Холбрук Синди. Притворщица

   — Погодите-ка! — послышался незнакомый голос.
   Элизабет и Джош обернулись. Перед ними стоял пожилой мужчина — худенький, загорелый и почти лысый. Легкий ветерок теребил единственную прядку мягких седых волос на его круглой и блестящей, как бильярдный шар, голове. Голубенькие близорукие глазки подозрительно блестели в густой сети окружавших их морщин.
   — Отпусти леди, я тебе сказал!
   — Простите? — удивился Джош.
   Пожилой джентльмен вопросительно посмотрел на Элизабет:
   — Этот нахал пристает к вам? Ну, сейчас я ему! — И он замахнулся на Джоша увесистой суковатой палкой, которую держал в руке.
   Элизабет настолько растерялась, что потеряла дар речи. А вот Джош, к счастью, моментально сумел среагировать. Он ловко увернулся от занесенной над ним палки, отскочил и отвесил неожиданному защитнику Элизабет почтительный поклон.
   — Виноват, сэр, но у меня и в мыслях не было приставать к этой леди.
   Пожилой джентльмен подобрался, уставился на Джоша своими глазками-буравчиками и стал похож на терьера, изготовившегося к броску за крысой.
   — Если вы, мистер Шалопай, причинили этой леди хоть малейший вред, я вас проучу, так и знайте!
   — Да что вы, — миролюбиво сказал Джош, с опаской косясь на грозное оружие, зажатое в сухой морщинистой руке. — Просто мы немного повздорили с моей… э-э… подружкой!
   — Подружкой? Хм-м-м, — протянул джентльмен. — Все равно, так себя с девушками не ведут, приятель. Браниться и ссориться будете после свадьбы, понятно?
   Он вздохнул и перевел взгляд на Элизабет.
   — А вам, милая, стоит подумать, пока есть еще время, стоит ли выходить за такого типа! У него в жилах уксус, а не кровь!
   Он быстро кивнул своим бильярдным шаром и исчез в толпе.
   — Уксус вместо крови! Боюсь, этот милый старый джентльмен просто польстил мне! — усмехнулся Джош.
   Элизабет не выдержала и рассмеялась. Нужно сказать, что ей понравилось, как Джош держал себя в этой ситуации.
   — Пусть это станет вам уроком, сэр, — сказала она. — Надеюсь, вы будете таким же, как этот благородный джентльмен, когда состаритесь.
   — Дожить до таких лет? Да не приведи боже! — испуганно воскликнул Джош.
   Он помолчал, а затем поднял на Элизабет смущенный, застенчивый взгляд.
   — Устроим перемирие, а? Прости, но мне явно нужна передышка после всего этого.
   — Хорошо, — великодушно согласилась Элизабет.
   Она робко протянула руку Джошу. Тот взял ее ладонь в свою, такую горячую, что этот жар, казалось, проник до самого сердца Элизабет.
   Джош помрачнел и крепче сжал ладонь.
   — А что, ведь этот старикан был прав. И в самом деле, почему бы нам не приберечь все ссоры до… до поры до времени?
   — И в самом деле, — задумчиво сказала Элизабет. — Но ты понял, что нельзя себя так вести с настоящей леди?
   — Прости. И прими это в знак примирения, — Джош склонился и нежно поцеловал руку Элизабет.
   — Принимается! — рассмеялась Элизабет и покраснела. — А знаешь, для распутника ты, пожалуй, слишком деликатен.
   Джош на мгновение застыл и пояснил смущенно:
   — Я, наверное, нетипичный распутник.
   — Не знаю, — улыбнулась Элизабет. — Никогда не имела дела с распутниками.
   Джош снова запнулся, закашлялся и бодро воскликнул:
   — И отлично! И не имей!
   — Кроме как с тобой? — подняла бровь Элизабет.
   — Кроме как со мной, — подтвердил Джош.
   Господи, до чего же хороша ее улыбка! Невозможно глаза отвести от нежного улыбающегося личика.
   Ах, до чего же жаль, что ему нужно и дальше играть роль распутника! Но что же делать? Держитесь, мистер… Бабникер!
