Браст Стивен. Гвардия Феникса

   — Пожалуй, обстоятельства складываются удачно, — продолжал гвардеец. — Мне повезло, и я нахожусь в хороших отношениях с капитаном Гератом. Сейчас он как раз ищет новых людей, чтобы заполнить вакансии. Буду счастлив вас представить. — Он поклонился Айричу и Тазендре. — Уверен, вы станете прекрасными гвардейцами, поскольку видел вас в деле два дня назад. Что же до вас… — Пэл кивнул в сторону Кааврена. — Должен признаться, мне нравится ваше лицо. Итак, если вы согласны присоединиться к роте, в которой я имею честь служить, можно считать вопрос решенным.
   Друзья с радостью приняли его любезное предложение, а Пэл улыбнулся и вновь обратился к криоте, уже успевшей прийти в себя и терпеливо дожидавшейся окончания разговора:
   — Я ухожу и вернусь за своим плащом через два часа после полудня. Надеюсь, вы успеете закончить переделку. Не сомневаюсь, что впоследствии смогу предложить вам еще работу.
   На мгновение криота замялась, но мысль о предстоящем заказе на форму для трех гвардейцев оказалась настолько заманчивой, что она лишь молча кивнула.
   — Тогда вперед, — предложил Пэл, — я отведу вас к капитану.
   И с этими словами он решительно зашагал по улице.
   Тазендра догнала его, и они заговорили между собой. Тиаса немного приотстал и сделал знак Айричу, чтобы тот последовал его примеру. Затем Кааврен обратился к нему, понизив голос:
   — Я случайно обратил внимание, мой друг, что вы насторожились, когда гвардеец назвал свое имя.
   — Возможно, — сказал Айрич.
   — Мне не терпится узнать почему.
   Айрич пожал плечами:
   — Я лиорн, а у нас принято изучать другие Дома, их историю. Должен заметить, мне неизвестно ни о каких «Пэлах» из Дома Йенди. Значит, он не назвал нам своего настоящего имени.
   — Понятно, — кивнул Кааврен. — Ну и что из того? Ведь он йенди.
   Айрич ничего не ответил, и они молча продолжили путь в сторону дворца.
   Строительство Императорского дворца началось незадолго до вступления на престол императора Джемисса I, и первичный вариант был завершен ближе к концу его царствования, которое продолжалось девятьсот лет, то есть все правление Дома Баллисты в первом цикле. История донесла до нас легенду о том, что его предшественник, император-тсалмот Фаарит I, завладев дворцом еще до того, как его приспособили для жилья, нашел свою смерть под обрушившейся стеной, когда руководил установлением трона. Тот факт, что Императорский Орб, который уже тогда начал демонстрировать свои поразительные возможности, его не спас, был воспринят Джемиссом, архитектором, возглавившим строительство, как знамение. Поэтому он заявил, что теперь трон и Орб по праву принадлежат ему. И хотя эта версия кажется весьма сомнительной, мы не можем отрицать ее определенной привлекательности.
   В любом случае, во время упомянутого выше правления Баллисты был возведен не только Императорский дворец, но также форты и крепости (различия между ними никак не связаны с размерами контрфорса и наличием бруствера, несмотря на не выдерживающие никакой критики заявления лорда Снейлса) вдоль так называемой восточной границы.
   Строительство Великих Домов вокруг Императорского дворца следует отнести к началу второго цикла и к периоду правления Кайрана-младшего из Дома Дракона. Он приказал возвести напротив дворца Великий Дом Феникса, чтобы воздать должное императрице Зарике II или убедить ее таким образом оставить трон (предложив Дом Феникса в качестве взятки), — история не оставила однозначного истолкования. Другие Дома выстроены соответственно во время правления лиорнов, тиас и ястребов, в связи с чем в Императорском дворце появились новые ворота, выходящие прямо на эти Дома. Затем вдоль каждого из Домов возникли улицы, и если вы покидали дворец, например, через Ворота Атиры, то по левую руку у вас оказывался Дом Атиры.
