Страница:
В середине утра в дверь мастерской снова постучалась Рисса.
– Мастер Леррис, щепа для растопки почитай на исходе. Я бы сама топориком натюкала, да полешек коротких нет, а бревна…
– Конечно, не можешь же ты бревна пилить…
Впрочем, мне и самому было некогда браться за пилу, тем паче что в одиночку с двуручной пилой все равно не совладать. Глубоко вздохнув, я открыл кладовку, слазил в тайник за деньгами и вручил ей четыре серебреника.
– Поищи Гелета, Харбо или еще кого распилить ту орясину, что лежит за конюшней. Да, и табурет свой возьми. Он готов, но не становись на него до завтрашнего дня. Надо дать клею подсохнуть.
Рисса задержала на мне взгляд. Я встретился с ней глазами.
– Послушай, пилить бревна может кто угодно, а вот мастерить стулья – далеко не каждый. Если я займусь распилкой, то не выполню заказ. Не выполню заказ – не получу денег. Не получу денег – не смогу купить провизии, и тебе не придется хлопотать у плиты.
Она забрала монеты, разве что не закатывая глаза, а я подналег на педаль и продолжил обтачивать ножки. Когда нога уставала жать на педаль, я брался за тонкие стамески и прорезал на спинках третьего и четвертого стульев бороздки под инкрустацию.
Довольно скоро снова заявилась Рисса.
– Мастер Леррис, – сказала она, просунув голову в дверь, – можно мне взять кобылу, чтобы поискать Гелета?
Я кивнул, не отрывая глаз от резца.
– Мастер Леррис, так как насчет кобылы?
Мне пришлось поднять голову.
– Конечно, Рисса. Бери и езжай.
– Надеюсь, мне не придется искать долго.
Мне тоже хотелось на это надеяться, иначе вместо бревна Рисса станет пилить меня. Между тем на стулья следовало подналечь из сугубо практических соображений. Сколько бы времени ни заняла операция по захвату серного источника, все это время у меня не будет возможности заниматься ремеслом, а стало быть, и зарабатывать деньги. Правда, оставались еще так и не возвращенные монеты из кошелька Каси, но это меня вовсе не радовало.
Так что у меня имелся еще один повод для серьезного разговора с Кристал – разговора, для которого никак не находилось времени. Если нам вообще удавалось побыть вместе, то мы старались потратить эти драгоценные мгновения вовсе не на болтовню. Оно бы и прекрасно, но мне никак не удавалось рассказать ей о том, чем занимается белый маг, и вот в этом ничего хорошего не было.
Услышав удалявшийся стук копыт, – Рисса взяла-таки кобылу и уехала со двора, – я вздохнул с облегчением, переключил ножной привод и взялся за обтачивание витых ножек. Резцы у меня имелись неплохие, но дело продвигалась медленно, поскольку древесина вишни тверда и с трудом поддается обработке. Зато мебель из нее получается прочная.
Последнее соображение натолкнуло меня на мысль о «Началах Гармонии». Читать эту книженцию сущая мука, и смысл доброй половины ее содержания по сю пору оставался для меня загадкой. Но, может быть, именно трудность постижения придавала ему особую ценность. Пока мне лишь удалось понять (если это было понято правильно), что в принципе можно найти основанный на гармонии способ использовать против Герлиса его же собственный хаос. Другое дело, что мне следовало сперва отыскать этот способ, а потом еще и подобраться к Герлису достаточно близко, чтобы пустить его в ход…
Сменив резец, я снова подналег на педаль. Все-таки обтачивать вишню, при всей ее твердости, было куда как легче, нежели управляться с магическими стихиями: что с гармонией, что с хаосом.
XXVI
XXVII
XXVIII
XXIX
– Мастер Леррис, щепа для растопки почитай на исходе. Я бы сама топориком натюкала, да полешек коротких нет, а бревна…
– Конечно, не можешь же ты бревна пилить…
Впрочем, мне и самому было некогда браться за пилу, тем паче что в одиночку с двуручной пилой все равно не совладать. Глубоко вздохнув, я открыл кладовку, слазил в тайник за деньгами и вручил ей четыре серебреника.
– Поищи Гелета, Харбо или еще кого распилить ту орясину, что лежит за конюшней. Да, и табурет свой возьми. Он готов, но не становись на него до завтрашнего дня. Надо дать клею подсохнуть.
Рисса задержала на мне взгляд. Я встретился с ней глазами.
– Послушай, пилить бревна может кто угодно, а вот мастерить стулья – далеко не каждый. Если я займусь распилкой, то не выполню заказ. Не выполню заказ – не получу денег. Не получу денег – не смогу купить провизии, и тебе не придется хлопотать у плиты.
Она забрала монеты, разве что не закатывая глаза, а я подналег на педаль и продолжил обтачивать ножки. Когда нога уставала жать на педаль, я брался за тонкие стамески и прорезал на спинках третьего и четвертого стульев бороздки под инкрустацию.
Довольно скоро снова заявилась Рисса.
– Мастер Леррис, – сказала она, просунув голову в дверь, – можно мне взять кобылу, чтобы поискать Гелета?
Я кивнул, не отрывая глаз от резца.
– Мастер Леррис, так как насчет кобылы?
Мне пришлось поднять голову.
– Конечно, Рисса. Бери и езжай.
– Надеюсь, мне не придется искать долго.
Мне тоже хотелось на это надеяться, иначе вместо бревна Рисса станет пилить меня. Между тем на стулья следовало подналечь из сугубо практических соображений. Сколько бы времени ни заняла операция по захвату серного источника, все это время у меня не будет возможности заниматься ремеслом, а стало быть, и зарабатывать деньги. Правда, оставались еще так и не возвращенные монеты из кошелька Каси, но это меня вовсе не радовало.
Так что у меня имелся еще один повод для серьезного разговора с Кристал – разговора, для которого никак не находилось времени. Если нам вообще удавалось побыть вместе, то мы старались потратить эти драгоценные мгновения вовсе не на болтовню. Оно бы и прекрасно, но мне никак не удавалось рассказать ей о том, чем занимается белый маг, и вот в этом ничего хорошего не было.
Услышав удалявшийся стук копыт, – Рисса взяла-таки кобылу и уехала со двора, – я вздохнул с облегчением, переключил ножной привод и взялся за обтачивание витых ножек. Резцы у меня имелись неплохие, но дело продвигалась медленно, поскольку древесина вишни тверда и с трудом поддается обработке. Зато мебель из нее получается прочная.