   Джош усмехнулся и крепче прижал к себе руку Элизабет.
   — Держите своего распутника на коротком поводке, мисс Элизабет! Ему просто необходим контроль со стороны настоящей леди! Помогите бедному грешнику встать на путь исправления!
   — Я слышала, что горбатого лишь могила исправит! — рассмеялась Элизабет, но руку Джоша тем не менее сжала сильней.
   — Зачем же так? — возразил Джош. — Мне кажется, что я еще могу исправиться!
   — Сомневаюсь, — сказала Элизабет и густо покраснела, вспомнив прошедшую ночь. — Сильно сомневаюсь!
   — Вот увидишь, — взглянул ей в глаза Джош. — Это проще, чем ты думаешь! Гораздо проще!
 
   — Летти, нам нельзя отставать, — сказала Изабель, плетясь следом за пожилой леди. Джош и Элизабет куда-то делись, с Терренсом говорить не хотелось, и поэтому Изабель выбрала себе в попутчицы старую болтушку, вместе с которой и отбилась теперь от остальных.
   — Да-да, сейчас догоним всех, — сказала Летти. — Терренс уже обыскался вас, наверное.
   — Сомневаюсь, — ответила Изабель.
   Чувство вины шевельнулось в ее сердце. Весь день на душе Изабель скребли кошки. А Терренс? Терренс всем своим видом выражал оскорбленную невинность.
   — У вас сегодня, должно быть, выходной день? — заметила Летти. — Терренс очень заботливый мальчик!
   Изабель смутилась и вместо ответа спросила:
   — Летти! А куда мы, собственно, направляемся?
   — Я очень хочу еще разок взглянуть на того маленького медвежонка, — ответила та. — Ты видела, как забавно танцует этот увалень?
   — Видела, — коротко ответила Изабель.
   Видела она и этого несчастного медвежонка, и его бесчувственного хозяина, который нещадно колошматил своего питомца палкой каждый раз, когда тот не хотел кружиться.
   — До чего же они умные, эти медведи, — продолжала развивать свою мысль Летти, пока они подходили к рваному брезентовому куполу цирка-шапито. — Мне говорили, что они даже… О! О боже!
   Бедный маленький медвежонок! Хозяин со всего размаху бил его острой железной палкой, заставляя лезть в клетку — тесную, грязную. Клетка была мала для медвежонка, и, если бы он в нес залез, он мог бы сидеть в ней, только свернувшись клубком. Зверь сопротивлялся и громко ревел.
   — О, нет, нет! — закричала Летти, перекрывая голосом медвежий рев.
   Она бросилась вперед, размахивая на бегу руками.
   — Прекратите! Прекратите немедленно!
   — Что? — обернулся хозяин медвежонка и гневно посмотрел на женщин.
   Медвежонок жалобно всхлипнул — точь-в-точь как ребенок! — и неуклюже заковылял к Летти.
   — Лапочка моя! — воскликнула Летти, а зверек тем временем обхватил ее лапами и прижался к старой леди.
   — Бедненький! — сердобольная Летти осторожно погладила мохнатую голову, и из глаз у нее фонтаном брызнули слезы.
   — Отойдите от него! Немедленно! — закричал дрессировщик. — Он очень опасен!
   — Опасен? — переспросила Изабель. — Мне кажется, что вы более опасны, сэ-эр!
   Дрессировщик угрожающе кивнул своей нечесаной гривой и яростно уставился на Изабель.
   — Не суйтесь не в свое дело!
   — Это мое дело! — возразила Изабель. — И я не позволю вам впредь издеваться над бедным животным!
   Лицо дрессировщика побагровело.
   — А вы кто такая — указывать мне, что я должен и что не должен делать? Ну-ка проваливайте! — Он грубо отстранил Изабель в сторону и схватил медвежонка за загривок. — Это мой медведь, и я могу делать с ним все, что захочу!
   — Нет! — яростно вцепилась в его руку Летти.
   — Проваливай! — взревел тот. — Отдай моего медведя!
   Он рванул медвежонка к себе, но не смог выхватить его из рук Летти. Та держалась за зверька мертвой хваткой.
   — Помогите! — закричала Летти. — Помогите!
