Страница:
переводит манифест на русский язык. Я в настоящий момент занят очень
неотложной работой, которую надеюсь закончить в течение ближайшей недели,
после чего напишу вам подробнее о манифесте. При первом, очень беглом чтении
он произвел на меня вполне благоприятное впечатление. Некоторая неясность
осталась у меня в синдикальном вопросе500. Но об этом смогу
написать лишь после второго, очень внимательного чтения.
То обстоятельство, что вы подготавливаете выход еженедельной
газеты501, чрезвычайно отрадно, ибо свидетельствует об активных
настроениях в вашей среде.
Номера 1 и 9 "Бюллетеня" были вам посланы, но, очевидно, не дошли. Я
поручу сыну послать вторично, сообразуясь с вашими указаниями.
Чем объясняется, по вашему мнению, что товарищу Нав[иллю] не дали
возможности остановиться на день в Софии? Является ли причиной этого
железнодорожно-политические правила (транзитный билет и пр.), или же
какие-либо высокие политические соображения?
Заявление т. Раковского XVI-му съезду ВКП можно вам переслать, как
только вы сообщите подходящие адреса. Заявление прекрасное. По всем
имеющимся у нас сведениям, авторитет т. Раковского, очень высокий и ранее,
поднялся теперь на исключительную высоту. Он является сейчас в полном смысле
слова осью русской оппозиции. На фоне бюрократического чинопочитания,
холопства, капитулянства и всякого вообще вероломства мужественная твердость
Раковского внушает уважение даже врагам. Болгарские революционеры имеют
полное право гордиться тем, что дали русской и мировой революции такую
фигуру.
К сожалению, здоровье Христиана Георгиевича неблагополучно. У него было
несколько сердечных припадков. В благоприятные климатические условия его не
отпускают502. Я думаю, что следовало бы выпустить брошюру,
посвященную биографии и характеристике Раковского. Может быть, болгарские
товарищи могли бы это взять на себя? Я бы очень охотно написал к ней
предисловие.
Я писал вам в свое время о своей работе, посвященной программе и
стратегии Коминтерна. Тогда у меня эта рукопись была в одном лишь
экземпляре. Но с того времени она переписана. Я имел при этом в виду прежде
всего болгарских товарищей. Вопрос лишь в том, как переслать вам эту
рукопись: она очень велика, это целая книга. По-французски эта книга должна
выйти в ближайшем будущем, но по-видимому, в очень неудовлетворительном
переводе.
[Л.Д.Троцкий]
Стамбул, 8 ноября 1930 г.
т.т. Карлину и Гуртову
Дорогие товарищи,
Получил ваше письмо от 1 ноября. Ваше стремление быть полезным вполне
понятно и отрадно. Но мне кажется, простите, что вы проявляете известную
нетерпеливость. Насколько я вас понял, вы хотите принять участие в крайне
ответственной задаче, т. е. в организации транспорта. Это было бы прекрасно,
так как в этой области недостаток сил несомненен. Но вам должно быть ясно,
что прежде чем связать вас с соответствующими товарищами, надо еще и еще раз
отмерить. Ведь именно та отрасль работы, которую вы имеете в виду, требует
сугубой осторожности.
Должен вам сказать, что на основании последних ваших писем
старик503 сделал вывод о некоторой вашей неопытности и, может
быть, недостаточной осторожности, почему он, по-видимому, опасается, как бы
вы не повредили себе и другим. Я, признаться, даже не показал ему вашего
последнего письма (тем более, что он нездоров). Если даже он в своих
опасениях ошибается, то разубедить его можно лишь постепенно и не словами, а
действиями. В частности, он удивляется, что вы до сих пор не сообщили ничего
об организованных вами группах, не прислали их резолюций, платформ, иных
документов. Он как-то сказал, что это недопустимая небрежность в отношении
принципиальных сторон дела.
Старик говорил по этому поводу, что вместо того, чтобы печатать наши
материалы (как вы предлагали перед 16 съездом), вы бы лучше напечатали свои
собственные, т. е. от вашей группы (одной из групп) -- без чего никто ведь и
не узнает об их существовании.
С другой стороны, нам не совсем понятно, почему, если у вас есть
возможность -- как вы пишете -- печатать за свой счет материалы, вы не
отправляете собранные вами средства на помощь "Бюллетеню", который, как вы
знаете, чрезвычайно нуждается и призывает друзей к сборам. Прилив средств
позволил бы выпускать "Бюллетень" чаще.
То, что вы пишете насчет Парижа, не вполне ясно. По-видимому, вы не
имели там дела с товарищами, работающими по вопросам связи, с другой
стороны, товарищи, которые вас видели, вас ведь, вероятно, совершенно не
знают. Вы ведь даже нас не предупредили, что посетите организацию, и с какой
именно целью.
Я вам пишу от себя, но на основе своих разговоров со стариком,
которому, повторяю, кажется, что в вашей постановке не хватает "солидности".
Одной преданности делу мало, отсутствие практического опыта и, может быть,
излишняя торопливость могут подвести и Вас лично, и других.
Я надеюсь, что вы деловым образом и по-товарищески поймете
откровенность моего письма. Дело слишком серьезное, чтобы руководствоваться
условностями и дипломатничанием.
[Л.Л. Седов]
13 ноября 1930 г.
Дорогой товарищ Миль! 504
Я был очень рад получить от вас, наконец, письмо из Парижа. Надеюсь,
что в настоящий момент элементарные практические вопросы уже налажены и что
вы имеете возможность правильно вести корреспонденцию.
1. Кто занимается бельгийскими делами? Сейчас, после совершившегося
раскола, крайне важно не терять темпа, т. е. помочь товарищам из Шарлеруа и
других мест создать центральную группу для руководства оппозицией во всей
стране. В конце концов не обязательно, чтобы эта группа была на первых порах
уже в Брюсселе. Пусть даже центр временно будет в Шарлеруа. Может быть, это
даже будет иметь свои положительные стороны. "Люди растут вместе со своими
задачами." Товарищи из Шарлеруа чрезвычайно поднимутся в своем собственном
сознании, если на них будет возложена забота об оппозиции во всей стране.