Последнее соображение натолкнуло меня на мысль о «Началах Гармонии». Читать эту книженцию сущая мука, и смысл доброй половины ее содержания по сю пору оставался для меня загадкой. Но, может быть, именно трудность постижения придавала ему особую ценность. Пока мне лишь удалось понять (если это было понято правильно), что в принципе можно найти основанный на гармонии способ использовать против Герлиса его же собственный хаос. Другое дело, что мне следовало сперва отыскать этот способ, а потом еще и подобраться к Герлису достаточно близко, чтобы пустить его в ход…
Сменив резец, я снова подналег на педаль. Все-таки обтачивать вишню, при всей ее твердости, было куда как легче, нежели управляться с магическими стихиями: что с гармонией, что с хаосом.
XXVI
Все восемь почти готовых стульев стояли в ряд посреди мастерской. Оставалось лишь кое-что подправить, подчистить ошкурить и покрыть изделия лаком, после чего их можно будет отдавать Хенсилу. Для этой работы вполне хватило бы навыков толкового подмастерья, только вот подмастерья у меня не было. С одной стороны, то была всецело моя вина, ибо я вовсе не искал помощника, но с другой – мне было прекрасно известно, что найти хорошего ученика очень трудно. Сам я в подмастерьях у дядюшки Сардита чрезмерным усердием не отличался и звезд с неба не хватал.
Но сейчас брошенный на стулья взгляд вызвал у меня довольную улыбку: даже до завершения отделки было видно, что они сработаны на славу. Но работы оставалось еще выше головы. Шифоньер для Каси, хотя со стороны мог показаться готовым, требовал доработки, а ведь имелось еще два заказа на письменные столы. На доделку предназначавшегося для Верфеля простого однотумбового стола из красного дуба требовалось около восьмидневки, а вот для стола Антоны я не успел даже подобрать материал…
Снаружи, то усиливаясь, то ослабевая, шел снег. Потом я ощутил приближение всадников и, вместо того, чтобы продолжить работу, вышел на крыльцо. Легкий холодный ветер гнал на восток дождевые облака, унося прочь запах чуть влажной глины. Небосклон со стороны Закатных Отрогов уже прояснился.
Вскоре во двор в сопровождении охраны въехала Кристал.
Елене предстояло участвовать во вторжении в Хидлен во главе крупного отряда, и обязанности начальника личной стражи Елены перешли к Перрону.
– Добрый вечер, мастер Леррис, – учтиво промолвил он, кивнув мне с седла.
– Добрый вечер, Перрон.
Я протянул Кристал руку, но она была так погружена в свои мысли, что этого не заметила. Мне оставалось лишь взять поводья ее вороного и отвести его в стойло, где мы вдвоем вычистили коня щетками.
Все это время Кристал оставалась молчаливой и задумчивой, ей явно было не до разговоров. Лишь когда мы уже покинули конюшню, она неожиданно посмотрела на меня и предложила:
– Давай поднимемся на холм.
Пологий лесистый холм находился за ровным травянистым участком, некогда служившим овечьим выпасом. Не знаю, что случилось с предыдущим владельцем, но земля как выморочная перешла к самодержице, а Каси пожаловала ее мне. Участок стал частью награды за устранение Антонина.
Я рассчитывал, что со временем смогу заняться заготовкой собственной древесины: на склоне росли все три породы дуба, а ближе к вершине попадались даже лоркены.
Взгляд Кристал был угрюм, под глазами залегли темные круги, в волосах добавилось проблесков серебра. С этим мне следовало поработать, как, впрочем, и со многим другим.
Отряхнув с рукава опилки, чтобы они не сыпались на ее украшенный золотым галуном мундир, я взял Кристал за руку, и мы двинулись по тропе. Вдоль дорожки тянулась присыпанная землей труба, подававшая в дом воду из устроенного мною выше по склону водоема. Серые дубовые листья шелестели на холодном ветру. Небо над головой окрасилось в бархатистый пурпур, а ближе к западной гряде приобретало розоватый оттенок. Воздух на холме был сырым и полнился едким запахом зимней листвы.
Молча поднявшись на вершину, мы остановились на маленькой лужайке, откуда открывался вид на мою усадьбу: дом, мастерскую, конюшню и сарай. Над кухонным дымоходом поднималась струйка дыма, и я ощущал горение древесины. Возле сарая были сложены свеженапиленные поленья, а у задней двери лежала кучка щепы. Я ухмыльнулся, вспомнив, как донимала меня Рисса.
Кристал сжала мою руку.
– Леррис, не делай этого. Не надо.
– Чего?
– Сам знаешь, просто дураком прикидываешься. Ты не должен вести отряд Елены к белому чародею.
– Так ведь отряд поведет сама Елена, мне надо будет лишь показать дорогу, – пробормотал я, ответив на пожатие руки, но не отводя глаз от усадьбы. – Да и ты будешь двигаться следом…
– Нечего мне зубы заговаривать. Ты никогда не признаешься в том, что обеспокоен или нуждаешься в помощи. Но прошу, хоть сейчас не заставляй меня гадать, каково тебе приходится. Право слово, без того тошно.
– Кристал… – Я умолк, но тут же продолжил: – Сама посуди, Кристал, разве у нас есть выбор? Ты командир, и уж явно не станешь командовать этой операцией из Кифриена. Стало быть, ракеты, – если кто-то не остановит их или не отклонит от цели, – полетят в тебя.
– Елена могла бы обойтись и без тебя.
– Ценой смерти многих бойцов.
– Смерти многих бойцов все равно не избежать.
– Они, как и ты, рискуют жизнью, а я что же, буду обстругивать деревяшки?
– Я не так уж часто рискую жизнью. И предпочитаю не рисковать вовсе.
Я уловил в сумраке ее улыбку и, улыбнувшись в ответ, пожал ей руку. Она вернула пожатие, и мы долго смотрели на фиолетовое, быстро черневшее небо, где зажигались мерцающие лампады звезд.
– Леррис…
Кристал (я любил ее и за это тоже) отличалась настойчивостью и не собиралась позволить мне увильнуть от прямого ответа. Хотя прекрасно знала, что для меня это было бы легче.
– Да, Кристал, мне это не по душе. Герлис сильнее, чем был Антонин. У него есть ракеты, и он гораздо хитрее.
– Потому что окружил себя войском?
Я кивнул. Этот белый маг, при всех своих огромных возможностях, не страдал излишней самонадеянностью. И кто-то, он или Берфир, сумел додуматься или докопаться до идеи ракет. Интересно, что еще ценного могли нарыть этакие умники?
Мы с Кристал обнялись.
