Холбрук Синди. Притворщица

   — Ты куда, Мордрид? — закричал Терренс. — А ну, убирайся!
   — Нет, пусть останется, — попросила Изабель. — Приятная компания!
   Она подошла и положила руку на голову Мордрида.
   — Ты как знаешь, Мордрид, но я ложусь спать.
   — Изабель, — шагнул к девушке Терренс. — Я…
   Мордрид глухо зарычал и поднял морду.
   — Тихо! — Терренс сделал еще шаг.
   Мордрид зарычал громче и обнажил клыки.
   — Сдаюсь. — Терренс отошел к двери и погрозил Мордриду пальцем. — Только знай, она обещала быть моей любовницей, так что не рассчитывай, что будешь спать с ней каждую ночь!
   Мордрид описал на постели круг и улегся. Под его тяжелым телом жалобно скрипнули пружины.
   — Защитник, — улыбнулась Изабель.
   — Это мы еще увидим, кто твой защитник! — сказал Терренс и вышел.
   Изабель тихо вздохнула. Ей очень хотелось верить, что это были не пустые слова. В этом доме ей просто необходимы защитники.

7

   — Сестры, мы имеем дело со шлюхой, — сказала леди Дороти и покосилась на парочку, сидящую неподалеку.
   Дамы расположились на живописной поляне. Летти и Тео внимательно слушали, сидя возле Дороти на легких стульчиках. За их спинами застыл слуга в ожидании дальнейших распоряжений.
   — С незаурядной, но все же шлюхой.
   — Точно, — согласилась Тео, не отпуская руки, в которой был крепко зажат ошейник Мордрида. Обычно Мордрид ходил без него, но сегодня был наказан — не столько из-за вчерашнего случая с Гизельдой, сколько за то, что оказался предателем и провел ночь в станс врага. — Никогда бы не подумала, что Мордрид будет спать в ее комнате. Не иначе как она околдовала его — так же, как и бедного Терренса.
   Мордрид высунул язык и поджал хвост.
   — Несомненно, она его околдовала, — согласилась Летти. — Да ты и сама знаешь. Вспомни, как тонко она вела себя вчера, когда мы зашли к ней. Я думаю…
   — Так вы были у нее? — спросила Дороти.
   — Как и ты, — ответила Тсо. — И она выставила нас вон.
   — М-да, — поджала губы Дороти. — Я тоже сходила к ней понапрасну. Ведь все, чего я добивалась, так это заставить ее вести себя тихо. А она? Вон, полюбуйтесь! Допивает третий стакан шампанского и напропалую флиртует с Терренсом!
   — О, да, — вздохнула Летти. Ее глаза опять оказались на мокром месте. — Бедная Амелия! Все это, наверное, просто убивает ее!
   Сестры промолчали. Никому не хотелось признавать тот факт, что в эту самую минуту Амелия поглощена погоней за какой-то голубой птичкой с длинным и непроизносимым названием и вовсе не обращает внимания ни на Терренса, ни на его белокурую пташку.
   — Амелия будет прекрасной парой для Терренса, — сказала наконец Дороти. — Эдгар превосходно воспитал ее. Глядите, она, как и положено утонченной леди, даже не обращает внимания на Терренса, а глядит совсем в другую сторону.
   — Глядит в другую сторону? — Тео обернулась и обежала глазами горизонт. — Ты имела в виду — ползет в другую сторону?
   И правда, в этот момент Амелия стояла на четвереньках поддеревом на краю опушки и внимательно рассматривала что-то, уткнувшись носом в землю. Рядом с нею терпеливо стояла Элизабет.
   — Ты, наверное, права, Дороти, — фыркнула Тео. — Она и впрямь будет хорошей женой Терренсу. Ведь любая другая на ее месте давно бы закатила скандал и истерику, видя, как ведет себя ее будущий женишок!
   — Ах, — всхлипнула Летти. — А я так надеялась, что Изабель согласится взять наши пять тысяч фунтов! Но, увы…
   — У тебя не язык, а помело, — с досадой сказала Тсо и вызывающе посмотрела на Дороти. — Да, мы предлагали ей деньги, и не нужно ничего говорить по этому поводу!
