Страница:
И откроют ворота, когда станет совсем светло, и можно будет хорошо разглядеть, кто приближается к городу. Вот только вполне вероятно, что раньше до нас доберутся те, кто по долгу службы ну очень заинтересуется исчезнувшими гостями постоялого двора…
— Магия бесполезна, — быстро и тихо ответил Гаэларих на вопрос, который я лишь собирался задать. — Башни у них напичканы сильнейшими антимагическими артефактами.
Ну что ж, попробую по-своему, без магии…
Ничем не выдавая сомнений, я направил коня прямо на пикинеров. Той же неторопливой рысью, будто тут и не было солдат, готовых поднять нас на пики, будто до самого горизонта лежала чистая дорога.
— Открыть ворота! Поднять мост! — рявкнул я так, словно не сомневался: исполнять мой приказ кинутся стремглав, теряя от усердия наручи и латные рукавицы. И мысленно порадовался, что догадался сменить залитую кровью одежду на самый нарядный и богато расшитый из своих костюмов.
Наглость моя имела определенный успех… Пара-тройка солдат дернулась было к вороту, поднимающему решетку. Однако они тут же замерли, остановленные суровым взглядом своего командира.
Тот, судя по шевронам с облезшей позолотой, пребывал в невысоком чине плутонгмайстера. В изрядных годах, с парой старых шрамов на рябом лице, явно выслужившийся из рядовых и видывавший разные виды. Такого на испуг взять трудно: хорошо знает, что приезжий начальник поорет, ножками потопает, да и схлынет без особого урона. А свой, местный, — шкуру спустит за невыполнение приказа.
— Кто такие, куда поспешаете? — спросил плутонгмайстер без хамства, но и без подобострастия.
— Императорская служба! — отчеканил я так, чтобы любому стало ясно: дальнейшие расспросы неуместны.
— Всё одно обождать придется, ваша светлость. Отопрем, — последовал быстрый взгляд на клепсидру, — через час с четвертью. Ладно, заради службы императорской, — через час ровно. Мы ж понимаем…
— Отопрешь сейчас! — я уставился в глаза рябого своим орлиным взором. Надеюсь, что орлиным…
Плутонгмайстер не отвел взгляд.
— Я — Хигарт! Слышал, наверное?!
Что уж теперь хранить инкогнито, если даже торговцы на конском рынке осведомлены о моем приезде…
И я повернул голову, продемонстрировав плутонгмайстеру свой гордый и мужественный профиль, — так, чтобы как можно больше походить на главного персонажа гравюры «Штурм Тул-Багара», копии с которой одно время бойко продавались на рынках.
Картинка та, надо сказать, совершенно идиотская, штурма никакого не было… Да и мордоворот, изображенный с окровавленным топором среди груды нашинкованных орков, напоминал меня более чем условно. Но я выпятил челюсть, грозно нахмурил брови и слегка надул щеки, добившись максимального сходства. А в качестве дополнительного аргумента вынул из петли перевязи и поднял над головой Бьерсард — точь-в-точь как на гравюре.
Плутонгмайстер не усомнился. Но и ворота открыть не спешил. Крайне уважительно сообщил, что столь значительным особам, как я, тем более странствующим по императорским надобностям, препон здесь никто чинить не намерен. Но, сталбыть, в таком разе упомянутым особам, желающим покинуть город в неурочные часы, надлежит воспользоваться порт-батардом. Артикул, понимаете ли, высокородный сайр Хигарт.
— Груз. Секретный. Императорская служба. В порт-батард не протиснуть. — Высокородный сайр Хигарт (проще говоря, я) выплевывал слова, указывая одновременно на фургоны. — Не отопрешь немедля — к вечеру будешь колесован, майге-э-эр плутонгмайсте-э-эр.
Сообразив, что подражаю столичному «эканью» Удиго-ар-Виеналя, да и прочим его хамским манерам, я мысленно сплюнул. Дожил…
Во взгляде старого служаки появились сомнения. И немалые. Не давая ему опомниться, я выложил последний козырь: выдернул из-под камзола письмо принца Орваса, развернул, приблизил к глазам рябого.
— Твой приговор! Только имя вписать, — я ткнул пальцем в первую попавшуюся строчку, — и прямиком к палачу!
Наверняка читать он не умел. И наверняка, как и любой неграмотный, испытывал к казенным бумагам боязливое почтение. Тем более к такой: на свитке красовалась огромная печать с имперским грифоном, в углах — замысловатые виньетки личной императорской канцелярии.
Хотя я не кривил душой, когда говорил Гаэлариху, что на крючкотворов из ратуши документ сей впечатления не произведет. Сам текст был достаточно безобиден: поить людей, коней и позволять запасать воду без оплаты на принадлежащих казне источниках и водопоях, пропускать вне очереди и без досмотра на таможенных постах, в случае надобности продавать лошадей по фиксированной цене, установленной для императорских курьеров… О нарушении крепостного артикула, равно как и о колесовании, — ни слова.
Однако же подействовало… Плутонгмайстер отсалютовал имперскому грифону, махнул рукой. Ворот завертелся, решетка поползла вверх. Я прикусил губу. Казалось, что по закону подлости именно сейчас из-за угла выбежит толпа городских стражников…
Обошлось.
Вольный город мы покинули, напутствуемые теплыми словами плутонгмайстера. Удивительно, но он ничуть не обиделся на мое хамство и угрозу позорной казни. Легендарным героям, дескать, простительно.
— Вы ж, сайр Хигарт, сталбыть, как бы живое знамя наше — молодых и зеленых жизни учим, про вас рассказывая. Вы уж берегите себя, зазря-то головой не рискуйте…
Я пообещал беречь. И зазря не рисковать.
В пределах видимости от ворот мы ехали спокойно и чинно. Но едва они скрылись за холмом, наш отряд тут же свернул с тракта на узкую боковую дорожку — и поспешил, как только мог. А мог, увы, слишком медленно — тяжеленные фургоны никак не годились для призовых гонок…
— Попытайтесь замести след каким-либо магическим способом, мэтр магистр, — попросил я. — Погоня вполне вероятна, а я пообещал себя беречь. Как-никак живое знамя…
Часть вторая. ОПАЛЕННЫЕ ЛЮДИ
Глава первая. Раз шпион, два шпион…
Калрэйн священнодействовал. Варил гуляш. Кулинария — второй по значимости среди его талантов. (Про первый, надеюсь, объяснять не надо?) На этом поприще наш ассасин мог дать фору не только любой кухарке средней руки, но и какому-нибудь повару имперского вельможи или королевского сановника.
