Страница:
Племянница Эссанды, акушерка Мелфани, определила ей для сна достаточно долгое время, однако Илэйн все время ощущала усталость, поскольку стоило ей проснуться, заснуть снова никак не удавалось – не помогало даже теплое козье молоко. На вкус теплое козье молоко было еще хуже холодного. Она заставит Ранда – проклятого ал’Тора! – глотать проклятое теплое козье молоко до тех пор, пока оно не польется у него из ушей! Она узнала, что он довольно серьезно ранен в тот же миг, как ощутила мгновенную вспышку боли, тогда как все прочее в маленьком клубке в районе затылка, который был им, осталось столь же невыразительным, как камень. С тех пор он снова полностью превратился в камень, стало быть Ранд был в полном порядке, и все же было что-то, причинившее ему столь сильную боль, раз она вообще что-то почувствовала. И почему он так часто Перемещается? То он был далеко на юго-востоке, на следующий день – еще дальше на северо-западе, еще через день – где-то в другом месте. Он бежал от того, кто ранил его? Однако в данный момент ей хватало и своих проблем.
Не сумевшая заснуть и встревоженная, она самостоятельно оделась в первое, что попало под руку – это оказалось темно-серое платье для верховой езды. Она вышла прогуляться, желая насладиться безмолвием дворца в эти короткие утренние часы, когда даже слуги еще находились в своих постелях, а блики от мерцающих огоньков светильников были единственным, что двигалось помимо нее в коридорах. Кроме нее и телохранителей, но она научилась не замечать их присутствие. Илэйн наслаждалась одиночеством, пока с ней не столкнулись женщины и не поделились печальными новостями, которые при других обстоятельствах могли подождать до восхода солнца. Она отвела их в малую гостиную, чтобы обсудить случившееся без лишних ушей.
Сумеко развернулась в своем кресле и пристально посмотрела на Алис. – «Реанне позволяла тебе выходить за рамки, однако как Старейшая, я ожидаю…»
«Ты не Старейшая, Сумеко», – холодно перебила ее невысокая женщина. – «Здесь ты пользуешься авторитетом, но по Правилам Объединяющий Круг состоит из тринадцати старейших среди нас в Эбу Дар. Мы же уже давно не в Эбу Дар, так что нет никакого Объединяющего Круга».
Круглое лицо Сумеко стало твердым, как гранит. – «По крайней мере, ты признаешь, что я пользуюсь авторитетом».
«И я ожидаю, что ты воспользуешься им, чтобы раз и навсегда предотвратить среди нас убийства. Одних предложений недостаточно, Сумеко. Не имеет значения, насколько решительно ты говоришь. Ты – предлагаешь. А этого не достаточно».
«Спорить и уговаривать бессмысленно», – сказала Илэйн, – «Я знаю, вы на пределе. Я тоже». – Свет, за последние десять дней три женщины были убиты с помощью Единой Силы, и весьма похоже, что ранее – еще семеро. Этого достаточно, чтобы даже наковальню довести до предела. – «Однако огрызаться друг на друга – худшее, что мы можем предпринять. Сумеко, тебе необходимо поступиться своими принципами. Мне абсолютно неважно, насколько сильно кому-то хочется уединения, однако ни одна из вас ни на минуту не должна оставаться в одиночестве. Алис, воспользуйся своим умением убеждать». – «Убеждать» было не совсем точным словом. Алис не убеждала. Она просто ждала от людей, что они сделают то, что она им сказала, и те почти всегда так и поступали. – «Убеди остальных, что Сумеко права. Что касается вас двоих, вы должны…»
Дверь открылась, пропуская Дени, которая закрыла ее за собой и поклонилась. Одна ее рука лежала на рукояти меча, другая – на длинной дубинке. Красные лакированные нагрудники с белыми вставками и шлемы доставили только вчера, и коренастая женщина не переставала улыбаться с тех пор, как надела их, однако сейчас ее лицо за забралом было серьезно. – «Прошу прощения, что прервала вас, миледи, но там Айз Седай, которая требует встречи с вами. Красная, судя по шали. Я сказала ей, что вы, скорее всего, спите, однако она готова была войти и лично вас разбудить».
Красная. Время от времени доходили слухи о присутствии в городе Красных, хотя и не так часто, как прежде – большинство Айз Седай в городе ходили без шалей, скрывая свои Айя. И все же, что от нее понадобилось Красной? Несомненно, все они уже знали, что она поддерживает Эгвейн в борьбе против Элайды. Если только кто-то, наконец, не попытается обвинить ее в Сделке с Морским Народом.
«Скажи ей, что я…»
Дверь снова распахнулась, ударившись о спину Дени, откинув ее с дороги. Вошедшая женщина была высокой, стройной и меднокожей. Ее расшитая виноградными лозами шаль была наброшена ей на руки так, чтобы выставить на показ длинную красную бахрому по краям. Она могла показаться хорошенькой, если бы не плотно сжатый рот – ее полные губы казались совсем тонкими. Платье для верховой езды было настолько темным, что казалось почти черным, однако даже при таком тусклом освещении слабо отливало красным, а в разрезах юбок виднелись ярко-красные вставки. Духара Басахин никогда не скрывала свою Айя. В прежние времена Сумеко и Алис мгновенно вскочили бы на ноги и принялись приседать перед Айз Седай, но теперь они остались сидеть, изучая вошедшую. Дени, обычно спокойная, по крайней мере, внешне, нахмурилась и сжала свою дубинку.
«Как я вижу, рассказы о собранных тобой дичках – правда», – произнесла Духара. – «Что ж, очень жаль. Вы двое, оставьте нас. Я желаю переговорить с Илэйн наедине. Если у вас достанет мудрости, вечером вы покинете это место, разойдетесь в разные стороны и скажете остальным вам подобным сделать то же самое. Белая Башня не одобряет сборища дичков. А как известно, когда Башня что-либо не одобряет, даже правители трепещут на своих тронах». – Ни Сумеко, ни Алис не пошевелились. Как ни удивительно, Алис даже выгнула бровь.
«Они могут остаться», – холодно промолвила Илэйн. С Силой внутри себя ей удалось сдержать эмоции. Они застыли в ледяном гневе. – «Они – желанные гости здесь. С другой стороны, ты… Элайда пыталась похитить меня, Духара. Похитить! Ты можешь уходить».
