Страница:
Айрам подался вперед, рубанув мечом сверху вниз. Внезапно он остановился, широко раскрыв глаза, и клинок выпал из его рук. Он упал вперед, лицом вниз, из его спины торчали две стрелы. В тридцати шагах впереди двое Шайдо в вуалях уже снова натягивали тетиву луков. Перрин отпрыгнул в сторону, за зеленую остроконечную палатку, быстро перекатившись на ноги. Стрела пробила холст в углу палатки, еще дрожа после полета. Пригнувшись, он перебежал от зеленой палатки к выцветшей низкой синей, держа молот в одной руке и нож в другой. Сегодня он уже не первый раз играл в эту игру. Осторожно, он выглянул за край коричневой палатки. Шайдо нигде не было видно. Они могли подкрадываться к нему, или уйти охотиться на кого-нибудь другого. Игра могла пойти по любому из этих сценариев. Он разглядел лежащего там же, где он упал Айрама. Легкий порыв ветра трепал темные оперения стрел, торчащих из его спины. Элайас был прав. Он не должен был разрешать Айраму брать этот меч. Он должен был отослать его с обозом или отправить назад к Лудильщикам. Так много вещей он был должен сделать. Но теперь слишком поздно.
Ворота звали его. Он оглянулся. Теперь они были так близки. По-прежнему пригнувшись, он снова побежал вдоль по извилистым улочкам, опасаясь и этих двух Шайдо, и других спрятавшихся. Звуки битвы теперь были впереди, доходя и с севера и с юга, но это не значило, что тут не осталось отставших.
Обогнув угол палатки всего в нескольких шагах от широко раскрытых ворот, он обнаружил, что в них стоит толпа людей. Большинство были одеты в грязные белые платья, но трое из них были алгай’д’сисвай в вуалях, и один из них был таким огромным, что Ламгвин рядом с ним выглядел бы карликом. Этот великан сжимал в кулаке руку Фэйли. Она выглядела так, будто вывалялась в грязи.
С ревом, Перрин бросился вперед, поднимая молот. Гигант отбросил Фэйли назад и рванулся ему навстречу, поднимая копье и сдергивая с пояса щит.
«Перрин!» – закричала Фэйли.
Огромный Шайдо, казалось на мгновение заколебался, и Перрин воспользовался этим преимуществом. Его молот ударил мужчину сбоку по голове так, что он почувствовал, как его ноги оторвались от земли. Однако за спиной первого оказался второй с копьями наготове. Внезапно, мужчина хрюкнул и, с удивлением в зеленых глазах за черной вуалью, упал на колени, оглядываясь через плечо на Фэйли, стоявшую неподалеку. Он медленно повалился вперед, открыв торчащую из его спины рукоять кинжала. Перрин быстро повернулся к третьему, и увидел его также лежащим лицом вниз, с двумя деревянными рукоятками, торчащими из спины. Ласиль, плача, склонилась к Арреле. Без сомнения, она поняла, что убить кого-то на самом деле не так-то просто, как кажется.
Аллиандре также была в первых рядах толпы, и Майгдин рядом с ней, на руках у высокого молодого человека в белом, но глаза Перрина смотрели только на Фэйли. Выпустив нож и молот из рук, он переступил через мертвого врага, и сжал ее в объятьях. Ее запах заполнил его нос. Он наполнил его голову. От нее сильно пахло жженым деревом помимо всего прочего, но он все равно различал ее запах.
«Я так долго мечтал об этом мгновении», – выдохнул он.
«Я тоже», – сказала она, уткнувшись ему в грудь, крепко обнимая. Ее запах был наполнен радостью, но она дрожала.
«Они обижали тебя?» – мягко спросил он.
«Нет. Они… Нет, Перрин, они не причинили мне вреда», – Появились другие запахи, смешавшиеся с ее радостью, переплетясь в сложный клубок. Тупой, ноющий запах грусти и скользкий аромат вины. Стыд, колющий, словно тысячи игл. Ладно, мужчина мертв, и женщина имеет право хранить свои тайны, если она того желает.
«Самое главное, что ты жива и мы снова вместе», – сказал он ей. – «И это самое главное на свете».
«Самое главное», – согласилась она, прижимаясь к нему еще сильнее. Так сильно, что застонала от усилия. Но в следующий миг, она отодвинулась и осмотрела его раны, ощупывая пальцами прорехи в куртке, чтобы осмотреть внимательнее. – «Они выглядят не слишком опасными», – живо сказала она, хотя все ее эмоции оставались смешанными с радостью. Она добралась до головы, разделяя и разрывая слипшиеся волосы, пока не притянула голову вниз, чтобы могла осмотреть порез на голове. – «Тебе потребуется Исцеление, конечно же. Сколько Айз Седай ты привел? Как ты… Нет, сейчас это не важно. Их достаточно, чтобы сокрушить Шайдо, остальное – не важно».
«Здесь много Шайдо»,– сказал он, выпрямляясь, чтобы посмотреть на нее. Свет, не смотря на грязь, она была так прекрасна. – «Здесь должно быть еще шесть или семь сотен копий через…», – он взглянул на солнце; вроде бы оно должно было быть выше: – «менее чем, через два часа, кажется. Мы должны закончить здесь и уйти, если сможем. Что случилось с Майгдин?» – Она лежала без чувств словно пуховая подушка на руках у юноши. Ее веки дергались, не открываясь полностью.
«Она переутомилась, спасая наши жизни»,– сказала Фэйли, отвлекаясь от его ран и поворачиваясь к другим людям в белом. – «Аравайн, все вы, начинайте собирать вместе гай’шайн. Не только тех, кто предан мне. Всех, кто носит белое. Мы не должны никого оставлять. Перрин, какое направление безопаснее всего?»
«Север», – ответил он. – «Север безопасен».
«Скажите им двигаться на север», – продолжила Фэйли. – «Соберите телеги, фургоны, запрягите лошадей и погрузите на них все, что покажется вам нужным. Быстрее!» – Люди начали двигаться. Бегом. – «Нет, ты останешься здесь, Алдин. Майгдин все еще нуждается в помощи. Ты тоже остаешься, Аллиандре. И Аррела – Ласиль нужно плечо, на котором можно немного поплакать».
Перрин усмехнулся. Оставь его жену посреди охваченного пламенем дома, и она хладнокровно начнет командовать тушением пожара. И она его потушит. Склонившись, он вытер свой нож о куртку зеленоглазого мужчины, перед тем как убрать его обратно в ножны. Его молот также нуждался в чистке. Он старался не думать об этом, вытирая его о куртку мужчины. Огонь в его крови потух. От возбуждения не осталось и следа, одна усталость. Его раны начали болеть. – «Вы можете отправить кого-нибудь в крепость, чтобы сказать Бану и Сеонид, что они уже могут выйти?» – сказал он, когда рукоятка молота скользнула назад в петлю на поясе.
