Страница:
было б с ним повидаться, чтобы хорошенько обо всем поговорить и условиться.
Буду от вас с нетерпением ждать дальнейших сведений на этот счет.
"Ля Веритэ" еще далеко не выработала своей политической физиономии. Но
журнал, во всяком случае, на хорошем пути. Как вы, вероятно, знаете, "Ля
лютт де клясс" присоединилось к нему целиком. Правда, это группа
интеллигентская. Но она сразу дала редакции четырех хороших литераторов,
марксистски подготовленных, молодых, активных и желающих учиться. И из
других групп переходят пока еще одиночки, но в ближайшем будущем, надо
думать, все жизнеспособные элементы французской оппозиции объединятся вокруг
"Ля Веритэ".
Хорошо развивается американская организация. 7 ноября она переходит на
еженедельник256 и ставит собственную типографию.
В Ленинбунде большая затяжная борьба, как вы знаете. Вообще в Германии
большие поражения, разочарования, дворцовые перевороты в партии, измены,
коррупция и проч[ее] оставили надолго тяжелый след, отравив и оппозиционные
элементы. И здесь, очевидно, молодежи многое придется начинать сначала.
Именно в этих условиях важно иметь марксистский журнал, который "не знает ни
родства, ни свойства, а режет правду-матку направо и налево". Такой журнал
приобрел бы авторитет именно в Германии одним тем, что говорил бы всем
правду в глаза. Особенно, если бы он велся талантливо. А при указанном выше
условии это было бы обеспечено.
У нас здесь все по-старому. С автобиографией я разделался уже довольно
давно. В конце этого месяца она должна, как будто бы, даже выйти из печати.
Переписка большая. Сейчас работаю главным образом над вопросом о "третьем
периоде".
[Л.Д.Троцкий]
14 октября 1929 г.
Уважаемый товарищ Мясников!
Я не вижу никакого основания, вернее, никакой возможности поднимать
историю по поводу моего мнимого голосования насчет вас. Какая тут возможна
проверка? У Сталина есть три возможности: а) либо просто промолчать; б) либо
заявить, что он никогда ничего подобного вашему приятелю не говорил; в)
либо, наконец, повторить свою клевету на мой счет, присоединив к ней еще
двух-трех Ярославских в качестве понятых. Ни один из этих трех возможных
вариантов ни в малейшей степени не поможет выяснению дела.
К этому надо прибавить, что сталинцы в течение ряда лет распространяли
и распространяют на мой счет ложь и клевету самого чудовищного характера --
притом не в кулуарных беседах с одним-двумя, а публично на рабочих
собраниях, где говорятся гораздо более гнусные вещи, чем те, которые
печатаются в газетах.
Никакого протокола он ему показывать, однако, не мог, если не
предположить, что он сфабриковал для этого специально фальшивый протокол,
чего я, однако, не думаю, так как Сталин осторожен.
Помимо всего прочего, в протоколах Политбюро отмечаются только решения
большинства. Никогда в протокол не вносится отвергнутое предложение
меньшинства. Так повелось со времени Ленина на основе определенного решения
самого же Политбюро. Следовательно, если бы выдуманное Сталиным голосование
действительно имело место, то в протоколе оно все равно не могло бы оставить
следов.
Вспоминаю, что незадолго до XV съезда я спрашивал Зиновьева, где, когда
и как состоялось постановление о вашей ссылке. Кто решал это, -- спрашивал я
его: не ваша ли "тройка", или не ваша ли "семерка"257, -- так как
вопрос проходил совершенно помимо меня. Зиновьев мне ответил, что он
совершенно не помнит обстоятельств дела и думает, что оно решалось помимо
него. Верно ли он говорил или нет, судить не берусь. Не исключена, однако,
возможность того, что он был в Ленинграде, когда решался вопрос.
Но право, жалко времени тратить на все эти истории, которым несть
числа. Я со своей стороны считаю, во всяком случае, вопрос исчерпанным.
С товарищеским приветом
[Л.Д.Троцкий]
Вопрос: Можно ли узнать, насколько верны сообщения печати о
"капитуляции" вашей, Раковского и других?
Ответ: В этих сообщениях нет ни иоты правды. Слухи порождены
заявлением, которое подано несколькими сотнями ссыльных оппозиционеров в
центральные учреждения ВКП с требованием принять их в партию. Я к этому
заявлению присоединил свою подпись. Заявление капитулянтов (Радека и других)
построено по такому типу: "Мы отказываемся от своих взглядов, выраженных в
платформе оппозиции, признаем нашу ошибку и просим принять нас в партию".
Заявление Раковского, поддержанное основными кадрами оппозиции, построено по
такому типу: "Так как события полностью подтвердили платформу оппозиции, и
вы сами вынуждены делать из нее заимствования на каждом шагу, то мы требуем
исправления вашей ошибки путем восстановления нас в партии".
Вопрос: Надеетесь ли вы на практический результат этого заявления?
Ответ: Ни в малейшей степени, если под практическим результатом
понимать восстановление оппозиции в партии в настоящий момент.
Вопрос: Какую же непосредственную цель преследует заявление?
Ответ: Цель совершенно ясно указана в самом заявлении. Оппозиция снова
подтверждает перед лицом общественного мнения партии свою беззаветную
преданность Октябрьской революции и советской республике и свою неразрывную
связь с основным ядром партии. Аналогичное заявление оппозиция делала на
каждом критическом этапе последних лет. Это есть законченная и необходимая
форма воздействия на общественное мнение партии. С капитуляцией это не имеет
ничего общего259.
[Л.Д.Троцкий]
[19 октября 1929 г.]
19 окт[ября] 1929 [г.]
Т[оварищ] Фрей
Уважаемый товарищ!
Разумеется, вы поступили совершенно правильно, дав необходимые
разъяснения печати относительно смысла и цели Заявления
оппозиции260. Но мне думается, что интерес международной
оппозиции только выиграл бы, если бы вы активно выступили по этому вопросу
не только в "Арбайтер Штимме"261, но и в иностранных изданиях
оппозиции. Вы, конечно, читали статью Урбанса в No 37 "Ди Фане дес
коммунизмус". Вслед за Ярославским Урбанс повторяет о "распаде" русской
оппозиции и в Заявлении ее видит "капитулянство". Трудно себе представить
что-либо более нелепое. Капитулянты говорят: "Так как мы признаем, что мы во
всем ошибались, то просим принять нас в партию." Оппозиция говорит: "Так как
мы во всем оказались правы, то требуем восстановления нас в партийных
правах."
