Страница:
— Рассказывай, — разрешил я.
— Проехала по тракту до предместья Альхенгарда, посидела в пяти заведениях… Слухи ползут разные. Если отсечь самые дикие, получается вот что: на постоялом дворе в ту же ночь нашли трупы, много — от десятка до полусотни, согласно разным версиям… Хозяин и все его домочадцы убиты. Из постояльцев в ту ночь гостили семь человек при трех фургонах. То есть вы. Имена не известны — тем кто байки пересказывал, не известны… Вас-то городская стража и ищет. Но странно ищет, как-то не очень старательно… Отряды по всем проселкам не разослали, объявления на розыск по придорожным корчмам не развесили, даже награду не объявили. Кое-кто по этому поводу всерьез опечалился, — ну, насчет награды…
Я тоже опечалился. Всерьез. Не то чтобы я собирался добровольно отдаться в руки гуманного аккенийского правосудия и потребовать причитающуюся за мою поимку сумму… Но объявление «Разыскивается опасный преступник» весьма уместно смотрелось бы в моей «колехции», отданной, вместе с прочим имуществом, на сохранение Барраху.
— Других фактов нет. Все остальное — домыслы, — завершила доклад Хлада.
— Излагай и их, — поощрил я.
Не бывает дыма без огня, а домыслов без реальной первоосновы…
— Разное болтают… Одни говорят, резня — дело рук какой-то банды. Дескать, в фургонах большие богатства лежали, золото да каменья, — за ними и охотились, а вас, дескать, повязали и с собой увели, и барахло все забрали… Ну и хозяев прирезали, чтоб все чисто, без свидетелей… Другие на вас самих грешат: не люди, мол, были, — демоны с Темной Стороны в людском обличье. Поубивали всех, хозяина постоялого двора ограбили и скрылись, на Темною Сторону перенеслись волшебным способом.
Я хмыкнул. Обычное дело. Обычные россказни… Примечательно тут лишь одно: наше отбытие из вольного города никак в слухах не отразилось. Неужели старый плутонгмайстер не поверил всей напраслине, что возводят на «живое знамя», — и промолчал? Едва ли… Скорее, кто-то вышестоящий приказал держать ему язык за зубами.
— Любопытный феномен имеет место в сознании простонародья, — прокомментировал Гаэларих. — Десакрализация демонической сущности… Демоны, желающие погубить наш мир? Такие категории не доступны быдлу. А вот демоны, призавидовавшие богатству кабатчика и решившиеся на разбой, — вполне близки и понятны малообразованному хаму.
— Золотые слова! — оживился Тигар. — Повторите-ка еще раз, мэтр магистр, я запишу.
Гаэларих повторил, и Тигар заскрипел пером, бормоча себе под нос:
— Де-сак-ра-ли-за-ция…
Хлада, в продолжение своего доклада не прекращавшая зорко поглядывать по сторонам, вдруг заявила:
— По-моему, наше здешнее быдло тоже решило заняться… как вы там, мэтр магистр, сказать изволили? Десрализацией, вот… Только с чего бы это им разом всем троим приспичило?
— Нет, это они в побег наладились… — беззаботно объяснил Калрэйн.
Хлада дернулась в сторону исчезавшей в кустах троицы, но, видя наше спокойствие, остановилась. Долго ждать не пришлось: дикие, панические вопли, и возницы вернулись на поляну куда быстрее, чем ее покинули. Вид у них был, как у куриц, чудом ускользнувших из рук прожорливых ландскнехтов.
— И что они на этот раз увидели? — поинтересовался ассасин.
— Не знаю, — равнодушно пожал плечами маг. — Что-то, что больше всего пугало их в детстве… Можете пойти и расспросить.
Калрэйн интересоваться детскими страхами «малообразованных хамов» не стал. Вместо того спросил у Хлады:
— А что про этих говорят, про черношлемников?
Наемница вопросительно взглянула на меня. Я кивнул.
— Ничего. Даже про черные шлемы — ни слова.
Мэтр Тигар громко кашлянул и осведомился неожиданно высоким голосом:
— А не хотите ли вы, майгер Хигарт, спросить нашу новую, э-э-эммм, попутчицу, что она сама-то делала той ночью?
Хлада перевела взгляд спокойных карих глаз на Тигара, и тот непроизвольно сделал шаг назад и встал поближе к магу.
— Не поняла…
— Вы все прекрасно поняли, майфрау Сельми, — холодно сказал Гаэларих, — мэтр Тигар предложил расспросить, что вы делали в ночь, когда нас пытались зарезать. А смысл вопроса досточтимого мэтра еще проще: не вы ли, майфрау, являетесь причиной пресловутого нападения?
Хлада сделала шаг назад, поближе к своему коню.
— Хигарт? — вопросительно посмотрела она на меня. — В чем дело?
Я лишь развел руками. Тигара заткнуть недолго. Но ни к чему оставлять в нашем маленьком отряде этакий вызревающий гнойник… Пусть лопнет здесь и сейчас.
Досточтимый мэтр изложил свои подозрения:
— Вас, майфрау Сельми, никто из нас не видел до того вечера. Потом вы заявились, повертели носом, все разузнали и ушли. И аккурат после вашего визита к нам нагрянули убийцы!
Ну вот, в нашем с Гаэларихом сегодняшнем разговоре мы перебрали всех подозрительных попутчиков, включая себя самих. А про Хладу как-то позабыли… Непорядок, но мэтр Тигар исправил упущение.
— После визита — не значит вследствие визита, — негромко сказал маг. — Достаточно распространенная логическая ошибка.
Но Тигар уже вошел в раж, и вопросы логики его волновали мало. Побагровел, ухватился за рукоять изогнутого меча… Этот угрожающий жест смотрелся бы нелепо, если бы я своими глазами не видел, что способен натворить смешной толстячок своей игрушкой.
И тут раздался спокойный, с ленцой, голос Калрэйна:
— Ну а зачем тогда Хлада сейчас приехала? Натравила бы новых убийц, да и дело с концом.
— В доверие втереться! Вызнать всё — куда идем, зачем! — воинственно заявил мэтр Тигар, выпятив то, что он считал грудью, а все прочие — изрядным животиком.
— Замечательно это у нее получилось, — хмыкнул Калрэйн, — уж так вы ей доверяете, что глотку перерезать готовы… Запомните, уважаемый: если кто-то кого-то решил прикончить, — ну, например, я вас, — то куда вы идете и зачем, мне без интереса. Все равно не дойдете.
Молодец Калрэйн… Но и его выступление я оставил без ответа, — молчал и следил за развитием событий.