Фэйле уставилась на него в изумлении. – «Она в крепости? Как? Почему?»
«Разве Элис не сказала тебе?» – до пленения Фэйли, он начинал злиться куда медленнее. Сейчас же ярость в нем просто кипела. Так кипит расплавленный металл. – «Она сказала, что возьмет тебя с собой, когда будет уходить, но она обещала передать тебе, что надо идти в крепость, если увидите туман на склонах и услышите вой волков среди белого дня. Я клянусь, она прямо так и сказала. Будь я проклят, можно ли хоть на каплю верить Айз Седай?»
Фэйли взглянула на западный хребет, где все еще держался туман, и сморщилась. – «Не Эллис, Перрин. Галина. Если только это не еще одна ложь. Это должна быть она. И она должна быть Черной Айя. О, как я хочу узнать ее настоящее имя». – Она согнула левую руку и содрогнулась. Рука была повреждена. Перрин понял, что готов убить гиганта Шайдо снова. Однако, Фэйли не позволила ушибу себя остановить. – «Тэрил, выходи оттуда. Я видела, как ты выглядывал из-за ворот».
Худой юноша осторожно вышел из-за угла ворот. – «Мой отец приказал остаться и наблюдать за вами, миледи», – сказал он с таким грубым акцентом, что Перрин не сразу все понял.
«Может быть и так», – твердо сказала Фэйли, – «но ты побежишь в крепость так быстро, как только можешь, и скажешь всем кого ты там найдешь, что Лорд Перрин разрешил выйти. Беги. Скорее». – Мальчик приложил руку ко лбу и побежал.
Через четверть часа или около того, он появился снова, снова бегом. За ним следовали Сеонид, Бан и все остальные. Бан склонился перед Фэйли и тихо пробормотал, как он рад снова ее видеть, а затем отдал приказ Двуреченцам установить кольцо охраны вокруг ворот, с луками наготове и алебардами, воткнутыми в землю. При этом он отдавал команды своим обычным голосом. Он был одним из тех, кто тоже пытался отточить манеры. Селанда и прочие прихвостни Фэйли столпились вокруг нее, возбужденно тараторя, как они волновались, когда Фэйли не появилась после воя волков.
«Я собираюсь к Масури», – вызывающим тоном заявил Кирклин. Однако он не стал дожидаться ответа, а просто, схватив свой меч, побежал вдоль стены на север.
Увидев безвольную Майгдин на руках у высокого молодого человека, Талланвор взвыл, но его убедили, что она просто очень утомлена. Он взял ее на руки и отнес подальше, шепча ей что-то по дороге.
«Где Чиад?» – спросил Гаул. Узнав, что ее не было с ними, он закрыл лицо вуалью. – «Девы обманули меня», – сказал он решительно, – «но я найду ее раньше, чем они».
Перрин ухватил его за руку: – «Вокруг полно людей, которые могут принять тебя за Шайдо».
«Я должен найти ее первым, Перрин Айбара». – Было что-то в голосе Айильца, что-то в его запахе, что мог понять только Перрин. Он почувствовал скорбь по любимой женщине, которая может быть потеряна навсегда. Он отпустил рукав Гаула, и мужчина бросился прочь сквозь линию лучников, с копьем и щитом в руках.
«Я пойду с ним», – усмехнулся Илайас. – «Возможно, я смогу уберечь его от неприятностей». – Сжав длинный нож, послуживший ему именем среди волков – Длинный Клык, он побежал вслед за высоким Айильцем. Если эти двое не смогут благополучно выбраться, этого не сможет никто.
«Если вы закончили болтать, может быть вы немного постоите неподвижно чтобы я могла вас Исцелить?» – сказала Перрину Сеонид. – «Похоже, это вам необходимо». – Фурен и Терил охраняли ее, держа руки на рукоятях мечей и стараясь смотреть во все стороны одновременно. Всем видом они как бы говорили, двуреченцы – неплохая защита, но безопасность Сеонид зависит полностью от них. Они были похожи на пару леопардов, охраняющих домашнюю кошку. Вот только домашней кошкой та не являлась.
«Сначала осмотрите Фэйли», – ответил он. – «Ее рука повреждена». – Фэйли разговаривала с Аллиандре, обе были разозлены настолько, что будь у них хвосты, они бы стояли дыбом. Без сомнения, они были злы на Элис, или на Галину, как бы ее ни звали на самом деле.
«Я не вижу, чтобы она истекала кровью, словно резанная свинья», – Сеонид положила руки ему на голову, он почувствовал знакомый холод, словно зимой его внезапно бросили в прорубь. Перехватило дыхание, он дернулся, руки безвольно повисли, выйдя из-под контроля, но, когда она отпустила его, ничто, кроме запачканных кровью лица, куртки и штанов, не напоминало о его ранах. Он также почувствовал, что готов в одиночку съесть целого оленя.
«Что ты сказала?» – Миниатюрная Зеленая повернулась к Фэйли. – «Ты упомянула Галину Касбан?»
«Я не знаю ее полного имени», – сказала Фэйли. – «Круглолицая Айз Седай с пухлыми губами, черными волосами и большими глазами. Симпатичная, в некотором роде, но неприятная женщина. Вы знаете ее? Я думаю, что она должна принадлежать к Черной Айя».
Сеонид напряглась, вцепившись руками в юбку. – «Описание похоже на Галину. Красную, и определенно неприятную. Но что привело тебя к подобным выводам? Не стоит необдуманно выдвигать подобные обвинения против Сестры, даже против столь неприятной, вроде Галины».
Когда Фэйли объясняла, начав со своей первой встречи с Галиной, в Перрине снова вскипела ярость. Женщина шантажировала ее, угрожала ей, лгала ей и, наконец, пыталась ее убить. Его кулаки сжались так сильно, что его руки затряслись. – «Я сверну ей шею, попадись она мне в руки», – прорычал он, когда она замолкла.
«Это не твое дело», – резко сказала Сеонид. – «Галина должна быть допрошена в присутствии трех сестер, а при таком обвинении они должны быть Восседающими. Может даже весь Совет Башни. Если она будет признана виновной, ее усмирят и казнят, но право на это принадлежит Айз Седай.»
«Если?» – недоверчиво переспросил он. – «Ты слышала, что сказала Фэйли. Разве остались сомнения?» – Должно быть он выглядел угрожающе, так как Фурен и Терил выросли по бокам от Сеонид, их руки лежали на рукоятях мечей, а глаза впились в лицо Перрина.
«Она права, Перрин», – мягко сказала Фэйли. – «Когда Джака Коплина и Лена Конгара обвинили в краже коровы, ты знал, что они воры, но ты заставил Мастера Тэйна доказать их вину, прежде чем позволить Старейшинам Деревни их выпороть. В случае с Галиной это не менее важно».