Мы второй день странствовали малоезжеными проселками, вдали от тракта и расположенных на нем таверн, харчевен и прочих заведений, готовых накормить усталых путников. Питались, соответственно, всухомятку. И сегодня ассасин заявил, что дальше терпеть такое положение он не может. Все болезни, дескать, как телесные, так и душевные, происходят от плохого питания. А ему лично здоровье еще понадобится. Да и остальным, скорее всего, не помешает.
И я объявил дневной привал.
На робкий намек мэтра Тигара: не лучше ли предоставить стряпню для отряда Хладе? — оба, и Калрэйн, и наемница, отреагировали одинаково, дружным фырканьем. Хоть и по разным причинам: ассасин был уверен, что серьезная кулинария — не женское дело; Хлада же, наоборот, считала возню с котлами и сковородками недостойной воина, даже если означенный воин не может похвастаться первичными мужскими признаками.
Короче говоря, обязанности повара исполнял сейчас Калрэйн. А вновь обретенная кровная моя сестричка отправилась назад на тракт, на разведку, — потолкаться в придорожных кабаках, разузнать новости из Альхенгарда… Остальным туда соваться рискованно, но Хлада на постоялом дворе не засветилась, в ночной резне не участвовала… А следствие по поводу стычки в переулке едва ли будет долгим и тщательным: по большому счету мы оказали вольному городу немалую услугу, расправившись с шайкой грабителей… Да и парочка зарубленных Безглазых заставит кое-кого призадуматься. Если, конечно, твари остались лежать там, где мы их прикончили… Среди прочих, этот вопрос интересовал меня тоже.
Убийца-кулинар кашеварил, мэтр Тигар с головой ушел в свою рукопись, трое наших возниц сбились тесной кучкой и о чем-то перешептывались. А маг Гаэларих слонялся вокруг Калрэйна и его котла, с большим интересом присматриваясь к многочисленным мешочкам с приправами и пакетикам со специями. Любопытство мэтра магистра понятно, наверняка имелись там и магические усилители вкуса, но к ассасину лучше в такие моменты не соваться под руку, может сгоряча и черпаком пристукнуть.
Я взял Гаэлариха под ручку и увел от греха подальше. К тому же нам стоило завершить начатый вчера разговор, благо у нашего мага хватило времени обдумать и разобрать по косточкам всё, что происходило прошлой ночью на постоялом дворе.
— Итак, мэтр магистр… — начал я, когда мы отошли подальше.
— Опять начнете подозревать и выпытывать? — перебил он не слишком-то дружелюбно. — В должности эшевена по уголовным делам вам, Хигарт, цены бы не было.
— Какие подозрения, помилуй Сеггер! — возопил я. — После того, как вы…
— Не считайте меня идиотом, — отмахнулся маг, вновь не дав мне договорить. — Все ваши подозрения ясны и понятны. Касательно возможности открытия порталов я вас преднамеренно обманул, это раз. Приближение убийц не почувствовал, тревогу не поднял, — два. С магом вражеским не справился и позволил ему уйти, — три. Потенциального пленника злонамеренно поджарил, — четыре. Я все перечислил, или еще что-нибудь добавите? Вывод прост, как дубина тролля: маг Гаэларих предатель и шпион Темной Стороны; в лучшем случае собирается провалить и подставить под удар экспедицию, в худшем — захватить и передать Темным добытый артефакт.
Интересный разговор у нас получался… Даже более содержательный, чем я рассчитывал.
— Хорошо. Не буду считать вас идиотом, — смиренно согласился я. — И скажу честно: все четыре перечисленных вами пункта и в самом деле весьма подозрительны. Более того, я добавлю к ним пятый.
— Какой же, любопытно знать?
— Упомянутый маг Гаэларих считает предателем меня. И, вполне, возможно, шпионом Темной Стороны.
— Хм-м…
— Именно так. Услуга за услугу: не считайте уж тогда и вы меня идиотом, — произнес я, пародируя недавнюю речь Гаэлариха. — Ваши подозрения не менее ясны и понятны. После Тул-Багара я шлялся неизвестно где, занимался темными делишками и заводил самые сомнительные знакомства, это раз. Почти всех назначенных епископом людей преднамеренно угробил при Лигонге, — два. Вместо них нанимаю своих старых знакомцев, тоже насквозь подозрительных, — три. Постоянно сую нос в ваши магические дела, выспрашиваю то, о чем не должен даже задумываться, — четыре. Я ничего не забыл? Ну и вывод, простой, как дубина тролля: Хигарт предатель и шпион Темных. Решил хапнуть Молот и пропить в первом попавшемся кабаке.
— Вы забыли про пятый пункт, — мягко сказал Гаэларих.
— Э? Про какой? Что моя мать была эрладийкой? В наше время такой пятый пункт уже не считается зазорным… Да и Церковь учит: пред ликом Пресветлого Сеггера несть ни йордлинга, ни эрладийца, все любимые чада его…
— Я и сам на четверть эрладиец… — поморщился маг. — И не люблю намеков на эту тему. Речь о другом пятом пункте: именно вы привели отряд в Альхенгард…
— …где нас очень старательно пытались зарезать, — в тон ему закончил я. И показал на пригорок, заросший пожухлой травой. — Присаживайтесь, мэтр магистр. В ногах правды нет. Равно как и в речах двух столь подозрительных личностей. Да еще и скрытых эрладийцев, не носящих на одежде знак Хаалы.
Присели. Помолчали, искоса поглядывая друг на друга.
— Ну и что будем делать? — не выдержал Гаэларих.
— Попросим из запасов мэтра Тигара веревку, — жизнерадостно предложил я. — И повесимся рядышком во-о-он на том дереве. Палачи и дознаватели Инквизиции и без нас сильно загружены.
— Комедиант, — констатировал маг.
Помолчали еще.
— Вам легче, мэтр магистр, — сказал наконец я. — Вы можете покопаться в моих мозгах своими колдовскими способами. И узнать, что я чист и невинен, как младенец.
— Проверяете… — вздохнул Гаэларих. — Не изощряйтесь понапрасну: да, мне известно про ваш врожденный иммунитет к прямому магическому воздействию, развитый и усиленный в Храме. Получил эту информацию от его светлейшества епископа Хильдиса. К тому же пресловутые «колдовские способы» требуют специального оборудования, которого у нас нет. И я могу точно знать лишь одно: сам я не предавал и не шпионил. Знать — и, соответственно, подозревать всех остальных.