ВКП в нынешнем ее виде не есть партия в подлинном смысле слова. Но так
или иначе эта организация включает в свой состав авангард пролетариата.
Найти к нему путь -- еще более важно, чем для коммунистов капиталистических
стран найти путь к рабочим профессиональных союзов. Урбанс ничего этого не
понимает. Необходимо, чтобы он получил интернациональный отпор. Я считаю,
что вы лично или ваша организация должны принять в этом отпоре участие.
Думаю, что при нынешнем положении и "Ди Фане дес коммунизмус" оказалась бы
вынуждена напечатать вашу статью или резолюцию вашей организации. Во всяком
случае, ваша статья появилась бы в Бюллетене русской оппозиции и в "Ля
Веритэ". Только таким путем и можно создавать общественное мнение
интернациональной оппозиции как предпосылку ее организационного объединения.
С оппозиционным приветом
[Л.Д.Троцкий]
19 окт[ября] 1929 [г.]
"Militant"
Дорогие товарищи!
Вряд ли вы могли лучше отметить 12-ю годовщину Октябрьской революции,
как превращением "Милитант" в еженедельник. Это крупнейший шаг вперед.
Полумесячный орган давал возможность объединять первые кадры фракции.
Еженедельник создает возможность прямого и постоянного вмешательства в жизнь
рабочего класса в целом.
Еженедельник должен будет, в свою очередь, проложить путь ежедневной
газете. Не утопично ли сейчас говорить об этом? Я этого не думаю. Путь
развития лежит именно в этом направлении.
В СССР, в Германии, во Франции левая коммунистическая оппозиция
является фракцией, борющейся за влияние на пролетарское ядро официальной
партии. В Бельгии положение иное. Там официальная партия ничтожна. Основные
коммунистические кадры принадлежат оппозиции. Бельгийская оппозиция может и
должна стремиться к роли самостоятельной партии. Ей приходится бороться за
пролетарское ядро -- не коммунистической, а социал-демократической партии.
В Америке положение ближе к бельгийскому, чем к германскому. Основная
задача американских коммунистов состоит в непосредственном воздействии на
революционные элементы класса. Борьба за рабочих, принадлежащих к
официальной партии или случайно попавших в правое крыло, не имеет
самостоятельного значения. Это и значит, что американская Коммунистическая
Лига262 имеет все основания развернуться в самостоятельную
коммунистическую партию. А раз так, то еженедельник может и должен стать
этапом на пути к ежедневной газете.
Посылаю вам для первого номера еженедельника статью о 12-й годовщине
Октября263 и вместе с нею обещание самого деятельного
сотрудничества и всемерной поддержки.
С братским приветом
Л.Троцкий
Уважаемый товарищ Фрей,
Я получил два ваших документа по поводу советско-японского
конфликта264. Это именно то, о чем я писал вам в своем последнем
письме. Ваше прекрасное письмо членам австрийской коммунистической партии я
уже переслал всем оппозиционным изданиям. Надеюсь, что оно будет напечатано.
По имеющимся из Берлина сведениям, Урбанс держит курс на объединение с
сапроновцами265, т. е. с русскими коршистами. Из этого вытекает
необходимость постановки в Берлине органа коммунистической левой фракции,
независимо от того, пойдет ли Урбанс на раскол с интернациональной
оппозицией или нет. Из этого же (не только из этого, разумеется) вытекает
необходимость издания в Вене еженедельной газеты. Каково ваше мнение насчет
обоих этих вопросов? Как вы себе представляете состав редакции в Берлине?
Далее: считаете ли вы возможным сочетание усилий всех трех австрийских групп
для создания еженедельника? Незачем говорить, что я был бы готов оказать
такому изданию всякую помощь, тем более, что наше принципиальное единство
для меня выяснилось сейчас в достаточной степени. Что касается
организационных разногласий, о которых вы пишете, то я до сих пор не могу
понять, в чем они состоят. Очень жалею, что не удалось повидаться и
объясниться в свое время. Во всяком случае, прошу вас как можно скорее
высказаться по двум поставленным выше вопросам.
С ком[мунистическим] приветом
Л.Т[роцкий]
26 окт[ября] 1929 [г.]
Константинополь
Дорогой товарищ Ландау!
Мне до зарезу нужны, и притом в самом спешном порядке, данные об
изменении соотношения сил германской социал-демократии и германской
компартии, начиная с 1924 года:
1. Парламентские выборы, выборы президента и муниципальные выборы.
2. Соотношение сил профсоюзов, фабрично-заводских комитетов и проч[ее]
Мне нужны эти данные за весь период, так чтобы ясно вырисовывалась
кривая изменений.
Равным образом мне нужны данные о стачечном движении в Германии,
начиная с 1924 года и кончая нынешним годом. Желательно даже с 1918 года до
настоящего момента. Без этих данных, которые я просил уже давно у многих
товарищей, я не могу закончить своей работы о третьем периоде.
Буду вам очень благодарен, если вы примете все меры к тому, чтобы
добыть эти сведения в самый короткий срок и выслать мне их сюда, сохранив у
себя копию (на случай пропажи).
[Л.Д.Троцкий]
29 окт[ября] 1929 [г.]
Дорогой тов. Иокко!
Я очень жалею, что вы не написали мне, как собирались, несколько
месяцев тому назад. Вследствие вашей ошибки я не имел понятия о том, что в
правлении Ленинбунда есть марксистское меньшинство. Так как вы не выступали
самостоятельно в печати, а статья тов. Ландау о русско-китайском конфликте
появилась в "Ди Фане дес коммунисмус", то естественно, что я обратился к
нему с просьбой выяснить на месте положение дел и установить связь с
марксистскими элементами Ленинбунда.
Разумеется, работа меньшинства Ленинбунда может вестись только
коллективно. Мне думается, что независимо от того, каков будет состав
руководства меньшинства (останется ли т. Ландау в Берлине и проч., и проч.),
работа может вестись с минимумом трений только в том случае, если она будет
поставлена на началах правильной организации, коллективных решений и
коллективной переписки со всеми другими оппозиционными организациями и, в
частности, с Константинополем. Это, конечно, не исключает права каждого
члена группы вести переписку, с кем он найдет нужным, но работа должна
опираться только на коллективную переписку.
