Страница:
получения предложений двух других групп.
Насчет германских дел я с вами радикально расхожусь. Чтобы не
повторяться, посылаю вам копию своего письма Роману Велю406.
О международном объединении. Вы пишете, что организационные вопросы
(бюро, секретариат, бюллетень) -- "малоактуальны", а нужна-де политическая
платформа. Я этого никак постичь не могу. Где и как эта платформа будет
подготавливаться, обсуждаться и приниматься? Неизвестно.
Вы пишете, что не надо "форсировать созыв (объединенной) конференции".
Опять не могу постичь, в чем дело. Видимо, вы не очень внимательно читаете
организационную переписку. Во всяком случае, что касается меня, то я в
течение всего последнего года отстаиваю ту мысль, что именно для серьезной и
длительной подготовки конференции необходимо создать
провизорный407 организационный центр и информационный бюллетень.
Росмер не пишет, потому что очень занят и к тому же нездоров. Статья
ваша идет в No 3 "Ля лютт де клясс".
Очень спешу, чтобы письмо ушло еще сегодня.
[Л.Д.Троцкий]
14 марта 1930 г.
Тов. Грилевичу,
Тов. А. Мюллеру.
Дорогие товарищи!
Посылаю вам свою статью, посвященную вопросу о хозяйственном положении
СССР и о безработице в Германии и в других странах. Статья намечает
некоторые тактические задачи408. Было бы желательно, чтобы
немецкие товарищи высказались по этому поводу.
Если вы найдете нужным опубликовать эту статью, то я со своей стороны
могу согласиться на ее опубликование только от имени объединенной оппозиции,
но не от имени одной из групп, и ни в каком случае не в субфракционном
издании одной из групп, ибо такие издания я считаю абсолютно не нужными и
вредными делу объединения. Как и раньше, так и сейчас объединение обеих
организаций я считаю необходимым предварительным условием для издания
серьезной газеты. Долгом немецкой оппозиции было достигнуть объединения к
моменту раскола Ленинбунда, чтобы на другой же день выпустить газету. К
сожалению, это не было сделано. Не могу от вас скрыть, товарищи, что образ
действий немецких групп оппозиции производит на ряд серьезных товарищей в
разных странах неблагоприятное впечатление. В то время, как во Франции, в
Испании, в Соединенных Штатах, в Китае у нас имеются несомненные успехи, из
Германии получаются только письма склочного характера.
Вот почему я считаю необходимым еще раз повторить, что я буду
сотрудничать только в объединенном органе, и посылаемая статья может быть
напечатана только от имени объединенной оппозиции.
[Л.Д.Троцкий]
15 марта 1930 г.
Дорогой товарищ Михалец!
Завтра я отправляю министрам свое ходатайство с приложением необходимых
документов409. Судя по вашему письму, вы оцениваете положение
гораздо более сдержанно, чем Нойрат. Я думаю, что вы правы и что гораздо
больше шансов на то, что откажут. Нойрата я уже известил о намерении своем в
ближайшие два-три дня обратиться с официальным ходатайством.
Теперь о партийных вопросах. Меня очень удивило, что вы сводите разницу
в точках зрения к вопросу о новой партии, т. е. как бы приписывая мне курс
на вторую партию. Но ведь как раз на этом вопросе мы раскололись в России с
группой д[емократического]-ц[ентрализма], а в Германии с Урбансом. Даже и в
Америке речь не идет о второй партии. Практически этот вопрос вообще не
стоит. Мы представляем собою фракцию. Но именно поэтому мы должны быть
вдвойне строги к себе под принципиальным углом зрения. Впрочем, все
необходимое на этот счет сказано в моем письме к Ленинбунду в No 9
"Бюллетеня"410. Получили ли вы этот номер? Посылаю его вам на всякий случай.
Мне кажется, что вам все же следовало бы сделать попытку поговорить с
представителями пражской левой оппозиции, напр.[имер], с тов.
Звоном411. Он, несомненно, был бы рад с вами поговорить. Сообщаю
вам его адрес412.
[Л.Д.Троцкий]
24 марта 1930 г.
т. Карлину.
Дорогой товарищ!
1. Препровождаю вам при сем мое открытое письмо всем членам
ВКП413 в трех экземплярах: один для вас, другой для Варшавы,
третий для Москвы или какого-либо другого советского города. Вы увидите, что
письмо это имеет, так сказать, платформенный характер и приурочено к XVI-му
съезду партии414 (если, конечно, Сталин его созовет). Чрезвычайно
важно принять все меры, какие только имеются в вашем распоряжении, для
пересылки этого письма по ту сторону советского рубежа. Если у вас есть
возможность, желательно перепечатать это письмо в Данциге в нескольких
экземплярах для рассылки в разные места по всем имеющимся у вас адресам и
путям. Если перепечатка будет сделана, то очень прошу тщательно проверить
текст. Правда, через некоторое время этот листок выйдет отпечатанным в
типографии в Париже. Но на это уйдет не меньше двух-трех недель. Между тем
дело в высшей степени спешное и важное. Я очень надеюсь на вашу энергию и
предприимчивость.
2. "Перманентная революция" в русском издании уже вышла и вам послана
несколько дней тому назад. Надеюсь, что она до вас благополучно дошла.
3. Получаете ли вы правильно наш "Бюллетень"? Получаете ли "Веритэ" и
"Лютт де клясс"? На днях вышел уже третий номер "Лютт де клясс" в
обновленном виде. Оба французских издания развиваются прекрасно и обрастают
серьезным кругом работников. В провинции создается все больше групп.
4. В Германии меньшинство Ленинбунда объединилось с веддингцами: этой
ночью получил об этом телеграфное извещение. На днях состоится конференция.
Это составит сразу несколько сот кадровых работников. Объединенная оппозиция
приступит немедленно же к изданию органа. Таким образом, немецкая оппозиция,
наконец, выступит с собственной своей физиономией и под собственным
знаменем. Урбанс до сих пор только компрометировал нас и препятствовал
развитию оппозиции.
5. Статьи относительно Польши я от вас пока еще не получил.
[Л.Д.Троцкий]
24 марта 1930 г.
Тов. Грилевичу.
Тов. А.Мюллеру.
Дорогие товарищи!
