Страница:
«Секундочку», – отозвалась Бергитте. Там находилось четверо мужчин, трое из них верхом, однако намного важнее были сидящие на лошадях семеро женщин. Это была замечательная зрительная труба, но только не для нее, потому что она не могла на таком расстоянии разглядеть лица. Тем не менее, она предположила, что все семеро были Айз Седай. Исход схватки восемь против семерых мог иметь неопределенный результат, но не тогда, когда эти восемь находились в соединении. Только в этом случае, если ей удастся убедить этих восьмерых ей помочь.
О чем подумали Приспешники Темного, увидев тысячи солдат, появившихся из-за того, что могло показаться туманным маревом от жара, витающим в воздухе? Она опустила зрительную трубу. Дворяне начинали спускаться вниз следом за своими появившимися ополченцами, направляясь к строившимся порядкам.
Но, как бы ни были удивлены Приспешники Темного, долго они не колебались. Вниз с ясного неба начали бить молнии, серебристо-синие зигзаги, ударявшие в землю с громовыми раскатами, разбрасывая людей и лошадей в стороны, словно комья грязи. Лошади взлетали в воздух и падали вниз с пронзительным ржанием, однако люди изо всех сил боролись с поводьями, стараясь удержать их на месте. Никто не побежал. Раскаты грома, сопровождавшие эти взрывы, сотрясали Бергитте подобно ударам, заставляя ее пошатываться. Она чувствовала, как ее волосы встали дыбом, норовя повыскакивать из косы. Воздух стал… острым. Казалось, он даже покалывал кожу. Вновь сверкнула разветвленная молния. В Нижнем Кэймлине люди бросились бежать, однако некоторые глупцы устремились туда, откуда все было видно получше. На окраине узких улочек, выходящих за пределы города, начали собираться зеваки.
«Если мы собираемся что-то предпринять, то лучше двигаться, чтобы усложнить им задачу», – произнес Гайбон, подбирая поводья. – «С вашего разрешения, миледи?»
«Мы понесем меньше потерь, если вы будете перемещаться», – согласилась Бергитте, и он поспешил вниз по склону.
Касейлле остановила свою лошадь перед Бергитте и отсалютовала рукой, прижав ее к груди. Ее узкое лицо за лицевыми пластинами шлема выглядело мрачным. – «Разрешите Телохранителям присоединиться к строю, миледи?» – в этих словах была не просто просьба. Они были не какие-то обычные телохранители, а Телохранители Дочери-Наследницы, а вскоре станут Телохранителями Королевы.
«Разрешаю», – ответила Бергитте. Если кто и имел на это право то именно эти женщины.
Арафелка развернула коня и в сопровождении остальных галопом поскакала вниз по склону, чтобы занять свое место в разрываемом молниями строю. Отряд наемников, примерно из двухсот человек в окрашенных в черный цвет шлемах и нагрудниках, скакавших под красным знаменем с бегущим черным волком, замер, когда они увидели, куда именно скачут, однако люди под знаменами дюжины Домов напирали на них, и им не оставалось ничего иного, кроме как продолжить путь. Большинство дворян направились вниз, возглавив своих людей; в их числе были Браннин, Келвин, Лаэрид, Барел, и другие. Ни один не колебался, завидев появившееся собственное знамя. Сергас была не единственной женщиной, пославшей свою лошадь на несколько шагов вперед, словно она тоже хотела присоединиться к своим ополченцам, когда ее знамя появилось из-за Врат.
«Шагом! Марш!» – закричал Гайбон, стараясь перекричать взрывы. На протяжении всего строя ему вторили другие голоса. – «Прибавь!» – Повернув гнедого, он медленно двинулся навстречу Приспешницам Темного, а молнии продолжали грохотать, сбивая на землю людей и лошадей, вздымая фонтаны земли.
«Что ты хотела мне показать?» – потребовала ответа Шайлин. – «Я хочу убраться подальше от этого места». – Подразумевалось, где не так опасно. Люди продолжали выходить из Врат, пуская лошадей в галоп или бегом, чтобы догнать остальных. Теперь в шеренги полетели огненные шары, добавляя все новые взрывы грязи, отрывая руки и ноги. В воздух медленно взлетела лошадиная голова.
«Вот это», – сказала Бергитте, обводя широким жестом происходящее перед ними. Гайбон перешел в галоп, потянув за собой остальных, первые три шеренги развернутым строем слаженно двигались вперед, остальные изо всех сил поспевали за ними, чтобы присоединиться. Внезапно от одной из женщин подле фургона выстрелила струя огня толщиной с ногу, похожая на жидкое белое пламя. Она практически вырезала дыру в пятнадцать шагов шириной посреди строя. Мгновение, равное одному удару сердца, в воздухе висели мерцающие частицы, повторяя очертания людей и лошадей, а затем все исчезло. Струя внезапно отклонилась вверх в воздух, выше и выше, затем мигнула, оставив тусклые пурпурные линии, пронизывающие зрение Бергитте. Погибельный Огонь выжигал людей из Узора так, что они оказывались мертвы прежде, чем он ударил в них. Она прижала к глазам зрительную трубу как раз вовремя, чтобы разглядеть женщину, держащую тонкий черный жезл, который, казалось, был длиной в один шаг.
Гайбон начал атаку. Для этого было слишком рано, однако его единственная надежда была в том, чтобы оказаться как можно ближе, пока у него еще были люди. Его единственная надежда. Сквозь грозовые раскаты и взрывы разнесся нестройный крик: «Илэйн и Андор!» – Нестройный, но звучный. Взметнулись все знамена. Красивое зрелище, если не замечать, сколько полегло людей. Лошадей и всадников, в которых попадали огненные шары, просто разрывало на части, людей и лошадей, находящихся поблизости, сбрасывало на землю. Некоторым удавалось подняться снова. Лошадь без всадника поднялась на трех ногах, попыталась ускакать, но упала поверх сраженных.
«Это?» – недоверчиво протянула Шайлин. – «У меня нет никого желания наблюдать, как гибнут люди». – Очередная струя Погибельного Огня прорезала брешь примерно в двадцать шагов шириной в шеренгах атакующих, прежде чем уткнуться вниз, в землю, прорезав борозды на полпути к фургону, пока не иссякла. Оставив очень много мертвых, хотя и не так много, как, казалось, должно было быть. Бергитте уже видела подобное в битвах Троллоковых Войн, когда использовали Силу. На каждого лежащего неподвижно человека приходилось двое или трое, шатавшихся на ногах или пытавшихся остановить кровь. На каждую мертвую лошадь – две, поднимавшихся на дрожащие ноги. Град огня и молний не прерывался ни на мгновение.