   Вне себя от гнева, Изабель подскочила к дрессировщику сзади и изо всех сил ударила его в спину кулаками.
   Тот взвыл громче медведя, развернулся и сильно толкнул Изабель. Она отлетела, больно стукнувшись о железную клетку. Под ноги ей попался железный прут, которым дрессировщик загонял в клетку своего питомца. Изабель угрожающе выставила его и двинулась вперед.
   — Стойте! — послышался знакомый голос.
   Сквозь пелену, застилавшую глаза, сквозь огненные круги Изабель сумела различить знакомые лица. Терренс и Дороти. Широкие рукава платья герцогини развевались на ходу, отчего она показалась Изабель похожей на судно, спешащее по волнам под всеми парусами. Изабель нервно хихикнула.
   — Ну вот, и герцогиня на подходе. Объясняйтесь теперь с нею!
   — Герцогиня? — резко сбавил тон дрессировщик.
   — И маркиз Хавершэм, — с победоносной усмешкой добавила Изабель.
   — Проклятие! Да заберите вы этого чертова медведя и подавитесь! — закричал дрессировщик, повернулся и поспешил прочь.
   Для мужчины своего роста и комплекции он двигался на удивление проворно. Секунда — и он скрылся из глаз.
   — Изабель! — воскликнул Терренс, подбегая и беря девушку за руку. — С тобой все в порядке?
   — Да, — обессиленно выдохнула Изабель. — Кажется.
   — Что здесь происходит? — с воинственным видом спросила леди Дороти. Ее зеленые глаза метали искры. Она обернулась к рыдающей Летти и строго приказала: — Закрой фонтан!
   Летти зарыдала еще безутешнее.
   — И ты тоже! — обратилась герцогиня к ревущему медвежонку.
   Тот послушно замолчал.
   — Что здесь происходит? — повторила леди Дороти. — С какой стати вы сцепились с этой зверюгой?
   — Это все из-за меня, — простонала Летти сквозь рыдания. — Я-а-а… Я хотела еще раз посмотреть на медвежонка. Мы пришли, а этот… этот негодяй его бьет, бедненького! Я сказала, чтобы он прекратил, а он бросился на меня… А Изабель спасла нас…
   — Да ничего особенного, — сказала Изабель, краснея под пристальным взглядом герцогини. — На самом деле, ничего особенного!
   — Ничего? — сердито переспросил Терренс. — Да я вижу, этот негодяй ударил тебя! Я убью его!
   — Нет! Не надо! — быстро откликнулась Изабель. — Останься со мной. Не ходи за ним.
   — Нет, я найду его! — стиснул челюсти Терренс.
   — Нет, пожалуйста, не надо! Обещай! — настаивала Изабель.
   — Его следует хорошенько проучить!
   — Ну пожалуйста! — взмолилась Изабель. — Ну, обещай!
   Глаза Терренса метали молнии. Изабель легонько коснулась его щеки и улыбнулась.
   — Сегодня утром ты выпил ради меня яду. То, о чем я прошу тебя сейчас, — гораздо меньшая жертва.
   — Это совсем разные вещи, — упрямо возразил Терренс.
   — Ну ради меня, Терри, — мягко сказала она. — Пожалуйста!
   Он согласно кивнул.
   — Ради тебя — ладно.
   — Спасибо, — улыбнулась Изабель.
   Послышались чьи-то возбужденные возгласы. Изабель обернулась и увидела спешащих к ним Тео и Амелию. Тео размахивала над головой сжатым кулаком и громко кричала:
   — Эй, что тут происходит? Почему Терри у всех на глазах обнимается с Изабель?.. И почему Летти обнимается с этим медведем?
   Изабель негромко хихикнула, но тут же осеклась, перехватив взгляд герцогини. Зеленые глаза леди Дороти пристально смотрели на нее с бледного лица, и было в них какое-то непонятное, но тревожащее выражение. В них, этих глазах, читались какие-то затаенные мысли — неведомые Изабель, но определенно представляющие для нее опасность. Она покраснела и мигом почувствовала себя маленькой, слабой и уязвимой. Словно герцогиня сумела открыть потайную дверцу и заглянуть в такие глубины души Изабель, куда она и сама боялась посмотреть.