– Ты сказал Каси не так уж много.
– А что было говорить, – отозвался я, сдержав желание пожать плечами. – Не могу же я отсиживаться в тылу, в то время как тебе так или иначе придется вести бойцов прямо на ракеты. Случись что с тобой, я себе этого не прощу.
– А каково придется мне, если ты погибнешь, выполняя мою работу? – спросила она после долгой паузы.
– То, что предстоит сделать мне, вовсе не является твоей работой. У тебя одна задача, у меня другая. Каси права, мы не можем оставлять такие поползновения без внимания, ибо бездействие чревато весьма тяжкими последствиями. Больше всего во всей этой истории меня тревожит то, что мы будем не вместе.
– И меня тоже. Очень тревожит.
Все-таки удивительно, насколько сильно способны сблизиться люди. Не так давно я блуждал по всему Кандару, почти не вспоминая о существовании Кристал, а сейчас меня огорчает перспектива не столь уж долгой разлуки.
– Да, разлука не радует, но, боюсь, нам ее не избежать. Это, может, мне и не нравится, но твой план вполне разумен.
– Спасибо, – тихо произнесла она, прильнула ко мне, и мы еще крепче сжали друг друга в объятиях.
Но сейчас брошенный на стулья взгляд вызвал у меня довольную улыбку: даже до завершения отделки было видно, что они сработаны на славу. Но работы оставалось еще выше головы. Шифоньер для Каси, хотя со стороны мог показаться готовым, требовал доработки, а ведь имелось еще два заказа на письменные столы. На доделку предназначавшегося для Верфеля простого однотумбового стола из красного дуба требовалось около восьмидневки, а вот для стола Антоны я не успел даже подобрать материал…
Снаружи, то усиливаясь, то ослабевая, шел снег. Потом я ощутил приближение всадников и, вместо того, чтобы продолжить работу, вышел на крыльцо. Легкий холодный ветер гнал на восток дождевые облака, унося прочь запах чуть влажной глины. Небосклон со стороны Закатных Отрогов уже прояснился.
Вскоре во двор в сопровождении охраны въехала Кристал.
Елене предстояло участвовать во вторжении в Хидлен во главе крупного отряда, и обязанности начальника личной стражи Елены перешли к Перрону.
– Добрый вечер, мастер Леррис, – учтиво промолвил он, кивнув мне с седла.
– Добрый вечер, Перрон.
Я протянул Кристал руку, но она была так погружена в свои мысли, что этого не заметила. Мне оставалось лишь взять поводья ее вороного и отвести его в стойло, где мы вдвоем вычистили коня щетками.
Все это время Кристал оставалась молчаливой и задумчивой, ей явно было не до разговоров. Лишь когда мы уже покинули конюшню, она неожиданно посмотрела на меня и предложила:
– Давай поднимемся на холм.
Пологий лесистый холм находился за ровным травянистым участком, некогда служившим овечьим выпасом. Не знаю, что случилось с предыдущим владельцем, но земля как выморочная перешла к самодержице, а Каси пожаловала ее мне. Участок стал частью награды за устранение Антонина.
Я рассчитывал, что со временем смогу заняться заготовкой собственной древесины: на склоне росли все три породы дуба, а ближе к вершине попадались даже лоркены.
Взгляд Кристал был угрюм, под глазами залегли темные круги, в волосах добавилось проблесков серебра. С этим мне следовало поработать, как, впрочем, и со многим другим.
Отряхнув с рукава опилки, чтобы они не сыпались на ее украшенный золотым галуном мундир, я взял Кристал за руку, и мы двинулись по тропе. Вдоль дорожки тянулась присыпанная землей труба, подававшая в дом воду из устроенного мною выше по склону водоема. Серые дубовые листья шелестели на холодном ветру. Небо над головой окрасилось в бархатистый пурпур, а ближе к западной гряде приобретало розоватый оттенок. Воздух на холме был сырым и полнился едким запахом зимней листвы.
Молча поднявшись на вершину, мы остановились на маленькой лужайке, откуда открывался вид на мою усадьбу: дом, мастерскую, конюшню и сарай. Над кухонным дымоходом поднималась струйка дыма, и я ощущал горение древесины. Возле сарая были сложены свеженапиленные поленья, а у задней двери лежала кучка щепы. Я ухмыльнулся, вспомнив, как донимала меня Рисса.
Кристал сжала мою руку.
– Леррис, не делай этого. Не надо.
– Чего?
– Сам знаешь, просто дураком прикидываешься. Ты не должен вести отряд Елены к белому чародею.
– Так ведь отряд поведет сама Елена, мне надо будет лишь показать дорогу, – пробормотал я, ответив на пожатие руки, но не отводя глаз от усадьбы. – Да и ты будешь двигаться следом…
– Нечего мне зубы заговаривать. Ты никогда не признаешься в том, что обеспокоен или нуждаешься в помощи. Но прошу, хоть сейчас не заставляй меня гадать, каково тебе приходится. Право слово, без того тошно.
– Кристал… – Я умолк, но тут же продолжил: – Сама посуди, Кристал, разве у нас есть выбор? Ты командир, и уж явно не станешь командовать этой операцией из Кифриена. Стало быть, ракеты, – если кто-то не остановит их или не отклонит от цели, – полетят в тебя.
– Елена могла бы обойтись и без тебя.
– Ценой смерти многих бойцов.
– Смерти многих бойцов все равно не избежать.
– Они, как и ты, рискуют жизнью, а я что же, буду обстругивать деревяшки?
– Я не так уж часто рискую жизнью. И предпочитаю не рисковать вовсе.
Я уловил в сумраке ее улыбку и, улыбнувшись в ответ, пожал ей руку. Она вернула пожатие, и мы долго смотрели на фиолетовое, быстро черневшее небо, где зажигались мерцающие лампады звезд.
– Леррис…
Кристал (я любил ее и за это тоже) отличалась настойчивостью и не собиралась позволить мне увильнуть от прямого ответа. Хотя прекрасно знала, что для меня это было бы легче.
– Да, Кристал, мне это не по душе. Герлис сильнее, чем был Антонин. У него есть ракеты, и он гораздо хитрее.
– Потому что окружил себя войском?
Я кивнул. Этот белый маг, при всех своих огромных возможностях, не страдал излишней самонадеянностью. И кто-то, он или Берфир, сумел додуматься или докопаться до идеи ракет. Интересно, что еще ценного могли нарыть этакие умники?
Мы с Кристал обнялись.
– Ты сказал Каси не так уж много.