Этой ночью получил от вас телеграмму о том, что объединение найдено и
что 30 марта предстоит объединительная конференция. Мне незачем говорить
вам, как меня обрадовала полученная от вас телеграмма. Я считаю этот момент
решающим для судьбы немецкой оппозиции на долгое время.
Существование двух групп, апеллирующих к одним и тем же принципам,
неизбежно скомпрометировало бы обе группы в глазах передовых рабочих и
сделало бы в то же время невозможной помощь со стороны интернациональной
оппозиции. Наоборот, слияние обеих групп и издание ими газеты типа "Веритэ"
или "Милитант", несомненно, упрочит авторитет коммунистической левой
оппозиции и соберет вокруг нее многочисленные, распыленные сейчас
революционные элементы.
Судя по последнему письму тов. Навилля, он приедет к вам на
конференцию. Американский товарищ Шахтман, редактор "Милитанта", гостит
сейчас у меня. Так как отсюда он возвращается в Америку, то он также намерен
заехать в Берлин к 30-му марта. Я считаю это в высшей степени желательным,
как для установления личных знакомств и связей, так и для помощи вам в деле
достижения полного объединения.
Вы, конечно, условитесь с Навиллем и Шахтманом относительно их
сотрудничества в вашей будущей газете. Так как у вас почти во всех странах
имеются сейчас хорошие коммунисты-журналисты, то ваша газета сможет с первых
же номеров начать серию статей, освещающих международное рабочее движение.
Это будет одним из важных орудий воспитания революционного авангарда.
Официальная печать и в этой области не дает ничего, кроме барабанной
трескотни и ругани по адресу противников.
Посылаю вам при сем по экземпляру "открытого письма членам ВКП". Письмо
имеет до известной степени программный характер, охватывая в сжатом виде все
важнейшие вопросы СССР и Коминтерна. Письмо имеет своей задачей
сформулировать позицию левого коммунистического крыла в СССР к предстоящему
XVI-му съезду ВКП. Я прошу вас перевести это письмо на немецкий язык как
можно более точно и тщательно. Может быть, оно вам будет небесполезно при
выработке некоторых резолюций и тезисов вашей конференции, особенно по
русскому вопросу. Кроме того, вы сочтете, может быть, полезным, чтобы это
письмо появилось на немецком языке отдельной листовкой, как можно более
дешевой. Я хочу надеяться, что оно может оказать вам содействие в вашей
работе на первых порах. Само собою разумеется, что письмо должно быть издано
от имени объединенной оппозиции, а не одной из групп.
Крепко жму руку и желаю успехов от всей души.
[Л.Д.Троцкий]
24 марта 1930 г.
Дорогой эсквайр!
1. Вчера получен No 19 "Ля лютт де клясс" с вашей статьей. Я ее еще не
читал, так как не успел еще даже разрезать книжку. Во всяком случае, статья
ваша появилась, и я надеюсь, что вы ее имеете уже в печатном виде.
2. Никаких других объединительных документов я из Австрии не имел. Из
этого заключаю, что "акция" повисла в воздухе и что все ее участники в
полном порядке вернулись в исходное положение, что и требовалось доказать.
3. Из Берлина получил ночью телеграмму о состоявшемся там объединении.
Если это верно, то можно надеяться, что дело сдвинется с мертвой точки.
4. У французов дела идут хорошо: они уже мечтают о выходе два раза в
неделю.
5. Посылаю вам при сем свое открытое письмо членам ВКП. Письмо
приурочено к предстоящему 16 съезду и имеет до некоторой степени программный
характер. Я его посылаю одновременно в Берлин с предложением издать на
немецком языке самой дешевой листовкой. Может быть, вы сговоритесь с ними о
том, чтобы известная часть издания была предоставлена вам и чешским
товарищам.
Незачем говорить, насколько я заинтересован в том, чтобы письмо дошло
до России, а также и до лимитрофов415, где имеются читающие
по-русски друзья или кандидаты в друзья. Если что можно сделать, надеюсь, вы
сделаете. О важности для русской оппозиции этого вопроса говорить не
приходится.
6. Из-за всяких текущих дел, в том числе и прилагаемого документа,
брошюра моя задержана. Все же надеюсь на днях закончить ее.
7. А нельзя ли было бы все же слить "Арбайтер Штимме" и "Манруф",
создав редакцию из четырех человек: два от "Арбайтер Штимме", два от
"Манруф"? Или это слишком фантастично?
Крепко жму руку, желаю всяческого добра и жду известий.
[Л.Д.Троцкий]
30 марта 1930 г.
тов. Карлину.
Дорогой товарищ!
Получил сегодня от вас большую телеграмму, касающуюся вопроса о посылке
моего письма в СССР. Я по телеграфу не ответил. Здесь в письме так же не
считаю возможным дать вам те сведения, о каких вы запрашиваете в вашей
телеграмме. Я прошу вас твердо помнить, что письма и телеграммы читаются не
только отправителем и адресатом. В тех условиях, в каких я сейчас живу, это
особенно просто416. А что противная сторона заинтересована в
информации до последней степени и принимает все необходимые в этом смысле
меры, -- на этот счет, полагаю, у вас сомнений быть не может. Вот почему я
вас прошу действовать, хотя бы и с меньшим размахом, но опираясь пока на те
связи, какие имеются у нас лично. Незачем говорить, что проявленная вами
энергия весьма и весьма обрадовала меня.
Отступление Сталина417, совершенно неизбежное по существу
после авантюристского наступления, внесет, однако, тем большую смуту в
хозяйство и в головы, чем более эмпирический и бюрократический характер
имеет это отступление. Одним из его неизбежных результатов будет усиление
левой оппозиции. Параллельно может, однако, усилиться, и, вероятно,
усилится, правая оппозиция. Обе, конечно, за счет центра. Тем важнее сейчас
налаживать с разных концов хорошие связи с СССР.
Получили ли посланную вам книжку "Перманентная революция"?
Как ваша работа по истории коммунизма? Продолжаете ли вы ее?
[Л.Д.Троцкий]
11 апреля 1930 г.
тов. Карлину.
Дорогой товарищ!
