Холбрук Синди. Притворщица

   — Да, я здесь, — обреченно вздохнул Терренс и обернулся.
   — Крестная так и сказала, что я смогу найти вас на конюшне, — улыбнулась Амелия, подходя ближе.
   — Понятно, — пробормотал Терренс.
   — Это замечательно, правда?
   — Что? Найти меня на конюшне? — нахмурился Терренс.
   — Нет. Я про бал, — сказала она. — Всего два дня осталось! — Амелия огляделась по сторонам и таинственно прошептала: — А у меня новое платье, знаете?
   — В самом деле? — мрачно посмотрел на нее Терренс.
   — Очень дорогое и красивое.
   — Да? — сказал Терренс, начиная проявлять некоторый интерес. Еще бы! Ведь впервые Амелия заговорила с ним не о птицах!
   — Да, — кивнула она. — Широкое, с павлинами! Папа сказал, что оно просто изумительное. Правда, павлины…
   — Ну, это вам лучше знать, — поспешно согласился Терренс.
   Нет, какими птицами ни укрась ее платье, Жар-птицей на балу Амелии все равно не быть!
   — Вы сделаете мне предложение на балу? — напрямик спросила Амелия.
   — Что?!
   — Бал для этого — самое подходящее место, — сказала она. — Да крестная и устраивает-то этот бал только ради этого!
   Терренс постарался сдержать закипающее раздражение и по возможности вежливо ответил:
   — Нет, Амелия, я не собираюсь вам делать предложение на балу. Извините — нет.
   — Ждете более подходящего момента?
   — Нет, — коротко ответил Терренс. — Не жду.
   — Хотите сделать мне сюрприз?
   — Сюрприз? — набрал воздуха в грудь Терренс. — Боюсь, что если и преподнесу вам сюрприз, то совсем не тот, что вы ожидаете.
   — А мне казалось, что лучше всего вам было бы сделать предложение именно на балу! — вздохнула Амелия.
   Она приблизилась вплотную к Терренсу, прикрыла глаза и сложила губы трубочкой. Он удивленно уставился на птичьего профессора в юбке.
   — Что… Что это вы делаете?
   Амелия слегка приоткрыла один глаз.
   — Жду, когда же вы поцелуете меня.
   — Понятно, — упавшим голосом сказал Терренс. — Но, простите, ведь это же неприлично!
   Амелия открыла оба глаза и нахмурилась.
   — Папа сказал, что я могу вам это позволить. Поцелуй ободрит вас и приблизит час нашей свадьбы.
   — Меня не нужно подбадривать, я не скаковая лошадь, — раздраженно сказал Терренс. — Просто я не хочу жениться на вас.
   — Папа был уверен, что именно так вы и скажете, — спокойно кивнула Амелия. — Именно так и скажете.
   Она замолчала, спохватившись, и быстро добавила:
   — Ох, я не должна была говорить об этом!
   — О чем? — спросил Терренс.
   — Неважно, — покачала головой Амелия. — Простите. Я знаю, что вам не хочется говорить об этом.
   — О чем же? — сказал Терренс, начиная терять терпение.
   — О нашей свадьбе и брачном контракте.
   — Я не знаю никакого контракта и не намерен жениться на вас, — раздраженно сказал Терренс. — В чем и пытаюсь вас убедить вот уже полчаса!
   — Да-да, конечно, — легко согласилась Амелия. — Ну а теперь вы, может быть, поцелуете меня наконец?
   Терренс внимательно посмотрел на Амелию. Она выглядела очень спокойной и уверенной. Даже, можно сказать, — самоуверенной. Ну что же, придется преподать этой девочке урок.
   — Хотите, чтобы я вас поцеловал? — криво усмехнулся Терренс. — Отлично!
   Он протянул руки и крепко прижал Амелию к своей груди. Так крепко, что хрустнули ее птичьи косточки. Прижался губами к ее губам — холодным, вялым, безжизненным и влажным.
   Еще секунда, и он оторвался от Амелии и отступил немного назад, чувствуя такое омерзение, словно только что лобызался с лягушкой.
   — Вот!