   Мы не собираемся утомлять наших читателей описанием каждого Дома на Императорской площади, но просим позволения рассказать вкратце о самом дворце.
   Дворец был построен еще до того, как архитекторы из Дома Баллисты разделились на идиллическую и реалистскую школы (а значит, задолго до Объединения и новых расколов). Однако черты обоих стилей уже отчетливо в нем просматривались, как это прекрасно показала госпожа Летрия в своем новом трактате.
   Во время правления императора Тортаалика — то есть в период, о котором мы имеем честь повествовать, — дворец уже давно принял свой окончательный вид, и в исходном здании, превратившемся в нечто вроде ядра, находились тронный зал, личные покои императора и его семьи, кухни и несколько небольших залов для аудиенций.
   Большой дворец поднимался на девять этажей, имел несколько собственных внутренних дворов, отдельное четырехэтажное крыло (с соответствующим советником) для каждого Дома. Это было огромное архитектурное сооружение с дюжиной балконов (с колоннами и без них), сотнями лестниц (круглых, изогнутых, винтовых и прямых), тысячью окон (круглых, продолговатых, треугольных, прямоугольных и квадратных), девятью библиотеками (общественными и частными), четырьмя внутренними садами и дендрариями, двенадцатью главными банями, шестьюдесятью пятью башнями, двадцатью семью малыми куполами и тремя большими. И в то же время дворец являлся, выражаясь словами императрицы Андаунтры I, «самым слабым с точки зрения обороны строением, которое когда-либо приходилось занимать».
   В те дни никто знакомый с дворцовыми обычаями не говорил, что идет в Императорский дворец. В Крыло Дракона направлялись, если речь шла о военных действиях, в Крыло Йорича — когда интересовала юридическая проблема, в Центральный дворец — если возникал вопрос о делах Империи…
   Нашим друзьям нужно было попасть в Крыло Дракона, и им пришлось путешествовать по громадному комплексу зданий в поисках улицы Дракона. Кааврен кое-что слышал о дворце, но даже не представлял себе, что речь идет об одном невообразимом строении.
   — Поразительно! — воскликнул тиаса в очередной раз. Пэл любезно улыбнулся, а Тазендра коснулась его руки и тихо проговорила:
   — Перестаньте! Не так громко. Все подумают, будто вы прибыли из какого-нибудь глухого герцогства.
   На лице Кааврена появилось искреннее удивление.
   — Но ведь так оно и есть.
   Теперь пришел черед удивляться Тазендре, а Айрич лишь улыбнулся.
   Наконец они вышли на улицу Дракона. Пройдя по ней, друзья остановились перед воротами во внутренний двор Дракона. Восемь гвардейцев в одежде черного и серебряного цветов своего Дома стояли на стене. В руках каждый держал пику, на поясах у стражников висели шпаги.
   — Кто приблизился к Вратам Дракона и по какому делу? — спросил один из гвардейцев.
   — Кавалер Пэл, гвардеец из батальона Г'ерета, с потенциальными рекрутами на встречу с капитаном.
   — Входите, — предложил гвардеец.
   Они прошли под высокой аркой открытых ворот. Кааврен, к собственному неудовольствию, почувствовал, что нервничает. Впервые у тиасы появились сомнения, а сумеет ли он прославиться в Гвардии, состоящей из таких мужчин и женщин. Однако он решительно отбросил неприятные мысли.
   Еще раз их остановили непосредственно перед входом в Крыло. Друзья находились в таком широком коридоре, что здесь мог пройти отряд, выстроенный в шеренгу по шесть человек. Гладкие мраморные стены украшали лишь картины маслом, изображающие великие сражения, ни одно из которых, надо признать, Кааврен не узнал.