   Изабель остро почувствовала свою незащищенность и растерянно оглянулась, словно ожидая удара в спину.
   — Терренс, — поинтересовалась Амелия, — а почему вы обнимаете мисс Клинтон?
   — В знак благодарности за храбрость. Изабель выдержала настоящее сражение, — бодро объяснила леди Дороти.
   — О, Дороти, зачем ты так? — всхлипнула Летти. — Изабель ввязалась в драку по моей вине. И спасла меня.
   — Ты так и не сказала, почему обнимаешься с этим медведем, — напомнила сестре Тео.
   — Изабель и его спасла тоже, — погладила Летти мохнатую голову. Медвежонок заурчал от удовольствия. — И я ей очень благодарна. Этот ужасный человек хотел ударить меня — точно так же, как перед этим бил это несчастное создание.
   Слезы вновь хлынули из ее голубых глаз.
   — Он хотел загнать малыша в эту ужасную клетку. Медвежонок, конечно, сопротивлялся, ведь он же умный, а даже дураку понятно, что эта клетка мала для него… Тот человек начал бить его железной палкой и кричать, а я не выдержала… и… и…
   — Перестань реветь, — строго сказала ей леди Дороти. — Одним словом, Летти вцепилась в медвежонка, дрессировщик вцепился в Летти, а Изабель — в дрессировщика. Потом он ударил Изабель. Так все было, Летти?
   — Д-да, — всхлипнула Летти. — В точности так.
   — Хм-м-м, — пробасила Тео. — Да, Летти, ты всегда была дурой. Мягкосердечной дурой. Ну на кого ты похожа?
   — Да-да, — запричитала Летти. Медвежонок подумал и присоединился к ней. — П-прости меня, Из-забель! П-прости!
   — Ну что вы! — мягко сказала Изабель. — Вы сделали то, что должны были сделать. Я горжусь вами.
   — Правда? — удивленно заморгала Летти, сразу же перестав плакать.
   — Правда, — подтвердила Изабель. — Слабых всегда нужно защищать.
   — Ты тоже всегда защищаешь слабых? — спросил негромко Терренс.
   Изабель промолчала.
   — Все это прекрасно и благородно, — вознесла Тео руки к небесам. — Но скажите, ради бога, что нам с мим теперь делать? С этим вашим мохнатым приемышем?
   — Ничего не нужно делать, — сказала леди Дороти. — Оставим его здесь. Вернется хозяин и заберет.
   — Не думаю, что он вернется, — заметил Терренс. — Он так улепетывал — только пыль летела!
   — Дороти! — зарыдала Летти, обнимая медвежонка. — Мы не можем допустить, чтобы этот несчастный малыш вновь оказался в руках того ужасного человека!
   — И что ты предлагаешь? — поинтересовалась леди Дороти. — Взять медведя с собой?
   — Но хозяин сам сказал, чтобы мы забрали медведя. И подавились, — сказала Летти, и глаза ее засияли. — Это было последнее, что он сказал, ведь правда, Изабель?
   — М-да, — осторожно согласилась Изабель. — Но я думаю, что это он от страха, когда узнал, что приближаются герцогиня и маркиз.
   Терренс самодовольно усмехнулся.
   — Слышишь, бабушка? Оказывается, мой титул еще чего-то значит!
   — Это совершенно естественно, — согласилась леди Дороти. — И неплохо бы всем об этом помнить!
   Она бросила на Изабель испепеляющий взгляд, от которого та покраснела. Затем герцогиня вновь повернулась к сестре:
   — Но мы не можем взять медведя в Хэйвен-Крест, Летти!
   — Конечно, нет, — подтвердила Тео. — Не глупи, Летти.
   — Ну, пожалуйста! — пролепетала Летти.
   Медвежонок сел на задние лапы и издал звук, похожий на рыдание.
   — Нет, — жестко сказала Дороти. — У меня уже и так не дом, а зверинец. Всякой твари по паре!
   — О, черт, конечно, нет! — присоединил свой голос Терренс.
