище пожрет само себя, нужно только время.