Когда я описываю крах судебной системы Израиля, то я использую Израиль как пример. В других странах, я полагаю, читатель сам найдет примеры. И все ж я расширю сказанное. Я следил за передачами ТV из постсоветской России, беседовал с туристами или теми, кто приехал в Израиль оттуда на постоянное жительство. Среди них много юристов. На фоне рассказанного ими Израиль выглядит как рай. Подоплекой краха судебной системы России является экономический крах страны. Разрушив социалистическую экономику, власть осталась совершенно без экономической основы. Частной не было. Налоги некому было платить. Чтобы как-то просуществовать, власть повысила налоги так, что не только исчез стимул для производства, но и появился стимул для черного рынка и связанных с ним криминальных элементов. В любой стране судебная система целиком и полностью находится на содержании государства. Если государство не способно ее содержать, то система рушится или "переходит на самообслуживание". В России выплата заработанной платы государственным служащим задерживается длительное время. Это задержание исчесляется месяцами. (На Украине задержка выплаты зарплаты зависит от иерархического положения. Чем ниже, тем больше задержка.) Так получилось, что милиция, прокуратура и я полагаю суд и даже армия оказались на содержании криминальных элементов. Это тем более верно, что в некоторых районах и городах даже власть оказалась в руках крименальных элементов.
   Крах судебной системы США начался в буйные 60-е годы. Под натиском толпы Верховный суд США начал принимать решения отвечающие ее требованиям. В этом отношении нет большого различия между США и Израилем. Если в Израиле при назначении судей руководствуются их идеологией, то в США цветом кожи. Это игра в равноправие и демократию. Точно так же решения судов. Весьма показателен суд над белыми полицейскими избившими черного преступника. Поступку полицейских тут же придали расовую окраску. Почему нет расовой окраски, когда негры насилуют и убивают белых? Крах судебной системы - это свидетельство краха власти!
   КАКОВА ЦЕНА СОГЛАШЕНИЮ?
   ULSTER
   1912
   By Rudyard Kipling
   THE DARK ELEVENTH HOUR DRAWS ON AND SEES US
   SOLD
   TO EVERY EVIL POWER WE FOUGHT AGAINST OF OLD.
   REBELLION.RAPINE.HATE, OPPRESSION, WRONG AND
   GREED
   ARE LOOSED TO RULE OUR FATE, BY ENGLAND'S ACT
   AND DEED.
   THE FAITH IN WHICH WE STAND. THE LAWS WE MADE
   AND GUARD.
   OUR HONOUR, LIVES AND LAND ARE GIVEN FOR
   REWARD.
   TO MURDER DONE BY NIGHT, TO TREASON TAUGHT BY
   DAY
   TO FOLLY, SLOTH AND SPITE AND WE ARE THRUST
   AWAY.
   THE BLOOD OUR FATHERS SPILT, OUR LOVE, OUR
   TOILS, OUR PAINS.
   ARE COUNTED US FOR GUILT, AND ONLY BIND OUR
   CHAINS.
   BEFORE AN EMPIRE'S EYES THE TRAITOR CLAIMS HIS
   PRICE.
   WHAT NEED OF FURTHER LIES? WE APE THE
   SACRIFICE.
   BELIEVE, WE DARE NOT BOAST, BELIEVE, WE DO NOT
   FEAR
   WE STAND TO PAY THE COST IN ALL THAT MEN HOLD
   DEAR.
   WHAT ANSWER FROM THE NORTH? ONE LAW, ONE LAND,
   ONE THRONE.
   IF ENGLAND DRIVE US FORTH WE SHALL NOT FALL
   ALONE!
