Страница:
Перрин ухватил его за рукав темного кафтана. – «Никакого геройства, запомни», – ему пришлось дважды подумать, прежде чем разрешить мужчине участвовать.
«Никакого геройства, милорд», – согласился Талланвор. Впервые за долгое время он выглядел сгорающим от нетерпения. В его запахе чувствовалось рвение. Но в нем так же ощущалась и осторожность. Это было единственной причиной, почему он решил не оставлять парня в лагере. – «Я не стану рисковать жизнью Майгдин. И Леди Фэйли. Просто я хочу как можно быстрее ее увидеть».
Перрин кивнул и отпустил его. Он понимал парня. Часть его сердца рвалась внутрь акведука. Хотела как можно быстрее увидеть Фэйли. Но всякая работа должна быть сделана должным образом, а перед ним стояли другие задачи. Кроме того, если он окажется внутри Майдена, то у него не было уверенности, что сможет удержаться и не броситься немедленно на его поиски. Он, конечно, не мог почувствовать собственный запах, но он сомневался, что в нем присутствовала осторожность. С громким скрипом мельницы снова повернулись навстречу ветру, который снова поменял направление. По крайней мере, на этой высоте он никогда не прекращался. Потому что прекращение подачи воды в город было бы катастрофой.
Теперь на хребте скопилась целая толпа людей. Двадцать человек из отряда Фэйли ждали своей очереди лезть в акведук – все, кто были, кроме двоих все еще шпионивших за Масимой. Женщины были одеты в мужскую одежду и брюки, волосы были собраны в хвосты на затылке, в попытке подражать Айильцам, хотя ни один Айил не станет носить меч, как это делали они. За ними в очередь выстроились полсотни двуреченцев с алебардами и луками без тетивы, которая была спрятана по карманам. У каждого из них за спиной вместе с котомкой с провизией было по три полных колчана стрел. Все в лагере вызвались идти добровольцами, и у Перрина было из кого выбирать. Он думал, не удвоить ли первоначально спланированное число людей, или даже утроить. У всех собравшихся тоже были непромокаемые накидки. Поток шончан с полными мешками вверх и с пустыми вниз по склону не иссякал. Они были очень дисциплинированы. Когда кто-нибудь из них поскальзывался в грязи и падал, что происходило с некоторым постоянством, то не было ни проклятий, ни даже бормотания себе под нос. Они просто поднимались и шли дальше.
Селанда Даренгил в темном кафтане с шестью цветными горизонтальными полосками на груди задержалась, протянув Перрину руку. Она с трудом доставала ему до груди, но Илайас утверждал, что она очень наловчилась управляться своим мечом, висевшем у бедра. Перрин перестал считать ее и остальных глупцами, хотя в общем-то и не всегда умными – несмотря на их попытки жить по айильским обычаям. Хвост на затылке женщины был перевязан длинной темной лентой. В ее запахе не было и тени страха, только решимость. – «Спасибо за то, что разрешили нам участвовать в вашем плане, милорд» – сказала она с резким кайриенским акцентом. – «Мы не подведем вас. И Леди Фэйли».
«Я уверен, что не подведете», – ответил он, пожимая протянутую руку. Было время, когда она утверждала, что служит только Леди Фэйли, а не ему. Он пожал руки каждому, пока они поднимались на акведук. От всех пахло одинаково – решимостью. Точно также пахло от ал’Сина, которого он назначил командовать двуреченцами, отправляющимися в Майден.
«Когда Фэйли с остальными окажутся внутри, закройте городские ворота, Бан», – Перрин уже говорил ему это раньше, но не смог удержаться. – «Затем посмотри, не сможете ли вы отправить их обратно через акведук». – Крепость не сдержала Шайдо в первый раз, и если что-то пойдет не так, он сомневался, что сдержит во второй. Он не хотел изменять своему слову по сделке с Шончан – Шайдо должны заплатить за то, что сделали с Фэйли, и, кроме того, он не мог позволить им и дальше разорять города и села, но в то же время ему хотелось как можно скорее вытащить ее оттуда не причинив вреда.
Бан поставил свой лук и алебарду к акведуку и влез наверх, чтобы пощупать дно. Затем он склонился вниз, вытерев влажные руки о кафтан и поскреб пальцем кончик носа. – «Под водой дно покрыто чем-то вроде слизи или ила. Нам будет довольно трудно спуститься под гору, не проехав весь путь на заднице, лорд Перрин, не говоря уж о тщетной попытке взобраться обратно. Я полагаю, что лучше нам будет дождаться вашего прихода в крепости».
Перрин вздохнул. Он думал, не взять ли веревки, но им понадобился бы моток длины не меньше двух миль. Слишком много чтобы тащить его с собой в акведук, и слишком опасно, если Шайдо обнаружит второй конец в городе, то обыщут каждый закоулок и поднимут каждую половицу в городе.
Возможно, это и небольшой риск, но все же он мог стоить горькой потери, из-за чего его голос прозвучал угрожающе: «Я буду там так быстро, как только смогу, Бан. Обещаю».
Они обменялись рукопожатиями, и с остальными тоже. С Тодом ал’Кааром со впалыми щеками и с Леофом Торфинном с белой полосой через всю макушку, где проходил шрам от удара троллока. Юный Кенли Маерин снова безуспешно пытался отпустить бороду, с ним шел Били Адарра, который был почти такой же широкий, как Перрин в плечах, но на ладонь ниже ростом. Били был дальним родственником, но никого больше из родни Перрина в живых не было. Со многими из них он вместе рос, хотя кое-кто из них был на несколько лет старше его, но были и те, что были гораздо младше. К настоящему времени он знал всех парней от Дивен Райд до Сторожевого Холма. У него и помимо Фэйли были причины поскорее добраться до крепости.
Хэд ал’Лора, худой парень с тонкими усиками вроде тарабонских, замыкал колонну двуреченцев. Когда он скрылся в акведуке, появился Гаул с закрытым вуалью лицом и четырьмя готовыми к применению копьями, зажатыми в руке, сжимавшей круглый, обитый бычьей шкурой, щит. Он положил руку на край акведука и легко вспрыгнул на край каменной плиты.
«Ты тоже идешь?» – с удивлением спросил Перрин.