«Тогда останови это», – произнесла Бергитте. – «Если они убьют всех солдат, или хотя бы заставят отступить остальных, мы потеряем Илэйн». – Не навсегда. Чтоб ей сгореть, она готова была выслеживать ее всю свою оставшуюся жизнь, лишь бы увидеть ее свободной, однако одному Свету ведомо, что они могли с ней сотворить за это время. – «Сделка Зайды будет сорвана. Вы ее потеряете».
Утро не было теплым, тем не менее, на лбу Шайлин выступили бусинки пота. Огненные шары и молнии взрывались теперь среди всадников Гайбона. Женщина, сжимающая жезл, вновь подняла руку. Даже не прибегая к зрительной трубе, Бергитте была уверена, что она указывает прямо на Гайбона. Он тоже должен был видеть это, однако он не отклонился ни на волосок.
Внезапно с неба вниз хлестнул другой зигзаг молнии. И поразил женщину, державшую жезл. Она отлетела в одном направлении, а ее лошадь – в другом. Одна из запряженных в фургон лошадей осела на землю, тогда как другие гарцевали на месте, вставая на дыбы. Они ускакали бы прочь, если бы не мертвый пристяжной. Остальные лошади также пытались вырваться, поднимаясь на дыбы. Огненный дождь и молнии прекратились, поскольку Айз Седай пришлось бороться с обезумевшими животными и пытаться удержаться в седле. Вместо того чтобы пытаться успокоить упряжку, возница спрыгнул вниз с козел и обнажил меч, бросившись навстречу атакующим. Зеваки в Нижнем Кэймлине тоже бросились бежать, на сей раз, в обратном направлении.
«Захватите остальных живьем!» – поспешно вставила Бергитте. Ее не слишком заботило, сколько из них выживет – так или иначе, они все равно будут казнены как Приспешники Темного и убийцы, однако Илэйн находилась в том проклятущем фургоне!
Шайлин натянуто кивнула, и вокруг фургона всадники начали вываливаться из седел, в беспорядке падая на землю, словно им связали руки и ноги. Что, конечно же, и произошло. Сбежавший мужчина упал лицом вниз и остался лежать, извиваясь. – «Я также оградила женщин щитами», – произнесла Шайлин. Даже удерживая Силу, они не могли тягаться с Кругом из восьми женщин.
Гайбон вскинул руку, переводя атакующих на шаг. Было удивительно, как мало времени все это заняло. Он преодолел менее половины пути к фургону. Верховые и пешие, люди все еще вливались сквозь Врата. Качнувшись в седле, Бергитте галопом поскакала к Илэйн. – «Проклятая девчонка!» – подумала она. Узы не донесли ни намека на страх.
Глава 33
О чем подумали Приспешники Темного, увидев тысячи солдат, появившихся из-за того, что могло показаться туманным маревом от жара, витающим в воздухе? Она опустила зрительную трубу. Дворяне начинали спускаться вниз следом за своими появившимися ополченцами, направляясь к строившимся порядкам.
Но, как бы ни были удивлены Приспешники Темного, долго они не колебались. Вниз с ясного неба начали бить молнии, серебристо-синие зигзаги, ударявшие в землю с громовыми раскатами, разбрасывая людей и лошадей в стороны, словно комья грязи. Лошади взлетали в воздух и падали вниз с пронзительным ржанием, однако люди изо всех сил боролись с поводьями, стараясь удержать их на месте. Никто не побежал. Раскаты грома, сопровождавшие эти взрывы, сотрясали Бергитте подобно ударам, заставляя ее пошатываться. Она чувствовала, как ее волосы встали дыбом, норовя повыскакивать из косы. Воздух стал… острым. Казалось, он даже покалывал кожу. Вновь сверкнула разветвленная молния. В Нижнем Кэймлине люди бросились бежать, однако некоторые глупцы устремились туда, откуда все было видно получше. На окраине узких улочек, выходящих за пределы города, начали собираться зеваки.
«Если мы собираемся что-то предпринять, то лучше двигаться, чтобы усложнить им задачу», – произнес Гайбон, подбирая поводья. – «С вашего разрешения, миледи?»
«Мы понесем меньше потерь, если вы будете перемещаться», – согласилась Бергитте, и он поспешил вниз по склону.
Касейлле остановила свою лошадь перед Бергитте и отсалютовала рукой, прижав ее к груди. Ее узкое лицо за лицевыми пластинами шлема выглядело мрачным. – «Разрешите Телохранителям присоединиться к строю, миледи?» – в этих словах была не просто просьба. Они были не какие-то обычные телохранители, а Телохранители Дочери-Наследницы, а вскоре станут Телохранителями Королевы.
«Разрешаю», – ответила Бергитте. Если кто и имел на это право то именно эти женщины.
Арафелка развернула коня и в сопровождении остальных галопом поскакала вниз по склону, чтобы занять свое место в разрываемом молниями строю. Отряд наемников, примерно из двухсот человек в окрашенных в черный цвет шлемах и нагрудниках, скакавших под красным знаменем с бегущим черным волком, замер, когда они увидели, куда именно скачут, однако люди под знаменами дюжины Домов напирали на них, и им не оставалось ничего иного, кроме как продолжить путь. Большинство дворян направились вниз, возглавив своих людей; в их числе были Браннин, Келвин, Лаэрид, Барел, и другие. Ни один не колебался, завидев появившееся собственное знамя. Сергас была не единственной женщиной, пославшей свою лошадь на несколько шагов вперед, словно она тоже хотела присоединиться к своим ополченцам, когда ее знамя появилось из-за Врат.
«Шагом! Марш!» – закричал Гайбон, стараясь перекричать взрывы. На протяжении всего строя ему вторили другие голоса. – «Прибавь!» – Повернув гнедого, он медленно двинулся навстречу Приспешницам Темного, а молнии продолжали грохотать, сбивая на землю людей и лошадей, вздымая фонтаны земли.
«Что ты хотела мне показать?» – потребовала ответа Шайлин. – «Я хочу убраться подальше от этого места». – Подразумевалось, где не так опасно. Люди продолжали выходить из Врат, пуская лошадей в галоп или бегом, чтобы догнать остальных. Теперь в шеренги полетели огненные шары, добавляя все новые взрывы грязи, отрывая руки и ноги. В воздух медленно взлетела лошадиная голова.