   Обсуждение разделов моей книги в дискуссионных группах было одной из целей публикации ее в Интернет. Критика или похвала дают направление, а даже небольшой вопрос может потребовать глубоких раздумий. Я глубоко признателен коллегам и эту признательность я выражаю в этом разделе. Появление его было стимулировано вопросами коллег и их письма полностью или частично были использованы мной для ответа. Следует заметить, как только я завожу дискуссию о каких-либо проблемах она приобретает более оживленный характер, чем чисто академический разговор. В данном случае речь шла об Ольстере. В ходе дискуссии о мирном соглашении между католиками и протестантами я получил от своего оппонента естественный вопрос: Как я могу, еще не прочитав соглашение, делать коментарии к нему? Вот оно это письмо:
   Subject: Re: THERE ARE NO COMPROMISES IN THE FIGHT AGAINST
   TERRORISM
   Date: Sun, 19 Apr 1998 23:17:56 +0100 (BST)
   To: CRIMINOLOGY@LISTSERV.GMD.DE
   Dear Dr Raikhlin
   As a member of the population of northern ireland and as someone
   actively involved in researching its culture, i find your recent
   comments on the social theory mailbase extremely unhelpful and
   downright ignorant to the facts. i trust you have not read the
   agreement for yourself and would advice that you did (like I have)
   before commenting on what has been a remarkable piece of political
   and cultural work.
   Andrew W McIvor
   Моя задача не только ответить на это обращение, но и показать, что, во-первых, все такие соглашения не стоят той бумаги, на которой они написаны, во-вторых, что социолог может и обязан предсказывать даже не имея в руках текст соглашения именно в силу того, что оно ничего не стоит.
   * Рассмотрим для начала соглашение между мной и банком, у которого я прошу ссуду. Банк с удовольствием даст мне деньги, но при условии, что я их верну. Банк не верит моим устным и письменным обещаниям вернуть, он хочет что-то более солидное. Этим "более солидным" может быть мое имущество. Если у меня нет имущества, то банк примет гарантии моих друзей. Если я не верну банку деньги, то он потребует конфискации моего имущества или обратится к моим гарантам с требованием погасить мои долги. Предположим, что мои друзья отказываются выплачивать мои долги банку. Банк заставит их выплатить долги через государственную судебно-исполнительную систему. Итак, все просто. Есть гаранты и есть система, которая может заставить меня или гарантов платить по моим долгам.
   Следует подчеркнуть, что с того момента, когда надо платить по моим счетам, мои лучшие друзья превращаются в моих злейших врагов.
   Теперь следует представить, что нет той системы, которая может заставить меня или гарантов выполнить неприятное обязательство.
   Обратимся к конфликту между католиками и протестантами или арабами и евреями. Первый вопрос: Кто заставить стороны выполнить свои обязательства? Предположим, что есть гаранты, но тогда возникает вопрос: Второй вопрос: Кто заставить гаранта выполнить свои обязательства? Мы знаем множество конфликтов, когда гаранты под разными предлогами увиливали от выполнения своих гарантий либо давили на одну из сторон в конфликте, принуждая ее капитулировать под натиском другой. Разумеется, что в таких случаях соглашение не стоит той бумаги на которой оно написано.
   Нарушение международных соглашений и взятых на себя обязательств имеет весьма долгую историй. После поражения России в Крымской войны победители, Англия и Франция возложили на нее по мирному договору обязательства, которыми она пренебрегла. В это время Россией правил царь Александр II. После поражения Германии в Первой мировой войне на нее с целью избежать ее милитаризации по Версальскому договору были наложены ограничения. Приход Гитлера к власти положил конец всем этим ограничениям. В обеих этих случаях Англия и Франция сами должны были беспокоиться о выполнении этих соглашений. Они не беспокоились. Если Россия в последующих войнах была союзником этих стран, то Германия стала врагом. Как видим, заставить противника выполнять соглашения, которые ему не по вкусу, не так-то просто. Что ж можно сказать о тех соглашениях, которые должна гарантировать третья сторона, как например, США?
   Любое международное соглашение держится только до тех пор пока действует принцип взаимности. Эта взаимность может выражаться во взаимно выгодной торговле. Именно торговля служит самой лучшей гарантией мира и выполнения соглашений. Экономический бойкот и санкции ведут наоборот, к обострению взаимоотношений. Между Израилем и арабскими странами нет торговли. О каком мире между ними может идти речь?