«Девы могут разведать для тебя все, что тебе нужно, Перрин Айбарра», – громадный айилец оглянулся на Дев. Перрин решил, что он нахмурился, хотя из-за черной вуали ничего невозможно было разобрать, кроме глаз. – «Я подслушал их разговор, когда они считали, что я не слышу. В отличие от твоей жены и прочих, Чиад – настоящая гай’шан. И Байн тоже, но я беспокоюсь не о ней. У Чиад еще осталось много времени от ее года и одного дня на службу, если мы ее спасем. Если мужчина заполучит женщину гай’шан, или наоборот, то иногда едва второй снимет с себя белое случаются свадьбы. Таков обычай. Но я слышал, что Девы говорили, что они первыми найдут Чиад, чтобы спасти ее от меня». – За его спиной пальцы Сулин замелькали на айильском языке жестов, и одна из Дев прикрыла ладонью рот, вроде как задыхаясь от смеха. Следовательно, они просто подтолкнули его. Возможно, они не так уж и сильно хотели защитить от него Чиад, как пытались это показать. Или Перрин что-то недопонял. У Айил порой довольно странное чувство юмора.
Гаул спрыгнул в воду. Ему, наверное, пришлось сложиться пополам, чтобы суметь протиснуться в тоннель акведука. Перрин уставился в лаз. Так просто взять и последовать за ним. Повернуться в другую сторону было куда сложнее. Колонна шончан все еще ползла вверх и вниз по склону.
«Мишима, я возвращаюсь в свой лагерь. Грейди доставит вас к вашему, когда вы управитесь. Постарайтесь убрать перед уходом, если сможете следы».
«Хорошо, милорд. Я назначил несколько человек подчистить грязь и смазать жиром ветряные мельницы. Они скрипят так, словно каждую минуту могут развалиться. Мы можем сделать тоже самое и на дальнем хребте тоже».
Подобрав поводья Ходока, Перрин поднял голову и посмотрел на медленно вращающиеся лопасти. Они вращались медленно, но без заеданий. Они не станут вращаться быстрее. – «Что, если какие-нибудь Шайдо решат прийти сюда завтра и удивятся, откуда появилась свежая смазка?»
Мишима оценивающе смотрел на него какое-то время. Его лицо было скрыто в лунных полутенях. На этот раз, похоже, дело было не в его желтых глазах. Его запах… От него пахло так, словно он увидел что-то неожиданное. – «Генерал Знамени была права на ваш счет», – произнес он медленно.
«Что она сказала?»
«Вам следует спросить ее об этом самому, милорд».
Перрин съехал вниз к деревьям, размышляя о том, как легко было бы развернуть лошадь обратно. Галлене сам бы управился с командованием. Уже все тысячу раз оговорено. За исключением того, что майенец полагал, что кульминацией каждой битвы должна быть решающая конная атака. А еще лучше, чтобы битва с нее начиналась. Сколько времени он смог бы придерживаться плана? Арганда был более вменяемым, но сейчас он так беспокоился из-за королевы Аллиандре, что мог отдать даже самую безрассудную команду. Поэтому никого кроме него самого не оставалось. Подул сильный ветер, и он плотнее запахнул плащ.
Грейди был на небольшой полянке, сидя на вросшем в землю камне со следами обработки, наполовину покрытому мхом, положив локти на колени. Без сомнения этот камень остался после строительства акведука. Вокруг были разбросаны еще несколько похожих на этот. Ветер сдувал его запах в сторону от Перрина. Он не поднимал голову до тех пор, пока Перрин не натянул поводья прямо перед ним. Переходные Врата, которые они использовали, чтобы добраться сюда, все еще были открыты, открывая вид на похожую полянку неподалеку от нового шончанского лагеря. Возможно, было бы проще, чтобы они разбили лагерь рядом с лагерем Перрина, но он предпочитал держать Айз Седай и Хранительниц Мудрости насколько это возможно дальше от сул’дам и дамани. Он не боялся, что Шончан нарушат данное Тайли слово, но вот Айз Седай и Хранительницы Мудрости готовы были взорваться от одной только мысли о дамани. Возможно, Анноура и Хранительницы Мудрости еще как-то смогли бы удержать себя в руках. Масури, возможно, тоже, но он не был в этом полностью уверен. По целому ряду причин. Поэтому лучше держать их на расстоянии в несколько лиг, пока ситуация управляема.
«Грейди, ты в порядке?» – на обветренном лице мужчины вроде появились новые морщинки. А, возможно, это просто так легли тени от деревьев, но Перрин так не думал. Телеги легко прошли сквозь врата, но они показались ему меньше, чем увиденные им и сделанные Грейди раньше.
«Просто устал немного, милорд», – устало произнес Грейди. Он все также сидел, положив локти на колени. – «Все эти Перемещения, что мы проделали за последнее время… Ладно, я, возможно, не посчитал тот раз вчера, что слишком долго держал открытыми Врата для прохода всех этих солдат. Поэтому сегодня я решил эти закрепить».
Перрин кивнул. Оба Аша’мана устали. Направление вытягивало из мужчин силы, как и целый день работы с молотом. И даже больше, если говорить на чистоту. Молотобоец мог бы продолжить работать с чем-нибудь другим, в отличие от Аша’мана. Вот почему дорогой в Майден послужил акведук, а не Переходные Врата, и почему не будет Врат, чтобы вытащить Фэйли и остальных, чего очень хотелось бы Перрину. Оба Аша’мана были до крайности измучены, работая без отдыха, и то немногое, что осталось от их сил должно было быть использовано с максимальной пользой в самом нужном месте. Свет, что это было за трудное решение! Вот только, если Грейди или Неалд от усталости сделают свои врата меньше, чем нужно, может погибнуть много людей. Очень трудное решение!
«Послезавтра вы понадобитесь мне с Неалдом», – Сказано так, словно он сказал, что ему нужен, воздух чтобы дышать. Без Аша’ман все сделанное было бы невозможно. – «Вам будет чем заняться». Еще одно пустое высказывание.
«Вроде как однорукому человеку быть занятому для побелки потолка, милорд».
«Ты дойдешь до такой степени?»
«Похоже на то, хотя и стараюсь, милорд».
Перрин снова кивнул. Делай то, что должно. – «Отправь меня обратно в лагерь. После того как вернешь Мишиму и его людей, ты с Девами можешь остаться у них на ночлег». – Это поможет Грейди немного восстановиться за два дня.
«Не знаю, как там Девы, но я скорее желал бы ночевать у себя дома». – Он повернулся, не поднимая головы, чтобы посмотреть на Врата, и они стали складываться. Вид внутри их начал вращаться по мере их сужения, и они снова превратились в узкую светящуюся полоску серебристо-голубого цвета, от которого в глазах у Перрина, когда он моргнул, заплясали багровые круги. – «От этих дамани у меня мурашки по всему телу. Они не желают становиться свободными».
«Как ты узнал?»
«Я поболтал с парой из них, когда рядом не было их сул’дам. Едва я позволил себе намекнуть, не хотят ли они снять эти ошейники, всего лишь намекнул! – Как они стали звать сул’дам. Дамани расплакались, а сул’дам их успокаивали, гладили и волком смотрели в мою сторону. Просто жуть, и мурашки по телу!»