«Скверный прием, Илэйн, тогда как я явилась во дворец сразу же после прибытия. К тому же после столь мучительной поездки, что даже описывать ее было бы невыносимо. Андор всегда поддерживал с Башней добрые отношения. Башня желает, чтобы они такими и оставались. Ты уверена, что хочешь, чтобы эти дички услышали все, о чем я буду с тобой разговаривать? Очень хорошо. Если ты настаиваешь». – Скользнув к одному из резных буфетов, она сморщила нос при виде серебряного кувшина с козьим молоком и плеснула в свой кубок темного вина, прежде чем устроиться на стуле напротив Илэйн. Дени дернулась, будто собираясь стащить ее оттуда, но Илэйн покачала головой. Сестра-доманийка игнорировала женщин из Родни, словно их вообще не существовало. – «Женщина, одурманившая тебя, Илэйн, была наказана. Ее выпороли прямо перед собственной лавкой, и за этим наблюдала вся деревня», – ожидая ответа Илэйн, Духара отпила вино.
Та молчала. Она прекрасно знала, что Ронде Макуру выпороли не за то, что та опоила ее тем мерзким чаем, а за то, что опоила неудачно. Однако если Илэйн расскажет об этом, Духара захочет узнать, откуда ей это известно, что может вывести на то, что должно оставаться в тайне.
Молчание затягивалось, наконец, Духара продолжила: – «Ты должна знать о том, что Белая Башня желает, чтобы ты взошла на Львиный Трон. Чтобы довести начатое до конца, Элайда направила меня сюда, чтобы я заняла место твоей советницы».
К своей досаде, Илэйн рассмеялась. Элайда отправила к ней советницу? Это было нелепо! – «У меня уже есть Айз Седай, которые советуют мне, когда я в этом нуждаюсь, Духара. Ты должна знать, что я – не сторонница Элайды. Я не приняла бы даже пару чулок от этой женщины».
«Твои так называемые советницы – мятежницы, дитя», – ворчливо произнесла Духара, с сильным отвращением при слове «мятежницы». Она взмахнула серебряным кубком с вином. – «Почему, как ты думаешь, против тебя выступило так много Домов, и так много держатся в стороне? Несомненно, им известно, что в действительности у тебя нет поддержки Белой Башни. Со мной в качестве твоей советницы положение вещей изменится. Я вполне способна возложить на твою голову корону в течение недели. Самое большее, через месяц или два».
Илэйн спокойно встретила пристальный взгляд Красной. Ей хотелось сжать кулаки, однако усилием воли она удержала руки на коленях. – «Даже если это и так, я тебе отказываю. Со дня на день я ожидаю известия о свержении Элайды. Белая Башня вновь станет едина, и тогда никто не посмеет утверждать, будто я испытываю недостаток в ее поддержке».
Духара мгновение изучала свое вино, а ее лицо было безмятежной маской Айз Седай. – «Этот путь окажется для тебя не самым гладким», – произнесла она, словно Илэйн ничего не говорила. – «Мне кажется, ты не захочешь, чтобы эту часть нашего разговора слышали дички. И эта охранница. Неужели ей кажется, будто я собираюсь напасть на тебя? Не важно. Как только корона будет твердо лежать на твоей голове, ты должна будешь назначить регента, потому что затем тебе надлежит вернуться в Белую Башню, окончить обучение и, наконец, пройти испытание на шаль. Ты можешь не бояться, что тебя высекут за побег. Элайда признает, что Суан Санчей приказала тебе покинуть Башню. Другое дело – твои попытки выдать себя за Айз Седай. За это тебе придется заплатить слезами», – Сумеко и Алис зашевелились, и Духара вновь обратила на них внимание. – «Ах, вы не знали, что Илэйн – на самом деле всего лишь Принятая?»
Илэйн вскочила и сверху вниз уставилась на Духару. Обычно тот, кто остается сидеть, имеет преимущество перед стоящим, однако она добавила твердости в свой взгляд и голос. Ей хотелось отхлестать эту женщину по лицу! – «Я была возвышена до Айз Седай Эгвейн ал’Вир в тот же день, когда ее саму возвысили до Амерлин. Я избрала Зеленую Айя и была принята. Не смей больше никогда говорить, что я – не Айз Седай, Духара. Чтоб мне сгореть, если я потерплю такое!»
Рот Духары с крепко сжатыми губами казался глубокой раной. «Подумай и ты увидишь свое реальное положение», – наконец произнесла она. – «Крепко подумай, Илэйн. Даже слепой увидит, как сильно ты нуждаешься во мне и благословении Белой Башни. Мы поговорим позднее. Пускай кто-то покажет мне мои комнаты. Я уже готова отправляться отдыхать».
«Тебе придется поискать комнату в гостинице, Духара. Каждую кровать в этом дворце уже занимают по три или четыре человека». – Будь даже дюжина кроватей свободна, она бы не предложила Духаре ни одной. Повернувшись к ней спиной, она подошла к камину и остановилась, грея руки. Позолоченные часы с маятником на покрытой резьбой мраморной каминной доске прозвонили три раза. Возможно, до рассвета осталось столько же времени. – «Дени, распорядись, чтобы кто-нибудь проводил Духару до ворот».
«Тебе не удастся так легко отделаться от меня, дитя. Никому не удается отделаться от Белой Башни. Подумай, и ты увидишь, что я – твоя единственная надежда». – Шелк зашуршал о шелк, пока она покидала комнату, и дверь, щелкнув, захлопнулась за ней. Было весьма вероятно, что Духара принесет одни неприятности, пытаясь доказать свою необходимость, однако каждой проблеме – свое время.
«Ей удалось посеять сомнения в ваших умах?» – спросила Илэйн, отворачиваясь от огня.
«Никаких», – ответила Сумеко. – «Вандене и остальные принимают вас как Айз Седай, значит, так оно и есть». – Ее голос был полон твердой уверенности, однако у нее имелись причины хотеть в это верить. Если бы Илэйн оказалась лгуньей, ее мечты о возвращении в Башню и о вступлении в Желтую Айя можно было похоронить.
«Однако эта Духара верит в то, что говорит правду», – сказала Алис, разводя руками. – «Я не говорю, что сомневаюсь в тебе. Нет. Однако эта женщина верит».
Илэйн вздохнула. – «Ситуация… запутанная», – Это было все равно, что сказать, будто вода мокрая. – «Я – Айз Седай, но Духара в это не верит. Да она и не может, иначе это будет означать, что она признает Эгвейн ал’Вир истинной Престол Амерлин, а Духара никогда не сделает этого, пока Элайда не будет низложена». – Она надеялась, что тогда Духара поверит. По крайней мере, смирится. Башня должна быть едина. – «Сумеко, ты распорядишься, чтобы женщины из Родни держались группами? Постоянно?» – Тучная женщина пробормотала, что распорядится. В отличие от Реанне, Сумеко не обладала склонностью к лидерству, да ей это и не нравилось. Жаль, что среди Родни не оказалось никого старше, чтобы принять у нее это бремя. – «Алис, ты проследишь, чтобы они послушались?» – Согласие Алис было быстрым и твердым. Она была бы идеальным кандидатом, если бы Родня не определяла свою иерархию в зависимости от возраста. – «Тогда мы сделали все, что могли. Прошло много времени с тех пор, как вы были в своих кроватях».