Маг тоже молчал. Переводил взгляд с наемницы на Калрэйна, потом на Тигара. Пристально посмотрел на меня. Я отвернулся, и Гаэларих, вздохнув, снова уставился на Хладу.
— А чего ради вы ее защищаете?! — напустился Тигар на ассасина. — Сами-то где в то время были?!
— Я? Внизу, в зале. — Калрэйн остался невозмутим. — А вот как это вам, почтеннейший, выжить удалось? Да еще три трупа рядком уложить? Ведь к вам не птенцы желторотые в комнату заявились… Кто и зачем вас ремеслу резника обучил, позвольте спросить?
Тигар, позабыв про Хладу, обрушил праведный гнев на Калрэйна. Речь писателя становилась все менее связной, превратившись в набор оскорбительных выкриков. Но общий смысл сводился к тому, что людей, подобных Калрэйну, надо сжигать на рыночной площади. Предварительно применив к ним весь богатый ассортимент пыток, известных человечеству.
Возницы испуганно жались к фургону, но прислушивались к перебранке с интересом. Наверняка выжидали: а не дойдет ли дело до поножовщины?
— Прекратить!!! — заорал я своим «сержантским», приберегаемым для особых случаев, голосом. Тигар аж присел от неожиданности.
— Прекратите, — уже более спокойно продолжил я. — У кого-нибудь есть доказательства предательства майфрау Сельми? Реальные, конкретные?
Я обвел взглядом нашу команду спасителей мира. Воинство Добра и Света, так сказать. Предъявить доказательства никто не спешил. Но мэтр Тигар явно остался при своем мнении, и волком поглядывал на Хладу и Калрэйна.
— Раз нет — закрываем этот вопрос раз и навсегда. А если хоть кто-то из вас его вновь поднимет, — отберу у него рукопись и заставлю драить котлы до конца похода.
И тут мне пришла в голову интересная мысль… Я протянул руку к Тигару, мэтр испуганно отшатнулся, но я всего лишь взялся за цепочку и вытянул наружу его серебряный медальон. Сказал со значением, глядя прямо в глаза писателю:
— Я знаю, мэтр, что означает это ваше украшение. Очень хорошо знаю.
Подействовало! Казалось, что на темечко мэтра обрушилась невидимая дубинка, обмотанная тряпками. Рот его широко распахнулся, и не менее широко распахнулись глаза. В выражении лица ошибиться было невозможно: самый натуральный ужас. Словно вместо меня Тигар узрел Легион Смерти, марширующий по его душу.
Вот вам и дешевая безделушка… Неплохо бы действительно разобраться в ее предназначении…
— Кстати, гуляш доспел, — заявил вдруг Калрэйн, будто и не было никакой свары. — Прошу всех к котлу. И, ручаюсь, после первой ложки вы позабудете обо всем на свете.
И ведь не хвастался. Как сказал, так и стало.
Глава вторая. Никогда не ходите в гости без приглашения
Тварь была двуногой, но на этом ее сходство с человеком заканчивалось.
Своей вытянутой мордой она скорее напоминала гигантскую ящерицу, называемую «песчаный демон», на редкость мерзкую скотину, к тому же ядовитую. На мысли о рептилиях наводила и кожа существа: очень сухая, шелушащаяся, покрытая чем-то вроде мелкой чешуи.
Все остальные части тела аналогов среди известной мне фауны не имели, и наводили лишь на мысль о том, что капитулу Инквизиции надо строже следить за исполнением собственными запретов, касающихся магических экспериментов с боевыми животными.
Прочих конечностей у твари оказалось целых шесть: две пары лап, на каждой по четыре пальца с изогнутыми когтями. Выполняли они роль рук: в верхней, более длинной паре существо достаточно уверенно сжимало двуручный меч. Нижние же лапы стиснули длинные кинжалы с волнистыми черными лезвиями.
Картину дополняли два огромных полупрозрачных крыла, сложенных за спиной на манер огромного плаща. Даже странно, что автор этого монстра не догадался прилепить ему для полного комплекта рыбий хвост, пару здоровенных клешней и десяток снабженных присосками щупальцев. Но и без того получилось внушительное создание — особенно если учесть, что вымахало оно в полтора человеческих роста и почти касалось ящероподобной головой потолочных балок.
Сзади, на лестнице, грохотали сапогами поотставшие Хлада и Тигар. Еще дальше, в коридоре, раздавался куда более сильный грохот: что-то рушилось, что-то шумно сталкивалось… Надо полагать, моя импровизированная баррикада надолго не задержала погоню. А впереди стоял чешуйчатый обладатель рук, ног, крыльев, меча и кинжалов, — и полностью перегораживал неширокую крытую галерею, опоясавшую на уровне третьего этажа внутренний двор замка. Лестница, ведущая вниз, как раз начиналась за его спиной.
Я шагнул вперед. Тварь, судя по всему, способностью к членораздельной речи не обладала: раскрыла пасть, высунула раздвоенный язык и зашипела, громко и отвратительно. Но переводчик не требовался, — взметнувшийся вверх двуручник показал лучше любых слов: здесь вы не пройдете.
Лучше бы такую зверюшку брать в три клинка, кто знает, каким фокусам она обучена… Я оглянулся на своих спутников, подбегавших сзади. И сразу понял, что с наемницей дело неладно: бледная, на лицо стекает кровь из раны на голове. Все-таки не разминулась с каким-то из обломков…
Да и мэтр Тигар что-то сегодня не в настроении демонстрировать боевые навыки: увидев тварь, остановился, как вкопанный, и издал сдавленный звук, напоминающий испуганное хрюканье. А к рукояти меча даже не потянулся…
Хлада, хоть и раненая, от вида многорукого существа не смутилась: что-то очень энергично прошептала сквозь зубы и выдернула из ножен саблю.
Но я крикнул ей:
— Сам! Прикрывай спину! — и перехватил поудобнее Бьерсард.
Крылатый мечник двигался как-то странно, не по-человечески, — да и что ожидать от уродца, настолько перегруженного конечностями? По-моему, в ящероподобной башке попросту не хватало мозгов, чтобы толком управиться со всеми ногами-руками-крыльями.
Я прыгнул вперед. Многорукое создание двинулось навстречу, двуручный меч взметнулся, но тут же зацепился за потолочную балку. Существо споткнулось, на мгновение сбилось с шага, взмахом крыльев вернуло себе равновесие, попыталось рубануть сбоку, но лишь пробороздило мечом стену, споткнулось еще раз… После чего зашипело еще громче, отбросило и меч, и кинжалы, и ринулось на меня, целясь в горло широко распахнутой пастью. Зубов в пасти хватало — не очень крупные, треугольные и острые, одинаковые по размеру и форме, росли они в несколько рядов…
Лезвие Бьерсарда с хрустом разрубило грудную клетку существа, отшвырнуло его к стене. Вся схватка заняла пару-тройку секунд.