«Вот это», – сказала Бергитте, обводя широким жестом происходящее перед ними. Гайбон перешел в галоп, потянув за собой остальных, первые три шеренги развернутым строем слаженно двигались вперед, остальные изо всех сил поспевали за ними, чтобы присоединиться. Внезапно от одной из женщин подле фургона выстрелила струя огня толщиной с ногу, похожая на жидкое белое пламя. Она практически вырезала дыру в пятнадцать шагов шириной посреди строя. Мгновение, равное одному удару сердца, в воздухе висели мерцающие частицы, повторяя очертания людей и лошадей, а затем все исчезло. Струя внезапно отклонилась вверх в воздух, выше и выше, затем мигнула, оставив тусклые пурпурные линии, пронизывающие зрение Бергитте. Погибельный Огонь выжигал людей из Узора так, что они оказывались мертвы прежде, чем он ударил в них. Она прижала к глазам зрительную трубу как раз вовремя, чтобы разглядеть женщину, держащую тонкий черный жезл, который, казалось, был длиной в один шаг.
Гайбон начал атаку. Для этого было слишком рано, однако его единственная надежда была в том, чтобы оказаться как можно ближе, пока у него еще были люди. Его единственная надежда. Сквозь грозовые раскаты и взрывы разнесся нестройный крик: «Илэйн и Андор!» – Нестройный, но звучный. Взметнулись все знамена. Красивое зрелище, если не замечать, сколько полегло людей. Лошадей и всадников, в которых попадали огненные шары, просто разрывало на части, людей и лошадей, находящихся поблизости, сбрасывало на землю. Некоторым удавалось подняться снова. Лошадь без всадника поднялась на трех ногах, попыталась ускакать, но упала поверх сраженных.
«Это?» – недоверчиво протянула Шайлин. – «У меня нет никого желания наблюдать, как гибнут люди». – Очередная струя Погибельного Огня прорезала брешь примерно в двадцать шагов шириной в шеренгах атакующих, прежде чем уткнуться вниз, в землю, прорезав борозды на полпути к фургону, пока не иссякла. Оставив очень много мертвых, хотя и не так много, как, казалось, должно было быть. Бергитте уже видела подобное в битвах Троллоковых Войн, когда использовали Силу. На каждого лежащего неподвижно человека приходилось двое или трое, шатавшихся на ногах или пытавшихся остановить кровь. На каждую мертвую лошадь – две, поднимавшихся на дрожащие ноги. Град огня и молний не прерывался ни на мгновение.
«Тогда останови это», – произнесла Бергитте. – «Если они убьют всех солдат, или хотя бы заставят отступить остальных, мы потеряем Илэйн». – Не навсегда. Чтоб ей сгореть, она готова была выслеживать ее всю свою оставшуюся жизнь, лишь бы увидеть ее свободной, однако одному Свету ведомо, что они могли с ней сотворить за это время. – «Сделка Зайды будет сорвана. Вы ее потеряете».
Утро не было теплым, тем не менее, на лбу Шайлин выступили бусинки пота. Огненные шары и молнии взрывались теперь среди всадников Гайбона. Женщина, сжимающая жезл, вновь подняла руку. Даже не прибегая к зрительной трубе, Бергитте была уверена, что она указывает прямо на Гайбона. Он тоже должен был видеть это, однако он не отклонился ни на волосок.
Внезапно с неба вниз хлестнул другой зигзаг молнии. И поразил женщину, державшую жезл. Она отлетела в одном направлении, а ее лошадь – в другом. Одна из запряженных в фургон лошадей осела на землю, тогда как другие гарцевали на месте, вставая на дыбы. Они ускакали бы прочь, если бы не мертвый пристяжной. Остальные лошади также пытались вырваться, поднимаясь на дыбы. Огненный дождь и молнии прекратились, поскольку Айз Седай пришлось бороться с обезумевшими животными и пытаться удержаться в седле. Вместо того чтобы пытаться успокоить упряжку, возница спрыгнул вниз с козел и обнажил меч, бросившись навстречу атакующим. Зеваки в Нижнем Кэймлине тоже бросились бежать, на сей раз, в обратном направлении.
«Захватите остальных живьем!» – поспешно вставила Бергитте. Ее не слишком заботило, сколько из них выживет – так или иначе, они все равно будут казнены как Приспешники Темного и убийцы, однако Илэйн находилась в том проклятущем фургоне!
Шайлин натянуто кивнула, и вокруг фургона всадники начали вываливаться из седел, в беспорядке падая на землю, словно им связали руки и ноги. Что, конечно же, и произошло. Сбежавший мужчина упал лицом вниз и остался лежать, извиваясь. – «Я также оградила женщин щитами», – произнесла Шайлин. Даже удерживая Силу, они не могли тягаться с Кругом из восьми женщин.
Гайбон вскинул руку, переводя атакующих на шаг. Было удивительно, как мало времени все это заняло. Он преодолел менее половины пути к фургону. Верховые и пешие, люди все еще вливались сквозь Врата. Качнувшись в седле, Бергитте галопом поскакала к Илэйн. – «Проклятая девчонка!» – подумала она. Узы не донесли ни намека на страх.
Глава 33
Девять из десяти
Приспешницы Темного решили не рисковать. Помимо того, что Илэйн держали огражденной, Тимэйл, по-видимому, получила извращенное удовольствие, скрутив ее в тугой узел, так что голова оказалась зажатой между коленей. Ее мускулы давно уже ныли от неудобного положения. Рот ей заткнули куском грязной тряпки с мерзким масляным привкусом, туго завязав так, что она врезалась в уголки рта, чтобы она не могла позвать на помощь у ворот. Она и не собиралась: это только означало бы гибель для солдат, охранявших ворота. Она могла ощущать, что шестеро Черных Сестер удерживали саидар, пока они не миновали ворота. Тем не менее, завязывать глаза ей было вовсе необязательно. Илэйн решила, что этим они хотели заставить ее почувствовать себя еще беспомощней, однако ни капли беспомощности она не чувствовала. В конце концов, до рождения малышей она была в полной безопасности, так же как и они. Так сказала Мин.
Она поняла, что находится в фургоне или телеге, судя по грохоту упряжи и шершавым доскам под ней. Они не потрудились постелить на дощатый пол даже одеяла. Фургон, решила она. Было похоже, что в него была впряжена не одна лошадь. Внутри так сильно пахло прелым сеном, что ей хотелось чихнуть. Ее положение выглядело безнадежным, однако Бергитте ее не бросит.