— Жена сказала: я подозреваю, что у нас будет ребенок, — задумчиво процитировал я бородатый анекдот. — А я подозреваю мясника с соседней улицы, ответил ее муж…
Гаэларих неожиданно широко улыбнулся и протянул мне руку. Впервые, кстати.
— Ладно. Ничья, пять-пять. Попробуем поверить друг другу без особых к тому оснований? В порядке магического эксперимента?
— Попробуем, — кивнул я.
И без колебаний пожал протянутую ладонь.
Я усмехнулся:
— Да нет, знаете ли, мэтр магистр… что ни город, как говорится, то свой норов. Может, обычай такой в Альхенгарде: ходить ночью в гости к приезжим, хорошенько вооружившись и компанией в полтора десятка человек…
— Не ерничайте, Хигарт. Вы прекрасно понимаете, о чем я.
— Ну, предположим, понимаю. Поэтому отвечать на ваш вопрос пока не буду и задам встречный. Что показалось необычным вам?
Маг поводил подобранным прутиком по земле, разбрасывая им листики и сухие травинки. Наконец, ответил, не поднимая глаз:
— Я, собственно, увидел в основном последствия нападения… Проще говоря, трупы… Почему они все оказались в таком странном виде — в шлемах, но без остального доспеха?
— Были доспехи… — сказал я, вспомнив доклад ассасина, обыскавшего трупы. — Не у всех, правда. У нескольких бригантины, еще у одного кольчуга…
— Ну и как это увязывается со шлемами-бацинетами?
Неглуп, очень неглуп магистр Гаэларих. И наблюдателен. Те же мысли приходили в голову и мне…
— Никак не увязывается. Бацинет носится с полным кованым доспехом и способен выдержать добротный удар мечом. А бригантина или кольчуга разве что спасет от удара ножом, кинжалом… легкой саблей, самое большее…
— Вот-вот, — подхватил маг. — Если собирались в постелях резать мирно спящих — даже такой доспех излишен. Если готовились к серьезной схватке — недостаточен. Да и алебарды и прочие их рогатины… Великовато оружие для ночных убийц, не находите? Не ждали же они, что мы в конном строю обрушимся на них еще на подходе к постоялому двору?
Надо сказать, что после этих его слов мое уважение к магической академии резко выросло. Похоже, там наконец-то начали учить не только всякой колдовской ерунде, но и вполне полезным вещам, помогающим выживать в нашем суровом мире. Прежние выпускники не то что не могли отличить бацинет от мориона — слов-то таких не знали…
А магистр Гаэларих все очень точно разложил по полочкам: гораздо надежнее попробовать поднять нас на алебарды во время ночевки на большой дороге, чем тащить громоздкое и издалека заметное оружие по улицам Альхенгарда, рискуя в любой момент напороться на дозор городской стражи… Либо автор ночного нападения ничего не смыслил в том, что затеял, либо… Либо все гораздо хуже.
— А шлемы-бацинеты вообще ни к селу, ни к городу… — продолжал маг. — Зачем так старательно защищать исключительно голову?
Он посмотрел на меня. Я посмотрел на него. И, похоже, мысль в наши ничем не защищенные головы пришла одна и та же, потому что Гаэларих ответил на вопрос, который я только-только собрался задать:
— Заклинаний, нацеленных на мозг и не способных пробиться сквозь слой металла, в моем арсенале нет. А были бы — глупо так беречься лишь от них. Разве что…
Я подхватил:
— Разве что кто-то берег своезаклинание от разрушения вами… Превратившее, допустим, мирных горожан в безжалостных убийц.
— Именно это я и хотел сказать…
Мы вновь посмотрели друг на друга.
— Лигонг… — задумчиво произнес маг.
— Кукловод… — не менее задумчиво произнес я. — Едва он смылся, куклы его стали, кем и были изначально, — сиволапым мужичьем, неспособным воевать по правилам… А вот наши ночные гости дрались до конца.
— Полтора десятка бацинетов достать проще, чем несколько тысяч, не так ли? — задал Гаэларих риторический вопрос. Положительно, маг мне нравился все больше и больше…
Однако разговор наш постепенно перешел от «физической составляющей нападения», как выразился магистр, — к магической. Ну, тут ему и карты в руки.
— Да уж… Признайте, мэтр магистр: того шлемоносца вы поджарили до такой степени исключительно в видах демонстрации? Показали мне и Калрэйну, что шутки с вами плохи?
Маг несколько смутился. Улыбнулся чуть виновато.
— Ну… в общем, да. Признайте и вы, Хигарт, что порой демонстрируете возможности своего топора без особой на то нужды.
Мысленно я с ним согласился. Ежеутренний ритуал бритья, например, можно совершать и при помощи заурядной бритвы.
— Да и ваш койар, — продолжал Гаэларих, — по любому поводу бравирует искусством обращения с острыми предметами.
— Он бывший койар, — напомнил я.
— Хигарт… Койары бывшими не бывают. Вы помните историю про двух ассасинов, которые отреклись от Ордена, и поступили на императорскую службу, и за десять лет достигли немалых чинов, полностью очистившись от всех подозрений?
Я помнил. Та история закончилась плачевно — смертью императора и трех членов его семьи, зарезанных прямо в храме во время торжественного богослужения. Убитых теми самыми двумя койарами, выполнявшими полученное давным-давно задание… Не иначе как и Калрэйн давно втирается в мое доверие — а потом как-нибудь ночью чик по горлу, да и сбежит с Бьерсардом под мышкой. Бред. Бред сивого мерина, страдающего маниакальной подозрительностью.
Примерно так я и объяснил магистру свое понимание ситуации. Лишь пассаж насчет мерина опустил, ни к чему испытывать новыми обидами едва проклюнувшиеся ростки взаимного доверия.
Но Гаэларих, похоже, не мог без того, чтобы кого-либо не подозревать. А поскольку мы с ним только что заключили некий конкордат, — срочно требовался козел отпущения.
— Скажите, а насколько он, Калрэйн, хорош в своей… э-э-э… профессии? — спросил маг. — И насколько его умения необходимы в нашем походе?
Намек понятен…
Объект нашего разговора колдовал возле своего гуляша, — и словно почувствовав, что речь идет о нем, поднял голову, скользнул по нам взглядом.
