Браст Стивен. Гвардия Феникса

   — Тогда я поясню, — предложил Г'ерет. — Остается два дня до конца городских торжеств. Некоторые граждане, чрезмерно возбудившись, могут представлять опасность для остальных, более сдержанных жителей Драгейры. Таким образом, наша задача состоит в том, чтобы никто напрасно не пострадал. Кроме того, вы обязаны обеспечивать точное выполнение дуэльного кодекса.
   Они кивнули.
   — Очень хорошо, — продолжал капитан. — И еще: вы должны следить за соблюдением законов Империи.
   — О каких именно законах идет речь, капитан? — осведомился Айрич.
   — Хм… — отозвался Г'ерет. — Тут вам следует положиться на собственный здравый смысл. Если что-то выглядит незаконным — значит, так оно и есть.
   — Понятно.
   — Более того, если возникнет необходимость, вы можете исполнять роль судей и императорских свидетелей, но только в тех случаях, когда у вас не будет других обязанностей. И помните: теперь ваши жизни в первую очередь принадлежат императору, во вторую — главнокомандующей, в третью — мне, и только после этого вы имеете право подумать о себе. Вам ясно?
   Новоиспеченные гвардейцы снова дружно кивнули.
   — Замечательно. Кстати, вы нашли себе жилье?
   Все, кроме Пэла, отрицательно покачали головами.
   — Ну, — сказал капитан, — вечерние пирушки начнутся через несколько часов. Постарайтесь использовать свободное время на поиски квартиры. Затем вам следует собраться у Врат Дракона. Там вы найдете тех, кого я определил вам в напарники. И имейте в виду, — добавил Г'ерет сурово, — мне доложат о том, как вы исполняли свои обязанности. Вы ведь понимаете, что попасть в Императорскую гвардию не так-то просто, в особенности если вы хотите служить под моим началом.
   Все четверо поклонились. Слова капитана вполне устраивали Кааврена, поскольку он считал, что легко полученный приз мало чего стоит. Но тут ему в голову пришла новая мысль, и он спросил:
   — Нам всем? А разве Пэл еще не принят в Гвардию?
   — Принят, — ответил капитан. — Его испытание завершилось два дня назад. Однако он еще не занимался патрулированием. И я хочу, чтобы им руководил опытный гвардеец.
   — Понимаю, — кивнул Кааврен. Пэл в свою очередь спросил:
   — А долго продолжается патрулирование, мой капитан?
   — Вы начнете, как я уже говорил, через три часа. Ваша работа заканчивается с рассветом — после сможете отдохнуть. Я жду вас у себя завтра. Вас, Кааврен, в это же время. Тазендра придет часом позже, еще через час Айрич, а последним будет Пэл.
   Получив ответы на все свои вопросы, четверка отправилась на поиски квартиры. Проблему удалось решить довольно быстро, но поскольку мы уже и так отняли у наших читателей немало ценного времени, то не намерены и дальше испытывать их терпение долгими описаниями — во всяком случае, сейчас. Однако мы обязательно вернемся к вопросу жилья, ведь оно играет немаловажную роль в истории, которую мы имеем честь рассказывать.

ГЛАВА ПЯТАЯ
В которой к поединку применяется методический подход и Кааврен очень вовремя вспоминает один совет

   Мы между тем, с любезного разрешения наших читателей, перенесемся к началу вечера, когда прохладный ветерок с востока проносится над полями и высокими каменными Вратами Дома Дракона. Только наши друзья приготовились ждать своих напарников, как у ворот появились четверо драконлордов, которые подошли и поклонились.
   Молодой человек, оказавшийся напарником Кааврена, был в черных ботфортах и рейтузах, черном дешевом камзоле с медными пуговицами и серебряными полосками сбоку и на рукавах. На боку у него висел тяжелый палаш. Кааврен сразу понял, что этот гвардеец с надменными голубыми глазами и нахальным выражением лица успел поучаствовать в десятках дуэлей.
