Демилль Нельсон. Слово чести

   – Я знаю все это, подполковник. Каким образом будет ограничиваться моя свобода?
   Левин сосредоточенно всматривался в пункты циркуляра, выданного ему командиром части.
   – Ваше обязательное пребывание в форте с ноля часов ночи до шести утра. Тем не менее вы можете уезжать на ночь, предшествующую вашим выходным дням. Вам разрешается совершать поездки не дальше пятидесяти миль от места службы.
   Отчаявшийся Тайсон заметил:
   – Моя семья теперь живет на Лонг-Айленде, а это, как вы знаете, находится почти в ста милях отсюда.
   – Значит, вы не сможете навещать своих домашних.
   – Это не ограничение свободы, а просто произвол.
   – Не думаю, лейтенант, что отказ армии позволить провести лето в Гемптоне можно назвать произволом. У вас здесь будут некоторые обязанности, и нет никакого смысла мотаться туда каждый день после работы, а потом обратно возвращаться к полуночи. Ваше передвижение ограничивается пятьюдесятью милями, к тому же вам не разрешается путешествовать по морю и по воздуху, не уведомив меня или командира части. – Левин помялся немного, потом, отвернувшись в сторону, добавил: – У меня сложилось впечатление, что вы не живете с женой.
   – Некоторое время не жил. Но теперь мы снова сошлись.
   – Ну, тогда... – Левин посмотрел на приказ, подняв кустистые брови. – У вас ведь основное место жительства в Гарден-Сити. Это как раз в пятидесяти милях отсюда, если не ошибаюсь.
   – Так точно. Это мой дом, который, видимо, мне придется продать.
   – Лейтенант, пока что до этого дело не дошло. Ваша жена могла бы переехать в Гарден-Сити. Практически вы можете проводить выходные дома. Или ваши домочадцы, если захотят, пусть приезжают сюда, в отведенную вам квартиру.
   – Подполковник, ноги моей жены не будет в казенном доме.
   Левин отвечал раздраженно:
   – Знаете ли, вмешиваться в ваши личные дела не входит в мои обязанности. Вы сами составите график посещения семьи, лейтенант.
   – Слушаюсь.
   Подполковник нервно забарабанил пальцами по столу. Через некоторое время он сказал:
   – Я понимаю, как это греет душу.
   – Разве это греет?
   – Да. Наложение некоторых запретов вынуждает правительство рассмотреть ваше дело без проволочек. Вы имеете право на безотлагательный суд или же в течение девяноста дней получите решение военной прокуратуры о том, что дело возбуждено не будет. Гражданские суды могут не знать, что значит безотлагательный судебный процесс, но судебное разбирательство в трибунале всегда проходит быстро. Поэтому нет худа без добра. Отсчет времени вашей мнимой службы начался с той минуты, как вы вошли в этот кабинет. До середины октября так или иначе все закончится.
   – Понимаю.
   Левин смягчился и заговорил дружелюбнее.
   – К тому же ограничения не будут очень обременительными. Никто за вами не следит, но благоразумие и осторожность не помешают.
   – Слушаюсь.
   – Между прочим, есть ли еще какие-нибудь адреса, по которым вы можете проживать?
   – Так точно. Из газет явствует, что я временно обитаю в фешенебельном квартале Ист-Сайда.
   – Да у вас адресов больше, чем у меня ванных комнат.
   – Так точно.
   – Мне нужны адреса в Ист-Сайде и Саг-Харборе. Передайте их Ходжезу.
   – Слушаюсь.
   Левин перевернул страницу досье Тайсона.
   – Два Пурпурных сердца. Где и когда?
   – В правое колено и правое ухо.
   Сузив щелочки усталых глаз, подполковник сфокусировал взгляд на искромсанном ухе Тайсона.
   – Я заметил, что вы хромаете. Это что, результат ранения?
   – Так точно.
   – Вы годны к строевой?
   – Никак нет.
