Холбрук Синди. Притворщица

   Он посмотрел на Амелию с нарастающим отвращением.
   — Так вы полагаете, что я не могу любить Изабель уже только потому, что она не из нашего круга?
   — Не можете. Конечно, не можете, — спокойно подтвердила Амелия.
   — Так почему же, по-вашему, я привез ее сюда?
   — Да, — застенчиво улыбнулась Амелия, — вам, конечно, не следовало это делать, но вас можно понять — вы молоды и свободны, и невоздержанны в своих поступках. Ничего, когда мы поженимся, вы научитесь вести себя иначе и соблюдать приличия.
   — Как ваш папа? — с ненавистью спросил Терренс.
   — Да, — простодушно ответила Амелия.
   Она внимательно посмотрела на Терренса.
   — Вы с ним очень похожи. А теперь, после того, как мы получили знак судьбы, я не сомневаюсь, что наш брак будет счастливым и увенчанным…
   — Кем? — злобно спросил Терренс. — Совами, что ли?
   — Зачем же? — снисходительно улыбнулась Амелия. — Детьми, разумеется.
   — Ну, хватит! — отрезал Терренс. — Шутки в сторону. Какая-то несчастная сова рехнулась и решила днем вылететь из гнезда, и это для вас достаточно веская причина, чтобы выйти за меня замуж?
   — Вы не понимаете, — пылко прошептала Амелия, — это необычно. Это так необычно!
   — О господи! — стиснул челюсти Терренс и резко развернул своего коня.
   — Куда вы? — удивленно воскликнула Амелия.
   — Домой, — коротко бросил Терренс.
   Бежать, бежать, и поскорее! Подальше от этой коричневой чумы с ее совами, папашами и понятиями о нравственности!
   Домой. К Изабель. Он найдет ее и пробьется к ней, а если для этого нужно будет выкинуть Мордрида — что ж, он выбросит его из комнаты Изабель вместе с кроватью!
   Изабель! Она и только она одна нужна ему сейчас!
 
   — Доброе утро, Стилтон, — слабым голосом сказала Изабель, присаживаясь к чайному столу.
   Она посмотрела по сторонам, но огромный стол был пуст до самого горизонта. Изабель сидела за ним в полном одиночестве.
   — А где все? — спросила она дворецкого, с неторопливым достоинством приблизившегося к ее стулу.
   — Отсутствуют, мадам, — спокойно ответил тот, наливая в стоящую перед Изабель изящную чашку горячий янтарный чай.
   Да. Не скажешь, что тебе не ответили, но много ли можно понять из такого ответа? Впрочем, при всей своей невозмутимости и вышколенности, дворецкий герцогини никогда не упускал случая хоть как-то подчеркнуть свое неодобрительное отношение к белокурой гостье. Что ж, не скажешь, что это неожиданно, но и не скажешь, что это приятно.
   Изабель слегка поморщилась и взяла в руку тонкую фарфоровую чашечку.
   — Вот как?
   — Да, мисс Клинтон, — сказал Стилтон.
   Изабель вопросительно посмотрела на него, и Стилто-ну пришлось доложить поподробнее:
   — Мистер Терренс, мисс Амелия, мистер Бабникер и мисс Элизабет уехали на верховую прогулку. Мистер Терренс сказал, что вы, очевидно, сегодня еще останетесь дома. Отдохнуть.
   — Вот как? — негромко сказала Изабель и пригубила ароматный напиток.
   — Да, — подтвердил Стилтон. — Леди Дороти отправилась к своему адвокату, мисс Тео — на прогулку, а мисс Летти все еще спит, если я не ошибаюсь. Боюсь, она вчера очень поздно вернулась.
   — На самом деле? — спросила Изабель.
   Сама-то она вчера едва добралась до своей постели.
   — Да, мисс Клинтон, — все так же спокойно продолжал Стилтон. — Она долго занималась устройством… э… медведя.
   — О боже! — улыбнулась Изабель. — А что, она уже выбрала для медвежонка имя?
   — Да, — кивнул Стилтон. — Она назвала его… Сэр Дрейк.