Она почувствовала, как переместилась Бергитте: только что она находилась в нескольких милях позади, а в следующий момент очутилась примерно на милю впереди, и ей захотелось рассмеяться. Узы донесли, что Бергитте нацелилась прямиком на нее, а Бергитте Серебряный Лук никогда не промахивалась. Когда с обеих сторон фургона принялись направлять, желание смеяться пропало. Узы переполняла твердокаменная решимость, однако теперь там также было и кое-что еще, сильное отвращение и закипающий… нет, не гнев, но что-то очень близкое к нему. Должно быть, там гибли люди. Вместо смеха, Илэйн захотелось плакать. Они заслужили, чтобы их оплакали, и они умирали за нее. Как Вандене и Сарейта. Ее снова охватила печаль. Хотя вины она не чувствовала. Можно было пожалеть лишь о том, что Фалион и Мариллин удалось остаться на свободе, что никому не понравится. Не было никаких оснований ожидать появления остальных или того странного оружия в руке Асне.
Громовые разряды становились все ближе, и ее повозка сотрясалась столь яростно, что она подпрыгивала на дощатом полу. От этого на ее коленях и голенях наверняка останутся синяки. Из-за пыли, которую подняла сама, она чихнула снова и снова. Она почувствовала, как волоски, которые не попали под повязку и кляп, начали вставать дыбом. В воздухе разлился неповторимый запах. Он говорил об ударах молний. Она надеялась, что Бергитте удалось привлечь Ищущих Ветер, хотя сейчас так не казалось. Пришло время Родне научиться использовать Силу как оружие – никому не удастся остаться в стороне от Тармон Гай’дон – однако, хотелось сохранить им их невинность немного подольше. В следующий миг щит над ней исчез.
Неспособная видеть, она не могла направить по-настоящему успешно, однако она могла ощущать плетения вокруг: немного Духа, немного Воздуха. Не видя самих плетений, она не могла понять, что они из себя представляли, могла лишь догадываться. Теперь ее тюремщицы сами оказались пленницами, связанными и огражденными. И все, что ей оставалось – нетерпеливо ждать. Бергитте стремительно приближалась, но теперь она почувствовала себя неуютно во всей этой проклятой паутине веревок.
Фургон заскрипел, под тяжестью поднимающегося человека. Бергитте. Узы донесли вспышку радости. Через мгновение она освободилась от веревок, а руки Бергитте переместились к узлу кляпа. Двигаясь немного скованно, Илэйн сама развязала повязку на глазах. Свет, ей придется стонать, как сварливой тетке, пока она не сможет попросить об Исцелении. Это напомнило ей, что ей придется попросить Ищущих Ветер, и ее снова охватила печаль по Вандене и Сарейте.
Как только ей удалось выплюнуть кляп, она хотела было попросить воды, чтобы смыть масляный привкус, однако вместо этого произнесла: «Что тебя так задержало?». – Ее смех над внезапным испугом другой женщины пришлось оборвать, из-за очередного чиха. – «Давай выбираться отсюда, Бергитте. Родня?»
«Ищущие Ветер», – ответила Бергитте, откидывая парусиновую створку в задней части фургона. – «Шайлин решила, что для нее будет лучше не сообщать Зайде о том, что ее сделка провалилась».
Илэйн презрительно фыркнула, подумаешь, ошиблась. Непрерывно чихая, она спустилась с фургона так быстро, как была способна. Ее ноги, как и руки, отказывались ей служить. Чтоб ей сгореть, ей потребуется горячая ванна. И расческа. Красный с белым воротником кафтан Бергитте выглядел слегка помятым, однако Илэйн подозревала, что заставила своего Стража выхватить его прямо из гардеробной.
Едва ее ноги коснулись земли, окружавшие фургон плотным кольцом Гвардейцы принялись громко выкрикивать приветствия, потрясая в воздухе копьями. Телохранительницы, вплоть до самой последней, тоже кричали. Двое мужчин несли Белого Льва Андора и ее Золотую Лилию. Это вызвало у нее улыбку. Королевская Гвардия давала клятву защищать Андор, Королеву и Дочь-Наследницу, тогда как решение поднять ее личное знамя, должно быть, принадлежало Чарлзу Гайбону. Сидя на высоком гнедом жеребце с висящим на луке седла шлемом, он поклонился ей, на его губах играла широкая улыбка. Смотреть на него было одним удовольствием. Возможно, стоит сделать его своим третьим Стражем. Позади Гвардейцев развивались знамена Домов и знамена отрядов наемников, знамя за знаменем. Свет, сколько людей привела с собой Бергитте? Впрочем, ответ на это можно было получить и позднее. Вначале Илэйн хотелось увидеть пленников.
Асне лежала, распластавшись на дороге. Ее невидящие глаза уставились в небо – щит ей был не нужен. Остальные все еще лежали, связанные потоками Воздуха, прижимавшими их руки к бокам, с обмотавшимися вокруг ног раздельными юбками. Они лежали куда удобнее, нежели то положение, в каком недавно находилась она. Удивительным, учитывая, в какой ситуации они находились, было то, что Тимэйл смотрела на нее, нахмурившись, а Фалион казалась раздосадованной. Измазанное грязью лицо Шиайн сделало бы честь любой Айз Седай. Трое мужчин, связанных Воздухом, были ей незнакомы, однако они никак не могли успокоиться. Они корчились и судорожно напрягались, впиваясь взглядами в окружавших их всадников, словно единственным их желанием было на них наброситься. Этого было достаточно, чтобы угадать в них Стражей Асне, хотя и не обязательно, что они были Друзьями Темного. Так оно или нет, все равно они будут посажены в тюрьму, чтобы уберечь остальных от смертельного гнева, которым наполняет их гибель Айз Седай. Они сделают все, что угодно, лишь бы отомстить тем, кого сочтут в ней ответственным.
«Как они нашли нас?» – удивилась Чесмал. Словно вовсе не она лежала на дороге с перепачканным лицом, и не считала себя пленницей.
«Среди них», – сказала Илэйн, улыбнувшись Бергитте, – «мой Страж».
«Женщина-Страж?» – презрительно бросила Чесмал.
Мариллин на мгновение дернулась в своих путах, тихо рассмеявшись: – «Я слышала об этом», – успокоившись, сказала она, – «однако это казалось слишком невероятным, чтобы быть правдой».
«Ты слышала об этом и ни разу не упомянула?» – сказала Тимэйл, развернувшись чтобы сердито посмотреть на Мариллин. – «Ну, ты и дура!»
«Ты забываешься», – резко отозвалась Мариллин, и в следующее мгновение они начали спорить о том, должна ли Тимэйл ей подчиняться! По правде говоря, Тимэйл была обязана. Илэйн могла ощущать разницу в их силе, но все же трудно было назвать это подходящей темой для обсуждения в их нынешнем положении!