   Другая взаимность имеет место при взаимном страхе сторон друг перед другом. Страх во всех случаях выполняет полезную роль, понуждая человека быть осторожным. Для голема характерно, то что он теряет способность оценивать действительность и руководствуется только своими инстинктами. При этом он либо полностью теряет чувство страха, либо наоборот страдает избыточными страхами. Если такие големы руководят страной, то это может привести к конфликту. Именно это было причиной возникновения Второй мировой войны. Именно это было причиной возникновения войны между Израилем и арабскими странами. Если Германия и Япония после поряжения во Второй мировой войне встали на путь торговли и партнерства и нет никаких потребностей в гарантиях их мирных намерений, то среди арабских стран призывы бойкотировать Израиль раздаются непрерывно. Столь же непрерывно со стороны арабов исходят угрозы в адрес Израиля. Не удивительно, что военные конфликты между арабскими странами и Израилем имеют периодический характер.
   Проблема гарантов возникает именно в последнем случае, когда все построено на взаимном страхе. В отличии от коммерческих операций, когда гарантов тяжело найти, в области конфликтов гаранты сами предлагают свои услуги. Столь удивительная готовность гарантов положить свою голову под топор происходит из-за их наивности и иллюзий, что они всегда остануться в стороне. Весьма часто гарант надеется превратиться в оккупанта и внедриться в район конфликта. Мирные конференции всегда собирают десятки участников, каждый из которых готов гарантировать обеим сторонам все что только они пожелают. Эти гарантии и гаранты быстро исчезают, в момент, когда необходимо платить по векселям и лучшие друзья превращаются в злейших врагов.
   Рассмотрим в качестве образца Мюнхенское соглашение. The Munich agreement became a byword for the futility of appeasing expansionist totalitarian states, although it did buy time for the Allies to increase their military preparedness. Я выбрал это соглашение, чтобы спросить читателя: "Почему всех участников этого соглашения не наградили Нобелевской премией мира?"
   Munich agreement
   (Sept. 30, 1938), settlement reached by Germany, Great Britain,
   France, and Italy that permitted German annexation of the
   Sudetenland in western Czechoslovakia. After his success in
   absorbing Austria into Germany proper in March 1938, Adolf Hitler
   looked covetously at Czechoslovakia, where about 3,000,000 people
   in the Sudeten area were of German origin. It became known in May
   1938 that Hitler and his generals were drawing up a plan for the
   occupation of Czechoslovakia. The Czechoslovaks were relying on
   military assistance from France, with which they had an alliance.
   The U.S.S.R. also had a treaty with Czechoslovakia, and it
   indicated willingness to cooperate with France and Great Britain
   if they decided to come to Czechoslovakia's defense, but the
   Soviet Union and its potential services were ignored throughout
   the crisis.
   As Hitler continued to make inflammatory speeches demanding that
   Germans in Czechoslovakia be reunited with their homeland, war
   seemed imminent. Neither France nor Britain felt prepared to
   defend Czechoslovakia, however, and both were anxious to avoid a
   military confrontation with Germany at almost any cost. In
   mid-September, Neville Chamberlain, the British prime minister,
   offered to go to Hitler's retreat at Berchtesgaden to discuss the
   situation personally with the F?hrer. Hitler agreed to take no
   military action without further discussion, and Chamberlain agreed
   to try to persuade his cabinet and the French to accept the
   results of a plebiscite in the Sudetenland. The French premier,
   ?douard Daladier, and his foreign minister, Georges Bonnet, then
   went to London, where a joint proposal was prepared stipulating
   that all areas with a population that was more than 50 percent
   Sudeten German be returned to Germany. The Czechoslovaks were not
   consulted. The Czechoslovak government initially rejected the
   proposal but was forced to accept it reluctantly on September 21.
   On September 22 Chamberlain again flew to Germany and met Hitler
   at Godesberg, where he was dismayed to learn that Hitler had
   stiffened his demands: he now wanted the Sudetenland occupied by
   the German army and the Czechoslovaks evacuated from the area by
   September 28. Chamberlain agreed to submit the new proposal to the
   Czechoslovaks, who rejected it, as did the British cabinet and the
   French. On the 24th the French ordered a partial mobilization: the
   Czechoslovaks had ordered a general mobilization one day earlier.