Ходок нетерпеливо ударил копытом, и Перрин погладил жеребца по шее. Грейди еще повезло, что сул’дам позволили ему убраться целым и невредимым. – «Чтобы не стряслось с дамани, Грейди, это произойдет не завтра и не на этой неделе. И вряд ли это будет наша забота. Поэтому оставь их в покое. У нас впереди своя работа, которую нужно выполнить». – И сделка с Темным, которую предстоит закончить. Он отбросил эту мысль. Все равно, с каждым днем становилось труднее считать, что Тайли Кирган находится на стороне Тени. Или Мишима. – «Ты понял?»
«Понял, милорд. Я просто сказал, что от них у меня мурашки».
Наконец в воздухе появилась новая голубая полоска света, распахнувшаяся в проем, в котором виднелась поляна среди мощных поваленных деревьев с низким скальным выступом. Наклонившись к шее Ходока, Перрин проехал сквозь Врата. Позади него они мигнули и пропали. Он проехал мимо деревьев и выехал на большую прогалину, где расположился их лагерь, рядом с бывшей деревушкой Брайтан, несколько жалких лачуг —сборищ блох и клопов с протекающей соломенной крышей не способны были соблазнить на ночлег никого, находящегося в здравом уме. Часовые на деревьях даже не подали сигнала. Они его узнали.
Сейчас ему не хотелось больше ничего, кроме родной постели. Ладно, ему, конечно, хотелось, чтобы рядом оказалась Фэйли, но без нее, он хотел побыть в темноте в одиночестве. Вероятно, он снова не смог бы уснуть, но он уже привык так проводить ночь за ночью в воспоминаниях о ней. В десяти шагах от частокола, окружавшего лагерь, он натянул поводья. У столбов сидел приземлившийся ракен. Он опустил свою длинную шею, чтобы женщина в коричневой куртке с капюшоном могла почесать его морщинистую морду. Ее капюшон был откинут на спину, открыв коротко подрезанные волосы и решительное узкое лицо. Она посмотрела на Перрина, словно узнала его, но продолжила ласкать существо. На его спине было двухместное седло для двоих седоков. Похоже, прибыл посыльный. Он свернул в один из узких проездов оставленных в частоколе для лошадей. И поехал медленным шагом.
Почти все уже легли. Он ощутил внутри лагеря движение возле коновязей – вероятно это возились конюхи из кайриенцев или кузнецы – но большая часть палаток или небольших шалашей из некогда вечно зеленых, а теперь коричневых пожухлых веток оставались темными и тихими. Возле низких айильских палаток вовсе не было никакого движения, и только несколько часовых бродили взад-вперед в самом центре лагеря майенцев. Гаэлданцы и майенцы не очень доверяли часовым двуреченцев на деревьях. Однако, в его высокой палатке в красную полоску горел свет, и на ее стенах двигались тени нескольких человек. Когда он спешился возле палатки, появился Атан Чандин, подхватив поводья и приложив кулак ко лбу, склонившись в коротком поклоне. Атан был отличным стрелком, иначе бы не оказался тут, но был довольно нерешителен в бою. Перрин вошел внутрь, отстегивая плащ.
«А вот и ты», – радостно произнесла Берелейн. Должно быть она одевалась впопыхах, потому что ее блестящие длинные темные волосы выглядели так, словно у нее было только время чтобы кое-как их прилезать и нуждались в расческе, но закрытое серое платье для верховой езды выглядело опрятным и свежим. Ее служанки никогда не позволят ей одеть что-то предварительно хорошенько не отутюжив. Она протянула серебряный кубок Бриане, чтобы та его наполнила из длинношеего кувшина, что кайриенка и сделала, слегка поморщившись. Горничная Фэйли всем сердцем не любила Берелейн. Та же, казалось, вовсе этого не замечала. – «Прости, что я развлекаю гостей в твоей палатке, но Генерал Знамени хотела повидать именно тебя, и я решила составить ей компанию. Она привезла новости о Белоплащниках».
В углу скромно стоял Балвер – похожий на маленькую птичку человечек, когда хотел, умел становиться незаметным, словно ящерица на ветке – но его запах резко усилился, когда упомянули о Белоплащниках.
Тайли в точно такой же куртке, какая была на летуне, сделала поклон, не сгибая ног, одним глазом приглядывая за Анноурой. Казалось, она верила, что Айз Седай могла в любой миг превратиться в свору диких ненасытных псов. Перрин решил, что от нее пахнет едва ли не физическими муками, хотя это никак не отразилось на ее лице: – «Милорд, у меня есть две новости, о которых я решила вас оповестить немедленно. Вы уже начали смешивать корень вилочника с городской водой?»
«Согласно плану», – сказал он встревожено, бросив плащ на один из окованных медью сундуков. Тайли вздохнула. – «Я же говорил вам, что собираюсь. Я начал бы еще два дня назад, если бы эта глупая женщина из Алмизара не тянула столько времени. Что случилось?»
«Прошу прощения», – объявила Лини, – «Но меня подняли с постели, а я бы хотела поспать. Кому-то что-то еще от меня нужно?» – От худой пожилой женщины с распущенными по ночному волосами не последовало ни реверанса, ни вежливого обращения вроде «леди» или «милорд». В отличие от Берелейн, она в своем темно коричневом платье определенно выглядела одетой впопыхах, что для нее было очень необычно. От нее шел устойчивый и острый запах неодобрения. Она была из тех, кто верил этим глупым росказням о том, что Перрин спит с Берелейн с той самой ночи, когда была захвачена Фэйли. Она старалась не смотреть в его сторону, пристально оглядывая присутствующих в палатке.
«Я бы хотел еще вина», – заявил Айрам, протягивая свой кубок. С пустыми глазами на мрачном и иссохшим лице он, развалясь, сидел в своем обычном кафтане в красную полоску на одном из складных стульев, но полностью откинуться на позолоченную спинку ему мешал меч, висевший на перевязи за спиной. Бриане направилась было в его сторону.
«С него достаточно», – отрезала Лини, и Бриане повернула назад. Лини держала всех слуг Фэйли в ежовых рукавицах.
Айрам пробормотал проклятие и поднялся на ноги, бросив кубок на ковер в цветочек, который служил в шатре полом. – «Я ведь могу пойти куда-нибудь еще, где не будет какой-то старухи, цыкающей на меня всякий раз, когда я хочу выпить немного вина», – он угрюмо посмотрел на Перрина и вышел вон, без всякого сомнения, в направлении лагеря Масимы. Он очень хотел быть в одной из направляемых в город групп, но, зная его горячность, подобное дело ему доверить было нельзя.
«Ты можешь идти, Лини», – сказала Берелейн. – «Бриане отлично справится одна». – В ответ Лини фыркнула, правда довольно тихо, и вышла, сопровождаемая шлейфом устойчивого и острого запаха неодобрения. И ни разу не посмотрела в сторону Перрина.