– А что было говорить, – отозвался я, сдержав желание пожать плечами. – Не могу же я отсиживаться в тылу, в то время как тебе так или иначе придется вести бойцов прямо на ракеты. Случись что с тобой, я себе этого не прощу.
– А каково придется мне, если ты погибнешь, выполняя мою работу? – спросила она после долгой паузы.
– То, что предстоит сделать мне, вовсе не является твоей работой. У тебя одна задача, у меня другая. Каси права, мы не можем оставлять такие поползновения без внимания, ибо бездействие чревато весьма тяжкими последствиями. Больше всего во всей этой истории меня тревожит то, что мы будем не вместе.
– И меня тоже. Очень тревожит.
Все-таки удивительно, насколько сильно способны сблизиться люди. Не так давно я блуждал по всему Кандару, почти не вспоминая о существовании Кристал, а сейчас меня огорчает перспектива не столь уж долгой разлуки.
– Да, разлука не радует, но, боюсь, нам ее не избежать. Это, может, мне и не нравится, но твой план вполне разумен.
– Спасибо, – тихо произнесла она, прильнула ко мне, и мы еще крепче сжали друг друга в объятиях.
XXVII
К востоку от Лаваха, Слиго (Кандар)
Человек, опоясанный сине-зеленым кушаком, разглядывает рисунки на разложенных перед ним листах.
– И как это может помочь нам одолеть рыжего демона? Или вернуть наше наследие в долине Охайд?
– Знание всегда помогает, господин Бегнула, – с улыбкой отзывается человек в коричневом, поворачиваясь к окну, за которым медленно падают первые в этом сезоне снежинки. – Я предлагаю знание. Применить его или нет – это дело твое и твоего хозяина.
– А кому бы ты продал свое знание, если не нам? Рыжему демону?
Саммел, не отворачиваясь от окна, пожимает плечами.
– Маги, как все прочие люди, нуждаются в еде, питье и одежде. Все это, как ты знаешь, стоит денег.
– Мастер Хаоса, который служит рыжему демону, способен подорвать порох одной огненной стрелой, – замечает Бегнула, нервно облизывая губы. – Так за что же ты требуешь золото?
– Если ты будешь держать заряды в железных магазинах и заряжать пушки прямо из этих магазинов, никакая магия этим зарядам не повредит. На черном острове это было известно много веков назад.
– Ты уверен?
– А что, по-твоему, дает Отшельничьему острову власть над морями?
– Однако герцог не может позволить себе… – Бегнула мнется.
– Я бы посоветовал твоему господину побеседовать с послом Хамора. Император, как мне кажется, более чем заинтересован в проведении боевых испытаний новых видов оружия.
– И в том, чтобы такие испытания проводились подальше от Хамора?
– Совершенно верно. Но ты спрашивал об оружии, способном противостоять магии хаоса, и я предлагаю тебе именно такое. Ты можешь изготовить полые снаряды и заполнить их порохом. А можешь начинить мелкой свинцовой дробью.
– Это оружие демонов!
– Может быть, но ты ведь сам говоришь, что собираешься воевать с демоном.
– Похоже, ты служишь одновременно и хаосу, и гармонии, – неожиданно замечает Бегнула. – Разве такое возможно?
– Знание не служит никому, оно само властно и над гармонией, и над хаосом, – с улыбкой отвечает Саммел. – Владеющий знанием владеет и хаосом, и гармонией. Я предлагаю твоему господину знание, которым он сможет воспользоваться так, как будет ему угодно.
Свернув листки, Бегнула укладывает их в свою папку для бумаг, достает из кошелька три золотых и аккуратно выкладывает их на край стола.
– Я полагаю…
– Сколько сочтешь возможным, господин Бегнула.
Гость смотрит на мага и, поколебавшись, добавляет еще золотой.
– Спасибо. Я всегда рад возможности одарить людей знанием.
Посланец герцога кланяется.
– Всего доброго, досточтимый маг.
– Всего доброго.
Поклонившись снова, Бегнула покидает хижину. После того как он, забравшись в седло мышастого мерина, утирает лоб, маг с улыбкой на губах закрывает дверь и, подойдя к очагу, подбрасывает в огонь, одно за другим, два полешка. Неожиданно Саммел выпрямляется и хмурится. Глаза его стекленеют, словно он напряженно и настороженно прислушивается к отдаленному разговору.
Взяв со стола зеркало, маг ставит его на пол в углу и, поджав губы, сосредоточивает на нем взгляд. Стекло, приливами и отливами, окружает пульсация невидимого хаоса.
Саммел сосредоточивается сильнее, и зеркало пропадает из виду. В углу остается лишь едва заметная завеса тумана, да воздух, как бывает в жару, слегка подрагивает.
С легкой улыбкой на устах Саммел возвращается к очагу, утирает лоб и исчезает. Хижина пустеет, кроме пляшущих язычков пламени, внутри не видно никакого движения.
За дверью слышен едва уловимый шепот.
Дверь распахивается, но никто не входит. Лишь ворвавшийся в помещение ветер заставляет огонь в очаге взметнуться выше.
Две маленькие ракеты с шипением и свистом ударяют в угол. Раздается взрыв.
Невидимая фигура у очага посылает в дверной проем две огненные стрелы, и через порог валятся два обугленных трупа.
В углу, где взорвались ракеты, воздух больше не дрожит. Стена обгорела, пол усеян осколками разбитого зеркала.
Порывы ветра раскачивают дверь: она ударяется то о стену, то об одно из тел.
Саммел снова становится видимым, утирает пот со лба и, подойдя к порогу, склоняется над убитыми. Оба одеты в черное и вооружены, не считая обычных клинков, короткими трубами, похожими на открытые с обоих концов ружейные стволы. Одну из таких труб маг поднимает и кладет на стол, после чего сосредоточивается. Оба тела, клинки и вторая труба обращаются в белый пепел.
Он поворачивается к усеянному осколками углу. Сажа и потемневшая штукатурка отшелушиваются и опадают, стена выглядит совершенно нетронутой. Осколки и гарь на полу под его взглядом обращаются все в ту же серебристую золу.
Со вздохом закрыв наружную дверь, маг достает из чулана ивовый веник и сметает пепел к очагу.
– Одному черному железу нипочем не устоять против знания…
Он качает головой, скользит глазами по лежащему на столе оружию, переводит взгляд на восток и хмурится.
Закончив уборку, Саммел ставит веник на место, снимает покрывало, открывает сундук и смотрит на книги. Его рука касается одного из переплетов, но он тут же отдергивает ее.