   — Добрый день, милорд, — сказал наш юный герой. — Меня зовут, Кааврен.
   — А я Фрай э'Терикс, — ответил его напарник. — Если вы готовы следовать за мной, мы можем отправиться прямо сейчас.
   — Почту за честь.
   — Да.
   Кааврен быстро взглянул на гвардейца, но не заметил у того на лице и следа улыбки. Тиаса мысленно пожал плечами и пошел вслед за драконлордом в сторону улицы Девяти Удовольствий. Узкая улочка, тянувшаяся с востока на запад, получила свое название из-за гостиниц, борделей, игорных домов и других увеселительных заведений, которых здесь имелось превеликое множество. Никто толком не знал, о каких именно девяти удовольствиях шла речь, и шутки по этому поводу ужасно забавляли низшие классы (да и высшие, надо признать, тоже), равно как и предположения о возможности существования десятого. Одно из удовольствий — очень популярное среди горожан — было связано с шириной улицы, такой узкой, что там едва могла проехать ручная тележка.
   Суть заключалась в следующем. Стоя в дверном проеме, можно было наблюдать забавную сцену: итак, встречаются два знатных господина, в особенности два дзура, и у каждого имеется на бедре длинная шпага, далеко выдающаяся в сторону… Когда такое случалось, а бывало это по нескольку раз на дню, одному из гордецов приходилось повернуться и уступить дорогу другому, что сопровождалось громкими воплями восторга и свистом спрятавшихся повсюду зрителей. Ну а если парочка все же застывала на месте, тогда становилось понятно, что по собственной воле упрямцы место встречи не покинут и вот-вот произойдет поединок… Конечно, в городе Драгейре существовали и другие узкие улицы, но ни одна из них не была столь излюбленным местом для прогулок дворян.
   Именно сюда и направлялись Кааврен и Фрай. В тот вечер стены зданий украшали ленты всех цветов радуги, но больше всего было золотых; здесь встречались самые разные строения, впрочем, чаще попадались трехэтажные деревянные дома с круглыми балконами.
   Напарники шагали бок о бок в молчании. Кааврен с интересом смотрел по сторонам. Почти во всех домах продолжались попойки по случаю праздника, сотни веселящихся людей горланили песни, стараясь перекричать друг друга, отчего создавалась невыносимая для слуха звуковая гамма. Один текла с бутылкой вина оглушительно хохотал, причем смысл шутки был понятен лишь ему одному.
   Иногда по улице проходила процессия пирующих жителей, вслед которой из окон летел всякий хлам; на балконах устраивали фейерверки; тут и там начинались потешные бои, непременно заканчивающиеся в общественном фонтане возле дома Маретты.
   Кааврен и его напарник несколько минут шагали по улице, наблюдая за толпами веселившихся людей, как вдруг Фрай указал на гостиницу с вывеской, изображающей иссолу, что обвивалась вокруг тонкого дерева, и заявил, что им нужно туда зайти. В гостинице было полно народу, как и во всех подобных заведениях в тот вечер. Тут собрались представители многих Домов, но Кааврен обратил внимание, что больше всего здесь дзуров и джарегов. Он сказал об этом Фраю, но тот бросил на него взгляд (не менее выразительный, чем пожатие плечами Айрича или кряканье капитана), говоривший о бессмысленности данных наблюдений.
   Хозяин за длинной стойкой, доходящей ему до груди, сразу заметил двух гвардейцев в золотых плащах и кивнул им. Пройдя вдоль стойки, он наклонился и на что-то нажал. Ничего не понимая, Кааврен последовал за Фраем, который, пробираясь между столиками, направился к дальнему концу зала, открыл дверь и, оказавшись в коридоре, остановился у стены, ничем не отличающейся от остальных стен. Фрай взглянул на Кааврена, словно хотел сказать: «Смотри внимательно», а потом пять раз хлопнул в ладоши, соблюдая определенный ритм. В стене тут же появилась дверь, и оба гвардейца шагнули внутрь.
