Дворецкая Елизавета. Спящее золото (Корабль во фьорде - 2)

   - Может, совсем не плохо, что я тоже пойду в этот поход, - говорил он матери и Свангерде после того, как Хравн рассказал о его горячей речи. Ведь нужно найти второй полумесяц. Половинки, конечно, притягиваются друг к другу, но едва ли вторая придет сюда сама, если я буду сидеть на берегу и смотреть на море. Удачу испытывают только в пути и находят только в пути. Я пойду с конунгом на Квиттинг и найду того, кто носит наш амулет.
   - А если он давно продал свой полумесяц? - предположила Свангерда. - А если он будет переходить из рук в руки? Ты потратишь на эти поиски всю жизнь.
   - Нет, не думаю. - Эрнольв покачал головой. - Тордис сказала, что тот человек носит полумесяц. А если он надел его на шею, то снять его будет нелегко. Притяжение дает о себе знать, даже если он понятия не имеет, что половинок две и где-то есть вторая.
   - Я не думаю, что эти поиски будут легкими, - сказала фру Ванбьёрг. Ей очень не нравилась эта затея, и решенный отъезд сына ее сильно огорчил. Как ты будешь искать? Ведь на войне не до поисков.
   - А как же Хродмар? - В душе Эрнольва опять шевельнулся источник красноречия. - Ему еще труднее. Он вызвал на поединок сына квиттинского конунга и назначил ему встречу в день Середины Зимы*. Как он поедет туда? А как он будет искать свою невесту? Хотя и говорят, что он от нее откажется, но он уж слишком яростно рвется на Квиттинг. Наверняка он надеется ее разыскать.
   - Э-э, на Хродмара ты не гляди! - Фру Ванбьёрг махнула рукой. - Хродмар богат удачей, чего не скажешь теперь о нас. Так что его меч нам не по руке.
   - Что-то не видно его удачи, - не сдавался Эрнольв. - Он был красивее всех, поэтому из-за "гнилой смерти" потерял гораздо больше, чем я. И я не сватался к дочери квиттинского хёвдинга. И мое родство с конунгом я не потеряю, пока мы оба с ним живы.
   - Зато у Хродмара два глаза! - вставила ехидная Ингирид.
   Эрнольв не ответил, глядя на Свангерду. Сидя напротив него на скамье, она было засмотрелась в стену, забыв про общий разговор, но, почувствовав его взгляд, тихо вздрогнула, очнулась и виновато улыбнулась ему. Хродмар еще может вернуть свою квиттинскую невесту. Но и для Эрнольва все может сложиться гораздо удачнее, чем обычно у людей, потерявших братьев. Когда он вернется из похода, Свангерда уже перестанет горевать и сможет подумать о новой любви. Вот только будет ли она его ждать?
   Когда все расходились спать, фру Ванбьёрг задержалась на пороге хозяйского покойчика, пристроенного к гриднице, и окликнула Эрнольва. Он обернулся.
   - Знаешь, что я думаю? - загадочно и немного неуверенно сказала фру Ванбьёрг.
   - Что? - спросил Эрнольв, ожидая знакомых слов о необходимости скорее справлять свадьбу и готовясь ответить на них улыбкой.
   - Тот человек, который носит второй полумесяц, должно быть, большой спорщик!
   Мать скрылась в спальном покое и закрыла дверь, а Эрнольв остался стоять у порога, обдумывая, что же это значит.
   В первую ночь после похода к кургану Стролинги не ложились спать, а до рассвета просидели с оружием возле горящего очага, ожидая, что мертвец явится требовать свое добро назад. Но он не пришел - должно быть, потеря сокровищ и правда подорвала его силу. Утро усадьба Хьёртлунд встретила ликованием, торжествуя победу.
   - Ну, что я говорил! - восторженно кричал Кольбьёрн хёльд, и его радостный голос достигал самых дальних уголков дома. - Чтобы мы, потомки Старого Строля, и не одолели какого-то жалкого вонючего дохляка! Больше ему не гулять у нас на дворе! А если явится, то мы быстро заставим его голову расти из зада!*?
