Дворецкая Елизавета. Спящее золото (Корабль во фьорде - 2)

   Рядом с ней кто-то глубоко и тяжко вздохнул в темноте. Рагна-Гейда ничего не видела, но не испугалась: во вздохе слышалось что-то родное и знакомое.
   - Кто тут? - шепнула она. - Вздыхальный тролль?
   - Это я, - грустно ответил знакомый голос, и из-за угла дома показалась широкоплечая фигура, еще по-юношески нескладная, с непомерно длинными руками и ногами, со светлеющей в потемках головой.
   - Ты чего так вздыхаешь? Опять рубаху разорвал? Давай, я зашью, и мать ничего не узнает! - шутливо шепнула Рагна-Гейда, вспоминал горести брата десятилетней давности.
   - И ты еще можешь смеяться! - с упреком отозвался Гейр и прислонился к стене рядом с сестрой. - Правда, и то хорошо. Я уже думал, ты никогда не... Ну, чего там слышно?
   - Нас всех уже благословила десница богини Bар! - бодро ответил Рагна-Гейда. - Скъёльду сватают Халльберу из Орешанка, меня отдают за Атли. Твой жребий еще не вынут: когда я выходила, мудрые властители выбирали между Гудрун из Осиновой Реки и Асгердой дочерью Хамунда. Помнишь Асгерду? Такая добрая девочка, было у нас на Середине Лето, все молчала и улыбалась. Правда, ей всего четырнадцать лет, но зато у ее отца сильная дружина, а у нее самой покладистый прав. Вы поладите.
   - Вот к я про то. И ты еще можешь смеяться: - горестно повторил Гейр, как будто не недеялся отныне на понимание ни одной родной души.
   Рагна-Гейда вздохнула в ответ. Врат и сестра помолчали.
   - Послушай, как ты думаешь... - начал было Гейр, но в нерешительности замолк.
   - Я думаю, что все еще будет хорошо, - чистосердечно ответила Рагна-Гейда.
   - Если бы! Я вот что... Может, тебе мать рассказывала... Ну, ты и в рунах понимаешь...
   - Я уже мерзну! - пожаловалась Рагна-Гейда к обняла себя за плечи. Тепло дома из нее выветрилось, холод осенней ночи беззастенчиво проникал под накидку и рубаху. - Говори скорее, о клен копий. Я охотно поделюсь с тобой всей мудростью, какой наградили меня боги.
   Гейр стянул с плеч плащ и закутал в него сестру. Принеся вещей вёльве эту жертву, он несколько приободрился и заговорил смелее:
   - Я вот все думаю... Уже много дней думаю...
   - Это очень полезное дело! - не удержавшись, одобрила Рагна-Гейда. Даже Сигурд иногда думал.
   - Как по-твоему: могут боги наказывать целый род за провинность кого-то одного?
   Рагна-Гейда вздрогнула: она не ждала такого удара. Неужели он что-то знает... Нет, но может быть! Но, как ни хорошо знала Рагна-Гейда пределы мудрости и проницательности младшего брата, сейчас она готова была поверить, что лесные птицы или горные тролли рассказали ему все.
   - Я думаю... - виноватым шепотом продолжал Гейр. - Может, это я во всем виноват...
   - Ты? - изумилась Рагна-Гейда, не готовая к такому предположению. - В чем ты-то можешь быть виноват?
   Ее голос явно выдавал убежденность, что ей точно известен совсем другой виновник. Но Гейр был слишком увлечен своей мыслью и ничего не заметил.
   - Я... Ну, что все это: что тебя ни за кого на тинге не сосватали и что войну объявили... Может, это я виноват?
   - Объясни! - потребовала Рагна-Гейда, напрасно силясь разглядеть в темноте лицо брата, который возвышался над пей почти на целую голову. Любая норна скажет яснее! Говори же, ну? Ты о чем?
   - Помнишь, когда Эггбранда хоронили...
   - Ну, ну, помню! Дальше что? - торопила Рагна-Гейда, на самок деле не задумываясь, что такого ока помнит о похоронах брата.