В последнем письме вы пишете о вашей поездке в Берлин и просите дать
вам в Берлине адреса. К сожалению, из вашего письма не ясно, куда именно
послать вам эти адреса: в Берлин или в Данциг. Так как вы не даете никакого
адреса в Берлине, то я пишу вам по старому адресу. В Берлине лучше всего
обратиться к тов. Пфемферту, издателю "Акцион". Тов. Франц Пфемферт не
принадлежит, как вы, вероятно, знаете, к левой оппозиции, и у нас с ним
очень серьезные разногласия. Но это человек, заслуживающий полного уважения
и доверия, и все наши друзья и единомышленники при посещении Берлина
навещают и его. Он знает всех руководящих оппозиционеров и потому сможет вас
связать с ними. Сообщаю в конце письма его адрес.
Вы, вероятно, уж знаете о происшедшем в Германии объединении бывшей
оппозиции Ленинбунда с веддингцами. К сожалению, в прошлом было слишком
много борьбы и ожесточения, чтобы можно было рассчитывать на полное слияние
в короткий срок. Здесь предстоит еще немало работы и усилий. Но, во всяком
случае, серьезный шаг вперед сделан. Сейчас они поставят свой орган.
А я еще раз хочу напомнить о вашем обещании: прислать статью
относительно польской компартии. По-видимому, вы связаны также и с Латвией?
Почему ничего не пишете о состоянии латвийского рабочего движения? Не только
наш русский "Бюллетень", но и вся интернациональная оппозиционная печать
одной из своих важнейших задач имеет объективное и добросовестное освещение
состояния международного коммунизма. Официальная печать до того развращена
ложью, фальшью, казенщиной, что из нее совершенно невозможно информироваться
о действительном положении вещей. Чрезвычайно важно было бы иметь данные о
Польше. Разумеется, как я уже, впрочем, писал вам, опубликованию могут
подлежать только такие факты и обстоятельства, которые совместимы с
нелегальным положением польской компартии.
Нельзя ли было бы "Перманентную революцию" издать на польском языке?
Она вышла недавно на чешском языке и скоро выйдет на немецком. Для немецкого
издания я написал обширное предисловие, связывающее вопросы перманентной
революции с нынешними вопросами экономической политики в СССР. Это
предисловие могло бы быть приобщено, разумеется, и к польскому изданию.
Сейчас я заканчиваю книжку об экономическом положении СССР
(индустриализация, коллективизация и нынешний кризис). Книжка размером в 5-6
печатных листов, считая по 40.000 букв в листе. Может быть, и на эту книжку
нашелся бы спрос в Польше? Думаю, что и официальные коммунисты
заинтересованы в работе, которая дает более или менее обобщенную
характеристику современного положения и его противоречий.
Мне неизвестно, каково цензурное положение в Польше? Автобиография все
же вышла. Между тем, и она затрагивает те же вопросы. Поэтому думаю, что и
названные две книжки могли бы выйти в Польше.
F.Pfemfert
Nassauischestr[asse] 17
Wilmesdorf, Berlin418
[Л.Д.Троцкий]
11 апреля 1930 г.
Временному правлению объединенной оппозиции419.
Дорогие товарищи!
1. Я получил от вас документы и два номера журналов. Благодарю вас за
то и за другое. Журналы можно, разумеется, посылать как печатные издания.
Все доходит вполне благополучно.
2. Товарищи Шахтман и Навилль написали мне достаточно подробно о ходе
конференции. Я не могу от вас скрыть, что их сообщение произвело на меня
очень тяжелое впечатление. Особенно меня поразило возобновление личной
склоки после того, как обе стороны обязались не поднимать больше личных
вопросов. Мне иногда приходит в голову, нет ли в среде оппозиции лиц,
специально подосланных сталинской бюрократией для внесения разложения. Это
вполне возможно.
Я бы советовал создать из рядовых рабочих-оппозиционеров, доказавших в
прошлом свою преданность делу пролетариата, нечто вроде контрольной
комиссии, предоставив ей право отстранять от работы тех членов оппозиции,
которые будут поднимать склочные личные вопросы в ущерб политической работе.
Это мне кажется единственным выходом из положения.
Товарищи Навилль и Шахтман считают, что после нынешней попытки
объединения интернациональная оппозиция в случае новой внутренней борьбы и
склоки вынуждена будет придти к выводу, что на данном фундаменте нельзя
строить оппозицию в Германии. Таков их основной вывод.
Я не сомневаюсь, что в обеих старых группах имеются товарищи,
достаточно преданные делу коммунизма и достаточно свободные от воспоминаний
прошлого, чтобы обеспечить дело единства. Эти товарищи, несомненно,
обнаружатся в работе. Они-то и составят в дальнейшем, как я надеюсь,
основное руководящее ядро объединенной оппозиции.
3. Я буду с большим нетерпением ждать номера 1
"Коммуниста"420. Не сомневаюсь, что при единодушной работе всех
немецких товарищей и при необходимой поддержке интернациональной оппозиции
"Коммунист" скоро станет еженедельным изданием.
4. Прошу вас верить, дорогие товарищи, что я готов сделать все, что
будет в моих силах, для поддержания вашей работы на достигнутых ныне
организационных основах, которые являются абсолютно необходимыми для
дальнейшего движения вперед.
[Л.Д.Троцкий]
15 апреля 1930 г.
Тов. Карлину.
Дорогой товарищ!
Я вам написал на днях в Данциг. Пишу по указанному вами адресу в
Берлине. Познакомиться с левой оппозицией вам удобнее всего через посредство
товарища Франца Пфемферта. Вы, разумеется, знаете, что он не принадлежит к
левой коммунистической оппозиции, так как у него с нами очень серьезные
разногласия по ряду вопросов. Но у нас с ним очень дружеские отношения, и он
с большой товарищеской готовностью оказывает мне всяческое содействие. Он
хорошо знает руководителей левой оппозиции и сведет вас с ними, если вы
захотите познакомиться.
Прилагаю копию статьи против Ярославского421. Если будет
возможность, перешлите эту статью за рубеж. В ВКП явно глубокий внутренний
кризис. Предсъездовская дискуссия может кое-что вывести наружу. Тем важнее,
чтобы наш голос доходил, хотя бы в единичных экземплярах. Интерес к свежему
голосу так велик, что на месте будут уж сами переписывать и передавать.
Мне не совсем ясно, о каком заграничном центре вы говорите?
Еще раз большое спасибо вам за хлопоты по поводу польского издания.
Пересланное вами письмо варшавского издателя может иметь крупное значение в
моем конфликте с французским издателем.
[Л.Д.Троцкий]
21 апреля 1930 г.