«Старейшины не стали бы их пороть без суда, что бы я им ни наговорил», – пробормотал он. Фэйли засмеялась. Она засмеялась! Свет, как хорошо снова слышать это. – «Ох, ладно. Галина принадлежит Айз Седай. Но если они не позаботятся о ней, то я позабочусь о ней сам, если когда-нибудь увижу ее снова. Не люблю людей, причиняющих тебе боль».
Сеонид фыркнула, в ее запахе послышалось неодобрение. – «Ваша рука повреждена, миледи?»
«Осмотрите сначала Аррелу, пожалуйста», – сказала Фэйли. Айз Седай демонстративно закатила глаза и сжала голову Фэйли руками. Фэйли вздрогнула и выдохнула, а затем еще тяжелее вдохнула. Рана была не очень серьезная, но в любом случае, теперь она исчезла. Она поблагодарила Айз Седай, направив ее к Арреле.
Внезапно Перрин осознал, что больше не слышит разрывов. Действительно, он не мог припомнить за последнее время, чтобы слышал хоть один. Это должно быть хорошим знаком. – «Я должен выяснить, что происходит. Бан, держись поближе к Фэйли и охраняй ее».
Фэйли возражала против его ухода в одиночку, и, спустя некоторое время, он согласился взять с собой десяток двуреченцев. У северного угла городской стены появился всадник в лакированных доспехах. Три тонких синих пера позволили определить, что это Тайли. Когда она подъехала ближе, он увидел обнаженную женщину, перекинутую поперек седла ее гнедой. Лодыжки, колени, запястья и локти женщины были связаны. Ее длинные золотистые волосы, с запутавшимися в них ожерельями и нитками жемчуга, почти касались земли. Когда Тайли натянула поводья, одно из ожерелий с крупными зелеными камнями в золотой оправе соскользнуло и упало в грязь. Сняв свой необычный шлем руками в латных рукавицах, она положила его на торчащий зад женщины.
«Замечательное оружие ваши луки», – произнесла она, растягивая слова, поглядывая на двуреченцев. – «Хотела бы я, чтобы у нас были такие же. Кирклин сказал мне, где вас найти, милорд. Они начали сдаваться. Люди Масимы держались почти до полного уничтожения – думаю, что большинство из них или уже погибло или умирает – и дамани превратили склон в смертельный капкан так, что только сумасшедший решиться в него сунуться. Самое главное, сул’дам уже надели ошейники более, чем на двести женщин. Вашего холодного чая было достаточно, чтобы большинство из них не смогли даже стоять без посторонней помощи. Мне придется послать за то’ракеном, чтобы вывезти их всех».
Звук вырвался из горла Сеонид. Ее лицо оставалось спокойным, но ее запах источал острую как кинжал ярость. Она уставилась на Тайли, словно собиралась прожечь в ней дыру. Тайли не обратила на нее ни малейшего внимания, лишь немного качнув головой.
«После того, как я вместе с моими людьми уйду», – сказал Перрин. У них было соглашение. Он не хотел рисковать, испытывать честность кого-нибудь другого. – «Каковы наши потери, кроме людей Масимы?»
«Свет», – ответила Тайли. – «Зажатые между вашими стрелками и дамани, они даже не смогли подойти близко. Я не помню, чтобы когда-либо план битвы осуществлялся столь гладко. Если мы на двоих потеряли хотя бы сотню, я очень удивлюсь».
Перрин вздрогнул. Он понимал, что это небольшие потери, учитывая обстоятельства, но среди них могли быть двуреченцы. И знал ли он их лично или нет, он был за них в ответе. – «Вы знаете, где сейчас Масима?»
«С остатками своей армии. Он не трус, скажу вам. Он и его две сотни – хотя, скорее, теперь уже одна – преградили дорогу Шайдо к склону».
У Перрина сжал зубы. Он снова вернулся к своему сброду. Его слово будет против слова Масимы о том, почему Айрам пытался его убить, но в любом случае маловероятно, что последователи Масимы выдали его для суда. – «Мы должны начать выдвигаться, пока не явились остальные. Если Шайдо решат, что спасенье близко, они могут забыть о сдаче. Кто эта пленница?»
«Севанна»,– холодно сказала Фэйли. Запах ее ненависти был почти так же силен, как когда она говорила о Галине.
Златовласая женщина изогнулась, стряхнув волосы с лица, потеряв при этом еще несколько ожерелий. Ее глаза, впившиеся в Фэйли, были зеленым пламенем над кусочком одежды, служившим ей кляпом. От нее воняло гневом.
«Севанна из Джумай Шайдо». – В голосе Тайли прозвучало удовлетворение. – «Гордо сказала она мне. Она тоже не из робкого десятка. Встретив нас в одном шелковом халате и украшениях, она ухитрилась проткнуть копьем двоих моих алтаранцев, прежде чем я смогла его отобрать». – Севанна зарычала сквозь кляп и начала брыкаться, словно хотела скатиться с лошади. По крайне мере, пока Тайли не шлепнула ее по заду. После этого, ей пришлось ограничиться свирепыми взглядами в сторону присутствующих. У нее были прелестные округлости, хотя он не должен был замечать подобных вещей в присутствии жены. Однако, Илайас говорил ему, что она будет ждать от него подобной реакции, поэтому он заставил себя изучать ее в открытую.
«Я предъявляю права на содержимое ее палатки», – заявила Фэйли, бросая в его сторону острый взгляд. Возможно, ему не нужно было делать это столь откровенно. – «У нее огромный сундук с украшениями, и я желаю получить его. Не смотри на меня как полоумный, Перрин. Мы должны накормить, одеть и вернуть домой сотню тысяч людей. Как минимум сотню тысяч».
«Я буду рад пойти с вами, миледи, если вы возьмете меня», – проговорил парень, несший Майгдин. – «Если вы не возьмете нас, я останусь совсем один.»
«Полагаю, это ваша жена, милорд?», – спросила Тайли, посмотрев на Фэйли.
«Да, это она. Фэйли, позволь тебе представить Генерала Знамени Тайли Кирган, верную слугу Императрицы Шончан». – Кажется, он сам приобрел немного изысканности. – «Генерал Знамени, моя жена – леди Фэйли д’Башир т’Айбара». – Тайли склонилась в седле. Фэйли сделала небольшой реверанс, слегка наклонив голову. Несмотря на испачканное лицо, она выглядела величественно. Это заставило его задуматься о Сломанной Короне. Позднее его еще ждут споры на эту тему. Без сомнений, это будут продолжительные споры. Он решил, что на этот раз ему будет не сложно повысить голос до нужного уровня, как ей вероятно хотелось. – «А это Аллиандре Марита Кигарин. Королева Гаэлдана. Благословленная Светом, Защитница Стены Гарена. И мой вассал. Гаэлдан находится под моей защитой». – Абсолютно глупая вещь, но это нужно было сказать.