— Он оченьхорош, — ровным голосом ответил я. Правда, слегка выделил слово «очень». — Врать не буду, Калрэйн не привык действовать в составе отряда. Примите во внимание, мэтр магистр, вся его подготовка — подготовка воина-одиночки. Однако при Лигонге, когда вы творили свои заклинания, почти ничего не замечая вокруг, именно Калрэйн прикрывал вам спину. И мы потом насчитали четырнадцать трупов мятежников, ворвавшихся в вагонбург, — убитых острыми предметами, которые «мой койар» прячет под одеждой. Четырнадцать!
— Я не знал… — растерянно произнес маг.
Откуда ж ему знать… После боя лежал пластом, окончательно обессилев.
— А вот мэтр Тигар… — быстро перевел я разговор, — вот уж с кем сто?ит разобраться. Достаточно вспомнить, как он…
— Не стоит.
— Что не стоит?
— Разбираться с ним ни к чему. Поверьте на слово, Хигарт, — епископ прекрасно знал, что делает, когда отправлял с нами этого человека.
— Надо понимать, и вы знаете… Может, соизволите уж объяснить и мне, скудоумному? Как-нибудь по-простому, на пальцах.
— Не могу. Связан клятвой, принесенной сайэру Хильдису, — сказал маг тоном, делающим любые дальнейшие расспросы неуместными.
Ладно… Но я-то клятвы не давал, — что не буду пытаться разузнать все самостоятельно… Однако пока отложим до лучших времен загадки мэтра Тигара. И я попросил магистра вернуться к нашим баранам. Вернее, к их магической дуэли (не к дуэли между баранами, разумеется, — между Гаэларихом и враждебным магом). Спросил:
— Вы сумели разглядеть своего противника? Описать сможете?
Либо сейчас выяснится, что ночной гость имеет обыкновение щеголять в темно-багровом плаще и в медной маске, либо придется признать неприятный факт: отчего-то все попадающиеся на пути маги мгновенно проникаются к нам глубокой неприязнью. И по мере сил пытаются навредить… А называя вещи своими именами — попросту прикончить.
— Разглядеть, в общем, смог… — раздумчиво ответил Гаэларих. — А вот описать… Едва ли вам поможет мое описание: видел я его исключительно астральным зрением.
Пришлось спросить напрямую:
— Это тот же человек — или нечеловек — с которым вы имели дело при Лигонге?
— Едва ли… То есть в теории, конечно, возможно… Если маг владел весьма обширным арсеналом умений и заклинаний… и при том использовал в бою с королевской пулой одни свои навыки, а на постоялом дворе совсем другие… Не верю. Я бы почувствовал. Хотя почти уверен, что обучались они в одном месте. Некий общий почерк чувствуется в построении заклинаний, этакий небрежный, размашистый, с импровизацией в мелких деталях… С импровизацией, не всегда удачной, кстати. Та же школа.
— Вот как… Тогда попробую угадать, каким образом враждебный маг смылся из Альхенгарда. Как понимаете, я этого видеть не мог.
— Вы?! Угадать?! При всем моем уважении, майгер Хигарт… Ладно. Гадайте.
— Он изобразил вокруг себя этакую воронку… Не портал, нечто вроде небольшого смерчика. Стал полупрозрачным и исчез.
— Хм… Если смотреть обычным зрением… Да, так и было. Но, Хаос меня побери, — каким образом, Хигарт?! Как вы сумели?!
— Элементарно, мэтр магистр. Точно так же исчез враждебный маг из Лигонга. Но я оставил-таки ему метку на память… Надеюсь, вы второму тоже неплохо приложили?
Гаэларих помялся и высказался весьма осторожно:
— Не сказал бы, что он сбежал побежденным, спасая жизнь… Просто в какой-то момент прекратил дуэль и исчез. Словно бы сделал всё, что хотел. Либо, наоборот, понял: желаемого на сей раз не достигнуть. А тот, при Лигонге, дрался в полную силу и сумел меня преизрядно вымотать… Если бы не ваш прорыв, исход схватки оставался бы под большим вопросом…
Он помолчал и резко сменил тему:
— Однако до чего же интересные запахи доносятся от котла майгера Калрэйна… И мне кажется, что это неспроста. Очень подозрительно…
— Что еще? — обреченно вздохнул я. — Думаете, решил отравить всех нас скопом?
— Нет, по-моему, Орден придумал новый способ убийств для своих ассасинов, эффективный и не вызывающий подозрений: жертва этих ароматов попросту захлебнется собственной слюной.
Сказано все было с прежней серьезной миной, и я не сразу понял, что магистр Гаэларих изволил пошутить. Впервые за время нашего знакомства.
Я рассмеялся.
И тотчас после его слов на гребне ближнего холма показалась Хлада, подъезжающая к нам неторопливой рысью. На своем коньке наемница сидела на манер кочевников-йордлингов: расслабленно, покачиваясь в такт движению коня, сразу видна повадка опытной наездницы, способной при нужде даже поспать в седле…
— Ну и ароматы тут у вас… — Хлада соскочила с коня, пошла ко мне, но остановилась, уставившись на котел. — А я сдуру на тракте пообедала.
— Не беда, покушаешь еще раз, — Калрэйн, мягко ступая, подошел от костра. — Не то будешь всю жизнь жалеть.
Мэтр Тигар, не выпуская из рук свою рукопись, тоже присоединился к нашему обществу. Из фургона вылез Гаэларих, спрыгнул с козел. Лишь возницы остались сидеть на отшибе, нимало не интересуясь новостями, привезенными наемницей, — обдумывали очередной план бегства, надо полагать.
Хлада оглядела честну?ю компанию, но ничего не сказала. Молодец, дисциплину разумеет. Задачу поставил командир, ему и надлежит выслушать отчет. Желательно наедине.
— Магия бесполезна, — быстро и тихо ответил Гаэларих на вопрос, который я лишь собирался задать. — Башни у них напичканы сильнейшими антимагическими артефактами.
Ну что ж, попробую по-своему, без магии…
Ничем не выдавая сомнений, я направил коня прямо на пикинеров. Той же неторопливой рысью, будто тут и не было солдат, готовых поднять нас на пики, будто до самого горизонта лежала чистая дорога.
— Открыть ворота! Поднять мост! — рявкнул я так, словно не сомневался: исполнять мой приказ кинутся стремглав, теряя от усердия наручи и латные рукавицы. И мысленно порадовался, что догадался сменить залитую кровью одежду на самый нарядный и богато расшитый из своих костюмов.
