Дворецкая Елизавета. Спящее золото (Корабль во фьорде - 2)

   Второй спутник Гейра с тревогой смотрел на все новых и новых незнакомцев, появлявшихся кз темноты. Шестеро вооруженных мужчин, двое рабов и две женщины с детьми - слишком грозный отряд против двоих.
   - Хёвдинг послал за помощью на западное побережье, - пояснил Вигмар. Вот этот дуб меча едет туда. А вот это - моя сестра. Раз уж я ее встретил, то теперь мне незачем ехать к хёвдингу. Там меня не слишком-то хорошо встретят. Да, кстати, милая моя, а тебя-то он зачем потащил с собой?
   - Ой, а его мать говорит, что знает моего отца! - поспешно объяснила Эльдис, сама еще не привыкшая к разгадке этой тайны, - Ну, настоящего отца. Мы сейчас к нему едем.
   - Но уж сегодня ночью мы больше никуда не пойдем! - заявила Хладгуд. Вы, доблестные воины, принесли бы еще дров, а то наши дети закоченеют от холода. Гьёрдис, где котел? У нас еще осталась сухая рыба. Олейв, ты видишь в темноте - поди вон к тому распадку, нет ли там ручья?
   Хорошо, если находится человек, всегда знающий, что делать. Хирдманы зашевелились и стали устраиваться на ночлег. Олейв взял котел и пошел искать воды, Стейнмод и Сёльвар рубили сухую сосну, Арингард стучал секирой возле чернеющих елок, готовя лапник для подстилок, Борре таскал охапки веток, Гроди подкидывал дрова в костер. Темная площадка между молчащими валунами ожила и наполнилась движением. И тоже стала вдруг походить на настоящий человеческий дом. Всего-то и иужно: тепло, запах еды и голоса товарищей, занятых общим делом.
   - Не стойте, садитесь сюда. - Рагна-Гейда подтолкнула брата к бревну, где присел Вигмар. - Нам надо поговорить.
   - Я рад, что ты жива, Рагна, - ответил Гейр, понемногу пришедший в себя. За время суеты у него было время подумать, верное, собрать в кучу обрывки мыслей, которые он вынашивал уже много-много дней. - Нет, я правда очень рад. - Гейр понимал, что счастье вовсе не написано на его лице, и боялся обидеть сестру. - Но мне не о чем с ним разговаривать. Он первый начал все это дело. Он приносит нам несчастье.
   - Да какое несчастье? - воскликнула Рагна-Гей-да. - А я? Разве моя жизнь - несчастье? А если бы не он...
   - Послушай! - Гейр перебил ее. - Если бы не он, то не было бы ничего. Из-за него Эльдис положили на курган. Мне было ее жалко, и я ее забрал оттуда... Я нарушил долг перед родом. И боги наказали нас - сожгли нашу свадьбу. А потом эти рауды...
   - Рауды все равно пришли бы сюда, сжег бы Модвид свадьбу или не сжег, вставил Вигмар. - Я был там, возле Островного пролива, где они собирают свой тинг. Им уже давно тесно на своей земле. Когда фьялли позвали их пограбить Квиттинг, они согласились. Если бы не пожар Кротового Поля, сни пришли бы на день позже, только и всего.
   - Но тогда все знатные люди уже были бы дома и вместе вывели бы свои дружины, - угрюмо возразил Гейр.
   Обращаясь вроде бы к Вигмару, он смотрел не на него, а в костер. И Вигмар заново осознал, как много все они потеряли из-за этой глупой вражды, начало которой терялось в событиях последних лет, как исток ручья в болоте. На замкнутом лице Гейра была написана твердая решимость не мириться с Вигмаром никогда и ни за что. Это было последнее, что он мог сделать для чести рода, для памяти погибших и спокойствия живых.
   - Послушай, - сказала брату Рагна-Гейда. Она больше не могла все это выносить. - Ты ничего еще не знаешь. Ты знаешь, что я не хотела выходить замуж за Атли. И за Модвида тоже. Я хотела стать женой Вигмара.