   Кааврен очутился в большом зале, располагающемся в одной из задних комнат гостиницы. Здесь стояли шесть или семь круглых столов, за каждым из которых устроилось по пять или шесть человек, в основном джареги и дзуры. Практически все были заняты игрой в Сивали-Янворские кости, ставшей в те времена одним из самых популярных способов проигрыша или выигрыша крупных сумм.
   Кааврен некоторое время пытался понять, почему игроки вынуждены прятаться, но потом сообразил, что таким образом хозяева гостиницы уходят от уплаты императорских налогов. Тиаса уже собрался спросить у Фрая, как ему удалось обнаружить это место и кого они арестуют — игроков или только владельца заведения, — однако заметил, что никто в комнате при их появлении не выказал ни удивления, ни беспокойства. Более того, к ним тут же подошел низкорослый бледный джарег с вкрадчивой улыбкой на губах.
   — Добрый вечер, милорды, — приветствовал он их.
   — Пожалуйста, мой дорогой Коррис, — обратился к нему Фрай, — заткнитесь вы со своими любезностями. Просто отдайте мне то, зачем я пришел.
   — С удовольствием, милорд, — сказал джарег, протягивая Фраю увесистый кошелек. — Не согласитесь ли задержаться у нас на пару часов, чтобы увеличить эту сумму или дать нам шанс частично ее отыграть?
   Фрай лишь что-то промычал в ответ и жестом показал Кааврену, что разговор окончен. Когда они вышли на улицу через главный вход, Кааврен спросил:
   — Фрай, скажите, мой друг, то, что я видел, — привычное здесь дело?
   Они перешли на противоположную сторону улицы и сразу же оказались внутри другой гостиницы, почти ничем не отличающейся от предыдущей, — только стойка здесь была пониже, потемнее и располагалась по другую сторону от входа. Пол когда-то выложили плитками, из чего следовало, что раньше гостиница была весьма дорогим заведением, но теперь плитки облупились, а деревянные стены явно нуждались в ремонте. Помещение, состоящее из одной просторной комнаты, освещалось закрепленными на стенах светильниками и большой свисающей с потолка лампой. Тут также собралось много народу, в основном теклы, впрочем, попадались криоты и валлисты.
   — Я что-то не припомню, господин тиаса, — сказал Фрай, — когда оказал вам честь, назвав вас своим другом. Что же до вопроса, то очень скоро вы сами получите на него ответ.
   — Одну минутку, сударь! — воскликнул Кааврен, отчаянно покраснев. — Неужели я имел несчастье оскорбить вас, сам того не подозревая? Если так, надеюсь, вы будете столь любезны и поставите меня об этом в известность. Впрочем, позвольте возразить. У меня и возможности обидеть вас не было, поскольку за короткое время нашего знакомства мы успели лишь получить несколько золотых империалов, которые вы не снизошли разделить со мной. А ведь хорошему товарищу следовало бы подумать о своем напарнике.
   — Вы действительно не нанесли мне обиды, сударь, — ответил Фрай, остановившись в дверях и успев заметно разгорячиться из-за слов Кааврена. — Однако должен признаться, вы мне порядком надоели.
   — В самом деле? — надменно осведомился Кааврен. — Не соблаговолите ли сообщить причину вашего раздражения, тогда, вероятно, мы сможем уладить дело?
   — Причину? — переспросил Фрай в столь же надменной манере. — Мне не нужна причина. Вполне достаточно того, что вы тиаса.
   — Значит, вы хотите сказать, что имя моего Дома как-то запятнано?
   — Ни в коей мере. Только…
   — Что?
   — Вы не дракон. Следовательно, сами должны понимать — вам не место в Императорской гвардии.