Дорогой эсквайр!
С чего это вы взяли, что я на вас сержусь? Да еще за критические
письма? И в мысли мне это не приходило. Уж если за что сердиться, так скорее
за архипечальное положение австрийской оппозиции. Но и тут вина, так
сказать, коллективная, а не индивидуальная.
Ваша статья мне в общем очень понравилась. В главном вопросе -- об
избыточном деревенском населении, которое должно было бы обнаружиться
катастрофически в случае успеха коллективизации -- у нас с вами очень
близкое совпадение ( с соответственной главой в моей брошюре). Но там, где
вы говорите о взаимоотношении между колхозами и техникой, вы, по-моему,
неправы. Неверно, что можно раньше построить колхозы, а потом включать в них
трактора и проч. Неверно ваше сравнение с Октябрьской революцией. Меньшевики
говорили, что производительные силы не созрели для социализма. Мы отвечали:
но социальные отношения, а, значит, и производительные силы, лежащие в их
основе, "созрели" для диктатуры пролетариата; а социализм мы будем проводить
не зря и не наобум, а именно в соответствии с состоянием производительных
сил... Вы упоминаете об отработках422. Этому вопросу у меня
посвящена страничка в брошюре. Помещичьи имения, основанные на отработках,
т. е. на крестьянском инвентаре, давали меньшую производительность и
урожайность, чем крестьянские хозяйства, ибо обладали только их минусами, не
имея их плюсов (личной заинтересованности). Колхоз, основанный на
крестьянском инвентаре, так же относится к крупному обобществленному
предприятию (совхозу или настоящему колхозу), как отработочное помещичье
имение относилось к крупному земледельческому предприятию капиталистического
типа. Даже если бы трактора были обеспечены через год, два или три, то за
этот период колхозы, основанные на сохе и кляче, были бы неизбежно взорваны
внутренней склокой, корни которой в несоответствии между общественной формой
предприятия и индивидуальным инвентарем.
Но вы, кроме этого, слишком оптимистически смотрите на вопрос о
тракторах. Трактор, если он даже имеется, требует горючего. Горючее требует
подвоза, распределения, системы резервуаров и пр. и пр. Программа
производства трактора, увеличенная в десятки раз, требует пересмотра всех
связанных с ней программ промышленности, что при невозможности своевременно
и свободно ввозить недостающие элементы производства извне открывает поле
для бесчисленного количества мелких кризисов на стыках разных отраслей
промышленности. Для ближайшего периода решают эти вопросы, а не
катастрофическое перенаселение. Не забудьте, что, если бы в течение
двух-трех лет колхозы могли стать действительными колхозами и уравняться по
урожайности хотя бы с хорошими кулацкими хозяйствами, то это означало бы
повышение урожая по крайней мере вдвое. Экспортный фонд при этом по меньшей
мере удесятерился [бы] и открыл бы возможности гигантского импорта из-за
границы, а, значит, и бешеного темпа индустриализации сельского хозяйства,
электрификации и пр., следовательно, и поглощения значительных масс
избыточного населения деревни.
Теоретически перспективная постановка вопроса у вас правильна. Но
практически-политически центр тяжести сейчас и на ближайшие годы -- в
несоответствии между размерами и общественной формой колхоза, с одной
стороны, их техникой -- с другой.
От личной инициативы в делах австрийской оппозиции я сейчас отказываюсь
за полной безнадежностью. Все дело передаю в интернациональный секретариат.
Вообще же думаю, что если в Германии дело пойдет лучше, то попутно так или
иначе разрешится и австрийский вопрос.
[Л.Д.Троцкий]
27 апреля 1930 г.
тов. Карлину.
Дорогой товарищ!
По-видимому, вы переменили ваш маршрут и отказались от посещения
Берлина. Я туда направил вам по данному вами адресу письмо и предупредил т.
Пфемферта о том, что вы зайдете к нему, чтобы через его посредство связаться
с оппозицией. По берлинскому же адресу я послал вам свою статью "Скрип в
аппарате" (против Ярославского).
Вы не только приложили к вашему письму газетную заметку о моем
назначении в Москве, но и придали ей, как видно из вашего письма, некоторое
значение. Разумеется же, это чудовищный вздор. Никто ко мне от Радека не
приезжал, никаких переговоров я не вел, и по всей обстановке они совершенно
исключены423.
Жаль, что вы ничего не сообщаете о ваших беседах со случайными
попутчиками в дороге (команда). Мне кажется, что ничего и никого не называя,
т. е. замаскировав конкретную обстановку, даже перенеся беседу в СССР, можно
все же выделить наиболее интересные и яркие моменты общего характера.
Подумайте, пожалуйста, над этим еще раз.
[Л.Д.Троцкий]
4 мая 1930 г.
Дорогие товарищи!
Я получил от вас вчера вечером телеграмму: "Шеллер -- Хиппе -- Иокко --
Нойман -- Грилевич вышли из Правления. Просим содействия для устных
объяснений. Грилевич".
Я ответил вам сегодня утром телеграммой: "Подождите письма". Устные
объяснения я давно уже считал очень желательными. Но я имел в виду
совместное обсуждение ряда принципиальных и практических вопросов. Вы же
ставите вопрос об организационном конфликте, который требует
организационного решения. Я не думаю, что здесь личное свидание может
улучшить дело.
Если бы вы, в предвидении организационного конфликта, для того чтобы не
дать ему разрастись, предложили личные переговоры с моим участием, я бы,
разумеется, охотно пошел навстречу. Но вы поступили иначе. Вы выступили из
Правления, которое только что образовалось в результате больших усилий и при
содействии представителей интернациональной оппозиции. Вы не сочли возможным
передать вопрос на рассмотрение интернациональной оппозиции и отложить ваш
выход из Правления, который является шагом раскола. Даже если допустить, что
ваши политические мотивы очень серьезны (в чем я не уверен на основании
прошлого опыта), и в этом случае ничем совершенно не объяснима та
исключительная поспешность, с которою вы совершили акт раскола, -- на второй
день после интернациональной конференции. Вы не можете не понимать, что
интернациональная оппозиция в такого рода поступке непременно увидит крайнее
неуважение к только что вынесенным решениям и взятым на себя обязательствам.