   Амелия открыла глаза и заморгала.
   — Никакого удовольствия.
   — О каком удовольствии можно говорить, Амелия? — жестко спросил Терренс. — Разве вы испытываете страсть, желание, тепло, наконец?
   — Конечно, нет, — тихо ответила Амелия. — Но леди и не может иметь такие низкие чувства.
   — Некоторые леди имеют, поверьте мне, — возразил Терренс и нахмурился. — И вы по-прежнему хотите выйти за меня замуж?
   — Разумеется, — кивнула Амелия.
   — Но почему, скажите ради бога!
   — Потому, что это будет блестящий брак! — Амелия посмотрела на него, как на слабоумного. — Он объединит наши семьи и наши земли!
   — Вот только не надо насчет семьи, — поморщился Терренс, на секунду представив себя в постели с этой лягушкой. — Вы же не знаете, что это такое. Не стоит употреблять слов, значения которых не понимаешь.
   — Но мы предназначены друг для друга, — не могла остановиться Амелия. — И сова…
   — Плевать я хотел на эту проклятую сову! — закричал Терренс.
   Он еще раз внимательно посмотрел на Амелию. Чудеса! Ведь внешне так похожа на нормальную женщину — из плоти и крови! А на самом деле? Холодное, безжизненное чучело, в жилах которого вместо крови течет прокисший уксус! А этот мертвецкий поцелуй? Кошмарное воспоминание на многие годы!
   — Я ухожу, — быстро сказал Терренс и пошел к двери.
   — Куда же вы? — окликнула его Амелия.
   — Повидаться с леди, — ответил он и тут же представил другие глаза, другие волосы и другие губы.
   Прочь, прочь! Подальше от этой ледышки! Может, утопленнику и было бы приятно целовать эту красотку, но не нормальному мужчине, нет!
 
   Изабель зачарованно стояла в оранжерее, вдыхая изумительный аромат. Только что из Лондона прибыли цветы, заказанные герцогиней для бала. И — о боже! — сколько же их! На два бала с лихвой хватило бы! Пышные кусты распустившихся роз привезли прямо в огромных кадках с землей, и они стояли теперь по всей оранжерее. Вокруг них, и на длинных столах, и на полках, стояли горшки поменьше — с папоротником и аспарагусом.
   Изабель подошла к одной из кадок и срезала длинные, дивно пахнущие розы, покрытые мелкими капельками воды. Еще раз полюбовалась ими и уложила в принесенную с собой корзинку.
   — Изабель, красавица моя! — послышался голос Эдгара. — Нимфа средь райского сада!
   Она обернулась. Эдгар стоял в дверях оранжереи и рассматривал Изабель так, словно та была картиной. Картиной, выставленной на продажу, — внимательно, оценивающе и фамильярно.
   Изабель стало неприятно, и она вновь повернулась к роскошным розовым кустам.
   — Доброе утро, сэр Эдгар, — безразлично сказала она.
   — Целое море роз, но вы среди них — самая прекрасная! — воскликнул сэр Эдгар, не сводя с девушки глаз.
   Он двинулся вперед, к Изабель, она перешла от него подальше, к следующему кусту.
   — Не нужно мне льстить, — сказала Изабель. — И приберегите свои комплименты для кого-нибудь другого.
   — Комплимент каждой женщине приятен, — усмехнулся сэр Эдгар.
   — Возможно, — сердито сказала Изабель. — Но лично мне ваши комплименты неприятны.
   Сэр Эдгар нахмурился.
   — Конечно, вам приятнее получать их от Терренса, который обручен с моей дочерью!
   — Еще не обручен! — воскликнула Изабель.
   Эдгар небрежно махнул рукой.
   — Ну, почти обручен. Просто об их помолвке еще не объявили. Я дал пареньку немного времени, но, боюсь, мое терпение уже на исходе.
   — И напрасно, — заметила Изабель. — Чем-чем, а терпением вам неплохо бы запастись: ведь Терренс вовсе не собирается жениться на Амелии!
   На лице Эдгара появилась самодовольная ухмылка.
   — Ошибаетесь, моя милая! Терренс просто вас водит за нос!