«Много времени прошло и для тебя тоже», – поднимаясь, ответила Алис. – «Я могу послать за Мелфани».
«Нет никакой необходимости еще и ее лишать сна», – торопливо отозвалась Илэйн. И твердо. Мелфани была коренастой веселой женщиной, всегда готовой рассмеяться, и сильно отличалась от своей тетушки и в других отношениях. И все же повитуха была сущим тираном, и ей вряд ли понравится, что ее разбудили среди ночи. – «Я посплю, когда смогу».
Как только они ушли, она отпустила саидар и взяла книгу с одного из нескольких сервантов, очередной том с историей Андора, однако сосредоточиться никак не удавалось. Лишившись Силы, она ощущала себя раздражительной. Чтоб ей сгореть, если она не была так сильно утомлена, что глаза вот-вот закроются. Но Илэйн знала, что если приляжет, то будет таращиться в потолок, пока не взойдет солнце. В любом случае на страницу она глядела всего несколько минут, потом снова появилась Дени.
«Пришел Мастер Норри, миледи, вместе с парнем по имени Харк. Говорит, что слышал, что вы поднялись, и спрашивает, не могли бы вы уделить ему несколько минут».
Он слышал, что она поднялась? Если он за ней следил!.. Важность сказанного дошла до нее сквозь раздражение. Харк. Он не приводил Харка с того первого визита десять дней назад. Нет, уже одиннадцать. Возбуждение сменило раздражение. Велев Дени звать их входить, она проследовала за женщиной в приемную, где богато украшенный ковер закрывал большую часть красно-белых плит пола. Здесь также горели только два светильника, испуская неяркий, дрожащий свет и аромат роз.
Своими редкими короткими пучками белых волос, торчащих за ушами, Норри более чем всегда походил на птицу, однако на этот раз он казался взволнованным. Он чуть ли не потирал руки. Сегодня с ним не было его кожаной папки, тем не менее, даже при тусклом свете были видны чернильные пятна на его алой ливрее. Одно совсем перекрасило кисточку на хвосте Белого Льва. Он сдержанно поклонился, и Харк последовал его примеру, затем поднес кулак ко лбу для лучшего впечатления. Он был одет в более темную коричневую одежду, чем в прошлый раз, однако пояс и пряжка были теми же. – «Простите за столь необычное время, миледи», – начал Норри своим сухим голосом.
«Откуда вы узнали, что я проснулась?» – требовательно спросила она, переполненная эмоциями.
Норри моргнул, удивленный вопросом. – «Одна из поварих распорядилась отправить наверх подогретое козье молоко для вас, когда я пришел за своим, Миледи. Я считаю, что козье молоко очень успокаивает, когда не можешь заснуть. Но она также упомянула и вино, так что я предположил, что у вас посетители, а значит, вы должны были проснуться».
Илэйн фыркнула. Ей все еще хотелось кого-то отчитать. Заставить голос звучать спокойно, потребовало некоторых усилий. – «Полагаю, у вас хорошие новости, Мастер Харк?»
«Я проследил за ним, как вы и велели, миледи, и он три ночи подряд, считая и эту, посещал один и тот же дом. Он находится на улице Полнолуния в Новом Городе. Единственное место, куда он заходит, не считая таверн и общих залов гостиниц. В некоторых выпивает. Еще много играет в кости», – Мужчина заколебался, нервно потирая чисто вымытые руки. – «Теперь я могу уйти, миледи? Вы освободите меня от той штуки, что наложили на меня?»
«Согласно налоговым спискам», – начал Норри, – «Недвижимость принадлежит Леди Шиайн Авархин. Кажется, она последняя в своем роду».
«Что еще вы можете рассказать мне об этом месте, Харк? Кто еще живет там, помимо Леди Шиайн?»
Харк встревожено потер нос. – «Ну, я не знаю, живут ли они там, миледи, однако сегодня вечером там были две Айз Седай. Я видел, как одна из них провожала Меллара до выхода, а вторая вошла со словами: «Жаль, что только двое из нас, Фалион, работают вместе с Леди Шиайн». Только, она сказала «Леди», словно совсем не это имела в виду. Забавно. Она несла беспризорного кота, худющего, костлявее, чем она сама». – Внезапно он отвесил взволнованный поклон. – «Прошу прощения, миледи. Я не хотел никого обидеть, сказав такое о тех Айз Седай, и все же мне потребовалось некоторое время, чтобы признать в ней Айз Седай. Из коридора проникало достаточно света, однако она была так худа и непримечательна, с крупным носом, что никому бы не пришло в голову принять ее за Айз Седай».
Илэйн накрыла его руку своей. Волнение проскальзывало в ее голосе, и она не скрывала этого. – «Какой у них был акцент?»
«Их акцент, Миледи? Ну, та, что с котом, я бы сказал, что она прямо отсюда, из Кэймлина. Другая… Ну, она не произнесла и пары фраз, но я бы сказал, что она из Кандора. Она назвала другую Мариллин, если это вам поможет, Миледи».
Рассмеявшись, Илэйн проскакала несколько шагов. Теперь ей стало почти все известно об этом Мелларе, и правда оказалась еще хуже, чем она ожидала. Мариллин Гемалфин и Фалион Бода, две Черные Сестры, которые бежали из Башни, совершив убийства, чтобы скрыть свою кражу, однако это были убийства, которые могли стоить им головы. Это на их поиски, а также остальных их товарок она, Эгвейн и Найнив были отправлены из Белой Башни. Черные Айя, похоже, приставили к ней Меллара, чтобы за ней шпионить – леденящая душу мысль. Все даже хуже, чем она предполагала, и все же на этой парочке круг замкнулся.
Харк уставился на нее с широко открытым ртом. Мастер Норри старательно изучал пятно на хвосте Льва. Она прекратила приплясывать и сложила руки. Глупые мужчины! – «Где сейчас Меллар?»
«В своей комнате, я полагаю», – ответил Норри.
«Это все, миледи?» – сказал Харк. – «Теперь я могу уйти? Я выполнил все, о чем вы просили».
