Страница:
Министры и их заместители (включая тех, кто занимал эти посты неполный
срок), высшие чины министерства финансов и юстиции, председатель палаты
общин и церемониймейстер парламента, парламентский пристав и руководители
комиссий как раз и составили искомую сотню. Восемьдесят человек из ста
учились в привилегированных средних школах вроде Итона, Хэрроу или
Молвена, семьдесят окончили лучшие университеты (сорок пять - оксфордский
и двадцать пять - Кембриджский), а тринадцать - военные академии
(Сэндхерст, Вулвич или Дартмут). Из сорока пяти оксфордцев тринадцать
окончили оксфордский колледж Христовой Церкви, причем почти все они
(десять человек) учились в Итоне. Приведенная статистика обнаруживает
четкую схему. Можно не присутствовать при формировании правительства и все
же точно представлять себе, как оно создавалось.
Политик, для того чтобы войти в правительство, должен набрать
определенное количество баллов; оценочную шкалу, по которой
государственным служащим присваивают баллы, нетрудно реконструировать, что
и было сделано автором. Высшие баллы назначаются за привилегированные
школы, университеты или академии; высочайшие - за сочетание Итона с
оксфордским колледжем Христовой Церкви; ну и, разумеется, учитываются
подходящие тести; так, например, свойство с герцогом Девонширским дает
претенденту значительную льготную надбавку. Шкала Паркинсона, кроме всего
прочего, позволяет определить, кого из политиков непременно включат в
справочник "Кто у нас каков". Статья об идеальном государственном деятеле
будет выглядеть приблизительно так:
ПРОУЛЭЗ-КАРЬЕРИАН, Невилл Эдмунд Сильветер. Кав-р ордена Брит. имп.,
парламентер, секр. министра ин. дел., чл. парл. (консерв.) от гор. Всетори
(с 1953 г.), директор-распор. комп. "Проулээ-Пластик" (гор. Грязгоу); род.
в 1926 г., 11-й сын покойн. Артура и Марты Проулэз, ед. доч.
Х.Б.Карьериана (гор. Питтсбург, США); жен. (с 1951 г.) на достопочт. Шиле
Гордэн, мл. доч. I лорда Существена (см.) и леди Элизабет, ст.доч. XIV
графа Норманлордса (см.), вдовы высокочт. Нэглидши-Ворюгена (ум. в 1917
г.). Ед. сын оконч. Сэндх. воен. акад., напр. в Гренадерск. полк, служ. в
Италии, отмеч. в приказах, нагр. орд. Брит. имп. Образование: средн. -
Итон., высш. - Оксф. (колл. Хр. Ц-и), и Высш. юрид. акад.; барристер и
магистр гум. наук (1 экз. по классич. филолог. - отличн.), игрок теннисн.
сборн. Оксф-а, в 1949 г. - президент политич. клуба "Союз" (Оксф.), майор
территориальн. армии (во время ежегодн. учений) графства Пустершир.
Путеш.: Внешн. Монголия, Внутр. Гвинея (с экспед. Итонск. шк.), Корея
(корресп.). Публ.: "В дичайшей Монголии", "Проблемы безработицы: мои
предложения", "Грядущее пятилетие". Увлечения: рыбная ловля, теннис,
коллекц-ие табакерок. Адрес: гор. Лондон. Юго-Запад III, ул. Кадоган, 203;
а также: графство Бредшир, замок "Липы" близ Ньюбери. Клубы:
Кавалерийский, Гвардейский, Карлтонский, Болтэнский.
Проницательный читатель сразу же заметит, что этот государственный муж
должен набрать высшее количество баллов по шкале Паркинсона, чего в
реальной жизни никогда не случается. Кроме того, он обладает рядом
преимуществ как писатель и путешественник, эрудит и атлет, кавалер ордена
Британской империи и общественный деятель, не чуждый вместе с тем
некоторой эксцентричности (табакерки). Вот идеал, к которому следует
стремиться - предпочтительно еще до появления на свет; однако читатель
наверняка уже понял, что у мистера Проулэз-Карьериана есть одно
подразумеваемое, но прямо не упомянутое в справочнике качество. Он явно
богат. И поэтому не нуждается в нашем пособии. А эта книга должна помочь
тем, кто начинает с меньшего, кому закрыт путь в политику.
Будущий администратор прежде всего должен пройти - а вернее, обойти -
два испытания: проверку умственных способностей и духовной устойчивости.
Обойти их легче легкого, потому что они предназначены для исключения из
общественной жизни (и поделом!) таких тупиц, которые не в состоянии
отыскать самых простеньких обходных путей. Мы будем считать, что эти
детские проверки позади и читатель уже сидит за своим первым письменным
столом. Как ему вести себя дальше? Следующие главы подробно ответят на
этот вопрос. Автор предполагает, что читатель начинает службу в маленькой
частной фирме на заштатной должности и намерен дослужиться до Управляющего
гигантским Концерном Объединенных Компаний. Чаще всего люди так и начинают
карьеру, но советы автора применимы к любой области управления. Все
управленческие конторы похожи друг на друга, и принципы, положенные в
основу этой книги, ведут к успеху в любой из них. Был бы письменный стол
(исходная позиция) с телефоном, регистрационными книгами, папками
входящих, исходящих и ожидающих рассмотрения бумаг, а технология успеха
всегда одинакова. Служите ли вы в правительственном, муниципальном или
частном учреждении, методы администрирования нисколько не меняются. Сделав
эту книгу настольной, вы неминуемо преуспеете. Впервые за многие
тысячелетия человеческой цивилизации успех стал достижимым для всех.
ПРОИСХОЖДЕНИЕ
На нижней ступеньке карьерной лестницы вам придется согласовывать в
своих поступках два противоречивых направления. С одной стороны, всем
должно казаться, что у вас была безоблачная и респектабельнейшая юность. С
другой стороны, вам надо скаредно экономить каждое пенни. О женитьбе или
постоянной квартире даже не помышляйте. Вечером, когда ваши сослуживцы
расходятся по домам, они должны видеть, что в комнате, где вы сидите, все
еще горит свет. Утром вам необходимо встречать их, уже сидя за своим
столом. "Как он работает! - будут удивляться они. - Он просто живет в
конторе". И окажутся правы. Квартиры-то у вас нет. Воскресные ночи вам
придется коротать в местном клубе. А праздничные дни - в турецких банях.