   — Водит за нос? — не поверила Изабель.
   — Ну да, — кивнул Эдгар. — Он собирается жениться на Амелии, но скрывает это от вас. Почему? Очень просто. Не хочет вас терять раньше времени. Рассчитывает держать вас обеих при себе. Так что с этим все ясно. Вы подумали бы о другом: быть любовницей женатого человека совсем не так приятно, как любовницей молодого бездельника. Женатый мужчина не сможет уделять вам ни столько времени, ни столько внимания. — Он сочувственно покачал головой. — Плюньте-ка вы на него да идите под мое крылышко, а? Что скажете?
   Изабель широко раскрыла глаза.
   — Под ваше крылышко?
   Эдгар важно кивнул.
   — После того как Амелия с Терренсом поженятся, я стану богатым, очень богатым человеком! И смогу дать вам все, что только вашей душеньке будет угодно!
   В оранжерее было тепло, даже жарко, но Изабель бросило в дрожь. В словах Эдгара, в его тоне, было что-то пугающее.
   — Нет… Нет, даже не надейтесь!
   Лицо Эдгара потемнело.
   — Но почему? Это сейчас Терренс относится к вам с пылкой страстью, делает все, чтобы привязать вас к себе покрепче. А как женится — ведь он обязан жениться на Амелии! — так эта страсть и кончится, поверьте!
   Гнев охватил Изабель.
   — Страсть тут ни при чем! Он просто не хочет жениться на Амелии!
   — Хочет, не хочет, — все равно женится! — сказал Эдгар. — Но сначала порвет с вами. Стоит ли ждать? Бросьте его первой!
   Он похотливо улыбнулся и шагнул к Изабель.
   — А я… Я готов вам в этом помочь!
   — Не подходите! — воскликнула Изабель, отшатнулась назад и ударилась о скамейку.
   — Я хочу вас, Изабель, — страстно забормотал Эдгар. — Ну же! Бросьте вы этого парня, зачем доигрывать заведомо проигранную партию? Будьте благоразумны!
   — Благоразумной? — угрожающе повторила Изабель.
   Она подняла со скамьи тяжелый горшок с плющом и поудобнее обхватила его.
   — Если вы посмеете еще хоть раз оказаться рядом со мною, я покажу вам, что это значит — быть благоразумной! Понятно?
   — Вот увидишь, я в постели за пояс заткну этого мальчишку, — призывно протянул руки Эдгар.
   — Нет!
   Это короткое слово прозвучало как выстрел, а вслед за ним полетел и снаряд.
   По счастью, Эдгар успел в последний момент пригнуться, и горшок просвистел над самой его головой, успев обильно усыпать волосы землей. Когда сэр Эдгар вновь поднял голову, на лице его не осталось и тени недавней любовной страсти и истомы.
   — Ты что себе позволяешь, кобыла бешеная?
   — Кто я? — переспросила Изабель и, не дожидаясь ответа, протянула руку к горшку с геранью.
   Второй выстрел удался на славу. Горшок врезался в грудь Эдгара и раскололся пополам. Эдгар дико завопил, но Изабель и глазом не повела. С завидным спокойствием она схватила новый снаряд и пустила его по пристрелянной траектории. Эдгар выпучил глаза и попытался перехватить его в воздухе.
   Горшок-то он поймал, но снаряд увлек Эдгара за собой, и тот, потеряв равновесие, со всего маху грохнулся лицом в пышный розовый куст.
   Какая все же большая разница: нюхать розы, дарить розы и лежать в розах!
   Тем временем Изабель не спеша выбрала небольшой, но тоже увесистый цветочный горшок, уложила его на ладони и терпеливо стала ждать, когда же сэр Эдгар выберется наконец из колючек.
   — Изабель, что ты делаешь? — раздался голос Элизабет.
   Не выпуская горшка из рук, та обернулась. Элизабет стояла у входа в оранжерею и дикими глазами озирала открывшуюся ей картину.
   — Проявляю благоразумие, — пояснила Изабель и подкинула на ладони горшок.