   ______________
   * Согласно поверьям, чтобы мертвец больше не вставал, надо отрубить ему голову и приложить к его заду.
   Счастливые своей победой Стролинги не замедлили оповестить о ней всю округу. Кольбьёрн хёльд даже думал устроить пир, но умный Хальм намекнул брату, что такое торжество преждевременно, пока сам мертвец не уничтожен. Потеря части сокровищ уменьшила его силу, но не обезвредила совсем: Старого Оленя несколько раз видели бродящим вокруг усадеб, хотя трясти столбы и взбираться на крыши он больше не пытался.
   Вигмар узнал о славной победе от Гейра, встреченного на усадьбе Боярышниковый Холм, куда сам Вигмар заехал заказать тамошнему кузнецу новое копье взамен утопленного на побережье.
   - Тебе стоит поторопиться, если ты не хочешь опоздать! - весело сказал ему Гейр, показывая золотое кольцо у себя на пальце. Обычно сдержанный, сейчас он улыбался во весь рот, подтверждая этим необычность события. - Мы уже привезли домой золото из кургана.
   - А голову мертвеца вы привезли? - почтительно поинтересовался Вигмар.
   - Теперь и до этого недалеко!
   Вигмар усмехнулся, но ничего не сказал. Он как будто вовсе не верил в такую возможность.
   - Что ты смеешься? - обеспокоенно воскликнул Гейр. Лисица, конечно, был пристыжен их успехом, но не так сильно, как хотелось бы. - Тебе легко веселиться - тебя-то мертвец не хватал за ноги!
   - А я не был так глуп, чтобы лезть к нему ногами вперед! - весело ответил Вигмар.
   - Наверное, ты знаешь какой-нибудь другой способ! - с азартом воскликнул Гейр, с удовольствием предвкушая, что сейчас-то Лисица не найдет ответа. - Может быть, ты сумеешь встать на его тайные подземные тропы? Или найти еще какой-нибудь способ с ним расправиться? Только имей в виду: прежде чем вызывать его на бой, нужно лишить его золота. Мы забрали немало, но еще больше у него осталось. Может быть, ты заберешь остальное и в придачу его голову? Правда, достойного оружия у тебя больше нет - ведь в жаркой схватке твое копье так раскалилось, что ты отдал его остудить морским великаншам. Вот, кстати! У нашего ночного гостя есть отличное копье! Ты его не видел? Он приходил к нам в усадьбу с копьем! Оно все в золоте и сверкает в темноте!
   Этот разговор лишил Вигмара остатков покоя. Ждать было больше невозможно: чего доброго, Стролинги сами покончат с мертвецом, а он станет посмешищем всей округи. И Рагна-Гейда сочтет его пустым болтуном вроде Атли Мохового Плаща.
   Мысли об этом были горше полыни. Всю ночь после встречи с Гейром Вигмар толком не спал: внутреннее чувство будоражило, подталкивало, словно кто-то шептал в глубине души: торопись, торопись, пришел твой час. Ничего не бойся, соберись с силами, и у тебя все получится. А припрятанное на потом достается кошкам. К силам и способности что-то сделать это тоже относится.
   Но с какого конца взяться за подобное дело? Сидя на лежанке, обняв колени и глядя в темноту, Вигмар перебирал в памяти все, что слышал о Старом Олене, вспоминал свой страх при встрече с ним и подбадривал себя воспоминанием о том стыде. Гаммаль-Хьёрта невозможно одолеть простым оружием. Более неудобного противника трудно и придумать: он уже не живой, но и не мертвый. Он - не в Мидгарде* и не в Хель, а так, болтается, не принятый ни одним из миров. Как раз такие - самые опасные. Бродячий берсерк между живыми и мертвыми. Но зато и одолеть его - подвиг, достойный Сигурда.
   У мертвеца есть хорошее копье. Чем заказывать себе новое оружие у Арнфинна Кузнеца из усадьбы Боярышниковый Холм, не лучше ли взять то, что бродит по долинам и пугает добрых людей?
