Демилль Нельсон. Слово чести

   Ван Аркен глубоко вздохнул и осторожно заметил:
   – Вы сделали слишком глубокий экскурс в философию закона, Амброуз. Вам следует спуститься с высот теории и приступить к практическим делам, о которых идет речь. Но, насколько я понял, нам не стоит обсуждать дело Тайсона.
   Полковник улыбнулся и, склонив задумчиво голову набок, ответил:
   – Тогда давайте обсудим абстрактное дело лейтенанта X, которого собираются судить за убийство. Все утверждают, что даже если его и признают виновным, он, в конечном счете, не понесет наказание – его не поставят к стенке. А это спасительное предположение греет ему душу, поскольку расстреливающему взводу не прикажут целиться в американца, служащего в вооруженных силах теперь, спустя около двух десятков лет. Мое понимание закона таково: если вы судите человека за тяжкое преступление, будь то убийство или же сон на боевом посту, тогда вы вправе послать его на смерть. Не думайте, что присяжные смягчат приговор или помилование отменит наказание. Это – игра, а закон – не игра. Поэтому, если вы не можете оправдать в душе тех, кто совершил убийство, если вам это претит, тогда вы должны снять обвинение.
   – Ответственность не уменьшается от того, что не вышел закон о снисхождении к преступлениям за давностью лет.
   Полковник Хортон прищурился, от чего выражение его лица стало жестким.
   – Я понимаю. Мы возвращаемся к нашим баранам. Итак, мистер Тайсон может быть повинен в преступлении, совершенном почти двадцать лет назад, хотя правильнее было бы его осудить, допустим, за то, что он скрыл это преступление. И теперь это должно уже стать преступлением первостепенной важности или ничем.
   Ван Аркен понимающе кивнул.
   Полковник тоже кивнул, будто только что обнаружил что-то интересное. Он сказал, расправив плечи:
   – Ну, я должен идти. У меня возникла идея для завтрашней лекции. Спасибо, генерал. – Полковник Хортон отдал честь, и, ловко повернувшись на каблуках, удалился.
   Генерал ван Аркен следил какое-то мгновение за ним, потом зашагал в обратном направлении. Впервые он почувствовал неуверенность в правильности собственных убеждений. В душе он считал Тайсона виновным, но, как подчеркнул Хортон, он не желал вникнуть в суть происшедшего, а только стремился проучить его в назидание всем остальным, носящим погоны. Тем не менее в своем рвении поддержать этическую революцию, которая встряхнула бы вооруженные силы после Вьетнама, он вновь столкнулся со спорными вопросами, казалось, отошедшими в прошлое.
   Однако дело началось, и, как смертоносную лавину его уже невозможно было остановить. Этот странный гул рос, сотрясая воздух и доносясь до слуха Бенджамина Тайсона.

Глава 30

   Бен Тайсон разглядывал стоявшую на лестнице Марси, одетую в обрезанные выше колен джинсы, белую майку и сабо, придававшие ей вид бродяги. Спереди на майке синел армейский лозунг «Не бросай хорошего солдата!». Взбешенный, Тайсон не мог представить, откуда она взяла эту тряпку. Он заметил, что ее руки были подозрительно красными, секунду спустя ему в нос ударил пахучий запах нашатырного спирта. Марси занималась уборкой.
   Марси Тайсон, спустившись по лестнице, пересекла маленькую гостиную и протянула руку Карен Харпер.
   – Я так рада, что мы наконец встретились.
   Карен пожала руку Марси.
   – Я тоже.
   Обе женщины рассматривали друг друга чуть дольше, чем диктовали правила приличия, решил Тайсон. Он вмешался.
   – И я рад так же, как и вы. – Он обратился к Марси: – Мы с майором Харпер беседовали на воздухе.
   Марси обвела их взглядом, потом заметила:
   – Наверное, вы хотите подняться наверх и обсушиться?