   — Однако, насколько мне известно, в Гвардию может вступить всякий, кто заслужит такое право.
   — По закону. Я же говорю о том, что правильно.
   — Сударь, — заявил Кааврен, который уже с трудом сдерживался, — я бы хотел исправить ваше мнение о моей скромной особе.
   — Это невозможно, — усмехнулся Фрай.
   — И все же мне известен один способ, — продолжал Кааврен.
   — Буду счастлив о нем узнать.
   — Человек чести может смыть обиду со своего Дома или избавиться от надоедливого спутника только одним способом.
   — Значит, я вам надоел? — с некоторым удивлением спросил Фрай.
   — А что вы рассчитывали услышать? — ответил Кааврен. — Я, как вы справедливо заметили, принадлежу к Дому Тиасы. Более того, родился в Соранне, где не принято говорить не подумав, ибо сердца там так же горячи, как холодны зимы, и мы ничего не пропускаем мимо ушей.
   — Что за игру вы затеяли?
   — Вполне определенную.
   — Тогда я готов.
   — Начнем. Или следует немного прогуляться, чтобы?..
   — Зачем же? Здесь, как мне кажется, место подходящее.
   — А разве нам не нужно найти секундантов, судью и свидетеля для соблюдения законных формальностей?
   — Каким образом мы можем нарушить закон? — удивился Фрай. — Кто нас арестует?
   — Вы правы, — согласился Кааврен. — Сам я не стану себя арестовывать, а вы очень скоро будете не в состоянии это сделать.
   — Впрочем, — усмехнулся драконлорд, — что до секундантов… Вы совсем недавно прибыли из провинции и, пожалуй, не успели обзавестись друзьями. Мне же не пристало иметь перед вами преимущество.
   — Вы говорите не только вежливо, но и мудро.
   — Ну а ваше заявление о том, что вскоре я не смогу арестовать кого бы то ни было… Оно несколько поспешно.
   — Давайте же выясним, кто из нас прав! — воскликнул Кааврен, встал в проходе между столами, снял плащ и обнажил шпагу.
   Драконлорд занял позицию в том же проходе, но рядом с дверью, и сбросил плащ. Следует добавить, что посетители, которых за мгновение до этого в зале была целая толпа, словно по волшебству, освободили место, причем помещение никто не покинул.
   — Осторожно, не сломайте свою палку, — посоветовал Фрай. — Мне бы не хотелось пользоваться вашей беспомощностью.
   — О, не беспокойтесь, — ответил Кааврен, взяв в левую руку кинжал. — Уверяю, как только вы обнажите оружие, я стану счастливейшим человеком в мире.
   — С превеликим удовольствием порадую вас, сударь, — сказал Фрай и вынул тяжелый палаш.
   Он взял свое оружие двумя руками и несколько раз уверенно рассек им воздух. Кааврен обратил внимание на то, что плохо скроенный камзол гвардейца не стесняет, однако, движений, поэтому противнику не потребовалось его снимать. Туника же Кааврена позволяла ему фехтовать без всяких затруднений.
   Между тем завсегдатаи гостиницы, довольные, что сейчас увидят редкий спектакль — дуэль двух гвардейцев, — быстро оттащили часть столов к стенам. Хозяин, хотя его и беспокоил возможный урон, прекрасно понимал — в ближайшие несколько недель приток посетителей в его заведение увеличится, ведь слухи о поединке немедленно разнесутся по всему городу.
   Кааврен, внимательно наблюдавший за уверенными движениями клинка гвардейца, мог бы испугаться мастерства своего противника, если бы не гнев, справиться с которым тиаса был уже не в состоянии. Он топнул ногой и заявил:
   — Сударь, я сгораю от нетерпения.
   — В этом нет необходимости! — вскричал Фрай и стремительно бросился в атаку, намереваясь слева нанести Кааврену удар по шее, который тотчас положил бы конец затянувшейся дискуссии.