   — Элизабет, — послышался голос Джоша, и в дверном проеме появилось его раскрасневшееся от бега лицо. — Я же сказал: нам необходимо поговорить!
   — Нет, — насупилась Элизабет и протянула руку. — Прости, Изабель!
   И она ловко выхватила с ладони Изабель горшок.
   — Только не это! — завопил Джош, пытаясь прикрыться своей ночной сорочкой.
   — Джош! — удивленно воскликнула Изабель, заметив наконец наряд брата. — Да ты же голый!
   — Голый! — злорадно подтвердила Элизабет и схватила со скамьи свободной рукой еще один горшок — на всякий случай. — А одежду его утащила Бетти!
   С отвращением произнося это имя, Элизабет швырнула первый горшок в Джоша.
   — Бетти? — удивилась Изабель.
   В этот момент с пола поднялась странная фигура. Это был сэр Эдгар — с ног до головы обсыпанный землей, с прилипшими тут и там обрывками зелени, с торчащими в волосах розовыми лепестками. И весь — в колючках.
   — В-ведьма! — зарычал он.
   — Прекрати швыряться этой дрянью! — в один голос с ним крикнул Джош.
   Изабель и Элизабет молча и синхронно повернулись и взяли в руки еще по горшку. На этот раз, кажется, с цинниями.
   — Уж какая есть! — воскликнула Изабель и метким броском вновь уложила сэра Эдгара на пол.
   — Точно! — откликнулась Элизабет, выпуская свой снаряд и протягивая руку за следующим.
   — Я же предупреждала, сэр: держитесь от меня подальше! — сказала Изабель и обрушила на Эдгара очередной залп.
   — Стоп! Вот этого я не говорила! — воскликнула Элизабет и пропустила свой выстрел.
   А Изабель на этот раз удался бросок экстра-класса: горшок попал своей мягкой стороной прямо в лицо сэру Эдгару. Взметнулись в воздух тонкие зеленые нити, и по глазам мистера Эрроурута расползлась жирная, удобренная земля, стекая к подбородку.
   — Мои глаза! Мои бедные глаза! — взвыл Эдгар. — Я ослеп!
   Джош зазевался и пропустил момент выстрела Элизабет. Получив изрядный удар в грудь, он зашатался и упал на колени.
   — Проклятие! — прохрипел распутный, похмельный, незадачливый мистер Бабникер.
   — Папа! — раздался испуганный девичий голос, и на поле боя появилась Амелия.
   — Изабель! — Это был уже голос Терренса, прилетевшего сразу вслед за коричневой пташкой.
   — О, Джош, прости! — закричала Элизабет и бросилась к распростертому на полу безжизненному телу.
   — Папа! — закричала Амелия, бросаясь к сэру Эдгару. — На тебе кровь! И грязь!
   — Изабель! — сказал Терренс, быстро подходя к девушке. — Что это, скажи на милость, ты здесь устроила?
   — Набиваю руку, — ответила Изабель и с трудом перевела дыхание.
   — Набила? — спросил Терренс и легонько обнял ее. Как же ему приятно было увидеть наконец нормальную, живую женщину! Да еще такую желанную, такую манящую!
   — Набила! — рявкнул сэр Эдгар, размазывая грязь по своему лицу. — Еще как набила! Чуть без глаз меня не оставила!
   — Да, ее красота и ослепить может, — согласился Терренс.
   — Папа, — вздохнула Амелия, — у тебя царапина на носу!
   — Проклятие! — проворчал Эдгар.
   — Джош! — закричала Элизабет, стоя на коленях над распростертым телом. — Откликнись! Ну, скажи хоть слово!
   — П-прости, — слабо пошевелился Джош. — Не могу. Запрещено.
   — Амелия, — сказал Терренс и сильнее прижал к себе Изабель. — Почему бы тебе не забрать папу и не… не почистить его слегка?
   — О да, — согласилась та и взяла сэра Эдгара под руку. — Пойдем, папа!
   Она повела его прочь. Сэр Эдгар очень походил сейчас на лесное чудище, а не на пылкого охотника за дамой.
   — Джош! — снова позвала Элизабет. — Поговори со мной!