   Оба собеседника разом вскинули на нее глаза. Гейру показалось, что он ослышался или же она сошла с ума. А Вигмар сам не кот разобраться в своих чувствах. Он понимал, что она заговорила об этом не просто так. И что она скажет дальше: хочет ли она этого сейчас? Раньше Вигмар старался не думать об зтом, считая себя безнадежно оторванным от мира людей, но сейчас, когда к нему вернулась Элъдис и в Гуннвальде с его людьми он нашел новых товарищей, в сердце его проснулось человеческое желание счастья и любви. А любовь означала одно - Рагна-Гейда. Она оставалась с ним, пока ей было больше покуда деваться. Но сейчас у нее появился выбор.
   - Я пыталась ненавидеть его, я пыталась исполнять свой долг перед родом, как и ты, - твердо продолжала Рагна-Гейда, и ей становилось легче с каждым словом, как будто люди и боги, земля и небо принимали с ее плеч тяжесть этого груза. - Я согласилась выйти за Атли, но боги показали, что не желают этого. Они привели туда Вигмара. Он убил Модвида и тем отомстил ему за нашего отца. Вспомни об этом, когда опять задумаешься о мести! Эггбранд отомщен, и дух его спокоен. Вам следует помириться. Если ты остался единственным мужчиной в нашем роду, то тебе и следует принять это решение. Пойми: никто не похвалит человека, который мог прекратить напрасную вражду и не сделал этого.
   -- Даже конунги прекращают вражду родством, - добавил Вигмар. - Отдай мне твою сестру, и будем считать своими врагами только раудов и фьяллей.
   Не поднимая глаз, Гейр молча покачал головой. Ему казалось, что его предали. И кто - Рагна-Гейда, сестра, которую он любил больше всех на свете и так горько оплакивал! Влюбленная в Вигмара, она казалась ему потерянной... украденной! Не зря Фридмунд говорил, что Вигмар зачарует ее своими стихами, если позволить им продолжать эти заигрывания на глазах у всех добрых людей. И он оказался прав. Все снова рушилось: Рагна-Гейда была заодно с Вигмаром и против собственного рода, а это было не лучше ее смерти. Мысль о мире с Вигмаром казалась Гейру предательством.
   - Я считал тебя своим другом, - сказал он наконец, медленно подняв глаза на Вигмара, и взгляд его был так тяжел, что даже Вигмару стало не но себе. - Когда-то... мы с тобой дрались против фьяллей. Ты забрал из кургана копье, а в нем, как видно, была вся удача Старого Оленя. Она ушла к тебе, а по праву должна была принадлежать нам. Ты разбил все наше счастье. Ты украл у меня сестру, ты убил моего брата. Я не смогу жить спокойно, пока ты ходишь по земле.
   Вигмар молчал, глядя ему в глаза. Он понимал все, что творится в душе Гейра, как если бы это были его собственные чувства. Когда мир разрушен и от рода почти ничего не осталось, чувствуешь себя отвечающим за все и хочешь хотя бы ценою жизни сохранить остатки прежней чести. Помириться с убийцей Эггбранда для Гейра означало своими руками убить брата еще раз. Согласиться отдать ему в жены Рагну-Гейду казалось хуже, чем своими руками заново толкнуть ее в горящий дом.
   - Вот что! - сказал вдруг Вигмар и легко вскочил на ноги. - Давай положимся на богов. Я хочу взять в жены твою сестру, а ты не хочешь мне ее отдать. Я вызываю тебя на поединок. Если я буду побежден, твой долг перед родом будет выполнен. Если победа останется за мной - значит боги сняли с нас обоих все долги. Ты согласен?
   Рагна-Гейда вскочила вслед за ним, на лице ее был испуг, она смотрела на Вигмара, как на сумасшедшего. Чего он опять придумал? Или ему мало крови? Но он лишь бросил на нее беглый взгляд, и ей стало стыдно. Вигмар как будто говорил: "Успокойся. Неужели ты думаешь, что я собираюсь зарезать еще одного из твоих братьев?"