   Карен ответила:
   – Пожалуй, нет. Я только одолжу у вас зонт, если можно. Мне здесь недалеко.
   – Останьтесь хоть ненадолго, – попросила Марси.
   – Да нет, спасибо.
   – Я привезла бутылку шампанского. Помогите нам выпить ее. – Она взяла Карен за руку и подвела к лестнице.
   Карен показалось, что столь быстрый уход скорее поставил бы ее в щекотливое положение, чем пребывание у Тайсонов. Она поблагодарила за приглашение и поднялась наверх.
   Марси посмотрела на мужа, лукаво улыбнулась и, не сказав ни слова, пошла на кухню.
   Бен буркнул себе под нос:
   – Тайсону везет последнее время.
   Поднявшись наверх, он прошел мимо закрытой двери ванной и услышал жужжание фена. Он вошел в спальню и обомлел, увидя заваленную сумками кровать, которую обступала неприступная чемоданная стража. Тайсон стянул мокрые спортивные трусы и футболку, наскоро вытерся махровым халатом и надел джинсы и тенниску, а на ноги сандалии.
   Он пригладил взлохмаченные волосы и, выйдя в крошечный холл, наткнулся на майора. Да, в сухой блузке и с легким макияжем она выглядела совсем неплохо, подумалось ему.
   – Если вам нужен фен, заходите, я уже высушила волосы, – сказала она.
   – Вот и хорошо.
   Они обменялись взглядами, и Тайсон тихо попросил:
   – Останьтесь, пожалуйста.
   – Лучше не надо.
   – Я чувствую, что жена расстроится, если вы уйдете.
   – Сомневаюсь, но если вы имеете в виду, что вам нужно десять минут затишья перед бурей, тогда я останусь.
   – Да. Пожалуй, именно это я и имел в виду, – улыбнулся Тайсон. Он медленно подошел к лестнице, жестом пропуская ее вперед. – После вас.
   Они вместе сошли вниз, и Марси встретила их в гостиной.
   – Теперь вы выглядите гораздо лучше.
   Раздался выстрел вылетевшей пробки, и Марси разлила шампанское в три пластиковых стаканчика, стоявших на журнальном столе.
   – Когда ты мне сказал, что здесь нет посудомоечной машины, – обратилась она к Тайсону, – я решила привезти побольше одноразовой посуды.
   – Хорошая мысль. А где же Дэвид?
   – Джорданы присматривают за ним. Мелинда вне себя от радости по случаю такого гостя.
   Тайсон объяснил Карен Харпер:
   – Это подруга моего сына. Джорданы летом отдыхают в Саг-Харборе, а Тайсоны, очевидно, проведут остаток каникул в Форт-Гамильтоне.
   Карен спросила Марси:
   – Значит, вы остаетесь здесь?
   Марси, передав ей стакан, ответила:
   – Да. Я подумала, что Бену здесь одиноко. – Она улыбнулась и спросила Тайсона: – Ты удивлен? Выглядишь ты очень удивленным.
   – Я? – Тайсон взял свой стакан. – Просто за удивлением скрывается моя радость.
   – Скоро к нам присоединится Дэвид, – добавила Марси.
   Тайсон помрачнел:
   – Это не очень хорошая затея.
   – И тем не менее, – возразила Марси, – мы урезали свои каникулы, чтобы быть с тобой. – Она взглянула на Карен. – Когда все это решится?
   – К середине октября. Закон...
   Тайсон перебил:
   – Почему бы вам с Дэвидом не вернуться в Гарден-Сити? Мы были бы ближе и...
   – Нет, дорогой, мы хотим быть рядом с тобой здесь. – Она прошлась по комнате. – Безусловно, здесь тесно, прямо как в нашей первой квартире.
   Тайсон не находил этого, но пререкаться ему не хотелось. Он осторожно заметил:
   – Вот майор Харпер считает, что мне полезно испытать некоторые лишения и вообще изменить образ жизни.