   — Сэр Дрейк? — расхохоталась Изабель. — Господи, да как только ей это в голову пришло?
   — Поступки мисс Летти не требуют логического объяснения, мисс Клинтон, — заметил Стилтон. — Она провела на конюшне вместе с Сэром Дрейком почти всю ночь.
   — Вот бесстыдница! — хихикнула Изабель.
   — Леди Дороти это очень не понравилось, — добавил Стилтон.
   — Да уж, могу представить, — снова хихикнула Изабель.
   — Это вес, мисс Клинтон?
   — Да, — ответила Изабель и уткнулась в чашку.
   Стилтон с достоинством поклонился и вышел — как всегда, степенно и важно. Изабель с наслаждением отпила еще глоток горячего, крепкого, душистого чаю. Нет, что ни говори, а лучше чая нет лекарства — ни для тела, ни для души!
   Изабель допила чашку и задумалась — не налить ли вторую?
   И в эту минуту ее окликнули — громко и испуганно. Она подняла глаза.
   В дверях столовой появился человек, и в этом человеке лишь с большим трудом можно было узнать Стилтона. Можно поклясться, что еще никто и никогда не видел образцового дворецкого таким — бледным, растрепанным и суетливым.
   — Мисс Клинтон! — повторил он, вбегая в комнату со скоростью, которая так не вязалась с его величественной фигурой. — Мисс Клинтон! На помощь!
   — Что? Что случилось? — вскочила она.
   — Пьер… повар… то есть шеф-повар!.. — задыхаясь, прокричал Стилтон. — Он… он хочет убить… Мордрида!
   — Что? — ахнула Изабель. — Да он спятил!
   — Мордрид сожрал все бифштексы, — пояснил Стилтон. — И Пьер его за это хочет убить. А весь кухонный персонал разбежался.
   — О господи! — Изабель подобрала юбки и бросилась к двери. — Стилтон, где тут у вас кухня?
   — Я покажу.
   Стилтон обогнал Изабель и затрусил впереди, указывая дорогу. Изабель поспешила за ним. Минута, и они — раскрасневшиеся и запыхавшиеся — добежали до кухонной двери. Она была прикрыта, и изнутри доносилась отборная французская брань. Затем к ней добавился вой Мордрида — высокий, пронзительный.
   — Кончено, — сказал, задыхаясь, Стилтон.
   — Будем надеяться на лучшее, — оптимистично ответила Изабель.
   Она подобрала юбки и ринулась вперед, заранее готовая к новой битве.
   Поле боя оказалось совсем рядом — сразу же за кухонной дверью, и усеяно оно было перевернутыми скамейками, опрокинутыми кастрюлями и разбитыми тарелками. Все стены, и пол, и плита, и даже потолок были густо припудрены мукой и основательно смазаны маслом. Мучная пыль висела в воздухе, навевая мысли об орудийном дыме, а масло капало на пол тяжелыми, вязкими каплями, которые заставляли почему-то вспомнить о военно-полевых лазаретах.
   Пьер медленно надвигался на Мордрида, раскручивая в руке большой, тяжелый, опасно поблескивающий лезвием кухонный топорик. Внезапно сквозь брань и крик в речи Пьера прорезалось что-то человеческое, и стало возможным разобрать:
   — Я убью тебя, ворюга! Это было последнее мясо, которое ты сожрал в своей жизни, мерзавец!
   — Остановитесь! — закричала Изабель.
   Пьер даже не обернулся. Он продолжал раскручивать свой топорик, словно был не французом, а коренным индейцем. Мордрид увидел Изабель, радостно залаял и грациозно перемахнул через поваленный табурет. В момент прыжка он больше походил на породистую лошадку, чем на чистокровную собаку. Мордрид бросился к Изабель, и та наклонилась ему навстречу, раскинув руки. В широко распахнутых глазах Мордрида застыло отчаяние.
   — Уб-бью! — снова заорал Пьер.
   И опять блеснула в воздухе смертоносная сталь.