   - Я согласен, - с каким-то облегчением сказал Гейр. Сейчас он был готов на все, лишь бы избавиться от этого мучительного и томящего чувства, до конца не ясного ему самому. Он считал Вигмара врагом, но вместо ненависти ощущал только тоску. Обязанность мести не росла из глубины его души, а лежала на плечах, как мешок, навязанный злой судьбой. Все-таки он верил Рагне-Гейде и не понимал, как она могла полюбить дурного человека, а это рождало сомнения. На земле слишком сложно жить - никогда не поймешь, кто прав, а кто виноват. В Валхалле спокойнее. Там все ясно. И в день последней битвы тоже будет ясно, кто друг, а кто враг.
   - Пожалуй, придется обойтись без ореховых жердей - где мы в такую темень найдем в лесу орешник? - говорил тем временем Вигмар. - Борре, убери-ка лапник от костра - нам нужно будет место. Гуннвалъд, как по-твоему: если огородить площадку копьями, боги это примут?
   - У нас у всех копья на ясеневых древках! Ясень годится! - одобрил эту мысль Гуннвальд. - Я, по правде сказать, такого не ожидал, но если ты думаешь, что вам необходимо драться, то нечему бы и нет?
   - Скажи, ведь он его не убьет? - тревожно шептала Эльдис, теребя за руку Рагну-Гейду и переводя жалобный взгляд с Вигмара на Гейра.
   - Нет, нет, - твердила та, даже не спрашивая, за которого из двух Эльдис больше боится.
   Бояться за Вигмара Рагне-Гейде даже в голову не приходило. Хотя, впрочем... Говорят, что каждый храбр, защищая свою жизнь. Кто знает, на что окажется способен Гейр, перед богами защищая честь рода?
   - Подождать бы лучше до утра! - мудро заметил Стейнмод, - Поединок ночью не прибавит вам чести.
   - Мне некогда ждать, - ответил Гейр. - Хёгстейн велел мне спешить.
   - А боги и ночью видят не хуже, чем днем, - поддержал его Внгмар. - В последнее время все не так, как надо. Я уже привык.
   Противники сняли плащи и пошли в огороженное ясеневыми копьями пространство. Костер горел ярко, пламя взлетало высоко, озарял площадку между валунами трепетным и тревожным светом. У обоих были мечи и щиты, и оба казались спокойными, как будто им не было дела до исхода поединка. Они растеряли свое волнение на долгих дорогах, которые привели их сюда.
   Гейр напал первым; Вигмар спокойно отвел его удар, а сам не спешил нападать. Звон оружия словно разбудил Гейра. До него внезапно дошло, что наконец происходит то самое, о чем он так страстно мечтал в последние месяцы: он бьется с убийцей Эггбранда; он, единственный из всего рода, получил возможность достойно отомстить. Потому боги и заставили его увезти Эльдис с кургана, что это была недостойная месть, а они предназначили его для достойной. Вот только Вигмар, казалось, не понимал сути происходящего, и был так спокоен, как будто это был учебный поединок с тупым оружием.
   Еще несколько ударов - и вдруг Гейр понял, чего Внгмар добивается. Оч берег своего противника и выжидал возможность обезвредить его, не причиняя серьезного вреда. Вигмар держался с ним как взрослый, играющий с ребенком и в птутку выполняющий все условия игры. И в душе Гейра вскипело возмущение: он не хотел, чтобы его жалели и берегли, снисходительно подыгрывали, когда он исполняет важнейшую в жизни обязанность. Чувствуя, как ярость поднимает его на гребне и утраивает силы, он бросился вперед.
   Вигмар быстро ловил щитом его удары, и его лицо со стороны казалось озабоченным. Он хотел как можно быстрее покончить с этим поединком, который, конечно, не сделает их с Гейром друзьями и любящими родичами, но хотя бы позволит им спать в одном доме и не опасаться, что враг постарается перерезать горло. Да, он не холл принимать всерьез обязанность мести, которая была так дорога для Гейра. Вигмар слишком ясно понимал, что мертвые не оживают, а если оживают, то от этого никому не становится лучше. Жизнь должна продолжаться, и нельзя позволить, чтобы мертвые утягивали за собой живых. А мир так велик и многогранен, что их мелкие вражды и кипение страстей внутри какой-то округи ничего не значат. Убьет он Гейра или Гейр его - для раудов, фьяллей и той земли, откуда привезли в курган Старого Оленя золотые чаши, ничего не изменится. Так что лучше им обоим жить и давать жить другим. Мир велик - в нем хватит места не только разным людям, но и разным богам. Рагна-Гейда и Эльдис разом вскрикнули, Хладгуд и Гьёрдис охнули. Вигмар отскочил назад, а Гейр опустил щит. На его плече быстро расплывалось пятно крови, черное в отблесках огня.