Наглость моя имела определенный успех… Пара-тройка солдат дернулась было к вороту, поднимающему решетку. Однако они тут же замерли, остановленные суровым взглядом своего командира.
Тот, судя по шевронам с облезшей позолотой, пребывал в невысоком чине плутонгмайстера. В изрядных годах, с парой старых шрамов на рябом лице, явно выслужившийся из рядовых и видывавший разные виды. Такого на испуг взять трудно: хорошо знает, что приезжий начальник поорет, ножками потопает, да и схлынет без особого урона. А свой, местный, — шкуру спустит за невыполнение приказа.
— Кто такие, куда поспешаете? — спросил плутонгмайстер без хамства, но и без подобострастия.
— Императорская служба! — отчеканил я так, чтобы любому стало ясно: дальнейшие расспросы неуместны.
— Всё одно обождать придется, ваша светлость. Отопрем, — последовал быстрый взгляд на клепсидру, — через час с четвертью. Ладно, заради службы императорской, — через час ровно. Мы ж понимаем…
— Отопрешь сейчас! — я уставился в глаза рябого своим орлиным взором. Надеюсь, что орлиным…
Плутонгмайстер не отвел взгляд.
— Я — Хигарт! Слышал, наверное?!
Что уж теперь хранить инкогнито, если даже торговцы на конском рынке осведомлены о моем приезде…
И я повернул голову, продемонстрировав плутонгмайстеру свой гордый и мужественный профиль, — так, чтобы как можно больше походить на главного персонажа гравюры «Штурм Тул-Багара», копии с которой одно время бойко продавались на рынках.
Картинка та, надо сказать, совершенно идиотская, штурма никакого не было… Да и мордоворот, изображенный с окровавленным топором среди груды нашинкованных орков, напоминал меня более чем условно. Но я выпятил челюсть, грозно нахмурил брови и слегка надул щеки, добившись максимального сходства. А в качестве дополнительного аргумента вынул из петли перевязи и поднял над головой Бьерсард — точь-в-точь как на гравюре.
Плутонгмайстер не усомнился. Но и ворота открыть не спешил. Крайне уважительно сообщил, что столь значительным особам, как я, тем более странствующим по императорским надобностям, препон здесь никто чинить не намерен. Но, сталбыть, в таком разе упомянутым особам, желающим покинуть город в неурочные часы, надлежит воспользоваться порт-батардом. Артикул, понимаете ли, высокородный сайр Хигарт.
— Груз. Секретный. Императорская служба. В порт-батард не протиснуть. — Высокородный сайр Хигарт (проще говоря, я) выплевывал слова, указывая одновременно на фургоны. — Не отопрешь немедля — к вечеру будешь колесован, майге-э-эр плутонгмайсте-э-эр.
Сообразив, что подражаю столичному «эканью» Удиго-ар-Виеналя, да и прочим его хамским манерам, я мысленно сплюнул. Дожил…
Во взгляде старого служаки появились сомнения. И немалые. Не давая ему опомниться, я выложил последний козырь: выдернул из-под камзола письмо принца Орваса, развернул, приблизил к глазам рябого.
— Твой приговор! Только имя вписать, — я ткнул пальцем в первую попавшуюся строчку, — и прямиком к палачу!
Наверняка читать он не умел. И наверняка, как и любой неграмотный, испытывал к казенным бумагам боязливое почтение. Тем более к такой: на свитке красовалась огромная печать с имперским грифоном, в углах — замысловатые виньетки личной императорской канцелярии.
Хотя я не кривил душой, когда говорил Гаэлариху, что на крючкотворов из ратуши документ сей впечатления не произведет. Сам текст был достаточно безобиден: поить людей, коней и позволять запасать воду без оплаты на принадлежащих казне источниках и водопоях, пропускать вне очереди и без досмотра на таможенных постах, в случае надобности продавать лошадей по фиксированной цене, установленной для императорских курьеров… О нарушении крепостного артикула, равно как и о колесовании, — ни слова.
Однако же подействовало… Плутонгмайстер отсалютовал имперскому грифону, махнул рукой. Ворот завертелся, решетка поползла вверх. Я прикусил губу. Казалось, что по закону подлости именно сейчас из-за угла выбежит толпа городских стражников…
Обошлось.
Вольный город мы покинули, напутствуемые теплыми словами плутонгмайстера. Удивительно, но он ничуть не обиделся на мое хамство и угрозу позорной казни. Легендарным героям, дескать, простительно.
— Вы ж, сайр Хигарт, сталбыть, как бы живое знамя наше — молодых и зеленых жизни учим, про вас рассказывая. Вы уж берегите себя, зазря-то головой не рискуйте…
Я пообещал беречь. И зазря не рисковать.
В пределах видимости от ворот мы ехали спокойно и чинно. Но едва они скрылись за холмом, наш отряд тут же свернул с тракта на узкую боковую дорожку — и поспешил, как только мог. А мог, увы, слишком медленно — тяжеленные фургоны никак не годились для призовых гонок…
— Попытайтесь замести след каким-либо магическим способом, мэтр магистр, — попросил я. — Погоня вполне вероятна, а я пообещал себя беречь. Как-никак живое знамя…
Часть вторая. ОПАЛЕННЫЕ ЛЮДИ
Глава первая. Раз шпион, два шпион…
Коли же хозяин не в достатке дать яства и пития рабу своему долее трех ден кряду, то волею богов и повелением Императора речется раб тот вольноотпущенным, равно и жена его, и чада его, буде тех прижил. Хозяин же повинен в казну вирой, как за убийство чужого раба, поелику в небрежении удел его бысть.
Кодекс Элердана, VII век д. п. Л.
Калрэйн священнодействовал. Варил гуляш. Кулинария — второй по значимости среди его талантов. (Про первый, надеюсь, объяснять не надо?) На этом поприще наш ассасин мог дать фору не только любой кухарке средней руки, но и какому-нибудь повару имперского вельможи или королевского сановника.
Мы второй день странствовали малоезжеными проселками, вдали от тракта и расположенных на нем таверн, харчевен и прочих заведений, готовых накормить усталых путников. Питались, соответственно, всухомятку. И сегодня ассасин заявил, что дальше терпеть такое положение он не может. Все болезни, дескать, как телесные, так и душевные, происходят от плохого питания. А ему лично здоровье еще понадобится. Да и остальным, скорее всего, не помешает.
И я объявил дневной привал.