— Вниз, на двор! — гаркнул я.
Тигар перепрыгнул через подергивающиеся ноги твари, и поскакал со ступеньки на ступеньку; Хлада медлила, я толкнул ее в сторону лестницы. Затем выдернул топор из умиравшего существа и следом за наемницей поспешил вниз. Добежав примерно до середины лестницы, остановился и взглянул вверх, пытаясь рассмотреть: добрался ли до галереи преследовавший нас хозяин замка…
Взглянул и застыл от изумления.
Неудачник-меченосец с разрубленной грудью вставал… Медленно, цепляясь за шероховатые камни стены, неуклюже хлопая крыльями, истекая черной жидкостью, толчками выплескивавшейся из огромной раны на груди… Но поднимался. А из темного провала коридора выплыла окутанная сиянием фигура мага Ларинтиона, владельца Каэр-ла-Рэ.
Но не это заставило мою челюсть устремиться к земле.
Еще выше, в безоблачном синем небе, плыла, самым натуральным образом парила гигантская белая скала!
Сверкала в солнечных лучах, переливалась неровными гранями, словно самый большой в мире неограненный самоцвет решил ни с того, ни с сего полетать по воздуху…
Полет этакого чуда оказался абсолютно безмолвным… Иллюзия? Мираж, призванный напугать до дрожи в коленях? Так мы и без того прониклись, и осознали, и больше никогда ни к кому не заявимся в гости без приглашения… Уж в этот замок — точно.
Вот скала проплыла над донжоном, замедлилась, зависла над внутренним двором, — я понял, что она в точности повторяет его форму… Понял и другое: какой там мираж, какая иллюзия… Лед! Самый обыкновенный лед! Давненько не видел глыбищу таких размеров…
Гигантская льдина опускалась все ниже и все быстрее. Во дворе резко потемнело. И похолодало…
Нынешний хозяин Каэр-ла-Рэ, прискучив затянувшейся игрой, решил нас попросту раздавить, не больше и не меньше.
Тигар уже стоял на каменных плитах двора, Хладе оставалось преодолеть несколько ступенек… А вот я спуститься уже не успевал. Раньше глыбища сметет прилепившуюся к стене лестницу и меня вместе с ней. Затем расплющит всё, что находится в дворике. И всех, кто не успеет из него убраться.
— В нишу! Где колодец! — крикнул я Тигару и Хладе. — Бегом!
Схватился за перила, намереваясь спрыгнуть во двор, — риск вывихнуть ногу казался меньшим злом. Не успел…
Льдина превратилась в воду. Не таяла, истекая струями, — мгновенно превратилась. Был лед, стала вода, — и тут же пролилась, обрушилась вниз…
С лестницы меня смыло, как соринку со стенки стакана. Смыло и поволокло куда-то — насквозь мокрого, ничего не видящего, задыхающегося…
Да, мы заявились незваными гостями в Каэр-ла-Рэ за водой… Но она была нам нужна не в таких же, Хаос побери, количествах!
Моря и реки иссохли, колодцы и родники иссякли, дожди не идут… Как наглядно продемонстрировал мне с помощью своего кристалла сайэр епископ, лишь три области остались почти не затронуты Катаклизмом: болотная страна Уорлог; населенные эльфами и друидами леса Нальраэна; и горы, под которыми обитают гномы, а наверху, на горных лугах, пасут свои стада йордлинги. Только там уцелели естественные водоемы: ручьи и речки, горные озера и болота, бьют из земли родники…
Остальная влага Лаара большей частью замерзла и скопилась на дальнем Юге — огромные, в несколько лиг толщиной, ледники. Слишком далеко в эту ледяную пустыню никто не забирался, что там дальше, есть ли за ледниками населенные области — неизвестно. Но прямой угрозы из Страны Снегов не исходит… Пока не исходит.
Выжившие в Катаклизме люди и нелюдские разумные расы устроились, как смогли. Гномы живут неплохо, в их стране достаточно подземных рек и озер… Вода теперь даже служит для Подгорного племени объектом весьма доходной торговли, потеснив традиционные руды, самоцветы и оружие.
Вдоль границы южных ледников приткнулись небольшие княжества, магнораты, как именуют их местные жители, а с ними соседствуют анклавы нелюдских рас, — и те, и другие пробавляются за счет талых вод…
Крупнейшие и наиболее цивилизованные державы — Аккения и Туллен — добывают воду разными способами. Покупают у гномов — в обмен на продовольствие и ткани, например. Сообщества магов, сильные и многочисленные в обеих державах, извлекают воду магическим путем из глубинных, даже гномам недоступных слоев земной тверди… И телепортируют громадные ледяные глыбы с южных ледников. И создают над орошаемыми полями и пастбищами магические зонтики — испарившаяся влага возвращается на землю искусственными дождями… В общем, все выжившие выкручиваются, как умеют.
Есть и маги-одиночки, создавшие свои личные небольшие оазисы-домены в пустыне или на ее границах, и королевской либо императорской власти не подчиняющиеся. Здесь и плодородие почв, и подача воды восстановлены исключительно магическим путем, и зависят лишь от мага — если он погибнет или надолго покинет свой домен, жизнь в нем станет невозможна. Но и здесь обитают люди, волей-неволей признающие этих магов своими властителями, — выбора нет, разве что околеть от жажды в пустыне…
Наконец, как исключение, существуют крайне малочисленные владетельные сайэры, ухитряющиеся добывать воду для своих сайэратов, не связываясь с магами. Пробивают сверхглубокие артезианские скважины — либо механическим путем, с огромными затратами сил и времени, либо с использованием магических артефактов, в основном боевого назначения. А в памятном мне сайэрате Лигонг вода из лежащего неглубоко под поверхностью подземного озера подается насосом циклопических размеров… Вернее, теперь уже подавалась… В любом случае, бесхозных источников почти нигде не осталось, хочешь пить — плати.
Вода — это жизнь. У кого нет воды, тот мертв. Или очень скоро станет мертвым… Банальность? Абстрактное рассуждение?
Не совсем…
Запас воды у нашего отряда был на исходе.
И это ставило весь поход под угрозу.
Наскоро позавтракали, я с трудом затолкал в себя пару кусков хлеба с козьим сыром, — сытость от вчерашнего гуляша, сваренного нашим поваром-ассасином, удивительным образом еще ощущалась… Когда я отправился седлать коня, подошел мэтр Тигар и заявил:
— Майгер Хигарт, должен обратить ваше внимание на одну проблему.