Лишь совершив этот роковой шаг, о возможности которого вы заранее никого не
предупреждали, вы обратились ко мне с предложением свидания. Какой результат
Насчет германских дел я с вами радикально расхожусь. Чтобы не
повторяться, посылаю вам копию своего письма Роману Велю406.
О международном объединении. Вы пишете, что организационные вопросы
(бюро, секретариат, бюллетень) -- "малоактуальны", а нужна-де политическая
платформа. Я этого никак постичь не могу. Где и как эта платформа будет
подготавливаться, обсуждаться и приниматься? Неизвестно.
Вы пишете, что не надо "форсировать созыв (объединенной) конференции".
Опять не могу постичь, в чем дело. Видимо, вы не очень внимательно читаете
организационную переписку. Во всяком случае, что касается меня, то я в
течение всего последнего года отстаиваю ту мысль, что именно для серьезной и
длительной подготовки конференции необходимо создать
провизорный407 организационный центр и информационный бюллетень.
Росмер не пишет, потому что очень занят и к тому же нездоров. Статья
ваша идет в No 3 "Ля лютт де клясс".
Очень спешу, чтобы письмо ушло еще сегодня.
[Л.Д.Троцкий]
14 марта 1930 г.
Тов. Грилевичу,
Тов. А. Мюллеру.
Дорогие товарищи!
Посылаю вам свою статью, посвященную вопросу о хозяйственном положении
СССР и о безработице в Германии и в других странах. Статья намечает
некоторые тактические задачи408. Было бы желательно, чтобы
немецкие товарищи высказались по этому поводу.
Если вы найдете нужным опубликовать эту статью, то я со своей стороны
могу согласиться на ее опубликование только от имени объединенной оппозиции,
но не от имени одной из групп, и ни в каком случае не в субфракционном
издании одной из групп, ибо такие издания я считаю абсолютно не нужными и
вредными делу объединения. Как и раньше, так и сейчас объединение обеих
организаций я считаю необходимым предварительным условием для издания
серьезной газеты. Долгом немецкой оппозиции было достигнуть объединения к
моменту раскола Ленинбунда, чтобы на другой же день выпустить газету. К
сожалению, это не было сделано. Не могу от вас скрыть, товарищи, что образ
действий немецких групп оппозиции производит на ряд серьезных товарищей в
разных странах неблагоприятное впечатление. В то время, как во Франции, в
Испании, в Соединенных Штатах, в Китае у нас имеются несомненные успехи, из
Германии получаются только письма склочного характера.
Вот почему я считаю необходимым еще раз повторить, что я буду
сотрудничать только в объединенном органе, и посылаемая статья может быть
напечатана только от имени объединенной оппозиции.
[Л.Д.Троцкий]
15 марта 1930 г.
Дорогой товарищ Михалец!
Завтра я отправляю министрам свое ходатайство с приложением необходимых
документов409. Судя по вашему письму, вы оцениваете положение
гораздо более сдержанно, чем Нойрат. Я думаю, что вы правы и что гораздо
больше шансов на то, что откажут. Нойрата я уже известил о намерении своем в
ближайшие два-три дня обратиться с официальным ходатайством.
Теперь о партийных вопросах. Меня очень удивило, что вы сводите разницу
в точках зрения к вопросу о новой партии, т. е. как бы приписывая мне курс
на вторую партию. Но ведь как раз на этом вопросе мы раскололись в России с
группой д[емократического]-ц[ентрализма], а в Германии с Урбансом. Даже и в
Америке речь не идет о второй партии. Практически этот вопрос вообще не
стоит. Мы представляем собою фракцию. Но именно поэтому мы должны быть
вдвойне строги к себе под принципиальным углом зрения. Впрочем, все
необходимое на этот счет сказано в моем письме к Ленинбунду в No 9
"Бюллетеня"410. Получили ли вы этот номер? Посылаю его вам на всякий случай.
Мне кажется, что вам все же следовало бы сделать попытку поговорить с
представителями пражской левой оппозиции, напр.[имер], с тов.
Звоном411. Он, несомненно, был бы рад с вами поговорить. Сообщаю
вам его адрес412.
[Л.Д.Троцкий]
24 марта 1930 г.
т. Карлину.
Дорогой товарищ!
1. Препровождаю вам при сем мое открытое письмо всем членам
ВКП413 в трех экземплярах: один для вас, другой для Варшавы,
третий для Москвы или какого-либо другого советского города. Вы увидите, что
письмо это имеет, так сказать, платформенный характер и приурочено к XVI-му
съезду партии414 (если, конечно, Сталин его созовет). Чрезвычайно
важно принять все меры, какие только имеются в вашем распоряжении, для
пересылки этого письма по ту сторону советского рубежа. Если у вас есть
возможность, желательно перепечатать это письмо в Данциге в нескольких
экземплярах для рассылки в разные места по всем имеющимся у вас адресам и
путям. Если перепечатка будет сделана, то очень прошу тщательно проверить
текст. Правда, через некоторое время этот листок выйдет отпечатанным в
типографии в Париже. Но на это уйдет не меньше двух-трех недель. Между тем
дело в высшей степени спешное и важное. Я очень надеюсь на вашу энергию и
предприимчивость.
2. "Перманентная революция" в русском издании уже вышла и вам послана
несколько дней тому назад. Надеюсь, что она до вас благополучно дошла.
3. Получаете ли вы правильно наш "Бюллетень"? Получаете ли "Веритэ" и
"Лютт де клясс"? На днях вышел уже третий номер "Лютт де клясс" в
обновленном виде. Оба французских издания развиваются прекрасно и обрастают
серьезным кругом работников. В провинции создается все больше групп.
4. В Германии меньшинство Ленинбунда объединилось с веддингцами: этой
ночью получил об этом телеграфное извещение. На днях состоится конференция.
Это составит сразу несколько сот кадровых работников. Объединенная оппозиция
приступит немедленно же к изданию органа. Таким образом, немецкая оппозиция,
наконец, выступит с собственной своей физиономией и под собственным
знаменем. Урбанс до сих пор только компрометировал нас и препятствовал
развитию оппозиции.
5. Статьи относительно Польши я от вас пока еще не получил.
[Л.Д.Троцкий]
24 марта 1930 г.
Тов. Грилевичу.
Тов. А.Мюллеру.
Дорогие товарищи!