«Простите, милорд», – осторожным тоном, растягивая слова, произнесла Тайли. – «но, похоже, вы управляете вашим домом более… небрежно, чем я привыкла».
«Таков наш стиль, Генерал Знамени», – ответил Перрин, поднимая с пола кубок Айрама. Нет нужды разводить еще больше грязи. – «У нас нет людей в собственности у других». – И если это прозвучало резко, то пусть. Как человек Тайли начинала ему нравиться, но у них, у Шончан, есть такие обычаи, от которых даже козлу станет тошно. Он забрал у Бриане кувшин и налил себе вина. На какое-то мгновение она, нахмурившись, пыталась его удержать, словно не желала, чтобы он пил. Когда он закончил, она выхватила кувшин у него из рук. – «Так что случилось? Что там насчет этих Белоплащников?»
«Я отправляла ракен на разведку пока еще было видно, как раз перед закатом. Один из летунов вернулся быстрее, чем я ожидала. Она видела походную колонну около семи тысяч Детей Света в пятидесяти милях от моего лагеря».
«Они направлялись в вашу сторону?» – Перрин хмуро рассматривал содержимое своего кубка. – «Семь тысяч слишком точная цифра для сумерек».
«Кажется это те самые люди, которые дезертировали», – вмешалась в разговор Анноура. – «По крайней мере, Генерал Знамени утверждает, что те самые». – В опрятном платье из серого шелка она выглядела так, словно провела за одеванием целый час. Из-за острого носа она была похожа на ворону с косичками, которая уставилась на Тайли, словно интересуясь Генералом Знамени как куском мертвечины. В руке у нее тоже был кубок с вином, но он выглядел нетронутым. – «Как я слышала, Пейдрон Найол погиб в сражении с Шончан, но, очевидно, сменивший его Эамон Валда поклялся в верности Императрице Шончан». – Тайли в полголоса пробормотала «пусть живет она вечно», но Перрин усомнился, что кто-то в комнате это слышал, кроме него. Балвер открыл было рот, но, не сказав ни полслова, тут же закрыл. Для него Белоплащники были какой-то проблемой. – «Где-то приблизительно месяц назад Галад Дамодред убил Валду и подговорил семь тысяч оставить службу Шончан. Жаль, конечно, что он спутался с Белоплащниками, но, возможно, из этого вышла кое-какая польза. В любом случае, существует приказ, по которому все эти дезертиры до одного должны быть убиты немедленно по обнаружении. Если кратко, то на этом все. Генерал Знамени?»
Рука Тайли дернулась, словно она собиралась сделать один из жестов против зла. – «Прекрасное резюме», – произнесла она. Обращаясь к Перрину, а не к Анноуре. Кажется, у шончанки были сложности с общением с Айз Седай. – «Кроме той пользы, которая вытекает из случившихся событий. Потому что нарушение присяги и дезертирство нельзя назвать хорошим поступком».
«Я так понял, что они движутся не в вашем направлении», – Перрин поместил в это предложение небольшой намек на вопрос, хотя для него это было совершенно очевидно.
«На север», – ответила Тайли. – «Они идут на север». – Балвер снова открыл рот, но снова захлопнул, явно клацнув зубами.
«Если у тебя есть что сказать», – обратился Перрин к нему, – «то – говори. Но мне все равно сколько именно Белоплащников сбежало от Шончан. Единственная вещь на свете, которая меня сейчас интересует – Фэйли. И я не думаю, что Генерал Знамени хочет упустить замечательный шанс обуздать три или четыре сотни дамани, лишь бы броситься за ними в погоню». – Берелейн поморщилась. Анноура сохранила невозмутимость, но сделала длинный глоток вина. Ни одна из Айз Седай не были в восторге от этой части плана. И ни одна из Хранительниц Мудрости тоже.
«Не брошусь», – твердо сказала Тайли. – «Думаю, мне все-таки надо выпить». – Бриане, вздохнув, отправилась к ней, в ее запахе слышался небольшой оттенок страха. Очевидно, высокая женщина чем-то ее пугала.
«Не стану отрицать, мне было бы приятно нанести Белоплащникам поражение», – сухим тоном сказал Балвер, – «но, говоря на чистоту, я чувствую благодарность к Галаду Дамодреду». – Возможно, его ненависть была обращена непосредственно лично на Валду. – «Все равно, мне нечего вам тут посоветовать. Основные события скоро начнутся в Майдене, если уже не начались. Сомневаюсь, что у вас есть в запасе хотя бы день. Даже если бы у меня было что сказать, милорд, я бы все равно не осмелился. Я очень люблю леди Фэйли».
«Как знаешь», – ответил ему Перрин. – «Генерал Знамени, вы сказали, что у вас две новости?»
Шончанка взяла предложенный Бриане кубок с вином и посмотрела прямо на него так, что стало совершенно ясно, что она избегает смотреть в сторону остальных, находящихся в шатре. – «Мы можем остаться наедине?» – тихо попросила она.
Берелейн скользнула через ковер к нему и положила свою руку поверх его и улыбнулась. – «Мы с Анноурой не возражаем», – сказала она. Свет, как кто-то мог поверить, что между ними что-то есть? Она как всегда была обворожительна, это правда, но из ее запаха уже так давно исчез аромат охотящейся самки, что он уже почти его забыл. Теперь основу ее запаха составляло терпение и решимость. Она убедилась, что он всерьез любит Фэйли и только ее, и настроилась ее освободить не меньше, чем он сам.
«Вы можете остаться», – ответил он. – «В независимости от того, что вы должны сказать, Генерал Знамени, вы можете сказать это в присутствии всех этих людей».
Тайли колебалась, косясь в сторону Анноуры. – «Есть еще два больших отряда Айил, которые направляются к Майдену», – неохотно выдавила она. – «Один находится к юго-востоку, второй к юго-западу. По оценке морат’ракен, они могут оказаться здесь через три дня».
Внезапно у Перрина зарябило перед глазами. И он почувствовал, словно он сам стал частью этой ряби. Бриане закричала, выронив кувшин. Мир снова вздрогнул, и Берелейн сжала его руку. Рука Тайли застыла в странном жесте – большой и указательный палец изогнуты полумесяцем. Все в третий раз накрыло рябью, и Перрину показалось, будто он соткан из тумана, и будто сам мир был туманом, колышимым на ветру. Берелейн задрожала, и он утешительно ее приобнял. Она вцепилась в него, дрожа всем телом. Шатер наполнился тишиной и страхом. Он услышал вопли снаружи, и они тоже были пронизаны страхом.
«Что это было?» – наконец произнесла Тайли.