«Сперва вы должны провести нас к этому дому», – сказала она, отрезав ему путь к отступлению. – «Потом мы поговорим». – Выглянув в коридор, она обнаружила Дени и еще семерых телохранителей, стоявших на страже по обеим сторонам двери. – «Дени, отправь кого-нибудь как можно скорее разыскать Леди Бергитте и еще кого-то, чтобы разбудить Айз Седай и пригласить ко мне вместе со Стражами, а также подготовить все необходимое для отъезда. Затем ты пойдешь и разбудишь столько телохранителей, сколько сочтешь нужным для ареста Меллара. Не надо с ним нежничать. Его обвиняют в убийстве и приверженности Тьме. Заприте его в одной из кладовок в подвале и приставьте надежную охрану». – Коренастая женщина широко улыбнулась и начала раздавать указания, как только Илэйн вернулась обратно.
Харк заламывал руки и тревожно метался из угла в угол. – «Миледи, что вы подразумевали, сказав, что мы поговорим? Вы обещали освободить меня от этой штуки, если я прослежу за этим человеком. Вы обещали. И я выполнил ваше поручение, так что теперь вы сдержите свое слово».
«Я никогда не обещала, что удалю Искатель, Мастер Харк. Я сказала, что вы будете сосланы в Байрлон вместо того, чтобы быть повешенным. Но не лучше ли вам остаться в Кэймлине?»
Мужчина пучил глаза, пытаясь выглядеть искренним. Не удалось. Он даже улыбнулся. – «О, нет, Миледи. Я мечтаю о свежем воздухе Байрлона. Держу пари, там мне не придется волноваться о том, что положенное мне мясо протухло. Здесь же необходимо соблюдать осторожность, чтобы не отравиться. Я с нетерпением ожидаю своей ссылки».
Илэйн сделала строгое лицо, как всегда поступала ее мать в похожих случаях: «Если после того, как вас под конвоем Гвардейцев доставят в Байрлон, вы уже через две минуты оттуда скроетесь, то вас повесят, не успеете вы оглянуться, за нарушение условий ссылки. Для вас же куда лучше остаться в Кэймлине и сменить род занятий. Мастер Норри, вы бы могли найти применение человеку с талантами Мастера Харка?»
«Нашел бы, миледи», – не задумываясь, отозвался Норри. Довольная улыбка тронула его губы, и Илэйн поняла, что должна сделать. Только что она дала ему возможность потеснить Госпожу Харфор на ее излюбленной территории. Но теперь было поздно отступать.
«Естественно, эта работа не будет приносить столько же барышей, как ваше прежнее «ремесло», Мастер Харк, однако за него вас никто не повесит».
«А если нет, так что, миледи?» – сказал Харк, почесав затылок.
«Вам не будут платить столь же щедро. Вы это хотели узнать? Выбирайте: Байрлон, где вы, несомненно, возьметесь за старое и будете рано или поздно повешены, или Кэймлин, где у вас будет постоянная работа без угрозы виселицы. Конечно, если вы не предпочтете снова срезать кошельки».
Харк переступал с ноги на ногу, вытирая рот тыльной стороной ладони. – «Мне необходимо выпить», – хрипло пробормотал он. Вероятно, он полагал, будто Искатель даст Илэйн знать, если он снова начнет срезать кошельки. Если так, то она не собирается его разуверять.
Мастер Норри нахмурился, но стоило ему открыть рот, как она его перебила. – «В малой гостиной есть вино. Позвольте ему выпить кубок, а затем присоединяйтесь ко мне в большой гостиной».
Большая гостиная, когда Илэйн вошла туда, была погружена во мрак. Однако она направила саидар и зажгла пару зеркальных напольных светильников у стены, обитой темными панелями. Затем она опустилась на один из стульев с низкой спинкой, расположенных вокруг украшенного завитками стола, и снова отпустила саидар. Со времени ее попытки удерживать саидар целый день она не пыталась обнимать Источник дольше, чем необходимо. Ее настроение колебалось между радостным волнением и угрюмым беспокойством. С одной стороны, она сделала все необходимое в отношении Меллара, и скоро она схватит двух Черных Сестер. Допросив их, можно было выйти на остальных или, по крайней мере, разузнать их планы. Если не выйдет, то у Шиайн есть и собственные секреты. Любой, на кого «работали» две Черный Сестры, имеет ценные секреты. С другой стороны, оставалась Духара. Что она предпримет, добиваясь своего утверждения в качестве советницы Илэйн? Духара обязательно проявит себя, так или иначе. Однако Илэйн не могла представить себе, как именно. Чтоб она сгорела! Ей не нужны дополнительные препятствия на пути к трону. Если удача будет ей сопутствовать, сегодня вечером она не просто поймает двух Черных Сестер, это может привести к разгадке десятка убийств. Ее мысли перескакивали с Фалион и Мариллин на Духару, даже после того как снова появились Мастер Норри и Харк.
Харк, с серебряным кубком в руке, пытался усесться за стол, однако Мастер Норри оттащил его за плечо и указал на угол комнаты. Молча Харк направился туда, куда ему указали. Похоже, он начал пить, как только кубок был наполнен, потому что тот опустел сразу после одного длинного глотка, после чего Харк начал вертеть кубок в руках, уставившись в него. Внезапно он послал ей улыбку, в надежде сыскать ее расположение. Чтобы он ни прочел на ее лице, это заставило его вздрогнуть. Вернувшись обратно к столу, он с преувеличенной осторожностью поставил кубок, а затем вернулся в свой угол.
Опередив остальных, вошла Бергитте. Узы были наполнены озабоченным беспокойством. – «Поездка?» – Когда Илэйн закончила с пояснениями, она начала возражать. Впрочем, в основном она не спорила, а сыпала ругательствами.
«О каком опрометчивом и безрассудном плане, втемяшившемся в вывихнутые гусиные мозги, ты говоришь, Бергитте?» – спросила Вандене, входя в комнату. Она была одета в платье для верховой езды, свободно болтавшееся на ней. Одно из платьев ее сестры, оно неплохо сидело на ней, покуда Аделис была жива, однако сейчас женщина сильно потеряла в весе. Ее Страж Джаэм, угловатый и жилистый, бросил взгляд на Харка, и встал там, откуда мог беспрепятственно за ним наблюдать. Харк пробовал улыбнуться, однако улыбка пропала, поскольку лицо Джаэма осталось твердым, как железо. В нем не было ничего мягкого, кроме редких седых волос.
«Она вознамерилась сегодня схватить двух Черных Сестер», – ответила Бергитте, стрельнув в Илэйн взглядом.
«Двух Черных?» – воскликнула Сарейта, входя в дверь. Она куталась в темный плащ, словно ей стало холодно от этих слов. – «Кого?» – Ее Страж Нэд, широкоплечий молодой человек с соломенными волосами, взглянул на Харка и дотронулся до рукояти меча. Он тоже выбрал такое место, откуда мог наблюдать за этим человеком. Харк переступил с ноги на ногу. Возможно, он подумывал, как бы удрать отсюда.