   Следующий вечер застал Вигмара в долине, лежавшей к северу от усадьбы, возле огромного серого валуна. Этот валун, собственно, и дал название усадьбе Хроара: он назывался Серым Кабаном, хотя в его сглаженных ветрами очертаниях можно было бы с таким же успехом разглядеть медведя или барана. В день Середины Лета* у камня приносили жертвы: он стоял здесь не просто так, а охранял границу Квиттинга. Ибо здесь земля квиттов кончалась. За пустошью, украшенной Серым Кабаном, начиналась долина, в которой пас своих овец Бальдвиг Окольничий, плативший подати конунгу раудов. К счастью, он был человек нежадный и миролюбивый, и никогда не обижался, если Вигмару случалось подстрелить какую-нибудь дичь уже за спиной у Серого Кабана...
   Спешившись, Вигмар пустил коня отдохнуть, а сам подошел к камню и сел на землю, прислонясь спиной к его шероховатой поверхности, сложенной из крупных серых, черных, белых зернышек. Бок камня, нагретый на солнце, был приятно теплым, от земли душисто пахли травы. И не подумаешь, что уже скоро осень. До осеннего тинга осталось две луны. Вигмар любил это место и часто сидел, прислонясь спиной к Серому Кабану и глядя в землю раудов, как в тот свет. Общение с иными мирами прибавляет мудрости. Именно здесь ему двенадцать лет назад явилась маленькая, не больше котенка, огненная лисичка. Тринадцатилетний Вигмар лишь недавно был опоясан мечом и напряженно размышлял, как бы ему обзавестись подходящим духом-покровителем. И дух сам его нашел. После этой встречи Вигмар стал заплетать пятнадцать косичек - по числу хвостов Грюлы.
   - Вигмар! - вдруг окликнул его задорно-ласковый и игривый голос.
   Чтобы он, обладающий слухом оборотня, в тишине не услышал чужих шагов! Вигмар взвился над землей, быстро оглянулся сразу во все стороны... и никого не увидел! Звук голоса показался ему странным: он был приглушенным, как будто раздавался из-под земли.
   - Вигмар! - снова позвал голос. На этот раз он звучал яснее, ближе, и в нем слышался сдавленный смех. Так могла бы звать шаловливая девчонка-подросток, и она была где-то совсем близко.
   - Где ты? - окликнул Вигмар, не зная еще, кого зовет. Но он уже догадывался, и от этой догадки ему стало весело. Внутреннее чувство его не обмануло: Грюла никогда не приходит просто так. Она хочет ему помочь и поможет!
   Из-за серого бока камня выскочила подвижная человеческая фигурка. Это и правда была девчонка-подросток, лет пятнадцати на вид, но ростом с десятилетнюю. У нее были густые ярко-рыжие волосы, окутавшие всю ее фигурку; они колебались, дрожали, как будто их шевелил особый ветер. Платье девчонки было ярко-красным, на запястьях звенели и болтались кое-как закрученные обрывки золотых цепочек, точно такого же цвета, как ее большие смешливые глаза с узким черным зрачком, разрезавшим их пополам. Только глянув в эти глаза, любой догадался бы - перед ним вовсе не человек.
   - Теперь-то ты меня видишь? - смеясь, спросила Грюла. Вигмар немного растерянно улыбнулся в ответ: за двенадцать лет он впервые видел дух Квиттинского Севера в человеческом облике. - Я могу стать немного побольше! - добавила Грюла и вдруг выросла так, что стала выше Вигмара. Нет, так неудобно разговаривать! - решила она и снова стала маленькой, примерно такой, какой и полагается быть девушке пятнадцати лет.
   - Почему ты никогда раньше не приходила... так? - спросил Вигмар, с напряженной жадностью разглядывая ее стройную фигурку и хорошенькое личико. Новый облик лисицы-великана показался ему особой милостью, вроде знака доверия и благосклонности, да и смотреть на нее было приятно.
   - А что - я тебе нравлюсь? - лукаво спросила Грюла. - Вот потому и не приходила, чтобы ты в меня не влюбился!