«Не знаю», – лицо Анноуры оставалось спокойным, но голос дрожал. – «Свет, я даже понятия не имею».
«Никакого геройства, милорд», – согласился Талланвор. Впервые за долгое время он выглядел сгорающим от нетерпения. В его запахе чувствовалось рвение. Но в нем так же ощущалась и осторожность. Это было единственной причиной, почему он решил не оставлять парня в лагере. – «Я не стану рисковать жизнью Майгдин. И Леди Фэйли. Просто я хочу как можно быстрее ее увидеть».
Перрин кивнул и отпустил его. Он понимал парня. Часть его сердца рвалась внутрь акведука. Хотела как можно быстрее увидеть Фэйли. Но всякая работа должна быть сделана должным образом, а перед ним стояли другие задачи. Кроме того, если он окажется внутри Майдена, то у него не было уверенности, что сможет удержаться и не броситься немедленно на его поиски. Он, конечно, не мог почувствовать собственный запах, но он сомневался, что в нем присутствовала осторожность. С громким скрипом мельницы снова повернулись навстречу ветру, который снова поменял направление. По крайней мере, на этой высоте он никогда не прекращался. Потому что прекращение подачи воды в город было бы катастрофой.
Теперь на хребте скопилась целая толпа людей. Двадцать человек из отряда Фэйли ждали своей очереди лезть в акведук – все, кто были, кроме двоих все еще шпионивших за Масимой. Женщины были одеты в мужскую одежду и брюки, волосы были собраны в хвосты на затылке, в попытке подражать Айильцам, хотя ни один Айил не станет носить меч, как это делали они. За ними в очередь выстроились полсотни двуреченцев с алебардами и луками без тетивы, которая была спрятана по карманам. У каждого из них за спиной вместе с котомкой с провизией было по три полных колчана стрел. Все в лагере вызвались идти добровольцами, и у Перрина было из кого выбирать. Он думал, не удвоить ли первоначально спланированное число людей, или даже утроить. У всех собравшихся тоже были непромокаемые накидки. Поток шончан с полными мешками вверх и с пустыми вниз по склону не иссякал. Они были очень дисциплинированы. Когда кто-нибудь из них поскальзывался в грязи и падал, что происходило с некоторым постоянством, то не было ни проклятий, ни даже бормотания себе под нос. Они просто поднимались и шли дальше.
Селанда Даренгил в темном кафтане с шестью цветными горизонтальными полосками на груди задержалась, протянув Перрину руку. Она с трудом доставала ему до груди, но Илайас утверждал, что она очень наловчилась управляться своим мечом, висевшем у бедра. Перрин перестал считать ее и остальных глупцами, хотя в общем-то и не всегда умными – несмотря на их попытки жить по айильским обычаям. Хвост на затылке женщины был перевязан длинной темной лентой. В ее запахе не было и тени страха, только решимость. – «Спасибо за то, что разрешили нам участвовать в вашем плане, милорд» – сказала она с резким кайриенским акцентом. – «Мы не подведем вас. И Леди Фэйли».
«Я уверен, что не подведете», – ответил он, пожимая протянутую руку. Было время, когда она утверждала, что служит только Леди Фэйли, а не ему. Он пожал руки каждому, пока они поднимались на акведук. От всех пахло одинаково – решимостью. Точно также пахло от ал’Сина, которого он назначил командовать двуреченцами, отправляющимися в Майден.
«Когда Фэйли с остальными окажутся внутри, закройте городские ворота, Бан», – Перрин уже говорил ему это раньше, но не смог удержаться. – «Затем посмотри, не сможете ли вы отправить их обратно через акведук». – Крепость не сдержала Шайдо в первый раз, и если что-то пойдет не так, он сомневался, что сдержит во второй. Он не хотел изменять своему слову по сделке с Шончан – Шайдо должны заплатить за то, что сделали с Фэйли, и, кроме того, он не мог позволить им и дальше разорять города и села, но в то же время ему хотелось как можно скорее вытащить ее оттуда не причинив вреда.
Бан поставил свой лук и алебарду к акведуку и влез наверх, чтобы пощупать дно. Затем он склонился вниз, вытерев влажные руки о кафтан и поскреб пальцем кончик носа. – «Под водой дно покрыто чем-то вроде слизи или ила. Нам будет довольно трудно спуститься под гору, не проехав весь путь на заднице, лорд Перрин, не говоря уж о тщетной попытке взобраться обратно. Я полагаю, что лучше нам будет дождаться вашего прихода в крепости».
Перрин вздохнул. Он думал, не взять ли веревки, но им понадобился бы моток длины не меньше двух миль. Слишком много чтобы тащить его с собой в акведук, и слишком опасно, если Шайдо обнаружит второй конец в городе, то обыщут каждый закоулок и поднимут каждую половицу в городе.
Возможно, это и небольшой риск, но все же он мог стоить горькой потери, из-за чего его голос прозвучал угрожающе: «Я буду там так быстро, как только смогу, Бан. Обещаю».
Они обменялись рукопожатиями, и с остальными тоже. С Тодом ал’Кааром со впалыми щеками и с Леофом Торфинном с белой полосой через всю макушку, где проходил шрам от удара троллока. Юный Кенли Маерин снова безуспешно пытался отпустить бороду, с ним шел Били Адарра, который был почти такой же широкий, как Перрин в плечах, но на ладонь ниже ростом. Били был дальним родственником, но никого больше из родни Перрина в живых не было. Со многими из них он вместе рос, хотя кое-кто из них был на несколько лет старше его, но были и те, что были гораздо младше. К настоящему времени он знал всех парней от Дивен Райд до Сторожевого Холма. У него и помимо Фэйли были причины поскорее добраться до крепости.
Хэд ал’Лора, худой парень с тонкими усиками вроде тарабонских, замыкал колонну двуреченцев. Когда он скрылся в акведуке, появился Гаул с закрытым вуалью лицом и четырьмя готовыми к применению копьями, зажатыми в руке, сжимавшей круглый, обитый бычьей шкурой, щит. Он положил руку на край акведука и легко вспрыгнул на край каменной плиты.
«Ты тоже идешь?» – с удивлением спросил Перрин.
«Девы могут разведать для тебя все, что тебе нужно, Перрин Айбарра», – громадный айилец оглянулся на Дев. Перрин решил, что он нахмурился, хотя из-за черной вуали ничего невозможно было разобрать, кроме глаз. – «Я подслушал их разговор, когда они считали, что я не слышу. В отличие от твоей жены и прочих, Чиад – настоящая гай’шан. И Байн тоже, но я беспокоюсь не о ней. У Чиад еще осталось много времени от ее года и одного дня на службу, если мы ее спасем. Если мужчина заполучит женщину гай’шан, или наоборот, то иногда едва второй снимет с себя белое случаются свадьбы. Таков обычай. Но я слышал, что Девы говорили, что они первыми найдут Чиад, чтобы спасти ее от меня». – За его спиной пальцы Сулин замелькали на айильском языке жестов, и одна из Дев прикрыла ладонью рот, вроде как задыхаясь от смеха. Следовательно, они просто подтолкнули его. Возможно, они не так уж и сильно хотели защитить от него Чиад, как пытались это показать. Или Перрин что-то недопонял. У Айил порой довольно странное чувство юмора.