   Вигмар вздохнул с облегчением и спустил меч.
   - Пусть все боги Асгарда и люди, стоящие здесь, будут свидетелями, устало сказал он. - Боги отдали мне победу, и это значит, что ни один из нас ничего не должен другому.
   Гейр промолчал. Его яростное воодушевление схлынуло, ему стало все равно. И от равнодушия сделалось легче: ответственность незаметно свалилась с его плеч. Кто ее снял - сами боги или Вигмар? - он сейчас не задумывался. Рагна-Гейда и Гьёрдис уже усадили его, резали рукав, черпали из котла нагревшуюся воду для перевязки, и в нем родилось и крепло убеждение, что все не так уж плохо. Пусть мертвые остаются мертвыми, а Рагна-Гейда вернулаеь живой - для одного дня и это уже неплохо.
   "Ну, вот и помирились", - подумала Рагна-Гейда, глядя, как Вигмар и Гейр едят похлебку вместе со всеми из общего котла. Значит, они больше не считают друг друга врагами. Рагна-Гейда радовалась, что ее брат не подумал об этом, как будто сама заманила его в хитрую ловушку, а у Гейра было такое отрешенное лицо, точно он совсем и не думает о людях, сидящих вокруг него.
   После ужина Борре и Гроди потащили котел мыть, а остальные стали укладываться спать. Олейв, носивший понятное прозвище Сова, первым устроился на страже, а прочие быстро заснули. Но Рагна-Гейда не спала, а все поглядывала сквозь опущенные ресницы туда, где лежал Вигмар. Ее снова тянуло к нему, как тогда, пока ничего еще не случилось, точно его поединок с Гейром разбил последние остатки невидимой стены. За время бегства они снова сказались вплетены в густую сеть человеческих связей, хотя и не такую, какая была раньше. Раны зажили, как заживает и обновляется все живое, а это значит, что их любовь была жива.
   Рагне-Гейде не давал покоя вопрос: а что с ними будет далъше? Гейру нужно ехать на западное побережье. Она сама могла бы вернуться к хёвдингу, где ждет мать и прочие уцелевшие домочадцы. Но Вигмару не стоит там показываться, потому что Ингстейн хёвдинг тоже имеет право мстить ему. Объявление вне закона не отменено, а сделать это можно только на тинге Острого мыса. А когда теперь будет такой тннг? И кто из них до него доживет?
   Кажется, Вигмар тоже не спал: поворачивался с боку ка бок, ощупывал древко Поющего Жала. Наконец Рагна-Гейда неслышно выползла из-под своей шкуры и подошла к нему. Услышав шорох, Вигмар сразу вскинул голову и сел. Увидев ее, он не удивился, не стал расспрашигать, отчего она не спит, а сразу встал и шагнул в сторону, кивком позвав се за собой.
   - Пусть спят, - шепнул он. когда они отошли к самому дальнему из валунов. - Завтра опять ехать весь день...
   - Куда? - тут же спросила Рагпа-Гейда. - Куда мы поедем?
   - Я думаю об этом весь вечер. Мне нечего делать у хёвдинга, а твоему брату нужно ехать на побережье. Он ранен, да и вообще - двух человек маловато для такой поездки.
   - Ты хочешь поехать с ним? - Рагна-Гейда так обрадовалась, что схватила Вигмара за руку. - Только не говори, что отошлешь меня к хёвдингу вместе с Гуннвальдом. Я не поеду.
   Вигмар посмотрел в ее заблестевшие глаза и улыбнулся, совсем как раньше. Давным-давно - еще до раскопки кургана и даже до злополучного плавания, в котором они лишились "Оленя".
   - А почему ты сказала "отошлешь"? - со скрытой насмешкой спросил он, взяв ее руку в свою. - Теперь с тобой твой брат. Это он может тобой распоряжаться и послать куда-нибудь...