Как обстоит дело с их изданием? Очень жаль, что в последнем номере
"Веритэ" нет отдела, посвященного бельгийской оппозиции. В переходное время
это необходимо: нужно, чтобы они не теряли нить преемственности. Да и в
дальнейшем, я думаю, бельгийцы вряд ли смогут в ближайшие месяцы выпускать
свое издание чаще, чем раз-два в месяц: тем необходимее для "Веритэ"
отводить известное место Бельгии.
2. В Париже ли находится тов. Вель? Немецкая конференция прошла
совершенно скандально и, насколько я могу судить, тов. Вель в этом виноват
не меньше, чем т. Ландау. Оба они как бы поставили своей задачей зарезать
немецкую оппозицию. По-видимому, никаких резолюций конференция вообще не
выносила. В "Коммунисте" было сказано, что к моей брошюре о немецких
делах505 будет приложена резолюция конференции на ту же тему. Никакой
резолюции не оказалось. Мне до сих пор решения конференции не присланы:
по-видимому, их и нет. Делегатов свозили для того, чтобы дать возможность
еще раз поругаться с Грилевичем, Нойманом и пр. Стыд и позор!
Я считаю, что надо прежде всего добиться большей активности от тов.
Зейпольда. Он должен был бы выступить в Ландтаге506 с программной
речью, которая могла бы потом быть издана на разных языках. Разумеется,
такая речь должна была бы быть заранее тщательно подготовлена и изложена в
письменном виде. Думаю, что Интернациональное бюро или, для начала,
Интернациональный секретариат должны были бы формально предложить т.
Зейпольду такого рода выступление. Это сразу подняло бы немецкую оппозицию
на целую голову и дало бы возможность очистить ее от русско-австрийской
грызни.
По поводу конференции немецкой оппозиции Интернациональное бюро должно
будет высказаться совершенно формально, т. е. осудить поведение руководства
в этом деле. Получили ли вы от них формальное извещение о конференции для
"Бюллетеня"? Или же они ограничились жалкой заметкой в "Коммунисте"? Я
постараюсь прислать вам на днях проект резолюции по поводу немецкой
конференции. Нельзя прощать таких проступков, которые приближаются к
политическим преступлениям. Если бы руководство было в руках дельных
рабочих, а не кочующих литераторов (сегодня здесь, завтра там), такого
провала с конференцией не могло бы быть.
3. По поводу австрийских дел я напишу вам более подробно на днях, когда
разберусь во всех присланных документах, в том числе и в большом документе,
присланном группой отделившихся от Фрея рабочих. К сожалению, в ваших
сведениях имеются очень важные пробелы. Вы ничего не пишете о численном
составе организации Фрея. Были ли вы на ее собраниях? Сколько человек вы
видели сами? Ваше сообщение относительно Граца имеет слегка карикатурный
характер: из 20 человек 15 -- в возрасте от 60 до 80 лет. Вряд ли эта
статистика точна, а, между тем, если она дойдет до Граца, она произведет,
конечно, в высшей степени неблагоприятное впечатление. В этих делах нужна
величайшая скрупулезность: "шуточки", вполне уместные в тесном кружке, могут
вызвать крайне неприятные последствия, поскольку они будут связаны с нашими
официальными учреждениями.
Но если даже отбросить неполноту сведений и полемические преувеличения,
то данные вашего письма подтверждают впечатление, которое сложилось у меня
на основании всех прежних сведений. "Манруф" совершенно нежизнеспособен. Его
неустойчивость, объясняющаяся слишком узкой базой, достаточно доказана
недавним прошлым. Характер газеты совсем не таков, чтобы она могла собрать
вокруг себя фракцию или серьезные кадры. "Арбайтер Штимме" несравненно выше
во всех отношениях. В этих условиях сепаратное существование "Манруфа"
представляет величайший вред для оппозиции. Отказ объединяться на основе
пропорциональности есть ни с чем несообразная претензия -- при наличии общей
принципиальной платформы. С этой стороны вопрос совершенно ясен.
Что так называемая "внутрипартийная группа" может считаться официально
ликвидированной, есть большой плюс. Об этом нужно, однако, официально
сказать в каком-либо документе, разумеется, в тактичной форме, чтобы пресечь
в будущем возможность рецидивов, покушений на восстановление группы и пр.
Тов. Франк вне группы будет нам очень полезен как хороший марксист и
писатель.
Группа Фрея является, несомненно, единственной серьезной и
жизнеспособной. Но здесь есть два вопроса: а) внутренний режим этой группы,
б) ее отношение к интернациональной организации. По обоим этим вопросам
необходимо выработать совершенно определенные и точные условия, как в
отношении внутреннего режима, так и в отношении интернациональных
обязательств. Имеет ли организация Фрея определенный устав? Есть ли он у
вас? Если нет, затребуйте его, пожалуйста. Через несколько дней я постараюсь
прислать ваш проект условий, которые нужно поставить организации Фрея на
будущее.
4. Два слова о финских делах. Очень отрадно, разумеется, что обе
стороны искренне стараются наладить дружественные отношения. Но серьезной
гарантией может явиться только правильная организация на основах, с одной
стороны, точного разделения труда, с другой, коллективного руководства. Я
по-прежнему того мнения, что каждый из руководящих товарищей должен был бы
взять на себя -- помимо своей основной работы -- какой-нибудь участочек в
Париже (район, группу, завод и пр.). Разумеется, без нарушения общей схемы
организации. Во-первых, мы будем иметь некоторое соревнование на
практической арене, где это соревнование может дать только положительные
результаты. Во-вторых, все предложения и методы будут непосредственно
проверяться самими руководителями, большинству которых как раз и не хватает
практического опыта.
5. О русских делах. Вам было послано письмо к русским товарищам от 31
октября. С того момента события значительно продвинулись вперед. Об этом я
тоже буду писать на днях. Пока сообщаю только следующее соображение:
а) В ВКП ведется сейчас кампания против правых с исключениями видных
членов партии и с прямой угрозой Рыкову, Бухарину и Томскому. Это можно
считать почти безошибочным признаком того, что центристская бюрократия
готовит поворот направо. Я думаю, что "Веритэ" может в той или другой форме
высказать это соображение. Так же, как организационный разгром левой
оппозиции предшествовал левому зигзагу, так разгром правой оппозиции
открывает, по-видимому, эру правой политики. Разница та, что по отношению к
левой оппозиции центристы ограничивались отдельными актами плагиата, тогда
как в отношении правой платформы они гораздо свободнее, т. е. могут провести
ее полностью.