   – Ну, к тому-то, что они затевают, вы вполне пригодны.
   Тайсон промолчал. Подполковник заметил простодушно:
   – Признаться, я вас не ждал.
   – Я на девяносто процентов был уверен, что не приеду.
   Левин улыбнулся.
   – Мой адвокат, – добавил Тайсон, – пустил в ход все свое влияние в федеральном окружном суде, чтобы этот призыв в армию отменили.
   – Это меня не касается. Теперь вы уже здесь и имели право доложиться, как приказано, в форме или без нее.
   – Так точно. Так мне сказал мой адвокат.
   – И последнее. Ваша присяга. Они требуют, чтобы вы снова присягнули, и просили меня проследить за этим после вашего приезда.
   Тайсон почувствовал, что загнан в угол. Левин не скрывал, что армия и правительство все продумали до мелочей: изъятие паспорта, фиксация места проживания, привод к присяге. Трах! Бах! Мы заполучили тебя. Теперь ты от нас никуда не денешься.
   Левин передал Тайсону листок бумаги.
   – Нет необходимости читать это вслух. Прочтите про себя и подпишите. – Подполковник затянулся сигарой.
   Тайсон прочел «Я, Бенджамин Тайсон, получив офицерское звание старшего лейтенанта вооруженных сил США, торжественно клянусь (или заявляю), что буду укреплять и защищать конституцию Соединенных Штатов от всех врагов, внешних и внутренних, что также стану носителем истинной веры и преданности; что добровольно возлагаю на себя эти обязательства без мысленных оговорок и без умышленных уклонений; и что я буду верой и правдой служить там, где велит мой долг офицера; да поможет мне Бог».
   Тайсон оторвался от выспренних строчек и увидел, что Левин протягивает ему ручку. Бен колебался, потом взял ее, отметив про себя совершенно не к месту, что это была хорошая уотермановская авторучка.
   – У меня есть несколько оговорок.
   – Вот как?
   – Поэтому... можно я здесь напишу их?
   – Лучше не надо. Послушайте, лейтенант, вы служите в армии, это – воинская присяга, а не контракт с исправлениями. Подписывайте ее такой, какая она есть, или вовсе не подписывайте.
   – Тогда я отказываюсь подписывать.
   – Отлично. Верните мне это.
   Тайсон передал ему бумагу и ручку. В комнате воцарилось гробовое молчание. Потом вдруг Левин спросил:
   – Вы рыбу ловите или попусту теряете время?
   – И то, и другое.
   – Недалеко отсюда в бухте Шишпед замечательно клюет. – Он посмотрел на часы. – Думаю, что если капитан Ходжез принял вас не совсем радушно, это не есть презумпция виновности.
   – Тогда что это, подполковник?
   – Это нагнетание обстановки. Кругом газетно-журнальный беспредел, не исключены демонстрации, повсюду снуют искатели занятных кунштюков. Форт наш тихий, маленький и уютный. Всего-то здесь около пятисот военных. Людям нравится здесь. Я сам родился и вырос в нескольких милях отсюда. На Брайтон-Бич.
   – Я не просил вас приезжать сюда, подполковник.
   – Нет. Но армия сделала вам одолжение и дала назначение сюда, однако для вас, как я вижу, это небольшая честь. Я лично считаю, что вас следует отправить на какую-нибудь базу на юге страны. Такое место, как Форт-Брэгг с тамошним «обществом» в кавычках, подойдет вам как нельзя лучше. Мы слабо оснащены, чтобы обеспечить всем необходимым работу тыла, в случае... здесь налицо законное судопроизводство. Это будет промежуточное разбирательство. Теперь вы понимаете, Тайсон, что карьера нескольких офицеров, включая мою и капитана Ходжеза, несущих ответственность за вас и за выполнение приказов, соблюдение дисциплины в части, может быть подвергнута риску.
   – Я понимаю ваши чаяния и постараюсь не добавлять вам забот.