   — И не стану, — сказала Дороти. — Кроме одного: нужно быть круглыми дурами, чтобы попытаться подкупить ее!
   — А желать, чтобы она притихла, — это, по-твоему, умнее? — спросила Тео.
   Дороти возмущенно воздела руки к небесам.
   — Вы ослабили наши позиции!
   — Но она же не взяла денег, — сказала Тео. — Так о чем же говорить?
   — Не о чем говорить? — неприязненно покосилась на нее Дороти.
   — И не смотри на меня так, — возмутилась Тео. — Пугай кого хочешь, только не меня!
   Дороти бросила на сестер свирепый взгляд, но он, увы, не произвел на них никакого впечатления.
   — Вы предложили ей пять тысяч фунтов. А где, интересно знать, вы собирались их найти? У вас же ничего нет!
   — Мы думали, что наше дело договориться, а твое дело — заплатить. У тебя-то деньги есть! — робко сказала Летти.
   — Заплатить! — вспыхнула Дороти. — Ничего я не собираюсь платить этой несносной шлюхе! Да, да, это не просто шлюха, это о-очень хитрая шлюха! Я таких еще не встречала. Такую, как она, голыми руками не возьмешь!
   — Хитра, умна — ничего не скажешь! Даже стихи читала!
   — А уж сколько она знает насчет…
   Дороти запнулась и с сомнением посмотрела на Летти.
   — Насчет чего? — спросила та.
   Дороти задумчиво нахмурила брови.
   — Я расскажу тебе об этом позже.
   — Нет, нет, сейчас! — захныкала Летти. — Скажи сейчас! В конце концов, я взрослая, вполне взрослая женщина! Ну что там такого, что нужно скрывать от меня?
   — Но ты же никогда не ходила под венец, — заметила Дороти.
   — Терренс тоже, — парировала Летти.
   — Что касается меня, то мне все равно, — заявила Тео. — Хочешь — рассказывай, не хочешь — не надо. Меня все эти подробности мало волнуют.
   — А меня — волнуют, — воскликнула Летти. — Еще как волнуют! Ну, пожалуйста! Что же такого знает Изабель?
   Дороти вздохнула и с явным неудовольствием процедила:
   — Она знает о таких способах предохранения, о которых я и слыхом не слыхала!
   — Предохранения? — растерянно переспросила Летти.
   — Ну, это чтобы не залететь, — хмуро пояснила ей Тсо. — И что же она такого знает?
   Дороти на всякий случай оглянулась и прошептала:
   — Вы, конечно, знаете про способ, называемый «французским языком»?
   — Французским… — прошептала Летти. Сестры сочувственно покосились на нее, и она бодро воскликнула: — Французским! Ну как же, как же, конечно, знаю!
   — Продолжай!
   — Так вот, она знает еще итальянский способ, и другие тоже. Я даже все не запомнила, — сказала Дороти.
   — Я тоже про такие и не слыхала, — сокрушенно покачала головой Тео.
   Дороти с разочарованным видом подытожила:
   — Боюсь, что я здорово отстала от жизни за последнее время, здорово отстала!
   — Представляю! — невпопад ляпнула Летти.
   Три сестры замолчали и уставились на сидящую поодаль Изабель. Да, эта девица, примостившаяся рядом с их драгоценным Терренсом с бокалом шампанского в руке, — сильная соперница!
   — Боюсь, мы сделали ошибку, — выдохнула Тео.
   — Да, — согласилась Дороти. — И крупную.
   — О, да, — промямлила Летти. У нее не хватило смелости спросить у сестер — что же это такое — «французский язык». А уж об итальянском и других и речи не было.
 
   Тем временем на одеяле, разостланном на траве, шли свои разговоры.
   — Да, ты прав, — сказала Изабель, отряхивая с ладоней прилипшую землю. — Пикник на свежем воздухе здорово проигрывает пикнику, который мы тогда устроили в гостинице! Эта грязь так и норовит залезть повсюду!
   Терренс усмехнулся и посмотрел на небо.