   Он подозрительно посмотрел на Изабель и добавил:
   — Не хватало мне вместо собаки обнаружить в твоей постели медведя!
   — Что? — встрепенулась Тео. — Так он опять спал в вашей постели?
   — Кто? — недоуменно захлопала ресницами Амелия. — Кто спал в постели Изабель?
   — Простите, Тео, — покраснела Изабель. — Я знаю, что не должна была ему позволять…
   Она перехватила взгляд Терренса и закончила:
   — Но он так привязался ко мне.
   — Привязался! — фыркнул Терренс. — Пес паршивый!
   — Так кто же спит в постели Изабель? — повторила свой вопрос Амелия.
   — Довольно! — раздраженно крикнула герцогиня. — Давайте не будем обсуждать — кто спит в постели Изабель!
   — А кто — нет, — добавил Терренс.
   — Согласна, — сказала Тео. — А то эдак мы до утра будем считать.
   — Я сказала — довольно! — топнула ногой герцогиня. — Терренс, будь любезен не обсуждать свои постельные дела при всех!
   — Но я же не о себе, — возразил Терренс. — Я об Изабель. И я всего лишь хотел заметить, что для меня было бы большим разочарованием обнаружить в ее постели медведя!
   — Это справедливое опасение, — кивнула Летти. — Но неужели в огромном доме не найдется лишней комнаты, чтобы…
   — Летти! — взмолилась герцогиня.
   — Да, да, — ответила та. — Прости.
   — Мое последнее слово «нет»! — сказал Терренс. — Я надеюсь, Летти поймет меня. Пока что меня просто покусали. Что со мной может сделать медведь — один бог знает.
   — Вас кто-то укусил? — ахнула Амелия, которая ничего не могла понять в этом странном разговоре. — И этот кто-то был в постели Изабель?
   — О чем речь? — послышался мужской голос. — Вы опять об этом проклятом псе?
   Джош и Элизабет подошли так тихо, что этого никто и не заметил.
   — Да, — сказал Терренс. — О нем. Вот Амелии очень хочется узнать его имя.
   Взгляд Джоша стал суровым.
   — Не стоит. Пес, он и есть пес.
   — Тучи сгущаются, — поделился своими опасениями с Джошем Терренс. — Еще немного, и в постели Изабель найдет пристанище медведь.
   Джош внимательно осмотрел медвежонка, пощелкал языком и покачал головой.
   — Прими мои соболезнования, старина. Хотя… — Он еще раз посмотрел на медвежонка, потом на Изабель. — Хотя, ты знаешь, похоже, она ему не очень приглянулась. Он явно присматривает себе другую кандидатуру.
   — И, по-моему, он уже выбрал — ее. — Джош кивнул в сторону Летти.
   — Ему не место в спальне Летти! — отчеканила леди Дороти.
   — Постыдитесь, бабушка, — улыбнулся Терренс. — Разве можно обсуждать при всех постельные проблемы?
   — Этого медведя я в свой дом не пущу! — вскипела герцогиня.
   — Ну, пожалуйста! — опять захныкала Летти. — Давай возьмем!
   — И правда, не бросать же его на произвол судьбы? — оживленно сказал повеселевший Терренс.
   — Конечно, — подхватил Джош. — Разве можно так безжалостно разлучать любящие сердца? Вот вы, герцогиня, оставили бы здесь на произвол судьбы свою сестру?
   — Ну ладно, ладно! — сдалась леди Дороти и махнула рукой. — Поступайте как знаете. Но с одним условием: жить он будет на конюшне и в дом ни ногой! Я имею в виду — ни лапой!
   — Будет забавно, если с ним наладится спать какой-нибудь грум! — ухмыльнулся Джош.
   — Довольно! — прикрикнула Дороти. — Пора возвращаться!
   — Ох, спасибо! Спасибо! — благодарно воскликнула Летти. — Слышал, малыш? Ты пойдешь домой вместе с нами!
   — Слышала, дорогая? — сказал Терренс на ухо Изабель, копируя голос тетушки. — Ты пойдешь домой вместе с нами! Да, а как твоя рана?
   — А, пустяки! — быстро ответила Изабель. — Пара синяков!