   – Рада слышать, что майор Харпер интересуется становлением твоего характера. – Она добавила: – Я сдала на август дом в Саг-Харборе за приличную цену, так что обратной дороги нет. А что касается Гарден-Сити, то не думаю, что создавшаяся ситуация благоволит нашему возвращению. – Марси пристально посмотрела на Карен. – Дэвид достаточно претерпел от ровесников. Дети такие жестокие. У вас есть дети?
   – Нет. Я еще не замужем, если вы читали мою биографию.
   Марси подняла стакан.
   – За наш новый дом.
   Они выпили. Тайсон поставил стаканчик на журнальный стол.
   – Во всяком случае, я рад, что две женщины моей жизни имели возможность встретиться. Поэтому...
   Карен обратилась к Марси:
   – Я бы хотела, чтобы вы знали, миссис Тайсон, – я уже говорила вашему мужу об этом... Видите ли, мне очень не по себе от того, что пресса продолжает мусолить вашу... вашу культурную деятельность и другие формы протеста во время вьетнамской войны. В то время я была еще недостаточно взрослой, чтобы многое постичь, хотя, мне кажется, я могу понять добровольную компрометацию собственного имени, а также иные формы протеста, которые вы выбрали... чтобы продемонстрировать свое отношение к войне. И я хочу заверить вас, что негативные отзывы в ваш адрес никоим образом не влияют на расследование армией этого дела.
   Марси не спускала глаз с Карен. Ливень за окном бешено хлестал по стеклам, заполняя наступившую тишину.
   – Надо заметить, – наконец ответила Марси, – что вы были достаточно взрослой, чтобы помнить о войне, к тому же каждый имеет право на собственную точку зрения.
   Тайсон подумал, что ему следовало бы вмешаться и изменить тему разговора, но какое-то упрямство заставило его прислушаться к диалогу женщин.
   – Я хочу, – сказала Марси, – чтобы вы знали также, что я никогда не верила тем гнусным инсинуациям, распространяемым бульварной прессой относительно вас и моего мужа.
   – Хорошо, что вы говорите об этом, – холодно ответила Карен. – Как бы мне хотелось, чтобы остальные оказались такими же разумными. – Она поставила пластиковый стакан на стол и протянула руку Марси. – Спасибо за вино.
   Марси пожала руку, посмотрев ей в глаза.
   – Но я не настолько глупа или наивна, чтобы не заметить, что между вами и Беном установились близкие отношения. Я уверена, вы поняли, что мой муж – замечательный и достойный человек, и если закон вообще снисходителен к таким людям, то он заслуживает этого снисхождения.
   Карен выдержала взгляд Марси.
   – Я поняла это, миссис Тайсон, но, к сожалению, многого еще не успела сделать. Всего доброго. – Карен направилась к двери, потом оглянулась и сказала на прощание: – Под влиянием прессы у меня сложилось другое представление о вас. Сначала я думала, что вы были помехой в деле мужа, но теперь вижу, что вы вносите неоценимый вклад в расследование. Сейчас ему, как никогда, нужна поддержка и... – Она повернулась к Тайсону: – Удачи вам.
   Тайсон улыбнулся.
   – Увы! Удача бежит от Тайсонов, но зато им достает ума, очарования и интеллигентности. Спокойной ночи, Карен!
   – Спокойной ночи, Бен!
   Тайсон вручил ей зонт и отворил дверь. Он смотрел вслед убегающей по мокрому асфальту фигурке, и ему на память пришел первый день их встречи и прощание перед его домом, другим домом, в майский дождь. Он закрыл дверь и с суетной покорностью посмотрел на жену.
   Марси еле заметно улыбалась, и он знал по долгому опыту, что заговорит первым он.
   – Когда женщины знакомятся, они ведут себя так натянуто и сухо, словно готовы вцепиться друг другу в волосы. Так или иначе, а я рад, что ты наконец научилась чему-то и у дам из Гарден-Сити.
   Марси недобро прищурилась.