   Грюла фыркнула и залилась хохотом: дух Квиттинского Севера, не в пример унылым осиновым равнинам, отличался веселым нравом. Ее золотые глаза искрились, узкий черный зрачок заметно "дышал", яркие губы улыбались, а черты лица странно подрагивали, переливались, как рябь на воде, и за ними было трудно уследить. Вигмару казалось, что ее лицо не остается тем же самым ни единого мгновения, но она все время казалась очень красивой.
   Сам воздух вокруг фигурки Грюлы колебался, как раскаленный, эта дрожь передавалась всему вокруг и наполняла Вигмара: ему не было жарко, но в душе мешались тревога и восторг. И все же он сумел усмехнуться в ответ:
   - А почему же ты не боишься этого теперь?
   - Потому что ты уже влюбился в женщину из рода людей и не будешь понапрасну тратить любовь на огненного духа! - заявила Грюла.
   Ее лицо вдруг вытянулось вперед и стало лисьей мордой; золотые глаза насмешливо мигнули, и Грюла вернула себе человеческое лицо.
   - А откуда ты знаешь? - спросил Вигмар, пытаясь уследить за всеми этими переменами. Больше прочего его занимал вопрос: ведь Грюла не моложе прочих детей многоликого племени великанов - так почему она ведет себя как девчонка?
   - А ты думал, тут есть что-то, чего я не знаю?
   Грюла снова захихикала, потом показала Вигмару язык, и на какое-то мгновение ее лицо, подвижное, как язычок пламени, приняло черты Рагны-Гейды. Потом она легким огненным мотыльком вспорхнула на камень и уселась на спине Серого Кабана, для удобства сделавшись ростом в локоть.
   - Так ты не ревнуешь? - спросил Вигмар.
   Мысль о ревности духа-покровителя пришла ему в голову только сейчас: раньше он как-то не задумывался, что огненный дух Квиттинского Севера тоже принадлежит к женщинам.
   - Нет! - весело болтая ножками, ответила Грюла. - Ради нее ты совершишь такие подвиги, какие прославят и тебя, и меня!
   - Подвиги я совершил бы и безо всякой женщины! - Вигмар усмехнулся и решительно мотнул головой.
   Грюла ловко поймала одну из его косичек, небольно дернула и снова засмеялась.
   - Нет, те подвиги, какие тебя особенно прославят, ты совершишь именно из-за нее! О тебе сложили бы сагу не хуже, чем о Сигурде и Хельги*, да вот беда - бедным квиттам будет не до того!
   - Почему? - Вигмар насторожился.
   Духам открыто будущее - и вдруг ему пришло в голову, что такая бурная веселость Грюлы не к добру.
   - Норн приговор у мыса узнаешь! - пословицей ответила Грюла. - А теперь подумай о том, что уже возле самого носа!
   - Ты о мертвеце?
   - Ну, разумеется! Вот подходящий подвиг, чтобы тебе позавидовали все люди, а мне - все духи Квиттинга!
   - Им недолго ждать! - уверил ее Вигмар, мимоходом отметив, что и духам не чуждо некое честолюбие. - А почему бы тебе не разделаться с ним самой?
   - Самой? - Грюла удивилась, в ее лице снова проскользнуло мимолетное сходство с лисьей мордой, и глаза остались раскосыми. - Если я все буду делать сама, то люди передумают приносить мне жертвы. Потому и боги мало что делают сами, а только помогают тому, кто хочет что-то сделать. Если мы будет уводить от вас все беды, не дав вам взглянуть им в глаза, то вы забудете о нас, деревяшки неблагодарные! Но я помогу тебе. Я знаю тебя недавно, однако мне думается, что ты этого достоин.
   Вигмар благодарно наклонил голову. Конечно, такое доверие после такого недолгого знакомства! Что такое для великанши двенадцать лет?
   - Хотелось бы мне думать, что ты во мне не ошиблась, - ответил он. - Но у нас тут говорят, что мертвеца можно убить только после того, как отнимешь у него сокровища.
   Грюла нетерпеливо застучала ногами по боку камня, и на несколько мгновений все ее тело, кроме головы, превратилось в бурный язык пламени. От неожиданности Вигмар отшатнулся.