«Кто-нибудь, заставьте их заткнуться», – приказала Илэйн. Касейлле спешилась, вручив поводья своего коня другой женщине-гвардейцу, и шагнула, чтобы отрезать кинжалом полоску от юбок Тимэйл. – «Погрузите их в фургон, и отрежьте из упряжи ту мертвую лошадь. Я хочу вернуться обратно за стены, пока люди Аримиллы за холмом не обрадовались моему присутствию». – Последней вещью, которой ей сейчас не хватало, было генеральное сражение. Чем бы оно ни кончилось, Аримилла могла позволить себе потерять больше людей, чем она. – «Где Ищущие Ветер, Бергитте?»
«Все еще на холме. Я полагаю, они верят, что могут отрицать свое участие в битве, поскольку не приближались к резне слишком близко. Однако ты можешь не бояться быть атакованной. Лагеря на той стороне пусты». – Касейлле взвалила Тимэйл на плечо и стала подниматься по ступенькам, собираясь бросить ее внутрь фургона, словно мешок зерна. Женщины-гвардейцы подняли остальных женщин. Они предусмотрительно оставили сопротивляющихся Стражей Гвардейцам. Потребовалось два человека, чтобы справиться с каждым из них. Пара рослых гвардейцев отстегивала мертвую лошадь от упряжки.
«Я заметил только конюхов и тому подобное», – вставил Чарлз.
«Думаю, что все ее лагеря сейчас стоят пустые», – продолжала Бергитте. – «Этим утром она предприняла серьезную атаку на северную стену, чтобы оттянуть как можно больше наших людей. У нее двадцать тысяч, а может и больше, в Нижнем Кэймлине у Фармэддингских Ворот. Некоторые наемники сменили масть и штурмуют ворота изнутри, однако я отправила туда Дайлин и всех, от кого смогла отказаться. Как только ты окажешься в безопасности за стеной, я отправлюсь с остальными к ней на подмогу. Есть и другие хорошие новости. Луан с остальными движутся на север. Они могут оказаться здесь к полудню».
Илэйн затаила дыхание. С Луаном можно было бы разобраться, когда они явятся. Однако, сперва другие хорошие новости… – «Ты помнишь, о чем сообщала Госпожа Харфор, Бергитте? Аримилла и все остальные, кто был с ней, штурмуют Кэймлин. Они тоже должны быть возле Фармэддингских Ворот. Сколько у тебя здесь людей?»
«Какие потери в мясорубке, Гайбон?» – спросила Бергитте, осторожно посматривая на Илэйн. Узы тоже донесли настороженность. Большую настороженность.
«Я все еще не произвел полный подсчет, миледи. Некоторые тела…», – Чарлз скривился. – «Я бы сказал, примерно пять или шесть сотен, хотя, возможно, несколько больше. Вдвое больше ранено легко и тяжело. Самые жуткие мгновения, которые я когда-либо пережил».
«Считай, здесь десять тысяч, Илэйн», – сказала Бергитте, ее толстая коса качнулась, когда она покачала головой. Она заткнула большие пальцы рук за пояс, и узы заполнила решительность. – «Аримилла имеет, по крайней мере, вдвое больше возле Фармэддингских Ворот, возможно, втрое, если она выскребла свои лагеря до дна. Если ты думаешь о том, о чем, мне кажется, ты думаешь… Я приказала Дайлин отбить ворота, если они падут, однако, вполне вероятно, что она уже бьется с Аримиллой в городе. Если, каким-то чудом, ворота еще держатся, ты можешь говорить самое лучшее о двух против одного не в нашу пользу».
«Если они прорвались за ворота», – упрямо сказала Илэйн, – «то маловероятно, что они закрыли их за собой. Мы нападем с тыла». – Это было не просто упрямство. Не совсем. Она не обучалась обращению с оружием, однако изучила все остальные уроки, которым обучал Гавина Гарет Брин. Королева обязана разбираться в планах сражений, которые предоставляют ей ее генералы, а не просто соглашаться с ними вслепую. – «Если ворота держатся, мы захлопнем ловушку, зажав их между нами и стеной. В Нижнем Кэймлине количество не играет большой роли. Аримилла будет не способна развернуть на улице большие силы, чем под силу нам. Мы отправляемся, Бергитте. А теперь, пусть кто-нибудь найдет для меня лошадь».
Мгновение ей показалось, что вторая женщина собирается отказаться, заразившись ее упрямством, однако Бергитте тяжело вздохнула: – «Цигэн, поймай ту высокую серую кобылу для Леди Илэйн».
Казалось, что все вокруг нее, кроме Приспешников Темного, вздохнули. Должно быть, они решили, что видят проявление легендарного темперамента Илэйн Траканд. Она понимала, что слишком возбуждена. Чтоб ему сгореть, ее скачущему настроению!
Придвинувшись ближе, Бергитте понизила голос: – «Но ты поедешь в окружении своих телохранителей. Это тебе не одна из тех глупых историй про королеву, несущую свое знамя в гущу сражения, чтобы увлечь за собой войска. Мне известно, что одна из твоих предшественниц сделала это, однако ты – не она, и у тебя нет разбитой армии, которую необходимо воодушевить».
«Почему? Это как раз и был мой план», – сладко пропела Илэйн. – «Как ты смогла догадаться?»
Бергитте, усмехнувшись, фыркнула и пробормотала: «Проклятая женщина», – недостаточно тихо, чтобы не быть услышанной. Хотя через узы доносилась нежность.
Конечно, все было не так-то просто. Мужчинам было велено помочь раненным. Некоторые могли идти, однако большинство – нет. У слишком многих были жгуты, затянутые вокруг обрубков рук и ног. Чарлз и дворяне собрались вокруг Илэйн и Бергитте, чтобы выслушать план атаки, который из-за срочности был прост, однако потом Шайлин отказалась изменить Переходные Врата, пока Илэйн не согласилась, что на этот раз им придется всего лишь обеспечить транспортировку людей и только, на чем обе и согласились, поцеловав кончики пальцев, прижав их к губам друг друга. Только после этого Врата истончились до вертикальной серебристой вспышки, а затем снова развернулись на сто шагов в ширину, явив панораму Кэймлина с юга.
В рынках, сложенных из кирпича, протянувшихся вдоль убегающей на север от Переходных Врат в сторону Фармэддингских Ворот дороги людей не оказалось, однако на расстоянии полета стрелы от стен на дороге теснилась огромная масса людей, верховых и пеших. Первые из них находились всего в нескольких сотнях шагов от Переходных Врат. Казалось, что они заполнили и все переулки в том числе. Впереди остальных находились всадники со множеством знамен, однако все – и кавалерия, и пехота – были развернуты в сторону ворот Кэймлина. Закрытых ворот. Илэйн хотелось завопить от радости.