Столоваться вы будете по закусочным - два шиллинга четыре пенса каждое
посещение. Остальную часть жалованья пускайте в оборот. Ну, а
респектабельную юность воссоздавайте во время очередных отпусков. Первые
два года проведите свои четырнадцать отпускных дней неподалеку от
Итонской, Хэрроуской или Молвенской средней школы. Три последующих - около
Кембриджского, Лондонского или Оксфордского университета. Изучайте списки
преподавателей и студентов. Узнавайте темы студенческих дискуссий и
результаты футбольных состязаний. Собирайте факультетские газеты.
Запоминайте лица привратников и дворников. Читайте местные путеводители и
старайтесь запечатлеть в памяти как можно больше географических карт. Пару
раз пригласите с собой вашего глуповатого приятеля, сменившего фамилию на
Астор или Чамли, чтобы хоть так приобщиться к богатым мира сего. А потом
начинайте прорисовывать свое прошлое с помощью фотографий и косвенных
намеков. Вы учились в обычной провинциальной школе и кончили никому не
известный колледж, но сохранили о них самые теплые воспоминания - забудьте
об этом. Однако ни в коем случае не лгите. Лгать нехорошо, а главное -
неумно. Вам надо создать только общее впечатление. Если вы скажете: "Я
никогда не участвовал в Кембриджской регате - все мои силы уходили на
занятия" - это будет чистейшей правдой. Если, рассказывая об Итоне, вы
вспомните, что были там вместе с Астором, никто не сможет уличить вас во
лжи. Но подобная точность вовсе не обязательна. Вы, например, можете
признаться, что никогда не стреляли из лука: "В Оксфорде, мне кажется,
никто этим не занимался". Весьма вероятно, что вам не приходилось
встречаться со знаменитым артистом: "Он ведь не учился в нашем
университете". Но всегда помните, какую школу или университет вы имеете в
виду, - это основное правило. Забывчивость неминуемо вас погубит. Именно
забывчивость, а не перфокарта, которая пылится где-то в архивах, храня
сведения о ваших провинциальных школах и посредственных успехах. Про
перфокарту, про архивы даже не вспоминайте. Да, в учреждениях есть
перфокарты со сведениями о служащих - таков порядок, - но их подшивают к
делу и никогда не извлекают на свет. Не лгите, не утверждайте ничего
прямо, будьте самим собой - достойным, но скромным тружеником, - и лет
через пять за вами прочно утвердится репутация "нашего замечательного
работяги итонца из отдела по связям с обществом".
Ваше прошлое вырисовывается из мимолетных намеков, а вот деньги -
деньги должны быть хотя бы частично реальными. Бережливость позволяет вам
играть на бирже - дохода это почти не приносит, но дает тему для полезных
разговоров. Вы играете по мелочам, осмотрительно и расчетливо,
неопределенно упоминая о широких операциях с гигантскими прибылями и
чудовищными потерями. Для вас-то эти мизерные прибыли и потери
действительно огромны, однако в рассказах фактические суммы надо сильно
преувеличивать. А изредка собирайте самых болтливых сослуживцев, человек
пять или шесть, чтобы за роскошным обедом отметить очередную победу на
бирже. Правда, упоминания о страшных поражениях тоже действуют на людей.
Для репутации важен размах, а не итог. Никогда не настаивайте на
доскональном знании биржи, но, если хотите, можете сказать, что, в
общем-то, вам везет. Не кичитесь богатством, но дайте сослуживцам понять,
что вы занимаетесь одним делом с Асторами и Ротшильдами. У каждого из вас
своя игра на бирже. Стало, к примеру, известно, что вы покупаете акции
фирмы "Цветные Пластинки". "Ну как, не дотянули пока до контрольного
пакета?" - благоговея, спросит у вас какой-нибудь знакомый. "Пока нет", -
со смехом признаетесь вы, и он будет думать, что сорок три-то скажем,
процента акций вы уже приобрели - а это тоже изрядная сумма.
После пятилетнего крохоборства и мелкой игры на бирже у вас скопится
некоторый капиталец. Тут возникают разные возможности, но лучше всего
истратить деньги на путешествие. Это очень вальяжно - временно прекратить
деловые операции и возвратиться через полгода с репутацией человека,
повидавшего свет. Надоевшую всем Европу сразу же исключите из своих
планов. Можно подумать о Загребе, Скопле или Санторине, но их тусклая
слава едва ли стоит ваших усилий. Болтовня о Кальяри - пустая трата
энергии. В наше время на людей производит впечатление только Индонезия или
Индия, Китай или Таиланд. Нужно, чтобы при случае вы могли сказать: "Это
напоминает мне происшествие в Аютхае..." Вам кажется, что сейчас
администратору вовсе не нужно знать мир, да и вообще что-нибудь знать
опасно и вредно? Это, пожалуй, правильно, но времена-то меняются, и вы
должны предвидеть сущность перемен. Весьма вероятно, что завтра вместо
сегодняшней моды на серую безликость возникнет временный спрос на яркую
индивидуальность. Стать индивидуальностью довольно трудно, а вот съездить
на Борнео легко и приятно. Поезжайте, и все будут считать вас личностью:
бывалым, знающим широкий мир человеком. Если вы решились на путешествие,
перед вами на выбор три пути. Можно съездить в неисследованные, по мнению
публики, страны. Можно посетить племена, говорящие на неизвестном доселе
наречии. И можно отправиться туда, где недавно вспыхнуло небольшое
вооруженное столкновение, чтобы вернуться знатоком военного дела и
храбрецом, пережившим невероятные приключения. О путешествии необходимо
написать книгу. И лучше всего решить заранее, о чем вы собираетесь
рассказать. Пускаться в путь, не обдумав, какие впечатления вам надо
получить, во-первых, совершенно ненаучно, а во-вторых, глупо: вы потратите
массу времени на приобретение широкого, но бессистемного опыта. А прежде
всего нужно исследовать прилавки книжных магазинов. Вы замечаете, что
приключения сейчас в моде. Однако далеко не всякие. Никто теперь даже не
предлагает издательствам повестей о детях, воспитанных обезьянами.
Подобные повести навязли в зубах. Решительно ничего сейчас не добьешься,
переплыв Тихий океан на бальсовом плоту. Никого не заинтересует знание
нямнямского диалекта. И уж никакого успеха не принесет книга, написанная
офицером Иностранного легиона (если таковой еще существует) о его
скитаниях по джунглям Мирзабъяки.
Словом, убедившись, что многие пути превратились в тупики, вы поступите
весьма осмотрительно, если сначала выработаете свой повествовательный
стиль и только потом решите, куда ехать.