   Однако Кааврен, не желавший испытывать на себе действие столь мощного клинка и прекрасно понимая, что своей тонкой шпагой не так-то просто парировать сильные удары массивного палаша, сделал шаг назад. Хотя гнев по-прежнему переполнял Кааврена, здравый смысл не оставил его — тиаса мгновенно сообразил, что должен тщательно спланировать поединок. Во-первых, он с удовлетворением отметил, что клинок гвардейца не длиннее его клинка. Во-вторых, обе руки Фрая были заняты палашом, в то время как сам Кааврен в левой руке держал кинжал. В-третьих, палаш заметно тяжелее шпаги, а значит, медленнее.
   Фрай попытался нанести новый удар, на сей раз с другой стороны; тиаса, отступив во второй раз, продолжил свои наблюдения.
   «От оружия перейдем к его обладателю, — сказал он себе. — Я совершенно здоров и долго не устаю, так что буду сильно удивлен, если мой противник окажется в столь же хорошей форме. Прекрасно. Однако он крупнее меня и у него — длиннее руки, значит, мне следует подобраться к противнику ближе для нанесения удачного удара, чем ему ко мне. Но это, увы, едва ли удастся. Получается, нужно двигаться быстрее. Пока шансы у нас примерно равные. С этими вопросами я разобрался.
   Так, дальше, клинком он владеет не хуже меня, — продолжал размышлять Кааврен, — значит, и здесь я не могу рассчитывать на преимущество. Однако не следует забывать, что он драконлорд и не считает меня достойным противником, особенно после того, как я дважды отступил. Пожалуй, если я буду только защищаться, он почувствует себя увереннее и может открыться. Впрочем, если подумать, подобная тактика приведет к долгому поединку, а мой отец (он-то знает, о чем говорит) утверждает: продолжительная дуэль заканчивается в результате ошибки и побеждает не обязательно лучший фехтовальщик, все решает случайность.
   Ну что ж! Если я нанесу ему несколько мелких уколов, он разозлится. Продемонстрировав свое искусство, я смогу вынудить его совершить промах, что унизит гвардейца и выведет из себя, последуют новые ошибки, после чего я уничтожу его окончательно и бесповоротно, проткнув своим клинком. Надеюсь, мой план сработает».
   И Кааврен решительно принялся приводить его в действие. Когда Фрай попытался нанести ему удар в живот, Кааврен еще раз отступил, но так, чтобы палаш не достал его совсем чуть-чуть. На мгновение левый локоть драконлорда остался без защиты, и Кааврен, не двигаясь с места, слегка задел руку Фрая.
   Почувствовав царапину, гвардеец оскалился и занес палаш над головой Кааврена. Если бы тиаса просто отклонил голову назад, клинок дракона разрубил бы его, и Кааврен был вынужден вновь отступить. Но в следующий момент, тут же шагнув вперед, он коротким изящным движением полоснул Фрая по правому запястью.
   На этот раз драконлорд остановился и с перекошенным от ярости лицом посмотрел на Кааврена. Однако Фрай не настолько еще потерял самообладание, чтобы сломя голову броситься на ловкого противника, а потому сменил тактику — принялся делать быстрые выпады, целясь в голову, грудь и живот тиасы.
   Но его маневр не удался, поскольку Кааврен искусно парировал удары тяжелого палаша гвардейца своей шпагой, хотя это и стоило тиасе определенных усилий. Во время четвертого выпада — на сей раз драконлорд направлял острие клинка в шею тиасы — Кааврен сумел отвести палаш вправо, его шпага оставалась сверху. На короткий миг туловище Фрая оказалось открытым. Тиаса, шагнув вперед, попытался нанести кинжалом удар в горло гвардейца — тот отклонился назад, одновременно поднимая палаш. И тогда Кааврен, опустив острие шпаги, сделал новый выпад.