   Мордрид испуганно взвыл, метнулся в сторону и врезался в Изабель. Она пошатнулась и рухнула на пол, успев краем глаза заметить промелькнувшее в воздухе мохнатое тело. Вслед за ним через лежащую Изабель перемахнуло еще одно тело — на сей раз человеческое, в белом халате. Это был Пьер.
   — Проклятие! — воскликнула Изабель, садясь на полу и отряхивая с ладоней муку, в которую она приземлилась. Затем оглянулась и быстро вскочила на ноги.
   Ситуация на поле боя круто изменилась — и не в пользу Мордрида. Пьер сумел загнать его в угол, под массивный разделочный стол, а сам стоял уже рядом, раскручивая свой томагавк перед решительным, решающим ударом.
   Наконец Пьер решил, что его звездный миг настал, и со всего маху метнул топорик в Мордрида.
   Нет, Пьер оказался все же французом, а не индейцем. Топорик звякнул и застрял в ножке стола. Пьер принялся его выдергивать, но топорик прочно увяз в древесине. Мордрид по-прежнему сидел под столом, забившись в угол, и жалобно скулил.
   — Хватит! — крикнула Изабель и сердито осмотрелась.
   В дальнем углу она увидела дрожащую от страха, прижавшуюся к стене кухарку с щеткой в руках. Изабель быстро пошла к ней и завладела щеткой. Перепуганная кухарка, похоже, и не заметила, что осталась безоружной. Зато вооруженной почувствовала себя теперь Изабель. Она разбавила — для поднятия духа, естественно! — французскую брань Пьера парой изысканных английских выражений и пошла в атаку с щеткой наперевес.
   В этот момент Пьеру посчастливилось наконец освободить застрявшее в ножке стола оружие. Он опустился на колени и стал подползать поближе к Мордриду. Мордрид в ужасе подпрыгнул и ударился в крышку стола с такой силой, что тот зашатался.
   И тут в бой вступила Изабель. Она напала сзади и обрушила щетку на заднюю, выпирающую из-под стола часть тела.
   — О-о-о-у-у! — завыл Пьер. Он разразился новой порцией проклятий и выполз из-под стола — по-прежнему с топориком в руках.
   — Вы заслуживаете и большего, да ладно уж, бог с вами, — сказала Изабель, наставив щетку в грудь Пьера и пристально глядя в его темные, горящие праведным гневом глаза. — Проваливайте и оставьте собаку в покое.
   — Шлюха! — закричал Пьер, воинственно поднимая топорик. Свободной рукой он пытался отпихнуть от себя жесткую колючую щетину. — Будешь мне еще указывать!
   Изабель наступала на него, охваченная яростью, и наградила француза новым сильным тычком в грудь.
   — Буду? — сквозь зубы сказала она.
   — Не будешь! — задыхаясь от бешенства, крикнул Пьер.
   Блеснула сталь, и отточенный топорик впился в ручку щетки, застряв — вновь! — в дереве. Брызнули щепки. Пьер всей тяжестью налег на рукоятку топорика, пытаясь выдернуть его, и на какой-то момент Изабель сама себе показалась Атлантом, держащим на своих руках весь земной шар.
   — Ни одна английская шлюха мне не указ! — крикнул Пьер, и глаза его блеснули словно у религиозного фанатика. — Этот поганый пес сожрал бифштексы. Ха! Я специально выдерживал их два дня в моем особом маринаде!
   Он вытащил топорик и обрушил новый удар на ручку щетки. Изабель стойко выдержала нападение, но вот ее оружие…
   Снова брызнули щепки, и ручка щетки угрожающе затрещала.
   — Ах, какой это был маринад! Какой маринад! О ля ля! — закатил глаза к потолку шеф-повар. — И где это все теперь? Где? В брюхе у этой вот гнусной скотины! Нет, он должен умереть, должен! И никто меня не остановит!
   Топорик дернулся, нанеся ощутимый вред оружию Изабель.
   — Нет! — крикнула Изабель и сделала шаг назад, поднимая оружие — точнее, то, что от него осталось, — вверх и целя щетиной в глаз Пьера.
   Повар молча поднял вверх свой топорик.
   — Посторонитесь-ка, мисс Клинтон, — неожиданно раздался за спиной Изабель голос Стилтона.