   - Я его не послушаюсь! - лукаво прошептала Рагна-Гейда, ласково глядя в глаза Вигмару. - Я всегда буду с тобой. Ты же выиграл поединок и меня теперь и захочешь, а от меня не отделаешься.
   Вигмар привлек ее к себе, она обняла его и впервые за долгие-долгие дни почувствовала себя спокойной и счастливой. Взамен разрушенного прежнего мира вокруг нее начал незаметно налаживаться какой-то совсем другой мир, но из прежнего она сумела сохранить самое дорогое, что у нее было. Вопреки всему прошедшему, вопреки всем законам и обычаям, они с Вигмаром все-таки любили друг друга, сами не понимая почему.
   - Но ты понимаешь, кто я такой? - прошептал Вигмар ей аа ухо. Он знал, что ей это все равно, но хотел очистить свою совесть до конца. Чтобы потом больше никогда не вспоминать об этом. Давай забудем о тех, кого мы потеряли. Наших мертвых не вернуть, а в Валхалле они помирились. Но я убил Модвида, которому клялся в верности. Но знаю, кто теперь возьмет меня в свою дружину.
   - Стюрмир конунг! - легкомысленно отозвалась Рагна-Гейда, знавшая о событиях возле Островного Пролива. - Он знает, что ты надежный человек. Конечно, убийством вождя не стоит гордиться, но разно ты сам его выбирал? У тебя не было другого выхода.
   - Это все не важно. Убийство остается убийством. Если каждый преступник примется искать себе оправдания, то каждый найдет.
   - Даже в древности герои оказывались способны на такой подвиг только один раз. Ты же не думаешь всех их перещеголять? - утешила его Рагна-Гейда. - Но меня ты своими подвигами не напугаешь. Мы с тобой - два локтя от одного полотна. Я любила убийцу брата и радовалась, когда моего жениха убили прямо на свадьбе. Ну, может, радости было мало, но мне его не жаль. Я погубила двух человек, которые хотели взять меня в жены. Значит, я приношу женихам несчастье. Мы с тобой - очень подходящая пара, ты так не думаешь?
   Вигмар усмехнулся: с этим уверенным рассуждением нельзя было не согласиться.
   - Я вообще ничего не думаю, - сказал он. - Просто я люблю тебя. Это все, что я знаю. А дальше: поживем - увидим. Мне кажется, нас с тобой таких сумасшедших во всем мире только двое и есть. Значит, боги велели нам быть вместе. Еще немного - и я скажу спасибо фьяллям и раудам за то, что они дали нам такую возможность. Не за все остальное, но за это - да. Правда, я чудовище?
   -- Похуже Фафнира, - серьезно согласилась Рагна-Гейда. - И у меня остается только один путь, чтобы искупить все мои провинности: стать твоей женой и всю жизнь мучиться.
   - Я же вытащил тебя из огненного круга? - напомнил Вигмар. - Значит, я заплатил вено, достойное самого Сигурда. И в ближайшее время нам еще предстоит класть между собой копье. Но когда-нибудь мы его уберем.
   - Но только пусть о нас не складывают сагу! - неизвестно кого попросила Рагна-Гейда. - Caги всегда плохо кончаются. А я не хочу долгой славы. Я хочу быть счастливой.
   Вигмар снова обнял ее, потому что возразить здесь было нечего. Сейчас ему было хорошо и спокойно, словно он уже одержал победы во всех мыслимых битвах. Любовь Рагны-Гейды как-то незаметно уничтожила пропасть между ним и человеческим родом, он снова был человеком среди людей, а не чудовищем, противным самому себе. Пусть хёвдинг, Стролинги, хоть весь белый свет считает его преступником - сам Вигмар так не считал, потому что Рагна-Гейда знает лучше, а он верил ей. В женщине заключена вечность, и поэтому она всегда лучше знает, чего стоит человек на самом деле.
   ЧАСТЬ ПЯТАЯ
   Золотой ручей
   О приближении усадьбы Можжевельник догадаться было нетрудно - склоны гор, полого сбегающие к морю, были густо покрыты зарослями можжевельника, торчащею меле плоских темно-серых камней. Кое-где их присыпало снегом. Зима набирала силу, и в долинах подальше от берега бонды уже разъезжали на санях, но здесь влажное дыхание моря растапливало снег и оставляло лишь беловатую изморозь на темно-зеленых островках мха.