«Фалион Бода и Мариллин Гемалфин», – ответила Илэйн. Сарейта сжала губы.
«Что насчет Фалион и Мариллин?» – спросила Кареане, скользнув в комнату. Ее Стражи сильно отличались друг от друга: высокий крепкий тайренец, гибкий стройный салдэйец и широкоплечий кайриэнец. Обменявшись взглядами, Таван, кайриэнец, прислонился к стене, наблюдая за Харком, тогда как Кайрил и Венр застыли у дверей. Рот Харка болезненно скривился.
Не сумевшая заснуть и встревоженная, она самостоятельно оделась в первое, что попало под руку – это оказалось темно-серое платье для верховой езды. Она вышла прогуляться, желая насладиться безмолвием дворца в эти короткие утренние часы, когда даже слуги еще находились в своих постелях, а блики от мерцающих огоньков светильников были единственным, что двигалось помимо нее в коридорах. Кроме нее и телохранителей, но она научилась не замечать их присутствие. Илэйн наслаждалась одиночеством, пока с ней не столкнулись женщины и не поделились печальными новостями, которые при других обстоятельствах могли подождать до восхода солнца. Она отвела их в малую гостиную, чтобы обсудить случившееся без лишних ушей.
Сумеко развернулась в своем кресле и пристально посмотрела на Алис. – «Реанне позволяла тебе выходить за рамки, однако как Старейшая, я ожидаю…»
«Ты не Старейшая, Сумеко», – холодно перебила ее невысокая женщина. – «Здесь ты пользуешься авторитетом, но по Правилам Объединяющий Круг состоит из тринадцати старейших среди нас в Эбу Дар. Мы же уже давно не в Эбу Дар, так что нет никакого Объединяющего Круга».
Круглое лицо Сумеко стало твердым, как гранит. – «По крайней мере, ты признаешь, что я пользуюсь авторитетом».
«И я ожидаю, что ты воспользуешься им, чтобы раз и навсегда предотвратить среди нас убийства. Одних предложений недостаточно, Сумеко. Не имеет значения, насколько решительно ты говоришь. Ты – предлагаешь. А этого не достаточно».
«Спорить и уговаривать бессмысленно», – сказала Илэйн, – «Я знаю, вы на пределе. Я тоже». – Свет, за последние десять дней три женщины были убиты с помощью Единой Силы, и весьма похоже, что ранее – еще семеро. Этого достаточно, чтобы даже наковальню довести до предела. – «Однако огрызаться друг на друга – худшее, что мы можем предпринять. Сумеко, тебе необходимо поступиться своими принципами. Мне абсолютно неважно, насколько сильно кому-то хочется уединения, однако ни одна из вас ни на минуту не должна оставаться в одиночестве. Алис, воспользуйся своим умением убеждать». – «Убеждать» было не совсем точным словом. Алис не убеждала. Она просто ждала от людей, что они сделают то, что она им сказала, и те почти всегда так и поступали. – «Убеди остальных, что Сумеко права. Что касается вас двоих, вы должны…»
Дверь открылась, пропуская Дени, которая закрыла ее за собой и поклонилась. Одна ее рука лежала на рукояти меча, другая – на длинной дубинке. Красные лакированные нагрудники с белыми вставками и шлемы доставили только вчера, и коренастая женщина не переставала улыбаться с тех пор, как надела их, однако сейчас ее лицо за забралом было серьезно. – «Прошу прощения, что прервала вас, миледи, но там Айз Седай, которая требует встречи с вами. Красная, судя по шали. Я сказала ей, что вы, скорее всего, спите, однако она готова была войти и лично вас разбудить».
Красная. Время от времени доходили слухи о присутствии в городе Красных, хотя и не так часто, как прежде – большинство Айз Седай в городе ходили без шалей, скрывая свои Айя. И все же, что от нее понадобилось Красной? Несомненно, все они уже знали, что она поддерживает Эгвейн в борьбе против Элайды. Если только кто-то, наконец, не попытается обвинить ее в Сделке с Морским Народом.
«Скажи ей, что я…»
Дверь снова распахнулась, ударившись о спину Дени, откинув ее с дороги. Вошедшая женщина была высокой, стройной и меднокожей. Ее расшитая виноградными лозами шаль была наброшена ей на руки так, чтобы выставить на показ длинную красную бахрому по краям. Она могла показаться хорошенькой, если бы не плотно сжатый рот – ее полные губы казались совсем тонкими. Платье для верховой езды было настолько темным, что казалось почти черным, однако даже при таком тусклом освещении слабо отливало красным, а в разрезах юбок виднелись ярко-красные вставки. Духара Басахин никогда не скрывала свою Айя. В прежние времена Сумеко и Алис мгновенно вскочили бы на ноги и принялись приседать перед Айз Седай, но теперь они остались сидеть, изучая вошедшую. Дени, обычно спокойная, по крайней мере, внешне, нахмурилась и сжала свою дубинку.
«Как я вижу, рассказы о собранных тобой дичках – правда», – произнесла Духара. – «Что ж, очень жаль. Вы двое, оставьте нас. Я желаю переговорить с Илэйн наедине. Если у вас достанет мудрости, вечером вы покинете это место, разойдетесь в разные стороны и скажете остальным вам подобным сделать то же самое. Белая Башня не одобряет сборища дичков. А как известно, когда Башня что-либо не одобряет, даже правители трепещут на своих тронах». – Ни Сумеко, ни Алис не пошевелились. Как ни удивительно, Алис даже выгнула бровь.
«Они могут остаться», – холодно промолвила Илэйн. С Силой внутри себя ей удалось сдержать эмоции. Они застыли в ледяном гневе. – «Они – желанные гости здесь. С другой стороны, ты… Элайда пыталась похитить меня, Духара. Похитить! Ты можешь уходить».
«Скверный прием, Илэйн, тогда как я явилась во дворец сразу же после прибытия. К тому же после столь мучительной поездки, что даже описывать ее было бы невыносимо. Андор всегда поддерживал с Башней добрые отношения. Башня желает, чтобы они такими и оставались. Ты уверена, что хочешь, чтобы эти дички услышали все, о чем я буду с тобой разговаривать? Очень хорошо. Если ты настаиваешь». – Скользнув к одному из резных буфетов, она сморщила нос при виде серебряного кувшина с козьим молоком и плеснула в свой кубок темного вина, прежде чем устроиться на стуле напротив Илэйн. Дени дернулась, будто собираясь стащить ее оттуда, но Илэйн покачала головой. Сестра-доманийка игнорировала женщин из Родни, словно их вообще не существовало. – «Женщина, одурманившая тебя, Илэйн, была наказана. Ее выпороли прямо перед собственной лавкой, и за этим наблюдала вся деревня», – ожидая ответа Илэйн, Духара отпила вино.