   Левин кивнул, потом вынул изо рта сигару и взглянул на разложенные на столе бумаги. Помолчав немного, он заговорил снова, уже как начальник строевого отдела, дающий новоприбывшему настоятельный совет.
   – Я не знаю, как с вами обращались ваши гражданские коллеги последние несколько месяцев, но здесь вы не больше чем офицер, и если вы будет вести себя таким образом, тогда с вами станут обращаться, как с индивидуалистом, даже такие люди, как капитан Ходжез. – Он перевел дыхание и закашлялся. Передохнув немного, добавил: – Пока будете здесь, старайтесь изо всех сил. Когда выйдете отсюда свободным человеком или под стражей, то сможете оглянуться назад с чувством того, что действовали правильно и достойно.
   – Слушаюсь. Я понимаю это.
   – Хорошо. – Левин заговорил свободнее: – Я бы хотел, чтобы мы пообедали вместе. Потолкуем о делах. Ждите меня в офицерском клубе в восемнадцать ноль-ноль.
   Тайсон назначил на это время встречу со своим приятелем в Манхэттене и, естественно, автоматически поставил на ней крест, вспомнив, что он в армии, а в армии желание старшего офицера – непосредственный приказ.
   – Слушаюсь. Офицерский клуб, в шесть часов.
   – Вы произнесли это по-своему, а я по-своему, так будьте же там.
   – Слушаюсь.
   – Уходя, подойдите к капитану Ходжезу. Пусть он запишет ваши адреса. Пока все.
   Тайсон встал.
   – Слушаюсь. – Отдал честь, повернулся и вышел из кабинета, закрыв за собой дверь.
   ~~
   Тайсон стоял у стола Ходжеза, но капитан, склонясь над бумагами, решительно не хотел его замечать. Бен достал из нагрудного кармана записную книжку и написал адреса, о которых просил Левин. Положив листок бумаги перед Ходжезом, он сказал:
   – Подполковник Левин попросил меня передать вам это...
   – Отлично. – Не поднимая глаз от документов, Ходжез добавил: – Возьмите этот пакет. Ознакомьтесь с частью и ее сооружениями.
   Тайсон взял объемистый коричневый конверт, набитый бумагами, и сунул в папку.
   Ходжез бросил небрежно:
   – Начните ознакомление с завтрашнего дня.
   – Слушаюсь. – Тайсон направился к двери.
   – Тайсон?
   – Так точно.
   Ходжез посмотрел угрюмо ему в глаза:
   – Намэтого не нужно было.
   Бен не понял, кого именно Ходжез имел в виду: то ли себя и Левина, то ли Форт-Гамильтон и в целом армию, то ли офицерскую службу и страну. Поэтому ему ничего не оставалось как сказать безликое:
   – Никак нет.
   – Если у вас когда-нибудь возникнет необходимость прийти в этот кабинет снова, а я надеюсь, этого не случится, полагаю, что вы будете похожи на солдата.
   Тайсон сделал шаг к его столу. Он хотел спросить этого молодого штабиста, что он, черт его побери, знает о том, что значит быть солдатом. Бен набрал в легкие побольше воздуха, стараясь подавить обиду. Ходжез с перекошенным злобой лицом пожирал его взглядом.
   Тайсон ответил как можно спокойнее, прилагая всю силу воли, чтобы не вспылить.
   – Всего доброго, сэр, – и быстро покинул кабинет.
   Лавируя между столами предбанника, он почти выбежал в коридор, спустился по лестнице, миновав дежурный пост и наконец вырвался, распахнув стеклянные двери, на залитую померанцевым солнцем стоянку. Дойдя до машины, бросил папку на переднее сиденье и сильно наподдал дверь ногой. Оставшаяся вмятина на панели удесятерила его гнев, и он дал волю своим эмоциям. Черт возьми! Черт! Он вдруг оглянулся и посмотрел на здание штаба. На втором этаже у раскрытого окна маячила кряжистая фигура подполковника Мортимера Левина, который стоял с заложенными за спиной руками, попыхивая сигарой и с любопытством наблюдая за разъяренным Тайсоном.