б) Исключаемых правых официально обвиняют в том, что они объединяют
правую и левую оппозицию. Это, конечно, обычная фальшивая амальгама
сталинской бюрократии. Сталинцы очень хотели бы, чтобы мы объединились с
правыми, т. е. заключили бы с ними блок, а так как наша политика имеет прямо
противоположное направление, то сталинцы подкидывают нам правых союзников,
как они в свое время подкидывали нам врангелевского офицера. Необходимо этот
вопрос, хоть в короткой заметке, осветить в "Веритэ" немедленно же.
6. Как обстоит дело с европейским совещанием? Получены ли ответы от
всех европейских секций?
7. Началась ли подготовка французской конференции? Вырабатываются ли
проекты тезисов, резолюций и проч.? Надо надеяться, что в противовес
немецкой французская конференция будет подготовлена образцово, так что
сможет послужить примером другим.
8. Послано ли письмо греческим друзьям? Надеюсь, что вы о них не
забыли.
9. Очень желательно ускорить выход в свет No 2 "Бюллетеня".
На этом сегодня кончаю. В ближайшее время я надеюсь ближе и активнее
заняться делами нашего Бюро. Это предполагает правильную переписку с вами,
своевременное сообщение мне всех новых материалов, сведений и пр. Твердо
рассчитываю в этом отношении на вас.
[Л.Д.Троцкий]
17 ноября 1930 г.
т. Миллю
Дорогой товарищ!
1. Позиция т. Ландау в австрийском вопросе совершенно неправильна,
пристрастна и внушает мне опасения относительно его поведения в Германии. Я
протестовал телеграммой в Берлин и в Париж. Самому т. Ландау я написал
письмо, копию которого посылаю секретариату через т. Навилля.
Нападки т. Ландау на вас совершенно несправедливы. В своем письме я
против них решительно протестовал. В то же время я думаю, что вам лично, да
и тов. М.507 следует реагировать как можно более спокойно и
сдержанно, не вдаваясь в полемику. Секретариат приобретет необходимый
авторитет только в том случае, если проявит необходимую выдержку.
2. Молинье пишет, что в Граце половина стариков. У вас выходило -- 15
из 20-ти. Право же, в этих делах нужна величайшая осторожность, ибо на
отсутствии точности и противоречиях будут строиться неизбежно всякие
обвинения.
Ни из вашего письма, ни из доклада Молинье я не вижу, были ли вы на
каких-либо собраниях у Фрея, сколько рабочих его организации вы видели в
Вене?
3. Вывод, который делает т. Молинье насчет того, что нет никакой основы
для объединения, кажется мне неожиданным и неправильным, по крайней мере, по
своей формулировке. Мы должны применить по отношению к Австрии тот же самый
метод, какой мы применили по отношению к Германии и применяем теперь по
отношению к Италии. Объединение на основе определенной платформы;
объединительная конференция на основе пропорциональности. Этого для нас
абсолютно достаточно. Если "Манруф" откажется, он, конечно, поставит только
себя вне интернациональной левой. Но зачем же вам, как интернациональному
бюро, исходить заранее из того, что он откажется? Когда вопрос будет
поставлен ребром, -- а я считаю, что пришло время поставить вопрос в
ультимативной форме, -- тогда "Манруф" или часть его сторонников пойдут на
объединительную конференцию. Это есть единственно правильная линия поведения
с вашей стороны.
...Только что получено ваше письмо по поводу конфликта вокруг
синдикального вопроса508. Это есть то самое, чего я все время
боялся, по поводу чего я писал и тов. Гурже509, и другим
товарищам. Отсюда сейчас подать совет в высшей степени трудно, поскольку
дело касается ближайшей конференции Унитарной оппозиции510;
вернее, не трудно, а невозможно, так как письмо придет слишком поздно, но
некоторые общие соображения я все же хочу высказать.
Синдикальный вопрос есть основной вопрос. Более важной задачи у Лиги
нет. Руководство синдикальной работой должно быть, следовательно, основной
работой самого Центрального комитета. Я никогда и нигде не видел и не
слышал, чтобы руководство такой работой возлагалось на одного товарища.
Первое, что необходимо в результате данного конфликта, -- как бы он ни
разрешился, -- изменить этот порядок и способ руководства Унитарной
оппозиции и синдикальной работы вообще. Мне кажется, что необходима комиссия
минимуму из трех товарищей, которая, опять-таки, минимум два раза в месяц (а
если нужно, то и чаще) отчитывалась бы перед Центральным комитетом.
Но как поступить все же ввиду сегодняшнего конфликта? Я допускаю на
минуту, что поставленный перед почти законченным фактом Центральный комитет
примирился с неправильными тезисами и допустил таким образом их проведение
через конференцию. Я считаю, что это было бы неправильным, но я делаю это
предположение, как самое крайнее и невыгодное. Если это произошло, то
страницы "Веритэ" должны быть открыты для дискуссии, как по поводу принятой
резолюции, так и по поводу всей нашей синдикальной тактики. В этом случае
резолюцию т. Гурже следует рассматривать (по линии Лиги, а не синдикальной
организации) как проект резолюции, предназначенной для конференции. Этому
проекту другая группа товарищей может противопоставить контрпроект, из чего
станет сразу ясно, что решение Унитарной конференции не есть решение Лиги.
Самое важное для данного документа будет этим достигнуто. Правда,
обнаружится, что в Лиге имеются разногласия по этому вопросу, или оттенки,
но тут беды никакой нет, раз дело идет о действительных разногласиях, а не о
фиктивных.
Я исхожу из того, что резолюция т. Гурже делает чрезмерные уступки
нейтрализму и реформизму. Разумеется, на этот счет я смогу себе составить
мнение, только получив сам текст резолюции. В этом смысле все мои
соображения имеют гипотетический характер.