– Дорогие мои книги! Мы пришли к тому, что всякое прикосновение грозит укоротить жизнь…
– И как это может помочь нам одолеть рыжего демона? Или вернуть наше наследие в долине Охайд?
– Знание всегда помогает, господин Бегнула, – с улыбкой отзывается человек в коричневом, поворачиваясь к окну, за которым медленно падают первые в этом сезоне снежинки. – Я предлагаю знание. Применить его или нет – это дело твое и твоего хозяина.
– А кому бы ты продал свое знание, если не нам? Рыжему демону?
Саммел, не отворачиваясь от окна, пожимает плечами.
– Маги, как все прочие люди, нуждаются в еде, питье и одежде. Все это, как ты знаешь, стоит денег.
– Мастер Хаоса, который служит рыжему демону, способен подорвать порох одной огненной стрелой, – замечает Бегнула, нервно облизывая губы. – Так за что же ты требуешь золото?
– Если ты будешь держать заряды в железных магазинах и заряжать пушки прямо из этих магазинов, никакая магия этим зарядам не повредит. На черном острове это было известно много веков назад.
– Ты уверен?
– А что, по-твоему, дает Отшельничьему острову власть над морями?
– Однако герцог не может позволить себе… – Бегнула мнется.
– Я бы посоветовал твоему господину побеседовать с послом Хамора. Император, как мне кажется, более чем заинтересован в проведении боевых испытаний новых видов оружия.
– И в том, чтобы такие испытания проводились подальше от Хамора?
– Совершенно верно. Но ты спрашивал об оружии, способном противостоять магии хаоса, и я предлагаю тебе именно такое. Ты можешь изготовить полые снаряды и заполнить их порохом. А можешь начинить мелкой свинцовой дробью.
– Это оружие демонов!
– Может быть, но ты ведь сам говоришь, что собираешься воевать с демоном.
– Похоже, ты служишь одновременно и хаосу, и гармонии, – неожиданно замечает Бегнула. – Разве такое возможно?
– Знание не служит никому, оно само властно и над гармонией, и над хаосом, – с улыбкой отвечает Саммел. – Владеющий знанием владеет и хаосом, и гармонией. Я предлагаю твоему господину знание, которым он сможет воспользоваться так, как будет ему угодно.
Свернув листки, Бегнула укладывает их в свою папку для бумаг, достает из кошелька три золотых и аккуратно выкладывает их на край стола.
– Я полагаю…
– Сколько сочтешь возможным, господин Бегнула.
Гость смотрит на мага и, поколебавшись, добавляет еще золотой.
– Спасибо. Я всегда рад возможности одарить людей знанием.
Посланец герцога кланяется.
– Всего доброго, досточтимый маг.
– Всего доброго.
Поклонившись снова, Бегнула покидает хижину. После того как он, забравшись в седло мышастого мерина, утирает лоб, маг с улыбкой на губах закрывает дверь и, подойдя к очагу, подбрасывает в огонь, одно за другим, два полешка. Неожиданно Саммел выпрямляется и хмурится. Глаза его стекленеют, словно он напряженно и настороженно прислушивается к отдаленному разговору.
Взяв со стола зеркало, маг ставит его на пол в углу и, поджав губы, сосредоточивает на нем взгляд. Стекло, приливами и отливами, окружает пульсация невидимого хаоса.
Саммел сосредоточивается сильнее, и зеркало пропадает из виду. В углу остается лишь едва заметная завеса тумана, да воздух, как бывает в жару, слегка подрагивает.
С легкой улыбкой на устах Саммел возвращается к очагу, утирает лоб и исчезает. Хижина пустеет, кроме пляшущих язычков пламени, внутри не видно никакого движения.
За дверью слышен едва уловимый шепот.
Дверь распахивается, но никто не входит. Лишь ворвавшийся в помещение ветер заставляет огонь в очаге взметнуться выше.
Две маленькие ракеты с шипением и свистом ударяют в угол. Раздается взрыв.
Невидимая фигура у очага посылает в дверной проем две огненные стрелы, и через порог валятся два обугленных трупа.
В углу, где взорвались ракеты, воздух больше не дрожит. Стена обгорела, пол усеян осколками разбитого зеркала.
Порывы ветра раскачивают дверь: она ударяется то о стену, то об одно из тел.
Саммел снова становится видимым, утирает пот со лба и, подойдя к порогу, склоняется над убитыми. Оба одеты в черное и вооружены, не считая обычных клинков, короткими трубами, похожими на открытые с обоих концов ружейные стволы. Одну из таких труб маг поднимает и кладет на стол, после чего сосредоточивается. Оба тела, клинки и вторая труба обращаются в белый пепел.
Он поворачивается к усеянному осколками углу. Сажа и потемневшая штукатурка отшелушиваются и опадают, стена выглядит совершенно нетронутой. Осколки и гарь на полу под его взглядом обращаются все в ту же серебристую золу.
Со вздохом закрыв наружную дверь, маг достает из чулана ивовый веник и сметает пепел к очагу.
– Одному черному железу нипочем не устоять против знания…
Он качает головой, скользит глазами по лежащему на столе оружию, переводит взгляд на восток и хмурится.
Закончив уборку, Саммел ставит веник на место, снимает покрывало, открывает сундук и смотрит на книги. Его рука касается одного из переплетов, но он тут же отдергивает ее.
– Дорогие мои книги! Мы пришли к тому, что всякое прикосновение грозит укоротить жизнь…
XXVIII
– Рисса, кто бы ни пришел, говори, что мастер Леррис в отлучке, выполняет распоряжение самодержицы и вернется никак не раньше чем через три восьмидневки.
Давая эти наставления, я приторачивал ремнем позади седла дождевик и спальный мешок. На сей раз, в отличие от прошлой поездки, в моих седельных сумах не было никаких инструментов, зато провизии, включая сухофрукты, туда влезло гораздо больше.
– Ох, мастер Леррис, едва воротился – и уже снова в дорогу. И поработать-то толком не успел, – отозвалась державшая лампу и светившая мне Рисса. – А ну как беда? Там ведь и голову сложить недолго – и тебе, и командиру.
– Сложу голову – тебе же лучше. Не придется всякий раз гадать, на сколько человек готовить ужин.
– Ох, мастер Леррис, разве такими вещами шутят?
– А что мне остается, кроме шуток? Я ведь, по правде сказать, ни в солдаты, ни в армейские колдуны не нанимался.