"Пирога перевернулась, и мы лишились всех наших запасов. Пополнить их
можно было лишь в Сумдоме, этом последнем оплоте цивилизации. Путь назад
занял бы шестнадцать дней по реке, а сухопутный маршрут наверняка
затянулся бы еще больше. Через три недели, как вы помните, начинался сезон
дождей... я решил пробиваться вперед".
Тут главное чувствовать, где надо поставить многоточие. Если у вас нету
этого чутья, лучше сразу откажитесь от репутации исследователя и займитесь
описанием неведомых языков или невиданных обычаев.
"Самой загадочной личностью в округе был Пэстонг Ов-Еченг. Посмотрев на
его чалму, я тотчас же определил, что он живет по ту сторону холмов, и
обратился к нему на диалекте Захолмья.
- Вы ран ху? - спросил я, но он непонимающе покачал головой.
- Сломачленоэ? - повторил я на другом наречии, но с тем же результатом.
И лишь когда он облегчил мне задачу, пробормотав: "Инъенахерсен!" - я
догадался, что он уроженец северных провинций".
При умении создавать подобные пассажи вы без труда приобретете славу
полиглота. Если же вы боитесь встретиться с человеком, который знает
придуманный вами диалект, расскажите о какой-нибудь локальной войне. Тут
возможны два уровня - повествовательный и стратегический.
Повествовательный выглядит приблизительно так:
"Тишину нарушали только очереди пулемета, скрытого горной цепью. Мигель
и я, осторожно оглядываясь по сторонам, бесшумно приближались к
разрушенной асьенде. Внезапно Мигель остановился осмотреть землю. Я
охранял его. Медленно поднявшись, он прошептал:
- Сеньор, за последние полчаса здесь прошло одиннадцать человек. В
асьенде наверняка засада. - С этими словами он щелкнул предохранителем.
Наши взгляды встретились - быть может, как мы думали, в последний раз.
Одиннадцать против двоих - от нас потребуется предельная меткость.
- Назад, - прошептал я, и мы двинулись вперед..."
Этот стиль, не увядающий со времен гражданской войны в Испании,
прославил многих авторов, потому что он подходит еще и для Латинской
Америки. Стратегический же стиль изобрел Х.Беллок, французский артиллерист
невоенного призыва, ставший в 1902 году гражданином Великобритании.
Артиллерийская служба вдохновила его на глубокие стратегические изыскания,
и он до сих пор считается серьезным стратегом, хотя две мировые войны
несколько увеличили наши военные знания и уменьшили преклонение перед
Францией. Вряд ли нынешние молодые британцы способны соперничать с этим
мастером английской прозы, но они могут взять за образец его
стратегические построения.
"На первый план теперь выдвигался вопрос снабжения. Ваш-Наш был
перевалочным пунктом, а дорога за Нам-Фуем обстреливалась артиллерией
противника, и поэтому генералу Фу-Дрян-Ко не оставалось ничего другого,
как выдвинуть пехотную бригаду к Ах-ле-Бьену. Иначе форт Ня-Тронг был бы
неминуемо сокрушен. Расстояние от Ваш-Наша до Там-Сяма исчислялось 218
километрами по главной магистрали. Учитывая, что передовые части
дислоцировались на холмах у Тиен-Ровьенга, можно было полагать - хотя
времени оставалось в обрез, - что вспомогательные колонны прибудут в срок.
Перегруппировка началась 14 марта и продолжалась без происшествий до
17-го, когда в районе Фи-Донга... и проч. и проч."
Однако вернемся к путешествию в неизведанные страны. Прежде всего вам
надо выбрать суперобложку для книги, которую вы собираетесь написать.
Суперобложки бывают двух видов: с обнаженными бюстами и без них. Они,
естественно, предназначены для разных читателей, и, если вам хочется
обойтись без бюстов, их можно заменить географической картой или горными
пиками. Но в общем-то бюсты предпочтительней - особенно если вы отыщете
хорошеньких туземок. Однако, решившись на бюсты, вы сильно сузите выбор
неисследованных земель, которые дожидаются, когда их представят широкой
публике.
Покончив с обложкой, обдумайте, какие вам нужны ландшафты. И помните,
что вы не должны идти на поводу у природы. Сначала набросайте сюжет
повести, а уж потом выбирайте подходящую местность. Скорее всего, вам
понадобится живописная река с порогами, водопадами и хотя бы одним
крокодилом. Будет очень неплохо, если фоном прибрежной деревушки послужат
далекие горы. Заранее определите для себя, понадобятся ли вам тигры. Я не
думаю, что охота на крупных зверей - ваше призвание, а поэтому лучше
обойтись без этих кровожадных хищников. Но если они вам необходимы, купите
в зоопарке открытку и впечатайте ее в негатив местного пейзажа. Некоторые
землепроходцы запасаются лапой чучела, чтобы оставлять ею тигриные следы
на береговом песке. Только опытный зоолог поймет, что все следы на вашем
снимке оставлены левой задней лапой, но ни один зоолог не станет читать
вашу книгу, так что прием вполне себя оправдывает.
Книги о путешествиях часто страдают монотонностью. Кульминация поможет
вам преодолеть этот недуг. История восхождения, например, должна
переламываться в момент завоевания пика Гдеонтам, когда флаг установлен,
пирамида из камней сложена, погибшие шерпы похоронены, а книга на две
трети написана. Заключительные главы дают высочайшую - но без
преувеличений - оценку тому, что вами сделано. И по крайней мере одна
глава повествует о прежних экспедициях, закончившихся неудачно из-за плохо
подогнанного снаряжения, неудачно выбранных продуктов, неопытных
проводников и неточных карт, по которым беспечные восходители намечали
неверный маршрут в самое неподходящее время года. Впрочем, горы не должны
занимать много места в задуманной вами книге. Альпинистские подвиги можно
выдвигать на первый план, только если вы и правда опытный альпинист, а
это, по всей вероятности, не так. Лучше упомянуть о восхождении между
прочим и, отослав читателя к мелкомасштабному фотомонтажу в конце книги,
перейти к дальнейшим событиям. Ваш самый напряженный эпизод развернется не
на горной вершине и даже не в бездонном ущелье. Тогда где же?
А вот, например, неподалеку от вдруг загоревшегося вигвама,
построенного для совещаний старейшин. Пожары выручали многих писателей и
не раз еще сослужат им добрую службу. Новизной этот огненный финал,
конечно, не блещет, но зато он драматичен, изящен и по-настоящему
окончателен. Он живописно сжигает повисшие в воздухе хвосты сюжета.