Та молчала. Она прекрасно знала, что Ронде Макуру выпороли не за то, что та опоила ее тем мерзким чаем, а за то, что опоила неудачно. Однако если Илэйн расскажет об этом, Духара захочет узнать, откуда ей это известно, что может вывести на то, что должно оставаться в тайне.
Молчание затягивалось, наконец, Духара продолжила: – «Ты должна знать о том, что Белая Башня желает, чтобы ты взошла на Львиный Трон. Чтобы довести начатое до конца, Элайда направила меня сюда, чтобы я заняла место твоей советницы».
К своей досаде, Илэйн рассмеялась. Элайда отправила к ней советницу? Это было нелепо! – «У меня уже есть Айз Седай, которые советуют мне, когда я в этом нуждаюсь, Духара. Ты должна знать, что я – не сторонница Элайды. Я не приняла бы даже пару чулок от этой женщины».
«Твои так называемые советницы – мятежницы, дитя», – ворчливо произнесла Духара, с сильным отвращением при слове «мятежницы». Она взмахнула серебряным кубком с вином. – «Почему, как ты думаешь, против тебя выступило так много Домов, и так много держатся в стороне? Несомненно, им известно, что в действительности у тебя нет поддержки Белой Башни. Со мной в качестве твоей советницы положение вещей изменится. Я вполне способна возложить на твою голову корону в течение недели. Самое большее, через месяц или два».
Илэйн спокойно встретила пристальный взгляд Красной. Ей хотелось сжать кулаки, однако усилием воли она удержала руки на коленях. – «Даже если это и так, я тебе отказываю. Со дня на день я ожидаю известия о свержении Элайды. Белая Башня вновь станет едина, и тогда никто не посмеет утверждать, будто я испытываю недостаток в ее поддержке».
Духара мгновение изучала свое вино, а ее лицо было безмятежной маской Айз Седай. – «Этот путь окажется для тебя не самым гладким», – произнесла она, словно Илэйн ничего не говорила. – «Мне кажется, ты не захочешь, чтобы эту часть нашего разговора слышали дички. И эта охранница. Неужели ей кажется, будто я собираюсь напасть на тебя? Не важно. Как только корона будет твердо лежать на твоей голове, ты должна будешь назначить регента, потому что затем тебе надлежит вернуться в Белую Башню, окончить обучение и, наконец, пройти испытание на шаль. Ты можешь не бояться, что тебя высекут за побег. Элайда признает, что Суан Санчей приказала тебе покинуть Башню. Другое дело – твои попытки выдать себя за Айз Седай. За это тебе придется заплатить слезами», – Сумеко и Алис зашевелились, и Духара вновь обратила на них внимание. – «Ах, вы не знали, что Илэйн – на самом деле всего лишь Принятая?»
Илэйн вскочила и сверху вниз уставилась на Духару. Обычно тот, кто остается сидеть, имеет преимущество перед стоящим, однако она добавила твердости в свой взгляд и голос. Ей хотелось отхлестать эту женщину по лицу! – «Я была возвышена до Айз Седай Эгвейн ал’Вир в тот же день, когда ее саму возвысили до Амерлин. Я избрала Зеленую Айя и была принята. Не смей больше никогда говорить, что я – не Айз Седай, Духара. Чтоб мне сгореть, если я потерплю такое!»
Рот Духары с крепко сжатыми губами казался глубокой раной. «Подумай и ты увидишь свое реальное положение», – наконец произнесла она. – «Крепко подумай, Илэйн. Даже слепой увидит, как сильно ты нуждаешься во мне и благословении Белой Башни. Мы поговорим позднее. Пускай кто-то покажет мне мои комнаты. Я уже готова отправляться отдыхать».
«Тебе придется поискать комнату в гостинице, Духара. Каждую кровать в этом дворце уже занимают по три или четыре человека». – Будь даже дюжина кроватей свободна, она бы не предложила Духаре ни одной. Повернувшись к ней спиной, она подошла к камину и остановилась, грея руки. Позолоченные часы с маятником на покрытой резьбой мраморной каминной доске прозвонили три раза. Возможно, до рассвета осталось столько же времени. – «Дени, распорядись, чтобы кто-нибудь проводил Духару до ворот».
«Тебе не удастся так легко отделаться от меня, дитя. Никому не удается отделаться от Белой Башни. Подумай, и ты увидишь, что я – твоя единственная надежда». – Шелк зашуршал о шелк, пока она покидала комнату, и дверь, щелкнув, захлопнулась за ней. Было весьма вероятно, что Духара принесет одни неприятности, пытаясь доказать свою необходимость, однако каждой проблеме – свое время.
«Ей удалось посеять сомнения в ваших умах?» – спросила Илэйн, отворачиваясь от огня.
«Никаких», – ответила Сумеко. – «Вандене и остальные принимают вас как Айз Седай, значит, так оно и есть». – Ее голос был полон твердой уверенности, однако у нее имелись причины хотеть в это верить. Если бы Илэйн оказалась лгуньей, ее мечты о возвращении в Башню и о вступлении в Желтую Айя можно было похоронить.
«Однако эта Духара верит в то, что говорит правду», – сказала Алис, разводя руками. – «Я не говорю, что сомневаюсь в тебе. Нет. Однако эта женщина верит».
Илэйн вздохнула. – «Ситуация… запутанная», – Это было все равно, что сказать, будто вода мокрая. – «Я – Айз Седай, но Духара в это не верит. Да она и не может, иначе это будет означать, что она признает Эгвейн ал’Вир истинной Престол Амерлин, а Духара никогда не сделает этого, пока Элайда не будет низложена». – Она надеялась, что тогда Духара поверит. По крайней мере, смирится. Башня должна быть едина. – «Сумеко, ты распорядишься, чтобы женщины из Родни держались группами? Постоянно?» – Тучная женщина пробормотала, что распорядится. В отличие от Реанне, Сумеко не обладала склонностью к лидерству, да ей это и не нравилось. Жаль, что среди Родни не оказалось никого старше, чтобы принять у нее это бремя. – «Алис, ты проследишь, чтобы они послушались?» – Согласие Алис было быстрым и твердым. Она была бы идеальным кандидатом, если бы Родня не определяла свою иерархию в зависимости от возраста. – «Тогда мы сделали все, что могли. Прошло много времени с тех пор, как вы были в своих кроватях».
«Много времени прошло и для тебя тоже», – поднимаясь, ответила Алис. – «Я могу послать за Мелфани».