Та-ак… Если опять начнет мутить воду и сеять подозрения, придется выполнить угрозу насчет котлов и рукописи. Во избежание и прочим для примера.
— Что за проблема? — спросил я сухо.
— Вода… Маловато осталось.
— Маловато — это сколько?
— При самом экономном использовании хватило бы дня на два… Может быть. Но люди пьют как лошади, вчера вышедшие из пустыни. И лошади… хм… тоже как лошади.
Если бы мы двинулись прямо в Уорлог, проблема не была бы столь острой… По мере приближения к стране болот подземные воды залегают все ближе к поверхности. Правда, вода в уцелевших бесхозных колодцах для питья не пригодна (а если пригодна, то уже не бесхозная, и за просто так к ней не подпустят). Но Гаэларих утверждал, что сумеет превратить любую, самую загаженную и заразную воду в чистую и свежую.
Беда в том, что напрямик в Уорлог мы не шли. Мэтр магистр настоял сделать крюк и заглянуть в Вальгеро — тулленский пограничный городок, размерами уступающий Альхенгарду. Причины такого крюка маг объяснял весьма смутно: дескать, обитает там коллега по ремеслу, некий Вьивьи Т?манн, — маг-алхимик, варящий по уникальному, только ему известному рецепту некое магическое зелье… Рецептом Вьивьи Т?манн делиться ни с кем не желает, продает лишь готовый продукт; но нам без этого зелья никак не обойтись, — не совершить ритуал, коему надлежит указать точное местонахождение Навершия Молота. Причем порция нужна свежая, и оттого запасти ее загодя, еще до выступления из столицы, не удалось…
Мне такие резоны показались несколько странными. Как это не желает делиться? Когда такие люди, как Феликс Гаптор или Хильдис Коот, просят кого-то с ними чем-то поделиться, любое нежелание мгновенно сменяется противоположным чувством.
Как позже выяснилось, прав был Гаэларих, все именно так и обстояло, — а я ошибался. Впрочем, не буду забегать вперед…
Спорить с магом я не стал. В Вальгеро так в Вальгеро, тем более что там всегда в избытке свободные наемники Гильдии и просто лихие люди, готовые рискнуть головой ради золота… К тому же неподалеку от городка располагалась Карадена, большая и богатая деревня сокменов, славящаяся далеко за пределами тех мест своими лучниками-наемниками. Совсем неплохо будет включить в состав отряда несколько отличных стрелков.
Крюк небольшой, неделя пути для тяжело нагруженных возов. Но между Альхенгардским трактом и Вальгеро — пустыня. Размерами она не могла сравниться с великими пустынями юга, и не кишела демонами, нежитью и всевозможными чудищами, как те мертвые земли, что находятся севернее Халлана. Однако пустыня есть пустыня, и соваться в нее с двухдневным запасом воды нельзя…
— Начнем путешествие с того, что зальем все бурдюки, — пообещал я мэтру Тигару, не догадываясь, что такое обещание легче дать, чем выполнить.
Возле акведука и ютились все здешние деревушки, — на ведущих к ним ответвлениях стояли затворы, открывавшиеся в определенный срок на определенное время, и следили за их работой императорские чиновники, так называемые водяные инспектора. А шайки водяных воров с большим или меньшим успехом пытались похитить драгоценную влагу, и вела с ними беспощадную борьбу водяная стража, патрулирующая акведук. (Кто бы мог предугадать полвека назад, что появятся на Лааре этакие профессии?)
Воду нам в деревнях продать были готовы, но в небольших количествах, им и самим едва хватало. А уж цена… Двигаясь вдоль тракта и заезжая во все встречные селения, мы, пожалуй, набрали бы запас, необходимый для перехода через пустыню. Но тогда по прибытии в Вальгеро пришлось бы обосноваться на базаре в малопочетной роли нищих: подайте, люди добрые, за ради Пресветлого Сеггера на спасение мира!
Возвращаться за водой в Альхенгард по понятным причинам мы не могли. Хотя скандал, сопровождавший наше отбытие, явно замяли (я подозревал, кто и почему), но рядовых стражников в тонкости высокой политики никогда не посвящают, и то, что некоторые приказы отдаются вовсе не для того, чтобы их выполнили, тоже не объясняют: увидят, опознают, начнут хватать и тащить, кто-то решит для гарантии оглушить преступника ратовищем алебарды, у кого-то сорвется стрела с арбалета… И начнется кровавая потеха. Лучше не рисковать.
Хозяева здешних пажитей на вопрос, где можно раздобыть воду в достаточных количествах и по разумной цене, отвечали: в Карлар-замке, почтенные сейры, где ж еще; там, сталбыть, и сидит маг, всю округу водой благодетельствующий, да пошлет ему, милостивцу, Светлый Сеггер долгих лет и здоровья…
— Что за Карлар? — спросил я у Гаэлариха. Бывать ранее в этих краях мне не доводилось, и название показалось незнакомым.
— Так здешнее быдло на свой варварском диалекте именует Каэр-ла-Рэ, — пояснил маг.
— Тот самый Каэр-ла-Рэ? — изумился я.
— Где чернокнижник магические декокты из младенцев варил? — изумился ассасин.
У Хлады отложился в памяти другой эпизод старой легенды:
— Это тот упырь, что шесть жен своих под нож пустил?
— Надо обязательно там побывать! — заявил мэтр Тигар, и глазки его заблестели от предвкушения. Еще бы, такой материал для будущей бессмертной книги!
— Да, тот самый замок ла-Рэ, — подтвердил Гаэларих. — Но не пересказывайте, ради богов, дурацкие страшилки. Просто владетельный сайэр Фиш чересчур любил девочек, далеких от вступления в брачный возраст. Да и мальчиками не брезговал. И сошло бы все ему с рук, как сходило и сходит многим… Но как раз в те годы Альхенская лига повела себя чересчур независимо по отношению к императорскому престолу. Требовалась образцово-показательная порка, прочим владетельным сайэрам для острастки, и Фиш ла-Рэ попал, как говорится, под раздачу… Вот и всё чернокнижие.
— Проехала по тракту до предместья Альхенгарда, посидела в пяти заведениях… Слухи ползут разные. Если отсечь самые дикие, получается вот что: на постоялом дворе в ту же ночь нашли трупы, много — от десятка до полусотни, согласно разным версиям… Хозяин и все его домочадцы убиты. Из постояльцев в ту ночь гостили семь человек при трех фургонах. То есть вы. Имена не известны — тем кто байки пересказывал, не известны… Вас-то городская стража и ищет. Но странно ищет, как-то не очень старательно… Отряды по всем проселкам не разослали, объявления на розыск по придорожным корчмам не развесили, даже награду не объявили. Кое-кто по этому поводу всерьез опечалился, — ну, насчет награды…
Я тоже опечалился. Всерьез. Не то чтобы я собирался добровольно отдаться в руки гуманного аккенийского правосудия и потребовать причитающуюся за мою поимку сумму… Но объявление «Разыскивается опасный преступник» весьма уместно смотрелось бы в моей «колехции», отданной, вместе с прочим имуществом, на сохранение Барраху.