Этой ночью получил от вас телеграмму о том, что объединение найдено и
что 30 марта предстоит объединительная конференция. Мне незачем говорить
вам, как меня обрадовала полученная от вас телеграмма. Я считаю этот момент
решающим для судьбы немецкой оппозиции на долгое время.
Существование двух групп, апеллирующих к одним и тем же принципам,
неизбежно скомпрометировало бы обе группы в глазах передовых рабочих и
сделало бы в то же время невозможной помощь со стороны интернациональной
оппозиции. Наоборот, слияние обеих групп и издание ими газеты типа "Веритэ"
или "Милитант", несомненно, упрочит авторитет коммунистической левой
оппозиции и соберет вокруг нее многочисленные, распыленные сейчас
революционные элементы.
Судя по последнему письму тов. Навилля, он приедет к вам на
конференцию. Американский товарищ Шахтман, редактор "Милитанта", гостит
сейчас у меня. Так как отсюда он возвращается в Америку, то он также намерен
заехать в Берлин к 30-му марта. Я считаю это в высшей степени желательным,
как для установления личных знакомств и связей, так и для помощи вам в деле
достижения полного объединения.
Вы, конечно, условитесь с Навиллем и Шахтманом относительно их
сотрудничества в вашей будущей газете. Так как у вас почти во всех странах
имеются сейчас хорошие коммунисты-журналисты, то ваша газета сможет с первых
же номеров начать серию статей, освещающих международное рабочее движение.
Это будет одним из важных орудий воспитания революционного авангарда.
Официальная печать и в этой области не дает ничего, кроме барабанной
трескотни и ругани по адресу противников.
Посылаю вам при сем по экземпляру "открытого письма членам ВКП". Письмо
имеет до известной степени программный характер, охватывая в сжатом виде все
важнейшие вопросы СССР и Коминтерна. Письмо имеет своей задачей
сформулировать позицию левого коммунистического крыла в СССР к предстоящему
XVI-му съезду ВКП. Я прошу вас перевести это письмо на немецкий язык как
можно более точно и тщательно. Может быть, оно вам будет небесполезно при
выработке некоторых резолюций и тезисов вашей конференции, особенно по
русскому вопросу. Кроме того, вы сочтете, может быть, полезным, чтобы это
письмо появилось на немецком языке отдельной листовкой, как можно более
дешевой. Я хочу надеяться, что оно может оказать вам содействие в вашей
работе на первых порах. Само собою разумеется, что письмо должно быть издано
от имени объединенной оппозиции, а не одной из групп.
Крепко жму руку и желаю успехов от всей души.
[Л.Д.Троцкий]
24 марта 1930 г.
Дорогой эсквайр!
1. Вчера получен No 19 "Ля лютт де клясс" с вашей статьей. Я ее еще не
читал, так как не успел еще даже разрезать книжку. Во всяком случае, статья
ваша появилась, и я надеюсь, что вы ее имеете уже в печатном виде.
2. Никаких других объединительных документов я из Австрии не имел. Из
этого заключаю, что "акция" повисла в воздухе и что все ее участники в
полном порядке вернулись в исходное положение, что и требовалось доказать.
3. Из Берлина получил ночью телеграмму о состоявшемся там объединении.
Если это верно, то можно надеяться, что дело сдвинется с мертвой точки.
4. У французов дела идут хорошо: они уже мечтают о выходе два раза в
неделю.
5. Посылаю вам при сем свое открытое письмо членам ВКП. Письмо
приурочено к предстоящему 16 съезду и имеет до некоторой степени программный
характер. Я его посылаю одновременно в Берлин с предложением издать на
немецком языке самой дешевой листовкой. Может быть, вы сговоритесь с ними о
том, чтобы известная часть издания была предоставлена вам и чешским
товарищам.
Незачем говорить, насколько я заинтересован в том, чтобы письмо дошло
до России, а также и до лимитрофов415, где имеются читающие
по-русски друзья или кандидаты в друзья. Если что можно сделать, надеюсь, вы
сделаете. О важности для русской оппозиции этого вопроса говорить не
приходится.
6. Из-за всяких текущих дел, в том числе и прилагаемого документа,
брошюра моя задержана. Все же надеюсь на днях закончить ее.
7. А нельзя ли было бы все же слить "Арбайтер Штимме" и "Манруф",
создав редакцию из четырех человек: два от "Арбайтер Штимме", два от
"Манруф"? Или это слишком фантастично?
Крепко жму руку, желаю всяческого добра и жду известий.
[Л.Д.Троцкий]
30 марта 1930 г.
тов. Карлину.
Дорогой товарищ!
Получил сегодня от вас большую телеграмму, касающуюся вопроса о посылке
моего письма в СССР. Я по телеграфу не ответил. Здесь в письме так же не
считаю возможным дать вам те сведения, о каких вы запрашиваете в вашей
телеграмме. Я прошу вас твердо помнить, что письма и телеграммы читаются не
только отправителем и адресатом. В тех условиях, в каких я сейчас живу, это
особенно просто416. А что противная сторона заинтересована в
информации до последней степени и принимает все необходимые в этом смысле
меры, -- на этот счет, полагаю, у вас сомнений быть не может. Вот почему я
вас прошу действовать, хотя бы и с меньшим размахом, но опираясь пока на те
связи, какие имеются у нас лично. Незачем говорить, что проявленная вами
энергия весьма и весьма обрадовала меня.
Отступление Сталина417, совершенно неизбежное по существу
после авантюристского наступления, внесет, однако, тем большую смуту в
хозяйство и в головы, чем более эмпирический и бюрократический характер
имеет это отступление. Одним из его неизбежных результатов будет усиление
левой оппозиции. Параллельно может, однако, усилиться, и, вероятно,
усилится, правая оппозиция. Обе, конечно, за счет центра. Тем важнее сейчас
налаживать с разных концов хорошие связи с СССР.
Получили ли посланную вам книжку "Перманентная революция"?
Как ваша работа по истории коммунизма? Продолжаете ли вы ее?
[Л.Д.Троцкий]
11 апреля 1930 г.
тов. Карлину.
Дорогой товарищ!