Рисса скептически качает головой, и мне остается лишь мысленно признать ее правоту. Насильно меня на войну никто не гнал, и если я вбил себе в голову, что Кристал может погибнуть без моей помощи, виной тому моя собственная дурь. Кристал смыслит в военном деле куда как лучше меня, и если кому и не суждено вернуться из похода, то скорее мне, чем ей.
При этой мысли я постарался сдержать дрожь.
Мы оба беспокоились друг о друге. Наверное, это любовь? Но есть ли гармонии или хаосу хоть какое-то дело до любви?
Ответ на последний вопрос я знал, и ответ этот мне, увы, не нравился. А понимание того, что мне только что непроизвольно удалось найти и ответ на один из вопросов, касавшихся моего отца, скрутило узлом желудок. Он служил гармонии, а гармонии нет дела до любви.
С другой стороны, имел ли он в таком случае какой-либо выбор? Проблема свободы выбора волновала меня, ибо касалась напрямую. Могу ли я действовать по собственному усмотрению, вне зависимости от того, гармоничны мои действия или нет?
Ответа, как и в большинстве случаев, не было.
Еще затемно я вывел Гэрлока из конюшни во двор, и мои волосы тут же взъерошило налетевшим с Закатных Отрогов студеным ветром. Рука непроизвольно потянулась к поясу, за который была заткнута вязаная шапочка. Носить ее я не любил, но и морозить уши в такую стужу охоты не было. К счастью, пока она не требовалась.
Погладив Гэрлока, я взобрался в седло.
– Ох уж эти маги, – пробормотала Рисса.
Оказалось, что к ее глазам подступили слезы.
– Мы вернемся, Рисса. Ты уж проследи, чтобы к нашему возвращению все тут было в порядке.
Неловко свесившись с седла, я коснулся ее плеча и чуточку подпитал ее гармонией.
Она разрыдалась. Все-таки я многого не понимал. Мое следующее прикосновение заставило ее зарыдать еще пуще.
– Ты… мастер Леррис… уж как-нибудь… там…
Кое-как распрощавшись, я направил Гэрлока к дороге, в сторону Кифриена и казарм Наилучших, где мне предстояло присоединиться к Елене. Кристал уехала еще раньше меня, но ночь, хотя нам и надо было вставать ни свет, ни заря, мы провели вместе.
Ветер быстро гнал высокие облака на восток, что сулило ясный, но холодный день.
В такую рань не только дорога на Кифриен, но даже рыночная площадь в самом городе были почти безлюдны. Навстречу мне попались лишь две женщины с полными ведрами воды, хотя кое-где зажигались фонари и над трубами начинал подниматься дым из очагов.
Возле казарм Наилучших меня встретил Валдейн.
– Местом сбора назначены ополченческие казармы у восточных ворот, Мастер Гармонии.
– Я не опоздал?
– Нет, почтеннейший. Командир Елена уехала пораньше, чтобы все подготовить.
Не тратя лишних слов, я поехал по нижней улице к восточным городским воротам. Конечно, мне хотелось бы не расставаться с Кристал, однако одновременное прохождение слишком больших сил через такие населенные пункты, как Дазир или Джикойя, было чревато для них чрезмерной нагрузкой. Поэтому Кристал с основными силами предстояло выступить днем позже, а меня ожидала встреча с получившей повышенно Еленой. Под ее начало передали три взвода Наилучших и два взвода ополченцев – теллуранский и мелтозианский.
Солнце едва коснулось горизонта, когда я остановил Гэрлока во дворе ополченческих казарм. Многие ополченцы еще седлали и вьючили коней, но Елена уже сидела верхом в окружении взводных командиров.
– Вот он! Гляньте, тот самый маг! Тот, с невидимым мешком!
Голос показался знакомым, и я едва не застонал, узнав Шервана, первого гарнизонного бойца, с которым мне довелось познакомиться по прибытии в Кифрос. Он помахал мне рукой из третьей шеренги.
Все взоры обратились к «тому самому магу», хотя в моем облике не было ничего впечатляющего. Кроме, разве что, коричневого одеяния да посоха.
Я поприветствовал Шервана и другого своего давнего знакомого, взводного командира Пендрила.
Тот направил коня ко мне, переводя взгляд с Елены на меня и обратно. Елена почему-то улыбалась.
– Ну что, Пендрил, разве я не говорила тебе, что ожидает настоящее приключение? С чародеем не соскучишься.
Пендрил хмыкнул. Я промолчал. Что-что, а скука нам в ближайшем будущем точно не грозила.
– Шерван, – обратился я к солдату, – мы выступаем в поход, из которого всем нам хотелось бы вернуться. Поэтому я рекомендую тебе обращать поменьше внимания на меня и побольше – на своего командира. Он – воин, а я всего-навсего маг.
– …вот видишь, – донеслось до меня, когда я уже направил Гэрлока к Елене и Валдейну, – я же говорил, что он маг и толковый малый…
– Шерван, помолчи хоть немного, – устало буркнул Пендрил. – Маг тебе дело присоветовал.
Гэрлок остановился рядом с конем Елены.
– Неплохо, – сказала она. – Что навело тебя на мысль его приструнить?
– Мне подумалось, что если Шерван будет все дорогу до Хидлена болтать о нашем давнем знакомстве, это не пойдет на пользу ему самому и вряд ли поможет его взводному.
– Из тебя мог бы получиться неплохой офицер.
На сей счет у меня имелись сильные сомнения, но от возражений я воздержался и просто позволил Гэрлоку ехать рядом с конем Елены. Все бы ничего, но только путь наш, проходивший через Дазир и Джикойю, неизбежно должен был привести нас в Хидлен, где обретался некий белый чародей.
Давая эти наставления, я приторачивал ремнем позади седла дождевик и спальный мешок. На сей раз, в отличие от прошлой поездки, в моих седельных сумах не было никаких инструментов, зато провизии, включая сухофрукты, туда влезло гораздо больше.
– Ох, мастер Леррис, едва воротился – и уже снова в дорогу. И поработать-то толком не успел, – отозвалась державшая лампу и светившая мне Рисса. – А ну как беда? Там ведь и голову сложить недолго – и тебе, и командиру.
– Сложу голову – тебе же лучше. Не придется всякий раз гадать, на сколько человек готовить ужин.
– Ох, мастер Леррис, разве такими вещами шутят?
– А что мне остается, кроме шуток? Я ведь, по правде сказать, ни в солдаты, ни в армейские колдуны не нанимался.
Рисса скептически качает головой, и мне остается лишь мысленно признать ее правоту. Насильно меня на войну никто не гнал, и если я вбил себе в голову, что Кристал может погибнуть без моей помощи, виной тому моя собственная дурь. Кристал смыслит в военном деле куда как лучше меня, и если кому и не суждено вернуться из похода, то скорее мне, чем ей.