Если бы оказалось, что Унитарная конференция отложена, то можно было
бы, может быть, принять такого рода компромисс: члены Лиги голосуют за
половинчатую резолюцию на Унитарной конференции, но тут же вносят отдельное
заявление, в котором дают свое истолкование резолюции и в мягкой форме
отмечают ее неполноту. Высказаться за такой компромисс можно было бы, только
имея перед собой текст самой резолюции: можно в известных условиях
голосовать за резолюцию, которая говорит не все, что нам нужно; но нельзя
голосовать ни при каких условиях за резолюцию, которая говорит против нас,
ослабляя нашу принципиальную позицию. Во всяком случае, даже идя на
компромисс, необходимо было бы, как уже сказано, огласить совершенно точное,
заранее написанное и одобренное Центральным комитетом Лиги заявление в
указанном выше смысле.
Об отставке тов. Гурже, как и об отставках вообще. Поскольку тов. Гурже
мог считать, что Центральный комитет не одобряет его линии, и поскольку он
(Гурже) хотел облегчить замену себя другим товарищем, он, конечно, имел
право подать в отставку. Но если Центральный комитет не примет его отставки
или изберет синдикальную комиссию под председательством Гурже, то,
разумеется, он не сможет выйти в отставку, ибо это было бы нарушением
элементарнейшей дисциплины.
Таковы самые общие мои соображения по поводу всего вопроса в целом.
Разумеется, вы можете их сообщить тем товарищам, которые будут ими
интересоваться. Свое мнение я высказываю, разумеется, в совершенно частном
порядке, поскольку вопрос вообще не стал публичным.
Тов. Миллю.
Оказывается, что синдикальные тезисы здесь получены были уже вчера, но
я о них случайно не знал. Я только что успел прочитать 15 страниц тезисов.
Наряду с правильными вещами в этих тезисах есть совершенно неприемлемые
пункты.
1. Основой Унитарной оппозиции объявляется Манифест просвещенцев. Все
остальные документы, т. е. прежде всего документы Лиги, не существуют.
2. На странице 3 берется под защиту федерация чиновников. Таким
образом, Унитарная оппозиция размещается на пространстве между учителями и
чиновниками. Это придает всему документу непролетарский характер.
3. Не говоря о принципиальных недостатках Манифеста просвещенцев,
представители этого союза должны были бы сами в интересах дела не выдвигать
на первое место свой союз, как непролетарский.
4. На 1-ой странице говорится о "злоупотреблении анализами и
перспективами в ущерб прозаической организационной работе". Формула
неправильная в корне. Недопустимо противопоставлять анализ и перспективу --
практической работе. Надо противопоставлять ложный анализ правильному
анализу, ложную перспективу правильной перспективе. Только на такой основе и
возможна плодотворная практическая работа.
5. То, что говорится на 2-ой странице о нынешнем кризисе со ссылкой на
Энгельса, односторонне и неправильно. Нельзя знать, не превратится ли этот
кризис в последний, по крайней мере, для некоторых стран. Какой смысл
выдавать заранее гарантию буржуазному обществу, что оно выйдет из кризиса в
целом? Это не реализм, а педантизм.
6. Хуже всего то, что сказано на странице 3 о взаимоотношении между
конфедерацией и партией: французский опыт, видите ли, показал глубокую
вредоносность постоянной связи вместо временных комитетов. Но если политика
партии ложна, то она будет вредна во временных комитетах, как и в
постоянных, а если политика правильна, то она будет полезна и там, и здесь.
В каких случаях предполагаются временные комитеты? Очевидно, в наиболее
важных случаях. Но тогда выходит, что вредную политику партии в важных
случаях можно терпеть, а в мелких нельзя. Вопрос здесь поставлен фальшиво с
начала до конца. Вопрос совсем не в этом. Так он ставится Монаттом, но не
нами. Речь идет о правильной синдикальной политике, проводимой коммунистами
в синдикатах под руководством партии. Существуют ли комитеты между партией и
синдикатами, -- постоянные или временные, -- это вопрос техники, и включать
его в платформу смешно. В платформу, наоборот, нужно включить критику
подобного рода постановки вопроса Монаттом.
7. На стр. 10 говорится об интернациональной Унитарной оппозиции, с
исключением анархо-синдикалистов. Какова принципиальная база этой
интернациональной оппозиции, не указано совершенно, ибо платформа
сознательно опирается исключительно на французский опыт.
8. На странице 11 говорится об огромных трудностях "социалистического
строительства в СССР", но ни слова не говорится о теории социализма в
отдельной стране. Платформа тщательно избегает обнаружить свою солидарность
с левой оппозицией.
9. Протест против преследований революционной оппозиции "всех
категорий" без определения, о чем и о ком идет речь, имеет совершенно
недопустимый характер.
10. Критика теории синдикальной независимости на страницах 12-13
сделана не под коммунистическим, а под эклектическим углом зрения.
Гораздо правильнее было бы ограничиться практической платформой в 100
строк, оставляя за собою свободу агитации, т. е. свободу защиты идей
коммунистической левой оппозиции. Манифест же, о котором идет речь, вовсе не
есть практические синдикальные тезисы, а целая политическая платформа,
охватывающая все вопросы рабочего движения. В этом смысле это есть платформа
новой политической фракции, работающей главным образом в синдикатах. Но эта
платформа не есть наша платформа. Это есть эмбрион конкурирующей платформы
новой фракции. Эта платформа стоит между нашей и официально центристской, т.
е. является левоцентристской платформой.
Разумеется, я вовсе не приписываю такого рода позиции тов. Гурже. Он
стоит на нашей позиции, но он пошел на ряд компромиссов, -- не в
практической области, где компромиссы нужны и неизбежны, особенно на
синдикальной арене, -- а в принципиальной области, где они совершенно
недопустимы, и где они неизбежно на известном этапе обернутся против нас и в
пользу наших противников.
Таким образом, все, что мною сказано в письме по этому поводу, остается
в полной силе.
[Л.Д.Троцкий]
19 ноября 1930 г.
Дорогой товарищ Милль!
1. Тов. Франкель511 должен был вам написать о том, что в
список наших предложений оказалось по оплошности не включенным принятое на
нашем совещании решение включить в Бюро тов. Шахтмана, как представителя
американской Лиги.
2. Оформлены ли вообще решения путем голосования всеми секциями?
Необходимо придерживаться на этот счет строжайшего порядка, соблюдая все
формальности: в этой области бюрократизм отнюдь не вреден.