   — Если я не ошибаюсь, скоро грянет и непременный дождик. И то сказать, какой же это пикник, если тебя под конец не промочило хорошенько?
   Изабель подозрительно покосилась на собирающиеся тучки.
   — Может быть, нам лучше сняться с якоря пораньше, заблаговременно? А то еще, не ровен час, твоя бабушка промокнет до костей вместе со своими милыми сестрицами.
   — Да стоит ли? — пожал плечами Терренс. — Мне кажется, они сами и накликали эти тучи своими черными мыслями. Черные мысли — черные тучи.
   Изабель хихикнула и поднесла к губам почти нетронутый бокал шампанского.
   — А они здорово раздражены, верно?
   Он рассмеялся, любуясь сиянием ее глаз.
   — Ты все делаешь просто великолепно, любовь моя. Скажи только, почему бы тебе на сей раз не выпить шампанского, вместо того чтобы поливать им траву, как ты делаешь весь день?
   — Лучше не надо, — покачала головой Изабель. — Я совершенно не знаю своей реакции на алкоголь. Нет уж, пусть голова остается ясной, тем более сейчас, когда твои милые родственницы просто сгорают от желания разорвать меня на клочки!
   — Душа болит от того, как ты обращаешься с таким божественным напитком, — заметил Терренс.
   Нет-нет, не жалко ему было шампанского из бабушкиных погребов. Дело тут было совсем в другом — ему очень захотелось вдруг посмотреть, какова же Изабель под легким хмельком. Может, захмелеет и хоть немного потеряет бдительность. А если при этом она еще и уснет…
   Жаркая волна прокатилась по его телу, и Терренс не без труда справился с внезапно вспыхнувшим в нем желанием. Что это было — то ли солнышко разогрело кровь, то ли услужливая память вынула из своих тайников дразнящие воспоминания…
   — Глупости, — махнула рукой Изабель, возвращая Терренса к разговору о загубленном шампанском. — Уж если я смогла отказаться от пяти тысяч фунтов, от бокала шампанского тем более отказаться могу.
   При упоминании о деньгах Терренс нахмурился.
   — Изабель, — сказал он. — Я…
   — Не нужно. — Она поставила бокал на одеяло. — Если ты извинишься, я должна буду от тебя отстать, ты помнишь уговор?
   — Да, — ответил Терренс. — Но я помню и то, как сильно обидел тебя вчера, и…
   Неожиданно Изабель подхватила с тарелки последнюю гроздочку винограда и поднесла ее ко рту Терренса.
   — Ешь и молчи! Не хочу сегодня о серьезном. Это мешает мне играть мою роль, понимаешь?
   В глазах Изабель блеснул вызов. Взгляд ее стал лукавым и дразнящим.
   Терренс был не из тех, кто может не принять вызов. Тем более такой вызов и от такой женщины.
   Он поднял руку и легко сжал запястье Изабель. Затем наклонился и принялся обрывать губами виноградины — медленно, одну за другой. Пальцы Изабель дрогнули, она попыталась отнять руку, но Терренс держал ее крепко и не думал отпускать. Он пристально посмотрел ей в глаза, лукаво улыбнулся и сладострастно проглотил виноградину. Изабель не отрываясь смотрела на него, чуть приоткрыв губы. Терренс нежно прижался губами к ее пальцам.
   — Руку, которая кормит, не кусают, — сказал он тихим низким голосом. — Ее целуют.
   — Всегда? — спросила Изабель.
   — Всегда, — ответил он.
   Свободной рукой он разжал кулачок Изабель и поцеловал ее ладонь.
   — Что ж, тебе это лучше знать, — чуть слышно шепнула она.
   У Терренса перехватило дыхание от ее близости, от ее тихого шепота, от света прекрасных глаз — синих и глубоких, как вечное небо над их головами.
   — Устроим настоящий спектакль, а? — шепнул Терренс, облизывая пересохшие от желания губы. — Расшевелим немного почтеннейшую публику.