   - Тогда надо было приносить жертву свартальвам...
   - Да, - не сразу, а чуть помолчав, выдохнула Рагна-Гейда.
   Теперь она вспомнила все, и чувство вины воскресло в ней опять, с новой и страшной силой. Теперь не только Вигмар виноват перед ней, но и она виновата перед ним - как дочь рода, убившего его сестру. Пусть неродную, но Вигмар любил ее. Еще один кровавый след, еще одна бездна между ними. Раньше Рагна-Гейда старалась не думать, даже не вспоминала об этом обычае и не спрашивала, как его исполнили. Мысль об Эльдис, убитой ради посмертного спокойствия Эггбранда, вызывала у нее такой сильный ужас, что она бессознательно закрывала на нее глаза.
   - Я не мог... - шептал тем временем Гейр, у которого больше но хватало сил нести груз вины перед родом в одиночестве. - Я не хотел, чтобы ее свартзльвы забрали... Она же ии в чем не виновата! - вдруг с неожиданной страстью выкрикнул он, и Рагна-Гейда в испуге зажала ему рот ладонью. А Гейр продолжал потише, ко с той же решимостью взять вину с хрупких плеч девочки и переложить на своп: - Я видел: Эггбранд сам к ней полез! Сам полез, она его не трогала! Он тоже виноват! Что бы там ни говорили! Я его тоже люблю... любил... и мстить, конечно, надо, но не ей! Она и так... В общем, я ее забрал оттуда. И к Гриму Опушке отвез, Боргтруд обещала ее спрятать.
   - Откуда - оттуда? - не веря такому счастью, прошептала Рагна-Гейда. Ей хотелось услышать еще раз.
   - Ну, с кургана. Прямо-прямо перед ними, перед свартальвами, успел. Они уже близко были, я их слышал. Она вся замерзлая была, как ледышке, но живая. Я ее к Боргтруд отвез. Она обещала ее спрятать. Вот я теперь и думаю: может, это все мне в наказанье? Что я такой глупый и бессовестный? Сам не знаю, что на меня тогда нашло... Может, надо еще какую-нибудь жертву принести? Только не человеческую! Я этого больше не выдержу! Мне все мерещилось, что я сам там лежу! А теперь война зта... А?
   Гейр ждал изумления, горестных упреков, требования рассказать обо всем родне... И не меньше, чем Рагна-Гейда его признанием, Гейр был потрясен, когда сестра с коротким счастливым криком бросилась ему на шею. Он, мгновение назад готовый взять на себя вину целого племени, так и не понял, чем так осчастливил свою любимую сестру.
   На усадьбе Бальдвига (которая, кстати, называлась Край Света, и с точки зрения раудов, название вполне отвечало сути) Вигмара ожидали известия, с одной стороны, вероятные, а с другой - неожиданные. Вигмар отлично знал, что невидимая черта между владениями Хроара и Бальдвига вовсе не отделяет мир живых от мира мертвых (как, скажите на милость, разбираться, где какая сторона?). Он прекрасно понимал, что его будут искать и в конце концов кто-нибудь вспомнит о старой дружбе Хроара Безногого с Бальдвигом Окольничим. Вигмар был готов к тому, что за время их поездки к Островному Проливу в усадьбе побывали Стролинги. Но на доле обнаружилось другое.
   - Дней десять назад приезжал один человек, --робко доложила фру Альвтруд, когда мужчины вымылпсь с дороги и наконец уселись за стол. При этом она бросила неуверенный взгляд на Вигмара, и он понял, что неизвестный гость приезжал отнюдь не к хозяину усадьбы.
   Бальдвпг, который до того благодушно улыбался, довольный благополучным возвращением и встречей с родным домом, сразу стер с лица блаженное сияние и повернулся к племяннице:
   - Что за человек? Он назвал себя? Кто его прислал?
   - Он сказал, что его зовут Рандвер Кошка.
   Бальдвиг вопросительно глянул на Вигмара. Но тот пожал плечами: имя казалось лишь смутно знакомым. Среди родичей, друзей и домочадцев Стролингов он такого человека не помнил.