При этой мысли я постарался сдержать дрожь.
Мы оба беспокоились друг о друге. Наверное, это любовь? Но есть ли гармонии или хаосу хоть какое-то дело до любви?
Ответ на последний вопрос я знал, и ответ этот мне, увы, не нравился. А понимание того, что мне только что непроизвольно удалось найти и ответ на один из вопросов, касавшихся моего отца, скрутило узлом желудок. Он служил гармонии, а гармонии нет дела до любви.
С другой стороны, имел ли он в таком случае какой-либо выбор? Проблема свободы выбора волновала меня, ибо касалась напрямую. Могу ли я действовать по собственному усмотрению, вне зависимости от того, гармоничны мои действия или нет?
Ответа, как и в большинстве случаев, не было.
Еще затемно я вывел Гэрлока из конюшни во двор, и мои волосы тут же взъерошило налетевшим с Закатных Отрогов студеным ветром. Рука непроизвольно потянулась к поясу, за который была заткнута вязаная шапочка. Носить ее я не любил, но и морозить уши в такую стужу охоты не было. К счастью, пока она не требовалась.
Погладив Гэрлока, я взобрался в седло.
– Ох уж эти маги, – пробормотала Рисса.
Оказалось, что к ее глазам подступили слезы.
– Мы вернемся, Рисса. Ты уж проследи, чтобы к нашему возвращению все тут было в порядке.
Неловко свесившись с седла, я коснулся ее плеча и чуточку подпитал ее гармонией.
Она разрыдалась. Все-таки я многого не понимал. Мое следующее прикосновение заставило ее зарыдать еще пуще.
– Ты… мастер Леррис… уж как-нибудь… там…
Кое-как распрощавшись, я направил Гэрлока к дороге, в сторону Кифриена и казарм Наилучших, где мне предстояло присоединиться к Елене. Кристал уехала еще раньше меня, но ночь, хотя нам и надо было вставать ни свет, ни заря, мы провели вместе.
Ветер быстро гнал высокие облака на восток, что сулило ясный, но холодный день.
В такую рань не только дорога на Кифриен, но даже рыночная площадь в самом городе были почти безлюдны. Навстречу мне попались лишь две женщины с полными ведрами воды, хотя кое-где зажигались фонари и над трубами начинал подниматься дым из очагов.
Возле казарм Наилучших меня встретил Валдейн.
– Местом сбора назначены ополченческие казармы у восточных ворот, Мастер Гармонии.
– Я не опоздал?
– Нет, почтеннейший. Командир Елена уехала пораньше, чтобы все подготовить.
Не тратя лишних слов, я поехал по нижней улице к восточным городским воротам. Конечно, мне хотелось бы не расставаться с Кристал, однако одновременное прохождение слишком больших сил через такие населенные пункты, как Дазир или Джикойя, было чревато для них чрезмерной нагрузкой. Поэтому Кристал с основными силами предстояло выступить днем позже, а меня ожидала встреча с получившей повышенно Еленой. Под ее начало передали три взвода Наилучших и два взвода ополченцев – теллуранский и мелтозианский.
Солнце едва коснулось горизонта, когда я остановил Гэрлока во дворе ополченческих казарм. Многие ополченцы еще седлали и вьючили коней, но Елена уже сидела верхом в окружении взводных командиров.
– Вот он! Гляньте, тот самый маг! Тот, с невидимым мешком!
Голос показался знакомым, и я едва не застонал, узнав Шервана, первого гарнизонного бойца, с которым мне довелось познакомиться по прибытии в Кифрос. Он помахал мне рукой из третьей шеренги.
Все взоры обратились к «тому самому магу», хотя в моем облике не было ничего впечатляющего. Кроме, разве что, коричневого одеяния да посоха.
Я поприветствовал Шервана и другого своего давнего знакомого, взводного командира Пендрила.
Тот направил коня ко мне, переводя взгляд с Елены на меня и обратно. Елена почему-то улыбалась.
– Ну что, Пендрил, разве я не говорила тебе, что ожидает настоящее приключение? С чародеем не соскучишься.
Пендрил хмыкнул. Я промолчал. Что-что, а скука нам в ближайшем будущем точно не грозила.
– Шерван, – обратился я к солдату, – мы выступаем в поход, из которого всем нам хотелось бы вернуться. Поэтому я рекомендую тебе обращать поменьше внимания на меня и побольше – на своего командира. Он – воин, а я всего-навсего маг.
– …вот видишь, – донеслось до меня, когда я уже направил Гэрлока к Елене и Валдейну, – я же говорил, что он маг и толковый малый…
– Шерван, помолчи хоть немного, – устало буркнул Пендрил. – Маг тебе дело присоветовал.
Гэрлок остановился рядом с конем Елены.
– Неплохо, – сказала она. – Что навело тебя на мысль его приструнить?
– Мне подумалось, что если Шерван будет все дорогу до Хидлена болтать о нашем давнем знакомстве, это не пойдет на пользу ему самому и вряд ли поможет его взводному.
– Из тебя мог бы получиться неплохой офицер.
На сей счет у меня имелись сильные сомнения, но от возражений я воздержался и просто позволил Гэрлоку ехать рядом с конем Елены. Все бы ничего, но только путь наш, проходивший через Дазир и Джикойю, неизбежно должен был привести нас в Хидлен, где обретался некий белый чародей.
XXIX
Позади Гэрлока раздавались звуки: стук копыт, скрип упряжи, порой лязг металла. Мне казалось, будто кто-то на меня смотрит, однако ничего похожего на хаос не ощущалось и стервятники не появлялись. Повернувшись в седле, я увидел лишь скалистые утесы, кедровые пни да справа от дороги узкую ленту воды.
Туманное небо затягивали зависшие над Малыми Рассветными Отрогами плоские серые облака. Моросил мелкий дождь, никаких птиц не было и в помине.
Моя рука, затянутая в перчатку, непроизвольно коснулась посоха, но он оставался тем, чем был: окованным железом деревянным шестом. Тыльной стороной перчатки я утер пот со лба.
Мне было известно, что менее чем в дневном переходе позади, слишком далеко, чтобы слышать или чувствовать, следует Кристал с основными силами. Хотелось верить, пусть это и не вполне соответствовало замыслу Каси, что разделяющее нас расстояние достаточно велико и белый маг еще не может обнаружить ее приближение.
– Далеко ли до того места, где намечается заварушка? – спросил я у Елены.