Устраняет лишних героев, включая дочь вождя (если она вам была нужна). А
при желании уничтожает и целые племена - чтобы уж никто не мог
опровергнуть ваших антропологических открытий. И в то же время позволяет
вам спасти какого-нибудь верного следопыта, неизменно делившего с вами
опасности и невзгоды. А главное, помогает так закончить рассказ, что всем
становится понятно, почему вы больше не путешествуете.
"Я смотрел с перевала на последние космы дыма, все еще опутывающие
вершины деревьев, и понимал, что моя жизнь здесь кончена. Зачем мне было
оставаться? Ведь прошлого не вернешь. Счастливое племя, с которым я
породнился душой, кануло в небытие. Целитель Лоф-Кострук погиб, и мне уже
не удастся отделить легенды о нем от правды. Мог ли он действительно
оживлять мертвых? Кто знает! Себя по крайней мере он оживить не сумел.
Однако в его необычных способностях сомневаться не приходится. Впрочем, их
тоже не возродишь, они умерли вместе с ним. Я не склонен верить в
сверхъестественные силы, хотя то, что мне довелось увидеть, противоречит
законам обыденной логики. Больше мне сказать нечего... Повернув на север,
я начал бесконечный спуск".
Рассказ о невиданных землях приятно расцвечивается кульминацией, а вот
сочинение, которое должно принести вам славу полиглота, просто мертво без
нее. Опытный путешественник строит лингвистическое повествование вокруг
яркого и ожидаемого читателем события. И тут лучше коронации ничего,
пожалуй, не придумаешь. А журналист - самый желанный гость на этой
церемонии. Вам совсем не обязательно представлять столичную газету, вроде
"Тайме" или "Лондонского обозрения". Сойдут и "Клеветонские слухи" и даже
"Вестник свиноводства". Подобные издания охотно публикуют корреспонденции
из Ниверии или Мясопотамии - если кто-нибудь едет туда за свой счет. Вам
нужно лишь получить у сбитого с толку редактора удостоверение, что вы, как
собственный обозреватель "Девичника", направляетесь в Бардаи или, скажем,
Бордейри. Удостоверение обеспечит вас всеми привилегиями журналиста, так
что вы получите даже гостиничный номер, где уже поселили репортера из
Потогонии и корреспондента с Тайвоня.
Словом, поезжайте на Восток. Любая коронация - событие международного
значения, и вы можете с блеском продемонстрировать свои языковые познания.
Тут самый верный путь - скромно признавать их недостаточность: "Дело в
том, что я с трудом объясняюсь по-индокитайски...", "Я понимаю арабские
наречия, но у меня давно не было разговорной практики. Однако шейх все же
объяснил мне, что он придерживается ортодоксальной веры...", "В тот день
мои знания урду выдержали суровую проверку..." Искусство заключается в
том, что сетуя на свои скромные знания, вы описываете эпизоды, которые
показывают ваши блестящие разговорные навыки. Постепенно читатель
перестает верить вашим чистосердечным признаниям, и вы можете безбоязненно
говорить правду. Вместе с тем вам вовсе не обязательно рассказывать, что
вас послал на коронацию редактор журнала "Пинг-понг", уверенный - вашими
стараниями - в любви далай-ламы к этой игре. Просто упомяните пару раз,
что "знаменитый журнал, в котором я тогда сотрудничал, постоянно требовал
телеграфных репортажей, и порой мне приходилось составлять их по ночам -
другого времени просто не было". Не забудьте поведать читателю о
трудностях передачи туземных языковых реалий. "Смысл этой молитвы, -
мимоходом сообщаете вы, - можно перевести приблизительно так: "О будь
благословен, священный самоцвет в сияющих цветочных лепестках", но
глубинные оттенки значений в переводе, к сожалению, теряются". И вам
автоматически обеспечена репутация востоковеда. Потом, резко сменив тему,
расскажите, что каждый уважающий себя мясопотамец должен купить люстру из
граненого стекла, импортируемую с Запада. И вообще относитесь к своей
эрудиции с мягким юмором - так, словно вы ее немного стесняетесь...
Теперь нам надо обсудить третью возможность - книгу о вооруженном
столкновении. Локальная война где-нибудь идет обязательно, а зачастую вы
можете выбрать одну из нескольких, и это очень удобно, потому что выбирать
войну надо в соответствии с замыслом книги. Если вам хочется написать
стратегическую повесть, следует найти столкновение посерьезней, с равными
по силе противниками. На такой войне могут, правда, возникнуть
нежелательно острые ощущения, но истинному стратегу совсем не обязательно
видеть или даже слышать, как идет бой. Карта, календарь, измерительный
циркуль да бутылка коньяка - вот все, что ему необходимо. Однако идеальная
война - достаточно серьезная для применения стратегии и не слишком опасная
для самого стратега - подворачивается далеко не всегда. Возможно, вам
придется работать на более грубом уровне. В этом, откровенно говоря, мало
радости. Приближаться к передовой вы, конечно, не будете, но некоторые
досадные неудобства вам все же придется претерпеть. Пустыня или джунгли -
а хотя бы один раз вы должны туда выбраться - вовсе не подходящее место
для стратегов. Впрочем, собрав сведения о природных условиях, вы сможете
работать нормально. Запоминайте циркулирующие в тылах слухи и
пересказывайте их так, будто все это случилось с вами. Читатели быстро
догадаются, что каждая сколько-нибудь серьезная битва происходила при вас.
Мендес Пинто, португальский исследователь Востока, - да и не он один! -
вполне успешно пользовался этой техникой. Путь испытанный, и ваши рассказы
о войне читатели примут вполне благосклонно, если вы приукрасите, как
велит рынок, однообразие боевых будней. Впрочем, книгу, по крайней мере
вчерне, надо написать до поездки. Кульминацией явится засада, в которую
попадает командир противника, чтобы умереть, но остаться непобежденным. А
читатель должен понять, что завершающей операцией фактически руководили
именно вы, репортер газеты "Братья во Христе" или журнала "Вестник
воскресной школы". "Нет, Брайен, - говорили вы лейтенанту, - вам следует
подвинуться к юго-востоку, чтобы выйти на дорогу вот здесь, у высоты 237.
Прицел надо сместить на 90 румбов к востоку, а по дальномеру взять 250
ярдов. И ни в коем случае не открывайте огонь, пока не покажется третий
патрульный врага". Этот разговор читатель должен прозревать между строк -
по той скромной настойчивости, с которой вы подчеркиваете заслуги самого
лейтенанта.