   Приемные капитанов Императорской гвардии находились в западной части Крыла Дракона. В них можно было попасть, пройдя по широкому коридору, расположенному под углом к главному входу, в сторону от центральных помещений дворца. Покои капитанов были устроены следующим образом: большой вестибюль, или приемная — здесь с посетителями разговаривал капитан, — и шесть кабинетов для лейтенантов. За приемной капитана начиналась лестница в его личные покои, и уже оттуда вела лестница в приемную генерала-бригадира Императорской гвардии, занимающего вместе со своей челядью весь третий этаж западной части Крыла Дракона. Последний, четвертый этаж представлял собой огромный зал, где бригадир мог обратиться сразу к трем тысячам гвардейцев.
   Во дворце имелись квартиры для шести капитанов, хотя в данный момент на службе состояло всего два. В подчинении каждого капитана могло находиться до шести лейтенантов, но в батальоне командира Пэла, графа Гант-Эретия (или Г'ерета, как его все называли), было не так много гвардейцев, поэтому он решил обойтись лишь одним лейтенантом. Мы обязаны отметить, что решение Г'ерета, честно говоря, не являлось совсем уж случайным, поскольку гвардейцы, оказавшиеся под его началом, верили в то, что у них есть шанс отличиться и заполучить более высокую должность.
   Наконец Кааврен и его спутники вошли в приемную, где было пусто, если не считать нескольких гвардейцев. К одному из них Пэл и обратился. Драконлорд, вооруженный двумя короткими палашами, выслушал йенди и шагнул к двери, ведущей в кабинет капитана. Там он обменялся с кем-то несколькими словами и кивнул Пэлу, а тот жестом предложил друзьям следовать за ним. Сердце Кааврена учащенно забилось, но он старался сохранять невозмутимый вид, подражая Айричу, или держаться немного высокомерно, подобно Тазендре.
   Однако, прежде чем они успели пройти в следующее помещение, у них за спинами раздался какой-то шум и послышался крик:
   — С дороги! Дайте пройти графу Шалтре. С дороги!
   Кааврен, чьи глаза ничего не упускали, заметил, как напряглась спина Айрича, когда тот услышал имя графа, но лиорн спокойно отступил в сторону вслед за шедшим впереди Пэлом. Кааврен и Тазендра тоже не заставили просить себя дважды. Не успели они отойти к стене, как произошли сразу два события. Из дверей кабинета вышел пожилой, могучего сложения дзурлорд и остановился посредине приемной. Очевидно, это и был капитан. Взгляд его устремился на противоположную дверь, так что Кааврен невольно обернулся.
   Мужчина и женщина — драконлорды в плащах гвардейцев — встали по обе стороны от двери. Затем появился третий человек, одетый в золотисто-коричневые и красные цвета Дома Лиорна, однако вместо юбки на нем были длинные свободные бриджи и отсутствовали наручи доспехов. Кааврен мельком посмотрел на Айрича, но на лице последнего застыла маска равнодушного спокойствия.
   Высокопоставленный посетитель и капитан приветствовали друг друга, и капитан предложил графу пройти в комнату для аудиенций. Надо отметить, дверь в кабинет Г'ерета была массивной, дубовой, на кожаных петлях в каменной стене, так что ни один звук не долетал до приемной, если, конечно, вы не прижимались ухом прямо к двери.
   Пэл пожал плечами, словно хотел сказать: «Ну, возможно, придется подождать» — и как бы случайно подошел к женщине, сопровождавшей лиорна. Кааврен тем временем наклонился к Айричу и шепотом спросил:
   — Кто он такой?
   — Граф Шалтре, маркиз Дипспринг, барон… — заговорил тот голосом, лишенным какой бы то ни было интонации.
   — Простите, — перебил его Кааврен, — но вы же прекрасно понимаете, что это имя мне ни о чем не говорит.
   — Он — главный советник его императорского величества.
   — А!