   Она сделала несколько шагов и поморщилась от боли.
   — Позволь! — Терренс подошел и взял Изабель на руки. Она сделала слабую попытку высвободиться, но Терренс не дал ей покинуть его объятия.
   — Пойдемте, — сказала герцогиня. — Пока нам еще не подвернулся под руку слон.
 
   Да, не сложился этот день, как ей хотелось.
   Герцогиня со вздохом осмотрела свое войско.
   Позади нее шествовал маркиз, ее внук, и бережно нес на руках белокурую бестию. Он нежно прижимал ее к своей груди и довольно улыбался.
   Далее ковыляла Летти в обнимку с медвежонком, припавшим к ее юбкам. За ними, словно сторожевая собака, следовала Тео.
   Дальше двигалась еще одна парочка — ее собственная компаньонка рука об руку с высоким белокурым ангелом по фамилии Бабникер.
   И последней, замыкая колонну, шла одинокая мисс Амелия. Взгляд юной леди был сосредоточенным: она мучительно гадала, кто же спал в постели Изабель прошлой ночью?

9

   Господи, ну сколько же можно говорить — и все только про птиц, про птиц, про птиц…
   Они отправились на верховую прогулку, но все удовольствие было испорчено бесконечным щебетанием Амелии. Уже и поле проскакали, и въехали в лес, а Амелия все никак не может свернуть со своей любимой и, наверное, единственной интересующей ее темы.
   Птицы! С каждой минутой Терренс все сильней и сильней начинал ненавидеть это пернатое племя.
   — Или, скажем, сова, — продолжала Амелия, оседлав сразу двух коньков — одного из конюшен леди Дороти, второго — свою любимую тему. — О, городскому жителю и представить себе трудно, сколько разновидностей сов живет на белом свете. Сова! Замечательная, необыкновенная птица!
   — Правда? — рассеянно вставил Терренс. Нужно же хотя бы обозначать свое участие в разговоре!
   Он обернулся и посмотрел на скачущих позади Джоша и Элизабет. Тс весело смеялись и оживленно болтали — явно не о птицах. Счастливые!
   Терренс и сам хотел бы посмеяться, но скажите, что смешного можно выжать из разговора о разновидностях сов или о способах постройки вороньих гнезд? Эх, и почему только рядом с ним не Изабель, а этот птичий профессор в юбке!
   Но, увы, Изабель рядом не было, да и быть не могло. После вчерашней битвы за медведя она все еще чувствовала себя нездоровой и предпочла остаться дома.
   — Вы согласны? — уловил Терренс краешком уха вопрос Амелии.
   — М-м-мм? — растерянно откликнулся он, не имея ни малейшего представления, о чем, собственно, его спрашивают. Опять о птицах, наверное!
   — Я сказала, — повторила Амелия, опуская вниз карие глаза, — что мы впервые за все время имеем возможность поговорить наконец спокойно и наедине. Это замечательно, правда?
   Терренс слегка нахмурился, но вежливо согласился:
   — Да, конечно.
   — Рядом с нами всегда находится кто-то третий, — продолжала Амелия. — То герцогиня, то… Изабель.
   — Да, Изабель, — грустно вздохнул Терренс.
   «А что, может быть, сейчас самое время поставить все точки над i? — подумал он. — Рассказать этой курочке всю правду, как есть! Пусть это шокирует ее, вызовет омерзение, зато все расставит на места и снимет неопределенность в наших отношениях!»
   Терренс слегка придержал своего коня и сказал:
   — Давайте поговорим об Изабель.
   — Я вовсе не намерена говорить о ней, — поспешно откликнулась Амелия. — Уверяю вас!
   — Нет? — удивленно переспросил Терренс.
   — Нет. Я прекрасно понимаю, что она постоянно находится в центре вашего внимания. И это нормально.
   — Крестная часто говорила мне, что все актрисы отличаются вздорным нравом и капризным характером. А поскольку она — ваша протеже, вам, конечно, нужно постоянно крутиться, чтобы не лишиться ее благосклонности.
   — Я не только покровитель Изабель, — бросился в омут с головой Терренс. — Я ее…
   — Ой, смотрите! — воскликнула Амелия, протягивая руку.