— Других фактов нет. Все остальное — домыслы, — завершила доклад Хлада.
— Излагай и их, — поощрил я.
Не бывает дыма без огня, а домыслов без реальной первоосновы…
— Разное болтают… Одни говорят, резня — дело рук какой-то банды. Дескать, в фургонах большие богатства лежали, золото да каменья, — за ними и охотились, а вас, дескать, повязали и с собой увели, и барахло все забрали… Ну и хозяев прирезали, чтоб все чисто, без свидетелей… Другие на вас самих грешат: не люди, мол, были, — демоны с Темной Стороны в людском обличье. Поубивали всех, хозяина постоялого двора ограбили и скрылись, на Темною Сторону перенеслись волшебным способом.
Я хмыкнул. Обычное дело. Обычные россказни… Примечательно тут лишь одно: наше отбытие из вольного города никак в слухах не отразилось. Неужели старый плутонгмайстер не поверил всей напраслине, что возводят на «живое знамя», — и промолчал? Едва ли… Скорее, кто-то вышестоящий приказал держать ему язык за зубами.
— Любопытный феномен имеет место в сознании простонародья, — прокомментировал Гаэларих. — Десакрализация демонической сущности… Демоны, желающие погубить наш мир? Такие категории не доступны быдлу. А вот демоны, призавидовавшие богатству кабатчика и решившиеся на разбой, — вполне близки и понятны малообразованному хаму.
— Золотые слова! — оживился Тигар. — Повторите-ка еще раз, мэтр магистр, я запишу.
Гаэларих повторил, и Тигар заскрипел пером, бормоча себе под нос:
— Де-сак-ра-ли-за-ция…
Хлада, в продолжение своего доклада не прекращавшая зорко поглядывать по сторонам, вдруг заявила:
— По-моему, наше здешнее быдло тоже решило заняться… как вы там, мэтр магистр, сказать изволили? Десрализацией, вот… Только с чего бы это им разом всем троим приспичило?
— Нет, это они в побег наладились… — беззаботно объяснил Калрэйн.
Хлада дернулась в сторону исчезавшей в кустах троицы, но, видя наше спокойствие, остановилась. Долго ждать не пришлось: дикие, панические вопли, и возницы вернулись на поляну куда быстрее, чем ее покинули. Вид у них был, как у куриц, чудом ускользнувших из рук прожорливых ландскнехтов.
— И что они на этот раз увидели? — поинтересовался ассасин.
— Не знаю, — равнодушно пожал плечами маг. — Что-то, что больше всего пугало их в детстве… Можете пойти и расспросить.
Калрэйн интересоваться детскими страхами «малообразованных хамов» не стал. Вместо того спросил у Хлады:
— А что про этих говорят, про черношлемников?
Наемница вопросительно взглянула на меня. Я кивнул.
— Ничего. Даже про черные шлемы — ни слова.
Мэтр Тигар громко кашлянул и осведомился неожиданно высоким голосом:
— А не хотите ли вы, майгер Хигарт, спросить нашу новую, э-э-эммм, попутчицу, что она сама-то делала той ночью?
Хлада перевела взгляд спокойных карих глаз на Тигара, и тот непроизвольно сделал шаг назад и встал поближе к магу.
— Не поняла…
— Вы все прекрасно поняли, майфрау Сельми, — холодно сказал Гаэларих, — мэтр Тигар предложил расспросить, что вы делали в ночь, когда нас пытались зарезать. А смысл вопроса досточтимого мэтра еще проще: не вы ли, майфрау, являетесь причиной пресловутого нападения?
Хлада сделала шаг назад, поближе к своему коню.
— Хигарт? — вопросительно посмотрела она на меня. — В чем дело?
Я лишь развел руками. Тигара заткнуть недолго. Но ни к чему оставлять в нашем маленьком отряде этакий вызревающий гнойник… Пусть лопнет здесь и сейчас.
Досточтимый мэтр изложил свои подозрения:
— Вас, майфрау Сельми, никто из нас не видел до того вечера. Потом вы заявились, повертели носом, все разузнали и ушли. И аккурат после вашего визита к нам нагрянули убийцы!
Ну вот, в нашем с Гаэларихом сегодняшнем разговоре мы перебрали всех подозрительных попутчиков, включая себя самих. А про Хладу как-то позабыли… Непорядок, но мэтр Тигар исправил упущение.
— После визита — не значит вследствие визита, — негромко сказал маг. — Достаточно распространенная логическая ошибка.
Но Тигар уже вошел в раж, и вопросы логики его волновали мало. Побагровел, ухватился за рукоять изогнутого меча… Этот угрожающий жест смотрелся бы нелепо, если бы я своими глазами не видел, что способен натворить смешной толстячок своей игрушкой.
И тут раздался спокойный, с ленцой, голос Калрэйна:
— Ну а зачем тогда Хлада сейчас приехала? Натравила бы новых убийц, да и дело с концом.
— В доверие втереться! Вызнать всё — куда идем, зачем! — воинственно заявил мэтр Тигар, выпятив то, что он считал грудью, а все прочие — изрядным животиком.
— Замечательно это у нее получилось, — хмыкнул Калрэйн, — уж так вы ей доверяете, что глотку перерезать готовы… Запомните, уважаемый: если кто-то кого-то решил прикончить, — ну, например, я вас, — то куда вы идете и зачем, мне без интереса. Все равно не дойдете.
Молодец Калрэйн… Но и его выступление я оставил без ответа, — молчал и следил за развитием событий.
Маг тоже молчал. Переводил взгляд с наемницы на Калрэйна, потом на Тигара. Пристально посмотрел на меня. Я отвернулся, и Гаэларих, вздохнув, снова уставился на Хладу.
— А чего ради вы ее защищаете?! — напустился Тигар на ассасина. — Сами-то где в то время были?!
— Я? Внизу, в зале. — Калрэйн остался невозмутим. — А вот как это вам, почтеннейший, выжить удалось? Да еще три трупа рядком уложить? Ведь к вам не птенцы желторотые в комнату заявились… Кто и зачем вас ремеслу резника обучил, позвольте спросить?