   In a last-minute effort to avoid war, Chamberlain then proposed
   that a four-power conference be convened immediately to settle the
   dispute. Hitler agreed, and on September 29, Hitler, Chamberlain,
   Daladier, and the Italian dictator Benito Mussolini met in
   Munich, where Mussolini introduced a written plan that was
   accepted by all as the Munich agreement. (Many years later it was
   discovered that the so-called Italian plan had been prepared in
   the German Foreign Office.) It was almost identical to the
   Godesberg proposal: the German army was to complete the occupation
   of the Sudetenland by October 10, and an international commission
   would decide the future of other disputed areas. Czechoslovakia
   was informed by Britain and France that it could either resist
   Germany alone or submit to the prescribed annexations. The
   Czechoslovak government chose to submit.
   Before leaving Munich, Chamberlain and Hitler signed a paper
   declaring their mutual desire to resolve differences through
   consultation to assure peace. Both Daladier and Chamberlain
   returned home to jubilant, welcoming crowds relieved that the
   threat of war had passed, and Chamberlain told the British public
   that he had achieved "peace with honour. I believe it is peace in
   our time."
   Chamberlain's policies were discredited the following year, when
   Hitler annexed the remainder of Czechoslovakia in March and then
   precipitated World War II by invading Poland in September. The
   Munich agreement became a byword for the futility of appeasing
   expansionist totalitarian states, although it did buy time for the
   Allies to increase their military preparedness.
   Copyright (c) 1996 Encyclopaedia Britannica, Inc. All Rights
   Reserved
   Сколько немцев жило на территории Судетов и сколько немцев погибло во Второй мировой войне, прелюдией к которой стало Мюнхенское соглашение? Ножом и вилкой гаранты "во имя мира" кромсали Чехословакию. Фраза премьер-министра Великобритании Невилла Чемберлена, произнесенная им по возвращении из Мюнхена в Англию "Я привез вам мир", стала анекдотом и символом политической тупости.
   Итак, Чехословакия имела хорошие гарантии, которые моментально исчезли, когда встал вопрос об их реализации. Мало того, что гаранты не выполнили свои обещания, они обвинили свою жертву во всех мыслимых и немыслимых грехах.
   К вопросу о гарантах и гарантиях следует добавит слова "компромис" и "умиротворение". Дискуссия о соглашении в Ольстере шла под моим заголовком "THERE ARE NO COMPROMISES IN THE FIGHT AGAINST TERRORISM". Не имея возможности и не желая выполнить свои обязательства, гаранты выступают в роли миротворцев и ищут "компромис" между конфликтующими сторонами. Лучшие друзья превращаются в злейших врагов.
   Вот мнение о миротворцах и сторонниках компромисов изложенное Larry Ball в двух посланиях. Я сконструировал из них одно и надеюсь автор простит меня.
   Subject: Re: THERE ARE NO COMPROMISES IN THE FIGHT
   AGAINST TERRORISM
   Date: Wed, 22 Apr 1998 18:37:34 -0500
   From: larry ball    To: CRIMINOLOGY@LISTSERV.GMD.DE
   I agree with this poster about the situation in Northern Ireland.
   Settlement of this issue has been attempted many times since Lord
   Cromwell. Neither it or any other persistant political/cultural
   matter will be settled by appeasement.
   Appeasement is what the Northern Ireland agreement is all about.
   Appeasement is also what is behind the pressure on Israel and the
   Palestinians for settlement.
   What Mr. Raikhlin has done here is to call into question the whole
   insidious idea about an insidious movement called
   Restorative/Justice. Restorative justice, compromise, appeasement,
   what ever you call it will destroy civil society if it is given
   full bit. RJ, compromise, appeasement, criminalize lawfulness, and
   convert criminals into victims. In a way this is what is
   happening in Ulster and also is what is being forced upon Israel.
   Please notice my address, I am not a Zionist nor am I Irish.
   The issue is the unfortunate use of "conflict resolution" to
   terminate chaotic behavior and discarding punishment for crime.