Она ринулась вперед, однако Бергитте не оставила ей никаких шансов. Ее окружили телохранители, сомкнувшись со всех сторон. Бергитте оказалась справа от нее. Тем не менее, это не выглядело будто они столпились вокруг нее. К счастью, никто не пытался ей возразить, когда она начала проталкиваться на своей серой кобыле вперед, пока между ней и дорогой не осталась одна единственная шеренга женщин. Но эта шеренга была крепка как каменная стена. В любом случае, ее серая кобыла оказалась достаточно высокой, чтобы ей было все видно без необходимости подниматься в стременах. Она должна была их удлинить, так как для нее они были немного коротки. Должно быть, это была лошадь Чесмал, поскольку та была единственной приблизительно равной ей по росту. Лошадь не могла заразиться от наездницы. То, что Чесмал была из Черной Айя, не могло никак извратить лошадь – однако она чувствовала себя довольно неуютно на этом животном, и не только из-за коротких стремян. Серую надо будет продать, как и всех остальных лошадей Приспешников Темного, а деньги раздать бедным.
Следом за Чарлзом из Врат показалась кавалерия и пехота. Их было столько, что они заполнили Врата от края до края. Следуя за Белым Львом и Золотой Лилией, он устремился к дороге, за ним рысью последовали пять сотен Гвардейцев, рассредоточиваясь, чтобы занять всю ширину дороги. Остальные отряды примерно такой же численности, отделялись, исчезая среди улочек Нижнего Кэймлина. Когда из Врат вышли последние люди, они истончились и исчезли. Теперь если что-то пойдет не так, быстро отступить не получится. Они обязаны или победить, или Аримилла получит трон независимо от того, возьмет ли она Кэймлин штурмом.
«Сегодня нам потребуется вся проклятая удача Мэта Коутона», – пробормотала Бергитте.
«Ты говорила нечто похожее и раньше», – сказала Илэйн. – «Что ты имеешь в виду?»
Бергитте одарила ее многозначительным взглядом. Узы донесли… веселье! – «Ты когда-нибудь видела, как он кидает кости?»
«Едва ли я провожу много времени в заведениях, где играют в эту игру, Бергитте».
«Позволь сказать проще: он удачливее всех, кого мне когда-либо доводилось встречать раньше».
Покачав головой, Илэйн выбросила Мэта Коутона прочь из головы. Люди Чарлза, выехав вперед, перекрыли ей обзор. Они еще не атаковали, и пытались не шуметь больше, чем это было необходимо. С каплей удачи, ее людям удастся окружить армию Аримиллы прежде, чем они поймут, что случилось. А затем они ударят со всех сторон. Мэт был удачливее всех, кого встречала Бергитте? В таком случае, он действительно очень удачлив.
Внезапно Гвардейцы Чарлза двинулись вперед, опуская стальные пики. Должно быть кто-то оглянулся назад. Разнесся крик тревоги и один, громовой, клич, который подхватили с разных сторон: «Илэйн и Андор!»
Она поняла, что находится в фургоне или телеге, судя по грохоту упряжи и шершавым доскам под ней. Они не потрудились постелить на дощатый пол даже одеяла. Фургон, решила она. Было похоже, что в него была впряжена не одна лошадь. Внутри так сильно пахло прелым сеном, что ей хотелось чихнуть. Ее положение выглядело безнадежным, однако Бергитте ее не бросит.
Она почувствовала, как переместилась Бергитте: только что она находилась в нескольких милях позади, а в следующий момент очутилась примерно на милю впереди, и ей захотелось рассмеяться. Узы донесли, что Бергитте нацелилась прямиком на нее, а Бергитте Серебряный Лук никогда не промахивалась. Когда с обеих сторон фургона принялись направлять, желание смеяться пропало. Узы переполняла твердокаменная решимость, однако теперь там также было и кое-что еще, сильное отвращение и закипающий… нет, не гнев, но что-то очень близкое к нему. Должно быть, там гибли люди. Вместо смеха, Илэйн захотелось плакать. Они заслужили, чтобы их оплакали, и они умирали за нее. Как Вандене и Сарейта. Ее снова охватила печаль. Хотя вины она не чувствовала. Можно было пожалеть лишь о том, что Фалион и Мариллин удалось остаться на свободе, что никому не понравится. Не было никаких оснований ожидать появления остальных или того странного оружия в руке Асне.
Громовые разряды становились все ближе, и ее повозка сотрясалась столь яростно, что она подпрыгивала на дощатом полу. От этого на ее коленях и голенях наверняка останутся синяки. Из-за пыли, которую подняла сама, она чихнула снова и снова. Она почувствовала, как волоски, которые не попали под повязку и кляп, начали вставать дыбом. В воздухе разлился неповторимый запах. Он говорил об ударах молний. Она надеялась, что Бергитте удалось привлечь Ищущих Ветер, хотя сейчас так не казалось. Пришло время Родне научиться использовать Силу как оружие – никому не удастся остаться в стороне от Тармон Гай’дон – однако, хотелось сохранить им их невинность немного подольше. В следующий миг щит над ней исчез.
Неспособная видеть, она не могла направить по-настоящему успешно, однако она могла ощущать плетения вокруг: немного Духа, немного Воздуха. Не видя самих плетений, она не могла понять, что они из себя представляли, могла лишь догадываться. Теперь ее тюремщицы сами оказались пленницами, связанными и огражденными. И все, что ей оставалось – нетерпеливо ждать. Бергитте стремительно приближалась, но теперь она почувствовала себя неуютно во всей этой проклятой паутине веревок.
Фургон заскрипел, под тяжестью поднимающегося человека. Бергитте. Узы донесли вспышку радости. Через мгновение она освободилась от веревок, а руки Бергитте переместились к узлу кляпа. Двигаясь немного скованно, Илэйн сама развязала повязку на глазах. Свет, ей придется стонать, как сварливой тетке, пока она не сможет попросить об Исцелении. Это напомнило ей, что ей придется попросить Ищущих Ветер, и ее снова охватила печаль по Вандене и Сарейте.
Как только ей удалось выплюнуть кляп, она хотела было попросить воды, чтобы смыть масляный привкус, однако вместо этого произнесла: «Что тебя так задержало?». – Ее смех над внезапным испугом другой женщины пришлось оборвать, из-за очередного чиха. – «Давай выбираться отсюда, Бергитте. Родня?»
«Ищущие Ветер», – ответила Бергитте, откидывая парусиновую створку в задней части фургона. – «Шайлин решила, что для нее будет лучше не сообщать Зайде о том, что ее сделка провалилась».