«Наше соглашение к этому не относится, милорд», – осторожно уточнила Тайли. – «Не я выбираю, куда пойдет Непобедимая Армия».
«Просто, чтобы вы знали, Генерал Знамени. И передали тем, кто стоит над вами, что они не смогут захватить Гаэлдан». – Аллиандре улыбнулась ему так широко, так благодарно, что он был почти готов рассмеяться. Свет, Фэйли тоже улыбалась. Гордой улыбкой. Он потер сбоку нос. – «Нам действительно необходимо убраться раньше, чем прибудут остальные Шайдо. Я не хочу столкнуться с ними лицом к лицу, в то время как за спиной у меня будут пленники, раздумывающие: а не взяться ли снова за копья?»
Тайли захихикала. – «У меня немного больше опыта обращения с этими людьми, чем у вас, милорд. Если они сдались, они не начнут драться снова или пытаться бежать как минимум три дня. Однако, на всякий случай, я прикажу моим алтаранцам разжечь костры из их копий и луков. У нас достаточно времени, чтобы собраться. Милорд, я надеюсь, что никогда не столкнусь с вами на поле битвы», – сказала она, стягивая обшитую металлом рукавицу с правой руки. – «Я буду польщена, если вы будете звать меня Тайли». – Она перегнулась через Севанну и протянула ему руку.
На мгновение, Перрин остолбенел. Странный мир. Отправляясь на встречу с ней, он думал, что заключает сделку с Темным, и Свет свидетель, некоторые Шончан были просто отвратительны, но эта женщина была решительна и верна своему слову.
«Зови меня Перрин, Тайли», – сказал он, пожимая руку. Очень странный мир.
Скинув нижнюю рубашку, Галина бросила ее поверх шелкового платья и наклонилась, чтобы поднять платье для верховой езды, которое она достала из седельных сумок Стремительной. Платье было скроено для слегка более крупной женщины, но и оно сойдет, пока она не сможет продать одну из этих вещиц.
«Стой там, где стоишь, Лина», – услышала она голос Теравы, и внезапно Галина поняла, что не смогла бы разогнуться, даже если бы окружающий лес был объят пожаром. Однако, она могла выть. – «Тихо». – У нее перехватило дыхание, когда крик застрял в ее глотке. Она еще могла плакать, безмолвно, и ее слезы начали падать на покрытую полусгнившими листьями лесную почву. Ее грубо шлепнула чья-то рука. – «Ты каким-то образом добыла жезл», – сказала Терава. – «В противном случае тебя бы здесь не было. Отдай его мне, Лина».
Не возникло и мысли о неподчинении. Выпрямившись, Галина выдернула жезл из седельной сумки, и отдала его женщине с ястребиными глазами, слезы текли по ее лицу.
«Прекрати хныкать, Лина. И одень свои ошейник с поясом. Я должна буду наказать тебя за то, что ты их сняла».
Галина вздрогнула. Даже приказ Теравы не мог остановить ее слезы, и она знала, что получит наказание и за это. Золотой ошейник и пояс были извлечены из седельных сумок и надеты. Она осталась в светлых шерстяных чулках и мягких белых шнурованных ботинках, но веса усеянного огневиками пояса и ожерелья оказалось достаточно, чтобы пригнуть ее к земле. Ее глаза сами собой впились в белый жезл в руках Теравы.
«Твоя лошадь пригодиться как вьючное животное, Лина. Тебе же отныне запрещается когда-либо ездить верхом». – Должен быть способ как-то снова заполучить жезл. Должен быть! Терава крутила жезл в руках, насмехаясь над ней.
«Хватит играться со своей собачонкой, Терава. Что мы будем делать?» – Белинда, стройная Хранительница Мудрости с почти выбеленными солнцем волосами, шагала навстречу Тераве, уставившись на нее голубыми глазами. Она была костлявой, ее лицо хорошо подходило для свирепых взглядов.
В этот момент Галина впервые осознала, что Терава не одна. Среди деревьев прятались несколько сотен мужчин, женщин и детей, часть мужчин помимо вещей несла перекинутых через плечо женщин. Она прикрылась руками, ее лицо начало краснеть. Принужденная долгое время ходить обнаженной, она так и не разучилась стыдиться мужских взглядов. Еще одна странность: только несколько из них были алгай’д’сисвай, с луками за спиной и колчанами на боку, но все мужчины и все женщины, за исключением Хранительниц Мудрости, держали в руках как минимум одно копье. Кроме того, они закрыли свои лица, кто шарфами, кто просто клочками одежды. Что это могло значить?
«Мы вернемся в Трехкратную Землю», – сказала Терава. – «Мы отправим гонцов разыскать все септы, которые можно найти, чтобы сказать им бросить гай’шайн-мокроземцев, бросить все, что можно, и незаметно возвращаться в Трехкратную Землю. Мы возродим наш клан. Шайдо преодолеют все несчастья, в которые нас втянула Севанна».
«На это уйдут поколения!» – возразила Модарра. Стройная и даже хорошенькая, но выше, чем даже Терава, такая же высокая, как и большинство мужчин Айил, она решительно шагнула к Тераве. Галина не могла понять, как ей это удается. Женщина заставила ее содрогнуться от одного взгляда.
«Значит, мы будем ждать поколения», – твердо сказала Терава. – «Мы будем ждать столько, сколько необходимо. И мы никогда больше не покинем Трехкратную Землю». – Ее взгляд переместился на Галину, которая вздрогнула. – «Ты больше никогда не коснешься его», – сказала она, резко подняв вверх жезл. – «И ты никогда больше не попытаешься сбежать от меня. У нее сильная спина. Нагрузите ее, и продолжим наш путь. Они могут попытаться нас преследовать».
Нагруженная мехами с водой, горшками и чайниками с ног до головы так, что она едва могла идти не падая, Галина плелась по лесу следом за Теравой. Она не думала о жезле или побеге. Внутри нее что-то сломалось. Она была Галиной Касбан, Высшей из Красной Айя, входившей в Высший Совет Черной Айя, а теперь она станет игрушкой Теравы на всю оставшуюся жизнь. Она будет для Теравы маленькой Линой. Всю оставшуюся жизнь. Она знала это до мозга костей. Слезы тихо стекали по ее лицу.
Глава 31
Ворота звали его. Он оглянулся. Теперь они были так близки. По-прежнему пригнувшись, он снова побежал вдоль по извилистым улочкам, опасаясь и этих двух Шайдо, и других спрятавшихся. Звуки битвы теперь были впереди, доходя и с севера и с юга, но это не значило, что тут не осталось отставших.