– Сейчас остановимся, и расскажу, – ответила она, обернувшись в седле. – Надо напоить коней.
– …Стой! Остановка на водопой!..
– …поить повзводно. Первый взвод…
– …ниже по течению. Выше будем брать воду для людей.
В сероватом тумане разносились спокойные, деловитые приказы взводных командиров. Не знаю как кому, а мне эта влажная морось казалась куда хуже снега. Замерзнуть я, благодаря магии гармонии, все равно бы не замерз, но против сырости магия не помогала.
Елена тем временем разложила на валуне карту.
– Вот, – показала она пальцем, – сейчас мы находимся вот здесь. Примерно в десяти кай вверх по дороге от того места, где вступили в ущелье Керсис. Следуя берегом реки, мы в конце концов окажемся вот на этом перевале, откуда до источника топать несколько дней. Но дальше можно следовать двумя путями: вот так и вот так. Этот путь короче.
– Но может вывести нас прямиком на Герлиса. А уж он, можешь быть уверена, не колеблясь обратит в пепел всех, кого увидит. С одним кифриенским отрядом такое уже произошло.
– Но… – подал было голос Ваелдейн, но мы с Еленой взглянули на него так, что он осекся.
Было понятно, что двигаться прямиком по дороге – это все равно, что оповестить Герлиса о своем прибытии, затрубив в рога и фанфары. Чтобы подобраться к источнику как можно ближе и как можно незаметнее, нам требовалось найти обходной путь, ту боковую дорогу, которой я воспользовался по возвращении.
Если верить карте, она должна была находиться впереди, не так уж далеко от ущелья.
– Вот этой тропой мы доберемся до перевала под этими скалами…
– Их называют Пара Воров, – вставила Елена.
– …под Парой Воров, и выберемся сюда, на дорогу.
– Одолев семьдесят кай, мы окажемся в Хидлене, южнее Арастии. И крюк невелик, менее чем в десять кай.
– Слишком уж «невелик».
Елена и все прочие подняли на меня удивленные глаза. А мне казалось, что все просто.
– Как, по-твоему, – спросил я Елену, – откуда Герлис никак не может ожидать удара?
– Ясно откуда, из внутренних земель самого Хидлена. Но ты ведь не думаешь, что его солдаты позволят нам разъезжать по Хидлену, как у себя дома?
– Может, и не думаю, – ответил я, изобразив улыбку. – Но скажи на милость, ты предпочла бы столкнуться с магом на марше, вот здесь? – мой палец уткнулся в карту. – Или тебя больше устраивает столкновение с герцогскими солдатами здесь, здесь и здесь. В Кифросе, как мне помнится, такие объездные дороги патрулируют отнюдь не Наилучшие.
– Конечно. Главным образом это задача местных гарнизонов.
– Вот именно. Бьюсь об заклад, у Берфира дело обстоит точно так же. Так скажи, разве твои пять взводов не справятся с патрулем из хидленских ополченцев?
Туманное небо затягивали зависшие над Малыми Рассветными Отрогами плоские серые облака. Моросил мелкий дождь, никаких птиц не было и в помине.
Моя рука, затянутая в перчатку, непроизвольно коснулась посоха, но он оставался тем, чем был: окованным железом деревянным шестом. Тыльной стороной перчатки я утер пот со лба.
Мне было известно, что менее чем в дневном переходе позади, слишком далеко, чтобы слышать или чувствовать, следует Кристал с основными силами. Хотелось верить, пусть это и не вполне соответствовало замыслу Каси, что разделяющее нас расстояние достаточно велико и белый маг еще не может обнаружить ее приближение.
– Далеко ли до того места, где намечается заварушка? – спросил я у Елены.
– Сейчас остановимся, и расскажу, – ответила она, обернувшись в седле. – Надо напоить коней.
– …Стой! Остановка на водопой!..
– …поить повзводно. Первый взвод…
– …ниже по течению. Выше будем брать воду для людей.
В сероватом тумане разносились спокойные, деловитые приказы взводных командиров. Не знаю как кому, а мне эта влажная морось казалась куда хуже снега. Замерзнуть я, благодаря магии гармонии, все равно бы не замерз, но против сырости магия не помогала.
Елена тем временем разложила на валуне карту.
– Вот, – показала она пальцем, – сейчас мы находимся вот здесь. Примерно в десяти кай вверх по дороге от того места, где вступили в ущелье Керсис. Следуя берегом реки, мы в конце концов окажемся вот на этом перевале, откуда до источника топать несколько дней. Но дальше можно следовать двумя путями: вот так и вот так. Этот путь короче.
– Но может вывести нас прямиком на Герлиса. А уж он, можешь быть уверена, не колеблясь обратит в пепел всех, кого увидит. С одним кифриенским отрядом такое уже произошло.
– Но… – подал было голос Ваелдейн, но мы с Еленой взглянули на него так, что он осекся.
Было понятно, что двигаться прямиком по дороге – это все равно, что оповестить Герлиса о своем прибытии, затрубив в рога и фанфары. Чтобы подобраться к источнику как можно ближе и как можно незаметнее, нам требовалось найти обходной путь, ту боковую дорогу, которой я воспользовался по возвращении.
Если верить карте, она должна была находиться впереди, не так уж далеко от ущелья.
– Вот этой тропой мы доберемся до перевала под этими скалами…
– Их называют Пара Воров, – вставила Елена.
– …под Парой Воров, и выберемся сюда, на дорогу.
– Одолев семьдесят кай, мы окажемся в Хидлене, южнее Арастии. И крюк невелик, менее чем в десять кай.
– Слишком уж «невелик».
Елена и все прочие подняли на меня удивленные глаза. А мне казалось, что все просто.
– Как, по-твоему, – спросил я Елену, – откуда Герлис никак не может ожидать удара?
– Ясно откуда, из внутренних земель самого Хидлена. Но ты ведь не думаешь, что его солдаты позволят нам разъезжать по Хидлену, как у себя дома?
– Может, и не думаю, – ответил я, изобразив улыбку. – Но скажи на милость, ты предпочла бы столкнуться с магом на марше, вот здесь? – мой палец уткнулся в карту. – Или тебя больше устраивает столкновение с герцогскими солдатами здесь, здесь и здесь. В Кифросе, как мне помнится, такие объездные дороги патрулируют отнюдь не Наилучшие.
– Конечно. Главным образом это задача местных гарнизонов.
– Вот именно. Бьюсь об заклад, у Берфира дело обстоит точно так же. Так скажи, разве твои пять взводов не справятся с патрулем из хидленских ополченцев?