   - Он сказал, что его прислал Модвид Весло, - закончила Альвтруд. - И пообещал потом заехать еще.
   - Мог бы не трудиться! - с неудовольствием заметил Бальдвиг. - Я слышал об этом человеке - ведь это он как-то недолго был вашим хёвдингом, да, Bигмар? Не думаю, что он принесет удачу кому бы то ни было, и тем более тебе.
   - Да уж, миротворцем его не называют, - несколько растерянно согласился Вигмар.
   Он не мог взять в толк, чего Модвиду могло от него понадобиться. В прежние годы они тихо недолюбливали друг друга, но до открытой вражды дело не доходило. Едва ли Модвид решил отличиться и прикончить объявленного вне закона. Сейчас у него, пожалуй, найдутся и другие дела. Или он за прошедшее время помирился со Стролингами и решил помочь им отомстить? Но в это верилось плохо.
   Несколько дней Вигмар прожил, бесцельно слоняясь по усадьбе и окрестностям, и не раз обнаруживал себя на пути к Серому Кабану: ноги пытались унести его туда, не советуясь с головой. А голова держалась мнения, что делать этого нельзя ни в коем случае. Объявление вне закона бессрочно вернуться домой Вигмару можно будет только после примирения со Стролингами, а это случится не раньше Гибели Богов. Стролинги не из тех, кто соглашается держать сына и брата в кошельке.*1
   ______________
   * 1 Намек на древнюю поговорку, согласно которой принявший выкуп за смерть родича и тем отказавшийся от мести носит сына в кошельке
   - Пожалуй, я сам съезжу к твоему отцу, - решил Бальдвиг но пятый день после приезда. - Иначе ты впадешь в безумие берсерка и убежишь туда, где наверняка расстанешься с головой. И меня не утешит, если с собой в Валхаллу ты прихватишь трех-четырех стих... Рислингов?
   - Стролингов, - мимоходом поправил Вигмар. - Ты правда хочешь ехать?
   - Конечно. У меня там нет врагов. Даже если кто и знает, что ты у меня, то мне самому это ничем не грозит. Слава Фрейру и Фрейе, решения вашего тинга не имеют силы за пределами Квиттинга! Я не прочь повидать моего друга Хроара. А заодно и намекну ему, что... что на вашем так называемом Севере, Бальдвиг усмехнулся, поскольку для раудов Квиттинский Север находился на юге, - скоро может стать слишком жарко для такого почтенного человека.. Несмотря на близкую зиму.
   - Мудрый правду без подсказки скажет, - пробормотал Вигмар. Всю дорогу от Островного Пролива ему хотелось обернуться: за спиной мерещился топот огромного войска, по их следам идущего на Квиттинг.
   - У вас нет родичей: где-нибудь подальше отсюда? В вашем чудесном Медном Лесу? - спросил Бальдвиг.
   Но Вигмар покачал головой. У них не было родичей больше нигде.
   Бальдвиг совсем было приготовился к поездке, но она оказалась ненужной. На другой день после этого разговора в усадьбу Край Света снова приехал Рандзер Кошка.
   - Мне нужно повидаться с Вигмаром сыном Хроара, - заявил он после того, как к нему вышел хозяин, - И я клянусь столбами Тюрсхейма, что не собираюсь причинять ему никакого вреда.
   - Это хорошо, а то еще неизвестно, кто из нас кому причинил бы вред, ответил ему сам Вигмар, как раз в это время поспевший вслед за Бальдвигом выйти из гридницы. - Кто тебя прислал?
   - Меня прислал Модвид Весло, - Рандвер перевел взгляд на Вигмара, не удивившись его внезапному появлению. - Он зовет тебя приехать к нему. И я готов повторить ту же самую клятву от его имени. Поскольку если вы с ним встретитесь лицом к лицу, будет тоже трудно угадать, кто кому причинит наибольший вред, - с едва заметной насмешкой добавил он.
   Вигмар не ответил. Модвид считался вовсе не плохим бойцом, так что в словах Рандвера было немало правды.
   - Зачем я ему понадобился? - спросил Вигмар.