   Он деликатно откашлялся и добавил:
   – Наступают времена, когда спасителю угодны всякие непристойности и эмоциональные взрывы.
   – Отвяжись от меня.
   – Сейчас, сейчас...
   – Вы здесь оба были до прогулки, не так ли? Я это сразу поняла. Сколько времени вы здесь пробыли?
   – Не так долго для мужчины моего возраста, чтобы совершить половой акт. – Он налил себе еще немного шампанского. – Послушай, мне льстит твоя ревность, но я безгранично предан тебе.
   Марен, казалось, немного успокоилась.
   – Хорошо... но иногда случается что-то помимо нашей воли.
   Он выпил шампанское.
   – Что это за бурда?
   – "Кордон Негро".
   – Что? Шампанское из Африки?
   – Да нет, идиот. Испанское. Неплохое, зато дешевое.
   – Испания сняла запрет на спиртное?
   – Да, после смерти Франко. Разве я тебе не говорила?
   – Нет. Значит, теперь я могу купить испанское шерри?
   – О чем речь. И еще настоящие испанские оливки для мартини. Я думаю все-таки, что психологически ты был готов помарьяжиться с девушкой. Она достаточно взрослая, чтобы понять такого мужчину, как ты, но она еще юна, чтобы быть соблазненной духовно.
   – Сколько отдала за бутылку?
   – Около семи долларов. Невероятно. Доллар против песо. Она пожелала тебе удачи с таким видом, будто между вами все решено. Не значит ли это, что ваши официальные отношения переходят в личные?
   – Оказывается, шампанскому тоже не под силу сгладить ситуацию.
   – Ну... У тебя есть пиво в холодильнике.
   – Никому не говори об этом. Между прочим, я что-то «вольво» не вижу.
   – И не увидишь. Вы так стремились в эту душную конуру...
   – Вряд ли я бы так охарактеризовал наше убежище от дождя. Где машина?
   – Ока тихо почила, и я устроила ей похороны. Теперь за окном стоит новая «тойота».
   – Что?Ты купила японской автомобиль? Ты с ума сошла! Я в него не сяду. Как ты могла это сделать, зная, что я не переношу японскую продукцию, заполнившую страну и...
   – Не пытайся увильнуть от разговора. У тебя будет возможность снова встретиться с ней в Вашингтоне?
   – Нет. Предварительно расследование закончено, и я больше с ней не заговорю без адвоката.
   – Отлично. – Марси выпила шампанское. – У тебя неплохой вкус. Она хорошенькая. Естественная здоровая красота. Даже в таком виде выглядит неплохо. Интересно, почему она не замужем? Ты спрашивал ее?
   Тайсон решил, что не может больше говорить на эту тему.
   – Она помолвлена с полковником. В газетах об этом не писали.
   – Я не увидела обручального кольца.
   – Ну... раз помолвлена, значит, помолвлена. А ты что, на самом деле переехала?
   – Да. Как только мы обоснуемся, приедет Дэвид.
   – Зачем?
   – Затем, что на семейном совете мы решили не оставлять тебя одного. К тому же снова звонила твоя мама. На этот раз она внушила мне, что жена должна быть рядом с мужем. Я этого не знала. А ты знал о том, что, пока твой отец учился в летной школе, она жила в каком-то курятнике в Форт-Стюарте, в Джорджии?
   – Да. Она говорила об этом сто раз, пока я рос. И действительно меня зачали в этом курятнике, но родился я в частной больнице на Парк-авеню.
   – Это многое объясняет. Во всяком случае, если она пережила подобное, то и я смогу, черт возьми.
   – Не сбрасывай меня со счетов.
   Марси посмотрела на него.
   – Дэвид приедет сюда так или иначе. Он сказал, что любит тебя и добровольно бросает свою первую подстилку, чтобы быть рядом с тобой. Неплохо зная мужчин, я бы сказала, что это – величайшая жертва. – Она добавила: – Иногда подростки ведут себя как взрослые, а иногда наоборот.