Я считаю, что у вас нет никакого права отстраняться от участия в
руководящей работе на равных правах с другими членами группы. В таком же
духе я писал т. Нойману. Индивидуально-психологические столкновения,
недостатки и проч[ее] могут быть перекрыты только правильной, т. е.
коллективной, постановкой работы. Ничего другого придумать нельзя. Именно в
этом духе я пишу сегодня письмо группе в целом.
Большое спасибо за присланный вами материал.
Решения Райхсаушус'а266, с которыми я пока только бегло
ознакомился, чрезвычайно обостряют создавшееся положение и требуют от нас
величайшей энергии для постановки еженедельной газеты. Об этом я тоже пишу
сегодня группе.
Крепко жму руку.
Л.Т[роцкий]
30 окт[ября] 1929 [г.]
Дорогой товарищ Ленорович! 267
Сегодня получили No 7 "Ля Веритэ", где имеется и ваше приветствие, и
ваша корреспонденция. Я очень рад, что у вас установились прямые сношения с
"Ля Веритэ" и что благодаря вашей жене вы имеете возможность следить за этой
газетой.
Резолюции последней конференции Ленинбунда производят тягчайшее
впечатление и свидетельствуют о крайне низком теоретическом уровне аппарата
Ленинбунда. Сталинцы в России очень искусно пользуются грубейшими ошибками
Урбанса в борьбе против оппозиции. Мы получаем из России от товарищей одну
жалобу за другой. Идейное размежевание с Урбансом и его сторонниками
является необходимым условием развития оппозиции.
Связаны ли вы с венскими оппозиционными группами? В частности, с
группой Фрея? Каково ваше отношение к венским группам?
Вы совершенно правы, что необходимо внести полную ясность в вопрос о
перманентной революции. У меня имеется по этому вопросу совершенно готовая
брошюра, написанная против Радека, но охватывающая вопрос со всех сторон.
Думаете ли вы, что в Чехословакии нашлось бы издательство, которое решилось
бы издать эту брошюру? Я был бы этому очень рад, и авторские права передал
бы в распоряжение вашей группы. Брошюра размером приблизительно в 4 печатных
листа.
Надеюсь, что моя брошюра "Защита СССР и оппозиция"268 уже
дошла до вас?
Имеются ли в вашей среде товарищи, читающие по-русски? Это дало бы вам
возможность следить за нашим бюллетенем.
Желаю вам успеха в работе и крепко жму руку.
[Л.Д.Троцкий]
30 окт[ября] 1929 [г.]
Дорогой товарищ Майер269!
Я думаю, что попытка создания единого коммунистического фронта,
несомненно, диктуется в Австрии в настоящий момент всей обстановкой.
Обращению к официальной партии должно было бы предшествовать, мне кажется,
обсуждение тактических вопросов тремя оппозиционными организациями, что само
по себе было бы шагом вперед, независимо от того, как официальная компартия
ответит на предложение единого фронта.
К сожалению, я не имею возможности написать сейчас статью о теории
социал-фашизма и проч[ем] в связи с положением в Австрии. Я работаю в
настоящее время над брошюрой, посвященной теории так называемого "третьего
периода". Эта тема охватывает в значительной мере поставленные вами вопросы,
но я рассматриваю их главным образом в связи с положением во Франции и
Германии. Я твердо рассчитываю, однако, что обстоятельства позволят мне в
близком будущем подойти и к чисто австрийским проблемам, которые выдвигаются
сейчас на передний план.
С искренним приветом
[Л.Д.Троцкий]
[Письмо И. Фрею]
31 окт[ября] 1929 [г.]
Уважаемый товарищ Фрей!
Тов. Франк через несколько дней будет в Вене. Он едет с искренним
намерением сделать все, что сможет, для ускорения объединения трех
оппозиционных групп и для облегчения постановки в Вене еженедельной
лево-оппозиционной газеты, которая сейчас более необходима, чем когда бы то
ни было. Я вас очень прошу подойти к вопросу, отрешившись от тех
предубеждений, которые у вас создались отчасти в результате недостатка
информации, отчасти вследствие заведомо неправильной информации. Франк,
безусловно, хочет работать с вами. Нужно сделать смелый и решительный шаг
вперед. Вооруженная еженедельной газетой, австрийская оппозиция в нынешних
кризисных условиях может проделать довольно быстрое развитие. Вы можете при
этом рассчитывать на полную мою поддержку.
Жму руку и желаю успеха
С ком[мунистическим] приветом
Л.Т[роцкий]
Дорогие друзья!
Открытку вашу от 3 октября получил. Жалобы на меня не вполне
обоснованы. Писать-то я пишу, но, увы, не все доходит. К этому вам надо
принять во внимание, что и до меня далеко не все доходит. Общие
разглагольствования насчет того, что нам надо вернуться в партию, либо
лицемерны, либо архинаивны. Экое, подумаешь, открытие! Для чего же мы
"уходили" из партии, если мы хотим вернуться? Приводят глубокомысленный
довод: правые усиливаются, в центристском аппарате много правых, надо помочь
борьбе против правых. Да разве мы не помогаем? Фактом нашего существования в
качестве идейно непримиримой оппозиции мы тысячу раз больше помогаем идейной
борьбе против правых, чем все капитулянты -- прошлые и будущие.
Полукапитулянты и кандидаты в капитулянты рассуждают так: пока центристы
вместе с правыми вели правую политику, мы могли и не быть в партии. Но
когда, в огромной степени благодаря нашей непримиримости, центристы открыли
борьбу против правых, надо нам немедленно быть в партии и притом на каких
угодно условиях. Вздор, самообман или трусливый обман. Надо нам участвовать
в борьбе за Октябрьскую революцию, это верно. Но факт нашей идейной
непримиримости есть в тысячу раз более активное участие в борьбе против
правых, чем "помощь" Радека, Преображенского, Смилги, которым никто сейчас
не верит и в которых никто не нуждается. Что они выражают собою? Кому они
могут помочь с перебитым позвоничником? Кого они могут убедить?