Ваша репутация окончательно окрепнет, когда окажется, что вы
категорически не желаете рассказывать о своих приключениях. Вам надо стать
виртуозом утвердительных отрицаний. "Суахили? - переспросите вы своего
любопытного знакомого. - Господь с вами! Я перезабыл все, что когда-то
срок), высшие чины министерства финансов и юстиции, председатель палаты
общин и церемониймейстер парламента, парламентский пристав и руководители
комиссий как раз и составили искомую сотню. Восемьдесят человек из ста
учились в привилегированных средних школах вроде Итона, Хэрроу или
Молвена, семьдесят окончили лучшие университеты (сорок пять - оксфордский
и двадцать пять - Кембриджский), а тринадцать - военные академии
(Сэндхерст, Вулвич или Дартмут). Из сорока пяти оксфордцев тринадцать
окончили оксфордский колледж Христовой Церкви, причем почти все они
(десять человек) учились в Итоне. Приведенная статистика обнаруживает
четкую схему. Можно не присутствовать при формировании правительства и все
же точно представлять себе, как оно создавалось.
Политик, для того чтобы войти в правительство, должен набрать
определенное количество баллов; оценочную шкалу, по которой
государственным служащим присваивают баллы, нетрудно реконструировать, что
и было сделано автором. Высшие баллы назначаются за привилегированные
школы, университеты или академии; высочайшие - за сочетание Итона с
оксфордским колледжем Христовой Церкви; ну и, разумеется, учитываются
подходящие тести; так, например, свойство с герцогом Девонширским дает
претенденту значительную льготную надбавку. Шкала Паркинсона, кроме всего
прочего, позволяет определить, кого из политиков непременно включат в
справочник "Кто у нас каков". Статья об идеальном государственном деятеле
будет выглядеть приблизительно так:
ПРОУЛЭЗ-КАРЬЕРИАН, Невилл Эдмунд Сильветер. Кав-р ордена Брит. имп.,
парламентер, секр. министра ин. дел., чл. парл. (консерв.) от гор. Всетори
(с 1953 г.), директор-распор. комп. "Проулээ-Пластик" (гор. Грязгоу); род.
в 1926 г., 11-й сын покойн. Артура и Марты Проулэз, ед. доч.
Х.Б.Карьериана (гор. Питтсбург, США); жен. (с 1951 г.) на достопочт. Шиле
Гордэн, мл. доч. I лорда Существена (см.) и леди Элизабет, ст.доч. XIV
графа Норманлордса (см.), вдовы высокочт. Нэглидши-Ворюгена (ум. в 1917
г.). Ед. сын оконч. Сэндх. воен. акад., напр. в Гренадерск. полк, служ. в
Италии, отмеч. в приказах, нагр. орд. Брит. имп. Образование: средн. -
Итон., высш. - Оксф. (колл. Хр. Ц-и), и Высш. юрид. акад.; барристер и
магистр гум. наук (1 экз. по классич. филолог. - отличн.), игрок теннисн.
сборн. Оксф-а, в 1949 г. - президент политич. клуба "Союз" (Оксф.), майор
территориальн. армии (во время ежегодн. учений) графства Пустершир.
Путеш.: Внешн. Монголия, Внутр. Гвинея (с экспед. Итонск. шк.), Корея
(корресп.). Публ.: "В дичайшей Монголии", "Проблемы безработицы: мои
предложения", "Грядущее пятилетие". Увлечения: рыбная ловля, теннис,
коллекц-ие табакерок. Адрес: гор. Лондон. Юго-Запад III, ул. Кадоган, 203;
а также: графство Бредшир, замок "Липы" близ Ньюбери. Клубы:
Кавалерийский, Гвардейский, Карлтонский, Болтэнский.
Проницательный читатель сразу же заметит, что этот государственный муж
должен набрать высшее количество баллов по шкале Паркинсона, чего в
реальной жизни никогда не случается. Кроме того, он обладает рядом
преимуществ как писатель и путешественник, эрудит и атлет, кавалер ордена
Британской империи и общественный деятель, не чуждый вместе с тем
некоторой эксцентричности (табакерки). Вот идеал, к которому следует
стремиться - предпочтительно еще до появления на свет; однако читатель
наверняка уже понял, что у мистера Проулэз-Карьериана есть одно
подразумеваемое, но прямо не упомянутое в справочнике качество. Он явно
богат. И поэтому не нуждается в нашем пособии. А эта книга должна помочь
тем, кто начинает с меньшего, кому закрыт путь в политику.
Будущий администратор прежде всего должен пройти - а вернее, обойти -
два испытания: проверку умственных способностей и духовной устойчивости.
Обойти их легче легкого, потому что они предназначены для исключения из
общественной жизни (и поделом!) таких тупиц, которые не в состоянии
отыскать самых простеньких обходных путей. Мы будем считать, что эти
детские проверки позади и читатель уже сидит за своим первым письменным
столом. Как ему вести себя дальше? Следующие главы подробно ответят на
этот вопрос. Автор предполагает, что читатель начинает службу в маленькой
частной фирме на заштатной должности и намерен дослужиться до Управляющего
гигантским Концерном Объединенных Компаний. Чаще всего люди так и начинают
карьеру, но советы автора применимы к любой области управления. Все
управленческие конторы похожи друг на друга, и принципы, положенные в
основу этой книги, ведут к успеху в любой из них. Был бы письменный стол
(исходная позиция) с телефоном, регистрационными книгами, папками
входящих, исходящих и ожидающих рассмотрения бумаг, а технология успеха
всегда одинакова. Служите ли вы в правительственном, муниципальном или
частном учреждении, методы администрирования нисколько не меняются. Сделав
эту книгу настольной, вы неминуемо преуспеете. Впервые за многие
тысячелетия человеческой цивилизации успех стал достижимым для всех.
ПРОИСХОЖДЕНИЕ
На нижней ступеньке карьерной лестницы вам придется согласовывать в
своих поступках два противоречивых направления. С одной стороны, всем
должно казаться, что у вас была безоблачная и респектабельнейшая юность. С
другой стороны, вам надо скаредно экономить каждое пенни. О женитьбе или
постоянной квартире даже не помышляйте. Вечером, когда ваши сослуживцы
расходятся по домам, они должны видеть, что в комнате, где вы сидите, все
еще горит свет. Утром вам необходимо встречать их, уже сидя за своим
столом. "Как он работает! - будут удивляться они. - Он просто живет в
конторе". И окажутся правы. Квартиры-то у вас нет. Воскресные ночи вам
придется коротать в местном клубе. А праздничные дни - в турецких банях.