   Бен взял себя в руки, сел в автомобиль и отъехал от штаба. Шурша шинами по узким улочкам воинской части, он наконец осознал, что служит в армии. Он повторил вслух:
   – Я в армии. Я в армии.
   Его первый срок службы и последующее освобождение не дали ему ощущение, что он покончил с ней раз и навсегда. Случалось, что он маялся от чувства невыполненного долга перед армией, своей страной и перед самим собой.
   И вот настало время, как сейчас чувствовал он, последнего сбора, заключительного призыва к оружию, который являлся продолжением службы после долгого отпуска. Он не знал, когда она окончится, но впервые здесь, в Форт-Гамильтоне, понял, что это наконец случится.

Глава 26

   Бенджамин Тайсон поднялся по высоким ступенькам в офицерский клуб, размещенный в артиллерийском форте из серого гранита.
   Фойе и идущие буквой V арочные коридоры были сооружены из камня и кирпича и местами оштукатурены. Светильники, сработанные из черной сварочной стали, подсвечивали снизу стены и пол, выложенный узорчатой плиткой. Когда-то это здание было фортом, смотрящим на внешний мир своими бойницами, но теперь эти отверстия заложили кирпичом.
   Молодой человек лет двадцати в сером костюме поинтересовался:
   – Ваша фамилия, сэр?
   – Тайсон. Где здесь бар?
   Мужчина не обратил внимания на его вопрос:
   – Можно посмотреть ваше удостоверение, лейтенант?
   Тайсон спросил небрежно:
   – А зачем?
   – Таков порядок.
   Тайсон показал ему свои водительские права, дежурный проверил по списку его фамилию и попросил Тайсона расписаться в указанном месте, затем поблагодарил.
   – Спасибо, сэр. Бар направо.
   Тайсон прошел по сводчатому коридору. Низкие арки тупиков по правой стене уходили вглубь по направлению течения в проливе. Это были в прошлом казематы, где устанавливались большие пушки, выходящие стволами на море. Бойницы здесь тоже заделали кирпичом.
   Он вошел в длинную без единого окна палату, иначе это помещение никак не назовешь, которая, должно быть, в свое время служила складом для пороха и ядер, а спустя много-много лет превратилась в славное место отдыха. По левой стене от одного угла до другого тянулся бар, а по правой стояли столики. Написанная от руки вывеска гласила: «БАР ПАТРИОТОВ».
   Тайсон оторопел, завидя в нем больше штатских лиц, чем офицеров в военной форме. Он предположил, что клиентуру заведения составляли вышедший в отставку личный состав части, работники правительственных учреждений, столичный люд и супружеские пары.
   Убранство зала не уступало дорогому пабу в Ист-Сайде, но высокопоставленные посетители отсутствовали. Его особенно поразило, что клиенты вели себя раскованно, но не шумно. В баре стоял цикадный звон, нарушаемый одиночными взрывами смеха какого-то капитана, перед которым лейтенант решил блеснуть остроумием.
   Тайсон нашел подполковника Левина сидящим в дальнем углу бара. Подойдя к нему, он сказал:
   – Добрый вечер, подполковник.
   – Добрый вечер, лейтенант. Присаживайтесь.
   Тайсон оперся на высокий стул. Взгляд Левина любовно скользил по историческим аркадам военной обители. Не глядя на Тайсона, он спросил:
   – У вас была возможность осмотреть клуб?
   – Никак нет. Я только пришел сюда.
   – Между прочим, интересное место. Ничего подобного больше не существует. Это достопамятное место истории страны.
   – Вот как?
   – Да. Об этом говорится в справочнике части. Я вам советовал его прочесть.
   – Так точно.
   – Хотите стать членом клуба?
   Тайсон закурил сигарету.