Гаул спрыгнул в воду. Ему, наверное, пришлось сложиться пополам, чтобы суметь протиснуться в тоннель акведука. Перрин уставился в лаз. Так просто взять и последовать за ним. Повернуться в другую сторону было куда сложнее. Колонна шончан все еще ползла вверх и вниз по склону.
«Мишима, я возвращаюсь в свой лагерь. Грейди доставит вас к вашему, когда вы управитесь. Постарайтесь убрать перед уходом, если сможете следы».
«Хорошо, милорд. Я назначил несколько человек подчистить грязь и смазать жиром ветряные мельницы. Они скрипят так, словно каждую минуту могут развалиться. Мы можем сделать тоже самое и на дальнем хребте тоже».
Подобрав поводья Ходока, Перрин поднял голову и посмотрел на медленно вращающиеся лопасти. Они вращались медленно, но без заеданий. Они не станут вращаться быстрее. – «Что, если какие-нибудь Шайдо решат прийти сюда завтра и удивятся, откуда появилась свежая смазка?»
Мишима оценивающе смотрел на него какое-то время. Его лицо было скрыто в лунных полутенях. На этот раз, похоже, дело было не в его желтых глазах. Его запах… От него пахло так, словно он увидел что-то неожиданное. – «Генерал Знамени была права на ваш счет», – произнес он медленно.
«Что она сказала?»
«Вам следует спросить ее об этом самому, милорд».
Перрин съехал вниз к деревьям, размышляя о том, как легко было бы развернуть лошадь обратно. Галлене сам бы управился с командованием. Уже все тысячу раз оговорено. За исключением того, что майенец полагал, что кульминацией каждой битвы должна быть решающая конная атака. А еще лучше, чтобы битва с нее начиналась. Сколько времени он смог бы придерживаться плана? Арганда был более вменяемым, но сейчас он так беспокоился из-за королевы Аллиандре, что мог отдать даже самую безрассудную команду. Поэтому никого кроме него самого не оставалось. Подул сильный ветер, и он плотнее запахнул плащ.
Грейди был на небольшой полянке, сидя на вросшем в землю камне со следами обработки, наполовину покрытому мхом, положив локти на колени. Без сомнения этот камень остался после строительства акведука. Вокруг были разбросаны еще несколько похожих на этот. Ветер сдувал его запах в сторону от Перрина. Он не поднимал голову до тех пор, пока Перрин не натянул поводья прямо перед ним. Переходные Врата, которые они использовали, чтобы добраться сюда, все еще были открыты, открывая вид на похожую полянку неподалеку от нового шончанского лагеря. Возможно, было бы проще, чтобы они разбили лагерь рядом с лагерем Перрина, но он предпочитал держать Айз Седай и Хранительниц Мудрости насколько это возможно дальше от сул’дам и дамани. Он не боялся, что Шончан нарушат данное Тайли слово, но вот Айз Седай и Хранительницы Мудрости готовы были взорваться от одной только мысли о дамани. Возможно, Анноура и Хранительницы Мудрости еще как-то смогли бы удержать себя в руках. Масури, возможно, тоже, но он не был в этом полностью уверен. По целому ряду причин. Поэтому лучше держать их на расстоянии в несколько лиг, пока ситуация управляема.
«Грейди, ты в порядке?» – на обветренном лице мужчины вроде появились новые морщинки. А, возможно, это просто так легли тени от деревьев, но Перрин так не думал. Телеги легко прошли сквозь врата, но они показались ему меньше, чем увиденные им и сделанные Грейди раньше.
«Просто устал немного, милорд», – устало произнес Грейди. Он все также сидел, положив локти на колени. – «Все эти Перемещения, что мы проделали за последнее время… Ладно, я, возможно, не посчитал тот раз вчера, что слишком долго держал открытыми Врата для прохода всех этих солдат. Поэтому сегодня я решил эти закрепить».
Перрин кивнул. Оба Аша’мана устали. Направление вытягивало из мужчин силы, как и целый день работы с молотом. И даже больше, если говорить на чистоту. Молотобоец мог бы продолжить работать с чем-нибудь другим, в отличие от Аша’мана. Вот почему дорогой в Майден послужил акведук, а не Переходные Врата, и почему не будет Врат, чтобы вытащить Фэйли и остальных, чего очень хотелось бы Перрину. Оба Аша’мана были до крайности измучены, работая без отдыха, и то немногое, что осталось от их сил должно было быть использовано с максимальной пользой в самом нужном месте. Свет, что это было за трудное решение! Вот только, если Грейди или Неалд от усталости сделают свои врата меньше, чем нужно, может погибнуть много людей. Очень трудное решение!
«Послезавтра вы понадобитесь мне с Неалдом», – Сказано так, словно он сказал, что ему нужен, воздух чтобы дышать. Без Аша’ман все сделанное было бы невозможно. – «Вам будет чем заняться». Еще одно пустое высказывание.
«Вроде как однорукому человеку быть занятому для побелки потолка, милорд».
«Ты дойдешь до такой степени?»
«Похоже на то, хотя и стараюсь, милорд».
Перрин снова кивнул. Делай то, что должно. – «Отправь меня обратно в лагерь. После того как вернешь Мишиму и его людей, ты с Девами можешь остаться у них на ночлег». – Это поможет Грейди немного восстановиться за два дня.
«Не знаю, как там Девы, но я скорее желал бы ночевать у себя дома». – Он повернулся, не поднимая головы, чтобы посмотреть на Врата, и они стали складываться. Вид внутри их начал вращаться по мере их сужения, и они снова превратились в узкую светящуюся полоску серебристо-голубого цвета, от которого в глазах у Перрина, когда он моргнул, заплясали багровые круги. – «От этих дамани у меня мурашки по всему телу. Они не желают становиться свободными».
«Как ты узнал?»
«Я поболтал с парой из них, когда рядом не было их сул’дам. Едва я позволил себе намекнуть, не хотят ли они снять эти ошейники, всего лишь намекнул! – Как они стали звать сул’дам. Дамани расплакались, а сул’дам их успокаивали, гладили и волком смотрели в мою сторону. Просто жуть, и мурашки по телу!»