Тигар, позабыв про Хладу, обрушил праведный гнев на Калрэйна. Речь писателя становилась все менее связной, превратившись в набор оскорбительных выкриков. Но общий смысл сводился к тому, что людей, подобных Калрэйну, надо сжигать на рыночной площади. Предварительно применив к ним весь богатый ассортимент пыток, известных человечеству.
Возницы испуганно жались к фургону, но прислушивались к перебранке с интересом. Наверняка выжидали: а не дойдет ли дело до поножовщины?
— Прекратить!!! — заорал я своим «сержантским», приберегаемым для особых случаев, голосом. Тигар аж присел от неожиданности.
— Прекратите, — уже более спокойно продолжил я. — У кого-нибудь есть доказательства предательства майфрау Сельми? Реальные, конкретные?
Я обвел взглядом нашу команду спасителей мира. Воинство Добра и Света, так сказать. Предъявить доказательства никто не спешил. Но мэтр Тигар явно остался при своем мнении, и волком поглядывал на Хладу и Калрэйна.
— Раз нет — закрываем этот вопрос раз и навсегда. А если хоть кто-то из вас его вновь поднимет, — отберу у него рукопись и заставлю драить котлы до конца похода.
И тут мне пришла в голову интересная мысль… Я протянул руку к Тигару, мэтр испуганно отшатнулся, но я всего лишь взялся за цепочку и вытянул наружу его серебряный медальон. Сказал со значением, глядя прямо в глаза писателю:
— Я знаю, мэтр, что означает это ваше украшение. Очень хорошо знаю.
Подействовало! Казалось, что на темечко мэтра обрушилась невидимая дубинка, обмотанная тряпками. Рот его широко распахнулся, и не менее широко распахнулись глаза. В выражении лица ошибиться было невозможно: самый натуральный ужас. Словно вместо меня Тигар узрел Легион Смерти, марширующий по его душу.
Вот вам и дешевая безделушка… Неплохо бы действительно разобраться в ее предназначении…
— Кстати, гуляш доспел, — заявил вдруг Калрэйн, будто и не было никакой свары. — Прошу всех к котлу. И, ручаюсь, после первой ложки вы позабудете обо всем на свете.
И ведь не хвастался. Как сказал, так и стало.
Глава вторая. Никогда не ходите в гости без приглашения
Я прошу Светлейший трибунал отметить и учесть лишь одно смягчающее обстоятельство: все они сами приходили ко мне, без самомалейшего к тому принуждения. И уходили довольными и счастливыми.
Фиш ла-Рэ, растлитель малолетних, II век д. п. Л.
Тварь была двуногой, но на этом ее сходство с человеком заканчивалось.
Своей вытянутой мордой она скорее напоминала гигантскую ящерицу, называемую «песчаный демон», на редкость мерзкую скотину, к тому же ядовитую. На мысли о рептилиях наводила и кожа существа: очень сухая, шелушащаяся, покрытая чем-то вроде мелкой чешуи.
Все остальные части тела аналогов среди известной мне фауны не имели, и наводили лишь на мысль о том, что капитулу Инквизиции надо строже следить за исполнением собственными запретов, касающихся магических экспериментов с боевыми животными.
Прочих конечностей у твари оказалось целых шесть: две пары лап, на каждой по четыре пальца с изогнутыми когтями. Выполняли они роль рук: в верхней, более длинной паре существо достаточно уверенно сжимало двуручный меч. Нижние же лапы стиснули длинные кинжалы с волнистыми черными лезвиями.
Картину дополняли два огромных полупрозрачных крыла, сложенных за спиной на манер огромного плаща. Даже странно, что автор этого монстра не догадался прилепить ему для полного комплекта рыбий хвост, пару здоровенных клешней и десяток снабженных присосками щупальцев. Но и без того получилось внушительное создание — особенно если учесть, что вымахало оно в полтора человеческих роста и почти касалось ящероподобной головой потолочных балок.
Сзади, на лестнице, грохотали сапогами поотставшие Хлада и Тигар. Еще дальше, в коридоре, раздавался куда более сильный грохот: что-то рушилось, что-то шумно сталкивалось… Надо полагать, моя импровизированная баррикада надолго не задержала погоню. А впереди стоял чешуйчатый обладатель рук, ног, крыльев, меча и кинжалов, — и полностью перегораживал неширокую крытую галерею, опоясавшую на уровне третьего этажа внутренний двор замка. Лестница, ведущая вниз, как раз начиналась за его спиной.
Я шагнул вперед. Тварь, судя по всему, способностью к членораздельной речи не обладала: раскрыла пасть, высунула раздвоенный язык и зашипела, громко и отвратительно. Но переводчик не требовался, — взметнувшийся вверх двуручник показал лучше любых слов: здесь вы не пройдете.
Лучше бы такую зверюшку брать в три клинка, кто знает, каким фокусам она обучена… Я оглянулся на своих спутников, подбегавших сзади. И сразу понял, что с наемницей дело неладно: бледная, на лицо стекает кровь из раны на голове. Все-таки не разминулась с каким-то из обломков…
Да и мэтр Тигар что-то сегодня не в настроении демонстрировать боевые навыки: увидев тварь, остановился, как вкопанный, и издал сдавленный звук, напоминающий испуганное хрюканье. А к рукояти меча даже не потянулся…
Хлада, хоть и раненая, от вида многорукого существа не смутилась: что-то очень энергично прошептала сквозь зубы и выдернула из ножен саблю.
Но я крикнул ей:
— Сам! Прикрывай спину! — и перехватил поудобнее Бьерсард.
Крылатый мечник двигался как-то странно, не по-человечески, — да и что ожидать от уродца, настолько перегруженного конечностями? По-моему, в ящероподобной башке попросту не хватало мозгов, чтобы толком управиться со всеми ногами-руками-крыльями.
Я прыгнул вперед. Многорукое создание двинулось навстречу, двуручный меч взметнулся, но тут же зацепился за потолочную балку. Существо споткнулось, на мгновение сбилось с шага, взмахом крыльев вернуло себе равновесие, попыталось рубануть сбоку, но лишь пробороздило мечом стену, споткнулось еще раз… После чего зашипело еще громче, отбросило и меч, и кинжалы, и ринулось на меня, целясь в горло широко распахнутой пастью. Зубов в пасти хватало — не очень крупные, треугольные и острые, одинаковые по размеру и форме, росли они в несколько рядов…
Лезвие Бьерсарда с хрустом разрубило грудную клетку существа, отшвырнуло его к стене. Вся схватка заняла пару-тройку секунд.
— Вниз, на двор! — гаркнул я.