   Изабель послушно отступила — то ли от неожиданности, то ли оттого, что в голосе Стилтона звучала непреклонность. Послышалось странное шипение, и мимо головы Изабель промелькнуло что-то темное — железное и тяжелое на вид. Оно промелькнуло и ударилось о лезвие топорика. Сталь зазвенела, столкнувшись со сталью.
   Только теперь Изабель сумела распознать предмет, который держал в своей руке Стилтон. Это была сковородка. Она скользнула вдоль лезвия топорика и опустилась на обнаженное запястье Пьера. Крик, который издал Пьер, был, наверное, слышен даже в его родном Париже.
   — Моя рука! — таким было первое осмысленное слово в речи Пьера, состоявшей до этого из красочных, но совершенно непереводимых французских выражений. — Моя рученька!
   — Поберегитесь, у меня тут еще одна, — сказал Стилтон, обращаясь к Изабель. Он встал на изготовку, поудобнее прихватывая в руке горячую сковородку.
   — Ура! — закричала Изабель.
   — Уау! — откликнулся из-под стола Мордрид.
   Глаза Пьера вдруг посветлели и стали почти осмысленными. В них, сменяя друг друга, попеременно отразились: гнев — удивление — раскаяние и, наконец, страх.
   — Я ухожу! — воскликнул повар и бросился к двери. Выбегая, он повернул голову и успел крикнуть: — Но вы еще пожалеете! Вы все пожалеете! Но будет поздно! Вам никогда больше не отведать моих бесподобных кушаний! Никогда!
   Пьер исчез за дверью. Следом за ним из кухни тихонько выскользнула и кухарка — та самая, у которой Изабель позаимствовала щетку.
   — А она-то почему убежала? — удивилась Изабель.
   — Она — родственница Пьера. Как, впрочем, и весь кухонный персонал. Поэтому-то они и разбежались.
   — Понятно, — усмехнулась Изабель и одобрительно посмотрела на дворецкого. — А у вас неплохой бросок!
   — Благодарю, мисс Изабель, — степенно поклонился Стилтон.
   Теплая волна прокатилась по сердцу Изабель. Для него она больше не мисс Клинтон, а мисс Изабель. Что ж, очень приятно! Дворецкий выпрямился и едва заметно улыбнулся:
   — Я рад, что сумел доказать Пьеру, что не он один умеет обращаться со сковородками!
   Изабель не успела ничего ответить, потому что в этот момент послышался низкий голос:
   — Что здесь происходит?
   В раскрытом дверном проеме, как в раме, возникла монументальная фигура Тео. Она застыла на пороге с воинственным выражением.
   — По дороге я видела Пьера. Он как ошпаренный несся через двор и сыпал первосортными французскими ругательствами. А за ним семенила его кузина.
   — Я подозреваю, что Пьер решил оставить работу, мисс Тео, — своим обычным спокойным тоном сказал Стилтон.
   — Скатертью дорога! — воскликнула Тео. — Никогда еще не встречала такого психованного типа, как этот Пьер. Он…
   Тео запнулась, только теперь увидев и оценив по достоинству картину, раскрывшуюся перед нею. Накал битвы еще витал в воздухе. Царапнули по полу когти, и Мордрнд выскочил из-под стола навстречу хозяйке.
   — Мордрид! — воскликнула Тео, опускаясь на колени, чтобы погладить и приласкать испуганно дрожащего пса. — Что вы с ним сделали, Изабель?
   — Мисс Изабель ничего не сделала Мордриду, — ответил за нее Стилтон. — Мордрид съел бифштексы, заготовленные Пьером для обеда, тот бросился за ним с кухонным топориком и хотел убить. Мисс Изабель ударила Пьера щеткой, и тогда он обратил свое оружие уже против нее.
   Стилтон повернулся и прибавил — специально для Изабель:
   — Я прошу вас особо простить Пьера за его грубые выражения, — сказал он с легким поклоном. — И хочу, чтобы вы знали: я вас шлюхой не считаю!
   Издалека послышался настойчивый звон колокольчика. Стилтон прислушался и кивнул.