Обогнув угол палатки всего в нескольких шагах от широко раскрытых ворот, он обнаружил, что в них стоит толпа людей. Большинство были одеты в грязные белые платья, но трое из них были алгай’д’сисвай в вуалях, и один из них был таким огромным, что Ламгвин рядом с ним выглядел бы карликом. Этот великан сжимал в кулаке руку Фэйли. Она выглядела так, будто вывалялась в грязи.
С ревом, Перрин бросился вперед, поднимая молот. Гигант отбросил Фэйли назад и рванулся ему навстречу, поднимая копье и сдергивая с пояса щит.
«Перрин!» – закричала Фэйли.
Огромный Шайдо, казалось на мгновение заколебался, и Перрин воспользовался этим преимуществом. Его молот ударил мужчину сбоку по голове так, что он почувствовал, как его ноги оторвались от земли. Однако за спиной первого оказался второй с копьями наготове. Внезапно, мужчина хрюкнул и, с удивлением в зеленых глазах за черной вуалью, упал на колени, оглядываясь через плечо на Фэйли, стоявшую неподалеку. Он медленно повалился вперед, открыв торчащую из его спины рукоять кинжала. Перрин быстро повернулся к третьему, и увидел его также лежащим лицом вниз, с двумя деревянными рукоятками, торчащими из спины. Ласиль, плача, склонилась к Арреле. Без сомнения, она поняла, что убить кого-то на самом деле не так-то просто, как кажется.
Аллиандре также была в первых рядах толпы, и Майгдин рядом с ней, на руках у высокого молодого человека в белом, но глаза Перрина смотрели только на Фэйли. Выпустив нож и молот из рук, он переступил через мертвого врага, и сжал ее в объятьях. Ее запах заполнил его нос. Он наполнил его голову. От нее сильно пахло жженым деревом помимо всего прочего, но он все равно различал ее запах.
«Я так долго мечтал об этом мгновении», – выдохнул он.
«Я тоже», – сказала она, уткнувшись ему в грудь, крепко обнимая. Ее запах был наполнен радостью, но она дрожала.
«Они обижали тебя?» – мягко спросил он.
«Нет. Они… Нет, Перрин, они не причинили мне вреда», – Появились другие запахи, смешавшиеся с ее радостью, переплетясь в сложный клубок. Тупой, ноющий запах грусти и скользкий аромат вины. Стыд, колющий, словно тысячи игл. Ладно, мужчина мертв, и женщина имеет право хранить свои тайны, если она того желает.
«Самое главное, что ты жива и мы снова вместе», – сказал он ей. – «И это самое главное на свете».
«Самое главное», – согласилась она, прижимаясь к нему еще сильнее. Так сильно, что застонала от усилия. Но в следующий миг, она отодвинулась и осмотрела его раны, ощупывая пальцами прорехи в куртке, чтобы осмотреть внимательнее. – «Они выглядят не слишком опасными», – живо сказала она, хотя все ее эмоции оставались смешанными с радостью. Она добралась до головы, разделяя и разрывая слипшиеся волосы, пока не притянула голову вниз, чтобы могла осмотреть порез на голове. – «Тебе потребуется Исцеление, конечно же. Сколько Айз Седай ты привел? Как ты… Нет, сейчас это не важно. Их достаточно, чтобы сокрушить Шайдо, остальное – не важно».
«Здесь много Шайдо»,– сказал он, выпрямляясь, чтобы посмотреть на нее. Свет, не смотря на грязь, она была так прекрасна. – «Здесь должно быть еще шесть или семь сотен копий через…», – он взглянул на солнце; вроде бы оно должно было быть выше: – «менее чем, через два часа, кажется. Мы должны закончить здесь и уйти, если сможем. Что случилось с Майгдин?» – Она лежала без чувств словно пуховая подушка на руках у юноши. Ее веки дергались, не открываясь полностью.
«Она переутомилась, спасая наши жизни»,– сказала Фэйли, отвлекаясь от его ран и поворачиваясь к другим людям в белом. – «Аравайн, все вы, начинайте собирать вместе гай’шайн. Не только тех, кто предан мне. Всех, кто носит белое. Мы не должны никого оставлять. Перрин, какое направление безопаснее всего?»
«Север», – ответил он. – «Север безопасен».
«Скажите им двигаться на север», – продолжила Фэйли. – «Соберите телеги, фургоны, запрягите лошадей и погрузите на них все, что покажется вам нужным. Быстрее!» – Люди начали двигаться. Бегом. – «Нет, ты останешься здесь, Алдин. Майгдин все еще нуждается в помощи. Ты тоже остаешься, Аллиандре. И Аррела – Ласиль нужно плечо, на котором можно немного поплакать».
Перрин усмехнулся. Оставь его жену посреди охваченного пламенем дома, и она хладнокровно начнет командовать тушением пожара. И она его потушит. Склонившись, он вытер свой нож о куртку зеленоглазого мужчины, перед тем как убрать его обратно в ножны. Его молот также нуждался в чистке. Он старался не думать об этом, вытирая его о куртку мужчины. Огонь в его крови потух. От возбуждения не осталось и следа, одна усталость. Его раны начали болеть. – «Вы можете отправить кого-нибудь в крепость, чтобы сказать Бану и Сеонид, что они уже могут выйти?» – сказал он, когда рукоятка молота скользнула назад в петлю на поясе.
Фэйле уставилась на него в изумлении. – «Она в крепости? Как? Почему?»
«Разве Элис не сказала тебе?» – до пленения Фэйли, он начинал злиться куда медленнее. Сейчас же ярость в нем просто кипела. Так кипит расплавленный металл. – «Она сказала, что возьмет тебя с собой, когда будет уходить, но она обещала передать тебе, что надо идти в крепость, если увидите туман на склонах и услышите вой волков среди белого дня. Я клянусь, она прямо так и сказала. Будь я проклят, можно ли хоть на каплю верить Айз Седай?»
Фэйли взглянула на западный хребет, где все еще держался туман, и сморщилась. – «Не Эллис, Перрин. Галина. Если только это не еще одна ложь. Это должна быть она. И она должна быть Черной Айя. О, как я хочу узнать ее настоящее имя». – Она согнула левую руку и содрогнулась. Рука была повреждена. Перрин понял, что готов убить гиганта Шайдо снова. Однако, Фэйли не позволила ушибу себя остановить. – «Тэрил, выходи оттуда. Я видела, как ты выглядывал из-за ворот».
Худой юноша осторожно вышел из-за угла ворот. – «Мой отец приказал остаться и наблюдать за вами, миледи», – сказал он с таким грубым акцентом, что Перрин не сразу все понял.
«Может быть и так», – твердо сказала Фэйли, – «но ты побежишь в крепость так быстро, как только можешь, и скажешь всем кого ты там найдешь, что Лорд Перрин разрешил выйти. Беги. Скорее». – Мальчик приложил руку ко лбу и побежал.