   Can any "social dyamics model" predict outcomes? Probably. But
   is it correct to construct social policy arround ANY social
   science prediction without having regard for the fundamental
   beliefs and rights of those whom you are trying to impose your
   social engineering upon?
   I, for one, believe that those of you who are aghast at "zionist
   chest beating" are, in fact, expressing your distaste for the very
   idea of "culture."
   Larry Ball
   lball@inetnebr.com
   Я хочу добавить к этому сообщению, что задача суда установить истину, а не искать компромис между конфликтующими сторонами. Поиски компромиса, как и подмена истины "справедливостью" или другими аналогичными понятиями ведут к краху судебной системы со всеми последствиями этого.
   Я выбрал в качестве образца Мюнхенское соглашение еще и потому, чтобы показать читателю, что сегодня оно повторяется, а роль "гарантированной жертвы" предназначена Израилю. У евреев и Израиля в качестве "лучших друзей" и гарантов уже были Англия, ООН, Франция и США, но как и в образцовом примере Мюнхенского соглашения гаранты исчезают и превращаются в злейших врагов, когда надо платить.
   Декларация Бальфура - это был тот вексел, который правительство Великобритании выдало евреям, когда приобрело мандат на правление Палестиной. Постепенно от Декларации Бальфура ничего не осталось и Великобритания стала злейшим врагом евреев. Накануне Шестидневной войны на Синайском полуострове были размещены войска ООН. Эти войска должны были быть гарантами мирного соглашения между Израилем и Египтом. Эти войска были моментально выведены по требованию только одной стороны, Египта. Лучший друг еврейского народа ООН превратилась в злейшего врага. После Шестидневной войны последовала "война на истощение" между Израилем и Египтом. Египет начал эту войну под прикрытием советских гарантий. Ракетами был атакован и потоплен израильский эсминец. На Суэцком канале египетская артилерия обстреливала израильские позиции. В ответ израильская авиация стала наносить тяжелые бомбовые удары по египетским тылам. Советские гарантии Египту оказались бездействующими, воздушное прикрытие обеспечиваемое русскими было неэффективным. Израильские самолеты сбивали египетские вне зависимости от того кто их пилотировал египетяне или русские пилоты. В этих условиях акции США на Ближнем востоке сильно выросли. Только США могли прекратить налеты израильской авиации, но для этого им следовало гарантировать Израилю спокойствие и безопасность. Первое же испытание гарантий США показало, что они ничего не стоят. Накануне войны Судного дня Египет нарушил соглашение и ввел в зону Суэцкого канала зенитные ракеты. Когда Израиль указал на это своему гаранту, США поторопились успокоить Израиль. Этот "принцип успокоения" стал основным во всех последующих отношениях Израиля с США. США клянутся Израилю, что они его союзник и гарантируют его безопасность. СЩА подтверждают свои клятвы поставками нового более совершенного оружия. Потом выясняется, что по методу салями от Израиля уже что-то отрезали, а самое современное оружие поставляется также Египту и Саудовской Аравии. Именно зенитные ракеты установленные в нарушение соглашения стали стимулом новой войны. Израильская авиация была парализована. Лучший друг еврейского народа США превратились в злейшего врага. Это проявилось во всей дальнейшей политике США.
   Я хочу еще раз обратить внимание на то, что во всех случаях, когда нет взаимности, нарушение соглашений и отказ от гарантий ведут к войне.
   Вернемся к соглашению в Ольстере. Соглашение было одобрено 72% населения Ольстера. Все устали от террора и борьбы с ним. Тем не менее это соглашение абсолютно ничего не изменило на местности, фактически и физически. Все те причины, которые породили террор, как были так и остались. Так почему же террор должен исчезнуть? Только потому что так хочется тем, кто повинен в нем и отвечает за положение, которое сложилось в Ольстере? Достаточно 0.01% противников соглашения для возобновления террористической деятельности. Мой ответ оппоненту был краток и я привожу его здесь.
   Dear Mr.Andrew,
   My comments are based on the theory of Social Dynamics developed
   in my book. According to this theory, sociologists can and should
   predict social behavior. For me the Agreement is equivalent to the
   goverment's capitulation.