   - Ах, вы ничего не понимаете! - с досадой воскликнула Грюла, снова приняв человеческий облик. - Чтобы убить Оленя, вовсе незачем выгребать из могилы перстни и кубки. Подумай-ка - какое сокровище само способно убивать?
   - Оружие, - тут же ответил Вигмар. Он стоял, опираясь локтем о бок камня, и не сводил глаз с Грюлы. Когда речь зашла о деле, все его волнение прошло: перед ним открывался настоящий, верный путь к победе и славе.
   - Оружие! - воскликнула Грюла и подпрыгнула, встала на камне во весь рост. Волны ее рыжих волос вспыхнули ярким пламенем и встали дыбом, но Вигмар уже привык и даже не дрогнул. - Он ведь носит с собой копье! Это отличное оружие и настоящее сокровище! Оленя можно убить этим копьем - вот и исполнится предсказанье!
   - Верно... - Вигмару вспомнился Гейр и его рассказ о копье, с которым мертвец приходил к ним в усадьбу. - Но как его достать, если мертвец носит его с собой?
   Грюла заглянула в глаза Вигмару, и он тут же зажмурился: ее взгляд было невозможно выдержать, как прикосновение раскаленного докрасна золота. Но маленькая огненная великанша уже увидела все, что хотела увидеть.
   - Помнится, Брюнхильд* ждала человека, которому будет неведом страх, заговорила она, и Вигмар открыл глаза. - Для Брюнхильд нашелся Сигурд, а я тогда побилась об заклад с Восточным Вороном, найдется ли второй такой человек. Иные у нас думают, что людской род измельчал, что древняя доблесть вам не по плечу и ни один из нынешних людей не повторит подвиги древних. Ни один не сможет порадовать нас такими богатыми жертвами!
   Лицо Грюлы опять изменилось, детская свежесть исчезла, вместо нее появилась строгость, глаза потемнели, черный зрачок "задышал" быстрее и чаще. На Вигмара вдруг навалилось ощущение древней, неизменной, почти неподвижной жизни. Да жизнь ли это? Живет ли тот, кто не может умереть?
   И тут же ему стало жутко: в лице Грюлы проступило жадное, голодное чувство ожидания жертвы. Герои древности, лишавшие жизни своих врагов и избиравшие страшную смерть для себя самих, тем самым приносили жертвы богам и своим духам-покровителям. А теперь стихии земные и небесные редко получают подобные дары. Они голодны! Вигмар ощущал себя стоящим на краю пропасти, где бушевало и ревело жадное пламя. Сила не дается просто так, за нее нужно платить, платить горячей кровью, или чужой, или даже своей. И именно сейчас, а не на чердаке дома, сотрясаемого мертвым оборотнем, Вигмару потребовалось все его мужество, чтобы не отступить перед нечеловеческим лицом своего покровителя.
   Но все это быстро прошло. Грюла снова стала маленькой девочкой, пламя ее волос загорелось ровным мягким светом. Вигмар мотнул головой, стряхивая жуткое наваждение. Сейчас не Века Асов, боги и духи не требуют столько кровавых жертв, как раньше.
   - Двенадцать лет назад мне показалось, что из тебя может выйти толк, спокойно сказала Грюла. - Хорошо, что люди так быстро взрослеют! По-моему, пришла пора проверить, не ошиблась ли я. Если ты не побоишься пойти со мной, я проведу тебя в могилу Оленя подземными тропами, так что он не учует этого и не узнает... А когда узнает, будет поздно! - с торжеством продолжала Грюла. - Мы должны быть в кургане перед рассветом, когда мертвец вернется назад. Новым хозяином Поющего Жала будешь ты!
   Вигмар хотел спросить, почему копье Гаммаль-Хьёрта называется Поющим Жалом, но Грюла вдруг спрыгнула с камня.
   - Отвали! - Она показала Вигмару на камень.
   Вигмар смерил взглядом отлично ему известный валун, как будто надеялся, что по приказанию Грюлы тот вдруг станет раза в два поменьше - хотя бы с настоящего кабана размером. Но камень не уменьшился ни на волос.
   - Давай же! - подбодрила Грюла. - Ведь я сказала: мы ничего не делаем сами, но мы помогаем тому, кто что-то делает. Давай!