На робкий намек мэтра Тигара: не лучше ли предоставить стряпню для отряда Хладе? — оба, и Калрэйн, и наемница, отреагировали одинаково, дружным фырканьем. Хоть и по разным причинам: ассасин был уверен, что серьезная кулинария — не женское дело; Хлада же, наоборот, считала возню с котлами и сковородками недостойной воина, даже если означенный воин не может похвастаться первичными мужскими признаками.
Короче говоря, обязанности повара исполнял сейчас Калрэйн. А вновь обретенная кровная моя сестричка отправилась назад на тракт, на разведку, — потолкаться в придорожных кабаках, разузнать новости из Альхенгарда… Остальным туда соваться рискованно, но Хлада на постоялом дворе не засветилась, в ночной резне не участвовала… А следствие по поводу стычки в переулке едва ли будет долгим и тщательным: по большому счету мы оказали вольному городу немалую услугу, расправившись с шайкой грабителей… Да и парочка зарубленных Безглазых заставит кое-кого призадуматься. Если, конечно, твари остались лежать там, где мы их прикончили… Среди прочих, этот вопрос интересовал меня тоже.
Убийца-кулинар кашеварил, мэтр Тигар с головой ушел в свою рукопись, трое наших возниц сбились тесной кучкой и о чем-то перешептывались. А маг Гаэларих слонялся вокруг Калрэйна и его котла, с большим интересом присматриваясь к многочисленным мешочкам с приправами и пакетикам со специями. Любопытство мэтра магистра понятно, наверняка имелись там и магические усилители вкуса, но к ассасину лучше в такие моменты не соваться под руку, может сгоряча и черпаком пристукнуть.
Я взял Гаэлариха под ручку и увел от греха подальше. К тому же нам стоило завершить начатый вчера разговор, благо у нашего мага хватило времени обдумать и разобрать по косточкам всё, что происходило прошлой ночью на постоялом дворе.
— Итак, мэтр магистр… — начал я, когда мы отошли подальше.
— Опять начнете подозревать и выпытывать? — перебил он не слишком-то дружелюбно. — В должности эшевена по уголовным делам вам, Хигарт, цены бы не было.
— Какие подозрения, помилуй Сеггер! — возопил я. — После того, как вы…
— Не считайте меня идиотом, — отмахнулся маг, вновь не дав мне договорить. — Все ваши подозрения ясны и понятны. Касательно возможности открытия порталов я вас преднамеренно обманул, это раз. Приближение убийц не почувствовал, тревогу не поднял, — два. С магом вражеским не справился и позволил ему уйти, — три. Потенциального пленника злонамеренно поджарил, — четыре. Я все перечислил, или еще что-нибудь добавите? Вывод прост, как дубина тролля: маг Гаэларих предатель и шпион Темной Стороны; в лучшем случае собирается провалить и подставить под удар экспедицию, в худшем — захватить и передать Темным добытый артефакт.
Интересный разговор у нас получался… Даже более содержательный, чем я рассчитывал.
— Хорошо. Не буду считать вас идиотом, — смиренно согласился я. — И скажу честно: все четыре перечисленных вами пункта и в самом деле весьма подозрительны. Более того, я добавлю к ним пятый.
— Какой же, любопытно знать?
— Упомянутый маг Гаэларих считает предателем меня. И, вполне, возможно, шпионом Темной Стороны.
— Хм-м…
— Именно так. Услуга за услугу: не считайте уж тогда и вы меня идиотом, — произнес я, пародируя недавнюю речь Гаэлариха. — Ваши подозрения не менее ясны и понятны. После Тул-Багара я шлялся неизвестно где, занимался темными делишками и заводил самые сомнительные знакомства, это раз. Почти всех назначенных епископом людей преднамеренно угробил при Лигонге, — два. Вместо них нанимаю своих старых знакомцев, тоже насквозь подозрительных, — три. Постоянно сую нос в ваши магические дела, выспрашиваю то, о чем не должен даже задумываться, — четыре. Я ничего не забыл? Ну и вывод, простой, как дубина тролля: Хигарт предатель и шпион Темных. Решил хапнуть Молот и пропить в первом попавшемся кабаке.
— Вы забыли про пятый пункт, — мягко сказал Гаэларих.
— Э? Про какой? Что моя мать была эрладийкой? В наше время такой пятый пункт уже не считается зазорным… Да и Церковь учит: пред ликом Пресветлого Сеггера несть ни йордлинга, ни эрладийца, все любимые чада его…
— Я и сам на четверть эрладиец… — поморщился маг. — И не люблю намеков на эту тему. Речь о другом пятом пункте: именно вы привели отряд в Альхенгард…
— …где нас очень старательно пытались зарезать, — в тон ему закончил я. И показал на пригорок, заросший пожухлой травой. — Присаживайтесь, мэтр магистр. В ногах правды нет. Равно как и в речах двух столь подозрительных личностей. Да еще и скрытых эрладийцев, не носящих на одежде знак Хаалы.
Присели. Помолчали, искоса поглядывая друг на друга.
— Ну и что будем делать? — не выдержал Гаэларих.
— Попросим из запасов мэтра Тигара веревку, — жизнерадостно предложил я. — И повесимся рядышком во-о-он на том дереве. Палачи и дознаватели Инквизиции и без нас сильно загружены.
— Комедиант, — констатировал маг.
Помолчали еще.
— Вам легче, мэтр магистр, — сказал наконец я. — Вы можете покопаться в моих мозгах своими колдовскими способами. И узнать, что я чист и невинен, как младенец.
— Проверяете… — вздохнул Гаэларих. — Не изощряйтесь понапрасну: да, мне известно про ваш врожденный иммунитет к прямому магическому воздействию, развитый и усиленный в Храме. Получил эту информацию от его светлейшества епископа Хильдиса. К тому же пресловутые «колдовские способы» требуют специального оборудования, которого у нас нет. И я могу точно знать лишь одно: сам я не предавал и не шпионил. Знать — и, соответственно, подозревать всех остальных.
— Жена сказала: я подозреваю, что у нас будет ребенок, — задумчиво процитировал я бородатый анекдот. — А я подозреваю мясника с соседней улицы, ответил ее муж…
Гаэларих неожиданно широко улыбнулся и протянул мне руку. Впервые, кстати.
— Ладно. Ничья, пять-пять. Попробуем поверить друг другу без особых к тому оснований? В порядке магического эксперимента?
— Попробуем, — кивнул я.
И без колебаний пожал протянутую ладонь.