   - Это он расскажет тебе сам. А я могу сказать одно: он давненько недолюбливает род Стролингов, и у него есть для того немало причин. У тебя тоже есть такая причина, как ему кажется. Разве по умно предположить, что вам стоит держаться вместе?
   - Может быть, позовешь его в дом? - предложил Вигмар Бальдвигу. Все-таки от Модвидовой усадьбы тут неблизко.
   Гостеприимный Бальдвиг охотно выполнил просьбу и повел Рандьера в дом. Вигмар шел за ними. На самом деле он хотел не столько проявить учтивость, сколько получить время на размышление. Предложение Рандвера затронуло в его душе самое чувствительное место. В мирной и изобильной усадьбе Бальдвига все ему было постыло, и по ночам он не столько спал, сколько ворочался, как будто лежал на острых камнях. Его мучили беспокойство об оставленных близких, терзала тоска по Рагне-Гейде, неизвестность собственного будущего. Жить на границе в ожидании войны хорошо тому, кто мечтает побыстрее погибнуть со славой. А Вигмар пока не хотел погибать: у него оставалось слишком много неоконченных дел и в то же время не было никакой возможности взяться за них. Предложение Модвида позволяло ему вернуться на землю квиттов, а это уже немаловажный шаг ко всему остальному.
   И еще прежде чем Альвтруд поднесла гостю браги, Вигмар принял решение.
   - Я приеду к вам, - просто сказал он Рандзеру. - Ты понимаешь, что мне не следует разгуливать по земле квиттов в одиночку...
   - Модвид пришлет тебе хирдманов! - поспешно заверил обрадованный Рандвер, имевший приказ не возвращаться без согласия. - Хоть десять, хоть полтора десятка...
   - Я не конунг, чтобы разъезжать с такой дружиной! - Вигмар засмеялся, но Бальдвиг видел, что ему невесело. - Я просто хочу сказать: если к вам в ворота постучатся перед рассветом, не надо думать, что это Эггбранд сын Кольбьёрна встал из могилы.
   - Когда ты хочешь ехать? Если не позже двух-трех дней, то я могу подождать, и мы поедем вместе, - предложил Рандвер.
   Вигмар кивнул:
   - Я не успел слишком разбогатеть. Мне не нужно долго собираться.
   Когда уставшего от поездки Рандвера увели отдыхать, Бальдвиг долго молчал и только поглядывал Вигмара из-под насупленных бровей.
   - Не молчи, иначе будешь плохо спать, - посоветовал Вигмар. - Ты сейчас похож на торговца, у которого единственный пятнадцатилетний сын собрался в поход с морским конунгом. Ты считаешь, что я не слишком хорошо придумал?
   - Я молчу, потому что ты сам отлично знаешь, что здесь можно сказать, ответил Бальдвиг. - И раз уж ты решился, я не твой отец, чтобы тебя переубеждать... Впрочем, твоему отцу это редко удавалось.
   Вигмар пожал плечами: угозоры депствительно были бы напрасны.
   - Кто он такой, этот Модвид, что ты веришь ему, как родному брату? снова заговорил Бальдвиг. Раз уж Вигмар сам побудил его начать, сразу остановиться было трудновато. - Тебе не кажется, что тебе придется ехать по волчьей тропе? Все зто достаточно похоже на предательство. Подумай: если этот Модвид схватит тебя и привезет к Стролингам, то они охотно помирятся с ним! Ведь он у них никого еще не убивал?
   - Не знаю, - не слишком весело усмехнулся Вигмар. - Я не один такой отважный, а прошел целый месяц...
   - Зато я знаю: этот Модвид ведь тоже сватался к дочери Кольбьёрна, не так ли? Твоя голова будет отличным свадебным даром, верно?
   Вигмар промолчал. Если уж Бальдвиг упомянул о Рагне-Гейде, значит, его переполняют наихудшие предчувствия и все средства кажутся хороши, даже самые болезненные.