   — Как можно! Ведь ты запретила!
   — Думаю, нам самое время сменить площадку, — шепотом заметил Терренс, наклонившись к самому уху Изабель.
   Но та отрицательно покачала головой.
   — Нет, сначала я хочу узнать, почему он разгуливает по дому в ночной сорочке!
   Терренс вздохнул и накрыл руку Изабель своей ладонью.
   — А я хочу узнать, почему ты кидалась горшками в Эдгара. Ну, пойдем же! — И он повел девушку к выходу.
   — Хорошо, — кивнула она, бросая через плечо прощальный взгляд на разгромленную оранжерею.
 
   — Джош, мне так жаль, — сказала Элизабет и, не удержавшись, обняла его за шею. Несчастный, побитый вид распутного ангела заставлял болезненно сжиматься ее доброе женское сердце.
   — Мне тоже, — глухим, сдавленным голосом отозвался Джош. — Ты и представить себе не можешь, как мне жаль.
   Он посидел, поморгал, а затем усмехнулся:
   — Теперь, конечно, ты не думаешь, что я флиртую с Бетти. Во всяком случае, что буду флиртовать.
   — Почему ты так считаешь? — удивилась Элизабет.
   Он покраснел и потупился.
   — Так. Неважно.
   — Нет-нет, скажи! — забеспокоилась она. — Может, я отбила тебе что-нибудь жизненно важное?
   — Нет! — быстро ответил Джош. — Хотя один ударчик был такой… х-м-м, после которого на долгое время остаются только приятелями… Но не в этом дело. Я и до этого твердо решил, что не буду впредь флиртовать ни с кем.
   Он тряхнул головой, прогоняя остатки хмеля, и продолжал:
   — Об этом я и хотел поговорить с тобой. И с Бетти у меня ничего не было. Просто я проснулся, гляжу — она стоит. Пришла, говорит, помочь мне одеться. Я еле ее вытолкал в коридор. А там ты!
   Элизабет задумчиво посмотрела на его лицо — перепачканное грязью лицо ангела с золотыми кудрями. Вздохнула.
   — Ничего не поделаешь. Это все твоя внешность. Ты такой привлекательный.
   — Ты считаешь меня привлекательным? — порозовел Джош.
   — Конечно, — грустно сказала Элизабет. — Из-за этого ты и стал распутником, я полагаю. Женщины ничего не могут с собою поделать и бросаются на тебя.
   — Только не ты, — заметил он. — Ты бросаешь в меня.
   — Всякую дрянь.
   — Но не всегда же, — возразила Элизабет.
   — Можно считать, что ты меня простила? — поспешно спросил Джош.
   — Да, — кивнула Элизабет.
   — И ты больше не злишься из-за дуэли? — продолжал он наступление, пользуясь благоприятным моментом.
   Элизабет вздохнула. В ней боролись противоречивые чувства. С одной стороны, она не могла ни забыть, ни простить того, с какой легкостью и готовностью согласился Джош рисковать жизнью ради другой женщины. Но с другой — разве могла она его не простить? Конечно же, нет!
   — Я не сержусь, — сказала Элизабет.
   — Отлично! — повеселел Джош. — Ты будешь танцевать со мной на балу?
   Элизабет покосилась на него и прыснула от смеха.
   — С таким красавцем-то? — Элизабет окинула поверженного поклонника насмешливым взглядом. — Подняться сможешь, инвалид?
   — Конечно, — кивнул Джош и тут же добавил: — Но только с твоей помощью!
   Элизабет помогла ему встать, и Джош немедленно обнял ее. Странное зрелище являли они сейчас: девушка с растрепанными волосами в объятиях перепачканного с ног до головы мужчины в одной ночной сорочке.
   Элизабет вздохнула, и они медленно двинулись к выходу из оранжереи, задевая ногами осколки разбитых горшков — немых свидетелей минувшей битвы.
   Странная пара достигла дома безо всяких приключений. Они начались, когда Элизабет и Джош уже поднимались по лестнице. Сверху, навстречу им, послышались легкие шаги. Летти.