   - Ну что, скоро приедем? - то и дело спрашивал кто-нибудь из домочадцев Гуннвальда. Люди были утомлены многодневным путешествием и мечтали обрести хоть какой-то приют, пусть ненадолго. Однако ехать к Ингстейну хёвдингу без Вигмара Гуннвальд и его люди дружно отказались.
   - Одинаковым птицам лучше летать в стае! - сказал Гуннвальд, когда наутро после поединка с Гейром Вигмар заговорил с ним о расставании. - В наших краях так говорят. Ты - надежный человек, и мы тебя тоже пока не подводили. Зачем же нам расставаться - чтобы тролли сожрали нас поодиночке? Если тебе надо ехать не к нашему хёвдингу, а к чужому, то и мы поедем с тобой. Конечно, сейчас не лучшее время для путешествий, но судьбу не выбирают!
   День был довольно ясный, между беловато-серымм облаками проглядывало солнце. И вдруг пошел снег. Большие пушистые хлопья падали медленно, редко и величаво, как будто кто-то наверху сыпал пух из горсти. Снежинки исчезали, едва коснувшись земли, и в отсветах солнечных лучей их медленный полет казался чудом, приветственным знаком зимы. Рагна-Гейда улыбалась, ловя на ладонь редкие пушинки: почему-то этот странный снегопад под солнцем показался ей добрым знамением.
   - Вон она, усадьба! - сказал Гейр, первым заметивший нагромождение дерновых крыш на берегу фьорда и несколько столбоз дыма. - Это и есть Можжевельник.
   - Ты бывал здесь раньше? - спросил Стейнмод. - Все же приятнее приехать в знакомый дом.
   - Мы не раз проплывали мимо, - ответил ему Вигмар, - И этим летом тоже, когда плавали к кваргам на торг... Пытались плавать. А заходить сюда нам не случалось.
   - Ничего! - бодро утешил его Гуннвальд. - В жизни когда-нибудь все приходится делать в первый раз.
   Эльдис ехала в середине строя, стараясь спрятаться между другими женщинами. При мысли о том, что сейчас она увидит своего настоящего отца, у нее в груди что-то обрывалось, а сердце проваливалось глубоко-глубоко, чуть ли не в самый Нифльхейм. С тех пор как она узнала о предстоящей встрече, образ отца так и этак рисовался в ее мыслях. Вокруг не было никого, кто мог бы ей рассказать о настоящем Вальгауте Кукушке, и живому воображению Эльдис он представлялся то добрым и ласковым, то грозным и суровым. "О, какая прекрасная у меня дочь! - быть может, скажет он. - Как я мог прожить столько лет, ничего о тебе не зная! Как мне не хватало тебя! Вы с моей матерью похожи, как две горошины из одного стручка! Теперь мы всегда будем вместе!" А может, он только нахмурится и скажет: "Как будто у нас здесь мало своих бродяг! Любая рабыня может притащить ко мне своего щенка и сказать, что он мой! Проваливайте! Я и в дом не пущу людей, среди которых один объявлен вне закона!"
   - Не волнуйся так сильно! - по пути утешала ее Рагна-Гейда. - Если Вальгаут нам не слишком обрадуется, можно и не говорить ему, что ты его дочь. Мы уже обсуждали это с Вигмаром. Ему не слишком-то хочется набиваться в родню к могущественным людям, которые прекрасно обходились без нас. Ты же знаешь, какой он гордый. Мы просто скажем, что нас прислал брат Ингстейна хёвдинга... ну, и так далее, что он поручил сказать Гейру. А дальше будет видно.
   Эльдис молча кивала, делая вид, что все поняла и согласна. На самом деле ей не слишком нравилось, что Рагна-Гейда говорит "мы", объединяя себя с Вигмаром в одно целое. Когда-то давно Эльдис восхищалась дерзостью своего брата, который смеет любить дочь Стролингов и добиваться ее любви. Но сейчас, когда он ее добился, Эльдис втайне ревновала и чувствовала себя одинокой. Именно в ней была общая надежда на хороший прием, и именно она никому не была нужна: ни Вигмару, ни Гейру, ни тем более Гуннвальду и его людям. И когда она думала об этом, ей втрое сильнее хотелось, чтобы Вальгаут ей обрадовался. Может быть, у него вообще нет никаких других детей и он захочет сделать ее своей наследницей? Чего на свете не бывает?