Вы получили, конечно, резолюцию правления германской оппозиции. У них
есть кое-какие сомнения и возражения относительно предложенной нами
неотложной работой, которую надеюсь закончить в течение ближайшей недели,
после чего напишу вам подробнее о манифесте. При первом, очень беглом чтении
он произвел на меня вполне благоприятное впечатление. Некоторая неясность
осталась у меня в синдикальном вопросе500. Но об этом смогу
написать лишь после второго, очень внимательного чтения.
То обстоятельство, что вы подготавливаете выход еженедельной
газеты501, чрезвычайно отрадно, ибо свидетельствует об активных
настроениях в вашей среде.
Номера 1 и 9 "Бюллетеня" были вам посланы, но, очевидно, не дошли. Я
поручу сыну послать вторично, сообразуясь с вашими указаниями.
Чем объясняется, по вашему мнению, что товарищу Нав[иллю] не дали
возможности остановиться на день в Софии? Является ли причиной этого
железнодорожно-политические правила (транзитный билет и пр.), или же
какие-либо высокие политические соображения?
Заявление т. Раковского XVI-му съезду ВКП можно вам переслать, как
только вы сообщите подходящие адреса. Заявление прекрасное. По всем
имеющимся у нас сведениям, авторитет т. Раковского, очень высокий и ранее,
поднялся теперь на исключительную высоту. Он является сейчас в полном смысле
слова осью русской оппозиции. На фоне бюрократического чинопочитания,
холопства, капитулянства и всякого вообще вероломства мужественная твердость
Раковского внушает уважение даже врагам. Болгарские революционеры имеют
полное право гордиться тем, что дали русской и мировой революции такую
фигуру.
К сожалению, здоровье Христиана Георгиевича неблагополучно. У него было
несколько сердечных припадков. В благоприятные климатические условия его не
отпускают502. Я думаю, что следовало бы выпустить брошюру,
посвященную биографии и характеристике Раковского. Может быть, болгарские
товарищи могли бы это взять на себя? Я бы очень охотно написал к ней
предисловие.
Я писал вам в свое время о своей работе, посвященной программе и
стратегии Коминтерна. Тогда у меня эта рукопись была в одном лишь
экземпляре. Но с того времени она переписана. Я имел при этом в виду прежде
всего болгарских товарищей. Вопрос лишь в том, как переслать вам эту
рукопись: она очень велика, это целая книга. По-французски эта книга должна
выйти в ближайшем будущем, но по-видимому, в очень неудовлетворительном
переводе.
[Л.Д.Троцкий]
Стамбул, 8 ноября 1930 г.
т.т. Карлину и Гуртову
Дорогие товарищи,
Получил ваше письмо от 1 ноября. Ваше стремление быть полезным вполне
понятно и отрадно. Но мне кажется, простите, что вы проявляете известную
нетерпеливость. Насколько я вас понял, вы хотите принять участие в крайне
ответственной задаче, т. е. в организации транспорта. Это было бы прекрасно,
так как в этой области недостаток сил несомненен. Но вам должно быть ясно,
что прежде чем связать вас с соответствующими товарищами, надо еще и еще раз
отмерить. Ведь именно та отрасль работы, которую вы имеете в виду, требует
сугубой осторожности.
Должен вам сказать, что на основании последних ваших писем
старик503 сделал вывод о некоторой вашей неопытности и, может
быть, недостаточной осторожности, почему он, по-видимому, опасается, как бы
вы не повредили себе и другим. Я, признаться, даже не показал ему вашего
последнего письма (тем более, что он нездоров). Если даже он в своих
опасениях ошибается, то разубедить его можно лишь постепенно и не словами, а
действиями. В частности, он удивляется, что вы до сих пор не сообщили ничего
об организованных вами группах, не прислали их резолюций, платформ, иных
документов. Он как-то сказал, что это недопустимая небрежность в отношении
принципиальных сторон дела.
Старик говорил по этому поводу, что вместо того, чтобы печатать наши
материалы (как вы предлагали перед 16 съездом), вы бы лучше напечатали свои
собственные, т. е. от вашей группы (одной из групп) -- без чего никто ведь и
не узнает об их существовании.
С другой стороны, нам не совсем понятно, почему, если у вас есть
возможность -- как вы пишете -- печатать за свой счет материалы, вы не
отправляете собранные вами средства на помощь "Бюллетеню", который, как вы
знаете, чрезвычайно нуждается и призывает друзей к сборам. Прилив средств
позволил бы выпускать "Бюллетень" чаще.
То, что вы пишете насчет Парижа, не вполне ясно. По-видимому, вы не
имели там дела с товарищами, работающими по вопросам связи, с другой
стороны, товарищи, которые вас видели, вас ведь, вероятно, совершенно не
знают. Вы ведь даже нас не предупредили, что посетите организацию, и с какой
именно целью.
Я вам пишу от себя, но на основе своих разговоров со стариком,
которому, повторяю, кажется, что в вашей постановке не хватает "солидности".
Одной преданности делу мало, отсутствие практического опыта и, может быть,
излишняя торопливость могут подвести и Вас лично, и других.
Я надеюсь, что вы деловым образом и по-товарищески поймете
откровенность моего письма. Дело слишком серьезное, чтобы руководствоваться
условностями и дипломатничанием.
[Л.Л. Седов]
13 ноября 1930 г.
Дорогой товарищ Миль! 504
Я был очень рад получить от вас, наконец, письмо из Парижа. Надеюсь,
что в настоящий момент элементарные практические вопросы уже налажены и что
вы имеете возможность правильно вести корреспонденцию.
1. Кто занимается бельгийскими делами? Сейчас, после совершившегося
раскола, крайне важно не терять темпа, т. е. помочь товарищам из Шарлеруа и
других мест создать центральную группу для руководства оппозицией во всей
стране. В конце концов не обязательно, чтобы эта группа была на первых порах
уже в Брюсселе. Пусть даже центр временно будет в Шарлеруа. Может быть, это
даже будет иметь свои положительные стороны. "Люди растут вместе со своими
задачами." Товарищи из Шарлеруа чрезвычайно поднимутся в своем собственном
сознании, если на них будет возложена забота об оппозиции во всей стране.