   – Я скучаю без вас, но как-то стыдно... мне показываться тебе вот так... – признался Тайсон.
   Она подбодрила его:
   – Ты офицер армии США, и нечего этого стыдиться.
   – И я должен все это слушать!
   – Я не настолько категорична, как ты привык думать обо мне. Не знаю, хорошо это или плохо для нашей семейной жизни, но я люблю тебя и безумно тоскую.
   Тайсон притянул жену к себе, и они обнялись.
   – Ты гордый человек, Бенджамин Тайсон, – говорила Марси сквозь слезы. – Даже слишком гордый, чтобы выжить в таком месте. Тебе необходимо продемонстрировать свои слабости, пусть твои друзья и семья разделят твою боль.
   Он крепче сжал ее.
   – Я знаю, Марси. Я был невнимательным мужем, безразличным отцом, малодушным другом и недостаточно старательным на службе. Я не очень стремился к тебе и Дэвиду, к своей работе и ко многому другому. И это началось задолго до неразберихи.
   – Я знаю. Другие люди заметили это. Но не надо заниматься самоедством.
   – Почему это? Я даже рад, что получил пинок под зад. Это основательно встряхнуло меня. Я не собираюсь причитать, как хорошо было раньше, но жизнь былахорошая. У меня было неверное представление о доме, семье, работе и друзьях. Не знаю почему, но это было.
   – В этом и моя вина тоже, Бен. Только не думай, что совместная жизнь потеряла смысл. Когда все кончится, мы заживем чертовски счастливо.
   Тайсон помолчал немного, затем сказал:
   – Может быть, меня упекут далеко-далеко...
   Она крепко обняла его.
   – Нет! Нет! Этого не будет.
   Он нежно поцеловал Марси, и они еще крепче обнялись. Она положила мужу голову на плечо, и он услышал ее всхлипывания. Бен попытался отшутиться:
   – Где ты взяла эту идиотскую майку?
   – А-а... Я купила ее в том магазине в Саутгемптоне, – ответила она, не глядя на него. – Она поразила меня. «Не бросай хорошего солдата!» – Марси рассмеялась. – Понятно?
   – Нет. И не вижу ничего смешного.
   Она отпрянула, и он заглянул в ее мокрые от слез глаза.
   – Раз тебе не нравится, я сниму ее. – Стянув с себя майку, она бросила ее на пол. – Так лучше?
   Тайсон поймал себя на том, что его сердечные удары участились от вида обнаженной женской груди. Нагнувшись за майкой, Марси приняла позу высокого давления, отчего Тайсон почувствовал легкое головокружение, словно от лишней порции виски. Он улыбнулся.
   – Да. О да.
   Марси хмыкнула и вытерла слезы рукой.
   – Так. Что положено делать жене военного помимо скоблежки отхожего места?
   Тайсон разлил остатки шампанского по стаканам.
   – Ну, сначала получить удостоверение личности, потом вступить в клуб офицерских жен, добровольно участвовать в каких-либо мероприятиях, приглашать на чай жен офицеров и вообще согнать с себя спесь.
   – Тпру! Тайсон! Давай начнем с установки номера на машине, чтобы можно было ее парковать.
   – Это напоминает мне...
   – О, я не покупала «тойоту», милый. Просто решила пощекотать твои нервишки. Я купила джип.
   – Что?
   – Джип. Очень практичная машина и очень подходит к твоему теперешнему положению. Она перед домом. Хочешь взглянуть?
   Тайсон выглянул в окно и увидел омытый дождем светлый автомобиль.
   – "Джип-чероки". Четыре ведущих колеса, радио с одновременным вещанием на нескольких станциях и полка для оружия.
   – Ты серьезно?
   – Только год пробега. Купила его на местной распродаже. Еще при нем лебедка, так что можешь тащить рыболовные сети, небольшую лодку или выбираться из грязи или снега. Такой аккуратный. Иди посмотри.
   Тайсон отвернулся от окна.
   – Может, попозже?