Илэйн презрительно фыркнула, подумаешь, ошиблась. Непрерывно чихая, она спустилась с фургона так быстро, как была способна. Ее ноги, как и руки, отказывались ей служить. Чтоб ей сгореть, ей потребуется горячая ванна. И расческа. Красный с белым воротником кафтан Бергитте выглядел слегка помятым, однако Илэйн подозревала, что заставила своего Стража выхватить его прямо из гардеробной.
Едва ее ноги коснулись земли, окружавшие фургон плотным кольцом Гвардейцы принялись громко выкрикивать приветствия, потрясая в воздухе копьями. Телохранительницы, вплоть до самой последней, тоже кричали. Двое мужчин несли Белого Льва Андора и ее Золотую Лилию. Это вызвало у нее улыбку. Королевская Гвардия давала клятву защищать Андор, Королеву и Дочь-Наследницу, тогда как решение поднять ее личное знамя, должно быть, принадлежало Чарлзу Гайбону. Сидя на высоком гнедом жеребце с висящим на луке седла шлемом, он поклонился ей, на его губах играла широкая улыбка. Смотреть на него было одним удовольствием. Возможно, стоит сделать его своим третьим Стражем. Позади Гвардейцев развивались знамена Домов и знамена отрядов наемников, знамя за знаменем. Свет, сколько людей привела с собой Бергитте? Впрочем, ответ на это можно было получить и позднее. Вначале Илэйн хотелось увидеть пленников.
Асне лежала, распластавшись на дороге. Ее невидящие глаза уставились в небо – щит ей был не нужен. Остальные все еще лежали, связанные потоками Воздуха, прижимавшими их руки к бокам, с обмотавшимися вокруг ног раздельными юбками. Они лежали куда удобнее, нежели то положение, в каком недавно находилась она. Удивительным, учитывая, в какой ситуации они находились, было то, что Тимэйл смотрела на нее, нахмурившись, а Фалион казалась раздосадованной. Измазанное грязью лицо Шиайн сделало бы честь любой Айз Седай. Трое мужчин, связанных Воздухом, были ей незнакомы, однако они никак не могли успокоиться. Они корчились и судорожно напрягались, впиваясь взглядами в окружавших их всадников, словно единственным их желанием было на них наброситься. Этого было достаточно, чтобы угадать в них Стражей Асне, хотя и не обязательно, что они были Друзьями Темного. Так оно или нет, все равно они будут посажены в тюрьму, чтобы уберечь остальных от смертельного гнева, которым наполняет их гибель Айз Седай. Они сделают все, что угодно, лишь бы отомстить тем, кого сочтут в ней ответственным.
«Как они нашли нас?» – удивилась Чесмал. Словно вовсе не она лежала на дороге с перепачканным лицом, и не считала себя пленницей.
«Среди них», – сказала Илэйн, улыбнувшись Бергитте, – «мой Страж».
«Женщина-Страж?» – презрительно бросила Чесмал.
Мариллин на мгновение дернулась в своих путах, тихо рассмеявшись: – «Я слышала об этом», – успокоившись, сказала она, – «однако это казалось слишком невероятным, чтобы быть правдой».
«Ты слышала об этом и ни разу не упомянула?» – сказала Тимэйл, развернувшись чтобы сердито посмотреть на Мариллин. – «Ну, ты и дура!»
«Ты забываешься», – резко отозвалась Мариллин, и в следующее мгновение они начали спорить о том, должна ли Тимэйл ей подчиняться! По правде говоря, Тимэйл была обязана. Илэйн могла ощущать разницу в их силе, но все же трудно было назвать это подходящей темой для обсуждения в их нынешнем положении!
«Кто-нибудь, заставьте их заткнуться», – приказала Илэйн. Касейлле спешилась, вручив поводья своего коня другой женщине-гвардейцу, и шагнула, чтобы отрезать кинжалом полоску от юбок Тимэйл. – «Погрузите их в фургон, и отрежьте из упряжи ту мертвую лошадь. Я хочу вернуться обратно за стены, пока люди Аримиллы за холмом не обрадовались моему присутствию». – Последней вещью, которой ей сейчас не хватало, было генеральное сражение. Чем бы оно ни кончилось, Аримилла могла позволить себе потерять больше людей, чем она. – «Где Ищущие Ветер, Бергитте?»
«Все еще на холме. Я полагаю, они верят, что могут отрицать свое участие в битве, поскольку не приближались к резне слишком близко. Однако ты можешь не бояться быть атакованной. Лагеря на той стороне пусты». – Касейлле взвалила Тимэйл на плечо и стала подниматься по ступенькам, собираясь бросить ее внутрь фургона, словно мешок зерна. Женщины-гвардейцы подняли остальных женщин. Они предусмотрительно оставили сопротивляющихся Стражей Гвардейцам. Потребовалось два человека, чтобы справиться с каждым из них. Пара рослых гвардейцев отстегивала мертвую лошадь от упряжки.
«Я заметил только конюхов и тому подобное», – вставил Чарлз.
«Думаю, что все ее лагеря сейчас стоят пустые», – продолжала Бергитте. – «Этим утром она предприняла серьезную атаку на северную стену, чтобы оттянуть как можно больше наших людей. У нее двадцать тысяч, а может и больше, в Нижнем Кэймлине у Фармэддингских Ворот. Некоторые наемники сменили масть и штурмуют ворота изнутри, однако я отправила туда Дайлин и всех, от кого смогла отказаться. Как только ты окажешься в безопасности за стеной, я отправлюсь с остальными к ней на подмогу. Есть и другие хорошие новости. Луан с остальными движутся на север. Они могут оказаться здесь к полудню».
Илэйн затаила дыхание. С Луаном можно было бы разобраться, когда они явятся. Однако, сперва другие хорошие новости… – «Ты помнишь, о чем сообщала Госпожа Харфор, Бергитте? Аримилла и все остальные, кто был с ней, штурмуют Кэймлин. Они тоже должны быть возле Фармэддингских Ворот. Сколько у тебя здесь людей?»
«Какие потери в мясорубке, Гайбон?» – спросила Бергитте, осторожно посматривая на Илэйн. Узы тоже донесли настороженность. Большую настороженность.
«Я все еще не произвел полный подсчет, миледи. Некоторые тела…», – Чарлз скривился. – «Я бы сказал, примерно пять или шесть сотен, хотя, возможно, несколько больше. Вдвое больше ранено легко и тяжело. Самые жуткие мгновения, которые я когда-либо пережил».