Через четверть часа или около того, он появился снова, снова бегом. За ним следовали Сеонид, Бан и все остальные. Бан склонился перед Фэйли и тихо пробормотал, как он рад снова ее видеть, а затем отдал приказ Двуреченцам установить кольцо охраны вокруг ворот, с луками наготове и алебардами, воткнутыми в землю. При этом он отдавал команды своим обычным голосом. Он был одним из тех, кто тоже пытался отточить манеры. Селанда и прочие прихвостни Фэйли столпились вокруг нее, возбужденно тараторя, как они волновались, когда Фэйли не появилась после воя волков.
«Я собираюсь к Масури», – вызывающим тоном заявил Кирклин. Однако он не стал дожидаться ответа, а просто, схватив свой меч, побежал вдоль стены на север.
Увидев безвольную Майгдин на руках у высокого молодого человека, Талланвор взвыл, но его убедили, что она просто очень утомлена. Он взял ее на руки и отнес подальше, шепча ей что-то по дороге.
«Где Чиад?» – спросил Гаул. Узнав, что ее не было с ними, он закрыл лицо вуалью. – «Девы обманули меня», – сказал он решительно, – «но я найду ее раньше, чем они».
Перрин ухватил его за руку: – «Вокруг полно людей, которые могут принять тебя за Шайдо».
«Я должен найти ее первым, Перрин Айбара». – Было что-то в голосе Айильца, что-то в его запахе, что мог понять только Перрин. Он почувствовал скорбь по любимой женщине, которая может быть потеряна навсегда. Он отпустил рукав Гаула, и мужчина бросился прочь сквозь линию лучников, с копьем и щитом в руках.
«Я пойду с ним», – усмехнулся Илайас. – «Возможно, я смогу уберечь его от неприятностей». – Сжав длинный нож, послуживший ему именем среди волков – Длинный Клык, он побежал вслед за высоким Айильцем. Если эти двое не смогут благополучно выбраться, этого не сможет никто.
«Если вы закончили болтать, может быть вы немного постоите неподвижно чтобы я могла вас Исцелить?» – сказала Перрину Сеонид. – «Похоже, это вам необходимо». – Фурен и Терил охраняли ее, держа руки на рукоятях мечей и стараясь смотреть во все стороны одновременно. Всем видом они как бы говорили, двуреченцы – неплохая защита, но безопасность Сеонид зависит полностью от них. Они были похожи на пару леопардов, охраняющих домашнюю кошку. Вот только домашней кошкой та не являлась.
«Сначала осмотрите Фэйли», – ответил он. – «Ее рука повреждена». – Фэйли разговаривала с Аллиандре, обе были разозлены настолько, что будь у них хвосты, они бы стояли дыбом. Без сомнения, они были злы на Элис, или на Галину, как бы ее ни звали на самом деле.
«Я не вижу, чтобы она истекала кровью, словно резанная свинья», – Сеонид положила руки ему на голову, он почувствовал знакомый холод, словно зимой его внезапно бросили в прорубь. Перехватило дыхание, он дернулся, руки безвольно повисли, выйдя из-под контроля, но, когда она отпустила его, ничто, кроме запачканных кровью лица, куртки и штанов, не напоминало о его ранах. Он также почувствовал, что готов в одиночку съесть целого оленя.
«Что ты сказала?» – Миниатюрная Зеленая повернулась к Фэйли. – «Ты упомянула Галину Касбан?»
«Я не знаю ее полного имени», – сказала Фэйли. – «Круглолицая Айз Седай с пухлыми губами, черными волосами и большими глазами. Симпатичная, в некотором роде, но неприятная женщина. Вы знаете ее? Я думаю, что она должна принадлежать к Черной Айя».
Сеонид напряглась, вцепившись руками в юбку. – «Описание похоже на Галину. Красную, и определенно неприятную. Но что привело тебя к подобным выводам? Не стоит необдуманно выдвигать подобные обвинения против Сестры, даже против столь неприятной, вроде Галины».
Когда Фэйли объясняла, начав со своей первой встречи с Галиной, в Перрине снова вскипела ярость. Женщина шантажировала ее, угрожала ей, лгала ей и, наконец, пыталась ее убить. Его кулаки сжались так сильно, что его руки затряслись. – «Я сверну ей шею, попадись она мне в руки», – прорычал он, когда она замолкла.
«Это не твое дело», – резко сказала Сеонид. – «Галина должна быть допрошена в присутствии трех сестер, а при таком обвинении они должны быть Восседающими. Может даже весь Совет Башни. Если она будет признана виновной, ее усмирят и казнят, но право на это принадлежит Айз Седай.»
«Если?» – недоверчиво переспросил он. – «Ты слышала, что сказала Фэйли. Разве остались сомнения?» – Должно быть он выглядел угрожающе, так как Фурен и Терил выросли по бокам от Сеонид, их руки лежали на рукоятях мечей, а глаза впились в лицо Перрина.
«Она права, Перрин», – мягко сказала Фэйли. – «Когда Джака Коплина и Лена Конгара обвинили в краже коровы, ты знал, что они воры, но ты заставил Мастера Тэйна доказать их вину, прежде чем позволить Старейшинам Деревни их выпороть. В случае с Галиной это не менее важно».
«Старейшины не стали бы их пороть без суда, что бы я им ни наговорил», – пробормотал он. Фэйли засмеялась. Она засмеялась! Свет, как хорошо снова слышать это. – «Ох, ладно. Галина принадлежит Айз Седай. Но если они не позаботятся о ней, то я позабочусь о ней сам, если когда-нибудь увижу ее снова. Не люблю людей, причиняющих тебе боль».
Сеонид фыркнула, в ее запахе послышалось неодобрение. – «Ваша рука повреждена, миледи?»
«Осмотрите сначала Аррелу, пожалуйста», – сказала Фэйли. Айз Седай демонстративно закатила глаза и сжала голову Фэйли руками. Фэйли вздрогнула и выдохнула, а затем еще тяжелее вдохнула. Рана была не очень серьезная, но в любом случае, теперь она исчезла. Она поблагодарила Айз Седай, направив ее к Арреле.
Внезапно Перрин осознал, что больше не слышит разрывов. Действительно, он не мог припомнить за последнее время, чтобы слышал хоть один. Это должно быть хорошим знаком. – «Я должен выяснить, что происходит. Бан, держись поближе к Фэйли и охраняй ее».
Фэйли возражала против его ухода в одиночку, и, спустя некоторое время, он согласился взять с собой десяток двуреченцев. У северного угла городской стены появился всадник в лакированных доспехах. Три тонких синих пера позволили определить, что это Тайли. Когда она подъехала ближе, он увидел обнаженную женщину, перекинутую поперек седла ее гнедой. Лодыжки, колени, запястья и локти женщины были связаны. Ее длинные золотистые волосы, с запутавшимися в них ожерельями и нитками жемчуга, почти касались земли. Когда Тайли натянула поводья, одно из ожерелий с крупными зелеными камнями в золотой оправе соскользнуло и упало в грязь. Сняв свой необычный шлем руками в латных рукавицах, она положила его на торчащий зад женщины.