«Нет никакой необходимости еще и ее лишать сна», – торопливо отозвалась Илэйн. И твердо. Мелфани была коренастой веселой женщиной, всегда готовой рассмеяться, и сильно отличалась от своей тетушки и в других отношениях. И все же повитуха была сущим тираном, и ей вряд ли понравится, что ее разбудили среди ночи. – «Я посплю, когда смогу».
Как только они ушли, она отпустила саидар и взяла книгу с одного из нескольких сервантов, очередной том с историей Андора, однако сосредоточиться никак не удавалось. Лишившись Силы, она ощущала себя раздражительной. Чтоб ей сгореть, если она не была так сильно утомлена, что глаза вот-вот закроются. Но Илэйн знала, что если приляжет, то будет таращиться в потолок, пока не взойдет солнце. В любом случае на страницу она глядела всего несколько минут, потом снова появилась Дени.
«Пришел Мастер Норри, миледи, вместе с парнем по имени Харк. Говорит, что слышал, что вы поднялись, и спрашивает, не могли бы вы уделить ему несколько минут».
Он слышал, что она поднялась? Если он за ней следил!.. Важность сказанного дошла до нее сквозь раздражение. Харк. Он не приводил Харка с того первого визита десять дней назад. Нет, уже одиннадцать. Возбуждение сменило раздражение. Велев Дени звать их входить, она проследовала за женщиной в приемную, где богато украшенный ковер закрывал большую часть красно-белых плит пола. Здесь также горели только два светильника, испуская неяркий, дрожащий свет и аромат роз.
Своими редкими короткими пучками белых волос, торчащих за ушами, Норри более чем всегда походил на птицу, однако на этот раз он казался взволнованным. Он чуть ли не потирал руки. Сегодня с ним не было его кожаной папки, тем не менее, даже при тусклом свете были видны чернильные пятна на его алой ливрее. Одно совсем перекрасило кисточку на хвосте Белого Льва. Он сдержанно поклонился, и Харк последовал его примеру, затем поднес кулак ко лбу для лучшего впечатления. Он был одет в более темную коричневую одежду, чем в прошлый раз, однако пояс и пряжка были теми же. – «Простите за столь необычное время, миледи», – начал Норри своим сухим голосом.
«Откуда вы узнали, что я проснулась?» – требовательно спросила она, переполненная эмоциями.
Норри моргнул, удивленный вопросом. – «Одна из поварих распорядилась отправить наверх подогретое козье молоко для вас, когда я пришел за своим, Миледи. Я считаю, что козье молоко очень успокаивает, когда не можешь заснуть. Но она также упомянула и вино, так что я предположил, что у вас посетители, а значит, вы должны были проснуться».
Илэйн фыркнула. Ей все еще хотелось кого-то отчитать. Заставить голос звучать спокойно, потребовало некоторых усилий. – «Полагаю, у вас хорошие новости, Мастер Харк?»
«Я проследил за ним, как вы и велели, миледи, и он три ночи подряд, считая и эту, посещал один и тот же дом. Он находится на улице Полнолуния в Новом Городе. Единственное место, куда он заходит, не считая таверн и общих залов гостиниц. В некоторых выпивает. Еще много играет в кости», – Мужчина заколебался, нервно потирая чисто вымытые руки. – «Теперь я могу уйти, миледи? Вы освободите меня от той штуки, что наложили на меня?»
«Согласно налоговым спискам», – начал Норри, – «Недвижимость принадлежит Леди Шиайн Авархин. Кажется, она последняя в своем роду».
«Что еще вы можете рассказать мне об этом месте, Харк? Кто еще живет там, помимо Леди Шиайн?»
Харк встревожено потер нос. – «Ну, я не знаю, живут ли они там, миледи, однако сегодня вечером там были две Айз Седай. Я видел, как одна из них провожала Меллара до выхода, а вторая вошла со словами: «Жаль, что только двое из нас, Фалион, работают вместе с Леди Шиайн». Только, она сказала «Леди», словно совсем не это имела в виду. Забавно. Она несла беспризорного кота, худющего, костлявее, чем она сама». – Внезапно он отвесил взволнованный поклон. – «Прошу прощения, миледи. Я не хотел никого обидеть, сказав такое о тех Айз Седай, и все же мне потребовалось некоторое время, чтобы признать в ней Айз Седай. Из коридора проникало достаточно света, однако она была так худа и непримечательна, с крупным носом, что никому бы не пришло в голову принять ее за Айз Седай».
Илэйн накрыла его руку своей. Волнение проскальзывало в ее голосе, и она не скрывала этого. – «Какой у них был акцент?»
«Их акцент, Миледи? Ну, та, что с котом, я бы сказал, что она прямо отсюда, из Кэймлина. Другая… Ну, она не произнесла и пары фраз, но я бы сказал, что она из Кандора. Она назвала другую Мариллин, если это вам поможет, Миледи».
Рассмеявшись, Илэйн проскакала несколько шагов. Теперь ей стало почти все известно об этом Мелларе, и правда оказалась еще хуже, чем она ожидала. Мариллин Гемалфин и Фалион Бода, две Черные Сестры, которые бежали из Башни, совершив убийства, чтобы скрыть свою кражу, однако это были убийства, которые могли стоить им головы. Это на их поиски, а также остальных их товарок она, Эгвейн и Найнив были отправлены из Белой Башни. Черные Айя, похоже, приставили к ней Меллара, чтобы за ней шпионить – леденящая душу мысль. Все даже хуже, чем она предполагала, и все же на этой парочке круг замкнулся.
Харк уставился на нее с широко открытым ртом. Мастер Норри старательно изучал пятно на хвосте Льва. Она прекратила приплясывать и сложила руки. Глупые мужчины! – «Где сейчас Меллар?»
«В своей комнате, я полагаю», – ответил Норри.
«Это все, миледи?» – сказал Харк. – «Теперь я могу уйти? Я выполнил все, о чем вы просили».
«Сперва вы должны провести нас к этому дому», – сказала она, отрезав ему путь к отступлению. – «Потом мы поговорим». – Выглянув в коридор, она обнаружила Дени и еще семерых телохранителей, стоявших на страже по обеим сторонам двери. – «Дени, отправь кого-нибудь как можно скорее разыскать Леди Бергитте и еще кого-то, чтобы разбудить Айз Седай и пригласить ко мне вместе со Стражами, а также подготовить все необходимое для отъезда. Затем ты пойдешь и разбудишь столько телохранителей, сколько сочтешь нужным для ареста Меллара. Не надо с ним нежничать. Его обвиняют в убийстве и приверженности Тьме. Заприте его в одной из кладовок в подвале и приставьте надежную охрану». – Коренастая женщина широко улыбнулась и начала раздавать указания, как только Илэйн вернулась обратно.