Совершенно верно, что в центристском аппарате зреют тенденции отпора
против левого поворота. Как будет на них реагировать верхушка, состоящая из
Калининых, Ворошиловых и проч.? Вернее всего -- переметнется на их сторону,
как только они укрепятся. Пойдет ли Сталин на новую драку с более широкими
кругами своего аппарата или пойдет на мировую? Кто это может предсказать? И
что тут можно на гаданиях строить? Какая другая линия может быть у
революционеров, кроме как сохранять свое лицо, не отрекаясь от себя, не
лгать партии и твердо помнить при этом, что тактическое совпадение с
центристами, даже самое полное (о чем нет и помину), даже длительное, не
обеспечивает единство стратегической линии. А дело именно в ней. Заявление
Х.Г.[Раковского], к которому я дал свою подпись, сейчас уже пройденная
ступень271. Я смотрел на это заявление, как на применение
"единого фронта" по отношению к разным группировкам оппозиции. Это я
объяснил печатно. Политика единого фронта требует, однако, ясного разумения
того момента, когда надо круто порвать со временными союзниками (помни опыт
Англо-русского комитета!). Для некоторых из подписавших заявление оно было
мостом к следующему, полукапитулянтскому или капитулянтскому документу. Для
нас заявление было предельной уступкой в сторону пафицистов. Ярославский уже
сказал свое вещее слово. Заявление есть вчерашний день. Кто после этого от
заявления сделает шаг вправо, того гнать пинком ноги. Исходя из этой
перспективы, я дал свою подпись.
Крепко жму руку, желаю бодрости и твердости.
Ваш Л.[Троцкий]
[Конец октября 1929 г.]
1. Заявление Раковского и др[угих] есть эпизод, который в будущем
пригодится не раз (мы будем с полным правом ссылаться перед рабочей
аудиторией на проявленную оппозицией добрую волю и на злую волю аппарата).
Перспектива борьбы русской оппозиции определяется, однако, не заявлением, а
факторами более глубокого порядка.
2. Левый зигзаг Сталина вызвал необходимые изменения в тактике
оппозиции уже свыше полутора лет тому назад: а) мы констатировали вслух факт
левого сдвига; б) мы подвергли критике его противоречия; в) мы заявили о
готовности своей поддерживать каждый действительно левый шаг центризма; г)
мы оказывали эту поддержку ясной и законченной марксистской оценкой правой
опасности и левой беспощадной критикой самого центризма, причем именно наша
критика вынуждала и вынуждает его идти влево дальше, чем он первоначально
намеревался. Таковы изменения тактики оппозиции.
Лозунг тайного голосования остается, разумеется, полностью в силе.
Гораздо выгоднее для революции, если Беседовские273 голосуют
действительно [за] то, что думают, чем если приходится узнавать об их
"думах" после того, как они выскочат в окно.
И вопрос о руководстве стачками, как он был в свое время поставлен и
освещен оппозицией, сохраняет свое значение. Оппозиция не выдумала этого
вопроса. Резолюция XI съезда, выработанная Лениным и принятая единогласно,
признает возможность, а в известных условиях и неизбежность, стачек,
руководимых советскими профессиональными союзами, поскольку одной из задач
этих последних является ограждение интересов рабочих от бюрократических
извращений их же собственного государства. Тот факт, что сами
профессиональные союзы подверглись со времени XI съезда ужасающей
бюрократизации, не снял вопроса о стачках ни практически, ни теоретически.
Отношение оппозиции к стачкам формулировано было нами в свое время с полной
точностью. Менять эту формулировку, проникнутую полным духом партийности,
нет никакого основания.
3. Сталинский центризм идет несомненно навстречу новой дифференциации.
Куда пойдет сила Сталина -- не знаю: он показал, что способен так же далеко
идти вправо, как влево. Опыт свидетельствует, что каждый новый зигзаг
центризма является более глубоким, более ответственным, чем предшествующий.
Предсказывать, однако, на этом основании, будет ли новый правый зигзаг
"последним", я не берусь. Да и по существу это не столько вопрос прогноза,
сколько вопрос активной борьбы. Новая дифференциация центризма очень усилит
левую оппозицию и сделает ее важным политическим фактором при определении
дальнейшего курса революции.
4. Нынешняя правая ВКП может лишь играть роль ширмы, за которой
группируются Беседовские, вообще устряловцы274, терпеливые и
нетерпеливые. Если бы дело дошло до термидорианской развязки, то вожди были
бы очень "самобытные". Не исключено, конечно, что на первом этапе, как я уже
писал как-то, в вожди может попасть одна из второстепенных фигур правого
фланга.
5. Гадания насчет судьбы правой головки могут представить лишь
психологический интерес. Более почвенные правые стоят во втором, третьем и
пятом ряду и тесно связаны с консервативной обывательщиной. Они являются
живым термидором в партии.
6. ВКП не есть партия в буквальном смысле слова, так как ее состав и
жизнь регулируются методами чисто административного порядка. Но она включает
в свои формальные рамки подавляющее большинство элементов пролетарского
авангарда, к которому мы ищем дорогу. За единую партию мы стоим, поскольку
власть не перешла в руки буржуазии, т. е. поскольку свои задачи оппозиция
может -- при благоприятных условиях -- разрешить методами реформы. Вторая
партия переводила бы вопрос в плоскость гражданской войны.
7. Возникновение фракций неизбежно связано с ходом классовой борьбы.
Большевизм возник как фракция и развивался через внутреннюю борьбу фракции.
Постановление X съезда ВКП, запрещавшее фракции, было лишь опытом, который
мог более или менее удасться только при условии дальнозоркого руководства и
здорового режима. Необходимость в таком опыте (как формальное запрещение
фракций) диктовалось исключительными условиями правящей партии в
крестьянской стране и в капиталистическом окружении.
Перенесение этого запрета на Коминтерн явилось одной из самых гибельных
мер зиновьевско-сталинской политики. Без ожесточенной идейной и,
следовательно, фракционной борьбы молодые коммунистические партии, нередко с
социал-демократическим прошлым, не могут созреть для своей исторической
роли. Правильное, разумное и тактичное вмешательство Коминтерна могло бы
лишь смягчить остроту фракционной борьбы и ускорить процесс формирования
коммунистических партий. Но не более того.