   — По-моему, их не придется долго раскачивать, — заметила Изабель. — Как я вижу, публика уже беснуется и подскакивает от возбуждения на своих стульях. Похоже, что Тео всерьез подумывает: не спустить ли на нас Мордрида?
   — Да нет, — шепнул Терренс. — С этой-то публикой все в порядке. Я не их имел в виду.
   — Кого же?
   — Амелию.
   Изабель резко вырвала руку из ладони Терренеа и покраснела.
   — Мне кажется, это невозможно. Боюсь, что паре таких бездарных актеров, как мы с тобой, невозможно переиграть птичку. Впрочем, я слышала в театре, что даже самому гениальному актеру никогда не переиграть вышедшую на сцену кошку!
   — Что? — Терренс бросил взгляд в сторону Амелии. Точнее, туда, где она должна была быть. Но там стояла только Элизабет. Сама же Амелия с головой скрылась в какую-то яму.
   Он усмехнулся и новь протянул к Изабель свою руку.
   — Ну что же, будем считать, что это была репетиция. Сейчас сыграем еще раз!
   — Не стоит, — оттолкнула его ладонь Изабель. — Хватит. Мы и так уже распалили твоих тетушек до предела.
   — Если будем продолжать, они разорвут нас еще до того, как Амелия закончит свои птичьи дела.
   Терренс подхватил с одеяла ягоду клубники, поднял ее вверх, держа двумя пальцами, и с вызовом посмотрел на Изабель.
   — Повторение — мать учения, Изабель!
   Она подняла бровь и улыбнулась. Вот как? Ну что ж! Взгляд ее стал мягким, глубоким, загадочным.
   — Повторить?
   Она не стала наклоняться. Просто подняла руку и осторожно, одним ноготком, провела по запястью Терренеа. Все тело Терренеа вздрогнуло словно от сильного удара током. Изабель сделала обратное движение, затем легонько пробежалась ногтем по пальцам Терренеа. Он с трудом вытерпел эту пытку.
   Что греха таить, за свою жизнь он повидал немало. К каким только трюкам не прибегали его любовницы! Среди них, помнится, была даже одна настолько экзотическая, что танцевала перед ним танец живота — точь-в-точь как в гареме.
   Да, многое было, что там говорить, но такого… Нет, такого он не испытывал еще никогда.
   Терренс сбросил ягоду в траву и быстро отдернул свою руку, не в силах дольше терпеть эту сладкую пытку.
   — Пойдем пройдемся, — вскочил он на ноги и протянул ладонь своей мучительнице.
   — Хорошо, — улыбнулась Изабель.
   Она подобрала упавшую ягоду и ловко закинула ее себе в рот. Затем проглотила ее — с тем же сладострастным выражением, что было на лице Терренса, когда он глотал виноград.
   Изабель протянула руку Терренсу и с его помощью поднялась с одеяла. Он не выпустил ее руки из своей ладони, и они медленно пошли к берегу пруда, блестевшего на дальнем краю лужайки. Разбуженная страсть кипела в крови Терренса, странно уживаясь с ощущением покоя и расслабленности, все то время, что они простояли на берегу, любуясь зеркальной гладью воды.
   Внезапно Изабель повернулась к Терренсу, и глаза ее были грустны.
   — Я не понимаю, Терри.
   — Чего? — мягко спросил он.
   — Жизнь так прекрасна, но ты не видишь этого. Наверное, просто потому, что не хочешь любить.
   Терренс покачал головой и сильнее сжал ее пальцы.
   — Я хочу любить. Я жениться не хочу!
   С неба упала тяжелая холодная капля, и Изабель вздрогнула.
   — И все же я думаю, что ты не хочешь жениться только потому, что не хочешь любить. Пойдем! Сейчас Амелия вернется!
   — Я хочу и могу любить, — упрямо повторил Терренс. — Но жениться… Нет, увольте!
   — Но любовь и брак всегда идут рука об руку.
   — Не всегда, — ответил Терренс и поспешно отпустил руку Изабель. — Чаще всего брак идет рука об руку с расчетом, выгодой, деньгами. Узаконенная форма принуждения — вот что такое брак!
   Дождинка попала ему прямо в глаз, и он моргнул.