   И тут Кааврен обнаружил, что у Пэла уже завязался разговор со спутницей лиорна. Она улыбнулась, покачала головой, и Кааврену показалось, что Пэл улыбнулся ей в ответ. Потом йенди пожал плечами, отошел к стене и уселся так, что его ухо оказалось подозрительно близко к дубовой двери. Айрич и Кааврен обменялись многозначительными взглядами.
   — Ну? — спросила Тазендра у Кааврена.
   — Пожалуй, нам следует подождать, — ответил Кааврен. — Как вы считаете, Айрич?
   Айрич опустился на стул и ответил:
   — Приемная для того и устроена, чтобы посетители могли ждать своей очереди.
   Кааврен кивнул и тоже присел на каменную скамью без спинки. Его тут же заинтересовало, кто принес ее сюда, сколько людей для этого потребовалось и хорошо ли им заплатили за работу. Тазендра с несчастным видом уселась рядом с тиасой. В следующий момент Пэл лениво потянулся и наклонился вперед — дверь тут же распахнулась, и появился граф Шалтре. Его глаза метали молнии, однако он молча направился к выходу. Эскорт из двух гвардейцев последовал за ним.
   — Нам, наверное… — проговорила Тазендра.
   — Тихо, — перебил ее Айрич.
   Пэл повернулся к ним и пересел к Тазендре.
   — Ну? — поинтересовался Кааврен. — Что вам удалось узнать?
   — Узнать? — нахмурился Пэл. — С чего вы взяли?
   — У меня возникла такая мысль, — пожал плечами Кааврен. — Во всяком случае, мне показалось, что вы пытались это сделать.
   — Уверяю, вы ошибаетесь, — заявил Пэл. Прежде чем Кааврен успел что-нибудь ответить, драконлорд, все это время находившийся в приемной, сказал:
   — Капитан готов вас выслушать.
   Четверка одновременно поднялась на ноги. Пэл повел их в комнату для аудиенций, нетерпеливая Тазендра шла за ним по пятам, а за ней следовали Айрич и Кааврен.
   Они оказались перед длинным столом, заваленным бумагами. За столом сидел капитан, окно было открыто. Оно выходило во двор, где несколько гвардейцев занимались фехтованием. Прохладный ветерок шевелил бумаги на столе, прижатые круглыми камешками.
   Г'ерет приветственно помахал вошедшим рукой.
   — Мой капитан, — обратился к нему Пэл, — я имею честь представить вам кавалера Айрича, леди Тазендру и маркиза Кааврена.
   — Добро пожаловать, друзья мои, добро пожаловать. Значит, вы все хотите вступить в Гвардию его императорского величества?
   Друзья одновременно кивнули, подтверждая, что капитан правильно понял их намерения.
   — Что ж, прекрасно, — сказал Г'ерет и обратился к Айричу: — Кажется, у вас нет клинка?
   Айрич кивнул.
   — А вы умеете им пользоваться?
   В ответ Айрич лишь пожал плечами, словно хотел сказать: «А кто не умеет?»
   — Значит, вы волшебник?
   На сей раз пожатие плечами означало: «Весьма слабый». Как вы уже могли догадаться, жесты лиорна отличались большой выразительностью:
   Некоторое время капитан изучающе на него смотрел, после чего, заметив знак опытного воина из Дома Лиорна — юбку, — крякнул, будто говорил: «Меня, пожалуй, совершенно не должны беспокоить ваши воинские способности, мой друг». Как видите, кряканье капитана было почти столь же выразительным, что и пожатие плечами Айрича.
   Затем Г'ерет обратил свое внимание на Тазендру.
   — Вижу, у вас есть клинок, — сказал он.
   — Верно.
   — И вы умеете с ним обращаться.
   — Безусловно, — ответила она.
   — Вы волшебница?
   — Если милорд будет настолько добр, что испытает меня…
   Капитан снова крякнул — «сейчас в том нет никакой необходимости».
   — Вы умеете ездить верхом? — продолжал капитан.
   — Я родилась на конской спине, — заявила Тазендра.