В последнем письме вы пишете о вашей поездке в Берлин и просите дать
вам в Берлине адреса. К сожалению, из вашего письма не ясно, куда именно
послать вам эти адреса: в Берлин или в Данциг. Так как вы не даете никакого
адреса в Берлине, то я пишу вам по старому адресу. В Берлине лучше всего
обратиться к тов. Пфемферту, издателю "Акцион". Тов. Франц Пфемферт не
принадлежит, как вы, вероятно, знаете, к левой оппозиции, и у нас с ним
очень серьезные разногласия. Но это человек, заслуживающий полного уважения
и доверия, и все наши друзья и единомышленники при посещении Берлина
навещают и его. Он знает всех руководящих оппозиционеров и потому сможет вас
связать с ними. Сообщаю в конце письма его адрес.
Вы, вероятно, уж знаете о происшедшем в Германии объединении бывшей
оппозиции Ленинбунда с веддингцами. К сожалению, в прошлом было слишком
много борьбы и ожесточения, чтобы можно было рассчитывать на полное слияние
в короткий срок. Здесь предстоит еще немало работы и усилий. Но, во всяком
случае, серьезный шаг вперед сделан. Сейчас они поставят свой орган.
А я еще раз хочу напомнить о вашем обещании: прислать статью
относительно польской компартии. По-видимому, вы связаны также и с Латвией?
Почему ничего не пишете о состоянии латвийского рабочего движения? Не только
наш русский "Бюллетень", но и вся интернациональная оппозиционная печать
одной из своих важнейших задач имеет объективное и добросовестное освещение
состояния международного коммунизма. Официальная печать до того развращена
ложью, фальшью, казенщиной, что из нее совершенно невозможно информироваться
о действительном положении вещей. Чрезвычайно важно было бы иметь данные о
Польше. Разумеется, как я уже, впрочем, писал вам, опубликованию могут
подлежать только такие факты и обстоятельства, которые совместимы с
нелегальным положением польской компартии.
Нельзя ли было бы "Перманентную революцию" издать на польском языке?
Она вышла недавно на чешском языке и скоро выйдет на немецком. Для немецкого
издания я написал обширное предисловие, связывающее вопросы перманентной
революции с нынешними вопросами экономической политики в СССР. Это
предисловие могло бы быть приобщено, разумеется, и к польскому изданию.
Сейчас я заканчиваю книжку об экономическом положении СССР
(индустриализация, коллективизация и нынешний кризис). Книжка размером в 5-6
печатных листов, считая по 40.000 букв в листе. Может быть, и на эту книжку
нашелся бы спрос в Польше? Думаю, что и официальные коммунисты
заинтересованы в работе, которая дает более или менее обобщенную
характеристику современного положения и его противоречий.
Мне неизвестно, каково цензурное положение в Польше? Автобиография все
же вышла. Между тем, и она затрагивает те же вопросы. Поэтому думаю, что и
названные две книжки могли бы выйти в Польше.
F.Pfemfert
Nassauischestr[asse] 17
Wilmesdorf, Berlin418
[Л.Д.Троцкий]
11 апреля 1930 г.
Временному правлению объединенной оппозиции419.
Дорогие товарищи!
1. Я получил от вас документы и два номера журналов. Благодарю вас за
то и за другое. Журналы можно, разумеется, посылать как печатные издания.
Все доходит вполне благополучно.
2. Товарищи Шахтман и Навилль написали мне достаточно подробно о ходе
конференции. Я не могу от вас скрыть, что их сообщение произвело на меня
очень тяжелое впечатление. Особенно меня поразило возобновление личной
склоки после того, как обе стороны обязались не поднимать больше личных
вопросов. Мне иногда приходит в голову, нет ли в среде оппозиции лиц,
специально подосланных сталинской бюрократией для внесения разложения. Это
вполне возможно.
Я бы советовал создать из рядовых рабочих-оппозиционеров, доказавших в
прошлом свою преданность делу пролетариата, нечто вроде контрольной
комиссии, предоставив ей право отстранять от работы тех членов оппозиции,
которые будут поднимать склочные личные вопросы в ущерб политической работе.
Это мне кажется единственным выходом из положения.
Товарищи Навилль и Шахтман считают, что после нынешней попытки
объединения интернациональная оппозиция в случае новой внутренней борьбы и
склоки вынуждена будет придти к выводу, что на данном фундаменте нельзя
строить оппозицию в Германии. Таков их основной вывод.
Я не сомневаюсь, что в обеих старых группах имеются товарищи,
достаточно преданные делу коммунизма и достаточно свободные от воспоминаний
прошлого, чтобы обеспечить дело единства. Эти товарищи, несомненно,
обнаружатся в работе. Они-то и составят в дальнейшем, как я надеюсь,
основное руководящее ядро объединенной оппозиции.
3. Я буду с большим нетерпением ждать номера 1
"Коммуниста"420. Не сомневаюсь, что при единодушной работе всех
немецких товарищей и при необходимой поддержке интернациональной оппозиции
"Коммунист" скоро станет еженедельным изданием.
4. Прошу вас верить, дорогие товарищи, что я готов сделать все, что
будет в моих силах, для поддержания вашей работы на достигнутых ныне
организационных основах, которые являются абсолютно необходимыми для
дальнейшего движения вперед.
[Л.Д.Троцкий]
15 апреля 1930 г.
Тов. Карлину.
Дорогой товарищ!
Я вам написал на днях в Данциг. Пишу по указанному вами адресу в
Берлине. Познакомиться с левой оппозицией вам удобнее всего через посредство
товарища Франца Пфемферта. Вы, разумеется, знаете, что он не принадлежит к
левой коммунистической оппозиции, так как у него с нами очень серьезные
разногласия по ряду вопросов. Но у нас с ним очень дружеские отношения, и он
с большой товарищеской готовностью оказывает мне всяческое содействие. Он
хорошо знает руководителей левой оппозиции и сведет вас с ними, если вы
захотите познакомиться.
Прилагаю копию статьи против Ярославского421. Если будет
возможность, перешлите эту статью за рубеж. В ВКП явно глубокий внутренний
кризис. Предсъездовская дискуссия может кое-что вывести наружу. Тем важнее,
чтобы наш голос доходил, хотя бы в единичных экземплярах. Интерес к свежему
голосу так велик, что на месте будут уж сами переписывать и передавать.
Мне не совсем ясно, о каком заграничном центре вы говорите?
Еще раз большое спасибо вам за хлопоты по поводу польского издания.
Пересланное вами письмо варшавского издателя может иметь крупное значение в
моем конфликте с французским издателем.
[Л.Д.Троцкий]
21 апреля 1930 г.
Дорогой эсквайр!