   - Может быть, самой невесте этот дар не понравится, но ее родне он покажется не хуже золота Фафнира пли этого вашего... Старого Оленя, ворчливо продолжал Бальдвиг, сам бывший не в восторге от собственных доводов. - Я бы на твоем месте предпочел явиться к девушке чуть попозже, но с головой на плечах, а не отдельно.
   - Попозже - это как? - невыразительно поинтересовался Вигмар. - Под славным стягом славного Ульвхедина ярла? Тогда она не захочет и смотреть в мою сторону. Я тебе уже об этом говорил.
   Бальдвиг промолчал. И только когда Вигмар пошел к дверям, Бальдвиг буркнул ему вслед:
   - "Славный стяг славного Ульвхедина!" А еще называется скальд!
   Вигмар и Рандвер выехали вечером, в сумерках. Дорогой Рандвер по большей части молчал, да и у Вигмара не было охоты разговаривать. Он снова был на земле квиттов, без труда узнавал в темноте знакомые долины и перелески, и даже ветер здесь казался другим. Вигмар слышал дыхание земли под копытами его коня и сам дышал вместе с ней. Вопреки рассудку, его наполняла какая-то сумасшедшая веселость. Он был уверен, что поступил правильно, что едет по дороге своей судьбы, и неважно, приведет она его к радости или к смерти. В эту ночь он ни о чем не тревожился и ничего но боялся. Нет ничего страшнее, чем чужая судьба, а в своей собственной даже беды - правильные, потому что ведут тебя к твоему предназначению на земле.
   Приблизившись в предрассветных сумерках к воротам усадьбы Ореховый Куст, Рандвер постучал каким-то условленным знаком. Вскоре ворота раскрылись, выглянула женщина с белеющим в сумерках головным покрывалом.
   - Ну? - шепотом спросила она. Увидев Впгмара, женщина тихо ойкнула.
   Рандвер въехал во двор, знаком позвал за собой Впгмара, а женщина торопливо зашептала:
   - Идите в дружинный дом, а в большой пока не надо. Вчера приехал Сигмунд Журавль, от хёвдинга. Хёвдинг приказывает собирать войско, он был доволен, что у нас уже так много. Но если он вас увидит, то никак...
   - Молчи, я сам знаю, - прервал ее Рандвер и повел Вигмара в дружинный дом. - Обожди пока здесь. Долго еще этот Сигмунд здесь будет? - обратился он к женщине.
   - Сегодня должен уехать. Он сказал, что ему eще много усадеб надо объехать, а у нас и так много...
   Что действительно было "много", Вигмар сразу же убедился сам. Дружинный дом был полон - только здесь ночевало не меньше тридцати хирдманов. А сколько еще в хозяйском доме? Среди дремлющих и просыпающихся Вигмар быстро заметил знакомое лицо: Квиста, сына того самого Кетиля Ржанки, в семью которого он думал было выдать Эльдис.
   - Эй, парень! - Вигмар тряхнул его за плечо. - Ты чего тут делаешь?
   - А? - Квист, лохматый светловолосый парень лот двадцати, вскинул голову, глуповато хлопая глазами спросонья.- Ой!
   Едва он разглядел в потемках, кто его разбудил, как на лице его отразился ужас и он попытался отползти подальше от края лежанки, толкнул соседа; тот недовольно промычал что-то и пихнул его локтем.
   - Да не бойся ты! - утешил его Вигмар. - Ты что, как маленький! Я же не кусаюсь!
   - А ты... ты не привидение? - опасливо уточнил Квист.
   - Чero нет, того нет! - Вигмар усмехнулся и мотнул головой. - Если бы я был привидением, то посещал бы по ночам не тебя, а кого-нибудь другого!
   - А как ты сюда попал? Тебя же все ищут!
   - Ищут - вот и нашли. Лучше ты мне расскажи, как ты сюда попал! Что дома надоело? Помнится, у твоего отца не было лишних работников!
   - Так ведь война, - растерянно пояснил парень. - А Модвид обещал эйрир серебра и кормить, сколько влезет. Он по всей округе собирал людей, и еще дальше ездил куда-то. Тут ceйчac столько народу - вся его родня. И зтот... громкий такой.