Тигар перепрыгнул через подергивающиеся ноги твари, и поскакал со ступеньки на ступеньку; Хлада медлила, я толкнул ее в сторону лестницы. Затем выдернул топор из умиравшего существа и следом за наемницей поспешил вниз. Добежав примерно до середины лестницы, остановился и взглянул вверх, пытаясь рассмотреть: добрался ли до галереи преследовавший нас хозяин замка…
Взглянул и застыл от изумления.
Неудачник-меченосец с разрубленной грудью вставал… Медленно, цепляясь за шероховатые камни стены, неуклюже хлопая крыльями, истекая черной жидкостью, толчками выплескивавшейся из огромной раны на груди… Но поднимался. А из темного провала коридора выплыла окутанная сиянием фигура мага Ларинтиона, владельца Каэр-ла-Рэ.
Но не это заставило мою челюсть устремиться к земле.
Еще выше, в безоблачном синем небе, плыла, самым натуральным образом парила гигантская белая скала!
Сверкала в солнечных лучах, переливалась неровными гранями, словно самый большой в мире неограненный самоцвет решил ни с того, ни с сего полетать по воздуху…
Полет этакого чуда оказался абсолютно безмолвным… Иллюзия? Мираж, призванный напугать до дрожи в коленях? Так мы и без того прониклись, и осознали, и больше никогда ни к кому не заявимся в гости без приглашения… Уж в этот замок — точно.
Вот скала проплыла над донжоном, замедлилась, зависла над внутренним двором, — я понял, что она в точности повторяет его форму… Понял и другое: какой там мираж, какая иллюзия… Лед! Самый обыкновенный лед! Давненько не видел глыбищу таких размеров…
Гигантская льдина опускалась все ниже и все быстрее. Во дворе резко потемнело. И похолодало…
Нынешний хозяин Каэр-ла-Рэ, прискучив затянувшейся игрой, решил нас попросту раздавить, не больше и не меньше.
Тигар уже стоял на каменных плитах двора, Хладе оставалось преодолеть несколько ступенек… А вот я спуститься уже не успевал. Раньше глыбища сметет прилепившуюся к стене лестницу и меня вместе с ней. Затем расплющит всё, что находится в дворике. И всех, кто не успеет из него убраться.
— В нишу! Где колодец! — крикнул я Тигару и Хладе. — Бегом!
Схватился за перила, намереваясь спрыгнуть во двор, — риск вывихнуть ногу казался меньшим злом. Не успел…
Льдина превратилась в воду. Не таяла, истекая струями, — мгновенно превратилась. Был лед, стала вода, — и тут же пролилась, обрушилась вниз…
С лестницы меня смыло, как соринку со стенки стакана. Смыло и поволокло куда-то — насквозь мокрого, ничего не видящего, задыхающегося…
Да, мы заявились незваными гостями в Каэр-ла-Рэ за водой… Но она была нам нужна не в таких же, Хаос побери, количествах!
* * *
Как всем известно, самой большой ценностью после Катаклизма в нашем мире стала вода… Золото, серебро, драгоценные камни — к чему все это, если мучает жажда, а пить нечего?Моря и реки иссохли, колодцы и родники иссякли, дожди не идут… Как наглядно продемонстрировал мне с помощью своего кристалла сайэр епископ, лишь три области остались почти не затронуты Катаклизмом: болотная страна Уорлог; населенные эльфами и друидами леса Нальраэна; и горы, под которыми обитают гномы, а наверху, на горных лугах, пасут свои стада йордлинги. Только там уцелели естественные водоемы: ручьи и речки, горные озера и болота, бьют из земли родники…
Остальная влага Лаара большей частью замерзла и скопилась на дальнем Юге — огромные, в несколько лиг толщиной, ледники. Слишком далеко в эту ледяную пустыню никто не забирался, что там дальше, есть ли за ледниками населенные области — неизвестно. Но прямой угрозы из Страны Снегов не исходит… Пока не исходит.
Выжившие в Катаклизме люди и нелюдские разумные расы устроились, как смогли. Гномы живут неплохо, в их стране достаточно подземных рек и озер… Вода теперь даже служит для Подгорного племени объектом весьма доходной торговли, потеснив традиционные руды, самоцветы и оружие.
Вдоль границы южных ледников приткнулись небольшие княжества, магнораты, как именуют их местные жители, а с ними соседствуют анклавы нелюдских рас, — и те, и другие пробавляются за счет талых вод…
Крупнейшие и наиболее цивилизованные державы — Аккения и Туллен — добывают воду разными способами. Покупают у гномов — в обмен на продовольствие и ткани, например. Сообщества магов, сильные и многочисленные в обеих державах, извлекают воду магическим путем из глубинных, даже гномам недоступных слоев земной тверди… И телепортируют громадные ледяные глыбы с южных ледников. И создают над орошаемыми полями и пастбищами магические зонтики — испарившаяся влага возвращается на землю искусственными дождями… В общем, все выжившие выкручиваются, как умеют.
Есть и маги-одиночки, создавшие свои личные небольшие оазисы-домены в пустыне или на ее границах, и королевской либо императорской власти не подчиняющиеся. Здесь и плодородие почв, и подача воды восстановлены исключительно магическим путем, и зависят лишь от мага — если он погибнет или надолго покинет свой домен, жизнь в нем станет невозможна. Но и здесь обитают люди, волей-неволей признающие этих магов своими властителями, — выбора нет, разве что околеть от жажды в пустыне…
Наконец, как исключение, существуют крайне малочисленные владетельные сайэры, ухитряющиеся добывать воду для своих сайэратов, не связываясь с магами. Пробивают сверхглубокие артезианские скважины — либо механическим путем, с огромными затратами сил и времени, либо с использованием магических артефактов, в основном боевого назначения. А в памятном мне сайэрате Лигонг вода из лежащего неглубоко под поверхностью подземного озера подается насосом циклопических размеров… Вернее, теперь уже подавалась… В любом случае, бесхозных источников почти нигде не осталось, хочешь пить — плати.
Вода — это жизнь. У кого нет воды, тот мертв. Или очень скоро станет мертвым… Банальность? Абстрактное рассуждение?
Не совсем…
Запас воды у нашего отряда был на исходе.
И это ставило весь поход под угрозу.
* * *
…Рассвет обозначился светло-серой полоской над вершинами холмов. В низине, где мы ночевали, еще стоял ночной холодок, легкий, почти неощутимый, бодрящий. Он не мешал просыпаться, не загонял обратно под наброшенную попону — лишь заставлял поежиться и подпрыгнуть пару раз, разгоняя сонную хмарь.Наскоро позавтракали, я с трудом затолкал в себя пару кусков хлеба с козьим сыром, — сытость от вчерашнего гуляша, сваренного нашим поваром-ассасином, удивительным образом еще ощущалась… Когда я отправился седлать коня, подошел мэтр Тигар и заявил:
— Майгер Хигарт, должен обратить ваше внимание на одну проблему.