Столоваться вы будете по закусочным - два шиллинга четыре пенса каждое
посещение. Остальную часть жалованья пускайте в оборот. Ну, а
респектабельную юность воссоздавайте во время очередных отпусков. Первые
два года проведите свои четырнадцать отпускных дней неподалеку от
Итонской, Хэрроуской или Молвенской средней школы. Три последующих - около
Кембриджского, Лондонского или Оксфордского университета. Изучайте списки
преподавателей и студентов. Узнавайте темы студенческих дискуссий и
результаты футбольных состязаний. Собирайте факультетские газеты.
Запоминайте лица привратников и дворников. Читайте местные путеводители и
старайтесь запечатлеть в памяти как можно больше географических карт. Пару
раз пригласите с собой вашего глуповатого приятеля, сменившего фамилию на
Астор или Чамли, чтобы хоть так приобщиться к богатым мира сего. А потом
начинайте прорисовывать свое прошлое с помощью фотографий и косвенных
намеков. Вы учились в обычной провинциальной школе и кончили никому не
известный колледж, но сохранили о них самые теплые воспоминания - забудьте
об этом. Однако ни в коем случае не лгите. Лгать нехорошо, а главное -
неумно. Вам надо создать только общее впечатление. Если вы скажете: "Я
никогда не участвовал в Кембриджской регате - все мои силы уходили на
занятия" - это будет чистейшей правдой. Если, рассказывая об Итоне, вы
вспомните, что были там вместе с Астором, никто не сможет уличить вас во
лжи. Но подобная точность вовсе не обязательна. Вы, например, можете
признаться, что никогда не стреляли из лука: "В Оксфорде, мне кажется,
никто этим не занимался". Весьма вероятно, что вам не приходилось
встречаться со знаменитым артистом: "Он ведь не учился в нашем
университете". Но всегда помните, какую школу или университет вы имеете в
виду, - это основное правило. Забывчивость неминуемо вас погубит. Именно
забывчивость, а не перфокарта, которая пылится где-то в архивах, храня
сведения о ваших провинциальных школах и посредственных успехах. Про
перфокарту, про архивы даже не вспоминайте. Да, в учреждениях есть
перфокарты со сведениями о служащих - таков порядок, - но их подшивают к
делу и никогда не извлекают на свет. Не лгите, не утверждайте ничего
прямо, будьте самим собой - достойным, но скромным тружеником, - и лет
через пять за вами прочно утвердится репутация "нашего замечательного
работяги итонца из отдела по связям с обществом".
Ваше прошлое вырисовывается из мимолетных намеков, а вот деньги -
деньги должны быть хотя бы частично реальными. Бережливость позволяет вам
играть на бирже - дохода это почти не приносит, но дает тему для полезных
разговоров. Вы играете по мелочам, осмотрительно и расчетливо,
неопределенно упоминая о широких операциях с гигантскими прибылями и
чудовищными потерями. Для вас-то эти мизерные прибыли и потери
действительно огромны, однако в рассказах фактические суммы надо сильно
преувеличивать. А изредка собирайте самых болтливых сослуживцев, человек
пять или шесть, чтобы за роскошным обедом отметить очередную победу на
бирже. Правда, упоминания о страшных поражениях тоже действуют на людей.
Для репутации важен размах, а не итог. Никогда не настаивайте на
доскональном знании биржи, но, если хотите, можете сказать, что, в
общем-то, вам везет. Не кичитесь богатством, но дайте сослуживцам понять,
что вы занимаетесь одним делом с Асторами и Ротшильдами. У каждого из вас
своя игра на бирже. Стало, к примеру, известно, что вы покупаете акции
фирмы "Цветные Пластинки". "Ну как, не дотянули пока до контрольного
пакета?" - благоговея, спросит у вас какой-нибудь знакомый. "Пока нет", -
со смехом признаетесь вы, и он будет думать, что сорок три-то скажем,
процента акций вы уже приобрели - а это тоже изрядная сумма.
После пятилетнего крохоборства и мелкой игры на бирже у вас скопится
некоторый капиталец. Тут возникают разные возможности, но лучше всего
истратить деньги на путешествие. Это очень вальяжно - временно прекратить
деловые операции и возвратиться через полгода с репутацией человека,
повидавшего свет. Надоевшую всем Европу сразу же исключите из своих
планов. Можно подумать о Загребе, Скопле или Санторине, но их тусклая
слава едва ли стоит ваших усилий. Болтовня о Кальяри - пустая трата
энергии. В наше время на людей производит впечатление только Индонезия или
Индия, Китай или Таиланд. Нужно, чтобы при случае вы могли сказать: "Это
напоминает мне происшествие в Аютхае..." Вам кажется, что сейчас
администратору вовсе не нужно знать мир, да и вообще что-нибудь знать
опасно и вредно? Это, пожалуй, правильно, но времена-то меняются, и вы
должны предвидеть сущность перемен. Весьма вероятно, что завтра вместо
сегодняшней моды на серую безликость возникнет временный спрос на яркую
индивидуальность. Стать индивидуальностью довольно трудно, а вот съездить
на Борнео легко и приятно. Поезжайте, и все будут считать вас личностью:
бывалым, знающим широкий мир человеком. Если вы решились на путешествие,
перед вами на выбор три пути. Можно съездить в неисследованные, по мнению
публики, страны. Можно посетить племена, говорящие на неизвестном доселе
наречии. И можно отправиться туда, где недавно вспыхнуло небольшое
вооруженное столкновение, чтобы вернуться знатоком военного дела и
храбрецом, пережившим невероятные приключения. О путешествии необходимо
написать книгу. И лучше всего решить заранее, о чем вы собираетесь
рассказать. Пускаться в путь, не обдумав, какие впечатления вам надо
получить, во-первых, совершенно ненаучно, а во-вторых, глупо: вы потратите
массу времени на приобретение широкого, но бессистемного опыта. А прежде
всего нужно исследовать прилавки книжных магазинов. Вы замечаете, что
приключения сейчас в моде. Однако далеко не всякие. Никто теперь даже не
предлагает издательствам повестей о детях, воспитанных обезьянами.
Подобные повести навязли в зубах. Решительно ничего сейчас не добьешься,
переплыв Тихий океан на бальсовом плоту. Никого не заинтересует знание
нямнямского диалекта. И уж никакого успеха не принесет книга, написанная
офицером Иностранного легиона (если таковой еще существует) о его
скитаниях по джунглям Мирзабъяки.
Словом, убедившись, что многие пути превратились в тупики, вы поступите
весьма осмотрительно, если сначала выработаете свой повествовательный
стиль и только потом решите, куда ехать.
"Пирога перевернулась, и мы лишились всех наших запасов. Пополнить их
можно было лишь в Сумдоме, этом последнем оплоте цивилизации. Путь назад
занял бы шестнадцать дней по реке, а сухопутный маршрут наверняка
затянулся бы еще больше. Через три недели, как вы помните, начинался сезон
дождей... я решил пробиваться вперед".