   — Хм-м-м. А вы, мой добрый Кааврен?
   — Да, милорд, — сказал Кааврен, горло которого вдруг пересохло, — я езжу верхом.
   — Вы волшебник?
   — Должен признаться, нет.
   — А как насчет фехтования?
   — Я прошу только о том, чтобы вы меня испытали.
   — Отлично, — ответил капитан. — Так мы и сделаем.
   Он, не вставая, потянулся к шкафу рядом с креслом и вытащил оттуда три кошелька.
   — Гвардеец Пэл покажет вам, где вы сможете приобрести форменные плащи, — пояснил капитан, протягивая друзьям по кошельку. — Когда купите все необходимое, вернетесь сюда и приступите к патрульной службе. Через некоторое время будет составлен рапорт о том, насколько успешно вы выполняете свои обязанности.
   — Благодарю вас, милорд, — сказал Кааврен, принимая кошелек.
   Айрич молча кивнул.
   Однако Тазендра поклонилась, отказываясь от кошелька.
   — Я достаточно богата, — заявила она. — Мне не требуется…
   — Тем хуже! — проворчал Г'ерет.
   — Тем хуже?
   — Да. Я желаю, чтобы я и только я — вы меня понимаете? — снаряжал своих гвардейцев. Хочу, чтобы они могли на меня положиться так же, как и я на них.
   — Что ж, тогда…
   — Да?
   — Тогда с этого момента считайте, что я бедна.
   — Вот и правильно. Ах да, я вспомнил еще кое-что. — Он вытащил из того же шкафчика пригоршню империалов и протянул Айричу. — Купите себе шпагу.
   Айрич вновь пожал плечами, словно говорил: «Отлично, так и сделаем».
   Друзья поняли, что аудиенция окончена, поклонились капитану и вышли в приемную.
   — Пойдемте, — нетерпеливо сказала Тазендра, обращаясь к Пэлу, — разыщем портниху, с которой вы говорили, когда мы вас встретили. Чем быстрее мы купим снаряжение, тем скорее пройдем испытание. А чем быстрее мы пройдем испытание, тем скорее о нас узнают.
   Айрич вновь пожал плечами.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
В которой Айрич приобретает шпагу и наши друзья получают задание

   По дороге к криоте Пэл трижды обращал внимание Айрича на то, что они проходят мимо мастерской оружейника, но всякий раз лиорн лишь качал головой. В конце концов Пэл не выдержал и сказал:
   — Должен заметить, капитан рассчитывает, что вы купите себе оружие.
   — Так оно и будет, — лаконично ответил Айрич.
   Как раз в этот момент что-то привлекло его внимание, лиорн остановился и показал на ступеньки, ведущие в подвальчик постоялого двора. Наши герои находились в узком безымянном переулке между улицей Дракона и улицей Семи Деревьев, примерно в половине лиги от Крыла Дракона. Гостиница представляла собой приземистое двухэтажное здание из побеленного кирпича с огромной вывеской, на которой была нарисована жирная куропатка. На двери подвальчика виднелся знак простой длинной шпаги.
   — Сюда? — удивился Пэл.
   — Вы знаете этого кузнеца? — спросил его Айрич.
   — К сожалению, нет, — ответил Пэл, неожиданно переходя на язык сариоли, модный тогда при дворе.
   Айрич, не говоря более ни слова, качал спускаться по лесенке. Остальные последовали за ним и оказались в тесном, душном подвале, который был бы сырым, вонючим и темным, если бы не яркое освещение. Старый валлиста с поредевшей седой шевелюрой, но ясным взглядом светлых глаз сидел за столом и точил на маленьком точильном камне клинок без рукояти. Когда четверо друзей вошли, он посмотрел на них и недоуменно поджал губы, словно пытаясь понять, зачем к нему явились посетители. Потом покачал головой и спросил:
   — Чем могу помочь?