   Клинок тиасы на добрый дюйм вошел в грудь Фрая. Гвардеец пошатнулся, Кааврен же продолжил выпады в странном ритме: правая, левая-правая, левая-правая, левая-правая и так далее; всякий раз, когда впереди оказывалась левая нога, он наносил удар кинжалом, если же вперед выступала правая — шпагой.
   Фрай несколько раз отступил, но потом, оскалив зубы и окончательно потеряв терпение — наглец тиаса заставил его защищаться, — пошел в атаку, размахивая своим палашом с такой силой, что, если бы он наткнулся на шпагу Кааврена, та сломалась бы или тиаса не смог бы удержать ее в руках.
   Кааврен прекратил наступать, и глаза драконлорда загорелись. Однако отец Кааврена, граф Шеллоубэнкс, поведал сыну следующее: «Я говорю об этой ошибке только потому, что даже опытный фехтовальщик может ее совершить. Защититься от подобной атаки ничего не стоит…»
   Вспомнив отцовский урок, Кааврен шпагой повторил движения палаша, сделал два оборота вокруг своей оси, а в конце третьего вонзил клинок в тело драконлорда, который вскрикнул, повалился на стойку и, перекатившись через нее, рухнул на пол.
   Кааврен перескочил через стойку, положил на нее свое оружие и склонился над раненым Фраем. Тот посмотрел на него… заморгал, словно не узнавая своего недавнего противника, однако потом пришел в себя и хрипло проговорил:
   — Дайте вашу руку, мой добрый Кааврен. — Тиаса протянул ему ладонь, которую драконлорд пожал. — У нас получилась отличная схватка. Я горд, что пал от вашей руки, и мне будет приятно, если вы станете считать меня своим другом.
   — Могу ли я что-нибудь для вас сделать, мой добрый товарищ? — спросил Кааврен.
   — О! Клянусь Богами, вы пронзили мне легкое.
   — Лекаря! — закричал Кааврен. — Найдите лекаря!
   Послали за лекарем. Фрай, хорошо знакомый с ранениями, оказался прав: клинок Кааврена прошел справа от ключицы, между вторым и третьим ребром, проткнул легкое, слегка задел аорту и пищевод и вышел рядом с позвоночником, под шеей. Таким образом, пострадало не только легкое — началось внутреннее кровотечение.
   Наверное, такой опытный солдат, как Фрай, должен был понимать, насколько серьезно его ранение, но он ничего не сказал Кааврену, только улыбнулся и продолжал сжимать его руку до тех пор, пока в гостиницу не вошел лекарь. Вскоре драконлорд закашлялся, горлом пошла кровь, и он умер. Лекарь, человек с тонкой и нежной кожей, одетый в бело-красные цвета Дома Атиры, лишь пожал плечами, увидев тело.
   Кааврен выпрямился.
   — Ну что ж, — решительно проговорил он и поманил четверых зрителей, с живейшим интересом наблюдавших за происходящим. — Понесете его за мной.
   Кааврен вытер свой клинок салфеткой, которую принес хозяин, и убрал шпагу в ножны. Затем накинул плащ — так же изящно, как это делала Тазендра. Четверка зевак, к которым он обратился, не сдвинулась с места. Кааврен расправил плечи.
   — Именем Императора! — воскликнул он и положил руку на эфес шпаги — четверка моментально подхватила тело гвардейца.
   Кааврен взял кошелек, полученный Фраем от джарега, вытащил оттуда золотую монету и вручил ее лекарю.
   — За ваши труды, — объяснил он и, бросив прощальный взгляд на атиру, вышел из гостиницы.

ГЛАВА ШЕСТАЯ
В которой с капитаном подробно обсуждаются итоги первого патрулирования и он остается не слишком ими доволен

   Вернувшись к Вратам Дракона, они направились в крыло, где располагалась Императорская гвардия. Здесь Кааврен заплатил каждому по две монеты из кошелька джарега, они оставили тело в вестибюле приемной Г'ерета, а Кааврен заявил секретарю, что хочет видеть капитана. Сей достойный господин взглянул на тело и молча отправился в кабинет Г'ерета. Не прошло и минуты, как он появился в дверях и знаком показал Кааврену, что тот может войти.