«Замечательное оружие ваши луки», – произнесла она, растягивая слова, поглядывая на двуреченцев. – «Хотела бы я, чтобы у нас были такие же. Кирклин сказал мне, где вас найти, милорд. Они начали сдаваться. Люди Масимы держались почти до полного уничтожения – думаю, что большинство из них или уже погибло или умирает – и дамани превратили склон в смертельный капкан так, что только сумасшедший решиться в него сунуться. Самое главное, сул’дам уже надели ошейники более, чем на двести женщин. Вашего холодного чая было достаточно, чтобы большинство из них не смогли даже стоять без посторонней помощи. Мне придется послать за то’ракеном, чтобы вывезти их всех».
Звук вырвался из горла Сеонид. Ее лицо оставалось спокойным, но ее запах источал острую как кинжал ярость. Она уставилась на Тайли, словно собиралась прожечь в ней дыру. Тайли не обратила на нее ни малейшего внимания, лишь немного качнув головой.
«После того, как я вместе с моими людьми уйду», – сказал Перрин. У них было соглашение. Он не хотел рисковать, испытывать честность кого-нибудь другого. – «Каковы наши потери, кроме людей Масимы?»
«Свет», – ответила Тайли. – «Зажатые между вашими стрелками и дамани, они даже не смогли подойти близко. Я не помню, чтобы когда-либо план битвы осуществлялся столь гладко. Если мы на двоих потеряли хотя бы сотню, я очень удивлюсь».
Перрин вздрогнул. Он понимал, что это небольшие потери, учитывая обстоятельства, но среди них могли быть двуреченцы. И знал ли он их лично или нет, он был за них в ответе. – «Вы знаете, где сейчас Масима?»
«С остатками своей армии. Он не трус, скажу вам. Он и его две сотни – хотя, скорее, теперь уже одна – преградили дорогу Шайдо к склону».
У Перрина сжал зубы. Он снова вернулся к своему сброду. Его слово будет против слова Масимы о том, почему Айрам пытался его убить, но в любом случае маловероятно, что последователи Масимы выдали его для суда. – «Мы должны начать выдвигаться, пока не явились остальные. Если Шайдо решат, что спасенье близко, они могут забыть о сдаче. Кто эта пленница?»
«Севанна»,– холодно сказала Фэйли. Запах ее ненависти был почти так же силен, как когда она говорила о Галине.
Златовласая женщина изогнулась, стряхнув волосы с лица, потеряв при этом еще несколько ожерелий. Ее глаза, впившиеся в Фэйли, были зеленым пламенем над кусочком одежды, служившим ей кляпом. От нее воняло гневом.
«Севанна из Джумай Шайдо». – В голосе Тайли прозвучало удовлетворение. – «Гордо сказала она мне. Она тоже не из робкого десятка. Встретив нас в одном шелковом халате и украшениях, она ухитрилась проткнуть копьем двоих моих алтаранцев, прежде чем я смогла его отобрать». – Севанна зарычала сквозь кляп и начала брыкаться, словно хотела скатиться с лошади. По крайне мере, пока Тайли не шлепнула ее по заду. После этого, ей пришлось ограничиться свирепыми взглядами в сторону присутствующих. У нее были прелестные округлости, хотя он не должен был замечать подобных вещей в присутствии жены. Однако, Илайас говорил ему, что она будет ждать от него подобной реакции, поэтому он заставил себя изучать ее в открытую.
«Я предъявляю права на содержимое ее палатки», – заявила Фэйли, бросая в его сторону острый взгляд. Возможно, ему не нужно было делать это столь откровенно. – «У нее огромный сундук с украшениями, и я желаю получить его. Не смотри на меня как полоумный, Перрин. Мы должны накормить, одеть и вернуть домой сотню тысяч людей. Как минимум сотню тысяч».
«Я буду рад пойти с вами, миледи, если вы возьмете меня», – проговорил парень, несший Майгдин. – «Если вы не возьмете нас, я останусь совсем один.»
«Полагаю, это ваша жена, милорд?», – спросила Тайли, посмотрев на Фэйли.
«Да, это она. Фэйли, позволь тебе представить Генерала Знамени Тайли Кирган, верную слугу Императрицы Шончан». – Кажется, он сам приобрел немного изысканности. – «Генерал Знамени, моя жена – леди Фэйли д’Башир т’Айбара». – Тайли склонилась в седле. Фэйли сделала небольшой реверанс, слегка наклонив голову. Несмотря на испачканное лицо, она выглядела величественно. Это заставило его задуматься о Сломанной Короне. Позднее его еще ждут споры на эту тему. Без сомнений, это будут продолжительные споры. Он решил, что на этот раз ему будет не сложно повысить голос до нужного уровня, как ей вероятно хотелось. – «А это Аллиандре Марита Кигарин. Королева Гаэлдана. Благословленная Светом, Защитница Стены Гарена. И мой вассал. Гаэлдан находится под моей защитой». – Абсолютно глупая вещь, но это нужно было сказать.
«Наше соглашение к этому не относится, милорд», – осторожно уточнила Тайли. – «Не я выбираю, куда пойдет Непобедимая Армия».
«Просто, чтобы вы знали, Генерал Знамени. И передали тем, кто стоит над вами, что они не смогут захватить Гаэлдан». – Аллиандре улыбнулась ему так широко, так благодарно, что он был почти готов рассмеяться. Свет, Фэйли тоже улыбалась. Гордой улыбкой. Он потер сбоку нос. – «Нам действительно необходимо убраться раньше, чем прибудут остальные Шайдо. Я не хочу столкнуться с ними лицом к лицу, в то время как за спиной у меня будут пленники, раздумывающие: а не взяться ли снова за копья?»
Тайли захихикала. – «У меня немного больше опыта обращения с этими людьми, чем у вас, милорд. Если они сдались, они не начнут драться снова или пытаться бежать как минимум три дня. Однако, на всякий случай, я прикажу моим алтаранцам разжечь костры из их копий и луков. У нас достаточно времени, чтобы собраться. Милорд, я надеюсь, что никогда не столкнусь с вами на поле битвы», – сказала она, стягивая обшитую металлом рукавицу с правой руки. – «Я буду польщена, если вы будете звать меня Тайли». – Она перегнулась через Севанну и протянула ему руку.
На мгновение, Перрин остолбенел. Странный мир. Отправляясь на встречу с ней, он думал, что заключает сделку с Темным, и Свет свидетель, некоторые Шончан были просто отвратительны, но эта женщина была решительна и верна своему слову.