Центристская слепота всемогущего руководства, наоборот, придала
Буду от вас с нетерпением ждать дальнейших сведений на этот счет.
"Ля Веритэ" еще далеко не выработала своей политической физиономии. Но
журнал, во всяком случае, на хорошем пути. Как вы, вероятно, знаете, "Ля
лютт де клясс" присоединилось к нему целиком. Правда, это группа
интеллигентская. Но она сразу дала редакции четырех хороших литераторов,
марксистски подготовленных, молодых, активных и желающих учиться. И из
других групп переходят пока еще одиночки, но в ближайшем будущем, надо
думать, все жизнеспособные элементы французской оппозиции объединятся вокруг
"Ля Веритэ".
Хорошо развивается американская организация. 7 ноября она переходит на
еженедельник256 и ставит собственную типографию.
В Ленинбунде большая затяжная борьба, как вы знаете. Вообще в Германии
большие поражения, разочарования, дворцовые перевороты в партии, измены,
коррупция и проч[ее] оставили надолго тяжелый след, отравив и оппозиционные
элементы. И здесь, очевидно, молодежи многое придется начинать сначала.
Именно в этих условиях важно иметь марксистский журнал, который "не знает ни
родства, ни свойства, а режет правду-матку направо и налево". Такой журнал
приобрел бы авторитет именно в Германии одним тем, что говорил бы всем
правду в глаза. Особенно, если бы он велся талантливо. А при указанном выше
условии это было бы обеспечено.
У нас здесь все по-старому. С автобиографией я разделался уже довольно
давно. В конце этого месяца она должна, как будто бы, даже выйти из печати.
Переписка большая. Сейчас работаю главным образом над вопросом о "третьем
периоде".
[Л.Д.Троцкий]
14 октября 1929 г.
Уважаемый товарищ Мясников!
Я не вижу никакого основания, вернее, никакой возможности поднимать
историю по поводу моего мнимого голосования насчет вас. Какая тут возможна
проверка? У Сталина есть три возможности: а) либо просто промолчать; б) либо
заявить, что он никогда ничего подобного вашему приятелю не говорил; в)
либо, наконец, повторить свою клевету на мой счет, присоединив к ней еще
двух-трех Ярославских в качестве понятых. Ни один из этих трех возможных
вариантов ни в малейшей степени не поможет выяснению дела.
К этому надо прибавить, что сталинцы в течение ряда лет распространяли
и распространяют на мой счет ложь и клевету самого чудовищного характера --
притом не в кулуарных беседах с одним-двумя, а публично на рабочих
собраниях, где говорятся гораздо более гнусные вещи, чем те, которые
печатаются в газетах.
Никакого протокола он ему показывать, однако, не мог, если не
предположить, что он сфабриковал для этого специально фальшивый протокол,
чего я, однако, не думаю, так как Сталин осторожен.
Помимо всего прочего, в протоколах Политбюро отмечаются только решения
большинства. Никогда в протокол не вносится отвергнутое предложение
меньшинства. Так повелось со времени Ленина на основе определенного решения
самого же Политбюро. Следовательно, если бы выдуманное Сталиным голосование
действительно имело место, то в протоколе оно все равно не могло бы оставить
следов.
Вспоминаю, что незадолго до XV съезда я спрашивал Зиновьева, где, когда
и как состоялось постановление о вашей ссылке. Кто решал это, -- спрашивал я
его: не ваша ли "тройка", или не ваша ли "семерка"257, -- так как
вопрос проходил совершенно помимо меня. Зиновьев мне ответил, что он
совершенно не помнит обстоятельств дела и думает, что оно решалось помимо
него. Верно ли он говорил или нет, судить не берусь. Не исключена, однако,
возможность того, что он был в Ленинграде, когда решался вопрос.
Но право, жалко времени тратить на все эти истории, которым несть
числа. Я со своей стороны считаю, во всяком случае, вопрос исчерпанным.
С товарищеским приветом
[Л.Д.Троцкий]
Вопрос: Можно ли узнать, насколько верны сообщения печати о
"капитуляции" вашей, Раковского и других?
Ответ: В этих сообщениях нет ни иоты правды. Слухи порождены
заявлением, которое подано несколькими сотнями ссыльных оппозиционеров в
центральные учреждения ВКП с требованием принять их в партию. Я к этому
заявлению присоединил свою подпись. Заявление капитулянтов (Радека и других)
построено по такому типу: "Мы отказываемся от своих взглядов, выраженных в
платформе оппозиции, признаем нашу ошибку и просим принять нас в партию".
Заявление Раковского, поддержанное основными кадрами оппозиции, построено по
такому типу: "Так как события полностью подтвердили платформу оппозиции, и
вы сами вынуждены делать из нее заимствования на каждом шагу, то мы требуем
исправления вашей ошибки путем восстановления нас в партии".
Вопрос: Надеетесь ли вы на практический результат этого заявления?
Ответ: Ни в малейшей степени, если под практическим результатом
понимать восстановление оппозиции в партии в настоящий момент.
Вопрос: Какую же непосредственную цель преследует заявление?
Ответ: Цель совершенно ясно указана в самом заявлении. Оппозиция снова
подтверждает перед лицом общественного мнения партии свою беззаветную
преданность Октябрьской революции и советской республике и свою неразрывную
связь с основным ядром партии. Аналогичное заявление оппозиция делала на
каждом критическом этапе последних лет. Это есть законченная и необходимая
форма воздействия на общественное мнение партии. С капитуляцией это не имеет
ничего общего259.
[Л.Д.Троцкий]
[19 октября 1929 г.]
19 окт[ября] 1929 [г.]
Т[оварищ] Фрей
Уважаемый товарищ!
Разумеется, вы поступили совершенно правильно, дав необходимые
разъяснения печати относительно смысла и цели Заявления
оппозиции260. Но мне думается, что интерес международной
оппозиции только выиграл бы, если бы вы активно выступили по этому вопросу
не только в "Арбайтер Штимме"261, но и в иностранных изданиях
оппозиции. Вы, конечно, читали статью Урбанса в No 37 "Ди Фане дес
коммунизмус". Вслед за Ярославским Урбанс повторяет о "распаде" русской
оппозиции и в Заявлении ее видит "капитулянство". Трудно себе представить
что-либо более нелепое. Капитулянты говорят: "Так как мы признаем, что мы во
всем ошибались, то просим принять нас в партию." Оппозиция говорит: "Так как
мы во всем оказались правы, то требуем восстановления нас в партийных
правах."