   — Ну, мой добрый тиаса, — сказал капитан, предлагая Кааврену сесть, — создается впечатление, у вас возникли какие-то проблемы. С нетерпением жду подробностей.
   — Милорд, — ответил Кааврен, — я расскажу вам все с самого начала.
   — Отлично.
   — Вот как это произошло. — И Кааврен поведал капитану подробности гибели Фрая с точностью, на которую способен лишь тиаса.
   По мере того как Кааврен рассказывал, взгляд Г'ерета становился все более жестким. Кааврен замолчал, капитан хотел, вероятно, что-то уточнить, но тут дверь распахнулась и секретарь сообщил, что кавалер Пэл просит его принять.
   Капитан, пожав плечами, махнул рукой, показывая, что Кааврену следует немного подождать.
   — Ладно, — кивнул Г'ерет секретарю, — пусть войдет.
   Пэл с порога поклонился Г'ерету и Кааврену.
   — Ну? — сурово спросил капитан.
   — Произошел небольшой несчастный случай, милорд, — сказал Пэл.
   — Несчастный случай?
   — Именно.
   — Какого рода?
   — С моим напарником.
   — С вашим напарником?
   — Да.
   — Она пострадала?
   — Как вы сказали? Пострадала?
   — Иными словами, ранена?
   — Так оно и есть.
   — Но ранение не слишком серьезное? — с надеждой осведомился Г'ерет.
   — Напротив, милорд.
   — Напротив?
   — Да. Очень серьезное.
   — Однако она еще жива, не так ли?
   — Что до этого…
   — Ну?
   — Я должен с сожалением сообщить вашей светлости…
   — Всемогущие Боги! Значит, мертва?
   — Мой прискорбный долг как раз и состоит в том, чтобы сообщить вам это…
   — Что произошло?
   — О, все довольно странно…
   — Ну же!
   — Мы проходили мимо ворот, как раз начались празднества, моя напарница и я вели беседу об одном предмете…
   — О каком предмете?
   — Как бы получше выразиться…
   — Ага, вы флиртовали с ней?
   — О, конечно нет, мой капитан!
   Кааврен обратил внимание на то, что бледное лицо йенди слегка порозовело при этих словах.
   «Интересно, — подумал Кааврен, — заметил ли капитан?»
   — Мы рассуждали о волшебстве, милорд.
   — О волшебстве?
   — Да, моя напарница осмелилась утверждать, будто только искусный волшебник может получить место в Императорской гвардии.
   — Ну и?..
   — Я имел честь сообщить ей, что правление атиры закончилось пятнадцать дней назад.
   — Так-так.
   — У меня еще сложилось впечатление, что меня неправильно поняли, поскольку моя напарница подняла руки, будто собиралась произнести заклинание.
   — Вот оно как! А вы?
   — Ну, ваша светлость должны понимать, я не мог допустить, чтобы заклинание неизвестного свойства было направлено против моей персоны. Оно могло бы иметь вредные последствия. У меня просто не оставалось другого выхода, и я обнажил шпагу.
   — Надеюсь, вы этим и ограничились?
   — Несомненно, мой капитан. Я сдержал свой порыв и попытался объяснить напарнице — естественно, как можно доходчивее, — что ей не стоит предпринимать необдуманных действий, ведь ничего хорошего из этого не выйдет.
   — А она? Вам удалось ее убедить?
   — Целиком и полностью.
   — И что произошло дальше?
   — Уверившись в правоте моих слов, она так стремительно бросилась меня обнимать, что наткнулась на острие моей шпаги.
   — Мой добрый Пэл!
   — Вот об этом я и хотел вас уведомить, мой капитан.