Как обстоит дело с их изданием? Очень жаль, что в последнем номере
"Веритэ" нет отдела, посвященного бельгийской оппозиции. В переходное время
это необходимо: нужно, чтобы они не теряли нить преемственности. Да и в
дальнейшем, я думаю, бельгийцы вряд ли смогут в ближайшие месяцы выпускать
свое издание чаще, чем раз-два в месяц: тем необходимее для "Веритэ"
отводить известное место Бельгии.
2. В Париже ли находится тов. Вель? Немецкая конференция прошла
совершенно скандально и, насколько я могу судить, тов. Вель в этом виноват
не меньше, чем т. Ландау. Оба они как бы поставили своей задачей зарезать
немецкую оппозицию. По-видимому, никаких резолюций конференция вообще не
выносила. В "Коммунисте" было сказано, что к моей брошюре о немецких
делах505 будет приложена резолюция конференции на ту же тему. Никакой
резолюции не оказалось. Мне до сих пор решения конференции не присланы:
по-видимому, их и нет. Делегатов свозили для того, чтобы дать возможность
еще раз поругаться с Грилевичем, Нойманом и пр. Стыд и позор!
Я считаю, что надо прежде всего добиться большей активности от тов.
Зейпольда. Он должен был бы выступить в Ландтаге506 с программной
речью, которая могла бы потом быть издана на разных языках. Разумеется,
такая речь должна была бы быть заранее тщательно подготовлена и изложена в
письменном виде. Думаю, что Интернациональное бюро или, для начала,
Интернациональный секретариат должны были бы формально предложить т.
Зейпольду такого рода выступление. Это сразу подняло бы немецкую оппозицию
на целую голову и дало бы возможность очистить ее от русско-австрийской
грызни.
По поводу конференции немецкой оппозиции Интернациональное бюро должно
будет высказаться совершенно формально, т. е. осудить поведение руководства
в этом деле. Получили ли вы от них формальное извещение о конференции для
"Бюллетеня"? Или же они ограничились жалкой заметкой в "Коммунисте"? Я
постараюсь прислать вам на днях проект резолюции по поводу немецкой
конференции. Нельзя прощать таких проступков, которые приближаются к
политическим преступлениям. Если бы руководство было в руках дельных
рабочих, а не кочующих литераторов (сегодня здесь, завтра там), такого
провала с конференцией не могло бы быть.
3. По поводу австрийских дел я напишу вам более подробно на днях, когда
разберусь во всех присланных документах, в том числе и в большом документе,
присланном группой отделившихся от Фрея рабочих. К сожалению, в ваших
сведениях имеются очень важные пробелы. Вы ничего не пишете о численном
составе организации Фрея. Были ли вы на ее собраниях? Сколько человек вы
видели сами? Ваше сообщение относительно Граца имеет слегка карикатурный
характер: из 20 человек 15 -- в возрасте от 60 до 80 лет. Вряд ли эта
статистика точна, а, между тем, если она дойдет до Граца, она произведет,
конечно, в высшей степени неблагоприятное впечатление. В этих делах нужна
величайшая скрупулезность: "шуточки", вполне уместные в тесном кружке, могут
вызвать крайне неприятные последствия, поскольку они будут связаны с нашими
официальными учреждениями.
Но если даже отбросить неполноту сведений и полемические преувеличения,
то данные вашего письма подтверждают впечатление, которое сложилось у меня
на основании всех прежних сведений. "Манруф" совершенно нежизнеспособен. Его
неустойчивость, объясняющаяся слишком узкой базой, достаточно доказана
недавним прошлым. Характер газеты совсем не таков, чтобы она могла собрать
вокруг себя фракцию или серьезные кадры. "Арбайтер Штимме" несравненно выше
во всех отношениях. В этих условиях сепаратное существование "Манруфа"
представляет величайший вред для оппозиции. Отказ объединяться на основе
пропорциональности есть ни с чем несообразная претензия -- при наличии общей
принципиальной платформы. С этой стороны вопрос совершенно ясен.
Что так называемая "внутрипартийная группа" может считаться официально
ликвидированной, есть большой плюс. Об этом нужно, однако, официально
сказать в каком-либо документе, разумеется, в тактичной форме, чтобы пресечь
в будущем возможность рецидивов, покушений на восстановление группы и пр.
Тов. Франк вне группы будет нам очень полезен как хороший марксист и
писатель.
Группа Фрея является, несомненно, единственной серьезной и
жизнеспособной. Но здесь есть два вопроса: а) внутренний режим этой группы,
б) ее отношение к интернациональной организации. По обоим этим вопросам
необходимо выработать совершенно определенные и точные условия, как в
отношении внутреннего режима, так и в отношении интернациональных
обязательств. Имеет ли организация Фрея определенный устав? Есть ли он у
вас? Если нет, затребуйте его, пожалуйста. Через несколько дней я постараюсь
прислать ваш проект условий, которые нужно поставить организации Фрея на
будущее.
4. Два слова о финских делах. Очень отрадно, разумеется, что обе
стороны искренне стараются наладить дружественные отношения. Но серьезной
гарантией может явиться только правильная организация на основах, с одной
стороны, точного разделения труда, с другой, коллективного руководства. Я
по-прежнему того мнения, что каждый из руководящих товарищей должен был бы
взять на себя -- помимо своей основной работы -- какой-нибудь участочек в
Париже (район, группу, завод и пр.). Разумеется, без нарушения общей схемы
организации. Во-первых, мы будем иметь некоторое соревнование на
практической арене, где это соревнование может дать только положительные
результаты. Во-вторых, все предложения и методы будут непосредственно
проверяться самими руководителями, большинству которых как раз и не хватает
практического опыта.
5. О русских делах. Вам было послано письмо к русским товарищам от 31
октября. С того момента события значительно продвинулись вперед. Об этом я
тоже буду писать на днях. Пока сообщаю только следующее соображение:
а) В ВКП ведется сейчас кампания против правых с исключениями видных
членов партии и с прямой угрозой Рыкову, Бухарину и Томскому. Это можно
считать почти безошибочным признаком того, что центристская бюрократия
готовит поворот направо. Я думаю, что "Веритэ" может в той или другой форме
высказать это соображение. Так же, как организационный разгром левой
оппозиции предшествовал левому зигзагу, так разгром правой оппозиции
открывает, по-видимому, эру правой политики. Разница та, что по отношению к
левой оппозиции центристы ограничивались отдельными актами плагиата, тогда
как в отношении правой платформы они гораздо свободнее, т. е. могут провести
ее полностью.