ВКП в нынешнем ее виде не есть партия в подлинном смысле слова. Но так
или иначе эта организация включает в свой состав авангард пролетариата.
Найти к нему путь -- еще более важно, чем для коммунистов капиталистических
стран найти путь к рабочим профессиональных союзов. Урбанс ничего этого не
понимает. Необходимо, чтобы он получил интернациональный отпор. Я считаю,
что вы лично или ваша организация должны принять в этом отпоре участие.
Думаю, что при нынешнем положении и "Ди Фане дес коммунизмус" оказалась бы
вынуждена напечатать вашу статью или резолюцию вашей организации. Во всяком
случае, ваша статья появилась бы в Бюллетене русской оппозиции и в "Ля
Веритэ". Только таким путем и можно создавать общественное мнение
интернациональной оппозиции как предпосылку ее организационного объединения.
С оппозиционным приветом
[Л.Д.Троцкий]
19 окт[ября] 1929 [г.]
"Militant"
Дорогие товарищи!
Вряд ли вы могли лучше отметить 12-ю годовщину Октябрьской революции,
как превращением "Милитант" в еженедельник. Это крупнейший шаг вперед.
Полумесячный орган давал возможность объединять первые кадры фракции.
Еженедельник создает возможность прямого и постоянного вмешательства в жизнь
рабочего класса в целом.
Еженедельник должен будет, в свою очередь, проложить путь ежедневной
газете. Не утопично ли сейчас говорить об этом? Я этого не думаю. Путь
развития лежит именно в этом направлении.
В СССР, в Германии, во Франции левая коммунистическая оппозиция
является фракцией, борющейся за влияние на пролетарское ядро официальной
партии. В Бельгии положение иное. Там официальная партия ничтожна. Основные
коммунистические кадры принадлежат оппозиции. Бельгийская оппозиция может и
должна стремиться к роли самостоятельной партии. Ей приходится бороться за
пролетарское ядро -- не коммунистической, а социал-демократической партии.
В Америке положение ближе к бельгийскому, чем к германскому. Основная
задача американских коммунистов состоит в непосредственном воздействии на
революционные элементы класса. Борьба за рабочих, принадлежащих к
официальной партии или случайно попавших в правое крыло, не имеет
самостоятельного значения. Это и значит, что американская Коммунистическая
Лига262 имеет все основания развернуться в самостоятельную
коммунистическую партию. А раз так, то еженедельник может и должен стать
этапом на пути к ежедневной газете.
Посылаю вам для первого номера еженедельника статью о 12-й годовщине
Октября263 и вместе с нею обещание самого деятельного
сотрудничества и всемерной поддержки.
С братским приветом
Л.Троцкий
Уважаемый товарищ Фрей,
Я получил два ваших документа по поводу советско-японского
конфликта264. Это именно то, о чем я писал вам в своем последнем
письме. Ваше прекрасное письмо членам австрийской коммунистической партии я
уже переслал всем оппозиционным изданиям. Надеюсь, что оно будет напечатано.
По имеющимся из Берлина сведениям, Урбанс держит курс на объединение с
сапроновцами265, т. е. с русскими коршистами. Из этого вытекает
необходимость постановки в Берлине органа коммунистической левой фракции,
независимо от того, пойдет ли Урбанс на раскол с интернациональной
оппозицией или нет. Из этого же (не только из этого, разумеется) вытекает
необходимость издания в Вене еженедельной газеты. Каково ваше мнение насчет
обоих этих вопросов? Как вы себе представляете состав редакции в Берлине?
Далее: считаете ли вы возможным сочетание усилий всех трех австрийских групп
для создания еженедельника? Незачем говорить, что я был бы готов оказать
такому изданию всякую помощь, тем более, что наше принципиальное единство
для меня выяснилось сейчас в достаточной степени. Что касается
организационных разногласий, о которых вы пишете, то я до сих пор не могу
понять, в чем они состоят. Очень жалею, что не удалось повидаться и
объясниться в свое время. Во всяком случае, прошу вас как можно скорее
высказаться по двум поставленным выше вопросам.
С ком[мунистическим] приветом
Л.Т[роцкий]
26 окт[ября] 1929 [г.]
Константинополь
Дорогой товарищ Ландау!
Мне до зарезу нужны, и притом в самом спешном порядке, данные об
изменении соотношения сил германской социал-демократии и германской
компартии, начиная с 1924 года:
1. Парламентские выборы, выборы президента и муниципальные выборы.
2. Соотношение сил профсоюзов, фабрично-заводских комитетов и проч[ее]
Мне нужны эти данные за весь период, так чтобы ясно вырисовывалась
кривая изменений.
Равным образом мне нужны данные о стачечном движении в Германии,
начиная с 1924 года и кончая нынешним годом. Желательно даже с 1918 года до
настоящего момента. Без этих данных, которые я просил уже давно у многих
товарищей, я не могу закончить своей работы о третьем периоде.
Буду вам очень благодарен, если вы примете все меры к тому, чтобы
добыть эти сведения в самый короткий срок и выслать мне их сюда, сохранив у
себя копию (на случай пропажи).
[Л.Д.Троцкий]
29 окт[ября] 1929 [г.]
Дорогой тов. Иокко!
Я очень жалею, что вы не написали мне, как собирались, несколько
месяцев тому назад. Вследствие вашей ошибки я не имел понятия о том, что в
правлении Ленинбунда есть марксистское меньшинство. Так как вы не выступали
самостоятельно в печати, а статья тов. Ландау о русско-китайском конфликте
появилась в "Ди Фане дес коммунисмус", то естественно, что я обратился к
нему с просьбой выяснить на месте положение дел и установить связь с
марксистскими элементами Ленинбунда.
Разумеется, работа меньшинства Ленинбунда может вестись только
коллективно. Мне думается, что независимо от того, каков будет состав
руководства меньшинства (останется ли т. Ландау в Берлине и проч., и проч.),
работа может вестись с минимумом трений только в том случае, если она будет
поставлена на началах правильной организации, коллективных решений и
коллективной переписки со всеми другими оппозиционными организациями и, в
частности, с Константинополем. Это, конечно, не исключает права каждого
члена группы вести переписку, с кем он найдет нужным, но работа должна
опираться только на коллективную переписку.