   – Можно я посмотрю, как ты проводишь экскурсию в музее?
   – Если есть желание.
   – Огромное. Эй, послушай, надень форму.
   – Не стоит.
   – Стоит. Я хочу посмотреть, как ты в ней выглядишь.
   Она потянула его за руку, подводя к лестнице.
   – Нет, в самом деле...
   Она потерлась грудью о его спину.
   – Пошли. Я никогда не занималась этим делом с военным. – Марси подмигнула.
   – Ну если ты встанешь вот так...
   Они поднялись наверх и вошли в спальню. Марси присела на край кровати и скрестила ноги.
   – Хорошо. Итак, сними это шмотье и надень форму.
   Тайсон поймал себя на том, что раздевается.
   Марси присвистнула.
   Представ перед ней обнаженный, он глубоко вздохнул.
   – Отрежь и тут же зажарь.
   – Я ценю твое чувство юмора, а теперь повернись. Дай мне посмотреть на тебя.
   Тайсон сделал поворот вокруг своей оси и снова посмотрел на Марси. Она сказала:
   – Хороший материал для офицера. Подойди сюда.
   Он приблизился к кровати. Протянув руку, Марси прикрыла ладонью его яички.
   – Отвернись и покашляй.
   Тайсон выполнил ее команду.
   Она произнесла:
   – О'кей. Годишься, – и хлопнула его по ягодицам. – Одевайся.
   Тайсон подошел к шкафу и достал форму.
   – Как это глупо, – пробормотал он, напяливая мундир на голое тело.
   – Будешь разговаривать, когда тебя спросят.
   Он буркнул что-то, повязывая галстук, потом повернулся к жене. Она одобрительно кивнула.
   – Неплохо. Сидит как влитой. Медяшка начищена, складки прямые. Все. Прими душ. Потом доложишь.
   – Слушаюсь.
   Он снова разделся и прошел в ванную.
   Смыв пот и пыль, Тайсон растерся полотенцем и вернулся в спальню. Кровать была расчищена от багажных завалов, и Марси лежала на грубых белых простынях, раздвинув ноги с подушкой под ягодицами. Она вновь надела ненавистную ему майку, подвернув ее до пояса, а голову прикрыла его фуражкой. Тайсон забрался в кровать. Марси влекла его, и Тайсон был желанен ей Они занимались любовью в маленькой, душной комнате, прекрасно осознавая, что это была пародия на то, что могло бы случиться с майором Карен Харпер. Марси шепнула ему на ухо:
   – Я обычно не занимаюсь этим с женатыми мужчинами.
   – Моя жена – сука.
   – Я знаю. Я знаю.
   – Не бросай хорошего солдата.
   Марси скрестила ноги за его спиной, заперев его замком щиколоток.
   – Никогда.

Глава 31

   Марси с Беном сидели за столиком напротив друг друга. Одетый в льняной кукурузного цвета костюм, Тайсон чувствовал себя легко в этот жаркий вечер. Марси надела желтую хлопковую кофточку тонкой вязки и такого же цвета мини-юбку, открывавшую загорелые стройные ноги. Она лениво обвела взглядом помещение.
   – Здесь был форт?
   – Не в этой части. Это пристройка. В фортах не бывает витражей.
   – Не умничай.
   Тайсон передал ей меню.
   – Мясо здесь хорошее.
   – Я что-то не вижу пирога с ветчиной.
   – И не увидишь.
   – Ты это говоришь с таким удовольствием...
   – Не с удовольствием, а с мясной подливой.
   – Держу пари, ты останешься здесь, если тебя оправдают.
   – Образ военного обладает особой притягательностью.
   – Не заносись. – Она тревожно теребила меню. – А ты бы... пошел... ну если бы обстоятельства сложились иначе... на другую войну?
   – Да. Я бы послужил своей стране снова.
   – Даже после того, что армия сделала с тобой?
   – Она со мной ничего не сделала. Это там наверху думают, что я ей сделал что-то.