Та-ак… Если опять начнет мутить воду и сеять подозрения, придется выполнить угрозу насчет котлов и рукописи. Во избежание и прочим для примера.
— Что за проблема? — спросил я сухо.
— Вода… Маловато осталось.
— Маловато — это сколько?
— При самом экономном использовании хватило бы дня на два… Может быть. Но люди пьют как лошади, вчера вышедшие из пустыни. И лошади… хм… тоже как лошади.
Если бы мы двинулись прямо в Уорлог, проблема не была бы столь острой… По мере приближения к стране болот подземные воды залегают все ближе к поверхности. Правда, вода в уцелевших бесхозных колодцах для питья не пригодна (а если пригодна, то уже не бесхозная, и за просто так к ней не подпустят). Но Гаэларих утверждал, что сумеет превратить любую, самую загаженную и заразную воду в чистую и свежую.
Беда в том, что напрямик в Уорлог мы не шли. Мэтр магистр настоял сделать крюк и заглянуть в Вальгеро — тулленский пограничный городок, размерами уступающий Альхенгарду. Причины такого крюка маг объяснял весьма смутно: дескать, обитает там коллега по ремеслу, некий Вьивьи Т?манн, — маг-алхимик, варящий по уникальному, только ему известному рецепту некое магическое зелье… Рецептом Вьивьи Т?манн делиться ни с кем не желает, продает лишь готовый продукт; но нам без этого зелья никак не обойтись, — не совершить ритуал, коему надлежит указать точное местонахождение Навершия Молота. Причем порция нужна свежая, и оттого запасти ее загодя, еще до выступления из столицы, не удалось…
Мне такие резоны показались несколько странными. Как это не желает делиться? Когда такие люди, как Феликс Гаптор или Хильдис Коот, просят кого-то с ними чем-то поделиться, любое нежелание мгновенно сменяется противоположным чувством.
Как позже выяснилось, прав был Гаэларих, все именно так и обстояло, — а я ошибался. Впрочем, не буду забегать вперед…
Спорить с магом я не стал. В Вальгеро так в Вальгеро, тем более что там всегда в избытке свободные наемники Гильдии и просто лихие люди, готовые рискнуть головой ради золота… К тому же неподалеку от городка располагалась Карадена, большая и богатая деревня сокменов, славящаяся далеко за пределами тех мест своими лучниками-наемниками. Совсем неплохо будет включить в состав отряда несколько отличных стрелков.
Крюк небольшой, неделя пути для тяжело нагруженных возов. Но между Альхенгардским трактом и Вальгеро — пустыня. Размерами она не могла сравниться с великими пустынями юга, и не кишела демонами, нежитью и всевозможными чудищами, как те мертвые земли, что находятся севернее Халлана. Однако пустыня есть пустыня, и соваться в нее с двухдневным запасом воды нельзя…
— Начнем путешествие с того, что зальем все бурдюки, — пообещал я мэтру Тигару, не догадываясь, что такое обещание легче дать, чем выполнить.
* * *
Главным и единственным источником воды для окрестностей был акведук, вытянувшийся на много лиг вдоль Альхенгардского тракта. Надо сказать, он ничем не напоминал акведуки древности, с их изящными арками, гармонично вписанными в окружающую местность… Грубое, уродливое сооружение, построенное второпях всем миром, — одни участки сложены из глыб желтоватого песчаника, другие из кирпича-сырца, третьи из бутового камня. Однако же действовал, а это все-таки главное.Возле акведука и ютились все здешние деревушки, — на ведущих к ним ответвлениях стояли затворы, открывавшиеся в определенный срок на определенное время, и следили за их работой императорские чиновники, так называемые водяные инспектора. А шайки водяных воров с большим или меньшим успехом пытались похитить драгоценную влагу, и вела с ними беспощадную борьбу водяная стража, патрулирующая акведук. (Кто бы мог предугадать полвека назад, что появятся на Лааре этакие профессии?)
Воду нам в деревнях продать были готовы, но в небольших количествах, им и самим едва хватало. А уж цена… Двигаясь вдоль тракта и заезжая во все встречные селения, мы, пожалуй, набрали бы запас, необходимый для перехода через пустыню. Но тогда по прибытии в Вальгеро пришлось бы обосноваться на базаре в малопочетной роли нищих: подайте, люди добрые, за ради Пресветлого Сеггера на спасение мира!
Возвращаться за водой в Альхенгард по понятным причинам мы не могли. Хотя скандал, сопровождавший наше отбытие, явно замяли (я подозревал, кто и почему), но рядовых стражников в тонкости высокой политики никогда не посвящают, и то, что некоторые приказы отдаются вовсе не для того, чтобы их выполнили, тоже не объясняют: увидят, опознают, начнут хватать и тащить, кто-то решит для гарантии оглушить преступника ратовищем алебарды, у кого-то сорвется стрела с арбалета… И начнется кровавая потеха. Лучше не рисковать.
Хозяева здешних пажитей на вопрос, где можно раздобыть воду в достаточных количествах и по разумной цене, отвечали: в Карлар-замке, почтенные сейры, где ж еще; там, сталбыть, и сидит маг, всю округу водой благодетельствующий, да пошлет ему, милостивцу, Светлый Сеггер долгих лет и здоровья…
— Что за Карлар? — спросил я у Гаэлариха. Бывать ранее в этих краях мне не доводилось, и название показалось незнакомым.
— Так здешнее быдло на свой варварском диалекте именует Каэр-ла-Рэ, — пояснил маг.
— Тот самый Каэр-ла-Рэ? — изумился я.
— Где чернокнижник магические декокты из младенцев варил? — изумился ассасин.
У Хлады отложился в памяти другой эпизод старой легенды:
— Это тот упырь, что шесть жен своих под нож пустил?
— Надо обязательно там побывать! — заявил мэтр Тигар, и глазки его заблестели от предвкушения. Еще бы, такой материал для будущей бессмертной книги!
— Да, тот самый замок ла-Рэ, — подтвердил Гаэларих. — Но не пересказывайте, ради богов, дурацкие страшилки. Просто владетельный сайэр Фиш чересчур любил девочек, далеких от вступления в брачный возраст. Да и мальчиками не брезговал. И сошло бы все ему с рук, как сходило и сходит многим… Но как раз в те годы Альхенская лига повела себя чересчур независимо по отношению к императорскому престолу. Требовалась образцово-показательная порка, прочим владетельным сайэрам для острастки, и Фиш ла-Рэ попал, как говорится, под раздачу… Вот и всё чернокнижие.