С чего это вы взяли, что я на вас сержусь? Да еще за критические
письма? И в мысли мне это не приходило. Уж если за что сердиться, так скорее
за архипечальное положение австрийской оппозиции. Но и тут вина, так
сказать, коллективная, а не индивидуальная.
Ваша статья мне в общем очень понравилась. В главном вопросе -- об
избыточном деревенском населении, которое должно было бы обнаружиться
катастрофически в случае успеха коллективизации -- у нас с вами очень
близкое совпадение ( с соответственной главой в моей брошюре). Но там, где
вы говорите о взаимоотношении между колхозами и техникой, вы, по-моему,
неправы. Неверно, что можно раньше построить колхозы, а потом включать в них
трактора и проч. Неверно ваше сравнение с Октябрьской революцией. Меньшевики
говорили, что производительные силы не созрели для социализма. Мы отвечали:
но социальные отношения, а, значит, и производительные силы, лежащие в их
основе, "созрели" для диктатуры пролетариата; а социализм мы будем проводить
не зря и не наобум, а именно в соответствии с состоянием производительных
сил... Вы упоминаете об отработках422. Этому вопросу у меня
посвящена страничка в брошюре. Помещичьи имения, основанные на отработках,
т. е. на крестьянском инвентаре, давали меньшую производительность и
урожайность, чем крестьянские хозяйства, ибо обладали только их минусами, не
имея их плюсов (личной заинтересованности). Колхоз, основанный на
крестьянском инвентаре, так же относится к крупному обобществленному
предприятию (совхозу или настоящему колхозу), как отработочное помещичье
имение относилось к крупному земледельческому предприятию капиталистического
типа. Даже если бы трактора были обеспечены через год, два или три, то за
этот период колхозы, основанные на сохе и кляче, были бы неизбежно взорваны
внутренней склокой, корни которой в несоответствии между общественной формой
предприятия и индивидуальным инвентарем.
Но вы, кроме этого, слишком оптимистически смотрите на вопрос о
тракторах. Трактор, если он даже имеется, требует горючего. Горючее требует
подвоза, распределения, системы резервуаров и пр. и пр. Программа
производства трактора, увеличенная в десятки раз, требует пересмотра всех
связанных с ней программ промышленности, что при невозможности своевременно
и свободно ввозить недостающие элементы производства извне открывает поле
для бесчисленного количества мелких кризисов на стыках разных отраслей
промышленности. Для ближайшего периода решают эти вопросы, а не
катастрофическое перенаселение. Не забудьте, что, если бы в течение
двух-трех лет колхозы могли стать действительными колхозами и уравняться по
урожайности хотя бы с хорошими кулацкими хозяйствами, то это означало бы
повышение урожая по крайней мере вдвое. Экспортный фонд при этом по меньшей
мере удесятерился [бы] и открыл бы возможности гигантского импорта из-за
границы, а, значит, и бешеного темпа индустриализации сельского хозяйства,
электрификации и пр., следовательно, и поглощения значительных масс
избыточного населения деревни.
Теоретически перспективная постановка вопроса у вас правильна. Но
практически-политически центр тяжести сейчас и на ближайшие годы -- в
несоответствии между размерами и общественной формой колхоза, с одной
стороны, их техникой -- с другой.
От личной инициативы в делах австрийской оппозиции я сейчас отказываюсь
за полной безнадежностью. Все дело передаю в интернациональный секретариат.
Вообще же думаю, что если в Германии дело пойдет лучше, то попутно так или
иначе разрешится и австрийский вопрос.
[Л.Д.Троцкий]
27 апреля 1930 г.
тов. Карлину.
Дорогой товарищ!
По-видимому, вы переменили ваш маршрут и отказались от посещения
Берлина. Я туда направил вам по данному вами адресу письмо и предупредил т.
Пфемферта о том, что вы зайдете к нему, чтобы через его посредство связаться
с оппозицией. По берлинскому же адресу я послал вам свою статью "Скрип в
аппарате" (против Ярославского).
Вы не только приложили к вашему письму газетную заметку о моем
назначении в Москве, но и придали ей, как видно из вашего письма, некоторое
значение. Разумеется же, это чудовищный вздор. Никто ко мне от Радека не
приезжал, никаких переговоров я не вел, и по всей обстановке они совершенно
исключены423.
Жаль, что вы ничего не сообщаете о ваших беседах со случайными
попутчиками в дороге (команда). Мне кажется, что ничего и никого не называя,
т. е. замаскировав конкретную обстановку, даже перенеся беседу в СССР, можно
все же выделить наиболее интересные и яркие моменты общего характера.
Подумайте, пожалуйста, над этим еще раз.
[Л.Д.Троцкий]
4 мая 1930 г.
Дорогие товарищи!
Я получил от вас вчера вечером телеграмму: "Шеллер -- Хиппе -- Иокко --
Нойман -- Грилевич вышли из Правления. Просим содействия для устных
объяснений. Грилевич".
Я ответил вам сегодня утром телеграммой: "Подождите письма". Устные
объяснения я давно уже считал очень желательными. Но я имел в виду
совместное обсуждение ряда принципиальных и практических вопросов. Вы же
ставите вопрос об организационном конфликте, который требует
организационного решения. Я не думаю, что здесь личное свидание может
улучшить дело.
Если бы вы, в предвидении организационного конфликта, для того чтобы не
дать ему разрастись, предложили личные переговоры с моим участием, я бы,
разумеется, охотно пошел навстречу. Но вы поступили иначе. Вы выступили из
Правления, которое только что образовалось в результате больших усилий и при
содействии представителей интернациональной оппозиции. Вы не сочли возможным
передать вопрос на рассмотрение интернациональной оппозиции и отложить ваш
выход из Правления, который является шагом раскола. Даже если допустить, что
ваши политические мотивы очень серьезны (в чем я не уверен на основании
прошлого опыта), и в этом случае ничем совершенно не объяснима та
исключительная поспешность, с которою вы совершили акт раскола, -- на второй
день после интернациональной конференции. Вы не можете не понимать, что
интернациональная оппозиция в такого рода поступке непременно увидит крайнее
неуважение к только что вынесенным решениям и взятым на себя обязательствам.
Лишь совершив этот роковой шаг, о возможности которого вы заранее никого не
предупреждали, вы обратились ко мне с предложением свидания. Какой результат