   — О боже! — воскликнула она, выкатывая свои голубенькие глазки. Затем хихикнула и прижала ко рту ладошку. — Что с вами, мистер Бабникер?
   — Э-э-э… Маленькое недоразумение… — сказал Джош. — Бетти утащила мою одежду.
   — Утащила? — изумилась Летти и покраснела. — Безобразие!
   — Как вы считаете, мисс Летти, может быть, стоит сказать об этом ее светлости?
   — Думаю, что не стоит, — мягко возразила Летти. — Я уверена, что вскоре эта сумасбродная девчонка вернет вам ваш костюм.
   — Сомневаюсь, — сказала Элизабет. — А впрочем, я за этим прослежу.
   Летти посмотрела на нее все с той же улыбкой.
   — Но, Элизабет, мы не можем позволить себе и дальше пребывать в компании мистера Бабникера, одетого в одну только ночную сорочку, как бы привлекательно он при этом ни выглядел!
   Джош нахмурился.
   — Рад был доставить вам удовольствие, милые дамы, но мне, пожалуй, лучше пройти в свою спальню!
   — Пожалуй, — кивнула Летти. — А грязный-то вы какой!
   Она посмотрела на колени Джоша, испачканные сильнее всего, и хихикнула.
   — Прошу прощения! — зарделась старая дева и поспешила прочь.
   — Чудесная старуха, — восхищенно сказал Джош.
 
   Терренс подвел Изабель к скамье, скрытой под густой оранжерейной зеленью, усадил и бережно обнял за плечи.
   — Ну а теперь расскажи, с чего это ты стала кидаться в Эдгара этой дребеденью? Он что, приставал к тебе?
   Последние слова прозвучали с оттенком угрозы.
   — Нет, — поспешно ответила Изабель. — Не… не совсем. Но на словах — предлагал. Много чего предлагал.
   — Что? Вот мерзавец! — сердито воскликнул Терренс. — Да я его…
   — Не нужно, — перебила его Изабель. — Я уже дала ему ответ.
   Терренс блеснул глазами, а затем рассмеялся.
   — Да, и в самом деле!.. Ну и картина была… Но что же все-таки он тебе предлагал?
   Изабель потупилась.
   — Видишь ли… Он полагает, что мне понадобится новый покровитель, когда ты… когда ты женишься на Амелии.
   — Проклятие! — выдохнул Терренс. — Это не человек, а настоящий бульдог.
   Изабель не смогла сдержаться и спросила:
   — Терренс, а ты собираешься жениться на Амелии?
   Он посмотрел на нее дикими глазами.
   — Избави бог! Никогда! А почему ты спросила?
   — Не знаю, — пожала плечами Изабель. — Просто подумала, а вдруг ты переменил свое решение?
   — Ни за что! — решительно сказал Терренс. — Более того, чем больше я узнаю Амелию, тем яснее начинаю понимать, что вообще никогда не смогу жениться!
   — Понятно, — сказала Изабель, несколько успокоенная его твердостью. — Скажи… А ты не собираешься водить меня за нос?
   — Что? — изумился Терренс.
   — Эдгар считает, что ты собираешься водить меня за нос, — сказала Изабель.
   Терренс обомлел. Выражение его глаз быстро менялось, едва поспевая за мыслями, роем пролетавшими в голове. Затем он рассмеялся.
   — По-моему, это просто невозможно, даже если бы я и захотел.
   Изабель почувствовала комок в горле.
   — Ты… ты не обманываешь меня? И у тебя нет других намерений, кроме тех, о которых мы говорили?
   Смех Терренса резко оборвался. Он вскочил, несколько раз в волнении обошел вокруг скамьи и вернулся на место.
   — Если ты спрашиваешь об этом, Изабель, значит, ты не до конца мне доверяешь. Будь любезна, скажи, в каких таких намерениях ты подозреваешь меня?
   — Сама не знаю, — покачала головой Изабель.
   Она всмотрелась в глаза Терренса. Сколько в них гнева и огорчения, и боли! С ума сойти! Зачем только она мучает его своими подозрениями? Зачем мучается сама? Или что-то изменилось? Не в нем — в ней! И может быть, это именно ей пора начать играть честно и не водить никого за нос?