«Зови меня Перрин, Тайли», – сказал он, пожимая руку. Очень странный мир.
* * *
Скинув нижнюю рубашку, Галина бросила ее поверх шелкового платья и наклонилась, чтобы поднять платье для верховой езды, которое она достала из седельных сумок Стремительной. Платье было скроено для слегка более крупной женщины, но и оно сойдет, пока она не сможет продать одну из этих вещиц.
«Стой там, где стоишь, Лина», – услышала она голос Теравы, и внезапно Галина поняла, что не смогла бы разогнуться, даже если бы окружающий лес был объят пожаром. Однако, она могла выть. – «Тихо». – У нее перехватило дыхание, когда крик застрял в ее глотке. Она еще могла плакать, безмолвно, и ее слезы начали падать на покрытую полусгнившими листьями лесную почву. Ее грубо шлепнула чья-то рука. – «Ты каким-то образом добыла жезл», – сказала Терава. – «В противном случае тебя бы здесь не было. Отдай его мне, Лина».
Не возникло и мысли о неподчинении. Выпрямившись, Галина выдернула жезл из седельной сумки, и отдала его женщине с ястребиными глазами, слезы текли по ее лицу.
«Прекрати хныкать, Лина. И одень свои ошейник с поясом. Я должна буду наказать тебя за то, что ты их сняла».
Галина вздрогнула. Даже приказ Теравы не мог остановить ее слезы, и она знала, что получит наказание и за это. Золотой ошейник и пояс были извлечены из седельных сумок и надеты. Она осталась в светлых шерстяных чулках и мягких белых шнурованных ботинках, но веса усеянного огневиками пояса и ожерелья оказалось достаточно, чтобы пригнуть ее к земле. Ее глаза сами собой впились в белый жезл в руках Теравы.
«Твоя лошадь пригодиться как вьючное животное, Лина. Тебе же отныне запрещается когда-либо ездить верхом». – Должен быть способ как-то снова заполучить жезл. Должен быть! Терава крутила жезл в руках, насмехаясь над ней.
«Хватит играться со своей собачонкой, Терава. Что мы будем делать?» – Белинда, стройная Хранительница Мудрости с почти выбеленными солнцем волосами, шагала навстречу Тераве, уставившись на нее голубыми глазами. Она была костлявой, ее лицо хорошо подходило для свирепых взглядов.
В этот момент Галина впервые осознала, что Терава не одна. Среди деревьев прятались несколько сотен мужчин, женщин и детей, часть мужчин помимо вещей несла перекинутых через плечо женщин. Она прикрылась руками, ее лицо начало краснеть. Принужденная долгое время ходить обнаженной, она так и не разучилась стыдиться мужских взглядов. Еще одна странность: только несколько из них были алгай’д’сисвай, с луками за спиной и колчанами на боку, но все мужчины и все женщины, за исключением Хранительниц Мудрости, держали в руках как минимум одно копье. Кроме того, они закрыли свои лица, кто шарфами, кто просто клочками одежды. Что это могло значить?
«Мы вернемся в Трехкратную Землю», – сказала Терава. – «Мы отправим гонцов разыскать все септы, которые можно найти, чтобы сказать им бросить гай’шайн-мокроземцев, бросить все, что можно, и незаметно возвращаться в Трехкратную Землю. Мы возродим наш клан. Шайдо преодолеют все несчастья, в которые нас втянула Севанна».
«На это уйдут поколения!» – возразила Модарра. Стройная и даже хорошенькая, но выше, чем даже Терава, такая же высокая, как и большинство мужчин Айил, она решительно шагнула к Тераве. Галина не могла понять, как ей это удается. Женщина заставила ее содрогнуться от одного взгляда.
«Значит, мы будем ждать поколения», – твердо сказала Терава. – «Мы будем ждать столько, сколько необходимо. И мы никогда больше не покинем Трехкратную Землю». – Ее взгляд переместился на Галину, которая вздрогнула. – «Ты больше никогда не коснешься его», – сказала она, резко подняв вверх жезл. – «И ты никогда больше не попытаешься сбежать от меня. У нее сильная спина. Нагрузите ее, и продолжим наш путь. Они могут попытаться нас преследовать».
Нагруженная мехами с водой, горшками и чайниками с ног до головы так, что она едва могла идти не падая, Галина плелась по лесу следом за Теравой. Она не думала о жезле или побеге. Внутри нее что-то сломалось. Она была Галиной Касбан, Высшей из Красной Айя, входившей в Высший Совет Черной Айя, а теперь она станет игрушкой Теравы на всю оставшуюся жизнь. Она будет для Теравы маленькой Линой. Всю оставшуюся жизнь. Она знала это до мозга костей. Слезы тихо стекали по ее лицу.
Глава 31
Дом на улице Полнолуния
«Они должны держаться вместе», – твердо произнесла Илэйн, – «Конкретно это значит, что вам двоим не стоит удаляться друг от друга. А лучше в любом месте Кэймлина быть втроем или вчетвером. Это – единственный способ себя обезопасить». – Были зажжены только два напольных зеркальных светильника, однако потрескивающий в камине огонь начинал прогонять прохладу раннего часа. Шесть огоньков наполняли гостиную тусклым светом и ароматом лилий. Поскольку большая часть запасов лампового масла испортилась, теперь его приходилось ароматизировать.
«Иногда женщине требуется уединение», – спокойно отозвалась Сумеко, словно это не очередная женщина из Родни только что погибла от желания уединиться. По крайней мере, голос ее был спокоен, в то время как пухлые руки разглаживали темно-синие юбки.
«Если ты не желаешь внушить им страх во имя Света, то я – да», – сказала Алис, ее обычно мягкое лицо было сурово. Из них двоих она казалась старше из-за тронутых сединой волос на фоне блестящих черных локонов Сумеко, ниспадавших ниже плеч. На самом деле, она была моложе ее более чем на двести лет. Алис проявила столько бесстрашия, когда пал Эбу Дар, и Родня была вынуждена бежать от Шончан, однако сейчас ее руки тоже передвинулись к коричневым юбкам.
«Иногда женщине требуется уединение», – спокойно отозвалась Сумеко, словно это не очередная женщина из Родни только что погибла от желания уединиться. По крайней мере, голос ее был спокоен, в то время как пухлые руки разглаживали темно-синие юбки.
«Если ты не желаешь внушить им страх во имя Света, то я – да», – сказала Алис, ее обычно мягкое лицо было сурово. Из них двоих она казалась старше из-за тронутых сединой волос на фоне блестящих черных локонов Сумеко, ниспадавших ниже плеч. На самом деле, она была моложе ее более чем на двести лет. Алис проявила столько бесстрашия, когда пал Эбу Дар, и Родня была вынуждена бежать от Шончан, однако сейчас ее руки тоже передвинулись к коричневым юбкам.