«Считай, здесь десять тысяч, Илэйн», – сказала Бергитте, ее толстая коса качнулась, когда она покачала головой. Она заткнула большие пальцы рук за пояс, и узы заполнила решительность. – «Аримилла имеет, по крайней мере, вдвое больше возле Фармэддингских Ворот, возможно, втрое, если она выскребла свои лагеря до дна. Если ты думаешь о том, о чем, мне кажется, ты думаешь… Я приказала Дайлин отбить ворота, если они падут, однако, вполне вероятно, что она уже бьется с Аримиллой в городе. Если, каким-то чудом, ворота еще держатся, ты можешь говорить самое лучшее о двух против одного не в нашу пользу».
«Если они прорвались за ворота», – упрямо сказала Илэйн, – «то маловероятно, что они закрыли их за собой. Мы нападем с тыла». – Это было не просто упрямство. Не совсем. Она не обучалась обращению с оружием, однако изучила все остальные уроки, которым обучал Гавина Гарет Брин. Королева обязана разбираться в планах сражений, которые предоставляют ей ее генералы, а не просто соглашаться с ними вслепую. – «Если ворота держатся, мы захлопнем ловушку, зажав их между нами и стеной. В Нижнем Кэймлине количество не играет большой роли. Аримилла будет не способна развернуть на улице большие силы, чем под силу нам. Мы отправляемся, Бергитте. А теперь, пусть кто-нибудь найдет для меня лошадь».
Мгновение ей показалось, что вторая женщина собирается отказаться, заразившись ее упрямством, однако Бергитте тяжело вздохнула: – «Цигэн, поймай ту высокую серую кобылу для Леди Илэйн».
Казалось, что все вокруг нее, кроме Приспешников Темного, вздохнули. Должно быть, они решили, что видят проявление легендарного темперамента Илэйн Траканд. Она понимала, что слишком возбуждена. Чтоб ему сгореть, ее скачущему настроению!
Придвинувшись ближе, Бергитте понизила голос: – «Но ты поедешь в окружении своих телохранителей. Это тебе не одна из тех глупых историй про королеву, несущую свое знамя в гущу сражения, чтобы увлечь за собой войска. Мне известно, что одна из твоих предшественниц сделала это, однако ты – не она, и у тебя нет разбитой армии, которую необходимо воодушевить».
«Почему? Это как раз и был мой план», – сладко пропела Илэйн. – «Как ты смогла догадаться?»
Бергитте, усмехнувшись, фыркнула и пробормотала: «Проклятая женщина», – недостаточно тихо, чтобы не быть услышанной. Хотя через узы доносилась нежность.
Конечно, все было не так-то просто. Мужчинам было велено помочь раненным. Некоторые могли идти, однако большинство – нет. У слишком многих были жгуты, затянутые вокруг обрубков рук и ног. Чарлз и дворяне собрались вокруг Илэйн и Бергитте, чтобы выслушать план атаки, который из-за срочности был прост, однако потом Шайлин отказалась изменить Переходные Врата, пока Илэйн не согласилась, что на этот раз им придется всего лишь обеспечить транспортировку людей и только, на чем обе и согласились, поцеловав кончики пальцев, прижав их к губам друг друга. Только после этого Врата истончились до вертикальной серебристой вспышки, а затем снова развернулись на сто шагов в ширину, явив панораму Кэймлина с юга.
В рынках, сложенных из кирпича, протянувшихся вдоль убегающей на север от Переходных Врат в сторону Фармэддингских Ворот дороги людей не оказалось, однако на расстоянии полета стрелы от стен на дороге теснилась огромная масса людей, верховых и пеших. Первые из них находились всего в нескольких сотнях шагов от Переходных Врат. Казалось, что они заполнили и все переулки в том числе. Впереди остальных находились всадники со множеством знамен, однако все – и кавалерия, и пехота – были развернуты в сторону ворот Кэймлина. Закрытых ворот. Илэйн хотелось завопить от радости.
Она ринулась вперед, однако Бергитте не оставила ей никаких шансов. Ее окружили телохранители, сомкнувшись со всех сторон. Бергитте оказалась справа от нее. Тем не менее, это не выглядело будто они столпились вокруг нее. К счастью, никто не пытался ей возразить, когда она начала проталкиваться на своей серой кобыле вперед, пока между ней и дорогой не осталась одна единственная шеренга женщин. Но эта шеренга была крепка как каменная стена. В любом случае, ее серая кобыла оказалась достаточно высокой, чтобы ей было все видно без необходимости подниматься в стременах. Она должна была их удлинить, так как для нее они были немного коротки. Должно быть, это была лошадь Чесмал, поскольку та была единственной приблизительно равной ей по росту. Лошадь не могла заразиться от наездницы. То, что Чесмал была из Черной Айя, не могло никак извратить лошадь – однако она чувствовала себя довольно неуютно на этом животном, и не только из-за коротких стремян. Серую надо будет продать, как и всех остальных лошадей Приспешников Темного, а деньги раздать бедным.
Следом за Чарлзом из Врат показалась кавалерия и пехота. Их было столько, что они заполнили Врата от края до края. Следуя за Белым Львом и Золотой Лилией, он устремился к дороге, за ним рысью последовали пять сотен Гвардейцев, рассредоточиваясь, чтобы занять всю ширину дороги. Остальные отряды примерно такой же численности, отделялись, исчезая среди улочек Нижнего Кэймлина. Когда из Врат вышли последние люди, они истончились и исчезли. Теперь если что-то пойдет не так, быстро отступить не получится. Они обязаны или победить, или Аримилла получит трон независимо от того, возьмет ли она Кэймлин штурмом.
«Сегодня нам потребуется вся проклятая удача Мэта Коутона», – пробормотала Бергитте.
«Ты говорила нечто похожее и раньше», – сказала Илэйн. – «Что ты имеешь в виду?»
Бергитте одарила ее многозначительным взглядом. Узы донесли… веселье! – «Ты когда-нибудь видела, как он кидает кости?»
«Едва ли я провожу много времени в заведениях, где играют в эту игру, Бергитте».
«Позволь сказать проще: он удачливее всех, кого мне когда-либо доводилось встречать раньше».
Покачав головой, Илэйн выбросила Мэта Коутона прочь из головы. Люди Чарлза, выехав вперед, перекрыли ей обзор. Они еще не атаковали, и пытались не шуметь больше, чем это было необходимо. С каплей удачи, ее людям удастся окружить армию Аримиллы прежде, чем они поймут, что случилось. А затем они ударят со всех сторон. Мэт был удачливее всех, кого встречала Бергитте? В таком случае, он действительно очень удачлив.
Внезапно Гвардейцы Чарлза двинулись вперед, опуская стальные пики. Должно быть кто-то оглянулся назад. Разнесся крик тревоги и один, громовой, клич, который подхватили с разных сторон: «Илэйн и Андор!»