   – Не очень.
   – Каждый офицер почтет за честь стать членом клуба.
   – Так точно. Я знаю.
   – Так вот, я взял на себя смелость записать вас сюда.
   Тайсон затянулся сигаретой.
   – Спасибо, подполковник.
   Словно оценивая взглядом новичка, Левин спроси:
   – Что вы пьете, Тайсон?
   Бену показался странным подобный вопрос, словно Левин интересовался его религиозными убеждениями. Можно подумать, что кто-нибудь всю жизнь пьет одно и то же. Он с любопытством посмотрел на этого человека, сущность которого никак не мог постичь: подполковник вооруженных сил США был нью-йоркским евреем. Тайсон пытался мысленно расщепить столь сложную молекулярную конструкцию, которая никак не могла существовать в природе.
   – Тайсон? У вас со слухом плохо?
   – Извините, подполковник. Виски с содовой.
   Левин обратился к барменше:
   – Салли, познакомься. Это лейтенант Тайсон – новый член нашего клуба.
   Средних лет женщина дружелюбно улыбнулась ему.
   – Добро пожаловать в Форт-Гамильтон... лейтенант.
   – Спасибо, мэм.
   Она недоуменно смотрела на его длинные волосы, думая, что звание лейтенант никак не сочеталось со зрелым возрастом ее нового клиента. Вдруг лицо ее оживилось:
   – О, полиция.
   Это стало логическим завершением ее мысли. Лейтенантом полиции вполне возможно стать и в сорок, таким образом, Салли подогнала возраст Тайсона к его званию.
   Тайсон ждал поправки Левина, и тот «выкрутился».
   – Нет, это лейтенант Бенджамин Тайсон из вооруженных сил США, которого подозревают в убийстве. Салли замерла за стойкой с открытым ртом.
   – О-о-о... да.
   Бену пришлась по душе такая прямолинейность, он сразу же проникся теплым чувством к подполковнику.
   Мортимер Левин сообщил Салли, что лейтенант пьет исключительно виски с содовой, и Тайсон уже предвидел, что в следующий раз ему, не спрашивая, нальют то же самое.
   Для себя Левин заказал еще одну порцию «Манхэттена», потом спросил:
   – Вы получили деньги? Вам начислили некоторую сумму.
   – Никак нет. Мой адвокат посоветовал мне не принимать никаких денег.
   – Да? Тогда не платите ему,и посмотрите, даст ли он вам тот же совет.
   – Слушаюсь. Теперь вы понимаете, почему я не в курсе моего вступления в клуб. Я подписался там, где мне приказали, но есть такие вещи, которые я не могу и не сделаю по совету адвоката. С другой стороны, мне посоветовали вести себя как положено офицеру, влиться в коллектив и притерпеться к нынешнему положению, поэтому я нахожусь, так сказать, в затруднении и, надеюсь, меня простят, если я не похож на большинство новоиспеченных лейтенантов.
   Левин оборвал его:
   – Я уверен, что не только по совету адвоката вы не желаете приспосабливаться к жизни в форте.
   – Совершенно верно, подполковник. Не обижайтесь, но в гражданском обличье я себя лучше ощущаю. – Левин раскурил новую сигару. Бен продолжал: – Как вы сами изволили заметить, я немного староват для погон старшего лейтенанта.
   Барменша поставила перед ними напитки и подала счет. Левин поднял стакан.
   – Будьте здоровы!
   Тайсон повторил его жест, но не коснулся стакана Левина.
   Мужчины выпили, и подполковник дал последнее наставление:
   – Завтра вы получите удостоверение личности, направление на медосмотр, форму и все остальное. Начните день пораньше. Надеюсь, что вы твердо обоснуетесь в армии и будете готовы к службе послезавтра.
   – Слушаюсь. К какой службе?