   I predict that acts of terror will continue and new reasons will
   be found for it.
   It will be interesting to see 6 months from now who was right,
   you who live in Great Britain or I who lives thousands of miles
   away. Here in Israel we have already passed through all the stages
   of Compromises.
   Please keep me posted 6 months from now.
   Ответ слишком краток. Для полноты к нему следует приложить то, что изложено здесь. Тем не менее в нем впервые мной сделано предсказание будущего. Для большей убедительности мне следует подкрепить предсказание дополнительными аргументами.
   Итак, кто гарантирует в данном случае, что подписанное соглашение будет соблюдаться? 1. Правительство Великобритании? Вот оценка позиции правительства Великобритании сделанная в ходе дискуссии.
   Subject: Re: THERE ARE NO COMPROMISES IN THE FIGHT
   AGAINST TERRORISM
   Date: Thu, 16 Apr 1998 12:54:23 -0600
   From: julie walsh    To: CRIMINOLOGY@LISTSERV.GMD.DE
   You have an interesting perspective on terrorism, yet
   unfortunately it appears to be the same old argument. I will
   definetly check out your book though. An interesting perspective
   on the Ireland Peace process was just printed in the spring 1997
   issue of Critical Criminology. The article entiltled 'Seeing is
   Believing' Positivist Terrorology, Peacemaking Criminology, and
   the Northern Ireland Peace Process, seeks to point out the failure
   of the British government in admitting their position as the third
   protagonist in this age old struggle. The authors Kieran Mcevoy
   and Brian Gormally apply Peacemaking Criminology to the subject of
   state terror. I highly suggest it. As Peacemaking Criminologist
   Richard Quinney points out, "The radical nature of Peacemaking is
   clear: No less is involved than the transformation of our human
   being.
   John Walsh
   К сожалению, я не нашел в Израиле указанной здесь литературы. Позицию "third protagonist" я объяснил следующим образом:
   Regarding the position of the British Government as the "third
   protagonist", I believe that in the duel between the two, it is
   only the government that is responsible for preserving law and
   order, while terrorist and criminals tear them down.
   The British Government is not able to fulfilled its duties and
   combating terrorism is one them. In attempting to evade
   responsibility it assumes the convenient role of "third
   protagonist". The responsibility is transferred to the left-wing
   (Catholics) and the right-wing (Protestants). In final account the
   responsibility is borne by the government but the latter does not
   assume it. One can draw an analogy with Chamberlain's compromise
   policy and the Munchen agreement. We all know how it ended.
   I am interested in the psychology of the "third protagonist" end
   the behavior of the English Foreign Minister in Israel. Not only
   British Government capitulate under Irish terrorism it now attempt
   to force Israel to capitulate under Arab terror. This type of
   behavior is discus by me in chapter 4. It is the behavior of the
   subordinate Golem who acquires a dominant position. Note that he
   is practically always a Socialist".
   Правительство Великобритании не справилось с террором, самоустранилось и капитулировало перед ним. Лучший друг протестантов стал их злейшим врагом. Какие гарантии можно ожидать от такого гаранта?
   2. Правительство Ирландии? Население Ирландии одобрило соглашение ничтожным большинством. Это значит, что почти половина населения католической Ирландии готова поддержать террор. Ему не мешает, если бомбы будут взрываться где-то в Ольстере или Лондоне. Ирландия заинтересована в анексии Ольстера и все гарантии ее будут иметь своей целью именно анексию, а не спокойствие населения этой провинции.
   3. Католики и протестанты Ольстера? Пятьдесят лет эти две группы населения не могли между собой договориться, и вдруг, когда абсолютно ничего не изменилось, сложились условия для соглашения? Никакой взаимности между этими группами населения нет. Вся моя книга посвящена именно этой проблеме. Чтобы достигнут взаимности следует именно подавить террор всеми возможными средствами вплоть до массовых репресий.
   Я готов продолжить дискуссию по поводу ольстерских соглашений и выяснить мнение самих гарантов. "В споре рождается истина". Точно так же как я не сомневаюсь в своих предсказаниях, я не сомневаюсь в молчании гарантов. Это та же политика страуса и желание уйти от своих обязанностей и от ответственности.