   - Сэг-Гельмпр?
   - Ну, вроде того. Я не помню. - Квист зевнул, и Вигмар почему-то подумал, что толкового хир.дмана из зтого парня не выйдет даже за десять эйриров. -И этот... от хёвдинга который... Говорит, что скоро воевать будем.
   - Это он правду говорит. - Вигмар кивнул. К мыслям о близкой войне он привык настолько, что они его почти не занимали. Он подумал, не спросить ли у Квиста о своих родичах и о Стролингах, но не стал. Пусть спит, хомяк, опоясанный мечом!
   Внгмару пришлось просидеть в дружинном доме почти до полудня, пока шум и конский топот во дворе не возвестил, что Снгмунд Журавль с дружиной уехал. Почти тотчас же за Вигмаром зашел Рандвер и повел его в хозяйский дом.
   - Тьфу! Приволок-таки! - ворчливо воскликнула невысокая полноватая женщина, встретившаяся им в сенях. По вдовьему покрывалу на ее голове и золотым цепям на груди Вигмар заключил, что это и есть Оддбсрг хозяйка, мать Модвида. - Удачи ему, видите ли! Нашел, где взять! Про этого оборотня не скажешь, что он слишком удачлив!
   - Я рад, что ты приехал! - сказал Вигмару сам Модвид и даже улыбнулся. Вигмар мысленно присвистнул: вот уж чего между ним и Модвидом Весло никогда не водилось, так это приветливых улыбок.
   Та женщина, что утром открыла ворота, поднесла Вигмару пива. Оддборг хозяйка, конечно, не унизилась до того, чтобы угощать всяких оборотней, в придачу объявленных вне закона. Вигмар только коснулся губами края чаши и вертел ее в руках, вопросительно поглядывая на хозяина. Сейчас был не тот случай, когда из вежливости разговор о деле откладывают до середины зимы.
   - Теперь мы с тобой должны держаться вместе, - обрывочно и неловко приговаривал Модвид, и Вигмар был уверен, что тот чего-то темнит. - Я рад, что ты не дал воли страху и низким подозрениям... Ведь они у тебя были? спросил Модвид, пытливо заглядывая в глаза Вигмару.
   - Ничего, - небрежно бросил Вигмар, не удивляясь такой проницательности. - Я бессмертный.
   Хозяева переглянулись. Видно было, что они сами не знают, верить пли нет. И на всякий случай верят.
   - Однако ты - удачливый человек, - сказал Модвид. - Может быть, не во всем, но твоя удача помогла тебе избежать многих бед. Ты совершил такое, что не под силу никому - сначала одолел Старого Оленя и забрал лучшее из его сокровищ, - взгляд хозяина с завистью скользнул по сверкающему острию Поющего Жала, которое Вигмар принес с собой. -- А потом еще ты убил одного из Стролингов и ушел невредимым. Признаться, раньше я не знал, что такое вообще возможно.
   Вигмар пожал плечами. Что толку рассуждать: возможно, невозможно? Каждый делает то, что eму по силам.
   - А мне кажется, ты не так уж нуждаешься в дружине, чтобы собирать к себе объявленных вне закона, - сказал Вигмар. - У тебя хватает людей. Будем говорить прямо: зачем я тебе нужен?
   - Нужен! - фыркнула Оддборг хозяйка. При всем презрении к желтоглазому разбойнику она не могла побороть любопытства и пришла в гридницу поглядеть на него. - Другой бы благодарил: где еще объявленному вне закона дадут приют?
   -У меня был приют, - спокойно заметил Bигмар. - Я мог бы остаться в дружине Бьартмара, конунга рартов. И Бальдвиг меня не гнал. Не я искал вас, а вы искали меня. Значит...
   - Я не буду тебя обманывать, - прямо ответил Модвид, которому неприятны были хитрости и уловки, - Мне нужна твоя удача, а ее можно принести только добровольно. Я расскажу тебе все. Ты сам знаешь, что между мною и Стролингами никогда не было особой дружбы. Они нанесли мне немало обид, и последней, из них ты сам был свидетелем. Ты ведь был в Гранитном Круге, когда они отказались отдать за меня свою дочь?