   – Министерство обороны прислало соответствующую инструкцию командиру части, а он, в свою очередь, приказал мне найти вам временное поручение с тем, чтобы у вас оставалось свободное время на решение личных проблем, которые могут возникнуть в результате вашего неожиданного призыва в армию. А также вам дается время заниматься любыми неотложными юридическими вопросами. – Левин выудил из своего коктейля душистую вишенку и, съев ее, сказал: – Другими словами, вы будете служить под моим началом.
   – Почему бы мне тогда просто не докладываться каждое утро, а потом убывать по собственному усмотрению?
   – Я думал об этом, Тайсон. Но это идет вразрез с этикой военной службы и, как я подозреваю, никак не вяжется с вашим отношением к работе. Конечно, временные поручения скучны, унизительны и аморальны...
   – Так точно. – Тайсону пришло на память то время, когда он был мальчиком на побегушках. Казалось, что выполняешь какую-то работу, а на самом деле сплошное прозябание. Но это было тогда, а сейчас он лучше проведет время до суда со своей семьей и адвокатом.
   – Вы заметили, что это гранитное здание треугольной формы? – спросил Левин.
   – Так точно.
   – Это был капонир старого форта.
   – Я так и подумал.
   – Не иронизируйте, лейтенант. Капонир – это укрепления, защищающие часть суши за береговой артиллерией. Кстати, сейчас там находится музей защиты порта. Знаете, что у нас есть такой музей?
   – Так точно. Мне дали проспект вместе со справочником.
   – Хорошо. Им заведует один парень по имени доктор Расселл – прелюбопытный экземпляр человеческого рода. Он теперь уже не военный, просто остался после службы. А он, между прочим, здесь. Вон там. – И Левин кивнул в сторону столика, стоявшего в углу. Тайсон прищурившись увидел высокого и сухого, как жердь мужчину, на вид которому было не больше тридцати, мирно беседовавшего с тремя штатскими.
   Подполковник не отступался.
   – Я говорил с ним о вас. Вы будете его заместителем.
   От неожиданности Тайсон не мог вымолвить ни слова.
   Левин обеспокоенно спросил:
   – Что-нибудь не так?
   – Ну... я не знаю...
   – Послушайте, Тайсон, я оказываю вам любезность. Во-первых, эта работа не займет у вас много времени и сил. Во-вторых, она достойнее тех, которые я мог бы подыскать для вас. В-третьих, к гражданской деятельности такого плана стремятся все категории работников форта, к тому же музей выделит вас из числа ваших коллег-офицеров. А вашим непосредственным наставником будет доктор Расселл – гражданское лицо и отличный парень. В-четвертых, музей находится в нескольких шагах от офицерского клуба, поэтому, если вам наскучит, можете поболтаться здесь. И в заключение – музей представляет несомненный интерес. Ну так что вы скажете?
   – Я... не знаю... Я должен буду носить форму?
   – Только в некоторых случаях: во время приезда высоких чинов и школьных групп.
   – Школьных групп?
   – Да. Будете проводить экскурсии со школьниками. В старших классах.
   – Экскурсии?
   – Может быть, вам еще выпить, чтобы уши не закладывало? – Он позвал барменшу. – Еще по одной, Салли. – Левин посмотрел на Тайсона и нетерпеливо сказал: – Послушайте, лейтенант. Я выполняю приказ, стараясь устроить вас получше. Между прочим, музейная работа – это благодать. Соглашайтесь.
   – Я согласен.
   – Отлично. Чуть позже я представлю вас доктору Расселлу.
   – Слушаюсь, – смиренно отвечал Тайсон.
   Подполковник выпил сразу половину коктейля, и Тайсон заметил, как зарумянилось его бледное лицо, а дыхание стало не таким затруднительным. Тайсону пришло на ум, что подполковник Левин каждый вечер в это время выглядит довольно сносно.
   Левин пытался сразу все рассказать о части и предупредить о подводных течениях ее коллектива.
   – В отделе по общественным делам весь день околачиваются репортеры. Форт-Гамильтон не является секретным объектом, поэтому мы не можем остановить поток работников прессы, пока не получим специального приказа.