* * *
— Хигарт, вам ничего не показалось странным в этом ночном нападении? — спросил Гаэларих. — В физической его составляющей, не магической?Я усмехнулся:
— Да нет, знаете ли, мэтр магистр… что ни город, как говорится, то свой норов. Может, обычай такой в Альхенгарде: ходить ночью в гости к приезжим, хорошенько вооружившись и компанией в полтора десятка человек…
— Не ерничайте, Хигарт. Вы прекрасно понимаете, о чем я.
— Ну, предположим, понимаю. Поэтому отвечать на ваш вопрос пока не буду и задам встречный. Что показалось необычным вам?
Маг поводил подобранным прутиком по земле, разбрасывая им листики и сухие травинки. Наконец, ответил, не поднимая глаз:
— Я, собственно, увидел в основном последствия нападения… Проще говоря, трупы… Почему они все оказались в таком странном виде — в шлемах, но без остального доспеха?
— Были доспехи… — сказал я, вспомнив доклад ассасина, обыскавшего трупы. — Не у всех, правда. У нескольких бригантины, еще у одного кольчуга…
— Ну и как это увязывается со шлемами-бацинетами?
Неглуп, очень неглуп магистр Гаэларих. И наблюдателен. Те же мысли приходили в голову и мне…
— Никак не увязывается. Бацинет носится с полным кованым доспехом и способен выдержать добротный удар мечом. А бригантина или кольчуга разве что спасет от удара ножом, кинжалом… легкой саблей, самое большее…
— Вот-вот, — подхватил маг. — Если собирались в постелях резать мирно спящих — даже такой доспех излишен. Если готовились к серьезной схватке — недостаточен. Да и алебарды и прочие их рогатины… Великовато оружие для ночных убийц, не находите? Не ждали же они, что мы в конном строю обрушимся на них еще на подходе к постоялому двору?
Надо сказать, что после этих его слов мое уважение к магической академии резко выросло. Похоже, там наконец-то начали учить не только всякой колдовской ерунде, но и вполне полезным вещам, помогающим выживать в нашем суровом мире. Прежние выпускники не то что не могли отличить бацинет от мориона — слов-то таких не знали…
А магистр Гаэларих все очень точно разложил по полочкам: гораздо надежнее попробовать поднять нас на алебарды во время ночевки на большой дороге, чем тащить громоздкое и издалека заметное оружие по улицам Альхенгарда, рискуя в любой момент напороться на дозор городской стражи… Либо автор ночного нападения ничего не смыслил в том, что затеял, либо… Либо все гораздо хуже.
— А шлемы-бацинеты вообще ни к селу, ни к городу… — продолжал маг. — Зачем так старательно защищать исключительно голову?
Он посмотрел на меня. Я посмотрел на него. И, похоже, мысль в наши ничем не защищенные головы пришла одна и та же, потому что Гаэларих ответил на вопрос, который я только-только собрался задать:
— Заклинаний, нацеленных на мозг и не способных пробиться сквозь слой металла, в моем арсенале нет. А были бы — глупо так беречься лишь от них. Разве что…
Я подхватил:
— Разве что кто-то берег своезаклинание от разрушения вами… Превратившее, допустим, мирных горожан в безжалостных убийц.
— Именно это я и хотел сказать…
Мы вновь посмотрели друг на друга.
— Лигонг… — задумчиво произнес маг.
— Кукловод… — не менее задумчиво произнес я. — Едва он смылся, куклы его стали, кем и были изначально, — сиволапым мужичьем, неспособным воевать по правилам… А вот наши ночные гости дрались до конца.
— Полтора десятка бацинетов достать проще, чем несколько тысяч, не так ли? — задал Гаэларих риторический вопрос. Положительно, маг мне нравился все больше и больше…
Однако разговор наш постепенно перешел от «физической составляющей нападения», как выразился магистр, — к магической. Ну, тут ему и карты в руки.
* * *
— Все магические амулеты, способные поднять тревогу, он заглушил издалека, — делился Гаэларих своими впечатлениями от приснопамятной ночи. — Причем очень грамотно. Но кое-что я все же почувствовал. Легкий откат, слабенький, сразу и не разобрался, откуда ветер дует… Вышел во двор, стены там слегка эманировали, попытался понять, в чем дело… И тут же угодил под магический удар. Пока отбился, тревогу поднимать было уже поздно. Я слышал, как вы деретесь, пытался помочь, чем мог. Снял завесу невидимости, подсветил пару раз… Но мог, скажу честно, немногое: маг у ночных визитеров оказался весьма сильным. Едва успевал разрушать его заклинания. Не то лежать бы и мне, и вам раздавленными сливами… Кровь из ушей, глаза наружу… ну, вы видели…— Да уж… Признайте, мэтр магистр: того шлемоносца вы поджарили до такой степени исключительно в видах демонстрации? Показали мне и Калрэйну, что шутки с вами плохи?
Маг несколько смутился. Улыбнулся чуть виновато.
— Ну… в общем, да. Признайте и вы, Хигарт, что порой демонстрируете возможности своего топора без особой на то нужды.
Мысленно я с ним согласился. Ежеутренний ритуал бритья, например, можно совершать и при помощи заурядной бритвы.
— Да и ваш койар, — продолжал Гаэларих, — по любому поводу бравирует искусством обращения с острыми предметами.
— Он бывший койар, — напомнил я.
— Хигарт… Койары бывшими не бывают. Вы помните историю про двух ассасинов, которые отреклись от Ордена, и поступили на императорскую службу, и за десять лет достигли немалых чинов, полностью очистившись от всех подозрений?
Я помнил. Та история закончилась плачевно — смертью императора и трех членов его семьи, зарезанных прямо в храме во время торжественного богослужения. Убитых теми самыми двумя койарами, выполнявшими полученное давным-давно задание… Не иначе как и Калрэйн давно втирается в мое доверие — а потом как-нибудь ночью чик по горлу, да и сбежит с Бьерсардом под мышкой. Бред. Бред сивого мерина, страдающего маниакальной подозрительностью.
Примерно так я и объяснил магистру свое понимание ситуации. Лишь пассаж насчет мерина опустил, ни к чему испытывать новыми обидами едва проклюнувшиеся ростки взаимного доверия.
Но Гаэларих, похоже, не мог без того, чтобы кого-либо не подозревать. А поскольку мы с ним только что заключили некий конкордат, — срочно требовался козел отпущения.
— Скажите, а насколько он, Калрэйн, хорош в своей… э-э-э… профессии? — спросил маг. — И насколько его умения необходимы в нашем походе?