   — Это мисс Летти. Боюсь, что она сейчас потребует подать ей чай и завтрак. — Он обвел взглядом разоренную кухню. — А это будет непросто сделать!
   — Скажите ей, чтобы пришла и сама взяла, — коротко распорядилась Тео, не отрываясь от Мордрида.
   — Слушаюсь, мадам, — поклонился Стилтон.
   Изабель готова была поклясться, что в его обычном ровном голосе едва слышно прозвучало облегчение.
   — С вами все в порядке, дорогая? — спросила Тео, обернувшись к Изабель.
   Та поразилась. Что случилось с голосом Тео? Он прозвучал так мягко, так сочувственно, как никогда еще не звучал за все время их знакомства. Изабель какими-то новыми глазами увидела вдруг эту пару: пожилая одинокая женщина и прижавшийся к ней пес.
   — Мне жаль, что все так получилось, — тихо сказала Изабель.
   Тео подняла на нее глаза, и в них блеснули слезы. Это было редкое зрелище.
   — Это правда? — спросила пожилая леди. — Что вы защищали Мордрида?
   — Моя заслуга не так уж велика, — порозовела Изабель. — В конце концов нас спас Стилтон. Я, правда, держала Пьера на расстоянии щеткой, но та вот-вот должна была сломаться. И если бы не помощь Стилтона, кто знает, как бы все еще повернулось. Скорее всего, Пьер пустил бы меня вместе с Мордридом на фарш.
   — Спасибо, — проникновенным голосом сказала Тео. — Если бы с Мордридом что-нибудь случилось…
   — Я знаю, — быстро сказала Изабель, почти физически ощутив ту боль, что ощущала в эту минуту Тео. — Но не случилось же, слава богу.
   Они замолчали и посмотрели друг другу в глаза. Тео не выдержала первой и опустила взгляд.
   — Бедный мальчик, — сказала она и ласково потрепала Мордрида по спине.
   — Ой-ей, какой ужас! — послышался от дверей тоненький голос.
   На пороге стояла Летти, прижав ко рту кулачки и удивленно выкатив свои голубенькие, уже, как всегда, наполненные слезами глазки.
   — Стилтон рассказал мне обо всем, что случилось. Это ужасно, ужасно! Просто кошмар! — Она вошла в кухню и немедленно споткнулась о валяющуюся на полу кастрюлю. — Что же делать? Что же нам теперь делать?
   — Что ты имеешь в виду? — сердито оборвала Тео причитания сестры. — Ничего не надо делать. Все уже и без нас сделано. Изабель спасла Мордрида, тем все и кончилось. Так что, пожалуйста, обойдись без слез. Вон на Изабель напали с топором, и то она не плачет! Ну что ты, что ты опять начинаешь?
   — Не знаю, — сказала Летти, и слезы градом покатились по ее щекам. — Это все нервы, наверное. Подумать только! Сначала Сэр Дрейк, потом Мордрид… Бедная Изабель!
   Изабель удивленно моргнула, а затем рассмеялась.
   — Да, если так пойдет и дальше, я вскоре решу, что лучше всего для меня — держаться подальше от любых животных!
   Тео криво усмехнулась:
   — А вообще-то вы с самого начала только и делаете, что спасаете наших питомцев, — сказала она и продол — жила со странным светом в своих карих глазах: — И вы, по-моему, намерены спасти еще одного нашего питомца. На этот раз — двуногого.
   — Я н-не совсем понимаю в-вас, — покраснела Изабель.
   — У тебя очень доброе сердце, девочка, — сказала Тео и крепче прижала к себе Мордрида. — И знаешь что? Мы с Летти снимаем свое предложение.
   — Мы… что? — сквозь слезы переспросила Летти. — Что мы снимаем?
   — Мы не собираемся вам предлагать пять тысяч за то, чтобы вы оставили Терренса, — сказала Тео. — Мы и шиллинга теперь за это не предложим!
   Изабель покраснела от радости, но тем не менее сказала:
   — Черт. А я-то уж губы раскатала!
   — О, нет, — всхлипнула Летти, — не покидайте нас. Давайте будем и дальше вместе сражаться за наших питомцев!