   – Понимаю.
   – Однако в это заведение они не вхожи, потому как этот клуб частный.
   Тайсон кивнул.
   – Да, меня тоже сначала не хотели пускать.
   – И очень многих других благодаря вам. Дело в том, что журналисты могут устроить вам засаду в любом другом месте на территории части, кроме музея и клуба. Эти инструкции передало министерство обороны средствам массовой информации. Имейте в виду, что вы в полной безопасности как s музее, так и в клубе. Считаю, что вам пора проявить рассудительность в отношении газетчиков. В прошлом, как мне стало известно из вашего досье, вам были присущи прозорливость и трезвый расчет.
   – Это ваше личное мнение, подполковник, или комплимент? – спросил Бен.
   – И то, и другое. Вопрос исчерпан. – Левин предложил: – Берите свой стакан и идемте со мной. – Поднявшись, он неустойчивой походкой направился к столу Расселла. Левин обратился к директору музея: – Доктор Рассел, позвольте мне представить вам лейтенанта Тайсона.
   Расселл встал и крепко пожал Тайсону руку.
   – Подполковник сказал вам, что мне нужен ассистент?
   Ответив утвердительно, Бен отметил про себя, что доктор Расселл обладал приятным тембром голоса. Директор музея был почти одного роста с Тайсоном, но от ужасной худобы казался выше. Носить мятый костюм для музейного работника считалось в порядке вещей, к тому же он болтался на нем, как на пугале.
   Доктор Расселл представил Тайсона своим знакомым, те скорее обрадовались, чем огорчились, будто их ввели в сказочный круг знаменитостей. Тайсон привык к бурной реакции людей, узнающих его подноготную, и всегда первые несколько секунд, услышав его фамилию, они невольно рассматривали Бена, решая, рады они этому знакомству или нет.
   Левин, Расселл и те трое завели светский разговор, а Тайсон стоял рядом и пил виски. И тут Расселл обратился к нему:
   – Я всегда считал, что экскурсии лучше проводить офицеру в форме. Я рад, что такая возможность наконец-то представилась.
   – И я тоже, – ответил не без иронии Тайсон.
   Насупя брови, Расселл, казалось, обдумывал свои слова.
   – Конечно, – добавил он, – я понимаю, что вся эта затея не рассчитана на долгое время. Вы ведь здесь не надолго, верно?
   – Думаю, что нет.
   Подполковник Левин взял Тайсона за руку и объявил:
   – Господа, нас ждет обед.
   Тайсон и Левин вышли из бара, и в коридоре подполковник заметил:
   – Доктор Расселл несказанно рад взять вас на борт.
   – И несказанно опечалится, когда я уйду, – сострил Тайсон.
   Они вошли в средних размеров обеденный зал, сверкающий новизной после недавнего ремонта. Сквозь широкие окна были видны сгущающиеся сумерки. Левин пояснил:
   – Его недавно пристроили. Архитекторы и строители приложили все силы, чтобы новое здание органично примкнуло к старому форту, но доктор Расселл пришел в ужас, узнав, что мы затеваем. Хотя всем остальным очень нравится здесь.
   Большая часть столов пустовала, и Левин попросил хозяина заведения устроить их подальше от любопытных глаз. Им показали столик рядом с открытым окном, выходившим на пролив. Волны монотонным плеском нарушали непривычную тишину. Тайсон сказал:
   – Вот в этом зале можно расчудесно провести суд.
   Подполковник ответил не сразу.
   – Я думал об этом, но для тех, кто привык здесь обедать, это будет крайне неудобно.
   Тайсон положил на колени голубую салфетку.
   – Потрясающий вид из окна. – Помолчав, спросил: – А где же вы тогда проводите судебные процессы?
   – Да у нас есть небольшое помещение в здании военной прокуратуры, но оно не приспособлено для такого рода процессов.