   Изабель слабо улыбнулась. Точнее, попыталась улыбнуться.
   — Прости. Похоже, Эдгар совсем заморочил мне голову.
   Терренс вздохнул с явным облегчением.
   — Конечно. И ты меня прости. — Он протянул Изабель руку. — Забудем оба.
   Изабель кивнула и поднялась. Сжала рукой сильную ладонь Терренса.
   — Забудем. Боюсь, все это ужасно глупо.
   Не глядя друг на друга, они пошли к дому — рука в руке.

13

   — Они… Они такая чудесная пара, — громко всхлипнула Летти и смахнула со щеки слезинку.
   — Ради бога, — поморщилась Дороти, выпрямляясь в кресле и по-прежнему не сводя глаз с танцующих Терренса и Изабель. — Перестань реветь. Ну что ты плачешь, в самом деле?
   — В этом платье, которое ты ей купила, Дороти, Изабель выглядит просто королевой, — заметила Тео. — Все мужчины не сводят с нее глаз.
   — Особенно Терренс, — вздохнула Дороти.
   — Как хотите, — сказала Летти, — можете называть меня безмозглой курицей, но я все равно скажу. Я не хочу, чтобы Изабель была любовницей Терри. Я хочу, что бы она стала его женой.
   И она снова всхлипнула.
   Дороти и Тео обменялись быстрыми, понимающими взглядами.
   — Ты безмозглая курица, Летти, — согласилась Тео.
   Летти совсем сникла.
   — Простите. Я… Я, может быть, опять неправильно выразилась… Наверное, точнее было бы сказать, что… Амелия — неподходящая пара нашему Терри. Да-да, я так думаю.
   — Вот думай себе и помалкивай, — прошипела Дороти. — Болтушка! Я сама вижу, что Терренс и Изабель — прекрасная пара, но зачем же об этом кричать?
   Танец закончился, и звуки музыки сменил нестройны и гул голосов.
   — Проклятие! — сказала Дороти. — Эдгар опять идет отбивать Изабель у Терренса!
   Сестры быстро и настороженно скользнули глазами по бальному залу.
   — А он сегодня не в форме, — прищелкнула языком Тео.
   — Еще бы, дует шампанское как воду, — пробурчала Дороти. — А нос ему Изабель все-таки свернула. Ну что же, продолжай в том же духе, девочка!
   — Готово дело! — радостно встрепенулась Тео. — Она ему отказала! Отходит. Красный как рак!
   — Но с ним и в самом деле невозможно танцевать, — заметила Летти. — Во всяком случае, не раньше, чем завтра.
   — Летти, — возбужденно зашептала Дороти. — Видишь, Амелия подпирает стенку? Будь добра, подыщи ей скоренько какого-нибудь кавалера, пусть потанцуют!
   — Да-да, — с готовностью согласилась Лстти и осмотрелась по сторонам, перебирая глазами симпатичные, открытые лица молодых людей. Перевела взгляд на Амелию и замерла в нерешительности. Те джентльмены, на которых она только что смотрела, были похожи, если сравнивать их с птицами, на белых, слегка растрепанных голубей. Но вот Амелия, стоявшая возле стены, на голубку никак не была похожа. Больше всего она смахивала на ворону — напялившую на себя дорогое, расшитое павлинами платье, усыпанную бриллиантами, — и все-таки ворону. Скучную, мрачную ворону.
   Сестры проводили Летти сочувственными взглядами. Ей предстояло выполнить сложнейшее задание. Потом их взоры обратились вновь туда, где на сверкающем паркете кружилась в вальсе блистательная пара — Терренс и Изабель.
   — А она поймает свою рыбку! — сказала Тео.
   — Надеюсь, — ответила ей Дороти и гневно нахмурилась. — Если только к концу вечера Терренс не положит к ее ногам свое сердце, клянусь — вот этими самыми руками задушу мерзавца!
 
   — Она удивительно красива, правда? — спросила Элизабет, плавно кружась в вальсе в паре с Джошем.