Я считаю, что у вас нет никакого права отстраняться от участия в
руководящей работе на равных правах с другими членами группы. В таком же
духе я писал т. Нойману. Индивидуально-психологические столкновения,
недостатки и проч[ее] могут быть перекрыты только правильной, т. е.
коллективной, постановкой работы. Ничего другого придумать нельзя. Именно в
этом духе я пишу сегодня письмо группе в целом.
Большое спасибо за присланный вами материал.
Решения Райхсаушус'а266, с которыми я пока только бегло
ознакомился, чрезвычайно обостряют создавшееся положение и требуют от нас
величайшей энергии для постановки еженедельной газеты. Об этом я тоже пишу
сегодня группе.
Крепко жму руку.
Л.Т[роцкий]
30 окт[ября] 1929 [г.]
Дорогой товарищ Ленорович! 267
Сегодня получили No 7 "Ля Веритэ", где имеется и ваше приветствие, и
ваша корреспонденция. Я очень рад, что у вас установились прямые сношения с
"Ля Веритэ" и что благодаря вашей жене вы имеете возможность следить за этой
газетой.
Резолюции последней конференции Ленинбунда производят тягчайшее
впечатление и свидетельствуют о крайне низком теоретическом уровне аппарата
Ленинбунда. Сталинцы в России очень искусно пользуются грубейшими ошибками
Урбанса в борьбе против оппозиции. Мы получаем из России от товарищей одну
жалобу за другой. Идейное размежевание с Урбансом и его сторонниками
является необходимым условием развития оппозиции.
Связаны ли вы с венскими оппозиционными группами? В частности, с
группой Фрея? Каково ваше отношение к венским группам?
Вы совершенно правы, что необходимо внести полную ясность в вопрос о
перманентной революции. У меня имеется по этому вопросу совершенно готовая
брошюра, написанная против Радека, но охватывающая вопрос со всех сторон.
Думаете ли вы, что в Чехословакии нашлось бы издательство, которое решилось
бы издать эту брошюру? Я был бы этому очень рад, и авторские права передал
бы в распоряжение вашей группы. Брошюра размером приблизительно в 4 печатных
листа.
Надеюсь, что моя брошюра "Защита СССР и оппозиция"268 уже
дошла до вас?
Имеются ли в вашей среде товарищи, читающие по-русски? Это дало бы вам
возможность следить за нашим бюллетенем.
Желаю вам успеха в работе и крепко жму руку.
[Л.Д.Троцкий]
30 окт[ября] 1929 [г.]
Дорогой товарищ Майер269!
Я думаю, что попытка создания единого коммунистического фронта,
несомненно, диктуется в Австрии в настоящий момент всей обстановкой.
Обращению к официальной партии должно было бы предшествовать, мне кажется,
обсуждение тактических вопросов тремя оппозиционными организациями, что само
по себе было бы шагом вперед, независимо от того, как официальная компартия
ответит на предложение единого фронта.
К сожалению, я не имею возможности написать сейчас статью о теории
социал-фашизма и проч[ем] в связи с положением в Австрии. Я работаю в
настоящее время над брошюрой, посвященной теории так называемого "третьего
периода". Эта тема охватывает в значительной мере поставленные вами вопросы,
но я рассматриваю их главным образом в связи с положением во Франции и
Германии. Я твердо рассчитываю, однако, что обстоятельства позволят мне в
близком будущем подойти и к чисто австрийским проблемам, которые выдвигаются
сейчас на передний план.
С искренним приветом
[Л.Д.Троцкий]
[Письмо И. Фрею]
31 окт[ября] 1929 [г.]
Уважаемый товарищ Фрей!
Тов. Франк через несколько дней будет в Вене. Он едет с искренним
намерением сделать все, что сможет, для ускорения объединения трех
оппозиционных групп и для облегчения постановки в Вене еженедельной
лево-оппозиционной газеты, которая сейчас более необходима, чем когда бы то
ни было. Я вас очень прошу подойти к вопросу, отрешившись от тех
предубеждений, которые у вас создались отчасти в результате недостатка
информации, отчасти вследствие заведомо неправильной информации. Франк,
безусловно, хочет работать с вами. Нужно сделать смелый и решительный шаг
вперед. Вооруженная еженедельной газетой, австрийская оппозиция в нынешних
кризисных условиях может проделать довольно быстрое развитие. Вы можете при
этом рассчитывать на полную мою поддержку.
Жму руку и желаю успеха
С ком[мунистическим] приветом
Л.Т[роцкий]
Дорогие друзья!
Открытку вашу от 3 октября получил. Жалобы на меня не вполне
обоснованы. Писать-то я пишу, но, увы, не все доходит. К этому вам надо
принять во внимание, что и до меня далеко не все доходит. Общие
разглагольствования насчет того, что нам надо вернуться в партию, либо
лицемерны, либо архинаивны. Экое, подумаешь, открытие! Для чего же мы
"уходили" из партии, если мы хотим вернуться? Приводят глубокомысленный
довод: правые усиливаются, в центристском аппарате много правых, надо помочь
борьбе против правых. Да разве мы не помогаем? Фактом нашего существования в
качестве идейно непримиримой оппозиции мы тысячу раз больше помогаем идейной
борьбе против правых, чем все капитулянты -- прошлые и будущие.
Полукапитулянты и кандидаты в капитулянты рассуждают так: пока центристы
вместе с правыми вели правую политику, мы могли и не быть в партии. Но
когда, в огромной степени благодаря нашей непримиримости, центристы открыли
борьбу против правых, надо нам немедленно быть в партии и притом на каких
угодно условиях. Вздор, самообман или трусливый обман. Надо нам участвовать
в борьбе за Октябрьскую революцию, это верно. Но факт нашей идейной
непримиримости есть в тысячу раз более активное участие в борьбе против
правых, чем "помощь" Радека, Преображенского, Смилги, которым никто сейчас
не верит и в которых никто не нуждается. Что они выражают собою? Кому они
могут помочь с перебитым позвоничником? Кого они могут убедить?