Ходок нетерпеливо ударил копытом, и Перрин погладил жеребца по шее. Грейди еще повезло, что сул’дам позволили ему убраться целым и невредимым. – «Чтобы не стряслось с дамани, Грейди, это произойдет не завтра и не на этой неделе. И вряд ли это будет наша забота. Поэтому оставь их в покое. У нас впереди своя работа, которую нужно выполнить». – И сделка с Темным, которую предстоит закончить. Он отбросил эту мысль. Все равно, с каждым днем становилось труднее считать, что Тайли Кирган находится на стороне Тени. Или Мишима. – «Ты понял?»
«Понял, милорд. Я просто сказал, что от них у меня мурашки».
Наконец в воздухе появилась новая голубая полоска света, распахнувшаяся в проем, в котором виднелась поляна среди мощных поваленных деревьев с низким скальным выступом. Наклонившись к шее Ходока, Перрин проехал сквозь Врата. Позади него они мигнули и пропали. Он проехал мимо деревьев и выехал на большую прогалину, где расположился их лагерь, рядом с бывшей деревушкой Брайтан, несколько жалких лачуг —сборищ блох и клопов с протекающей соломенной крышей не способны были соблазнить на ночлег никого, находящегося в здравом уме. Часовые на деревьях даже не подали сигнала. Они его узнали.
Сейчас ему не хотелось больше ничего, кроме родной постели. Ладно, ему, конечно, хотелось, чтобы рядом оказалась Фэйли, но без нее, он хотел побыть в темноте в одиночестве. Вероятно, он снова не смог бы уснуть, но он уже привык так проводить ночь за ночью в воспоминаниях о ней. В десяти шагах от частокола, окружавшего лагерь, он натянул поводья. У столбов сидел приземлившийся ракен. Он опустил свою длинную шею, чтобы женщина в коричневой куртке с капюшоном могла почесать его морщинистую морду. Ее капюшон был откинут на спину, открыв коротко подрезанные волосы и решительное узкое лицо. Она посмотрела на Перрина, словно узнала его, но продолжила ласкать существо. На его спине было двухместное седло для двоих седоков. Похоже, прибыл посыльный. Он свернул в один из узких проездов оставленных в частоколе для лошадей. И поехал медленным шагом.
Почти все уже легли. Он ощутил внутри лагеря движение возле коновязей – вероятно это возились конюхи из кайриенцев или кузнецы – но большая часть палаток или небольших шалашей из некогда вечно зеленых, а теперь коричневых пожухлых веток оставались темными и тихими. Возле низких айильских палаток вовсе не было никакого движения, и только несколько часовых бродили взад-вперед в самом центре лагеря майенцев. Гаэлданцы и майенцы не очень доверяли часовым двуреченцев на деревьях. Однако, в его высокой палатке в красную полоску горел свет, и на ее стенах двигались тени нескольких человек. Когда он спешился возле палатки, появился Атан Чандин, подхватив поводья и приложив кулак ко лбу, склонившись в коротком поклоне. Атан был отличным стрелком, иначе бы не оказался тут, но был довольно нерешителен в бою. Перрин вошел внутрь, отстегивая плащ.
«А вот и ты», – радостно произнесла Берелейн. Должно быть она одевалась впопыхах, потому что ее блестящие длинные темные волосы выглядели так, словно у нее было только время чтобы кое-как их прилезать и нуждались в расческе, но закрытое серое платье для верховой езды выглядело опрятным и свежим. Ее служанки никогда не позволят ей одеть что-то предварительно хорошенько не отутюжив. Она протянула серебряный кубок Бриане, чтобы та его наполнила из длинношеего кувшина, что кайриенка и сделала, слегка поморщившись. Горничная Фэйли всем сердцем не любила Берелейн. Та же, казалось, вовсе этого не замечала. – «Прости, что я развлекаю гостей в твоей палатке, но Генерал Знамени хотела повидать именно тебя, и я решила составить ей компанию. Она привезла новости о Белоплащниках».
В углу скромно стоял Балвер – похожий на маленькую птичку человечек, когда хотел, умел становиться незаметным, словно ящерица на ветке – но его запах резко усилился, когда упомянули о Белоплащниках.
Тайли в точно такой же куртке, какая была на летуне, сделала поклон, не сгибая ног, одним глазом приглядывая за Анноурой. Казалось, она верила, что Айз Седай могла в любой миг превратиться в свору диких ненасытных псов. Перрин решил, что от нее пахнет едва ли не физическими муками, хотя это никак не отразилось на ее лице: – «Милорд, у меня есть две новости, о которых я решила вас оповестить немедленно. Вы уже начали смешивать корень вилочника с городской водой?»
«Согласно плану», – сказал он встревожено, бросив плащ на один из окованных медью сундуков. Тайли вздохнула. – «Я же говорил вам, что собираюсь. Я начал бы еще два дня назад, если бы эта глупая женщина из Алмизара не тянула столько времени. Что случилось?»
«Прошу прощения», – объявила Лини, – «Но меня подняли с постели, а я бы хотела поспать. Кому-то что-то еще от меня нужно?» – От худой пожилой женщины с распущенными по ночному волосами не последовало ни реверанса, ни вежливого обращения вроде «леди» или «милорд». В отличие от Берелейн, она в своем темно коричневом платье определенно выглядела одетой впопыхах, что для нее было очень необычно. От нее шел устойчивый и острый запах неодобрения. Она была из тех, кто верил этим глупым росказням о том, что Перрин спит с Берелейн с той самой ночи, когда была захвачена Фэйли. Она старалась не смотреть в его сторону, пристально оглядывая присутствующих в палатке.
«Я бы хотел еще вина», – заявил Айрам, протягивая свой кубок. С пустыми глазами на мрачном и иссохшим лице он, развалясь, сидел в своем обычном кафтане в красную полоску на одном из складных стульев, но полностью откинуться на позолоченную спинку ему мешал меч, висевший на перевязи за спиной. Бриане направилась было в его сторону.
«С него достаточно», – отрезала Лини, и Бриане повернула назад. Лини держала всех слуг Фэйли в ежовых рукавицах.
Айрам пробормотал проклятие и поднялся на ноги, бросив кубок на ковер в цветочек, который служил в шатре полом. – «Я ведь могу пойти куда-нибудь еще, где не будет какой-то старухи, цыкающей на меня всякий раз, когда я хочу выпить немного вина», – он угрюмо посмотрел на Перрина и вышел вон, без всякого сомнения, в направлении лагеря Масимы. Он очень хотел быть в одной из направляемых в город групп, но, зная его горячность, подобное дело ему доверить было нельзя.
«Ты можешь идти, Лини», – сказала Берелейн. – «Бриане отлично справится одна». – В ответ Лини фыркнула, правда довольно тихо, и вышла, сопровождаемая шлейфом устойчивого и острого запаха неодобрения. И ни разу не посмотрела в сторону Перрина.