   Слова духов-покровителей хорошо убеждают. И Вигмар решительно налег плечом на камень. Серый Кабан удивился, возмутился в глубине своей гранитной души и хотел было гордо сделать вид, что ничего не заметил. Но Грюла легонько дунула на него... и Вигмар с не меньшим, чем сам камень, удивлением ощутил, что серая зернистая громада валуна подается под напором его плеча, отрывается от земли, где за многие века пролежала уютную лежку... Камень вдруг вырвался из-под его плеча, как будто Серый Кабан отпрыгнул в сторону, и рухнул на бок, приминая вереск. Под ногами Вигмара раскатился далекий гул.
   А перед глазами его открылась огромная продолговатая яма, повторяющая очертания Серого Кабана, с плотно утрамбованной серо-коричневой землей на дне. Вигмар смотрел туда, ожидая увидеть под брюхом каменного кабана несказанные чудеса, но там ничего не было, кроме тонких бело-зеленоватых нитей незадачливых травок, выросших не на месте, по краям ямы.
   Грюла подпрыгнула и хлопнула в ладоши.
   - Хорошо! - весело воскликнула она. - А теперь пойдем.
   - Куда? - Вигмар поднял на нее глаза.
   - Вот сюда! - Грюла показала ему на дно ямы. - Здесь начнется твоя подземная тропа.
   - Но я ее не вижу.
   - А ты приглядись получше.
   Грюла протянула руки к Вигмару ладонями вперед, и он ощутил стойкий плотный жар, исходящий от ее ладоней. Он не обжигал, а как будто проникал внутрь его тела и наполнял ощущением новой, необычной силы. Вигмар вдруг стал гораздо лучше чувствовать землю под ногами, стебельки вереска, примятые подошвой сапога; ему стало казаться, что он не стоит на поверхности земли, а растет из нее; его корни уходят глубоко и он знает землю на всем их протяжении.
   - Хорошо! - снова воскликнула Грюла, наблюдавшая за ним с истинно детским любопытством. - Идем же!
   Она спрыгнула на дно ямы и поманила за собой Вигмара. И вдруг он увидел, что у ямы нет никакого дна, а есть удобный ровный спуск. Он уходил вниз довольно глубоко, туда, куда не доставал закатный свет, но... при этом Вигмар продолжал видеть дно ямы и корни вереска по краям.
   Грюла снова поманила его, и он шагнул к ней.
   Под землей Грюла сделалась ростом в точности с самого Вигмара. Она шла впереди, и ее пылающие рыжим пламенем волосы освещали ему путь. Поначалу Вигмару было неуютно: земляной ход был и высотой, и шириной ровно с него самого; на ходу он касался плечами земляных стен, а свод был у него над самой головой. Что там было впереди, он не видел из-за Грюлы, но, обернувшись однажды назад, не обнаружил у себя за спиной никакого хода. Пропустив его, земля смыкалась снова.
   Поначалу Вигмар чувствовал себя похороненным заживо, но не имеющим даже того скудного простора в несколько шагов, который имеют в своем посмертном жилье погребенные в курганах. Его пространство было не шире вытянутой руки, и он нес его на себе, как одежду. Грюла освещала ему подземную тропу, рядом с ней не было холодно, и довольно быстро Вигмар привык.
   Ему казалось, что они идут очень долго; он пытался вспомнить наземный путь от Серого Кабана до кургана Гаммаль-Хьёрта и не мог - земные дороги спутались в его памяти. Он был просто человеком и не умел быть разом в двух мирах. Только в каком-то одном.
   Вдруг Грюла остановилась и фигура ее резко уменьшилась - как будто погас высокий язык пламени. Вигмар вздрогнул: разом стало темно, его охватил душный холод подземелья. Во тьме ярко светилась, как маленький огненный цветочек, фигурка лисички с тремя хвостами, и их свет озарял толстое бревно, преградившее путь.
   - Это она, могила! - сказала Грюла. Ее лисья морда часто дышала, по-собачьи высунув язык, а голос раздавался как бы сам собой. - Мы пришли.