   — Ты считаешь, что брак насильно приковывает людей друг к другу? А я думаю, что он соединяет две половинки в единое целое, — сказала Изабель.
   — Ради бога, Изабель, — раздраженно сказал Терренс, не желая, чтобы ему наступали на любимую мозоль. — Ну разве можно в наше время быть такой наивной идеалисткой?
   Дождь усиливался. Он усыпал белокурые локоны Изабель мелкими капельками, и они сверкали в ее волосах словно крошечные алмазы. Еще два алмаза — крупных, горячих — появились в уголках ее глаз и скатились по щекам.
   — Кажется, я и впрямь ужасно наивна.
   Она повернулась, чтобы уйти, но Терренс удержал ее за плечи.
   — Нет, не оставляй меня!
   — Я не оставляю тебя, — ответила Изабель. — Я просто хочу укрыться от дождя.
   — Нет! — удержал он ее. — Выслушай сначала!
   — Что я должна выслушать? — Молния блеснула в глазах Изабель, хотя начавшийся ливень вовсе не был грозовым. — Новые разглагольствования о том, как прекрасна ничем не сдерживаемая, никем не контролируемая свобода? И что ты не пожалеешь никаких усилий, чтобы ее спасти? Я уже слышала все это. С меня хватит. Скажу только одно: ты ничего не знаешь о любви, бедняга!
   — А ты сама? — раздраженно закричал Терренс. — Сама-то ты что можешь знать о любви? Сама-то ты когда-нибудь любила?
   Изабель подняла на него мокрое лицо.
   — А ты когда-нибудь любил? — вопросом на вопрос ответила она.
   Терренс сжал пальцы на ее плечах.
   — Много раз.
   — Нет, — сочувственно покачала она головой. — Нет. Ты всегда имел дело с проститутками и любовницами, а это совсем не то. Исключительное право пользования на оплаченное время — вот что это, а не любовь.
   Изабель холодно посмотрела на него и добавила ледяным тоном:
   — Все. А теперь отпусти меня.
   Отпустить? Терренс не мог ее отпустить. Во всяком случае, вот так — не договорив, не растопив поцелуем лед в прекрасных глазах. Он потянулся к Изабель всем телом.
   — Нет, — сказала она, отчаянно сопротивляясь его натиску. — Нет. Не нужно меня целовать — ни для Амелии, ни для других!
   Но Терренс не выпускал ее из своих объятии.
   — А если для меня? — охрипшим голосом спросил он, чувствуя жар ее тела. — Для меня одного?
   Изабель подняла голову и взглянула ему в глаза.
   — В этом случае я должна напомнить, что не подвластна тебе. Я свободна. Так же, как свободен ты сам.
   Терренс вздрогнул словно от удара. Он опустил руки и отступил на шаг назад. Странное выражение промелькнуло в глазах Изабель, прежде чем она повернулась и бросилась прочь.
   Она убежала, а Терренс остался стоять под струями дождя. Все остальные уже давно забились под навес, а он все стоял и стоял, сжимая кулаки.
   Бессильная ярость клокотала в его груди, и он не мог справиться с нею.
   Он не имел над нею власти — точно так же, как не имел власти над Изабель.
 
   Элизабет неторопливо шла по огромному холлу, кутаясь в наброшенную на плечи шаль. Она очень любила тепло, сухость и комфорт. Сказать по правде, все мысли девушки были заняты сейчас предстоящим обедом — ей не терпелось опять увидеть за столом Изабель. Да, присутствие этой женщины добавляет в кровь больше огня, чем самый жгучий перец!
   Элизабет работала у леди Дороти уже пять лет, но не могла припомнить, чтобы хоть кто-нибудь осмеливался вести себя со старой герцогиней так дерзко и независимо.
   Во входную дверь громко забарабанили, и Элизабет вздрогнула, непроизвольно вцепившись в уголки шали. Нахмурилась, перебирая пальцами бахрому.