«Простите, милорд», – осторожным тоном, растягивая слова, произнесла Тайли. – «но, похоже, вы управляете вашим домом более… небрежно, чем я привыкла».
«Таков наш стиль, Генерал Знамени», – ответил Перрин, поднимая с пола кубок Айрама. Нет нужды разводить еще больше грязи. – «У нас нет людей в собственности у других». – И если это прозвучало резко, то пусть. Как человек Тайли начинала ему нравиться, но у них, у Шончан, есть такие обычаи, от которых даже козлу станет тошно. Он забрал у Бриане кувшин и налил себе вина. На какое-то мгновение она, нахмурившись, пыталась его удержать, словно не желала, чтобы он пил. Когда он закончил, она выхватила кувшин у него из рук. – «Так что случилось? Что там насчет этих Белоплащников?»
«Я отправляла ракен на разведку пока еще было видно, как раз перед закатом. Один из летунов вернулся быстрее, чем я ожидала. Она видела походную колонну около семи тысяч Детей Света в пятидесяти милях от моего лагеря».
«Они направлялись в вашу сторону?» – Перрин хмуро рассматривал содержимое своего кубка. – «Семь тысяч слишком точная цифра для сумерек».
«Кажется это те самые люди, которые дезертировали», – вмешалась в разговор Анноура. – «По крайней мере, Генерал Знамени утверждает, что те самые». – В опрятном платье из серого шелка она выглядела так, словно провела за одеванием целый час. Из-за острого носа она была похожа на ворону с косичками, которая уставилась на Тайли, словно интересуясь Генералом Знамени как куском мертвечины. В руке у нее тоже был кубок с вином, но он выглядел нетронутым. – «Как я слышала, Пейдрон Найол погиб в сражении с Шончан, но, очевидно, сменивший его Эамон Валда поклялся в верности Императрице Шончан». – Тайли в полголоса пробормотала «пусть живет она вечно», но Перрин усомнился, что кто-то в комнате это слышал, кроме него. Балвер открыл было рот, но, не сказав ни полслова, тут же закрыл. Для него Белоплащники были какой-то проблемой. – «Где-то приблизительно месяц назад Галад Дамодред убил Валду и подговорил семь тысяч оставить службу Шончан. Жаль, конечно, что он спутался с Белоплащниками, но, возможно, из этого вышла кое-какая польза. В любом случае, существует приказ, по которому все эти дезертиры до одного должны быть убиты немедленно по обнаружении. Если кратко, то на этом все. Генерал Знамени?»
Рука Тайли дернулась, словно она собиралась сделать один из жестов против зла. – «Прекрасное резюме», – произнесла она. Обращаясь к Перрину, а не к Анноуре. Кажется, у шончанки были сложности с общением с Айз Седай. – «Кроме той пользы, которая вытекает из случившихся событий. Потому что нарушение присяги и дезертирство нельзя назвать хорошим поступком».
«Я так понял, что они движутся не в вашем направлении», – Перрин поместил в это предложение небольшой намек на вопрос, хотя для него это было совершенно очевидно.
«На север», – ответила Тайли. – «Они идут на север». – Балвер снова открыл рот, но снова захлопнул, явно клацнув зубами.
«Если у тебя есть что сказать», – обратился Перрин к нему, – «то – говори. Но мне все равно сколько именно Белоплащников сбежало от Шончан. Единственная вещь на свете, которая меня сейчас интересует – Фэйли. И я не думаю, что Генерал Знамени хочет упустить замечательный шанс обуздать три или четыре сотни дамани, лишь бы броситься за ними в погоню». – Берелейн поморщилась. Анноура сохранила невозмутимость, но сделала длинный глоток вина. Ни одна из Айз Седай не были в восторге от этой части плана. И ни одна из Хранительниц Мудрости тоже.
«Не брошусь», – твердо сказала Тайли. – «Думаю, мне все-таки надо выпить». – Бриане, вздохнув, отправилась к ней, в ее запахе слышался небольшой оттенок страха. Очевидно, высокая женщина чем-то ее пугала.
«Не стану отрицать, мне было бы приятно нанести Белоплащникам поражение», – сухим тоном сказал Балвер, – «но, говоря на чистоту, я чувствую благодарность к Галаду Дамодреду». – Возможно, его ненависть была обращена непосредственно лично на Валду. – «Все равно, мне нечего вам тут посоветовать. Основные события скоро начнутся в Майдене, если уже не начались. Сомневаюсь, что у вас есть в запасе хотя бы день. Даже если бы у меня было что сказать, милорд, я бы все равно не осмелился. Я очень люблю леди Фэйли».
«Как знаешь», – ответил ему Перрин. – «Генерал Знамени, вы сказали, что у вас две новости?»
Шончанка взяла предложенный Бриане кубок с вином и посмотрела прямо на него так, что стало совершенно ясно, что она избегает смотреть в сторону остальных, находящихся в шатре. – «Мы можем остаться наедине?» – тихо попросила она.
Берелейн скользнула через ковер к нему и положила свою руку поверх его и улыбнулась. – «Мы с Анноурой не возражаем», – сказала она. Свет, как кто-то мог поверить, что между ними что-то есть? Она как всегда была обворожительна, это правда, но из ее запаха уже так давно исчез аромат охотящейся самки, что он уже почти его забыл. Теперь основу ее запаха составляло терпение и решимость. Она убедилась, что он всерьез любит Фэйли и только ее, и настроилась ее освободить не меньше, чем он сам.
«Вы можете остаться», – ответил он. – «В независимости от того, что вы должны сказать, Генерал Знамени, вы можете сказать это в присутствии всех этих людей».
Тайли колебалась, косясь в сторону Анноуры. – «Есть еще два больших отряда Айил, которые направляются к Майдену», – неохотно выдавила она. – «Один находится к юго-востоку, второй к юго-западу. По оценке морат’ракен, они могут оказаться здесь через три дня».
Внезапно у Перрина зарябило перед глазами. И он почувствовал, словно он сам стал частью этой ряби. Бриане закричала, выронив кувшин. Мир снова вздрогнул, и Берелейн сжала его руку. Рука Тайли застыла в странном жесте – большой и указательный палец изогнуты полумесяцем. Все в третий раз накрыло рябью, и Перрину показалось, будто он соткан из тумана, и будто сам мир был туманом, колышимым на ветру. Берелейн задрожала, и он утешительно ее приобнял. Она вцепилась в него, дрожа всем телом. Шатер наполнился тишиной и страхом. Он услышал вопли снаружи, и они тоже были пронизаны страхом.
«Что это было?» – наконец произнесла Тайли.
«Не знаю», – лицо Анноуры оставалось спокойным, но голос дрожал. – «Свет, я даже понятия не имею».