   Вигмар кивнул. Он чувствовал, как мускулы его лица натягиваются и застывают. Модвид ничего не знает о их отношениях с Рагной-Гейдой, просто не может знать.
   - И теперь пришло хорошее время отплатить им за все! - горячо продолжал Модвид. Как видно, он много рассуждал об этом наедине с собой и всегда был рад случаю высказаться вслух. - Сейчас, когда у всех на yме одни фьялли... Знаешь, как говорят: кто помогает вовремя, тот помогает вдвойне? Так и здесь: кто нападает вовремя, тот нападает вдвое сильнее! И это буду я! Хёвдинг будет очень рад услышать, что я собрал неплохое войско - шесть десятков человек! Но ему уже не так понравится узнать, что все Стролинги перебиты!
   - И ты хочешь, чтобы я пошел с тобой? - невыразительно спросил Вигмар. Ему вспомнился Гаммаль-Хьёрт, заунывно выкликающий на бой Старого Строля, умершего пять веков назад. Пылающий жаждой крови Модвид казался ничуть не лучше. И присоединяться к нему не хотелось совсем.
   - А ты разве не хочешь? - Модвид был достаточно проницателен, чтобы заметить темное облачко на лице гостя. - Тебе ведь это нужно не меньше, чем мне. Гораздо больше! Или ты легко обменял одного на двоих? Неудачная сделка, я бы сказал!
   - Ты о чем? - Вигмар поднял на него глаза, - Какие два на одного?
   - А ты не знаешь?
   Модвид помолчал, удивленно глядя в лицо Вигмару. Все в гриднице тоже молчали. И Вигмар вдруг понял, какие.два у него были.
   - Ведь Стролинги разорили твою усадьбу и сожгли твоего отца в доме, сказал наконец Модвид. - А твою сестру принесли в жертву свартальвам на кургане Эггбранда. У них есгь такой обычай. Она, я помню, побочная, но ты везде брал ее с собой, и я подумал, что она тоже была тебе дорога...
   Модвид не стал продолжать, поняв, что собеседник его уже не слышит. Вигмар смотрел прямо перед собой, но не видел ничего. Ему вдруг стало пусто, как будто невидимый топор с коротким свистом обрубил Пространство вокруг него и оставил ему тесный клочок, на котором он едва помещался, во тьме, без воздуха, без выхода. У него не было ни одной ясной мысли, ни одного побуждения, а только серое, давящее, душащее чувство беспросветного и бесконечного одиночества. Отныне он один во всем мире, таком огромном, что ему даже нет названия. Та огромная дыра, дующая стылыми ветрами, которую он ощущал рядом с собой после убийства Эггбранда, снова распахнула свою бездонную пасть. И теперь она была гораздо ближе.
   Оддборг хозяйка поджимала губы, Модвид бровями делал ей знаки молчать. Он понял, что больше ему не придется тратить слова на уговоры гостя.
   В последний день перед отъездом на свадьбу Рагна-Гейда проснулась до рассвета и долго лежала, глядя в темноту и вспоминая свой сон. Он стоял у нее перед глазами, как наяву. Вчера ей не сразу удалось заснуть: едва лишь накатывалась дрёма, как начинало мерещипъся, что где-то рядом стоит огромный серый тролль, туманно-расплывчатых очертаний и без лица, и протягивает руки, чтобы схватить ее, как только она заснет. Но Рагне-Гейде было не страшно, а только тоскливо, так же, как и все последние дни. Поэтому она не сопротивлялась дрёме и заснула. И серый тролль исчез - наверное, он не успел, неповоротливый и вялый, проскользнуть в ее сон вслед за ней.
   А Рагна-Гейда оказалась в густом лесу, где деревья были такими огромными, что люди перед ними казались всего лишь букашками. Между исполинскими толстыми стволами тянулась узенькая, едва заметная тропинка, густо усеянная палыми листьями. Груди упругой листвы глушили звуки шагов, и человеческие ноги ступали бесшумно, как мохнатые лапы лесных троллей.