   Стук усилился, и Элизабет быстро оглянулась. В холле, кроме нес самой, не было ни души. Обычно здесь находился Стилтон, но сейчас он, очевидно, либо был на кухне, где любил подзадоривать темпераментного, импульсивного Пьера — французского повара герцогини, либо исполнял очередное поручение кого-нибудь из пожилых обитательниц верхнего этажа.
   Массивная дубовая дверь дрожала под натиском неизвестного посетителя. «Кому это так неймется?» — подумала Элизабет.
   Она решила не звать Стилтона — ведь у него с приездом сестер герцогини и так прибавилось забот — и сама подошла к двери. Открыла ее и отшатнулась, чудом увернувшись от просвистевшего над самым ухом кулака.
   — О, простите! — услышала она громкий мужской голос. — Я уж и не надеялся, что эта чертова дверь когда-нибудь откроется!
   Элизабет испуганно моргнула, всматриваясь в незнакомца, явившегося из вечерних сумерек. Он был высок, строен и молод. Со своими белокурыми волосами и правильными чертами лица он мог бы, пожалуй, сойти даже за ангела, если бы не адский огонь, горевший в его голубых глазах.
   — Ну, теперь она открылась, и что дальше? — сдавленно спросила Элизабет.
   — Это имение герцогини Девон? — поинтересовался незнакомец.
   — Да.
   Лицо мужчины помрачнело еще больше.
   — А Изабель здесь?
   Сердце Элизабет забилось в груди, как испуганная пташка.
   — Да. Она здесь.
   — Проклятие! Я так и знал! — Мужчина в досаде изо всех сил ударил по ладони кулаком. Затем неожиданно повернулся и вновь удалился в сумерки, из которых только что возник. — Я убью его! — донеслось из темноты.
   — Простите? — растерянно крикнула в пустоту Элизабет.
   Из полумрака снова вырисовалась фигура вернувшегося незнакомца. Его лицо пылало таким гневом, что казалось, будто даже вечерние сумерки стали не такими темными.
   — Я должен поговорить с Изабель! Должен! Позвольте мне войти!
   Элизабет напряглась, не зная, как ей действовать. Этот незнакомец с лицом ангелочка, похоже, сумасшедший. А почему бы и нет?
   — Простите, сэр, но это невозможно. Я не могу вас впустить. Ведь я даже не знаю, кто вы такой. И это дом герцогини Девон, а не… ну, не знаю что. Одним словом, сюда не приходят без приглашения!
   — Так пригласите меня, — сверкнул он глазами, — и дело с концом. Я должен увидеть Изабель. Мне очень важно увидеть ее!
   Он сделал движение вправо, но Элизабет перекрыла ему путь, раскинув руки. Он сделал движение влево, но она и тут успела перехватить его.
   — Прочь с дороги! — закричал этот помешанный ангел. — Я должен увидеть Изабель!
   — Нет!
   — Ну уж нет, вы меня не удержите! — Он схватил Элизабет за плечи и отодвинул ее со своего пути.
   — Уберите руки! — ахнула она, пытаясь вырваться.
   Но не тут-то было. Сумасшедший незнакомец приподнял Элизабет и вместе с нею двинулся в глубь холла, таща перед собою несчастную девушку словно таран, с которым он шел на приступ.
   — Как вы смеете! — взвизгнула Элизабет.
   — Я должен увидеть Изабель! — в сотый раз повторил этот ненормальный.
   — Как бы не так! — крикнула Элизабет. Ей удалось освободить из железных объятий одну руку, и она не раздумывая нанесла сю сильный удар в подбородок незнакомца.
   — О-о! — застонал тот, запрокидывая голову.
   Элизабет испуганно отдернула руку.
   — Простите! Я… Я только… Одним словом, простите!
   — Кто вы? — негромко спросил мужчина. Теперь, когда они уже не боролись, его объятия показались Элизабет не только крепкими, но и интимными. И приятными, черт побери!
   — Я… — Элизабет моргнула и растерянно замолчала. О боже! Она забыла свое собственное имя! Вот ведь что бывает порой с молодыми девушками, попавшими в мужские объятия!
   — Джош! — послышался женский голос. — Какого черта ты тут делаешь?