   — Я бы хотел купить шпагу, — сказал Айрич. — Вес три и три четверти фунта, длина — сорок семь сантиметров. Меня устроит стандартная ширина в три с половиной сантиметра. Сталь Канефталь, закаленная способом Дью'клиор, зернистой ковки. Центр тяжести в одном сантиметре от гарды, каковая должна быть самой простой. Клинок обоюдоострый, рукоять из дуба.
   Баллиста молча выслушал, а потом кивнул:
   — Какой длины рукоять, милорд?
   — Любая, в разумных пределах.
   Кузнец снова кивнул.
   — У меня есть одна шпага из прекрасного сплава, выполненная, как вы сказали, в технике… — он сделал паузу, чтобы убедиться, что Айрича действительно интересуют подробности, и продолжил: — … которую вы упоминали. Шпага удовлетворяет всем вашим пожеланиям, за исключением рукояти и баланса.
   — Баланс необходим, — сказал Айрич.
   — Вы совершенно правы, милорд, — согласился валлиста. — Однако мне кажется, я смогу легко все исправить.
   — Тогда прошу вас, сделайте это.
   — Непременно.
   — Но как вы добьетесь желаемого?
   — Ну примерно так: сниму рукоять и заменю ее на другую, из дуба. Причем она будет полой, так что я смогу заполнять ее свинцом до тех пор, пока не получу требуемый баланс. Таким образом, мы решим обе проблемы сразу.
   — Превосходно, — согласился Айрич.
   — Кроме того, я наточу, почищу и отполирую клинок. Желаете кожаные накладки на эфесе?
   — Именно.
   — Предпочитаете жесткие ножны? Или мягкие из кожи?
   — Из кожи, — кивнул Айрич.
   — А также пояс с небольшой цепочкой, чтобы носить шпагу на боку?
   — Абсолютно точно.
   — Очень хорошо.
   Валлиста скрылся в задней комнате, откуда в течение нескольких минут доносился звук пилы, а потом и скрежет, характерный для заточки и полировки. Друзья же развлекались тем, что поведали Пэлу о своем путешествии в экипаже, затем о странных попутчиках, одетых в цвета иссол, но больше похожих на фениксов. Когда Кааврен упомянул о странной реакции парочки на его слова о свечном бутоне, Пэл нахмурился, и Кааврен заметил, как на губах йенди промелькнула тень улыбки. Тиаса стал расспрашивать, что Пэла так смутило в его рассказе, но тот все отрицал. Тазендра, в свою очередь, немало удивилась собственной невнимательности и даже несколько раз уточнила у Айрича и Кааврена, не ошиблись ли они. Однако оба ничуть не сомневались в виденном.
   Кузнец вернулся на удивление быстро — со шпагой, ножнами, поясом и цепочкой. Качество оружия Айрич проверять не стал — просто выложил на стол империалы, выделенные капитаном на покупку клинка. Казалось, валлиста был полностью удовлетворен, во всяком случае, он отвесил глубокий поклон. И друзья вслед за Айричем вышли на улицу.
   — Пора заняться нашими плащами, — сказал лиорн. Так они и поступили, отправившись в гостиницу под названием «Участник кампании», которую заранее присмотрели. Там, в ожидании, пока будут готовы плащи, друзья решили перекусить. Хозяин принес несколько бутылок эйлорского вина и рулет из мяса дарра с кусочками телятины внутри, приправленной соусом из масла, сливок и эстрагона. Некоторое время был слышен лишь стук ложек о деревянные тарелки, столь милый сердцу голодных, а также обжор и поваров. Наконец Кааврен удовлетворенно вздохнул и объявил, что покончил со своей трапезой.
   — Думаю, — сказал Айрич, — можно забрать наши плащи и возвратиться к капитану, который, вне всякого сомнения, сообщит нам о предстоящем испытании.
   — Отлично! — отозвалась Тазендра, — Готова сейчас же начать службу.