Тут главное чувствовать, где надо поставить многоточие. Если у вас нету
этого чутья, лучше сразу откажитесь от репутации исследователя и займитесь
описанием неведомых языков или невиданных обычаев.
"Самой загадочной личностью в округе был Пэстонг Ов-Еченг. Посмотрев на
его чалму, я тотчас же определил, что он живет по ту сторону холмов, и
обратился к нему на диалекте Захолмья.
- Вы ран ху? - спросил я, но он непонимающе покачал головой.
- Сломачленоэ? - повторил я на другом наречии, но с тем же результатом.
И лишь когда он облегчил мне задачу, пробормотав: "Инъенахерсен!" - я
догадался, что он уроженец северных провинций".
При умении создавать подобные пассажи вы без труда приобретете славу
полиглота. Если же вы боитесь встретиться с человеком, который знает
придуманный вами диалект, расскажите о какой-нибудь локальной войне. Тут
возможны два уровня - повествовательный и стратегический.
Повествовательный выглядит приблизительно так:
"Тишину нарушали только очереди пулемета, скрытого горной цепью. Мигель
и я, осторожно оглядываясь по сторонам, бесшумно приближались к
разрушенной асьенде. Внезапно Мигель остановился осмотреть землю. Я
охранял его. Медленно поднявшись, он прошептал:
- Сеньор, за последние полчаса здесь прошло одиннадцать человек. В
асьенде наверняка засада. - С этими словами он щелкнул предохранителем.
Наши взгляды встретились - быть может, как мы думали, в последний раз.
Одиннадцать против двоих - от нас потребуется предельная меткость.
- Назад, - прошептал я, и мы двинулись вперед..."
Этот стиль, не увядающий со времен гражданской войны в Испании,
прославил многих авторов, потому что он подходит еще и для Латинской
Америки. Стратегический же стиль изобрел Х.Беллок, французский артиллерист
невоенного призыва, ставший в 1902 году гражданином Великобритании.
Артиллерийская служба вдохновила его на глубокие стратегические изыскания,
и он до сих пор считается серьезным стратегом, хотя две мировые войны
несколько увеличили наши военные знания и уменьшили преклонение перед
Францией. Вряд ли нынешние молодые британцы способны соперничать с этим
мастером английской прозы, но они могут взять за образец его
стратегические построения.
"На первый план теперь выдвигался вопрос снабжения. Ваш-Наш был
перевалочным пунктом, а дорога за Нам-Фуем обстреливалась артиллерией
противника, и поэтому генералу Фу-Дрян-Ко не оставалось ничего другого,
как выдвинуть пехотную бригаду к Ах-ле-Бьену. Иначе форт Ня-Тронг был бы
неминуемо сокрушен. Расстояние от Ваш-Наша до Там-Сяма исчислялось 218
километрами по главной магистрали. Учитывая, что передовые части
дислоцировались на холмах у Тиен-Ровьенга, можно было полагать - хотя
времени оставалось в обрез, - что вспомогательные колонны прибудут в срок.
Перегруппировка началась 14 марта и продолжалась без происшествий до
17-го, когда в районе Фи-Донга... и проч. и проч."
Однако вернемся к путешествию в неизведанные страны. Прежде всего вам
надо выбрать суперобложку для книги, которую вы собираетесь написать.
Суперобложки бывают двух видов: с обнаженными бюстами и без них. Они,
естественно, предназначены для разных читателей, и, если вам хочется
обойтись без бюстов, их можно заменить географической картой или горными
пиками. Но в общем-то бюсты предпочтительней - особенно если вы отыщете
хорошеньких туземок. Однако, решившись на бюсты, вы сильно сузите выбор
неисследованных земель, которые дожидаются, когда их представят широкой
публике.
Покончив с обложкой, обдумайте, какие вам нужны ландшафты. И помните,
что вы не должны идти на поводу у природы. Сначала набросайте сюжет
повести, а уж потом выбирайте подходящую местность. Скорее всего, вам
понадобится живописная река с порогами, водопадами и хотя бы одним
крокодилом. Будет очень неплохо, если фоном прибрежной деревушки послужат
далекие горы. Заранее определите для себя, понадобятся ли вам тигры. Я не
думаю, что охота на крупных зверей - ваше призвание, а поэтому лучше
обойтись без этих кровожадных хищников. Но если они вам необходимы, купите
в зоопарке открытку и впечатайте ее в негатив местного пейзажа. Некоторые
землепроходцы запасаются лапой чучела, чтобы оставлять ею тигриные следы
на береговом песке. Только опытный зоолог поймет, что все следы на вашем
снимке оставлены левой задней лапой, но ни один зоолог не станет читать
вашу книгу, так что прием вполне себя оправдывает.
Книги о путешествиях часто страдают монотонностью. Кульминация поможет
вам преодолеть этот недуг. История восхождения, например, должна
переламываться в момент завоевания пика Гдеонтам, когда флаг установлен,
пирамида из камней сложена, погибшие шерпы похоронены, а книга на две
трети написана. Заключительные главы дают высочайшую - но без
преувеличений - оценку тому, что вами сделано. И по крайней мере одна
глава повествует о прежних экспедициях, закончившихся неудачно из-за плохо
подогнанного снаряжения, неудачно выбранных продуктов, неопытных
проводников и неточных карт, по которым беспечные восходители намечали
неверный маршрут в самое неподходящее время года. Впрочем, горы не должны
занимать много места в задуманной вами книге. Альпинистские подвиги можно
выдвигать на первый план, только если вы и правда опытный альпинист, а
это, по всей вероятности, не так. Лучше упомянуть о восхождении между
прочим и, отослав читателя к мелкомасштабному фотомонтажу в конце книги,
перейти к дальнейшим событиям. Ваш самый напряженный эпизод развернется не
на горной вершине и даже не в бездонном ущелье. Тогда где же?
А вот, например, неподалеку от вдруг загоревшегося вигвама,
построенного для совещаний старейшин. Пожары выручали многих писателей и
не раз еще сослужат им добрую службу. Новизной этот огненный финал,
конечно, не блещет, но зато он драматичен, изящен и по-настоящему
окончателен. Он живописно сжигает повисшие в воздухе хвосты сюжета.
Устраняет лишних героев, включая дочь вождя (если она вам была нужна). А
при желании уничтожает и целые племена - чтобы уж никто не мог
опровергнуть ваших антропологических открытий. И в то же время позволяет
вам спасти какого-нибудь верного следопыта, неизменно делившего с вами
опасности и невзгоды. А главное, помогает так закончить рассказ, что всем
становится понятно, почему вы больше не путешествуете.