   — За всех, без исключения! — добавила Тео.
   — Но… но… — замялась Летти. — Как вы думаете, дорогая, Терренс будет сильно сердиться на нас за то, что с вами случилось из-за наших питомцев?
   — Думаю, что вовсе не будет, — быстро ответила Изабель.
   Новая мысль пришла ей в голову. Она еще раз осмотрелась по сторонам и рассмеялась.
   — Другое дело — герцогиня. Вот когда она увидит, что здесь происходит, тогда нам всем придется поджать хвосты!
   — Да, — вздохнула Летти. — Дороти просто с ума сойдет, когда узнает, что Пьер сбежал и оставил нас всех без обеда!
   — О, дьявол! — пробурчала Тео. — Об этом-то я и не подумала. Ну, конечно, она тут же обвинит во всем Мордрида.
   — Или меня, — сухо заметила Изабель.
   Летти скорбно поджала губы.
   — На голодный желудок Дороти всегда злее обычного. Что же делать?
   — Я вообще-то умею готовить, — нерешительно сказала Изабель.
   — Правда? — с надеждой переспросила ее Летти.
   — Правда, — улыбнулась Изабель. — Сейчас что-нибудь придумаем. Сначала накормим леди Дороти, а уж потом скажем ей, что Пьер исчез по-французски, не прощаясь.
   — А я умею печь лепешки, — засмущалась Летти. — Правда, умею!
   — А вот я готовить совсем не умею, — призналась Тео. — Но зато я могу навести пока что хоть какой-то порядок в этом бедламе!
   Женщины взглянули друг на друга и принялись за работу. Изабель схватила кастрюлю, Летти принялась поднимать табурет, а Тео занялась чайником.
   — Изабель! — на этот раз послышался мужской голос.
   Она оглянулась. В раскрытых дверях кухни стоял Терренс, а из-за его плеча выглядывали удивленные лица Амелии, Джоша и Элизабет. Терренс внимательно посмотрел на раскрасневшееся лицо Изабель.
   — Стилтон обо всем мне рассказал.
   Чувствуя себя смущенной под его сочувственным взглядом, Изабель сказала в своей прежней грубоватой манере:
   — Привет, цыпленочек! Жаль, что пропустил такое зрелище. Сегодня поутру за мной охотился еще один мужчина.
   Терренс с улыбкой включился в игру.
   — Да-да, сначала — неотразимый красавец дрессировщик, теперь — шеф-повар… — Он взял Изабель за руку. — Любовь моя, боюсь, мне не выдержать такой конкуренции!
   — Ох, Терри, — воскликнула Летти. — Я надеюсь, ты шутишь? Ведь эти сумасшедшие приставали к ней со всем с другими намерениями! Я очень рада, что Изабель находится именно под твоей протекцией.
   — Летти! — одернула болтливую сестру Тео, сделав круглые глаза.
   — Э-э-э, — замялась Летти, искоса взглянув на Амелию. — Э, под твоим крылом. Да-да, я это и хотела сказать: под твоим крылышком!
   Джош прыснул за спиной Терренса, и бедная Летти окончательно растерялась.
   — Я имела в виду другое крылышко… М-м-м…
   — Я понимаю, — сказал Терренс. — Вообще-то протекция — это правильное слово. Правда, опекать ее мне становится все труднее — оказывается, это довольно опасное занятие.
   Изабель нахмурилась, взяла кухонный нож и высоко подняла его.
   — Терри, дорогой…
   — Что, моя радость? — улыбнулся Терренс.
   — Надень-ка фартук, — ласково сказала она. — И давай готовить обед!
   — Готовить? — поразилась Амелия. — Но… Но мы не умеем!
   — Я умею, — сказала Изабель. — Рут меня научила.
   — Кто это — Рут? — спросила Летти.
   — Это… — запнулась Изабель. — Это женщина из моей прошлой жизни… Той, что была, пока для меня не настали трудные времена.
   Джош глубокомысленно хмыкнул, и Летти бросила на него укоризненный взгляд.