   — Я тоже, — согласился Кааврен.
   Расплатившись по счету деньгами, выданными капитаном, они забрали у криоты свою форму. Каждый плащ был из шелковой парчи с золотым шитьем. Медная пряжка с символическим изображением феникса и хитрой застежкой позволяла закреплять его на груди. Слева на плаще красными нитками была вышита пара маленьких сапог. Кааврен, Айрич и Тазендра заказали недлинные плащи, а Пэл, как мы уже отмечали, предпочел плащ до колен.
   Простившись с криотой, они вернулись в Императорский дворец, чтобы доложить Г'ерету о своей готовности приступить к службе.
   Здесь мы прервемся и скажем пару слов о капитане Гант-Эретии. Младший сын обнищавшего барона-дзура из болотистой озерной местности на юго-западе, бывшей Семнадцатой республики Теклы, много лет назад прибыл в город Драгейру. Там он вступил в Армию Джагала, участвовал в свержении Республики и способствовал восхождению на трон императрицы Виодонны VI из Дома Джагала. Затем воевал в Императорской армии под командованием леди Яро э'Лания и отличился во время Островных войн, в особенности в битве при П'янсотте, где прямо на поле боя его произвели в офицеры. Войну Г'ерет закончил в штабе леди Яро, которая в буквальном смысле умерла у него на руках во время знаменитой атаки возле Коричневой реки.
   После окончания Войн, в начале правления Черовы III из Дома Атиры, весь батальон леди Яро был распущен, но лорд Гант-Эретия успел обзавестись большим количеством друзей при дворе, и среди них была сама Сетра Лавоуд, которая исполняла обязанности главнокомандующего всю вторую половину Островных войн. Императрица Черова не смогла его уволить. В конце концов она назначила Г'ерета командиром своей личной Гвардии, полагая, что на этом поприще он не сумеет совершить ничего выдающегося. Когда же императрица в следующий раз обратила взор на Г'ерета, обнаружилось, что ее Гвардия стала лучшим подразделением армии и вошла в историю как знаменитые Перья на Шляпах, впрочем, это название гвардейцы заслужили лишь через несколько сотен лет.
   Затем Г'ерет оказался каким-то образом вовлеченным в скандал с Лавоудами. Но в чем именно заключалась роль Г'ерета — так и осталось для всех тайной. Однако и из этой переделки он вышел без особого урона: во всяком случае, не нажил себе могущественных врагов. Как гласит поговорка, когда огонь погас, он нашел себе таких влиятельных друзей среди придворных и союзников императрицы, что даже ее личная неприязнь не могла ему навредить.
   Его другом в течение многих лет был юный принц Тортаалик, которому он давал уроки фехтования еще до того, как принц стал наследником Дома Феникса. Годы шли, их дружба крепла, Тортаалик не переставал восхищаться прямотой, язвительными речами и пылким темпераментом Г'ерета. И потому лорд Гант-Эретия стал капитаном Золотых Плащей в тот же самый день, когда Тортаалик вступил на престол.
   Капитан Г'ерет вошел в пору своего расцвета: он только что получил должность, к которой стремился всю жизнь, и принял этот дар судьбы, как и все, что ему выпадало до сих пор, с дерзким взором, юмором, ясным пониманием главного, непоколебимыми принципами и хорошим чувством юмора. Поэтому его первые слова, обращенные к Пэлу, были сказаны несколько насмешливо:
   — Ваш плащ, как мне кажется, отличается от остальных.
   Пэл поклонился:
   — Я считаю честью, что мой капитан обратил внимание на это.
   Г'ерет рассмеялся, но больше ничего не добавил.
   — Милорд, мы готовы приступить к исполнению обязанностей, — заявил Кааврен.
   — Прекрасно, — сказал капитан. — А вам известно, в чем они состоят?
   — Нет, милорд, — честно ответил Кааврен.
   — Но мы надеемся узнать, — с легким поклоном произнес Айрич.