   Раздраженный тем, что его прервали на самом важном месте, Терренс угрюмо посмотрел в указанном направлении. Прямо на них вдоль лесной просеки летела большая птица.
   — Кто это? — спросил Терренс.
   — Сова! — торжественно прошептала Амелия.
   Ночная хищница летела низко, близоруко щурясь своими огромными желтыми, ослепшими на дневном свете глазами-блюдцами. Вот она поравнялась со всадниками и мягко прошуршала крыльями над самыми их головами. Промелькнула и исчезла.
   — Проклятие! — проводил ее глазами Терренс. — Интересно, почему это она вдруг решила вылететь днем?
   — Это судьба, — загадочно прошептала Амелия.
   — Что? — взглянул на девушку Терренс.
   Та посмотрела на него с обожанием, и от этого взгляда по спине Терренса пробежал неприятный холодок.
   — Что вы имели в виду? — напряженно спросил он.
   — Это был знак судьбы! — пылко воскликнула Амелия. — Теперь нам суждено быть вместе — отныне и навеки!
   — Нет-нет-нет! — скороговоркой откликнулся Терренс.
   — Нас осенила крыльями сова, — торжественно произнесла Амелия. — В ту самую минуту, когда мы о ней говорили. Днем! Как же можно не понять что это — знак судьбы?
   — Не понимаю, — заупрямился Терренс. — Все равно не понимаю. И не хочу…
   — Наш брак будет счастливым! — радостно воскликнула Амелия.
   — Наш брак? — судорожно сглотнул Терренс.
   — О, дорогой, — покраснела Амелия. — Я знаю, что опережаю события. Вы даже не знакомы еще с моим отцом, но… сова… знак судьбы… Это заставляет меня забыть о приличиях.
   — Поговорим о приличиях, — зацепился за нужное слово Терренс. — Амелия, я должен открыть вам глаза. Я не только покровитель Изабель как актрисы, но…
   — Продолжайте, — ободряюще улыбнулась Амелия.
   — Она — моя любовница! — сжег за собою мосты Терренс.
   Амелия по-прежнему улыбалась загадочной улыбкой Джоконды.
   — Я знаю, — кивнула она без тени смущения.
   — Знаете? — изумленно переспросил Терренс.
   — Конечно, — шепнула Амелия и оглянулась. — И не будем обсуждать этот вопрос. Это неприлично. Сделаем вид, что у вас нет никакой любовницы. Я и раньше догадывалась, но окончательно убедилась в этом вчера, когда вы стали обсуждать постельные проблемы Изабель. А до этого мне пришлось до всего доходить самой — ведь никто и никогда не заговаривал со мною на эту тему. Особенно герцогиня — вот уж мастерица сохранять хорошую мину при плохой игре.
   — Вы знаете, что Изабель — моя любовница, — неприязненно спросил Терренс, — и вас это не волнует?
   — Конечно, нет! — искренне удивилась Амелия. — И не бойтесь, я не стану делать из этого трагедию. Мама, пока была жива, успела все мне объяснить.
   Амелия снова посмотрела на Терренса с таким обожанием, что у него по телу пробежал холодок.
   — Вы так похожи на моего папу, — сказала Амелия. — У него тоже всегда были актрисы, и мама научила меня, как нужно держаться с ними.
   — Боже правый! — воскликнул Терренс, поражаясь все больше и больше. — И вам безразличны мои чувства?
   — Чувства? — нахмурилась Амелия и покачала головой. — При чем тут чувства? Изабель — женщина из низких слоев общества. Мужчина может увлекаться такими женщинами, спать с ними, содержать их. Но любить? Эти женщины созданы для того, чтобы быть любовницами, а мы — светские женщины — для того, чтобы быть леди и… женами.
   Мрачный гнев обуял Терренса. Он вспомнил самого себя и ту лекцию, которую он прочитал Изабель по поводу правил приличия в светском браке. Как она была тогда поражена тем, что жены аристократов должны закрывать глаза на любовные похождения своих мужей. Изабель была поражена, а он смеялся над ее наивностью. М-да. Сейчас Терренсу было не до смеха.