Совершенно верно, что в центристском аппарате зреют тенденции отпора
против левого поворота. Как будет на них реагировать верхушка, состоящая из
Калининых, Ворошиловых и проч.? Вернее всего -- переметнется на их сторону,
как только они укрепятся. Пойдет ли Сталин на новую драку с более широкими
кругами своего аппарата или пойдет на мировую? Кто это может предсказать? И
что тут можно на гаданиях строить? Какая другая линия может быть у
революционеров, кроме как сохранять свое лицо, не отрекаясь от себя, не
лгать партии и твердо помнить при этом, что тактическое совпадение с
центристами, даже самое полное (о чем нет и помину), даже длительное, не
обеспечивает единство стратегической линии. А дело именно в ней. Заявление
Х.Г.[Раковского], к которому я дал свою подпись, сейчас уже пройденная
ступень271. Я смотрел на это заявление, как на применение
"единого фронта" по отношению к разным группировкам оппозиции. Это я
объяснил печатно. Политика единого фронта требует, однако, ясного разумения
того момента, когда надо круто порвать со временными союзниками (помни опыт
Англо-русского комитета!). Для некоторых из подписавших заявление оно было
мостом к следующему, полукапитулянтскому или капитулянтскому документу. Для
нас заявление было предельной уступкой в сторону пафицистов. Ярославский уже
сказал свое вещее слово. Заявление есть вчерашний день. Кто после этого от
заявления сделает шаг вправо, того гнать пинком ноги. Исходя из этой
перспективы, я дал свою подпись.
Крепко жму руку, желаю бодрости и твердости.
Ваш Л.[Троцкий]
[Конец октября 1929 г.]
1. Заявление Раковского и др[угих] есть эпизод, который в будущем
пригодится не раз (мы будем с полным правом ссылаться перед рабочей
аудиторией на проявленную оппозицией добрую волю и на злую волю аппарата).
Перспектива борьбы русской оппозиции определяется, однако, не заявлением, а
факторами более глубокого порядка.
2. Левый зигзаг Сталина вызвал необходимые изменения в тактике
оппозиции уже свыше полутора лет тому назад: а) мы констатировали вслух факт
левого сдвига; б) мы подвергли критике его противоречия; в) мы заявили о
готовности своей поддерживать каждый действительно левый шаг центризма; г)
мы оказывали эту поддержку ясной и законченной марксистской оценкой правой
опасности и левой беспощадной критикой самого центризма, причем именно наша
критика вынуждала и вынуждает его идти влево дальше, чем он первоначально
намеревался. Таковы изменения тактики оппозиции.
Лозунг тайного голосования остается, разумеется, полностью в силе.
Гораздо выгоднее для революции, если Беседовские273 голосуют
действительно [за] то, что думают, чем если приходится узнавать об их
"думах" после того, как они выскочат в окно.
И вопрос о руководстве стачками, как он был в свое время поставлен и
освещен оппозицией, сохраняет свое значение. Оппозиция не выдумала этого
вопроса. Резолюция XI съезда, выработанная Лениным и принятая единогласно,
признает возможность, а в известных условиях и неизбежность, стачек,
руководимых советскими профессиональными союзами, поскольку одной из задач
этих последних является ограждение интересов рабочих от бюрократических
извращений их же собственного государства. Тот факт, что сами
профессиональные союзы подверглись со времени XI съезда ужасающей
бюрократизации, не снял вопроса о стачках ни практически, ни теоретически.
Отношение оппозиции к стачкам формулировано было нами в свое время с полной
точностью. Менять эту формулировку, проникнутую полным духом партийности,
нет никакого основания.
3. Сталинский центризм идет несомненно навстречу новой дифференциации.
Куда пойдет сила Сталина -- не знаю: он показал, что способен так же далеко
идти вправо, как влево. Опыт свидетельствует, что каждый новый зигзаг
центризма является более глубоким, более ответственным, чем предшествующий.
Предсказывать, однако, на этом основании, будет ли новый правый зигзаг
"последним", я не берусь. Да и по существу это не столько вопрос прогноза,
сколько вопрос активной борьбы. Новая дифференциация центризма очень усилит
левую оппозицию и сделает ее важным политическим фактором при определении
дальнейшего курса революции.
4. Нынешняя правая ВКП может лишь играть роль ширмы, за которой
группируются Беседовские, вообще устряловцы274, терпеливые и
нетерпеливые. Если бы дело дошло до термидорианской развязки, то вожди были
бы очень "самобытные". Не исключено, конечно, что на первом этапе, как я уже
писал как-то, в вожди может попасть одна из второстепенных фигур правого
фланга.
5. Гадания насчет судьбы правой головки могут представить лишь
психологический интерес. Более почвенные правые стоят во втором, третьем и
пятом ряду и тесно связаны с консервативной обывательщиной. Они являются
живым термидором в партии.
6. ВКП не есть партия в буквальном смысле слова, так как ее состав и
жизнь регулируются методами чисто административного порядка. Но она включает
в свои формальные рамки подавляющее большинство элементов пролетарского
авангарда, к которому мы ищем дорогу. За единую партию мы стоим, поскольку
власть не перешла в руки буржуазии, т. е. поскольку свои задачи оппозиция
может -- при благоприятных условиях -- разрешить методами реформы. Вторая
партия переводила бы вопрос в плоскость гражданской войны.
7. Возникновение фракций неизбежно связано с ходом классовой борьбы.
Большевизм возник как фракция и развивался через внутреннюю борьбу фракции.
Постановление X съезда ВКП, запрещавшее фракции, было лишь опытом, который
мог более или менее удасться только при условии дальнозоркого руководства и
здорового режима. Необходимость в таком опыте (как формальное запрещение
фракций) диктовалось исключительными условиями правящей партии в
крестьянской стране и в капиталистическом окружении.
Перенесение этого запрета на Коминтерн явилось одной из самых гибельных
мер зиновьевско-сталинской политики. Без ожесточенной идейной и,
следовательно, фракционной борьбы молодые коммунистические партии, нередко с
социал-демократическим прошлым, не могут созреть для своей исторической
роли. Правильное, разумное и тактичное вмешательство Коминтерна могло бы
лишь смягчить остроту фракционной борьбы и ускорить процесс формирования
коммунистических партий. Но не более того.
Центристская слепота всемогущего руководства, наоборот, придала