"Я смотрел с перевала на последние космы дыма, все еще опутывающие
вершины деревьев, и понимал, что моя жизнь здесь кончена. Зачем мне было
оставаться? Ведь прошлого не вернешь. Счастливое племя, с которым я
породнился душой, кануло в небытие. Целитель Лоф-Кострук погиб, и мне уже
не удастся отделить легенды о нем от правды. Мог ли он действительно
оживлять мертвых? Кто знает! Себя по крайней мере он оживить не сумел.
Однако в его необычных способностях сомневаться не приходится. Впрочем, их
тоже не возродишь, они умерли вместе с ним. Я не склонен верить в
сверхъестественные силы, хотя то, что мне довелось увидеть, противоречит
законам обыденной логики. Больше мне сказать нечего... Повернув на север,
я начал бесконечный спуск".
Рассказ о невиданных землях приятно расцвечивается кульминацией, а вот
сочинение, которое должно принести вам славу полиглота, просто мертво без
нее. Опытный путешественник строит лингвистическое повествование вокруг
яркого и ожидаемого читателем события. И тут лучше коронации ничего,
пожалуй, не придумаешь. А журналист - самый желанный гость на этой
церемонии. Вам совсем не обязательно представлять столичную газету, вроде
"Тайме" или "Лондонского обозрения". Сойдут и "Клеветонские слухи" и даже
"Вестник свиноводства". Подобные издания охотно публикуют корреспонденции
из Ниверии или Мясопотамии - если кто-нибудь едет туда за свой счет. Вам
нужно лишь получить у сбитого с толку редактора удостоверение, что вы, как
собственный обозреватель "Девичника", направляетесь в Бардаи или, скажем,
Бордейри. Удостоверение обеспечит вас всеми привилегиями журналиста, так
что вы получите даже гостиничный номер, где уже поселили репортера из
Потогонии и корреспондента с Тайвоня.
Словом, поезжайте на Восток. Любая коронация - событие международного
значения, и вы можете с блеском продемонстрировать свои языковые познания.
Тут самый верный путь - скромно признавать их недостаточность: "Дело в
том, что я с трудом объясняюсь по-индокитайски...", "Я понимаю арабские
наречия, но у меня давно не было разговорной практики. Однако шейх все же
объяснил мне, что он придерживается ортодоксальной веры...", "В тот день
мои знания урду выдержали суровую проверку..." Искусство заключается в
том, что сетуя на свои скромные знания, вы описываете эпизоды, которые
показывают ваши блестящие разговорные навыки. Постепенно читатель
перестает верить вашим чистосердечным признаниям, и вы можете безбоязненно
говорить правду. Вместе с тем вам вовсе не обязательно рассказывать, что
вас послал на коронацию редактор журнала "Пинг-понг", уверенный - вашими
стараниями - в любви далай-ламы к этой игре. Просто упомяните пару раз,
что "знаменитый журнал, в котором я тогда сотрудничал, постоянно требовал
телеграфных репортажей, и порой мне приходилось составлять их по ночам -
другого времени просто не было". Не забудьте поведать читателю о
трудностях передачи туземных языковых реалий. "Смысл этой молитвы, -
мимоходом сообщаете вы, - можно перевести приблизительно так: "О будь
благословен, священный самоцвет в сияющих цветочных лепестках", но
глубинные оттенки значений в переводе, к сожалению, теряются". И вам
автоматически обеспечена репутация востоковеда. Потом, резко сменив тему,
расскажите, что каждый уважающий себя мясопотамец должен купить люстру из
граненого стекла, импортируемую с Запада. И вообще относитесь к своей
эрудиции с мягким юмором - так, словно вы ее немного стесняетесь...
Теперь нам надо обсудить третью возможность - книгу о вооруженном
столкновении. Локальная война где-нибудь идет обязательно, а зачастую вы
можете выбрать одну из нескольких, и это очень удобно, потому что выбирать
войну надо в соответствии с замыслом книги. Если вам хочется написать
стратегическую повесть, следует найти столкновение посерьезней, с равными
по силе противниками. На такой войне могут, правда, возникнуть
нежелательно острые ощущения, но истинному стратегу совсем не обязательно
видеть или даже слышать, как идет бой. Карта, календарь, измерительный
циркуль да бутылка коньяка - вот все, что ему необходимо. Однако идеальная
война - достаточно серьезная для применения стратегии и не слишком опасная
для самого стратега - подворачивается далеко не всегда. Возможно, вам
придется работать на более грубом уровне. В этом, откровенно говоря, мало
радости. Приближаться к передовой вы, конечно, не будете, но некоторые
досадные неудобства вам все же придется претерпеть. Пустыня или джунгли -
а хотя бы один раз вы должны туда выбраться - вовсе не подходящее место
для стратегов. Впрочем, собрав сведения о природных условиях, вы сможете
работать нормально. Запоминайте циркулирующие в тылах слухи и
пересказывайте их так, будто все это случилось с вами. Читатели быстро
догадаются, что каждая сколько-нибудь серьезная битва происходила при вас.
Мендес Пинто, португальский исследователь Востока, - да и не он один! -
вполне успешно пользовался этой техникой. Путь испытанный, и ваши рассказы
о войне читатели примут вполне благосклонно, если вы приукрасите, как
велит рынок, однообразие боевых будней. Впрочем, книгу, по крайней мере
вчерне, надо написать до поездки. Кульминацией явится засада, в которую
попадает командир противника, чтобы умереть, но остаться непобежденным. А
читатель должен понять, что завершающей операцией фактически руководили
именно вы, репортер газеты "Братья во Христе" или журнала "Вестник
воскресной школы". "Нет, Брайен, - говорили вы лейтенанту, - вам следует
подвинуться к юго-востоку, чтобы выйти на дорогу вот здесь, у высоты 237.
Прицел надо сместить на 90 румбов к востоку, а по дальномеру взять 250
ярдов. И ни в коем случае не открывайте огонь, пока не покажется третий
патрульный врага". Этот разговор читатель должен прозревать между строк -
по той скромной настойчивости, с которой вы подчеркиваете заслуги самого
лейтенанта.
Ваша репутация окончательно окрепнет, когда окажется, что вы
категорически не желаете рассказывать о своих приключениях. Вам надо стать
виртуозом утвердительных отрицаний. "Суахили? - переспросите вы своего
любопытного знакомого. - Господь с вами! Я перезабыл все, что когда-то