Намек понятен…
Объект нашего разговора колдовал возле своего гуляша, — и словно почувствовав, что речь идет о нем, поднял голову, скользнул по нам взглядом.
— Он оченьхорош, — ровным голосом ответил я. Правда, слегка выделил слово «очень». — Врать не буду, Калрэйн не привык действовать в составе отряда. Примите во внимание, мэтр магистр, вся его подготовка — подготовка воина-одиночки. Однако при Лигонге, когда вы творили свои заклинания, почти ничего не замечая вокруг, именно Калрэйн прикрывал вам спину. И мы потом насчитали четырнадцать трупов мятежников, ворвавшихся в вагонбург, — убитых острыми предметами, которые «мой койар» прячет под одеждой. Четырнадцать!
— Я не знал… — растерянно произнес маг.
Откуда ж ему знать… После боя лежал пластом, окончательно обессилев.
— А вот мэтр Тигар… — быстро перевел я разговор, — вот уж с кем сто?ит разобраться. Достаточно вспомнить, как он…
— Не стоит.
— Что не стоит?
— Разбираться с ним ни к чему. Поверьте на слово, Хигарт, — епископ прекрасно знал, что делает, когда отправлял с нами этого человека.
— Надо понимать, и вы знаете… Может, соизволите уж объяснить и мне, скудоумному? Как-нибудь по-простому, на пальцах.
— Не могу. Связан клятвой, принесенной сайэру Хильдису, — сказал маг тоном, делающим любые дальнейшие расспросы неуместными.
Ладно… Но я-то клятвы не давал, — что не буду пытаться разузнать все самостоятельно… Однако пока отложим до лучших времен загадки мэтра Тигара. И я попросил магистра вернуться к нашим баранам. Вернее, к их магической дуэли (не к дуэли между баранами, разумеется, — между Гаэларихом и враждебным магом). Спросил:
— Вы сумели разглядеть своего противника? Описать сможете?
Либо сейчас выяснится, что ночной гость имеет обыкновение щеголять в темно-багровом плаще и в медной маске, либо придется признать неприятный факт: отчего-то все попадающиеся на пути маги мгновенно проникаются к нам глубокой неприязнью. И по мере сил пытаются навредить… А называя вещи своими именами — попросту прикончить.
— Разглядеть, в общем, смог… — раздумчиво ответил Гаэларих. — А вот описать… Едва ли вам поможет мое описание: видел я его исключительно астральным зрением.
Пришлось спросить напрямую:
— Это тот же человек — или нечеловек — с которым вы имели дело при Лигонге?
— Едва ли… То есть в теории, конечно, возможно… Если маг владел весьма обширным арсеналом умений и заклинаний… и при том использовал в бою с королевской пулой одни свои навыки, а на постоялом дворе совсем другие… Не верю. Я бы почувствовал. Хотя почти уверен, что обучались они в одном месте. Некий общий почерк чувствуется в построении заклинаний, этакий небрежный, размашистый, с импровизацией в мелких деталях… С импровизацией, не всегда удачной, кстати. Та же школа.
— Вот как… Тогда попробую угадать, каким образом враждебный маг смылся из Альхенгарда. Как понимаете, я этого видеть не мог.
— Вы?! Угадать?! При всем моем уважении, майгер Хигарт… Ладно. Гадайте.
— Он изобразил вокруг себя этакую воронку… Не портал, нечто вроде небольшого смерчика. Стал полупрозрачным и исчез.
— Хм… Если смотреть обычным зрением… Да, так и было. Но, Хаос меня побери, — каким образом, Хигарт?! Как вы сумели?!
— Элементарно, мэтр магистр. Точно так же исчез враждебный маг из Лигонга. Но я оставил-таки ему метку на память… Надеюсь, вы второму тоже неплохо приложили?
Гаэларих помялся и высказался весьма осторожно:
— Не сказал бы, что он сбежал побежденным, спасая жизнь… Просто в какой-то момент прекратил дуэль и исчез. Словно бы сделал всё, что хотел. Либо, наоборот, понял: желаемого на сей раз не достигнуть. А тот, при Лигонге, дрался в полную силу и сумел меня преизрядно вымотать… Если бы не ваш прорыв, исход схватки оставался бы под большим вопросом…
Он помолчал и резко сменил тему:
— Однако до чего же интересные запахи доносятся от котла майгера Калрэйна… И мне кажется, что это неспроста. Очень подозрительно…
— Что еще? — обреченно вздохнул я. — Думаете, решил отравить всех нас скопом?
— Нет, по-моему, Орден придумал новый способ убийств для своих ассасинов, эффективный и не вызывающий подозрений: жертва этих ароматов попросту захлебнется собственной слюной.
Сказано все было с прежней серьезной миной, и я не сразу понял, что магистр Гаэларих изволил пошутить. Впервые за время нашего знакомства.
Я рассмеялся.
* * *
Наверное, секретное оружие Койаров обладало убойным действием в радиусе нескольких лиг. Но, возможно, все совпало случайно… Как бы то ни было, Хлада появилась удивительно вовремя: Калрэйн как раз снял котел со своим варевом с огня, накрыл крышкой и сказал, что блюдо, в общем-то, готово, но должно еще с полчаса постоять, дабы приобрести наиболее полный и гармоничный вкус. Доспеть, как выразился ассасин.И тотчас после его слов на гребне ближнего холма показалась Хлада, подъезжающая к нам неторопливой рысью. На своем коньке наемница сидела на манер кочевников-йордлингов: расслабленно, покачиваясь в такт движению коня, сразу видна повадка опытной наездницы, способной при нужде даже поспать в седле…
— Ну и ароматы тут у вас… — Хлада соскочила с коня, пошла ко мне, но остановилась, уставившись на котел. — А я сдуру на тракте пообедала.
— Не беда, покушаешь еще раз, — Калрэйн, мягко ступая, подошел от костра. — Не то будешь всю жизнь жалеть.
Мэтр Тигар, не выпуская из рук свою рукопись, тоже присоединился к нашему обществу. Из фургона вылез Гаэларих, спрыгнул с козел. Лишь возницы остались сидеть на отшибе, нимало не интересуясь новостями, привезенными наемницей, — обдумывали очередной план бегства, надо полагать.
Хлада оглядела честну?ю компанию, но ничего не сказала. Молодец, дисциплину разумеет. Задачу поставил командир, ему и надлежит выслушать отчет. Желательно наедине.