   Спустившись с пологого склона горы, Вигмар и ого спутники ехали по берегу фьорда и уже видели перед собой высокие ворота, окованные железом, когда из ворот показалось около десятка вооруженных людей.
   - Ничего страшного! - успокаивал товарищей Гуннвальд. - Помните, нас и раньше люди обходили стороной. Все-таки нас пятнадцать человек - нешуточная дружина! - Гуннвалъд гулко хохотнул, довольный, что после всех бедствий и унижения бегства снова может внушать кому-то опасения.
   - Кто вы такие? - спросили от ворот, когда гости приблизились на расстояние голоса.
   - Нас прислал Хёгстейн Однорукий, брат Ингстейна хевдинга с Квиттинского Севера, - ответил Вигмар. - Мы едем к Фрейвиду Огниво и хотим увидеть Вальгаута Кукушку.
   Десятки глаз внимательно, но без особого опасения осматривали приезжих. Здесь еще не ведели войны и жили спокойно. А у Вальгаута была хорошая дружина: все хирдманы не моложе двадцати и не старше пятидесяти пяти лет, крепкие и сильные, отлично вооруженные. Дрожащал Эльдис куталась в плащ и пряталось за спину Рагны-Гейды. Крепкая высокая стена усадьбы, ворота с железным кольцом в виде змея, кусающего свой хвост, шесть или семь больших домов, множество людей пугали и подавляли ее. Она трепетала, словно въезжала в Валхаллу, и неведомый отец уже казался ей кем-то вроде бога.
   Перед одним из крепких бревенчатых строений толпилась пестрая стайка женщин. Как видно, это был женский покой.
   - Ой, а кто это? Откуда? Это к нам или дальше? - гудели голоса. - Уж наверное, они не от хорошей жизни с собой детей повезли! Бедняжки, как они замерзли!
   - Вальгаут хёльд здесь! - Один из хирдманов указал на двери хозяйского дома. - Подождите, я предупрежу его.
   Спешившись, гости отдали коней и стали приводить себя з порядок. В дверях хозяйского дома толпилась любопытная челядь. И вдруг оттуда раздался женский крик, полный такого ужаса, что все во дворе вздрогнули и обернулись.
   Эльдис тоже вскинула глаза и застыла, как пораженная молнией. Из дверей хозяйского дома на нее смотрела она сама. Высокая для своих лет и тоненькая девушка с длинными волосами и с лицом Эльдис глядела на нее точно такими же глазами, огромными от изумления и ужаса. Мир дрогнул и поплыл, словно земля вдруг обернулась подвижным льдом, уши надавила гулкая тишина, в душе стало пусто и страшно.
   - Это... это фюльгья! - вскрикнула девушка в дверях, и из глаз се брызнули слезы. - Моя фюльгья! Моя...
   Прижав руки ко рту, словно желая сдержать крик, она повернулась и бросилась в дом, расталкивая людей и рыдая на ходу. А Эльдис смотрела ей вслед и не могла опомниться, уверенная, что видела фюльгью, своего духа-двойника, встреча с которым предвещает скорую смерть. Не зря у нее не лежало сердце к зтой поездке, не зря мучали тяжелые предчувствия... Только горе принесет ей встреча с отцом. Ах, если бы что-то помешало, если бы ей не ездить сюда: Всем существом Эльдис мечтала скорее бежать отсюда, по не имела сил даже повернуться к Вигмару и сказать хоть слово.
   Из дома вышло сразу несколько человек, среди них высокий старик, широкогрудый и крепкий, с длинными волосами и бородой, совершенно белыми, одетый в косматую медвежью накидку. Его лицо было встревожено, и ои торопливо оглядывал приезжих. Заметив Эльдис, старик невольно охнул и шагнул к ней. Но тут уже Вигмар и Гейр, опомнившись, разом двинулись вперед и преградили ему дорогу.