   – И ты бы пошел на такую же примерно войну, как во Вьетнаме?
   – Мое дело не рассуждать. Я даже не очень сопротивлялся этому призыву, а ведь мог.
   – Мальчик мой, не значит ли это, что, мобилизовав тебя однажды, они вправе распоряжаться тобой пожизненно?
   – Боюсь, что да. Военная служба, как правило, оказывает довольно длительное влияние на тех, кто прослужил даже несколько лет. Это как время, проведенное в местах заключения. Спроси любого, кто сидел за решеткой или служил в армии.
   – Я верю тебе. Я просто не понимаю. Я никогда не понимала, зачем миллионы мужчин вступают в бой, оставляя горы трупов, а потом снова и снова воюют.
   – Мужчины любят воевать. Они любят разить врага, а когда прекращают воевать, всю оставшуюся жизнь их мучает депрессия.
   – Это ужасно, Бен. Ужасно.
   – Ты что, думаешь, я этого не знаю?
   Некоторое время они сидели в тишине. Марси оглядела пустой обеденный зал клуба и увидела быстро отвернувшуюся от них парочку.
   – Почему ты считаешь, что люди глазеют на нас?
   – Они ослеплены блеском новоиспеченного офицера и его обворожительной спутницы.
   – Слава Богу, что они еще не говорят: мол, вот сидит военный преступник и его шлюха, – безрадостно улыбнулась Марси.
   – Дорогая, в офицерском корпусе все братья мужественны, а сестры добродетельны.
   – Я этого не знала. – Отпив немного джина с тоником, Марси посмотрела в окно. Таинственный туман поднимался к темному небу. Ласковый южный ветер доносил вкусные запахи с патио, где жарилось мясо. Марси различила звуки духового оркестра, увидела дымок, струящийся над тлеющими угольями, и горящие каретные фонари при входе в клуб. Она поделилась своим впечатлением: – Сплошной анахронизм.
   – То же самое ты говорила о Гарден-Сити. На самом же деле это ты анахронизм – пришелица из шестидесятых.
   – Может быть, ты и прав. Я смотрю, здесь очень замкнутое общество, правда?
   – Вполне вероятно. Здесь свой внутренний мир, предтечей которого является живая история.
   – Теперь, когда я оказалась в этом окружении, я начинаю лучше тебя понимать.
   – Я тоже начинаю себя лучше понимать.
   – А тебя пригласили вон на тот вечер? – спросила она.
   Тайсон посмотрел в окно.
   – Всех членов клуба приглашают на празднества. Наверное, предположили, что я откажусь.
   – Все ясно.
   К ним медленно подплыла официантка, и чета Тайсонов заказала ужин и бутылку французского вина. Они мило болтали, прямо как в старые времена, нежно держась за руки, и официантка, глядя на них, улыбалась.
   Тайсон расправился с мясом и налил себе и Марси немного вина. Окинув взглядом зал, он сказал:
   – Кажется, кое-кто сейчас разбавит наше уединение.
   Марси обернулась и увидела белокурого краснолицего толстяка лет пятидесяти, стремительно приближавшегося к их столу. Мятые брюки и довольно легкомысленной расцветки рубашка придавали ему соответствующий вид. Она поинтересовалась:
   – Это кто?
   – Это преподобный майор Кеннард Оукс – баптистский капеллан. Он опекает меня.
   – Тебе нужно иметь как можно больше друзей.
   Преподобный Оукс, широко улыбаясь, приветствовал Тайсонов. По выговору Марси узнала в нем южанина.
   – Бен, ты снова пьешь это дьявольское пойло?
   Тайсон пожал руку священнику.
   – Я принадлежу к англиканской церкви. Пьянство – это торжественный обет.
   – Не богохульствуй, сын мой. Это миссис Тайсон?
   Бен представил их друг другу. Преподобный Оукс сел за стол без приглашения и погладил Марси по руке.
   – Очень красивая женщина.