   — Сэр, ведите себя прилично! Нельзя смеяться над бедной Изабель! — Она сочувственно посмотрела на девушку. — Так что же было в вашей прошлой жизни, дорогая, до того как… как…
   — До того, как она встретила меня? — помог ей Терренс.
   — Я… я… — Изабель помялась и вздохнула. — Не стоит об этом говорить. Не хочу смущать вас. Давайте лучше займемся обедом!
 
   Леди Дороти вошла в холл и удивленно посмотрела по сторонам, не увидев Стилтона. Она не могла припомнить случая, чтобы дворецкий не встречал ее возле двери.
   — Стилтон?
   Ни звука в ответ.
   Она позвала еще раз, уже фомче. И опять — молчание.
   — Стилтон! — громко крикнула герцогиня, начиная терять терпение.
   Нет, это просто никуда не годится! Ни Стилтона, ни кого-нибудь из слуг — никого! Невероятно! Весь дом словно вымер!
   Наконец она расслышала голоса, доносившиеся из столовой, и направилась туда. И что за картина открылась ее глазам!
   Хорошенькая горничная Бетти стола посреди комнаты с тарелкой в руках, а посыльный — вихрастый парень по имени Томас — стоял позади нее и обнимал девушку за талию.
   — Прекрати! — хихикала Бетти. — Я уроню тарелку!
   — Бетти! — ледяным тоном воскликнула Дороти. — Что вы здесь делаете?
   Бетти вскрикнула и уронила тарелку. Она упала на ковер и разлетелась вдребезги. Томас поспешно сделал руки по швам и застыл как изваяние.
   — Простите, ваша светлость, — пролепетала Бетти. — Я… Я убиралась здесь!
   — Ваше дело — убираться в комнатах наверху, — нахмурилась Дороти. — С каких это пор горничные в моем доме начали мыть посуду?
   — Э-э-э… — покраснела Бетти. — Похоже, сегодня мы все должны немного помочь друг другу.
   — Вот как? — подняла бровь Дороти. — А что здесь делает Томас? Помогает вам помогать?
   — Я… Я… — замялся Томас.
   — Не трудитесь объяснять, — сказала леди Дороти. — Я и сама вижу, как вы помогаете Бетти. А где Стилтон?
   — С-Стилтон? — растерялась Бетти.
   — Да, Стилтон, — с ласковой угрозой в голосе повторила леди Дороти. — Наш дворецкий. Надеюсь, вы понимаете, о ком я говорю.
   — Понимаю… — ответила Бетти. — Э-э-э… Томас, а где Стилтон?
   — Он… Он вышел, — сдавленно пропищал Томас
   — Да, — кивнула Бетти. — Точно. Он вышел.
   Взгляд леди Дороти стал темнее тучи.
   — Где Стилтон, Бетти?
   Девушка покраснела и потупилась.
   — Он на кухне, ваша светлость. Только, пожалуйста… пожалуйста, не выдавайте меня!
   — На кухне? — недоуменно нахмурилась Дороти. — Безмозглая девчонка, да что ж особенного в том, что
   — Стилтон на кухне?
   Бетти нервно затеребила складки кружевного фартучка.
   — Н-ничего. Конечно, что такого, если он на кухне, правда, Томас?
   — Д-да, — кивнул вихрастый посыльный. — И в самом деле, что в этом такого?
   Леди Дороти поняла, что попусту теряет время.
   — Возвращайтесь на свои обычные места. Прежде всего это вас касается, Томас, — сказала она и пошла к двери. — Черт знает что! Это не слуги, а идиоты какие-то! Что такого в том, что Стилтон на кухне? Или…
   Леди Дороти резко изменила свой маршрут и направилась на кухню. Подойдя ближе, она услышала сквозь прикрытую кухонную дверь веселый смех. Ну и денек! С ума они все посходили, что ли? Леди Дороти распахнула дверь и застыла на месте.
   Бетти не солгала. Стилтон действительно был здесь, но в каком виде! Облаченный в поварской фартук, дворецкий стоял возле плиты и с важным видом помешивал в большом котле, где что-то булькало. Рядом с ним хлопотали люди, которых леди Дороти была готова увидеть где угодно, но только не на кухне.