б) Исключаемых правых официально обвиняют в том, что они объединяют
правую и левую оппозицию. Это, конечно, обычная фальшивая амальгама
сталинской бюрократии. Сталинцы очень хотели бы, чтобы мы объединились с
правыми, т. е. заключили бы с ними блок, а так как наша политика имеет прямо
противоположное направление, то сталинцы подкидывают нам правых союзников,
как они в свое время подкидывали нам врангелевского офицера. Необходимо этот
вопрос, хоть в короткой заметке, осветить в "Веритэ" немедленно же.
6. Как обстоит дело с европейским совещанием? Получены ли ответы от
всех европейских секций?
7. Началась ли подготовка французской конференции? Вырабатываются ли
проекты тезисов, резолюций и проч.? Надо надеяться, что в противовес
немецкой французская конференция будет подготовлена образцово, так что
сможет послужить примером другим.
8. Послано ли письмо греческим друзьям? Надеюсь, что вы о них не
забыли.
9. Очень желательно ускорить выход в свет No 2 "Бюллетеня".
На этом сегодня кончаю. В ближайшее время я надеюсь ближе и активнее
заняться делами нашего Бюро. Это предполагает правильную переписку с вами,
своевременное сообщение мне всех новых материалов, сведений и пр. Твердо
рассчитываю в этом отношении на вас.
[Л.Д.Троцкий]
17 ноября 1930 г.
т. Миллю
Дорогой товарищ!
1. Позиция т. Ландау в австрийском вопросе совершенно неправильна,
пристрастна и внушает мне опасения относительно его поведения в Германии. Я
протестовал телеграммой в Берлин и в Париж. Самому т. Ландау я написал
письмо, копию которого посылаю секретариату через т. Навилля.
Нападки т. Ландау на вас совершенно несправедливы. В своем письме я
против них решительно протестовал. В то же время я думаю, что вам лично, да
и тов. М.507 следует реагировать как можно более спокойно и
сдержанно, не вдаваясь в полемику. Секретариат приобретет необходимый
авторитет только в том случае, если проявит необходимую выдержку.
2. Молинье пишет, что в Граце половина стариков. У вас выходило -- 15
из 20-ти. Право же, в этих делах нужна величайшая осторожность, ибо на
отсутствии точности и противоречиях будут строиться неизбежно всякие
обвинения.
Ни из вашего письма, ни из доклада Молинье я не вижу, были ли вы на
каких-либо собраниях у Фрея, сколько рабочих его организации вы видели в
Вене?
3. Вывод, который делает т. Молинье насчет того, что нет никакой основы
для объединения, кажется мне неожиданным и неправильным, по крайней мере, по
своей формулировке. Мы должны применить по отношению к Австрии тот же самый
метод, какой мы применили по отношению к Германии и применяем теперь по
отношению к Италии. Объединение на основе определенной платформы;
объединительная конференция на основе пропорциональности. Этого для нас
абсолютно достаточно. Если "Манруф" откажется, он, конечно, поставит только
себя вне интернациональной левой. Но зачем же вам, как интернациональному
бюро, исходить заранее из того, что он откажется? Когда вопрос будет
поставлен ребром, -- а я считаю, что пришло время поставить вопрос в
ультимативной форме, -- тогда "Манруф" или часть его сторонников пойдут на
объединительную конференцию. Это есть единственно правильная линия поведения
с вашей стороны.
...Только что получено ваше письмо по поводу конфликта вокруг
синдикального вопроса508. Это есть то самое, чего я все время
боялся, по поводу чего я писал и тов. Гурже509, и другим
товарищам. Отсюда сейчас подать совет в высшей степени трудно, поскольку
дело касается ближайшей конференции Унитарной оппозиции510;
вернее, не трудно, а невозможно, так как письмо придет слишком поздно, но
некоторые общие соображения я все же хочу высказать.
Синдикальный вопрос есть основной вопрос. Более важной задачи у Лиги
нет. Руководство синдикальной работой должно быть, следовательно, основной
работой самого Центрального комитета. Я никогда и нигде не видел и не
слышал, чтобы руководство такой работой возлагалось на одного товарища.
Первое, что необходимо в результате данного конфликта, -- как бы он ни
разрешился, -- изменить этот порядок и способ руководства Унитарной
оппозиции и синдикальной работы вообще. Мне кажется, что необходима комиссия
минимуму из трех товарищей, которая, опять-таки, минимум два раза в месяц (а
если нужно, то и чаще) отчитывалась бы перед Центральным комитетом.
Но как поступить все же ввиду сегодняшнего конфликта? Я допускаю на
минуту, что поставленный перед почти законченным фактом Центральный комитет
примирился с неправильными тезисами и допустил таким образом их проведение
через конференцию. Я считаю, что это было бы неправильным, но я делаю это
предположение, как самое крайнее и невыгодное. Если это произошло, то
страницы "Веритэ" должны быть открыты для дискуссии, как по поводу принятой
резолюции, так и по поводу всей нашей синдикальной тактики. В этом случае
резолюцию т. Гурже следует рассматривать (по линии Лиги, а не синдикальной
организации) как проект резолюции, предназначенной для конференции. Этому
проекту другая группа товарищей может противопоставить контрпроект, из чего
станет сразу ясно, что решение Унитарной конференции не есть решение Лиги.
Самое важное для данного документа будет этим достигнуто. Правда,
обнаружится, что в Лиге имеются разногласия по этому вопросу, или оттенки,
но тут беды никакой нет, раз дело идет о действительных разногласиях, а не о
фиктивных.
Я исхожу из того, что резолюция т. Гурже делает чрезмерные уступки
нейтрализму и реформизму. Разумеется, на этот счет я смогу себе составить
мнение, только получив сам текст резолюции. В этом смысле все мои
соображения имеют гипотетический характер.