   Предсказание развития событий можно сделать более точно, однако вместо этого я рекомендую читателю провести аналогию с соглашением в Осло между Израилем и террористической организацией освобождения Палестины. Это соглашение было шумно отмечено во всем мире, а подписавшие его стороны Нобилевскими премиями мира. Именно это соглашение стало стимулом для значительного усиления арабского террора против Израиля. Для оправдания террора всегда можно найти какие-либо доводы, а в данном случае оказалось, что не все арабские террористические организации подписали с Израилем соглашение. Крах соглашений в Осло был очевиден. На выборах в Кнессет лауреат Нобелевской премии мира Шимон Перец был сменен более правым Биби Натаниягу, который заморозил выполнение Израилем своих обязательств. Это оказалось эффективным средством. Если не считать мелких террористических актов, можно утверждать, что террор тоже "заморозился". Этот факт подтверждает вс°. Никакие соглашения не могут остановить террор как только сопротивление ему вплоть до массовых репресий. Политика израильского лидера Биби Натаниягу могла бы быть примером для решения проблем Ольстера, однако прекращение террора в Израиле вызвало возмущение правительства Великобритании и оно ищет пути для его возобновления. Такое бывает. Когда кто-то не справляется со своей задачей, он пытается указать, что другие тоже не справляются. Если ж другие справляются, то можно им устроить диверсию или что-то в этом духе. Именно этот "дух соревнования" сегодня царит в России. Удачливого соседа могут сжечь.
   Мое обращение к массовым репресиям как средству борьбы против террора вызвало возражения со стороны многих участников дискуссии. Уже в цитируемом выше сообщении Larry Ball мы встречаемся с ним. Вот еще одно:
   Subject: There is no compromise with terrorism
   Date: Wed, 22 Apr 1998 14:40:06 +0100
   From: "Michael O'Donoghue"
       Organization: Quest
   To: social-theory@mailbase.ac.uk
   Dr Raikhlin.
   Terrorism is the use of violence against the state to meet
   particular political aims. However, violence has always been an
   historically accepted extension of political aims - often resorted
   to when diplomatic channels have failled.
   Terrorist have limited political ambitions - which can always be
   addressed - it just takes courage from the state/government.
   prime example in our time being the use of violence by the ANC in
   South Africa.
   While one can talk of the duty of governement to fight terrorism
   how do you respond to governments responsiblity to ordinary people
   who are the victims of such conflict. Surely there responsibility
   is to ensure peace and safety of ordinary people(which if no
   compromise is possible will not be achieve). Thus, the
   responsibility is to negotiate an acceptable agreed solution.
   You should also remember that today's statesmen are yesterdays
   terrorists - viewed as such terrorism is just another part in the
   cycle of rise and fall of the state.
   While in no way attempting to justify terrorism - I think that it
   important to make these points, particularly given the political
   agenda you have expressed as academic theory.
   i look forward to reading your book when published.
   Dr. Michael O'Donoghue
   Несмотря на то что тема этого раздела - соглашение между сторонами и гарантии его выполнения, я должен вернуться к проблеме массовых репрессий и State terrorism. Проблема массовых репрессий и State terrorism рассмотрена подробно в седьмой главе. Мое отношение к State terrorism выражено в книге однозначно: я против. Это тем более верно, поскольку я знаю что такое State terrorism из личного опыта, а не из книг и рассказов. Тем не менее я хочу отметить, что в борьбе за гражданские права в демократической стране можно обойтись без террора. Точно так же не следует делить террор на "хороший" и "плохой". Любой террор - это террор. Я рекомендую массовые репрессии как временную меру для восстановления законности и порядка. Можно рассматривать терроризм как некую болезнь. Если небольшую болячку не подвергнуть чистке и дезинфекции, она может загноиться и превратиться во что-то более серьезное потребующее хирургическое вмешетельство. Массовые репрессии - это то самое хирургическое вмешательство, которое потребовалось из-за пренебрежения первоначальными мерами дезинфекции.