   Вигмар шагнул к ней. Подземную тропу перегородила бревенчатая стена, уходящая куда-то вверх. Вынув из-за пояса секиру, Вигмар ткнул верхним концом лезвия в бревно. Трухлявая древесина легко поддалась, и Вигмар приободрился - уж очень неприступной казалась стена из толстых бревен. Перехватив рукоять поудобнее, он принялся рубить. В подземной норе замахиваться было неудобно, труха летела ему в лицо и усыпала землю под ногами. Довольно быстро Вигмар вырубил несколько бревен в середине стены и протолкнул их внутрь. Образовалось отверстие, через которое он мог пролезть.
   Как легкая огненная бабочка, Грюла вспорхнула в это "окно" и исчезла за бревнами. Через пролом пролился огненный свет, а вместе с ним трупная вонь, о которой рассказывал Гейр, но уже не такая сильная. За прошедшее время курган заметно проветрился, и Вигмар был искренне благодарен Стролингам за их доброе дело. Он почти готов был восхищаться их мужеством, которое позволило им выдержать эту вонь в самом начале.
   - Иди сюда! - позвала изнутри Грюла.
   Вигмар пролез в пролом, на всякий случай держа секиру наготове, и оказался в довольно просторном бревенчатом срубе. Вот он, курган Старого Оленя! Под ногами его позвякивало и сыпалось что-то твердое. Грюла выросла и стала с крупную собаку, от ее шерсти лился яркий свет. Вигмару бросилось в глаза высокое сиденье с резными столбами, огромные бронзовые котлы у его подножия, зеленые от времени, как молодая трава. Весь пол был усыпан какими-то желтоватыми грудами, отвечавшими на свет огненной лисицы бесчисленными яркими отблесками. Сначала Вигмар удивился, а потом сообразил и рассмеялся. День и ночь думая о мертвеце, он совсем позабыл о золоте. А ведь это оно, то самое сокровище Старого Оленя, о котором толкует вся округа!
   Вигмар толкнул носком сапога какую-то круглую чашу с красиво изогнутыми ручками - сразу видно, далекой заморской работы, племена Морского Пути не делают ничего подобного. Чаша тускло сверкнула, на боках ее проступил узор бегущие олени с ветвистыми раскидистыми рогами. Порода оленей тоже была незнакомая. Вигмар присел на корточки, прикоснулся к чаше, провел кончиками пальцев по черточкам чеканки. Тусклый блеск золота затягивал взор, Вигмар рассматривал оленей и неясно прорисованные деревья позади них, и изображение казалось ему все более тонким и богатым. Постепенно на него наваливалось тяжелое ощущение огромности мира и протяженности веков, пройденных и пережитых этой чашей. В какой земле, какие руки держали ее пять веков назад? Какие напитки наливали, во славу каких богов поднимали ее на пирах? Ему вдруг представились смуглые женские руки, увитые золотыми браслетами; они протягивали эту чашу ее мужчине с бородой, заплетенной в косу, с густыми темными волосами, в накидке, сшитой из узких полосок меха - одна желтая, одна коричневая. Лицо мужчины было густо-смуглым, с сухими морщинами, и очень непривычным - от него веяло далью и чужой кровью. Что-то настолько чужое было во всем его облике, в выражении больших темных глаз, что Вигмару вспомнилось сотворение людей из ясеня и ивы. Нет, то племя, что создало эту чашу, обязано жизнью вовсе не Одину, Локи и Хёниру! Каким-то совсем другим богам, чьи имена странны и непонятны...
   Слух Вигмара стал различать звуки пира, сначала похожие на морской прибой, но постепенно ясневшие. Появляясь из ниоткуда, рядом с ним сгущался из тишины стук чаш и ножей, беспорядочные выкрики на неведомом языке, треск дров в огромном костре под открытым небом, шипение жира, капающего с туши барана в огонь, свист ветра, человеческий смех и собачье ворчание, конское ржанье где-то вдали, эхом разносящееся по огромному открытому пространству. Другая жизнь во всем богатстве звука, цвета, запаха, тепла костра и прохлады ветерка, была совсем рядом, дышала в лицо.