   В тот же миг незнакомец отпустил Элизабет, и у свободы, которая к ней вернулась, оказался странный, горький привкус. Честно говоря, она была бы не против еще немного побыть в плену.
   — Изабель! — закричал мужчина.
   Элизабет тряхнула головой, сбрасывая наваждение, и оглянулась.
   Перед ними стояла златокудрая богиня в переливчатом атласном синем платье с таким большим вырезом, какой и не снился греческим богиням — те по крайней мере прикрывали туникой хотя бы одну грудь. Глаза у богини были удивленными и встревоженными.
   — Проклятие, во что это ты вырядилась? — спросил богиню незнакомец.
   — Не твое дело, — ответила Изабель. — Скажи-ка лучше, чем это ты занимался тут с Элизабет? И вообще, почему ты здесь оказался?
   — Почему? И ты еще спрашиваешь меня, почему? — вскипел мужчина и двинулся к Изабель, грозно сверкая глазами. — Неужели ты думала, что я не брошу все и не примчусь, как только узнаю? Неужели ты так могла обо мне подумать? Джез, зачем ты сделала это? Как ты могла? Да представь хоть на минуту, что я испытал, когда вернулся в Англию и узнал, что ты уехала. — Его голос задрожал от обиды. — Когда узнал, что ты связалась с Хавершэмом!
   Лицо Изабель застыло и побледнело.
   — Это не совсем так.
   — Правда? — воскликнул он с надеждой в голосе. — Но Молли сказала…
   Глаза Изабель недобро вспыхнули.
   — Ну да, Молли! Если бы не твоя Молли, меня бы здесь не было! Во всем виновата она одна!
   Джош смущенно опустил голову и стал похож на провинившуюся собаку.
   — Ты… Я думал, ты о ней не знаешь.
   — Как я могла не знать, Джош? — воскликнула Изабель. — Ведь ты растратил на нее все деньги! Все! До последнего пенни!
   Элизабет тихонько ахнула. Так вот в чем дело! Этот ангелочек — бывший любовник Изабель! Ну да, теперь все понятно. Был ее любовником, затем завел роман на стороне, и в конце концов попался на том, что стал отдавать все деньги той, другой женщине.
   Между тем дьявол с ангельским лицом нахмурился и покраснел как рак.
   — Как я поступил с моими деньгами, это мое дело. Я взрослый мужчина, и не лезь в мою жизнь!
   — Отлично! — вызывающе вздернула подбородок Изабель. — То же самое относится и ко мне! Не лезь и ты в мои дела!
   — Ну уж нет! — Джош рванулся к Изабель и схватил ее за плечи. — Не-ет! Я не позволю этому чертову Хавершэму обладать тобою! Ты слышишь, Изабель? Не позволю! Да я… Да я просто-напросто убью его!
   — О господи! Нет! — ахнула Элизабет.
   Ссорящиеся замолчали и уставились на нее.
   — Извините, — покраснела Элизабет. — Но…
   — Ну что ты, Элизабет, — примирительно сказала Изабель, — это я должна попросить у тебя прошения. Извини нас за эту… эту свару.
   Элизабет покачала головой.
   — Я… Я, конечно, понимаю, но…
   — Мы были не правы, — сказала Изабель и одарила Джоша испепеляющим взглядом. — Пойдем, Джош, закончим наш разговор где-нибудь в другом месте!
   Джош предпринял не совсем удачную попытку принять спокойный и независимый вид.
   — Пойдем, — согласился он.
   — А вы не боитесь, Изабель? — встревоженно спросила Элизабет. — Я имею в виду…
   — Не боюсь, — ответила Изабель. — Нам действительно лучше будет… э-э… поговорить с глазу на глаз.
   Элизабет недоверчиво покосилась на Джоша, который продолжал держать Изабель за плечи.
   — Но… он точно не тронет вас?
   — Что-о? — удивился Джош. — Это я-то трону се? Да вы что, спятили? Я же люблю Изабель! Она моя…
   — Поговорим в другом месте, — оборвала его Изабель.
   Джош поморщился.
   — Но должна же она знать…
   — Нет! — воскликнула Изабель.