Если бы оказалось, что Унитарная конференция отложена, то можно было
бы, может быть, принять такого рода компромисс: члены Лиги голосуют за
половинчатую резолюцию на Унитарной конференции, но тут же вносят отдельное
заявление, в котором дают свое истолкование резолюции и в мягкой форме
отмечают ее неполноту. Высказаться за такой компромисс можно было бы, только
имея перед собой текст самой резолюции: можно в известных условиях
голосовать за резолюцию, которая говорит не все, что нам нужно; но нельзя
голосовать ни при каких условиях за резолюцию, которая говорит против нас,
ослабляя нашу принципиальную позицию. Во всяком случае, даже идя на
компромисс, необходимо было бы, как уже сказано, огласить совершенно точное,
заранее написанное и одобренное Центральным комитетом Лиги заявление в
указанном выше смысле.
Об отставке тов. Гурже, как и об отставках вообще. Поскольку тов. Гурже
мог считать, что Центральный комитет не одобряет его линии, и поскольку он
(Гурже) хотел облегчить замену себя другим товарищем, он, конечно, имел
право подать в отставку. Но если Центральный комитет не примет его отставки
или изберет синдикальную комиссию под председательством Гурже, то,
разумеется, он не сможет выйти в отставку, ибо это было бы нарушением
элементарнейшей дисциплины.
Таковы самые общие мои соображения по поводу всего вопроса в целом.
Разумеется, вы можете их сообщить тем товарищам, которые будут ими
интересоваться. Свое мнение я высказываю, разумеется, в совершенно частном
порядке, поскольку вопрос вообще не стал публичным.
Тов. Миллю.
Оказывается, что синдикальные тезисы здесь получены были уже вчера, но
я о них случайно не знал. Я только что успел прочитать 15 страниц тезисов.
Наряду с правильными вещами в этих тезисах есть совершенно неприемлемые
пункты.
1. Основой Унитарной оппозиции объявляется Манифест просвещенцев. Все
остальные документы, т. е. прежде всего документы Лиги, не существуют.
2. На странице 3 берется под защиту федерация чиновников. Таким
образом, Унитарная оппозиция размещается на пространстве между учителями и
чиновниками. Это придает всему документу непролетарский характер.
3. Не говоря о принципиальных недостатках Манифеста просвещенцев,
представители этого союза должны были бы сами в интересах дела не выдвигать
на первое место свой союз, как непролетарский.
4. На 1-ой странице говорится о "злоупотреблении анализами и
перспективами в ущерб прозаической организационной работе". Формула
неправильная в корне. Недопустимо противопоставлять анализ и перспективу --
практической работе. Надо противопоставлять ложный анализ правильному
анализу, ложную перспективу правильной перспективе. Только на такой основе и
возможна плодотворная практическая работа.
5. То, что говорится на 2-ой странице о нынешнем кризисе со ссылкой на
Энгельса, односторонне и неправильно. Нельзя знать, не превратится ли этот
кризис в последний, по крайней мере, для некоторых стран. Какой смысл
выдавать заранее гарантию буржуазному обществу, что оно выйдет из кризиса в
целом? Это не реализм, а педантизм.
6. Хуже всего то, что сказано на странице 3 о взаимоотношении между
конфедерацией и партией: французский опыт, видите ли, показал глубокую
вредоносность постоянной связи вместо временных комитетов. Но если политика
партии ложна, то она будет вредна во временных комитетах, как и в
постоянных, а если политика правильна, то она будет полезна и там, и здесь.
В каких случаях предполагаются временные комитеты? Очевидно, в наиболее
важных случаях. Но тогда выходит, что вредную политику партии в важных
случаях можно терпеть, а в мелких нельзя. Вопрос здесь поставлен фальшиво с
начала до конца. Вопрос совсем не в этом. Так он ставится Монаттом, но не
нами. Речь идет о правильной синдикальной политике, проводимой коммунистами
в синдикатах под руководством партии. Существуют ли комитеты между партией и
синдикатами, -- постоянные или временные, -- это вопрос техники, и включать
его в платформу смешно. В платформу, наоборот, нужно включить критику
подобного рода постановки вопроса Монаттом.
7. На стр. 10 говорится об интернациональной Унитарной оппозиции, с
исключением анархо-синдикалистов. Какова принципиальная база этой
интернациональной оппозиции, не указано совершенно, ибо платформа
сознательно опирается исключительно на французский опыт.
8. На странице 11 говорится об огромных трудностях "социалистического
строительства в СССР", но ни слова не говорится о теории социализма в
отдельной стране. Платформа тщательно избегает обнаружить свою солидарность
с левой оппозицией.
9. Протест против преследований революционной оппозиции "всех
категорий" без определения, о чем и о ком идет речь, имеет совершенно
недопустимый характер.
10. Критика теории синдикальной независимости на страницах 12-13
сделана не под коммунистическим, а под эклектическим углом зрения.
Гораздо правильнее было бы ограничиться практической платформой в 100
строк, оставляя за собою свободу агитации, т. е. свободу защиты идей
коммунистической левой оппозиции. Манифест же, о котором идет речь, вовсе не
есть практические синдикальные тезисы, а целая политическая платформа,
охватывающая все вопросы рабочего движения. В этом смысле это есть платформа
новой политической фракции, работающей главным образом в синдикатах. Но эта
платформа не есть наша платформа. Это есть эмбрион конкурирующей платформы
новой фракции. Эта платформа стоит между нашей и официально центристской, т.
е. является левоцентристской платформой.
Разумеется, я вовсе не приписываю такого рода позиции тов. Гурже. Он
стоит на нашей позиции, но он пошел на ряд компромиссов, -- не в
практической области, где компромиссы нужны и неизбежны, особенно на
синдикальной арене, -- а в принципиальной области, где они совершенно
недопустимы, и где они неизбежно на известном этапе обернутся против нас и в
пользу наших противников.
Таким образом, все, что мною сказано в письме по этому поводу, остается
в полной силе.
[Л.Д.Троцкий]
19 ноября 1930 г.
Дорогой товарищ Милль!
1. Тов. Франкель511 должен был вам написать о том, что в
список наших предложений оказалось по оплошности не включенным принятое на
нашем совещании решение включить в Бюро тов. Шахтмана, как представителя
американской Лиги.
2. Оформлены ли вообще решения путем голосования всеми секциями?
Необходимо придерживаться на этот счет строжайшего порядка, соблюдая все
формальности: в этой области бюрократизм отнюдь не вреден.
Вы получили, конечно, резолюцию правления германской оппозиции. У них
есть кое-какие сомнения и возражения относительно предложенной нами