Харк заламывал руки и тревожно метался из угла в угол. – «Миледи, что вы подразумевали, сказав, что мы поговорим? Вы обещали освободить меня от этой штуки, если я прослежу за этим человеком. Вы обещали. И я выполнил ваше поручение, так что теперь вы сдержите свое слово».
«Я никогда не обещала, что удалю Искатель, Мастер Харк. Я сказала, что вы будете сосланы в Байрлон вместо того, чтобы быть повешенным. Но не лучше ли вам остаться в Кэймлине?»
Мужчина пучил глаза, пытаясь выглядеть искренним. Не удалось. Он даже улыбнулся. – «О, нет, Миледи. Я мечтаю о свежем воздухе Байрлона. Держу пари, там мне не придется волноваться о том, что положенное мне мясо протухло. Здесь же необходимо соблюдать осторожность, чтобы не отравиться. Я с нетерпением ожидаю своей ссылки».
Илэйн сделала строгое лицо, как всегда поступала ее мать в похожих случаях: «Если после того, как вас под конвоем Гвардейцев доставят в Байрлон, вы уже через две минуты оттуда скроетесь, то вас повесят, не успеете вы оглянуться, за нарушение условий ссылки. Для вас же куда лучше остаться в Кэймлине и сменить род занятий. Мастер Норри, вы бы могли найти применение человеку с талантами Мастера Харка?»
«Нашел бы, миледи», – не задумываясь, отозвался Норри. Довольная улыбка тронула его губы, и Илэйн поняла, что должна сделать. Только что она дала ему возможность потеснить Госпожу Харфор на ее излюбленной территории. Но теперь было поздно отступать.
«Естественно, эта работа не будет приносить столько же барышей, как ваше прежнее «ремесло», Мастер Харк, однако за него вас никто не повесит».
«А если нет, так что, миледи?» – сказал Харк, почесав затылок.
«Вам не будут платить столь же щедро. Вы это хотели узнать? Выбирайте: Байрлон, где вы, несомненно, возьметесь за старое и будете рано или поздно повешены, или Кэймлин, где у вас будет постоянная работа без угрозы виселицы. Конечно, если вы не предпочтете снова срезать кошельки».
Харк переступал с ноги на ногу, вытирая рот тыльной стороной ладони. – «Мне необходимо выпить», – хрипло пробормотал он. Вероятно, он полагал, будто Искатель даст Илэйн знать, если он снова начнет срезать кошельки. Если так, то она не собирается его разуверять.
Мастер Норри нахмурился, но стоило ему открыть рот, как она его перебила. – «В малой гостиной есть вино. Позвольте ему выпить кубок, а затем присоединяйтесь ко мне в большой гостиной».
Большая гостиная, когда Илэйн вошла туда, была погружена во мрак. Однако она направила саидар и зажгла пару зеркальных напольных светильников у стены, обитой темными панелями. Затем она опустилась на один из стульев с низкой спинкой, расположенных вокруг украшенного завитками стола, и снова отпустила саидар. Со времени ее попытки удерживать саидар целый день она не пыталась обнимать Источник дольше, чем необходимо. Ее настроение колебалось между радостным волнением и угрюмым беспокойством. С одной стороны, она сделала все необходимое в отношении Меллара, и скоро она схватит двух Черных Сестер. Допросив их, можно было выйти на остальных или, по крайней мере, разузнать их планы. Если не выйдет, то у Шиайн есть и собственные секреты. Любой, на кого «работали» две Черный Сестры, имеет ценные секреты. С другой стороны, оставалась Духара. Что она предпримет, добиваясь своего утверждения в качестве советницы Илэйн? Духара обязательно проявит себя, так или иначе. Однако Илэйн не могла представить себе, как именно. Чтоб она сгорела! Ей не нужны дополнительные препятствия на пути к трону. Если удача будет ей сопутствовать, сегодня вечером она не просто поймает двух Черных Сестер, это может привести к разгадке десятка убийств. Ее мысли перескакивали с Фалион и Мариллин на Духару, даже после того как снова появились Мастер Норри и Харк.
Харк, с серебряным кубком в руке, пытался усесться за стол, однако Мастер Норри оттащил его за плечо и указал на угол комнаты. Молча Харк направился туда, куда ему указали. Похоже, он начал пить, как только кубок был наполнен, потому что тот опустел сразу после одного длинного глотка, после чего Харк начал вертеть кубок в руках, уставившись в него. Внезапно он послал ей улыбку, в надежде сыскать ее расположение. Чтобы он ни прочел на ее лице, это заставило его вздрогнуть. Вернувшись обратно к столу, он с преувеличенной осторожностью поставил кубок, а затем вернулся в свой угол.
Опередив остальных, вошла Бергитте. Узы были наполнены озабоченным беспокойством. – «Поездка?» – Когда Илэйн закончила с пояснениями, она начала возражать. Впрочем, в основном она не спорила, а сыпала ругательствами.
«О каком опрометчивом и безрассудном плане, втемяшившемся в вывихнутые гусиные мозги, ты говоришь, Бергитте?» – спросила Вандене, входя в комнату. Она была одета в платье для верховой езды, свободно болтавшееся на ней. Одно из платьев ее сестры, оно неплохо сидело на ней, покуда Аделис была жива, однако сейчас женщина сильно потеряла в весе. Ее Страж Джаэм, угловатый и жилистый, бросил взгляд на Харка, и встал там, откуда мог беспрепятственно за ним наблюдать. Харк пробовал улыбнуться, однако улыбка пропала, поскольку лицо Джаэма осталось твердым, как железо. В нем не было ничего мягкого, кроме редких седых волос.
«Она вознамерилась сегодня схватить двух Черных Сестер», – ответила Бергитте, стрельнув в Илэйн взглядом.
«Двух Черных?» – воскликнула Сарейта, входя в дверь. Она куталась в темный плащ, словно ей стало холодно от этих слов. – «Кого?» – Ее Страж Нэд, широкоплечий молодой человек с соломенными волосами, взглянул на Харка и дотронулся до рукояти меча. Он тоже выбрал такое место, откуда мог наблюдать за этим человеком. Харк переступил с ноги на ногу. Возможно, он подумывал, как бы удрать отсюда.
«Фалион Бода и Мариллин Гемалфин», – ответила Илэйн. Сарейта сжала губы.
«Что насчет Фалион и Мариллин?» – спросила Кареане, скользнув в комнату. Ее Стражи сильно отличались друг от друга: высокий крепкий тайренец, гибкий стройный салдэйец и широкоплечий кайриэнец. Обменявшись взглядами, Таван, кайриэнец, прислонился к стене, наблюдая за Харком, тогда как Кайрил и Венр застыли у дверей. Рот Харка болезненно скривился.